Братский острог (старое написание - Брацкой острог ) - бревенчатое укрепление, основанное в 1631 году казачьим пятидесятником Максимом Перфильевым на напротив . Строительство острога явилось продолжением русской колонизации Сибири, проникновения землепроходцев в бассейн Енисея для сбора (натуральных пошлин) и в поисках залежей серебряных руд.

История

В 1632 году в Братском остроге было уже около ста жителей. Отсюда лежали пути, ведущие к Ледовитому океану, Амуру и Восточному морю, в Даурию, Монголию и Китай. В 1654 году Дмитрий Фирсов сделал краткое описание острога и сообщил его размеры: «… острог мерою поставлен, круг его сто двадцать сажен» .

Из острога выходили экспедиции Ивана Москвитина, первым достигшего Охотского моря, первого исследователя , основателя будущего . В конце первой половины XVII века Братский острог перенесли от Падуна к устью притока Оки.

С утратой военного значения в XIX веке острог превратился в село Братско-Острожное, позже . В связи с сооружением Братского водохранилища село было перенесено на новое место, в 1951 году стало рабочим посёлком, в 1955 году преобразован в город . Одна из башен острога была разобрана и перевезена в Москву, находится в музее деревянного зодчества в Коломенском.

Реконструкция

Чтобы восстановить исторический облик Братского острога, специалисты несколько лет искали и изучали архивные документы. За особо ценными и древними летописями обращались в Российскую академию наук. В итоге, известными стали практически все детали и размеры именно Братского острога. По этим данным опытные архитекторы Сибирского научно-исследовательского института «Наследие» подготовили эскизы и чертежи. Как известно от Братского острога сохранились сразу две сторожевых башни. Одна из них хорошо известна горожанам, она находится в самой Ангарской деревне. Вторую же перевезли в Москву – в музей-заповедник Коломенское. Именно по чертежам увезенной башни в прошлом году в построили ее копию. Потом взялись за ворота. Они одновременно служили также часовней и амбаром. Более того, входная башня была самым сложным и красивым из заградительных строений острога. Со шпилем ее высота превышала 8 метров, а длина некоторых бревен - достигала 12. Новые ворота построят в соответствии с оригиналом. Единственное, чем это строение будет отличаться от подлинника - это наличием бетонного фундамента.

Не так давно на башне установили купол. В "Ангарской деревне" надеются, что строительство завершится к концу мая, однако точной даты не называют, ведь задача стоит не из простых: в музее под открытым небом мечтают полностью воссоздать одно из старейших деревянных сооружений нашего края.

Братский острог в энциклопедии Брокгауза и Ефрона

"Братский острог - село Иркутской губернии Нижнеудинского округа, в 336 вер. от окружного города, лежит на левом берегу р. Ангары, при впадении в нее р. Оки, под 55° сев. шир. и 120° вост. долготы. Первоначально острог заложен был в 1631 г. Максимом Перфильевым на р. , против "Падунского порога"; впоследствии переносился все ближе к устью Оки и только с 1654 г. находится на месте нынешнего села Братского, названного так по соседству с бурятами, известными у жителей больше под название "братских". На первоначальном месте острога осталась только небольшая, почерневшая от времени церковь с погостом, на котором похоронен знаменитый Хабаров, покоритель Приамурья. В селе сохранились две бревенчатые, почерневшие от времени, двухэтажные башни, крытые тесом; они стоят на (Ю и З) углах церковного погоста, находящегося на холме, среди селения. При селении имеется пристань и производится значительная рыбная ловля; приходское училище, основанное в 1850 г.; волостное правление, винный и соляной магазины, 60 дворов и 510 д. об. п. жителей (250 м. п. и 260 ж. п.). На противоположном берегу р. Ангары находится Спасопустынское селение, в часовне которого покоится прах , епископа иркутского, скончавшегося здесь в 1747 г. В этом селе, по преданию, был некогда монастырь, во имя Преображения Господня; в окрестностях и в самом селе находят старинные русские деньги, ножи, котлы и т. д."

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890-1907.

Братский острог в книге Н.П. Крадина "Русское деревянное оборонное зодчество"

«... Посем привезли в Брацкой острог и в тюрьму кинули, соломки дали. И сидел до филипова поста в студеной башне; там зима в те поры живет, да бог грел и без платья. Что собачка, в соломке лежу: коли накормят, коли нет. Много мышей было, я их скуфьею бил, - и батошка не дадут дурачки! Все на брюхе лежал: спина гнила. Блох да вшей много было. Хотел на Пашкова кричать: «прости!» - да сила божия возбранила, - велено терпеть» - так описывал протопоп Аввакум свое безрадостное пребывание в Братском остроге зимой 1656/57 года. К этому времени основанный в 1631 году Максимом Перфильевым на реке Ангаре у Падунского порога острог уже был перенесен на новое место, к устью реки Оки, и поставлен у впадения ее в Ангару. В «Чертежной книге Сибири» на разных ее листах имеется несколько изображений Братского острога. Основываясь на этих изображениях, более поздних описаниях (И. -Г. Гмелин, Ф. Ф. Ласковский, И. И. Воротников, Н. В. Султанов) и, самое главное, на сохранившихся в натуре двух башнях, можно получить довольно точное представление и о самом остроге и об устройстве его башен.

В имеющейся литературе о Братском остроге очень много противоречивых сведений, особенно в описаниях дореволюционного периода. Однако детальные натурные исследования, проведенные в советское время, помогли в значительной степени привести в систему эти сведения и многое уточнить. Самое подробное и тщательное обследование, включая археологические раскопки, было проведено в 1957-1958 годах многочисленной группой археологов, этнографов и искусствоведов, занимавшихся изучением материальной культуры в зоне затопления Братской ГЭС. Тогда же был решен и вопрос о переносе братских башен в другое место.

Обследованные остатки Братского острога относятся уже к третьей крепости, построенной в 1654 году. При ее возведении часть сооружений была, видимо, перенесена со старого места, на что указывают существенные различия в конструкции обеих сохранившихся башен. Новый острог был поставлен на небольшом пригорке и имел «под тремя башнями три избы, четвертая порожняя да ворота проезжие. На воротах поставлена часовня да анбар новой рублен с перерубом трех сажен печатных ». Наглядное изображение этой четырехбашенной крепости имеется в книге С. У. Ремезова. В своем донесении о проведенных в 1654 году работах Дмитрий фирсов сделал краткое описание острога и сообщил его размеры: «... острог мерою поставлен, круг его сто двадцать сажен », не забыв назвать и имена мастеров: «... а в работе был у острога Иван Козьмин да Василий Хороший с товарищи ».

Острог имел квадратную в плане форму со стороной в тридцать саженей, с четырьмя башнями по углам. Расположенный в довольно равнинной местности, он занимал между тем очень удобное положение - недалеко от впадения реки Оки в Ангару. Реки, плодородные пашни и богатые окрестные леса способствовали превращению небольшого укрепления в развитое поселение, просуществовавшее более трех веков. Благоприятные условия для налаживания хозяйственной деятельности вокруг острога не раз отмечали его основатели и приказчики, и тот факт, что около острога было «земель пашенных добре много », не остался без внимания - Братский острог стал вскоре опорным пунктом в процессе дальнейшего освоения Прибайкалья.

После отписки Д. фирсова ни в одном из последующих документов нет сведений о том, перестраивался ли острог заново. Наиболее подробные описи XVIII века упоминают уже только о двух острожных башнях и дают некоторые сведения о серьезных перестройках проездных ворот. Данные описей послужили основанием к тому, что вопрос этот больше не поднимался в исторической литературе. Однако археологические исследования 1957-1958 годов, и в частности поиски следов острожных стен, привели к тому, что раскопками были обнаружены остатки двух, а местами и трех рядов стен, расположенных параллельно друг другу на расстоянии около метра. По убеждению археолога А. В. Никитина, руководившего раскопками, это свидетельствует о существовании до постройки острога в 1654 году на его месте «каких-то других укреплений, погибших от пожара » . Этим предположением дело, однако, и ограничилось.

Сложное переплетение самых разнообразных функций, выполняемых Братским острогом, нашло отражение в его подробном описании 1724 года, составленном после включения острога в состав Илимского воеводства. Опись появилась на свет во время передачи крепости И. Толстоуховым его преемнику, М. Ознобихину. Подчиняясь с момента основания Енисейскому воеводству, Братский острог в 1696 году обрел самостоятельность, став подотчетным непосредственно Сибирскому приказу, минуя Енисейск, что было оговорено и в царском указе: «... а енисейскому воеводе того Брацкого острогу ни в чем ведать не велено » . Около тридцати лет продолжалось управление Братским острогом из Москвы. Очень рано утратив свои военно-оборонительные функции, он превратился в сельский погост, и две его оставшиеся башни постепенно ветшали, всеми забытые и заброшенные. И все-таки судьба оказалась благосклонной к ним - ни у кого не поднялась рука «пустить красного петуха» или разобрать башни на дрова, как это случилось с остатками Якутской крепости, одной из выдающихся деревянных крепостей в Сибири.

Описание Братского острога, сделанное в 1724 году, довольно наглядно рисует то, что от него к этому времени осталось:

«Острог мерою в четырех стенах 120 сажен. Около острогу надолбы ветхие. В нагорную сторону по углам того острогу 2 башни на жилых избах... В решную сторону того же острога проезжие ворота, у тех ворот запор железный. А на тех воротах построен казенный анбар, где бывает ясашная и денежная и товарная всякая казна... Около того анбару перила, забраны с трех сторон досками в косяк, покрыты тесом. А на тех перилах с двух сторон створные двери на крюках железнах... В стене острожной в нутряную сторону в углу приказная изба старого строения без анбара и без сеней... В остроге 3 анбара ветхие, крыты драньем... В остроге ж 2 погреба, в том числе один с выходом, ветхой, другой зелейной, творило выкладено кирпичем... Над ним покрыт сарай тесом. Две лавки с перерубами, у перерубов двери особые, без замков... По верхную сторону острога 2 прикащичьи новые избы, в том числе одна белая, другая черная, промеж ими сени с казенкою, крыты тесом в зубец, под одной кровлей... семеры двери, 4 оконницы. На задворье башня ветхая, да анбар ветхой, крыты драньем. За острогом у Оки реки на угоре две государевы житницы, без замков, ветхие, крыты драньем. Выше Брацкого острогу вверх по Оке, на Черной речке государева мельница ветхая... В Брацком остроге в Нижнем посаде изба ветхая с клетью и с сеньем, в которой преж сего живали приказной избы подьячие » .

При всем сходстве с башнями других сибирских крепостей башни Братского острога имеют одну существенную особенность: кроме оборонительных они с самого начала выполняли функции жилых помещений. Такое разделение функций нашло четкое отражение в структуре башен и их конструктивном устройстве. Во-первых, особо следует отметить различие между самими башнями. Это различие касается способа рубки (укладки) венцов сруба. В северо-западной башне выемка паза производилась в верхней части каждого венца, а в юго-западной - в нижней части, способом, более распространенным в русском деревянном зодчестве XVI-XVII веков. Сегодня мы имеем лишь несколько памятников деревянного зодчества, срубы которых сложены более древним способом - с выемкой паза в верхней части венца. Этот древний способ оказался непрактичным, а потому не получил широкого распространения. Дело в том, что такой паз, располагаясь в верхней части венца, представлял собой своеобразный лоток и вода, попадая в него, служила причиной быстрого загнивания бревен.

Второе отличие уже характерно для обеих братских башен и касается устройства нижней части их срубов. Первые этажи башен были изолированы от вторых и предназначались для проживания казаков. Причем таковыми башни были с самого начала их строительства. Первый этаж башен утеплен (между венцами проложен слой мха), а второй - нет. Междуэтажное перекрытие представляет собой сплошной бревенчатый настил, утепленный глиной и слоем земли. Внутри изб располагались печи, топившиеся по-черному. О том, что в башнях деревянных крепостей совмещались различные функции, в том числе военно-оборонительные и жилые, нам известно из многих письменных источников. Но если относительно других крепостей мы об этом знаем только лишь по документам, то башни Братского острога демонстрируют это сами, и в этом их непреходящая ценность и основная особенность.

Северо-западная башня (ил. 128-130) была в 1959 году перевезена и установлена в селе Коломенском под Москвой, а юго-западная - на территории Братской ГЭС. Обе башни идентичны: прямоугольные в плане срубы размером 5,2 × 4,9 м, поднимавшиеся на высоту 4,5 м. Над срубом нависал облам высотой 1,3 м. В процессе сборки башен на новых местах были восстановлены их утраченные элементы - в частности, нижние четыре венца сруба, обнаруженные раскопками в земле, крыльцо и лестница на второй ярус. Восстановлены были и дозорные вышки.

Таким образом, проведенное комплексное исследование остатков Братского острога позволило на вполне достоверной основе выполнить реконструкцию этого уникального памятника крепостного деревянного зодчества, восстановив архитектурный облик двух его башен, и осуществить мероприятия по их дальнейшему сохранению.

Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. - М.: Искусство, 1988.

Приложение 1. Братский острог у Падунского порога (исторический очерк)

В 1631 году к грозному Падунскому порогу на Ангаре пришел из Енисейска казачий пятидесятник Максим Перфильев. Он заложил возле Падуна бревенчатое укрепление, назвав его Братским острогом. Перфильев остался там на зимовку. Башня Братского острога, построенная казаками в 1652 году, в 1959-м была перевезена в музей деревянного зодчества в Коломенское под Москвой.

Походы по Ангаре

Туруханские и енисейские землепроходцы и до Перфильева не раз проникали на Ангару. Уже тогда Енисей и Верхняя Тунгуска, как называлась Ангара от места ее впадения в Енисей, стали частью будущего пути на Лену. Русские прослышали про "братскую землю", где обитали буряты. Вскоре туда двинулся енисейский служивый Ждан Власов (1623 год), а через четыре года Максим Перфильев получил "наказную память" для первого похода на Ангару.

В 1628 году искусный рудознатец, бывший енисейский воевода Яков Хрипунов, пройдя пороги Ангары, начал поиски серебряной руды в новом крае. Он прослышал о богатых залежах серебра в Даурии, собрался туда идти, но внезапно умер, не осуществив своего замысла. Могила первого ангарского рудознатца затерялась где-то возле устья Илима.Одновременно с Хрипуновым под "братский порог" пришел бесстрашный Петр Бекетов. В 1629 году, питаясь лишь травой и кореньями, он семь недель скитался в неизведанных землях.В 1632 году в Братском остроге находилось около ста жителей. От сосновых ворот расходились пути, ведущие к Ледовитому океану, Амуру и Восточному морю, в Даурию, Монголию и Китай. Один за другим здесь появлялись величайшие землепроходцы XVII века - Василий Бугор, Иван Московитин, Курбат Иванов, Иван Похабов.

Василий Ермолаев-Бугор, продолжая свои странствия, дошел отсюда до Анадыря. Иван Москвитин открыл Охотское море. Курбат Иванов первым исследовал Байкал. Иван Похабов, основав будущий Иркутск и открыв Селенгу, пошел "к мунгальскому царю Цысану, для проведывания серебряных руд и Китайского государства". Основатель Братского острога Максим Перфильев исследовал Селенгу, а потом поплыл к устьям великих сибирских рек. Петру Бекетову посчастливилось открыть почти непрерывный водный путь между Ангарой и Амуром.Сразу же после основания Братского острога землепроходцы получили различные устные сведения не только о Китае, но даже о Тибете и далай-ламе. Затем, на исходе первой половины XVII века, Братский острог перенесли от Падуна к устью Оки.Отважные служилые люди, презрев опасности, шли на стругах и каюках к Падуну, Долгому, Пьяному и другим порогам и перетаскивали свои суда на руках через каменные гряды. Зоркие глаза путешественников различали среди бурных вод Ангары отдельные "конь-камни", "языки", "камни-лебеди", гранитные "лопатки".

встречал и провожал

На порогах Ангары и в Братском остроге побывал протопоп - подневольный участник Даурской экспедиции Афанасия Пашкова.

"Горы высокие, дебри непроходимые, утес каменный, яко стена стоит, а поглядеть, заломя голову", - описывал Аввакум окрестности Долгого порога. Протопоп запомнил три каменных переката через всю реку на Падунском пороге. Но струги Пашкова - подлинные речные корабли, вмещавшие по 50 человек каждый, - миновали грозные препятствия и пошли дальше, в "самые глубочайшие пределы" - Байкал, Селенгу, Хилок, Шилку, Ингоду. Ангарские пороги не могли задержать движение русских людей.

Летом 1675 года Братский острог встречал посольство Николая Спафария, спешившего в Китай. Этот ученый человек тоже осмотрел Братск и Ангару с ее сиенитовыми и гранитными теснинами. По Ангаре проплыл, направляясь в Маньчжурию, передовой гонец Спафария - Игнатий Милованов, уже успевший побывать в Пекине, в гостях у императора Кан-си.Братский острог окружали пашни, возделанные русскими людьми и бурятами. В самой крепости стояли "многие амбары хлеба", собранного в порядке десятинной подати. Когда на Амуре и Зее были открыты добрые хлебородные места, даурские воеводы предлагали пашенным людям из Братского острога переселяться на эту целину.Летом 1687 года к Братскому острогу приплыла невиданная дотоле воинская сила - более двух тысяч стрельцов, сопровождавших посольство Федора Головина. Он должен был заключить мирный договор с полномочными представителями богдыхана.Вскоре наступило время, когда по Ангаре пошли струги, груженные даурским серебром и нерченским свинцом, суда с китайским шелком и ревенем. По реке проплыл "камчатский Ермак" Владимир Атласов.В конце XVIII века великий илимский узник не раз беседовал с братскими лоцманами, собирая данные по истории судоходства на ангарских порогах. сожалел о том, что судовую кладь надо было перевозить сушей вокруг Падуна и лишь после этого вновь нагружать корабли. Но он верил в будущее Ангары, считая ее главным звеном непрерывной связи России с Китаем. Радищев предсказывал, что Ангара и Иркутск со временем будут "главою сильные и обширные области" .

Сергей Марков, Иркипедия

Приложение 2. Фотографии Братского острога

Примечания

1. ААН, Ф. 21, оп. 4, д. 22, л. 337
2. Никитин А.В. Братский острог // Советская археология

Острог - это фортификационное крепостное сооружение, являющееся постоянным или временным населенным пунктом, укрепленным на случай вооруженных конфликтов, обнесенным частоколом высотой от четырех до шести метров.

На Руси начались масштабные постройки острогов начиная с одиннадцатого века нашей эры. Чаще всего они служили в качестве защиты от набегов кочевых племен.

Одним из таких многочисленных построений на территории нашей родины является Братский острог, фото которого будут приведены в данной статье. Что это за сооружение? Какова история Братского острога? Для чего он был возведен и что с ним сейчас? Ответы на эти и многие другие вопросы вы узнаете из данной статьи, где будут приведены легенды и факты основания Братского острога.

Освоение Сибири

Основание Братского острога тесно связано с проникновением российских путешественников в бескрайние сибирские земли. Семнадцатый век стал для нашей родины эпохой территориальных открытий и освоения неизведанного. Люди, преимущественно с северных регионов Российской империи, стали снаряжать продолжительные экспедиции, целью которых было овладение новыми землями - Восточной Сибирью, Крайним Севером и Дальним Востоком. Преимущественно, это были казаки, купцы и служилые люди, стремящиеся к новой жизни и новым открытиям. Их называли землепроходцами.

Самыми известными покорителями заснеженных равнин являются Петр Иванович Бекетов, Семен Иванович Дежнев, Иван Юрьевич Москвитин, Еналей Леонтьевич Бахтеяров, Ерофей Павлович Хабаров, Иван Иванович Ребров и многие-многие другие.

Несмотря на лишения, непогоду и другие трудности, эти смелые и бесстрашные путешественники шли вперед, преимущественно, пешком, лишь изредка пользуясь морскими или речными путями для достижения своих целей. Они были плохо оснащены для того, чтобы передвигаться водой. Парусно-гребные судна, порученные им в качестве транспортного средства, были устаревшими моделями и зачастую плохо оснащенными.

В процессе таких путешествий, они не только присоединяли к государству новые территории, но и осваивали их: составляли чертежи и карты местности, а также собирали налог пушнины, в народе именуемый ясаком. Согласно этой подати, коренные и Крайнего Севера вносили в императорскую казну выделанные шкуры (лисиц, соболей, куниц, бобров и так далее).

Однако это не все великие свершения землепроходцев. Углубляясь в сибирские просторы, они основывали поселения в виде острогов и зимовок. Когда же произошло основание Братского острога?

Дела давно минувших дней

Датой основания Братского острога, согласно историческим сообщениям, является 1631 год. Поселение было построено русскими землепроходцами по пути их следования к реке Енисей, с целью нахождения залежей полезных ископаемых (в том числе серебряной руды) и сбора ясака.

Хотя строительство было запланировано на 1630 год, основание Братского острога, как видим, произошло двенадцатью месяцами позже. Скорее всего, это произошло потому, что пришлось поменять место планируемого поселения. Вначале сооружение хотели возвести вдоль устья реки Ока. Однако этот территориальный пункт не подошел, так как являлся центром стойбищ монголов (а именно бурятов), которые могли захватить поселок под свое командование.

Кто же являлся основателем Братского острога?

Тайна за семью печатями

Кто построил Братский острог? Несмотря на такой обычный и простой вопрос, ответ на него не может быть четким и лаконичным. Дело в том, что некоторое время основателем поселка считался один человек. Затем же, когда были проведены дополнительные исследования и рассмотрены новые материалы, стало понятно, что строителем сооружения является совсем другой человек.

Давайте разберемся в этом вопросе детальнее.

Интрига личностей

По первоначальной версии, основателем фортификационного поселка считался Петр Бекетов, которого отправили в 1628 году для сбора подати к Шаманскому порогу. По собственной инициативе Петр Иванович прошел еще немного вверх, собирая ясак с бурятский князей в устьях Оки и Анкары.

За время своего путешествия он написал несколько челобитных, в которых утверждал, что построил много зимовок (в том числе и Братский острог) и просил государя вернуть ему чин казачьего атамана и прежнее жалование. Однако позднее, в официальных документах, нет стопроцентных подтверждений, что именно Бекетов стал основателем поселения на Оке. Чиновник, описывающий сибирские зимовки, просто ссылается на слова Петра Ивановича, который называл строителем себя и свою экспедицию.

Согласно современным сведениям, Бекетов не мог основать Братский острог, так как никогда не зимовал на истоке Оки. Возвести крепость смог Максим Перфильев - еще один и атаман. Возведя сооружение в качестве оборонительного гарнизона и места жительства служилых, он сразу же отправился в Енисейск.

Конкретного донесения о строительстве острога не было. Или же оно не дошло до нашего времени. Кто знает? Однако более поздние официальные документы Перфильева и людей из его окружения (например, Василия Москвитина) говорят о том, что они пользовались крепостью, обороняясь от бурятских племен. Более того, они усовершенствовали и укрепляли свою постройку, чтобы там в полной безопасности могли находиться служилые люди.

Здесь, однако, стоит остановиться и немного познакомиться с биографией людей, чьи фамилии так тесно связаны с возведением Братского острога.

Максим Перфильев

О жизни этого российского землепроходца известно очень мало. Например, по приблизительным данным, он родился около 1480 года и прожил около 76 лет. Выходец из сибирских казаков, он уже в двадцать лет в чине атамана участвовал в военных походах в низовьях реки Енисей. Начиная с 1626 года, он руководил экспедицией по освоению Сибири служилыми людьми.

Помимо того, что Перфильев построил Братский острог, он еще и создавал чертежи близлежащих земель, а также дальних территорий, планируя новые пути прохождения. Однако его ценили не только как бесстрашного первооткрывателя. Перфильев славился своими дипломатическими способностями. Он мог вести взаимовыгодные переговоры с бурятами и тунгусами, а также монголами и даже китайцами.

Именно за свои заслуги в и Прибайкалья, Максим Перфильев удостоился низшего боярского чина и довольно почетного звания стрелецкого сотника.

Иван Юрьевич Москвитин

Рожденный в начале семнадцатого века, этот человек занимал должность атамана пеших казаков и стал первым европейцем, достигшим Охотского моря и открывшим Сахалинский залив.

Несмотря на то что он был рожден недалеко от Москвы, уже в двадцать лет отправился покорять Сибирь в качестве рядового вместе с другими пешими казаками. Со своей экспедицией он совершал отдаленные походы на Север, открывая для своей родины новые земли и собирая для государя пушнину.

Дальнейшая судьба крепости

Сооружение быстро росло и развивалось. Оно стало довольно прочным и основательным гарнизоном, защищающим склад, где хранился собранный ясак, а также людей, которые собирали подать и осваивали сибирские земли. А их как минимум было не меньше ста человек.

Согласно историческим сведениям, Братский острог переносился несколько раз. Например, в 1648 году его перенесли на правый берег Ангары, поближе к местным деревенькам. А в 1654 году крепость дважды переносилась вдоль устья реки Ока. В данном случае возведением сооружения руководил землепроходец и атаман Дмитрий Фирсов, который документально заверил размеры вновь выстроенного сооружения.

Чем были вызваны переносы Братского острога с места на место? Скорее всего, это было связано с набегами бурятов, которые отказывались платить русскому царю подать и оказывали служилым агрессивное сопротивление.

Они учиняли расправы над сборщиками налогов, шли атакой на их поселения и несколько раз сжигали Братский острог.

Внешний вид

Как выглядел в те годы Братский острог? Фото, приведенные в статье, несколько отличаются друг от друга, так как они относятся к разным периодам его основания. Выше уже было написано, что сооружение несколько раз переносилось. Более того, несколько раз оно перестраивалось и укреплялось.

И все же, согласно археологическим раскопкам, можно понять, что крепость состояла из нескольких двухэтажных башен и главных ворот, которых окружали рвы и надолбы.

Расширение населенного пункта

Согласно документам, в 1649 году в крепости была построена часовня. Местные служилые обращались с челобитными к царю и архиепископу с просьбой прислать им священника, чтобы можно было совершать службы и другие церемонии.

Как видно, к тому времени количество проживающих в поселении значительно выросло. Теперь здесь жили не только служилые. Разные документы упоминают пашенных крестьян, засевающих поля ячменем и коноплей, а также таких мастеров, как кузнец и портной.

Первая церковь на крепостном сооружении была построена, скорее всего, при Фирсове. В ней совершались службы, а также жил священник с семьей. Он же возвел в поселении многочисленные избы и хоромы приказчика. К этому времени Братский острог становится не только центром сбора пушнины, но и важным земледельческим поселением.

Более поздние перестройки

Согласно документам, во второй половине семнадцатого века постройки крепости пришли в негодность. Так как ожидались новые набеги бурятов, Енисейский воевода выделил людей и средства для перестройки Братского острога. Работой руководил Иван Перфильев. Он разобрал башни, заменив в них бревна, и сложил их в других местах, тем самым немного уменьшив общую территорию крепости.

Из более поздних документов, дошедших до нас сквозь толщу веков, видно, что такие ремонтные работы в фортификационном сооружении осуществлялись не единожды. Больше всего уделялось внимание башням Братского острога, так как они выполняли основные функции по обороне и охране поселения.

Планировка башен

Удивительным и необычным было устройство этих сооружений. Так как они вмещали в себе сразу две функции (оборонительную и жилую), то и планировка помещения выглядела уникальной и особенной.

Первый этаж каждой башни строился для размещения и проживания в нем казаков. Помещения здесь были тщательно утеплены и обставлены утварью. Поверх первого этажа находилось межэтажное бревенчатое перекрытие, утепленное слоем мха, глины и земли.

Более поздние упоминания

Запись о Братском остроге была занесена в Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, выпущенный в 1890 году в Санкт-Петербурге. На тот момент это сооружение представляло собой село на левом берегу Ангары. Согласно официальным данным, на тот момент крепость вмещала в себя шестьдесят дворов, где проживали 510 человек. На территории поселка располагались волостное правление, речная пристань, приходское училище, магазины.

Согласно историческим данным, Братский острог посетил протопоп Аввакум, направляясь к месту своей высылки. Это - знаменитый деятель старообрядчества, сосланный за свои убеждения в Сибирь, где и был казнен в 1682 году.

В 1675 году через крепость следовал молдавский боярин-дипломат Николай Гаврилович Спафарий, направляясь со своей посольской миссией в Китай.

И, наконец, в 1790 году здесь проживал сосланный в Сибирь за свою свободомыслящую книгу “Путешествие из Петербурга в Москву”.

Наше время

По мере того как острог стал терять свое военное значение, он начал превращаться в мирный населенный пункт, названный в 1955 году городом Братском. Сейчас это - административный центр, расположенный на берегах двух водохранилищ. Его площадь составляет 428 километров квадратных, а население превышает 231 500 человек.

Реконструкция исторических построек

Братский острог считается важной исторической достопримечательностью, свидетельствующей о смелости и бесстрашии российского народа во время освоения сибирских территорий. Поэтому на данный момент крепостному сооружению уделяется достаточно много внимания.

Например, на государственном уровне было решено реконструировать некоторые постройки острога. Были подняты старые документы, эскизы и зарисовки минувших лет. Согласно этим документам, в апреле 2014 года была отреставрирована башня Братского острога в Братске, фото которой размещены ниже.

Это - высокое восьмиметровое здание (учитывая увенчивающий сооружение шпиль), отличающееся внушительными размерами. К башне примыкают широкие ворота, включающие в себя часовню и амбар. Таким образом, был организован музей под открытым небом, распахнувший двери всем любителям отечественной истории.

Однако за несколько лет до этого события была создана еще одна копия старинного сооружения, которую перевезли в московский музей-заповедник. Башня Братского острога в Коломенском является самобытным и интересным столичным экспонатом, привлекающим внимание не только историков и любителей старины, но и географов, а также моряков и военных.

Людей самых разных призваний и профессий никогда не оставит равнодушным эта сибирская экспозиция, напоминающая о том, сколько жизней унесло покорение Севера и его территорий.

Вывод и заключение

Как видим, период строительства Братского острога является очень интересным временным промежутком отечественной истории. Крепость являла собой не только место жительства землепроходцев, но и выполняла важные стратегические функции.

Прежде всего, поселение являлось образным преддверьем в покорении Забайкалья. Помимо этого, оно было сторожевым постом, прикрывающим путь с Енисея на реку Лена. Также крепость служила опорным пунктом для сбора и хранения царской подати. И, что самое интересное, острог являлся важной отправной точкой снаряжения первопроходческих экспедиций за Байкал. Отсюда лежали дороги, ведущие к Северному Ледовитому океану, Монголии, Китаю, Тихому океану и так далее.

В свое время Братский острог являлся передовым пунктом, созданным в целях разведывания и освоения земель, распростертых за Байкалом, а также знакомства и налаживания связей с народностями, населяющими неизведанные просторы.

... Архитектура военная есть то, чтобы сделать город такой, в котором городе людям сидеть малым, и чтоб люди могли боронить город и себя из того города от многих неприятностей.
(Н. Обручев. Обзор рукописных и печатных памятников, относящихся до истории военного искусства в России по 1725г.)

В истории русской архитектуры оборонному зодчеству принадлежит особое место. Многочисленные крепости и монастыри, возникшие в разрозненных землях Руси, способствовали защите границ, подъему и укреплению духа русского человека, а затем объединению этих земель вокруг Москвы и созданию многонационального Русского государства.

Крепостные сооружения Древней Руси не только играли огромную роль в исторической жизни страны, но и представляли собой великолепные произведения архитектуры. Не имея сегодня практического значения, памятники оборонного зодчества отражают героическое прошлое русского народа, осуществляя связь времен и поколений, остаются ценнейшим культурным наследием. Чем дальше мы уходим вперед, тем длиннее становится дистанция между настоящим и прошлым, и порвать эту дистанцию - значит обратить прошлое против себя, ибо, как гласит восточная мудрость, «если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки».

Все наши представления о крепостном деревянном зодчестве сложились благодаря летописным источникам, археологическим раскопкам и исследованиям редких образцов крепостных деревянных сооружений, сохранившихся до настоящего времени. Наиболее известные из них - башни сибирских острогов, а также проездная башня Николо-Карельского монастыря - относятся ко второй половине XVII века. Крепости более раннего времени изучаются в основном по материалам археологов, старинным гравюрам, чертежам и изображениям на иконах. Изобразительный материал дает хотя и вполне наглядное, но все-таки условное представление о характере и конструкции деревянных крепостей.

Деревянные крепости древние русичи начали строить давно. Уже в период Киевской Руси укрепленные города на степных окраинах этого славянского государства объединялись в оборонительную систему, получившую название «Змиевых валов». Искусство возведения деревоземляных укреплений этого периода берет свое начало от времени распада родового строя и расслоения общества, когда, по меткому выражению Ф. Энгельса, «война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни... Война... становится постоянным промыслом. Недаром высятся грозные стены вокруг новых укрепленных городов: в их рвах зияет могила родового строя, а их башни достигают уже цивилизации» .

Свидетельства этого расслоения общества - сохранившиеся остатки древних городищ в разных странах. Довольно примитивные по своей конструкции, первые укрепления в большей степени опирались на защитные свойства рельефа той местности, на которой они возникали. Умение русских градодельцев выбирать места для своих поселений было отличительной особенностью их творчества. Эти места, как правило, были не только хорошо защищены самой природой, но и удобны, красивы, выгодны в стратегическом отношении. Такая традиция выбора мест с использованием защитных свойств рельефа местности восходит, как отмечал известный историк градостроительства А. В. Бунин, к древнегреческим городам, но на Руси она получила не только дальнейшее развитие, но и свою трактовку.

Используя при строительстве городов защитные свойства местности, русские градодельцы не упускали из виду и ее художественные достоинства. Рельеф, ландшафтное окружение, река или озеро - все эти природные компоненты не только защищали поселения, но и усиливали выразительность их облика. Еще восточные славяне для своих городищ выбирали вершины холмов, излучины рек, острова и другие выразительные в эстетическом отношении участки местности.

Строительство городов-крепостей сопровождало весь исторический процесс сложения и развития Русского государства. Покоряя различные племена, русские князья ставили укрепленные города, предназначенные для сбора дани. С появлением одного города вскоре рядом возникали другие. Уже к XIII веку многие древнерусские крепости достигли такого уровня развития, что вызывали восхищение современников. Однако дальнейшее их совершенствование было надолго приостановлено лавиной монголо-татарского нашествия. Словно ураганным ветром были сметены в 1237 году с лица земли деревянные города-крепости Рязанского и Владимирского княжеств, а через три года Батый, после кратковременного отдыха, появился у стен древнего Киева. И этот город, несмотря на стойкую защиту горожан, был предан огню и мечу.

Русские города-крепости оказывали войску Батыя сильное сопротивление. Беспримерной в своем роде и поистине героической стала оборона деревянного Козельска в 1238 году. В течение семи недель не могли взять его татары. Рассвирепевший Батый, ворвавшись-таки в крепость, велел уничтожить все живое, потопив город в крови. Но крепка народная память. Много веков спустя, уже во второй половине XVIII века, когда утверждался герб вновь возрожденного Козельска, давний подвиг его героических защитников был отражен в гербе: «В червленом поле, знаменующем кровопролития, пять серебряных щитов с черными крестами, изъявляющие храбрость их защищения и несчастную судьбину» .

К сожалению, история не донесла до нас сведений о том, что собой представляли укрепления Козельска времен его легендарной обороны. Правда, сохранилось описание деревянного города, сделанное в 1678 году, когда Козельск входил в состав Засечной черты. По конструкции укрепления его мало чем отличались от других деревянных крепостей XVII века.

Жизнестойкость и совершенство многих деревянных крепостей проверены во времена монголо-татарского нашествия. Русь была порабощена, но не сломлена, не повергнута. Словно феникс, возрождались деревянные города из пепла. В псковской и новгородской землях, куда не дошли орды Чингисхана и Батыя, ковали мечи и собирали дружины, сюда стекался русский люд из захваченных земель. Строились новые крепости, закалялась воля, и поднимался дух русского народа, и уже никакая лавина нашествия не могла сломить этого подъема.

Многовековой опыт строительства крепостей передавался из поколения в поколение - от деда к внуку, от отца к сыну. Все лучшее из накопленного за века воплощалось в русских городах. Этот опыт был в свое время обобщен в рукописной книге, составленной Онисимом Михайловым в начале XVII века и названной «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». «Устав» состоит из шестисот шестидесяти трех статей и представляет собой своеобразный свод правил о строительстве и оснащении крепостей, об организации и обеспечении инженерных войск. Весь предшествующий многогранный опыт развития русской военно-технической мысли нашел отражение в этом уникальном документе. Регламентация требований, излагаемых в «Уставе», касалась буквально всех сторон военно-инженерного дела. Удивительный, совершенно потрясающий по силе воздействия документ! Ясность и четкость требований, однозначность и убедительность его положений - вот те качества, которые сделали «Устав» жизненным в течение почти двух столетий.

В сложной и многообразной цепи культурного наследия архитектура занимает едва ли не самое ведущее место, но некоторые ее разделы, и в том числе крепостное деревянное зодчество, остаются до сих пор малоизученными. Время безжалостно стерло с лица земли произведения русских градодельцев, простых мужиков, одинаково мастерски владевших топором плотника, оружием воина и крестьянской сохой. Неизученность данной проблемы в значительной степени объясняется отсутствием вещественных остатков деревянных крепостей. Так, до недавнего времени широкому кругу исследователей были известны не более десятка крепостных башен, остатков оборонной архитектуры. Большинство из них находится в Сибири. В настоящее время имеется пять сохранившихся башен: две Братского и по одной - Илимского, Бельского и Якутского острогов. Однако еще в начале нашего столетия от шестнадцатибашенной Якутской крепости сохранялись пять башен и два прясла деревянной стены, рубленной тарасами. В 1924 году сгорела единственная башня Ляпинского острога на севере Тюменской области, едва ли не самая ранняя из всех оставшихся - она просуществовала более трехсот лет. Несколько ранее, в 1899 году, также от пожара, погибла сторожевая башня в селе Торговище Пермской области, простоявшая более двух веков. Правда, в начале XX века она была срублена заново и в настоящее время представляет собой не более чем макет в натуральную величину, поэтому историческая ценность ее и значение сильно снижаются. В 1914 году омский этнограф И. Н. Шухов видел среди развалин древней Мангазеи, расположенной за Полярным кругом, одну полуразрушенную башню с бойницами.

Сведения об этих остатках деревянных крепостей зафиксированы в литературе и дополняют наши представления о внешнем облике и конструктивных особенностях оборонного зодчества. Эти представления могут быть расширены путем натурного изучения не только сохранившихся остатков крепостей, но и поисков новых, неизвестных архивных источников, а также археологическими раскопками на местах бывших крепостей. Насколько эффективны подобные исследования и поиски, свидетельствуют раскопки, проведенные на месте Мангазеи в 1968-1973 годах, где была изучена самым подробным образом почти вся планировочная структура города , сохранившаяся со времени его оставления в 1672 году.

В 1969 году на реке Казым (Березовский район Тюменской области) в глухой тайге были обнаружены и впервые детально обследованы развалины Юильского острога , от которого довольно хорошо сохранились срубы двух крепостных башен, полуразвалившаяся изба-казарма, несколько амбаров и следы более ста других построек жилого, хозяйственного и культового назначения.

Обследование и раскопки, проведенные в том же 1969 году на месте Зашиверского острога на севере Якутии , также позволили выявить планировочную структуру деревянной крепости XVII века, от которой достаточно хорошо сохранилась великолепной архитектуры Спасо-Зашиверская шатровая церковь.

Все перечисленные находки и исследования помогают дополнить яркую страницу русского крепостного зодчества и вносят ощутимый вклад в сокровищницу древнерусской культуры. Кроме того. они дают возможность зрительно представить внешний облик острогов и городов, о котором архивные источники сообщают менее всего сведений. Они также позволяют выяснить их конструкцию, вскрыть особенности и проследить общие черты, характерные не только для крепостного, но и всего деревянного зодчества Древней Руси. И, наконец, самое главное - на основе архивных и археологических исследований и анализа сохранившихся остатков острогов выполнить графическую реконструкцию как отдельных элементов крепостей (башни, стены). так и их облика в целом.

Вопрос о том, как выглядели древнерусские города, не является праздным. Он занимал умы многих просвещенных людей. Достаточно вспомнить хотя бы художников, наибольшую известность среди которых приобрел А. М. Васнецов, который посвятил только Москве XII-XVII веков более ста картин и рисунков. Все, что сделано этим мастером, основано на глубоком знании им исторических документов. Известно также, что он неоднократно принимал участие в археологических раскопках. Правдивость картин А. М. Васнецова такова, что позволяет привлекать их в качестве графических аналогов при реконструкции архитектурного облика других древнерусских деревянных крепостей.

Изучение оборонного зодчества весьма важно для историко-архитектурной науки. Как отмечал в конце прошлого века крупный знаток и блестящий исследователь русской истории, культуры и быта И. Е. Забелин, от деревянных крепостей «мы имеем право начинать историю нашего зодчества» . Действительно, все первые древнерусские города были сплошь деревянными, а уровень развития военного искусства и техники в Х-XIII веках был таким, что при отсутствии огнестрельного оружия деревянные крепостные стены в совокупности с земляными валами и рвами, наполненными водой, служили надежной защитой для жителей городов.

Дальнейшее развитие военной техники и появление огнестрельного оружия повлекли за собой необходимость усовершенствования крепостных сооружений. Если первоначально поселения для защиты от нападений лишь ограждались деревянной стеной или просто валом, то с середины XIII века в систему оград включаются боевые башни, размещавшиеся в самых уязвимых местах крепости, а позднее - по всему ее периметру.

Таким образом, можно сказать, что хронология и основные этапы развития древнерусских крепостей самым тесным образом были связаны с этапами развития военной техники и методами ведения боевых действий. Гром первых пушек стал сигналом к замене бревенчатых стен более совершенными и мощными - деревоземляными и каменными. Но еще долго, вплоть до начала XVIII века, когда огнестрельное оружие применялось повсеместно, деревянные укрепления продолжали строиться, особенно на северных границах государства и в Сибири.

История деревянных русских крепостей - это не только история развития военного искусства и техники, это история многовековой борьбы русского народа с многочисленными врагами, пытавшимися поработить Русь. И пусть нет сегодня свидетелей этой борьбы - деревянных крепостей, но цепкая народная память навсегда сохранила в преданиях и былинах их величественный образ.

Предлагаемая читателю книга не претендует на полноту раскрытия истории развития деревянной крепостной архитектуры. Сделать это сегодня в необходимой полноте, пожалуй, уже невозможно. Автором предпринята попытка показать только лишь отдельные фрагменты многовековой истории оборонного зодчества. По вполне понятным причинам большинство материалов относится к крепостям XVI-XVII веков. Но именно в силу того, что приемы и традиции строительства в русском деревянном зодчестве на протяжении сотен лет были устойчивыми и часто неизменными, остатки крепостей XVII века позволяют судить об архитектурном облике крепостей более раннего времени.

Оборонительные стены

Стены не только выполняли защитные функции, они определяли и параметры города, служили своеобразным фоном для гражданских и культовых зданий. Лишенные декоративных элементов, крепостные стены благодаря четкой и строгой ритмике членений (тын, городни и тарасы)* достигали большой архитектурно-художественной выразительности. Эмоциональное звучание всей композиции усиливали башни. Они еще сильнее подчеркивали ритмическое построение протяженной деревянной стены.

Вплоть до XIII века в летописных источниках любая конструкция ограждения имела одно и то же название - город. Эту характерную особенность подметил Сигизмунд Герберштейн: «... ибо все то, что окружено стеною, укреплено тыном или огорожено другим способом, они называют городом» . В таком же значении этот термин употреблялся и на протяжении последующего времени, почти до начала XVIII века. Вместе с тем в письменных источниках XVII века распространены и другие термины: «тын», «городни», «тарасы», «острог», означающие конкретный и определенный тип конструкции стены. Термин же «город» в значении крепостной стены употребляется как обобщенное понятие, под ним подразумевается и заплот (лежачий город), и тыновая стена (стоячий город), а не только срубная конструкция.

Тын - простейший тип деревянной крепостной стены и, пожалуй, наиболее древний (ил. 2, 3). Тыновые стены окружали город, тын устраивался во рву и на валах. В зависимости от постановки тына изменялась и его высота. Естественно, что наиболее высокой стена была в том случае, если ставилась она на ровной местности, и наименьшей высоты был тын, поставленный на высоком, с крутыми откосами, земляном валу. Здесь он скорее играл роль бруствера, нежели стены в значении ограждения крепости. Стрельба при таком устройстве стены производилась поверх тына.

2. Тыновая стена крепости в Свислочи. XVII в. Реконструкция С. А. Сергачева

Высокий тын требовал дополнительных креплений, так как находившаяся в земле нижняя часть бревен быстро загнивала и стена разрушалась. Так, верхотурский воевода в 1641 году сообщал, что острог в Верхотурье был «поставлен тыном, а Тарасов и обламов и никаких крепостей нет, и тот острог весь погнил и во многих местах повалился, а которые прясла и стоят, и те с обоих сторон на подпорах» . Надо полагать, что подпорки в виде наклонных бревен ставились сразу же при возведении стен. Часто они острым концом выступали наружу и назывались «иглами». Делалось это с целью воспрепятствовать противнику в преодолении крепостной стены. По-видимому, именно такая стена была сделана в 1684 году в Тюмени. Здесь взамен рубленой поставили стену иной конструкции - «на брусяных иглах с отноги и выпуски». Нечто подобное можно видеть и на плане Тобольска конца XVII века (ил. 1). О существовании специальных подпорок свидетельствует также описание 1703 года Илимского острога, стены которого были длиной 333 сажени, и кругом всего острога стояла 2961 тынина «с столбами и переклады».

3. Фрагмент тыновой стены Братского острога. XVII в.

функции подпорок выполняли и «полати», устраиваемые вдоль стен внутри крепости. Одновременно они использовались для организации обороны с «верхнего боя». Такие полати были простыми по конструкции, удобными и потому - довольно распространенными. Упоминания о них встречаются в росписных списках городов на северных, южных границах и в Сибири. Гораздо более прочной была стена, в которой тын сочетался с элементами срубной конструкции в разных вариациях: тын и поперечные рубленые стенки, поверх которых устраивался настил; срубная сплошная стена небольшой высоты, засыпанная землей и камнями, а поверх нее - тын небольшой высоты; срубная стена небольшой высоты и вплотную к ней - тын обычной высоты; срубные клетки, засыпанные землей с камнями и поставленные вплотную к стене, а поверх клеток - настил.

Большое разнообразие сочетаний тына и срубных элементов подчеркивает широкое распространение тыновых стен в русских крепостях, чему способствовала также быстрота и простота устройства тына. Среди разновидностей тыновых стен представляет интерес «косой острог», у которого заостренные сверху бревна имели наклонное положение. Такая стена поддерживалась небольшой насыпью изнутри крепости, специальными «козлами» или же пристроенным к стене помостом. Известно, что стенами такой конструкции был огражден Охотский острог, так и называемый вначале - Косым острогом.

Наряду с тыном повсеместное распространение в деревянном крепостном зодчестве получила срубная конструкция стены, известная под названиями «город», «городни» или «тарасы» (ил. 4). Это была гораздо более совершенная и по прочности и по архитектуре конструкция, происходящая от сруба -основы основ и конструктивной и архитектурно-художественной выразительности деревянного зодчества. Появление городней и тарас в русских крепостях взамен однорядных тыновых стен стало логическим ответом на появление огнестрельного оружия, и в частности артиллерии. Ячейки срубных стен, как правило, заполнялись землей и камнями. Такие стены продолжали использоваться до конца XVII века.

6. Фрагмент срубной стены Николо-Карельского монастыря. XVII в.

Вот как описывает в 1635 году летописец стены одной из крепостей Козельско-Столпицкой засеки: «... столпицкой засеки город сосновый рублен в одну стену с быками, на быках мощен мост, около города поверх мосту город, рублен в две стены в клетку, а в клетках прорублены двери, ходить по городу» . Здесь заполненные землей и камнями срубы названы «быками». Быки соединены однорядной рубленой стеной, а поверх быков устроен настил, на котором стена рублена уже в два ряда с поперечными перерубами. Причем на стене нет галереи, а все клетки имеют сообщение между собой через двери.

В XV веке широкое распространение получает двухрядная срубная стена. Она становится основным типом конструкции крепостной стены. В письменных источниках такая конструкция названа «тарасами». В ней не все клетки были заполнены землей и камнями. Обычно ограждение состояло из двух параллельных стен, отстоящих друг от друга на полторы-две сажени и соединенных между собой перерубами с промежутками в одну-две сажени. Узкие клетки заполнялись «хрящем», а широкие оставались полыми. Они предназначались для защитников крепости. В каждой из них обычно было сделано по две бойницы и дверь.

Определение тарас и городней было впервые классифицировано Ф. Ласковским и затем принималось всеми исследователями. Городни, по терминологии Ласковского, - это отдельные срубы, поставленные вплотную друг к другу. Такая конструкция стены, как отмечал исследователь, имела существенный недостаток - места соединения срубов в большей степени подвергались воздействию атмосферных осадков и быстрее загнивали. К тому же стена получала неравномерную осадку срубов, вследствие чего искривлялась и в настилах и крышах появлялись перепады. Иными словами, конструкция в виде городни вредила прочности стены .

В стене, рубленной тарасами, этот конструктивный недостаток отсутствовал. Собственно тарасу, по словам Ласковского, составлял участок стены (ячейка) между двумя стенами (перерубами).

Возведение срубных стен занимало гораздо больше времени и требовало значительного количества строительного материала. Часто поэтому при выборе места для будущей крепости ее основатели максимально учитывали защитные свойства местности и с наиболее защищенных сторон не ставили стен. Так, в 1598 году строители города на реке Туре докладывали царю, что «от реки от Туры по берегу крутово камени горы от воды вверх высотою сажен с 12 и больши, а саженьми не меряно, а та гора крута, утес, и тово места по Туре по реке по самому берегу 60 сажен больших, а по смете де тому месту городовая стена не надобе, потому что то место добро крепко, никоторыми делы взлести не можно... то место и без городовые стены всякова города крепче, разве б по тому месту велети хоромы поставить в ряд, что город же, да избы поделать, и дворы б поставить постенно» .

Сохранившиеся письменные документы дают некоторое представление и о размерах крепостных стен. Сопоставление описей показывает, что высота стен в большинстве рубленых городов составляла две с половиной - три сажени с незначительными отклонениями в ту или иную сторону. Ширина стен, как правило, была не менее полутора саженей, но и не превышала обычно двух саженей. Сравнение описаний крепостей на русском Севере (например, Олонец, Опочка) и южных и сибирских крепостей показывает идентичность их основных габаритов. Высота тыновых стен обычно составляла от полутора до двух саженей, и лишь в редких случаях она доходила до трех и более саженей.

Деревянные рубленые стены имели двускатную крышу, стропильная конструкция которой держалась на внешней стене и на столбах с внутренней стороны города. Столбы опирались на выпуски верхних бревен поперечных стенок-перерубов. Наглядным примером такого покрытия может служить сохранившаяся часть стены с проездной башней Николо-Карельского монастыря (ил. 6). Крыли обычно «в два теса», реже - «в один тес», но в последнем случае под тес подкладывали дрань или же сверху прибивали нащельники. В 1684 году воевода Матвей Кравков, принимая Якутск у своего предшественника, заметил в отписке, что «стены у города и башни крыты в один тес, без нащельников» .

Характерной особенностью крепостных рубленых стен было устройство в них верхнего, среднего и нижнего боя. Для этой цели в каждой ячейке нижней стены и верхнего яруса прорубались бойницы для стрельбы. Такие же бойницы «просекали» и в острожных стенах, но там они располагались не по всей стене, а в специальных «выводах». Стрельба верхнего боя осуществлялась, как уже отмечалось, поверх тына.

Оборонительные стены русских крепостей, выполняя свои основные функции, служили надежным прикрытием для защитников. В архитектуре крепостных стен воплощались передовые достижения русского строительного искусства; в условиях длительной борьбы были выработаны различные сочетания элементов конструкций, но лучшим достижением архитектуры оборонительных стен, вне сомнения, остается мощная рубленая конструкция ограждения, ярким примером которого могут служить остатки Якутского острога (ил. 5).

*Объяснения этих и других терминов см. в cловаре.

Крепостные башни

Для оборонного зодчества Древней Руси вплоть до XIII века было характерным отсутствие в крепостях башен. Иногда одиночные башни стояли внутри тыновых крепостей, выполняя роль сторожевых и дозорных вышек, и, как правило, в обороне активного участия не принимали. Непосредственно в крепостных стенах башни стали устраивать с появлением артиллерии. Наиболее употребительными терминами, означавшими башню, были «вежа», «стрельница», «костер», «столп». Причем эти термины не были одинаково распространенными по всей Руси. Так, в псковской и новгородской землях башню называли словом «костер», а в московской - «стрельница». Все они выполняли функцию наблюдательных пунктов. Чаще встречались проездные башни, но они почти всегда назывались «воротными». Их можно видеть на прилагаемых здесь чертежах (ил. 9).

Термин «башня» появился позднее, лишь в XVI веке, и с этого времени встречался повсеместно. С конца XVI века летописные источники не только фиксируют сам термин, но и дают описание конструктивного устройства башен различного типа, их размеры и количество в системе оборонительных сооружений крепости. От XVII века до нас дошли вещественные остатки - крепостные башни некоторых острогов. В большинстве своем они претерпели за столь длительное существование некоторые изменения, коснувшиеся в основном таких элементов, как кровля, междуэтажные перекрытия, лестницы и ворота. Вместе с тем многочисленные описания, сохранившиеся в росписных списках, дают возможность проследить характер конструктивного устройства башен, а также отдельных их элементов и форм.

В XVII веке термин «башня» стал настолько распространенным, что уже не охватывал всего многообразия этих сооружений, отличавшихся друг от друга конструктивным устройством, функциональным назначением и местом расположения в системе оборонительных укреплений. Именно по таким признакам и стали называть башни в росписных списках: проезжая, воротная, наугольная, глухая, круглая, четвероугольная, двухъярусная, караульная, брусяная и так далее (ил. 7-10). Среди разнообразных названий совершенно четко прослеживаются отдельные группы, из которых вырисовываются типы башен, отличающихся друг от друга основными признаками: формой плана, назначением, способом рубки, количеством ярусов.

Большинство башен деревянных крепостей были четырехугольными в плане, или, как писали в летописях, «рублены в четыре стены». Круглые, или многоугольные, башни хотя и были менее распространенными, но почти всегда им отводилась роль главных проездных башен. Эти башни не только отличались формой плана, но и были крупнее. Так, например, в конце XVII века проездная башня Новой Мангазеи поднялась в высоту на 24,9м, а восьмигранная в плане башня Тобольского кремля в 1678 году возвышалась от земли до завершения почти на 50м.

В зависимости от размеров и значимости крепости варьировались количество башен и их размеры. Когда и каких типов башни брались за основу - выявить сложно, а порой и невозможно. Например, все шестнадцать башен Якутска были четырехугольными, а в Тобольске из девяти башен четыре были четырехугольными, четыре угловые - шестиугольными и одна - восьмиугольной. В Новой Мангазее выделялась только одна проездная башня, а четыре угловые имели квадратное в плане основание. Круглые башни были больше распространены на русском Севере. Так, в Олонце по описи 1699 года значилось десять шестиугольных и всего три четырехугольных башен. В Холмогорах в 1623 году из одиннадцати башен было семь шестиугольных, а в Кольской крепости такую же форму плана имели все пять башен.

Немаловажным достоинством многоугольных башен было то, что они выступали за линию городовой стены тремя, четырьмя или пятью стенами, что значительно увеличивало поле обзора (обстрела). Можно предположить, что круглые башни чаще применялись при сложной конфигурации планов крепостей. Башни о шести и восьми стенах, в отличие от четырехугольных, давали возможность соединять стены города не только под прямым углом. Там, где крепости имели форму плана, повторяющую контуры рельефа местности, круглых башен было больше, и, наоборот, в крепостях с геометрически правильной конфигурацией плана более употребительными были четырехугольные башни. Круглые башни не сохранились, хотя изображения их встречаются на некоторых чертежах. По типу круглых башен в культовом зодчестве строили отдельно стоящие колокольни. Именно колокольни, восприняв форму башен, могут сегодня дать нам о них представление (ил. 11). Чаще всего круглые башни были десять шестиугольных и всего три четырехугольных башен. В Холмогорах в 1623 году из одиннадцати башен было семь шестиугольных, а в Кольской крепости такую же форму плана имели все пять башен.

Немаловажным достоинством многоугольных башен было то, что они выступали за линию городовой стены тремя, четырьмя или пятью стенами, что значительно увеличивало поле обзора (обстрела). Можно предположить, что круглые башни чаще применялись при сложной конфигурации планов крепостей. Башни о шести и восьми стенах, в отличие от четырехугольных, давали возможность соединять стены города не только под прямым углом. Там, где крепости имели форму плана, повторяющую контуры рельефа местности, круглых башен было больше, и, наоборот, в крепостях с геометрически правильной конфигурацией плана более употребительными были четырехугольные башни. Круглые башни не сохранились, хотя изображения их встречаются на некоторых чертежах. По типу круглых башен в культовом зодчестве строили отдельно стоящие колокольни. Именно колокольни, восприняв форму башен, могут сегодня дать нам о них представление (ил. 11). Чаще всего круглые башни были многоярусными. В самом верхнем ярусе находился чердак - клетка, или караульня. Шатры башен и сторожевых вышек покрывались тесом. Концы тесин иногда декоративно обрабатывались в виде зубцов или перьев (копий). Как четырехугольные, так и круглые башни имели различные способы рубки углов - и «в лапу», и «в обло» («с остатком»).

Башни кроме своих основных выполняли и другие функции. Они использовались под амбары, жилье, на них устраивались колокольни или часовни. Например, на Спасской башне города Красноярска находилась часовня во имя Спаса и колокольня, на которой висел колокол. На самом верху располагалась караульня с обходной галереей, огражденной перилами. По просьбе служилых людей на колокольне устроили часы, потому что «без часов быть невозможно, Красноярск - город укрепленный, стоим на стенном карауле беспрестанно, днем и ночью» . Еще более эффективно использовались башни в крепостях на территориях, где происходили военные столкновения. Так, в Албазине под главной проездной башней находились ворота, в самой башне помещалась приказная изба, а наверху - караульня. Две другие башни служили жильем для казаков.

В жилые башни вход на верхний ярус осуществлялся по наружным лестницам (при тыновых стенах ограждения) или через входы с уровня обламов крепостных стен в местах их примыкания к башне (при срубных стенах). Изоляция нижнего и верхнего ярусов делалась с целью сохранения тепла в жилой части. Междуэтажное перекрытие выполнялось из сплошного настила, утепленного слоем глины и земли. Кроме того, между венцами жилой части сруба башни был проложен слой мха. Именно такую особенность имеют обе сохранившиеся башни Братского острога.

11. Колокольня из села Кулига Дракованова. XVI(?)-XVIIвв.

Характерной чертой башен некоторых крепостей было наличие в них навесных балконов-часовен над въездными воротами. Таковы и сохранившиеся башни Илимского и Якутского острогов (ил. 12).

12. «Часовня на свесе» проездной башни Якутского острога. XVII в.

Ясность и строгость форм, единство конструктивной системы, сочетание монументальности объема самой сторожевой башни и романтичности в более легких и изящных часовнях - все это позволяет отнести эти памятники к ценнейшим образцам русского крепостного деревянного зодчества.

Некоторые исследователи исключали культовое назначение навесных балконов и целиком относили их появление к задаче усиления обороны въездных ворот крепости. Это предположение, однако, не подкрепляется ни архивными источниками, ни конкретными сохранившимися памятниками. С самого начала балконы-свесы устраивались в качестве часовен, чему можно найти подтверждение в архивных исторических документах. Описание Илимского острога воеводой Качановым в 1703 году показывает, что в крепости было три башни с «часовнями на свесе». У Спасской башни одна часовня была «снаружи за острогом, а другая в остроге». Стоявшая напротив Спасской Богоявленская башня имела одну часовню - «за острожною стеною». На культовое назначение часовен указывает не только их название, но и описание конструкции и отдельных форм («вершена бочкою, а на верх бочки маковица с крестом, опаяно белым железом, а бочка и маковица обита лемехом» ), а также перечень главных икон с описанием их содержания. С «часовней на свесе», обращенной за пределы острога, была третья проездная башня Илимского острога - Введенская.

Устройство часовен над проездными башнями не было случайным. Как наиболее слабое место в системе оборонительного сооружения, воротные башни получали «покровительство» святых. Для размещения икон и устраивались навесные часовни. Можно отметить также, что часто иконы размещались непосредственно над воротами. Кроме религиозных часовни имели и эстетические функции, внося живописность в строгую архитектуру башен, дополняя силуэт крепости, разряжая монотонность протяженных стен и снижая некоторое однообразие силуэта башен. Конструктивное устройство таких часовен было довольно простым и в то же время прочным. На сохранившейся башне из Якутска можно видеть достаточно ясно всю конструкцию соединения сруба башни и консольных выпусков над воротами для устройства на них часовен. Для этой цели употреблялись наиболее длинные и прочные бревна, пропускавшиеся через две противоположные стены сруба. Консольные выпуски состояли из трех рядов бревен, укрепленных в торцах горизонтальной обвязкой. Стойки на концах выпусков и у стен (с внешних сторон) башни составляли каркас часовен. Сверху каркас также имел обвязку и стропильную конструкцию «на два ската». Ограждение часовен было забрано «в елку», а входы в них осуществлялись непосредственно из башен, со второго яруса (моста).

13-16 Типы сторожевых вышек

Функционально необходимым элементом большинства самых крупных башен деревянных крепостей были сторожевые вышки. Они устраивались на шатрах башен и в свою очередь также были покрыты небольшими шатриками. Вышки были, как правило, рублены из бруса или представляли собой каркасную конструкцию, огражденную со всех сторон перилами. Глухие (без дверей) будки имели окна, обращенные во все стороны, и обходные галереи с перилами (ил. 13-16). Конструктивное устройство таких смотровых вышек можно увидеть на сохранившихся башнях Бельского, Братского. Якутского острогов и на проездной башне Николо-Карельского монастыря.

Нельзя не сказать о значении башен в общей композиции крепости. Башни не только обогащали силуэт деревянного кремля и служили доминантами, но и выявляли планировочные особенности, активно способствуя сложению облика города-крепости. Сочетание оборонительных, хозяйственных, культовых и эмоционально-художественных функций в башнях делало их универсальными сооружениями, занимающими главное положение в композиционной структуре укрепленного деревянного города.

17. Ворота древнего Минска. Реконструкция Э. М. Загорульского.

Обламы, бойницы и другие элементы крепостей

Еще в глубокой древности, используя защитные свойства рельефа местности, строители поселений задумывались об их дополнительной защите. Наиболее распространенными на протяжении VIII-Х веков были глубокие, с крутыми откосами, рвы, а с Х века наряду с ними большое значение приобретают и валы. Их высота достигала десяти метров, как, например, в Старой Рязани, а в Киеве времен Ярослава Мудрого и того больше - шестнадцати метров. Дальнейшее развитие и совершенствование этой оборонительной системы привело к появлению внутри вала бревенчатой срубно-каркасной конструкции в различных вариациях. Так, огромной высоты валы Киева, сооруженные в XI веке, имели внутри деревянные срубы, заполненные землей . Такая же конструктивная система крепостных стен была и в древнем Белгороде (ил. 19).

18. Тип облама

Об эффективности рвов и валов в системе обороны крепостей свидетельствует тот факт, что они имели распространение вплоть до XVIII века. Но в Сибири, вследствие промерзаемости грунта на большей части ее территории, рвы и валы устраивались редко, за исключением крепостей, расположенных в более благоприятных в климатическом отношении районах, особенно вдоль южных границ и на востоке.

19. Срубная стена в системе земляных валов древнего Белгорода. Реконструкция М. В. Городцова и Б. А. Рыбакова

Среди большого разнообразия элементов крепостей можно выделить две группы: первая включает в себя защитные устройства непосредственно на оборонительных сооружениях (обламы, бойницы, нагородни), вторая - это дополнительные «всякие крепости», устраиваемые вокруг острогов и городов. Сюда входят земляные валы, рвы, «чеснок», надолбы, рогульки, частик и другие устройства.

Наиболее распространенным защитным приспособлением в деревянном крепостном зодчестве был облам. Он представляет собой как бы второй, небольшой высоты, сруб, поддерживаемый консольными выпусками последних венцов основного сруба башни. Обламом летописные источники называют также и верхнюю часть срубной стены. В данном случае это лишь одна внешняя стена с перерубами - своеобразными контрфорсами. Таким образом, облам башни и облам срубной стены отличаются друг от друга. В башне он устраивается, как правило, по всему периметру, а на стене - только с одной стороны. В первом случае он называется круговым обламом и относится только к башням.

Некоторые источники XVII века называют обламом не весь верхний сруб, а только одну его стенку. Причем это могла быть не обязательно срубная конструкция. Широкое распространение имели на башнях ограждения в виде стенок из теса, которые устраивались только с трех сторон башни (с внешней и двух боковых). Четвертая сторона, обращенная внутрь крепости, могла быть совсем открытой или имела парапет. Такой облам был похож, скорее, на бруствер или забороло. Высота его обычно не превышала двух метров, и представлял он собой или невысокий, по грудь человека, парапет, или стенку до самой кровли, на всю высоту человеческого роста.

20-23. Типы обламов

Обламная часть башен и срубных стен отстояла от стен нижнего сруба на 15-25 см, образуя щель по всему периметру башен или вдоль прясел стен. Через эти щели поражали противника, подошедшего вплотную к стене. Более широкое распространение круговые обламы получили в деревянных крепостях с середины XVII века. Высота такого облама чаще всего не превышала одной сажени, а сруб состоял обычно из пяти-восьми венцов бревен. Во всех сохранившихся башнях конструктивное устройство срубных обламов однотипно (ил. 18, 20-23). Это подтверждается также и росписными списками Мангазеи, Енисейска, Красноярска, Олонца, Опочки и других крепостей. В некоторых архивных источниках вместо обламов употребляется еще один термин - «розвалы». Например, в Селенгинске в 1665 году был построен острог, а по углам - «четыре башни с розвалы и с вышки крыты» . Принципиального отличия между ними, однако, не было.

24-27. Бойницы пищального боя

В стенах обламов «просекались» небольшие отверстия-бойницы для стрельбы по неприятелю. На всех сохранившихся башнях бойницы одинаковы не только по конструкции, но и близки по размерам. Как правило, они соответствовали оружию, которым пользовались защитники. Размеры отверстий (почти квадратных по форме) были в пределах восьми-десяти сантиметров. Снаружи нижняя и боковые плоскости бойницы были скошенными для удобства стрельбы и увеличения фронта обзора и обстрела (ил. 24-27). Для пушечной стрельбы прорубались более крупные бойницы, и габариты их составляли обычно 30x40 см. Бойницы обязательно должны были соответствовать «наряду» (ил. 28, 29). Известен случай, когда воеводы, прибыв на службу в 1599 году в Березов, отметили, что, кроме всего прочего, «окна на башнях просечены не по наряду». Они тут же велели «у башен окна просечь по мере» и сделали новые станки к пушкам, за что впоследствии получили царскую благодарность.

Расположение бойниц в башнях и стенах было равномерным. Верхние, средние и нижние бои соответствовали ярусам башен. Доступ к ним осуществлялся по лестницам, устроенным внутри башен. Конструкция таких лестниц сохранилась в некоторых башнях. Лестница представляла собой две плахи (тетивы) с врезанными в них ступенями.

Существенным дополнением в крепостных сооружениях были всевозможные запорные устройства. При строительстве крепостей подсчитывали не только количество бревен, плах и драниц, необходимых для башен и стен, но и сколько «понадобитца каких железных крепостей в проезжие башни к воротам и в малые воротца замков и засовов и крюков и пробоев» .

28, 29 Бойницы пушечного боя

Деревянные крепости сами по себе были мощными оборонительными сооружениями. Но вместе с ними, согласно царским наказам и грамотам, ставились и «всякие острожные крепости». Как правило, градодельцам вменялось в обязанность не только острог поставить, но и «рвы покопать, и надолбы поделать и всякими крепостьми укрепить» . При передаче города во время смены воевод обязательно осуществлялся не только осмотр стен, башен и наряда в них, но и отмечалось, сколько «около острогу рвов и иных каких крепостей великих». Так, при осмотре в 1659 году Тюмени воеводой Андреем Кафтыревым было обнаружено, что «ров де из города осыпался, а иные засорены, да и заострожной де ров от степи местами засыпан навозом, и крепостей никаких нет» . В ответ на воеводскую отписку последовал царский указ, которым было велено «за острогом ров вычистить и крепости поделать». Причем делать все это рекомендовалось летом, «не в деловую пору, чтоб пашенным крестьяном однолично в том большие тягости и налоги не было» .

По-видимому, такая работа была для жителей городов в тягость, так как рвы часто оползали и засорялись, а деревянные надолбы гнили. В той же Тюмени очередной воевода, Михайло Квашнин, осматривая в 1679 году укрепления города, обнаружил, что острог во многих местах погнил, «и надолб нет, и ров не копан». И так было во многих русских городах.

Под термином «всякие крепости» подразумевались искусственные защитные устройства в виде рвов, земляных валов, надолбов, «чеснока» (ил. 30, 31). В сочетании друг с другом все они представляли довольно значительные и часто неприступные искусственные препятствия. Очень подробно такая система дополнительных устройств показана в отписке Онуфрия Степанова о нападении богдойских войск в 1655 году на Комарский острог, вокруг которого был выкопан ров, «а круг того рву бит чеснок деревянной, а круг того чесноку деревянного бит чеснок железной стрелной опотайной... а в остроге были исподней и верхней бои, а внутрь острожной стены засыпали хрящем с нижнего бою и до верху от пушечного бою» . На случай «навального приступу» к острогу было приставлено «судовое дощеничное деревье высокое», для устройства лестниц, а на остроге «кладены» катки. Богдойцы, перейдя к приступу, «у того деревянного чесноку щиты поставили, и на том железном чесноку многие богдойские люди кололися и итти к острогу не могли от того железного чесноку к стене» .

Искусственные препятствия возводились не только вокруг крепостных стен. В русском крепостном деревянном зодчестве XVI-XVII веков они нашли широкое распространение в системе засек, соединявших отдельные укрепления, сторожевые посты и редуты. Размеры и масштабы искусственных препятствий свидетельствуют об их значимости в общей системе оборонительных сооружений. Они представляли собой укрепленные линии на подступах к границам городов и Русского государства в целом. Искусство устройства их было таким же высоким, как и возведение самих крепостей.

Тема средневековья остается популярной в любое время и любой ситуации. Каждый критик найдет, чем восхищаться из предметов быта средних веков, строений, характера людей и их мышлении. Но в истории осталось слишком много пробелов, не все удалось сохранить и повторить на сегодняшний день. Но всегда есть фантазия. Фантазия, которая поможет создать недостающие ячейки потерянных знаний. В этом уроке попробуем воссоздать такую ячейку утерянного мира, вы узнаете как рисовать крепость ! Такая крепость во многом отличается от простых . Они почти всегда построены на местах, где сесть нормально нельзя, не то, чтобы строить. На чертовски острой горе, или на . Внутри горы – тоже вариант. А еще это чистая, ослепляющее красивая окраска. Если крепость хороших людей – белоснежные стены, красивые симметрические башни, посредине – чуть ли не золотой дворец. Если же силы зла строят крепость, она самым видом внушает ужас.

По правде, настоящие крепости не строились для украшения, это оплоты защиты с толстейшими стенами и храбрейшими войнами. Главным атрибутом крепости должна быть её непроходимость.

Несколько известных и памятных сказочных крепостей:

• Властелин колец и замок Минас-Тирит. Прекрасная белая крепость, практически построенная на склоне горы. Её форма напоминает лестницу, которая ведет в небеса, где в самом верху – длинная алея, что открывает вид на все королевство.
• Диснеевская крепость. Расположена во Французском Диснейленде, она выглядит так, будто сделана из сладостей, стены её шоколадные, и покрыта вся глазурью. Предназначение её не военное, но выглядит прекрасно и вкусно.
• Замок Снежной Королевы. Холодное и мрачное место. Весь сделан изо льда, от него веет страхом и несчастьем. Единственный замок, который, оставаясь полностью белым и светлым все же не так гостеприимен.

Нарисуем свою сказку прямо сейчас.

Как нарисовать крепость карандашом поэтапно

Шаг первый. Наметим на бумаге место, где будет стоять крепость.
Шаг второй. Внутри квадрата этажами рисуем прямоугольники до самого верха.
Шаг третий. Рисуем две больших вышки, что исходят со стен, укрепляем стену, создаем большие ворота.
Шаг четвертый. Структура готова, убираем вспомогательные штрихи. Теперь уже со всей фантазией наваливаемся и рисуем здания внутри замка, маленькие окна в них, и другие элементы.
Шаг пятый. Все это нуждается в большей реалистичности – добавляем теней, штрихуем, под замком сделаем море или что-то в этом духе.
Сказка воплотилась. Можете еще и разукрасить. Оставляйте свои комментарии, позитивные и негативные, а так же пишите идеи для новых