Одной из самых сложных тем литературы о Гражданской войне 1918-1920 годов в России стала тема вхождения героя-интеллигента в революцию. В государстве победившего социализма, где основными классами стали рабочие и крестьяне, не нашлось места представителям интеллигенции. С легкой руки Д. Фурманова и его героя – легендарного комдива Василия Ивановича Чапаева – девизом эпохи стала фраза: «Мы университетов не кончали», комментирующая знаменитый тезис В.И. Ленина о том, что каждая кухарка может управлять государством. Следовательно, необходимость в грамотных людях, профессионалах своего дела отпадала сама собой.

Самым главным недостатком интеллигентных людей считалась их «мягкотелость» - неспособность быть «железными», то есть принимать жесткие решения и безжалостно расправляться с врагами революции. Эта проблема ярче всего освещена в книге «Конармия» Исаака Бабеля . Бабель – участник Гражданской войны. В 1920 году, взяв себе псевдоним Кирилл Васильевич Лютов (так будут звать и героя-рассказчика в «Конармии»), он ушел в Первую Конную армию корреспондентом газеты «Красный кавалерист».

Положение Бабеля среди красноармейцев было непростым. Исследовательница его творчества Г. Белая очень точно и емко его охарактеризовала: «Еврей среди казаков», он был обречен на одиночество. Интеллигент, сердце которого содрогалось при виде жестокости и разрушении культуры, он мог быть обречен на одиночество вдвойне». Его позиция, по словам Г. Белой, может быть выражена так: «нераздельность и неслиянность с революцией».

Ярче всего этот трагизм выражен в рассказе «Мой первый гусь» . Там описывается приезд рассказчика в дивизию Первой Конной, где он сразу чувствует себя человеком второго сорта, потому что грамотный, а в оценке начдива – «паршивенький, очки на носу», за которые здесь «режут». Тот факт, что рассказчик является кандидатом прав Петербургского университета, тоже не делает ему чести – значит, он «из киндербальзамов», то есть маменькин сынок. Казаки встречают враждебно: выбрасывают за ворота сундучок, издеваются над ним, доходя до самых низменных инстинктов.

Чтобы прокормить себя, Лютову приходится убить гуся, расхаживающего по двору. И только когда «гусиная голова треснула под сапогом, треснула и потекла», один из казаков сказал: «Парень нам подходящий». Получается, что слиться с революционной массой можно, лишь совершив убийство, по сути, доказав свою способность к насилию и жестокости. Только вот сердце рассказчика, «обагренное убийством», во сне «скрипело и текло». Это означало, что Кирилл Лютов, принятый в круг красноармейцев, никогда не станет таким, как они, потому что даже во сне не может забыть о цене такого поступка.

Лютов во многом противоположен этим людям. Разница их позиций и взглядов, самих принципов, по которым организован внутренний мир казаков, хорошо видна в рассказе «Письмо» . В произведении дословно приводится письмо матери, продиктованное рассказчику Василием, самым младшим в семье Курдюковых. В первых строках письма он просит «заколоть рябого кабанчика» и обмывать от чесотки ноги оставшемуся дома коню. И только после сообщается о том, что «папаша порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова», а затем другой брат, Семен Тимофеич, «кончали папашу». С жалостью пишет мальчик о том, что не может подробно описать, как все это происходило, потому что «был усланный со двора».

Автор уверен, что это письмо «не заслуживает забвения», потому что является свидетельством страшного искажения сознания в эпоху Гражданской войны, утраты даже самых примитивных представлений о различении добра и зла, жестокости и милосердия.

Сам Лютов не может принять убийства, даже если это необходимая мера. В новелле «Смерть Долгушова» смертельно раненный в живот казак просит Лютова «патрон на него стратить». Для него это настоящее спасение, потому что «шляхта наскочит – насмешку сделает». Спасти его уже не удастся: «Живот был вырван, кишки ползли на колени и удары сердца были видны». Но даже в этой ситуации рассказчик не может переступить через кровь человека. За него это сделает казак Афонька Бида. Вложить пистолет в рот и выстрелить – этот шаг Афоньке тоже дается непросто: недаром он грозится потом убить и самого Лютова. Так автор подчеркивает, насколько мучительным бывает для человека выбор в условиях войны.

Порой сделать правильный выбор, по мысли Бабеля, практически невозможно, потому что невозможно отличить ложь от правды. Герой рассказа «Гедали» , старый еврей, «крохотный» старик в дымчатых очках, «одетый в потешный зеленый сюртук до полу», в своей старинной лавке хранит память о человечестве среди всеобщего беспамятства.

Это «маленький человек», чьи мечты о счастье весьма просты. Он знает: революция провозгласила, что совершается для простых людей, во имя человека и «имеет целью утверждение его счастья». Однако Гедали никак не может уразуметь, почему контрреволюция и революция ничем не отличаются. И там и там стреляют, убивают, а хорошие люди не должны убивать. «Революция – это хорошее дело хороших людей», - уверен Гедали. Но если они убивают, значит, это плохие люди?

Старый еврей просит рассказчика объяснить, где революция и где контрреволюция. Он, одинокий маленький мыслитель, мечтает о другой революции. Он хочет, чтобы был «Интернационал добрых людей», которые не кушают с порохом, приправляя кровью. Это должны быть те, кто придет к людям «с добром, с Богом на устах и в душе».

Почти такой человек и появится в другом рассказе «Конармии»: новелла «пан Аполек» выражает мысль автора о братстве всех людей. Он хочет следовать примеру героя, странного художника, рисующего людей в образе святых при жизни. Аполек рассказывает Лютову «укрытое от мира Евангелие» - историю Иисуса и Деборы. Их сын скрыт священниками - а это значит, что каждый из ныне живущих людей может оказаться потомком Иисуса. Если верить пану Аполеку, он им и является. В каждом человеке есть частица Бога; увидеть ее, зафиксировать, напомнить о ней самим людям – в этом и состоит главный смысл работы Аполека.

Тогда рассказчик, почувствовавший всю «прелесть и мудрость» жизни пана Аполека, призывает принести в жертву новому обету «сладость мечтательной злобы, горькое презрение к псам и свиньям человечества, огонь молчаливого и упоительного мщения» - все то, что разъединяет людей.

Эта идея не спасла Исаака Бабеля: его книга получила отрицательную оценку со стороны советского руководства, и в 1940 году он был расстрелян, а его произведения до конца 50-х годов находились под запретом.

Самосадкина Екатерина

Карл Абрагам

Во время службы в Первой Конной армии И. Бабель вел дневниковые записи, которые затем легли в основу цикла, состоящего из 36 рассказов. Можно предположить, что материал, приводимый автором, носит сугубо документальный характер. Однако это не так. «Конармия», прежде всего, художественное произведение, где правда переплетается с вымыслом. Таковы особенности жанра. Поэтому упрекать автора в недостаточной подлинности описываемых событий нет оснований. Герои многих рассказов не привязаны ни к месту, ни к датам. Они носят скорее абстрактный характер, хотя можно быть уверенным, что списаны с натуры, точно так же, как пан Аполек из одноименного рассказа списывал лики святых со своих знакомых, за что, между прочим, и навлек на себя гнев служителей католической церкви.

Нечто похожее произошло и с Бабелем. Живые персонажи нередко узнавали себя в рассказах «Конармии». Не всегда они были представлены в «выгодном» свете. В ряде случаев после первой публикации некоторые подлинные фамилии в последующих изданиях пришлось изменить. В неприкосновенности оставлены имена С.С. Каменева, С.М. Буденного, К.Е. Ворошилова, Олеко Дундича, комбригов В.И. Книги и И.А. Колесникова, а также белоказака Яковлева. Сам Бабель, боец Первой Конной, проходит под фамилией Лютова Кирилла Васильевича.

Героика поступков и стихийный революционный пафос сочетаются у Бабеля с колоритными бытовыми сценами, гуманность нередко уживается с жестокостью. Это, по-видимому, дало основание некоторым писателям и военным обвинить автора в натурализме. Буденный, например, считал, что рассказы Бабеля написаны в «пародийном» тоне, что все эго «бабьи сплетни», «небылицы», «клевета на Конармию» (журн. «Октябрь», № 3, 1924, стр. 196-197; газ. «Правда», 26 октября 1928 г.). Известная полемика о «Конармии» между А.М. Горьким и С.М. Буденным продолжалась несколько лет. Каждый из оппонентов остался при своем мнении. Как известно, в 1939 г. И.Э. Бабель был репрессирован. И не исключено, что именно Буденный также причастен к трагической судьбе писателя.

В иачале 60-х годов Буденный пишет свой «Пройденный путь». Вторая часть мемуаров полностью посвящена участию Первой Конной армии в борьбе с белополяками. Многие факты из этой книги, выверенные со всей скрупулезностью по документам ЦГАСА, напоминают и даже совпадают с теми, которые мы находим у Бабеля. Таким образом, хотел того Буденный или нет, но его «Пройденный путь» - убедительное свидетельство подлинности событий, описанных Бабелем.

Сегодня, когда имя писателя (а он родился в Одессе 97 лет назад) полностью реабилитировано, необходимо, по возможности, восстановить и имена героев «Конармии» - ведь они реальные люди. Кроме того, желательно уточнить места, а также даты сражений и отдельных событий. Тогда читающий «Конармию» представит себе бойцов и командиров в конкретных обстоятельствах.

Свои поиски хотелось бы начать с рассказа «Комбриг два». Почему? В этом рассказе сошлось сразу шесть командиров Первой Конной, и каждого из них хотелось бы представить.

Начало таково: «Буденный в красных штанах с серебряным лампасом стоял у дерева. Только что убили комбрига два. На его место командарм назначил Колесникова». Что меня здесь интересовало? Необходимо было уточнить личность убитого комбрига: кто он, кого сменил Колесников?

О назначении Колесникова командиром бригады рассказывается в «Пройденном пути». Только он сменил не комбрига два, а тяжело раненного комбрига третьей бригады 6-й дивизии И.П. Колесова. Случилось это 30 июля 1920 года.

Уточним, что во время борьбы с белополяками Первая Конная армия состояла из четырех дивизий (4-я, 6-я, 11-я, 14-я). В каждой было по три бригады. Вторые кавбригады возглавляли: в 4-й дивизии - И.В. Тюленев, в 6-й - И.Р. Апанасенко, в 11-й - С.М. Патоличев и в 14-й - Гр. Бондарев. По-разному сложились судьбы этих военачальников, но во время польской кампании погиб только один из них - С.М. Патоличев. Это произошло 19 июля 1920 года в боях под Дубно. Так что Бабель был неточен, когда писал, что Колесников сменил комбрига два («Только что убили комбрига два». Комбриг два убит 19 июля, а Колесников назначен комбригом спустя 11 дней, а не «только что»).

Но, может быть, это другой Колесников сменил раненого И.П. Колесова?

Сопоставим эпизод смены комбрига, описанный Бабелем, с тем, что через 40 лет написал Буденный.

«Час тому назад Колесников был командиром полка. Неделю тому назад Колесников был командиром эскадрона.

Нового бригадного вызвали к Буденному. Командир ждал его, стоя у дерева. Колесников приехал с Алмазовым, своим комиссаром.

Жмет нас гад, - сказал командарм с ослепительной своей усмешкой. - Победим или подохнем. Иначе - никак. Понял?

Понял, - ответил Колесников, выпучив глаза.

А побежишь - расстреляю, - сказал командарм, улыбнулся и отвел глаза в сторону начальника особого отдела.

Слушаю, - сказал начальник особого отдела.

Катись, Колесо! - бодро крикнул какой-то казак со стороны.

Буденный стремительно повернулся на каблуках и отдал честь новому комбригу. Тот растопырил у козырька пять красных юношеских пальцев, вспотел и ушел по распаханной меже». Так рассказывает об этом Бабель.

Буденный описывает ту же сцену более сдержанно:

«- Немедленно ко мне комбрига третьей, - приказал я.

С места галопом сорвался один из ординарцев начдива, а через пять минут к нам, огибая кусты, торопливо шли два человека. Один - высоченного роста, широкоплечий, в серой кубанке - и второй - много ниже, молодой, чуть прихрамывающий, с небольшими усиками на красивом загорелом лице.

Вот этот высокий - Колесников, - показал Тимошенко. - Всего три дня назад командовал эскадроном. А теперь комбриг. И так во всей дивизии. Полками командуют вчерашние комэски и комвзводы, а взводами и даже эскадронами - рядовые бойцы.

Во втором из подходящих я узнал комиссара бригады П.К. Гришина (у Бабеля - это Алмазов. - К. А.). Комбриг подошел, поправляя на ходу портупею. Шагах в трех от нас остановился, приложил к кубанке руку с растопыренными узловатыми пальцами и, глядя на меня сверху вниз, пробасил:

Командир третьей бригады Иван Колесников.

Видите неприятельскую пехоту?

Приказываю атаковать ее правый фланг, отрезать от леса и уничтожить. Не сделаете этого, считайте, что вы не комбриг. Задача ясна? - строго посмотрел я на Колесникова.

Понятно. Значит, атаковать и уничтожить».

Из приведенных отрывков ясно, что речь идет об одном и том же реально существовавшем лице, о комбриге три 6-й кавдивизии Иване Андреевиче Колесникове. Любопытно, что такая деталь, как растопыренные пальцы нового комбрига, должные подчеркнуть, по-видимому, что он не был кадровым военным, не ускользнула и от внимания С.М. Буденного.

Бабель пишет, что после диалога с Колесниковым «Буденный уехал к месту боя». О своем личном участии в этом сражении упоминает и Буденный.

Рассказ Бабеля заканчивается так: «В тот вечер в посадке Колесникова я увидел властительное равнодушие татарского хана и распознал выучку прославленного Книги, своевольного Павличенки, пленительного Савицкого». А кто эти люди?

Василий Иванович Книга родился в 1882 году. В 1919-м вступил в ряды РКП (б). Во время гражданской войны командовал первой бригадой 6-й кавдивизии Первой Конной, в Великую Отечественную - дивизией. Умер в 1961 году в звании генерал-майора.

Теперь о Павличенко и Савицком. Здесь я перехожу к описанию самых любимых Бабелем героев, командиров шестой кавалерийской дивизии, в которой служил и он - автор «Конармии».

Известно, что Первая Конная участвовала в боях на советско-польском фронте с 25 мая по 31 августа 1920 года. До 5 августа 6-й дивизией командовал С.К. Тимошенко, а после этого - И.Р. Апанасенко.

С.К. Тимошенко представлен Бабелем, как Константин Васильевич Савицкий, а И.Р. Апанасенко,- как Матвей Родионович Павличенко.

Имя Савицкого упоминается Бабелем в пяти рассказах. Лучше всего представлен Савицкий в рассказе «Мой первый гусь», где автор двумя-тремя мазками создает почти скульптурный портрет начдива: «Савицкий, начдив шесть, встал, завидев меня, и я удивился красоте гигантского его тела. Он встал и пурпуром своих рейтуз, малиновой шапочкой, сбитой набок, орденами, вколоченными в грудь, разрезал избу пополам, как штандарт разрезает небо. От него пахло духами и приторной прохладой мыла. Длинные ноги его были похожи на девушек, закованных до плеч в блестящие ботфорты».

За невыполнение распоряжений командования в боях под Бродами 5 августа Савицкий был смещен с должности начдива и временно пребывал в резерве армии. Свою отставку переносил мужественно, с достоинством. Жил он в то время в Радзивиллове (ныне г. Червоноармейск, Ровенской области). Вот как рассказывается об этом в «Истории одной лошади»: «Лизуны из штабов не узнавали его больше. Облитый духами и похожий на Петра Великого (обратите внимание, не только ростом, но и деталями одежды: вспомните ботфорты из предыдущего отрывка. - К. А.), он жил в опале, с казачкой Павлой, отбитой им у еврея-интенданта, и с двадцатью кровными лошадьми, которых мы считали его собственностью». На претензии комэска Хлебникова вернуть отобранную у него в свое время лошадь Савицкий повернул к нему «помертвевшее лицо» и сказал:

«- Еще ноги мои ходют, еще кони мои скачут, еще руки мои тебя достанут и пушка моя греется около моего тела...» Таков Савицкий - любимец бойцов и командиров 6-й кавалерийской дивизии.

Савицкий был не у дел около трех недель. Уже 23 августа (по другим данным - 30 августа) он назначается на должность начальника 4-й кавдивизии.

Прототипом Савицкого, как уже было сказано, писателю послужил известный военачальник, Маршал Советского Союза Семен Константинович Тимошенко. Это был самый молодой начдив Первой Конной армии. Во время польских событий ему едва исполнилось 25 лет.

В феврале 1923 года в газете «Известия одесского Губисполкома, Губкома КП(б)У и Губпрофсовета» появился первый рассказ И. Бабеля из будущего цикла - «Письмо». Ведется он от имени еще совсем юного бойца, который, однако, уже успел вместе с армией совершить трудный пятидесятидвухдневный переход от Ростова до Умани. Боец этот - Вася Курдюков служил в то время во второй кавбригаде 6-й дивизии, которой командовал М.Р. Павличенко. «- Наша красная бригада товарища Павличенки наступала на город Ростов». Таким образом в «Письме» автор впервые упоминает имя будущего командира 6-й кавалерийской дивизии, сменившего на этом посту Савицкого 5 августа 1920 года.

О трудной судьбе будущего комдива - «красного генерала» можно прочитать в рассказе «Жизнеописание Павличенко, Матвея Родионыча». Это своего рода биография Павличенко, из которой следует, что вырос он в прикумских степях и с малых лет батрачил: пас свиней, а когда стал постарше - «рогатую скотину». Рассказывается о лютой ненависти Матвея Павличенко к своему хозяину Никитинскому, у которого молодой батрак почему-то всегда был в долгах («...а ярмо забыл, в прошлом годе ты мне ярмо от быков сломал...»). Вырос Матвей, женился. И тут узнает, что барин пристает к его жене. Неизвестно, сколько бы еще продолжались издевательства, если бы не революция. В отместку Павличенко «именем революции» решил посчитаться со своим хозяином («...и тогда я потоптал барина Никитинского»).

По сравнению с Савицким Павличенко менее колоритная фигура. Характеристики вновь назначенного комдива - скупые. Конники чаще всего видят его в боевых порядках дивизии. Немногословен, строг, одевается аккуратно и не без щегольства: «Бурка начдива Павличенки веяла над штабом, как мрачный флаг. Пуховый башлык его был перекинут через бурку, кривая сабля лежала сбоку» («Берестечко»). «Мы вступили в Берестечко 6 августа. Впереди нашей дивизии двигался азиатский бешмет и красный казакин нового начдива» («Афонька Бида»).

Образ Павличенко списан с другого известного военачальника - Иосифа Родионовича Апанасенко. Родился он на Ставрополыцине в 1890 году в семье батрака. Являлся одним из создателей Первой Конной армии. После гражданской войны находился на командных должностях. В 1941 году ему присвоили звание генерала армии. В мае 1943 года назначается заместителем командующего Воронежским фронтом. В боях на Курской дуге был смертельно ранен и 5 августа 1943 года скончался. Похоронен в г. Белгороде.

Что известно о других персонажах «Конармии»?

В «Смерти Долгушова» Бабель знакомит нас еще с одним командиром: «Завесы боя продвигались к городу. В полдень пролетел мимо нас Корочаев (правильно: Коротчаев. - К. А.) в черной бурке - опальный начдив четыре, сражающийся в одиночку и ищущий смерти. Он крикнул мне на бегу:

Коммуникации наши прорваны, Радзивиллов и Броды в огне!...»

Почему «опальный», да еще и «сражающийся в одиночку»?

Сведения о Д.Д. Коротчаеве мы находим в книге Буденного и в путеводителе Булкина. Действительно, в начале мая 1920 года Д.Д. Коротчаев - в прошлом донецкий шахтер - принял командование 4-й кавдивизией у О.И. Городовикова. Выходец из рабочих, член партии большевиков, храбрый человек - он хорошо проявил себя в этой должности. Однако в середине июня в боях за Радомышль дивизия чуть было не попала в окружение. А «того Коротчаев был переведен на должность командира первой бригады, но оставался не у дел, так как бригадой фактически командовал прежний комбриг - Ф.М. Дитунов, назначенной теперь начальником дивизии.

Лишь после того, как И.Р. Апанасенко сменил С. К. Тимошенко, Коротчаев получил новое назначение - стал комбригом два 6-й кавдивизии. Вступление в должность состоялось 11 августа 1920 года. События же, описанные в «Смерти Долгушова», относятся к началу августа. Отсюда понятно, почему «сражающийся в одиночку».

18 августа в боях подо Львовом Д.Д. Коротчаев был тяжело ранен и отправлен в госпиталь. За умелое руководство бригадой и проявленное мужество командование представило его к ордену Красного Знамени.

Рассказ «Конкин» - о комиссаре, который, получив несколько ранений, вступил в единоборство с польским генералом и одолел его, сам при этом истекая кровью. Велико было желание узнать фамилию этого героя. Ведь не мог же Бабель такое придумать. Об этом говорится и в книге Буденного. Оказывается, и фамилия-то героя не вымышленная, а настоящая.

Наиболее существенные детали этого рассказа, думается, необходимо процитировать: «Крошили мы шляхту по-за Белой Церковью». Далее Конкин довольно подробно комментирует каждое свое ранение. О первом: «Я с утра отметину получил... юшка из меня помаленьку капает». О втором: «Бросает тогда наш генерал поводья, примеряется ко мне и делает мие в ноге дырку». И, наконец, о третьем: «Подорвал он в сторону, потом еще разок обернулся и еще один сквозняк мне в фигуре сделал. Имею я, значит, при себе три отличия в делах против неприятеля».

Бабель в конце рассказа не полностью раскрывает личность героя, а пишет: «Эту историю рассказал нам однажды на привале Конкин, политический номиссар М-ской кавбригады и троекратный кавалер ордена Красного Знамени».

На странице 134-й у Буденного находим следующее: «А.Я. Пархоменко доносил, что его передовая 2-я бригада у Старосельцев, в 20 километрах юго-западнее Радомышля, атаковала батальон пехоты противника. Начдив особенно подчеркивал, что личный состав дивизии проявил высокий героизм. Отличились в бою командир 82-го полка Т.Т. Шапкин и комиссар 2-й бригады Н.А. Конкин. Командир полка шел в атаку в пешей цепи, воодушевляя бойцов своим мужеством. Комиссар Конкин тоже все время был с бойцами. Трижды раненный в обе руки и ногу, он истекал кровью, но не оставил поля боя».

После трех ранений силы начали оставлять Конкина: «Каплет из меня все сильней, ужасный сон на меня нападает, сапоги мои полны крови». Бабель почему-то называет Конкина Василием, но такой неточностью можно пренебречь. Ведь совпадает главное: фамилия, должность, количество ранений и, примерно, место события (Старосельцы находятся от Белой Церкви на расстоянии 90 километров, что вполне укладывается в понятие «по-за Белой Церковью»). Таким образом, с наибольшей долей вероятности можно сказать, что Конкин Бабеля списан с реально существовавшего Н.А. Конкина, комиссара 2-й бригады 14-й кавдивизии, которой командовал герой гражданской войны А.Я. Пархоменко.

Военкомдив шесть упоминается Бабелем трижды («Костел в Новограде», «Берестечко», «После боя»). До 5 августа 1920 года в этой должности состоял П.В. Бахтуров, а после него - Винокуров.

«Костел в Новограде» повествует о том, как Бабель - штабной писарь совместно с военкомом описывает драгоценности, изъятые Советской властью у служителей церкви. Правда, фамилия военкома не указывается. Но по времени, когда происходили эти события (Новоград-Волынский был занят нашими войсками 27 июня 1920 г.), речь идет о П.В. Бахтурове.

Павел Васильевич Бахтуров родился в 1889 году. По профессии - учитель. Член РКП (б) с 1918 года. В том же году вступил в ряды Красной Армии. В Конармии Буденного с 1919 года. Вначале был политкомиссаром 1-й бригады 4-й кавдивизии, а затем комиссаром б-й и 11-й-дивизий. Погиб в боях с врангелевцами у села Агайман (ныне территория Ново-Троицкого района, Херсонской области) 31 октября 1920 года.

События двух других рассказов происходят уже после смены руководства дивизии. В этих новеллах военком фигурирует не как Винокуров, а как Виноградов: «На столбах висят объявления о том, что военкомдив Виноградов прочтет вечером доклад о Втором конгрессе Коминтерна» («Берестечко»). Второй отрывок: «Начподив шесть Виноградов метался на взбесившемся скакуне и возвращал в бой бегущих камков» («После боя»). Последняя выдержка нуждается в пояснении. Описываемые события относятся к концу августа 1920 года. Дело в том, что это были самые трудные дни, переживаемые Конармией. Как известно, бои за Замостье (ныне Замосць, ПНР) кончились для нас поражением.

К сожалению, мы не смогли найти никаких данных о Винокурове. Инициалы его не приводятся ни в одном энциклопедическом издании. Буденный тоже упоминает лишь фамилию военкома. Известно только, что до шестой кавдивизии Винокуров был комиссаром 11-й дивизии.

Одним из действующих лиц рассказа «Начальник конзапаса» является начальник штаба шестой кавдивизии К.К. Жолнеркевич.

Константин Карлович Жолнеркевич, бывший полковник царской армии, с первых дней революции перешел на сторону Советской власти. Находясь в рядах Первой Конной армии на командной должности, он проявил себя, как «трудолюбивый и честный» работник. Почему этот человек упоминается Бабелем только как «начальник штаба Ж.», остается непонятным. Об этом можно только догадываться.

Обратите внимание на ту изящную интеллектуальную оценку, которую дает Бабель своему начальнику штаба: «Как всякий вышколенный и переутомившийся работник, он умеет в пустые минуты существования полностью прекратить мозговую работу... Ж. следит со стороны за той мягкой толкотней в мозгу, которая предвещает чистоту и энергию мысли».

Мне очень хотелось найти человека, который послужил прообразом командира четвертого эскадрона Пашки Трунова («Эскадронный Трунов»), погибшего на станции Заводы и похороненного в общественном саду, посреди «готического Сокаля».

Автор этих строк был летом 1987 года в Сокале (город на севере Львовской области) и, увы, никаких памятников героям гражданской войны не обнаружил. Тем не менее в Первой Конной армии человек с такой фамилией был. Это командир 31-го Белореченского полка 6-й кавдивизии, бывший вахмистр царской армии, полный георгиевский кавалер Константин Архипович Трунов, павший смертью храбрых в боях под Бродами 3 августа 1920 года. События же в районе Сокаля происходили тремя неделями позднее. Скорее всего Бабель не запомнил настоящую фамилию комэска и нарек его именем К.А. Трунова - этого «бесстрашного ставропольского богатыря, человека несгибаемого мужества» («Пройденный путь»).

В «Эскадронном Трунове» писатель с протокольной точностью описал картину гибели Трунова, подтверждающую факт участия США на стороне Польши в вооруженной агрессии против молодой Советской Республики: «Мы сидели в лесу и дождались неравного боя между Пашкой Труновым и майором американской службы Реджинальдом Фаунд Леро. Майор и его три бомбометчика выказали умение в этом бою. Они снизились на триста метров и расстреляли из пулеметов сначала Андрюшку, потом Трунова».

В том, что Трунов и его боевой товарищ Андрей Восьмилетов погибли именно так, можно не сомневаться. А вот кто сидел за штурвалом американского самолета, сказать трудно.

Дело в том, что Фаунд Леро (правильно так) не вымышленное лицо. Он действительно командовал эскадрильей тяжелых бомбардировщиков на польско-советском фронте, но в середине июля, точнее 13 числа, попал в плен. Вот что пишет об этом Буденный: «Бойцы 2-й бригады 6-й дивизии сбили четыре аэроплана и захватили в плен летчика американца Фаунда Леро. Конармейцы еще раз убедились, что Антанта на помощь Польше не скупится».

Эскадронный Трунов, как мы уже говорили, погиб во второй половине августа. Надо полагать, что налет на станцию Заводы был совершен под началом другого американского летчика. Просто фамилия Фаунда Леро хорошо запомнилась Бабелю.

Есаул Яковлев («Вдова», «После боя») реально существовавшее лицо. Он действительно сражался на стороне поляков и не один, а с целой бригадой. Об этом предателе можно бы и не упоминать, если бы мы не заметили в рассказе «После боя» одну фактическую неточность: «Тридцать первого числа (августа. - К. А.) случилась атака при Чесниках. Эскадроны скопились в лесу возле деревни и в шестом часу вечера кинулись на неприятеля. Мы проскакали три версты и увидели мертвенную стену из черных мундиров и бледных лиц. Это были казаки, изменившие нам в начале польских боев и сведенные в бригаду есаулом Яковлевым. Построив всадников в карре, есаул ждал нас с шашкой наголо».

Неточность заключается в том, что к тому времени Яковлева уже не было в живых. Буденный сообщает, что белоказаки, ведомые Яковлевым, были атакованы 2-й бригадой 4-й дивизии 27 августа в районе польского местечка Тышевец: «В коротком бою более 200 казаков было порублено и около 100 взято в плен. Пленники сообщили, что есаул Яковлев застрелился». Следовательно, в битве при Чесниках, которая произошла четырьмя днями позднее, бригада Яковлева участвовать не могла.

Названия большинства населенных пунктов Бабель оставил без изменений. Лишь некоторые требуют уточнения.

Например, в рассказах «Прищепа» и «Афонька Бида» говорится о селе Лешнюв. Правильное название Лешнев. Оно расположено в Бродовском районе Львовской области.

Польское название нынешнего Радехова - города во Львовской области - Радзихов упоминается в рассказе «У святого Валента».

В рассказе «Мой первый гусь» Иван Чесноков получает приказ «выступить с вверенным ему полком в направлении Чугунов-Добрыводка». Населенный пункт с названием Чугунов мы не нашли, а вот Добрыводка (правильно: Добривода) есть. Это село находится на территории Червоноармейского района Ровенской области.

Труднее всего было разыскать село Будятичи, которое фигурирует в трех рассказах («Песня», «Аргамак» и «Поцелуй»). Надо полагать, что это старое польское название Батятичей - села Каменка Бугского района Львовской области. Догадка пришла по прочтении романтической истории «Поцелуй», которая заканчивается так: «В это утро наша бригада прошла государственную границу Царства Польского». Граница, как известно, проходила по западному берегу реки Буг, от которой до Батятичей около семи километ ров.

В рассказе «Берестечко» есть такой эпизод: «Мы проехали казачьи курганы и вышку Богдана Хмельницкого. Из-за могильного камня выполз дед с бандурой и детским голосом спел про былую казачью славу. Мы прослушали песню молча, потом развернули штандарты и под звуки гремящего марша ворвались в Берестечко». Сегодня казачьи курганы стали филиалом Ровенского краеведческого музея («Казацкие могилы»), который находится на восточной окраине села Пляшева Червоноармейского района.

Топонимика «Конармии» безупречна. Это придает рассказам Бабеля еще большую достоверность. Лишь в одном случае, в рассказе «Переход через Збруч», автор отступил от истины: «Начдив шесть донес о том, что Новоград-Волынск взят сегодня на рассвете. Штаб выступил из Крапивно, и наш обоз шумливым арьергардом растянулся по шоссе, идущему от Бреста до Варшавы и построенному на мужичьих костях Николаем Первым».

Все здесь верно за исключением того, что полевой штаб дивизии двигался не по шоссе Брест - Варшава, а по дороге, соединяющей Житомир с Новоград-Волынском. И еще: город Новоград-Волынский стоит не на Збруче, а на левом берегу реки Случь. Неточность - в самом названии рассказа. Бабель искренне заблуждался по этому поводу. Вот и в «Солнце Италии» эта неточность повторяется: «Внизу, у обрыва, бесшумный Збруч катил стеклянную темную воду».

Проходят годы, уходят люди - очевидцы истории рождения Советского государства. И чем дальше относит нас течение от его истоков, тем острее мы ощущаем бесплотность минувших событий, которые уже и «потрогать» нельзя.

Так, право же, стоит перечислить все города и села, маленькие и большие, на которых задержался любопытный ум писателя, воспроизведший для нас яркие эпизоды гражданской войны.

Писатель водил нас по улицам и переулкам, площадям и околицам Белой Церкви и Фастова (Киевской области), Житомира, Бердичева, Крапивно и Новоград-Волынского (Житомирской области), Ровно, Белёва, Дубно, Вербы, Козина, Добриводы, Хотина и Радзивиллова (Ровенской области), Берестечка (Волынской области), Клекотова, Бродов, Лешнёва, Радехова, Буска и Сокаля (Львовской области), Чесников, Ситанца и За мостья (ныне ПНР).

Такова география рассказов Бабеля. Она в точности повторяет боевой путь Первой Конной армии.

Летом 1987 года мне пришлось проехать по местам сражений литературных персонажей «Конармии». Свидетелей гражданской войны почти не осталось, города и села преобразились, по существу, отстроились заново. Памятников конармейцам почти нигде не встретишь. Спокойная красота лесостепи, слегка пересеченная небольшими холмами, озабоченные аисты, лениво перелетающие с места на место, старинные кладбища с перекошенными крестами на могилах да забро шенные костелы - вот все, что напоминает сегодня о знойном лете 1920 года.

Цветная линия (Вопросы мастерства и стилевых исканий И.Э. Бабеля)

Ключевые слова: Исаак Бабель, критика на творчество Исаака Бабеля, критика на произведения Исаака Бабеля, анализ произведений Исаака Бабеля, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20 века, Конармия, Одесские рассказы

Исаак Эммануилович Бабель. Конармия

Мой первый гусь

Корреспондент газеты «Красный кавалерист» Лютов (рассказчик и лирический герой) оказывается в рядах Первой Конной армии, возглавляемой С. Буденным. Первая Конная, воюя с поляками, совершает поход по Западной Украине и Галиции. Среди конармейцев Лютов - чужак. Очкарик, интеллигент, еврей, он чувствует к себе снисходительно-насмешливое, а то и неприязненное отношение со стороны бойцов. «Ты из киндербальзамов… и очки на носу. Какой паршивенький! Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки», - говорит ему начдив шесть Савицкий, когда он является к нему с бумагой о прикомандировании к штабу дивизии. Здесь, на фронте, лошади, страсти, кровь, слезы и смерть. Здесь не привыкли церемониться и живут одним днем. Потешаясь над прибывшим грамотеем, казаки вышвыривают его сундучок, и Лютов жалко ползает по земле, собирая разлетевшиеся рукописи. В конце концов, он, изголодавшись, требует, чтобы хозяйка ею накормила. Не дождавшись отклика, он толкает ее в грудь, берет чужую саблю и убивает шатающегося по двору гуся, а затем приказывает хозяйке изжарить его. Теперь казаки больше не насмехаются над ним, они приглашают его поесть вместе с ними. Теперь он почти как свой, и только сердце его, обагренное убийством, во сне «скрипело и текло».

Смерть Долгушова

Даже повоевав и достаточно насмотревшись на смерть, Лютов по-прежнему остается «мягкотелым» интеллигентом. Однажды он видит после боя сидящего возле дороги телефониста Долгушова. Тот смертельно ранен и просит добить его. «Патрон на меня надо стратить, - говорит он. - Наскочит шляхта - насмешку сделает». Отвернув рубашку, Долгушов показывает рану. Живот у него вырван, кишки ползут на колени и видны удары сердца. Однако Лютов не в силах совершить убийство. Он отъезжает в сторону, показав на Долгушова подскакавшему взводному Афоньке Биде. Долгушов и Афонька коротко о чем-то говорят, раненый протягивает казаку свои документы, потом Афонька стреляет Долгушову в рот. Он кипит гневом на сердобольного Лютова, так что в запале готов пристрелить и его. «Уйди! - говорит он ему, бледнея. - Убью! Жалеете вы, очкастые, нашего брата, как кошка мышку…»

Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионыча

Лютов завидует твердости и решительности бойцов, не испытывающих, подобно ему, ложной, как ему кажется, сентиментальности. Он хочет быть своим. Он пытается понять «правду» конармейцев, в том числе и «правду» их жестокости. Вот красный генерал рассказывает о том, как он рассчитался со своим бывшим барином Никитинским, у которого до революции пас свиней. Барин приставал к его жене Насте, и вот Матвей, став красным командиром, явился к нему в имение, чтобы отомстить за обиду. Он не стреляет в него сразу, хоть тот и просит об этом, а на глазах сумасшедшей жены Никитинского топчет его час или больше и таким образом, по его словам, сполна узнает жизнь. Он говорит: «Стрельбой от человека… только отделаться можно: стрельба - это ему помилование, а себе гнусная легкость, стрельбой до души не дойдешь, где она у человека есть и как она показывается».

Конармеец Балмашев в письме в редакцию газеты описывает случаи, происшедший с ним в поезде, двигавшемся на Бердичев. На одной из станций бойцы пускают к себе в теплушку женщину с грудным дитем, якобы едущую на свидание с мужем. Однако в пути Балмашев начинает сомневаться в честности этой женщины, он подходит к ней, срывает с ребенка пеленки и обнаруживает под ними «добрый пудовик соли». Балмашев произносит пламенную обвинительную речь и выбрасывает мешочницу на ходу под откос. Видя же ее оставшейся невредимой, он снимает со стенки «верный винт» и убивает женщину, смыв «этот позор с лица трудовой земли и республики».

Мальчик Василий Курдюков пишет матери письмо, в котором просит прислать ему что-нибудь поесть и рассказывает о братьях, воюющих, как и он, за красных. Одного из них, Федора, попавшего в плен, убил папаша-белогвардеец, командир роты у Деникина, «стражник при старом режиме». Он резал сына до темноты, «говоря - шкура, красная собака, сукин сын и разно», «пока брат Федор Тимофеич не кончился». А спустя некоторое время сам папаша, пытавшийся спрятаться, перекрасив бороду, попадается в руки другого сына, Степана, и тот, услав со двора братишку Васю, в свою очередь кончает папашу.

У молодого кубанца Прищепы, бежавшего от белых, те в отместку убили родителей. Имущество расхитили соседи. Когда белых прогнали, Прищепа возвращается в родную станицу. Он берет телегу и идет по домам собирать свои граммофоны, жбаны для кваса и расшитые матерью полотенца. В тех хатах, где он находит вещи матери или отца, Прищепа оставляет подколотых старух, собак, повешенных над колодцем, иконы, загаженные пометом. Расставив собранные вещи по местам, он запирается в отчем доме и двое суток пьет, плачет, поет и рубит шашкой столы. На третью ночь пламя занимается над его хатой. Прищепа выводит из стойла корову и убивает ее. Затем он вскакивает на коня, бросает в огонь прядь своих волос и исчезает.

Эскадронный Трунов

Эскадронный Трунов ищет офицеров среди пленных поляков. Он вытаскивает из кучи нарочно сброшенной поляками одежды офицерскую фуражку и надевает ее на голову пленного старика, утверждающего, что он не офицер. Фуражка ему впору, и Трунов закалывает пленного. Тут же к умирающему подбирается конармеец-мародер Андрюшка Восьмилетов и стягивает с него штаны. Прихватив еще два мундира, он направляется к обозу, но возмущенный Трунов приказывает ему оставить барахло, стреляет в Андрюшку, но промахивается. Чуть позже он вместе с Восьмилетовым вступает в бой с американскими аэропланами, пытаясь сбить их из пулемета, и оба погибают в этом бою.

История одной лошади

Страсть правит в художественном мире Бабеля. Для конармейца «конь - он друг… Конь - он отец…». Начдив Савицкий отобрал у командира первого эскадрона белого жеребца, и с тех пор Хлебников жаждет мести, ждет своего часа. Когда Савицкого смещают, он пишет в штаб армии прошение о возвращении ему лошади. Получив положительную резолюцию, Хлебников отправляется к опальному Савицкому и требует отдать ему лошадь, однако бывший начдив, угрожая револьвером, решительно отказывает. Хлебников снова ищет справедливости у начштаба, но тот гонит его от себя. В результате Хлебников пишет заявление, где выражает свою обиду на Коммунистическую партию, которая не может возвратить «его кровное», и через неделю демобилизуется как инвалид, имеющий шесть ранений.

Афонька Била

Когда у Афоньки Биды убивают любимого коня, расстроенный конармеец надолго исчезает, и только грозный ропот в деревнях указывает на злой и хищный след разбоя Афоньки, добывающего себе коня. Только когда дивизия вступает в Берестечко, появляется наконец Афонька на рослом жеребце. Вместо левого глаза на его обуглившемся лице чудовищная розовая опухоль. В нем еще не остыл жар вольницы, и он крушит все вокруг себя.

Пан Аполек

У икон Новоградского костела своя история - «история неслыханной войны между могущественным телом католической церкви, с одной стороны, и беспечным богомазом - с другой», войны, длившейся три десятилетия. Эти иконы нарисованы юродивым художником паном Аполеком, который своим искусством произвел в святые простых людей. Ему, представившему диплом об окончании мюнхенской академии и свои картины на темы Священного писания («горящий пурпур мантий, блеск смарагдовых полей и цветистые покрывала, накинутые на равнины Палестины»), новоградским ксендзом была доверена роспись нового костела. Каково удивление приглашенных ксендзом именитых граждан, когда они узнают в апостоле Павле на расписанных стенах костела хромого выкреста Янека, а в Марии Магдалине - еврейскую девушку Эльку, дочь неведомых родителей и мать многих подзаборных детей. Художник, приглашенный на место Аполека, не решается замазать Эльку и хромого Янека. Рассказчик знакомится с паном Аполеком на кухне дома сбежавшего ксендза, и тот предлагает за пятьдесят марок сделать его портрет под видом блаженного Франциска. Еще он передает ему кощунственную историю о браке Иисуса и незнатной девицы Деборы, у которой от него родился первенец.

Лютов видит старых евреев, торгующих у желтых стен древней синагоги, и с печалью вспоминает еврейский быт, теперь полуразрушенный войной, вспоминает свое детство и деда, поглаживающего желтой бородой тома еврейского мудреца Ибн-Эзры. Проходя по базару, он видит смерть - немые замки на лотках. Он заходит в лавку древностей старого еврея Гедали, где есть все: от золоченых туфель и корабельных канатов до сломанной кастрюли и мертвой бабочки. Гедали расхаживает, потирая белые ручки, среди своих сокровищ и сетует на жестокость революции, которая грабит, стреляет и убивает. Гедали мечтает «о сладкой революции», об «Интернационале добрых людей». Рассказчик же убежденно наставляет его, что Интернационал «кушают с порохом… и приправляют лучшей кровью». Но когда он спрашивает, где можно достать еврейский коржик и еврейский стакан чаю, Гедали сокрушенно отвечает ему, что еще недавно это можно было сделать в соседней харчевне, но теперь «там не кушают, там плачут…».

Лютову жаль этого разметанного вихрем революцией быта, с великим трудом пытающегося сохранить себя, он участвует в субботней вечерней трапезе во главе с мудрым рабби Моталэ Брацлавским, чей непокорный сын Илья «с лицом Спинозы, с могущественным лбом Спинозы» тоже здесь. Илья, как и рассказчик, воюет в Красной Армии, и вскоре ему суждено погибнуть. Рабби призывает гостя радоваться тому, что он жив, а не мертв, но Лютов с облегчением уходит на вокзал, где стоит агитпоезд Первой Конной, где его ждет сияние сотен огней, волшебный блеск радиостанции, упорный бег машин в типографии и недописанная статья в газету «Красный кавалерист».

Е. А. Шкловский

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://briefly.ru/

«Конармия» представляет собой нерасторжимое художественное единство - цикл рассказов, объединённых образом героя-повествователя Кирилла Васильевича Лютова (автор сохранил своё «корреспондентское» имя). Последовательность рассказов строго определена автором и при переизданиях никогда не менялась. Композиция цикла - единое лирико-эпическое повествование о Гражданской войне, в котором соединены романтическая патетика и натуралистическое описание военных будней. Рассказы доступны (и даже исполнялись на эстраде), но вместе с тем очень сложно построены. В них намеренно не высказывается авторская позиция, и это допускает множество толкований. Образы автора, рассказчика и героя находятся в сложном соотношении, создают впечатление сразу нескольких точек зрения, высказанных в произведении.

«Конармия» - одна из самых беспощадных и откровенных книг. Перед читателем предстаёт жизнь на войне, в которой переплетены воедино правдоискательство и духовная слепота, смешное и трагическое, героизм и жестокость. Боец убивает женщину, которая ездила за солью (соль была тогда «разменной монетой», на которую можно было что-то купить, и ценилась очень высоко), потому что она «обманула» казаков: для того чтобы вернуться домой и довезти добычу, она выдала мешок с солью за ребёнка: «...а вы, гнусная гражданка, есть более контрреволюционерка, чем тот белый генерал, который с вострой шашкой грозится нам на своём тысячном коне... Его видать, того генерала, со всех дорог, и трудящийся имеет свою думку-мечту его порезать, а вас, несчётная гражданка... вас не видать, как блоху, и вы точите, точите, точите...

И я действительно признаю, что выбросил эту гражданку на ходу под откос, но она, как очень грубая, посидела, махнула юбками и пошла своей подлой дорожкой. И, увидев эту невредимую женщину, и несказанную Рассею вокруг неё, и крестьянские поля без колоса, и поруганных девиц, и товарищей, которые много ез-дют на фронт, но мало возвращаются, я захотел спрыгнуть с вагона и себя кончить или её кончить. Но казаки имели ко мне сожаление и сказали:

Ударь её из винта».
Это страшное, рождённое войной соединение в людях переживаний за «Рассею» и поля «без колоса» и вместе с тем - совершенное равнодушие к своей и чужой жизни. Но главное - высшее оправдание убийства: «И, сняв со стенки верного винта, я смыл этот позор с лица трудовой земли и республики».

Конармейцы в изображении Бабеля предстают людьми с противоречивыми характерами, непредсказуемыми, неординарными. В дневнике Бабель отмечал: «Что такое наш казак? Пласты: барахольство, удальство, профессионализм, революционность, звериная жестокость». Повествователь Лютов становится для бойцов своим лишь тогда, когда жестоко убивает гуся («Мой первый гусь»). Окружающие принимают Лютова после этого в своё сообщество, но ему это даётся нелегко: «...сердце мое, обагрённое убийством, скрипело и текло». Для Лютова, так же как для автора, среда конармейцев - среда чужая, непривычная.

В центре «Конармии» - проблема человека в революции, человека, вступившего в борьбу за новое, справедливое устройство общества. Стремлением понять гуманистическое содержание революции проникнуты многие страницы «Конармии». Жестокость некоторых нарисованных Бабелем сцен, натуралистичность картин быта красноармейцев вызваны необходимостью показать достоверность того, что происходило ежедневно. Писателя упрекали в цинизме, гак как описание страшных сцен у него исполнено на первый взгляд философского спокойствия: «Старик взвизгивал и вырвался. Тогда Кудря из пулемётной команды взял его голову и спрятал её у себя под мышкой. Еврей затих и расставил ноги. Кудря правой рукой вытащил кинжал и осторожно зарезал старика, не забрызгавшись» («Берестечко»), Герои Бабеля поступают жестоко, потому что этого требует логика времени.

Повествователь, странный и смешной для бойцов очкарик Лютов, превращается в солдата. Но душа его всё равно не принимает войну, ради каких бы светлых идеалов она ни велась. В новелле «Эскадронный Трунов» герой не даёт убивать пленных поляков, но не может он убивать и в бою («После боя»). Акинфиев, бывший повозочный Ревтрибунала, обвиняет рассказчика: «...виноватить я желаю тех, кто в драке путается, а патронов в наган не загаживает...» То, что не дано понять Акинфиеву, понятно читателю: Лютов не может убить человека, хотя сам может погибнуть в любую минуту. В трусости его никто не упрекнёт, но и эго раздражает бойцов: раздражает именно непонимание, почему он так поступает.

Первыми убийцами в книге оказываются враги - поляки. Но дальше всё смешивается, превращается в кровавую кашу. В «Конармии» нет ни одной естественной кончины (внезапно, но без чужой помощи умрёт лишь старик в позднем рассказе «Поцелуй»), Зато множество расстрелянных, зарезанных, замученных.

В 34 новеллах крупным планом даны 12 смертей; о других, массовых, упоминается мимоходом: «Прищепа ходил от одного соседа к другому, кровавая печать его подошв тянулась за ним следом»; «Он поджигал деревни и расстреливал польских старост за укрывательство».

«Конармия» - одно из произведений, показывающих революцию как стихию, хаос, порыв. Этому соответствует «мозаичный» принцип изображения: последовательность эпизодов в рассказах чаще всего непредсказуема. Восприятие автором Гражданской войны было противоречиво, так как он видел и величие её, и невероятную жестокость. Во многом эта книга была попыткой интеллигента найти себя в революции.

Литературная критика всех направлений встретила «Конармию» восторженно. В. Полонский писал: «В советской литературе Бабель занял выдающееся положение. Само существование “Конармии” является одним из факторов, определяющих развитие литературного искусства». «Конармия» действительно стала событием в литературе. Однако командарм Будённый выступил в печати с обвинениями в адрес писателя, заявив, что книга - «клевета» на его бойцов. Будённый выдвигал серьёзные по тем временам обвинения, упрекая Бабеля в дегероизации истории. На защиту «Конармии» встал М. Горький: «Читатель внимательный, я не нахожу в книге Бабеля ничего карикатурно-пасквильного; наоборот, его книга возбудила у меня к бойцам Конармии и любовь, и уважение, показав мне их действительно героями...»

В 1939 году Бабель был арестован и расстрелян как «агент французской и австрийской разведок». При аресте у него были изъяты рукописи, которые не найдены до сих пор.

Прославился своими работами советский писатель и драматург Исаак Бабель. «Конармия» (краткое содержание рассмотрим ниже) – известнейшее его произведение. В первую очередь это связано с тем, что оно изначально противоречило революционной пропаганде того времени. С. Буденный и К. Ворошилов приняли книгу в штыки. Единственная причина, по которой произведение было опубликовано, - заступничество Максима Горького.

Бабель, «Конармия»: краткое содержание

«Конармия» - это сборник рассказов, которые начали издаваться в 1926 году. Объединяет произведение общая тематика – гражданская война начала 20 века. Основой для написания послужили дневниковые записи автора во время службы в 1-й Конной армии, которой командовал С. Буденный.

"Мой первый гусь"

Сборник «Конармия» открывается именно этим рассказом. Главный лирический герой и рассказчик Лютов, работающий в газете «Красный кавалерист», попадает в ряды 1-й Конной армии под командованием Буденного. 1-я Конная воюет с поляками, поэтому проходит по Галиции и Западной Украине. Далее идет изображение военной жизни, где только кровь, смерть и слезы. Здесь живут одним днем.

Казаки насмехаются и издеваются над интеллигентишкой Лютовым. А хозяйка отказывается его кормить. Когда он изголодался до невозможности, то пришел к ней и потребовал себя накормить. А потом вышел во двор, взял саблю и зарубил гуся. После чего приказал хозяйке его приготовить. Только после этого казаки стали считать Лютова почти своим и прекратили насмешки.

"Смерть Долгушова"

Сборник рассказов Исаака Бабеля продолжает история телефониста Долгушова. Как-то Лютов натыкается на смертельно раненного сослуживца, который просит из жалости добить его. Однако главный герой не способен убить даже для облегчения участи. Поэтому он просит Афоньку подойти к умирающему. Долгушов и новый помощник о чем-то разговаривают, а потом Афонька стреляет ему в голову. Красноармеец, только что убивший товарища, в гневе кидается на Лютова и обвиняет его в ненужной жалости, от которой только вред.

"Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионыча"

Много внимания уделяет своему главному герою Бабель («Конармия»). Краткое содержание вновь рассказывает о душевных тревогах Лютова, который втайне завидует решительности и твердости казаков. Главное его желание – стать среди них своим. Поэтому он стремится их понять, внимательно выслушивает рассказ генерала о том, как тот расправился с барином Никитским, которому до революции служил. Хозяин часто приставал к жене Матвея, поэтому, как только он стал красноармейцем, решил отомстить за обиду. Но Матвей не застрелил Никитского, а на глазах жены затоптал. Сам генерал говорит, что стрельба – это милосердие и помилование, а не наказание.

"Соль"

Раскрывает судьбы обычных красноармейцев в своем произведении Бабель. «Конармия» (краткое содержание это подтверждает) – своеобразная иллюстрация послереволюционной действительности. Так, Лютов получает письмо от конармейца Балмашева, который рассказывает о случае в поезде. На одной из станций бойцы подобрали женщину с ребенком и пустили к себе в вагон. Однако постепенно у них стали закрадываться сомнения. Поэтому Балмашев срывает пеленки, но вместо ребенка обнаруживает мешок с солью. Красноармеец приходит в ярость, обрушивается на женщину с обвинительной речью, а потом выбрасывает ее из поезда. Несмотря на падение, женщина осталась цела. Тогда Балмашев схватил оружие и застрелил ее, считая, что таким образом смыл позор с трудового народа.

"Письмо"

Не только взрослых бойцов, но и детей изображает Исаак Бабель. «Конармия» - сборник, в котором есть произведение, посвященное мальчику Василию Курдюкову, который пишет письмо матери. В послании он просит прислать какой-нибудь еды и рассказать, как поживают братья, сражающиеся за красных. Тут же выясняется, что Федор, одни из братьев, попал в плен и его убил собственный отец, воюющий на стороне белых. Он командовал у Деникина ротой, а своего сына убивал долго, по куску отрезая кожу. Спустя какое-то время сам белогвардеец был вынужден скрываться, перекрасив для этого бороду. Однако другой его сын Степан разыскал отца и прикончил.

"Прищепа"

Следующий рассказ посвятил молодому кубанцу Прищепе Исаак Бабель («Конармия» об этом повествует). Герою пришлось спасаться от белых, которые убили его родителей. Когда из станицы прогнали врагов, Прищепа возвратился, но все имущество успели разграбить соседи. Тогда он берет телегу и идет по дворам искать свое добро. В тех хатах, в которых удавалось ему найти вещи, принадлежащие родителям, Прищепа оставляет повешенных собак и старух над колодцами и загаженные пометом иконы.

Когда все было собрано, он расставляет вещи по прежнем местам и запирается в доме. Здесь он беспробудно пьет двое суток, рубит столы шашкой и поет песни. А на третью ночь над его домом занимается пламя. Прищепа идет в сарай, выводит корову, оставшуюся от родителей, и убивает. После этого он садится на коня и уезжает куда глаза глядят.

"История одной лошади"

Это произведение продолжает рассказы Бабеля «Конармия». Для конармейца конь – это самое главное, он и друг, и товарищ, и брат, и отец. Однажды начдив Савицкий забрал белого коня у командующего первым эскадроном Хлебникова. С тех пор Хлебников затаил обиду и ждал удобного случая для мести. И как только Савицкий потерял свою должность, он написал прошение о том, чтобы ему вернули жеребца. Получив положительный ответ, Хлебников отправился к Савицкому, который отказался отдать коня. Тогда командир идет к новому начштаба, но тот прогоняет его прочь. Тогда Хлебников садится и пишет заявление о том, что он обижен на Коммунистическую партию, которая не в состоянии вернуть ему имущество. После этого он демобилизуется, так как имеет 6 ранений и считается инвалидом.

"Пан Аполек"

Затрагивают и церковную тему произведения Бабеля. «Конармия» повествует о богомазе Аполеке, которому была поручена роспись новгородского костела в новой церкви. Художник предъявил диплом и несколько своих работ, поэтому ксендз принял его кандидатуру без вопросов. Однако, когда работа была сдана, работодатели сильно вознегодовали. Дело в том, что художник произвел простых людей в святые. Так, в образе апостола Павла угадывалось лицо хромого Янека, а Мария Магдалина была очень похожа на Эльку, еврейскую девушку, мать немалого числа подзаборных ребятишек. Аполека прогнали, а на его место наняли другого богомаза. Однако тот не решился закрасить творение чужих рук.

Лютов - двойник Бабеля из «Конармии», познакомился с опальным художником в доме сбежавшего ксендза. При первой же встрече пан Аполек приложил сделать его портрет в образе блаженного Франциска всего за 50 марок. Кроме того, художник поведал кощунственную историю о том, как Иисус женился на безродной девушке Деборе, которая родила от него сына.

"Гедали"

Лютов сталкивается с группой старых евреев, которые у пожелтевших стен синагоги чем-то торгуют. Герой с печалью начинает вспоминать еврейский быт, который ныне разрушила война. Припоминает он и детство, своего деда, который поглаживал многочисленные тома мудреца евреев Ибн-Эзры. Лютов идет на базар и видит закрытые на замки лотки, что ассоциируется у него со смертью.

Затем герою попадается на глаза лавка древнего еврея Гедали. Здесь можно найти все что угодно: начиная от золоченых туфлей и заканчивая сломанными кастрюлями. Сам хозяин потирает белые руки, расхаживает вдоль прилавков и жалуется на ужасы революции: везде страдают, убивают и грабят. Гедали хотел бы другой революции, которую он называет «интернационалом добрых людей». Однако Лютов не согласен с ним, он утверждает, что интернационал неразрывен с реками крови и пороховыми выстрелами.

Затем герой спрашивает, где можно найти еврейскую еду. Гедали сообщает, что раньше это можно было сделать по соседству, однако теперь там только плачут, а не кушают.

"Рабби"

Лютов остановился в одном из домов на ночлег. Вечером вся семья садится за стол, во главе которого находится рабби Моталэ Брацлавский. Здесь же сидит и его сын Илья, лицом похожий на Спинозу. Он воюет на стороне Красной Армии. В этом доме царит уныние и чувствуется близкая смерть, хотя сам рабби и призывает всех радоваться тому, что они еще живы.

С невероятным облегчением Лютов покидает этот дом. Он идет на вокзал, где уже стоит поезд Первой Конной, а в нем ждет недописанная газета «Красный кавалерист».

Анализ

Создал нерасторжимое художественное единство всех рассказов Бабель («Конармия»). Анализ произведений подчеркивает эту особенность, так как выявляется определенная сюжетообразующая связь. Более того, сам автор запрещал менять местами рассказы при переиздании сборника, что также подчеркивает значимость их расположения.

Объединил цикл и одной композицией Бабель. «Конармия» (анализ позволяет в этом убедиться) – неразрывное эпически-лирическое повествование о временах Гражданской войны. В нем объединены и натуралистические описания военной действительности, и романтическая патетика. В рассказах нет авторской позиции, что позволяет читателю сделать собственные выводы. А образы героя-рассказчика и автора так сложно переплетены, что создают впечатление присутствия нескольких точек зрения.

«Конармия»: герои

К
ирилл Васильевич Лютов – центральный персонаж всего сборника. Он выступает как рассказчик и как невольный участник некоторых описанных событий. Более того, он двойник Бабеля из «Конармии». Кирилл Лютов - таким был литературный псевдоним самого автора, когда он работал военным корреспондентом.

Лютов – еврей, которого бросила жена, он окончил петербургский университет, его интеллигентность мешает породниться с казаками. Для бойцов он чужой и вызывает только снисходительность с их стороны. По сути он интеллигент, который пытается примирить гуманистические принципы с реалиями революционной эпохи.

Пан Аполек – художник-иконописец и старый монах. Он безбожник и грешник, который кощунственно обошелся с росписью костела в Новгороде. Кроме того, он носитель огромного запаса перевранных библейских сюжетов, где святые изображаются подверженными человеческим порокам.

Гедали – хозяин лавки древностей в Житомире, слепой еврей с философским складом характера. Он вроде и готов принять революцию, но ему не нравится, что она сопровождается насилием и кровью. Поэтому для него нет разницы между контрреволюцией и революцией – обе несут только смерть.

«Конармия» - очень откровенная и беспощадная книга. Читатель попадает в обычную суровую военную действительность, в которой сплетены духовная слепота и правдоискательство, трагичное и смешное, жестокость и героизм.