Постарайтесь не думать о белом медведе

Сью: Считаете ли Вы, что мы обладаем свободой воли?
Дэн: У меня определенно есть ощущение, что моя воля свободна. Я в настоящее время как раз работаю над исследованием ощущения свободы действия. Я пытаюсь понять откуда оно возникает - потому что это чувство не является составной частью действия. Есть множество действий, которые выглядят совершенно также, как и действия, совершаемые по воле, и в то же время которые не сопровождаются чувством, что они являются результат воли. Я приведу несколько примеров. Речь идет о некоторых видах поведения, которые мы называем "автоматизмом", и которые, вероятно, наиболее известны как салонные трюки в традициях спиритуализма столетней давности, такие как доски Уиджи и автоматическое письмо. Столоверчение - один из моих любимых примеров: люди садятся вокруг стола и ждут, когда дух начнет его двигать, и очень часто в течение нескольких минут вы обнаруживаете, что стол действительно начинает двигаться по комнате. Лозоискательство - еще один пример: лозоходы испытывают чувство, что лоза притягивается к земле некоторой силой. Они совершенно уверены, что действие совершается вне их воли, но на самом деле оказывается, что это не так. У меня нет желания проверять гипотезу о том, что лоза приводится в движение духами; меня гораздо больше интересует, почему у человека, который без сомнений совершает действие, не возникает чувства, что это действие результат его воли.
Сью: Вы пришли к пониманию этого гораздо быстрее меня. У меня ушли годы на выяснение того, действительно ли духи двигают вещи, прежде чем я пришла к заключению, что имею дело с психологией, а не парапсихологией.

Дэн: Моя теория заключается в том, что наш мозг производит как наши действия, так и мысли об этих действиях. У нас возникает чувство воли, потому что мы наблюдаем причинную связь между мыслями и действиями. Иногда мысли не успевают возникнуть вовремя, чтобы предшествовать действиям, или иногда мысли о действии приписываются другой причине, как в случае с доской Уиджи, и мы теряем это чувство воли.
Сью: Можно я попробую изложить это по-простому: Вы утверждаете, что в обыденной жизни мы думаем о том, что собираемся совершить, а затем совершаем это и приходим к выводу: "Моя мысль была причиной действия". В то время как на самом деле это больше похоже на следующее: в мозгу протекает некоторый скрытый процесс, который одновременно вызывает и наше осознание намерения и само действие, и мы заключаем, что между ними есть причинная связь, хотя на самом деле ее нет.
Дэн: Да, это неплохо сформулировано.
Сью: Как можно проверить эту теорию? Она очень неплохо выглядит, но очевидно, что прийти к ней, довольно непросто.
Дэн: Один способ ее проверки заключается в том, чтобы побудить человека к выполнению некоторого действия, которое, однако, он не совершает сам, и одновременно вызвать у него мысль о совершающемся действии, и наблюдать будет ли он в результате испытывать чувство воли.
Два студента в моей лаборатории, Бетси Спарроу и Ли Вайнерман, устроили эксперимент-пантониму под названием "рука помощи" - мне кажется, он был в одном из старых фильмов братьев Маркс. Один человек подходит к другому со спины и просовывает свои руки подмышками впереди стоящего так, что кажется, тот двигает своими руками. На руки надевается пальто задом наперед и перчатки, чтобы не было понятно чьи руки чьи. Испытуемый при этом смотрит на свое отражение в зеркале. Мы даем инструкции ассистенту сзади подвигать руками, хлопнуть несколько раз в ладоши, дотронуться до носа испытуемого, подкинуть и поймать небольшой шарик и так далее. Вы спрашиваете испытуемого: "Возникает ли у Вас чувство, что это Ваши руки, и что они двигаются согласно Вашей воле?" Обычный ответ: "Нет. Это забавная иллюзия, но у меня не возникает чувства, что эти руки мои." Теперь, если вы проиграете испытуемому аудиокассету с теми же инструкциями, которые даются ассистенту сзади: "теперь три раза хлопните в ладоши, теперь дотроньтесь до своего носа правой рукой" и так далее, с хорошей вероятностью вы услышите: "Да, у меня возникает чувство, что это делаю я сам. Конечно, на каком-то уровне я понимаю, что это не мои руки, но у меня возникает забавное ощущение, что все эти вещи делаю я сам."
Сью: Таким образом если в обыденной жизни я думаю "хлопни в ладоши три раза" и затем эти вот руки сделают это, я прихожу к заключению, что моя мысль вызвала хлопки, даже если на самом деле и то и другое было вызвано некоторым процессом в мозгу.
Дэн: Именно. В итоге у меня возникает чувство, что это результат моей воли. Я представляю волевое чувство как нечто сродни эмоции: оно возникает, маркирует некоторые ощущения как ваши, делает их аутентичными. Я не думаю, что это некоторый рациональный мыслительный процесс выяснения того, что вы совершили. Это происходит, как вспышка узнавания: "О! Я опять это сделал. Я хлопнул в ладоши три раза".
Вместе с Талией Уитли мы провели другую серию экспериментов на основе идеи доски Уиджи. Участник эксперимента кладет свои руки на доску, которая опирается на компьютерную мышь. Эта мышь двигает курсор на экране дисплея, на котором изображены разнообразные объекты. Вместе с испытуемым в комнате также находится подставной участник эксперимента, наш помощник. Оба участника надевают наушники и их совместная цель - передвинуть курсор на некоторый объект на экране каждые несколько секунд, когда начинается музыка.
Сью: То есть, они оба держат свои руки на этом эквиваленте доски Уиджи...
Дэн: Правильно, и они вместе двигают эту доску. Большую часть времени в их наушниках слышны различные звуки, и иногда это названия объектов на экране. Ключевая часть экспреримента происходит тогда, когда мы просим нашего помощника форсировать перемещение курсора на определенный объект, таким образом испытуемый не совершает этого по своей воле. Мы проигрываем название этого объекта испытуемому с некоторым интервалом до или после перемещения курсора. Мы обнаружили, что если название объекта проигрывается за секунду до форсированного действия, испытуемый рапортует, что совершил это действие намеренно. Если мы проигрываем название задолго до действия - около 30 секунд - или после того, как курсор достигает объекта, у испытуемого не возникает такого чувства.
Сью: То есть, ощущение того, что ты совершил что-то, возникает не потому, что ты действительно совершил это, а потому что есть небольшой временной интервал между возникновением мысли о чем-нибудь и тем, когда это что-то происходит. Означает ли это что чувство способности к действию (agency) не доказывает, что реальная способность к действию существует?
Дэн: Действительно, ощущение способности к действию может быть обмануто. Тем не менее в нашей обыденной жизни мы ощущаем обратное: наша интуиция говорит нам, что наше чувство способности к действию является доказательством того, что наш разум именно таким образом и работает. На самом деле мы не настолько проницательны в отношении своих собственных ментальных процессов.
Сью: Я встречала множество людей, которые заявляли, что могут двигать облаками или вызывать включение и выключение уличного освещения. Это тот же самый эффект?
Дэн: Совершенно точно.
Сью: И в чем, Вы считаете, его функция?
Дэн: Я думаю, что у него множество функций. Наиболее важная заключается в установлении того, кто что сделал. Вы можете представить жизнь как большую детективную историю, в которой мы пытаемся установить были ли определенные действия совершены нами или кем-то другим. Если у нас есть это чувство, которое появляется каждый раз, когда мы совершаем что-либо или приходим к выводу, что мы совершили что-либо, оно маркирует вещи как наши действия. Таким образом мы чувствуем свою ответственность за них; и мы оказываемся способными давать моральную оценку другим людям, которые совершают хорошие или плохие поступки. Мы готовы посадить человека в тюрьму за его поступки, если у него есть чувство, что он их совершил. Или иногда мы помещаем его в психиатрическую больницу, если у него такое чувство отсутствует. Мы делаем очень серьезное различие в нашем законодательстве между действиями, которые совершены намеренно, и за которые люди чувствуют свою ответственность, и ненамеренными действиями, и я думаю, что в основе лежит эта система предвосхищения, которая производит наши намерения и то чувство авторства, которое каждый из нас имеет в результате. Мы доверяем друг другу в этом чувстве авторства и пользуемся им для определения поощрений и наказаний в нашей обыденной жизни.
Сью: Я вижу насколько это важно, но в некотором смысле это меня пугает, потому что мы возлагаем тяжесть всех этих решений закона на нечто вторичное, что не всегда оказывается верным.
Дэн: Это так, но никто и не утверждал, что люди совершенны. В целом, это неплохо отлаженная система угадывания, в которой иногда происходят сбои. И когда они происходят, мы имеем дело с автоматизмом, как в случае с доской Уиджи или автоматическим письмом.
Я думаю, что это могло бы также дать объяснение некоторым случаям гипноза, в которых загипнотизированный человек совершает действия, внешне выглядящие совершенно волевыми, но которые сам человек ощущает как полностью невольными. Гипноз, в таком случае, мог бы быть системой, в которой мы подавляем нормальный процесс выявления своей собственной осознанной воли.
Давайте взглянем на это с такой стороны: каждый из нас обладает разумом, который производит для нас ощущение виртуальной способности к действию, чувство, что мы являемся тем, кто совершает поступки. Это в конце концов оказывается очень полезной системой учета и оценки действий совершенных нами в отличие от действий, совершенных другими людьми или средой. То, что эта система виртуальная не означает, что она становится менее реальной, если фактически она руководит последующим поведением. Поэтому она очень важна, несмотря на то, что она является конструкцией в отличие от реальности.
Сью: Но если я спрошу Вас "может ли мысль быть причиной действия?", каким был бы Ваш ответ?
Дэн: Я бы совершенно спокойно ответил, что это возможно, и я думаю, что это важный результат многих исследований в когнитивной психологии - что мысли действительно являются причиной действий. Проблема в том, что сознание не всегда знает, что если мысль вызвала действие, оно должно создать связанное с ним переживание воли.
Сью: Но как мысль может быть причиной действия? Я говорю об осознанных мыслях - субъективных переживаниях вроде "я собираюсь прикоснуться к своему носу". Как такое субъективное переживание может быть причиной того, что происходит движение руки, того, что является физическим и объективным?
Дэн: Я бы не стал утверждать, что субъективное может быть причиной объективного в большем смысле, нежели, что субъективные переживания являются одним из индикаторов объективной системы, которые у нас есть.
Я бы хотел думать, что в большинстве случаев субъективные ощущения оказываются сопутствующими. Вы можете представить их в виде компаса, указующего направление, в котором движется тело - и мы наблюдаем, как весь этот процесс происходит. Не то, чтобы субъективные переживания не имели никакого влияния, просто в момент осуществления поведения они отражают то, что происходит, но не являются инициатором того, что происходит.
Сью: Вы сказали "в большинстве случаев" - оставляете ли Вы тем самым некоторую возможность того, что субъективные мысли могут оказывать реальное влияние на мир?
Дэн: Не думаю. Наверное, это просто моя попытка быть вежливым в отношении тех людей, которые хотели бы иметь субъекта в виде капитана у руля, ведущего их по волнам их жизни.
Сью: Это вполне естественное и понятное желание чувствовать, что я и есть капитан, но то, что мы узнаем о работе мозга просто говорит, что это не так. Не должно ли это оказывать влияние на то, как мы живем, и как видим себя?
Дэн: Я не думаю, что мы находимся на такой стадии в научном изучении этого вопроса, что нужно менять свое поведение. Я не думаю, что изменил бы свое поведение в результате того, что знаю, и пока я сам не достиг такой степени самоопределенности, я не готов рекомендовать ничего в таком роде кому-либо другому.
Сью: То есть, та работа, которую Вы делаете, - об ощущениях волевых действий, контроле над мыслями - не оказывает влияния на Вашу жизнь?
Дэн: Я должен сказать, что она приносит мне спокойствие. Мне нет нужды беспокоиться об управлении очень многими вещами, поскольку я знаю, что я лишь маленькое окно в очень большом механизме, который делает очень много. Она также приносит - не столько чувство неизбежности - скорее ощущение правильности моего поведения, что не все оно должно быть результатом моего выбора; мне не нужно переживать по поводу каждой мелочи; все будет происходить как следует, и все происходило как следует на протяжении моей жизни - просто в результате того, что этому механизму позволено делать свою работу. Я недавно оказался перед необходимостью важного жизненного выбора и частью процесса принятия решения было знание того, что после принятия решения у меня может быть период сожаления, но затем я начну ожидать, как все сообразуется, что я решу, что поступил правильно, и что мои близкие помогут мне продолжать верить, что я поступил правильно.
Знаете, в основе многих религий мира находится то чувство спокойствия, которое приходит от ощущения, что мы не управляем своей жизнью - способности переложить это управление на своего бога.
Сью: Тем не менее есть разница в том, чтобы возложить ответственность на бога, или - как в случае нейроученых, большинство которых не верит в бога, - возложить ее на мир. Скорее раствориться во Вселенной, нежели иметь кого-то, кто нами управляет.
Дэн: Я думаю, это просто другое слово для бога.
Сью: Теперь, когда Вы достигли пусть не полного, но более глубокого понимания этих процессов, можете ли Вы сказать, что свободная воля в нашем обычном понимании - это иллюзия?
Дэн: Да, это иллюзия, но одна из тех, про которые можно сказать, что они имеют очень прочное основание. Ее ощущение очень реально. Переживание свободной воли происходит не только в разуме, но и в теле, порождая в некотором роде "эмоцию авторства", которая для каждого из нас выделяет то, что мы чувствуем как совершенное нами.

Дэниел Вегнер
Иллюзия сознательной воли
***
The Illusion of Conscious Will (MIT Press)
by Daniel M. Wegner

SpoilerTarget">Спойлер: Образец перевода - начало книги

Предисловие

Являются ли наши действия результатом сознательного намерения – или они с нами просто случаются? Большинство людей готовы признать, что две эти возможности являются противоположными альтернативами – и тут же делятся на две группы и вступают в спор. Детерминизм? Свободная воля? Или нечто среднее? Чтобы описать позицию, которую можно занять по данному вопросу, философы придумали много «-измов» - но при этом не дали нам на него никакого удовлетворительного ответа. В свою очередь психологи и нейрофизиологи тоже оказались не слишком полезными, предполагая: действия, которые мы производим, должны быть вызваны какими-то событиями, послужившими им причиной – а следовательно, на вопрос о свободе воли невозможно найти ответ. Те, кто изучают религию и юриспруденцию, также выдвигают по этому вопросу свои весомые аргументы, устанавливая его тесную связь с понятиями морали и ответственности.

В этой книге на этот вопрос представлен совершенно иной ответ. И вот он: да, мы ощущаем, что сознательно являемся причиной того, что делаем – и да, наши действия с нами случаются. Сознательная воля и психологический детерминизм могут быть не противоположностями, а друзьями. И эта дружба исходит из осознания того, что ощущение сознательной воли создается разумом и мозгом – точно так же, как и сами наши действия тоже создаются разумом и мозгом. Следовательно, ответ на вопрос о сознательной воле может включать в себя исследования механизмов, с помощью которых человеческий мозг создает ощущение воли. А ощущение воли, которое в результате создается, должно в этом случае рассматриваться не просто как вторичный феномен. Восприятие сознательной воли – это не призрак в машине, а скорее ощущение, которое помогает нам установить и запомнить авторство того, что делает наше тело и наш разум.

Конечно, сейчас мы забегаем вперед. И этого вполне можно было ожидать, потому что я уже написал всю эту книгу – а вы только начинаете с ней знакомиться. Позвольте мне просто сказать, что будучи ученым-психологом, который занимается исследованиями того, что люди думают о самих себе и об окружающих, я всегда испытывал разочарование при мысли, что никто еще не обдумал этот вопрос должным образом и не провел соответствующие исследования. Наука уже дала нам ответы на очень многие волновавшие нас вопросы философии – однако данный вопрос только начинает привлекать внимание ученых. Если за человеческое поведение отвечают психологические механизмы и нервная система – то почему же нам кажется, будто мы сами сознательно делаем те или иные вещи? Похоже, в этом вопросе кроется огромное поле для научных исследований.

На страницах этой книги подобное исследование будет проводиться с учетом разных точек зрения. Мы рассмотрим условия, которые вызывают иллюзию ощущения волы: мы познакомимся с ситуациями, в которых люди чувствуют, что им хочется совершить действие, которого они тем не менее не совершают, и ситуациями, в которых они не хотят совершать никаких действий – и тем не менее совершают их. Мы рассмотрим, каким образом свободная воля проявляется в состоянии гипноза, при использовании спиритической доски, при автоматическом письме и общении. Мы рассмотрим такие необычные феномены, как одержимость духами, диссоциативное расстройство личности и трансовый ченнелинг – это даст нам возможность получить представление об экстремальных проявлениях воли. Мы рассмотрим психологические расстройства - как вызванные явными повреждениями мозга, так и другие, к примеру, шизофрения, вызванные гораздо более незаметными процессами – и постараемся понять, каким образом подобные состояния модифицируют восприятие свободной воли.

Цель данной книги – рассмотреть сознание с точки зрения психологического исследования. Чтобы это сделать, нам придется понять, каким образом сознание может быть лишь иллюзией – чувством, которое приходит и уходит независимо от каких-либо причинно-следственных отношений между нашими мыслями и нашими действиями.

В отличие от многих других тем, которые я исследовал ранее, вопрос свободы воли вызывает большой интерес и множество споров. Поначалу эти споры мне очень не нравились – горячие и бесконечные вопросы, которые следовали за моими выступлениями, задавая которые, мои слушатели указывали мне на огромные пробелы в моих рассуждениях и в моей голове. Я очень часто оказывался в ситуациях, когда мне приходилось раньше времени закрывать дискуссию, чтобы я мог избежать подобных допросов. Однако оказалось, что для придания этой книге окончательной формы подобные дискуссии были просто необходимы, и я в неоплатном долгу перед теми людьми, которые помогали мне подобным образом. Я хочу выразить им свою благодарность за их мудрость и руководство.

В работе над книгой мне помогали многие люди. Я хочу поблагодарить Генри Аарона, Джона Барга, Майкла Братмана, Джерри Клора, Дэниела Гилберта, Кларка Глаймура, Джона Хайдта, Джона Килстрома, Аделин Лиллард, Бобби Спеллмана, Германа Шпица, Тони Вегнера (который убедил меня четыре раза переделывать первую главу) и Тимоти Уилсона за чтение и комментарии к главам книги. Я в неоплатном долгу перед Дэниелом Деннеттом за его ценные комментарии по всему содержанию книги. Я хочу поблагодарить Хенка Артса, Сюзан Кэри (слушательницу моих выступлений, комментарии которой были настолько точными, что я их записывал), Герберта Кларка, Джерри Клора (который был моей «жилеткой» в течение всего времени написания этой книги), Апа Дикстерхиуса, Джона Флавелла, Криса Гилберта, Дениела Гилберта, Тори Хиггинс, Ларри Джакоби, Майкла Кубови, Бенджамина Билета, Нила Макрэя, Джонатанна Скулера, Робина Валлахера, Генри Уэлманна и Дениела Виллингама – за продолжительные дискуссии по темам, затронутым в этой книге.

В создание этой книги внесли свой вклад и мои ученики. Я хочу поблагодарить Элизабет Данн, Алану Файлер, Валери Фуллер, Джин Годдард, ПерХенрика Хедберга, Холли Хом, Брайана Малоуна, Эбби Марш, Кэри Морвидж, Венди Моррис, Ребекку Норвик, Келли Шеффель, Марка Сталнакера и Вейлин Штернгланц за чтение, комментарии и идеи. Я хочу выразить особую благодарность Зите Майджер за помощь в сборе подтверждений фактов одержимости духами в различных культурах. Особого признания заслуживает и Талия Витли за свою ключевую роль в создании исследовательской парадигмы изучения воли и за ее вклад в развитие темы, затронутой в Главе 3. Мне очень пригодилась помощь моих замечательных ассистентов, каждый из которых внес большой вклад в создании этой книги, и я хочу поблагодарить их всех: Жанин Дик, Ева Гуттиэрес, Чери Роббинс, Бэтси Спарроу и Эли Тикатч. Я благодарен студентам Университета Виргинии и Гарвардского университета, посещавшим семинары по теме свободной воли, за их креативный и ценный вклад.

Я начал писать эту книгу во время своего годичного отпуска (1996-1997) в Центре современных исследований науки о поведении, Пало Альто. Я благодарен Центру и хочу выразить особую признательность его персоналу и своим коллегам, и я хочу поблагодарить Университет Виргинии за поддержку во время моего отпуска. Некоторые из описанных в книге исследований проводились на средства, выделенные Национальным институтом психического здоровья.

1

Иллюзия

Нам обычно кажется, что свои добровольные действия мы совершаем по своей сознательной воле – однако это иллюзия.

Все теории свидетельствуют против свободы воли, весь опыт - за.

Сэмюэль Джонсон,
Босвелл, «Жизнь Джонсона» (1791)

Итак, вы читаете эту книгу по своей воле. Как такое могло произойти? Один из способов объяснить это – исследовать причины вашего поведения. Команда психологов могла бы изучить ваши мысли, о которых вы бы им рассказали, эмоции и мотивы, вашу генетику и ваше образование, ваш опыт и развитие, вашу социальную и культурную ситуацию, вашу память и скорость реакции, вашу физиологию и нейроанатомию – и много всего другого. Если бы кто-то получил доступ ко всей необходимой ему информации, то психологи могли бы предположить, будто обнаружили механизмы, вызывающие все ваше поведение, а значит, могли бы точно объяснить, почему в данный момент вы выбрали именно эту книгу. 1 Однако еще один способ объяснить тот факт, что вы читаете эту книгу – это просто сказать: вы решили взять эту книгу и начать читать. Вы выразили свою сознательную волю – и совершаете это действие.

Оба эти объяснения можно считать верными – но в разном смысле. Научное объяснение рассматривает поведение как механизм и обращается к той части нас, которая знает, насколько полезной в познании мира может быть наука. Было бы замечательно, если бы мы могли понимать людей подобным же образом. Объяснение же сознательной воли, с другой стороны, гораздо теснее связано с нашей интуицией. У каждого из нас есть мощное ощущение, что мы сознательно желаем многого из того, что мы совершаем – и мы ощущаем, как испытываем волю совершить то или иное действие много раз на дню. Уильям Джеймс выразил это так: «Вся острота и восторг нашей сознательной жизни… зависит от ощущения того, что в каждый момент времени мы действительно что-то решаем, а не просто привязаны к цепи, которая была выкована бессчетное количество лет назад» (1890, 453). Не желая признавать возможность того, что мы играем роль механизмов или роботов, мы высоко ценим понятие свободы воли, потому что мы постоянно ее осознаем. Мы делаем какие-то вещи – и когда мы их делаем, мы ощущаем себя таким образом, будто эти действия беспрепятственно исходят из нашего сознания. Мы чувствуем, что мы – причина нашего собственного поведения.

Отношения между идеей сознательной воли и идеей психологических механизмов, лежащих в основе поведения человека, долгое время были такими же, как отношения воды и масла – они никогда не смешивались. Один из способов их соединить – именно он исследуется в данной книге – это сказать, что механистический подход можно считать объяснением, которое является более предпочтительным для научных целей, в то время как ощущение свободы воли, которое испытывает человек, является для него важным и убедительным, а потому его также стоит рассмотреть с научной точки зрения. Механизмы, которые лежат в основе нашего ощущения воли, сами по себе представляют фундаментальную тему для научного исследования. Мы должны иметь возможность изучить и понять, что создает ощущение воли и что заставляет его исчезнуть. Это, однако, означает, что сознательная воля – это иллюзия.2 Это иллюзия в том смысле, что ощущение сознательного волеизъявления при совершении действия не является непосредственным

Указанием на то, что данное действие вызвано сознательной мыслью. Если рассматривать сознательную волю подобным образом, она может оказаться всего лишь экстраординарной иллюзией – эквивалентом слона, который появляется из сложенного носового платка фокусника. Почему нам так убедительно кажется, что наши действия вызываются нашей же сознательной волей, если на самом деле этого не происходит? Чтобы понять, как такое может быть, нам нужно сначала рассмотреть, что же мы подразумеваем под сознательной волей. Если нам повезет, мы сможем обнаружить довольно большую часть тела слона, которая торчит из кармана фокусника – а значит, начнем понимать, каким же образом работает этот фокус.

1. Это предположение аналогично предположению французского астронома и математика Пьера Симона Лапласа (174901827), высказанному в его «Опыт философии теории вероятностей» (1814): «Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, и относительное положение всех ее составных частей, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел вселенной наравне с движениями мельчайших атомов: не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверным, и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором». Оказалось, что эта «единая формула» настолько сложна, что попытка понять причину даже одного-единственного человеческого действия стала бы для ученых непосильной задачей, возможно, невыполнимой. Однако здесь мы говорим об идеале науки, а не о реальном научном проекте.

2. Возможно, «иллюзия» - это слишком сильное слово. Возможно, более уместным было бы говорить о конструкциях или измышлениях. Однако термин «иллюзия» служит выражением того, какое важное значение имеет для нас это понятие, и предполагает, что в его основе лежат какие-то глубокие предпосылки.

Являемся ли мы сознательными виновниками своих действий – или они с нами просто случаются? Философы, психологи, нейрофизиологи, теологи и юристы уже долго ведут споры по поводу существования свободной воли и ее противоположности - детерминизма. В своей книге Дэниел Вегнер предлагает новое понимание этой проблемы. Как и действия, утверждает он, сознательная воля создается разумом и мозгом. Но если за поведение человека отвечают психологические и нейрофизиологические механизмы, то можем ли мы обладать свободой воли?

Ощущение сознательной воли, как показывает Вегнер, помогает нам оценить и запомнить свое авторство того, что совершают наш разум и наше тело. Да, мы чувствуем, что производим те или иные действия по собственной воле, говорит Вегнер – но в то же время наши действия с нами случаются. Хотя сознательная воля – это иллюзия, она служит нам в качестве руководства для понимания себя и для развития чувства ответственности и морали. Подходя к сознательной воле с точки зрения психологического исследователя, Вегнер рассматривает эту проблему с разных углов

Зрения. Он рассматривает иллюзию воли – те случаи, в которых люди чувствуют, что ощущают волю к действию, но не действуют, или наоборот – не хотят делать то, что уже делают. Он исследует вопрос сознательной воли в гипнозе, при использовании спиритической доски, при автоматическом письме и общении, затрагивая при этом такие феномены, как одержание духами, синдром диссоциативной личности и трансовый ченнелинг. В результате появилась книга, где автору удалось обойтись без бесплодных дискуссий и сфокусироваться на том влиянии, которое оказывает на нашу жизнь сознательная воля.

Скрытый текст. Доступен только зарегистрированным пользователям.

Люди лишь по той причине считают себя свободными, что свои поступки они сознают, а причин, их вызвавших, не знают.

-Спиноза

Существование свободы воли — одна из важнейших неразрешенных проблем философии со времен античности. Принимаем ли мы решения сознательно, или, возможно, наш выбор осуществляется без участия сознания задолго до того, как мы его осознаем? Иммануил Кант включил проблему свободы воли в число своих антиномий — вопросов, ответы на которые лежат за гранью возможного познания. Но ученые не боятся сложных задач, в которых не преуспели философы. Изучению свободы воли посвящены сотни экспериментальных работ психологов и нейрофизиологов, и, похоже, ответ найден: причиной наших поступков не является сознательный выбор.

Одним из ведущих специалистов в данной области является профессор психологии Гарвардского университета Даниэл Вегнер, который обобщил имеющиеся экспериментальные данные в монографии «Иллюзия сознательной воли». Как следует из названия труда, Вегнер приходит к выводу, что свобода воли — иллюзия. Свобода воли не является причиной наших действий, но сопутствует им так же, как сигнал разряженного аккумулятора на экране мобильного телефона сопутствует разрядке аккумулятора, но не является причиной разрядки. Это лишь ощущение, которое позволяет отличить действие, выполненное нами, от процессов, не зависящих от нас.

Когда мы совершаем желаемый поступок, нам свойственно трактовать это как проявление свободы воли. Однако иногда люди совершают поступок, а чувства реализованной свободы воли не испытывают. Вегнер, Карпентер и ряд других психологов интересовались необычным эффектом, происходящим во время спиритических сеансов. Группа людей кладет руки на круглый стол, который может вращаться. Участники сеанса верят, что стол начнет вращаться по воле призванного ими духа. Нередко стол действительно приходит в движение, а все до единого участника группы готовы покляcться, что они не причастны к этому вращению. Когда на стол кладут Библию, вращение к всеобщему шоку останавливается.

Проверить причастность духов к вращению стола можно по характеру отпечатков пальцев, оставляемых участниками спиритического сеанса на пыльной столешнице. Одно дело, когда пальцы пассивно сопротивляются вращающемуся столу, и совсем другое, когда они активно раскручивают стол. Направление штрихов будет разным. Наблюдения показали, что люди, а не духи раскручивают стол. Но люди не ощущали свободы воли и потому испытывали иллюзию, что стол вращает кто-то другой. Другой тип спиритических сеансов использует картонную доску, на которой изображены слова или буквы. Например, слова «да» и «нет». Группа людей берется за диск и держит его над доской. Они задают вопросы призванному духу, и тот подводит диск к одному из ответов. При этом ответы получаются логичными, например, на вопрос «ты жив?» дух стабильно отвечает «нет». Как и в предыдущем примере, люди убеждены, что не вызывают движения. Однако если участникам завязать глаза и в тайне от них развернуть доску, ответы «духов» перестают быть логичными, то есть ответы выбирают люди, а не духи, хотя сами того и не осознают. Таких примеров, называемых автоматизмами, существует очень много.

Но верно и обратное: мы нередко ощущаем свободу воли в действиях, которые не совершали. Например, в ряде экспериментов, описанных Вегнером, люди признавали свою вину за нажатие «неправильной» клавиши компьютера, которую они не нажимали. Для этого достаточно предоставить ложного свидетеля ошибки, а характер ошибки должен быть таким, чтобы ее совершение казалось правдоподобным. В ряде случаев человек не только испытывает чувство вины за несовершенный им поступок, но и «припоминает» детали своего нарушения. Вегнер приводит пример из собственной жизни, когда он сел играть в компьютерную игру и только спустя некоторое время увлеченного нажатия клавиш осознал, что не управляет игрой, а смотрит заставку к ней.

Серьезные нарушения ощущения свободы воли могут встречаться у пациентов с расстройствами мозга. Например, описаны клинические случаи, когда люди ощущают, что они управляют движением солнца по небосклону или машинами на дорогах. Они считают, что их воля является причиной этих движений. С другой стороны, существует люди, больные синдромом «чужой руки», которые уверены, что их рука живет своей жизнью, не подчиняется их воле. Для стороннего наблюдателя все движения руки выглядят как осознанные: рука может совершать сложные действия, например, застегивать рубашку. Но хозяин убежден, что рукой управляет кто-то другой. Некоторые люди верят, что ими управляют «из космоса», вовсе не ощущают своей воли за совершаемыми поступками.

Таким образом, свобода воли — это ощущение, которое не всегда соответствует реальности. Мы точно знаем, что свобода воли может быть иллюзией и вправе спросить: не может ли любое ощущение свободы воли быть иллюзией? Когда мы начинаем произносить длинный монолог, мы не продумываем его от начала и до конца, но каждое слово становится на свое место и укладывается в изящную связанную картину, словно мы знали весь монолог с самого начала. Нашему сознанию еще не известно, что мы скажем дальше, но почему-то это не мешает нам излагать свои мысли. Не странно ли это?

Впрочем, аргументы не ограничиваются философскими размышлениями. Ряд научных исследований свидетельствует в пользу того, что осознаваемая нами «свободная воля» не является причиной наших действий. Физиолог Бенджамин Либет обнаружил в мозге так называемый «потенциал готовности», возбуждение в определенной зоне мозга, которое возникает за сотни миллисекунд до того, как человек примет сознательное решение к действию. В эксперименте людям предлагали нажимать на кнопку в произвольный момент времени, когда они этого захотят. При этом от участников требовалось отметить момент, в который ими было принято сознательное решение нажать на кнопку. Удивительным было то, что экспериментаторы, измеряя потенциал готовности, могли предугадать момент нажатия кнопки за сотни миллисекунд до того, как испытумый осознавал, что он решил нажать на кнопку. Хронология складывалась такая: сначала ученые видели скачок потенциала готовности на измерительных приборах, затем человек осознавал, что хочет нажать на кнопку, а после этого происходило само нажатие кнопки.

Изначально многие ученые отнеслись к этим опытам со скептицизмом. Было предположено, что такая задержка может быть связана с нарушением внимания испытуемых. Однако последующие опыты, проведенные Хаггардом и другими исследователями, показали, что хотя внимание влияет на описанные задержки, основной эффект воспроизводится: потенциал готовности сигнализирует о воле человека нажать на кнопку до того, как человек испытывает эту волю. В 1999 году опыты нейрофизиологов Патрика Хаггарда и Мартина Эймера показали, что если человеку предоставить выбор между двумя кнопками, измеряя аналогичные потенциалы готовности, можно предугадать, какую кнопку выберет человек до того, как он осознает свой выбор.

В 2004 году группа нейрофизиологов опубликовала в авторитетном научном журнале Nature Neuroscience статью о том, что люди с определенными повреждениями участка коры головного мозга, называемого париетальным, не могут сказать, когда они решили начать движение, хотя и могут указать момент начала движения. Исследователи предположили, что этот участок мозга отвечает за создание модели последующего движения. В 2008 году другая группа ученых попыталась воспроизвести опыты с нажатием кнопок с использованием более современной технологии — функциональной магнитно-резонансной томографии (МРТ). МРТ позволяет исследовать изменение активности различных участков мозга, наблюдая за изменением тока крови (наиболее активные участки мозга требуют больше кислорода). Испытуемых сажали перед экраном, на котором менялись буквы. Испытуемый должен был запоминать, при появлении какой буквы они совершали выбор между двумя кнопками. Ученые пытались определить, возбуждение каких участков мозга содержит наибольшую информацию о том, какой выбор совершит человек: нажмет он на левую или на правую кнопку.

С учетом всех статистических поправок активность мозга в упомянутой выше париетальной коре головного мозга (и еще нескольких участках) позволяла предугадывать выбор человека до того, как он его осознавал. В ряде условий прогноз удавалось осуществлять за 10 секунд до момента принятия осознанного решения испытуемым! Нейрофизиолог Джон-Дилан Хейнс и коллеги, участвовавшие в этом исследовании, пришли к выводу, что сеть управляющих участков мозга, ответственных за принятие решений, начинает формироваться задолго до того, как мы начинаем об этом подозревать. Эта работа была также опубликована в журнале Nature Neuroscience.

В обзоре «Ген Бога» (см. «Новую» от 06.06.2008 или ) мы коснулись исследований Роджера Сперри, объектом которых были люди, пережившие операцию по разделению полушарий мозга. За эти исследования в 1981 году он был удостоен Нобелевской премии. Сперри показал, что у людей с перерезанным мозолистым телом (перемычкой, соединяющей левое и правое полушария мозга) возникают две независимые личности — одна в левом, другая в правом полушарии. К вопросу о свободе воли это имеет прямое приложение: удивительный факт, что две личности такого человека не конфликтуют и даже не осознают существование друг друга. Полушария разделили, но для них как будто ничего не изменилось!

Создается впечатление, что любое действие, совершаемое нашим телом, трактуется сознанием (сознаниями?) как результат проявления его свободы воли, даже если оно таковым не было. Представьте себе двух человек, живущих в одной комнате, но не знающих о соседе. Всякий раз, когда открывается форточка, каждый из них убежден, что именно он ее открыл.

Убеждение, что мы можем свободно и сознательно выбирать наши поступки, является фундаментальным для нашей картины мира. Однако эта точка зрения не согласуется с последними экспериментальными данными, которые указывают, что наше субъективное восприятие свободы не более чем иллюзия, что наши поступки определяются процессами в нашем мозге, скрытыми от нашего сознания и происходящими задолго до появления ощущения принятого решения.

Сознание не нужно даже для того, чтобы развить метарепрезентацию - внутреннюю модель чужого сознания. Это может показаться абсолютно парадоксальным: как можно научиться осознавать, что окружающие особи являются самостоятельными деятелями, имеющими собственные интересы и цели, когда ты не осознаешь свои собственные? Но противоречия тут нет, и сознание не требуется. Вполне возможно отслеживать намерения окружающих без единого грана рефлексии (107). Норретрандерс прямо объявил, что "сознание - обман" (115).

Искусство можно считать некоторым исключением. Эстетика, похоже, требует некоторого уровня самосознания - собственно, вполне возможно, что эволюция эстетики и спустила лавину разума. Когда тебя бросает в дрожь от прекрасной мелодии, это врубается механизм поощрения в лимбической системе - тот же механизм, что вознаграждает человека за секс с привлекательной партнершей и поглощение больших количеств сахарозы (116). Иными словами, это взлом системы; твой мозг научился получать награду, не заслужив ее увеличением приспособленности (98). Это приятно, это делает нашу жизнь ценной и полной. Но оно же обращает нас внутрь себя, отвлекает. Помните - те крысы шестидесятых, что научились, нажимая рычаг, стимулировать центры удовольствия? Они жали на рычаги с таким наркоманским рвением, что забывали питаться. Зверьки дохли от голода. Не сомневаюсь, умирали они счастливыми - но умирали. Не оставив потомства. Приспособленность падала до нуля.

Эстетика. Самосознание. Гибель.

И это приводит нас к последнему вопросу, таящемуся в бескислородных глубинах: вопросу о цене сознания. Самосознание, если сравнивать его с бессознательной обработкой информации, медлительно и расточительно (112). Мысль об отдельном, стремительном сознании в стволе нашего мозга, которое берет на себя управление при аварии, основана помимо прочего на исследованиях Джо Леду из Нью-Йоркского университета (117, 118). Для сравнения вспомните молниеносные сложнейшие вычисления, которые производят саванты; это некогнитивная способность (119), и есть свидетельства тому, что суперфункциональностью аутисты обязаны не подавляющей интеграции мыслительных процессов, а относительной нейрологической фрагментации. Даже если бы сознательные и бессознательные процессы были равно эффективны, осознание внутренних стимулов по самой своей природе отвлекает индивида от других, внешних угроз и благоприятных возможностей. Этой своей догадкой я страшно гордился. Можете представить, как я расстроился, обнаружив, что Вегнер высказывал подобную мысль еще в 1994 году (120).

Цену высокого интеллекта даже продемонстрировали экспериментально в опытах, где умные дрозофилы проигрывали тупым в конкуренции за пищу (121), возможно, потому, что метаболические потребности обучения и запоминания оставляют меньше энергии на ее поиск. Нет, я не забыл, как только что потратил целый роман на доказательство того, что ум и разум - это разные вещи. Но опыт в данном случае все же имеет ценность, ведь обе способности имеют нечто общее - они метаболически расточительны. (Разница только в том, что ум, по крайней мере, в некоторых случаях, оправдывает расходы. А какова эволюционная ценность медитации на закат?)

Хотя многие указывали на различные недостатки и слабые стороны разума, мало кто делал следующий шаг и вслух интересовался: а стоит ли эта дрянь таких проблем? Конечно, стоит, верят люди; иначе естественный отбор давно бы выполол ее. И, вероятно, они правы. Надеюсь. "Ложная слепота" - это мысленный эксперимент, игра в "предположим" и "что, если?". Ничего больше.

С другой стороны, дронты и стеллеровы коровы тысячу лет назад могли бы применить ровно тот же аргумент, чтобы доказать собственное превосходство: если мы такие неприспособленные, отчего же мы не вымерли? А? Потому что естественный отбор требует времени и удача играет свою роль. Самый здоровый парень на деревне на данный момент не обязательно самый сильный или самый выносливый. Игра не окончена. Игра никогда не кончается; по эту сторону тепловой смерти финишной черты нет. Так что победителей тоже быть не может. Есть только те, кто еще не проиграл.

Данные Каннингема об узнавании себя у человекообразных обезьян - они тоже настоящие. У шимпанзе выше, чем у орангутанов, соотношение массы мозга к массе тела (122), но оранги последовательно узнают себя в зеркалах, в то время как шимпы - только через раз (123). Точно так же, кроме людей, наиболее развиты речевые способности у некоторых видов птиц и приматов - но не у предположительно "более разумных" человекообразных, наших ближайших родственников (81, 124). Если присмотреться, подобные факты подсказывают, что разум может оказаться фазой, из которой орангутаны еще не вышли, но их более развитые родичи шимпанзе уже начинают вырастать. (Гориллы себя в зеркалах не узнают. Возможно, они уже выросли из пеленок разума, а может, никогда их не носили.)

Конечно, люди в эту схему не вписываются. Если схема существует. Мы флюктуации: в этом одна из идей, которые я хотел донести.

Держу пари, вампиры бы в схему вписались. В этом еще одна.

Отвечает Василий Ключарев, профессор департамента психологии ВШЭ, руководитель Центра нейроэкономики и когнитивных исследований:

Я долго занимаюсь этой проблемой и тоже считаю, что свободы выбора и свободы воли не существует. Свобода - это иллюзия. К сожалению, я не могу найти научных аргументов, чтобы прийти к противоположному мнению. Сама по себе эта мысль ненова. Её высказывали многие философы. Ярче других об этом говорил Спиноза . Он утверждал, что иллюзию свободы выбора создают незнание и непонимание причин, которые привели к этому выбору. Много этой проблемой занимались и психологи. Но в последние годы серьёзные аргументы в защиту такого взгляда получили нейробиологи. Их данные не умозрительны, а получены в результате многочисленных экспериментов на животных и человеке. И обнаруженные факты неопровержимы. Они получены при изучении мозга человека с помощью самых современных и точных методов исследования, включая и функциональную магнитно-резонансную томографию (ФМРТ).

Где доказательства, что мы невольники головы?

Классический эксперимент, показывающий иллюзорность свободы, очень прост, - расcказывает Василий Ключарев. - Испытуемому предлагают в любой момент времени по своему желанию нажать на кнопку. Нужно только запомнить ту букву на экране, которая будет высвечиваться в момент, когда он принял это решение. Это время - своеобразная точка отсчёта. Сам человек находится в томографе, который сканирует его мозг, выявляя очаги повышенной активности.

Инфографика АиФ / Анна Харитонова

Прибор прекрасно показывает такую активность в той зоне коры мозга, которая отвечает за движения кисти. Она возникает как раз в тот момент, когда он принял своё решение, и предшествует самому нажатию на кнопку (см. инфо-графику). Казалось бы, это прекрасно иллюстрирует именно идею свободы выбора: человек принял решение, мозг послал сигнал мышцам кисти, а пальцы нажали на кнопку. Если бы не одно «но»... Секунд за 10 до этого в отделах мозга, которые связывают с понятием свободы, тоже фиксируется повышенная активность. Она-то и предсказывает решение, которое человек примет чуть позже и якобы самостоятельно.

Если эксперимент усложнить и предложить испытуемому выбрать, какой рукой, правой или левой, нажать на кнопку, то мы сможем даже предсказать, какую руку он выберет. Мы это определяем по той активности мозга, которая предшествует его собственному решению. Это очень хорошо показывает, что наш выбор - лишь иллюзия, которая нами воспринимается как свободное решение.

Как нами манипулируют?

Сегодня мы можем решать гораздо более сложные задачи, чем определять, какой рукой человек нажмёт кнопку, - продолжает Василий Ключарев. - Например, мы можем изменить решение мозга, если проведём направленную электростимуляцию тех отделов, которые активируются при этом выборе. В определённой степени мы можем манипулировать и более сложными подобными решениями. Есть новая наука - нейроэкономика, которая занимается этими проблемами. Она объединяет нейро-биологию, психологию и экономику и изучает процесс выбора вообще.

Например, известно, что люди в определённой степени склонны к конформизму (соглашательству). Далеко не каждый может пойти против общества, действуя вопреки большинству. В этом кроются многие социальные феномены. Почему в фашистской Германии так единодушно приветствовали Гитлера, вскидывая руку вперёд и вверх? Среди толпы наверняка были люди, не придерживающиеся идеологии фашизма, но в силу конформизма они тоже вскидывали руку.

По активности разных зон мозга мы хорошо видим, насколько человек склонен к конформизму. Но вот если в эксперименте провести стимуляцию определённой зоны мозга, то степень конформизма резко снижается. После такого воздействия люди стали соглашаться с мнением большинства на 40% реже.

Почему люди ощущают свои действия как свободный выбор, а не как навязанные кем-то? Откуда берётся это ощущение? Мне кажется, лучше всего об этом сказал Даниэль Вегнер , занимавшийся этой проблемой. Он говорил, что у нас есть иллюзия, что причиной наших решений является наше сознание и это связано с тем, что эта иллюзия запускается в силу каких-то бессознательных, неизвестных и неосознаваемых нами причин. А поскольку наши мысли обычно совпадают по времени с нашими действиями, возникает ощущение, что мы делаем это свободно, по своей воле.

Каковы выводы?

Схожими исследованиями по предсказанию дейст-вий человека занимается и профессор Джон-Дилан Хайнес из Берлина. Он намерен распространить исследования в сферу маркетинга. По его мнению, это поможет понять, почему потребители выбирают из многих марок напитков, автомобилей, телефонов и прочих товаров какой-то один. Но он не исключает возможность применения своих методов в других сферах. Например, для предсказания ещё несовершённых преступлений. В качестве примера он приводит фантастический боевик «Особое мнение» с Томом Крузом в главной роли. В фильме действует превентивная система правосудия, позволяющая выявлять ещё несовершённые преступления и карать за ещё несделанное.

Первый нейрофизиолог, который заподозрил, что свобода - это лишь иллюзия, был американский учёный Бенджамин Либет. Случилось это ещё в далёком 1973 году. Именно он первым поставил эксперимент, из которого стало ясно, что наша уверенность в том, что мы лично совершили какое-либо действие, по своей воле, в здравом уме и трезвой памяти, - фикция, иллюзия. По сути, выше мы описывали эксперимент Либета, но только проведённый с помощью современной аппаратуры и МРТ. В его время такой техники ещё не было, и вместо томографии Либет фиксировал активность мозга с помощью электроэнцефалографии (ЭЭГ). Метод этот был достаточно древним уже в те годы и часто давал всякие погрешности. Поэтому многие учёные подвергали сомнению эксперименты Либета. С помощью своей аппаратуры он определил, что мозг опережает наше сознание только на доли секунды (0,3-0,75 сек.), и современникам это казалось лабораторной погрешностью. Но, как видим, Либет оказался прав: более точная аппаратура показала, что мозг опережает наше сознание на 10-20 сек. А это уже большой промежуток времени, который ошибками не объяснишь.