Вро́цлав (польск. Wrocław [ˈvrɔt͡swaf] ), старое русское название - Бреславль ; нем. Бре́слау (нем. Breslau , сил. Wrocłow , сил.-нем. Brassel , лат. Vratislavia, Wratislavia ) - столица , город на правах повята, один из самых крупных (четвёртый по населению в Польше после , и ) и самых старых городов Польши, расположенный на обоих берегах среднего течения Одры, на Силезской низменности. Население - 634 404 чел. (по данным 2015 года).

Через город протекает пять рек: Одра и четыре её притока. До Второй мировой войны в городе было триста три моста, сейчас их насчитывается около ста тридцати.В настоящее время Вроцлав является столицей и центром Вроцлавского повята, также включающего в себя девять гмин: Черница, Длуголенка, Йорданув-Слёнски, Конты-Вроцлавске, Кобежице, Меткув, Собутка, Сехнице, Журавина. Вроцлав состоит из пяти районов: Псе-Поле, Средместье, Старый Город, Кшики, Фабричная.

Культурная столица Европы 2016 года.

В городе проходил Евро-2012. В городе проходили Всемирные игры 2017.

История

Возникновение

Регион Силезия, в котором находится город Вроцлав, впервые был упомянут Тацитом в 98 году и Птолемеем в 150 году в его труде Руководство по географии.

В IV - начале V столетия в окрестностях Вроцлава расселилось одно из племён вандалов - силинги, откуда, вероятно, Силезия получила своё название. Название Вортицлава и Вратислава появилось около 900 года как название славянского поселения с рынком-торжищем. Оно находилось на острове вблизи места слияния трёх притоков Одры.

По легенде, город был основан чешским князем Вратиславом (правил в 915-921 годах). Латинское название Вратиславия (Vratislavia) происходит от его имени. Польское название Wrocław того же происхождения. Буква «W» в гербе города считается вензелем основателя города, Вратислава (Wratislaw).

К 990 году Вроцлав и вся Силезия были завоёваны польским князем из династии Пястов Мешко I. В 1000 году его сын Болеслав Храбрый и император Священной Римской империи Оттон III учредили в городе римско-католическое епископство. Был построен замок на Соборском острове (Остров Тумский), примерно на месте сегодняшней церкви Мартина. Внутри замка построили собор. В это время население города насчитывало около тысячи человек. Хоть город существовал и ранее, эта дата официально считается началом его истории - в 2000 году отмечалось празднование тысячелетия Вроцлава.

Средние века

В 1109 году немецкий император Генрих V послал войско против Болеслава Кривоустого. Немецкое войско потерпело поражение в этой битве, а поле битвы стало известно в истории как «Собачье поле».

После смерти Болеслава в 1138 году Вроцлав стал столицей польского (до 1335 года, когда после смерти князя вроцлавского Генриха VI Доброго из династии Пястов (правил Вроцлавом в 1311-1335 гг.) город перешёл под власть Чешского королевства) княжества Силезия. В 1241 году Вроцлав был взят и разорён монголами.

Немного позже на южном берегу реки, на месте сегодняшнего университета, поселились первые немецкие поселенцы. Там они построили новый город, который в 1259 году стал столицей независимого герцогства Силезия. Однако вроцлавская епархия на протяжении долгого времени и после вхождения города в состав Чешского королевства продолжала подчиняться гнезненской, и вроцлавские епископы, которые во многом и управляли городом в средневековье, часто были поляками, как, например, епископ вроцлавский в период 1382-1417 Вацлав II Легницкий (сын легницкого князя Вацлава I и тешинской княгини Анны).

Восстановленный после нашествия монголов город в 1261 году получил магдебургское городское право.

С 1335 года в составе Чешского королевства, служил ареной борьбы между Чехией, Польшей и Венгрией. С конца XV века вместе с остальной Чехией оказался под властью Габсбургов, усилилась германизация города.

В этот период название Бреслау (в старых немецких документах Preßlau, на местном диалекте до 1945 года Prassel ) использовалось одновременно с латинским Vratislavia . На польских картах город и в период немецкого владычества назывался Wrocław . По-русски с середины XVIII века вплоть до 1945 года (а в историческом контексте и несколько дольше) использовалось название Бреславль .

В составе Пруссии и Германии

После Войны за австрийское наследство в 1741 году Бреслау присоединён к Пруссии (Австрия отказалась от прав на него только в 1764 году). Во время наполеоновских войн Бреслау стал одним из центров патриотического движения, здесь собирался Лютцовский добровольческий корпус, а король Фридрих Вильгельм III провозгласил об объявлении войны Франции в 1813 году.

В XIX веке усилилось промышленное значение Бреслау, как и Силезии в целом; город стал текстильной столицей Германии и важным железнодорожным узлом. Активным было социалистическое движение. С 1871 года - в составе Германской империи, подавляющее большинство населения - немцы (из 471 тысяч населения в 1904 году только 6 тыс. евреев и 20 тыс. поляков). В Веймарской республике город стал административным центром новой провинции Нижняя Силезия (1919).

В нацистский период (с 1933) был изменён герб города (буква W была сочтена «слишком славянской»), а многие пригороды и районы, носившие славянские названия, переименованы. Польское и чешское меньшинства преследовались и отчасти депортировались в концлагеря.

Вторая мировая война

Бреслау стал одним из немногих городов, оказавших упорное сопротивление наступающим частям Красной Армии весной 1945 года.

С начала марта, под влиянием первых неудач, Красная Армия изменила тактику и занялась постепенным подавлением опорных пунктов огнём артиллерии по квадратам и применением тактики выдавливания противника в центр города с использованием штурмовых групп при поддержке сапёрных подразделений. В качестве отборных штурмовых частей были введены в бой три батальона морской пехоты Краснознамённого Балтийского флота. Огнём артиллерии была выведена из строя посадочная полоса на Кайзерштрассе. Была повторена попытка строительства нового аэродрома в центре города, но она была успешно пресечена действиями советской артиллерии и штурмовой авиацией. Немецкие войска оказывали яростное сопротивление, с боями оставляя дом за домом.

4 мая 1945 года вдохновитель обороны Бреслау гауляйтер Карл Ханке был эвакуирован из города самолётом «Fieseler Fi.156 Storch», чтобы занять пост рейхсфюрера СС вместо смещённого Гиммлера. Спустя неделю он пропал без вести в районе .

Климат

Во Вроцлаве умеренно-континентальный климат с мягкой зимой и тёплым летом. Несмотря на умеренность климата, во Вроцлаве зимой возможны сильные морозы (до −30 °C) и тепло до +20 °C, летом - жара за 37 °C и ночная прохлада до нуля градусов.

Архитектура и достопримечательности

• Зал Столетия - памятник Всемирного наследия
• Ботанический сад
• Собор Иоанна Крестителя (католический)
• Собор Рождества Пресвятой Богородицы (православный)
• Церковь Святых Кирилла и Мефодия
• Рацлавицкая панорама
• Вроцлавские гномы
• Старая тюрьма
• Африкариум
• Торговый комплекс на улице Песчаной
• Кладбище советских офицеров во Вроцлаве
• Кладбище советских солдат во Вроцлаве
• Еврейское кладбище

Зал Столетия во Вроцлаве



Вроцлавский фонтан





Собор Святого Иоанна Крестителя



Панорама центра города



Центр города



Центр города







Вроцлавский университет



Торговый комплекс



Водонапорная башня



Мост Грюнвальдски (Grunwaldzki)



Мост Рэнджиньски (Rędziński)



Городской стадион

Средства массовой информации

В городе работают несколько городских изданий. Самыми крупными и влиятельными являются «Радио Вроцлав» (Radio Wroclaw) и «Газета Вроцлавская» (Gazeta Wroclawska). С 2016 года в городе работает первое русско-язычное СМИ.

Инфраструктура

Вроцлавские предприятия выпускают автобусы Volvo, железнодорожные вагоны и локомотивы (завод Bombardier Transportation, (Pafawag)), химическую продукцию и электронику. Вроцлав - важный железнодорожный пункт Польши. Аэропорт «Страховице» имеет международный статус (регулярные рейсы в , и многие другие). На Одре расположен речной порт.

Городской транспорт состоит из автобусов и трамваев, троллейбусов нет. В городе несколько железнодорожных станций (Вроцлав-Главный, Вроцлав-Брохув и др). Также существует сеть автоматического проката велосипедов Nextbike, состоящая из 72 пунктов. С ноября 2017 года развивается каршеринговая программа Vozilla , включающая 200 электромобилей Nissan LEAF и e-NV200.

Образование

Во Вроцлаве 11 государственных высших учебных заведений:

• Вроцлавская Политехника
• Вроцлавский университет
• Вроцлавский экономический университет
• Вроцлавский природоведческий университет
• Вроцлавский медицинский университет имени силезских Пястов
• Академия искусств
• Академия физического воспитания
• Музыкальная академия им. Липинского
• Высшая офицерская школа сухопутных войск
• Высшая государственная театральная школа им. Л. Сольского
• Папский богословский факультет.

Негосударственные образовательные учреждения:

• Университет социальной психологии и гуманитарных наук (SWPS Uniwersytet Humanistycznospołeczny)
• Нижнесилезская школа высшего образования
• Нижнесилезская высшая школа социальных служб «Асесор»
• Международная высшая школа логистики и транспорта
• Высшая школа ремесленного мастерства
• Высшая банковская школа
• Высшая филологическая школа
• Высшая школа физиотерапии
• Высшая школа предпринимательства
• Высшая гуманитарная школа
• Высшая школа информатики и менеджмента «Коперникус»
• Высшая школа менеджмента «Образование»
• Высшая школа управления и финансов
• Познанская высшая школа банковских услуг и менеджмента, Вроцлавский филиал.

Современная культура

С 1989 года во Вроцлаве проводится Биеннале медиаискусства WRO, являющаяся одним из ведущих международных художественных событий Центральной Европы.

Промышленность

В городе в XIX-XX веке работал завод Linke-Hofmann-Busch (de), выпускавший тяговый подвижной состав, в частности паровозы P8.

Города-побратимы

• (нидерл. Breda ),
• департамент Вьенна (фр. Vienne ),
• (нем. Wiesbaden ),
• Гвадалахара (исп. Guadalajara ),

6 мая 1945 года после длительной обороны капитулировал немецкий город Бреслау. Из-за своей неприступности этот город называли «Бомбоубежищем Рейха». О том, как проходила битва за Бреслау, расскажет этот пост.

1945 год стал катастрофой для гитлеровской Германии. Некогда непобедимый вермахт терпел одно поражение за другим, фронт катился к Берлину, и становилось очевидно, что Третьему рейху приходит конец.

Немецкие пропагандисты сбивались с ног в поисках новостей, способных вдохновить массы и заставить их поверить, что не всё ещё потеряно. Одной из главных тем в немецкой пропаганде последних месяцев войны стала «героическая оборона Бреслау». Эта крепость действительно оказалась крепким орешком, доставившим немало хлопот Красной Армии.

Бреслау, крупный индустриальный центр Германии, до 1944 года носил неофициальный титул «Бомбоубежище Рейха». Город был расположен в зоне, недосягаемой для авиации союзников, и сюда был даже переведён ряд правительственных учреждений из Берлина.

Летом 1944 года, когда стало очевидным, что в недалёком будущем Красная Армия может появиться на территории Германии, в Бреслау начались оборонительные работы. Город должен был стать неприступной крепостью. Этому способствовало его расположение: юго-восточная, восточная и северная стороны Бреслау были прикрыты реками Одер, Вейде, Оле и многочисленными каналами. С севера подступы к Бреслау представляли собой заболоченную местность, труднопроходимую для военной техники.

«Кто боится честной смерти, умрет с позором!»

Идеологическую подготовку Бреслау к обороне возглавил гауляйтер Карл Ханке. В городе велась активная нацистская агитация, в отношении сомневающихся в победе принимали меры органы гестапо, и в Бреслау, в отличие от многих других немецких городов, панические настроения были подавлены.

Оборону Бреслау держали около 50 тысяч солдат вермахта и более 40 тысяч фольксштурмистов. Они были хорошо вооружены, в том числе новинкой того времени, фаустпатронами, особенно эффективными в борьбе с бронетехникой противника в густой городской застройке. Дома массивной каменной кладки и железобетонные объекты промышленности создавали почти идеальные условия для обороняющихся.

В январе 1945 года город оказался на пути наступающих частей Красной Армии. Бреслау, как уже говорилось, располагался на Одере: реке, являвшейся последней водной преградой на пути к Берлину. Взятие города с многочисленными мостами могло ускорить дорогу на Берлин.

Во второй половине января части I Украинского фронта вплотную подошли к Одеру. 20 января 1945 года гауляйтер Карл Ханке обязал всё не годное к военной службе население немедленно покинуть объявленный на осадном положении город. Неподготовленная эвакуация привела к многочисленным жертвам среди беженцев.

21 января вошло в историю города как «Чёрное воскресенье». Мосты через Одер по приказу гауляйтера были заминированы, а женщинам и детям через громкоговорители было предписано незамедлительно оставить Бреслау. Во время бегства погибло множество маленьких детей.

Кошмар, в который превратилась эвакуация, заставил многих гражданских лиц остаться в городе, к которому подступала Красная Армия. К моменту начала активных боёв за город в нём оставались сотни тысяч мирных жителей.

Гауляйтер Карл Ханке продолжал укреплять дух обороняющихся жёсткими мерами. 29 января 1945 года был расстрелян городской бургомистр Шпильхаген, обвинённый в намерении покинуть город без приказа. Бреслау был увешан плакатами: «Кто боится честной смерти - умрёт с позором!»

Спецназ 1945 года

Попытка штурма Бреслау «с ходу» потерпела неудачу и привела к серьёзным потерям: советские от действий фаустпатронщиков горели, как спички.

К 13 февраля город был окружён. Его взятие было поручено 6 армии генерала Владимира Глуздовского. Главной трудностью, с которой столкнулись Глуздовский и члены его штаба, была нехватка личного состава.

Дело в том, что общая численность советской группировки в районе Бреслау была сопоставима с количеством обороняющихся. Брать хорошо укреплённый город в таких условиях дело крайне непростое.

Рассчитывать на дополнительные резервы Глуздовский не мог: как только на других участках фронта форсирование Одера пошло успешнее, основные силы были переброшены туда. 6 армии предстояло надёжно заблокировать Бреслау и «задушить» его в объятиях.

18 апреля начался штурм города. Основную роль в нём должны были сыграть штурмовые группы, в частности, штурмовые батальоны инженерно-сапёрных бригад.

Это был настоящий спецназ 1945 года: солдаты были экипированы металлическими защитными панцирями, которые являлись прообразом бронежилетов, на вооружении имели огнемёты, пулемёты, переносные станки для запуска реактивных снарядов, а также большое количество взрывчатки, предназначенной для разрушения возведенных противником укреплений.

Активно использовалась авиация и артиллерия, разрушавшие строения, где засели обороняющиеся. Часто и самоходные артиллерийские установки вызывались, для того чтобы расстрелять в упор очередную огневую точку немцев, мешающую продвижению вперёд.

Якоря и мины

Никаких сантиментов к врагу не питали: чтобы не оставлять в тылу вражеских позиций, особо упорных гитлеровцев забрасывали гранатами в подвалах или выжигали огнемётами. И те, и другие сражались изобретательно. Немцы превратили город в сплошное минное поле, умело маскируя мины под обломки кирпичей. С помощью удочек гитлеровцы умудрялись выставлять новые минные поля под самым носом у наших солдат.

Советские сапёры тоже придумали новшество: чтобы быстро пробивать проходы в каменных стенах, проводились направленные взрывы, где в качестве отражателей взрывной волны использовали крышки водопроводных люков.

Танкисты же научились растаскивать вражеские баррикады при помощи … речных якорей. подбирался к завалу, сапёры цепляли якорь за брёвна или брусья, машина давала задний ход и разрушала укрепление.

Изобретательность и мужество обеих сторон не позволяли склонить чашу весов в ту или другу сторону. К 11 марта Красная Армия взяла под контроль лишь четверть территории города, овладев кварталами на юге и западе.

«Воздушный» мост и «информационная война»

В Берлине всё чаще и чаще говорили о «героическом Бреслау», ставя его в пример. В самом городе жили надеждой на деблокаду, однако у немецкого командования на это не было сил.

Советское командование, зная о настроениях в городе, тоже применяло методы «информационной войны». На частотах немецкого радио было передано «липовое» сообщение о прорыве частей вермахта на помощь Бреслау. Расчёт строился на том, что впавшие в эйфорию жители, после того как станет известно, что это дезинформация, переживут разочарование, утратив волю к обороне.

Действительно, разочарование оказалось велико, но гауляйтер Ханке восстановил контроль над ситуацией при помощи новых расстрелов. Снабжение Бреслау велось за счёт «воздушного моста», но немецкая авиация несла большие потери от огня советских зенитчиков.

1 апреля 1945 года советские войска захватили последний аэродром в районе Бреслау. В ответ гауляйтер приказал собрать население на строительство нового аэродрома прямо в центре Бреслау. Неизвестно, верил ли он сам в успех этого предприятия, но гражданские были заняты работой, а значит, им было не до разговоров о капитуляции.

Исчезновение гауляйтера

После захвата последнего аэродрома накал боёв в городе несколько снизился. Кварталы Бреслау обрабатывала советская артиллерия и авиация, а штурмовые группы продолжали действовать лишь на отдельных участках. Время работало не на немцев: советские войска уже стояли у стен Берлина.

20 апреля Карл Ханке по радио поздравлял Гитлера с днём рождения от имени «неприступной крепости Бреслау».

Старания Ханке не пропали даром: Гитлер, объявивший Гиммлера изменником, в своём политическом завещании назначил гауляйтера рейхсфюрером СС и начальником германской полиции.

1 мая громкоговорители на советских позициях сообщили жителям Бреслау о самоубийстве Гитлера, 2 мая - о капитуляции берлинского гарнизона. Кто-то не верил и продолжал верить в деблокаду, но большинству стало ясно, что надеяться больше не на что.

4 мая католические и протестанские священники Бреслау осмелились на дерзость и отправились к Ханке с просьбой сдать город. Они объясняли: Берлин пал, фюрера нет, и ничего, кроме гибели, дальнейшая оборона Бреслау не принесёт.

Гауляйтер никого отправлять в гестапо не стал, выступил с речью, в которой заявил, что город не покинет и будет драться до конца. А на следующий день Ханке … исчез. Есть предположение, что он продолжал верить в то, что Рейх в той или иной форме сохранится, и намеревался занять место, завещанное ему Гитлером. По другой версии, Ханке просто решил, что пора спасаться, и сбежал, оставив Бреслау на произвол судьбы.

Что с ним стало, неизвестно. Считается, что он погиб где-то под Прагой.

«Вы стреляете в спину!»

Генерал вермахта Херман Нихоф, отвечавший за военную составляющую обороны Бреслау, после исчезновения Ханке согласился вступить в переговоры с советским командованием. Договорённость о капитуляции едва не была сорвана после ранения немецких парламентёров, возвращавшихся с советских позиций.

«Вы стреляете в спину!» - кричали немцы, но наши лишь недоумённо пожимали плечами. Потом выяснилось: парламентёры напоролись на хорошо замаскированные мины, которые ранее выставили сами немцы. После этого ситуация успокоилась.

В боях за город погибло более 8000 военнослужащих Красной Армии, из которых более 800 - офицеры.

Вермахт потерял убитыми от 7000 до 9000 человек, в плену оказались около 45000. Подсчитать потери фольксштурма ещё сложнее, так как немецких ополченцев практически невозможно отделить от гражданских лиц.

За время восьмидесятидневного сражения за город жертвы среди мирного населения составили, по разным оценкам, от 80 до 170 тысяч человек. В Бреслау были разрушены более 2/3 зданий.

Теперь здесь Польша.

Уже после войны в западногерманской прессе развернулась полемика вокруг обороны Бреслау. Бывшие генералы вермахта были склонны рассматривать её как героическую страницу войны, однако многие историки с ними не соглашались. Они указывали на то, что дальнейшее продвижение Красной Армии к Берлину в обход Бреслау сделало его оборону ничтожной с точки зрения стратегии, а понесённые гражданским населением потери - неоправданными.

По иронии судьбы стать городом немецкой воинской славы Бреслау не было суждено. Он оказался в той части Германии, которая, по решению союзников, была передана в состав Польши. Бреслау стал польским Вроцлавом, и его жители сегодня мало интересуются подвигами последних защитников Третьего рейха.

Осада Бреслау советскими войсками весной 1945 года - не самый известный эпизод Великой Отечественной. Однако старинный польско-немецкий город стал образцовой крепостью Третьего рейха.

Бреслау защищался многочисленным гарнизоном под командованием фанатичного руководителя и заставил потратить на свой штурм много времени и сил, а его капитуляция стала веским успехом РККА.

Бреслау, он же польский Вроцлав, был крупным городом в Силезии - пограничном регионе между Польшей и Германией. К началу ХХ века он был почти полностью германизирован и стал крупнейшим промышленным центром региона, насчитывающим более 600 тысяч жителей.

Во время Второй мировой войны население города только росло: Силезия находилась в глубине Германии, поэтому туда, подальше от бомбёжек, эвакуировали промышленные предприятия. В 1945 году фронт начал подходить к Германии.

Одним из важнейших элементов обороны рейха в конце войны стали фестунги - «крепости». Это была одна из наиболее спорных концепций, порождённых Гитлером в ходе войны.

От меня «идея заимствована из средневековья. Тогда замок на пересечении дорог мог поставить крест на всей компании, если его не взять.»

Суть в том, что на территории Германии назначались укреплённые города с гарнизоном, заранее подготовленными складами и позициями для круговой обороны. Чаще всего фестунг занимал узел дорог или морской порт.

Войска, засевшие в такой крепости, становились гирей на ногах наступающих советских или союзных войск, не позволяли использовать идущие через них коммуникации и, наконец, выдёргивали крупные силы из рядов наступающих, заставляли тратить много сил, крови и времени на осаду и штурм.

Обратная сторона этой концепции очевидна: если извне не приходила помощь, крепость рано или поздно уничтожалась вместе с гарнизоном. Успешное деблокирование таких крепостей в реальности было редкостью. Чаще всего им предстояло дорого продавать жизнь. Познань, Тарнополь, Кюстрин, Глогау - список крепостей, гарнизоны которых перемешивали с щебёнкой, впечатлял.

При внезапной хорошо скоординированной атаке крепость могла быть взята в очень короткие сроки - Могилёв и Орша летом 1944 года продержались буквально по несколько часов, Брест - считаные дни. Однако заблаговременная подготовка могла сделать фестунг крепким орехом.

В 1944 году немецкий фронт по цепочке обрушился в Белоруссии, на Украине и в Молдавии. После этого Гитлер объявил крепостями целый ряд городов на востоке Германии.

Бреслау - крупный промышленный центр и перекрёсток железных и шоссейных дорог - однозначно попадал в этот список. В городе накапливались запасы продовольствия и возводились укрепления.

Строить по-настоящему развитую систему долговременных укреплений было некогда и не из чего, но в Бреслау возводились бетонные бункеры ещё в Первую мировую войну, а кроме того, город сам по себе был плотно застроен капитальными каменными строениями, старыми крепостными фортами и промышленными объектами.

Всё это творчески дополнялось колючей проволокой, баррикадами и тому подобными сооружениями, которые можно было быстро и легко построить.

Кроме того, в Бреслау формировались батальоны фольксштурма. Ополчение создавалось в Германии повсеместно. Однако в Бреслау развернули поистине кипучую деятельность по их формированию. В городе насчитывалось 38 батальонов фольксштурма.

ОТ меня «Все эти фольксштурмы, гитлерюгенды, армия Тодта и другие полувоенные формирования никак не учитывались в статистику военных потерь Германии. По сути они пошли в зачет, как гражданские потери. Однако они воевали и убивали наших солдат»

Как правило, эти подразделения из школьников старших классов, вояк зрелого возраста и мобилизованных рабочих были вооружены пёстрым набором винтовок, включая трофейные и устаревшие, и противотанковыми гранатомётами - широко распространёнными «фаустпатронами».

Боевая ценность фольксштурма была, конечно, не такой, как у регулярных войск, зато этих солдат было много.

Огромную роль в обороне Бреслау сыграл человеческий фактор. Гауляйтер Нижней Силезии Карл Ханке был настроен на решительное сопротивление. Он же принял одно из важнейших решений для судьбы города. В декабре 1944 года, когда Бреслау уже был объявлен крепостью, Ханке воспротивился эвакуации из города гражданского населения.

На тот момент Бреслау находился в сотнях километров от линии фронта, и гауляйтеру показалась глупой идея озаботиться вопросами эвакуации в такой обстановке.

К тому же он боялся реакции Гитлера на такие «панические» меры. Эвакуация так и не началась вовремя, и этим решением Ханке обрёк на смерть множество людей.

В январе 1945 года РККА начала одну из самых блестящих своих операций - Висло-Одерскую. Немецкий фронт рухнул, резервы были опрокинуты почти мгновенно, армии, оборонявшиеся на Висле, были быстро разгромлены.

Фронт стремительно приближался к Бреслау. 21 января гауляйтер Ханке призвал жителей к оружию. Из города побежали женщины и дети, но это бегство было уже запоздалым.

Однако планы советского командования по прорыву к городу нарушились довольно быстро. На внешнем обводе крепость защищали регулярные части, и сходу взломать рубежи вокруг Бреслау не удалось.

Тем более 1-й Украинский фронт маршала Конева выкатился к Силезии после долгих боёв, пройдя сотни километров. Так что быстрый штурм Бреслау признали нецелесообразным.

Однако это не означало, что в крепости могут расслабиться. На сей раз последовал рывок в обход Бреслау к западу и югу от города.

Огромную роль в судьбе крепости сыграл фактор «неуловимого Джо»: город находился в стороне от основного направления наступления. Поэтому отсекать Бреслау от основной территории рейха направились сравнительно небольшие силы РККА. Проломить оборонительные рубежи крепости они на этом этапе даже не пытались.

В ночь на 14 февраля кольцо вокруг города всё же замкнулось. Конев со спокойной совестью перебросил основные силы на другие участки, оставив около города только одну 6-ю общевойсковую армию.

Однако на этом эпопея Бреслау только началась.

Осада крепости

Когда 6-я армия начала осаду Бреслау, никто и подумать не мог, что ей предстоит застрять возле города более чем на два месяца. Однако в действительности Бреслау обладал очень многочисленным гарнизоном.

В крепости засело 50–60 тысяч немецких солдат и офицеров (в советских источниках говорится даже о 80 тысячах). Они располагали артиллерией, складами боеприпасов, запасами продовольствия и сдаваться не собирались.

Осадой руководил командующий 6-й армией Владимир Алексеевич Глуздовский. Ещё до Великой Отечественной он получил неплохое военное образование, окончил Академию им. Фрунзе и успел повоевать в Китае военным советником. Его биография во время войны была бурной: Глуздовский выводил из окружения свои части и воевал на самых разных участках фронта. 6-ю армию он возглавил в декабре 1944 года.

Военный совет 6-й армии, которая осуществляла штурм г. Бреслау.
Слева-направо: генерал-лейтенант В.А.Глуздовский, генерал-майор артиллерии В.А.Квашневский и генерал-майор авиации В.А. Клоков
Март 1945 г.

Возможности к быстрому взятию Бреслау сильно снижала малочисленность осаждающих. 6-я армия имела в строю 58 тысяч солдат, однако уже в конце месяца из её состава вывели часть войск, так что непосредственно в штурме армия участвовала, имея по 35–45 тысяч человек в строю в каждый конкретный момент.

Широко разошедшиеся в литературе данные о 150 тысячах осаждающих не более, чем немецкий пропагандистский штамп, который не подтверждается советскими ведомостями боевого состава. То есть наступающие имели в лучшем случае столько же, а скорее, даже меньше людей, чем обороняющиеся.

Большой помощи ждать не приходилось. Русские могли полагаться только на сокрушительную огневую мощь и совершенную тактику.

Гауляйтер Ханке и военное командование крепости рассчитывали на помощь извне. Они ожидали, что рано или поздно явится спасение в виде дивизий. До того помочь выстоять могли самолёты, летавшие в Бреслау с грузами боеприпасов. «Воздушные мосты» к окружённым были визитной карточкой рейха. СССР по общей бедности редко мог наладить такие рейсы к своим окруженцам.

Однако под Бреслау оказалась армия, более технически продвинутая, чем в 1941–1942 годах. Под городом активно использовались РЛС, в том числе полученные от союзников по ленд-лизу, поэтому самолёты с грузами для Бреслау постоянно находились под ударами зениток и авиации.

Тем временем на земле шёл штурм.

С северной стороны город закрывала болотистая местность с вязкой, зыбкой почвой, поэтому русские закрыли этот участок «укрепрайоном» (имеются в виду не бетонные сооружения, а воинская часть с большим количеством тяжёлого оружия) и повели штурм с южной и западной окраин.

Тактика советской пехоты к этому времени достигла совершенства. К штурму Бреслау кроме обычной пехоты привлекли штурмовую инженерно-сапёрную бригаду с её специальной подготовкой для операций в укреплённых городах.

Советские части действовали штурмовыми группами, которые в свою очередь делились на подгруппы, прикрывавшие друг друга от огня.

Немецкие оборонительные порядки взламывали при помощи массированного обстрела тяжёлой артиллерией, после чего в наступление шла пехота.

Для огневой поддержки использовались отдельные танки и буксируемые орудия. Использовались даже гаубицы, которые ставили на прямую наводку.

В Бреслау находилось множество зенитных орудий, которые теперь превращались в противотанковые, но никто не собирался подставлять бронетехнику под удар.

Танки и тяжёлые самоходки двигались вдоль стен под прикрытием автоматчиков и работали по заявкам пехоты. Штурмовики несли с собой огромное количество трофейных фаустпатронов, бутылок с горючей смесью и взрывчатки.

Уличный бой не знал компромиссов и пощады. Так, один из опорных пунктов вермахта уничтожили сапёры. При помощи тротила они в стенах пробили небольшие отверстия, после чего внутрь начали забрасывать дымовые шашки и бутылки с горючей смесью.

Из 60 человек гарнизона сдаться в плен успело только 16. На немецкой стороне баррикады старались тушить пожары и даже пытались использовать своего рода «коктейли анти-Молотова» - ёмкости с химикатами для тушения пламени.

Однако наступающие советские части сопровождала стена огня.

В среднем в сутки русские тратили по 500–1000 бутылок с горючей смесью. Плюс огнемёты. Другой приметой места стало массовое использование дымов. Завесы использовали и для прикрытия своих действий, и для ослепления неприятельских огневых точек.

Масштаб их применения в Бреслау просто зашкаливал - до двух тысяч дымовых боеприпасов в сутки.

Дымы были одним из способов выкатить пушки на прямую наводку, не опасаясь прицельного огня. Некоторые расчёты орудий к концу штурма имели на счету по десятку разбитых с прямой наводки огневых точек и по несколько десятков убитых, раненых и пленённых немцев.

После уничтожения основных узлов сопротивления начиналась зачистка. Затем танки и самоходки получали возможность перенести вперёд позицию - и всё начиналось сызнова в новом квартале.

К оружейной экзотике относится применение в Бреслау трофейного «чудо-оружия». Во время боёв в Силезии красноармейцы захватили несколько десятков радиоуправляемых инженерно-подрывных танкеток. В Бреслау их использовали для атак немецких укреплений.

Такая танкетка была действительно своеобразным видом оружия. Наиболее успешно их применяли, если действовали внезапно, на дороге не было никаких препятствий, а танкетки запускали массово. В этом случае удавалось причинить немцам тяжёлый ущерб.

Однако если те ожидали атаки, то едущие со скоростью бегущего человека «шахидмобили» легко расстреливались.

От меня «Речь идет, скорее всего, о Самоходной мине Голиаф, максимальная скорость которой была 9 км/ч»

Бои часто доходили до рукопашной. Один из пехотинцев рассказывал:

«В одном из домов я забегаю на второй этаж, а там, прямо передо мной, живой немец. Я жму на курок - автомат молчит, диск уже пустой, а выхватить пистолет из-за пазухи я не успел.

У немца, наверное, тоже кончились патроны, он сразу кинулся на меня. Мы с ним сцепились, он повалил меня и стал душить сверху. И хоть я сам был здоровым парнем, в кузнице всё-таки вырос, но немец оказался крепче и почти меня придушил.

В такие мгновения, наверное, инстинкт срабатывает. Я ослабил хватку, которой сдерживал руки немца, сжатые на моём горле, моя правая рука сама дотянулась до сапога и вытащила кинжал. Я ткнул им немца несколько раз в левый бок.

Его пальцы ослабли, глаза затуманились, и он завалился в сторону. Добил его прикладом автомата, несколько раз бил, озверел… Снял с него часы, а больше потрошить не стал, он был весь залит кровью…»

Немцы на улицах Бреслау после рукопашной.
На западных сайтах подписана так
Bodies of German soldiers killed during brutal hand-to-hand fighting with troops of the Soviet 1st Ukrainian Front, Breslau, 1945..jpg

Немцы защищались крайне ожесточённо и зачастую весьма искусно. Вдобавок части вермахта и фольксштурма опирались на разнообразные укрепления, в том числе долговременные. Ещё одной проблемой наступающих стала нехватка пехоты.

Да, штурмовые группы действовали блестяще, однако из-за неблагоприятного численного соотношения в условиях большого города пехотинцы быстро выматывались, а раненых и убитых было просто некем заменить: пополнения текли в 6-ю армию тонкой струйкой.

Немцы отчаянно отбивались, уповая на обещания Гитлера спасти их и россказни о якобы уже идущей помощи.

Осаждённые не собирались покорно дожидаться своей участи. Ханке и командующий гарнизоном Нихоф даже затеяли строительство нового аэродрома для приёма самолётов «воздушного моста». Правда, эта ударная стройка закончилась предсказуемо: визитом «илов», которые с бреющего полёта обрушили бомбы и пули на стройку и самих строителей.

Из-за малочисленности советских частей им приходилось делать остановки для пополнения и отдыха даже после не самого глубокого продвижения. Однако зачистка шла неотвратимо. К концу апреля красноармейцы серьёзно углубились в Бреслау. К началу мая Глуздовский распорядился приостановить атаки: генерал ожидал конца войны.

Если командарм не хотел лишних смертей своих солдат, то и немцы не хотели умирать. 4 мая к коменданту Нихофу явилась депутация священнослужителей. Пастыри пытались уговорить коменданта капитулировать.

Тот начал темнить, но на следующий день финальный удар крепости нанёс, казалось бы, самый стойкий нацист - Карл Ханке.

Гауляйтер решительно отклонил все просьбы и предложения капитуляции, но сам решил не умирать. 5 мая он сумел улететь на заблаговременно спрятанном самолёте. Нацистский бонза продемонстрировал просто великолепный цинизм.

Утром в газете он стращал карами вплоть до смертной казни всех, кто заикнётся о сдаче, а вечером самолёт уже уносил его подальше от Бреслау.

Впрочем, когда гауляйтер упорхнул из Бреслау, Нихоф тут же прекратил артачиться и отправился на передовые договариваться о капитуляции. Приходится признать, что Нихоф оказался умнее и удачливей: он отделался десятью годами в лагерях.

Ханке пытался затеряться среди немцев, бегущих через Чехословакию, но был пойман чешскими партизанами и убит. Гарнизон Бреслау сложил оружие.

Последняя крепость Гитлера пала, когда сам Гитлер был уже на том свете. Сдалось около сорока тысяч солдат и офицеров.

В Германии длительная упорная оборона Бреслау обычно рассматривается как серьёзный успех и даже как чудо. При более внимательном рассмотрении оказывается, что чудо имело вполне прозаическое объяснение. Безусловно, Конев не возражал бы, если бы город каким-то образом побыстрее пал в руки победителей.

Однако легко заметить, что осада велась недостаточными для такого крупного города силами. 6-я армия была малочисленной, а полученные ею пополнения позволяли лишь компенсировать потери.

Советский танк ИС-2 №537 лейтенанта Б.И. Дегтярева из состава 87-го отдельного гвардейского тяжелого танкового полка, подбитый у Штригауер-плац (Striegauer Platz) в немецком городе Бреслау (ныне Вроцлав, Польша). Танк известен по фотографии Анатолия Егорова «Музыкальный момент».
С 1 по 7 апреля полк в составе 5 танков ИС-2 поддерживал пехоту 112-й и 359-й стрелковых дивизий в юго-западной части города. За 7 дней боев советские войска продвинулись только на несколько кварталов. Больше активных действий танковый полк не вел.

ИС-2 на фото - из первых выпусков, со смотровым «люком-пробкой» механика-водителя.

Конечно, не стоит бросаться в другую крайность и объявлять 6-ю армию охраной лагеря вооружённых военнопленных. От войск ожидали взятия города, но командование было готово тратить силы и кровь на штурм в строго определённых и не очень широких пределах.

Красная Армия меньшим числом людей вела осаду более многочисленного гарнизона. Однако взятие этой крепости действительно может составлять предмет гордости красноармейцев.

Несмотря на упорное сопротивление, фанатичного командующего, фортификационные сооружения и недостаточность сил, 6-я армия принудила Бреслау к капитуляции и наглядно продемонстрировала возможности Красной Армии конца войны.

На протяжении всей войны не было ничего подобного фанатичным и драматичным сражениям, которые проходили в Бреслау, где бои по своей ожесточенности и пренебрежению к смерти превзошли все предыдущие.

«20 января 1945 года стал днем, – поведал Отто Рогалла, бывший сотрудник полиции Бреслау, – когда сложилось впечатление, что Господь отвернулся от этого мира. Шел сильный снег. По улицам гулял ветер, надувая у стен домов высокие сугробы. Над городом повис толстый слой почти черных облаков, и даже к полудню не стало светлее.

Начиная с Рождества мы жили в постоянной боевой готовности. Служащие в Бреслау после окончания рабочего дня не расходились по домам. Причем это касалось не только полиции, но и администрации, и ряда других служб. Лично я, как квалифицированный связист, в начале войны был прикомандирован к полиции, где служил во взводе связи.

С самого Рождества все мы жили в подвале управления полиции и ждали. Чего именно мы ждали, признавать не хотелось. И все же мы понимали: с замиранием сердца мы ожидаем подхода русских танковых войск.

То, что мы в часы службы видели на городском вокзале, заставляло нас покрываться холодным потом. С самого Рождества люди двигались почти бесконечным потоком человеческих несчастий. Казалось, они уже переполнили город, но продолжали прибывать. Они ехали с берегов Варты и из Верхней Силезии, с рюкзаками за спиной, детьми на руках и отчаянием на лицах.

У некоторых не было ничего. Рюкзаки они потеряли по дороге, детей с ними больше не было. Я видел людей, которые несли на руках мертвых детей, замерзших в пути.

Они не только приезжали на поездах. Они приходили по шоссе, ведущим в город, волоча за собой тачки и тележки. По городу бродил мычащий скот. Дети звали матерей, матери искали детей.

Мы не спали уже трое суток, но не роптали. И мы все же могли чуть-чуть облегчить их страдания. Мы направляли поток беженцев, расселяли их, регистрировали и возвращали детей матерям.

Все мы оцепенели от человеческого горя. Наши возможности были невелики, но мы делали все от нас зависящее. Мы жили одновременно тревогой и надеждой. Ибо чувствовали, что и нас чаша сия не минует.

Когда мы ехали через город, услышали доносившийся из громкоговорителя голос: „Женщины и дети, немедленно покиньте город. Следуйте в направлении Опперау – Кант. Там для вас уже готов транспорт. Женщины и дети, покиньте город“.

Люди спешили в пригород и сворачивали на шоссе, идущее в Кант. Было очень холодно. Снега было много, и мне было очень жалко детей, которым вместе с матерями приходилось пробираться по сугробам.

Мы помогали всем, чем могли. Мы остановили военный грузовик и попросили водителя посадить женщин и детей. Но мы не только просили. При необходимости мы действовали жестко и решительно.

По шоссе на Кант шли не только женщины и дети. Мы задерживали также сильных, вполне способных держать в руках оружие мужчин, которые с тяжелыми чемоданами в руках спешили оказаться в безопасности.

Одного из них я помню особенно хорошо. Это был известный в Бреслау фабрикант, один из ведущих представителей оборонной промышленности, которые в прежние дни с удовольствием щеголяли в форме политических лидеров. Теперь он был в гражданском и нес два чемодана из свиной кожи с украшениями, пачками денег и добротной зимней одеждой. Он орал на меня и утверждал, что выполняет ответственное задание, что должен по приказу сверху срочно прибыть в Берлин. Но приказ предъявить он не смог и весьма оперативно изменил свою позицию. Теперь он предлагал мне деньги и золото, чтобы я его пропустил.

Я передал его патрулю криминальной полиции, который доставил его обратно в Бреслау. Я выполнил свой долг, и все же мне было как-то не по себе. Все случилось с нами слишком внезапно. Еще совсем недавно здесь царил мир».

Бреслау до той поры был оазисом мира. Здесь не было воздушных налетов, не ощущалось нехватки продовольствия. У кого были деньги, тот мог купить у крестьян в окрестностях Бреслау все, что угодно. А вечерами горожане нередко засиживались в пивной за кружкой пива, в то время как на западе рейха население проводило эти же часы в бомбоубежище.

Но теперь все изменилось.

Рано утром 12 января 1945 года советские войска после тяжелой артподготовки перешли в наступление с плацдарма Барановице. Немецкая оборона была уничтожена ураганным огнем. Через крупные бреши в линии немецкого фронта хлынули советские формирования и устремились к Одеру. Город Бреслау был объявлен крепостью.

Одним из немногих, кто сумел уцелеть в хаосе Бреслау, был генерал фон Альфен. Он вместе со своим штабным офицером и маленькой боевой группой едва успел отойти со своих позиций на Висле, когда прорвались советские танки и наводнили местность.

Генерал фон Альфен, даже захлестнутый красным приливом, сохранил присутствие духа. Он пробился сквозь массу советских танков и привел своих людей в Бреслау, где 17 января доложил о своем прибытии вышестоящему командованию и остался в ожидании дальнейших приказов.

Шефом вышестоящей командной инстанции был генерал Краузе, который был не только командиром расквартированных в Бреслау подразделений XII армейского корпуса, но и отвечал за безопасность и укрепление города.

После катастрофы в Барановице он стал поспешно готовить круговую оборону Бреслау.

При этих начальных подготовительных оборонительных мероприятиях был заложен зародыш гибельного раздора, который позднее существенно затруднил оборону города.

Чтобы было возможно вообще занять круговую оборону вокруг города, необходимо было сформировать из мужского населения Бреслау отряды народного ополчения.

Может показаться странным, но и гаулейтер Нижней Силезии Карл Ганке, и генерал Краузе – оба распоряжались этими отрядами. Они оба отдавали приказы, оба подписывали распоряжения – независимо друг от друга или вместе.

Относительно отдачи военных приказов, касающихся обороны города, конечно, сомнений не было. Ответственным за оборону Бреслау был генерал Краузе.

Однако оборона была скверно подготовлена. Оборонительные сооружения располагались примерно в тридцати километрах от городских окраин и окружали город кольцом. Само по себе это было не плохо, поскольку при круговой обороне важно, чтобы позиции располагались как можно дальше от обороняемого объекта. Однако не было боеспособных войск, которые могли бы эти позиции удерживать.

Злая участь постигла город в ночь на 22 января 1945 года. Советские танковые войска под командованием генерала Конева вышли на Одер в районе Брига, к востоку от Бреслау, и в районе Штейнау, к северу от Бреслау. В Штейнау курсант унтер-офицерской школы Яуэр организовал героическое сопротивление, стремясь во что бы то ни стало остановить русских на Одере. Но усилия его отряда оказались тщетными. Русские все равно форсировали Одер в районе Брига. Танки Конева покатили севернее и восточнее Бреслау в тыловые районы. Город оказался перед угрозой окружения.

В этой ситуации произошло нечто труднообъяснимое. Генерал Краузе с большей частью своего штаба исчез из Бреслау. До сегодняшнего дня неизвестно, покинул Краузе находящийся под угрозой город по собственной инициативе или подчиняясь приказу. В любом случае решительного человека, который отвечал за оборону, контролировал обстановку и досконально знал возможности по обеспечению города, больше не было.

Этот факт не должен остаться без внимания, чтобы правильно оценить поведение гаулейтера и рейхскомиссара обороны Карла Ганке. Ибо гаулейтер все же остался там, откуда скрылся генерал. Но прежде генерал Краузе передал генерал-майору фон Альфену командную власть над расположенными в Бреслау подразделениями вермахта.

Фон Альфен оказался в весьма сложной ситуации. Подчиненные ему войска состояли из остатков трех дивизий, которые прибыли в город изрядно потрепанными. Кроме того, он мог располагать отрядами из наземного персонала люфтваффе, воздушной разведки, резервов и некоторых отдельных подразделений, имевших общую численность около 45 000 человек.

Впрочем, у фон Альфена не было возможности ознакомиться с существующими оборонительными сооружениями. На него с большой поспешностью взвалили ответственность за город с населением 250 000 человек.

Между тем советский генерал Конев направил свою 4-ю танковую армию между Глогау и Бреслау. В Шпроттау и Загане немецкие боевые группы оборонялись с отчаянием обреченных. Все же русские прорвались в Лаузиц, и перед ними двигались бесконечные колонны беженцев.

12 февраля Глогау был окружен. Слабый гарнизон под командованием оберста графа Ойленбурга держал оборону со всех сторон.

16 февраля настал тяжелый час для генерал-майора фон Альфена, поскольку кольцо вокруг Бреслау замкнулось. По приказу Гитлера гаулейтер Ганке принял командную власть.

Военная подготовка Ганке была более чем скудной. Он был кандидатом в офицеры во время Польской кампании и лейтенантом и офицером для поручений в «призрачной дивизии» Роммеля во Французской кампании. Дальше этого его военные знания не распространялись.

В отличие от противоречий в высшем командовании настроение городского населения было не слишком скверным. Питание было налажено, поскольку скот, пришедший в город с беженцами, обеспечил людей мясом на месяц. Кроме того, в Бреслау было некоторое количество заполненных складов, созданных специально для снабжения находящихся под угрозой воздушного налета областей. Эти склады также использовались для обеспечения населения города.

К тому же войска и население были убеждены, что оборона города имеет смысл. Если удастся удержать Бреслау, тогда, по крайней мере, останутся безопасными шоссе, по которым на запад шли колонны беженцев.

Это, конечно, была побудительная причина, но не всеобъемлющая идея. И партийное руководство Бреслау, судя по всему, это понимало. Чтобы укрепить волю к сопротивлению защитников города и мужество городского населения, по улицам проехали машины с громкоговорителями. Жителям сообщили, что расхождения во мнениях между западными союзниками настолько усилились, что можно рассчитывать на скорое перемирие. Вследствие этого высвободятся войска, которые будут переброшены для укрепления Восточного фронта. После этого планируется мощное немецкое контрнаступление на востоке, так что полное освобождение Бреслау не за горами.

Людям в окруженном городе следовало верить в эти сообщения. Что они и делали весьма охотно.

При планировании обороны в первую очередь речь велась о безопасности важных аэродромов Бреслау – Гандау. На этих аэродромах могли приземляться транспортные самолеты Ju-52 с важнейшими снабженческими грузами. Транспортных машин такого типа было явно недостаточно, поэтому приходилось использовать для доставки снабжения также и боевые машины. Машины этих типов из-за высокой наземной скорости нуждались в более длинных взлетно-посадочных полосах. Как вынужденная мера, военные грузы туда сначала сбрасывали на парашютах. Однако воздушное снабжение вскоре было снова восстановлено, поскольку многие парашюты относило ветром, и грузы попадали в руки русских.

Учитывая такую ситуацию, создание большого аэродрома стало первоочередной задачей. Поэтому уже в первые дни февраля началось сооружение расширенных посадочных полос на Фризенвизе . В конце февраля генерал-майор фон Альфен получил от Гитлера приказ начать строительство еще одного аэродрома на территории города.

На это Альфен объяснил, что сооружение аэродрома в городе не является необходимым, поскольку запасной аэродром Фризенвизе уже почти готов.

Этим аэродромный вопрос для Альфена был решен, но не для гаулейтера Ганке. Он тотчас приготовился, в соответствии с приказом фюрера, строить новый аэродром. Для осуществления этого плана он приказал взорвать целый жилой квартал, а для выравнивания территории согнал женщин и детей.

Это строительство стало причиной первой стычки между гаулейтером Ганке и генерал-майором фон Альфеном.

Основаниями для дальнейших разногласий явилось то, что Ганке одновременно начал активно вмешиваться в военное командование крепостью Бреслау. Он делал это ловко, но в высшей степени некорректно.

Он объяснил генерал-майору фон Альфену, что областное управление имеет в своем распоряжении мощный коротковолновый передатчик, имеющий непосредственную связь с радиостанцией рейхсканцелярии. Иначе говоря, имеется возможность поддерживать прямой контакт с фюрером. Эту выгоду генерал-майор не должен упустить. Если у него имеются неотложные пожелания, он должен сообщить их областному управлению, которое передаст их в Берлин от его имени.

Фон Альфен посчитал эту любезность приемлемой и согласился с предложением. А Ганке начал плести закулисные интриги. Хотя он и отправлял радиограммы фон Альфена в Берлин, но делал это не от имени коменданта крепости, а от имени областного управления. Таким образом, создавалось впечатление, что вся инициатива исходит от гаулейтера Ганке.

В последние дни февраля возник еще один спорный вопрос. Гаулейтер Ганке для укрепления гарнизона крепости затребовал батальон парашютистов, которые вскоре после этого прибыли в Бреслау на транспортных самолетах. Этот батальон Ганке хотел использовать для попытки прорыва. Парашютисты должны были прорвать русские позиции южнее Бреслау и установить связь с войсками генерал-фельдмаршала фон Шернера в Цобтене.

Однако прибывшие для усиления солдаты в действительности не были парашютистами. Они были жертвой «генерала Хельденклау», который посетил аэродромы, на которых базировались бомбардировочные эскадрильи, и лично освободил летный состав для использования в наземных войсках.

Эти часто имевшие высокие государственные награды летчики были объединены со ставшим безработным техническим персоналом в наземные боевые формирования, когда абсолютное господство союзников в воздухе над Западноевропейским театром военных действий уже довольно давно сделало применение бомбардировщиков нереальным.

К тому же переброшенный в Бреслау батальон парашютистов был плохо оснащен. Он располагал только пистолетами, винтовками и ручными гранатами.

Генерал-майор фон Альфен сначала поместил батальон в резерв и оснастил его пулеметами и тяжелыми орудиями. Он также был против использования людей совершенно неопытных в наземных боях для задуманной Ганке вылазки.

Но гаулейтер продолжал настаивать на своем плане прорыва. Он даже связался с генерал-фельдмаршалом Шернером, который удерживал фронт к югу от Бреслау в районе Мюнстерберга – Штрелена. Ганке удалось ввести Шернера в заблуждение, внушив ему не соответствующие истине сведения относительно своих парашютистов.

Поэтому довольно скоро Шернер направил генерал-майору фон Альфену телеграмму следующего содержания: «Батальон парашютистов хорош. Ожидаю от вас высокой активности».

Генерал-фельдмаршал Шернер впоследствии тоже стал жертвой изощренных игр Ганке. Фельдмаршал не имел представления о взаимоотношениях руководителей Бреслау. Согласно сложившемуся положению вещей создавалось впечатление, что обороной города интересуется только областное управление – комендант крепости лишь изредка давал о себе знать. Поэтому у Шернера вполне могло сложиться убеждение, что фон Альфен командует боями вокруг Бреслау совсем не так, как тому велит долг.

А тем временем русским войскам удалось прочно обосноваться в южной части города. Советы продвигались от Южного парка в направлении Гинденбургплац.

Одним из участников этих боев был штабс-ефрейтор люфтваффе Герберт Рихтер. Он так описал события тех дней:

«Чтобы преодолеть расстояние примерно в два километра от Южного парка до Гинденбургплац, русским потребовалось одиннадцать дней. Это показывает, насколько упорные уличные бои здесь велись.

Мы удерживали дом, пробивали бойницы и вели наблюдение за окнами расположенного напротив дома, где обосновались русские снайперы. Как только кто-то из нас двигался, раздавался выстрел. И зачастую вслед за выстрелом следовал крик.

Я вспоминаю шестнадцатилетнего парнишку из числа добровольных помощников люфтваффе, который был прикреплен к нашему подразделению. Юноша быстро освоился в занятой нами квартире и в кухне обнаружил шкаф, доверху наполненный продуктами. Он на животе подполз к шкафу, распахнул дверцы и встал, прячась за ними, чтобы достать банку консервов. Но банка выскользнула у него из рук. Парень попытался ее поймать и на несколько мгновений оказался на виду. Тотчас из окна дома напротив грянул выстрел. Юноша вскрикнул и упал. Он был мертв. Пуля русского снайпера попала ему прямо в лоб.

Но и для русских бои в Бреслау вовсе не были легкой прогулкой. Однажды нам удалось захватить целую группу, которая засела в подвале соседнего дома. Ротный связной услышал их голоса и предупредил нас об опасности.

Наш командир взял связку ручных гранат и вызвал добровольца. Таким добровольцем стал я.

Под защитой опустившихся сумерек мы выбрались из дома и, пригнувшись, пробежали вдоль стены до соседнего здания. Вскоре после этого мы услышали голоса русских. Там было не меньше десяти человек. Они выбрали этот подвал для укрытия. У меня так сильно стучало сердце, что оно казалось переместившимся куда-то в горло. А дальше все прошло очень быстро. Командир прыгнул вперед и бросил в подвальное окно две гранаты. Я сделал то же самое, после чего мы оба упали на землю.

Мне показалось, что секунды растянулись, превратившись в вечность. Неожиданно все снова стихло. Голоса в подвале умолкли. После взрывов слышались только стоны.

Очистив дом, мы его сразу же подожгли. Таков был приказ – поджигать дома, чтобы помешать русским их занять. Но у русских были пожарные войска, которые весьма оперативно тушили пожары. В таких случаях мы тотчас наносили контрудар, причем с единственной целью – снова поджечь дом. Тогда в наступление переходили русские и снова его тушили.

Так я своими глазами во всей отчетливости увидел страшную абсурдность войны…»

В первые дни марта бои снова вспыхнули на доселе относительно спокойном участке фронта севернее Бреслау. Ударные войска русских попытались войти в северную часть города. Генерал-майору Альфену удалось отбить натиск русских.

В то время как фон Альфен был занят обороной Бреслау, судьба окруженного города решалась за его пределами. Генерал-фельдмаршал Шернер пребывал в твердой уверенности, что фон Альфен пренебрегает своим воинским долгом. Но Бреслау следовало во что бы то ни стало удержать. А для этого требовался командир, который направил бы все свои силы на выполнение этого задания.

Гаулейтер Ганке наконец сумел поставить мат своему сопернику фон Альфену.

Шернер искал нового коменданта крепости Бреслау. И нашел его в лице генерал-лейтенанта Германа Нихоффа. Разумеется, утверждали, что этот выбор имел свою закулисную сторону.

Нихофф тогда командовал 371-й пехотной дивизией, которая 1 марта 1945 года в районе Кляйна – Эльгута добилась внушающих уважение успехов против русских. Генерал-фельдмаршал не имел никаких оснований быть недовольным Нихоффом и подыскивать для него «горячую должность». Он сделал это, потому что не генерал-лейтенант, а один из его штабных офицеров впал у Шернера в немилость. Тогда прошла молва о вопиющей бестактности известного офицера из штаба Нихоффа. После этого Шернер тотчас отправился на командный пункт Нихоффа и рассказал ему эту историю. Генерал-лейтенант не был информирован о происшествии и проигнорировал упрек Шернера. Генерал-фельдмаршал разозлился. Нихофф был отправлен в моравийскую Остраву , где должен был ожидать дальнейших распоряжений. Ждать ему пришлось недолго. Вскоре он получил следующую телеграмму:

«Штаб армии,

Господину генерал-лейтенанту Нихоффу.

По приказу Верховного командования довожу до сведения господина генерала, что для господина генерала по предложению генерал-фельдмаршала Шернера намечено назначение на трудное место. Значение этой командной инстанции выходит далеко за рамки функций обычного командира. Решение по поводу этого предложения будет уже сегодня ночью согласовано с высшими инстанциями. Господина генерала просят быть готовым к отъезду утром 2 марта.

Подлинник подписан 1-м адъютантом».

Генерал-лейтенант Нихофф понимал, что кроется за формулировкой «на трудное место». И не хотел обманываться.

Шернер в телефонном разговоре сообщил, что фюрер назначил его комендантом крепости Бреслау. Поэтому он обязан тотчас вылететь в столицу Силезии и сменить генерал-майора фон Альфена.

Генерал-лейтенант знал, что его назначают командовать подразделением смертников. Об этом свидетельствует письмо, написанное им накануне жене и пятерым ребятишкам.

«Моя любимая!

В самый тяжелый момент своей жизни я шлю тебе и нашим детям свои искренние пожелания. Боже, дай мне силы выстоять! Я знаю, чего от меня ждут. Живите счастливо!

(Ваш отец». )

Бреслау и его защитники были втянуты в план, который предусматривал раскол флангов наступающих на Берлин главных сил русских. Для этой цели Шернер сконцентрировал в районе Мюнстерберга – Штрелена сильную ударную армию, которой он хотел нанести контрудар в направлении Бреслау. После снятия осады с города гарнизону крепости предстояло перейти в наступление.

Все это генерал-лейтенант Нихофф узнал из беседы с командующим 17-й армией генералом Шульцем, которая состоялась 3 марта 1945 года в Вальденбурге. Шульц сказал: «…если вы сможете удерживать Бреслау в течение четырнадцати дней, тогда Шернер будет с вами и вы сможете двигаться дальше…»

Генерал-лейтенант Нихофф был готов к вылету в Бреслау. Аэродром, с которого взлетел транспортный самолет, располагался примерно в сорока пяти километрах от окруженного города. Еще до начала полета пилот сказал генералу, что при подлете к Бреслау существует вероятность сильного советского зенитного огня. Кроме того, на борту самолета для генерала нет парашюта.

Нихофф все равно поднялся на борт. Ju-52 очень скоро попал в перекрестье лучей советских прожекторов. Когда генерал уже видел в иллюминатор огни пожаров, бушевавших в окруженном городе, самолет был подбит советскими зенитками.

Пилот, молодой лейтенант, доложил о повреждении двигателя. Он вывел самолет на встречный курс и через некоторое время с большим трудом посадил сильно поврежденный самолет на запасном аэродроме.

В телефонном разговоре со штабом 17-й армии Нихофф получил заверения, что ему будет немедленно предоставлена другая машина.

Самолет прибыл в три часа утра.

Но и этот самолет находился под явно несчастливой звездой. Он снова попал под сильный зенитный обстрел. На подлете к Бреслау пилот тоже был вынужден лечь на обратный курс и посадить самолет на том же аэродроме, с которого вылетел. После приземления пилот объяснил, что из-за обледенения рулевого управления не мог выполнить посадку в Бреслау.

Третий пилот, который должен был доставить Нихоффа в Бреслау, оказался награжденным Рыцарским крестом фельдфебелем. Он сначала поднял машину на большую высоту, затем, приблизившись к аэродрому, перевел двигатели в режим холостого хода и спланировал на землю. После благополучной посадки экипаж транспортного самолета попал под обстрел. Генерал и его сопровождающий сумели добраться до края летного поля, где были встречены инструктором. А на летном поле в это время был настоящий ад. Инструктор – обер-лейтенант из штаба коменданта крепости по имени Фишер – проводил генерала к мотоциклу. По пути он объяснил Нихоффу, что русские атаковали аэродром Бреслау.

Мотоцикл с генералом на заднем сиденье мчался сквозь сильный артиллерийский огонь. То здесь, то там темноту разрывали яркие вспышки взрывов. Звучали автоматные очереди.

Тем не менее генерал Нихофф невредимым прибыл на командный пункт в Либихгохе, устроенный в заброшенном пивном подвале. Там под пропитанными сыростью сводами его встретил генерал-майор фон Альфен.

Комендант крепости выглядел утомленным. Стараясь перекричать грохот артиллерии, Нихофф объяснил, что имеет приказ занять пост коменданта крепости. Генерал-майор фон Альфен должен следующим бортом отправиться в Цоссен и явиться в управление кадров.

Генерал-майор обманывался относительно глубокого смысла этого приказа. И он кратко ввел Нихоффа в курс дела.

В это время фон Альфен уже хорошо понимал, какую роль в действительности играет гаулейтер Ганке. Поскольку он мог покинуть Бреслау только когда противник будет оттеснен от аэродрома, у него оставалось достаточно времени, чтобы написать докладную записку относительно ситуации в Бреслау. Нихофф ее изучил, и у него сложилось впечатление, что генерал-майор фон Альфен во всех отношениях выполнил свой воинский долг и использовал все возможности для защиты крепости. Поэтому ему было нетрудно подтвердить правильность всех принятых фон Альфеном мер.

Пока два генерала совещались в подвале в Либихгохе, перед немецкими позициями звучали громкоговорители русских: «Не надейтесь на Нихоффа, прежде чем Ганке будет висеть…»

В ночь после своего прибытия новый комендант крепости отправился на командный пункт Ганке в Ноймаркт.

Войдя в защищенное от бомбежек подвальное помещение, Нихофф был изумлен комфортабельной внутренней обстановкой бункера гаулейтера. В распоряжении Ганке была душевая, обшитая деревянными панелями спальная комната, кухня с выложенными кафелем стенами и уютный рабочий кабинет, в центре которого стоял массивный письменный стол.

За столом сидел сам гаулейтер Нижней Силезии Ганке. Нихофф увидел рослого молодого человека внушительного телосложения, одетого в коричневую форму с красно-золотыми петлицами.

Разговор был начат весьма вежливым, учтивым тоном. Слегка «прощупав почву», Ганке решил, что может позволить себе большее, и заявил, что считает прежнего коменданта крепости фон Альфена неудачником, не справившимся со своими обязанностями. Далее он выразил радость, что в лице Нихоффа нашел наконец хорошего коменданта крепости.

Нихофф внимательно выслушал собеседника, прежде чем подойти к делу с совершенно другой стороны… И первые же его слова не могли не встревожить Ганке.

– Гаулейтер, – сказал генерал, – я нахожусь здесь по приказу фюрера. В соответствии с этим приказом я должен удерживать город, пока не будет снята осада силами извне.

Ганке намекнул на возможность компромисса:

– Полагаю, мы договоримся.

Генерал не был впечатлен:

– Гаулейтер, здесь, в Бреслау, я обладаю командной властью. Во всем, что касается боевых действий и обороны города, приказываю только я один. И я не позволю вам вмешиваться в мои дела.

Ганке оперся о письменный стол, встал и в упор уставился на генерала.

– Вы хотите меня отодвинуть в сторону?

– Во всем, что касается ведения боевых действий в Бреслау, да.

Свою первую задачу генерал Нихофф видел во внесении ясности в вопрос о намерениях своих русских противников.

Он установил, что советский генерал-лейтенант Глуздовский совершил много ошибок. Одна из них, по мнению Нихоффа, заключалась в том, что русский военачальник атаковал город преимущественно с южного направления. Он добился бы более существенных успехов, если бы одновременно организовал наступление с запада. В таком случае Нихоффу пришлось бы распылить свои резервы. А пока он мог их сконцентрировать в самой важной точке.

Сопротивление защитников Бреслау было несколько облегчено тем фактом, что русские принципиально отправляли свои радиограммы открытым текстом. Поэтому немцы во многих случаях заранее знали, где следует ожидать очередного штурма.

Первые меры Нихоффа нашли выражение в приказе: оборонительное кольцо вокруг города ослабить и эшелонировать оборону в глубину. Хотя в основу этой стратегической концепции коменданта крепости была положена логическая последовательность, эта мера столкнулась с сильным сопротивлением войсковых командиров. Понятно, что ни один из них не желал уступить и тем самым ослабить собственную позицию. Сопротивление командиров перешло в открытый протест, когда генерал перебросил два самых сильных батальона с фронта в город для использования в качестве «пожарных команд».

Насколько верными были планы Нихоффа, показала первая же крупная атака русских. Сразу после вторжения ударных частей русских Нихофф бросил в бой тыловые резервы. Брешь в линии фронта была закрыта раньше, чем противник сумел закрепиться.

Подразделениям Красной армии, кроме прорыва в пасхальные дни, больше не удалось достичь решающих успехов.

В это время чрезвычайно обострился вопрос снабжения боеприпасами. Аэродром под Бреслау для обеспечения снабжения больше не мог быть использован, поэтому срочно необходимые боеприпасы приходилось сбрасывать в специальных контейнерах с парашютами над окруженным городом. Но при этом значительная часть контейнеров оказывалась в руках русских.

Обеспечение амуницией временами оказывалось столь трудным делом, что применялись даже русские трофейные боеприпасы. Бывали дни, когда артиллерия Бреслау не имела ни одного снаряда. Постоянная нехватка боеприпасов вынуждала защитников города пускаться на хитрости. В частности, ими была сооружена катапульта, как это делали в Средние века, с помощью которой они забрасывали ручные гранаты и взрывчатку на русские позиции.

Положение могло быть исправлено только появлением в Бреслау полноценного аэродрома. Было установлено, что запасной аэродром Фризенвизе из-за сырого грунта непригоден для низколетящих самолетов. Многие транспортные машины при посадке на рыхлую почву вязли и терпели крушение.

По крайней мере, теперь некоторые прежние планы Ганке были признаны верными. Сооружение приказанного Гитлером, желаемого Ганке и отвергнутого фон Альфеном аэродрома в центре города теперь было принято всерьез. Все население в возрасте от 14 до 65 лет было привлечено к отбыванию трудовой повинности и использовалось для строительства аэродрома. Впоследствии на строительстве работали преимущественно девушки и женщины.

Фрау Хельга Шлипкорте, которая была эвакуирована в Бреслау из Дюссельдорфа, рассказала о тех днях следующее:

«Саперы взорвали целый городской квартал с жилыми домами, улицами, скверами, аллеями и памятниками.

Наша работа заключалась в выравнивании территории таким образом, чтобы получилось ровное летное поле. Все мы были привлечены для отбывания трудовой повинности, но наша работа считалась „почетной службой“. На это название реагировали не иначе как с язвительной усмешкой. Ибо каждое опоздание, каждый прогул, каждый затянувшийся перерыв и каждое нарушение правил карались драконовскими наказаниями. Так что наш труд был скорее рабским, чем почетным. Но со сторожевых вышек все выглядит совсем по-иному, как и из люков командного бункера. И все же каждый рабочий делал все, что от него зависит, поскольку никто и думать не хотел о том, что Бреслау может быть оставлен. Все мы были убеждены, что Шернер придет и освободит нас.

Мы грузили телеги обломками камней. Полные телеги везли на край поля и там опрокидывали. Затем строительный мусор использовали для выравнивания.

Нередко мы подвергались обстрелу советской артиллерии. Но мы уже приобрели некоторый опыт и умели оценивать близость попадания снарядов, так что лишь редко уходили в укрытие.

Намного опаснее были советские истребители-бомбардировщики. Как только один из охранников замечал такую машину, он включал тревогу, после чего все работающие начинали искать укрытие.

Зачастую тревогу объявляли слишком поздно. Я один раз видела, как под огонь бортового орудия самолета попало сразу шесть молодых девушек – вряд ли хотя бы одной из них было больше восемнадцати.

По меньшей мере один раз в день прилетали советские бомбардировщики, и тщательно выровненные поверхности снова покрывались воронками. Незадолго до Пасхи большая группа рабочих была засыпана в убежище. Мы работали без перерыва шестнадцать часов, чтобы расчистить завал, но оказалось слишком поздно. Они все задохнулись.

Между Фюрстенфельдбрюке и Кайзербрюке, где сооружался аэродром, погибло много людей. Ни на одной мемориальной доске не указаны их имена. Они пали безымянными. Возможно, многих из них до сих пор ждут родные и близкие…»

Русские между тем изменили наступательную тактику. Теперь они начали штурмовать оборонительное кольцо вокруг города с востока.

Нихофф контролировал ситуацию, впрочем, остался на прежних позициях. Пренебрегая существующим риском, он убрал все боеспособные подразделения с других позиций вокруг Бреслау и бросил их на запад, где в районе Пильзница, Козела, Гандау, Мохберна и Шмидефельда русские готовили наступление. Эти подразделения подчинялись оберст-лейтенанту Мору. Направленное Моделем подкрепление еще не успело занять позиции, когда русские начали мощное наступление. Бывший штабс-ефрейтор Тео Клозе рассказал: «Солнце грело так сильно, что я снял шинель. Я проезжал на своем мотоцикле мимо городской ратуши, которая до сих пор осталась невредимой.

И тут все началось. Прилетела эскадрилья советских бомбардировщиков. Воздух наполнился грохотом разрывов. Облако пыли закрыло небо. Тут же раздался пронзительный вой. Советская артиллерия и „сталинские органы“ открыли огонь.

Я опрокинул свой мотоцикл и вслепую кинулся в ближайшую подворотню. Пока я нащупывал ступеньки, вблизи прогремел взрыв. Я кубарем скатился по ступенькам и оказался между стонущих, кричащих людей.

Это невозможно описать. Давление, созданное взорвавшимися снарядами, давило на барабанные перепонки. Кричали дети, плакали женщины. Казалось, что стены подвала качаются. С потолка сыпался цемент, в воздухе висела пыль. В дом попал снаряд – он горел. Но люди не торопились выбираться наружу. Я снова нащупал ступеньки лестницы и подошел к двери. Мой мотоцикл превратился в груду металлолома. Я побежал вдоль стены в уверенности, что живым мне из этого ада не выбраться. Вся улица горела. Длинные языки пламени вырывались из домов, которые до сей поры война щадила. Не знаю, сколько раз я падал на землю. Только знаю, что разбил все лицо. В конце концов я увидел бомбоубежище. Здесь тоже слышались крики и плач.

Ураганный огонь длился до самого вечера второго дня Пасхи. Весь город превратился в пылающий костер. На улицах лежали трупы. Наконец я увидел солдат, занимавшихся пожаротушением. Это был самый страшный штурм, который мне довелось пережить…»

Только это было еще не все. В самой гуще массированного налета появилась искорка новой надежды. В небе над Бреслау появилась целая эскадрилья немецких боевых самолетов.

Люди облегченно вздохнули. Но им было суждено жестоко обмануться в своих надеждах. Немецкие машины были захвачены русскими. В них посадили советских пилотов, загрузили немецкими бомбами и отправили против Бреслау.

Штурм русских сопровождался ураганным огнем. Их боевой клич гремел над немецкими линиями. К винтовкам были примкнуты штыки.

Солдаты полка Мора ждали в своих стрелковых окопах. Нападавших встретил концентрированный оборонительный огонь. В сражении также участвовали находившиеся в Бреслау зенитные и артиллерийские орудия.

Генерал Нихофф немедленно отправился на опасный участок фронта. Вместе с оберст-лейтенантом Мором он принял все необходимые меры для усиления обороны. Было решено направить семь батальонов на западный участок фронта вокруг Бреслау. Две боевые группы были оставлены вблизи аэродрома Гандау в качестве резерва. Они имели задание, в случае прорыва русских, остановить и отбросить противника.

Русские наступали, имея примерно двенадцатикратный перевес в силах. Их поддерживал огонь тяжелых орудий и танки.

Завязался жестокий бой. Немецкие защитники оборонялись с отвагой обреченных. Зачастую доходило до ближнего боя, в процессе которого в качестве оружия использовались только штыки и саперные лопатки.

Генерал Нихофф и оберст-лейтенант Мор следили за сражением, находясь в непосредственной близости. На западном участке советской ударной группе силой до роты удалось осуществить местный прорыв. Противостоявшие им немецкие солдаты отчаянно оборонялись, но силы были неравны.

Когда вечер опустился на гибнущий город, сражение этой кровавой пасхальной субботы наконец подошло к концу. Подразделения Мора потеряли 73 процента живой силы. В некоторых ротах в живых осталось лишь полтора десятка человек.

Мирная передышка продлилась недолго. Уже в шесть часов утра советская артиллерия снова открыла ураганный огонь. Русские орудия стреляли шесть часов.

Около двенадцати часов в наступление пошли советские танки. Советские танки появились и возле командного пункта Нихоффа, устроенного в приюте для слепых. Несмотря на страшный огонь и превосходящую силу противника, это массированное наступление тоже было отбито.

На станции Пёпельвиц тоже шел кровопролитный бой. Несмотря на сильное сопротивление, русские все же сумели прорваться и оказались в тылу немецкого боевого формирования силой до роты. В ходе последующего сражения командир роты обнаружил брешь в кольце русских. Его люди сумели просочиться сквозь нее и выйти к собственному переднему краю обороны.

В то пасхальное воскресенье судьбы защитников Бреслау находились на острие ножа. Однако случай дал им трофей, имевший огромное значение. Полицеймейстер Бреслау Герман Душау рассказал об этих событиях следующее: «Было пасхальное воскресенье, когда мы вблизи Гнезенерштрассе сумел вывести из строя советский бронированный автомобиль. Экипаж – два красноармейца и советский старший лейтенант – сдался в плен. У советского офицера был при себе большой планшет, верхняя сторона которого была целлофановой. Я взял планшет и увидел под целлофаном карту Бреслау, покрытую координатной сеткой».

Оказавшаяся в руках полицеймейстера Бреслау Германа Душау карта была воистину бесценной. На ней было указано движение войск на всем театре боевых действий вокруг Бреслау.

Теперь немецкие радисты могли давать ценные сообщения относительно тактических замыслов противника. Когда, например, перехватывалась советская радиограмма, содержащая текст «Танковая рота Макарова передислоцируется с В 1 на G 3», достаточно было одного взгляда на трофейную карту, чтобы установить новые позиции подразделения, о котором шла речь.

В вечерние часы того памятного пасхального воскресенья советский натиск стал слабее. Тем временем красноармейцы вышли к Одеру. Благодаря этому три батальона в районе Козела оказались в окружении. Генерал Нихофф принял немедленные меры к деблокированию окруженных войск.

Запланированная попытка вырваться из окружения оказалась успешной. Под прикрытием темноты три батальона на шлюзах Рамзенер отошли за Одер и вернулись окольными путями обратно на западный участок фронта. Насколько своевременным оказался их подход, стало очевидно очень скоро. Уже в ночь на пасхальный понедельник солдаты этих батальонов столкнулись с русскими, принимая участие в отражении концентрированного удара советских войск.

В пасхальный понедельник сражение вокруг Бреслау снова пошло по нарастающей. Около восьми часов утра советский генерал Глуздовский снова бросил свои войска в атаку на немецкие позиции. Ее тоже поддержал сильный артиллерийский огонь. В ходе сражения в небе над городом появились советские самолеты. Во время воздушной атаки только на здание, в котором находился командный пункт гаулейтера Ганке, упало 22 бомбы.

К этому времени советские танки подошли к району скотобойни. Состоявший в основном из железнодорожников отряд народного ополчения сумел остановить русских. В ходе сражения это боевое формирование было усилено полицейским батальоном. Советские войска понесли тяжелые потери.

Но только резервы русских казались неисчерпаемыми. Все новые и новые ряды красноармейцев шли в атаку на немецкие позиции. И постепенно силы немцев пошли на убыль. А русские продолжали наступать. Вперед катили советские танки, за стальными колоссами бежали красноармейцы. Ударные отряды русских вышли к железнодорожной насыпи Пёпельвица и ворвались в «сады Шредера», расположенные на так называемом выгоне. Ввиду большого превосходства сил противника два батальона СС Цицмана и Рогге были вынуждены покинуть свои ранее твердо обороняемые позиции. Да и батальон майора Тилгнера тоже не смог больше сдерживать вражеский натиск.

Ситуация становилась критической. Почти все резервы уже были брошены в бой.

В распоряжении командования оставалась единственная боевая группа ополченцев – последний резерв. Она состояла из шестнадцатилетних подростков. Пришлось генералу Нихоффу принять тяжелое решение – бросить в бой детей. Но выбора у него не было.

Что делали эти дети – уму непостижимо. Они шли на советские танки с ручными гранатами и фаустпатронами. Они использовали бутылки с зажигательной смесью и другие импровизированные средства. Назначенный командиром взвода в этом мальчишеском отряде житель Бреслау Герхард Шмоллер один уничтожил в течение двух часов четыре русских танка.

Затем юноши Бреслау перешли в наступление. Уже при первом штурме они прорвали линии русских. Несмотря на тяжелые потери, они не остановились. Этим подросткам из Бреслау удалось освободить от противника район «садов Шредера» на выгоне! К вечеру в их руках оказалась железнодорожная насыпь Пёпельвица.

Два батальона из гитлерюгенда Бреслау в тот пасхальный понедельник 1945 года сумели еще раз изменить судьбу своего города.

Ночью над полем боя были слышны только отдельные пулеметные очереди. Иногда раздавались ружейные выстрелы. После вакханалии боя предшествующего дня над полем залитым призрачным лунным светом воцарилось безмолвие.

К этому времени сила советских атакующих частей тоже начала уменьшаться. Учитывая тяжелые потери, генерал Глуздовский приостановил дальнейшие попытки прорыва.

Советский военачальник решил взять измором гарнизон и гражданское население города. Сражения, имевшие место впоследствии, носили только местный характер.

В оборонительном кольце вокруг Бреслау к этому времени образовалось множество слабых мест. Одним из них был маленький деревянный мост через Одер, который находился в 600 метрах от передовых линий русских. По этому мосту русские доставляли к фронту подкрепление. Этот мост через реку был настоящей «занозой в теле» оборонительного фронта Бреслау.

В штабе коменданта крепости уже давно размышляли, как лучше всего уничтожить этот мост. Отправка к мосту ударной группы, которая устроила бы взрыв, ввиду принятых русскими беспрецедентных мер безопасности представлялась невозможной. Проще всего было уничтожить его воздушной атакой.

Генерал Нихофф связался с 17-й армией и потребовал воздушной поддержки.

Спустя два дня звено ^-111 вылетело к цели. Самолеты попали под жесточайший зенитный огонь. Предназначенные для поражения цели бомбы упали примерно в трехстах метрах от моста. Атака пикирующих бомбардировщиков тоже не принесла желаемого результата. Хотя бомбы упали ближе к цели, мост все равно остался невредимым.

В эти дни в штаб Нихоффа явилась молодая девушка с телефонной станции, которая изъявила желание поговорить с генералом. Она объяснила офицерам, что, работая на коммутаторе, узнала, что деревянный мост через Одер доставляет генералу много забот. Генерал спросил у девушки, почему, собственно, ее это интересует.

Девушка – она назвалась Урсулой – дала ошеломляющий ответ. Он сказала, что хочет взорвать мост. Она сообщила, что очень хорошо знает местность и нуждается только в инструктаже относительно производства непосредственно взрывных работ. Для выполнения этой задачи девушка планировала подплыть к мосту на складной лодке.

Нихофф отклонил ее предложение. Он сказал, что уже нашел способ уничтожить мост.

Телефонистка покинула командный пункт. Генерал больше ее не видел.

Однако девушка из Бреслау имела весьма серьезные намерения. Говорили, что она вскоре после этого познакомилась с сапером-фельдфебелем, который научил ее, что надо делать.

Где девушка впоследствии раздобыла необходимую взрывчатку, никто так и не узнал. Но как-то раз юная жительница Бреслау решила претворить свое намерение в жизнь. Ей помогали две подружки.

Свидетелей этого безрассудного предприятия не было.

А мост взлетел на воздух.

О трех девушках никто и никогда больше не слышал.

Бои вокруг окруженного Бреслау продолжались. Положение день ото дня ухудшалось. Страдания населения даже трудно себе представить. Электричества не было, водоснабжение осуществлялось с большими перерывами. Также не было возможности вовремя хоронить мертвецов, и воздух был насыщен зловонием разлагающейся плоти.

Каждый день и каждую ночь над городом появлялись советские бомбардировщики и истребители. Артиллерийский обстрел не стихал. Несмотря на тяжкое бремя, моральный дух защитников и населения не был сломлен. Люди продолжали надеяться на освобождение города немецкими войсками. Когда же последние искорки надежды начали гаснуть, люди стали тешить себя мыслью о возможности вырваться из окружения. Они считали, что можно нанести удар в южном направлении, прорвать кольцо окружения и затем достичь линии фронта фельдмаршала Шернера.

Генерала Нихофф отчаянно боролся со своей совестью. С одной стороны, он получил приказ защищать город до последнего патрона, с другой стороны, он осознавал, что ситуация безнадежна. Ибо русские уже стояли у ворот Берлина.

Никто не знал, каким именно размышлениям предавался в те дни комендант крепости Бреслау. Но одна идея вполне могла прийти к нему в голову, когда он обдумывал план прорыва из окружения. Эта идея основывалась на том факте, что прорыв мог быть осуществлен, только оставив мирное население.

Сверх того существовала только возможность капитуляции. О собственной судьбе генерал не тревожился. Командование переправило в Бреслау «Физелер-Шторьх», чтобы генерал мог обеспечить свою безопасность, если у него не останется другого выхода.

Самолет ожидал, спрятанный в ангаре. Но только Нихофф меньше всего думал о спасении собственной жизни.

В те апрельские дни 1945 года Нихофф узнал от одного профессора из Бреслау, что в церкви Святой Доротеи начинается подземный ход, который следует вдоль Швейдницерштрассе и выходит за пределы города. Старые карты подтвердили это заявление.

Генерал тотчас отправил роту саперов на разведку, и ход действительно был обнаружен. Однако надежда угасла так же быстро, как и зародилась. Требовалось выполнить большой объем работ, чтобы сделать этот ход проходимым для большого числа людей.

Этот крохотный шанс тоже исчез.

По многим признакам генерал понимал, что гражданское население и войска исчерпали все свои силы.

Только 1 мая, после того как до Бреслау дошла информация о самоубийстве Гитлера и падении имперской столицы, Нихофф решился на капитуляцию. Генерал был исполнен решимости добиться приемлемых условий для населения. Этого можно было достичь, только продолжая временно удерживать позиции вокруг крепости, тем самым демонстрируя противнику свои силы.

После падения Берлина борьба продолжилась. В первые дни мая к генералу Нихоффу явился высокопоставленный сановник католической и протестантской церкви.

Викарий Ферхе, который под непрекращающимся вражеским обстрелом явился в комендатуру в полном церковном облачении, от имени двух религиозных общин обратился к генералу с просьбой прекратить борьбу. Но Нихофф смог только намекнуть духовному лицу, что готов к капитуляции. Он заверил, что окончательное решение примет в ближайшие часы.

Гаулейтер Ганке тоже проведал о готовности Нихоффа к капитуляции. Он явился на командный пункт вскоре после священнослужителя и потребовал объяснений.

Нихофф не стал отпираться. Да, он действительно готов к капитуляции.

Ганке был возбужден.

– Генерал, я прикажу вас немедленно арестовать!

Нихофф презрительно отмахнулся и дал понять гаулейтеру, что все это уже не имеет никакого значения.

После этого Ганке сломался. Он извинился за свои угрозы и попросил у генерала совета, что теперь делать.

Нихофф сказал:

– Быть может, вы выберете самоубийство?

– Нет! – воскликнул Ганке. – Я еще не исполнил своего жизненного предназначения! Генерал, умоляю вас, помогите!

Тогда генерал предложил ему смешаться с солдатами, раздобыв фальшивую солдатскую книжку. Ганке отказался. Вероятно, он боялся, что его узнают и линчуют собственные соотечественники.

Наконец, Нихофф предложил ему наложить повязку на голову и присоединиться к раненым. Но и этот совет показался Ганке неприемлемым.

Тогда генерал выразил готовность проводить гаулейтера ночью через кольцо русских в тыл. А там он сможет сам решить, что делать дальше.

На это гаулейтер с радостью согласился и сразу распрощался, сообщив, что с наступлением темноты вернется на командный пункт.

Но он так и не пришел. Гаулейтер сам позаботился о своем спасении.

Приготовленный для генерала Нихоффа «Физелер-Шторьх» стоял в ангаре целым и невредимым и готовым к взлету.

Пилот – молодой фельдфебель – нервничал. Он ежедневно приходил к генералу и напоминал ему о готовой к взлету машине. Но генерал только от него отмахивался. Вопрос об отлете из обреченного города для него не стоял.

Однако у пилота имелось страстное желание вырваться из ада Бреслау. И он отправился к гаулейтеру Ганке. Тот рассказал ему, что в новом имперском правительстве назначен рейхсфюрером СС и шефом немецкой полиции и, кроме того, министром внутренних дел. Поэтому он должен немедленно вылететь из Бреслау, чтобы занять новые посты.

Пилоту это было очень удобно. Таким образом, он мог покинуть Бреслау, не опасаясь обвинений в трусости. Как-никак у него есть приказ нового рейхсфюрера СС, нового шефа немецкой полиции и министра внутренних дел!

И под покровом ночи маленький самолет вылетел из Бреслау. Ганке перед вылетом облачился в форму обершарфюрера СС.

Но над городом «Шторьх» попал под огонь советских зениток. Бак с горючим оказался поврежден осколком. Топливо вытекло. Поэтому между Кляйн-Вирау и Швейдницем пилот был вынужден пойти на вынужденную посадку.

Бывший в то время старший наряда вермахта фельдфебель Абратис, теперь живущий в Брауншвейге, заметил «Физелер-Шторьх» и потребовал у нервно бегавшего вокруг самолета обершарфюрера СС документы. Вскоре он сообразил, что перед ним сам Ганке. Гаулейтер разъяснил фельдфебелю Абратису, что должен немедленно лететь к фельдмаршалу Шернеру, чтобы вместе с ним организовать деблокирование Бреслау. После того как бак был отремонтирован и вновь наполнен, самолет опять взлетел и взял курс на Швейдниц.

В Швейднице Ганке видели в последний раз. Ходили слухи, что он был убит в Чехословакии или что его самолет был сбит русскими. Никто точно не знает, куда он делся.

А тем временем для крепости Бреслау начался последний акт драмы.

5 мая генерал Нихофф собрал командиров боевых групп. Он поблагодарил их за мужество и жертвенность, освободил от воинского долга и только попросил в час капитуляции оставаться вместе со своими людьми.

Самый старый из командиров, генерал Руофф, подошел к Нихоффу и протянул ему руку.

Командиры боевых групп покинули командный пункт коменданта крепости молча. Один из офицеров свернул за развалины старого дома. Через несколько мгновений прозвучал выстрел. Обергруппенфюрер СС Херцог, один из самых храбрых командиров Бреслау, застрелился.

Немного позже на немецких позициях южного участка фронта вокруг Бреслау был установлен громкоговоритель, через который знавший русский язык зондерфюрер говорил снова и снова, что генерал Нихофф предлагает капитуляцию крепости Бреслау.

Русские ответили, тоже используя громкоговоритель. После недолгих переговоров с 8 часов 6 мая было согласовано перемирие.

В полдень 6 мая три немецких офицера прошли через полосу ничейной земли к русским позициям. Их встретили дозорные сторожевого поста и отвели в штаб армии, где офицеры передали предложение о капитуляции.

Через несколько часов перед немецкими позициями появилось два советских офицера с белым флагом парламентеров. Один был в чине полковника, другой – майора.

Советских офицеров проводили к генералу Нихоффу, который принял их на своем командном пункте. Русский полковник передал письмо генерала Глуздовского, в котором тот признавал мужество гарнизона крепости и обещал ему почетное обхождение. Но генерал Нихофф не удовлетворился обещаниями. Он хотел иметь подписанный договор с гарантиями для города и людей.

Обе русских офицера не имели полномочий для ведения подобных переговоров. Они попрощались, и генерал Нихофф решил встретиться с генералом Глуздовским лично.

Нихофф отправился на южный участок фронта. Там он выбрался из расположенной ближе всех к передовой траншеи и зашагал вместе с ординарцем и переводчиком к позициям русских. На группу немцев был направлен ствол русского пулемета, но выстрела не последовало.

Генерал спрыгнул в ближайший русский окоп. Тотчас появился офицер. В приветствии он приложил руку к стальной каске и повел немецкого генерала по хитросплетению траншей.

Поездка была недолгой. Генерала Нихоффа встретил человек небольшого роста с болезненно желтоватым лицом. Он представился: генерал Глуздовский.

Прохладное приветствие. Внимательные глаза. Оценивающие взгляды. Сдержанное покашливание.

Никакой ненависти, никакого высокомерия, никакого торжества победителей со стороны русских.

Нихофф объяснил Глуздовскому, что, когда будут выполнены его условия, он готов сдать город и крепость Бреслау.

Советский капитан по фамилии Кауфман, поволжский немец, выполнял функцию переводчика.

Глуздовский выразил готовность выполнить условия Нихоффа. Все уже было изложено в письменном виде, генералу оставалось только проверить документы.

Нихофф внимательно прочитал условия сдачи крепости. Глуздовский гарантировал военным корректное обращение в плену и возвращение на родину после окончания войны. Гражданскому населению было гарантировано обеспечение условий для жизни.

Нихофф облегченно вздохнул. Но его очень тревожил еще один вопрос. Что будет с расположенными в Бреслау частями ваффен СС, которые тоже были солдатами и выполняли свой воинский долг?

Он попросил генерала Глуздовского распространить гарантии не только на регулярные части вермахта, но и на подразделения ваффен СС. Глуздовский согласился, и в договор было внесено соответствующее дополнение.

Теперь Нихофф мог чувствовать себя довольным. Генерал Глуздовский подписал документ. Нихофф тоже.

Крепость Бреслау капитулировала.

6 мая 1945 года ровно в 21:00 советские войска вступили в Бреслау. Немецкий гарнизон собрался в условленном месте и сдался русским.

Русские устремились в город. Они пили, что-то горланили, пели. Они прочесывали развалины, скатывались в подвалы. Весь вечер отовсюду доносились крики женщин и девушек. Дома, уцелевшие во время осады, поджигались. На пленных сыпались удары прикладами.

Гарантии, с готовностью данные генералом Глуздовским генералу Нихоффу, не стоили даже бумаги, на которой были написаны.

Генерала Нихоффа и многих его офицеров несколько раз переводили из одного лагеря для военнопленных в другой. Только через одиннадцать лет после окончания войны он вернулся домой, к ждущей его в Дюссельдорфе семье.

Своего младшего сына он впервые увидел в 1956 году.

Специалистов военных заводов и предприятий, а также годных к воинской службе членов национал-социалистских структур и организаций. К более боеспособным подразделениям относились части вермахтa (в основном отпускники с фронта и солдаты запасных рот) и войск СС .

Комендантами гарнизона крепости Бреслау были генерал-майор фон Альфен(с 3 ноября 1944 по 7 марта 1945 г.) и генерал пехоты Герман Нихоф(вплоть до капитуляции 6 мая). Политическую власть в крепости осуществлял гауляйтер Карл Ханке, наделённый высокими должностными полномочиями и являвшийся командиром дислоцированных в Бреслау частей фольксштурма .

Город-крепость

Национал-социалистское руководство

По распоряжению имперского комиссара обороны и министра пропаганды Йозефа Геббельса гауляйтер Ханке во всех частях вермахта вводит отделения национал-социалистского руководства в качестве политического органа. Для командования крепости офицером национал-социалистского руководства (НСФО) с соответствующими особыми полномочиями был назначен фон Бюрк. Основной задачей этого отделения был, прежде всего контроль службы информации вермахта, подъём боевого духа путём пропагандистской агитации, а также проверка политического мировоззрения солдат.

Эвакуация

20 января гауляйтер Ханке обязал всё не годное к военной службе население немедленно покинуть объявленный на осадном положении город. Это было холодной, суровой зимой, и в Бреслау было полно людей, многие из которых пришли сюда с колоннами беженцев в течение последней недели из городов и деревень справа от верхнего течения Одера. Многие из жителей этой западной области рейха жили здесь со времён минувшей войны и ещё оставались в живых несмотря на бомбардировки самолётами противника. Все они должны были в как можно более короткий срок покинуть город-крепость. Разумеется, эвакуация города вообще не была подготовлена. Уже в первый день на вокзалах царила паника. Поезда не могли вместить огромные массы народа. Поэтому гауляйтер Ханке отдал распоряжение о пешем переходе женщин и детей в сторону расположенных к юго-западу от городских окраин селений Костенблют и Кант. Во время панического бегства на морозе и снегу дети и старики гибли тысячами. После этих событий теперь уже многие жители Бреслау отказывались покинуть город. В городе оставались примерно 200 000 негодных к службе мужчин, а также женщины, девушки и члены гитлерюгенда.

Северные и восточные пригороды Бреслау эвакуировались в принудительном порядке, так как здесь ожидался первый натиск советских войск. В покинутых домах почти сразу же размещались вермахт и фольксштурм. Политическая власть была сосредоточена в руках партийных органов во главе с гауляйтером. В соответствии с приказом об эвакуации гражданского населения гауляйтер обязал эвакуировать все органы власти и учреждения, участие которых в обороне крепости не требовалось, в другие области рейха. Город оставили также многие учащиеся и преподаватели учебных заведений: университета, университетских клиник, техникума, Ботанического института, эвакуировались и музейных учреждения. Даже духовенству было предложено покинуть город.

Подготовка

Краткая хроника осады Бреслау

«Дети Бреслау». Пропагандистский плакат, описывающий оборону города Бреслау от сил союзнической армии немецкими отрядами вервольфов и фольксштурма.

Январь 1945

12 января 1945. Армия маршала Конева с целью захвата Силезии предпринимает наступление с плацдарма в Баранове . Немецкий оборонительный рубеж моментально прорван. С этого момента в Бреслау насчитывается с учетом беженцев около 1 миллиона жителей.

16 января. Передовые танковые части Красной Армии достигают границ Силезии и приближаются к Верхнесилезскому промышленному району.

18 января. В срочном порядке эвакуируется население Кройцбурга , Розенберга и прочих городов Верхней Силезии.

20 января Распоряжение аппарата гауляйтера, чтобы женщины с детьми в срочном порядке покинули Бреслау

Опасаясь прорыва в город передовых советских танковых частей, в спешном порядке минируются и готовятся к уничтожению все мосты через Одер . Днем распоряжение аппарата гауляйтера о том, что женщины с детьми должны покинуть город и направиться в Опперау или в направлении Канта транслируется через громкоговорители. Во время бегства на запад и юго-запад в стужу умирает множество маленьких детей (массовые захоронения в Южном парке и близ Нового рынка).

22 января. Власти провинции прекращают свою деятельность и покидают город. Кафедры и преподавательский состав Технического университета Бреслау переводятся в Дрезден . Евангелическая консистория переносит свое местонахождение в Гёрлиц . В городе остается приблизительно 250 тысяч жителей. Прибывают беженцы из сельских районов.

23 января. Подразделения Вермахта располагаются на постой в здании материнского дома «Бетанин ». Руководство учреждения отдает распоряжение, чтобы весь медицинский персонал был приведен в повышенную готовность. «На территории к востоку от Оппельна , а также между Намслау и Ёльсом большевики предприняли мощные контратаки, поддержанные танками» .

24 января. «Напротив Одера, между Козелем и Бригом, усилился натиск противника. На этом участке фронта идут ожесточенные бои, в особенности близ Гляйвица и Оппельна. В районе боевых действий к востоку от Бреслау решительные контратаки, предпринятые нашими силами, смогли выбить большевиков из некоторых районов» .

25 января. Аппарат гауляйтера отдает приказ о том, что город должны покинуть все женщины, а также мужчины младше 16 и старше 60 лет. Переговоры католических и евангелических священнослужителей с комендантом крепости генерал-майором Краузе . Комендант высказывает просьбу, чтобы служители культа оказывали помощь гражданскому населению и ухаживали за ранеными в военных госпиталях.

«К Бреслау с юго-востока приближаются передовые части противника. К востоку от города все атаки врага закончились неудачей» .

26 января. Части Красной Армии обходят с флангов Бриг , после чего начинают создавать плацдарм в Штайнау .

«Между Козелем и Бреслау наши силы смогли предотвратить многочисленные попытки Советов форсировать Одер. К востоку и северо-востоку от Бреслау противник создает оборонительный рубеж» .

27 января «Вчера противник предпринял безуспешные попытки прорвать линию обороны Бреслау. К северо-западу от Бреслау идут ожесточенные бои. На некоторых участках фронта враг предпринимает контратаки» .

28 января. В 6 часов утра по приказу гауляйтера Ханке близ кольца Бреслау расстрелян второй бургомистр д-р Шпильхатен . Население испугано афишами, в которых сообщается о казни.

«Наши силы обороны по Одеру, в которой принимают участие несколько подразделений Фольксштурма, предотвратили дальнейшее формирование вражеского плацдарма между Козелем и Глогау. С переменным успехом идут кровопролитные бои. Отбито несколько атак большевиков. Вражеское наступление на „северном“ фронте казалось безуспешным, оно не смогло прорвать нашу линию обороны в Бреслау» .

29 января. «По Одеру между Козелем и Бреслау продолжаются многочисленные большевистские атаки. Ликвидированы или существенно уменьшены несколько вражеских плацдармов. Несмотря на мужественное сопротивление в Штайнау враг смог закрепиться на западном берегу Одера»

30 января. Команда из состава военного училища в ходе боев на востоке города несет большие потери. Офицер СС передает евангелическому священнику Эрнсту Хорнигу приказ рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера о том, что все священнослужители должны покинуть город в 24 часа. Хорниг заявляет о невозможности выполнения данного приказа.

«С территории плацдарма в Олау неприятель пытается продвинуться дальше на запад. В районе Штайнау наши части разбили более многочисленные силы противника и восстановили связь с упорно защищающимися в данном месте солдатами» .

31 января. Католические священники встречаются с гауляйтером Ханке, который заявляет, что ему ничего не известно о приказе Гиммлера, и рекомендует обратиться за разъяснениями в гестапо .

«При Олау и по обе стороны Штайнау в ходе нашей контратаки были перехвачены большевики, пытавшиеся наступать со своего плацдарма близ Одера» .

Февраль 1945

«В районе боевых действий Бреслау - Лигниц - Глогау Советы бросили в бой крупные силы. Несмотря на ожесточенное сопротивление наших частей, они смогли продвинуться на запад» .

11 - 13 февраля. Советские танковые части наносят удар по обе стороны от шоссе в направлении Канта. Начинается окружение Бреслау с запада. Прервано железнодорожное сообщение с Бреслау по ветке, ведущей в Хиршберг.

12 февраля. «Усиливается битва за Нижнюю Силезию. К западу от Бреслау наши силы, предпринявшие контратаку, смогли отбросить обратно на юг в район Канта - Костенбюлта от неприятеля, чем предотвратили его объединение с силами неприятеля, которые располагаются к северо-западу от Бреслау на плацдарме в Бриге» .

13 февраля. «В Нижней Силезии наши части предприняли контратаку, чем сорвали попытку Советов отрезать крепость Бреслау от основных немецких сил. На небольшом участке фронта к юго-западу от города противник потерял в бою около 60 танков» .

12 - 14 февраля. Ожидающий своего отбытия на Фрайбургском вокзале санитарный поезд не может покинуть город, чтобы направиться в Хиршберг.

14 февраля. Верховное командование вермахта сообщает о замыкании кольца окружения советских войск вокруг Бреслау. С южного направления в город еще удается доставлять боеприпасы и вывозить раненых.

14 - 16 февраля. Беженцы из окрестных деревень ищут укрытия в Бреслау .

15 февраля. Генерал-майор фон Альфен объявляет о блокировании Бреслау . Призыв к гражданскому населению: «Нельзя терять твердости духа!»

«В Нижней Силезии заново возведены оборонительные рубежи. Близ Бреслау и Глогау наши части в кровопролитной борьбе смогли отбить все нападения большевиков» .

16 - 17 февраля. На город сброшены первые советские пропагандистские листовки, которые адресованы как солдатам, так и гражданскому населению.

16 февраля. «Мощные вражеские атаки к юго-западу от Бреслау и к западу от Бунцау, а также по обе стороны от Загона потерпели полную неудачу» .

Призыв идти добровольцем на фронт. Плакат в витрине Бреслау

17 февраля. Новая попытка советских войск взять город с южного направления. Военный госпиталь, расположенный в Южном парке, в срочном порядке эвакуируется. Во время эвакуации гибнет главный врач Губрих .

18 февраля. «Идут ожесточенные бои на южном и юго-западном фронте Бреслау. Противник несет большие потери» .

19 февраля. «Хорошо закрепившийся на юге и западе гарнизон Бреслау успешно обороняется от утомленного боями противника» .

20 февраля. «Защитники Бреслау смогли отбить вражеские атаки на юго-западном и восточном фронтах» .

21 февраля. Самое крупное лечебное заведение Бреслау - госпиталь во имя Всех Святых оказывается в зоне обстрела, но продолжает свою работу.

Советские войска достигают здания кирасирских казарм.

25-я годовщина принятия партийной программы НСДАП . Гитлер и гауляйтер Ханке обмениваются поздравительными радиограммами.

Начинается снабжение Бреслау по воздуху силами 18 самолетов.

23 февраля. «Противник смог на незначительную глубину проникнуть с юга в отдельные кварталы Бреслау» .

26 февраля. Части Красной Армии занимают газовый завод Дюрргой. Прекращаются ожесточенные уличные бои в южных кварталах города.

26 февраля. «Гарнизоны Бреслау и Глогау ведут ожесточенные уличные бои. Врагу не удалось добиться каких-либо значимых успехов».

Поток беженцев из южных районов города в северные кварталы или районы, граничащие с Одером

Март 1945

2 марта. Передача на волне Немецкого радио ложного сообщения «Час вашего освобождения пробил!» . Попытка дезинформировать немецких солдат и гражданское население. Генерал Нихоф назначен в качестве преемника генерал-майора фон Альфена в качестве коменданта крепости. Фон Альфен готовится передать дела.

3 марта. Радиообращение гауляйтера Ханке . Введение в силу приказа о противодействии распространению «вражеских слухов» .

Гауляйтер Ханке

6 марта. Уничтожение кварталов близ Кайзеровского моста, чтобы в будущем возвести «внутренний аэродром».

7 марта. Распоряжение коменданта крепости генерала Нихофа и гауляйтера Ханке : «Трудовая повинность для каждого» . Смертные казни за несоблюдение данного приказа.

8 марта. Части вермахта при помощи городского советника по вопросам строительства Курта Либиха предпринимают меры в отношении городской канализации.

Генерал Нихоф передает по частям сообщение генерал-полковника Шёрнера , что тот во что бы то ни стало деблокирует Бреслау.

12 марта. «Защитники крепости Бреслау в ожесточенных уличных боях удерживают свои позиции. В длящихся неделями боях противник безуспешно пытается пробиться в южную часть города. В период с 10 по 28 февраля в этих боях уничтожено 41 вражеский танк и 239 орудий противника. Неприятель несет огромные потери, которые составляют около 6700 человек убитыми» .

15 марта. Из 55 самолетов с боеприпасами только половине удаётся приземлиться на аэродроме в Гандау. Снабжение города по «воздушному мосту» становится затруднительным из-за эффективных мер советской зенитной артиллерии. Захоронения погибших производятся исключительно в братских могилах.

«Крепость Бреслау успешно защищается. Гарнизон отражает атаки, предпринимаемые наступающим противником с севера и юга» .

16 марта. Мощный воздушный налет на Николаевский пригород. Целью являются предприятия «ФАМО». Во время бомбежки разрушен храм во имя Св. Николая.

19 марта. «Бреслау и Глогау являют собой образец для подражания в деле сотрудничества сражающихся частей вермахта, Фольксштурма и гражданских структур, что позволяет успешно отражать натиск противника» .

22 марта. Три крупные группы жителей эвакуируются с востока на север, в район Эльбинга.

12 апреля. «Советы продолжают пытаться прорвать оборону с южного и западного направлений при помощи массированных бомбардировок. Локальные прорывы позиций ликвидируются в ожесточенных боях» .

13 апреля. В Бреслау распространяются слухи о смерти президента Рузвельта .

14 апреля. Появление новых слухов о возможном деблокировании города. Сотни женщин возводят взлетно-посадочную полосу.

15 апреля . «Смелые защитники Бреслау отразили все атаки, предпринятые на крепость с западного направления» .

16 апреля. Все девушки и женщины в возрасте от 16 до 35 лет должны стать «помощницами вермахта» .

18 апреля. Бомбардировки и обстрелы различных районов города. Бои за кварталы Одертора. Советские войска пытаются пробиться с запада на север.

18 - 19 апреля. Немцы ведут оборонительные бои в западных районах города. Советские войска получают под свой контроль железнодорожную дамбу близ вокзала Пёпельвиц. В ходе наступления потеряно 25 советских танков. Немцы несут большие потери.

«Смелые защитники Бреслау отразили на южном и западном фронтах вновь начавшиеся атаки русских» .

20-22 апреля. Бои за бункер за Штригауэрплац. Из бункера в последний момент вывозится военный госпиталь.

25 апреля . Эвакуация жителей со Штригауэрплац в другие районы города. Явная нехватка жилья.

29 апреля . Сообщения о том, что Геринг по состоянию здоровья отстранён от командования силами люфтваффе .

Слухи о смерти Гитлера, единовластном правлении Гиммлера и возможных пререговорах с западными державами.

Май 1945

1 мая. Сообщение о смерти Гитлера, который якобы пал «смертью храбрых в борьбе против большевизма». Приказ коменданта крепости генерала Нихофа по частям «Я остаюсь во главе вас» .

З мая. Мощный артиллерийский обстрел центра города. Совещание католических и евангелических священнослужителей.

4 мая. Встреча священнослужителей с генералом Нихофом. Попытка немцев послать парламентеров к советским позициям.

5 мая. Возобновление бомбардировок и артиллерийского обстрела Бреслау .

Распространение слухов, что генерал Нихоф отказался принять условия капитуляции, предъявленные советской стороной.

6 мая. Рано утром бегство гауляйтера Ханке . Встреча генерала Нихофа с генералом Глуздовским .

Поздно вечером в город входят советские войска.

Красная Армия в Бреслау

7 мая. Разоружение частей вермахта. Большая часть немецких военнопленных направляется в лагерь в Хундсфельде.

9 мая. Сообщение Верховного командования вермахта о падении Бреслау . Начало грабежей и эксцессов в городе.

«Защитники Бреслау, которые более двух месяцев отражали атаки Советов, в последний момент уступили превосходящим силам противника» .

10 мая. В Силезию начинают активно переселяться поляки, которые устанавливают собственные органы власти. Польская милиция устраивает террор в отношении немецкого мирного населения.

Историческая оценка боёв

О «чуде Бреслау» стали говорить в Германии еще в 1945 году . После войны об этом очень много писалось в германской историографии. Но данному сюжету почти ни слова не было посвящено в советской историографии. При этом в Германии под «чудом Бреслау» многие исследователи подразумевали нечто свое. Но почти все исследователи опирались на несколько простых фактов.

Во-первых, на протяжении трех месяцев плохо вооруженным немецким войскам удавалось противостоять как минимум втрое превосходящим силам Красной Армии.

Во-вторых, капитуляция города, которая состоялась 6 мая 1945 года , не была результатом захвата Бреслау .

В-третьих, к моменту капитуляции немецкие войска продолжали контролировать большую часть города. В руках Красной Армии находилось лишь несколько районов на юге и на западе Бреслау. В то же самое время части вермахта продолжали удерживать квартале от Вайды до устья Одера , а на востоке до самого моста Гюнтера.

Истоки «чуда Бреслау»

После публикации отрывков воспоминаний генерала Нихофа в немецком обществе разгорелась дискуссия. Поводом для нее стало открытое письмо профессора Иоахима Конрада , который был жителем Бреслау . В 1956 году это письмо было переделано в статью «Конец Бреслау» . И. Конрад отмечал, что «чудо Бреслау» было на самом деле трагедией. Не обошлось и без критики в адрес самого генерала Нихофа .

«После прочтения сообщений генерала Нихофа может возникнуть впечатление, что оборона Бреслау была образцовой стратегической операцией, когда для защиты городе от русских было достигнуто полное единение армейских подразделений и гражданском населения. Возможно, события, происходившие в крепости, из штаба выглядели именно подобным образам. Но эта точка зрения не соответствует действительности. Генерал Нихоф подчеркивает, что позволял гауляйтеру Ханке не оказывать ни малейшего влияния на ход военных операций. Но у гражданского населения сложилась иная точка зрения».

Итоги осады Бреслау

В книге Гюнтера Грундмана, посвященной истории Силезии, говорилось:

« Капитуляция обескровленной и почти полностью уничтоженной крепости в воскресенье, 6 мая, принесла оставшимся в живых 100 тысячам в городе мирных жителей не ожидаемый мир и спокойствие, а грабежи, насилие и новые пожары, в которых сгорел уцелевший в боях городской замок Фридриха Великого».

Может, в этих словах и была доля правды, но численность уцелевшего во время осады гражданского населения была много большей. Хорниг в своих мемуарах упоминает как минимум 200 тысячах жителей.

Потери

Если говорить о «гарнизоне крепости» который на протяжении трех месяцев удерживал Бреслау то он составлял 35 000 служащих вермахта и 10 тысяч призванных в Фольксштурм. До конца марта из города по «воздушному мосту» было вывезено около 6 тысяч раненых. В самом же Бреслау осталось около 5 тысяч раненых (по состоянию на начало мая 1945 года). То есть гарнизон во время боев потерял ранеными около 11-12 000 человек.

Если говорить о числе погибших солдат, то немецкие источники называют цифру в 6 тысяч человек. При этом гражданское население во время боев потеряло около 10 000 человек убитыми и столько же ранеными.

При подсчете советских сил, штурмовавших Бреслау, получается, что кольцо окружения, которое неизменно сужалось, составляло около 150 тысяч красноармейцев. Из советских же источников следует, что потери Красной Армии за время осады составили 5 000 офицеров и 60 000 солдат. По крайней мере, на военном кладбище на юге Вроцлава было захоронено 5 тысяч советских офицеров.

Сам комендант крепости генерал Нихоф приводил в своих воспоминаниях несколько иные цифры.

По его мнению, в обороне Бреслау принимало участие около 50 тысяч солдат вермахта и фольксштурмистов , из которых 6 тысяч было убито, а еще 29 тысяч ранено. То есть общие потери немецкого гарнизона составили 29 тысяч человек, что оставляет около 58 % от общей численности немецкой группировки. Если эта цифра верна, то это очень большая доля военных потерь в живой силе. Потери среди гражданского населения он оценивал в 80 тысяч человек. Когда Нихоф говорит о советских потерях, то он исходит из цифры в 30 - 40 тысяч убитых, ссылаясь на советские источники, которые он не называет.

В любом случае Бреслау удалось сковать действия около 12 советских дивизий, семь из которых находились на передовой, а еще 5 использовались в качестве оперативного резерва.

Вопрос о необходимости боёв

В исторической литературе вполне правомерно задаётся вопрос: была ли необходима оборона Бреслау и имело ли смысл немецким частям удерживать город на столь длительный срок?

Вполне логичной кажется отсылка к выводам историка Второй мировой войны генерала Курта фон Типпельскирха . Он в своей «Истории Второй мировой войны» высказал мысль, что для Германии война была окончательно проиграна, когда под натиском превосходящих сил Красной Армии рухнул немецкий фронт, проходивший по Висле . После этого советские войска смогли начать проникновение на территорию противника по всей ширине фронта от Польши вплоть до Одера . Советское наступление в Силезии на самом деле служило всего лишь фланговым прикрытием для осуществления главной цели советского командования - взятия Берлина. Протектораты Богемия и Моравия , Словакия и Венгрия рано или поздно пали, если бы советские войска взяли Берлин и Вену .

С этой точки зрения оборона Бреслау имела стратегический смысл только на первой фазе зимнего наступления Красной Армии 1945 года , то есть в январе и феврале. В этот момент бои за Бреслау могли сковать наступавшие советские дивизии, что, в свою очередь, могло позволить немецкому командованию создать новую линию фронта, которая бы тянулась от Нижней Силезии до Судетских предгорий.

Кроме того, оборона крепости была оправдана с той точки зрения, что она позволяла обеспечить отход колон беженцев к Силезским горам или в западном направлении, в Саксонию и Тюрингию . Но собственно этими тактическими задачами необходимость обороны Бреслау у Типпельскирха исчерпывается.

Красная Армия к началу апреля смогла добиться выполнения всех поставленных перед ней задач, несмотря на то что Бреслау продолжал сковывать действия нескольких советских дивизий. После февраля 1945 года оборона Бреслау не имела никакого стратегического смысла.

Наиболее логичной датой капитуляции Бреслау должно было стать время относительной стабилизации Судетского фронта. То есть город без какого-либо ущерба для вермахта можно было бы сдать советским войскам во второй половине февраля, на крайний случай, в начале марта. Но это время было ознаменовано лишь одним изменением: на посту коменданта крепости генерала Альфена сменил генерал Нихоф . И именно с этого периода оборона Бреслау вступает в новую фазу, связанную с громадными потерями в живой силе. По большому счету, после указанной даты бои за Бреслау теряли всякий смысл. Можно предположить, что даже в самом Верховном командовании вермахта не ожидали, что город сможет столь долго противостоять советскому натиску. Но тем не менее, несмотря на все высказанные соображения, Типпельскирх провозглашал оборону Бреслау «одной из самых славных страниц в истории немецкого народа» . Это обстоятельство уже после войны позволило Эрнсту Хорнигу говорить о «смысле и бессмысленности обороны города» .

Литература

А. Васильченко. Последняя крепость Рейха. Москва, 2008.

И.Б. Мощанский. "Бои за Бреслау. Осада цитадели" 2010.

Сcылки