Еще одно важное направление в области изучения языка появляется в ХIХ веке – психологическое. Наиболее известные его представители – немецкие ученые Г. Штейнталь (1823-1899), В.М. Вунд (1832-1920) и русский ученый А.А. Потебня (1835-1891). Концепция Г. Штейнталя базируется на ассоциативной психологии, на основании которой он пытается объяснить и происхождение языка, и законы его развития. Безусловным достоинством этой концепции является обращение к индивидуальной психологии, индивидуальному акту речи, к попыткам установить связи между типом языка, типом мышления и типом духовной культуры народа. Касаясь вопросов философии языка, Александр Афанасьевич Потебня уделял много внимания положению о языке как о деятельности, в процессе которой беспрерывно происходит обновление языка. С этим связывался его интерес к проблеме речи и ее роли в жизни языка, а также к проблемам художественного творчества в его отношении к языку. Одним из первых он указал на необходимость изучать явления языка в их взаимосвязи, способствуя формированию понятия языковой системы. В своем главном грамматическом труде «Из записок по русской грамматике» ученый следующим образом представлял себе структуру языкознания: фонетика и учение о значении, учение о значении, в свою очередь распадается на учение о значении в тесном смысле, то есть семантику, и на учение о грамматических формах. В учение о значении в тесном смысле включались лексикология и словообразование, а в учение о грамматических формах – морфология и синтаксис. Каждую лингвистическую дисциплину А.А. Потебня предлагал рассматривать с синхронической и с диахронической точек зрения. В центре его внимания находились вопросы, связанные с происхождением словообразовательных и фразообразовательных единиц. В своей теории происхождения частей речи А.А. Потебня подразделял все первообразные корнесловы на две группы: качественные и указательные. На основе указательных сформировались не только местоимения, но также и флексии, благодаря которым корнесловы стали различаться и возникли части речи. Осмысление процессов, связанных с происхождением частей речи, проводилось А.А. Потебней и в синтаксическом плане. Первобытные причастия выполняли функции простых предложений, совмещая в себе функции подлежащего и сказуемого. Появление первых существительных и первых глаголов позволило создавать двусоставные предложения. Опираясь на факты истории славянских языков, ученый пришел к выводу о том, что на первых порах в древних языках господствовала тенденция именного предложения, которое в дальнейшем отступает на второй план, более частотным становится глагольное предложение.
«В учении Потебни было развито другое известное положение В. Гумбольдта – «всякое понимание есть непонимание, всякое согласие в мыслях – вместе несогласие». Это положение тесно связно с теорией индивидуальной психологии, утверждавшей субъективность содержания и различие мыслей говорящего и слушающего. На восприятие одного и того же предмета говорящим и слушающим влияют самые различные внешние условия; это приводит к тому, что у собеседников образ предмета вызывает различные ассоциации. Речь здесь идет не о «непонимании» в собственном смысле слова. Потебня, восприняв идею Гумбольдта, разумел под «непониманием» не только обязательное отклонение от мысли, идущей от сообщающего, а «понимание по-своему» как творческую работу слушающего, как то новое, что он творчески привносит. Возбуждение извне – лишь повод для появления нового. Потебня особо подчеркивает это: «Люди… понимают друг друга не таким образом, что действительно передают один другому знаки предметов… и не тем, что взаимно заставляют себя производить одно и то же понятие, а тем, что затрагивают друг в друге то же звено в цепи чувственных представлений и понятий… вследствие чего в каждом восстают соответствующие, но не те же понятия» (Потебня, Мысль и язык, с. 36). Например, вещь, обозначаемая словом стол , заключает в себе несколько признаков. Эти признаки являются совокупностью тех впечатлений, которые человек получал от столов, виденных ранее. Следовательно, они зависят от его зрения и осязания, которые у каждого человека различны, а также от воспоминаний о прошлом, опять-таки индивидуально различных. Все это и вызывает известное «непонимание» при передаче мысли, ибо «говорить, значит, не передавать свою мысль другому, а только возбуждать в другом его собственные мысли» (Потебня, Из лекций по теории словесности, 130-131) (Березин Ф.М. История лингвистических учений. – М., 1984, с.71).
В интерпретации А.А. Потебни связь языка и мышления выглядит следующим образом: прежде всего, существуют объекты мышления – предметы и вещи объективной действительности. Объекты мышления включают в себя и взаимоотношения между предметами объективного мира, существующего вне субъекта, и связи, находящиеся во взаимодействии с субъектом. Все это влияет на органы чувств и является причиной возникновения процесса мышления, а также образов и понятий как результатов мышления. Развитие взаимоотношений между мышлением и языком определяется у ученого как движение от дословесного мышления образами через образное мышление, ассоциированное со словом, до мышления с помощью понятий. Огромная роль в этом процессе принадлежит слову, посредством которого совершается переход образа предмета в понятие о предмете. Способствуя переходу образа в понятие, по мере того как мысль посредством слова идеализируется и освобождается от подавляющего ее влияния непосредственных чувственных восприятий, слово постепенно лишается своей образности. Ученый исходил из того, что в слове есть «два содержания: одно, которое мы выше называли объективным, а теперь можем назвать ближайшим этимологическим значением слова, всегда заключает в себе только один признак; другое – субъективное содержание, в котором признаков может быть множество» (Мысль и язык, с. 83). Одинаковое в содержании слова есть его ближайшее значение, благодаря которому люди понимают друг друга. Дальнейшее значение носит личностный характер. В повседневном общении люди обычно имеют дело только с ближайшим значением слова. Потебня полагал, что слово приобретает смысл лишь в предложении и потому имеет только одно значение. Любое синтаксическое изменение функции слова, любое изменение контекста означает возникновение нового значения, то есть нового слова.
В лингвистической концепции А.А. Потебни немаловажное значение имеет его теория грамматической формы. Ученый исходил из того, что грамматические категории и части речи следует рассматривать как рубрики, по которым классифицируются наши представления как раздельные акты мысли, производящие такую классификацию. Грамматические формы могут выражаться не только формальными элементами, но и его синтаксическими связями. Понимание грамматической формы как синтеза семантических и синтаксических элементов выгодно отличало учение Потебни от других, современных ему лингвистических теорий. В работе «Мысль и язык» ученый подробно останавливается на семантической и синтаксической характеристике частей речи. Он считает их динамическими категориями, которые прошли в своем развитии несколько этапов. Первообразное слово не имело грамматических категорий имени и глагола, оно обозначало только один признак и было ближе всего к причастию. Затем из первобытного причастного слова выделились категории существительного и прилагательного. Глагол, по мнению ученого, изображает признак во времени его возникновения с точки зрения действующего лица. Взаимная связь имени и глагола объясняется их одновременным возникновением. При анализе членов предложения – подлежащего, сказуемого, дополнения, обстоятельства – А.А. Потебня подробно разбирает различные синтаксические отношения, четко различая частеречные функции и члены предложения. Эволюция синтаксиса исследовалась ученым с особым вниманием, так как именно здесь ученый находил устойчивую связь с развитием основным форм мышления. Основная тенденция в развитии синтаксиса, по мнению ученого, - это тенденция замещения именного предиката глагольным.
В. Вундт не считал язык непосредственным выразителем духа народа, подчеркивал его социальный характер, определял его как продукт общественной деятельности людей.
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИИ 1 страница
§1.Общая характеристика. Лучше всего сущность психологического направления осмысливается в сопоставлении с логическим, поскольку само возникновение этого нового направления происходило в конфронтации с логическим направлением, в отталкивании от него.Всех представителей этого направления объединяет следующее:
1)В отличие от логического направления, подчеркивание национальной специфики языков , связи языков с ментальностью того или иного народа, с народной психологией.
2)Подчеркивание роли бессознательного в возникновении и развитии языка. Происхождение языка – естественный эволюционный процесс, связанный с развитием мышления, психики, «духа», а не результат «изобретения», «социального договора», как у «логиков».
3)Нетождественность логических категорий и языковых форм : а) логические категории универсальны для всех народов (понятие, суждение, умозаключение), а языковые категории национальны; б) логические категории рациональны, а в языке много иррационального: нелогичностей, исключений. Представители логического направления тоже показывали различия между логическими категориями и лингвистическими, но для них гораздо важнее было увидеть общность, а для представителей психологического направления вся соль – в различиях. Некоторые представители этого направления вообще обходились в определении языковых единиц без логических категорий, используя категории психологические, напр.: предложение – это связь, ассоциация двух представлений и более.
4)Связь языка не только с мышлением, но шире – с психикой. Использование методов психологии в языкознании (ассоциативный эксперимент и др.).
5)Для психологического направления в большей степени, чем для логического, был характерен историзм : языковые категории в разные эпохи нетождественны друг другу. Ср. определения предложения у Ф. И. Буслаева (логическое направление) и А. А. Потебни (психологическое направление). Буслаев дает определение предложения, верное для всех времен и всех языков: суждение, выраженное словами. Потебня считает, что такое универсальное определение бессодержательно: для каждого языка и каждой исторической эпохи будет свое определение предложения. Так, индоевропейское предложение можно определить как такое соединение слов, в котором обязательно присутствует verbum finitum. Языковые изменения объясняются психологически: корни их – в психике индивида (развитие мышления, бессознательные ассоциации, мутации, аналогия, экономия произносительных усилий и проч.).
6)Формируется принцип антропоцентризма : в центр лингвистических исследований должен быть поставлен говорящий человек. Реально существуют языки отдельных личностей, а национальные языки (как и более мелкие подразделения – языки той или иной деревни, области, жаргоны) – научная фикция. Люди стремятся к взаимопониманию, и поэтому между «языками» двух общающихся личностей устанавливается общность; аналогичным образом складываются и более крупные языковые общности. Однако, как заметил еще Гумбольдт, говорящий и слушающий всё равно до конца не понимают друг друга.
7)Психологическое направление весьма разнородно, но условно в нем можно выделить два основных течения: а) социально-психологическое , в большей степени ориентированное на идеи В. фон Гумбольдта и не отрицающее социальную (национальную, коллективную) сущность языка (Вильгельм Вундт, Александр Афанасьевич Потебня, младограмматики); б) индивидуально-психологическое , рассматривающее язык как особый механизм деятельности индивидуальной психики (Хейман Штейнталь, Бенедитто Кроче, Карл Фосслер).
§2.Хейман Штейнталь. Основоположником индивидуально-психологического понимания языка считается профессор Берлинского университета Хейман Штейнталь (1823-1899), языковедческие взгляды которого во многом сформировались, с одной стороны, под влиянием идей В. фон Гумбольдта, с др. – под влиянием ассоциативной психологии Иоганна Фридриха Гербарта (1776-1841). Основные сочинения Штейнталя: «Произведения В. Гумбольдта по философии языка» (1848); «Классификация языков как развитие языковой идеи» (1850); «Грамматика, логика, психология, их принципы и взаимоотношения» (1855); «Характеристика важнейших типов строя языка» (1860); «Происхождение языка» (1880) и др.
1)Отношение языкознания к логике. Штейнталь считал, что логические и грамматические категории не тождественны и вообще не соотносимы друг с другом: «Категории языка и логики несовместимы и так же мало могут соотноситься друг с другом, как понятие круга и красного». Существуют разные типы мышления, и у каждого типа своя логика, язык же не соотносим ни с одним из типов мышления; языковое мышление – это особое мышление, развивающееся по присущим только ему одному законам. Именно благодаря Штейнталю в языкознании появляется учение о «языковом мышлении», отличном от логического.
2)Отношение языкознания к психологии. Так как речь – это духовная (психическая) деятельность, то языкознание относится к числу психологических наук. О чем бы ни писал лингвист: о происхождении языка, о его сущности, о законах развития языка, о различиях между языками – он всегда должен находиться «в границах психологии». Вслед за Гербартом, Штейнталь различает индивидуальную психологию и этнопсихологию (психологию народов). Этнопсихология изучает явления «народного духа»: мифологию, нравы, традиции, религию, фольклор и, конечно, язык. Следовательно, языкознание – важнейшая часть этнопсихологии. Центральное место у Штейнталя, как и Гумбольдта, занимало учение о языке как выжении «духа народа».
| 2.Сущность языка |
Штейталь понимает язык как индивидуально-психологическое явление , но если это так, то каким образом объяснить существование этнических языков? Это противоречие разрешается им следующим образом: 1) Штейнталь определяет язык как «выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством членораздельных звуков». Как видим, это понимание, очень близкое к гумбольдтовскому. Как и у Гумбольдта, на первом плане здесь когнитивная функция языка, а не коммуникативная. Всё психическое, по Штейнталю, совершается внутри отдельной психики, по законам индивидуальной психологии : «Так как дух народа живет только в индивидах и не имеет существования, особенного от индивидуального духа, то в нем естественно совершаются только те же основные процессы, которые ближе разъясняет индивидуальная психология». Однако воздействие одного человека на другого, перенос содержания представлений от одного индивидуума к другому не могут быть осуществлены психическим путем. Это может быть осуществлено только опосредованно – при помощи языка, звуковой материи.
2)Единство этнического языка объясняется Штейнталем генетически. По его мнению, люди первоначально мыслили только сообща, каждый связывал свою мысль с мыслью соплеменника, и возникающая мысль принадлежала как тому, так и другому, подобно тому как дитя принадлежит отцу и матери. Сходная физическая организация и сходные впечатления, получаемые извне, возбуждают в душах индивидов сходные чувства, эмоции, а эти, в свою очередь, – сходные мысли и сходный язык. В индивидууме возникают психические образования, которые без влияния других людей или вовсе не возникли бы в нем, или же возникли бы очень поздно (как, напр., доказать теорему Пифагора самому или же выучить доказательство по учебнику).
| 3.Учение о внутренней форме языка |
Штейнталь развивает учение Гумбольдта о внутренней форме языка . По его мнению, внутренняя форма исторически изменчива и пережила в своем развитии три этапа: 1) древнейший этап, когда нет слов-названий, а есть лишь междометия; 2) доисторический – этап расцвета внутренней формы – появление мотивированных слов (подснежник, мямлить ); 3) исторический – этап угасания внутренней формы, когда внутренняя форма многих слов стирается, забывается; звук и значения начинают соединяться без посредника в виде внутренней формы – этап нулевой внутренней формы.
§3.А. А. Потебня. Александр Афанасьевич Потебня (1835-1891) – великий русско-украинский лингвист, глава Харьковской лингвистической школы. Основные сочинения: «Мысль и язык» (1862), «К истории звуков русского языка» (1876), «Из записок по русской грамматике» (4 тома, 1874-88), «Из лекций по теории словесности» (1894) и др. Во многих вопросах Потебня близок Гумбольдту, однако в целом его лингвофилософская концепция глубоко оригинальна. Основная заслуга Потебни перед языкознанием в разработке вопросов исторической семантики и исторического синтаксиса.
| 1.Общая характеристика научного метода Потебни |
Научный метод Потебнихарактеризуется следующими основными особенностями:
1)психологизм : понимание языка как психической сущности; постоянное внимание к тому, как мысль проявляет себя в слове;
2) генетизм : проблема генезиса (происхождения) языковых явлений всегда в центре внимания ученого;
3) историзм : по мнению Потебни, «всякое языкознание, будет ли оно называться историческим или не будет, необходимо должно быть историческим. Всякое объяснение, которое мы можем представить для объяснения данного явления в языке, непременно сводится на то, что прежде было иначе»;
4) логоцентризм («словоцентризм»): в центре всех исследований Потебни находится слово ; в изучении происхождения и истории слов ученый видел ключ к решению всех важнейших теоретических проблем языкознания: проблемы происхождения языка, связи языка и мышления, становления частей речи, развития предложения и др.;
5) функционализм : рассмотрение языковых явлений в динамике, в процессе функционирования, употребления, т. е. в речи , отсюда – неактуальность противопоставления языка и речи для Потебни; Потебня постоянно держит в поле зрения речемыслительную функцию языка, т. е. то, как в слове осуществляется мысль; для него язык – не мертвая совокупность знаков, а функционирующая система: «Язык не есть совокупность знаков для обозначения готовых мыслей, он есть система знаков, способная к неопределенному, к безграничному расширению»; Определяя язык как деятельность, в процессе которой беспрерывно происходит обновление языка, его развитие, Потебня рассматривал язык как поток беспрерывного словесного творчества. Именно поэтому для Потебни нет противопоставления языка и речи . Основной объект его внимания – функционирование языковых единиц в речи, поскольку реально нам дана только речь. Значение слова реализуется только в речи, изолированное слово мертво, оно не обнаруживает ни своих семантических, ни формальных свойств. Отсюда проистекает отношение Потебни к многозначности: «Слово в речи каждый раз соответствует одному акту мысли, а не нескольким, т. е. каждый раз, как произносится или понимается, имеет не более одного значения». Таким образом, многозначных слов не бывает ; многозначное слово у Потебни расщепляется на омонимы.
6) восхождение от абстрактного к конкретному : в системе, созданной Гумбольдтом, сравнительно-исторический метод был методом частного языкознания (методом изучения родственных языков: индоевропейских, семитских и т. д.), общая же теория языка строилась на других методологических основаниях. Потебня соединил сравнительно-исторический метод с философией языка : в его системе впервые общая теория языка не отрывается от анализа конкретных языковых фвктов. С одной стороны, все общие выводы о природе и сущности языка, происхождении языка, связи языка и мышления базируются на анализе конкретных языковых фактов; с другой стороны, все конкретные языковые явления объясняются им с позиций общей теории языка.
Язык, по мнению Потебни, не является средством выражения уже готовой мысли, мысль совершается в языке: «Язык мыслим только как средство (или, точнее, система средств), видоизменяющее создание мысли: его невозможно было бы понять как выражение уже готовой мысли». Потебня подчеркивает нетождественность мышления языку: «Область языка далеко не совпадает с областью мысли. В середине человеческого развития мысль может быть связана со словом, но в начале она, по-видимому, еще не доросла до него, а на высокой степени отвлеченности покидает его, как не удовлетворяющего ее требованиям, и как бы потому, что не может вполне отрешиться от чувственности, ищет внешней опоры только в произвольном знаке». Тем самым Потебня ставит вопрос о доязыковом и внеязыковом мышлении . Понимать это положение Потебни следует так:
1) Язык мог появиться только тогда, когда мышление уже достигло определенной степени развития, т. е. предок человека, человек «безъязычный», уже обладал какими-то несовершенными формами мышления, которые не нуждались в слове.
2) На определенной стадии развития человеческое мышление настолько усложняется, что уже не может обойтись без слова; так рождается слово, человеческий язык. Эта стадия осознанного, языкового мышления. Потебня утверждает, что «если принять дух в смысле сознательной умственной деятельности, предполагающей понятия, которые образуются только посредством слова, мы увидим, что дух без языка невозможен, потому что сам образуется при помощи языка, и язык в нем есть первое по времени событие».
3) Постепенно человеческое мышление становится всё более отвлеченным, и слово уже становится «помехой» для выражения сложных и очень отвлеченных мыслей, и тогда мышление ищет способа освобождения от «оков» слова, пытается заменить слово условным, произвольным знаком (ср., напр., математические символы). В последнем пункте позиция Потебни противоречива, хотя он и признает, что столь высокая степень развития мысли может быть достигнута только посредством языка.
| 4.Происхождение языка |
Эту проблему Потебня рассматривает прежде всего как проблему происхождения слова. 1) Образование слова – весьма сложный процесс. Сначала возникает простое отражение чувства в звуке (междометие). Потебня полагал, что первые слова возникают в языке вследствие перехода инстинктивных выкриков в полноценные слова. Переход междометий в слова произошел за счет того, что с развитием мышления первобытные люди стали связывать те или иные междометия не только с определенными чувствами, но и с предметами, которые эти чувства вызывали: «Междометие под влиянием обращенной на него мысли изменяется в слово». 2) Внешнее отличие человеческого слова от выкрика-междометия – в членораздельности. Членораздельность звучания человеческого слова Потебня объясняет членораздельностью мысли . Животная эмоция нечленораздельна, мысль членораздельна: она анализирует предметы и явления окружающей действительности, вычленяя их существенные признаки. Нечленораздельной эмоции соответствовал нечленораздельный выкрик, членораздельной мысли стало соответствовать членораздельное слово.
В центре лингвофилософского учения Потебни находятся проблемы генезиса языковых единиц . При этом центральные единицы, вокруг которых вращаются все его теоретические построения, – слово и предложение. Поэтому в его системе оказываются тесно увязаны и переплетены: а) этимология и историческая семантика – учение о происхождении и семантической эволюции слова; б) историческая морфология – учение о происхождении и развитии частей речи; в) исторический синтаксис – учение о происхождении и развитии предложения.
Предложение , по Потебне, основная речевая единица, в которой происходят все семантические сдвиги и формируются все категории языка. Слово живет только в предложении; изолированного слова в реальности не бывает; слово, вырванное из предложения, мертво и не обнаруживает никаких формальных и семантических свойств. Части речи – это морфологизировавшиеся члены предложения. Поскольку Потебня последовательно стоит на генетических, исторических позициях, он полагает, что нельзя дать единого, универсального для всех периодов и языков определения слова, предложения, части речи.
В отличие от Боппа, который интерпретировал первые слова как глагольные, Потебня считал, что первое слово не было ни именем, ни глаголом – это была семантическая синкрета , совмещавшая именные и глагольные признаки, слово, в чем-то схожее с причастием. Первобытные «причастия» выполняли функции простых предложений, являясь одновременно подлежащим и сказуемым, т. е. синтаксической синкретой. В первобытных языках господствовал именной строй предложения, в дальнейшем в индоевропейских языках усиливается глагольность предложения. Иначе говоря, конструкции типа Кий (был) перевозник постепенно стали уступать место конструкциям типа Кий перевозил . Глагол, таким образом, рождается из именного сказуемого. Наиболее древняя форма глагола – инфинитив (форма, не имеющего ни лица, ни числа, ни времени; по происхождению – застывшая форма имени). Со временем развиваются личные формы глагола; имена, в свою очередь, дифференцируются на существительные и прилагательные. Таким образом, развитие частей речи связано с развитием структуры предложения; развитие предложения, в свою очередь, связано с развитием слова, и всё это вместе обусловлено постоянным прогрессом мышления.
Потебня конкретизирует учение Гумбольдта о внутренней форме языка. Подобно тому как проблема происхождения языка упирается для него в проблему происхождения слова, так и внутреннюю форму языка Потебня сводит, прежде всего, к внутренней форме слова.
Слово есть единство звучания (членораздельного звука) и значения. За счет чего же обеспечивается это единство? Звучание слова – это его внешняя форма . Значение слова – это представление , возбуждаемое в нашей душе звучанием данного слова, его внешней формой. Внутренняя форма слова – это связь между звучанием и значением; это причина , по которой данное значение закрепилось именно за этим, а не за каким-либо другим членораздельным звуком. Так, ребенок называет шаровидный абажур арбузиком на основе сходства по форме между двумя предметами (арбузом и абажуром). Славяне назвали змею змеею , потому что она ползает по земле (наименование по смежности), окно – на основе сходства с оком (сходство по функции) и т. п. Таков механизм процесса именования, образования новых слов. Внутренняя форма слова в этом процессе играет главенствующую роль. Можно поэтому сказать, что внутренняя форма – это признак, положенный в основу наименования , с той только разницей, что внутренняя форма – это не признак, взятый сам по себе, а признак, которому найдена аналогия в мире звуков, признак обозначенный.
Внутренняя форма слова может быть совершенно ясна (как у слова подоконник ), может быть частично затемнена (как у слов змея и окно ) или полностью забыта (как у слова дом ), но она обязательно есть; она необходимое условие рождения слова. Именно поэтому Потебня утверждает, что любое значение слова является производным . Категория «внутренняя форма» соотносима у Потебни с такими категориями как этимологическое значение слова, образ, представление ; иногда они выступают как синонимы.
Как и Гумбольдт, Потебня показывает, что именно с внутренней формой связана национальная специфика языка. Напр., содержание, мыслимое при словах жалованье, annuum (лат.), pension (фр.), gage (нем.), имеет много общего и может быть подведено под понятие «плата»; но нет сходства в том, как изображается это содержание в названных словах: annuum – это то, что отпускается на год (годовое ); pension – то, что отвешивается ; gage – ручательство , результат взаимных обязательств, в англ. – залог; жалованье – действие любви, подарок, но никак не законное вознаграждение (жаловать – миловать, жалеть, любить).
Категорию «лексическое значение» Потебня выводит из внутренней формы слова: 1) Критикуя логическое направление, он выступает против отождествления лексического значения и понятия: «Слово не одним присутствием звуковой формы, но всем своим содержанием отлично от понятия и не может быть его эквивалентом или выражением уже потому, что в ходе развития мысли предшествует понятию». Понятие – это совокупность существенных признаков предмета или явления в нашем сознании. В основу же лексического значения кладется один какой-то признак предмета или явления, попавший в светлое поле сознания (змея – земляная, корова – рогатая). Тем самым лексическое значение первоначально тождественно внутренней форме, ибо внутренняя форма – это и есть признак, положенный в основу наименования. В книге «Мысль и язык» Потебня пишет: «В слове есть… два содержания: одно, которое мы выше называли объективным, а теперь можем называть ближайшим этимологическим значением слова, всегда заключает в себе только один признак ; другое – субъективное содержание, в котором признаков может быть множество . Первое есть знак, символ, замещающий для нас второе». Развитие лексического значения слова непосредственно связано с прогрессом мышления и заключается в том, что лексическое значение «растет» в сторону понятия, стремится к понятию как к своему пределу.
2) В то же время лексическое значение никогда не сливается с понятием. Чтобы показать это, Потебня проводит разграничение ближайшего и дальнейшего значений слова . В работе «Из записок по русской грамматике» (Т.1), говоря о лексическом значении, он пишет: «Что такое значение слова? Очевидно, языкознание, не уклоняясь от достижения своих целей, рассматривает значение слов только до известного предела. Так как говорится о всевозможных вещах, то без упомянутого ограничения языкознание заключало бы в себе, кроме своего неоспоримого содержания, о котором не судит никакая другая наука, еще содержание всех прочих наук. Напр., говоря о значении слова дерево , мы должны бы перейти в область ботаники, а по поводу слова причина или причинного союза – трактовать о причинности в мире. Но дело в том, что под значением слова вообще разумеются две различные вещи, из коих одну, подлежащую ведению языкознания, назовем ближайшим , а другую, составляющую предмет других наук – дальнейшим значением слова. Только одно ближайшее значение составляет действительное содержание мысли во время произнесения слова».
Таким образом, ближайшее значение – это и есть ЛЗ слова, а дальнейшее значение – это понятие. Ближайшее значение опирается не на все существенные признаки предмета, а сначала на какой-то один, случайно попавший в поле сознания носителей языка в процессе познавательной деятельности. Напр., корова (праславянское *korva )первоначально значило рогатая (ср. лат. corvu – рог). И постепенно в процессе познания оно обогащается новыми признаками. Именно в этом смысле следует понимать и тезис Ю. С. Степанова, что «значение слова стремится к понятию как к своему пределу». Иногда для «ближайшего значения» используют термины «бытовое понятие», «наивное понятие», а для «дальнейшего значения» – «научное понятие»; но это не совсем точно и искажает мысль Потебни. Под «дальнейшим значением» Потебня понимал всю совокупность существенных и несущественных признаков данного предмета или явления, не только открытых наукой, но и верой, интуицией, опытом, в том числе – личным опытом, всю совокупность наших (и моих личных) знаний о данном предмете. Поэтому «ближайшее значение слова народно » (является общим для всех представителей данного народа), «между тем дальнейшее, у каждого различное по качеству и количеству элементов, – лично ».
3) Итак, категория лексического значения у Потебни, как и все прочие лингвистические категории, исторична. Потебня не пытается дать универсального определения лексического значения, верного для всех этапов исторической жизни слова; но он намечает, как рождается лексическое значение (проблема генезиса) и в каком направлении оно эволюционирует (проблема семантической истории слова), что гораздо важнее для науки, чем догматическое определение.
| 8.Учение о грамматической форме. |
Для Потебни грамматическая форма – это не звучание, а особый тип значения , отличный от лексического (вещественного), добавочный к лексическому: «грамматическая форма есть элемент значения слова и однородна с его вещественным значением». Из этого общего тезиса вытекают следующие положения учения Потебни о грамматической форме слов:
1) Потебня выступает против отождествления грамматической формы с аффиксами (флексиями), поскольку грамматическая форма может и не иметь материального выражения (напр., глаголы женить, казнить имеют вид, но он никак материально не выражен). Поэтому присутствие грамматической формы в слове узнается не иначе, как «по смыслу, т. е. по связи с другими словами и формами в речи и языке».
2) Поскольку грамматическая форма есть, прежде всего, значение, то количество грамматических форм в языке определяется количеством грамматических значений. Так, «всякое новое употребление творительного падежа есть новый падеж, так что собственно у нас несколько падежей, обозначаемых именем творительного» (рубить топором – орудийный, порхать бабочкой – сравнительный, идти лесом – пространственный, покусан собакой – субъектный и т. п.).
3) На основании своего учения о грамматической форме Потебня критикует учение ранних компаративистов (Я. Гримма, А. Шлейхера и др.) о двух периодах в развитии человеческого языка – периоде роста, расцвета и периоде разрушения, старения, упадка. Уменьшение числа флексий компаративисты рассматривали как старение, упадок языка. Потебня утверждает, что уменьшение количества окончаний не приводит к уменьшению числа значений, а значит, и числа форм; прежние грамматические значения просто получают иное выражение (в порядке слов, сочетаемости и т. п.). В отличие от ранних компаративистов, Потебня говорит о прогрессе языка в связи с прогрессом мышления.
Семантическая эволюция слова заключается в вечном движении отобраза (образного значения) к понятию. Семантическую эволюцию слова Потебня связывает с эволюцией мышления, выделяя три исторически сменяющих друг друга типа мышления – мифический, поэтический и прозаический:
1) Мифическое мышление строится на простом сравнении-отождествлении (солнце= колесо , отсюда – небесная колесница ); это мышление не метафорично, а метонимично : оно исходит не из сходства сопоставляемых объектов, а из их действительного родства, по мнению носителей языка.
2) Поэтическое мышление строится на сравнении как способе познания неизвестного через уже известное. Различие между поэтическим и мифическим мышлением – в отношении сознания к образу: в первом случае солнце отождествляется с колесом, и говорящий верит, что по небу действительно катится небесная колесница; во втором случае солнце-колесо – образ, внутренняя форма, способ представления значения, но говорящий при этом осознаёт нетождественность двух объектов (солнца и колеса), выделяя общий признак этих объектов – округлость. Поэтическое мышление – громадный скачок вперед в сравнении с мифическим. Этот тип мышления метафорический .
3) Прозаическое мышление имеет место при забвении внутренней формы, когда «слово с представлением» («поэтическое» слово) превращается в «слово без представления» («прозаическое» слово). Причиной такого превращения является расширение значения слова (или сгущение мысли ), однако «самое расширение значения происходит при помощи поэтической формы». Иначе говоря, утрачивая прежнюю «поэтичность» (прежнюю внутреннюю форму) слово тут же обретает новую. Таким образом, по Потебне, в языке имеет место постоянная смена поэтического и прозаического мышления, причем эта смена «идет без конца назад и вперед».
Высшую ступень прозаического языка представляет собой язык науки . Он оперирует уже не словами-образами, а словами-понятиями. Прозаическое слово отличается от поэтического тем, что непосредственно сочетает звуковой комплекс со значением (внутренняя форма как посредник исчезает); перед нами – слово-термин.
Штейнталя. Значение лингвистического психологизма.
Лингвистическая концепция Г. Штейнталя
Психологическое направление возникло как реакция на традиционный логицизм и формализм, с одной стороны, и натурализм (биологизм), с другой стороны. Психологическая школа относила языкознание к разряду наук психо- логических и объясняла явление языка понятиями психологии. Наиболее вид- ным сторонником психологического направления был последователь Гум- больдта профессор Берлинского университета Герман Штейнталь (1823–1899). Отрицая лингвистический биологизм Шлейхера и логический грамматизм Бек- кера, Г. Штейнталь развил учение о языке как деятельности индивида и отра- жении народной психологии.
Наиболее интересной работой Г. Штейнталя, с точки зрения ознакомле- ния с сущностью его концепции, является «Грамматика, логика и психология (их принципы и их взаимоотношения)» (1855). Язык определяется им в этой ра- боте как «выражение осознанных внутренних, психических и духовных движе- ний, состояний и отношений посредством артикулируемых звуков» .
Языкознание, по Г. Штейнталю, относится к числу психологических на- ук, поскольку «речь – это духовная деятельность … подобно тому, как к психо- логии относится учение о мышлении и воле, т.е. о возникновении мыслей и во- левых импульсов» [там же, с. 129].Он определяет языкознание как психологию народов: «… язык является предметом психологического наблюдения не только как любая другая деятельность души – доказательство его возникновения, его сущности вообще, его положения в развитии и деятельности духа образует своеобразный и существенный раздел психологии. При изложении вопросов, связанных с языком и грамматикой вообще и с действительностью различных языков, мы постоянно находились в границах психологии. Мы не выходим за ее пределы и при переходе к вопросам различия языков …» [там же, с. 132].
Внимание было сосредоточено на индивидуальном акте речи – акте, по его мнению, целиком психическом. Все, что есть психического в развитии представлений, совершается внутри отдельной психики по общим законам ин-
дивидуальной психологии. Штейнталь полагал, что «даже простые звуки, арти- куляции обусловливаются духовным началом; как таковые, они могут быть подвергнуты чисто психологическому наблюдению» [там же, с. 129]. Тем са- мым Г. Штейнталь подчеркивает, что предметом языкознания является язык как объект психологического наблюдения.
Штейнталь считает, что основа единства и индивидуальности языков за- ложена в единстве и своеобразии народного духа. Предметом языкознания он объявляет язык вообще, куда он включает речь (говорение), речевую способ- ность (способность говорить), языковой материал и какой-либо конкретный язык (отдельный язык) как конкретную реализацию речевой способности [там же, с. 127].
Основным и определяющим, по Г. Штейнталю, оказывается взаимодейст-
вие индивидуальной речи и индивидуального мышления.
Все внимание Г. Штейнталя сосредоточивается на индивидуальном акте речи, который он рассматривает как явление психическое. Штейнталь изучает явления индивидуальной психологии, выражающейся во внутренней форме языка, которая становится доступной наблюдению через его внешнюю форму, главным образом через звуковую сторону языка. Рассматривая язык как инди- видуально-психическое образование, Штейнталь писал: «Мы должны ясно раз- личать три момента, действующие при говорении: органическую механику, психическую механику и подлежащее выражению понятийное или мировоз- зренческое содержание. Цель речи есть представление и отображение содержа- ния с помощью психической и органической механики. Мы можем представить себе органическую механику в виде органа, психическую механику в виде ор- ганиста, содержания – в виде композитора»
Г. Штейнталь пытается постичь «законы душевной жизни» в разного ро- да коллективах (в нациях, в политических, социальных и религиозных общи- нах) и установить связи типов языка с типами мышления и духовной жизнью народов. Согласно Г. Штейнталю, языкознание должно опираться не только на психологию индивида, изучая его речи, но и на психологию народов, изучая их языки.
Психологической основой лингвистического учения Г. Штейнталя явля- ется ассоциативная психология Иогана Фридриха Герберта (1776–1841), кото- рый всю деятельность человеческого сознания сводит к отношениям представ-
лений, к механизму психических ассоциаций. В соответствии с этой теорией образование представлений совершенно механическим образом управляется психическими законами ассимиляции (то есть объединение и закрепление тож- дественных или близких представлений путем уподобления одного явления другому), апперцепции (определяемость нового восприятия массой уже имею- щихся в сознании представлений, то есть зависимость восприятия от предшест- вующего индивидуального опыта), ассоциации (установление различного рода связей между представлениями по сходству, смежности, противопоставлению).
Исходя из этих законов, Г. Штейнталь пытался объяснить образование и развитие языка и мышления у индивида. По его мнению, те же законы вызвали происхождение и развитие языка в человеческом обществе. При таком психо- логическом и индивидуалистическом подходе к языку оставлялась без внима- ния его общественная сущность, и нельзя было выяснить взаимоотношение ин- дивида и общества.
Г. Штейнталь так же отрывает образование представлений от мышления, утверждая, что «категории языка и логики несовместимы и так же мало могут соотноситься друг с другом, как понятия круга и красного».
Последователи Штейнталя
Влияние работ Штейнталя можно обнаружить у Потебни, Пауля, Бодуэна де Куртенэ. Но у них, ввиду наличия глубоких исторических и теоретических положений в области языкознания, психологизм менее ощутим. В подчеркну- том виде «приверженцем психологизма был Д. Н. Овсянико-Куликовский. Он все явления языка объяснял как результат психической деятельности человека» .
По мнению немецкого психолога Вильгельма Вундта (1832–1920), речь представляет собой вербализацию невербальной мысленной картины и основа- на не только на ассоциациях как на непроизвольном связывании слов, но и на апперцепции как на произвольном внимании. Основные его работы, связанные с языком: «О целях и путях народной психологии» (1888), «Психология наро- дов в 10 томах (1–2 тома – Язык)» (1900), «История языкознания и психология» (1901), «Элементы психологии народов»» (1912).
«Выступая против индивидуализма, он исключает из сферы интересов психологии народов все, что имеет сугубо индивидуальный характер, – исто-
рию, литературу. Объектом психологии народов должны быть продукты обще-
го духовного развития – язык, мифы, обычаи …» .
В отличие от Г. Шгейнталя Вундт не считает язык непосредственным вы- ражением «народного духа» (положение, восходящее к Гумбольдту), а отмечает его социальный характер и определяет как «общезначимый продукт коллек- тивной духовной деятельности в процессе развития человеческого общества».
Вундт рассматривает звуковой язык как разновидность языка жестов и стремится раскрыть первоначальную сущность слова как звукового жеста и обосновать свою теорию происхождения языка как результат эволюции выра- жательных движений .
Идеи Вундта нашли отражение в работах некоторых представителей не-
огумбольдтианства и антропологической лингвистики.
Александр Афанасьевич Потебня (1835–1891) – первый представитель психологизма в российской лингвистике. Он, развивая идею Гумбольдта о том, что понимание одновременно является и непониманием (недопониманием), представил «непонимание» не только как обязательное отклонение от мысли, идущей от сообщающегося, а как «понимание по-своему», как творческую ра- боту слушающего: «… каждый понимает слово по-своему, но внешняя форма слова проникнута объективной мыслью, независимой от понимания отдельных лиц» . Потебня считает, что возбуждение извне – лишь повод для по- явления своих мыслей.
Потебня отвергает учение Шлейхера о языке как живом организме и рез- ко выступает против всеобщей логической грамматики. Языки различаются между собой не только звуковой стороной, как обычно утверждали логицисты, но и всем строем мысли, выражающимся в них. А. А. Потебня подчеркивает специфичность логических и языковых категорий. Он считает, что грамматиче- ские категории и формы не совпадают с логическими категориями: во-первых, их гораздо больше, а во-вторых, они различаются от языка к языку .
Отмечая тесную связь языка с мышлением, он подчеркивает, что мышле- ние создается и получает свое выражение только с помощью языка и на его ос- нове. Однако, как и Штейнталь, указывает на несовпадение языка с мыслью. В работе «Мысль и язык» Потебня пытается проследить механизм объективиро- вания чувственных данных индивидуальной психической жизни как процесса последовательных форм человеческого познания. В этой работе он выступает
как последователь идей Гумбольдта и развивает их с позиций психологизма. Также как и Гумбольдт, он пишет, что поэзия и проза, искусство и наука обре- тают жизнь в языке и обусловлены языком.
Потебня отождествляет речь и высказывание и рассматривает слово лишь в речи. «Действительная жизнь слова, по его мнению, совершается в речи, по- скольку в действительности реально нам дана только речь. Значение слова реа- лизуется, по Потебне, только в речи. Изолированное слово мертво, не функцио- нирует, не обнаруживает ни своих лексических, ни тем более формальных свойств, потому что их не имеет» .
Особое место в учении Потебни занимает понятие внутренней формы слова. Рассматривая этот вопрос, ученый пишет: «Внутренняя форма слова есть отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как представ- ляется человеку его собственная мысль. Этим только можно объяснить, почему в одном и том же языке может быть много слов для обозначения одного и того же предмета и, наоборот, одно слово, совершенно согласно с требованиями языка, может обозначать предметы разнородные» .
Лингвистический психологизм не представляет собой замкнутой группы ученых, объединенных внутренним единством. Психологическое истолкование фактов языка было свойственно не только Г. Штейнталю, А. А. Потебне, но и младограмматикам, представителям Казанской, Московской лингвистических школ и ряду ученых, таких например, как А. Марти, Л. Гардинер, К. Бюлер, широко привлекавших в своих исследованиях психологический фактор.
Значение лингвистического психологизма
Лингвистический психологизм в Европе развился из одной составной части учения В. Гумбольдта, а именно из его индивидуализма. Ведь конкрет- ным единством обладает лишь индивид.
Главная заслуга психологической концепции языка в том, что она поста-
вила вопрос о соотношении языка и мышления, речи и мысли.
«Главный недостаток психологической концепции – преувеличение роли представлений и преуменьшение роли понятий. Психологизм игнорирует спе- цифику языка как общественного явления» .
Психологизм победил в борьбе против биологизма Шлейхера и логициз-
ма. Но психологизм определяет язык только как орудие мысли и средство вы-
ражения сознания. Язык как средство общения и воздействия, как орудие куль- туры, вопросы происхождения и развития языка не могут быть истолкованы представителями лингвистического психологизма. Они под силу только языко- знанию как своеобразной науке, изучающей язык как в общественном, так и в индивидуальном аспекте. В лингвистическом психологизме, возникшем как от- рицание натурализма и логицизма, в последующем выделяются такие разно- видности, которые будут сочетать психологизм с изучением других сторон языка, речевой деятельности и мышления.
Основными школами лингвистического психологизма являются этнолин- гвистика, психологическая социология языка, семантический психологизм, психологический структурализм, психология речи и психолингвистика. Их от- личия в известной степени опираются на различные психологические учения.
Основная
1. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. История языкозна- ния: Учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. С. Ф. Гончаренко. – Гл. 5. – Разд. 4. – М.: Издательский центр «Акаде- мия», 2003. – С. 332-372.
2. Ахунзянов Э.М. Общее языкознание. – Казань: Изд-во Казанского универ-
ситета, 1981. – С. 32-35.
3. Левицкий Ю.А., Боронникова Н.В. История лингвистических учений.
Учеб. пособие. – Гл. 7. – М.: Высшая школа, 2005. – С. 133-136.
Дополнительная
4. Березин Ф.М. Русское языкознание конца XIX – начала XX века. – М.,
1976. – С. 9-71.
5. Вундт В. Проблемы психологии народов (Извлечения) // В.А.Звегинцев.
История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. –
М.: Просвещение, 1964. – С. 170-174.
6. Потебня А.А. Мысль и язык // В.А. Звегинцев. История языкознания XIX
– XX веков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. – М.: Просвещение, 1964,
1977. – С. 136-142.
7. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике // В. А. Звегинцев. Исто-
рия языкознания XIX – XX веков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. – М.:
Просвещение, 1964, 1977. – С. 142-169.
8. Потебня А.А. Психология поэтического и прозаического мышления (Сущность слова; язык как система) // Хрестоматия по истории русского языкознания. 2-е изд., испр. – М., 1977. – С. 221-236.
9. Штейнталь Г. Грамматика, логика и психология (их принципы и их взаимоотношения) // В.А.Звегинцев. История языкознания XIX и XX ве- ков в очерках и извлечениях. – Ч. 1. – М.: Просвещение, 1964. – С. 127-
Домашнее задание
1. Как определяется слово в работах А. А. Потебни?
2. Какие положения теории В. Гумбольдта ставятся под сомнение в работах
А. А. Потебни?
Вопросы для подготовки к экзаменам
1. Дайте определение психологическому направлению в языкознании.
2. Назовите имена основных представителей психологического направления в языкознании.
3. Что является психологической основой лингвистического учения Германа
Штейнталя?
4. В чем главная заслуга психологической концепции языка?
5. В чем главный недостаток психологической концепции?
6. Назовите основные школы лингвистического психологизма.
Темы рефератов
1. Психологическое направление в языкознании.
2. Герман Штейнталь – представитель психологического направления в языкознании.
3. Современная зарубежная психолингвистика о речевой деятельности.
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ (лингвистический психологизм) в языкознании - совокупность течений, школ и отдельных концепций, рассматривающих язык как феномен психологического состояния и деятельности человека или народа. В разные периоды истории лингвистики представители П. н. по-разному трактовали исходные понятия, предмет и задачи исследования. Существенно изменялась система взглядов на психологич. природу языка. Поэтому можно говорить о ряде психологич. направлений, школ н концепций, объединенных характерными чертами: 1) общей оппозицией логическим (см. Логическое направление) и формальным школам в яз-энании; 2) ориентацией на психологию как методологич. базу; 3) стремлением исследовать язык в его реальном функционировании и употреблении.
П. н. возникло в недрах сравнит.-ист. яз-знания в 50-х гг. 19 в. под влиянием философии языка В. фон Гумбольдта (см. Гумболъдтианство) как реакция на господствовавшие логич. воззрения на сущность языка. Основатель П. н. - X. Штейнталь. В России его крупнейшим представителем был А. А. Потебня (см. Харьковская лингвистическая школа). Уже в первый период своего развития П. и. отмежевалось от предшествовавшей логич. школы: категории грамматики и логики столь же слабо соотнесены друг с другом, как понятия круга и красного; логика общечеловечна и не может вскрыть специфики языка данного народа (Штейнталь); логика - наука гипотетическая, тогда как яз-знание - генетическая, т. е. исследующая «процесс оказывания», к-рым логика не интересуется; «логика настолько формальная наука, что сравнительно с ней формальность языкознания вещественна» (Потебня). Логике как методологич. основе предшествующего яз-знания противопоставлялась психология. Следуя Гумбольдту, Штейнталь видел в языке выражение <духа народа» - нар. психологии, тем самым подчеркивалась социальная природа языка. Однако созданная к тому времени психологич. наука (И. Ф.Гербарт) была индивидуалистической. С целью создать социальную психологию («этнопсихологию») Штейнталь и М. Лацарус основали «Журнал этнической психологии и языкознания» (1860). Однако они руководствовались идеалне-тич. и наивными представлениями об «этнопсихологии» как проявлении «симпатии» между людьми. В нач. 20 в. В. Вундтом была предпринята еще одна попытка создать науку о психологии народа как методологич. основе яз-знания (этнопсихологию), но она как иаука не состоялась. Вместе с тем стремление опереться на социальную психологию способствовало широкому взгляду на язык, пробуждению интереса к фольклору, мифологии, обычаям народа, выраженным в пословицах, поговорках, загадках и др. речевых формах, воплощающих пар. мудрость.
Оставаясь верным осн. постулату Гумбольдта, П. н. рассматривало язык как явление историческое и динамическое, вечно развивающееся, что согласуется с назначением сравнит.-ист. метода. Стремясь перенести психологич. понятия и термины ассоциативной психологии на язык, представители П. н. проявили внимание к речевым актам живого языка, к внутр. стороне языка, к значению слова и предложения. Наблюдения над живой речью, по их мнению, позволяют понять сущность н происхождение языка, ибо в речевых процессах мы обнаруживаем «постоянное повторение первого акта создания языка» (Потебия). Подходя к языку со стороны психологии говорящих, П. н. подчеркивало теснейшую связь языка и мышления. Штейнталь утверждал, что язык есть мышление. Но в отличие от предметного мышления, оперирующего представлениями, языковое мышление опирается на внутр. форму языка, т. е. на представления представлений (Штейнталь) или знак - отношение значения слова к значению предшествующего слова (Потебня).
Придавая понятию «внутр. форма» большое значение, представители П. н. применяли его к истории языка. Штейнталь полагал, что в доист. период языки обладали богатейшей внутр. формой, а в ист. период они ее постепенно утрачивают. Для представителей П. н. внутр. форма есть следствие процессов образования слова. Процессам образования языковых единиц они уделяли большое внимание. Пытаясь психологически объяснить эти процессы, они говорили о таких законах психологии, как ассимиляция, ассоциация, апперцепция и др. Отсюда их интерес к синтаксису, его ведущее положение в ис-следоват. практике. Так, формирование частей речи рассматривалось на основе выделения членов предложения. В отличие от сторонников логической школы, к-рые видели в предложении результат объединения двух (или неск.) понятий, основатели П. н., напротив, усматривали в нем выражение расчленения общего представления на его составные части (Вундт) с последующим их синтезом (Потебня). Следует подчеркнуть, что в П. н. впервые было обращено внимание на важность мысли Гумбольдта о необходимости привлечения связного текста в лингвистич. исследованиях.
По ряду существенных вопросов рус. школа П. н. расходилась с немецкой. Так, Потебня подчеркивал специфич. качества грамматики, ее формальные свойства. Штейнталь и Вундт большее внимание обращали на психологич. сторону, стремясь обнаружить, скорее, язык в психологии, чем психологию в языке. Основатели П. н. преувеличивали роль психологич. фактороа в развитии языка, нередко отождествляли психологич. и грамматич. категории.
Осознание слабых сторон П.н. этого периода привело в 70-е гг. 19 в. к формированию младограмматизма, разделявшего идеи о психологич. природе языка, исследовавшего живые языки, но отвергавшего этнопсихологию как науч. фикцию, считая единств, реальностью, данной лингвисту, индивидуальный язык. Поэтому младограмматики (лейпцигская школа) призывали изучать ие абстрактный язык, а говорящего челове-к а. Единств, методологич. основой яз-зиания признавалась индивидуальная психология, но сущность языка младограмматики не растворяли в психологии, видя его физич. или физиологич. сторону, на к-рую они опирались в своем учении о фоиетич. законах. Идеи психологизма частично разделялись представителями казанской лингвистической школы, но их не удовлетворяла односторонняя ориентация на индивидуальную психологию. Они по-разному стремились подчеркнуть социальную сущность психологии говорящих.
В 1-й пол. 20 в. на смену лингвистич. психологизму приходят социологич. и формальные направления, в первую очередь структурная лингвистика, сосредоточившая внимание на статич. аспектах и синхронном срезе языка. Однако традиции психологич. подхода к языку не были утрачены: под влиянием новых идей как в психологии и философии, так и в яз-знании в разных странах возникают отд. концепции, ориентированные на психологич. принципы анализа языка. Так, в нач. 20 в. А. Марти создал основанную на психологич. началах теорию универсальной грамматики. Возможность создания такой грамматики он видел в том, что все языки выражают одно и то же психологич. содержание и построены на единых основаниях, т. к. все люди, независимо от языка, на к-ром они говорят, обладают общей психофи-зич. организацией. По мнению Марти, осн. задача лингвистики заключается в точном анализе и описании психич. функций и их содержания, получающих выражение в универсальных языковых средствах. Предложенное Марти разграничение автосемантии (самодостаточности компонентов языка) и синсемантии (семантической их недостаточности) с последующей детализацией и привязкой к частям речи и др. единицам не утратило своего значения до сих пор.
В 30-40-х гг. 20 в. появилась эгоцент-рич. концепция поля К, Л. Бюлера. Выступая против «аношенного реквизита» традиционной формальной грамматики, Бюлер предлагает обратиться к нек-рым понятиям совр. ему психологии - понятию поля и ситуации. Он обнаруживает в языке нек-рые <поля» (напр., указательное поле личных местоимений, местоименных наречий и др.), к-рые ставятся говорящим в соответствие коммуникативной ситуации.
В 40-х гг. 20 в. разрабатывалась теория психологии языка (Ф. Кайнц, Э. Рихтер и др.), направленная в основном на описание психологич. условий употребления языковых средств. Психологич. ориентации на язык в значит, степени придерживался Л. В. Щерба, особенно в первый период своей деятельности; его труды и предложенные им экспериментальные методы объективно способствовали эффективности исследования не только системы языка, но и речевой деятельности.
Качественно новым этапом развития П. н. в широком смысле становится возникшая в нач. 50-х гг. 20 в. психолингвистика. Унаследовав наиболее сильные стороны П. н. (рассмотрение языка в неразрывной связи с говорящим человеком, учет социальных факторов в формировании и функционировании языка, подчеркивание динамич. природы языка), психолингвистика выдвинула качественно новые идеи - более широкий предмет исследования, более глубокое понимание социальной природы языка, разработка экспериментальной методики н др.
Развиваясь под воздействием психологии, лингвистич. психологизм оказывал и оказывает влияние на неогумбольдти-анство, этнолингвистику, совр. социолингвистику, социопсихолингвистику, отчасти на совр. порождающую (генеративную) грамматику, где вопросы порождения нередко решаются с учетом психологин (ср., напр., работы У. Чейфа).
Штейнталь, Вундт, Потебняк. Два течения – социальный и индивидуальный психологизм. С – специф-е проявление психологии социума. И – изучает отдельного человека и его психику в связи с языком. Я – одновременное выр-е самосознания духа целого народа и выражение духа отд-го человека.
Штейнталь – речь – это дух-я деятельность, язык – речь в синхронном аспекте. Разделял яз-е и логику.
Вундт – этническая психология. Изучал сложные психологические процессы и добывал из языковых фактов психологическое знание. «Психология народов», «История яз-я и психологии». Язык – отражает совокупность представлений человека, слова могут менять значения, соответственно, можно проследить изменения. Связь представлений народа опред-т структуру языка. Я возникает там где есть дух. жизнь. Я – разновидность языка жестов, звуки языка – звуковые жесты. Первые высказывания человека – императивы. Ступени в разв. Языка соотв-т ступеням психологического развития человека. Разложение представлений на компоненты. Осн единица языка – предложение. Оно соотносит части речи и классы общих понятий. Идеи Вундта получили признание в антропологической лингвистике и у неогумбольдтианцев.
Потебня. Мысль и язык. Развил мысли Г. и Ш. Язык – это деят-ть, в рез-те которой происходит обновление языка; Я – ср-во формирования мыслей. Понимание в процессе общения явл-ся одновременно и непониманием, т.к. слово не может передать мысль, оно пробуждает в коммуниканте его собственную мысль. Язык – не живой о-м, я – это произ-е народа со своими собственными законами. Условие сущ-я народа – его язык. Языки разл-ся не только по зв строю, но и всем строем мысли, выр-ся в нем. Я – тесно связан с мышлением и психологической деятельностью человека.
Первые слова – междометия (разложение чувств и образов на составляющие) – сущ, прил, гл - > Эволюция типов предложения. Предложение – исторчиеская единица, основная гр, стр, сем единица языка, т.к. в предложении раскрывается смысл слов.
Жизнь слова происходит лишь в речи. Внутренняя форма слова – в отношении содержания мысли к сознанию.
Грам. Форма – семантико – синтаксик-е понятие. Мы не должны осуществлять гр. Форму с суффиксам. Он разводил логику и грамматику, они могут существовать без друга.
Общелингвистическая концепция Потебни на основопалагающиеся положения о едином процессе развития мышления и языка. Он указывает на то, что язык нужно изучать в тесн связи с поэтическим творчеством народа.
Вывод: 1. Тесн связь языка и мышления; 2. Исследование речи – большое значение; 3. Внимание процессам обр-я яз. единиц. Лингвистический психологизм повлиял на разв-е этнолингвистики, психолингвистики, младограмматизма.
2.1. Античное языкознание: теория именования
Слово – мировой разум. При помощи слова человек мог постигать мир. Слово становилось орудием. Слово нужно правильно создавать и применять правильно. Теория Фюсей (Гераклит): наименование определялось природой самой вещи (план содержания). Аргументы против: полисемия, онимы, синонимы. Теория Тесей (Демокрит): наименование опр-сь по соглашению между людьми (план выражения). Аргументы против: сложно договориться.
Сократ считал, что вначале между звуками слова и обозначаемым предметом была внутренняя связь, но утратилась и стала, закреплена общей традицией (План содержания + План выражения). Первичные имена и имена образованные от первичных.
Античная теория наименования рассматривала слово как разумное начало и орудие, при помощи которого производится действие с предметом. Два класса слов – имена, которые называют признаки вещей и имена, называющие действия.