Про авторитарных женщин тоже напишу потом. Но авторитарные мужчины встречаются намного чаще. Представления о том, что «настоящий мужик за все отвечает», которое активно поддерживают сами женщины, создают эффект мужской гиперответственности. Мужчинам начинает казаться, что мужик=способный разрулить все проблемы в отношениях, иначе = немужик.

Мне написали в личку куча обиженных постом про женщин (не надо мне писать возражения и ценные мнения в личку, я в спам отравляю). И там, и в комментариях звучала мысль «мужчина физически сильней, поэтому…» и в разных вариантах идея о том, что ответственности за все конфликты на нем больше. Из-за силы! Женщина слабее физически (и обратите внимание, чаще всего активно старается выглядеть как можно более хрупкой и нежной, беспомощной), поэтому мужчина несет ответственности больше. За все.

В результате возникает такой распространенный феномен как «авторитарный мужской характер».

О чем думают женщины, когда говорят, что мужчина должен нести больше ответственности? Они думают, что он будет брать на себя решение общих проблем, то есть не только распоряжаться, но и делать сам. Они представляют что-то вроде «он ставит интересы жены и детей на первое место, а все решения и основное исполнение берет на себя». Этот вариант кажется многим женщинам – идеальным мужским образом. Но что получается?

Если человек начинает всерьез думать, что его задача - разруливать все проблемы, брать на себя основную ответственность за отношения двух (двух!) людей, обеспечивать мир в паре и удовлетворенность жены, если он начинает думать, что простое признание «я не могу ничего с этим поделать» и «она сама решает, как ей быть, она отдельная личность» говорит о его слабости, неполноценности, немужественности, и старается во всех ситуациях любым путем решить проблему сам, он неизбежно становится авторитарным.

Попробуйте понять, и мужчины авторитарные или близкие к тому, и женщины, которые с одной стороны часто страдают от этого, а с другой стороны продолжают призывать мужчин к основной ответственности, что любая гиперответственность может опираться только на гиперконтроль, а гиперконтроль – это авторитарность.

Авторитарность в чистом виде женщин пугает, им хочется что-то вроде «пусть он будет мягким, считается со мной, уважает, но проблемы решает». Но как? Магическим путем, пасами рук, заклинаниями шаманскими? Решить проблему, которая зависит не только от тебя, можно только двумя путями – договором и разделением ответственности или подавлением второго и отъемом у второго власти. То есть либо женщина берет на себя половину ответственности и половину же власти, либо она отдает ответственность и отдает власть тоже. Если женщина хочет ответственность отдать, а власти половину себе оставить, ничего не получится. Власть у нее отнимут.

Очень часто женщины не видят никакой проблемы в авторитарности, а видят ее только в мужском эгоизме. То есть, если мужчина ставит на первое место интересы жены и семьи, а свои – на второе, то пусть он пожалуйста будет авторитарным, пусть будет «сильный лидер в паре», лишь бы интересы семьи были реализованы.

Мечта о сильном лидере, который где надо подавит, но сделает так, как лучше всем, - это мечта всех малоресурсных людей со слабой идентичностью. Иными словами – инфантильных людей, которые предпочитают подчиняться сильному доброму щедрому родителю, а самостоятельность ассоциируется у них с невзгодами и лишениями. То есть, мечтая о сильном лидере, никто не хочет, чтобы лидер эксплуатировал и грабил его, нет, он должен быть добрым и думать о благе подопечных. Именно поэтому женщины осуждают авторитарных эгоистов, но почти всегда хвалят тех авторитарных мужчин, которые заботятся о семье и много делают для семьи.

И это – самая главная ошибка. Любая авторитарность в паре двух людей оборачивается проблемами, каким бы самоотверженным, самоотреченным и бескорыстным ни был бы авторитарный партнер. Сокращать нужно именно авторитарность, а для этого брать на себя РАВНУЮ ответственность. Без нее НИКОГДА не будет равной власти.

У него есть представление, что он несет ответственность за все происходящее в паре. Буквально «все должно быть, как я решил». Но это не значит, что решает он что-то плохое. Отнюдь. Чаще всего авторитарные люди решают как раз что-то очень хорошее. Например, «в моей паре жена будет сыта, весела, довольна и счастлива». Прекрасный план, не так ли? Огромный внешний локус контроля, однако, альтруистичный, то есть Серый Волк из сказки про Царевича, 100% спасатель, Мессия, маг. 70% женщин аплодируют такому мужчине «давай-давай». Но что в результате?

Результат зависит от тех методов реализации, которые мужчина считает этичными. Если он считает, что любое насилие, эмоциональное, тем более физическое, любое грубое давление, любые силовые приемы неприемлемы (!) то он будет гореть сам. Он будет стараться делать все, отвечать за все, возникающую агрессию будет направлять на себя, стараться работать больше и больше, чтобы обеспечить все. Чем пассивней и безответственней будет жена, тем больше будет возрастать порог ее удовлетворенности. Царевна будет хотеть все больше и больше, то крылатого коня, то птицу-счастья. Я отдельно напишу, почему при пассивном потреблении неизбежно возникает эффект толератности к дозе удовлетворенности, но это закон.

Обычно такие «маги», то есть авторитарные мужчины, табуировавшие любое насилие, очень рано уходят на тот свет (если не сбегают в алкоголизм, но чувство долга им чаще всего мешает). Сердечно-сосудистые заболевания и проблемы с ЖКТ – их обязательный спутник. Когда мозг дает организму приказ «реши эту проблему», а решение зависит не только от него и силовые методы он применять не может, организм реагирует высоким давлением, частым пульсом и избытком желудочной кислоты и желчи. Границы ответственности велики, а границы собственного тела малы, и организм начинает как бы раздувать, расширять себя за счет пульса, давления, кислоты, делать себя все больше и могущественней. Это почти всегда приводит к поломке телесных границ – то есть к болезни и смерти.

Предчувствуя это и ощущая на своем физическом состоянии, многие авторитарные мужчины быстро пересматривают свой взгляд на методы. Изначально почти все хотят решать проблемы добрым словом, однако, когда проблема так не решается, постепенно меняются методы. Вот тогда и начинает применяться насилие в том или ином виде. Моральное давление, экономические рычаги, физические угрозы и наказания. Со всем этим партнеры авторитарных людей (тех, которые выбрали жизнь, а не смерть) хорошо знакомы.

Вот в мужчина – самый настоящий авторитарный тип, к счастью (для себя) не обремененный жесткими моральными ограничениями, поэтому до сих пор здоровый (тьфу-тьфу). Обратите внимание, этика очень полезна для здоровья, но когда человек одновременно авторитарный (считает себя могущим решать и делать за других) и одновременно имеет жесткие моральные принципы, он разрушает себя и умирает. Или меняется (перестает быть авторитарным, но к сожалению это нередко ведет к апатии, поскольку чтобы перестать быть авторитарным, но сохранить энергию, нужно перестроить саму сердцевину личности, очень сильно измениться). Настоящая, красивая этика помогает людям меняться, однако жесткая мораль просто уничтожает авторитарного человека. Он как бы совершает выбор «лучше погибну я, чем пострадает другой», но при этом никак не соглашается отделить себя от другого.

То есть проблема авторитарности – это слияние границ, это вид внешнего локуса контроля (я ответственен за других, я=другие), это отказ считать близкого и любимого человека – кем-то отдельным, самостоятельным. Это делает авторитарных людей часто очень страстными, очень любящими (да, в прямом смысле), по сравнению с ними другие люди кажутся холодными, безразличными, вялыми. Секс с авторитарным мужчиной, возможно, наиболее яркий (не с каждым, конечно, но есть такая тенденция), поэтому женщина, у которой был такой партнер и любил ее, может оставаться в уверенности, что мужчина должен быть доминантным, а иначе это не совсем «самэц» и с ним в сексе не так уж интересно, нет таких эмоций и ощущений.

Все дело в том, что разделение границ при недостаточно прокачанной личности часто ведет к охлаждению, иссяканию потока спонтанности, а слияние границ вызывает мощный и бурный поток. Именно поэтому кажется, что либо человек любит и тогда он не может считать второго отдельным человеком, всегда считает частью себя, либо он считает отдельным, но тогда равнодушен. Да, это часто так. Это часто именно так, учтите. Поэтому женщина нередко выбирает между страстным, любящим, но авторитарным и даже насильственным партнером и спокойным, тактичным, но более равнодушным и фрустрированным.

В идеале можно сохранить и страсть, и уважение, иметь любовь, но делить границы (динамично, то есть иногда сливать, иногда делить, управляя этим), но это получается только при очень прокачанном эго (самооценка, локус контроля и т.д.).

Для тех же, кто пока живет с авторитарным партнером (или сам является таким) важно учитывать, что любое возлагание ответственности увеличивает потребность во власти, поэтому любыми путями нужно часть этой ответственности снять (с себя или партнера, смотря кто там более авторитарен) и тогда авторитарность тоже уменьшится.

(С) Марина Комиссарова

Согдасно теории Карла Маркса, любое государство представляет собой аппарат насильственного подавления правящим классом всех остальных слоев общества. Идеологически можно оспаривать многие из воззрений этого теоретика, однако такое определение представляется вполне справедливым. В каком-то смысле любое государство - это авторитарный режим.

До сих пор никто толком не определил, чем же именно отличается авторитарный режим от демократического. В наши дни сортировкой стран на свободные и тоталитарные занимается главным образом Госдепартамент США, но делает он это, понятное дело, исходя из национальных интересов своей родины. Ф.Д. Рузвельту приписывают определение Сомосы-старшего как подлеца, но американского, а, следовательно, демократического. Сам Франклин Делано четырежды избирался на ответственный пост, причем в самые судьбоносные для США моменты, что стало своеобразным рекордом. При этом в течение своей карьеры Рузвельт часто принимал непопулярные у населения решения, и его нередко упрекали в том, что он установил в стране авторитарный режим.

Президент Франции Шарль де Голль также подвергался критике оппозиции за недемократизм. Стремясь к экономической независимости от США, он прекратил колониальную войну в Алжире, пошел на определенные уступки СССР, совершил много других поступков, раздражавших его политических противников. Решения, принимаемые Голлем самолично, не нашли бы поддержки у оппозиционных партий, но, уверенный в своей правоте, он шел, что называется, напролом, и в конечном счете доказал правильность собственной политики. Чувствуя, что большинство право не всегда, французский президент установил авторитарный режим правления.

Любой сильный государственный лидер в трудные для страны моменты вынужден принимать решения, которые оказываются не по нраву определенной части политической и экономической элиты, так происходит почти во всех странах. Будто бы спонтанно возникает финансируемая олигархами или иностранными противниками нового курса оппозиция, которая сразу начинает убеждать население в том, что руководитель установил авторитарный режим. Признаки, по которым он определяется, многочисленны, и зачастую противоречивы.

Главный из этих признаков очень удобен для манипуляций. Это свободные выборы. Процесс голосования всегда проходит сложно, не обходится без нарушений, каждое из которых можно объявить вопиющим. Следующим на очереди обычно становится факт подавления оппозиции, чаще определяемый словом «расправа». Любой проворовавшийся олигарх, попавший за решетку, может утверждать, что его преследуют по политическим мотивам, как будто сам факт причастности к оппозиционным силам должен служить некоей охранной грамотой, гарантирующей неприкосновенность и полную свободу действий - от казнокрадства до банального хулиганства. Однако следует учесть, что тех, кто выступает против государственной политики, представители власти отнюдь не лелеют в любой стране, даже в оплоте демократии, США.

Итак, ни борьба с оппозицией, ни нарушения в ходе голосования, ни степень участия широких народных масс в управлении государством не являются признаками, отличающими авторитарный режим от тоталитарного. В чем же тогда разница? Она существенная, а заключается в личных способностях сильного лидера привлекать сторонников своей политики и удерживать власть законными средствами. Авторитаризм возможен в демократических странах. Зато он почти бесполезен при тоталитаризме, когда руководителя выдвигают из рядов правящей элиты исходя из того, насколько он удобен другим ее членам. Авторитарный режим - это необходимая мера тогда, когда страна переживает нелегкие моменты и различные угрозы, от

За время работы психологом я имел возможность побеседовать с сотнями людей, которым ранее другие специалисты ставили диагнозы "вызывающее оппозиционное расстройство", "синдром дефицита внимания с гиперактивностью", "чрезмерное беспокойство", а также другие расстройства психики. Меня поразило следующее: (1) как много среди них людей, настроенных против авторитарной власти, и (2) как мало таких властеборцев среди тех, кто ставил им диагноз.

Противники авторитарной власти ставят под сомнение легитимность любой власти, прежде чем воспринимать ее всерьез. Оценка легитимности власти включает в себя анализ того, знает или нет эта власть то, о чем она говорит, честна ли она, заботится ли она о людях, которые уважают власть. И если эти сомневающиеся приходят к выводу, что власть нелегитимна, они бросают этой власти вызов и начинают ей сопротивляться - иногда активно, а иногда активно-пассивно, иногда по-умному, а иногда нет.

Некоторые активисты жалуются на то, как мало таких властеборцев в США. Одна из причин может заключаться в том, что многих естественных противников власти в настоящее время определяют на лечение к психопатологам, и назначают им лекарства еще до того, как у них появится политическое осознание и представление о гнете властей над обществом.

Почему психологи и психиатры ставят противникам авторитарной власти диагноз психического расстройства

Чтобы попасть в аспирантуру, магистратуру или интернатуру, и получить диплом или ученую степень, чтобы стать психологом или психиатром, надо проскочить через множество горящих обручей. Все это требует уступчивости по отношению к власти в поведении и внимательного к ней отношения - пусть даже ты относишься к ней без уважения. При отборе и подготовке к работе профессионалов из области психиатрии и психологии отсеивается очень много властеборцев. Побродив по просторам высшего образования десять лет своей жизни, я знаю, что дипломы и звания это в основном доказательство уступчивости. Те, кто долго учится, много лет живут в мире конформизма, в котором человек привыкает подчиняться требованиям властей или начальства. Поэтому многим докторам, как медицинским, так и научным, непохожие на них люди, которые не согласны приспосабливать свое поведение, кажутся инопланетянами. То есть, диагноз налицо, случай клинический.

Я обнаружил, что большинство психологов, психиатров и прочих специалистов по психическому здоровью не только чрезвычайно послушны перед властью, но и не понимают, насколько велико их послушание. Мне также стало ясно, что антиавторитарное поведение пациентов вызывает огромное волнение и тревогу у этих специалистов, а отсюда появляются и диагнозы, и лечение.

Во время учебы я обнаружил следующее. Чтобы получить на лоб клеймо человека, у которого "проблемы с начальством", достаточно просто не подлизываться к руководителю клинической практики, который по своему характеру является гибридом Дональда Трампа, Ньюта Гингрича и Говарда Коселла. Когда кто-то из преподавателей сказал мне, что у меня "проблемы с начальством", я не понял, почему мне поставили такое клеймо. С одной стороны, мне это показалось весьма забавным, потому что в том окружении детей из рабочего класса, в котором я вырос, меня считали довольно покладистым и послушным. Ведь я всегда делал домашнюю работу, не прогуливал уроки и получал хорошие отметки. Но хотя мое новое клеймо заставило меня широко улыбнуться, потому что теперь меня считали "плохим мальчиком", меня также очень сильно обеспокоило то, в какую профессию я вляпался. Если у такого человека как я "проблемы с начальством", то как же они называют тех ребят, с которыми я рос и воспитывался? Им многое было небезразлично, но на школу и на свое поведение в ней этим парням было наплевать. Что ж, ответ я нашел довольно быстро.

Диагноз психического расстройства для противников власти

В 2009 году на сайте Psychiatric Times появилась статья под заголовком "ADHD & ODD: Confronting the Challenges of Disruptive Behavior" (Вызывающее оппозиционное расстройство и синдром дефицита внимания с гиперактивностью: борьба с вызовами агрессивного поведения). В ней сообщалось, что "деструктивные психические расстройства", к которым относятся указанные в названии статьи, это самые распространенные проблемы психического здоровья у детей и подростков. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью по определению проявляется в неспособности сосредоточиться, в патологически повышенной отвлекаемости, в слабом самоконтроле, импульсивности и гиперактивности. Вызывающее оппозиционное расстройство в статье определяется как "модель негативистского, враждебного и демонстративного поведения без серьезного посягательства на основные права других людей, которое проявляется в поведенческих расстройствах". Среди симптомов этого заболевания "частый вызов или отказ выполнять просьбы и правила взрослых", а также "частые споры со взрослыми".

Психолог Рассел Баркли (Russell Barkley), являющийся одним из ведущих авторитетов господствующего направления в медицине по синдрому дефицита внимания с гиперактивностью, говорит, что у страдающих этим синдромом людей налицо, как он выражается, дефицит "поведения на основании правил". Эти люди менее восприимчивы к правилам общепризнанных властей и менее чувствительны к позитивным и негативным последствиям. По мнению авторитетов основного направления в психиатрии, у молодежи, страдающей вызывающим оппозиционным расстройством, также имеется дефицит "поведения на основании правил". Поэтому довольно часто у людей в юном возрасте два этих вида расстройств присутствуют одновременно.

Но надо ли каждому, у кого есть такой "дефицит поведения на основании правил", ставить медицинский диагноз и назначать лечение с лекарствами?

Альберт Эйншейн в молодости наверняка получил бы диагноз синдром дефицита внимания с гиперактивностью, а может, и вызывающее оппозиционное расстройство в придачу. Альберт не обращал внимания на своих учителей, дважды проваливал вступительные экзамены в колледж и с трудом удерживался на одной работе. Однако биограф Эйнштейна Роберт Кларк (Ronald Clark) в книге "Einstein: The Life and Times" (Эйнштейн: жизнь и его время) утверждает, что проблемы у Альберта возникали не от недостатка внимания, а скорее от ненависти к авторитарной прусской дисциплине в школах, где он учился. "Учителя в начальной школе казались мне сержантами, а в гимназии учителя были как лейтенанты", - говорил Эйнштейн. В возрасте 13 лет он прочел трудную работу Канта "Критика чистого разума" - потому что она была ему интересна. Кларк также рассказывает, что Эйнштейн не хотел готовиться к поступлению в колледж, взбунтовавшись против "невыносимой" "практической профессии" отца. Когда Эйнштейн наконец поступил в колледж, один из преподавателей сказал ему: "У тебя один недостаток: тебе ничего нельзя сказать". Однако те самые качества Эйнштейна, которые таки сильно расстраивали начальство, позволили ему добиться успеха.

По нынешним меркам, легендарный организатор Саул Алински (Saul Alinsky), написавший "Reveille for Radicals" и "Rules for Radicals" ("Побудка для радикалов" и "Правила для радикалов"), наверняка получил бы один или несколько диагнозов из разряда деструктивных психических расстройств. Вспоминая свое детство, Алински говорил: "Я никогда и не думал о том, чтобы ходить по траве, пока не увидел надпись "По газонам не ходить". После этого я просто начал топтать их". Алински также вспоминал, как в десять или одиннадцать лет раввин учил его ивриту:

В один из дней я прочел три страницы подряд без единой ошибки в произношении, и тут неожиданно на книгу упал один цент. … На следующий день раввин пришел снова и сказал, чтобы я начинал читать. Я отказался. Я просто сидел молча, отказываясь читать. Он спросил, почему я молчу, и я ответил: "На этот раз или пятицентовик, или ничего". Он размахнулся и отвесил мне такую затрещину, что я полетел через всю комнату.

Многие люди, страдающие от повышенной тревоги и/или депрессии, также являются противниками власти. Зачастую главное беспокойство в их жизни, которое подпитывает тревогу и/или депрессию, является страхом перед тем, что неуважение к нелегитимной власти приведет их к финансовой или социальной маргинализации. Вместе с тем, они боятся, что уступчивость по отношению к такой нелегитимной власти просто убьет их.

Я провел немало времени с людьми, у которых в какой-то момент в жизни были настолько странные и экстравагантные мысли и поведение, что они начинали ужасно бояться за свои семьи и за самих себя. Они получали диагноз шизофрения или психоз, но потом полностью выздоравливали и вели многолетнюю и продуктивную жизнь. Среди этих людей я не встретил ни одного человека, которого нельзя было назвать властеборцем. После выздоровления эти люди направляли свои антиавторитарные позывы на достижение более созидательных политических целей, в том числе, на реформирование системы лечения психических расстройств.

Многие противники авторитарности, ранее жившие с диагнозом психического расстройства, говорили мне, что получив такой диагноз, они столкнулись с дилеммой. Люди авторитарные по определению требуют безусловного подчинения. Поэтому любое сопротивление диагнозу и лечению вызывало огромное беспокойство у авторитарных врачей-психиатров и психологов. Они ощущали, что пациенты выходят из-под контроля, они наклеивали на них ярлык "не поддающихся лечению", они выносили все более суровые диагнозы-приговоры и прописывали все более сильные лекарства. Это вызывало ярость у антиавторитаристов, порой такую, что их поведение пугало даже близких.

Есть противники авторитарности, которые принимают психиатрические препараты, помогающие им жить и работать, но зачастую отвергают объяснения психиатров, почему им трудно функционировать без лекарств. Например, они принимают Аддерал (это амфетамин, который назначают страдающим синдромом дефицита внимания с гиперактивностью), но знают, что проблемы со вниманием у них это не результат биохимического дисбаланса в мозгу, а скучная работа. Аналогично, многие противники авторитарности в ситуации сильного стресса периодически принимают назначенные им бензодиазепины, такие как Ксанакс, но считают, что им было бы безопаснее время от времени курить марихуану, чего они делать не могут, потому что на работе их проверяют на наркотики.

По опыту я знаю, что многие властеборцы, получившие диагноз от психиатра, обычно отвергают не всю власть, а лишь ту, которую они считают нелегитимной. Но получается так, что это обычно бывает власть в обществе.

Поддерживая общественное статус-кво

Американцев все чаще убеждают в том, что невнимание, гнев, тревога и парализующее отчаяние это болезнь, которую надо лечить, а не следствие социальных проблем, которые надо исправлять политическими методами. Просто невозможно найти лучший способ для сохранения существующего положения вещей в обществе, чем считать невнимание, гнев, тревогу и депрессию биохимической проблемой человека, который болен, а не нормальной реакцией на все более авторитарное общество.

Но в действительности депрессия тесно связана с общественными и финансовыми недугами. У людей гораздо чаще возникает депрессия, когда у них нет работы, когда они работают неполный день, получают пособия или увязли в долгах. А детишки с диагнозом синдром дефицита внимания с гиперактивностью всегда обращают внимание, когда им платят, или когда та или иная работа или деятельность им в новинку, когда они им интересна, или когда они выбрали ее сами.

В прежние мрачные времена авторитарные монархии вступали в альянсы с авторитарными религиозными институтами. Когда мир вышел из мрачного средневековья и вступил в эпоху Просвещения, произошел мощный всплеск энергии. В значительной степени это оживление было связано со скептическим отношением к авторитарным и безнравственным институтам и с возвращением уверенности в собственных силах и уме. Сегодня мы вступаем в очередное мрачное средневековье, только институты в нем другие. Американцам крайне нужны антиавторитарные властеборцы, которые будут ставить под сомнение, бросать вызов и оказывать сопротивление новым нелегитимным властям и восстанавливать веру в собственный здравый смысл.

Сторонники и противники авторитарности будут в каждом поколении. В американской истории нет такой традиции, когда властеборцы предпринимают эффективные действия, воодушевляя других людей на успешный бунт и восстание. Но время от времени появляются бунтари типа Томаса Пейна, кабаре Crazy Horse или Малкольма Икса, которые бросают вызов системе. Поэтому авторитарные силы оттесняют на обочину тех, кто борется с системой, лишая их средств, криминализуют антиавторитаризм, а противникам авторитарности ставят диагнозы о психическом расстройстве, и продают им препараты с целью "лечения" от недуга.

Только быдло – нормально

Как пишет MindUnleashed:

«Становимся ли мы более безумными? Становится ли все труднее оставаться умственно здоровым? Авторы DSM-IV говорят, что это все из-за того, что сегодня они лучше способны диагностировать такие заболевания. По утверждению критиков, причина в том, что у них слишком много свободного времени.

К числу новых психических расстройств, определяемых DSM-IV , относят высокомерие, нарциссизм, творческие способности выше среднего уровня, цинизм и антисоциальное поведение. В прошлом это называлось «черты характера», но теперь это заболевания. И существуют доступные лечения».

«Общество похоже на мясной бульон. Если его периодически не помешивать на поверхность всплывает накипь».

Эдвард Эбби ( Edward Abbey ) о том, что случается, когда никто никогда ничего не перемешивает

Существует очевидная опасность, связанная с подобными расплывчатыми определениями, такими, как те, что использованы в описании мнимой болезни ОВР. Жуткий пример наблюдался в Советском Союзе в 1960-е и 1970-е годы. В своей речи в 1959 году Никита Хрущев сделал следующее замечание:

«Могут быть заболевания психики, психические расстройства в коммунистическом обществе у отдельных людей? Видимо, могут. Значит, могут быть и поступки, которые свойственны психически ненормальному человеку. Это было бы также подтверждение того, что есть у нас люди сейчас, которые борются с коммунизмом и с нашими идеями и у которых не в норме психическое их состояние ».

Очевидно, что сомнения в лучшей из когда-либо созданных социально-экономических систем должно было считаться признаком безумия, и после речи Хрущева советские психиатры немедленно приступили к работе, обнаруживая и помещая в лечебные учреждения всех душевно больных «отрицателей коммунизма».

Дорога к тому, что последовало дальше, уже была вымощена в 1951 году, когда на объединенном заседании Академии Медицинских Наук СССР и Совета Всесоюзного общества неврологов и психиатров несколько ведущих неврологов и психиатров были обвинены в «антимарксистском и реакционном» уклонении от учения Павлова (Pavlov ) . Заседание проводилось по распоряжению Сталина (Stalin ) , чтобы «избавить советскую психиатрию от влияний Запада».

Психиатром, написавшим доклад о проблеме, связанный с этой чисткой, был Andrei Snezhnevsky ) , который изобрел (э-э-э, открыл) новое психическое заболевание, названное им «вялотекущая шизофрения». После речи Хрущева в 1959 года этот термин вошел в широкое применение, а заболевание было диагностировано на всей территории Восточного Блока. Симптомы мнимого «расстройства» были таковы, что даже малейшее изменение в поведенческой модели могло в дальнейшем быть интерпретировано как признак умопомешательства. Политическое инакомыслие, к примеру, считалось симптомом «вялотекущей шизофрении с манией перестройки».

Снежневский лично подписывал решения, объявляющие нескольких выдающихся диссидентов невменяемыми – в их число также входил нейрофизиолог Владимир Буковский (Vladimir Bukovsky ) , который первым разоблачил и раскритиковал злоупотребление психиатрией в Советском Союзе и провел, в общей сложности, 12 лет в тюрьмах, исправительно-трудовых лагерях и запертым в психиатрических лечебницах за свою деятельность.

Теории Снежневского стали единственно приемлемыми в советской психиатрии, и, очевидно, оспаривать их было довольно опасно. По иронии судьбы, в 1970 году, за год до того, как Владимиру Буковскому удалось вывезти контрабандой 150 страниц, где было задокументировано, как в Советском Союзе диссидентов заставляли молчать с помощью психиатрии, Американская ассоциация психиатров назвала Снежневского «заслуженным членом общества» за его «выдающийся вклад в психиатрию и смежные науки» на своем ежегодном заседании в Сан-Франциско.

Советский психиатр Андрей Снежневский, герой социалистического труда, обладатель двух Орденов Ленина, а также четырех Орденов Красной Звезды и государственной премии СССР.

Источник фото: tapemark . narod . ru

Деньги и изобретение новых категорий заболевания

С психиатрией и психологией связана главная проблема: они, большей части, тимологические, в противоположность естественным наукам. Если вы сломаете руку и посетите 10 разных докторов, вы получите один и тот же диагноз от каждого из них – они все скажут вам, что у вас сломана рука. Чтобы справиться с переломом руки, существует стандартизированное лечение.

Составьте список психологических проблем, которые вы испытываете, и посетите 10 разных психиатров, и очень велики шансы, что вы получите 10 разных диагнозов вкупе с 10 различными предложениями лечения (включая рецепты на очень сильнодействующие психотропные лекарства). По-настоящему серьезные психические расстройства могут быть в некоторой степени связаны с химическими дисбалансами в мозгу (не существует никаких неопровержимых доказательств этого), но, в общем и целом, мало что можно объективно «измерить». Психолог или психиатр должен, в основном, полагаться на ту же способность, которая также характеризует работу историка – то есть то, что Мизес (Mises ) называет «пониманием». Они могут лишь оценивать поведение.

Так почему же так много бывших «черт характера» превратились в симптомы психического расстройства? Одна из главных причин – деньги. Вот некоторая информация, которая проливает свет на денежную сторону психиатрического бизнеса; информация несколько устарела, но ее достаточно, чтобы понять главное. По данным на 2010 год:

Мировой объем продаж антидепрессантов, стимуляторов, успокоительных и антипсихотических средств достиг более $76 млрд в год.

54 млн людей в мире принимали антидепрессанты, о которых известно, что они вызывают привыкание, и часто жестокое и гомицидальное поведение.

В США 20% всех женщин принимали психиатрические препараты в 2010 году. По сути, каждая четвертая женщина умиротворяется с помощью прозака.

У 20 млн детей по всему миру были диагностированы психические расстройства, и им были прописаны стимулянты и/или сильнодействующие антидепрессанты.

В 2002 году на одни только лишь антидепрессанты было выписано более 100 млн рецептов (номинальная стоимость: $19,5 млрд)

Во Франции каждый седьмой рецепт – на психиатрический препарат, и более 50% наемных работников принимали такие препараты (1.8 млн человек, по данным на 2010 год).

В период между 1986 и 2004 годами суммарные расходы на антипсихотические препараты и антидепрессанты подскочили с $500 млн до $20 млрд.

В США бюджет на охрану психического здоровья, скорректированный с учетом инфляции, вырос с $33 млрд в 1994 году до $80 млрд в 2010 году (подобные увеличения произошли повсюду).

(данные от Стефана Молинье)

Стефан Молинье (Stefan Molyneux ) , от которого мы получили вышеуказанные данные, также сообщает, что, по данным Национального института психиатрии США (в 2010 году), «26% американцев страдают от психических расстройств» и «почти 58% американцев будут страдать от каких-либо психических заболеваний в том или ином году». Вот и получайте – мы буквально окружены психами. Как верно указывает Молинье: если существует заболевание, от которого у нас есть эффективные средства, то применение этого лечения должно сократить распространение недуга.

Например, несколько инфекционных заболеваний были почти или полностью искоренены эффективными вакцинами. В связи с этим мы должны ожидать, что с появлением психиатрических препаратов, которые якобы «корректируют химические дисбалансы в мозге», количество душевнобольных людей должно пойти на спад. Первые подобные средства появились в середине 1950-х годов. И что же произошло? В 1955 году на всей территории Соединенных Штатов было 355,000 взрослых, содержащихся в психиатрических лечебницах, будучи диагностированными психиатрами как душевнобольные. После 50 лет медицинской помощи в виде антипсихотических препаратов это количество возросло до более 4 млн пациентов (на 2007 год). Какой успех!

В то время как количество выписанных детям психиатрических препаратов выросло с середины 1980-х до наших дней, увеличилось и количество детей, получающих от государства пособия по инвалидности в связи с умственной неполноценностью. Оно возросло с 16,200 в 1986 году до 561,569 в 2007 году (35-кратное увеличение). Похоже, что все эти лекарства, выписанные детям с диагнозами ОВР и СДВГ (Синдром дефицита внимания с гиперактивностью), оказывают совершенно противоположный эффект, нежели заявлено.

Количество американцев, ставших инвалидами вследствие психических заболеваний, с тех пор, как появился Прозак

Опять же, на данный момент не существует никаких убедительных доказательств каких-либо химических, биологических или генетических причин психических заболеваний. Классификации, обнаруженные в руководстве DSM, получены за счет «коллегиального консенсуса», а не путем каких-либо объективных измерений. И все-таки, лекарственные препараты, изменяющие химические процессы в мозгу, прописываются в качестве лечения. Чем больше количество новых заболеваний, произведенных вышеуказанным консенсусом, тем больше курсов лечения может быть назначено. Как сказал доктор Томас Дорман (Thomas Dorman ) , врач-терапевт и член Королевского колледжа врачей Великобритании, а также член Королевского колледжа врачей Канады:

«Короче говоря, весь бизнес создания психиатрических категорий «заболевания», формализации их в соответствии с консенсусом, и в дальнейшем приписывание им диагностических кодов, что, в свою очередь ведет к их применению в страховой тарификации, - это не что иное, как масштабное мошенничество, придающее психиатрии псевдонаучную ауру . Исполнители, конечно же, кормятся у казенной кормушки».

Не слишком сложно увидеть невероятные денежные стимулы, которые движут этим бизнесом объявления психически больными как можно больше людей. Больше не существует такого понятия, как безобидный «чудак». Любые отклонения от норм, выведенных психиатрической профессией, означают, что некто нуждается в лечении. Только быдло нормально.

Подкаст Стефана Молинье о психических заболеваниях, из которого мы получили большую часть вышеуказанной статистики, можно посмотреть .

Хорошие холопы затыкают рот вольнодумцам с помощью лекарств

Однако, может существовать и другая причина, почему именно анти-авторитаризм оказался в списке поведенческих особенностей, считающихся симптомами психического заболевания. Психолог доктор Брюс Левин (Bruce Levine ) осветил эту проблему в статье, озаглавленной «Почему противников авторитарности считают душевнобольными» . Несколько соответствующих отрывков следуют ниже. Вначале д-р Левин объясняет, почему кажется, что в США так мало противников авторитаризма. Причина в том, что многим из них заткнули рот с помощью лекарств:

«Противники авторитаризма задаются вопросом, является ли власть легитимной, перед тем, как принимать эту власть всерьез. Оценка легитимности властей включает оценку того, действительно ли эти власти знают, о чем говорят, честные ли они, и заботятся ли о тех людях, которые уважают их авторитет. И когда противники авторитаризма находят власть нелегитимной, они бросают вызов и сопротивляются этой власти – иногда агрессивно, а иногда пассивно-агрессивно, иногда мудро, а иногда – нет.

Некоторые активисты сокрушаются, как мало в США оказалось противников авторитаризма. Одной из причин может быть то, что многих естественных борцов с авторитаризмом сегодня психопатологизируют и пичкают лекарствами до того, как они достучатся до политического сознания самых деспотических руководящих органов общества».

Но почему это происходит, помимо денежных стимулов, оговоренных выше? Почему психиатры так стремятся ввести в ступор противников авторитаризма с помощью лекарственных препаратов? По мнению д-ра Левина, причина в том, что карьера большинства психиатров подразумевает чрезмерную степень сотрудничества с властями, до такого уровня, что они даже больше не осознают, насколько послушными они стали. Сталкиваясь с пациентами, не демонстрирующими такую же степень послушания, они мгновенно подозревают, что здесь есть что диагностировать и лечить:

«Отбор и социализация профессионалов в сфере психического здоровья склонны искоренять многих противников авторитаризма. Вращаясь в сфере высшего образования в течение десяти лет моей жизни, я знаю, что степени и послужной список – это, в первую очередь, символы соответствия. Те, кто имеет дело с высшим образованием, много лет живут в мире, где человек регулярно соглашается с требованиями властей. Таким образом, для многих дипломированных врачей и докторов наук люди, отличные от них, которые отвергают эту податливость во внимании и поведении, кажутся для них людьми из другого мира – то есть диагностируемыми.

Я обнаружил, что большинство психологов, психиатров и других специалистов в сфере психогигиены не только крайне законопослушны, но они также не осознают степень своего послушания . И мне также стало ясно, что анти-авторитаризм их пациентов вызывает у этих профессионалов невероятное беспокойство, и это беспокойство является стимулом для диагнозов и лечения .

«Перед собой я вижу слова, которые тебе не стоило писать…» Раймонд Петтибон ( Raymond Pettibone ) , создатель обложек для альбомов панк-группы “ Black Flag ”.

В связи с диагнозами ОВР д-р Левин вполне резонно спрашивает: «На самом ли деле мы хотим диагностировать и залечить каждого с «дефицитом поведения, управляемого правилами»? Как он отмечает, многие из тех людей, кто обогатил человечество революционными новыми научными концепциями, изобретениями или произведениями искусства, в современных условиях получили бы ярлыки умалишенных и вполне могли бы быть погружены с помощью лекарств в такой транс, что их творения могли бы и не увидеть свет. В качестве подходящего примера он приводит Альберта Эйнштейна (Albert Einstein ) :

«Скорее всего, в детстве Альберту Эйнштейну поставили бы диагноз СДВГ и, возможно, также и ОВР. Альберт Эйнштейн не обращал внимания на своих учителей, дважды провалился на вступительных экзаменах в колледж, и с трудом задерживался на какой-то одной работе. Однако биограф Эйнштейна Рональд Кларк (Ronald Clark ) (Эйнштейн: Жизнь и времена) утверждает, что проблемы Альберта проистекали не из дефицита внимания, а из его ненависти к авторитарной прусской дисциплине в его школах.

Эйнштейн сказал: «Учителя в начальной школе показались мне похожими на сержантов, а в гимназии учителя были как лейтенанты». В возрасте 13 лет Эйнштейн прочел тяжелое произведение – работу Канта (Kant ) «Критика чистого разума», потому что ему было интересно. Кларк также говорит нам, что Эйнштейн отказался готовиться к поступлению в колледж в качестве протеста против «невыносимого» пути «практической профессии», выбранного его отцом. После того, как Эйнштейн поступил-таки в колледж, один профессор сказал ему: «У вас один недостаток; вам нельзя ничего сказать». Именно те характеристики Эйнштейна, которые так сильно беспокоят власти, позволили ему достичь новых высот».

Источник фото: Getty Images

Скорее всего, накачанный халдолом Эйнштейн не слишком бы преуспел. Что ж, он даже выглядел, как безумец: физик-теоретик и признанный противник авторитаризма Альберт Эйнштейн, который открыл несколько пустяковых формулок вроде E = mc 2 . Ходят слухи, что он еще и изобрел гравитацию, с которой мы с тех пор и боремся.

Как отмечает д-р Левин, как только противников авторитаризма объявят душевнобольными, они с большой вероятностью станут жертвами порочного круга:

«Многие противники авторитарности, которые ранее в своей жизни получали диагноз душевнобольного, говорят мне, что как только на них вешали ярлык с психиатрическим диагнозом, они оказывались перед дилеммой. Сторонники авторитарной власти по определению требуют безусловного подчинения, и поэтому любое сопротивление по отношению к их диагнозу и лечению вызывало у врачей-психиатров колоссальное беспокойство. И профессионалы, теряя контроль, объявляли их «не поддающимися лечению», ставили все более суровые диагнозы и добавляли лекарств».

Тогда д-р Левин приходит к выводу, что направление, в котором развивается система, действительно напоминает «советизацию», так же как правящие классы некогда использовали авторитарный религиозный истеблишмент, чтобы принудительно обеспечить сохранение статус-кво , сегодня этим занимается психиатрия:

«Есть ли лучший способ поддерживать существующее положение, чем рассматривать рассеянность, беспокойство и депрессию как биохимические проблемы тех, кто является душевнобольным, нежели как нормальные реакции на все большее усиление авторитарности в обществе.

Так сторонники авторитарности финансово изолируют тех, кто выступает против системы, они криминализируют анти-авторитаризм, они «психопатологизируют» противников авторитаризма, и они продают лекарства для своего «лечения»

Очевидно, система предоставляет широкие возможности, как для намеренного, так и для непреднамеренного злоупотребления.

Заключение:

Во избежание недопонимания стоит отметить, что мы не хотим здесь утверждать, что такой вещи, как психическое заболевание, не существует, или что психиатрия совершенно бесполезна для его диагностирования или обеспечения эффективного лечения. То же касается психотропных препаратов: определенно, существуют препараты, которые могут оказать помощь в том, чтобы частично снимать симптомы серьезных психических состояний и позволять людям вести относительно нормальную жизнь, что, в ином случае, было бы для них недостижимо (то есть мы не полностью согласны с выводами Стефана Молинье; это просто основано на том факте, что мы знаем два конкретных примера, когда соответствующее лекарство помогло людям, демонстрирующим тяжелые симптомы, связанные с шизофренией).

Однако важно понимать, что науки, имеющие дело с человеческим разумом, тимологические по своей природе и не могут делать заявления на основании объективно измеряемых физических величин. И все-таки эта сфера превратилась в «индустрию роста» в каждом отношении; количество поведенческих проявлений, называемых «ненормальными», а также количество препаратов, прописываемых для лечения подобных проявлений, выросло по экспоненте. Это опасное развитие, и тот факт, что почти каждая необычная черта характера вдруг признается признаком заболевания, определенно заставляет призадуматься (это опасно по нескольким позициям: подумайте, к примеру, о большом количестве массовых убийств, совершенных людьми , которым прописывали психотропные лекарства. Взаимосвязь – это, конечно, не всегда причина, но все-таки…)

Психопатологизация бунтарского поведения – это все же еще один шаг по тому, что похоже на все более скользкий склон, и это бьет по нам особенно болезненно. Как в числе других указывает д-р Левин: «Мой опыт показывает, что многие настроенные против авторитаризма, отмеченные психиатрическими диагнозами, обычно отвергают не все авторитеты, а только те, кого они оценивают как нелегитимные» .

Иными словами, термин «антиавторитарный» не обязательно обозначает полное отрицание всех авторитетов, а, скорее, здоровое сомнение в легитимности существующих властей. Это кажется еще более необходимым сегодня, когда правительства во имя обеспечения всеохватывающей безопасности (задача, при выполнении которой они предсказуемо проваливаются) считают нормальным позволить умереть свободе личности не мытьем, так катаньем.

«На хер йогу, раздави государство»

Свободолюбивый стрит-арт, который неожиданно возник на стене в Монреале.

Сегодня в ИСККОН много говорится о принципах лидерства. Преданные посещают семинары и собрания, читают книги об искусстве руководства. Однако Шрила Прабхупада насколько нам известно, не посещал никаких семинаров и не читал книг по лидерству, но, тем не менее, был совершенным лидером. Это признают даже непреданные. Один из главных менеджеров организации Стивена Кови, прочитав «Шрила Пабхупада Лиламриту», отметил, что Шрила Прабхупада в полной мере воплощал в себе «семь привычек». Почем Шрила Прабхупада естественным образом был хорошим лидером?

Лидер - это влияние, а источник влияния - Кришна. Поскольку Шрила Прабхупада был напрямую связан с Верховным Господом, Шри Кришной, он был наделен энергией преданности, бхакти-шакти. Шрила Прабхупада, полностью погруженный в преданность Кришне, понимал, что эту преданность пробуждает. Поэтому он заботился о том, чтобы в его обществе всегда присутствовал дух преданности. Мы должны научиться распознавать, изучать и практиковать эти принципы, которые для Шрилы Прабхупады были чем-то совершенно естественными.

Между авторитетностью и авторитарностью существует огромная разница. Ниже приводятся определения этих слов университетского словаря Вебстера. Именно в таком смысле эти слова употребляются в данной книге. «Авторитетный» означает «основанный на авторитете» или обладающий им». Авторитетный человек (или группа людей) заслуживает признания и доверия.

Слово «авторитарный», согласно словарю Вебстера, имеет два значения. Первое указывает на слепое повиновение власти, а второе указывает на сосредоточение власти в руках лидеров, которые не несут конституциональной ответственности перед народом. Иными словами, такие лидеры никак не отвечают за проблемы общества и претендуют на уважение независимо от своего поведения.

Благодаря своей внутренней духовной силе настоящий духовный лидер обладает авторитетом. Он не полагается на слепое повиновение, титул или обычаи, принятые в той или иной религиозной организации. Он всегда старается внутренне совершенствоваться и знает, что справится с грузом отвественности своего положения только в том случае, если будет открыт, чист и бескорыстен. Он заботится о других, так как чувствует связь всех существ со Шри Кришной и знает, что все души - неотъемлемые частицы Господа. Такой лидер всегда чувствует ответственность за людей. Если кто-то страдает, жалуется или неправильно воспринимает ситуацию, он чувствует за это личную ответственность. Он прилагает все усилия, чтобы понять, какова его вина в возникновении той или иной проблемы, и как её решить. Люди естественно следуют за таким лидером, он вызывает у них искреннее уважение.

Нынешний ИСККОН раздирают большие внутренние конфликты, как, например, с ритвиквади, которые считаются отклонившимися. А недавний массовый исход преданных в другие организации Гаудия-вайшнавов оказался для многих членов ИСККОН настоящим потрясением. Некоторые лидеры считают, что необходимо как-то бороться с этими проблемами, но многие из них даже не задумываются над тем, что зачастую они сами их и породили.

Если гуру смиренен, считая себя всего лишь священнослужителем и стараясь просто помогать своей пастве, то и ученики, и другие последователи будут ему глубоко признательны. Если же он считает себя лучше других, гордясь своими последователями и положением, то найдутся люди, которые начнут убеждать всех, что он всего лишь священнослужитель, а не гуру в полном смысле этого слова. В этом видна высшая справедливость, и вполне возможно, что это устраивает Сам Господь, чтобы преподать урок своему преданному.

Во времена Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура маханты, лидеры храмов, под влиянием жадности стали распространять ересь джати-госаи и попытались завладеть монополией за право поклоняться шалаграма-шиле и давать инициации. Когда Шрила Сарасвати Тхакура бросил вызов этим махантам, они наняли громил и напали на его группу паломников во время Гаура-мандала парикрамы в Навадвипе. В результате, многие местные жители, увидев, как их маханты набрасываются на невинных паломников-вайшнавов, потеряли веру в свою традиционную религию Гаудия-вайшнавизма, и еретические апаса-мпрадаи начали расти как грибы после дождя.

В Бенгалии есть пословица: «Рыба гниет с головы». Это означает, что те отклонения, которые возникают в религиозной традиции или организации, часто несут ответственность сами религиозные лидеры. Некоторыми из причин нынешних проблем в наших общинах стали корысть, авторитарность и гордыня, которые, как показывает история Гаудия-вайшнавизма, и прежде порождали проблемы. История часто повторяется.

Фрагмент из книги Пурначандры Госвами «Скрытые препятствия на пути бхакти».