ДЕТИ ВОЙНЫ

День Победы.Это особый праздник. Ветеранов становится все меньше и меньше… Но никто не должен и не имеет права забывать, какой ценой завоевано наше счастье. Да еще и потому, что сейчас гибнут люди, разрушаются города, а больше всего страдают от этого дети. Что нужно сделать для того, чтобы их хрупкие души не ожесточились? И еще. Так хочется, чтобы дети были добрее, милосерднее к самым близким своим бабушкам и дедушкам, прабабушкам и прадедушкам, прошедшим через горнило войны.

Дети войны…Это нынешние 80-летние пенсионеры, чье детство пришлось на странные годы войны. Они мерзли и голодали, видели смерть,они стояли у станков, выращивали хлеб для фронта. Многие из них потеряли отцов и матерей, близких родственников, но они выжили, они выучились, они честно работали.Их становится все меньше и меньше: дают знать о себе прошлые недетские физические нагрузки, и мучает их сегодня боль воспоминаний…
… Исхожено много дорог километров,
истрачено нервов и сил.
Нам выли в догонку сирены и ветры,
Фашист нас,как зверя,травил..
Кровь брали фашисты из тоненьких венок,
Спасая немецких солдат.
Мишенью детишки стояли у стенок.
Зло детства вершился обряд..

А в голод спасала лишь корочка хлеба,

Очистки картофеля, жмых.

И падали бомбы на головы с неба,

Не всех, оставляя в живых.

Нам,детям войны, много горя досталось.

Победа наградой была.

И летопись лет страшных,

В память вписалась.

Боль отклик у эха нашла

Нижегородский край далеко от фронта. Здесь не было немцев, не гремели снаряды, бомбы не разрушали дома и школы, но горе приходило в каждый дом. Почти каждая семья проводила на фронт мужа, брата, сына. Дома остались старики, женщины да дети. Но всем, в том числе и детям было тяжело. Мужчины воевали на фронте почти с первых дней войны. А на плечи женщин и детей легла трудная и мужская и женская работа: нужно весной вручную вскопать землю под картошку, да еще посадить да посеять просо, чтобы накосить сена для коровы. Возили на тележке дрова из леса, потом стали запрягать коров. Хлеба было мало, пекли драники из картошки. Вместо сладкого ели кусочки сахарной свеклы.

Сегодня дети войны стали дедушками и бабушками, которые живут рядом. Их память цепко хранит события прошлых лет. Государство по достоинству оценило труд детей в годы войны., наградив их медалями «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945г». А теперь они нуждаются в нашей посильной помощи.

Им, детям войны, будет очень приятно, если мы, нынешнее поколение, будем интересоваться их лишениями в детстве и будем рассказывать о них другим.

Дзержинский район на фронте и в тылу.

Горком партии направил меня в Дзержинский райком ВКП(б). В августе райком утвердил меня заведующим орготделом, и сразу же пришлось заняться вопросами помощи фронту.

Ключевые слова:

В школе района «Южнопортовый» г. Москвы прошёл Урок мужества, который провела легендарная участница Великой Отечественной войны Мария Михайловна Рохлина. Школьники, заполнившие актовый зал, затаив дыхание, слушали рассказ Марии Михайловны о фронтовых дорогах, которые пролегли через Сталинград, Украину, Молдавию, Польшу и Чехословакию. В кровопролитных боях юная Мария, санинструктор санитарного взвода, спасла жизни многим раненным бойцам, сама была трижды ранена, дважды тяжело контужена. После длительного лечения в госпитале была комиссована, однако вернулась в свою дивизию и воевала в её составе до последнего дня. Ребята с интересом рассматривали многочисленные награды Марии Михайловны, засыпали её вопросами.

Ключевые слова: ,

22 июня 1941 года я со своими друзьями, окончившими девять классов, собиралась идти в кино. В это время по радио передали, что началась война. Конечно, мы были встревожены этим известием, но мы тогда были готовы к суровым испытаниям. Потому что песню тогда пели: «Если завтра война, если завтра в поход – будь сегодня к походу готов…»

Осенью 1941-го года моего отца, преподавателя физики лесотехнического института, призвали в армию. Я же в это время поступила в педагогический институт на физмат, но проучилась только один месяц: по призыву горкома Комсомола добровольно пошла на фронт. Я попала в радиороту 60-й армии, 126-го отдельного Тернопольского полка связи. Мы полтора-два месяца проходили обучение. В армии мне исполнилось 18 лет.

Ключевые слова: ,

На страницах нашей газеты мы часто рассказываем истории детей войны, юного поколения мальчишек и девчонок, тех, кто в годы Великой Отечественной войны наравне со взрослыми переживали тяготы военного времени, трудились в тылу на заводах, участвовали в обороне родных городов и сел, работали на земле, пока их отцы и деды защищали Родину, сражаясь на фронте, о тех ребятах, кто вел подпольную деятельность в стане врага и погиб, отдавая долг Родине.

Ключевые слова: ,

31 января исполнилось 106 лет со дня рождения Валентины Степановны Гризодубовой - легендарной советской летчицы, первой женщины, удостоенной звания Героя Советского Союза. Этому событию был посвящен «круглый стол», организованный по инициативе Владимира Святошенко в Московском городском отделении ВСД «Русский Лад». Публикуем фрагмент его выступления.

Ключевые слова: ,

Словно смотришь в бинокль перевернутый –

Все, что сзади осталось, уменьшено,

На вокзале, метелью подернутом,

Где-то плачет далекая женщина.

Ключевые слова:

15 марта 1944 года в ходе наступления части 221-й Мариупольской дивизии овладели населенным пунктом Лука-Малешковская. Первыми туда ворвались солдаты разведгруппы 695-го полка. Жители села с ликованием встретили бойцов, обнимали их, угощали молоком и яблоками. Бесправные на родной земле, они почти два года терпели издевательства оккупантов и постоянно находились под угрозой угона в Германию на принудительные работы.

Ключевые слова:

В конце июня в посольстве Чешской Республики состоялась торжественная встреча фронтовиков, участвовавших в Пражской наступательной операции, которая в мае 1945 проводилась Советскими войсками 1-го, 4-го, 2-го Украинских Фронтов. Цель: окружить и разгромить немецко-фашистскую группировку на территории Чехословакии и освободить ее столицу – Прагу. Вражеская немецко-фашистская группировка имела около 900 тысяч человек, 970 орудий и минометов, 1900 танков и более 1000 самолетов. Эта группировка упорно сопротивлялась превосходящим силам Советской Армии и стремилась давать «зеленную улицу» англо-американским войскам, которые ставили задачу – первыми войти на территорию Чехословакии.

Ключевые слова: ,

Зло должно быть наказано – об этом знаем мы с детства. Перефразирую: зло должно быть показано. Не в том грозном обличии, в каком оно хочет предстать, а в его истинном, неприглядном и уродливом виде. 17 июля 1944 года москвичи смогли увидеть фашистов, чья военная мощь наводила ужас на весь мир, в подлинном виде.

Ключевые слова:

24 июня в Москве состоялась торжественная акция, посвященная 70-летию Парада Победы на Красной площади. Воздать дань памяти и возложить цветы к Могиле Неизвестного солдата, а также к захоронениям выдающихся военных и политических деятелей СССР пришли дети великих советских полководцев – Эра Георгиевна Жукова (дочь маршала Георгия Константиновича Жукова), Владимир Кириллович Мерецков (сын маршала Кирилла Афанасьевича Мерецкова) и другие потомки легендарных военных деятелей. Помимо них в праздничной акции приняли участие коммунисты и комсомольцы из Москвы и Подмосковья, ветераны, «дети войны» и активисты различных патриотических организаций.

Ключевые слова: ,

22 июня, в 74-ю годовщину со дня начала Великой Отечественной войны, коммунисты во главе с Геннадием Зюгановым возложили венки и цветы к могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены, а также к памятнику Маршалу Победы – Георгию Константиновичу Жукову.

Ключевые слова: ,

В ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск Действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона – Парад Победы.

Ключевые слова: , Ключевые слова:

70 лет назад, 24 июня 1945 года, на Красной площади Москвы в честь победы СССР над Германией в Великой Отечественной войне состоялся исторический парад Победы.

Ключевые слова:

10 июня в холле фракции КПРФ в Мосгордуме открылась выставка фотографа Андрея Лобанова, на которой представлены снимки с юбилейного Парада Победы на Красной площади.

Ключевые слова: ,

Когда на западной границе СССР солнечные лучи только собирались озарять землю, первые солдаты гитлеровской Германии ступили на советскую землю. Великая отечественная война (ВОВ ) шла уже почти два года, но теперь начиналась война героическая, и идти она будет не за ресурсы, не за господство одной нации над другой, и не за установление нового порядка, теперь война станет священной, народной и цена ее будет жизнь, настоящая и жизнь будущих поколений.

Великая Отечественная война 1941-1945. Начало ВОВ

22-го июня 1941 года пошел отсчет четырем годам нечеловеческих усилий, в течение которых будущее каждого из нас висело практически на волоске.
Война – всегда отвратительное занятие, но Великая Отечественная война (ВОВ ) была слишком народной, что бы в ней участвовали только профессиональные солдаты. На защиту Родины встал весь народ, именно от мала до велика.
С первого дня Великой Отечественной войны (ВОВ ) героизм простого советского солдата стал образцом для подражания. То, что в литературе часто называется «стоять на смерть» было сполна продемонстрировано уже в боях за Брестскую крепость. Хваленые солдаты вермахта, за 40 дней покорившие Францию, и заставившие Англию трусливо жаться на своем острове, столкнулись с таким сопротивлением, что просто не могли поверить, что против них сражаются простые люди. Как будто это воины из былинных сказаний, грудью своей встали на защиту каждой пяди родной земли. Практически месяц гарнизон крепости отбивал одну атаку немцев за другой. И это, только вдумайтесь, 4000 человек, которые были отрезаны от основных сил, и у которых не было не единого шанса на спасение. Они все были обречены, но так и не поддались слабости, не сложили оружие.
Когда передовые части вермахта выходят к Киеву, Смоленску, Ленинграду, в Брестской крепости все еще продолжаются бои.
Великую Отечественную Войну все время характеризуют проявления героизма и стойкости. Что бы ни творилось на территории СССР, какими страшными не были бы репрессии тирании, война всех уравняла.
Яркий пример изменения отношения внутри общества, знаменитое обращение Сталина, которое было сделано 3-го июля 1941 года, содержало в себе слова – «Братья и Сестры». Больше не было граждан, не было высоких чинов и товарищей, это была огромная семья, состоящая из всех народов и национальностей страны. Семья требовала спасения, требовала поддержки.
А на восточном фронте продолжались бои. Немецкие генералы впервые столкнулись с аномалией, по-иному это и не назовешь. Разработанная лучшими умами гитлеровского генерального штаба, молниеносная война, построенная на быстрых прорывах танковых соединений, с последующим окружением крупных частей противника, больше не работала подобно механизму часов. Попадая в окружение советские части с боями прорывались, а не складывали оружие. В серьезной степени героизм солдат и командиров сорвал планы немецкого наступления, затормозил продвижение вражеских частей и стал переломным моментом войны. Да, да именно тогда, летом 41 –го года были полностью сорваны планы наступления немецкой армии. Потом были Сталинград, Курск, Московская битва, но все они стали возможны благодаря беспримерному мужеству простого советского солдата, который ценой собственной жизни останавливал немецких захватчиков.
Конечно, в руководстве военными действиями были и перегибы. Надо признать, что командование красной армии не было готово к ВОВ . Доктрина СССР предполагала победоносную войну на территории врага, но не на собственной земле. И в техническом отношении советские войска серьезно уступали немцам. Вот и шли в кавалерийские атаки на танки, летали и сбивали немецких ассов на старых самолетах, горели в танках, и отступали, не отдавая ни клочка без боя.

Великая Отечественная война 1941-1945. Битва за Москву

План молниеносного захвата Москвы немцами, окончательно потерпел крушение зимой 41-го года. О московской битве много написано, сняты фильмы. Однако каждая страница из написанного, каждый кадр из отснятого пропитан беспримерным героизмом защитников Москвы. Мы все знаем о параде 7 ноября, который прошел по Красной площади, в то время, как немецкие танки выходили к столице. Да, это тоже было примером того, как советский народ собирается защищать свою страну. Войска уходили на передовую сразу с парада, с ходу вступая в бой. И немцы не выдержали. Железные покорители Европы остановились. Казалась сама природа пришла на помощь защитникам, ударили сильнейшие морозы, и это было началом конца немецкого наступления. Сотни тысяч жизней, повсеместные проявления патриотизма и преданность Родине солдат в окружениях, солдат под Москвой, жителей, которые впервые в жизни держали в руках оружие, все это встало непреодолимой преградой на пути врага к самому сердцу СССР.
А ведь после началось легендарное наступление. Немецкие войска были отброшены от Москвы, и впервые познали горечь отступления и поражения. Можно сказать, что именно здесь, в заснеженных местностях под столицей была предопределена судьба всего мира, а не только войны. Коричневая чума, до этого времени поглощающая страну за страной, народ за народом, оказалась лицом к лицу с людьми, которые не хотели, не могли склонить голову.
41-й подходил к концу, западная часть СССР лежала в развалинах, оккупационные войска лютовали, но ничто не могло сломить тех, кто оказался на захваченных территориях. Были и предатели, чего уж скрывать, те, кто переходил на сторону врага, и навеки клеймил себя позором и чином «полицая». И кто они теперь, где они? Не прощает Священная война предателей на земле своей.
Кстати о «Священной войне». Легендарная песня очень точно отобразила состояние общества тех лет. Народная и Священная война не терпела сослагательного склонения, и слабости. Ценой победы или поражения была сама жизнь.
г. позволила измениться отношениям власти и церкви. Подвергаемая долгие годы гонениям, во время ВОВ Русская Православная Церковь всеми силами помогала фронту. И это еще один пример героизма и патриотизма. Ведь все мы знаем, что на западе Папа Римский попросту склонился перед железными кулаками Гитлера.

Великая Отечественная война 1941-1945. Партизанская война

Отдельно стоит сказать о партизанской войне во время ВОВ . Немцы впервые встретились с таким ожесточенным сопротивлением населения. Вне зависимости от того, где проходила линия фронта, в тылу врага постоянно велись боевые действия. Не минуты покоя не могли получить захватчики на советской земле. Будь то топи Беларуси или леса Смоленщины, степи Украины, везде оккупантов поджидала смерть! В партизаны уходили целыми деревнями, вместе с семьями, с родственниками, и оттуда из сокровенных, древних лесов наносили удары по фашистам.
Сколько героев породило партизанское движение. И старых и совсем молодых. Юные парни и девушки, еще вчера ходившие в школу, сегодня повзрослели, и совершали подвиги, которые останутся на века в нашей памяти.
Пока шли бои на земле, воздух, в первые месяцы войны, полностью принадлежал немцам. Огромное количество самолетов советской армии было уничтожено сразу после начала фашистского наступления, а те, кому удалось подняться в воздух, не могли на равных сражаться с немецкой авиацией. Однако героизм в ВОВ проявляется не только на поле боя. Низкий поклон все мы, живущие сегодня, дарим тыловикам. В жесточайших условиях, под постоянным обстрелом и бомбардировками, вывозились на восток заводы и фабрики. Сразу же по прибытию, на улице, в мороз, становились к станкам рабочие. Армия продолжала получать боеприпасы. Талантливые конструкторы создавали новые модели вооружений. По 18-20 часов в сутки работали в тылу, но армия, ни в чем не нуждалась. Победа ковалась ценой огромных усилий каждого человека.

Великая Отечественная война 1941-1945. Тыл

Великая Отечественная война 1941-1945. Блокадный Ленинград.

Блокадный Ленинград. Разве есть люди, кто не слышал бы этого словосочетания? 872 дня беспримерного героизма покрыли этот город вечной славой. Немецкие войска и союзники, так и не смогли сломить сопротивление блокадного города. Город жил, защищался и наносил ответные удары. Дорога жизни, соединявшая блокадный город с материком для многих становилась последней, и не было ни одного человека, кто бы отказался, кто бы струсил и не повез по этой ледовой ленточке продовольствие и боеприпасы ленинградцам. Надежда так никогда и не умерла. И заслуга в этом всецело принадлежит простым людям, которые превыше всего ценили свободу своей страны!
Вся история Великой Отечественной войны 1941-1945 писана беспрецедентными подвигами. Закрыть своим телом амбразуру вражеского дота, броситься с гранатами под танк, пойти на таран в воздушном бою – могли только настоящие сыны и дочери своего народа, герои.
И они были вознаграждены! И пусть небо над деревенькой Прохоровка стало черным от копоти и дыма, пусть воды северных морей принимали мертвых героев каждый день, но остановить освобождение Родины не могло уже ничего.
И был первый салют, 5 августа 1943 года. Именно тогда пошел отсчет салютам в честь новой победы, нового освобождения города.
Народы Европы сегодня не знают уже своей истории, истинной истории Второй Мировой войны. Именно благодаря советским людям они живут, строят свою жизнь, рожают и воспитывают детей. Бухарест, Варшава, Будапешт, София, Прага, Вена, Братислава, все эти столицы были освобождены ценой крови советских героев. А последние выстрелы в Берлине ознаменование окончания самого страшного кошмара 20-го века.

Великую Отечественную войну без преувеличения можно назвать крупнейшим событием XX столетия, произведшим настоящий взрыв в истории нашей страны и оставившим неизгладимый след в истории всего мира.

Сегодня в литературе можно встретить противоречивые мнения о начале военных действий. Одни исследователи утверждают: нападение Гитлера стало полной неожиданностью для Советского Союза, что и послужило одной из причин тяжелых поражений в первые месяцы войны. Другие склоняются к мнению, что Сталин все-таки знал о перспективе нападения Германии и был уверен, что Договор о ненападении 1939 г. не будет соблюдаться.

22 июня 1941 г. мирное раннее утро было прервано взрывами и выстрелами, со страшной ясностью прогремевшими в предрассветной тишине. Немецкая армия перешла границы СССР, сразу ступив на территорию протяженностью от Черного до Балтийского морей.

В течение 1941-1942 гг. ситуация продолжала оставаться крайне опасной для Советского Союза: войска гитлеровской Германии заняли Прибалтику, блокировали Ленинград, захватили Украину. Под угрозой оказалась столица: немцы рвались к Москве.

В 1942 г. во многих местах путем нечеловеческих усилий и ценой огромных потерь солдат армия Советского Союза начала контрнаступления, но они быстро захлебнулись: страшные поражения последовали в Крыму и под Харьковом.

19 ноября 1942 г. стало переломным моментом в ходе войны. В этот день началась Сталинградская битва, которая продлилась до 2 февраля 1943 г. Результат: гитлеровцы были разбиты и стали отступать. 5-12 июля 1943 г.: Курская битва, завершившаяся победой советских войск и разгромом гитлеровцев. В ходе боев 1943 года нашими войсками были освобождены Орел, Харьков, Киев.

С 28 ноября по 1 декабря 1943 г. в Тегеране прошла конференция, на которой было принято решение об открытии второго фронта. С этого момента мы могли рассчитывать на помощь союзных войск (главными членами антигитлеровской коалиции, кроме СССР, стали США, Англия, Китай).

1944 год – это уже год побед для СССР. С декабря 1944 г. по апрель 1945 г. были освобождены земли правобережной Украины; к 1 марта 1944 г. – снята блокада с Ленинграда; в мае 1944 г. отбит Севастополь.

18 июля 1944 г. Советская армия вступает в Польшу. Теперь война ведется за пределами СССР, с земель которого захватчик был изгнан. В январе 1945 г. гитлеровцы капитулируют под Варшавой. С 4 по 11 февраля проходила Ялтинская конференция, обсуждавшая уже послевоенное устройство мира.

2 мая 1945 г. произошло событие, которое для многих означало конец войны: падение Берлина и капитуляция Германии. Над рейхстагом взвился советский флаг. 9 мая была освобождена Прага.

Сегодня о войне много говорят и пишут. События тех лет вызывают ожесточенные споры. Как бы там ни было, несомненно одно: нашему народу досталось тяжелейшее испытание, которое он смог выдержать с честью. Низкий поклон нашим дедам и прадедам: если бы не они, никого из нас просто не было бы на свете!

Краткая информация о Великой Отечественной войне (ВОВ).

Мы собрали для вас самые лучшие рассказы о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Рассказы от первого лица, не придуманные, живые воспоминания фронтовиков и свидетелей войны.

Рассказ о войне из книги священника Александра Дьяченко «Преодоление»

Я не всегда была старой и немощной, я жила в белорусской деревне, у меня была се­мья, очень хороший муж. Но пришли немцы, муж, как и другие мужчины, ушел в партизаны, он был их командиром. Мы, женщины, поддерживали своих мужчин, чем могли. Об этом ста­ло известно немцам. Они приехали в деревню рано утром. Выгнали всех из домов и, как ско­тину, погнали на станцию в соседний городок. Там нас уже ждали вагоны. Людей набивали в те­плушки так, что мы могли только стоять. Ехали с остановками двое суток, ни воды, ни пищи нам не давали. Когда нас наконец выгрузили из ваго­нов, то некоторые были уже не в состоянии дви­гаться. Тогда охрана стала сбрасывать их на зем­лю и добивать прикладами карабинов. А потом нам показали направление к воротам и сказали: «Бегите». Как только мы пробежали половину расстояния, спустили собак. До ворот добежали самые сильные. Тогда собак отогнали, всех, кто остался, построили в колонну и повели сквозь ворота, на которых по-немецки было написано: «Каждому - свое». С тех пор, мальчик, я не могу смотреть на высокие печные трубы.

Она оголила руку и показала мне наколку из ряда цифр на внутренней стороне руки, бли­же к локтю. Я знал, что это татуировка, у моего папы был на груди наколот танк, потому что он танкист, но зачем колоть цифры?

Помню, что еще она рассказывала о том, как их освобождали наши танкисты и как ей повезло дожить до этого дня. Про сам лагерь и о том, что в нем происходило, она не расска­зывала мне ничего, наверное, жалела мою детскую голову.

Об Освенциме я узнал уже позд­нее. Узнал и понял, почему моя соседка не мог­ла смотреть на трубы нашей котельной.

Мой отец во время войны тоже оказался на оккупированной территории. Досталось им от немцев, ох, как досталось. А когда наши по­гнали немчуру, то те, понимая, что подросшие мальчишки - завтрашние солдаты, решили их расстрелять. Собрали всех и повели в лог, а тут наш самолетик - увидел скопление людей и дал рядом очередь. Немцы на землю, а пацаны - врассыпную. Моему папе повезло, он убежал, с простреленной рукой, но убежал. Не всем тог­да повезло.

В Германию мой отец входил танкистом. Их танковая бригада отличилась под Берли­ном на Зееловских высотах. Я видел фотогра­фии этих ребят. Молодежь, а вся грудь в орде­нах, несколько человек - . Многие, как и мой папа, были призваны в действующую ар­мию с оккупированных земель, и многим было за что мстить немцам. Поэтому, может, и воева­ли так отчаянно храбро.

Шли по Европе, осво­бождали узников концлагерей и били врага, до­бивая беспощадно. «Мы рвались в саму Герма­нию, мы мечтали, как размажем ее траками гу­сениц наших танков. У нас была особая часть, даже форма одежды была черная. Мы еще сме­ялись, как бы нас с эсэсовцами не спутали».

Сразу по окончании войны бригада моего отца была размещена в одном из маленьких не­мецких городков. Вернее, в руинах, что от него остались. Сами кое-как расположились в подва­лах зданий, а вот помещения для столовой не было. И командир бригады, молодой полков­ник, распорядился сбивать столы из щитов и ставить временную столовую прямо на площа­ди городка.

«И вот наш первый мирный обед. Полевые кухни, повара, все, как обычно, но солдаты си­дят не на земле или на танке, а, как положено, за столами. Только начали обедать, и вдруг из всех этих руин, подвалов, щелей, как тараканы, начали выползать немецкие дети. Кто-то сто­ит, а кто-то уже и стоять от голода не может. Стоят и смотрят на нас, как собаки. И не знаю, как это получилось, но я своей простреленной рукой взял хлеб и сунул в карман, смотрю ти­хонько, а все наши ребята, не поднимая глаз друга на друга, делают то же самое».

А потом они кормили немецких детей, отда­вали все, что только можно было каким-то обра­зом утаить от обеда, сами еще вчерашние дети, которых совсем недавно, не дрогнув, насилова­ли, сжигали, расстреливали отцы этих немецких детей на захваченной ими нашей земле.

Командир бригады, Герой Советского Со­юза, по национальности еврей, родителей ко­торого, как и всех других евреев маленького бе­лорусского городка, каратели живыми закопа­ли в землю, имел полное право, как моральное, так и военное, залпами отогнать немецких «вы­родков» от своих танкистов. Они объедали его солдат, понижали их боеспособность, многие из этих детей были еще и больны и могли рас­пространить заразу среди личного состава.

Но полковник, вместо того чтобы стре­лять, приказал увеличить норму расхода про­дуктов. И немецких детей по приказу еврея кормили вместе с его солдатами.

Думаешь, что это за явление такое - Рус­ский Солдат? Откуда такое милосердие? Поче­му не мстили? Кажется, это выше любых сил - узнать, что всю твою родню живьем закопа­ли, возможно, отцы этих же детей, видеть кон­цлагеря с множеством тел замученных людей. И вместо того чтобы «оторваться» на детях и женах врага, они, напротив, спасали их, кор­мили, лечили.

С описываемых событий прошло несколь­ко лет, и мой папа, окончив военное училище в пятидесятые годы, вновь проходил военную службу в Германии, но уже офицером. Как-то на улице одного города его окликнул молодой немец. Он подбежал к моему отцу, схватил его за руку и спросил:

Вы не узнаете меня? Да, конечно, сейчас во мне трудно узнать того голодного оборванного мальчишку. Но я вас запомнил, как вы тог­да кормили нас среди руин. Поверьте, мы ни­когда этого не забудем.

Вот так мы приобретали друзей на Западе, силой оружия и всепобеждающей силой хри­стианской любви.

Живы. Выдержим. Победим.

ПРАВДА О ВОЙНЕ

Надо отметить, что далеко не на всех произвело убедительное впечатление выступление В. М. Молотова в первый день войны, а заключительная фраза у некоторых бойцов вызвала иронию. Когда мы, врачи, спрашивали у них, как дела на фронте, а жили мы только этим, часто слышали ответ: «Драпаем. Победа за нами… то есть у немцев!»

Не могу сказать, что и выступление И. В. Сталина на всех подействовало положительно, хотя на большинство от него повеяло теплом. Но в темноте большой очереди за водой в подвале дома, где жили Яковлевы, я услышал однажды: «Вот! Братьями, сестрами стали! Забыл, как за опоздания в тюрьму сажал. Пискнула крыса, когда хвост прижали!» Народ при этом безмолвствовал. Приблизительно подобные высказывания я слышал неоднократно.

Подъему патриотизма способствовали еще два фактора. Во-первых, это зверства фашистов на нашей территории. Сообщения газет, что в Катыни под Смоленском немцы расстреляли десятки тысяч плененных нами поляков, а не мы во время отступления, как уверяли немцы, воспринимались без злобы. Все могло быть. «Не могли же мы их оставить немцам», - рассуждали некоторые. Но вот убийство наших людей население простить не могло.

В феврале 1942 года моя старшая операционная медсестра А. П. Павлова получила с освобожденных берегов Селигера письмо, где рассказывалось, как после взрыва ручной фанаты в штабной избе немцев они повесили почти всех мужчин, в том числе и брата Павловой. Повесили его на березе у родной избы, и висел он почти два месяца на глазах у жены и троих детей. Настроение от этого известия у всего госпиталя стало грозным для немцев: Павлову любили и персонал, и раненые бойцы… Я добился, чтобы во всех палатах прочли подлинник письма, а пожелтевшее от слез лицо Павловой было в перевязочной у всех перед глазами…

Второе, что обрадовало всех, это примирение с церковью. Православная церковь проявила в своих сборах на войну истинный патриотизм, и он был оценен. На патриарха и духовенство посыпались правительственные награды. На эти средства создавались авиаэскадрильи и танковые дивизии с названиями «Александр Невский» и «Дмитрий Донской». Показывали фильм, где священник с председателем райисполкома, партизаном, уничтожает зверствующих фашистов. Фильм заканчивался тем, что старый звонарь поднимается на колокольню и бьет в набат, перед этим широко перекрестясь. Прямо звучало: «Осени себя крестным знамением, русский народ!» У раненых зрителей, да и у персонала блестели слезы на глазах, когда зажигался свет.

Наоборот, огромные деньги, внесенные председателем колхоза, кажется, Ферапонтом Головатым, вызывали злобные улыбки. «Ишь как наворовался на голодных колхозниках», - говорили раненые из крестьян.

Громадное возмущение у населения вызвала и деятельность пятой колонны, то есть внутренних врагов. Я сам убедился, как их было много: немецким самолетам сигнализировали из окон даже разноцветными ракетами. В ноябре 1941 года в госпитале Нейрохирургического института сигнализировали из окна азбукой Морзе. Дежурный врач Мальм, совершенно спившийся и деклассированный человек, сказал, что сигнализация шла из окна операционной, где дежурила моя жена. Начальник госпиталя Бондарчук на утренней пятиминутке сказал, что он за Кудрину ручается, а дня через два сигнальщика взяли, и навсегда исчез сам Мальм.

Мой учитель игры на скрипке Александров Ю. А., коммунист, хотя и скрыто религиозный, чахоточный человек, работал начальником пожарной охраны Дома Красной Армии на углу Литейного и Кировской. Он гнался за ракетчиком, явно работником Дома Красной Армии, но не смог рассмотреть его в темноте и не догнал, но ракетницу тот бросил под ноги Александрову.

Быт в институте постепенно налаживался. Стало лучше работать центральное отопление, электрический свет стал почти постоянным, появилась вода в водопроводе. Мы ходили в кино. Такие фильмы, как «Два бойца», «Жила-была девочка» и другие, смотрели с нескрываемым чувством.

На «Два бойца» санитарка смогла взять билеты в кинотеатр «Октябрь» на сеанс позже, чем мы рассчитывали. Придя на следующий сеанс, мы узнали, что снаряд попал во двор этого кинотеатра, куда выпускали посетителей предыдущего сеанса, и многие были убиты и ранены.

Лето 1942 года прошло через сердца обывателей очень грустно. Окружение и разгром наших войск под Харьковом, сильно пополнившие количество наших пленных в Германии, навели большое на всех уныние. Новое наступление немцев до Волги, до Сталинграда, очень тяжело всеми переживалось. Смертность населения, особенно усиленная в весенние месяцы, несмотря на некоторое улучшение питания, как результат дистрофии, а также гибель людей от авиабомб и артиллерийских обстрелов ощутили все.

У жены украли в середине мая мою и ее продовольственные карточки, отчего мы снова очень сильно голодали. А надо было готовиться к зиме.

Мы не только обработали и засадили огороды в Рыбацком и Мурзинке, но получили изрядную полосу земли в саду у Зимнего дворца, который был отдан нашему госпиталю. Это была превосходная земля. Другие ленинградцы обрабатывали другие сады, скверы, Марсово поле. Мы посадили даже десятка два глазков от картофеля с прилегающим кусочком шелухи, а также капусту, брюкву, морковь, лук-сеянец и особенно много турнепса. Сажали везде, где только был клочок земли.

Жена же, боясь недостатка белковой пищи, собирала с овощей слизняков и мариновала их в двух больших банках. Впрочем, они не пригодились, и весной 1943 года их выбросили.

Наступившая зима 1942/43 года была мягкой. Транспорт больше не останавливался, все деревянные дома на окраинах Ленинграда, в том числе и дома в Мурзинке, снесли на топливо и запаслись им на зиму. В помещениях был электрический свет. Вскоре ученым дали особые литерные пайки. Мне как кандидату наук дали литерный паек группы Б. В него ежемесячно входили 2 кг сахара, 2 кг крупы, 2 кг мяса, 2 кг муки, 0,5 кг масла и 10 пачек папирос «Беломорканал». Это было роскошно, и это нас спасло.

Обмороки у меня прекратились. Я даже легко всю ночь дежурил с женой, охраняя огород у Зимнего дворца по очереди, три раза за лето. Впрочем, несмотря на охрану, все до одного кочана капусты украли.

Большое значение имело искусство. Мы начали больше читать, чаще бывать в кино, смотреть кинопередачи в госпитале, ходить на концерты самодеятельности и приезжавших к нам артистов. Однажды мы с женой были на концерте приехавших в Ленинград Д. Ойстраха и Л. Оборина. Когда Д. Ойстрах играл, а Л. Оборин аккомпанировал, в зале было холодновато. Внезапно голос тихо сказал: «Воздушная тревога, воздушная тревога! Желающие могут спуститься в бомбоубежище!» В переполненном зале никто не двинулся, Ойстрах благодарно и понимающе улыбнулся нам всем одними глазами и продолжал играть, ни на мгновение не споткнувшись. Хотя в ноги толкало от взрывов и доносились их звуки и тявканье зениток, музыка поглотила все. С тех пор эти два музыканта стали моими самыми большими любимцами и боевыми друзьями без знакомства.

К осени 1942 года Ленинград сильно опустел, что тоже облегчало его снабжение. К моменту начала блокады в городе, переполненном беженцами, выдавалось до 7 миллионов карточек. Весной 1942 года их выдали только 900 тысяч.

Эвакуировались многие, в том числе и часть 2-го Медицинского института. Остальные вузы уехали все. Но все же считают, что Ленинград смогли покинуть по Дороге жизни около двух миллионов. Таким образом, около четырех миллионов умерло (По официальным данным в блокадном Ленинграде умерло около 600 тысяч человек, по другим - около 1 миллиона. - ред.) цифра, значительно превышающая официальную. Далеко не все мертвецы попали на кладбище. Громадный ров между Саратовской колонией и лесом, идущим к Колтушам и Всеволожской, принял в себя сотни тысяч мертвецов и сровнялся с землей. Сейчас там пригородный огород, и следов не осталось. Но шуршащая ботва и веселые голоса убирающих урожай - не меньшее счастье для погибших, чем траурная музыка Пискаревского кладбища.

Немного о детях. Их судьба была ужасна. По детским карточкам почти ничего не давали. Мне как-то особенно живо вспоминаются два случая.

В самую суровую часть зимы 1941/42 года я брел из Бехтеревки на улицу Пестеля в свой госпиталь. Опухшие ноги почти не шли, голова кружилась, каждый осторожный шаг преследовал одну цель: продвинуться вперед и не упасть при этом. На Староневском я захотел зайти в булочную, чтобы отоварить две наши карточки и хоть немного согреться. Мороз пробирал до костей. Я стал в очередь и заметил, что около прилавка стоит мальчишка лет семи-восьми. Он наклонился и весь как бы сжался. Вдруг он выхватил кусок хлеба у только что получившей его женщины, упал, сжавшись в ко-1 мок спиной кверху, как ежик, и начал жадно рвать хлеб зубами. Женщина, утратившая хлеб, дико завопила: наверное, ее дома ждала с нетерпением голодная семья. Очередь смешалась. Многие бросились бить и топтать мальчишку, который продолжал есть, ватник и шапка защищали его. «Мужчина! Хоть бы вы помогли», - крикнул мне кто-то, очевидно, потому, что я был единственным мужчиной в булочной. Меня закачало, сильно закружилась голова. «Звери вы, звери», - прохрипел я и, шатаясь, вышел на мороз. Я не мог спасти ребенка. Достаточно было легкого толчка, и меня, безусловно, приняли бы разъяренные люди за сообщника, и я упал бы.

Да, я обыватель. Я не кинулся спасать этого мальчишку. «Не обернуться в оборотня, зверя», - писала в эти дни наша любимая Ольга Берггольц. Дивная женщина! Она многим помогала перенести блокаду и сохраняла в нас необходимую человечность.

Я от имени их пошлю за рубеж телеграмму:

«Живы. Выдержим. Победим».

Но неготовность разделить участь избиваемого ребенка навсегда осталась у меня зарубкой на совести…

Второй случай произошел позже. Мы получили только что, но уже во второй раз, литерный паек и вдвоем с женой несли его по Литейному, направляясь домой. Сугробы были и во вторую блокадную зиму достаточно высоки. Почти напротив дома Н. А. Некрасова, откуда он любовался парадным подъездом, цепляясь за погруженную в снег решетку, шел ребенок лет четырех-пяти. Он с трудом передвигал ноги, огромные глаза на иссохшем старческом лице с ужасом вглядывались в окружающий мир. Ноги его заплетались. Тамара вытащила большой, двойной, кусок сахара и протянула ему. Он сначала не понял и весь сжался, а потом вдруг рывком схватил этот сахар, прижал к груди и замер от страха, что все случившееся или сон, или неправда… Мы пошли дальше. Ну, что же большее могли сделать еле бредущие обыватели?

ПРОРЫВ БЛОКАДЫ

Все ленинградцы ежедневно говорили о прорыве блокады, о предстоящей победе, мирной жизни и восстановлении страны, втором фронте, то есть об активном включении в войну союзников. На союзников, впрочем, мало надеялись. «План уже начерчился, но рузвельтатов никаких»,- шутили ленинградцы. Вспоминали и индейскую мудрость: «У меня три друга: первый - мой друг, второй - друг моего друга и третий - враг моего врага». Все считали, что третья степень дружбы только и объединяет нас с нашими союзниками. (Так, кстати, и оказалось: второй фронт появился только тогда, когда ясно стало, что мы сможем освободить одни всю Европу.)

Редко кто говорил о других исходах. Были люди, которые считали, что Ленинград после войны должен стать свободным городом. Но все сразу же обрывали таких, вспоминая и «Окно в Европу», и «Медного всадника», и историческое значение для России выхода к Балтийскому морю. Но о прорыве блокады говорили ежедневно и всюду: за работой, на дежурствах на крышах, когда «лопатами отбивались от самолетов», гася зажигалки, за скудной едой, укладываясь в холодную постель и во время немудрого в те времена самообслуживания. Ждали, надеялись. Долго и упорно. Говорили то о Федюнинском и его усах, то о Кулике, то о Мерецкове.

В призывных комиссиях на фронт брали почти всех. Меня откомандировали туда из госпиталя. Помню, что только двубезрукому я дал освобождение, удивившись замечательным протезам, скрывавшим его недостаток. «Вы не бойтесь, берите с язвой желудка, туберкулезных. Ведь всем им придется быть на фронте не больше недели. Если не убьют, то ранят, и они попадут в госпиталь», - говорил нам военком Дзержинского района.

И действительно, война шла большой кровью. При попытках пробиться на связь с Большой землей под Красным Бором остались груды тел, особенно вдоль насыпей. «Невский пятачок» и Синявинские болота не сходили с языка. Ленинградцы бились неистово. Каждый знал, что за его спиной его же семья умирает с голоду. Но все попытки прорыва блокады не вели к успеху, наполнялись только наши госпитали искалеченными и умирающими.

С ужасом мы узнали о гибели целой армии и предательстве Власова. Этому поневоле пришлось поверить. Ведь, когда читали нам о Павлове и других расстрелянных генералах Западного фронта, никто не верил, что они предатели и «враги народа», как нас в этом убеждали. Вспоминали, что это же говорилось о Якире, Тухачевском, Уборевиче, даже о Блюхере.

Летняя кампания 1942 года началась, как я писал, крайне неудачно и удручающе, но уже осенью стали много говорить об упорстве наших под Сталинградом. Бои затянулись, подходила зима, а в ней мы надеялись на свои русские силы и русскую выносливость. Радостные вести о контрнаступлении под Сталинградом, окружении Паулюса с его 6-й армией, неудачи Манштейна в попытках прорвать это окружение давали ленинградцам новую надежду в канун Нового, 1943 года.

Я встречал Новый год с женой вдвоем, вернувшись часам к 11 в каморку, где мы жили при госпитале, из обхода по эвакогоспиталям. Была рюмка разведенного спирта, два ломтика сала, кусок хлеба грамм 200 и горячий чай с кусочком сахара! Целое пиршество!

События не заставили себя ждать. Раненых почти всех выписали: кого комиссовали, кого отправили в батальоны выздоравливающих, кого увезли на Большую землю. Но недолго бродили мы по опустевшему госпиталю после суматохи его разгрузки. Потоком пошли свежие раненые прямо с позиций, грязные, перевязанные часто индивидуальным пакетом поверх шинели, кровоточащие. Мы были и медсанбатом, и полевым, и фронтовым госпиталем. Одни стали на сортировку, другие - к операционным столам для бессменного оперирования. Некогда было поесть, да и не до еды стало.

Не первый раз шли к нам такие потоки, но этот был слишком мучителен и утомителен. Все время требовалось тяжелейшее сочетание физической работы с умственной, нравственных человеческих переживаний с четкостью сухой работы хирурга.

На третьи сутки мужчины уже не выдерживали. Им давали по 100 грамм разведенного спирта и посылали часа на три спать, хотя приемный покой завален был ранеными, нуждающимися в срочнейших операциях. Иначе они начинали плохо, полусонно оперировать. Молодцы женщины! Они не только во много раз лучше мужчин переносили тяготы блокады, гораздо реже погибали от дистрофии, но и работали, не жалуясь на усталость и четко выполняя свои обязанности.

В нашей операционной операции шли на трех столах: за каждым - врач и сестра, на все три стола - еще одна сестра, заменяющая операционную. Кадровые операционные и перевязочные сестры все до одной ассистировали на операциях. Привычка работать по много ночей подряд в Бехтеревке, больнице им. 25-го Октября и на «скорой помощи» меня выручила. Я выдержал это испытание, с гордостью могу сказать, как женщины.

Ночью 18 января нам привезли раненую женщину. В этот день убило ее мужа, а она была тяжело ранена в мозг, в левую височную долю. Осколок с обломками костей внедрился в глубину, полностью парализовав ей обе правые конечности и лишив ее возможности говорить, но при сохранении понимания чужой речи. Женщины-бойцы попадали к нам, но не часто. Я ее взял на свой стол, уложил на правый, парализованный бок, обезболил кожу и очень удачно удалил металлический осколок и внедрившиеся в мозг осколки кости. «Милая моя, - сказал я, кончая операцию и готовясь к следующей, - все будет хорошо. Осколок я достал, и речь к вам вернется, а паралич целиком пройдет. Вы полностью выздоровеете!»

Вдруг моя раненая сверху лежащей свободной рукой стала манить меня к себе. Я знал, что она не скоро еще начнет говорить, и думал, что она мне что-нибудь шепнет, хотя это казалось невероятным. И вдруг раненая своей здоровой голой, но крепкой рукой бойца охватила мне шею, прижала мое лицо к своим губам и крепко поцеловала. Я не выдержал. Я не спал четвертые сутки, почти не ел и только изредка, держа папироску корнцангом, курил. Все помутилось в моей голове, и, как одержимый, я выскочил в коридор, чтобы хоть на одну минуту прийти в себя. Ведь есть же страшная несправедливость в том, что женщин - продолжательниц рода и смягчающих нравы начала в человечестве, тоже убивают. И вот в этот момент заговорил, извещая о прорыве блокады и соединении Ленинградского фронта с Волховским, наш громкоговоритель.

Была глубокая ночь, но что тут началось! Я стоял окровавленный после операции, совершенно обалдевший от пережитого и услышанного, а ко мне бежали сестры, санитарки, бойцы… Кто с рукой на «аэроплане», то есть на отводящей согнутую руку шине, кто на костылях, кто еще кровоточа через недавно наложенную повязку. И вот начались бесконечные поцелуи. Целовали меня все, несмотря на мой устрашающий от пролитой крови вид. А я стоял, пропустил минут 15 из драгоценного времени для оперирования других нуждавшихся раненых, выдерживая эти бесчисленные объятия и поцелуи.

Рассказ о Великой Отечественной войне фронтовика

1 год назад в этот день началась война, разделившая историю не только нашей страны, а и всего мира на до и после . Рассказывает участник Великой Отечественной войны Марк Павлович Иванихин, председатель Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов Восточного административного округа.

– – это день, когда наша жизнь переломилась пополам. Было хорошее, светлое воскресенье, и вдруг объявили о войне, о первых бомбежках. Все поняли, что придется очень многое выдержать, 280 дивизий пошли на нашу страну. У меня семья военная, отец был подполковником. За ним сразу пришла машина, он взял свой «тревожный» чемодан (это чемодан, в котором всегда наготове было самое необходимое), и мы вместе поехали в училище, я как курсант, а отец как преподаватель.

Сразу все изменилось, всем стало понятно, что эта война будет надолго. Тревожные новости погрузили в другую жизнь, говорили о том, что немцы постоянно продвигаются вперед. Этот день был ясный, солнечный, а под вечер уже началась мобилизация.

Такими остались мои воспоминания, мальчишки 18-ти лет. Отцу было 43 года, он работал старшим преподавателем в первом Московском Артиллерийском училище имени Красина, где учился и я. Это было первое училище, которое выпустило в войну офицеров, воевавших на «Катюшах». Я всю войну воевал на «Катюшах».

– Молодые неопытные ребята шли под пули. Это была верная смерть?

– Мы все-таки многое умели. Еще в школе нам всем нужно было сдать норматив на значок ГТО (готов к труду и обороне). Тренировались почти как в армии: нужно было пробежать, проползти, проплыть, а также учили перевязывать раны, накладывать шины при переломах и так далее. Хоть , мы немного были готовы защищать свою Родину.

Я воевал на фронте с 6 октября 1941 по апрель 1945 г. Участвовал в сражениях за Сталинград, и от Курской Дуги через Украину и Польшу дошел до Берлина.

Война – это ужасное испытание. Это постоянная смерть, которая рядом с тобой и угрожает тебе. У ног рвутся снаряды, на тебя идут вражеские танки, сверху к тебе прицеливаются стаи немецких самолетов, артиллерия стреляет. Кажется, что земля превращается в маленькое место, где тебе некуда деться.

Я был командиром, у меня находилось 60 человек в подчинении. За всех этих людей надо отвечать. И, несмотря на самолеты и танки, которые ищут твоей смерти, нужно держать и себя в руках, и держать в руках солдат, сержантов и офицеров. Это выполнить сложно.

Не могу забыть концлагерь Майданек. Мы освободили этот лагерь смерти, увидели изможденных людей: кожа и кости. А особенно помнятся детишки с разрезанными руками, у них все время брали кровь. Мы увидели мешки с человеческими скальпами. Увидели камеры пыток и опытов. Что таить, это вызвало ненависть к противнику.

Еще помню, зашли в отвоеванную деревню, увидели церковь, а в ней немцы устроили конюшню. У меня солдаты были из всех городов советского союза, даже из Сибири, у многих погибли отцы на войне. И эти ребята говорили: «Дойдем до Германии, семьи фрицев перебьем, и дома их сожжем». И вот вошли мы в первый немецкий город, бойцы ворвались в дом немецкого летчика, увидели фрау и четверо маленьких детей. Вы думаете, кто-то их тронул? Никто из солдат ничего плохого им не сделал. Русский человек отходчив.

Все немецкие города, которые мы проходили, остались целы, за исключением Берлина, в котором было сильное сопротивление.

У меня четыре ордена. Орден Александра Невского, который получил за Берлин; орден Отечественной войны I-ой степени, два ордена Отечественной войны II степени. Также медаль за боевые заслуги, медаль за победу над Германией, за оборону Москвы, за оборону Сталинграда, за освобождение Варшавы и за взятие Берлина. Это основные медали, а всего их порядка пятидесяти. Все мы, пережившие военные годы, хотим одного - мира. И чтобы ценен был тот народ, который одержал победу.

Фото Юлии Маковейчук