Калининская оборонительная операция

С 13 октября 1941 г. развернулись яростные сражения на главных операционных направлениях: волоколамском, можайском, малоярославецком и калужском. Тяжелая обстановка сложилась на правом крыле Западного фронта. Здесь держали оборону 22-я, 29-я и 31-я армии. Наши войска, отступая под давлением главных сил 9-й немецкой армии и прикрывая подступы к Ржеву, организованно отошли на рубеж Осташков - Сычевка. Однако и на этом рубеже нашим войскам закрепиться не удалось.

Немецкое командование планировало создать новый «котёл» силами 9-й армии и 3-й танковой группы на северном фланге группы армий «Центр» и освободить дорогу на Москву с северо-запада. Немцы собирались с ходу взять Калинин, обойти Москву с севера, развернуть наступление на север в тыл Северо-Западного фронта и при благоприятных условиях нанести удар на Ярославль и Рыбинск.

События развивались стремительно. 10 октября из района Сычевки, нанося главный удар в направлении Старица - Калинин, в наступление перешли 41-й моторизованный корпус (1-я танковая, 6-я пехотная и 36-я моторизованная дивизии) 3-й танковой группы и 27-й армейский корпус 9-й армии. Одновременно из района северо-западнее Днепрово в наступление на Ржев перешел 6-й армейский корпус 3-й танковой группы и на Ельцы из района Нелидова - 23-й армейский корпус 9-й армии. Утром 11 октября передовые отряды 41-го моторизованного корпуса заняли Зубцов, вечером того же числа Погорелое Городище, а 12 октября Старицу. Наши отдельные разрозненные части, потерявшие связь со своими штабами, в беспорядке отступали на восток.

Глубокий прорыв соединений 3-й танковой группы между Сычевкой и Вязьмой и возможный выход 41-го моторизованного корпуса в тыл армиям правого крыла фронта заставил советское командование снять с фронта 29-ю армию И. И. Масленникова и развернуть её по левому берегу реки Волга для прикрытия ржевской группировки с юго-востока. Одновременно по приказу Ставки из армий правого крыла фронта было изъято 7 стрелковых дивизий для переброски на Можайский рубеж и в район Калинина. Однако события развивались так быстро, что пришлось вносить в эти план существенные изменения.

Тем временем немцы, развивая наступление, нанесли сильный удар из района юго-восточнее Ржева вдоль правого берега Волги. Обстановка была действительно очень сложной. Немецкая авиация наносила непрерывные удары по Калинину. В результате во многих местах возникли пожары. Немецкие танки, не встречая серьезного сопротивления, продвигались по Старицкому шоссе. На подступах к городу не было оборонительных сооружений, а для организации обороны в районе Калинина (за исключением курсов младших лейтенантов, Высшего военно-педагогического института и истребительных отрядов) не было армейских частей. В распоряжении командующего 30-й армии генерал-майора В. А. Хоменко никаких частей и соединений не было, за исключением прибывающей по железной дороге в район Калинина 5-й стрелковой дивизии.

В связи с тем, что на правом крыле Западного фронта сложилось крайне опасное положение (появилась угроза выхода войск противника во фланг и тыл Северо-Западного и Западного фронтов), а руководство боевой деятельностью находившихся там войск из штаба фронта было осложнено, на калининское направление выехал заместитель комфронта генерал-полковник И. С. Конев. Генералу поручили организовать деятельность наших войск на этом направлении. «12 октября в качестве командующего группой войск, - вспоминал впоследствии И. С. Конев, - я прибыл в Калинин и сразу попал в очень сложную обстановку».

Также Ставка дала указание направить в район Калинина пять соединений (183-ю, 185-ю стрелковые, 46-ю, 54-ю кавалерийские дивизии, 8-ю танковую бригаду) и 46-й мотоциклетный полк. Из этих соединений была создана оперативная группа, которую возглавил начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин.

Командующий Калининским фронтом И. С. Конев

Бои за Калинин

12 октября в Калинин начали прибывать железнодорожные эшелоны с частями 5-й стрелковой дивизии подполковника П. С. Телкова. Дивизия была в ослабленном составе. Так, 5-я дивизия в своем составе имела: 1964 активных бойца, 1549 винтовок, 7 станковых пулеметов, 11 ручных пулеметов, 14 орудий калибра 76 и 122 мм и 6 противотанковых орудий калибра 45 мм. В трёх стрелковых полках насчитывалось в среднем по 430 бойцов.

Утром 13 октября в Калинин прибыл генерал-майор Хоменко и начал готовить город к обороне. Он отдал распоряжение начальнику управления НКВД учесть все имеющееся в городе и передать его на вооружение отрядов народного ополчения. Части 5-й стрелковой дивизии заняли оборону на подступах к городу с юга и юго-запада. Ширина полосы обороны дивизии достигла 30 км, глубина 1,5-2 км. Подготовить оборону в инженерном отношении не было времени. Уже в 9 часов 13 октября разведывательный отряд 142-го стрелкового полка вступил в бой с танками противника западнее села Даниловского.

Во второй половине дня 13 октября 1-я танковая дивизия противника, имевшая в своем составе 12 тыс. человек, 150 танков и около 160 орудий и минометов, после артиллерийской и авиационной подготовки атаковала 142-й стрелковый полк. Одновременно батальон мотопехоты противника форсировал Волгу и овладел д. Черкасово. Оказывая упорное сопротивление, подразделения полка вынуждены были отойти к юго-западной окраине города. Командир дивизии ввел в бой 190-й стрелковый полк. Усилиями двух полков наступление противника было приостановлено. Попытка немцев захватить город с ходу не удалась.

В ночь с 13 на 14 октября в Калинин автотранспортом стали прибывать части 256-й стрелковой дивизии под началом генерал-майора С. Г. Горячева (в составе 934-го, 937-го стрелковых полков и 531-го легкого артиллерийского полка). 256-я дивизия также не было полнокровной. В стрелковых полках в среднем было по 700 бойцов. К утру 14 октября немецкое командование подтянуло к городу основные силы 1-й танковой дивизии, 900-ю моторизованную бригаду и часть сил 36-й моторизованной дивизии.

Таким образом, противник в районе Калинина имел серьёзное преимущество в силах. Отсутствие наших войск северо-западнее и юго-восточнее города позволяло немцам осуществить обходный маневр и выйти на тылы 5-й стрелковой дивизии. Форсирование немцами Волги создавало угрозу захвата северной части города. Обстановка на других направлениях также складывалась не в пользу наших войск. Части немецкого 6-го армейского корпуса завязали уличные бои в Ржеве, а 23-й армейский корпус, овладев Оленином, продолжал наступление на Ельцы.

14 октября немецкие войска перешли в наступление, нанося главный удар по обоим берегам Волги. На западной окраине Калинина завязались упорные бои. Советские воины стойко защищались. Вместе с бойцами 5-й стрелковой дивизии сражались курсы младших лейтенантов, слушатели Высшего военно-педагогического института, бойцы истребительных отрядов и отрядов народного ополчения. Но силы были слишком неравны. Боевые порядки советских войск подвергались массированным ударам вражеской авиации. Немцы прорвались в сам город. Части 5-й стрелковой дивизии под давлением превосходящих сил противника отошли в центр города и заняли оборону по р. Тьмаке. Упорные уличные бои в южной части Калинина продолжались весь день и ночь. К утру 15 октября 5-я стрелковая дивизия вынуждена была оставить город.

В это же время части 256-й дивизии вели бой в северной части города. Но после выхода противника в центре города к мосту через Волгу создалась угроза прорыва немецких танков в тыл частям, сражавшимся на левом берегу. В результате 934-й стрелковый полк отошел на рубеж Николо-Малица и севернее, имея задачу совместно с подошедшими передовыми подразделениями 8-й танковой бригады полковника П. А. Ротмистрова и 16-го пограничного полка не допустить прорыва противника по Ленинградскому шоссе на Торжок. 937-й стрелковый полк дивизии занял оборону по восточному берегу Тверцы.

Таким образом, преодолевая упорное сопротивление наших войск, немцы захватили основную часть города. Потеря Калинина имела стратегическое значение. Немецкие войска получили возможность развивать наступление, используя шоссейные дороги на Москву, Бежецк и Ленинград.

Чтобы помешать дальнейшему прорыву противника, Конев поставил 30-й армии задачу нанести с утра 15 октября контрудар и восстановить прежнее положение. Главный удар с юго-востока должна была нанести 21-я танковая бригада полковник Б. М. Скворцова во взаимодействии с 5-й стрелковой дивизией. Они должны были овладеть железнодорожной станцией, выйти к правому берегу Волги западнее Калинина и отрезать прорвавшуюся в город вражескую группировку. Однако 21-я танковая бригада получила от заместителя начальника Генерального штаба другую задачу и поэтому 15 октября в боях за город Калинин не могла принять участия. Остальные части армии в течение 15 и 16 октября нанесли по противнику разрозненные удары, которые не привели к успеху.

Таким образом, советские войска не сумели решить задачу по освобождению Калинина, но своими действиями задержали противника и нанесли ему большой урон. Немцы были вынуждены отказаться от нанесения удара вдоль Московского шоссе на Клин и не смогли развить наступление по Бежецкому шоссе.

Дальнейшие бои. Контрудары советских войск

Захватив Калинин, немецкое командование поворачивает главные силы 9-й армии из района Старицы и Ржева в направлении Торжка, Вышнего Волочка. 3-я танковая группа также должна была из района Калинина двигаться на Торжок и Вышний Волочек. Этими операциями немцы планировали отрезать пути отхода на восток войскам правого крыла Западного и Северо-Западного фронтов, и во взаимодействии с 16-й армией группы армий «Север», окружить и уничтожить их.

Важнейшую роль в срыве этих планов сыграла оперативная группа Ватутина. Всего за одни сутки 8-я танковая бригада с 46-м мотоциклетным полком майора В. М. Федорченко совершили 250 км марш и 14 октября передовыми подразделениями вступили в бой за Калинин. Для улучшения руководства всеми частями, действовавшими северо-западнее Калинина, генерал Ватутин подчинил их командиру 8-й танковой бригады и приказал ему контратакой разгромить врага в северной части города. В течение 15 октября на северо-западной окраине Калинина шли ожесточенные бои. Наши войска контратаковали противника. Но немцы, сосредоточили на этом направлении основные силы 1-й танковой дивизии и 900-й моторизованной бригады и сами пошли в наступление. Обе стороны несли большие потери.

Немцам удалось прорвать оборону 934-го стрелкового полка 256-й дивизии и к исходу дня выйти в район Медного. Командиру 8-й танковой бригады было приказано выйти к Полустову (8 км северо-западнее Медного) и не допустить дальнейшего продвижения противника на Торжок. Выполнение этой задачи полковник Ротмистров возложил на 8-й танковый полк майора А. В. Егорова. В полку к этому времени был один танк KB, пять Т-34, шесть Т-40, шесть Т-38. Контратаками и огнем из засад танковый полк за 17 октября уничтожил 5 немецких танков и два орудия ПТО. Однако часть танков и мотоциклов прорвались и немцам до Торжка оставалось всего 20 км.

Командир 8-й танковой бригады решает отвести бригаду в район Лихославля. Ситуация была критической. Генерал-полковник Конев в телеграмме на имя генерал-лейтенанта Ватутина потребовал: «Ротмистрова за невыполнение боевого приказа и самовольный уход с поля боя с бригадой арестовать и предать суду военного трибунала». Генерал-лейтенант Ватутин, оценив обстановку и положение остальных соединений оперативной группы, потребовал от Ротмистрова: «Немедленно, не теряя ни одного часа времени, вернуться в Лихославль, откуда совместно с частями 185 сд стремительно ударить на Медное, уничтожить прорвавшиеся группы противника, захватить Медное. Пора кончать с трусостью!»

Этот суровый урок пошел на пользу Ротмистрову. В последующих боях 8-я танковая бригада действовала весьма успешно, получила звание гвардейской, а Павел Алексеевич Ротмистров был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. После войны ему было присвоено воинское звание Главного маршала бронетанковых войск.

С учётом того, что калининское направление приобрело самостоятельное стратегическое значение, Ставка 17 октября создала из армий правого крыла Западного фронта (22-я, 29-я и 30-я армии) и группы Ватутина Калининский фронт во главе с И. С. Коневым. Членом Военного совета фронта был назначен корпусной комиссар Д. С. Леонов, начальником штаба - генерал-майор И. И. Иванов. Всего в составе фронта было 16 стрелковых и две кавалерийские дивизии, одна мотострелковая и две танковые бригады. Войска фронта действовали в полосе 220 км. 21 октября в состав Калининского фронта включили 31-ю армию. Своей авиации фронт не имел. Его должна была поддерживать авиация Северо-Западного фронта. Надежная оборона и недопущение прорыва войск противника к Москве с северо-запада, по замыслу Ставки ВГК, было одной из главных задач войск Калининского фронта.

Тем временем в район Калинин - Торжок выходили основные силы оперативной группы Ватутина: 183-я стрелковая дивизия генерал-майора К. В. Комиссарова, 185-я стрелковая дивизия подполковника К. А. Виндушева, 46-я кавалерийская дивизия полковника С. В. Соколова и 54-я кавдивизия полковника И. С. Есаулова. Кроме того, в состав оперативной группы были включены: 133-я стрелковая дивизия генерал-майор В. И. Швецова, 119-я стрелковая дивизия генерал-майора А. И. Березина, отдельная мотострелковая бригада комбрига А. Н. Рыжкова. Всего в оперативной группе было более 20 тыс. человек, 200 орудий и минометов и 20 исправных танков. Для поддержки действий оперативной группы из военно-воздушных сил Северо-Западного фронта было выделено 20 самолетов.

Наши войска охватили с трех сторон растянувшуюся вдоль Ленинградского шоссе прорвавшуюся группировку противника. Генерал Ватутин планировал окружить и уничтожить 1-ю танковую дивизию и 900-ю моторизованную бригаду противника. 18 октября войска оперативной группы перешли в наступление. В течение нескольких дней велись упорные бои. Наступление советских войск с разных направлений явилось внезапным для противника. Части оперативной группы Ватутина вышли в тыл прорвавшейся на Торжок группировке противника и отрезали её от города. К 21 октября немцы потерпели поражение. Остатки разгромленных войск противника бежали на правый берег Волги. Угроза выхода немцев в тыл Северо-Западного фронта была ликвидирована.

Таким образом, немцы смогли захватить Калинин, но не смогли использовать его как плацдарм для дальнейшего наступления. Немецкие войска не сумели развить наступление на Торжок, Лихославль и Бежецк, была ликвидирована угроза окружения 22-й и 29-й армий, прорыва противника в тыл Северо-Западного фронта и окружения части его сил. В ходе ожесточенных боев немцы понесли большие потери (особенно 1-я танковая дивизия и 900-я моторизованная бригада). Немецкое командование вынуждено было перебросить в район Калинина дополнительные силы.

Определенную роль на общую обстановку в районе Калинина оказал рейд 21-й танковой бригады по тылам противника. Закончив 12 октября формирование в районе г. Владимира, бригада 14 октября прибыла по железной дороге на станции Завидово и Решетниково, где в ночь на 15 октября получила приказ командующего 16-й армией генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского. В приказе указывалось: «...немедленно перейти в наступление в направлении Пушкино, Иванцево, Калинин, с целью - ударом во фланг и тыл противнику содействовать нашим войскам в уничтожении калининской группы войск противника».

В Тургинове бригада приказом командующего войсками Западного фронта была вновь переподчинена 30-й армии, командующий которой уточнил ее задачу. Она заключалась в том, чтобы, двигаясь по Волоколамскому шоссе, уничтожить резервы противника в районе деревень Кривцово, Никулино, Мамулино и совместно с частями 5-й стрелковой дивизии овладеть Калинином.

С утра 17 октября танковый полк бригады в составе 27 танков Т-34 и восьми танков Т-60 двинулся на Калинин. Советские танкисты встретили упорное сопротивление противника в Ефремове и Пушкине. По всему маршруту от Пушкина до Калинина танки подвергались ударам с воздуха, а при подходе к Троянову и Калинину встретили сопротивление противотанковых орудий. В результате достичь южной окраины Калинина удалось только восьми танкам, и лишь один танк Т-34 (командир старший сержант С. X. Горобец) прорвался в город и совершил по нему героический рейд, выйдя в расположение войск 5-й стрелковой дивизии. Остальные уцелевшие танки вышли в район Покровского на Тургиновское шоссе.

Таким образом, советские танкисты нанесли определенный урон противнику, посеяли панику. Но поставленную задачу бригада выполнить не могла. Противник имел в районе Калинина крупные танковые и противотанковые силы. Наши танкисты были брошены на прорыв без поддержки пехоты и авиации. Кроме того, наступление бригады не было поддержано активными действиями других соединений 30-й армии. 5-я дивизия в этот день вела перегруппировку сил. В этом бою бригада потеряла 11 танков Т-34 и 35 человек убитыми и ранеными. Погибли командир полка Герой Советского Союза майор М. А. Лукин и командир танкового батальона Герой Советского Союза капитан М. П. Агибалов.

Во время рейда на Калинин 17-18 октября танк Т-34 со строевым номером 4 из 21-й танковой бригады таранил САУ StuG III лейтенанта Тачински с 660-й батареи штурмовых орудий. Обе боевых машины вышли из строя. Экипаж был взят в плен

В результате этих боев 23 октября последовала директива командующего группой армий «Центр» фон Бока о приостановке наступления через Калинин. 24 октября 23-й и 6-й армейские корпуса 9-й армии, усиленные двумя моторизованными дивизиями 3-й танковой группы, начали наступление с рубежа Ржев - Старица на Торжок. Но преодолеть сопротивление 22-й и 29-й армий немцы не смогли, в конце октября были остановлены на рубеже рек Большая Коша и Тьма и перешли к обороне на достигнутых рубежах.

В конце октября - начале ноября 1941 г. фронт на калининском направлении стабилизировался на рубеже исключительно Селижарово - река Большая Коша - река Тьма - северная и восточная окраины г. Калинин - западный берег Волжского водохранилища. Наступательные действия войск обеих сторон в полосе обороны Калининского фронта в ноябре особого успеха не имели. Предусмотренный замыслом противника удар во фланг и тыл Северо-Западного фронта был сорван, участие 9-й армии в наступлении на Москву было исключено. И. С. Конев отмечал: «Непрерывные и кровопролитные сражения, которые хотя и не приносили нам ощутительных территориальных успехов, но сильно изматывали врага и наносили колоссальный урон его технике».

Бывший командующий 3-й танковой группой генерал Г. Гот отмечал: «3-я танковая группа из-за недостатка горючего растянулась между Вязьмой и Калинином и застряла на этом участке, ввязавшись под Калинином в тяжелые бои, и уже испытывала недостаток в боеприпасах. Крупные по численности, боеспособные силы противника, сосредоточенные по левому берегу Волги и северо-западнее Ржева, нависали над ее флангом. Таким образом, шансы на обход Москвы одновременно с севера и юга были весьма невелики».

Итоги сражения

Таким образом, энергичные удары Красной Армии в районе Калинина хотя и не позволили отбить город, но сорвали выполнение основной задачи, ради которой немецкая 3-я танковая группа разворачивалась от Москвы на север. Часть сил группы армий «Центр» (13 дивизий) была связана боями на калининском направлении, что не позволило перебросить их под Москву, где развернулись решающие сражения.

Советские войска сорвали попытки немецких войск осуществить прорыв на Торжок - Вышний Волочек с целью окружения войск правого фланга Западного фронта и выхода противника в тыл Северо-Западного фронта. Войска Калининского фронта заняли охватывающее положение по отношению к северному флангу группы армий «Центр».

Однако советское командование совершило ряд ошибок в оценке возможностей противника и своих войск. Так, командование Калининского фронта допустило ошибку, предпринимая в ответственный момент оборонительной операции о расформирование оперативной группы генерала Ватутина: часть соединений оперативной группы включили в состав 31-й армии, часть передали в состав 29-й и 30-й армий и вывели в резерв фронта. Это была реально действующая ударная сила из пяти соединений. Передача этих соединений армиям нарушила налаженное управление. Возможность немедленных действий по освобождению города Калинина была упущена. Это привело к невыполнению войсками фронта замысла Ставки. Калининскому фронту не удалось окружить группировку противника в Калинине в октябре.

Подготовка обороны в Москве и на подступах к столице

ХРОНИКА СОБЫТИЙ

ЮРЕНЕВ Георгий Николаевич (8.12.1887 — 1937, Карагандинская обл., Казахстан), – мученик. В Твери работал статистиком-экономистом в городском отделе здравоохранения. Был церковным старостой при одном из приходских храмов.

15. 03. 1936 г. АРЕСТОВАН , 8 мая обвинен «в участии в контрреволюционной церковной организации» и в срыве мероприятий сов. власти. Виновным себя не признал.

27. 08. 1936 г. ПРИГОВОРЕН ОСО НКВД СССР к 3 годам лагерей и направлен в Карагандинский ИТЛ (Карлаг), где работал экономистом.

В сентябре 1937 г. АРЕСТОВАН В ЛАГЕРЕ . Обвинен в том, что, «отбывая наказание в Карлаге НКВД, 1) входил в состав контрреволюционной группировки , именуемой «истинно-православная церковь», 2) принимал участие в периодических сборищах этой группы, 3) занимался распространением провокационных слухов среди заключенных и контрреволюционной агитацией», 4) совершал обряды, «в том числе и панихиды по Николаю Романову».

20.11. 1937 г. Г.Н. ЮРЕНЕВ ПРИГОВО РЕН К РАССТРЕЛУ Особой тройкой при УНКВД по Карагандинской обл. По одному делу вместе с ним были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле свщмч. Елецкий архиепископ Сергий (Зверев), сщмч. священник Василий Краснов, сщмч. протоиерей Николай Романовский и его сын мученик Антоний Романовский .

Прославлены Архиерейским юбилейным Собором РПЦ 2000 г. Память 7 ноября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

Архиеп. Фаддей (Успенский) – (1872 - 31 дек. 1937, Калинин) - священномученик. С 1928 года архиепископ Тверской (Калининский) и Кашинский. 29 сентября 1936 власти лишили его регистрации и запретили служить, но владыка продолжал служить. С декабря 1936 епархией не управлял, но некоторое время оставался на свободе.

Арестован 20 декабря 1937 года. Через десять дней приговорен к расстрелу по обвинению в руководстве церковно-монархической организацией. Расстрелян в тюрьме города Твери .

С.Н. ЮРЕНЕВ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ТВЕРЬ

В 1938 году мать С.Н., Елена Карловна, тяжело заболела, совсем не выходила из дома. За ней ухаживала жена без вести пропавшего брата Владимира, у которой на руках было двое детей. После ареста Георгия, она пошла работать, чтобы прокормить семью. И попросила Сергея Николаевича вернуться в Тверь, чтобы вместе ухаживать за матерью.

В декабре 1938 года проездом из Бухары в Тверь Сергей Николаевич остановился в Москве у старшего брата Николая. Решил навестить своего друга, художника М.Кс. Соколова . От его бывшей жены, М.И. Баскаковой, узнал, что в ноябре Михаил Ксенофонтович был арестован и сидит в тюрьме в ожидании приговора. Больше они не виделись.

Так Сергей Николаевич вновь оказался в Твери. Работал искусствоведом в музее и преподавал латынь в Пединституте. Потом – война, оккупация, его арест, смерть матери и 10 лет лагерей… .

ОРГАНИЗАЦИЯ КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ. ПРЕПОДАВАНИЕ В ПЕДИНСТИТУТЕ

1940. В Калинине издана книга О РЕЗЧИКЕ И.М. АБАЛЯЕВЕ

1941. ЭВАКУАЦИЯ в КАЛИНИНЕ. Дневник О.В. ЮРЕНЕВОЙ.

В октябре 1941 года к Калинину подошли немцы. Организованной эвакуации не было, более того, власти запрещали говорить о ней и преследовали за распускание «слухов» о приближении неприятеля и возможной сдаче города. Единственный мост, по которому можно было уйти за Волгу, был закрыт для переправы жителей. Вот как описывает это время в своем дневнике Ольга Владимировна Юренева, племянница Сергея Николаевича:

О.В. ЮРЕНЕВА «Как мы ушли из Калинина…»

«Вышла на улицу. Трамваи стоят, народ, как бешеный, удирает из Калинина. Иду по Вокзальной улице, бомба попала в Аптекарский склад, все домишки кругом разбиты, валяются пожитки, фотографии. Подхожу к заводу, люди идут на работу, как-то сразу стало спокойнее. В проходной собрались все мои сослуживцы. Оказывается, на заводе никого нет, все руководство завода смылось в 6 часов утра, бросив завод. Вот их разговорчики: «не делать паники», а сами смылись раньше всех на заводском транспорте.

Мама ждала меня с большим волнением; когда я прибежала, она чуть не плакала. Она была в своей школе, там, конечно, тоже никого нет. Попрощались с дядей Сережей, он ждал машину, обещали на его работе. Разумеется, этого не случилось, и они с бабушкой остались на милость немцев . Их спасло то, что дядя хорошо говорил на немецком языке. Ясно, бабушка не могла идти, она совсем не выходила на улицу, с трудом передвигалась по комнате.

Мама уверена была, что это сплошное недоразумение, Москва близко и скоро все выяснится, но надо скорее попасть на другой берег Волги. Водная преграда - это все! Мост через Волгу был закрыт. «Эвакуации города нет»,- говорила охрана. Обещано было 5 понтонных мостов, но ничего не было сделано.

Публика ринулась к перевозу - гам, шум, крики, катера брали с боем. Мы с мамой далеко в стороне увидели знакомую женщину с той стороны, которая приехала «за своими». С ужасом мы влезли в ее лодку. Когда лодка тронулась, все увидели, что она течет, выгребали шапками, руками, тряпками, но все же переехали.

Дальше, дальше от города! Пошли пешком. Ведут коров, коз, собак - настоящее переселение народов! Надо было как можно скорее дойти до леса. Народ злой, озверелый, кто упадет,- проходят мимо. Так мы ушли из Калинина…»

А что происходило в оккупированном фашистами городе? Как пережил оккупацию Сергей Николаевич? Музейное начальство, как, впрочем, и все остальное, сбежало из города на наземном транспорте и при этом бросило все музейные ценности - картины, коллекции. Сергей Николаевич остался в городе вынужденно, с тяжело больной матерью на руках. Тем не менее, в короткое (до прихода немцев) время он пошел в музей и собственноручно стал спасать картины - прятал в подвалах наиболее ценные, прикрывая их всяким хламом, вывешивал менее ценные. Благодаря ему, Калининский художественный музей и ныне обладает прекрасным собранием, так как с приходом немцев С.Н. Юренев не побоялся объявить себя заведующим музеем и, пользуясь знанием языка, делал все, чтобы не смогли полностью ог­рабить музей.

1941. ОККУПАЦИЯ КАЛИНИНА

МАТЕРИАЛ ИЗ ВИКИПЕДИИ

Вечером 14 октября 1941 года город был частично занят войсками группы армий «Центр». Северная часть Калинина и Затверечье оставались под контролем Красной Армии. Бои в городе не прекращались ещё трое суток. 17 октября город полностью перешёл под контроль немцев.

С началом оккупации была сформирована немецкая администрация , активно действовали немецкие спецслужбы и карательные органы, советские агентура и резидентура , партизанское подполье.

4.1.2 Управление городом. Городская управа

ПОЛОЖЕНИЕ ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ

Немецкий прорыв произошел стремительно. За несколько дней город из тылового стал прифронтовым, а еще через несколько дней в него вошли немецкие части. После стихийной эвакуации в городе осталось не более 35 000 гражданского населения .

В первые 5-6 дней безвластия в городе шли грабежи магазинов, фабрик, предприятий, в которых участвовало и местное население; немецкие войска не препятствовали этому. В оккупированном городе оставалось около 60 евреев, старшим иудейской общины был часовой мастер Леопольд Абрамович Либерман. Сведений об антиеврейской деятельности «СД» в городе Калинине не обнаружено .

Работники предприятий города делились на 8 разрядов :

1-й разряд (ученики всех возрастов) - 1 руб. 80 коп. в час;

2-й разряд (неквалифицированная рабсила) - 1 руб. 25 коп. в час;

3-й разряд (малоквалифицированная рабсила) - 1 руб. 50 коп. в час;

4-й разряд (квалифицированные рабочие) - 2–3 руб. в час (по выработке);

5-й разряд (мастера и старшие рабочие) - 3–4 руб. в час;

6-й разряд (служащие-канцеляристы) - до 300 руб. в месяц (по выработке);

7-й разряд (служащие: бухгалтеры, кассиры и т.п.) - до 500 руб. в месяц (по выработке);

8-й разряд (руководящие работники: зав отделением, уполномоченные, инженеры и т.п .) - до 800 руб. в месяц.

В городе был назначен комендантский час с 16 до 8 (в остальное время - только по спецпропускам). Переход через Волгу и Тверцу по льду был запрещён - только по мостам. Нарушившие запрет расстреливались на месте . Согласно приказам комендатуры, партизан предписывалось вешать, а заподозренных в связи с ними - расстреливать на месте . Казни проводить публично, а тела не убирать . Всех подозрительных мужчин в возрасте от 17 до 50 лет отправляли в лагеря для военнопленных, женщин и подростков - на принудительные работы. В конце октября немцы переселили всех жителей в центральную часть города, покидать которую было строго запрещено .

В сквере на площади Революции было устроено большое захоронение солдат и офицеров вермахта - «кладбище героев Калинина».

Городские статуи Ленина и Сталина были сброшены .

На площади Ленина, вместо монумента вождю, немцы установили большую свастику.

«Тверское вече». 18.02.2005. — И. Мангазеев. Тверские коллаборационисты

БУРГОМИСТР. 25 октября на должность бургомистра был назначен инженер коммунального хозяйства Валерий Абросимович (Амвросиевич) Ясинский . Дворянин Ясинский родился в Мариинском уезде (ныне Кемеровская область), имел высшее образование, окончил в Омске школу прапорщиков, воевал в армии Колчака. С 1935-го по 1940 год находился в ссылке, а затем приехал в Калинин… Есть свидетельство того, что Ясинский предлагал создать на оккупированной территории русское правительство, подконтрольное немецким властям.

С 13 декабря 1941 года немцы начали спешно собирать имущество и вывозить его в сторону Старицы. Все те, кто служили в администрации при немцах, ушли вместе с ними во главе с бургомистром. В апреле 1945 года Ясинский, имевший английский орден, предложил англичанам свои услуги в формировании экспедиционного корпуса для борьбы сначала против Японии, а затем и против Красной армии. До 1958 года Ясинский жил в Германии, затем затерялся в Австралии.

АГЕНТУРА И РЕЗИДЕНТУРА НКВД СССР ,

ЕПИСКОП. В августе 1941 года в церковное сообщество города Калинина органы НКВД внедрили обновленческого епископа Василия Михайловича Ратмирова. Офицер НКВД Иван Михеев стал его келейником под именем Михась .Им было поручено уничтожить того из рейхсфюреров, кто мог появиться в городе Калинине. Оккупанты относились к епископу с полным доверием. Глава отделения СД из зондеркоманды-7 «А» гауптшарфюрер Штейер, лично общался с епископом. Онинтересовался биографией владыки, обещал даже замолвить за него словечко в Берлине.Епископ Василий не раз прибегал к покровительству бургомистра Ясинского. Так, например, по его просьбе Ясинский распорядился открыть для богослужения собор Вознесения, занятый до этого экспонатами Областного Краеведческого музея.

Примечание. Областной Краеведческий музей был до войны и оккупации местом работы Сергея Николаевича. Поэтому в связи с выселением Музея из собора Вознесения он неизбежно должен был войти в контакт с Епископом и его «послушниками»-чекистами. Естественно, он не догадывался, с кем имеет дело, а потому мог быть в разговорах с ними не очень осторожен. Думаю, что Сергею Николаевичу было бы интересно узнать эту детективную историю.

ОПЕРАЦИЯ «ПОСЛУШНИКИ»

Советская разведка и Русская Церковь в годы войны

2005-05-18 / В.А. Смирнов — московский историк и публицист.

Этому предшествовали события, которые на многие годы стали предметом государственной тайны, а документы о них хранились в архивах советской разведки. Первым о спецоперации под кодовым названием «Послушники» рассказал в 1990-х годах ветеран советской разведки генерал-лейтенант в отставке Павел Судоплатов . Советским разведчикам приходилось противостоять деятельности немецких спецслужб по использованию Православной Церкви в пропагандистских акциях и выявлять агентов СД и Абвера среди священнослужителей.

Судоплатов пишет в своих мемуарах (Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1997, сс. 190-192): «Операция «Послушники» проводилась под прикрытием как бы существовавшего антисоветского религиозного подполья, поддерживаемого Русской Православной Церковью в Москве. По легенде возглавлял это подполье епископ Ратмиров. Он работал под контролем Зои Рыбкиной в Калинине, когда город находился в руках немцев. При содействии епископа Ратмирова и митрополита Московского Сергия нам удалось внедрить двух молодых офицеров НКВД в круг церковников, сотрудничавших с немцами на оккупированной территории…»

Руководителем спецгруппы, состоящей из офицеров НКВД Иванова и Михеева , отправленных в тыл врага, была назначена полковник внешней разведки Зоя Рыбкина . Именно она готовила группу к заброске к немцам и ей вместе с Судоплатовым принадлежит идея этой блестяще подготовленной и проведенной операции. Но прежде, чем перейти к воспоминаниям разведчицы, стоит отметить, что она известна многим советским читателям как детская писательница Зоя Воскресенская.

В своей книге «Под псевдонимом Ирина», написанной незадолго до смерти, Рыбкина-Воскресенская посвятила операции «Послушники», вернее, её начальной фазе, целую главу под названием «В храме Божьем». Рассказ начинается со знакомства с епископом Василием (Ратмировым):

«Мы встретились с Василием Михайловичем в кабинете райвоенкомата. Я уже знала, что в военкомат обратился епископ Василий, Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт… Я пригласила епископа к себе на квартиру… Василий Михайлович рассказал, что принадлежал к «обновленческой Церкви», но разочаровался в ней и в 1939 году ушел на пенсию. Сейчас ему 54 года. В связи с тяжелым положением в стране, он обратился к Патриаршему местоблюстителю митрополиту Сергию принять его обратно в лоно Церкви… Митрополит назначил его Житомирским епископом. Но Житомир вскоре был занят немецкими оккупантами, и тогда его назначили епископом в Калинин . Он рвался на фронт и потому обратился в райвоенкомат.

Я спросила его, согласится ли он взять под свою опеку двух разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он прикроет их своим саном. Василий Михайлович не сразу согласился, подробно расспрашивал, чем они будут заниматься и не осквернят ли храм кровопролитием. Я заверила его, что эти люди будут вести тайное наблюдение за врагом, военными объектами, передвижением войсковых частей, выявлять засылаемых к нам в тыл шпионов. Епископ согласился…

Руководителем группы назначили подполковника нашей службы Василия Михайловича Иванова… Участникам операции было необходимо хорошо освоить церковно-славянский язык и Устав богослужения. Ведь им предстояло под видом священнослужителей вместе с епископом Василием совершать всевозможные богослужения и требы. При этом никому и в голову не должно был прийти, что под видом православного духовенства скрываются разведчики. Специальной подготовкой руководил сам владыка Василий».

Как рассказывает Зоя Рыбкина , епископу Иван Михеев понравился. Иванов и Михеев получили псевдонимы: Иванов — Васько, Михеев — Михась. Каждый день на квартире Рыбкиной епископ Василий обучал членов разведгруппы всему тому, что было необходимо знать для участия в архиерейских службах. Облачение для епископа и его помощников (иподиаконов) были получены из фондов музея.

18 августа 1941 года группу направили в прифронтовой Калинин. Службу они начали в Покровской церкви, но 14 октября вражеская авиация ее разбомбила, и епископ со своими помощниками перешли в городской собор.

Вскоре немцы заняли Калинин. Владыка послал Михася к бургомистру, попросил взять его и помощников на довольствие, магазины в городе опустели. Бургомистр обещал, но тут же епископа вызывали к начальнику гестапо . Через переводчицу, православную немку Линду, владыка объяснил местному фюреру, что он епископ, при советской власти был посажен в тюрьму и отбывал наказание на Севере, в Коми. Начальник гестапо выразил надежду, что русский священник, обиженный комиссарами, окажет содействие немецкому командованию, в частности, поможет выявить укрытые продовольственные склады. Епископ уклонился от прямого ответа, объяснив, что его главной заботой является духовная жизнь паствы. Молва о владыке Василии, столь ревностно пекущемся о своих прихожанах, быстро распространилась по всему городу. Жители потянулись к собор у.

Разведгруппа успешно выполняла свое оперативное задание. Васько и Михась налаживали связи с населением, выявляли пособников оккупантов , собирали материалы о численности и расположении немецких штабов и баз, вели учет прибывающих пополнений. Собранные сведения немедленно передавались в Центр через радистку-шифровальщицу Аню Баженову (Марту).

Город был в руках немцев два месяца, а когда фронт стал стремительно приближаться, разведгруппа получила указание Центра уходить из города с немецкой армией . После освобождения города к нашему командованию посыпались заявления о «подозрительном» поведении епископа…

СМЕРШ (военная контрразведка) готов был арестовать группу, но Москва приказала взять ее под охрану. В дело вмешался заместитель начальника местного управления Крашенинников, только он знал о спецзадании группы». Результаты работы разведгруппы были убедительны. Разведчики сообщили о выявленных ими более 30 агентов гестапо, поименно и с адресами, а также места тайных складов оружия…». (Зоя Воскресенская . «Под псевдонимом Ирина». М., «Современник», 1997)

По свидетельству Михеева , Ратмиров, ещё до прихода немцев, демонстративно отстранив от служения священника, ранее бывшего в обновленчестве, сумел расположить к себе группу влиятельных верующих «тихоновской ориентации».

В конце октября 1941 года, при содействии бургомистра Ясинского , открыл Вознесенский собор на Советской улице , который ранее использовался как областной краеведческий музей .

За несколько дней до оставления Калинина немцами (в начале декабря 1941 года, после Введения), имел две встречи с шефом местного гестапо Крюгге, который имел в виду вербовочные цели .

По освобождении Калинина советскими войсками, епископ Василий был задержан по наводке местного жителя как предатель и немецкий пособник и препровождён в Управление НКВД, где был «радушно» принят заместителем начальника УНКВД Крашенинниковым . Продолжал находиться в Калинине вместе с Михеевым, который возглавил группу вместо «Васько» как его секретарь, - на случай повторного занятия города немцами .

По приказу Сталина епископ Ратмиров после войны был награжден золотыми часами и медалью. Непосредственно руководившие его работой и находившиеся вместе с ним в немецком тылу под видом священнослужителей наши офицеры Иванов и Михеев получили боевые ордена.

Решением Синода ему был присвоен сан архиепископа. От советской разведки Василий Михайлович получил в знак благодарности золотые часы. Другие члены группы были награждены орденом «Знак Почета». По указанию Патриарха Алексия I владыка Василий был назначен архиепископом Минским. 13 января 1947 года ввиду серьезного заболевания уволен на покой. Скончался около 1970 года.

Телепрограмма канала Первый » Премьера.

«Операция «Послушники». Между молотом и наковальней»

Операция «Послушники », получившая старт в 1941 году в Калинине, стала одной из самых успешных операций НКВД во Второй мировой войне с использованием прикрытия РПЦ. По признанию разведчиков, одна из самых засекреченных: некоторые детали её нельзя разглашать до сих пор. В фильме принимают участие: кинорежиссер В. Хотиненко, В. Христофоров — начальник Управления и регистрации архивных фондов ФСБ РФ, Н. Долгополов — публицист, зам. главного редактора «Российской газеты», Олег Хлобустов — историк, ст. научный сотрудник Академии ФСБ РФ. Автор и едущий: Сергей Медведев.

16 окт. 1941 г. ОСВОБОЖДЕНИЕ КАЛИНИНА.

В краткое «междуцарствие» с момента входа в город наших войск и до возвращения сбежавших властей стали грабить дома и учреждения. Оставив больную мать на попечение соседки, Сергей Николаевич пошел в комендатуру, чтобы попросить для музея охрану. Но домой он уже не вернулся. Его арестован по доносу и обвинили в сотрудничестве с оккупантами. Беспомощная Елена Карловна осталась дома совсем одна. Ей помогала соседка, пока Ольга Николаевна с матерью смогли вернуться домой в конце декабря.

17 окт. 1941. АРЕСТ С.Н. ЮРЕНЕВА. Тюрьма. Допросы

ПЕРЕСЫЛЬНАЯ ТЮРЬМА В ТВЕРИ

О.В. ЮРЕНЕВА. . … Когда мы вернулись в Калинин

. … Когда мы вернулись в Калинин, я сразу пошла на работу, а мама сидела с бабушкой. Соседи про дядю Сережу рассказывали с некоторым опасением. Говорили, что при немцах дядя заведовал музеем, сохранил (спрятал подвале) наиболее ценные картины, а для немецкого обозрения развесил малоценные картины. Что он ушел из дома в комендатуру города вполне добровольно, чтобы просить охрану для защиты Музея от воровства. Там его сразу арестовали. Через людей мы узнали, что дядя Сережа находится в пересыльной тюрьме Калинина .

Мама стала носить передачи, у знакомой женщины даже доставала молоко. Один раз дядя нас очень испугал: он прислал обратно миску для еды и ложку. Потом он мне сказал, что при допросе ему все время угрожали расстрелом и под этой же угрозой заставили подписать протоколы допросов. Об этом он и хотел сообщить.

Бабушка впала в апатию, никого не узнавала. Ждала только смерти. Ее спасало только то, что она была глубоко верующим человеком… Мы пытались ей все объяснить, но она ничего не поняла. Она умерла в марте …

Никаких справок и свидания нельзя было получить. Что группу отправили из Калинина, мама узнала только тогда, когда у нее не приняли передачу…

ПРИГОВОР С.Н. ЮРЕНЕВУ и ЭТАП в Мордовские лагеря

Обвинен в «сотрудничестве с врагом». 11 августа 1942 осужден Военным трибуналом гарнизона города Калинина на 10 лет ИТЛ по ст. 58-1а УК РСФСР

Уголовный кодекс РСФСР. Особенная часть

Глава первая * Преступления государственны

1. Контрреволюционные преступления

58-1. Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче — крестьянских советов …

** 58-1а. Измена Родине , т.е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага , бегство или перелет за границу ,

караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества.

Из письма О.В. Юреневой от 11 марта 1989.

Дорогая Наташа, вспомнила ещё один интересный факт: писатель Борис Полевой в своей книге «Глубокий тыл» написал настоящий пасквиль на дядю Сережу. После этого произведения дядю Колю (Н.Н. Юренев, старший брат Сергея Николаевича) разбил паралич. Одно это произведение ещё мало: газета «Правда» в день освобождения Твери (Калинина) 16 декабря 1941 года тоже поместила отвратительную заметку. Конечно, у нас уже нет этой газеты, но ты можешь её получить в библиотеке Ленина, это я знаю точно. Роман Полевого тоже надо найти первое издание в журнале, кажется, «Новый мир». В последующих изданиях эти порочные строки изъяты.

Дядя Сережа (уже после освобождения в 1951 году ) читал этот «некролог» самому себе. И когда Б. Полевой раскатился к нему с визитом (уже в Бухару), он не стал с ним разговаривать и не подал ему руку для рукопожатия. Вот так то.

Теперь же, когда Ростислав [племянник С.Н., киновед Р.Н. Юренев] последний раз приезжал в Тверь, он сказал мне, что Музей будет отмечать дату организации и существования музея, и что работники музея хотят поговорить со мной. Я категорически отказалась. Их вопросы вызовут у меня только слезы и горькое раздумье. Ростислав согласился, и ко мне никто не приходил. А ведь это правда – дядя героически спасал картины для народа, для будущего, а его оскорбили, а потом совсем забыли. Надеюсь, Вы понимаете, что я хочу высказать обиду за дорогого человека …

Несколько месяцев областной центр жил под управлением немцев.

В декабре минувшего года мы отметили торжественную дату – 75 лет со дня освобождения Калинина от немецко-фашистских захватчиков. Это было на первом году войны, во многом тяжелого для нашей армии, враг тогда стоял на подступах к столице, и на пути у него был стратегически важный областной центр.

О том, как проходило наступление немецких войск, как горожанам жилось под оккупантами и как Красная Армия вернула Калинин под свой контроль, написано много хороших исторических книг и статей. Мы же в своем материале постарались рассказать вам о наиболее ключевых моментах, а также о некоторых, не очень приятных, событиях.

Враг рвется к Москве!

В октябре 1941 года ситуация на Западном фронте складывалась не лучшим образом. Превосходящие силы немцев прорвали советскую оборону, и условия для наступления на столицу СССР стали как никогда благоприятными. Враг занял Зубцов и Погорелое Городище, Лотошино и Старицу, а передовые подразделения немецких войск уверенно продвигались к Калинину.

Командование неприятеля уделяло нашему городу большое значение, и это неудивительно: захват крупного промышленного и транспортного узла создал бы мощный плацдарм для стремительного броска на столицу. Судите сами – Октябрьская железная дорога, связанная с Ленинградом и Москвой, автомобильное шоссе, ведущее в главный город страны, а также выход на канал Москва-Волга. Кроме того, Калинин был крупным центром подготовки химических войск. Со стратегической точки зрения он был весьма и весьма важен. Захватив наш город, немцы планировали продолжать наступление не только на столицу СССР, но и на крупные промышленные центры – Ярославль, Рыбинск, Иваново.

Ситуация осложнялась тем, что на направлении от Ржева до Калинина не было советских войск, и с той стороны враг подошел к нашему городу практически беспрепятственно. Перед областным центром встала реальная угроза захвата и последующей оккупации. Обороняли Калинин силами 142-го и 336-го полков 5-й стрелковой дивизии. В помощь им были выделены маршевая рота и отряд слушателей Высшего военно-педагогического института, а также несколько отрядов ополченцев, вооруженных канадскими винтовками. Сил было явно недостаточно, поэтому вместо единой линии обороны удалось создать лишь оборонительные очаги.

Нам, живущим в XXI веке, сложно представить, что чувствовали наши дедушки и бабушки, когда понимали – в город вот-вот войдут чужие войска. 13 октября немцы подошли к деревне Даниловское в 20 километрах от областного центра, авиация начала бомбардировку городских кварталов. Западная часть Калинина подверглась интенсивному артобстрелу. Начались пожары.

Танки противника и моторизованные части пехоты подошли к Калинину по Старицкому шоссе. В тот же день, 13 октября, была захвачена деревня Мигалово (ныне микрорайон в составе Твери). В самом Калинине царила паника. Те, кто не успел сбежать, всерьез опасались голода и потому запасались всем, чем только могли. Не обошлось, к сожалению, и без мародерства. Что самое неприятное, перед приходом вражеских войск наш город оказался… без милиции и пожарной охраны. Мародеров некому было ловить, а пожары некому было тушить. Как же так вышло?

Из донесения бригадного комиссара Абрамова, члена военного совета 30-й армии, и докладной записки военного прокурора Березовского складывается печальная картина. Население в панике покидало город в направлении Клина и Москвы, прибывшие части 5-й стрелковой дивизии с ходу вступили в бой, но сдержать противника не смогли. Местная власть, по сути, самоустранилась, и никаких конкретных мер по организации обороны города предпринято не было, если не считать наспех сформированного ополчения. Да и то, отмечает Абрамов, в большинстве своем ополченцы не только не были подготовлены к уличным боям, но и не умели даже обращаться с винтовкой. После первого выстрела противника они в панике бежали…

Члены Военногосовета армии вызвали к себе секретаря обкома, председателя облисполкома и начальника НКВД. От этих людей, облеченных властью, потребовали мобилизовать население, организовать эвакуацию ценностей и навести порядок в городе.Но было уже поздно. Жители в большинстве своем сбежали в панике, транспорта в городе не осталось, а у руководителей города, констатирует Абрамов, было настроение покинуть Калинин, вместо того чтобы защищать его. В результате проведенного расследования выяснилось, что до 900 милиционеров и от одной до нескольких сотен работников НКВД покинули город по распоряжению замначальника областного наркомата и начальника милиции. Также товарищ Абрамов предположил, что все это произошло с молчаливого согласия самого начальника Управления НКВД. Мы не знаем, подтвердилась ли эта версия военного комиссара, прибывшего в охваченный паникой город, а потому ничего утверждать не будем. Но факт остается фактом: стражи порядка из Калинина сбежали, к ним присоединились и огнеборцы. Справедливости ради стоит также отметить, что к следующему дню начальнику областного НКВД все же удалось вернуть порядка шестидесяти оперативных работников из числа дезертировавших.

Оборонявшим город войскам катастрофически не хватало снарядов, Военный совет незамедлительно принял меры по обеспечению солдат боеприпасами, но получены они были только во второй половине следующего дня – 14 октября. Пришлось Военному совету прибегнуть и к другим мерам – карательным. Из политработников и особистов были организованы заградотряды, которыми были задержаны полторы тысячи вооруженных красноармейцев, бежавших в сторону Москвы. Бежали как рядовые, так и офицеры. Несколько человек особисты тут же расстреляли, из остальных сформировали подразделения, которые незамедлительно были брошены на фронт. Поток беженцев был перенаправлен от Москвы на север и северо-восток. Всего же Калинин за одну только ночь покинули до двух третей населения, которое составляло тогда 260 тысяч человек.

Оборона Калинина

Из документов комиссии Военного совета следует, что вина в провале обороны города во многом лежит на властях, которые не только не приняли действенных мер, но и явно планировали сбежать. Однако не все зависело только от них – к примеру, построенные в течение нескольких месяцев оборонительные сооружения от Ржева до самого Калинина не были заняты ни одним солдатом. Кого винить в этом просчете? И почему защищать город прибыли лишь два полка с необеспеченными тылами и острой нехваткой боеприпасов?

Перед нами не стоит задачи найти виновных. Мы просто пытаемся обрисовать непростую ситуацию, сложившуюся в холодные дни октября 1941-го. Если бы воинские подразделения Красной Армии прибыли в город на несколько дней раньше, полагал комиссар Абрамов, оборона Калинина могла быть более успешной. Увы, армия опоздала, а власть проявила исключительное малодушие. Одни только милиционеры, поставленные под ружье, могли оказать серьезное подспорье войскам, но они, как мы знаем, дезертировали вместе с пожарными.

В реальности все сложилось так, что превосходящие силы противника вытеснили бойцов 5-й стрелковой дивизии к Малым Перемеркам. 256-я стрелковая дивизия в составе двух стрелковых полков и одного артиллерийского, прибывшая в ночь с 13 на 14 октября в помощь защитникам города, сражалась с противником в Заволжье. А подошедшая со стороны Лихославля 8-я танковая бригада даже помогла выбить противника из всей северной части города.

Здание, где находилось гестапо. Фото: А.Устинов

Ожесточенные уличные бои велись на протяжении нескольких дней, отдельные части города неоднократно переходили из рук в руки. В документах того времени зафиксированы самые разные случаи – и героические поступки, и успешные контратаки наших солдат, но также и ошибки командования, и просчеты снабжения. К сожалению, удержать город советским войскам так и не удалось. Уже вечером 14 октября огромная часть Калинина была занята немецкой группой армий «Центр», под контролем РККА оставались Заволжье и Затверечье. Некоторые источники указывают эту дату как начало оккупации Калинина, однако полностью город был занят немцами 17 октября, и именно этот день принят официальной историографией за точку отсчета.

Разумеется, несмотря на то, что наши войска были вынуждены оставить город, ввиду особой важности происходящего был образован Калининский фронт и организована Калининская оборонительная операция. В городе действовала советская агентура и резидентура, бои в непосредственной близости от Калинина и даже в нем самом велись на протяжении всего периода оккупации, а командование не прекращало попыток освободить от немцев областной центр. Однако целых два месяца город жил по чужим законам.

Оккупация

Советским войскам не удалось отстоять Калинин, но основной план противника – использовать город на Волге как плацдарм для быстрого наступления на Москву – был сорван. Также РККА удалось значительно укрепить оборонительные рубежи на Московском, Бежецком и Ленинградском шоссе. В самом же городе начала действовать новая администрация. Правда, не сразу – первые пять или шесть дней в городе царил хаос. Грабились склады, магазины и предприятия, причем не только оккупантами, но и местными жителями. Немцы этому процессу не препятствовали.

Военную ветвь власти представляла так называемая ортскомендатура во главе с обер-лейтенантом Меллером, подчинявшаяся генералу Рекке. А органом местного самоуправления стала городская управа. Высшим должностным лицом в ней являлся бургомистр, которому подчинялись все служащие, а также подведомственные организации и учреждения.

Взорванный мост через Волгу

Оккупационная власть изменила административно-территориальное деление города, разбив Калинин на восемь районов: Центральный, Пролетарский, Привокзальный (он же Станционный) и Завокзальный, Первомайский, Новопромышленный, Заволжский и Затверецкий. В некоторых из них были сформированы свои управы, которые возглавляли так называемые старшины. Районы, в свою очередь, делились на участки во главе с участковыми, а участки – на кварталы во главе с квартальными. Последним подчинялись уже коменданты многоквартирных домов.

Бургомистра избрали 25 октября, причем в выборах участвовали шесть районов из восьми – вЗаволжском и Затверецком продолжались бои. Желающие получить должность старшины выдвинули свои кандидатуры, принятые с согласия остальных. Новоявленные районные руководители, в свою очередь, утвердили в должности бургомистра некоего Ясинского, рекомендованного немцами. О его личности мы и поговорим подробно.

Валерий Амвросиевич Ясинский принадлежал к дворянскому роду. Родился он на территории нынешней Кемеровской области в 1895 году. В Омске окончил школу прапорщиков, получил также высшее образование. Во время Гражданской войны примкнул к армии адмирала Колчака, провозглашенного тогда Верховным правителем России, имел звание штабс-капитана. После окончательного установления советской власти Ясинский, однако, остался в нашей стране – жил в Ленинграде. Был дважды судим за снабжение бывших белых офицеров фальшивыми документами, а в 1930 году его арестовали по подозрению в службе на колчаковскую контрразведку. Доказательств, правда, против него не нашлось. Тем не менее еще спустя пять лет, в 1935-м, Ясинского выслали из Северной столицы в Казахстан, где он пробыл до февраля 1941 года. После этого он и оказался в нашем городе, приехав из казахстанского Петропавловска.

Немецкие зенитчики в районе Железнодорожного моста

Известно, что его жена трудилась врачом на ткацкой фабрике имени Вагжанова, сам он был техническим руководителем на фабрике игрушек городского промкомбината. Вместе они воспитывали соседского мальчика, который остался без родителей. Когда Калинин заняли немцы, Ясинский пошел на сотрудничество с врагом. Жил он, кстати, в доме номер 46 по проспекту Чайковского – этотадрес уже фигурировал в одном из материалов «ВТ» («Взрыв газа: праздник в траурных тонах»).

Городская управа с бургомистром во главе располагалась в доме номер 31 по улице Новоторжской (в то время она называлась Красноармейской). Стоит отметить, что в Калинине после отхода советских войск осталось не более 35 тысяч человек. Кто-то не успел эвакуироваться, кто-то, возможно, добровольно решил остаться. Помимо бургомистра Ясинского, членов управы и районных старшин с участковыми и квартальными были и другие люди, сотрудничавшие с немцами, – увы, это факт, и отрицать его нельзя. Так, созданная немцами «русская вспомогательная полиция» (те самые пресловутые «полицаи») состояла из калининцев, которые пошли на сотрудничество с немцами. Возглавлял полицейское отделение Владимир Бибиков – тоже, как и Ясинский, из «бывших» (армейский ротмистр). Основная задача «полицаев» заключалась в выявлении подпольщиков и советской агентуры. С этой целью была создана целая сеть осведомителей – свыше полутора тысяч человек.

Следует отметить, что на сотрудничество с оккупационными властями шли не только бывшие дворяне и белые офицеры. Были среди них и обычные советские граждане, недовольные властью большевиков и проводимыми в стране репрессиями. Что же касается «прослойки между рабочими и крестьянами» (т.е. советской интеллигенции), то некоторые из ее представителей шли на сотрудничество с оккупантами в стремлении сохранить городские культурные и научные ценности. К примеру, Гнатюк, завкафедрой литературы Калининского пединститута (ныне ТвГУ), и работники институтской библиотеки спрятали особо ценные книги в подвалах. Удалось сохранить и оборудование физического кабинета. Выяснилось также, что один из немецких офицеров был доцентом Гиссенского университета, и Гнатюк вступил с ним в переговоры с целью сохранить некоторые научные ценности.

Другой сотрудник пединститута, преподаватель по фамилии Юренев, оставшийся в городе из-за больной матери, возглавил картинную галерею, к созданию которой он сам имел отношение, и лично спрятал от немцев наиболее ценные экспонаты. К его заслугам можно причислить и сохранение экспонатов Калининского музея, располагавшегося в Путевом дворце, – недолгое время при немцах он был его директором. Как видим, не все было так однозначно. Мы не защищаем этих людей – Гнатюка и Юренева, но считаем, что не вправе и осуждать их.

И в то же время именно интеллигенцию немцы использовали в пропагандистских целях, в частности в составлении листовок. Распространяемые среди населения агитки гласили о крупных поражениях Красной Армии и невероятных успехах немецких войск. Отдельные представители интеллигенции активно продвигали в массы прогерманские идеи, в Калинине даже выходила газета «Тверской вестник» с явным антисоветским содержанием. Примечательно, кстати, что отдельные источники сообщают о возвращении городу исторического названия, однако подтверждения этому нет.

Советская идеология в оккупированном Калинине искоренялась с особой тщательностью. Все книги по марксизму-ленинизму были изъяты из библиотек с последующим уничтожением. Статуи Ленина и Сталина были сброшены, а на площади имени вождя мирового пролетариата оккупанты установили свастику. В настоящее время сохранилась единственная фотография с этим символом на постаменте вместо привычного Ленина.

Использовалась в пропагандистских целях и такая сторона жизни, как вера. Де-юре немецким военнослужащим запрещалось оказывать содействие в возрождении религии на оккупированных восточных территориях, однако де-факто восстановление церковной жизни поддерживалось. К примеру, в центре Калинина возобновил свою работу Вознесенский собор, закрытый советской властью. С точки зрения пропаганды оккупантам это было выгодно – антирелигиозная политика коммунистов явно проигрывала в глазах отдельных граждан на фоне благосклонного отношения немцев к церкви.

Немецкое кладбище в Калинине

А на площади перед Путевым дворцом расположилось «Кладбище героев Калинина» — крупнейшее захоронение солдат и офицеров Вермахта в городе. Еще три немецких кладбища были устроены на площади Ленина, на территории трамвайного парка (в районе современной площади Капошвара) и городского ипподрома.

Каково было жить обычному человеку в оккупированном Калинине? Немецкими войсками были предприняты жесточайшие меры безопасности. С четырех дня до восьми утра продолжался комендантский час, в остальное время появляться на улицах можно было только по спецпропускам. Переходить реки по льду было запрещено, нарушители расстреливались на месте. Партизан предписывалось казнить через повешение, гражданских лиц, заподозренных (не уличенных, а лишь заподозренных!) в связи с ними – расстреливать. Казни проводились публично, тела долго не убирались – для устрашения. К концу октября все оставшиеся в городе жители были переселены немцами в центральную часть города, которую было строжайше запрещено покидать.

Лица мужского пола в возрасте от 17 до 50 лет, которые казались немцам подозрительными, отправлялись в лагеря для военнопленных. Женщины и подростки младше 17 лет отправлялись на принудительные работы. Кроме всего прочего, пострадать можно было и от огня советских войск – город часто обстреливался со стороны РККА…

Освобождение

Бой за Калинин. Фото: Б. Вдовенко

Антифашистское подполье возникло в Калинине сразу после оккупации, а агенты НКВД вели активную разведывательную деятельность. Так, группа подпольщиков под руководством Нефедова уничтожала часовых, выводила из строя технику и нарушала связь. Еще одна группа под руководством Елисеева собирала разведданные и расклеивала на улицах города обращения советской власти к населению. Разведку вели и работники комбината КРЕПЗ (в последующем – «Искож»).

Число подпольщиков в оккупированном Калинине достигало четырехсот человек, но эти данные считаются неполными. Вероятно, их было гораздо больше. Многие были схвачены гитлеровцами и казнены. Погибали в немецких застенках и советские разведчики, прибывшие в город через линию фронта. Кто-то сломался под пытками, кто-то терпел до конца. А помимо тех жителей, кто пошел на сотрудничество с немцами, были и те, кто активно помогал советским войскам, не боясь смерти.Важную роль при разработке операции по освобождению Калинина сыграли сведения, полученные врачом Николаем Петровым. В декабре он был направлен в город вместе с двумя связными, Анной Белозеровой и Ниной Казаковой, и устроился в полевой госпиталь под легендой бывшего немецкого военнопленного.

Множество людей – разведчиков, подпольщиков, обычных калининцев – рисковали жизньюради скорейшего освобождения города. Более того, агентурная работа продолжалась и после того, как захватчиков выбили из Калинина – враг планировал вернуться в город, и потому немцы выстроили собственную агентурную сеть, регулярно забрасывая новых разведчиков.

Контрнаступление РККА под Москвой началось 5 декабря 1941 года. Перед войсками Калининского фронта стояла задача не только занять областной центр, но и выйти во вражеский тыл северо-западнее столицы. В первый же день части 31-й армии прорвали передовую линию немецкой обороны и перерезали шоссе Москва – Ленинград восточнее города, освободив 15 населенных пунктов (многие из них сейчас входят в состав Твери).

На южных подступах было сложнее – немецкое командование перебросило к Старицкому шоссе несколько дивизий, что помешало частям 29-й армии выполнить поставленную задачу. Иван Сергеевич Конев в связи с этим повернул часть 31-й армии на северо-запад с целью окружить немцев в городе и войти в Калинин при взаимодействии с 29-й армией.

13 декабря советские войска освободили Кольцово, Малые и Большие Перемерки, Бобачево и Бычково, к концу дня 15 декабря достигнув восточной окраины Калинина. В этот же день кольцо окружения почти сомкнулось, немцам было предложено сдаться, но они ответили отказом. У противника оставался лишь один путь, связывающий его с тылом, – Старицкое шоссе. Все остальные дороги к этому моменту уже были под контролем Красной Армии.

Советский танк переправляется через Волгу

А в 3.30 утра начался штурм Калинина. С разных сторон советские войска осуществляли прорыв, встречая на своем пути ожесточенное сопротивление немцев. Полностью город был освобожден от оккупантов к 13 часам.

Областной центр сильно пострадал – было разрушено свыше половины жилого фонда, сожжены целые кварталы в разных районах, выведены из строя более 70 промышленных предприятий и все энергохозяйство. При освобождении Калинина погибло свыше 20 тысяч человек, две с половиной тысячи жителей города были убиты за все время оккупации, длившейся два месяца. Бургомистр Ясинский покинул Калинин вместе с немцами и впоследствии организовывал отряды для борьбы с партизанами в Смоленской области. После окончания войны он жил в Германии, умер, предположительно, в Австралии в 1958 году.

Калинин же постепенно восстанавливался – как в годы войны, так и после нее. А в 2010 году областной центр, уже переименованный в Тверь, был удостоен звания «Город воинской славы».

Сергей САВИНОВ

P.S. Тема войны еще долго не будет исчерпана, мы видим это на примере одного, казалось бы, небольшого, но очень важного эпизода – оккупации Калинина и его последующего освобождения. К сожалению, формат газетной статьи не позволяет рассказать обо всем. Но когда-нибудь мы обязательно поведаем вам о людях, которые сражались за наш город, – танкистах Михаиле Агибалове, Михаиле Лукине и Степане Горобце, маршалах Павле Ротмистрове и Иване Коневе, летчике Евгении Пичугине и многих других.

В планах немецкого командования городу Калинину (ныне это мой город Тверь) отводилось важное значение как крупному промышленному и транспортному узлу, который планировалось использовать для дальнейшего наступления на Москву, Ленинград и северо-восток европейской части СССР.
Враг вплотную подступил к городу 13 октября 1941. Ревом снарядов, разрывами бомб, пламенем пожара запомнился этот день жителям города Калинина. Горела «Пролетарка», «Вагжановка», Вагоностроительный завод. В районе Мигалово прорвались вражеские танки.
Город обороняли части пятой и двести пятьдесят шестой стрелковых дивизий, школы младших лейтенантов и истребительные батальоны. Враг бросил сюда 15 дивизий и третью танковую группу. Силы были неравны, и 14 октября противнику удалось захватить город.

Северная часть Калинина и Затверечье оставались под контролем Красной армии. Бои в городе не прекращались ещё трое суток. 17 октября город полностью перешёл под контроль немцев.


С началом оккупации была сформирована, при помощи немецких властей, местная администрация, активно действовали нацистские спецслужбы и карательные органы. С советской стороны в Калинине действовали агентура и резидентура, антифашистское подполье. На протяжении всего периода оккупации в Калинине и в непосредственной близости от него велись бои, сам город находился на военном положении. Ввиду важности оперативного района 19 октября 1941 года был образован Калининский фронт,первоначально в составе 22-й, 29-й, 30-й, а через несколько дней – 31-й армий. Командующим фронтом был назначен генерал-полковник И.С.Конев. В конце октября фронт в районе Калинина стабилизировался.

5 декабря 1941года войска Калининского фронта перешли в наступление.
Это было одно из тех наступлений, которое в прах развеяло миф о непобедимости гитлеровской армии. Основная роль в освобождении Калинина отводилась 29 и 31 армиям. Наступая с разных сторон, они должны были соединиться в деревне Неготино.
Враги не ожидали такого натиска. Спешно оставляя свои позиции, бросая раненых, враги отступали. После 45минутной артподготовки утром 16 декабря начался штурм города. К 15 часам Калинин был полностью очищен от фашистских оккупантов.

15 ноября 1941 г. начался новый этап наступления фашистских войск на Москву. Крупная немецкая группировка ударила по ослабленной 30-й армии, и уже к исходу 17 ноября ее войска оказались разделены на три группы: 5-я стрелковая дивизия отошла за Волгу, а немецкие войска вышли к Волжскому водохранилищу. Наступил один из самых трагических и критических моментов обороны Москвы. По решению Ставки 30-я армия была передана в состав Западного фронта, и центр тяжести борьбы переместился в полосу его обороны. Войска Калининского фронта в конце ноября предприняли ряд разрозненных ударов малыми силами на отдельных направлениях, которые не оказали существенной помощи Западному фронту.


В ходе Калининской оборонительной операции были сорваны попытки противника осуществить прорыв между Западным и Северо-Западным фронтами и планы немецкого командования по глубокому охвату Москвы с севера. Было уничтожено до 35 тысяч вражеских солдат и офицеров противника. Общие потери Калининского фронта составили свыше 50 тысяч человек.

Советским войскам удалось остановить дальнейшее развитие наступления вермахта, а также неоднократно предпринимались попытки освободить город.
Таким увидели город освободители.






Город в значительной части разрушен, наполовину изранен, но на лицах людей точно запечатлена радость первых дней, когда Красная Армия вернулась в город, и радость звучит в приподнятых голосах людей, сказывается в свободных движениях, в живой готовности рассказать, помочь, объяснять. На заборах и витринах сохранились трогательные объявления первых дней, когда еще не возобновилась «Пролетарская правда», - эта газета, детище калининских рабочих, снова выходит. Эти объявления на зданиях и витринах можно читать подряд, как поэму восстановления. Они написаны чернилами от руки, их писали советские люди, взявшие на себя инициативу восстановления города. Ткацкая фабрика имени Ворошилова просит зарегистрироваться всех рабочих, работниц, мастеров и объявляет о найме рабочей силы. «Отдел здравоохранения возобновил свою работу, нуждается в строительных рабочих, кровельщиках, стекольщиках, мастерах». Школа номер такой-то «просит всех учащихся и преподавателей явиться такого-то числа». «Просят зарегистрироваться профессоров, преподавателей и студентов педагогического института». Десятки и десятки объявлений учреждений, предприятий, школ, кооперативных артелей. Теперь многие из этих организаций уже работают.


16 декабря – великий день не только для моего города, но и всей страны. Именно в этот день в 1941 году Калинин освободили от гнёта немецко-фашистских захватчиков. Именно эта военная операция стала одной из первых побед советских солдат на фронтах Великой Отечественной войны.

4 ноября 2010года Президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев подписал указы о присвоении Владивостоку, Тихвину и Твери звания «Город воинской славы». Этого звания три города удостоены за мужество, стойкость и массовый героизм, проявленный защитниками города в борьбе свободу и независимость Отечества.

Каждый сантиметр земли моей Твери хранит в себе память о боях, героизме, смертях. И мы должны помнить об этом. Помнить и чтить подвиг наших предков. И звание «Город Воинской Славы» обязывает чтить этот подвиг вдвойне.

Тучи над Тверью легли очень низко.
Сотни надгробий, камней, обелисков
Напоминают о битвах кровавых

Где-то тоскуют плакучие ивы,
Ветви свои положив на могилы.
Тихо шумят о героях дубравы.
Тверь – город воинской славы!
Ноют войны незажившие раны.
Мало осталось бойцов-ветеранов,
Ведь победили в той битве кровавой.
Тверь – город воинской славы!
Вспыхнет огонь на аллее героев.
Как нам дедов не хватает порою,
Рук их любимых, горячих, шершавых.
Тверь – город воинской славы!
Бились бойцы до последнего вздоха.
Трудное время, период, эпоха.
Финиш потоку коричневой лавы!
Тверь – город воинской славы!
Вечером гулко, тревожно и долго
Звон колокольный струится над Волгой!
В память о наших защитниках бравых!

Тверь – город воинской славы!

Город мой – любовь моя и боль, город мой, поднявшийся над Волгой. Город мой…Ты бесконечно дорог мне и знаком до каждой своей улицы, до каждого своего дома. Я люблю твои улицы. Тут прошла вся моя жизнь. Везде и всегда ты в моем сердце.
Непростой и нелегкой была твоя судьба. Сколько тяжких испытаний выпало на твою долю, сколькими жизнями граждан своих заплатил ты за свое право и счастье быть Великим городом на Великой русской реке!

16 декабря 1970 года в центре Твери там, где речка Тьмака сливается с Волгой, был открыт Обелиск Победы. На 45 метров взметнулся он вверх как символ священной памяти о тех, кто отдал свою жизнь за Родину, за наше счастье. Днем и ночью пылает Вечный Огонь в нише гранитной стены.

Немцы находились в Калинине шестьдесят три дня, с 14 октября по 16 декабря 1941 года. Это одна из самых трагических страниц в истории моего родного города.

За время работы журналистом мне не раз и не два приходилось беседовать с коренными калининцами старшего возраста.
Рассказы о войне, об оккупации, о потерях родных и близких оставались самыми значительными событиями в жизни каждого из них. Всегда. Только так. Все остальное меркло перед пережитым в войну.

История оккупации города так и не написана. Конечно, есть архивы, в которые можно будет заглянуть и через пятьдесят лет. Может еще и лучше - все оцифруют и исследователю не придется глотать архивную пыль.

Но живые свидетели эпохи постепенно уйдут. Как уже ушли некоторые из моих собеседников, о которых я когда-то писала в рамках большого цикла "Тверская сага".

У меня нет ответа на эти вопросы...

День освобождения Калинина празднуют 16 декабря. До этого периода я постараюсь выкладывать материалы о войне, о героях и простых людях, об оккупации.
Надеюсь, они вызовут у вас интерес.

Для жителей города Калинина 14 октября 1941 года, возможно, самый трагический день в истории и без того жестокого двадцатого века.

В этот день немецко-фашистские войска, двигаясь по направлению с востока, вышли на окраину города в районе Мигалова и постепенно заняли весь город.

Так началась оккупация, которая длилась 63 дня.

Не так много, скажет кто-то.

Но оставшиеся в оккупации мирные жители не могли знать, когда она закончится. Они испытывали голод, холод, а главное - смертельный страх перед новой властью.

Некоторые люди оккупацию не пережили, погибнув от невыносимых условий жизни или новой власти. Частью пейзажа Калинина стали виселицы. Расстрелы и аресты - обыденностью. Ходить по городу свободно запрещалось, нужен был пропуск, в 16.00 начинался комендантский час.

Все, кто пережил оккупацию или побывал в эвакуации, считают этот период самым значительным в своей жизни. Все разговоры жителей Твери о прошлом рано или поздно сводятся к этой теме. Но так было не всегда. Длительное время пребывание в оккупированном городе считалось позорным пятном в биографии человека. Сейчас уже можно воспоминать все. Но много ли осталось в Твери людей, помнящих оккупацию? Слово – тем, кто может рассказать о трагических событиях конца 1941-го года.

Инна Георгиевна Бунина,
в 1941-м году - 9 лет:

22 июня 1941 года моя мама родила близнецов, Веру и Колю. Отец почти в тот же день ушел на фронт, он был хирургом.

Во второй декаде октября началась эвакуация жителей города.

Мы жили тогда в доме № 10 по улице Вагжанова, в так называемом крепзовском доме, из окон нашей квартиры было хорошо виден исход жителей из города. Начальствующему составу выделялись автомашины, на которые они грузили свои вещи, мебель, вплоть до кадок с фикусами.

Простые люди уходили пешком, захватив с собой только ручную поклажу, по обочинам улицы шли раненые в окровавленных бинтах, многие на костылях, женщины с детьми, старики. Это была страшная картина.
К вечеру 14 октября на улице появились мотоциклы с немцами, за ними танки. Они входили в практически пустой город.

Моя мама отказалась эвакуироваться. Идти было некуда, да и как пойдешь? Кроме меня и крошечных близнецов, в семье были бабушка и дедушка, уже пожилые люди.

Так мы остались, как тогда говорили, под немцем. Магазины не работали, взять еды было негде. Мама ходила на поле за нынешней площадью Гагарина, где можно было найти мороженую капусту, и на элеватор за горелым зерном.

Было очень холодно, мы все жили в одной комнате, топили единственную печку-буржуйку.

Так прошли долгие два месяца оккупации.

Горько вспоминать, что освобождение города советскими войсками принесло нашей семье новые беды.

Маму обвинили в пособничестве оккупантам и арестовали.
Ее поместили в городскую тюрьму №1, что недалеко от нашего дома.
Близнецы плакали от голода. Один раз в сутки матери разрешали их покормить, для этого бабушка на саночках возила детей в тюрьму.

Бабушка написала отцу об аресте мамы, он приехал с фронта и добился ее освобождения.
Маму опять приняли на КРЕПЗ, где она долгие годы заведовала химической лабораторией.

Но пребывание в оккупации так и осталось черным пятном в ее биографии.

После Победы отец вернулся с фронта невредимым, и мама еще раз родила близнецов, это опять были мальчик и девочка.

Елена Ивановна Решетова,
в 1941-м году – 16 лет:

Днем 13 октября я была в гостях у тетки на Медниковской улице, это в самом центре Калинина.

Когда нам сказали, что враг уже подходит к городу, я отправилась домой, в деревню Андреевское, это в районе поселка Сахарово, за Тверцой.

Из дома мы старались никуда не уходить. Кто же знал, что наша деревня окажется почти на передовой?

По улице каждый день шли части Красной Армии. В избах ночевали красноармейцы, человек по двадцать в каждой. Они мне казались мальчишками ненамного старше меня. В некоторых домах места не хватало не то, чтобы лечь, сесть иногда было некуда, и солдаты стояли всю ночь, как лошади.

Наутро они уходили на передовую, на берег Волги. Бои шли в районе Константиновки, Савватьева, Поддубья.

Наши части штурмовали высокий противоположный берег. С высоты наши солдаты были хорошо видны, немцы расстреливали их почти в упор.

Мало кто возвращался назад. Убитых хоронили в горе возле Андреевского.

Каждый день привозили новых раненых. Пока в Сахарове не открыли госпиталь, солдаты лежали в холодных сараях и стонали.

Мы помогали им чем могли, старались не плакать и не думать о своих воюющих отцах, мужьях, братьях.

Нина Ивановна Каштанова,
в 1941-м году – 15 лет:

Мой отец, Иван Тимофеевич Крутов, воевал на финской войне и вернулся сильно раненым. Нас в семье было пятеро детей, я самая старшая.

В октябре 1941 года мы пешком отправились в эвакуацию, осели в Рамешковском районе, в карельской семье, оттуда отца призвали на фронт, больше мы его никогда не видели, в марте 1942-го из-под Ржева пришла похоронка.

Хозяева относились к нам хорошо, давали молоко, творог. Но все-таки было голодно.

Моя мама, Анна Архиповна, чтобы прокормить нас, ходила по дворам, прося подаяние. К вечеру возвращалась, выкладывая из холщовой сумки хлебные горбушки, вареные яйца, картофелины, куски каши.

Этого момента мы с нетерпением ждали весь день. Шестнадцатого декабря в избу прибежала бригадирша и крикнула: «Калининские, радуйтесь! Город освободили!»

Но в Калинин мы вернулись нескоро. Первая вернулась я, в конце января. Шла пешком, три дня, ночуя в деревнях.

Наш домик на 1-й Беговой, к счастью, уцелел, правда, в нем не было стекол, да и сквозь крышу светили звезды. Но у многих наших знакомых жилье было в еще худшем состоянии.

В первый же день по возвращении я отправилась на поиски работы, без которой не давали карточек на хлеб.

Но работы не было: предприятия стояли, рабочие требовались только для расчистки завалов, куда меня, еще 16-летнюю, не брали.

Мне повезло устроиться курьером в Пролетарский райкомхоз. Это позволило получить карточку на 400 граммов хлеба в сутки. Есть хотелось всегда, постоянно.

За махинации с карточками с те времена сажали, не задумываясь. В нашем домоуправлении так поплатились несколько женщин, которым дали по 10 лет лагерей.

Галина Анатольевна Николаева,
в 1941-м году – 18 лет:

До войны я с мамой и младшей сестрой Августой жила на станции Кулицкая, где мама работала в школе.

За полгода до начала войны мама умерла, и мы с 15-летней сестрой остались вдвоем.

В июне 1941 года я получила аттестат зрелости и подала документы в педагогический институт. Меня зачислили в студенты, но приступить к занятиям я не успела.

Началась оккупация. Все два месяца мы с сестрой просидели в учительском общежитии на Кулицкой.

В конце декабря я пешком отправилась в освобожденный Калинин. Город стоял в руинах.

Больше всего меня напугало зрелище немецкого кладбища на площади Революции. В неглубокие могилы были вертикально навалены трупы. Они заледенели и раскачивались от ветра, отвратительно скрипя.

Я дошла до Медниковской улицы, где жили наши родные. Там меня встретили тетя и сестра, напуганные, но невредимые. Они рассказали о страшной смерти сестры нашего отца, Нади Ахматовой.
До войны Надя считалась позором семьи. Она работала кассиршей то в горсаду, то в бане, встречалась с разными мужчинами.

С началом войны Надя стала разведчицей 31-й армии, много раз переходила линию фронта. Однажды была схвачена и попала в гестапо, где ее долго мучили. Изуродованное тело Нади было найдено после освобождения города.

В пединституте вскоре начались занятия. Я приступила к учебе, но быстро поняла, что не смогу выдержать постоянный голод.
По карточкам давали хлеб, в институтской столовой – прокисшую капусту. К столикам то и дело подходили старики и умоляли студенток оставить хоть немного еды. В одной из попрошаек я с ужасом и стыдом узнала свою школьную учительницу немецкого языка Марию Васильевну.

Вскоре я оставила институт, в школе на Кулицкой мне дали направление в Вышний Волочек, на 6-месячные курсы преподавателей, после которых я отправилась учительствовать в село Погорелое Городище.

Моя сестра Гутя в то же время поступила в Лихославльское педучилище, но из-за постоянного недоедания заболела туберкулезом и умерла.

Отца, который жил отдельно от нас, в Старице, арестовали по доносу. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.

Зоя Евгеньевна Зимина,
в 1941 году – 17 лет:

Перед войной моя мама, Надежда Ивановна Баранова, работала секретарем в Больничном городке, у известного тверского доктора Успенского.

Жили мы недалеко от больницы, на улицы Софьи Перовской.

Когда немцы уже подходили к Калинину, мама готовила больничные документы, поэтому мы не успели эвакуироваться.

От нашего дома до Старого моста через Волгу совсем недалеко, но когда мы прибежали, чтобы перейти на другой берег, было уже слишком поздно.

Город сильно обстреливали, наш дом сгорел от пожара. Мы успели только вытащить несколько одеял.

К счастью, перед приходом немцев мама сложила в большую жестяную банку из-под леденцов семейные фотографии, которыми она очень дорожила, и закопала в огороде, поэтому они уцелели.

На время оккупации нас приютили родственники, живущие в Смоленском переулке. Помню голод, холод и страх перед неизвестностью.

Мамины сестры переждали оккупацию в Кашине, но там было ненамного лучше. Она вернулись страшными, измученными, завшивленными. Тетя Маша вскоре умерла от болезней.

Антонина Николаевна Брадис,
в 1941-м году – 16 лет:

13 октября возле дома на улице Вольного Новгорода, в котором жила наша семья, упала фугасная бомба. Она выбила стекла в окнах, убила двух соседок и контузила меня.

Это были дни массового бегства жителей из города. Кто пережил их, никогда не забудет тот панический страх, которых охватил все население Калинина. Десятки тысяч людей бежали куда глаза глядят от надвигавшихся немецких войск.

Наша семья – отец, мать, я и младшая сестра пешком прошли не одну сотню километров до города Углича.

Там мы сумели сесть на баржу. У нас на глазах немецкий самолет разбомбил другую баржу, и она затонула со всеми пассажирами. Было очень страшно, но другого выхода, кроме как плыть в неизвестность, мы не видели. Баржа шла по Волге, пока не установился лед (в 1941-м году зима наступила очень рано, уже в середине октября стояли настоящие зимние морозы).

Мы осели в Марийской республике. Отец, по профессии сапожник, быстро нашел работу. Мама в Калинине работала директором магазина, потом заведующей коопстрахкассой, в эвакуации сумела устроиться в овощехранилище перебирать овощи. Пошла работать и я, меня взяли на фабрику по производству армейских лыж.

Домой мы вернулись только весной, на той же барже. Калинин застали в руинах. Родной дом, к счастью, уцелел.

А вот многих своих одноклассников по школе и ребят со двора я больше не увидела. Погибли Женя Инзер, Женя Карпов, Юра Иванов, Женя Логунов, все это мальчишки из нашей 22-й, сейчас 16-й школы.

Они остались в оккупированном городе, боролись, как могли, с врагами, и погибли. Их выдала соседка Жени Карпова по дому. Он жил с мамой в доме № 9 по набережной Степана Разина. У подпольной группы там было место встречи. Женину маму Марию Ефимовну немцы забрали вместе с ребятами. Их долго мучили, а потом всех убили, тела были найдены после освобождения города.

В конце войны я поехала в Москву и поступила во ВГИК, Всесоюзный государственный институт кинематографии.

В общежитии жила с Нонной Мордюковой, Инной Макаровой, Сергеем Бондарчуком, Евгением Моргуновым, Лялей Шагаловой. Все они сыграли в картине Сергея Герасимова «Молодая гвардия».

Когда на экраны страны вышел фильм, на моих друзей обрушилась оглушительная слава, в общежитие мешками приносили письма.

Молодых актеров зрители отождествляли с погибшими героями.

А ребят из моего родного города героями так и не признали.

Их подвиг не получил такой известности, как их ровесников из краснодонской «Молодой гвардии», но для меня они навек герои.

Из нашей 22-й школы десятки ребят и девчонок воевали. Многие погибли.

Юра Михайлов погиб в декабре 1941-го под Волоколамском.

Коля Туманов был снайпером, погиб в 1944-м.

Юра Шуткин, медбрат, пропал без вести.

Сашу Комкова в армию не брали из-за возраста, он ушел в партизанский отряд, потом был мобилизован, погиб в Восточной Пруссии.

Володя Мошнин, подрывник-диверсант, пропал без вести.

Юра Пастер, умница, поэт, был убит в 1943-м.

Слава Урожаев погиб под Ленинградом.

Лев Беляев служил на флоте, умер от ран.

Лида Васильева всю войну провела в эвакопоезде, часто сдавала кровь для раненых, умерла в 1950-м году от болезней.

Роза Ивченко была разведчицей партизанского отряда. Много раз ходила в Калинин через линию фронта собирать разведданные. После войны торговала на вокзале пирожками, как в фильме «Военно-полевой роман». Вышла замуж, родила двоих детей.

Выжил и Володя Зайцев, самый младший из нас. В 13 лет он уже был разведчиком. Его сестра Тоня служила радисткой и погибла.

Из всех наших ребят долгая жизнь досталась только мне и Володе Зайцеву...

В ходе освобождения города погибло свыше 20 тысяч бойцов Красной Армии. За 63 дня оккупации в городе было разрушено 7714 зданий, 510 тыс. кв. метров жилья (более половины жилого фонда), из строя было выведено свыше 70 предприятий.

До 3 марта 1943 года (дня освобождения Ржева) Калинин оставался прифронтовым городом и подвергался систематическим налетам немецкой авиации.

После освобождения Калинина жители стали возвращаться в свои разрушенные дома.

Но им предстояло решать не только бытовые проблемы. Власть, которая бросила мирное население на произвол судьбы перед надвигающимся врагом, теперь решала, кто может жить в городе, а кто этого недостоин.

7 января 1942 года было принято решение исполкома Калининского областного совета депутатов трудящихся «О прописке населения в г. Калинине и норме жилой площади».

Этим решением предписывалось в период с 15 января по 1 февраля 1942 года провести новую прописку граждан.

В прописке отказывалось членам семей предателей и изменников Родины, бежавших с немцами; отбывшим лишение свободы за преступления, предусмотренные рядом статей УК РСФСР, в том числе по 58-й; работавшим во время оккупации в учреждениях и на любых работах; имевшим связь с немцами, например, посещавшим собрания, вечеринки, банкеты и т.п. В последнюю категорию попали в основном молодые женщины и девушки.

Не прописывали также членов семей лиц, арестованных после 15 декабря 1941 года. Для прописки была установлена пониженная норма жилплощади в 4,5 кв. метра, чтобы можно было расселить граждан, потерявших жилье по причине его разрушения.

История оккупации Калинина во время Великой Отечественной войны до сих пор не написана.

В большей степени исследована военная часть этого периода – как город оставляли врагу, как освобождали.

Что происходило в оккупированном городе, как жили люди, не имеющие средств к существованию и не обладающие знанием своего будущего, историков по-прежнему интересует не очень сильно.

Хочется верить, что подлинная история оккупации, основанная на документах и воспоминаниях переживших ее людей, все же будет создана и ее успеют прочитать люди, знающие оккупацию не понаслышке.

Продолжение следует