Что такое аристократ? Человек, который потрудился родиться.
Пьер де Бомарше
Аристократ должен показывать людям пример. Иначе зачем нужна аристократия?
Оскар Уайльд

Девиз: “Аристократия — это судьба”.

Ценности: семья, долг, честь, этикет, традиции, чувство собственного достоинства, монархизм, земельная собственность (по Бернарду Шоу: “Тому, кто верит в образование, уголовное право и спорт, не хватает только собственности, чтобы стать совершеннейшим современным джентльменом”).

Эпический трейлер к сериалу “Аббатство Даунтон” :

Мироощущение: “Эксцентричность... Это оправдание всех аристократий. Она оправдывает праздные классы, наследуемое богатство, привилегии, ренты и все подобные несправедливости. Хотите создать в этом мире что-нибудь достойное, значит, необходимо иметь класс людей обеспеченных, свободных от бедности, праздных, не принужденных тратить время на тупую будничную работу, которая именуется честным выполнением своего долга. Нужен класс людей, которые могут думать и — в определенных пределах — делать то, что им нравится”. (Олдос Хаксли)

1. Место и значение аристократии в эдвардианском обществе

Трудно переоценить значение аристократии для общества времен заката Прекрасной эпохи, особенно в таком маленьком английском городке, как наш Эрби. Несмотря на то, что в 1909 году уже неотвратимо ощущаются надвигающиеся социальные изменения и изрядно ослаб гнет викторианских условностей, аристократия все еще сохраняет свои позиции и всячески стремится их удерживать. Раздаются робкие голоса “Почему одним все, а другим ничего?”, и пока они не сильнее мышиного писка, особенно в нашем захолустье.
Итак, престиж аристократии высок. От аристократов многого ожидают, и во многом — того, что они будут лучше других. Зачастую эта установка бессознательна. Они — значимые фигуры в сознании людей, те, кто закладывает модели социального поведения.
Аристократы и аристократки — это принцы и принцессы, короли и королевы из сказок, на которых ориентируются все. К аристократам тянутся, их изяществом манер и элегантностью желают обладать, им стремятся подражать, в их класс мечтают пробиться. К ним приковано общественное внимание. Всех интересует, как они выглядят, как себя ведут и что делают. Они диктуют моду. Их промахи вызывают ворох пересудов. Сейчас такой интерес вызывают разве что голливудские звезды.
В общем, аристократия обладает своего рода магической привлекательностью. У нее есть харизма, заложенная в самую суть этого класса. Это элитарное сообщество снобов, в котором крепко держатся друг за друга, поэтому в кругу аристократов так важны семейные связи.
Каждый аристократ четко осознает свою уникальность, важность и особость, он высоко держит голову, ведь за ним стоят поколения предков, которые творили историю, обладали землями, стояли у руля государства.
Аристократия выступает гарантом существующего мироустройства. Это вишенка на торте, которая его венчает, ради которой он, в сущности, и был создан.

2. Быть, а не казаться: как играть аристократа на нашей игре
Вы уже поняли, что Аристократ на нашей игре — это Роль с большой буквы Р?
Аристократ выполняет определенные социальные обязанности, неся на себе всю тяжесть общественных ожиданий. Каждый аристократ четко понимает, в чем заключается его долг, и что этот долг должен быть выполнен во что бы то ни стало. В сериале «Вверх и вниз по лестнице» есть примечательный диалог между шофером Спарго и его взбалмошной хозяйкой. Когда она пытается сесть в автомобиль на сиденье рядом с шофером, он указывает ей, что она леди, а значит, и вести себя должна, как леди, иначе он перестанет считать ее знатной дамой. Довольно красноречиво, не правда ли?

Трейлер к сериалу “Вверх и вниз по лестнице” о жизни английских аристократов в 30-е годы:

Попробуем разложить по пунктам.
1) Аристократ хорошо чувствует границы своего класса — если он переступает через них, то рискует потерять уважение, которое питают люди низших классов к его особому положению. Как писал Бернард Шоу: “И хозяева, и слуги - тираны; но хозяева находятся в большей зависимости”. Играйте со слугами, а не игнорируйте их, это важнейший пласт вашей жизни.
2) Аристократ порой может вести себя эксцентрично (например, посещать бал слуг или инкогнито отправляться на боксерские бои, ведь это так восхитительно низко!). Однако между эксцентричностью и вульгарностью — пропасть. В английской истории встречались дурно воспитанные аристократы-самодуры, с которыми все вынуждены были мириться, но в них мы играть не будем.
3) Каждый аристократ _умеет_ себя вести. Так что к нашей игре вам придется освоить обширные правила по этикету, роль потребует подготовки. И освоить правила надо хорошо: на нашей игре очень важна атмосфера, и мы просим игроков всячески посодействовать в ее создании. Так что не уверены - не заявляйтесь, псевдоаристократы на играх чертовски надоели. В наших мастерских мечтах аристократ обладает чувством такта и хорошим вкусом; он деликатен; он всегда хорошо одет; он прямо держит спину и обладает острым чувством собственной уместности в пространстве, одновременно неся себя с подлинным достоинством. Он умеет поддержать разговор и знает правило пяти П (погода, природа, путешествия, поэзия, питомцы). Мы знаем, что играть его должен сферический игрок в вакууме:), но надежда умирает последней.
4) Помимо этикета каждый подлинный аристократ ценит традиции.
Его мир буквально строится на них. Он унаследовал их от своих предков, и хотя время от времени он чувствует себя скованным ими, все же традиции составляют существенную часть его идентичности. Он всегда играл в крикет на этом поле, и так делал его дед. Он всегда читал у камина в этом кресле, которое привез из Европы еще его прадед. В его поместье всегда была конюшня (и будет!). И мы всегда будем защищать наших арендаторов, даже если это нам невыгодно, потому что еще их прапрадеды были арендаторами у наших славных предков. Или будем мучиться, потому что сейчас нам необходимо согнать их с нашей земли, чтобы продать ее часть и не разориться. Все-таки новый век наступает на пятки: модернизация, механизация…
5) Аристократы рождаются консерваторами. В пеленках они вместо погремушек трясут скипетром и державой:) Традиционно они поддерживают Консервативную партию Великобритании, как поддерживали их предки партию тори. Они в массе своей выступают за монархию (отдельные чудаки заигрывают с либеральными идеями, но их не воспринимают всерьез). Они не одобряют и побаиваются социалистов, потому что те хотят отнять у них привилегии и землю.
6) Аристократическое общество патриархально, в нем важны условности, в нем не приветствуется эмансипация женщин (помнится, королева Виктория призывала пороть суфражисток). Джентльмены “возделывают землю” (то есть пытаются сохранить и приумножить доставшееся им от предков состояние), а леди “в муках рожают детей” (то есть сосредоточены на семье, обустройстве дома, организации досуга, и на том, чтобы олицетворять собой прекрасное).
7) Для аристократа огромное значение имеет репутация и доброе имя.
8) И, конечно, аристократизм — это нечто врожденное , поэтому к тем, кто стал аристократом (например, купив титул), относятся с подозрением или со скрытым презрением. Нуворишей всех мастей в Англии не жалуют.

3. Аристократы в Эрби — кто они?
В нашем маленьком Эрби на границе Йоркшира и Ланкашира аристократия будет представлена семейством баронета Джона Алистера Торнтона из Торнтон-холла, который в городке называют просто Большой дом, а также некоторыми высокородными гостями лорда и леди Торнтон .
Торнтоны — род, получивший титул баронетов в XVII веке, весьма уважаемая в графстве фамилия. Известно, что они рачительные хозяева.
(И да, наш Эрби действительно существует по эту сторону реальности, как и Торнтон-холл, любуйтесь!)

Туманный и загадочный Торнтон-холл

Баронет Торнтон проживает в Большом доме с супругой леди Агатой, тремя дочерьми -Викторией, Алисой и Маделин , а также сестрой супруги, леди Персефоной Тальбот, которая недавно приехала погостить к леди Агате из Уэльса.

Вечная Женственность на старинных фото - вдохновения ради
Прекрасная дама Прекрасной эпохи

Цветок в пене из кружев, восседающий на диванчике

В Эрби в Коттон-коттедже проживает также вдовствующая баронетесса Торнтон, леди Джулия Маргарет. Она уже очень стара, но ей все еще лучше не попадаться на язык. Ну, кто сыграет Марго?

В Большом доме с трепетом ожидают прибытия нового наследника. Кузен из соседнего графства и добрый друг баронета, Энтони Торнтон, который должен был унаследовать Торнтон-холл в виду отсутствия у баронета сыновей, недавно скоропостижно скончался от непонятной болезни. Стряпчие обнаружили неведомого Реджинальда Торнтона, лондонского не то юриста, не то врача (!), который на данный момент является единственным наследником Торнтонов по мужской линии. Он написал, что вскоре прибудет в Эрби вместе с тетушкой Элизабет. Это событие вызвало множество пересудов и волнений.

Видео настраивает нас на нужный романтический лад . А Торнтон не хуже Даунтона! Ну почти...

Известно, что некогда близ Эрби проживало еще одно аристократическое семейство - некие виконты Фонтейны, однако этот род угас, наследников не осталось, и поговаривают, что в их заброшенном особняке теперь водятся призраки…

Бууу... Неприятное местечко. Местные обходят стороной...

). В соответствии с английской негласной традицией лицо, которое не является пэром и не является сувереном, формально считается простолюдином (но не в Шотландии, где дворянская правовая система кардинально отлична от английской и максимально близка к континентальной). В Англии члены семьи пэров также формально могут считаться простолюдинами , хотя с точки зрения закона они в действительности относятся к классу джентри (младшего дворянства, как и баронеты , рыцари , эсквайры и джентльмены); этим английская система существенно отличается от континентальной (и шотландской), где вся семья, а не индивидуумы сопричисляются к дворянству. Даже члены королевской семьи , не имеющие пэрского достоинства, не обладают особым правовым статусом, отличным от прочих членов общества.

Части пэрства

Составные части пэрства

Пэрство Англии

Пэрство Шотландии

Пэрство Ирландии

Пэрство Великобритании

Пэрство Соединённого королевства

Существует несколько частей пэрства с немного разными привилегиями: Пэрство Англии относится ко всем титулам, созданным королями и королевами Англии до Акта об объединении в 1707 году . Пэрство Шотландии - к созданным королями и королевами Шотландии до 1707 года . Пэрство Ирландии включает титулы королевства Ирландия до Акта об объединении в 1800 году и некоторые титулы, созданные позднее. Пэрство Великобритании (англ. Peerage of the Great Britain ) относится ко всем титулам, созданным для королевства Великобритания между 1707 и 1801 годами. Наконец, Пэрство Соединённого королевства (англ. Peerage of the United Kingdom ) относится к большинству титулов, созданных после 1801 года.

После объединения с Шотландией существовала договорённость, что не все шотландские пэры будут заседать в палате лордов Великобритании ; они будут выбирать 16 представительных пэров . После союза в 1801 году Ирландии также было позволено иметь 29 представительных пэров. Ирландские выборы прекращены в 1922 году , когда Ирландское Свободное государство стало отдельной страной. Шотландские выборы прекратились в 1963 году , когда всем шотландским пэрам даровали право заседать в палате лордов. Члены пэрств Англии, Великобритании и Соединённого королевства все посещали палату лордов, и выборы не были нужны.

История

Ранги

Часто обозначение территории добавляется к основному пэрскому титулу, особенно в случае баронов и виконтов: например, «баронесса Тэтчер, Кестивена графства Линкольншир» (Baroness Thatcher, of Kesteven in the County of Lincoln ) или «виконт Монтгомери Аламейнский, Хиндхеда в графстве Сюррей» (Viscount Montgomery of Alamein, of Hindhead in the County of Surrey ). В таких случаях обозначение после первой запятой не является частью основного титула и часто опускается, и остаётся, в приведённых случаях, «баронесса Тэтчер» и «виконт Монтгомери Аламейнский ». Территориальные обозначения в титулах не обновляются при реформах местного правительства , но вновь создаваемые принимают их во внимание. Поэтому существует титул баронессы Эйри, Абингдона в графстве Оксфордшир (baroness Airey, of Abingdon in the County of Oxford ), и барона Джонстона Рокпортского, Кэвершема в королевском графстве Беркшир (baron Johnston of Rockport, of Caversham in the Royal County of Berkshire ).

В Средневековье пэры могли управлять переданными им землями либо даже иметь их в собственности. В настоящее время единственным пэрством, связанные с которым земли всё ещё управляются обладателем титула, является герцог Корнуольский . Титул герцога Корнуольского автоматически (с момента появления на свет в семье царствующего монарха или вступления отца или матери на престол) присваивается старшему сыну монарха, являющемуся наследником престола, - принцу Уэльскому .

Обращение

Для именования низших четырёх рангов пэрства (от барона до маркиза) используется «лорд <титул>» или «леди <титул>». Для рангов от виконта до герцога также используется «<ранг> <титул>».

Бароны именуются «лорд <титул>», и очень редко «барон <титул>» - кроме женщин-пэресс, которые именуются «баронесса <титул>». Для герцогов и герцогинь допустимо только именование «герцог <титул>»/«герцогиня <титул>».

При личном обращении к пэрам мужского пола используется «мой лорд» (англ. My Lord , «мой господин») или «лорд <титул>», женского - «моя леди» (англ. My Lady , «моя госпожа») или «леди <титул>». Для герцогов и герцогинь используется «ваша милость» (англ. Your Grace ) или «герцог <титул>»/«герцогиня <титул>».

Супруга пэра именуется по таким же правилам, и то же самое относится к личному обращению к ней, однако супруг пэрессы не обладает никакими титулами (если только он не является пэром).

Бывшая жена пэра именуется по конструкции «<имя>, <ранг> <титул>» без определённого артикля "the перед рангом (см. Диана, принцесса Уэльская).

Подчинённые титулы

Ранги графа и барона и считаются основой титулованного дворянства - если простолюдину даруют сразу титул герцога или маркиза, ему также одновременно даруют отдельные титулы графа и виконта или барона, а графу также даруют титул виконта или барона (например, принц Уильям получил в день женитьбы титул герцога Кембриджского и также титулы графа Стратхэрн и барона Каррикфергюс); такие младшие титулы называются «подчинённые» (англ. subsidiary title ) и переходят по наследству вместе с основным.

Кроме того, титулы могут переходить к дальним родственникам, и в отдельных случаях передаваться по материнской линии; в результате у пэров нередко оказывается несколько подчинённых титулов одинаковых рангов (например герцог Норфолк также имеет три графских и шесть баронских титулов, а герцог Веллингтон имеет по два подчинённых титула в каждом из младших рангов маркиза, графа, виконта и барона), однако по традиции для именования пэра используется только его самый старший титул (более высокий по рангу или более древний), остальные титулы используются старшими детьми, внуками и правнуками в качестве титула учтивости .

Титулы учтивости

Старшие дети, внуки, правнуки и праправнуки герцогов, маркизов и графов, а также их жёны могут использовать подчинённые титулы в качестве почётного «титула учтивости » (англ. courtesy title ). Например, у герцога старший сын может использовать подчинённый титул маркиза, старший внук - титул графа, старший правнук - титул виконта, а старший праправнук - титул барона.

Младшие дети пэров двух старших рангов - герцогов и маркизов - используют титул в формате «лорд <имя> <фамилия>» и «леди <имя> <фамилия>».

Наследственные пэры

Наследственные пэры - те, достоинство которых наследуется. Могут создаваться Сувереном предписаниями о вызове в Палату лордов (англ. writ of summons ) или письмами-патентами (англ. letters patent ).

Пожизненные пэры

Также есть несколько прав, которые формально не относятся к привилегиям пэрства. Например, пэры и их семьи имеют места в порядке старшинства . Пэры имеют право носить особые короны и облачения, присутствуя при коронации Суверена. Пэрская корона может быть изображена на гербе титула . Пэры, являющиеся членами Палаты лордов, имеют почетные одежды для участия в ее заседаниях.

См. также

• Поместное дворянство (англ.) русск.
• Фактический (основной) титул (англ.) русск.

Британского аристократа, даже если он выглядит несколько неряшливо и бедно, легко узнать в толпе по выражению лица. Во-первых, как бы странно это ни звучало, у аристократов особое строение челюсти. (Вообще, как мне рассказывала одна английская актриса и преподаватель по технике речи, именно по ней можно отличить бритта от, например, американца, канадца или француза. Челюсть истинного британца немного выдвинута вперед и вниз, открывается легко и падает в разговоре низко. Так рождается по-настоящему открытый, красивый английский. А у настоящего урожденного английского аристократа, воспитанного в лучших традициях британского образования, челюсть еще длиннее.)

Во-вторых (это, пожалуй, самый главный признак), взгляд. Даже если челюсть вас несколько смущает, и вы не уверены, насколько аристократичен ваш новый знакомый, проследите за тем, как он смотрит на вас. Не надменно, не изучающе, прикидывая, можно ли вас как-то использовать. Скорее всего, британский аристократ посмотрит на вас как на стекло. В отличие от российского олигарха, он никогда не даст вам понять, кто он такой и чем именно вы его хуже. Не заставит вас слизывать пыль с его ботинок, не упомянет в разговоре свою яхту на Средиземном море или подробности выходных во Французских Альпах. Просто он в курсе, что вы не его круга, потому что не учились с ним в одной частной школе, не принадлежите к одному и тому же колледжу и не являетесь членом его закрытого клуба. Поэтому, собственно, вы - ничто.

Даже если это ввергнет семью в нищету, британский аристократ отправит ребенка в дорогую частную школу. Но совсем не для того, чтобы он получил самое лучшее образование или в совершенстве овладел игрой в поло. Британская аристократичность совсем не в том, что ты знаешь, а, скорее, в том, кого ты знаешь. И пусть твой пиджак, сшитый на заказ у самого роскошного лондонского дизайнера в 1975 г., трещит по швам - зато в кармане лежит приглашение на вечеринку к баронессе Н., доступную лишь для избранных.

Большинство британцев, либерально настроенных и свободных, к аристократии относится с удивительным пренебрежением и даже раздражением. Чувства эти распространяются на самое святое - королевскую семью. Собственно, если до экономического коллапса аристократия никому особенно жить не мешала и «обыденная Британия» с «высшим обществом» существовали в параллельной Вселенной, то после кризиса все чаще раздавались призывы «продать уже все эти земли и замки, чтобы пополнить бюджет».

Это весь мир, затаив дыхание, наблюдал за свадьбой принца Уильяма и Кейт Миддлтон. Пока тучные американки из Техаса лили слезы умиления у Букин- гемского дворца, японские туристки фотографировались с восковыми фигурами принца, а китаянки заказывали на свадьбы «точные копии платья Кейт», лондонцы уезжали из города куда-нибудь в Брайтон, чтобы, по их словам, «сбежать от всего этого сумасшествия».

Самые острые конфликты поколений нередко заканчиваются нежной родительской поркой, насильственными свадьбами, а то и поножовщиной. Периодически британцев шокируют и так называемые «убийства чести»: в основном родители-мусульмане убивают слишком распустившихся на вольном британском воздухе дочерей. Чуть ли не восемь лет длилось расследование по делу 17-летней британки Шафлии Ахмед, рожденной в городке Брэдфорд, что в Западном Йоркшире. Она хотела стать адвокатом, а родители отправили ее в Пакистан, чтобы выдать замуж за «знакомого знакомых». В Пакистане Шафлия, дабы избежать нежеланной свадьбы, выпила отбеливатель и сожгла себе горло.

Она пропала вскоре после возвращения домой в Брэдфорд в сентябре 2003 г. Через неделю после исчезновения Шафлии ее учителя наконец сообщили в полицию. Семья утверждала, что девушка могла принимать свои собственные решения и, хоть и нашли ей жениха, окончательный выбор был за ней. В феврале 2004 г. тело Шафлии было найдено в реке Кент. Родители опознали тело по золотому браслету в виде зигзага и кольцу с голубым топазом. Следствие на какое-то время задержало родителей девушки - отца Ифтикхара Ахмед, водителя такси, и мать Фа- ранцу Ахмед, домохозяйку, а также еще пять членов большой семьи. В ходе расследования были также обнаружены стихи Шафлии, полные отчаяния и рассказывавшие о непонимании и проблемах в семье. Друзья подтвердили, что Шафлия несколько раз убегала из дома, поссорившись с родителями из-за предстоящей свадьбы. В 2011 г. родители девушки были обвинены в убийстве, однако суд состоялся лишь в мае 2012-го.

Английская аристократия — это бренд. Нечто вроде медвежьих шапок гвардейцев и попугаев-бифитеров. Интересно проследить, что было в начале, и как аристократия стала иллюзией.

Юрист Томас Смит (1513–1577) в 1562–1565 годах написал трактат «De Republica Anglorum», в котором сообщил нам следующее: «Мы в Англии обыкновенно делим наших людей на четыре категории: джентльменов, горожан, йоменов, ремесленников или работников. Из джентльменов первыми и главными являются король, принц, герцоги, маркизы, графы, виконты, бароны, и их называют знатью, и все они именуются лордами и знатными людьми: за ними следуют рыцари, эсквайры и простые джентльмены». Эта классификация потом дословно повторялась в описании Англии Уильяма Харрисона (1534–1593).

Как я уже говорил в предыдущий раз, представитель королевской администрации Томас Уилсон (1560?–1629) в своём трактате «Государство Англии в 1600 году» писал: «Пятерным является грубо проведённое деление Англии: знать, горожане, йомены, ремесленники, сельские работники», при этом среди знати Томас Уилсон выделял светскую знать и духовную. М другой стороны, он делил знать на старшую, к которой относил маркизов, графов, виконтов, баронов и епископов, и младшую, которую составляли, по его мнению, рыцари, эсквайры, джентльмены, священники и образованные люди (все, кто получил какую-либо учёную степень). В другом месте своего трактата Томас Уилсон называл в составе «младшей знати» «рыцарей, эсквайров, джентльменов, юристов, профессоров и священников, архидьяконов, пребендариев и викариев».

Историки права легко могут сказать, как появились различные титулы.

Титул герцога (duke, duchess) был создан в Англии на одиннадцатом году правления Эдуарда III (в 1337 г.) и первым герцогом стал старший сын короля - Эдуард Чёрный Принц.

Титул маркиза (marquis, marques, marchioness) был введён на восьмом году правления Ричарда II (в 1385 г.). Приближенный короля Роберт де Вер, граф Оксфордский (Robert de Vere Earle of Oxford) был объявлен маркизом Дублина в Ирландии (Marquesse of Dublin in Ireland).

Титул графа (earl, count, countess) существует в Англии с 800 г. Данный титул стал носить представитель короля в административно-территориальном округе (shire), взявший на себя функции элдормена (ealdorman).

Титул виконта (viscount, viscountess) был создан на восемнадцатом году правления Генриха VI (в 1440 г.). Первым виконтом стал Джон Бомон (John Beaumont). Первоначально виконт являлся шерифом графства (shire).

Титул барона существует в Англии с 1066 г. Первоначально он обозначал держателя земельных угодий, полученных непосредственно от короля.

В эпоху правления Эдуарда III ещё существовал титул баронета, который даровался патентом короля в обмен за определённую сумму денег. Термин «баронет» встречается в тексте одного из статутов короля Ричарда II как обозначение представителя знати, лишённого привилегии участия в парламенте по индивидуальному вызову от имени короля. В последующие времена титул баронета никто не носил, и он был забыт, пока его не возродил Яков I. Двадцать второго мая 1611 года он создал наследственную сословную группу баронетов в надежде выцыганить таким образом немного деньжат для обустройства Ирландии. Его величество предложил титул баронета и земельные участки в Ольстере двумстам джентльменам, которые имели доход не менее 1 000 фунтов стерлингов (один фунт 1600 года по покупательской способности сегодня равен около £135). Для того, чтобы стать баронетами, они должны были купить специальный патент, уплатив в королевскую казну 1 095 фунтов, при этом претенденты на указанный титул брали на себя обязательство содержать в течение трёх лет по 30 солдат из армии, размещённой в Ирландии. Естественно, что хотя Яков I даже разрешил платить за баронетские патенты с отсрочкой на три года, спрос на них оказался не слишком великим. До 1615 года патент на титул баронета купили менее сотни состоятельных кротов англичан (а с 1615 года Яков I придумал возводить в пэрство за деньги). В социальной иерархии баронеты заняли место, которое было выше положения рыцарей, но ниже положения баронов.

В то время, когда Томас Уилсон писал свой трактат, то есть в 1600 году, в Англии не было ни одного герцога. Титул маркиза носили 2 знатных особ, титул графа - 18, виконтами являлись 2 человека, баронов было 39, рыцарей - около 500 человек, эсквайров - 16 000 или более. Общая же численность населения Англии составляла в конце XVI – начале XVII веков около четырёх миллионов человек или немногим больше. То есть, в целом благородное сословие включало примерно полпроцента населения. Для сравнения — в Испании к благородным себя относили 10%. В 1520 году там было 25 грандов и 35 остальных представителей старшей знати, не считая прочую мелочь, зато при Филиппе II было создано ещё 18 герцогов, 38 маркизов и 43 графа, при Филиппе III 20 маркизов и 25 графов, при Филиппе IV — 67 маркизов и 25 графов, а при Карлосе II — 209 маркизов, 78 графов и 5 виконтов! При этом надо сказать, что увеличение численности знати в Испании и отсутствие такого явления в Англии объясняются просто. В Испании феодальный титул был прямо связан с реальной властью, поскольку завязывался на земли. В Англии никогда такого не было в связи с историческим характером их знати. Далее мы увидим, в чём он заключался.

Главное внимание уделялось роду занятий и имущественному положению знати. «Джентльменами являются те, кого их кровь и раса делают знатными и известными», но вместе с тем «ни один человек не делается в Англии бароном, если он не может расходовать из ежегодного дохода, по меньшей мере, одну тысячу фунтов или одну тысячу марок». Ежегодные же доходы виконтов, графов, маркизов и герцогов должны были позволять им расходовать ещё больше денег. Если представители указанных сословных групп имели доходы меньше установленных норм, они все равно сохраняли свои титулы, однако они не допускались в верхнюю палату в парламенте на том основании, что уровень их имущественного положения падал настолько, что не позволял им «поддерживать честь». Для рыцаря ежегодный доход должен был обеспечивать установленные «старинным правом Англии» расходы в сумме сорока фунтов стерлингов - например, «на коронацию короля, или свадьбу его дочери, или посвящение в рыцари принца». Маркизы и графы имели каждый доход в среднем по 5 000 фунтов стерлингов в год. Ежегодный доход барона и виконта составлял около 3 000 фунтов. Трое из епископов - Кентеберийский, Винчестерский и Айл-оф-Илийский имели доход в сумме от 2-х до 3-х тысяч фунтов стерлингов в год, ежегодный доход остальных епископов составлял от одной тысячи до 500 фунтов, но некоторые из них получали меньше этих сумм.

Английской «старшей знати» (герцоги, маркизы, графы, виконты, бароны и епископы) в начале XVII века пришлось трудно. Эти титулы всё больше расходились с реальной властью людей.

Во-первых, аристократов было слишком мало (немногим более шестидесяти семей). Этому во многом способствовала королева Елизавета I, которая стремилась предотвратить размывание старшей знати разбогатевшими выходцами из менее знатных слоев. За тридцать лет Её Величество возвела в аристократический ранг всего лишь одного человека и двоим позволила унаследовать аристократические титулы своих предков. В соответствии с порядком, закреплённым обычаем и правом, титулы герцога, маркиза, графа и барона передавались по наследству только старшим сыновьям. Остальные сыновья аристократов становились всего лишь эсквайрами. При этом все сыновья герцогов и маркизов и старшие сыновья графов величались лордами.

Во-вторых, подавляющее большинство английских аристократов начала XVII века не могло похвалиться древностью своего рода — не более одного-полутора столетий. Аристократические кланы, имевшие более древнее происхождение, за редким исключением (например герцог Бэкингем и маркиз Дорсет) были целиком истреблены в ходе гражданской войны 1455–1485 годов. Из 50 лордов, составлявших на момент начала указанной войны верхнюю палату английского парламента, к 1485 году осталось в живых 29. К 1540 году их число было восполнено. В 1621 году в Палате Лордов заседал 91 светский пэр, из которых 42 человека получили пэрство во время правления Якова I.

В-третьих, к началу XVII века заметно ослабли экономические позиции аристократии. В отличие от французской, испанской и германской знати, опиравшейся на обширные земельные владения, английская аристократия имела главным основанием своего могущества должности при королевском дворе. Титулы английских аристократов, как правило, не были связаны с находившимися в их владении землями, чему в немалой степени способствовала утвердившаяся ещё во времена Вильгельма Завоевателя практика раздачи королём земель своим вассалам не единым массивом, а несколькими участками, располагавшимися в различных местностях («граф Эссекс, например, не имел никакого отношения к землям графства Эссекс, а земли графа Оксфорда располагались где угодно, только не в Оксфордшире»). Наследование титулов не было автоматическим. «Герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны или возводятся в звание монархом, или удостаиваются этой почести, будучи старшими сыновьями, как высшими и ближайшими наследниками по отношению к своим родителям», - писал Томас Смит. При этом он отмечал, что возведением в звание именует «в первую очередь дарование и определение условий почести (пожалованной монархом за добрую службу…), которая с титулом этой почести обыкновенно (но не всегда) жалуется ему и его наследникам, только мужского пола…».

К началу XVII века во владении английской аристократии находилось не более 3% земельных угодий. Поскольку этого не хватало для получения соответствующего титулу дохода, английские аристократы искали денег при королевском дворе. Это означает, что они из кожи лезли, чтобы любыми способами добиться для себя каких-либо материальных пожалований, пенсий или рент, а ещё лучше — заполучить должности, позволявшие присваивать казённые средства и брать взятки. Одновременно, с конца XVI века аристократы стали более активно влезать в предпринимательскую деятельность, так что в начале XVII века в этой сфере получали различного рода доходы 78% аристократических семей Англии. Одним из самых распространённых и быстрых способов обогащения становилось в это время получение от королевской власти патентов, предоставлявших аристократам исключительные права на производство чего-либо или торговлю каким-либо товаром. Самые выгодные отрасли внешней торговли Англии - например, экспорт шерсти и сукна, импорт вин, изюма и других продуктов - оказались, таким образом, в монопольном владении отдельных аристократов. Как правило, это были крупные сановники, так сказать, «имевшие доступ к королевской персоне». Достаточно привести в пример Роберта Дадли, впоследствии герцога Лестера. Он нажил огромное состояние благодаря дарованному ему Елизаветой освобождению от налогов на ввоз в страну сладких вин, оливкового масла и бархата.

Английская «старшая знать», хотя и не была кастой, во все времена представляла собой сословную группу, имевшую вполне определённые рамки. Число герцогов, маркизов, графов, виконтов и баронов всегда было хорошо известно. Да и правовое положение носителей данных титулов являлось достаточно чётким. «Пэрство герцогов, графов, маркизов, виконтов и баронов отличалось их наследственными титулами, их благоприятным правовым положением и их привилегированным парламентским статусом». Баронеты обладали, подобно названным группам, наследственным титулом, но они не имели юридических привилегий и мест в Палате Лордов.

«Младшая знать» была более открытой, чем «старшая». Войти незнатному человеку в эту категорию было нетрудно — необходимо лишь достичь определённого уровня жизни. По словам Томаса Смита, «тот, кто изучил где-либо законы королевства, кто учился в университетах, кто освоил свободные науки и, короче говоря, кто может жить праздно, не предаваясь ручной работе и будет при этом в состоянии иметь осанку, обязанности и вид джентльмена, того назовут мастером, так как это и есть звание, которое люди дают эсквайрам и другим джентльменам». Коллегия герольдов давала такому человеку за плату новоизобретенный герб и титул. При этом в геральдической книге делалась запись о том, что герб с титулом пожалованы ему за заслуги и некие достоинства. «Таких людей, - замечал Томас Смит, - иногда пренебрежительно называют джентльменами в первом поколении».

В звание рыцаря возвести мог только король. Елизавета I была крайне скупа не только в денежном плане, но и в раздаче данного титула. Однако в период правления Якова I и Карла I приобрести его мог практически любой землевладелец, имевший возможность заплатить за него требуемую сумму и не отказывавшийся от выполнения соответствовавших рыцарскому званию обязанностей. Впрочем, и обязанности, и права лиц, относившихся к «младшей знати», не имели чётко определённого характера. По этим причинам число рыцарей, эсквайров, джентльменов, священников и относившихся к названной группе образованных людей поддавалось только приблизительному учёту.

Как пишут во всех учебниках истории, в первые десятилетия XVII века экономическое влияние «младшей знати» усилилось. Многие из этой категории становились успешными торговцами или налаживали производство каких-либо товаров. Томас Уилсон это так описал в своём трактате: «джентльмены, которые обыкновенно предавались войне, вырастают в настоящее время в добрых хозяев и знают так же хорошо, как фермеры или крестьяне, каким образом максимально улучшить свои земли». Это и было «джентри» или «новое дворянство». Расхождение между титулом и властью было очень заметно, когда, например, «новый дворянин» юридически считался рыцарем, эсквайром или вообще джентльменом, а фактически был мощным лендлордом, жестоко эксплуатировавшим крестьян и сгоняющим их с наделов для запуска этих наделов под пастбище для овец, предпочитающим крестьянам арендаторов и наёмных рабочих. В то же время он мог выращивать скот для сбыта на Лондонском рынке, разводить коров для изготовления из их молока сыра и масла, которые выгодно придавались в Англии и за рубежом, одновременно с этим добывать руду или каменный уголь (нередко на территории своего же поместья - источники подчас указывают на наличие в манорах каменоломен, залежей угля или других полезных ископаемых) и т. д.

Принадлежность джентри к категории знати давала им возможность участвовать в местном управлении, занимая должности мировых судей, шерифов, присяжных и т. д. Вместе с тем джентри составляли значительную часть Палаты Общин английского парламента. К 1628 году совокупное имущественное состояние членов данной палаты стало более чем в три раза превышать совокупное богатство всех членов Палаты Лордов, если при этом не считать короля.

Вслед за «старшей» и «младшей» знатью в иерархии английского общества конца XVI века – начала XVII века шли горожане или буржуа. Среди них были не только торговцы или владельцы мануфактур, но и должностные лица городской администрации, а также члены Палаты Общин английского парламента.
После горожан или буржуа Томас Смит ставил такую категорию населения, как йомены (yeomen). В его описании - это люди, которые, будучи лично свободными, свободно владели собственной землёй, получая от неё доход в сумме 40 фунтов стерлингов в год. В социальной иерархии они стояли по рангу ниже джентльменов (дворян), но выше работников и ремесленников. Как правило, йомены были зажиточными людьми, проживали в добротных домах, вели какое-либо дело, приносившее доход, позволявший содержать слуг и купить дворянский титул. Томас Вильсон отмечал в своём трактате, что знал «многих
йоменов в различных провинциях Англии, которые были способны ежегодно расходовать триста или пятьсот фунтов, получаемых посредством эксплуатации своей или арендованной земли, а некоторые в два и в три раза больше этого». Численность богатых йоменов, «которые способны одалживать деньги королеве (что они обыкновенно делают по её письмам за печатью, когда она ведёт какие-либо войны, оборонительные или наступательные, или осуществляет какое-либо другое мероприятие)», Томас Вильсон оценивал в 10 000 человек только в сельской местности, не считая городов.

Количество йоменов, называвшихся фригольдерами, державших шесть-десять коров, пять–шесть лошадей, помимо телят, жеребят, овец, и имевших ежегодный доход в 300–500 фунтов стерлингов, насчитывалось в Англии и Уэльсе на рубеже XVI–XVII веков в 80 000 человек. Эту цифру Томас Вильсон вывел, как он сам указывал, из лично им просмотренных шерифских книг.

Таким образом, к началу XVII века английское общество само собой перестало быть феодальным, постепенно и без революции. Юридически это выражалось в потере значения феодальной прерогативы короля: земельное держание, вокруг которого данная прерогатива вращалась, потеряло своё прежнее значение. В дебатах, состоявшихся в Палате общин 8 марта 1609/1610 года по вопросу о прерогативной опеке прямо констатировалось, что такие должностные лица, как наместники и их заместители, мировые судьи в графствах, военачальники и т. д. служат своему монарху независимо от своих держаний, и «когда необходимо поднять какие-либо войска для службы монарху, все считают себя обязанными служить в качестве подданных, и ни один человек не задаёт вопроса, ни о том, чьим держателем он является, ни о том, как он держит свою землю. Поэтому очевидно, что этот вопрос держаний не связан с правительством, он не является ни шпорой чести, ни уздой повиновения».

Англия была мультикультурной страной задолго до новейшей истории, и аристократия нередко заводила себе вторых жен в своих колониях. Так, например, исследования показывают, что в конце 19 века треть чиновников Ост-Индской компании оставляла свои товары на индийских жен и своих англо-индийских детей. Но вот такой мезальянс, чтобы аристократ, наследник пэра, взял в жены чернокожую нигерийку на территории самой Англии, произошло впервые в 2013 году. Первую черную маркизу Великобритании, виконтессу Уэймут, зовут Эмма Тинн (в девичестве Маккуистон). Она дочь нигерийского нефтяного магната, экс-модель, пищевой блогер и начинающая кулинарная телеведущая, мама маленького сына. Когда ее муж Кевлин, виконт Уэймут, наследник поместья Лонглит, унаследует титул отца, Эмма станет Леди Бат.

На самом деле Эмма - нигерийка только наполовину.
Отца Эммы зовут Лади Джадесими (Ladi Jadesimi). Он сын англиканского священнослужителя. В 1966 году он закончил Оксфордский университет. Занимал должности директоров крупных фирм Нигерии. А в 90-ые годы начал инвестировать в нигерийскую нефтяную промышленность. На данный момент он является исполнительным директором Lagos Deep Offshore Logistics Base, известной как LADOL. Лади Джадесими - один из самых богатых людей Нигерии. С бывшей женой Алеро (Alero) у них четверо детей.

Мать Эммы,Эйлин Пейшенс Пайк (так ее звали при рождении), родилась в Брайтоне. Ее отец был матросом. В 17 лет она работала парикмахершей в Уэймуте (город в Дорсете) и выскочила замуж за Яна Маккуистона, 25-летнего торгового представителя. Через полгода пара переехала в Гемпшир, где Эйлин родила сына Яна, а позже дочь Саманту. Как и почему брак Эйлин распался неизвестно, но в какой-то момент Эйлин решила изменить жизнь. Эйлин Пейшенс исчезла и родилась Сюзанна Луиза. В молодости мать Эммы была очень красива, и имя Сюзанна Луиза ей подходило больше. Сюзанна Луиза вынырнула в Лондоне.
К началу 80-х Сюзанна Луиза стала богемной тусовщицей. Она вращалась в среде богатых лондонцев и экзотических иностранцев, иракцев, нигерийцев и прочей публики. Они собирались в домах друг друга, выпивали и обсуждали искусство, поэзию и прочие вопросы высокой материи.

Сюзанна, мама Эммы сейчас

Сюзанна ходила на тусовки вместе со своей дочерью Самантой. По воспоминаниям окружающих Сюзанна была потрясающе красива, и одевалась она стильно и вызывающе. Любила приходить в короткой кожаной юбке, чтобы показать свои красивые ноги. Большинство женщин не одобряло то, что она водила с собой ребенка, к тому же она одевала девочку очень старомодно.
На одной из таких тусовок Сюзанна познакомилась с богатым нигерийцем Лади Джадесими. У них вспыхнул бурный, но краткосрочный роман. От этого романа и родилась Эмма. В то время, как говорят, Лади был симпатичным, обаятельным человеком, тихим и задумчивым, но его ахиллесовой пятой были женщины, причем, блондинки. Поэтому не удивительно, что он запал на Сюзанну. В то время он еще был женат (позже он развелся, но остался в хороших отношениях со своей женой).

родители Эммы на свадьбе дочери

Эмма родилась в 1989 году в больнице в Паддингтоне.

В свидетельстве о ее рождении Сюзанна И Лади дали один и тот же адрес в Кенсингтоне в качестве своего постоянного места жительства. Лади так же перенес свою резиденцию поближе к дому Сюзанны (который он ей снимал), чтобы иметь возможность чаще бывать у нее. Не известно сколько продолжались их отношения, но Сюзанна отзывается о Лади, как о "своем добром друге и хорошем человеке" и благодарит за то, что он дал ей Эмму.
Старший брат Эммы, Ян (который по семейной традиции изменил имя на Иен), в 27 лет женился на 30-летней леди Сильвии Тинн, тете Кевлина, за которого позже вышла замуж сама Эмма. Эмме тогда было 4 года, она была подружкой невесты, и тогда же впервые она увидела Кевлина. Позже она виделась с ним на семейных встречах.
Эмма жила в Лондоне с матерью и сестрой Самантой в доме в Белгравии, который Саманта купила на деньги, оставленные ей австралийским строительным магнатом, мульти-миллионером, Джоном Робертсом, с которым у нее были длительные любовные отношения. Эмма изучала историю искусств в лондонском колледже, мечтала быть актрисой, но кинозвезды из нее нее не получилось (ее "чуть не выбрали" на роль в Игре престолов), и она переключилась на кулинарию.

Карьера модели Эммы тоже не была слишком удачной, в модельном бизнесе слишком многим приходится жертвовать. Но портфолио Эммы хорошо.

Хотя быть хозяйкой Лонглит-хауса гораздо лучше, и фотосессии получаются ничем не хуже

Конечно, Эмму можно считать самовлюбленной глупышкой, которая постоянно постит фото себя, любимой, то в твиттере, то в инстаграме, и радуется, как маленькая, публикациям о себе в глянцевых журналах, но пусть первым бросит в нее камень тот, кто имеет инстаграм, фейсбук или жж только других посмотреть.

Журналистка, которая брала у Эммы большое интервью для женской колонки, говорит о ней так: Эмма непосредственна и экзотична, как райская птица. Когда она кружилась в своей широкой юбке посреди комнаты, я подумала о том, что поняла, почему Кевин женился на ней. Если бы этот холодный каменный дом, с темными старыми коридорами с рекламой собак-поводырей на стенах, был моим, и с этими родителями, я бы цеплялась за ноги Эммы, как малыш.

Кевлин происходит из необычной, экстравагантной, аристократической семьи.
Отец Кевлина, Александр Джордж Тинн, 7-й маркиз Бат, родился в Лондоне, но вырос и до сих пор живет в своем имении Лонглит, в огромном особняке елизаветинских времен. Закончил, как водится, Итон и Оксфорд. В Оксфорде был президентом Буллингдон клуба, имеет звание лейтенанта лейб-гвардии, путешествовал по всему миру, был одним из основателей Уэссекской региональной партии, был на стороне выборов в Европейский парламент. Когда после смерти отца унаследовал его титул, сидел в палате лордов от либеральных демократов.

В 1969 году женился на Анне Гармати, известной, как Анна Гаэль, венгерке по происхождению. У них двое детей: леди Ленка и Кевлин Тинн, виконт Уэймут.
В 1976 году маркиз Бат поменял свою родовую фамилию Thynne на Thynn. Ему хотелось, чтобы его фамилия рифмовалась с "pin" (булавка), а не с "pine" (сосна).
Маркиз Бат известен своей экстравагантной, яркой одеждой, которую он начал носить еще в 1950 году, будучи студентом-художником в Париже.

Как художник маркиз Бат очень плодовит. Особенно известны его эротические фрески из Камасутры. Из-за этих фресок у него началась настоящая война с собственным сыном. Перед своей свадьбой Кевлин уничтожил несколько эротических фресок в своем крыле дома. Этого отец не может простить сыну до сих пор. Из-за этих фресок он не пошел и на свадьбу сына.

Маркиз Бат еще известен своими любовными похождениями. Он открыто имел сексуальные отношения с более чем семьюдесятью женщинами во время своего брака. Этих женщин он поселил в коттеджах и называл их wifelets. Эти "наложницы" еще одна головная боль его сына, он их постепенно выселяет.

О своем свекре Эмма говорит так: "Он искал гармонию, которую для него олицетворяли женщины, свободная любовь и дети. Это довольно распространенная позиция для тех, чья молодость пришлась на 60-е годы прошлого столетия".

Мать Кевлина, Анна Гаэль, родилась в Будапеште. Во время войны, как беженка, попала в Париж, здесь же и познакомилась с Александром Тинном.

В течение года путешествовала с ним по Южной Америке. Анна хотела стать актрисой, и даже получила несколько ролей во французских телешоу. Время от времени она навещала Александра в его имении, но замуж вышла за французского телевизионного режиссера. Даже замужем Анна продолжала навещать Александра. Карьера актрисы у нее не получилась, и с мужем она развелась (а зачем нужен этот козел, если из жены телезвезду сделать не может?). В конце концов Анна забеременела от Александра и вышла за него замуж.

Александр и Анна в поместье Лонглит

До 1970 года Анна пыталась сделать карьеру актрисы, но в конце концов, отказалась от всех попыток и переключилась на журналистику. Журналистом она была неплохим. Освещала конфликты во Вьетнаме, Южной Африке и Северной Ирландии. Написала два романа, опубликованные во Франции. Родила двоих детей: сына Кевлина, наследника титула, и дочь Ленку, которая очень ценится в мире британской моды.
Из-за Эммы у Анны начались разногласия с сыном.

После того, как Кевлин сообщил матери о своей предстоящей женитьбе, Анна сказала ему: ты уверен, что хочешь уничтожить 400 лет нашей родословной? Кевлин пытался игнорировать слова матери, но она настаивала, тогда он вычеркнул ее из списка приглашенных на его свадьбу и запретил ее пускать, если она явится без приглашения. Кто бы говорил, но не бывшая неудачная актриса, снявшаяся лишь в паре эротических фильмов, изображавших лесбийскую любовь, и большую часть времени прожившая во Франции со своим любовником.

Матери, имевшей прозвище "голая леди Лонглита" стоило бы осторожнее критиковать свою будущую невестку перед сыном. Сейчас, когда любовник старой леди Уэймут умер, она чаще бывает в доме сына (отец передал управление имением сыну в 2010 году). По словам Эммы Анна ее игнорирует. При встрече Эмма здоровается со свекровью первой, на что свекровь обычно отвечает: ах это ты, я тебя не заметила. Отношения с внуком у бабушки тоже лишь формальные.

Вот в такой семье родился Кевлин Генри Ласло Tинн, виконт Уэймут. Его эксцентричный отец, хотя сам окончил Итон и Оксфорд, отправил сына учиться в простую сельскую школу, и Кевлин зарабатывал себе на карманные деньги, убирая туалеты в ночном клубе Оскар на территории усадьбы.

В 16 лет Кевлин убедил отца отправить его в школу-интернат Bedales, известную своими либеральными взглядами. Но в 17 лет его их этой школы выгнали за курение марихуаны. Кевлин сдал экзамены в другой школе и поехал изучать экономику и философию в Университетском колледже Лондона.
В 1996 году, когда Кевлину был 21 год, он родился заново. Во время путешествия в Дели со своей невестой Джейн Кирби и деловым партнером, они оказались в том месте, где произошел террористический акт. Был взорван отель, в котором они жили. Сам Кевлин не пострадал, он даже помогал выносить раненых, но его невеста и деловой партнер погибли.
Почти год Кевлин приходил в себя, но когда пришел в себя, стал другим человеком. Он начал карьеру в сфере инвестиционно-банковских услуг, создал Wombats, международную сеть хостелов.

В 2009 году Кевлин стал председателем компании Longleat Enterprises, которая занимается содержанием и эксплуатацией Лонглит-хауса и Сафари-парка на территории семейного поместья Лонглит, а также коммерческой деятельностью в Чеддер-ущелье, на Мендип Хиллз в Сомерсете. Вместе с исполнительным директором Кевлин разработал новые атракционы в Сафари-парке: "Королевство джунглей", "Храм обезьян", "Небесные охотники".
Чтобы модернизировать особняк и создать новые программы для сафари-парка, Кевлину пришлось поднять арендную плату в поместье, что вызвало возмущение жителей. Кевлину пришлось разруливать эту ситуацию, оплачивая, например, счета за отопление местным пенсионерам.
Кевин и его отец - попечители Благотворительного фонда Лонглит.
Внешне Кевлин - типичный "west country" аристократ: непритязательный, вежливый, неуклюжий.

Заново Эмма и Кевлин познакомились в ночном лондонском клубе Soho House в 2011 году. По словам окружающих Эмма свела Кевлина с ума.

В ноябре в ночном клубе Аннабель Кевлин сделал ей предложение.
Эмма вспоминает это так: мы были на вечеринке, и в середине ночи он сделал мне предложение. Я заставляла его говорить это снова и снова, пока он не утонул в моем поцелуе.
В 2012 году пара объявила о помолвке, а в 2013 году они поженились.

В 2014 году Эмма родила сына, следующего наследника Лонглита. Ребенок дался Эмме не просто. У никогда не болевшей раньше Эммы, во время беременности обнаружили расстройство гипофиза. У нее начались страшные головные боли. Она лежала на кровати пластом, не двигаясь, и ей казалось, что ее мозг истекает кровью. Давление зашкаливало. На 37-й недели беременности ее срочно госпитализировали и приняли решение делать кесарево сечение. Ребенок родился здоровым.

Во время беременности Эмма пополнела, но сейчас снова приобрела прежнюю форму. Ей нравится быть мамой и хозяйкой Лонглита. Эмма превратила старую кухню в магазинчик подарков, демонстрационную кухню и продовольственный магазин с большим выбором продуктов, которые производятся в Лонглите. Она сама проверяет все рецепты, надеется восстановить старый огород и снова начать готовить собственные соусы Лонглита для макаронных изделий. На вопрос почему они здесь живут, принимая во внимание разногласия в семье, Эмма отвечает: Кевлин вырос здесь. Он должен быть здесь. Офис его тоже находится здесь. Кевлин работает очень моего - он должен это делать. Без постоянного ремонта Лонглит провалится в землю Уилтшира.
Эмма считает, что с помощью своей красоты, вкусной еды и развлечений она сможет сделать своего мужа счастливым. Наверное, это наивно, но если Эмма верит в это и муж ей по-настоящему дорог, пусть ей повезет.