Понятие о сложноподчинённом предложении с несколькими придаточными. Я был тогда твёрдо убеждён(1) что всех волновал вопрос(2) о том(3) выдержу ли я экзамен (4) и хорошо ли я его выдержу

Кого звали? Кто Бартеньев? - заговорили вокруг меня.

Иконин, иди, тебя зовут; да кто же Бартеньев, Морденьев? я не знаю, признавайся, - говорил высокий румяный гимназист, стоявший за мной.

Вам, - сказал St.-J?r?me.

Моя фамилия Иртеньев, - сказал я румяному гимназисту. - Разве Иртеньева звали?

Ну, да; что ж вы нейдете?.. Вишь, какой франт! - прибавил он не громко, но так, что я слышал его слова, выходя из-за скамейки. Впереди меня шел Иконин, высокий молодой человек лет двадцати пяти, принадлежавший к третьему роду, старых. На нем был оливковый узенький фрак, атласный синий галстук, на котором лежали сзади длинные белокурые волосы, тщательно причесанные? la мужик. Я заметил его наружность еще на лавках. Он был недурен собою, разговорчив; и меня особенно поразили в нем странные рыжие волоса, которые он отпустил себе на горле, и еще более странная привычка, которую он имел, - беспрестанно расстегивать жилет и чесать себе грудь под рубашкой.

Три профессора сидели за тем столом, к которому я подошел вместе с Икониным; ни один из них не ответил на наш поклон. Молодой профессор тасовал билеты, как колоду карт, другой профессор, с звездой на фраке, смотрел на гимназиста, говорившего что-то очень скоро про Карла Великого, к каждому слову прибавляя «наконец», и третий, старичок в очках, опустив голову, посмотрел на нас через очки и указал на билеты. Я чувствовал, что взгляд его был совокупно обращен на меня и Иконина и что в нас не понравилось ему что-то (может быть, рыжие волосы Иконина), потому что он сделал, глядя опять-таки на обоих нас вместе, нетерпеливый жест головой, чтоб мы скорее брали билеты. Мне было досадно и оскорбительно, во-первых, то, что никто не ответил на наш поклон, а во-вторых, то, что меня, видимо, соединяли с Икониным в одно понятие экзаменующихся и уже предубеждены против меня за рыжие волосы Иконина. Я взял билет без робости и готовился отвечать; но профессор указал глазами на Иконина. Я прочел свой билет: он был мне знаком, и я, спокойно ожидая своей очереди, наблюдал то, что происходило передо мной. Иконин нисколько не оробел и даже слишком смело, как-то всем боком двинулся, чтоб взять билет, встряхнул волосами и бойко прочел то, что было написано на билете.

Он открыл было рот, как мне казалось, чтобы начать отвечать, как вдруг профессор со звездой, с похвалой отпустив гимназиста, посмотрел на него. Иконин как будто что-то вспомнил и остановился. Общее молчание продолжалось минуты две.

Ну, - сказал профессор в очках.

Иконин открыл рот и снова замолчал.

Ведь не вы одни; извольте отвечать или нет? - сказал молодой профессор, но Иконин даже не взглянут на него. Он пристально смотрел в билет и не произнес ни одного слова. Профессор в очках смотрел на него и сквозь очки, и через очки, и без очков, потому что успел в это время снять их, тщательно протереть стекла и снова надеть. Иконин не произнес ни одного слова. Вдруг улыбка блеснула на его лице, он встряхнул волосами, опять всем боком развернувшись к столу, положил билет, взглянул на всех профессоров поочередно, потом на меня, повернулся и бодрым шагом, размахивая руками, вернулся к лавкам. Профессора переглянулись между собой.

Хорош голубчик! - сказал молодой профессор, - своекоштный!

Я подвинулся ближе к столу, но профессора продолжали почти шепотом говорить между собой, как будто никто из них и не подозревал моего присутствия. Я был тогда твердо убежден, что всех трех профессоров чрезвычайно занимал вопрос о том, выдержу ли я экзамен и хорошо ли я его выдержу, но что они так только, для важности, притворялись, что это им совершенно все равно и что они будто бы меня не замечают.

Когда профессор в очках равнодушно обратился ко мне, приглашая отвечать на вопрос, то, взглянув ему в глаза, мне немножко совестно было за него, что он так лицемерил передо мной, и я несколько замялся в начале ответа; но потом пошло легче и легче, и так как вопрос был из русской истории, которую я знал отлично, то я кончил блистательно и даже до того расходился, что, желая дать почувствовать профессорам, что я не Иконин и что меня смешивать с ним нельзя, предложил взять еще билет; но профессор, кивнув головой, сказал: «Хорошо-с», - и отметил что-то в журнале. Возвратившись к лавкам, я тотчас же узнал от гимназистов, которые, бог их знает как, все узнавали, что мне было поставлено пять.

Экзамен математики

На следующих экзаменах, кроме Грапа, которого я считал недостойным своего знакомства, и Ивина, который почему-то дичился меня, я уже имел много новых знакомых. Некоторые уже здоровались со мной. Иконин даже обрадовался, увидав меня, и сообщил мне, что он будет переэкзаменовываться из истории, что профессор истории зол на него еще с прошлогоднего экзамена, на котором он будто бы тоже сбил его. Семенов, который поступал в один факультет со мной, в математический, до конца экзаменов все-таки дичился всех, сидел молча один, облокотясь на руки и засунув пальцы в свои седые волосы, и экзаменовался отлично. Он был вторым; первым же был гимназист первой гимназии. Это был высокий худощавый брюнет, весьма бледный, с подвязанной черным галстуком щекой и покрытым прыщами лбом. Руки у нею были худые, красные, с чрезвычайно длинными пальцами, и ногти обкусаны так, что концы пальцев его казались перевязаны ниточками. Все это мне казалось прекрасным и таким, каким должно было быть у первого гимназиста. Он говорил со всеми так же, как и все, даже и я с ним познакомился, но все-таки, как мне казалось, в его походке, движениях губ и черных глазах было заметно что-то необыкновенное, магнетическое.

На экзамен математики я пришел раньше обыкновенного. Я знал предмет порядочно, но было два вопроса из алгебры, которые я как-то утаил от учителя и которые мне были совершенно неизвестны. Это были, как теперь помню: теории сочетаний и бином Ньютона. Я сел на заднюю лавку и просматривал два незнакомые вопроса; но непривычка заниматься в шумной комнате и недостаточность времени, которую я предчувствовал, мешали мне вникнуть в то, что я читал.

Вот он, поди сюда, Нехлюдов, - послышатся за мной знакомый голос Володи.

Я обернулся и увидал брата и Дмитрия, которые в расстегнутых сюртуках, размахивая руками, проходили ко мне между лавок. Сейчас видны были студенты второго курса, которые в университете как дома. Один вид их расстегнутых сюртуков выражал презрение к нашему брату поступающему и нашему брату поступающему внушал зависть и уважение. Мне было весьма лестно думать, что все окружающие могли видеть, что я знаком с двумя студентами второго курса, и я поскорее встал им навстречу.

Володя даже не мог удержаться, чтоб не выразить чувства своего превосходства.

Эх ты, горемычный! - сказал он. - Что, не экзаменовался еще?

Что ты читаешь? Разве не приготовил?

Да, два вопроса не совсем. Тут не понимаю.

Что? Вот это? - сказал Володя и начал мне объяснять бином Ньютона, но так скоро и неясно, что, в моих глазах прочтя недоверие к своему знанию, он взглянул на Дмитрия и, в его глазах, должно быть, прочтя то же, покраснел, но все-таки продолжал говорить что-то, чего я не понимал.

Нет, постой, Володя, дай я с ним пройду, коли успеем, - сказал Дмитрий, взглянув на профессорский угол, и подсел ко мне.

Я сейчас заметил, что друг мой был в том самодовольно-кротком расположении духа, которое всегда на него находило, когда он бывал доволен собой, и которое я особенно любил в нем. Так как математику он знал хорошо и говорил ясно, он так славно прошел со мной вопрос, что до сих пор я его помню. Но едва он кончил, как St.-J?r?me громким шепотом проговорил: «A vous, Nicolas!» - и я вслед за Икониным вышел из-за лавки, не успев пройти другого незнакомого вопроса. Я подошел к столу, у которого сидело два профессора и стоял гимназист перед черной доской. Гимназист бойко выводил какую то формулу, со стуком ломая мел о доску, и все писал, несмотря на то, что профессор уже сказал ему: «Довольно», - и велел нам взять билеты. «Ну что, ежели достанется теория сочетаний!» - подумал я, доставая дрожащими пальцами билет из мягкой кипы нарезанных бумажек. Иконин с тем же смелым жестом, как и в прошедший экзамен, раскачнувшись всем боком, не выбирая, взял верхний билет, взглянул на него и сердито нахмурился.

Все этакие черти попадаются! - пробормотал он.

Я посмотрел на свой.

О ужас! эта была теория сочетаний!..

А у вас какой? - спросил Иконин.

Я показал ему.

Этот я знаю, - сказал он.

Хотите меняться?

Нет, все равно, я чувствую, что не в духе, - едва успел прошептать Иконин, как профессор уж подозвал нас к доске.

«Ну, все пропало! - подумал я. - Вместо блестящего экзамена, который я думал сделать, я навеки покроюсь срамом, хуже Иконина». Но вдруг Иконин, в глазах профессора, поворотился ко мне, вырвал у меня из рук мой билет и отдал мне свой. Я взглянул на билет. Это был бином Ньютона.

Профессор был не старый человек, с приятным, умным выражением, которое особенно давала ему чрезвычайно выпуклая нижняя часть лба.

Что это, вы билетами меняетесь, господа? - сказал он.

Нет, это он так, давал мне свой посмотреть, господин профессор, - нашелся Иконин, и опять слово господин профессор было последнее слово, которое он произнес на этом месте; и опять, проходя назад мимо меня, он взглянул на профессоров, на меня, улыбнулся и пожал плечами, с выражением, говорившим: «Ничего, брат!» (Я после узнал, что Иконин уже третий год являлся на вступительный экзамен.)

Я отвечал отлично на вопрос, который только что прошел, - профессор даже сказал мне, что лучше, чем можно требовать, и поставил - пять.

Латинский экзамен

Все шло отлично до латинского экзамена. Подвязанный гимназист был первым, Семенов - вторым, я - третьим. Я даже начинал гордиться и серьезно думать, что, несмотря на мою молодость, я совсем не шутка.

Еще с первого экзамена все с трепетом рассказывали про латинского профессора, который был будто бы какой-то зверь, наслаждавшийся гибелью молодых людей, особенно своекоштных, и говоривший будто бы только на латинском или греческом языке. St.-J?r?me, который был моим учителем латинского языка, ободрял меня, да и мне казалось, что, переводя без лексикона Цицерона, несколько од Горация и зная отлично Цумпта*, я был приготовлен не хуже других, но вышло иначе. Все утро только и было слышно, что о погибели тех, которые выходили прежде меня: тому поставил нуль, тому единицу, того еще разбранил и хотел выгнать и т. д., и т. д. Только Семенов и первый гимназист, как всегда, спокойно вышли и вернулись, получив по пять каждый. Я уже предчувствовал несчастие, когда нас вызвали вместе с Икониным к маленькому столику, против которого страшный профессор сидел совершенно один. Страшный профессор был маленький, худой, желтый человек, с длинными маслеными волосами и с весьма задумчивой физиономией.

Он дал Иконину книгу речей Цицерона и заставил переводить его.

Хорош голубчик! - сказал молодой профессор, - своекоштный!

Когда профессор в очках равнодушно обратился ко мне, приглашая отвечать на вопрос, то, взглянув ему в глаза, мне немножко совестно было за него, что он так лицемерил передо мной, и я несколько замялся в начале ответа; но потом пошло легче и легче, и так как вопрос был из русской истории, которую я знал отлично, то я кончил блистательно и даже до того расходился, что, желая дать почувствовать профессорам, что я не Иконин и что меня смешивать с ним нельзя, предложил взять еще билет; но профессор, кивнув головой, сказал: «Хорошо-с», - и отметил что-то в журнале. Возвратившись к лавкам, я тотчас же узнал от гимназистов, которые, Бог их знает как, все узнавали, что мне было поставлено пять.

ЭКЗАМЕН МАТЕМАТИКИ

На следующих экзаменах, кроме Грапа, которого я считал недостойным своего знакомства, и Ивина, который почему-то дичился меня, я уже имел много новых знакомых. Некоторые уже здоровались со мной. Иконин даже обрадовался, увидав меня, и сообщил мне, что он будет переэкзаменовываться из истории, что профессор истории зол на него еще с прошлогоднего экзамена, на котором он будто бы тоже сбил его. Семенов, который поступал в один факультет со мной, в математический, до конца экзаменов все-таки дичился всех, сидел молча один, облокотясь на руки и засунув пальцы в свои седые волосы, и экзаменовался отлично. Он был вторым; первым же был гимназист первой гимназии. Это был высокий худощавый брюнет, весьма бледный, с подвязанной черным галстуком щекой и покрытым прыщами лбом. Руки у него были худые, красные, с чрезвычайно длинными пальцами, и ногти обкусаны так, что концы пальцев его казались перевязаны ниточками. Все это мне казалось прекрасным и таким, каким должно было быть у первого гимназиста . Он говорил со всеми так же, как и все, даже и я с ним познакомился, но все-таки, как мне казалось, в его походке, движениях губ и черных глазах было заметно что-то необыкновенное, магнетическое .

Вот он, поди сюда, Нехлюдов, - послышался за мной знакомый голос Володи.

Володя даже не мог удержаться, чтоб не выразить чувства своего превосходства.

Эх, ты, горемычный! - сказал он. - Что, не экзаменовался еще?

Что ты читаешь? Разве не приготовил?

Да, два вопроса не совсем. Тут не понимаю.

Последовательное подчинение, при котором каждая последующая часть предложения зависит от предыдущей. Обобщённая схема таких предложений такова:

однородное соподчинение:

придаточные одного вида относятся к одному и тому же слову главной части предложения или ко всей главной части

неоднородное соподчинение:

придаточные одного или разных видов поясняют разные слова главной части предложения

Пример неоднородного соподчинения:

Смотритель осведомился, куда надобно было ему ехать, и объявил, что лошади, присланные из Кис- тенёвки, ожидали его уже четвёртые сутки. (А. Пушкин)

жения, соединённых таким же образом. Перед второй придаточной частью может отсутствовать подчинительный союз:

Слышно было, как в саду шагал дворник и как скрипела его тачка. (А. Чехов)

2. Последовательное подчинение - подчинение, при котором придаточные части располагаются цепочкой: придаточное 1-й степени зависит от главной части сложноподчинённого предложения; придаточное 2-й степени зависит от придаточного 1-й степени; придаточное 3-й - от придаточного 2-й степени и т. д.:

(чтобы

1)Я хочу, чтобы слышала ты, как тоскует мой голос живой. (А. Сурков)

1-й степени

как ^ 2-й степени

2) Молодые казаки ехали смутно и удерживали слёзы, так как боялись отца, который тоже был несколько смущён, хотя старался этого не показывать. (Н. Гоголь)

(так как ^ 1-й степени (который^ 2-й степени хотя ^ 3-й степени

3. Сочетание соподчинения и последовательного подчинения в одном предложении - разные комбинации подчинительной связи в пределах одного сложноподчинённого предложения:

однородное + последовательное подчинение; неоднородное + последовательное подчинение; однородное + неоднородное соподчинение и т. д.:

1) Когда Вронский смотрел на часы на балконе Карениных, он был так растревожен и занят своими мыслями, что видел стрелки на циферблате, но не мог понять, который час. (JI. Толстой)

2) Я был тогда твёрдо убеждён, что всех трёх профессоров чрезвычайно занимал вопрос о том, выдержу ли я экзамен и хорошо ли я его выдержу. (JI. Толстой)

(последовательное +

однородное

соподчинение)

Если при последовательном подчинении придаточных рядом оказываются два союза (что + когда, так что + хотя, что + если и др.), то между союзами ставится запятая: Сосед знал, что, если он протянет руку, с кустов посыплется роса.

Если же после придаточной части главная начинается с то или так, то запятая не ставится: Сосед знал, что если он протянет руку, то с кустов посыплется роса.

©> 235. 1. Из текста § 28 о сложноподчинённых предложениях с несколькими придаточными выпишите все примеры, подчеркните в предложениях грамматические основы, союзы и союзные слова.

2. По схемам предложений, использованных в тексте § 28 (с. 166-170), составьте и запишите свои предложения.

©> 236. Спишите предложения, расставляя пропущенные знаки препинания. Составьте схему каждого предложения. Какой вид подчинительной связи использован в этих примерах?

Добавьте два своих примера предложений, иллюстрирующих данный вид подчинительной связи.

1) Пока свободою горим пока сердца для чести живы мой друг Отчизне посвятим души прекрасные порывы. (А. Пушкин) 2) Скажи мне ветка Палестины где ты росла где ты цвела? (М.Лермонтов) 3) Ребёнок был так уморительно мал как будто всё это картинное было как будто бы в детский театр я попал. (Н. Некрасов) 4) Пока я ходить умею пока я глядеть умею пока я дышать умею я буду идти вперёд. (Л. Ошанин)

2. Разберите по составу выделенные слова; охарактеризуйте их морфологические признаки.

©> 237. Ответьте на вопросы в форме сложноподчинённых предложений с однородным соподчинением, используя 2-3 придаточных. Запишите предложения, составьте их схемы.

1) Зачем мы изучаем родной язык?

2) О чём нужно помнить, когда пишешь сочинение?

3) Когда ставится запятая при однородных членах?

Схема разбора

сложноподчинённого предложения с несколькими придаточными

1. Определить вид предложения по цели высказывания; восклицательное или невосклицательное.

2. Выделить грамматические основы предложения, указать главную и придаточные части предложения.

3. Определить вид подчинения:

а) соподчинение (однородное или неоднородное);

б) последовательное подчинение;

в) сочетание соподчинения и последовательного подчинения.

4. Выяснить, к чему относится каждая придаточная часть, чем прикрепляется (союзом или союзным словом); определить вид придаточных.

5. Составить графическую схему предложения (вертикальную или горизонтальную).

6. Объяснить знаки препинания.

7. Главную и придаточные части разобрать как простые предложения.

4. /Русский язык/Подготовка к ЕГЭ. Стилистика.doc
Задания для работы по теме «Сложные предложения» (11 класс)

Какое предложение соответствует схеме? (знаки препинания не расставлены)

, и .

1).Вслушайтесь и вдумайтесь сколько удивительных звуков дарит вам летнее утро.

2). У Петровича были большие голубые глаза и широкие чёрные брови.

3).Море и тишина исцелили его душу.

4). Рассказ был короток и это было его основное достоинство.

2.На месте каких цифр в предложении должны стоять запятые?

Я был тогда твёрдо убеждён(1) что всех волновал вопрос(2) о том(3) выдержу ли я экзамен (4) и хорошо ли я его выдержу.

1). 1, 3. 2). 1, 2. 3). 1, 3, 4. 4). 1, 2, 3, 4.

3.Нужна ли запятая на месте пропуска?

Прошёл короткий ливень(…) и на улицах запахло горькой сладостью каких-то цветов.

1). Запятая не нужна, так как в этом сложном предложении есть общий член предложения.

2). Запятая не нужна, так как это простое предложение с однородными членами.

3).Запятая нужна, так как это сложное предложение.

4).Запятая нужна, так как это простое предложение с однородными членами.

4.Укажите сложные предложения

1).Медленно поднялся я на последние ступеньки трапа и прислонился к его перилам.

2).Дни поздней осени бранят обыкновенно но мне она мила читатель дорогой.

3).Если не будет дождя мы завтра пойдём за грибами.

4).Показавшаяся из-за поворота «Ракета» быстро приближалась к пристани.

1).1, 4. 2). 1, 2, 4. 3).2, 3. 4). 2, 3, 4.

5.Укажите предложение с пунктуационной ошибкой.

1).Эксперимент требовал от участников, как специальных знаний, так и постоянного внимания.

2).Я прислушивался к звучанию музыки и природы и брал подсказанное ими в основу своего творчества.

3). Рокочущий шум моторов то отдалялся, то снова приближался.

4). Посаженные выпускниками деревья: клён, акации, берёзы― быстро разрослись.

1.Укажите сложные предложения, распределите их по группам (знаки препинания не расставлены).

1).Было уже часов десять вечера и над садом светила полная луна.

2).День был пасмурный но тёплый.

3).Стеклянная дверь на балкон была закрыта чтобы из сада не несло жаром.

4).Небо всё покрылось тучами и посыпался дождь.

5).Рябина шуршала листвой по стёклам загораживая от глаз всё остальное и создавая в комнате полумрак.

6).В лесу когда птицы улетели стало тихо.

7). Солнце дымное встаёт будет день горячий.

8).Солнце поднимается из-за облаков и заливает лес поле и наших спутников греющим светом.

ССП: СПП: БСП:

2.В каком предложении не ставится тире? (знаки препинания не расставлены).

1). Этот город моё любимое место на земле.

2).Назад закричал отец.

3). Эти годы неповторимые.

4).Оглянулся командира рядом не было.

3.Составьте схему предложения:

В воздухе куда ни взглянешь кружатся целые облака снежинок так что не разберёшь идёт ли снег с неба или с земли.

4.Укажите ССП с разделительными союзами. (знаки препинания не расставлены).

1).Тёплый ветер гуляет по траве гнёт деревья и поднимает пыль.

2).Огонь в лампе дрогнул потемнел но не потух.

3.То светило солнце то шёл дождь.

4.Сверкнула молния и вслед за тем послышался резкий удар грома.

5.Укажите ССП с противительными союзами. (знаки препинания не расставлены).

1).Прохладой дунуло и прошлогодний лист зашелестел в дубах.

2).Я вышел один на палубу и не отрывал глаз от берега.

3).Я старался заглянуть в окно да оно всё было бело от снега и льда.

4).Последние тени сливались да мгла глядела да за курганами тускнело мёртвое зарево.

6.Нужна ли запятая в предложении?

В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду жёлтые бабочки.

1 страница

1― 4, 2― 1, 3― 3, 4― 3, 5― 1.

___________________________________________________________________________

2 страница

1― ССП: 1,4. СПП: 3, 6. БСП: 7.

2― 3, 3― [ , (куда ни…), ], (так что), (ли…). 4― 3, 5― 3, 6― нет.

Пароход

Поодиночке

Впечатление

Хорош голубчик! - сказал молодой профессор, - своекоштный!

Глава XI
Экзамен математики

На следующих экзаменах, кроме Грапа, которого я считал недостойным своего знакомства, и Ивина, который почему-то дичился меня, я уже имел много новых знакомых. Некоторые уже здоровались со мной. Иконин даже обрадовался, увидав меня, и сообщил мне, что он будет переэкзаменовываться из истории, что профессор истории зол на него еще с прошлогоднего экзамена, на котором он будто бы тоже сбил его. Семенов, который поступал в один факультет со мной, в математический, до конца экзаменов все-таки дичился всех, сидел молча один, облокотясь на руки и засунув пальцы в свои седые волосы, и экзаменовался отлично. Он был вторым; первым же был гимназист первой гимназии. Это был высокий худощавый брюнет, весьма бледный, с подвязанной черным галстуком щекой и покрытым прыщами лбом. Руки у нею были худые, красные, с чрезвычайно длинными пальцами, и ногти обкусаны так, что концы пальцев его казались перевязаны ниточками. Все это мне казалось прекрасным и таким, каким должно было быть у первого гимназиста. Он говорил со всеми так же, как и все, даже и я с ним познакомился, но все-таки, как мне казалось, в его походке, движениях губ и черных глазах было заметно что-то необыкновенное, магнетическое.

Вот он, поди сюда, Нехлюдов, - послышатся за мной знакомый голос Володи.

Володя даже не мог удержаться, чтоб не выразить чувства своего превосходства.

Эх ты, горемычный! - сказал он. - Что, не экзаменовался еще?

Что ты читаешь? Разве не приготовил?

Да, два вопроса не совсем. Тут не понимаю.

Я сейчас заметил, что друг мой был в том самодовольно-кротком расположении духа, которое всегда на него находило, когда он бывал доволен собой, и которое я особенно любил в нем. Так как математику он знал хорошо и говорил ясно, он так славно прошел со мной вопрос, что до сих пор я его помню. Но едва он кончил, как St.-Jérôme громким шепотом проговорил: «A vous, Nicolas!» - и я вслед за Икониным вышел из-за лавки, не успев пройти другого незнакомого вопроса. Я подошел к столу, у которого сидело два профессора и стоял гимназист перед черной доской. Гимназист бойко выводил какую то формулу, со стуком ломая мел о доску, и все писал, несмотря на то, что профессор уже сказал ему: «Довольно», - и велел нам взять билеты. «Ну что, ежели достанется теория сочетаний!» - подумал я, доставая дрожащими пальцами билет из мягкой кипы нарезанных бумажек. Иконин с тем же смелым жестом, как и в прошедший экзамен, раскачнувшись всем боком, не выбирая, взял верхний билет, взглянул на него и сердито нахмурился.

Все этакие черти попадаются! - пробормотал он.

Я посмотрел на свой.

О ужас! эта была теория сочетаний!..

А у вас какой? - спросил Иконин.

Я показал ему.

Этот я знаю, - сказал он.

Хотите меняться?

Нет, все равно, я чувствую, что не в духе, - едва успел прошептать Иконин, как профессор уж подозвал нас к доске.

Глава XI Экзамен математики

Глава XI
Экзамен математики