Диалогическое единство представляет собой наиболее крупную структурно- семантическую единицу диалогической речи. Оно состоит из двух, реже трех или четырех предло­жений-реплик, тесно связанных между собой по смыслу и структурно; при этом содержание и форма первой реплики определяют содержание и форму второй и т.д., так что только в сочетании реплик обнаруживается необходимая для понимания полнота данной части диалога, например:

1) - Кто говорит?

Унтер-офицер Турбин.

2) - Поздравь! - сказал он.

С победой...

В первом примере содержание и форма второй ответной реплики-предложения определяются содержанием и формой первого вопросительного предложения: второе неполное предложение состоит из одного подлежащего, так как в первом вопросительном предложении спрашивается именно о субъекте действия (вопросительное местоимение кто); сказуемое же во втором предложении опущено, так как оно названо в первом.

Во втором примере все реплики - неполные предложе­ния: в первом не хватает дополнения, чем вызвана вторая реплика - вопросительное предложение (сказуемое опу­щено, так как оно есть в первой реплике); наконец, третья реплика - неполное предложение, состоящее из одного дополнения, которого не хватает в первой реплике и кото­рое представляет собой ответ на вопрос, заключенный во второй реплике.

Таким образом, и в первом и во втором случае полный смысл сообщения извлекается именно из сочетания реплик-предложений, а не из одной из них.

По значению и по формальным особенностям, в том числе и по интонации, диалогические единства делятся на ряд типов. Таковы, например, наиболее распространенные вопросо-ответные диалогические единства (см. выше); един­ства, в которых вторая реплика продолжает незаконченную первую; единства, в которых реплики связаны одним пред­метом мысли, представляют собой высказывания по поводу него; единства, в которых во второй реплике выражается согласие или несогласие с утверждением, заключенным в первой, и др., например:

1) М е л а н и я. Не ругаться надо, а...

Р я б и и и н. Драться. Правильно, мамаша. Стенка на стенку.

2) Татьяна. Он красиво одет... Тетерев. И весел

3) - С ума можно сойти...- прошептал я.

Нет, не надо сходить. Просто вы не знаете, что такое театр.

Интонационная и смысловая незаконченность первой реплики (1), присоединительный союз во второй (2), лек­сический повтор (подхват) во второй реплике (3) и др., а также свойственный большинству диалогических единств параллелизм в строении реплик и закономерная неполнота второй реплики - все это теснейшим образом связывает одну реплику с другой, превращает их сочетание в единую структуру.

Однако далеко не все идущие друг за другом реплики обладают этими признаками. Бывают реплики, представляю­щие собой законченные предложения, каждое из которых содержит свое сообщение, например:

Товарищ, Максудов? - спросил блондин. - Да, я... - Ищу вас по всему театру,- заговорил новый знакомый,- по­звольте представиться - режиссер Фома Стриж.

В этой части диалога из трех реплик только две первые представляют собой диалогическое единство; третья же, хотя и тесно связана с первой, представляет собой новый этап в разговоре: режиссер сначала удостоверился, тот ли это человек, которого он ищет, а затем перешел к нужному ему разговору.

ПУНКТУАЦИЯ

1. ПОНЯТИЕ О ПУНКТУАЦИИ

3. ФУНКЦИИ ЗНАКОВ ПРЕПИНАНИЯ

1. ПОНЯТИЕ О ПУНКТУАЦИИ Пунктуация - это, во-первых, собрание правил расста­новки знаков препинания и, во-вторых, сами знаки препи­нания (графические изображения), используемые в пись­менной речи для указания на ее расчленение.

Общепризнано, что знаки препинания употребляются для обозначения такого расчленения письменной речи, которое не может быть передано ни морфологическими средствами, ни порядком расположения слов. Более трудным является вопрос о том, какое именно расчленение речи фиксируется пунктуацией - деклама­ционно-психологическое? синтаксико-смысловое? то и другое вместе?

Анализ современной русской пунктуации свидетель­ствует об отсутствии какой бы то ни было строгой си­стемы, хотя определенная внутренняя организованность в применении различных принципов расстановки знаков препинания, безусловно, существует. Пунктуация служит потребностям письменного общения, знаки препина­ния - это часть графической системы языка, условно принятые обозначения для расчленения речи в ее письменной форме, обозначения, помогающие читаю­щему постичь смысл написанного.

2. ТРИ ПРИНЦИПА РУССКОЙ ПУНКТУАЦИИ

Русская пунктуация, в настоящее время очень сложная и развитая система, имеет довольно прочное основа­ние - формально-грамматическое. Знаки препинания яв­ляются прежде всего показателями синтаксического, структурного членения письменной речи. Именно этот принцип сообщает современной пунктуации стабильность, общепринятость и общеобязательность. На таком основании ставится наибольшее число знаков.

К грамматическим можно отнести такие знаки, как точка, фиксирующая конец предложения; знаки на стыке частей сложного предложения; знаки, выделяющие функционально разнообразные конструкции, вводимые в состав простого предложения, но грамматически с ним не связанные (вводные слова, словосочетания и предло­жения; вставки; обращения; междометия); знаки при однородных чле­нах предложения; знаки, выделяющие постпозитивные приложения, распространенные определения, стоя­щие после определяемого слова или дистантно располо­женные и др.

Такие знаки структурно значимы, они ставятся безотноси­тельно к конкретному смыслу предложений и его частей; они делят предложения на структурно значимые части вне зависимости от их конкретного лексического напол­нения.

Структурный принцип способствует выработке твер­дых общеупотребительных правил расстановки знаков препинания. Знаки, поставленные на таком основании, не могут быть факультативными, авторскими. Это тот фундамент, на котором строится современная русская пунктуация. Это, наконец, тот необходимый минимум употребления знаков, без которого немыслимо беспре­пятственное общение между пишущим и читающим. «Грамматические» знаки в настоящее время достаточно регламентированны, употребление их устойчиво. Члене­ние текста на грамматически значимые части помогает установить отнесенность одних частей текста к другим, указывает на конец изложения одной мысли и начало другой.

Синтаксическое членение речи в конечном счете отра­жает членение логическое, смысловое, так как грамма­тически значимые части совпадают с логически значи­мыми, со смысловой стороной речи, поскольку назна­чение любой грамматической структуры - передать определенную мысль. Но довольно часто случается так, что смысловое членение речи подчиняет себе структурное, т. е. конкретный смысл диктует и единственно возмож­ную структуру.

В случаях, где возможно различное объединение слов, только запятая помогает установить смысловую и грамматическую зависимость их. Например: Трое перед фотографией, напряжены . Запятая здесь чле­нит предложение на две части: трое перед фотографией и трое напряжены. Ср., с иным оттенком значения и иным распределением грамматических связей и функций в варианте без запятой: Трое перед фотографией напря­жены. Или еще: Появилась внутренняя легкость. Сво­бодно ходит по улицам, на работу. В предло­жении без запятой совершенно иной смысл: ходит по улицам на работу (обозначение одного действия). В пер­воначальном же варианте имеется обозначение двух разных действий: ходит по улицам, т. е. гуляет, и ходит на работу.

Такие знаки препинания помогают установить смыс­ловые и грамматические отношения между словами в предложении, уточняют структуру предложения.

Смысловую функцию выполняет и многоточие, которое помогает поставить на расстоянии логически и эмо­ционально несовместимые понятия. Например: История народов... в куклах; На лыжах... за ягодами. Подобные знаки выполняют исключительно смысловую роль (притом часто с эмоциональной окраской).

Большую роль в осмыслении текста играет и место расположения знака, делящего предложение на смыс­ловые и, следовательно, структурно значимые части. Ср.: И собаки притихли, оттого что никто посторонний не тревожил их покоя (Фад.) -И собаки притихли от­того, что никто посторонний не тревожил их покоя. Во втором варианте предложения более подчеркнута при­чина названного состояния, и перестановка запятой спо­собствует изменению логического центра сообщения, заостряет внимание на причине явления, тогда как в пер­вом варианте цель иная - констатация состояния с до­бавочным указанием на его причину. Однако чаще лексический материал предложения диктует только единственно возможный смысл. Например: Долгое время жила в нашем зоопарке тигрица по кличке Сиротка. Присвоили ей такую кличку потому, что она действи­тельно осиротела в раннем возрасте. Рас­членение союза обязательно, и вызвано оно семантиче­ским влиянием контекста. Во втором предложении не­обходимо обозначение причины, так как сам факт уже назван в предыдущем предложении.

На смысловом основании ставится знаки в бессоюз­ных сложных предложениях, так как именно они в письменной речи передают нужные значения. Напри­мер: Раздался свисток, поезд тронулся; Раздался сви­сток - поезд тронулся.

Часто при помощи знаков препинания уточняют кон­кретные значения слов, т. е. смысл, заключенный в них именно в данном контексте. Так, запятая между двумя определениями-прилагательными (или причастиями) сближает в семантическом отношении эти слова, т. е. дает возможность выдвинуть на первый план общие оттенки значения, выявляющиеся в результате различных ассоциаций, как объективного, так подчас и субъектив­ного характера. В синтаксическом отношении такие определения становятся однородными, поскольку, будучи сближенными по значению, поочередно относятся непо­средственно к определяемому слову. Например: Густым, тяжелым маслом написана темень еловой хвои; Я про­вожал ее на уютном, маленьком вокзале. Если взять вне контекста слова густой и тяже­лый, уютный и маленький, то трудно уловить в этих парах нечто общее, эти возможные ассоциативные сближения находятся в сфере вторичных, не основных, образных значений, которые становятся основными в со­ответствующем контексте.

Отчасти русская пунктуация основывается и на ин­тонации: точка на месте большого понижения голоса и длительной паузы; вопросительный и восклицательный знаки, интонационное тире, многоточие и т. д. Напри­мер, обращение можно выделить запятой, но повы­шенная эмоциональность, т. е. особая выделительная интонация, диктует и другой знак - восклицательный. В ряде случаев выбор знака зависит целиком от интона­ции. Ср. примеры: Придут дети, пойдем в парк. - Придут дети - пойдем в парк. В первом случае перечис­лительная интонация, во втором - интонация обусловлен­ности. Но интонационный принцип действует лишь как второстепенный, не основной. Это особенно наглядно выступает в тех случаях, когда интонационный принцип «приносится в жертву» грамматическому. Например: Мо­розко опустил мешок и, вбирая голову в плечи, побежал к лошадям; Олень раскапывает ногой снег и, если есть корм, начинает пастись. В этих предложениях запятая стоит после союза и, так как фиксирует границу структурных частей пред­ложения (деепричастного оборота и придаточного пред­ложения). Таким образом, нарушается интонационный принцип, ибо интонационная пауза находится перед союзом.

Интонационный принцип действует в большинстве случаев не в чистом виде, т. е. какой-либо интонационный штрих (например, пауза) хотя и фиксируется знаком препинания, но в конечном счете эта ин­тонация сама является следствием заданного смысло­вого и грамматического членения предложения. Сравним примеры, которые обычно помещаются в справочниках в параграфах, посвященных интонационному тире: Хо­дить - долго не мог; Ходить долго - не мог. Действи­тельно, тире здесь фиксирует паузу, однако место паузы предопределено структурой предложения, его смыслом. Итак, существующая в настоящее время пунктуация не отражает какой-либо единой, последовательно прово­димой системы. Однако можно с уверенностью сказать, что формально-грамматический принцип является сей­час ведущим, тогда как принципы смысловой и интона­ционный выступают в качестве дополнительных, хотя в отдельных конкретных проявлениях они могут быть выдвинуты и на первый план. Что же касается истории пунктуации, то известно, что первоначальным основа­нием для членения письменной речи служили именно паузы (интонация).

Современная пунктуация представляет собой новый этап в ее историческом развитии, причем этап, характе­ризующий более высокую ступень. Современная пунк­туация отражает структуру, смысл, интонацию. Письмен­ная речь организуется достаточно четко, определенно и вместе с тем выразительно. Самым большим достиже­нием современной пунктуации является тот факт, что все три принципа действуют в ней не разобщенно, а в един­стве. Выделять отдельные принципы можно лишь условно. В большинстве случаев они действуют нераздельно, хотя с соблюдением определенной иерархии.

3. ФУНКЦИИ ЗНАКОВ ПРЕПИНАНИЯ

Знаки препинания в СРЯ имеют закрепленные за ними функции. Они либо отделяют части текста друг от друга, либо выделяют какие-либо отрезки внутри ча­стей. Отделительными знаками препинания являются точка, восклицательный и вопросительный знаки, точка с запятой, двоеточие, многоточие, абзац (в данном слу­чае термин используется в значении абзацного отступа). К выделительным знакам относятся скобки и кавычки. Знаки запятая и тире могут выступать и в роли отде­ляющих (при единичности употребления), и в роли вы­деляющих (при парном употреблении, например, при обособлении, при выделении вводных и вставных кон­струкций).

Отделительные знаки препинания членят письменный текст на значимые в смысловом и грамматическом отно­шении части. Близкими в функциональном отношении являются знаки запятая (отделительная), точка с запя­той, точка. Их различие чисто «количественное»: они фиксируют паузы различной степени длительности, в смысловом же отношении части, членимые посред­ством запятой и точки с запятой, менее самостоятельны, они представляют собой отрезки внутри одного предло­жения; точки же обозначают законченность мысли. Знаки эти ставятся при перечислении синтаксически рав­нозначных частей текста: членов предложения, частей предложения (запятая и точка с запятой), отдельных предложений (точки). Качественное сходство перечис­ленных знаков легко постигается при сопоставлении при­меров, оформленных по-разному: Толпа рва­нулась вперед. В воздух полетели папахи и фуражки. Неистовое «ура» взорвалось около трибуны. Ср.: Толпа рванулась впе­ред, в воздух полетели папахи и фу­ражки, неистовое «ура» взорвалось около трибуны. - Толпа рванулась вперед; в воздух полетели папахи и фуражки; неистовое «ура» взорвалось около нас. Общая функциональная значи­мость этих знаков и вместе с тем их различие в обозна­чаемой ими степени членимости текста дают возможность использовать их в сложных предложениях как определенную градационную систему. Например: По расчищенному месту побежали изгороди, стали скирды и стога, разрастались маленькие дымные юртенки; на­конец, точно победное знамя, на холмике из середины поселка выстрелила к небу колокольня (Кор.) -в этом бессоюзном сложном предложении четыре синтакси­чески равнозначные части, однако первые три разделя­ются запятыми, а четвертая отделяется точкой с запятой; такое расположение знаков дает возможность, во-пер­вых, подчеркнуть большую смысловую спаянность пер­вых трех частей предложения и, во-вторых, оторванность и смысловую самостоятельность четвертой части пред­ложения. Кроме того, такие знаки оправданы и с точки зрения структурной организации предложения: первые три имеют общий член, объединяющий их в единое це­лое - по расчищенному месту, а в четвертой части имеется вводное слово наконец, и отнесение его именно к этой части предложения возможно лишь при наличии точки с запятой, отделяющей впереди стоящую часть текста.

Одиночная запятая, как и точка с запятой, всегда стоит между синтаксически равнозначными частями тек­ста или равнозначными по синтаксической функции словами.

Парные же запятые в качестве выделительных знаков выполняют иную функцию: их назначение - выделить в предложении особо значимые части его; такие запя­тые употребляются при обособлении, при выделении слов и словосочетаний, грамматически не связанных с членами предложения, - обращений, вводных конст­рукций, междометий. Выделительные запятые резко рас­ходятся по функции с точкой и точкой с запятой, они в таком случае включаются в иную систему пунктуацион­ных значений, тех, которые свойственны выделительным знакам, в частности парному тире и скобкам. Здесь на­блюдается новая градация: запятые, тире, скобки (запя­тые выделяют части предложения менее значительные и сложные; тире - части более значительные и распро­страненные; скобки - особенно резко выключают части из состава предложения). Особенно ярко обнаруживается выделительная роль таких знаков при возможности их взаимозаменяемости. Ср., напри­мер: Кутузов слушал доклад дежурного генерала (глав­ным предметом которого была критика позиции) так же, как он слушал Денисова - Кутузов слушал доклад дежурного генерала, главным предметом которого была критика позиции, так же...

Многото­чие, двоеточие и тире, наряду с отдели­тельной функцией, выполняют разнообразные смыс­ловые функции: фиксируют те или иные смысловые отношения, которые возникают между частями предло­жения под воздействием коммуникативного задания.

Многоточие передает недосказанность мысли, недоговоренность, прерывистость и даже затрудненность речи, например: - Да, жизнь... - сказал он, помолчав. - Он... вы не думайте... Он не вор и не что-ни­будь... только...

Многоточие может передавать и многозначительность сказанного, указывать на подтекст, скрытый смысл, заключенный в тексте. Например: Мимо острова в это самое время тихо проплыл гигантский корабль. Флаг плескался по ветру и, каза­лось, стлался у ног медной женщины, которая держала над ним свой факел... Матвей смотрел, как корабль расталкивает своею грудью волны и на глаза его просились слезы... Как недавно еще он с та­кого же корабля глядел до самого рассвета на эту ста­тую, пока на ней угасли огни и лучи солнца начинали золотить ее голову... А Анна тихо спала, склонясь на свой узел...

Двоеточие - знак, предупреждающий о последующем разъяснении и пояснении. Пояснительная функция кон­кретизируется следующими значениями: причинной обу­словленности, обоснования, раскрытия содержания, кон­кретизации общего понятия. Например: Я кинулся на негоа, но не смог ударить ни разу: ка­кие-то два типа подскочили и схва­тили меня сзади за руки; А родители наши все кричали: чтобы мы за собой следили, чтобы писали письма; Он все пел свою любимую песню: «Шумел-горел пожар московский»; На залитых лугах островками стали обозначаться самые высокие места: холмики, бугорки, древние татарские могилы.

Тире - знак очень емкий по значению. Оно, прежде всего, означает всевозможные пропуски - пропуск связки в сказуемом, пропуски членов предложе­ния в неполных и эллиптических предложениях, пропуски противительных союзов; тире как бы компенсирует эти пропущенные слова, «сохраняет» им принадлежащее ме­сто. Например: Орел - птица вольная; Илюша - к воротам, но из окна послышался голос ма­тери; У семафора расстаемся: он - направо, я - налево; Не небесам чужой отчизны - я песни родине слагал.

Тире передает значение условия, времени, сравне­ния, следствия в тех случаях, когда эти значения не вы­ражены лексически, то есть союзами. Например: Захоти он - парню было бы плохо; Проснулся - бабушки не было; Молвит слово - соловей поет.

Тире можно назвать и знаком «неожиданности» - смысловой, интонационной, композиционной. Например: К Тане не пускали никого - только письма потоком шли в ее адрес (неожиданное присоединение); Что сейчас жалеете - верю (необычное расположе­ние изъяснительного придаточного); Много раз сидел я на дереве под забором, ожидая, что вот они позовут меня играть с ними, - а они не звали (неожи­данный результат).

Наконец, тире способно передавать и чисто эмоцио­нальное значение: динамичность речи, резкость, быст­роту смены событий. Например: Мгновение - и все опять тонуло во мраке; Сухой треск ракетницы - и в небе вспыхивают два рассыпчатых зеленых огня; Ты летишь - и конь траву сечет, и роса брызжет.

Знаки вопросительный и восклицательный фикси­руют конец предложения, а также передают вопросительность и восклицательность интонации.

Итак, при всем многообразии конкретных значений и употреблений знаков препинания, фиксируемых пра­вилами, они, знаки, обладают обобщенными функцио­нальными значениями, имеют общие закономерности употребления.

Тема работы звучит следующим образом: «Диалогические единства и соотносимые с ними структуры сложных предложений (на материале произведений И. А. Бунина и Ф.А Абрамова)».

Основная цель работы заключается в анализе и выявлении особенностей ДЕ, представленных в произведениях Бунина и Абрамова, и сопоставлении с ними структур сложных предложений.

Для достижения цели необходимо решение следующих задач:

1. Проследить историю изучения диалогической речи и ДЕ.
2. Выделить тематику диалогов в произведениях Бунина и Абрамова
3. Определить типологию ДЕ, представленных в произведениях этих авторов.
4. Отметить особенности реплицирования диалогов.
5. Найти средства связи в репликах на материале произведений.
6. Определить типологию диалогов в произведениях Бунина и Абрамова.
7. Исследовать особенности структурного построения ДЕ.
8. Проанализировать структурные элементы ДЕ и их взаимосвязь.

Данная работа рассчитана на два года, поэтому будет подразделяться на периоды, в первом из которых решаются задачи 1-4, во втором – 5-8.

В работе проанализировано более 140 диалогов, представленных в произведениях Бунина и Абрамова. На основании собранного материала были сделаны следующие выводы:

1. В рассмотренных произведениях Бунина и Абрамова общими темами диалогов являются: тема приветствия-узнавания, купли-продажи, болезни и времяпрепровождения.

2. Типология диалогов достаточно разнообразна: диалог-объяснение, диалог-исповедь, диалог-ссора, диалог-спор, диалог-выяснение, диалог-допрос.

3. В зависимости от коммуникативных задач выделены типы ДЕ: а) информативное, б) директивное, в) обмен мнениями, г) оценочное и др.

4. В представленных диалогах выделены особенности реплицирования: а) чередование реплик в порядке смены, б) чередование реплик в порядке прерывания. Авторами в одинаковой степени используются указанные виды реплицирования.

Диалогическая речь является основной формой разговорной функционально-стилистической разновидности общенародного языка и представляет собой яркое проявление коммуникативной функции языка, так как именно в диалогической речи сообщение оформляется в непрерывное взаимное общение членов человеческого общества.

Диалогическая речь широко, хотя и не полностью, изучена в отечественном и зарубежном языкознании. Основой для исследования является материал разных языков как устной разговорной речи, так и художественных произведений.

Проблемами диалогической речи интересуются представители разных профессий (литературоведы, психологи, социологи и др.), но нас будет интересовать проблема включения диалогов в произведения с грамматической точки зрения.

Основы теории диалога были заложены в трудах Якубинского, Щербы, Виноградова, Бахтина. Большой интерес к диалогу пробуждается в конце 40-50 гг.. С тех пор вопросы по этой теме интенсивно разрабатываются.

Свои труды по изучении. Этого сложного многоаспектного явления посвятили Винокур, Шведова, Холодович, Будагов, Мегаева, Галкина-Федорук, Чичерин и мн.др. Винокур Т.Г. исследовала синтаксис диалога, Шведова внесла понятие «ДЕ» и реплики-повторы.

Проблема диалога в художественном произведении представляет собой громадную область исследования. Здесь диалог носит двойственный характер. С одной стороны, диалогическая речь представляет собой обработанность ее автором, а с другой стороны, эта речь основана на живой разговорной речи, которая проходит через призму авторского восприятия, поэтому не может быть абсолютным повторением всего того, что есть в быту.

Настоящим адресатом художественного диалога является читатель, до которого должен дойти определенный момент художественного замысла писателя. Тема диалога возникает не стихийно, а по воле автора, который является движущей силой протекания диалогической речи.

Итак, что же такое диалог? Диалог-это разговор двух или нескольких лиц, форма речи, состоящая из обмена репликами без предварительного обдумывания, при зрительном и слуховом восприятии собеседника. Диалогическая речь может быть реализована в следующих жанрах: беседа (дружеская и деловая), разговор (непосредственный и телефонный), интервью.

Беседа представляет собой двустороннее общение, целью которого является либо стремление лучше понять характер возникшей проблемы, либо воздействие на одного из собеседников с учетом его интересов и мнения по обсуждаемому вопросу. Так как диалог контролирует спрашивающий, то с помощью вопросов он может направить процесс передачи информации в русло, соответствующее его планам и пожеланиям; перехватить и удержать инициативу в беседе; активизировать собеседника, переходя тем самым от монолога к диалогу; дать возможность собеседнику проявить себя.

Деловая беседа - это разговор преимущественно с двумя собеседниками, соответственно ее участники могут и должны принимать во внимание специфические особенности личности, мотив речевых характеристик друг друга, то есть общение носит во многом межличностный характер и предполагает разнообразные способы речевого и неречевого воздействия партнеров друг на друга. Деловая беседа практически всегда имеет конкретный предмет, личностно ориентирована и чаще происходит между представителями одной организации. Целями такой беседы являются: а) создать новую деловую ситуацию или новые деловые отношения между участниками беседы; б) необходимость выработки руководителем соответствующих решений на основании анализа мнений и высказываний сотрудников. Выделяют следующие виды деловой беседы: а) собеседование при приеме на работу; б) собеседование при увольнении с работы; в) проблемные беседы; г) дисциплинарные беседы.

Дружеская беседа обладает более непосредственным характером и, как правило, проходит в неформальной обстановке. В такой беседе участники обычно не обдумывают выбор языковых средств, а тематика может быть самой разнообразной.

Телефонный разговор - это контактное по времени, но дистантное в пространстве и опосредованное специальными техническими средствами общение собеседников. Соответственно отсутствие визуального контакта увеличивает нагрузку на устно-речевые средства взаимодействия партнеров по общению.

Интервью представляет собой беседу журналиста с каким-либо лицом или группой лиц, представляющая общественный интерес и предназначенная для передачи в средствах массовой информации. Выделяют такие типы интервью: а) интервью-распрос; б) интервью - обмен мнениями; в) интервью-портрет.

Учитывая сказанное, Т.Г. Винокур определяет диалог как особую функционально-стилистическую форму речевого общения, которой свойственны:1) наличие двух или нескольких участников, обменивающихся речью;2) более или менее быстрый темп речи, когда каждый компонент ее является репликой;3) сравнительная краткость реплик; лаконичность и эллиптичность построений внутри реплик.

Природа диалога предполагает его сложность. Размеры диалогов теоретически безграничны, и его нижняя граница может показаться открытой. Однако фактически каждый диалог имеет начало и конец. Единство диалога в его смысле, теме, содержании. Диалог - средство выражения логической цепи взаимосвязанных по содержанию сочетаний мыслей - суждений, речевое построение, в котором два говорящих как бы создают одну мысль, структуру, где тема распределяется между двоими.

В качестве единицы диалога Шведова Н.Ю. определила диалогическое единство - смысловое (тематическое) объединение нескольких реплик, представляющих собой обмен мнениями, высказываниями, каждое последующее из которых зависит от предыдущего.

Какова же тематика диалогов в произведениях Бунина и Абрамова?

Диалог представляет собой сложное синтаксическое целое, обладающее определенной тематикой. Темы диалогов могут быть самыми разными: о погоде, о любви, о времяпрепровождении и т.д. Все зависит от того, что хотел сказать автор. Как мы знаем, диалоги членятся на диалогические единства. Следовательно, могут выделяться микротемы, которые совсем необязательно связаны с общей тематикой диалога, но все же раскрывают с различных сторон одну общую тему.

Попытаемся проследить и сравнить основные темы диалогов, представленные в произведениях И.А. Бунина и Ф.А. Абрамова.

Повесть И.А. Бунина "Суходол" (1911) - это своего рода "отходная разоренному дворянству", дворовым людям, привязанным к усадьбе, к своим прежним "господам". В данном произведении представлено пятнадцать диалогов.

В третьей главе "Суходола" автор использует большое количество диалогов (четыре диалога). В первом диалоге выделяется тема молитвы, которую И.А. Бунин раскрывает содержательно своими ремарками, предшествующими диалогической речи и употребляющиеся в ней: "И часто заставали Наталью на молитве перед образом Меркурия... тихо и просто отзывалась она, прерывая молитву":

Наталья?

Я-с?

Что же ты не спишь до сих пор?

Да авось еще в могиле наспимся...

В этом диалоге выделяется микротема сна, поддерживающаяся лексемами "не спишь", "наспимся" а построение происходит по принципу вопросно-ответной формы.

Гуляли-с?

Гуляли.

Что ж, дело молодое...

Мы, бывалыча, так-то все

ночи напролет прогуливали...

Хорошо жилось прежде?

Хорошо-с...

В этой части встречается диалог, реплики которого раскрывают тему любви:

А ты очень была влюблена в дядю?

Очень-с.

Ты всегда вспоминаешь его на молитве?

Всегда-с.

........................................................................

Ведь и дед от любви с ума сошел?

Те по бабушке. Это дело иное, сударыня .

Диалог строится по принципу вопрос-ответ.

Встречаются в этой повести и диалоги, реплики которых объединены темой "купли-продажи":

Ильич! Хунтик ветчинки не отвесишь?

Ветчинкой я, брат, нонешний год,

Благодаря богу, так обеспечен, так обеспечен!

А почем?

Дешевка!

Тема приветствия:

Постарел ты, брат!

Есть малость.

А раненько!

На то я и русский. У нас это - живо!

Рассказ Ф. Абрамова "В Питер за сарафаном" строится по принципу воспоминаний, следовательно, в диалогах выделяется тема памяти:

- Эка ты, да как ходила-то, рассказывай!

Мама, как услыхала, что я в Питер надумала.

"Что ты, говорит, Олюшка, умом пошатилась?"...

А тата молчит, подхватил меня как перышко в сани

И давай кобылу вожжами нахаживать.

Тоже и ему не сладко было...

Верст тридцать, до Марьиной горы, родитель подвез.

Дал мне на прощанье рупь медью.

Есть тема "купли-продажи": В общей тематике диалога выделяются микротема "реакции родителей на решение дочери.

Примечательно то, что в данном диалоге авторские ремарки отсутствуют.

А про главное-то не сказала.

Сарафан-то купила?

Купила. Все Невсько обошла,

А такой же, как у Марьюшки, купила.

Ну, и подействовал сарафан на ребят?

Подействовал. До пятидесяти годов

в девках сидела .

Диалог подан в вопросно-ответной форме.

В этом же рассказе мы можем наблюдать диалог с тематикой приветствия. Филиппьевна заходит в дом к Марье Петровне, и автор представляет нам реплики, в которых героини приветствуют друг друга:

Что, Филиппьевна, в гости? -

Спросила хозяйка, подавая табуретку.

Како в гости? Середь бела дня в гости!

Пришла про рождение свое узнать.

Ох ты господи! Я и забыла тебе сказать.

Завтра у тебя день рождения.

Завтра? То-то мне не сидится сегодня.

Кто у вас в гостях-то?

Худо вижу - весь свет в дыму. Молодец кабыть? Откуда?

- Дальний, бабушка.

Сопоставляя диалоги, представленные в произведениях И. Бунина и Ф. Абрамова, мы можем сделать вывод о том, что их тематика во многом перекликается. Общими темами диалогов в данных произведениях этих двух авторов являются: тема приветствия-узнавания, купли-продажи, болезни, времяпрепровождения.

Для целостного изучения диалогов исследования тематики не достаточно. Типология диалогов представляет не меньший интерес в системе нашей работы. Соловьева А.К. предлагает следующее деление: а) диалог-объяснение, б) диалог-ссора, в) диалог-спор, г)диалог-исповедь, е) диалог-допрос.

Диалог-объяснение подразделяется на два вида: 1) диалог-выяснение; 2) диалог-объяснение. Схема диалога-выяснения такова: вопрос в достаточно мягкой форме и добровольный, а потому пространный ответ. Здесь наблюдается сходство с диалогом-допросом, но отличие заключается в том, что в диалоге-выяснении присутствует взаимное желание вести разговор, поэтому внеречевая (эмоциональная обстановка) достаточно спокойная. С этим связано большое количество авторских ремарок. В реплике-вопросе присутствует не только вопросное, но и утвердительное предложение с целью побудить развитие диалога в новом направлении . Диалог-выяснение – это выспрашивание, попытка узнать мнение собеседника или получить какую-либо информацию. Спрашивающий не комментирует ответы, он спокойно и объективно воспринимает их. Как правило, ответ рождает последующий вопрос. Немалую роль играют реплики-повторы, когда в ответе повторяется часть вопроса или если в качестве вопросного предложения выступает повторенная с вопросительной интонацией часть предыдущего ответа. Это спокойная, достаточно мирная беседа, которая, скорее всего, не перетечет в диалог-конфликт.

Данный подвид диалога встречается значительно чаще, чем собственно диалог-объяснение. Приведем примеры из произведений И.А. Бунина и Ф.А. Абрамова.

Помню отрывки наших детских разговоров с нею:

Ты ведь сирота, Наталья?

Сирота-с. Вся в господ своих. Бабушка-то ваша

Анна Григорьевна куда как рано ручки белые сложила!

Не хуже моего батюшки с матушкой.

А они отчего рано померли?

Смерть пришла, вот и померли-с.

Нет, отчего рано?

Так бог дал…

А отчего ты замуж не пошла?

Да жених не вырос еще.

Нет, без шуток?

Да говорят, будто госпожа, ваша тетенька,

Заказывала. За то-то и меня, грешную,

Барышнею ославили.

Ну-у, какая же ты барышня?

В аккурат-с барышня! – отвечала Наталья

С тонкой усмешкой, морщившей ее губы, и

Обтирала их темной старушечьей рукой.

(И.А. Бунин)

Ты что тут делаешь, малыш?

Мамку жду, - тихо, не поднимая головы, ответил ребенок.

А где твоя мамка?

В поселок ушла.

(Ф.А. Абрамов)

Приведенные примеры диалогов отвечают требованиям диалога-выяснения . Во-первых, схема: вопрос-ответ, во-вторых, добровольное желание обеих сторон вести диалог, в-третьих, внеречевая обстановка спокойная (у И. Бунина – «помню отрывки наших детских разговоров с нею», «отвечала Наталья с тонкой усмешкой…»; у Ф. Абрамова – «тихо, не поднимая головы, ответил ребенок»). В обоих диалогах один из собеседников желает получить нужную для себя информацию, которую спокойно и объективно воспринимает. В диалогах мы также встречаем повторы. У И. Бунина это повторение части вопроса («А они отчего рано померли?» - «Нет, отчего рано?») и отдельных слов («барышня»); у Ф. Абрамова - только слово «мамка».

Схема диалога-объяснения представляет собой чередование реплик. Если в предыдущем случае было много вопросительных предложений, то в данном больше повествовательных. Это классический вариант выяснения отношений, если говорить бытовым языком. Поэтому внеречевая обстановка и интонации требуют большего внимания со стороны автора (много авторских ремарок), чем в диалоге-выяснении. Подобный диалог может перейти в диалог-ссору, в диалог-спор, в диалог-поединок.

Я для тебя всем пожертвовала, -

Тихо сказала она, и губы ее опять задрожали.

Горя! Но, открывая глаза, Стрешнев холодно

Спросил:

Чем ты пожертвовала?

Всем, всем. И, прежде всего, честью, молодость…

Мы с тобой не бог весть как молоды.

Какой ты грубый, нечуткий! – ласково сказала она.

Во всем мире все женщины говорят одно и то же.

(И. Бунин)

Ну, рассказывай, где была, чего видела.

А чего надо, то и видела, -

тихо ответила с печи Милентьевна.

А ты нам скажи чего, -

усмехнулась баба Мара. – Поди, опять

на Богатке была да клады искала?!

Чего ни искала, не ваше дело.

(Ф. Абрамов)

Диалог-допрос достаточно прост для анализа, так как в бытовой речи встречается достаточно часто. Схема его такова: вопрос - ответ. Вопрос построен синтаксически безупречно, как в письменной речи, а ответ, даваемый под принуждением, психологическим давлением, представляет собой отрывистое, неполное, незаконченное предложение. Что касается объема стимулирующей и ответной реплик, то вопросы превосходят ответы в распространенности, следовательно, в величине. Атмосфера диалога достаточно напряженная, поэтому нет восклицательных, риторических конструкций. Внеречевая обстановка, интонация предельно понятны, поэтому не требуют авторских пояснений. Что касается психологических аспектов, то происходит подчинение менее сильной воли более сильной воли.

Как тебя зовут?- спросил Кузьма.

Звали Ахванасьем…

Меньшов… Н-но, анчихрист! (лошади)

Дурная, что ль?- кивнул Кузьма на горло.

Ну, уж и дурная,- пробормотал Меньшов,

Отводя глаза в сторону.

Да глотать-то больно?

Глотать – нет, не больно…

Ну, значит, и не болтай попусту,-

Сказал Кузьма строго.-

Женатый, небось?

Женатый…

(И. Бунин)

Где Алька? Не за фершалом побежала?

Анисья опять ничего не ответила.

Где, говорю, Алька? Вернулась с пекарни?

Нету Альки…

Н-не-ту-у? С тем пройдохой уехала?

Одна.

Одна? Одна в город уехала? А тот где?

Тот еще вчера уехал.

(Ф. Абрамов)

В приведенных примерах мы наблюдаем признаки диалога-допроса . Оба диалога строятся по принципу вопрос – ответ, ответы даются под принуждением, недобровольно. Много незаконченных предложений, нет риторических конструкций. В диалоге, который встречается в произведении И. Бунина, сильной стороной оказывается Кузьма, а слабой странник Меньшов. Кузьма, как в зале суда, требовательно спрашивает странника, кто он такой, и лишь к концу диалога интересуется здоровьем Меньшова. В диалоге, представленном в произведении Ф. Абрамова, Пелагея олицетворяет сильную волю, ведь дело касается ее дочери. Слабой стороной оказывается Анисья, которая вынуждена отвечать на вопросы Пелагеи.

Содержание диалога-ссоры предельно приближено к жизни. Герои высказывают друг другу все претензии, которые накопились за период их знакомства, вспоминают наиболее неприятные эпизоды из жизни оппонента. Синтаксически реплики в основном носят законченный характер. Внеречевая обстановка накалена до предела, что выражено с помощью множества восклицательных и вопросительных предложений. Однако авторских ремарок не много, потому что ситуация близка и понятна читателю.

… брань началась из-за бритвы… из-за того,

Что Герасим кому-то дал эту бритву.

Свою прежде наживи, - говорила Марья,

Блестя злыми глазами.-

Тогда и давай, когда наживешь.

Побирушка, черт!

Я с тобой никаких делов иметь не хочу

И разговаривать не стану.

Скандалу не смей затевать:

У людей праздник завтра.

Рот ты мне не смеешь зажимать.

Молчи лучше, - отвечал Герасим,

Стараясь удержаться на твердом тоне.

Не форси, авось тебя не боятся!

Погоди, девка, побоишься! Авось,

Заступников-то немного!

Что ж, поплачу да спрячу.

Пешего сокола и галки не дерут. Не новость…

(И.Бунин)

Трофим рывком вскинул голову:

Это почто меня? Что я бельмо в глазу?

Век в одной бригаде, а теперь в чужую…

Да ведь кого-то надо! Ты не возражаешь, сват?

Раз надо, так надо…

Ах, так! – Трофим с неожиданной легкостью вскочил на ноги.-

Меня? Ну, подожди! Вспомнишь Трофима Лобанова!

(Ф.Абрамов)

Диалог-спор свойственен более бытовым ситуациям, которым уделяется весьма незначительное внимание в художественных произведениях. Здесь присутствует небольшой эмоциональный накал, и собеседники почти не заинтересованы в идеологической победе, а также нет серьезных бытовых разногласий. Внеречевая обстановка относительно спокойна и не требует авторских пояснений.

Вы уже не девочка,- многозначительно

Сказала начальница, втайне начиная раздражаться.

Да, madame,- просто, почти весело ответила Мещерская.

Но и не женщина. Прежде всего, что это за прическа?

Это женская прическа!

Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы.

Ах, вот как, вы не виноваты! Вы не виноваты

В прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях,

Не виноваты, что разоряете своих родителей

На туфельки в двадцать рублей!

Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду,

Что вы пока только гимназистка…

Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина.

И виноват в этом – знаете кто? Друг и сосед папы,

А ваш брат, Алексей Михайлович Малютин. Это

Случилось прошлым летом в деревне…

(И. Бунин)

Ну, говори, сколько твой билет стоит? –

Опять завел свою песню Олеша.

Дорого! Денег у тебя не хватит.

Хватит!

Нет, не хватит, говорю.

(Ф. Абрамов)

В обоих диалогах мы встречаем незначительный спор, который проявляется на лексическом уровне. У Ф. Абрамова - повторение слова «хватит - не хватит», у И. Бунина – слова «виновата – не виновата». Эмоциональная обстановка вполне спокойная, отсутствие идеологических основ.

Диалог-исповедь можно назвать монологом, насыщенным вставными новеллами, сочетающимися с короткими репликами интереса, понимания и сочувствия. «Исповедь» может произноситься с целью произвести впечатление, повлиять на собеседника или же без всяких целей, просто из душевной потребности высказаться. Герой старается проявить максимальную искренность, чтобы побудить собеседника на подобную открытость. «Исповедь» занимает гораздо больший объем, чем реплики противоположной стороны. Искренность «исповеди» свидетельствует о доверительной обстановке беседы. Атмосфера диалога достаточно спокойная, поэтому практически нет восклицательных предложений и авторских ремарок.

Моряк с усмешкой покачал головой:

Старый сатир!

Не говори глупостей. Мне все это

Очень больно вспоминать.

Пошли между садами переулком, вижу,

Все время чувствует, что говоря что попало,

Не свожу с нее глаз, Идет спокойно, поводя плечами,

Зонтик закрыла, левой рукой держит кружевную юбку.

Вышли на обрыв – подуло свежим ветром…

Я взял ее за талию и так сильно прижал всю к себе,

Что она выгнулась, ловлю губы –

Старается высвободиться, вертит головой…

Да было у вас в мастерской что-нибудь или нет?

До конца не было. Целовались ужасно…

Но как же после этого ты целый год не видел ее?

А черт его знает как.

Плохой же ты Мопассан.

Может быть. Но погоди, уж до конца расскажу…

(И. Бунин)

А интересно, баба Соха… где ты всю эту

Премудрость выучила?

Меня, парень, нужда заставила.

В жизнь-то меня выпихнули горбатой да хромой,

Отец пьяный еще ребенком на пол с рук уронил,

А чем кормиться, чем от людей борониться?

Люди не любят уродов да калек. И вот сжалился надо мной,

Убогой, один добрый старик, Васей-килой звали.

Это колдун-то который?

Баба Соха слегка оживилась:

Я сама больше всех его на свете боялась.

Раз хожу в лесу, ягоды собираю –

Только мне и жизни было, только мне и отрады,

Что в лесу, дерево да куст не изгиляются, -

И вдруг из-за ели старик. Вася-кила.

Весь белый, весь косматый, клюка в руке.

Я так и села от страха. А он подошел ко мне

Да рукой по голове, как малого ребенка: «…чего испугалась?

Хочешь, говорит, чтобы тебя люди не обижали,

Надо, говорит, чтобы не ты людей боялась, а люди тебя.

Страх людской, говорит, твой корм и оборона».

Это как понять?

Старуха словно не расслышала его.

Поучил меня маленько дед Василий.

И слову наговорному поучил, и травкам.

Знающий был человек. А теперь все – боле.

Нету силы. Из Мамонихи ушла сила и из меня ушла.

(Ф. Абрамов, 1987, с. 237-238)

Мы видим, что в данном случае оба диалога больше напоминают монолог, который изредка прерывается вопросами противоположной стороны с целью более подробно узнать интересующий факт. Атмосфера диалогов спокойная, доверительная. Рассказчик с удовольствием повествует о событиях своей жизни. Авторских ремарок совсем немного, да они и не нужны. Все предельно ясно.

Анализируя типологию диалогов, представленных в произведениях И. Бунина и Ф. Абрамова, можно сделать вывод о том, что наиболее характерными и часто встречающимися являются диалоги-выяснения.

В зависимости от целеустановок говорящих различаются несколько типов диалогических единств:

1. информативное диалогическое единство (представляет собой вопросно-ответное сочетание реплик, задача которых - выбор нужной информации);
2. директивное диалогическое единство (представляет собой диалогическое единство, репликой-стимулом в котором служит прямое или косвенное побуждение адресата к действию, а ответной репликой является реакция на него);
3. обмен мнениями (представлен такими основными формами, как беседа и спор);
4. диалог, имеющий целью установление или регулирование межличностных отношений (представляет собой диалогическое единство, целью которого установление и регулирование межличностных отношений);
5. оценочное диалогическое единство (объединяет реплики, прямо или косвенно выражающие оценки говорящими какого-либо предмета, явление или лица);
6. фатический диалог (представляет собой диалогические единства, реплики которых не предполагают продуктивного обмена информацией, а обладают лишь контактоустанавливающей функцией языка).

Наибольшей определенностью структуры характеризуются диалогические единства первых двух типов.

Информативное диалогическое единство строится как вопросно-ответное сочетание реплик. Вопрос адресата, представленный в реплике-стимуле, сменяет ответ (краткий или развернутый) адресата речи, задача которого - выбор нужной информации для сообщения собеседнику.

Проследим данный тип диалогического единства, представленного в произведениях Бунина И.А. и Абрамова Ф.А.

А ты уже давно здесь проживаешь?

Давно. Седьмой годок, никак.

(И. Бунин)

Дети у тебя есть, отец?

Нету. Никого нету.

(Ф. Абрамов)

Во всех этих диалогах первая реплика является вопросом и представляет собой вопросительное предложение, а вторая - ответом и представляет собой повествовательное предложение.

Однако встречаются и такие диалогические единства, в которых и реплики-стимулы, и реплики-реакции представлены вопросной формой :

Ужели это ты, Наташка?

А то кто же?

(И. Бунин)

Аля, ты в городе живешь...

Как думаешь, война будет?

Война? А зачем тебе война?

(Ф. Абрамов)

Для ситуативно-обусловленного информативного единства характерна структурная неполнота второй реплики. В плане коммуникативной организации она чаще представляет собой рему и содержит именно ту информацию о теме (или в связи с ней), ради которой и возникает данное диалогическое единство:

А вы далеко изволите ехать?

А в Москву.

(И. Бунин)

Старовер приехал.

Какой старовер?

Евсей Мошкин.

(Ф. Абрамов)

Информативное единство в реальной речи не сводится обычно к жестко запрограммированной последовательности "вопрос-ответ", между вопросительной и собственно ответной репликами могут располагаться переспросы, встречные вопросы, вопросы-цитации - "вопросы о высказывании" (Н.Д. Арутюнова), восклицания, отражающие эмоциональное состояние говорящих:

Не могу больше.

Что не могу?

Ничего не могу.

(И. Бунин)

Куда?

Куда приказывал...

- "Куда приказывал"! Коровы бессовестные! Марш на колхозное!..

(Ф. Абрамов)

Директивное (прескриптивное) единство - это диалогическое единство, репликой-стимулом в котором служит прямое или косвенное побуждение адресата к действию, а ответной репликой является реакция на него (согласие выполнить это действие или отказ, несогласие, запрещение). Побуждение может носить разный характер - от мольбы до приказа или команды. Диалогическое единство в этом случае строится с учетом интересов адресанта, активность адресата речи проявляется в его согласии/несогласии выполнить данное требование или принять участие в совместном действии:

Сходи, матушка, к моей старухе,

Скажи, чтоб пришла за мной...

Схожу, не бойся...

(И. Бунин)

Переоденься, кому говорят.

Вот уже напишу отцу...

Совсем от рук отбился.

Да пиши ты, жалоба.

Все только отцом и стращаешь...

(Ф. Абрамов)

Побудительная реплика-стимул "в отличие от вопроса легко развертывается за счет мотивировок, инструктирования относительно условий и способов осуществления действия, предварительного выяснения возможностей адресата и т.п. Вероятность отказа в исполнении действия развивает тактику воздействия на адресата, в частности систему угроз и наказаний" (Н.Д. Арутюнова):

Вставай, поди убери лошадь, -

Гость приехал

(И. Бунин)

Переоденься, кому говорят.

Вот уже напишу отцу...

(Ф. Абрамов)

Побудительные реплики-стимулы обычно включают формы повелительного наклонения. Кроме них широко используются инфинитивные конструкции, формы изъявительного наклонения, выражающие волеизъявление лица, междометия:

- Это еще что такое? Молчать!

(И. Бунин)

Не стони! Расстоналась!..

(Ф. Абрамов)

Третий и четвертый типы диалогических единств слабо структурированы и характеризуются свободой построения. Обмен мнениями представлен такими основными формами, как беседа и спор. В последнем случае говорящий стремится убедить адресата в правильности своего мнения, при этом в диалоге обнаруживаются различие позиций собеседников:

Ну вот, сам же говоришь,

Что тебе хочется жить с ней в кибитке.

Я не сказал, что с ней

(И. Бунин)

Нашла красавицу. Ни рожи ни кожи...

Как уклея сухая...

Нет, нет, Марья Архиповна, не говори так...

Всем люба Антонина Петровна.

Кого хошь спроси...

(Ф. Абрамов)

Диалог, имеющий целью установление или регулирование межличностных отношений, имеет различные формы, которые условно могут быть сведены к двум основным разновидностям, получившим образные названия унисона и диссонанса. Унисон предполагает гармоничное речевое поведение говорящих, согласованность их коммуникативных намерений и модальных реакций, положительную оценочность высказываний, для диссонанса характерно конфликтное речевое поведение. "Унисон имплицирует искренние признания и взаимные комплименты, диссонанс принимает форму ссор и выяснения отношений" (Н.Д. Арутюнова):

Ты поедешь встречать?

Нет, не думаю... Мне что-то

не хочется... Да и сесть негде...

Ну, положим, ты бы мог верхом поехать...

Да, нет, не знаю... Собственно, зачем?

Сейчас, по крайней мере, не хочется...

(И. Бунин)

Ты-то как раз впереди всех и пойдешь.

Нет, папа, я сегодня не пойду.

Как это не пойдешь? С кем решила?

Я на день рождения пойду...

Никаких дней рожденья!

(Ф. Абрамов)

Оценочное диалогическое единство объединяет реплики, прямо или косвенно выражающие оценки говорящими какого-либо предмета, явления или лица. Для высказываний, входящих в это диалогическое единство, характерно соответственно широкое использование оценочной лексики, междометий, сравнений, слов качественной семантики:

Ужли это ты, Наташка?

А то кто же?

Добре ты не хороша-то стала!

(И. Бунин)

Нашла красавицу. Ни рожи ни кожи…

Как уклея сухая.

Нет, нет, Марья Архиповна, не говори так…

(Ф. Абрамов)

Фатический диалог не предполагает продуктивного обмена информацией. В нем реализуется контактоустанавливающая функция языка: общение в этом случае осуществляется ради самого общения, сознательно или бессознательно оно направлено только на установление или поддерживание внешних контактов. Фатические диалогические единства широко представлены в сфере поверхностного речевого взаимодействия - в начале телефонных разговоров, поздравлениях, приветствиях, в дежурных разговорах о здоровье или о погоде и др. Реплики фатических диалогических единств характеризуются высокой степенью стандартизированности, часто они носят клишированный характер, объем сообщаемой информации при этом минимален:

Ну, прощай, до свидания, дед.

Дай бог тебе еще пожить.

Да ведь и так уж сто с восьмеркой...

(И. Бунин)

Здравствуй.

Здравствуй.

Кто ж тебя научил петь такие песни?

Никто. Сама научилась.

(Ф. Абрамов)

В реальной речи выделенные типы диалогических единств не всегда встречаются в чистом виде: они либо переходят одно в другое, либо могут включать элементы друг друга.

"Для диалога характерно реплицирование : говорение данного собеседника чередуется с говорением другого (или других), это чередование происходит либо в порядке смены (один "кончил", другой "начинает"), либо в порядке прерывания , что очень обычно, особенно в эмоциональном диалоге" (Якубинский Л.П.).

Приведем пример чередования реплик в порядке смены:

• Желудь!
• Аюшки?
• Опять не полную привез?
• Опять!

(И. Бунин)

Сколько в месяц зарабатываешь?

• Я-то?
• Нонека, наверно, сто пятьдесят выйдет...

(Ф. Абрамов)

Теперь посмотрим на реплики, следующие в порядке прерывания:

Ах, мошенник! Ах, невежа!

Думал в доме лечь. Да ну их к черту.

Корысть не велика...

Ну, будя, будя!

(И. Бунин)

Бабушка, а сколько вам лет?

Кто у вас в гостях-то?...

(Ф. Абрамов)

Из приведенных примеров видим, что без контекста трудно понять смысл реплик диалога, построенных в порядке прерывания.

В некотором отношении, утверждает Якубинский Л.П., можно говорить, что именно взаимное прерывание характерно для диалога вообще.

Прежде всего это можно утверждать в том смысле, что прерывание потенциально всегда присутствует при диалоге, как возможность, но возможность вполне реальная, известная из опыта, она в высшей степени определяет весь процесс говорения. Ожидание этого "перебоя", высказывание с расчетом на тут же находящегося, готовящегося к реплике собеседника, известная боязнь, что не доскажешь то, что хочешь сказать, характерно определяют наше говорение при диалоге. В связи с этим при прочих равных условиях темп речи быстрый.

Исследуя диалоги, представленные в произведениях И.А. Бунина и Ф.А. Абрамова, становится ясно, что авторами в одинаковой степени употребляются реплики с чередованием в порядке смены и в порядке прерывания

Структурно-смысловая общность, текст двух или более участников речи. Д.е. обеспечивается наличием одной темы, согласием или несогласием собеседников. Д.е. – последовательность взаимосвязанных реплик, объединенных:

1) накоплением информации по данной теме;

2) мотивированностью форм;

3) сцеплением, опорой на предыдущую или последующую реплики.

Связь реплик осуществляется:

1) в виде цепочки взаимосвязанных словоформ;

2) через параллельность, однотипность строения.

• - группа крайне правых меньшевиков-оборонцев, б. ликвидаторов, руководящую роль в к-рой играли г. в. Плеханов, А. Ф. Бурьянов, Н. И. Иорданский и др. Группа "Е." зародилась в 1914, организационно оформилась в...

  Советская историческая энциклопедия

• - "", группа меньшевиков-оборонцев. Возникла в 1914, оформилась в марте 1917. Лидер Г. В. Плеханов. Поддерживала Временное правительство в ведении войны "до победного конца". Издавала газету "Единство". Распалась летом 1918...

  Русская энциклопедия

• - понятие, разработанное М. М. Бахтиным применительно к его теории полифонического романа...

  Энциклопедия культурологии

• - "" 1) группа меньшевиков-оборонцев. Возникла в 1914, оформилась в марте 1917. Поддерживала Временное правительство в проведении войны «до победного конца». Издание газеты «». Распалась летом 1918...

  Политология. Словарь.

• - Двусторонний канал связи, при котором адресант и адресат меняются ролями...

  Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

• - построенное как вопросно-ответное сочетание реплик. Вопрос адресанта сменяет ответ адресата речи, задача которого – выбор информации для сообщения ее собеседнику...

  Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

• Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

• Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

• Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

• - Структурно-смысловая общность, текст двух или более участников речи. Д.е. обеспечивается наличием одной темы, согласием или несогласием собеседников...

  Синтаксис: Словарь-справочник

• - Несколько реплик, объединенных одной микротемой, связанных между собой по смыслу и в структурном отношении, образующие основную структурно-семантическую единицу диалогической речи. Д.е. включает от двух до...

  Синтаксис: Словарь-справочник

• - ДЕ, построенное как вопросно-ответное сочетание реплик. Вопрос адресата сменяет ответ адресата речи, задача которого – выбор информации для сообщения ее собеседнику...

  Синтаксис: Словарь-справочник

• - Один из типов ДЕ, нацеленный на объединение реплик, прямо или косвенно выражающих оценку говорящим какого-л. предмета, явления или лица. Используется ряд языковых средств: 1) оценочная лексика; 2) междометия...

  Синтаксис: Словарь-справочник

• - Один из типов ДЕ, не предполагающий продуктивного обмена информацией...

  Синтаксис: Словарь-справочник

• - ДЕ, в котором репликой-стимулом служит прямое или косвенное побуждение, а ответной репликой является реакция на него: согласие или отказ, несогласие, запрещение. Побуждение носит разный характер: 1) мольба; 2) приказ...

  Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

"диалогическое единство" в книгах

Единство

Из книги Жан Жорес автора Молчанов Николай Николаевич

Единство Голландия, как и подобает стране тюльпанов, встретила делегатов конгресса Интернационала цветами. Один из лучших концертных залов Амстердама поражал яркостью красок: трибуна, президиум утопали в цветах; стол каждой делегации украшали хризантемы.Это создавало

Глава 1 Единство мира, единство человечества. Преодоление иллюзий разделенности

Из книги Крайон. Обретение счастья. Несчастье и одиночество – их нет! автора Шмидт Тамара

Глава 1 Единство мира, единство человечества. Преодоление иллюзий

Демоническая версия игры Термин демонический является противоположностью термину монический. Монизм – греч. monos – один, единство, де-монизм – разрушенное единство.

Из книги Играющий в пустоте. Карнавал безумной мудрости автора Демчог Вадим Викторович

Демоническая версия игрыТермин демонический является противоположностью термину монический. Монизм – греч. monos – один, единство, де-монизм – разрушенное единство. Если привести жесткий пример, то этот способ видения равносилен игре на фортепиано с использованием

Конкретное единство как единство противоположностей

Из книги Диалектика абстрактного и конкретного в "Капитале" К. Маркса автора Ильенков Эвальд Васильевич

Конкретное единство как единство противоположностей Итак, мы установили, что мышление в понятиях направлено не на определение абстрактного единства, мертвого тождества ряда единичных вещей друг другу, а на раскрытие живого реального их единства, конкретной связи

5. КОНКРЕТНОЕ ЕДИНСТВО КАК ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

Из книги Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении автора Ильенков Эвальд Васильевич

5. КОНКРЕТНОЕ ЕДИНСТВО КАК ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ Итак, мы установили, что мышление в понятиях имеет своим предметом и целью не абстрактное единство, не мертвое тождество ряда единичных и особенных вещей друг другу, а вещи в их реальном живом взаимодействии, в

2. РЕАЛЬНОСТЬ КАК ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОГО И КАК КОНКРЕТНОЕ ЕДИНСТВО МНОГООБРАЗИЯ

Из книги Реальность и человек автора Франк Семен

2. РЕАЛЬНОСТЬ КАК ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОГО И КАК КОНКРЕТНОЕ ЕДИНСТВО МНОГООБРАЗИЯ Мы исходим из намеченного всем предшествующим основного общего отличия реальности от всякого частного определенного содержания. Последнее конституируется, как мы видели, отношением

1.13. Раскол или азиатизированное единство Америки. (Тоффлер О.: Америку ждет раскол или единство с азиатским оттенком // Независимая газета. 7 мая 1994)

Из книги Закат Америки автора Поликарпов Виталий Семенович

1.13. Раскол или азиатизированное единство Америки. (Тоффлер О.: Америку ждет раскол или единство с азиатским оттенком // Независимая газета. 7 мая 1994) Мы зашли в маленькое привокзальное кафе, заказали кофе…Вы один из первых в XX веке заговорили о конце индустриального

«Единство времени, единство места»

Из книги Русская тайна [Откуда пришел князь Рюрик?] автора Виноградов Алексей Евгеньевич

«Единство времени, единство места» В любом исследовании по данной проблеме, как и в правилах классического театра, требуется увязать единство времени и места действия. Как мы уже видели, Тилак готов был отнести появление ариев еще к концу ледникового периода, когда

Глава XXI. РЕЛИГИОЗНОЕ ЕДИНСТВО, НАЦИОНАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО

Из книги Людовик XIV автора Блюш Франсуа

Глава XXI. РЕЛИГИОЗНОЕ ЕДИНСТВО, НАЦИОНАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО Усердие в интересах Господа и исповедования истинной веры - лишь только это, Ваше Величество, освящает королей. Бурдалу Драгуны за неделю обращали в то время в католичество больше протестантов, чем миссионеры за

Единство в Думе и единство вне Думы

Из книги автора

Единство в Думе и единство вне Думы Единство вне Думы можно осуществить только одним способом, через единство рабочих ячеек, через вступление в эти рабочие ячейки всех тех, кто искренне и достойно хочет работать в пользу рабочего класса под руководством его политической

3.5.2. Диалогическое общение в процессе литературного образования

Из книги Технологии и методики обучения литературе автора Филология Коллектив авторов --

3.5.2. Диалогическое общение в процессе литературного образования Ключевые понятия: диалог, диалогичность, монологичность, диалогический опыт. ПОЛЕЗНАЯ ЦИТАТА «Диалог есть единственная форма отношения к человеку-личности, сохраняющая его свободу и незавершимость». М.М.

Единство мер – единство мира

Из книги Чего не знает современная наука автора Коллектив авторов

Единство мер – единство мира Секунда, метр, килограмм… Мы так привыкли к этим единицам системы СИ, что кажется странным вопрос: как можно измерять по-другому? Впрочем, еще есть пуды, аршины, сажени… Но кто ими пользуется? Или в далекой Англии есть футы и фунты – так это,

Из книги Водою и кровью и Духом автора Безобразов Кассиан

Единство глав V и VI. Внешнее единство

ЕДИНСТВО ЦЕРКВИ И ЕДИНСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Из книги Живое предание автора Мейендорф Иоанн Феофилович

II Католическая церковь, как единая и вселенская. Единство живых и усопших. Приятие в единство плоти. Расширение его на мир и католическая идея. Единство любви, правды (закона) и истины (знания). Единство теоретической и практической Истины

Из книги Католичество автора Карсавин Лев Платонович

II Католическая церковь, как единая и вселенская. Единство живых и усопших. Приятие в единство плоти. Расширение его на мир и католическая идея. Единство любви, правды (закона) и истины (знания). Единство теоретической и практической Истины „Единственная она, голубица моя,

Самуил Маршак

Р. Рождественский

Вводные слова

Александр Кушнер

Сложное синтаксическое целое

1. Определите функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение).

2. Укажите средства межфразовой связи:

а) собственно лексические (повторы, синонимы, слова, включаю-

щие общий семантический компонент, повторную номинацию);

б) лексико-грамматические (анафорические местоимённые

в) грамматические (порядок слов, союзы, союзные слова, формы

грамматического времени, обстоятельства разных видов, опре-

деляющие логические отношения между предложениями, ввод-

но-модальные слова, неполнота предложений, эллипсис).

3. Определите «зачин» и «концовку».

4. Определите ведущую связь в ССЦ:

а) цепная;

б) параллельная.

Возьмите вводные слова.

От них кружится голова,

Они мешают суть сберечь

И замедляют нашу речь.

И все ж удобны потому,

Что выдают легко другим,

Как мы относимся к тому,

О чем, смущаясь, говорим.

Мне скажут: "К счастью..."

Пусть что угодно говорят,

Я слушаю с открытым ртом

И радуюсь всему подряд.

Меня, как всех, не раз, не два

Спасали вводные слова,

И чаще прочих среди них

Слова "во-первых", "во-вторых".

Они, начав издалека,

Давали повод не спеша

Собраться с мыслями, пока

Не знаю, где была душа.

А. Пахмутовой

Вроде просто:

найти и расставить слова.

Жаль, что это все реже.

И все больней...

Вновь бумага лежит −

ни жива, ни мертва −

будто знает,

что ты прикоснешься к ней.

Но ведь где-то есть он,

в конце концов,

единственный,

необъяснимый тот −

гениальный порядок

привычных нот,

гениальный порядок

обычных слов.

Когда, изведав трудности ученья,

Мы начинаем складывать слова

И понимать, что есть у них значенье −

"Вода", "огонь", "старик", "олень", "трава",−

По-детски мы удивлены и рады

Тому, что буквы созданы не зря,

И первые рассказы нам награда

За первые страницы букваря.

Но часто жизнь бывает к нам сурова:

Иному век случается прожить,

А он не может значащее слово

Из пережитых горестей сложить.

1. Назовите номера предложений, в которых диалог представлен

следующими типами диалогических единств:

а) информативное диалогическое единство;

б) директивное диалогическое единство;

в) обмен мнениями;

д) диалог, имеющий целью установление или регулирование

межличностных отношений;

е) оценочное диалогическое единство.

2. Дайте характеристику реплике-стимулу (вопросная, побудитель-

ная, повествовательная) в нескольких предложениях.

3. Дайте характеристику реплике-реакции (ответ, встречный во-

прос, уточняющий вопрос, согласие, разрешение, уточнение, по-

яснение, опровержение) в нескольких предложениях.

4. Назовите предложения, в которых способ связи реплик:

а) цепная связь;

б) параллельная связь.

1. "А видел ли слона? Каков собой на взгляд!

Я чай, подумал ты, что гору встретил?" −

"Да разве там он?" − "Там". − "Ну, братец, виноват:

Слона-то я и не приметил" (Кр.).

2. А ты говоришь: "Люблю",
А я говорю: "Не лги" (Визб.).

3. −А что ты глядишь там? − Картинки гляжу.

− А что ты там шепчешь? − Я песню твержу.

− Ту самую песню? − Какую ж ещё...

Ту самую песню, про слёзы со щёк (Визб.).

4. – Белая медведица!

– Во льдах живет она?

– Метель и гололедица

Медведям не страшна? (Барто)

5. Вот главврачиха – женщина –

пусть тихо, но помешана, –

Я говорю: "Сойду с ума!" – она мне: "Подожди!" (Выс.).

6. Вовка пляшет на дорожке:

– Ладушки, ладушки!

– Вот какой у нас помощник! –

Радуются бабушки (Барто).

7. – Где твои семнадцать лет?

– На Большом Каретном.

– Где твои семнадцать бед?

– На Большом Каретном (Выс.).

8. " Девушка, здравствуйте! Как вас звать? "

– " Тома".

"Семьдесят вторая! Жду дыханье затая...

Быть не может, повторите, я уверен – дома!..

Вот уже ответили.

Ну, здравствуй, это я! " (Выс.)

9. "Как, милый Петушок, поешь ты громко, важно!" −

"А ты, Кукушечка, мой свет,

Как тянешь плавно и протяжно:

Во всем лесу у нас такой певицы нет!" −

"Тебя, мой куманек, век слушать я готова". −

"А ты, красавица, божусь,

Лишь только замолчишь, то жду я не дождусь,

Чтоб начала ты снова...

И чист, и нежен, и высок!.. "(Кр.)

Введение

Глава 1. Теоретические основы исследования 10

1.1. Диалогическая речь как объект исследования 10

1.2. Диалог в антропоцентрическом аспекте 21

1.3. Проблема структурирования и функционирования диалогических единств 26

Глава 2. Структурно-семантическая специфика диалогических единств 39

2.1. Предпосылки формирования ДЕ 39

2.1.1. Валентность единиц языка и прогрессия текста 39

2.1.2. Взаимодействие способов реализации связности и коммуникативной цельности ДЕ 43

2.2. Структурные типы ДЕ 47

2.2.1. Двучастные структуры 48

2.2.2. Многочастные структуры 51

2.3. Структурные и функционально-смысловые особенности реплик ДЕ.. 59

2.3.1. Минимизация вербальных средств и вариативность контактирующих реплик ДЕ 62

2.3.2. Эллипсис как характерная особенность ДЕ 67

2.4. Реплики ДЕ - нечленимые предложения и междометия 76

Глава 3. ДЕ в коммуникативно-прагматическом аспекте 84

3.1. Дискурсивная обусловленность смысла ДЕ 84

3.2. Косвенные и скрытые смыслы 87

3.3. Структурные средства актуализации коммуникативных ролей в ДЕ. 97

3.4. Модальность реплик ДЕ 100

3.5. Взаимодействие функциональных разновидностей реплик ДЕ при выражении различных речевых актов 104

3.5.1. ДЕ с репликой-стимулом - побудительным предложением... 105

3.5.2. ДЕ с репликой-стимулом - вопросительным предложением.. 107

3.5.3. ДЕ с инициирующей репликой - повествовательным предложением 109

3.5.4 Диалогическая цитация как реплика-реакция ДЕ 112

3.6. ДЕ, выражающие различные жанры речевого общения 128

3.7. Взаимодействие диалога и монолога в процессе текстообразования.135

Выводы 144

Заключение 146

Библиографический список 151

Введение к работе

Данное исследование посвящено комплексному и многоаспектному описанию диалогических единств (ДЕ) как структурных единиц, обеспечивающих динамику художественного или публицистического текста.

Изучение языка в его динамике предполагает прогрессирующее расширение синтагматической базы исследования, вплоть до обращения к завершенным речемыслительным произведениям, текстам и их составляющим - сверхфразовым единствам (СФЕ) как монологическим, так и диалогическим.

Но в большинстве своем исследования в сфере лингвистики текста направляются на изучение структуры, семантики и функций сложных синтаксических целых (ССЦ), представляющих собой авторские монологи. Диалоги в этом случае рассматриваются лишь как своеобразное «вкрапление» в текст рассказа, описания или рассуждения, которое служит средством репрезентации так называемого «персонажного плана» этих функциональных разновидностей речи. Как самостоятельный предмет исследования диалоги выступают в работах по разговорной речи.

Изучением диалога занимались многие отечественные лингвисты (Л.В.Щерба, Л.ПЯкубинский, Г.О.Винокур, Н.Ю.Шведова и др.). Интерес к сверхфразовым диалогическим единицам не ослабевает и в наши дни. Лингвисты стали больше внимания уделять изучению диалогических отношений в силу того, что они, буквально, пронизывают все, что связано с деятельностью человека. Это нашло отражение в ряде интересных и глубоких исследований отечественных ученых (Н.Д.Арутюнова, А.А.Леонтьев, А.Н.Баранов, Г.Е.Крейдлин, Е.В.Падучева, Д.И.Изаренков, М.К. Милых, И.Н.Борисова, С.Г.Агапова, Н.В. Изотова и др.).

Интерес ученых к диалогу объясняется необходимостью углубления и конкретизации лингвистических представлений о принципах и закономерностях использования языка человеком. Эта потребность, в свою оче-

5 редь, диктуется очевидной необходимостью качественного обучения языку, и более широко - необходимостью повышения гуманитарной и, в частности, филологической культуры общества.

Мы исходим из предположения, что решение указанных задач возможно в русле антропоцентрического подхода к анализу единиц языка. А это предполагает необходимость исследования самого языка как развивающейся диалогической системы, в центре которой находится человек с его коммуникативными потребностями. Следовательно, диалог должен интерпретироваться исследователями текстовых единиц как самостоятельный объект исследования, обладающий специфическими свойствами как структурно-семантического, так и коммуникативно-прагматического плана.

Таким образом, изучение диалога и особенно диалогической речи в тексте художественного произведения может быть более результативным и эффективным в том случае, если, во-первых, он исследуется в тесной связи с речевым поведением участников коммуникации, во-вторых, его единицы рассматриваются комплексно и всесторонне, в-третьих, учитываются взаимосвязь и взаимодействие диалогических цепочек и монологических единств.

Ориентация на многоаспектный подход к исследованию реплик, включающий структурно-семантический, коммуникативный и прагматический уровни изучения продиктована уверенностью в том, что нельзя получить положительный результат при рассмотрении исследуемых явлений только с какой-либо одной точки зрения.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью исследования ДЕ в русле антропоцентрического подхода, предполагающего комплексный и всесторонний анализ специфики их строения и функций; уточнения статуса, типологии и делимитации этих единств, а также определения характера связи ДЕ как компонента текста с монологическими единствами, и взаимодействия пропозиционального и модусного содержания обоих типов единств в процессе тексто- и смыслообразования.

Объект данного исследования - диалогическая речь.

Предметом исследования являются диалогические единства как компонент художественного и публицистического текста.

Целью исследования является комплексное и всестороннее описание диалогических единств современного русского языка, формирующихся и функционирующих в художественной литературе и публицистике.

Реализация цели потребовала решить следующие задачи:

Охарактеризовать предпосылки образования и функционирования
ДЕ как тексто- и смыслообразующего фрагмента письменной формы речи;

Определить структурно-семантические особенности реплик-
стимулов и реплик-реакций,- а также средства формирования цельности и
связности ДЕ;

выявить функционально-прагматическую специфику как реплик ДЕ, так и единств в целом;

представить типологию речевых актов реализуемых в ДЕ;

установить роль ДЕ в формировании различных типов, или жанров человеческого общения;

исследовать характер взаимосвязи ДЕ и ССЦ в рамках художественного и публицистического текстов.

Методы исследования. Решение поставленных задач обеспечивается применением метода лингвистического наблюдения и описания, а также использованием приемов трансформации, элементов компонентного, дистрибутивного и контекстуального анализа диалогических единств.

Материал исследования. Эмпирической базой исследования являются произведения художественной литературы (А.НТолстого, А.П.Чехова, М.Шолохова, М.Цветаевой, А.Вознесенского, Г.Щербаковой, Д.Донцовой и др.), а также статьи из газеты «Комсомольская правда», Интернета.

Достоверность положений и выводов подтверждается анализом большого фактического материала (картотека фактического материала со-

7 ставила около 5000 примеров). В отдельных случаях привлекались к рассмотрению и единства из устной разговорной речи.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые ДЕ проанализированы комплексно в структурно-семантическом и коммуникативно-прагматическом аспектах; впервые реплики диалога рассматриваются с позиций выявления их интенционального и тексто- и смыслообразую-щего потенциала в письменной речи. В диссертации впервые предпринята попытка рассмотрения различных планов взаимодействия пропозициональное и модальности (объективной и субъективной) реплик и ДЕ в целом, с одной стороны, и конситуации, с другой, в актуализированной прозе, характеризующейся т.н. «рубленым синтаксисом». Новизна усматривается и в попытке выявить роль реплик и ДЕ в целом в осуществлении связности как самого единства, так и авторских монологов с ДЕ.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней уточняется понятие «диалогическое единство», а также типология ДЕ, участвующих в формировании текстов разных функциональных типов в произведениях современной художественной литературы и публицистики, приводятся дополнительные доказательства положения о том, что диало-гизация текстов весьма продуктивный способ использования потенциала разговорной речи. Благодаря этому достигается «раскрепощенность» стиля: обилие неполных предложений, скрытых смыслов и других средств, в частности диалогической цитации, способствующих тому, что увеличивается количество перлокутивных речевых актов, результатом чего является активизация речевого воздействия на читателя.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования материалов и выводов по результатам анализа в дальнейшем изучении ДЕ, а также в преподавании современного русского языка и стилистики, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по синтаксису русского языка.

8 На защиту выносятся следующие положения:

Формирование реплик диалога и ДЕ в целом как фрагмента художественного или публицистического текста обусловлено интенциями участников коммуникации, наличием зоны пересечения макро- и микропресуппозиций. При этом интерактанты исходят из того, что потенциальная структурная и семантическая соотнесенность реплик прогнозируется валентностями текстового окружения. Лексико-семантические узлы предтекста задают темы (и микротемы) реализуемого смысла высказываний и соответствующие границы ДЕ, которые квалифицируются по количеству реплик и смысловых взаимоотношений между ними. Невербализованное звено реплик как тексто- и смыслообразующий элемент ДЕ оказывается чаще всего «сильным» и значимым фактором, обеспечивающим успех коммуникации. ДЕ представляются репликами-стимулами и репликами-реакциями, выраженными различными типами предложений по цели высказывания. При этом сохраняется целостность ДЕ.

Особую роль в организации функционирования диалога играют прагматические условия, которые представлены триадой «адресант (инициирующий диалог) - внеречевая ситуация - адресат». Специфика ДЕ с точки зрения функционально-прагматической состоит в том, что кодирование и декодирование смысла в рамках этих единств обусловливает отсылку не только к говорящему и адресату как главным составляющим речевого акта, но и к прагматическим макро- и микропресуппозициям, к общему фонду знаний. Реплики речевого акта приобретают иллокутивную силу и обеспечивают эффект активного воздействия на собеседника, функционируя не изолированно, а в связном коммуникативном контексте, в котором широко используются не только формальные, но и не формальные связи, как прямые так и косвенные речевые акты.

Функционально-прагматические разновидности ДЕ предопределяются объективной модальностью реплики-стимула (ирреальная модальность - либо вопросо-ответное единство, либо единство с репликой-стимулом побудительным предложением, а реальное единство с репли-

9 кой-стимулом повествовательным предложением), что касается модальности реплик-реакций, в каждой из трех разновидностей ДЕ, то они активно варьируют в диапазоне объективной модальности реальность - ирреальность. В русском языке выделяют по три разновидности ДЕ (для реализации речевых актов: побуждения, поиска информации, сообщения), а также единства диалогической цитации и с различными комбинациями и переплетениями речевых актов в репликах многочастных ДЕ.

В основных типах речевых актов используются различные структурные и функциональные типы реплик-стимулов и реплик-реакций, которые обеспечивают разноплановость и разнонаправленность диалогов.

Целенаправленность ДЕ в тексте и успешность коммуникативного акта зависят от пространственных и временных координат, в которых он осуществляется, и базируется на наличии у коммуникантов адекватного общего объема фоновых знаний по пропозициональному и модусному содержанию каждой из реплик диалога. Реплики ДЕ как варианты определенных речевых актов участвуют в формировании разных речевых жанров, приобретают иллокутивную силу перлокутивных речевых актов. Особенно выразительным примером такого акта является реплика-реакция, которая называется диалогической цитацией.

В художественном и публицистическом тексте и ДЕ и авторский монолог выступают как взаимосвязанные фрагменты общего повествования и образного полотна произведения. Прерываемые и дополняемые по воле автора ДЕ и ССЦ развиваются во взаимодействии друг с другом.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в девяти публикациях. Их содержание изложено на региональных и международных конференциях: «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» Международная научная конференция. Майкоп. 2003; «Язык. Дискурс. Текст» Международная научная конференция, посвященная юбилею В.П. Малащенко. Ростов н/Д. 2004.

Сгруюура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, содержит список научной литературы и список литературных источников.

Диалогическая речь как объект исследования

Речевая деятельность человека есть явление многогранное и многообразное. Многообразие это проявляется в существовании как бесчисленного множества отдельных языков и наречий внутри данного языка, говора, так и различных типов и форм речи и определяется всем сложным разнообразием факторов, функцией которых является человеческая речь.

Современные исследования диалогической речи едва ли возможны без обращения к ее пониманию, к разработке отдельных аспектов диалога.

Отправным моментом в исследовании диалогической речи явилось высказывание Л.В. Щербы, сделанное им на основе изучения языка лужицких сербов. Л.В. Щерба пришел к выводу о том, что монолог является в значительной степени искусственной языковой формой и что подлинное свое бытие язык обнаруживает лишь в диалоге.

Мнение Л.В. Щербы о первичности диалога поддержал Л.Б. Яку-бинский, написавший первую большую работу о диалогической речи. Высказывания Л.В. Щербы и работа Л.Б. Якубинского привлекли внимание исследователей к разработке проблем диалогической речи, принципиально указали на различие монолога и диалога как двух функциональных разновидностей языка, наметили целый ряд направлений в исследовании диалогической формы высказывания, прежде всего грамматическое и психологическое.

М.М. Бахтин, намечая обширную программу будущих исследований гуманитарных наук, указывает на необходимость решения таких задач, как своеобразие природы диалогических отношений, сущность внутреннего диалогизма, рубцы межей высказываний, двуголосие слова, понимание диалога. Благодаря решению указанных вопросов исследователь подходит к переднему краю философии языка и вообще гуманитарного мышления, к «целине» (М.М. Бахтин 1996: 49).

Для М.М. Бахтина, как и для многих современных исследователей речевого общения, характерны две трактовки диалога: в широком и в узком понимании. Диалог в широком смысле есть встреча двух сознаний, и с этой точки зрения недиалогической речи нет, любой текст всегда «дву-планов» и «двусубъектен». Диалог включается в представление о коммуникативной сущности языка как общественного явления. Необходимое присутствие партнера как сущностная характеристика диалога интерпретируется в этом случае как возможность, которая может быть рано или поздно реализована, т.е. партнер понимается в предельно широком плане как человечество во все времена и в неограниченном пространстве. В связи с этим утрачивается традиционное противопоставление диалогической и монологической речи, ибо любые формы речи предполагают адресата -реального или потенциального. Диалогические отношения восстанавливаются не внутри текста, а между несколькими текстами (от двух до бесконечности), и вся мировая литература, взаимодействие национальных литератур и направлений, преемственность литературных традиций трактуются как диалог.

Современные философы говорят о диалогической природе понимания, рассматривая его как результат диалогического взаимодействия, осуществляемого через текст. Диалог предназначается свойствам мышления, теоретическое мышление трактуется как внутренний диалог, акт мышления - как социальный акт общения. Диалогичность в широком смысле рассматривается как условие жизни человека, как предпосылка существования человеческого общества. По мнению М.М. Бахтина, «жизнь по природе своей диалогична. Жить - значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, отвечать, соглашаться и т.п.» (М.М. Бахтин 1996: 89).

Во многих работах, которые посвящены проблемам личности и в которых подчеркивается существенная роль диалога, также встречаются заслуживающие внимания суждения типа «внутренний мир личности диалогичен»; «подлинное познание личности доступно лишь диалогическому проникновению» (В.И. Лагутин 1991: 5). . Диалог в широком понимании трактуется как функциональная разновидность речи, вид речи, тип коммуникации, реализация которых создает особый тип текста.

Предпосылки формирования ДЕ

Связный текст - это продукт устной или письменной речевой деятельности, состоящий из ряда коммуникативных единиц - высказываний, оформленных как самостоятельные простые либо сложные предложения или даже как сложные синтаксические целые. Эти элементы, как отмечают исследователи, естественно, предполагают наличие эксплицитного или имплицитного предтекста и посттекста. Следовательно, - подчеркивает Милевская Т.В.,- «текст можно представить как цепочку компонентов синтаксического ряда, которая образуется и развивается по мере необходимости в передаче определенных смыслов. Этот ряд представляет собой определенную последовательность, задаваемую элементами, находящимися в исходной сильной позиции (заголовками, семантическими узлами). Причем эта позиция предопределяет не только появление, но и структурно - семантические модификации последующих элементов. Каждое звено цепочки обнаруживает связь со своими «партнерами» в условиях как текстовой проспекции, так и ретроспекции» (Т.В. Милевская 2003: 207-208).

Ряды указанных высказываний, или фраз, объединенных определенной темой, квалифицируются в лингвистике текста как сверхфразовые единства (СФЕ). Монологические СФЕ - это сложные синтаксические целые (ССЦ), а цепочки реплик - диалогические единства. Их минимальный количественный состав - две фразы, максимальный - три и более (в зависимости от потребности в реализации темы или микротемы, задаваемой (или развиваемой) элементом высказывания или текста, находящимся в сильной позиции, т.е. начала текста). Влияние сильной позиции на форми 40 рование структуры и семантики каждой реплики и ДЕ в целом - это линейное развитие текста на основе синтагматических отношений единиц ряда.

Исследователи диалогической формы речи отмечают, что она создается как сложная организация высказываний, специфика которой предопределяется не только характером коммуникативной ситуации, но и другими факторами, вытекающими из общих особенностей коммуникативного акта и правил формирования текста.

Диалогическое единство является формой интеракции двух или нескольких собеседников, которые обмениваются репликами - высказываниями, представляющими собой стимулы к реакциям или реакции на стимулы, в результате чего говорящими создается определенный общий контекст.

«Для реплики, как единицы диалога, подчеркивает О. Кафкова,- характерна потенциальная смысловая соотнесенность с другой (предыдущей или последующей) репликой, по отношению к которой она может быть стимулом или реакцией. В определенной позиции (внутри диалогического сцепления) реплики могут быть одновременно и реакцией и стимулом. Реплика может соотноситься с другой не полностью, а только в какой-то своей части» (О. Кафкова 1987: 87).

Потенциальная смысловая соотнесенность как компонентов реплики, так и самих реплик обусловлена лексико-семантическими узлами, лежащими в основе текстовой валентности; внутренние и внешние заполненные текстовые валентности и составляют то, что называется «знанием» текста (Н.Н. Леонтьева 1998: 49).

Лексемы и фразеологизмы языка, репрезентирующие денотативно-понятийную сферу, сочетаются в синтагматическом ряду по законам семантического согласования и соотносительности единиц со сходными значениями на основе ассоциативных связей и выступают как определяющий фактор смысло- и текстообразования отдельных реплик-высказываний, а также последовательных коммуникативных единиц в сверхфразовых объединениях, диалогических и монологических. Эти номинации, их последовательности (номинативные цепочки) и «работают» на тему или микротемы фрагмента текста как целого.

Анализируя роль указанных средств в реализации лексической коге-зии, исследователи отмечают важную роль слов, прогнозирующих именно появление семантического партнера, вступая с ним в синонимические, антонимические, гиперогипонимические и другие отношения парадигматического плана.

Названные выше соотношения лексем наблюдаются и в ДЕ. См. пример лексических цепочек, отражающих смену микротем и их развитие в небольшом фрагменте из рассказа А.П.Чехова «Петров день».

Усевшись в тарантасы, охотники порешили оставить перепелов в покое и согласно маршруту проехать еще пять верст - к болотам.

Дискурсивная обусловленность смысла ДЕ

Диалог характеризуется тем, что в нем с наибольшей отчетливостью проявляется личностное начало интерактантов, отражающее взаимонаправленность реплик по линии «Я - другой», и обеспечивающее успех коммуникации, а именно на это рассчитывает и надеется тот, кто инициирует дискус. Этот замысел говорящего ясен и для «другого», к которому он обращается и которому он что-то сообщает, что-то доказывает, обещает, предлагает, от которого что-то требует, ждет положительной реакции на просьбу и т.д.. Те же речевые действия (речевые акты) выполняет в соответствии с интенциями говорящий адресат.

«Речевое обращение, инициируемое говорящим (пишущим), - отмечает В.П. Малащенко, - и поддерживаемое (опосредованно или непосредственно) адресатом речи, - это своего рода вторжение в сознание человека, направленное на построение в его когнитивной системе определенной языковой картины мира.» (В.П. Малащенко 2004: 352).

Истинный смысл коммуникации, как мы видим, состоит в выражении не только интенции автора и референции, пропозиционального содержания, но и модальности и эмотивности. Кодирование адресантом и декодирование адресатом смыслового компонента в рамках диалога обусловлено прагматически, ибо предполагает отсылку к говорящему или слушающему как главным прагматическим составляющим речевого акта и к прагматическим пресуппозициям, общему фонду их знаний, а также учет того, как коммуниканты меняются речевыми ролями, оценивают свой диалог.

Приступая к общению, адресант вначале определяет для себя проблему и предмет речи. Следующим этапом является выбор им синтаксической конструкции, позволяющей инициировать появление определенного типа синтаксической единицы, способной выразить ту или иную разно 85 видность речевого акта той или иной целенаправленности и модели. Как показывает анализ ДЕ, для каждой референтной ситуации та или иная модель может оказаться более предпочтительной. Таковыми являются типичные, наиболее частотные и естественные функциональные разновидности высказываний.

Высказывание как вариант определенного речевого акта приобретает иллокутивную силу и обеспечивает перлокутивный эффект (воздействие на адресата) не изолированно, а если оно является компонентом связного коммуникативного контекста (монологического, диалогического или смешанного) (В.П. Малащенко 2004:254).

Прагматическая функция речевого акта, подчеркивает А.С. Наринь-яни, характеризует его как акт воздействия говорящего и на среду, и на самого себя, и на адресата (А.С. Нариньяни 1985:86).

Специфика диалогических единств с точки зрения функционально -прагматической состоит как в отчётливо выраженной целенаправленности высказываний коммуникантов, меняющихся ролями, так и в большой роли их общих фоновых знаний, микро- и макропресуппозиций. Существенную роль при функциональном анализе высказываний представляют и смысловые фантазии (прямые и косвенные речевые акты и скрытые смыслы и средства их организации), а также номинальные ресурсы языка для диктума и модуса. На этих аспектах и сосредоточено внимание в данной главе.

Особая роль в разговорном дискурсе (в связном тексте в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами) принадлежит прагматическим условиям, которые образуют адресант - ситуация - адресат.

Поскольку диалог предполагает равное участие в коммуникации её партнёров, в диалоге особенно ярко и последовательно проявляется опора на так называемые предельно насыщенные фоновые знания (общие для всех и частные, характерные для определенного микроколлектива). Эти знания объединяют адресата и адресанта и входят в коммуникацию. Е.Н. Ширяев отличает такие существенные свойства диалога, непосредственно связанные с его дискурсом, как широкое использование неформальных связей в диалогических текстах и активность косвенных речевых актов (Е.Н. Ширяев 1981).