Деление слов на лексические группы

Понятие «стилистическая окраска слова» связывается с закрепленностью слова за сферой употребления и с его способностью не только называть явления, предметы, но и выражать отношения к ним.

В современном русском литературном языке по сфере употребления различаются:

1) лексика межстилевая – т. е. слова, употребляемые в любых условиях всеми носителями языка (воздух, человек, дом, волк);

2) лексика книжно-письменная – т. е. слова, употребляемые в книжно-письменных стилях: термины, канцеляризмы, понятия.

3) лексика устной речи – слова, характерные для обихода, быта и т. д. Сюда относятся разговорные слова, просторечные слова, профессионализмы, жаргонизмы, диалектизмы.

С точки зрения эмоционально-экспрессивной окраски различаются:

1) нейтральные слова, т. е. слова, лишенные выразительности, эмоциональности (дом, улица, газета, ключ, государство);

2) слова, выражающие положительную оценку явления, предмета и т. д. , одни выражают торжественность (не Родина, а отчизна; не стремления – чаяния; реальность – явь; щеки – ланиты …), другие употребляются в разговорной речи с уменьшительно-ласкательными суффиксами (крохотный, крохотуля, малыш, девчурка, домишко, пальтецо);

3) слова, выражающие отрицательную оценку явления. Одни характерны для книжно-письменной лексики (неодобрительные слова) – красивость, угодничанье, украшенство; другие употребляются в устной речи – красуля, красотка, хиханьки, веселуха.

Употребление слов различных лексических групп

Употребляя слова необходимо учитывать расслоение лексики на группы.

Слова, относящиеся к книжно-письменной лексике, обычно выражают общенаучные понятия и приобретают терминологический смысл.

Например: деградация, компонент, эволюция, деформация

Много книжных слов имеют отвлеченное (абстрактное) значение. Это слова, оканчивающиеся на «-ость» и «-ение».

Например: занятость, опасность, умение, нарушение.

Степень книжности у слов может быть разная. Знание, сложение, умножение, направление – меньше книжности. У других степень важности высокая – катаклизмы, адекватный, активизировать, складировать; глаголы с суффиксом «-ировать».

Употребляя эти слова в деловых текстах нельзя, чтобы они вытесняли нейтральные по смыслу слова.

Например: Природные бедствия – катаклизмы; объявить святым – канонизировать; присутствовавшие на собрании – нижеподписавшиеся.

В повседневной речи, если темы простые, будничные нужно избегать книжных слов.

Например: Отремонтированы многие здравницы Крыма.

Употребляя лексику устной речи необходимо учитывать, что слова этой группы могут образовывать подгруппы, неравноценные по объему и месту в языке.

Разговорная подгруппа. Это слова, употребляющиеся в устной разговорной практике, простой переписке, но они неуместны в официальных деловых текстах.

Например: картошка, буян, зазнайка, говорун, пугнуть, зашибить и т. д.

Просторечная подгруппа. Это слова с вульгарным оттенком.

Например: бабье, брехать, скалиться, пялиться, сквалыга, блажить, вопить

Жаргонизмы. Это лексика, присущая для узких социальных прослоек: молодежный, студенческий, уголовный.

Например: приколоться, врубиться, отлететь, тачка, медвежатник (спец. по сейфам), щипач, малява

К жаргонной лексике близка профессионально-жаргонная лексика.

Например: баранка (руль), дальнобойщик, закозлить (неправильная посадка), платежка, неотложка, мигалка, методичка

Особое место в лексике устной речи занимают диалектизмы, т. е. слова, присущие местным народным говорам.

Например: бывалыча, буряк, окоемый (озера), теперича, зоркий (ясный)

В деловой речи такие слова исключены!

С точки зрения норм современного литературного языка употребление лексики устной речи или ограничено или вообще исключено.

К книжно-письменной лексике примыкает социальная лексика. Это термины и профессионализмы.

Термины – это слова или словосочетания, употребление которых ограничено пределами данной специальности (заряд, линия, тело). Среди терминов очень много слов, имеющих специальное значение и часто без разъяснения они не понятны.

Например: аккомодация – приспособление к условиям окруж. среды.

Часть терминов может иметь широкое значение и употребляться в разных сферах.

Например: деформация – механика, физика, химия

К специальной лексике относятся и профессионализмы. Это – заменители терминов.

Например: кардан – карданное устройство, стоматолог – зубной врач

Профессионализмы общепонятны и в пределах специальности употребительны, но в официально-деловых текстах они неуместны.

Существуют группы устаревших и новых слов:

Историзмы/архаизмы (камзол, кафтан, расстегай, протодьякон, гривна, сотник). В деловой речи не употребляются, за исключением текстов, воссоздающих исторические эпохи. Такое же условие соблюдается при употреблении новых слов.

Неологизмы/окказианализмы (громадье, прозаседавшиеся)

В русском языке используется большое количество заимствованных слов, пришедших из других языков. Это нормальный процесс, говорит о различных формах общения между народами.

Например: суп, рагу, оливье, безе, монпансье – фр.

стул, соболь, стерлядь, штандарт, гамбургер – нем.

атака, афиша, армия, аттракцион, кашемир – тюрк.

бизнесмен, секьюрити, кофе, кафе, тендер, феномен – англ.

Значительную группу заимствованных слов составляют термины (плюрализм, аудитория). Многие из них входят в интернациональный словарный фонд (интернешл, корпорейшн, организейшн, медикал).

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Еще по теме Стилистическое расслоение лексики русского языка:

1. Функционально-стилистическая дифференциация лексики. Межстилевая и стилистически маркированная лексика. Незамкнутость стилистических сфер русской лексики.
2. Словарный состав современного русского языка в динамическом аспекте. Устаревшая лексика: типология, стилистические особенности. Новая лексика: типы, функции, способы образования.
3. 27 Стилистические возможности лексики русского языка: синонимов, антонимов.
4. 24. Стилистические возможности лексики русского языка, многозначных слов, омонимов, паронимов
5. 20. Стилистические возможности лексики русского языка: многозначных слов, омонимов, паронимов, синонимов, антонимов.

Функционально-стилевое расслоение лексики

Выполнение одной из основных функций языка - общения, сообщения или воздействия - предполагает выбор из лексической системы различных средств. Это обусловлено функционально-стилевым расслоением русской лексики.

Выделение тех или иных функциональных стилей, а также определение их стилистической сущности возможно на фоне лексики межстилевой, стилистически нейтральной, используемой для выполнения любой из указанных функций. (Заметим, что в этом случае стилистическая нейтральность слов нередко исчезает.) К ней относятся наименования предметов, явлений, качеств, действий и т.д., составляющие основу языка, например: дом, стена, хлеб, молоко; ветер, дождь, огонь; читать, писать, идти, спать; предлоги на, за, до и мн. др.

В зависимости от выполняемых функций выделяются два основных функциональных стиля: 1) разговорный, выполняющий функцию общения в устной форме выражения, и 2) книжные стили, выполняющие функции сообщения и воздействия преимущественно в письменной форме выражения.

Основой лексики разговорного стиля является межстилевая лексика. Но значительную её часть составляет разговорно-литературная и бытовая лексики, к которым относятся слова и выражения, употребляемые в непринужденной беседе. Подобные слои лексики характеризуются наличием вариантов, т.е. относительно свободным использованием норм литературного языка (слов, форм, ударений). С точки зрения стилистической разговорной лексике присуща некоторая сниженность, нередко большая экспрессия и эмоциональность. Ср. литературные и разговорные варианты: испортить - гробануть; возбудимый, подвижный - заводной; запасной механизм, часть к ч.-л. - запаска; ребенок грудного возраста - грудник, грудничок; современный, модный - модерновый; своевременно позаботиться о чем-либо - подсуетиться и т.п.

Разговорная лексика всё чаще используется в книжных стилях, а также в разных стилях художественной литературы как одно из стилистических средств придания тексту непринуждённости, экспрессии, эмоциональности и т.д.

От собственно разговорной лексики (и литературно-разговорной типа запаска, вечёрка, кибер, раздевалка, самописка, и разговорно-бытовой типа агрономша, докторша, несуны) отличается группа слов просторечных, которые по своей стилистической окраске имеют ярко выраженную отрицательную оценку, например: верняк (верняком), вкалывать, врезать (ударить), деляга, доходяга, доставала, околпачивать, фыркун и т.п.

Подобные слова, как правило, находятся уже за пределами литературного языка, их использование в устной и письменной речи должно быть мотивировано особыми стилистическими целями, иначе они лишь засоряют язык.

В книжном стиле выделяются дополнительно несколько функционально-стилевых разновидностей: официально-деловая, научная, газетно-публицистическая, каждая из которых имеет свои лексические особенности.

В целом лексике книжных стилей свойственны следующие различительные признаки:
1) первичность письменной формы выражения;
2) абсолютная узаконенность значения употребляемых слов;
3) наличие большого количества абстрактной лексики;
4) чёткость используемых терминологических систем;
5) редкие вкрапления иностилевых элементов;
6) активное использование в отдельных стилевых разновидностях (например, в газетно-публицистической речи) слов, обладающих особыми стилистическими свойствами (например, возвышенных, официальных, торжественных и т.д.).

Однако каждой из указанных выше разновидностей книжного стиля присущи свои особенности.

Лексика официально-делового стиля свойственна разного рода законам, уставам, постановлениям, протоколам, канцелярским бумагам, дипломатическим актам, юридическим документам и т.д. В них большое значение имеет точность и четкость изложения мыслей, наименования фактов. Поэтому в официально-деловой речи немало специальных терминов (например, дипломатических, юридических), нередко используются устаревшие канцеляризмы (например, амбарная книга) и разного рода речевые штампы (вышеупомянутый, исходящий, нижеследующий; на основании, в деле, в подтверждение и т.д.), а также канцелярско-деловые клише, позволяющие использовать заранее напечатанные бланки документов (дипломов, паспортов, справок, удостоверений и т.д.). В текстах этого стиля не употребляются (и даже не допускаются) иностилевые вкрапления (в частности, элементы разговорного стиля).

В языке художественной литературы официально-деловая лексика используется в том случае, когда описываются соответствующие события (например, в сценах суда в романе Л.Н. Толстого «Воскресение» или в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», в романах современных авторов, например Г. Медынского и др.) или для речевой характеристики.

Лексика научного стиля включает в себя немало терминов (например, появившиеся многочисленные термины, связанные с освоением космоса, развитием новых наук; с освоением новых технологий в промышленности и т.д.). В научном стиле употребляется немало отвлечённых существительных типа абстракция, бытие, категория, мышление, объективность, понятие, сопряжение, субъективность и т.д. Научная лексика более других постоянно пополняет словарный запас языка. В научных текстах почти не используются диалектные и просторечные слова. Редкими являются вкрапления из разговорно-бытовой речи.

В современных книжных стилях всё большее развитие получает отделяющаяся от научного стиля производственно-техническая лексика, связанная с наименованием разного рода понятий, процессов, явлений, качеств прикладной техники; различных профессионально-производственных операций. Именно в этой лексической разновидности возникает и употребляется больше всего профессионализмов и жаргонно-профессиональных наименований (см. § 13).

Значительная роль в развитии и обогащении литературного языка принадлежит газетно-публицистической лексике (как одному из уровней газетно-публицистического стиля), состав которой неоднороден. Так, выделяется большой пласт общественно-политической лексики, которая составляет основу этого стиля. Например: атеизм, благосостояние, внешнеполитический, волюнтаризм, гражданственность, демократия, интернациональный, коалиция, коммунизм, компромисс, материализм, прогресс, разоружение, разрядка, соревнование, социализм, шефство, эксплуатация и др. В текстах данного стиля часто используются слова с отвлечённым значением, нередко выражающие те или иные оценки. Например: благосостояние, всепобеждающий, деградация, жизнеутверждающий, клятвопреступник, конструктивный, либеральный, малодушие, ознаменование, рутинерство, утопия, цивилизация, человеконенавистничество и т.п.

В газетно-публицистическом стиле нередко используются разговорные слова, оживляющие тексты разных жанров. Немало в нём официально-деловых и научных слов, поскольку тематика газетных публикаций самая разнообразная. Следовательно, рассмотренные лексические пласты разных стилей языка не являются строго замкнутыми системами. Из них лишь в официально-деловой речи редко встречаются иностилевые элементы.

Собственно функциональная закреплённость лексики нередко дополняется особыми стилистическими оттенками в значении, указывающими на большую выразительность (экспрессию) либо на эмоционально-оценочную характеристику и т.д.

Например, слова с уменьшительно-увеличительными суффиксами (носик, сапожище) присуши разговорному стилю, словообразовательные элементы благо-, высоко-, наи- и под. (благосостояние, высококультурный, наивысший) используются преимущественно в книжных стилях. Стилистическая окраска, особая оценочность создается не только словообразовательными средствами. Она может входить в семантическую структуру слова (например, слова воспитанный, красивый, умный содержат положительную оценку, а их антонимы невоспитанный, уродливый, глупый - отрицательную). Слова могут иметь экспрессивно-синонимическое значение (см. § 2), которое возникает на основе существующего прямого значения (например, мракобес - не просто «невежественный человек», а «враг прогресса, культуры, науки; реакционер, обскурантист». Слово используется преимущественно в книжных стилях. Разговорное слово балагур - не просто «весельчак, шутник», но «человек несерьезный, любящий подурачиться»).

Роль стилистически окрашенной лексики особенно значительна в произведениях газетно-публицистического стиля и художественной литературы.

7. Стилистическое расслоение лексики

Лексика языка неоднородна с точки зрения стилистического употребления.

Таблица 4 - Классификация лексики с точки зрения стилистической принад­лежности

Стилистически нейтральная лексика является межстилевой и может использоваться во всех функциональных стилях (день, брат, чувство, удобный, зеленый, новый, говорить, делать, писать, спать, стоять и т. д.). Эти слова составляют ядро словарного за­паса языка. На фоне общеупотребительной лексики выделяется стилистически ограниченная лексика, т. е. лексика закрепленная за тем или иным стилем. Стилистически ограниченную лексику можно разделить на разговорную и книжную.

В состав разговорной лексики входят следующие лексичес­кие группы:

1. Литературно-разговорная лексика (является разновидно­стью литературного языка; употребляется во многих сферах обще­ния людей, однако по сравнению с межстилевой лексикой характе­ризуется некоторой сниженностью значений): заочник, задумка, го­ворун, докторша, пижон, прихвостень, баламут, липучка, нежен­ка, остряк, злющий, малюсенький, белобрысый, чумазый и т. п.

2. Просторечная лексика (находится на границе или за пре­делами литературной речи и отличается большей стилистической сниженностью по сравнению с лексикой собственно разговорной). В составе просторечной лексики выделяют:

Собственно просторечия (слова, находящиеся за пределами литературного языка в силу отклонения от нормы): звонит, кило­метр, квартал, хочем, делов, тудой, сюдой, колидор и т. п.

Грубовато-просторечные слова (обладая налетом грубости и некоторой вульгарности, используются при отрицательной харак­теристике людей, явлений, действий): балбес, брехун, барахло, вер­тихвостка, забулдыга, жмот, магарыч, шельма, задрипанный, плюгавый, дрыхнуть, жрать, обалдеть и т. п.

Вульгарно-бранные слова (характеризуются большей сте­пенью грубости, вульгарности, что делает их недопустимыми в речи культурных людей): харя, рыло, стерва, шкура, околеть (о человеке).

В состав книжной лексики входят следующие группы:

3. Официально-деловая лексика (лексика деловых бумаг и документов; ей свойственны стандартное выражение мыслей, раз­ного рода клише, особые слова, например, человек в официальном обращении - гражданин, в ателье - заказчик, на телеграфной стан­ции - абонент, в магазине - покупатель, в парикмахерской - кли­ент, в санатории - отдыхающий, в транспорте - пассажир и т. п.). Как правило, в официально-деловом стиле не используются мно­гозначные слова. Специальные языковые формулы позволяют ис­пользовать заранее заготовленные печатные документы, бланки. Слова, принадлежащие к официально-деловому стилю, использу­емые за его пределами, например, в разговорной речи: Заводная обезьянка вышла из строя - называются канцеляризмами.

4. Научная лексика (отличительные признаки: широкое ис­пользование терминов, сокращений и аббревиатур x семантиче­ское поле - СП, лексико-семантическая группа - ЛСГ; символичес­ких и формульных обозначений понятий x Н 2 О; часто использу­ются отвлеченные слова x абстракция, аргументация, систем­ность, доказательство, умозаключение, условие, функционирова­ние; наличие особых слов и оборотов, способствующих логично­му изложению мыслей x во-первых, во-вторых, наконец, таким образом, следовательно и др.).

5. Публицистическая лексика (к ней относится обществен­но-политическая лексика: гуманизм, демократия, диктатура, идея, мировоззрение, общественный, политический и др.; лексика, ха­рактеризующаяся особой возвышенностью: бессмертие, вдохно­вение, возмездие, злодеяние, кара, созидатель, творец, подвижник, милосердие и др.; слова, которые в процессе их употребления по­лучили новое значение: космический "огромный по своим масшта­бам" - космические потери, дремучий "совершенный, полный" -дремучие консерваторы).

6. Торжественно-поэтическая лексика (свойственна стилис­тическая приподнятость: вещий, вдохновенный, година, чело, лазурь).

В художественном стиле речи возможно использование слов из различной стилистической принадлежности, находящихся в пре­делах и за пределами литературного языка.

Русский язык - понятие широкое, всеобъемлющее. На этом языке пишутся законы и научные труды, романы и стихотворения, газетные статьи и судебные протоколы. Наш язык обладает неисчерпаемыми возможностями для выражения самых разных мыслей, развития разнообразных тем, создания произведений любых жанров. Однако использовать языковые ресурсы нужно умело, учитывая речевую ситуацию, цели и содержание высказывания, его адресность. Как непохожи, например, частное письмо и заявление на имя начальника! Приведем пример: одна и та же информация получает разное языковое выражение в зависимости от адресности.

В официальном письме преобладает книжная лексика: уважаемый, довожу до Вашего сведения, прибыть, место назначения, указанный срок, приступить к исполнению служебных обязанностей и т.д. В частном письме ее нет, здесь использованы общеупотребительные слова: приехать, хочешь, выйти на работу, чувствую себя хуже, чем раньше, просить отпуск, без оплаты, разговорные слова и выражения: устала как собака, хоть бы дали, не беда, подлечиться, не горюй, эмоциональная лексика: милый, Витюша, прости, огорчаю, отвратительно, целую, Галочка. Такой отбор лексических средств социально обусловлен: взаимоотношения автора и адресата текстов различны.

В устной речи мы так же подбираем слова и грамматические средства с учетом условий общения. Чтобы показать, насколько выбор языковых средств зависит от обстановки и собеседника, представим себе, что муж за обедом спрашивает жену, чем она сегодня занималась. В ответ он слышит:

В предобеденное время я ускоренными темпами обеспечивала восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовления пищи в подсобном помещении общего пользования. В последующий период мною было организовано посещение торговой точки с целью приобретения необходимых продовольственных товаров.

Ненормальность такого ответа, если только за ним не скрывается нарочитая шутка, совершенно очевидна. Но он правилен как по существу, так и с точки зрения норм литературного языка. Однако эти слова уместны в официальном отчете, постановлении, деловом письме, но не в беседе между мужем и женой. Здесь ситуация требует простого, обыденного ответа:

Утром я быстро убрала комнату и кухню, а потом сходила в магазин за продуктами.

Как видим, обращение к языковым средствам, имеющим определенную стилевую прикрепленность, должно быть обоснованным, использование их может быть и неуместным, речь - это связное целое, и каждое слово в ней, любая конструкция должны быть целенаправленны, стилистически оправданы.

«Каждый из ораторов, - отмечал В.Г. Белинский,- говорит, сообразуясь с предметом своей речи, с характером слушающей его толпы, с обстоятельствами настоящей минуты». Недаром иногда говорят, что «слово выпадает из стиля».

Если сравнивать два ряда слов - интеллект, ратификация, чрезмерный, инвестиция, конверсия, превалировать и смекалка, заправский, сболтнуть, малость, - то обращает на себя внимание не столько разнообразие их лексических значений, сколько различие стилистической окраски: книжный характер первых и разговорный вторых.

Так же стилистически противопоставлены и грамматические средства языка - вариантные формы: тракторы - трактора, машут- махают; личные существительные: кондуктор - кондукторша; формы словообразования: зря - зазря, впервые - впервой и т.п. Первые примеры в этих парах носят книжный характер или стилистически нейтральны, вторым присуща разговорная или просторечная окраска, они воспринимаются как нарушение литературной нормы. В синтаксисе явно контрастируют короткие, неполные предложения и пространные, полные, осложненные причастными и деепричастными оборотами, а также сложноподчиненные предложения с несколькими придаточными.

Их место только в книжной речи.

Стилистическое расслоение языковых средств связано с их закрепленностью за тем или иным стилем, который, в свою очередь, соотносится с определенными ситуациями общения. Для стилистической оценки слов, их форм, синтаксических конструкций важно их постоянное использование в книжной или разговорной речи, в определенном стиле языка.

Функциональные стили русского языка

Слово «стиль» восходит к греческому существительному «стило» - так называлась палочка, которой писали на доске, покрытой воском. Со временем стилем стали называть почерк, манеру письма, совокупность приемов использования языковых средств. Функциональные стили языка получили такое название потому, что они выполняют важнейшие функции, являясь средством общения, сообщения определенной информации и воздействия на слушателя или читателя.

Под функциональными стилями понимают исторически сложившиеся и социально осознанные системы речевых средств, используемых в той или иной сфере общения и соотносимых с той или иной сферой профессиональной деятельности.

В современном русском литературном языке выделяются книжные функциональные стили: научный, публицистический, официально-деловой, которые выступают преимущественно в письменной форме речи, и разговорный, которому свойственна главным образом устная форма речи.

Некоторые ученые выделяют еще в качестве функционального стиля художественный (художественно-беллетристический), то есть язык художественной литературы. Однако эта точка зрения вызывает справедливые возражения. Писатели в своих произведениях используют все многообразие языковых средств, так что художественная речь не представляет собой системы однородных языковых явлений. Напротив, художественная речь лишена какой бы то ни было стилистической замкнутости, ее специфика зависит от особенностей индивидуально-авторских стилей. В.В. Виноградов писал: «Понятие стиля в применении к языку художественной литературы наполняется иным содержанием, чем, например, в отношении стилей делового или канцелярского и даже стилей публицистического и научного. Язык национальной художественной литературы не вполне соотносителен с другими стилями, типами или разновидностями книжно-литературной и народно-разговорной речи. Он использует их, включает их в себя, но в своеобразных комбинациях и в функционально преобразованном виде .

Каждый функциональный стиль представляет собой сложную систему, охватывающую все языковые уровни: произношение слов, лексико-фразеологический состав речи, морфологические средства и синтаксические конструкции. Все эти языковые черты функциональных стилей будут подробно описаны при характеристике каждого из них. Сейчас же мы остановимся лишь на самом наглядном средстве разграничения функциональных стилей - на их лексике.

Мы говорим не так, как пишем, и если записать разговорную речь, то она будет выглядеть настолько непривычно, что нам невольно захочется внести в неё поправки в соответствии с нормами письменной речи. Однако этого делать не следует, потому что разговорный стиль подчиняется своим собственным нормам и то, что не оправдано в книжной речи, вполне уместно в непринужденной беседе.

Разговорный стиль выполняет основную функцию языка - функцию общения, его назначение - непосредственная передача информации преимущественно в устной форме (исключение составляют частные письма, записки, дневниковые записи). Языковые черты разговорного стиля определяют особые условия его функционирования: неофициальность, непринужденность и экспрессивность речевого общения, отсутствие предварительного отбора языковых средств, автоматизм речи, обыденность содержания и диалогическая форма.

Большое влияние на разговорный стиль оказывает ситуация - реальная, предметная обстановка речи. Это позволяет предельно сокращать высказывание, в котором могут отсутствовать отдельные компоненты, что, однако, не мешает правильно воспринимать разговорные фразы. Например, в булочной нам не кажется странной фраза: Пожалуйста, с отрубями, один; на вокзале у билетной кассы: Два до Одинцова, детский и взрослый и т.д.

В повседневном общении реализуется конкретный, ассоциативный способ мышления и непосредственный, экспрессивный характер выражения. Отсюда неупорядоченность, фрагментарность речевых форм и эмоциональность стиля.

Как и любой стиль, разговорный имеет свою особую сферу применения, определенную тематику. Чаще всего предметом разговора становятся погода, здоровье, новости, какие-либо интересные события, покупки, цены... Возможно, конечно, и обсуждение политической обстановки, научных достижений, новостей в культурной жизни, но и эти темы подчиняются правилам разговорного стиля, его синтаксическому строю, хотя в подобных случаях лексика разговоров обогащается книжными словами, терминами.

Для непринужденной беседы необходимым условием является отсутствие официальности, доверительные, свободные отношения между участниками диалога или полилога. Установка на естественное, неподготовленное общение определяет отношение говорящих к языковым средствам.

В разговорном стиле, для которого устная форма является исконной, важнейшую роль играет звуковая сторона речи, и прежде всего интонация: именно она (во взаимодействии со своеобразным синтаксисом) создает впечатление разговорности. Непринужденная речь отличается резкими повышениями и понижениями тона, удлинением, «растягиванием» гласных, скандированием слогов, паузами, изменениями темпа речи. По звучанию можно легко отличить полный (академический, строгий) стиль произношения, присущий лектору, оратору, профессиональному диктору, вещающему по радио (все они далеки от разговорного стиля, их тексты представляют собой иные книжные стили в устной форме речи), от неполного, свойственного разговорной речи. В нем отмечается менее отчетливое произношение звуков, их сокращение (редукция). Вместо Александр Александрович мы говорим Сан Саныч, вместо Марья Сергеевна - Марь Сергевна. Меньшая напряженность органов речи приводит к изменениям качества звуков и даже порой к их полному исчезновению («здрасьте», а не здравствуйте, не говорит, а «грит», не теперь, а «терь», вместо будем слышится «буим», вместо что - «чо» и т.д.). Особенно заметно такое «упрощение» орфоэпических норм в нелитературных формах разговорного стиля, в просторечии.

В радио- и тележурналистике особые правила произношения и интонации. С одной стороны, в импровизированных, не подготовленных текстах (беседа, интервью) закономерно и естественно следование произносительным нормам разговорного стиля, однако не просторечным вариантам, а нейтральным. В то же время высокая культура речи говорящего требует точности произнесения слов, постановки ударений, выразительности интонационного рисунка речи.

Лексика разговорного стиля делится на две большие группы: 1) общеупотребительные слова (день, год, работать, спать, рано, можно, хороший, старый); 2) разговорные слова (картошка, читалка, заправский, примоститься). Не исключено также употребление просторечных слов, профессионализмов, диалектизмов, жаргонизмов, то есть разнообразных внелитературных элементов, снижающих стиль. Вся эта лексика преимущественно бытового содержания, конкретная. В то же время весьма узок круг книжных слов, отвлеченной лексики, терминов и малоизвестных заимствований. Показательна активность экспрессивно-эмоциональной лексики (фамильярной, ласкательной, неодобрительной, иронической). Оценочная лексика обычно имеет здесь сниженную окраску. Характерно использование окказиональных слов (неологизмов, которые мы придумываем на случай) - открывалка, хорошунчик, щелкунчики (вместо ореходавы), увнучить (по образцу усыновить).

В разговорном стиле действует закон «экономии речевых средств», поэтому вместо названий, состоящих из двух и более слов, употребляется одно: вечерняя газета - вечерка, сгущенное молоко - сгущенка, подсобное помещение - подсобка, пятиэтажный дом - пятиэтажка. В иных случаях преобразуются устойчивые сочетания слов и вместо двух слов употребляется одно: запретная зона - зона, ученый совет - совет, больничный лист - больничный, декретный отпуск - декрет.

Особое место в разговорной лексике занимают слова с самым общим или неопределенным значением, которое конкретизируется в ситуации: вещь, штука, дело, история. К ним близки «пустые» слова, обретающие определенное значение лишь в контексте (волынка, бандура, драндулет). Например: А куда эту бандуру денем? (о шкафе); Знаем мы эту музыку!..

Разговорный стиль богат фразеологией. Большинство русских фразеологизмов носят именно разговорный характер (рукой подать, нежданно-негаданно, как с гуся вода и др.), еще более экспрессивны просторечные выражения (дуракам закон не писан, у черта на куличках и т.п.). Разговорные и просторечные фразеологизмы придают речи яркую образность; от книжных и нейтральных фразеологизмов они отличаются не значением, а особой выразительностью и сниженностыо. Сравним: уйти из жизни - сыграть в ящик, вводить в заблуждение - вешать лапшу на уши (втирать очки, высосать из пальца, брать с потолка).

Словообразование разговорной речи характеризуют черты, обусловленные ее экспрессивностью и оценочностью: здесь употребительны суффиксы субъективной оценки со значениями ласкательности, неодобрения, увеличительности и др. (мамочка, лапушка, солнышко, дитятко; кривляка, пошлятина, домище; холодина и т.д.), а также суффиксы с функциональной окраской разговорности, например у существительных: суффиксы -к- (раздевалка, ночевка, свечка, печка); -ик (ножик, дождик); -ун (говорун); -яга (работяга); -ятина (вкуснятина); -ша (у существительных женского рода названий профессий: докторша, кондукторша, билетерша и т.д.). Используются бессуффиксальные образования (храп, пляс), словосложения (лежебока, пустозвон). Можно указать и наиболее активные случаи словообразования прилагательных оценочного значения: глаз-астый, очк-астый, зуб-астый; кус-ачий, драч-ливый; худ-ющий, здоров-енный и др., а также глаголов - префиксально-суффиксальные: по-шал-ивать, при-говар-ивать, на-игры-вать, суффиксальные: дер-ануть, спе-куль-нуть; здоров-еть; префиксальные: ис-худать, при-ку-пить и др. В целях усиления экспрессии используется удвоение слов - прилагательных, иногда с дополнительной префиксацией (Он такой огромный-огромный; вода черная-черная; она глазастая-глазастая; умная-преумная), выступающих в функции превосходной степени.

В области морфологии разговорный стиль выделяется особой частотой глаголов, они здесь употребляются даже чаще, чем существительные. Показательно и особенно частое использование личных и указательных местоимений. Как замечает профессор Г.Я. Солганик, «личные местоимения широко употребительны из-за постоянной необходимости обозначать участников» разговора. «Любой диалог (а это основная форма разговорной речи) предполагает я - говорящего, ты - внушающего, который попеременно берет на себя роль говорящего, и он - того, кто непосредственно не участвует в беседе. В формулу я - ты - он можно вложить любое содержание . Указательные же местоимения и другие нужны разговорному стилю благодаря свойственной им широте, обобщенности значения. Их конкретизирует жест, и это создает условия для весьма сжатой передачи той или иной информации (например: Это не здесь, а там). В отличие от других стилей только разговорный допускает употребление местоимения в сопровождении жеста без предварительного упоминания конкретного слова (Я это не возьму; Такой мне не подходит).

Из прилагательных в разговорной речи находят применение притяжательные (мамина работа, дедово ружье), зато краткие формы используются редко. Совсем не встречаются здесь причастия и деепричастия, а для частиц и междометий разговорная речь - родная стихия (Что уж говорить! Вот так штука! Упаси бог об этом и вспоминать-то! На тебе, сюрприз!).

В разговорном стиле отдается предпочтение вариантным формам существительных (в цеху, в отпуску, на дому; стакан чаю, меду; цеха, слесаря), числительных (пятидесятъю, пятистами), глаголов (прочту, а не прочитаю, подымать, а не поднимать, не видать, не слыхать). В живой беседе часто встречаются усеченные формы глаголов, имеющие значение мгновенного и неожиданного действия: хвать, прыг, скок, стук и т.п. Например: А этот хвать его за рукав; А кузнечик прыг - и в траву. Используются разговорные формы степеней сравнения прилагательных (получше, покороче, труднее всех), наречий (поскорей, поудобней, вероятней всего) и варианты окончаний местоимений (саму хозяйку, в ихнем доме). Даже просторечные формы здесь встречаются в шутливых контекстах (ейный ухажер, евонные товарищи). В разговорной речи закрепились нулевые окончания в родительном падеже множественного числа таких существительных, как килограмм, грамм, апельсин, помидор и т.п. (сто грамм масла, пять килограмм апельсин).

Под действием закона экономии речевых средств разговорный стиль допускает употребление вещественных существительных в сочетании с числительными (два молока, две ряженки - в значении «две порции»). Здесь обычны своеобразные формы обращений - усеченные существительные: мам! пап! Кать! Вань!

Не менее самобытна разговорная речь и в распределении падежных форм: здесь господствует именительный, который в устных репликах заменяет книжные управляемые формы. Например: Он построил дачу - станция рядом; Купила шубу - серый каракуль; Каша - посмотри! (разговор на кухне); Дом обуви - где выходить? (в автобусе); Поверните налево, переход и магазин спорттоваров. Особенно последовательно именительный падеж заменяет все остальные при употреблении в речи числительных: Сумма не превышает триста рублей (вместо: трехсот); с тысяча пятьсот тремя рублями (с тысячью пятьюстами тремя); имел три собаки (трех собак).

Синтаксис разговорной речи весьма своеобразен, что обусловлено ее устной формой и яркой экспрессией. Здесь господствуют простые предложения, чаще неполные, самой разнообразной структуры (определенно-личные, неопределенно-личные, безличные и другие) и предельно короткие. Ситуация восполняет пропуски в речи, которая вполне понятна говорящим: Покажите, пожалуйста, в линейку (при покупке тетрадей); Таганку я не хочу (при выборе билетов в театр); Вам от сердца? (в аптеке) и т.д.

В устной речи мы часто не называем предмет, а описываем его: В шляпе здесь не проходила? Они любят смотреть до шестнадцати (имеются в виду фильмы). В результате неподготовленности речи в ней возникают присоединительные конструкции: Надо ехать. В Санкт-Петербург. На конференцию. Такое дробление фразы объясняется тем, что мысль развивается ассоциативно, говорящий словно припоминает подробности и дополняет высказывание.

Сложные предложения не характерны для разговорной речи, чаще других употребляются бессоюзные: Уеду - тебе будет легче; Ты говори, я слушаю. Некоторые бессоюзные конструкции разговорного типа не сопоставимы ни с какими «нижними фразами. Например: А там что, богатый выбор или вы не были?; А к следующему разу, чтоб, пожалуйста, и этот урок и прошлый!

Необычен и порядок слов в живой речи: на первое место ставится, как правило, самое важное в сообщении слово: Компьютер мне купи; Валютой расплатился; Всего ужаснее это то, что ничего уже нельзя сделать; Дворцовая площадь, выходите?; Вот эти качества я и ценю. При этом иногда переплетаются части сложного предложения (главное и придаточное): Я и так воды не знаю где достать; И голод знаю, и что такое холод; Вы спрашиваете о ней и что я сделал? Как замечает профессор Н.С. Валгина, «контаминировать могут простые и сложные предложения, когда придаточные включаются в состав простого предложения в качестве его членов» . Например: Литература - это когда читатель столь же талантлив, как и писатель (Свет.); Киж-озеро - это где раньше рыбаки семь лет рыбу ловили, а другие семь лет на том же месте траву косили (Пришв.). Придаточные включаются в перечисленный ряд однородных членов простого предложения (Вы спрашиваете про ваши лица и что я заметил в них (Дост.)).

Для типичных разговорных сложных предложений характерно ослабление функции придаточного, слияние его с главным, структурная редукция: Ты могла бы поговорить о чем захотела; Будешь работать с кем прикажут; Зови кого хочешь; Живу как придется.

В ряде разговорных типов предложений могут совмещаться вопросно-ответные построения и отражаться структурные черты диалогической речи, например: Кого я уважаю на курсе, так это Иванова; Кто мне нужен, так это ты.

Следует отметить и такие черты разговорного синтаксиса:

· Употребление местоимения, дублирующего подлежащее: Вера, она поздно приходит; Участковый, он это заметил.

· Вынесение в начало предложения важного по смыслу слова из придаточной части: Хлеб я люблю, чтоб всегда свежий.

· Употребление слов-предложений: Ладно; Ясно; Можно; Да; Нет; Отчего же? Конечно! Еще бы! Ну да! Да нет! Возможно.

· Использование вставных конструкций, вносящих добавочные, дополнительные сведения, поясняющих главное сообщение: Я думал (тогда я был еще молод), он шутит; А мы, как известно, всегда рады гостю; Коля - он вообще добрый человек - хотел помочь...

· Активность вводных слов: может быть, кажется, к счастью, как говорится, так сказать, скажем так, знаете.

· Широкое распространение лексических повторов: Так-так, вот-вот, еле-еле, далеко-далеко, быстро-быстро и т.п.

В заключение отметим, что разговорный стиль в большей степени, чем все другие стили, обладает ярким своеобразием языковых черт, выходящих за рамки нормированного литературного языка. Он может служить убедительным доказательством того, что стилистическая норма принципиально отличается от литературной. Каждый из функциональных стилей выработал свои собственные нормы, с которыми следует считаться. Это не значит, что разговорная речь всегда вступает в противоречие с литературными языковыми правилами. Отступления от нормы могут колебаться в зависимости от внутристилевого расслоения разговорного стиля. В нем есть разновидности сниженной, грубой речи, просторечие, впитавшее влияние местных говоров, и т.д. Но разговорная речь интеллигентных, образованных людей вполне литературна, и в то же время она резко отличается от книжной, связанной строгими нормами других функциональных стилей.

Лексика современного русского языка стилистически неоднородна: одни слова носят общеупотребительный характер, другие – используются в определенной речевой ситуации. Поэтому одну и ту же информацию можно передать разными лексическими средствами:

Уважаемый товарищ, Иванов!
Довожу до Вашего сведения, что не смогу прибыть к месту назначения в указанный Вами срок и приступить к исполнению своих служебных обязанностей, так как состояние моего здоровья ухудшилось. Я остро нуждаюсь в лечении. Прошу предоставить мне отпуск за свой счет.
Ассистент Сидорова.

Милый Витюша!
Прости, что огорчаю тебя, но я не смогу приехать, когда ты хочешь, и выйти на работу. Я устала как собака, чувствую себя отвратительно, еще хуже, чем раньше. Буду просить дать мне отпуск, чтобы подлечиться. Хоть бы дали, пусть и без оплаты, это не беда!
Целую. Твоя Галочка.

В официальном письме преобладает книжная лексика: уважаемый, довожу до Вашего сведения, прибыть, место назначения, указанный срок, приступить к исполнению служебных обязанностей и т. д. В частном письме ее нет, здесь использованы общеупотребительные слова: приехать, хочешь, выйти на работу, чувствовать себя хуже, чем раньше, просить отпуск без оплаты, разговорные слова и выражения: устала как собака, хоть бы дали, не беда, подлечиться, не горюй, эмоциональная лексика – милый, Витюша, прости, огорчаю, отвратительно, целую, Галочка. Такой отбор лексических средств социально обусловлен адресацией текстов. Следовательно, стилистические особенности слов накладывают зримый отпечаток на их функционирование в речи. При стилистической оценке лексики важнейшими являются два критерия: 1) принадлежность слова к одному из функциональных стилей русского языка или ее отсутствие и 2) эмоциональная окраска слова, его экспрессивные возможности.

Функционально-стилевая закрепленность слов

По функционально-стилевой принадлежности все слова русского языка можно разделить на две большие группы: 1) общеупотребительные, уместные в любом стиле речи (человек, работать, хороший, много, дом) и 2) закрепленные за определенным стилем и воспринимающиеся за его пределами как неуместные (иностилевые): лицо (в значении «человек»), вкалывать (в значении «трудиться»), клёвый, предостаточно, жилплощадь, строение. Особый стилистический интерес представляет вторая группа слов.

Функциональным стилем называется исторически сложившаяся и социально осознанная система речевых средств, используемых в той или иной сфере человеческого общения. В современном русском языке выделяют следующие книжные стили: научный, публицистический, официально-деловой. Некоторые лингвисты относят к книжным стилям и художественно-беллетристический, однако, по нашему мнению, язык художественной литературы лишен какой бы то ни было стилевой замкнутости. Его отличают разнообразие индивидуально-авторских средств создания образности и свобода выбора лексики, продиктованного конкретными художественными задачами. Это ставит язык художественной литературы, точнее художественную речь, в особое положение по отношению к функциональным стилям.

Книжным стилям противопоставлен разговорный стиль, выступающий преимущественно в устной форме. За пределами литературно-языковой нормы находится просторечие.

Функционально-стилевой закрепленности слов способствует их тематическая отнесенность. Так, термины, как правило, принадлежат к научному стилю: ассонанс, метафора, квантовая теория, синхрофазотрон; к публицистическому стилю относятся слова, связанные с общественно-политической тематикой: плюрализм, демократия, гласность, гражданственность, кооперация; как официально-деловые выделяются слова, употребляемые в юриспруденции, делопроизводстве: презумпция невиновности, недееспособный, потерпевший, оповестить, предписать, надлежащий, проживание.

Однако дифференцирующие признаки научной, публицистической, официально-деловой лексики не всегда воспринимаются с достаточной определенностью, и поэтому при стилистической характеристике значительное количество слов оцениваются как книжные, в отличие от общеупотребительных и разговорных их синонимов. Сопоставим, например, такие синонимические ряды:

Благодаря семантико-стилистическим различиям наиболее четко противопоставлены книжные и разговорные (просторечные) слова; ср.: вторгаться – влезать, избавиться – отделаться, отвязаться, рыдать – реветь; лик – морда, харя.

Функционально-стилевое расслоение лексики лишь отчасти фиксируется в толковых словарях стилистическими пометами к словам. Наиболее последовательно выделяются книжные слова, специальные, разговорные, просторечные, грубопросторечные. Соответствующие пометы используются в Большом и Малом академических словарях русского языка. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова на функциональную закрепленность слов указывают стилистические пометы: «бранное», «высокое», «ироническое», «книжное», «неодобрительное», «официальное», «просторечное», «разговорное», «специальное» и др. Но нет помет, которые выделяли бы публицистическую лексику.

В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова стилистические пометы разнообразнее, они более дифференцированно представляют функциональное расслоение лексики. Здесь даются такие пометы: «газетное», «канцелярское», «народнопоэтическое», «специальное», «официальное», «поэтическое», «просторечное», «публицистическое» и др. Однако в отдельных случаях эти пометы устарели. Так, договорный, перерасчет, перерегистрировать в словаре Д. Н. Ушакова даны с пометой «официальное», а в словаре Ожегова – без помет; шовинизм – соответственно: «политическое» и – без помет. Это отражает реальные процессы изменения функционально-стилевой принадлежности слов.

В отличие от функционально закрепленной, общеупотребительная лексика, или межстилевая, используется в любом стиле речи без каких бы то ни было ограничений. Например, слово дом может быть употреблено в любом контексте: в официально-деловом документе (Дом № 7 подлежит сносу); в статье журналиста, владеющего публицистическим стилем (Этот дом построен по проекту талантливого русского архитектора и относится к числу ценнейших памятников национального зодчества); в шуточной песенке для малышей [Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом (Марш.)]. Во всех случаях подобные слова не будут стилистически выделяться на фоне остальной лексики.

Общеупотребительная лексика лежит в основе словарного состава русского языка. Именно межстилевые, нейтральные слова являются, как правило, главными (стержневыми) в синонимических рядах; они составляют важнейший фонд производящих основ, вокруг которых формируются разнообразные деривационные связи родственных слов.

Общеупотребительная лексика является и самой частотной: мы постоянно обращаемся к ней как в устной, так и в письменной речи, в любом стиле, где она выполняет первостепенную функцию – номинативную, называя жизненно важные понятия и явления.

Эмоционально-экспрессивная окраска слов

Многие слова не только определяют понятия, но и выражают отношение к ним говорящего, особого рода оценочность. Например, восхищаясь красотой белого цветка, можно назвать его белоснежным, белехоньким, лилейным. Эти слова эмоционально окрашены: положительная оценка отличает их от стилистически нейтрального определения белый. Эмоциональная окраска слова может выражать и отрицательную оценку называемого понятая: белобрысый, белесый. Поэтому эмоциональную лексику называют еще оценочной (эмоционально-оценочной).

В то же время следует заметить, что понятия эмоциональности и оценочности не тождественны, хотя и тесно связаны. Некоторые эмоциональные слова (например, междометия) не содержат оценки; а есть слова, в которых оценка составляет суть их смысловой структуры, но они не относятся к эмоциональной лексике: хороший, плохой, радость, гнев, любить, страдать.

Особенностью эмоционально-оценочной лексики является то, что эмоциональная окраска «накладывается» на лексическое значение слова, но не сводится к нему: денотативное значение слова осложняется коннотативным.

В составе эмоциональной лексики можно выделить три группы.

1. Слова с ярким коннотативным значением, содержащие оценку фактов, явлений, признаков, дающие однозначную характеристику людей: воодушевить, восхитительный, дерзание, непревзойденный, первопроходец, предначертать, провозвестник, самопожертвование, безответственный, брюзга, двурушник, делячество, допотопный, напакостить, опорочить, очковтирательство, подхалим, пустозвон, разгильдяй. Такие слова, как правило, однозначны, выразительная эмоциональность препятствует развитию у них переносных значений.
2. Многозначные слова, нейтральные в основном значении, получающие качественно-эмоциональный оттенок при переносном употреблении. Так, о человеке определенного характера можно сказать: шляпа, тряпка, тюфяк, дуб, слон, медведь, змея, орел, ворона, петух, попугай; в переносном значении используются и глаголы: пилить, шипеть, петь, грызть, копать, зевать, моргать и др.
3. Слова с суффиксами субъективной оценки, передающие различные оттенки чувств: сыночек, дочурка, бабуля, солнышко, аккуратненько, близехонько – положительные эмоции; бородища, детина, казенщина – отрицательные. Их оценочные значения обусловлены не номинативными свойствами, а словообразованием, так как эмоциональную окрашенность подобным формам придают аффиксы.

Эмоциональность речи нередко передается особо выразительной экспрессивной лексикой. Экспрессивность (экспрессия) (лат. expressio) – значит выразительность, сила проявления чувств и переживаний. В русском языке немало слов, у которых к их номинативному значению добавляется элемент экспрессии. Например, вместо слова хороший, приходя в восторг от чего-либо, мы говорим прекрасный, замечательный, восхитительный, чудесный; можно сказать не люблю, но нетрудно найти и более сильные, колоритные слова ненавижу, презираю, питаю отвращение. Во всех этих случаях семантическая структура слова осложняется коннотативностью.

Нередко одно нейтральное слово имеет несколько экспрессивных синонимов, различающихся по степени эмоционального напряжения; ср.: несчастье – горе, бедствие, катастрофа; буйный – безудержный, неукротимый, неистовый, яростный. Яркая экспрессия выделяет слова торжественные (глашатай, свершения, незабвенный), риторические (соратник, чаяния, возвестить), поэтические (лазурный, незримый, немолчный, воспевать). Экспрессивно окрашены и слова шутливые (благоверный, новоиспеченный), иронические (соблаговолить, донжуан, хваленый), фамильярные (недурственный, смазливый, мыкаться, шушукаться) Экспрессивные оттенки разграничивают слова неодобрительные (манерный, претенциозный, честолюбивый, педант), пренебрежительные (малевать, крохоборство), презрительные (наушничать, подхалим), уничижительные (юбчонка, хлюпик), вульгарные (хапуга, фартовый), бранные (хам, дурак). Все эти нюансы экспрессивной окраски слов получают отражение в стилистических пометах к ним в толковых словарях.

Экспрессия слова нередко наслаивается на его эмоционально-оценочное значение, причем у одних слов преобладает экспрессия, у других – эмоциональность. Поэтому часто разграничить эмоциональную и экспрессивную окраску не представляется возможным, и тогда говорят об эмоционально-экспрессивной лексике (экспрессивно-оценочной).

Слова, близкие по характеру экспрессивности, классифицируют на: 1) лексику, выражающую положительную оценку называемых понятий, и 2) лексику, выражающую отрицательную оценку называемых понятий. В первую группу войдут слова высокие, ласкательные, отчасти – шутливые; во вторую – иронические, неодобрительные, бранные, презрительные, вульгарные и под.

На эмоционально-экспрессивную окраску слова влияет его значение. Так, резко отрицательную оценку получили у нас такие слова, как фашизм, сталинизм, репрессии. Положительная оценка закрепилась за словами прогрессивный, миролюбивый, антивоенный. Даже различные значения одного и того же слова могут заметно расходиться в стилистической окраске: в одном значении слово выступает как торжественное, высокое: Постой, царевич. Наконец, я слышу речь не мальчика, но мужа (П.), в другом – как ироническое, насмешливое: Г. Полевой доказал, что почтенный редактор пользуется славою ученого мужа (П.).

Развитию экспрессивных оттенков в семантике слова способствует и его метафоризация. Так, стилистически нейтральные слова, употребленные как метафоры, получают яркую экспрессию: гореть на работе, падать от усталости, задыхаться в условиях тоталитаризма, пылающий взор, голубая мечта, летящая походка и т д. Окончательно проявляет экспрессивную окраску слов контекст: в нем нейтральные в стилистическом отношении единицы могут становиться эмоционально окрашенными, высокие – презрительными, ласковые – ироническими и даже бранное слово (подлец, дуреха) может прозвучать одобрительно.

Соотношение функционально-стилевой закрепленности и эмоционально-экспрессивной окраски слов

Эмоционально-экспрессивная окраска слова и его принадлежность к определенному функциональному стилю в лексической системе русского языка, как правило, взаимообусловлены. Нейтральные в эмоционально-экспрессивном отношении слова обычно входят в пласт общеупотребительной лексики. Исключение представляют термины: они всегда стилистически нейтральны, но имеют четкую функциональную закрепленность.

Эмоционально-экспрессивные слова распределяются между книжной и разговорной (просторечной) лексикой.

К книжной лексике принадлежат слова высокие, придающие речи торжественность, а также эмоционально-экспрессивные, выражающие как положительную, так и отрицательную оценку называемых понятий. Так, в книжных стилях используется лексика ироническая (прекраснодушие, словеса, донкихотство), неодобрительная (педантичный, манерность), презрительная (личина, продажный) и т. п. Поэтому неверно иногда считают, что книжная лексика состоит только из слов положительного оценочного значения, хотя такие в ней, конечно, преобладают (вся поэтическая, риторическая, торжественная лексика).

К разговорной лексике относятся слова ласкательные (голубушка, мамочка), шутливые (бутуз, смешинка), а также некоторые единицы, выражающие отрицательную оценку называемых понятий (однако не слишком грубые): ретивый, хихикать, бахвалиться, мелюзга.

К просторечной лексике принадлежат резко сниженные слова, которые находятся за пределами литературной нормы. Среди них могут быть формы, содержащие положительную оценку называемых понятий (работяга, башковитый), но гораздо больше форм, выражающих отрицательное отношение говорящего к обозначаемым понятиям (левачить, рехнуться, хлипкий, дошлый и под.).

В слове часто перекрещиваются функциональные признаки и эмоционально-экспрессивные и иные стилистические оттенки. Например, слова сателлит эпигонский, апофеоз воспринимаются прежде всего как книжные. Но в то же время слово сателлит, употребленное в переносном значении, мы связываем с публицистическим стилем; в слове эпигонский отмечаем отрицательную оценку, а в слове апофеоз – положительную. Кроме того, на использование этих слов в речи оказывает влияние их иноязычное происхождение (не свойственное русскому языку фонетическое оформление может привести к их неуместности в определенном контексте). А ласково-иронические слова зазноба, мотаня, залетка, дроля совмещают в себе разговорную и диалектную окраску, народнопоэтическое звучание. Богатство стилистических оттенков русской лексики требует особенно внимательного отношения к слову.

Использование в речи стилистически окрашенной лексики

Стилистическая окраска слова указывает на возможность использования его в том или ином функциональном стиле (в сочетании с общеупотребительной, нейтральной лексикой). Однако это не значит, что функциональная закрепленность слов за определенным стилем исключает их употребление в других стилях. Для современного развития русского языка характерно взаимовлияние и взаимопроникновение стилей, а это способствует перемещению лексических средств (одновременно с другими языковыми элементами) из одного стиля в другой. Так, в научных произведениях нередко с терминологической соседствует публицистическая лексика. Это можно наблюдать на примере литературоведческих работ: Публикация «Северной повести» К. Г. Паустовского датируется 1939 г. Это романтическое повествование о людях разных поколений и национальностей, чьи судьбы тесно и порою замысловато переплетаются между собой. Героев повести объединяют общие черты – борьба за социальную справедливость и свободу, нравственная чистота. ...Идейный замысел писателя определил особенности композиции и сюжета повести. Сюжетный параллелизм первой и второй-третьей частей, своеобразный повтор фабульной линии не случайны (Л. А. Новиков). Научный стиль не исключает эмоциональной речи, а это обусловливает использование в нем оценочной лексики, высоких и сниженных слов.

Еще более открыт для проникновения иностилевой лексики публицистический стиль. В газетной статье нередко можно встретить термины рядом с разговорной и даже просторечной лексикой: Слово «перестройка» вошло во многие языки без перевода, как в свое время «спутник». Однако иностранцу выучить это слово куда проще, чем воплотить в жизнь все, что за ним стоит. Покажу это на фактах из сферы хозяйствования... Планирование, как известно, опирается на нормативы. Спешу сразу же и четко оговориться, чтобы не быть обвиненным в том, будто я вообще против всяких нормативов. Нет же, разумеется! И на предприятиях, уверен, не дойдут до глупости огульно отрицать их необходимость. Только смотря каких нормативов. Когда устанавливается, допустим, процент отчислений от прибыли в бюджет, или плата за потребление природных ресурсов или размеры платежей банку за полученную ссуду, кто же будет против? Но когда нормативами регламентируется вся внутренняя жизнь предприятий: структура и численность, оклады и премия, отчисления на всякого рода нужды (вплоть до покупки ручек и карандашей), – это уже, простите, чушь несусветная, которая приводит к результатам нередко смешным, иногда драматичным, а порой трагикомичным (П. Волин). Здесь лексика научная, терминологическая переплетается с экспрессивно окрашенной разговорной, что, однако, не нарушает стилистических норм публицистической речи, а наоборот, способствует усилению ее действенности. Вот, например, описание научного эксперимента, появившееся на газетной полосе: В институте эволюционной физиологии и биохимии... тридцать две лаборатории. Одна из них изучает эволюцию сна. У входа в лабораторию табличка: «Не входить: опыт!» Но из-за двери доносится кудахтанье курицы. Она здесь не для того, чтобы нести яйца. Вот научный сотрудник, берет в руки хохлатку. Переворачивает вверх лапками... Такое обращение к иностилевой лексике вполне оправдано, разговорная лексика оживляет речь, делает ее более доступной для читателя.

Из книжных стилей лишь официально-деловой непроницаем для разговорной лексики, для эмоционально-экспрессивных слов. Хотя в особых жанрах этого стиля возможно использование публицистических элементов, а следовательно, и оценочной лексики (но из группы книжных слов). Например, в дипломатических документах (заявлениях, нотах правительства) такая лексика может выражать отношение к обсуждаемым фактам международной жизни: найти выход из тупика, смотреть с оптимизмом, гигантская эволюция в отношениях.

Приметой времени стало употребление за пределами научного стиля терминологической лексики в переносном значении: очередной раунд переговоров, вирус равнодушия, новые витки нескончаемых споров, коэффициент искренности, эйфория прошла (стало ясно, что легких решений не будет) и т. д. В этом случае наблюдается не только метафорический перенос значения, в результате чего происходит детерминологизация, но и перенос стилистический: слово выходит за пределы породившей его терминосистемы и становится общеупотребительным.

Однако не всегда привлечение иностилевой лексики укладывается в стилистическую норму. Значительный ущерб культуре речи наносит неуместное использование: 1) высокой книжной лексики («Журавлев выступил как поборник экономии стройматериалов»); 2) надуманных, искусственных терминов, создающих псевдонаучность речи («Одна голова крупного рогатого скота женского рода [т. е. корова!] должна быть использована, прежде всего для последующего воспроизведения потомства»); 3) публицистической лексики в нейтральном тексте, придающей ложный пафос высказыванию («Коллектив магазина № 3, как и все прогрессивное человечество, встал на трудовую вахту в честь Первомая»).

Нарушением стилистической нормы становится: 1) необоснованное смешение разностильной лексики, в результате которого возникает неуместный комизм («Чтобы получить веские доказательства злоупотребления властью, прихватили с собой и фотокорреспондента»; «Руководство предприятия уцепилось за рационализаторское предложение»); 2) введение разговорных элементов в книжную речь («Воскресники положили начало благоустройству райцентра, однако в этом деле у нас еще работы непочатый край»; «Уборку зерновых в области завалили, ссылаясь на плохие погодные условия»).

Комический эффект от смешения языковых средств разных стилей используют юмористы, сознательно употребляя контрастирующие по стилистической окраске слова: Через несколько дней молодой медик гулял с девушкой по сильно пересеченной местности на берегу моря (И. и П.); В позабытой стороне, в Заболотской волости, ой, понравилась ты мне целиком и полностью. Как пришло – не знаю сам – это увлечение, мы гуляли по лесам местного значения (Исак.).

Бюрократизация всех форм жизни нашего общества в застойный период привела к тому, что в русском языке чрезмерно усилилось влияние официально-делового стиля. Элементы этого стиля, неоправданно употребляемые за его пределами, называются канцеляризмами. К ним принадлежат характерные слова и выражения (наличие, за неимением, во избежание, должный, вышеуказанный, в данный момент, отрезок времени, на сегодняшний день и под.), множество отглагольных существительных (взятие, раздутие, проживание, нахождение, изъятие, прогул, выгул, недокомплект и др.); отыменные предлоги (в деле, в части, в целях, по линии, за счет и т. д.). Формулировки, изобилующие канцеляризмами и речевыми штампами, помогали уходить от прямого разговора на острые темы, называть вещи своими именами: Отмечались отдельные недостатки в деле развития общественного животноводства; Отрицательная сторона в деле деятельности предприятия заключается в случаях выпуска бракованных изделий.

Канцеляризмы проникают не только в книжную, но и в разговорную речь, в которой можно отметить порой нелепые сочетания стилистически несовместимых слов: [в обращении к ребенку] По какому вопросу плачешь? (пример К. И. Чуковского); [в бытовой обстановке] При наличии жены я не стану мыть посуду! Абсурдность насыщения разговорной речи канцеляризмами становится очевидной, когда мы встречаемся с их пародийным употреблением: «Представим себе, что муж за обедом спрашивает жену, чем она сегодня занималась. В ответ он слышит: В первую половину дня я ускоренными темпами обеспечила восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовления пищи подсобном помещении общего пользования. В последующий период мною было организовано посещение торговой точки с целью приобретения необходимых продовольственных товаров...» (пример В. Г. Костомарова).

Другой отличительной особенностью разговорной речи нашего времени стало насыщение ее уменьшительно-ласкательными формами без стилистической мотивировки. Исследователи отмечают «стилистическое опрощение» этой группы оценочной лексики, которая нередко воспринимается говорящими как своеобразная примета непринужденно-разговорной речи: Приветик!; Материальчик приготовили?; Дайте справочку; Налей полполовничка супчика; Колбаски полкило и т. п. В подобных случаях речь идет не о размерах предметов, не выражается также особо нежное к ним отношение, другими словами, оценочность экспрессивно окрашенных слов утрачивается. Обращение к таким формам обусловлено или ложным представлением о «вежливом стиле», или приниженным положением просителя, боящегося получить отказ от лица, к которому вынужден обращаться. Подобное использование экспрессивно-эмоциональной лексики часто отражает распределение социальных ролей в обществе.

У писателей, журналистов уменьшительные формы оценочных слов становятся источником иронической, сатирической окраски речи (одновременно и при смешении стилей): Ну до чего же мы все хорошие! До чего красивые и приятные! И вон тот, который старушку локотком отодвинул, а сам вместо нее в автобус сел! И вон тот, что переулочек уже трое суток метелочкой подметает... (Из газ.).

Отмечается также высокая степень употребительности в разговорной речи сниженных слов, утрачивающих в этом случае оттенки пренебрежительности, грубости (девчонки, мальчишки, бабка, тетка и др.): Бабка у меня хорошая; Мой мальчишка из армии возвращается; Девчонка с ним шла красивая.

Тенденция к стилистическому опрощению оценочной лексики не дает нам, тем не менее, права не учитывать эмоционально-экспрессивной окраски слов при их употреблении.

Вопросы для самопроверки

1. Какие важнейшие критерии определяют стилистическое расслоение лексики?
2. Каковы стилистические особенности слов, которые входят в состав общеупотребительной лексики, и тех, которые не принадлежат к ней?
3. Как отражается на стилистической окраске слова его регулярное функционирование в определенном стиле?
4. Что называют функциональным стилем языка?
5. Какова классификация функциональных стилей русского языка?
6. Каковы особенности разговорного и просторечного стилей?
7. Какое отражение в толковых словарях получает функционально-стилевая закрепленность слов?
8. Что отличает эмоционально и экспрессивно окрашенные слова?
9. Какие слова входят в состав оценочной лексики?
10. Какие группы слов выделяются в составе эмоционально-оценочной лексики?
11. Как вы понимаете термин «экспрессивность»?
12. Какими пометами снабжены эмоционально-экспрессивные слова в толковых словарях?
13. Каково речевое использование слов, имеющих ту или иную стилистическую окраску?
14. Что приводит к нарушению стилистических норм при употреблении стилистически окрашенной лексики?
15. В каких случаях смешение стилистически контрастных слов может быть оправдано?

Упражнения

37. I. Выпишите из «Словаря русского языка» С. И. Ожегова по пять слов со стилистическими пометами: бран., высок., ирон., книжн., ласк., неодобр., офиц., презр., пренебр., прост., разг., спец., унич. Проверьте, какие пометы имеют эти слова в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова.

II. Выпишите из «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова по пять слов с пометами: вульг., газетн., канц.. офиц., поэтич., публ., ритор., спец., торж. Укажите, с какими пометами эти слова даются в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова. Прокомментируйте разночтения в стилистической оценке лексики, если вы столкнулись с этим явлением.

38. Выделите в тексте слова, имеющие ту или иную стилистическую окраску, определите ее. За справками обращайтесь к толковым словарям.

Ищите кошку

Однажды, когда я проходил студенческую практику в районной газете, меня вызвал к себе редактор. Он ткнул пальцем в бумажку, лежавшую на столе, и сказал: «Тут вот все цифры. Будешь писать о строительстве жилых домов». Я тут же сел за работу. Но чем больше я задумывался над будущим текстом, тем яснее понимал, что горю, как швед под Полтавой.

Я крутил своим пером и так, и эдак, но первые слова у меня почему-то все время складывались в такие фразы: «В нашем районе, как и во всей нашей области, уделяется особое внимание строительству новых квартир для трудящихся масс. В этом году сотни семей справят новоселье в благоустроенных квартирах». И так далее.

Я чувствовал, что эту статью, будь она напечатана, я не очень-то буду стремиться показать своим однокашникам по итинституту, потому что нас учили бояться штампа и находить только свежие и поэтические строки. И тут будто бес схватил меня за ребро и заставил написать иной начальный абзац: «Тот, кто не сидел верхом на кастрюлях, перевернутых стульях, детских кроватках и прочем домашнем скарбе, кое-как заброшенном в кузов грузовика, который мчится по зеленым бульварам с чирикающими воробьями, – тот никогда не чувствовал всей прелести переезда на новую квартиру».

Тут я оживился: не ахти как, но приемлемо, по-человечески. Это ведь ликующий полет в новую жизнь!.. А дальше у меня все пошло как по маслу: нашлось место и для вдохновенных цифр, и для слов благодарности строителям. А кончал я статью рассказом о доброй старинной примете – при вселении в новый дом впереди себя надо обязательно пустить кошку. Тогда будет счастье и уют.

И последний аккорд: «Жалко, конечно, но мы немножко должны огорчить читателя: в этом году для всех переезжающих явно не хватит кошек».

Редактор прочел мой опус и, пожевав губы, спросил:

– Долго думал?

– Сегодня целый день и три года!

– Этот материал мне знаком. Я три года ждал новую квартиру.

– Та-ак, понятненько...

И назовем статью – «Где достать кошку?»?!

Одним словом, статья была заказана другому. На следующее утро я прочел в газете: «В этом году сотни семей справят новоселье в благоустроенных, новых квартирах...» И так далее.

(Из газет.)

39. Выделите в тексте стилистически окрашенную лексику, разграничивая слова книжные и разговорные, высокие и сниженные.

То, к чему была так равнодушна его невеста, произвело на него впечатление, которое никак нельзя было предвидеть. Пресловутую квартиру, в которой самый воздух был сарафанный, Лужин посетил сразу после того, как добыл свой первый пункт, разделавшись с очень цепким венгром; партию, правда, прервали на сороковом ходу, но дальнейшее было Лужину совершенно ясно. Он вслух прочел безликому шоферу адрес на открытке («Приехали. Ждем вас вечером») и, незаметно преодолев туманное, случайное расстояние, осторожно попробовал вытянуть кольцо из львиной пасти. Звонок подействовал сразу: дверь бурно открылась. «Как, без пальто? Не впущу...» .. «Опять в этой черной шляпище... Ну, что ж вы застыли? Вот сюда» Трость благополучно нырнула в вазоподобную штуку; бумажник, после второго совка, попал в нужный карман; шляпа повисла на крючке. «Вот и я, – сказал Лужин, – пфуф, пфуф». Она уже была далеко, в глубине прихожей, толкнула боком дверь, протянув по ней голую руку и весело исподлобья глядя на Лужина. А над дверью, сразу над косяком, била в глаза большая, яркая, масляными красками писанная картина. Лужин, обыкновенно не примечавший таких вещей, обратил на нее внимание, потому что электрический свет жирно ее обливал и краски поразили его, как солнечный удар. Баба в кумачовом платке до бровей ела яблоко, и ее черная тень на заборе ела яблоко побольше. «Баба», – вкусно сказал Лужин и рассмеялся: «Ну, входите, входите. Не распистоньте этот столик». Он вошел в гостиную и как-то весь обмяк от удовольствия, и его живот под бархатным жилетом, который он почему-то всегда носил во время турниров, трогательно вздрагивал от смеха.

(В. Набоков.)

40. Выделите в тексте оценочную лексику, указывая ее экспрессивную окраску и функционально-стилевую принадлежность. За справками обращайтесь к толковым словарям русского языка.

Познакомился сибиряк Колька с Валюшей самым идиотским способом – заочно. Служил вместе с ее братом в армии, тот показал фотографию сестры... Сразу несколько солдатских сердец взволновались – Валя была красивая. Запросили адрес, но брат Валин дал адрес только лучшему своему корешу – Кольке. Колька отправил в Москву свою фотографию и с фотографией – много «разных слов». Валя ответила. Завязалась переписка. Коля был старше Валиного брата на год, демобилизовался раньше, поехал в Москву один. Собралась вся Валина родня – смотреть Кольку. И всем Колька понравился, и Вале тоже. Куда с добром!.. Слава те господи! И живи. Она бабочка-то ничо, с карахтером, правда, но такая-то лучше, чем размазня кака-нибудь. Хозяйка. Живите с богом!

И так и уехала мать с мыслью, что сын живет хорошо.

Когда супруги после ее отъезда поругались из-за чего-то, Валя куснула мужа в больное:

– Что же мамочка-то твоя?.. Приехала и сиди-ит, как... эта... Ни обед ни разу не сготовила, ни с внучкой не погуляла... Барыня кособокая.

Колька впервые тогда шкваркнул жену по загривку. Она, ни слова не говоря, умотала к своим. Колька взял Нину, пошел в магазин, выпил, пришел домой и стал ждать. И когда явились тесть с тещей, вроде не так тяжко было толковать с ними.

– Ты смотри, смотри-и, парень! – говорили в два голоса тесть и теща и стучали пальцами по столу. – Ты смотри-и!.. Ты – за рукоприкладство-то – в один миг вылетишь из Москвы. Нашелся!.. Для тебя мы ее ростили, чтоб ты руки тут распускал? Не дорос! С ней вон какие ребята дружили, инженеры, не тебе чета..

– Что же вы сплоховали? Надо было хватать первого попавшего и в загс – инженера-то. Или они хитрее вас оказались? Как же вы так лопухнулись?