Этот подвиг, совершил Трифон Лукьянович в конце Великой Отечественной войны, навсегда запомнился миру, потрясенному величайшим героизмом и гуманностью советского человека. Воин спас от смерти девочку-немку, а сам при этом был смертельно ранен.
Впервые узнаил об этом подвиге из очерка писателя Бориса Полевого «Помни имя твое», опубликованного в «Комсомольской правде». Людей, прошедших войну, как говорят, от звонка до звонка, поразил тогда поступок своей человечностью, благородством. Захотелось узнать как можно больше об этом человеке.
Разыскали бывших командира и начальника штаба дивизии, где служил Лукьянович, его однополчан, завязали с ними переписку. И сейчас в музее боевой и трудовой славы объединения «БЕЛВАР» (бывший Минский радиозавод, где работал Трифон Лукьянович) собраны материалы о герое, его судьбе и последнем подвиге, обессмертившем его имя.
Конец апреля 1945 года. Идут последние бои в Берлине. Военный корреспондент Борис Полевой получил задание «Правды» написать о действиях «штурмовых групп» на улицах Берлина. Он приехал в 301-ю стрелковую дивизию, воинам которой предстояло штурмовать правительственные здания гитлеровского рейха. Шла подготовка к штурму очередного дома, и некоторое время на передовой наступило затишье. И вдруг все, кто находился на наблюдательном пункте командира дивизии, укрывался в развалинах, увидели, как из одного дома на немецкой стороне вышла женщина с ребенком на руках и стала переходить улицу. Они были уже на ее середине, когда с немецкой стороны раздалась пулеметная очередь, и женщина, не выпуская ребенка, замертво упала на мостовую. Прошло какое-то время, и бойцы услышали громкий плач ребенка. Он ползал возле убитой матери, тормошил ее и так плакал, что у закаленных войной солдат мороз пошел по коже.
И тогда из укрытия поднялся боец. Закинув за плечи автомат, он прижался к мостовой, пополз в сторону плачущего ребенка. «Сержант, назад!» — крикнул командир роты, но тот только махнул рукой и пополз дальше. В этом бойце Борис Полевой узнал старшего сержанта Трифона Лукьяновича, с которым успел познакомиться.
В армию Лукьянович ушел в первый же день войны и почти все время находился на передовой. Участвовал в Сталинградской битве, в боях за освобождение Молдавии. Был ранен, а после излечения врачи вынесли приговор: «К службе в армии не пригоден». Сержант поехал в освобожденный Минск, где надеялся найти семью, о которой ничего не знал с тех пор, как оставил родной город. Но на месте, где стоял его дом, был лишь пустырь. От соседей узнал, что в первые дни войны в дом попала фашистская бомба. Погибла вся его семья — жена, две маленькие дочери и теща. За связь с партизанами фашистские каратели убили его отца, мать и младшую сестру, которые жили в деревне недалеко от Минска.
Лукьянович отправился догонять свою дивизию, разыскал ее на территории Польши и упросил командование разрешить ему остаться в части. Узнав о трагедии его семьи, командир дивизии в нарушение всех правил оставил его в части.
И вот теперь Трифон Лукьянович ползет по берлинской мостовой, чтобы спасти немецкого ребенка, отец которого, может быть, убил его семью.
Лукьянович дополз до убитой женщины, взял плачущую девочку и пополз назад. Но ползти с ребенком было неудобно. Он встал и, прижимая девочку к груди, пригнувшись, побежал. И когда уже добежал до своих, с немецкой стороны раздался единственный выстрел: как видно, притаившийся в развалинах снайпер решил не упускать свою жертву. Лукьянович пошатнулся, но успел передать свою ношу в протянутые руки бойцов и упал.
Через пять дней Трифон Андреевич Лукьянович умер в военном госпитале, не дожив до победы несколько дней.
Борис Полевой в тот же день передал небольшую заметку в «Правду», а позже посвятил Лукьяновичу очерк. Такова история этого подвига, совершенного не по приказу командира, а по зову сердца.
Эта история имела продолжение. При создании известного всему миру памятника воину-освободителю в берлинском Треп- тов-парке скульптор Евгений Вучетич взял за основу именно подвиг Трифона.
Писатель Борис Полевой и сослуживцы Лукьяновича видели подвиг, поэтому он ни в коей мере не должен считаться выдумкой. По словам Полевого, немецкая девочка помнит героя, который отдал за неё свою жизнь.
На Родине героя на Минском приборостроительном заводе, где работал Трифон до войны, установлена памятная доска. Там же есть небольшой музей, посвящённый этому человеку. В микрорайоне Зелёный Луг, где жил герой в довоенное время, есть улица, названная его именем.
В Германии на месте подвига установлена памятная плита. Памятник воину-освободителю в Берлине в Трептов-парке посвящён Трифону Андреевичу Лукьяновичу.
Этот подвиг, который совершил Трифон Лукьянович в конце Великой Отечественной войны, навсегда запомнился миру, потрясенному величайшим героизмом и гуманностью советского человека. Воин спас от смерти девочку-немку, а сам при этом был смертельно ранен.
Конец апреля 1945 года. Идут последние бои в Берлине. Военный корреспондент Борис Полевой получил задание «Правды» написать о действиях «штурмовых групп» на улицах Берлина. Он приехал в 301-ю стрелковую дивизию, воинам которой предстояло штурмовать правительственные здания гитлеровского рейха. Шла подготовка к штурму очередного дома, и некоторое время на передовой наступило затишье. И вдруг все, кто находился на наблюдательном пункте командира дивизии, укрывался в развалинах, увидели, как из одного дома на немецкой стороне вышла женщина с ребенком на руках и стала переходить улицу. Они были уже на ее середине, когда с немецкой стороны раздалась пулеметная очередь, и женщина, не выпуская ребенка, замертво упала на мостовую. Прошло какое-то время, и бойцы услышали громкий плач ребенка. Он ползал возле убитой матери, тормошил ее и так плакал, что у закаленных войной солдат мороз пошел по коже.
И тогда из укрытия поднялся боец. Закинув за плечи автомат, он прижался к мостовой, пополз в сторону плачущего ребенка. «Сержант, назад!» - крикнул командир роты, но тот только махнул рукой и пополз дальше. В этом бойце Борис Полевой узнал старшего сержанта Трифона Лукьяновича, с которым успел познакомиться.
В армию Лукьянович ушел в первый же день войны и почти все время находился на передовой. Участвовал в Сталинградской битве, в боях за освобождение Молдавии. Был ранен, а после излечения врачи вынесли приговор: «К службе в армии не пригоден». Сержант поехал в освобожденный Минск, где надеялся найти семью, о которой ничего не знал с тех пор, как оставил родной город. Но на месте, где стоял его дом, был лишь пустырь. От соседей узнал, что в первые дни войны в дом попала фашистская бомба. Погибла вся его семья - жена, две маленькие дочери и теща. За связь с партизанами фашистские каратели убили его отца, мать и младшую сестру, которые жили в деревне недалеко от Минска.
Лукьянович отправился догонять свою дивизию, разыскал ее на территории Польши и упросил командование разрешить ему остаться в части. Узнав о трагедии его семьи, командир дивизии в нарушение всех правил оставил его в части.
И вот теперь Трифон Лукьянович ползет по берлинской мостовой, чтобы спасти немецкого ребенка, отец которого, может быть, убил его семью.
Лукьянович дополз до убитой женщины, взял плачущую девочку и пополз назад. Но ползти с ребенком было неудобно. Он встал и, прижимая девочку к груди, пригнувшись, побежал. И когда уже добежал до своих, с немецкой стороны раздался единственный выстрел: как видно, притаившийся в развалинах снайпер решил не упускать свою жертву. Лукьянович пошатнулся, но успел передать свою ношу в протянутые руки бойцов и упал.
Через пять дней Трифон Андреевич Лукьянович умер в военном госпитале, не дожив до победы несколько дней.
Эта история имела продолжение. При создании известного всему миру памятника воину-освободителю в берлинском Трептов-парке скульптор Евгений Вучетич взял за основу подвиг Трифона. Правда, потом оказалось, что таких историй были сотни.
30 апреля 1945 года старший сержант Николай Масалов, рискуя своей жизнью, также вынес из-под огня немецкую девочку, что тоже стало сюжетом памятника Воину-освободителю в Берлине.
Солдаты 79-й гвардейской стрелковой дивизии в составе 8-й гвардейской армии генерал-полковника Василия Ивановича Чуйкова вышли к каналу, за которым находились укрепленные вражеские позиции, защищавшие ставку Гитлера и главный узел связи немецко-фашистских войск. В своих послевоенных воспоминаниях ставший маршалом Советского Союза В.И. Чуйков писал об этом месте, что «мосты и подступы к ним густо заминированы и плотно прикрыты огнем пулеметов».
Николай Масалов
Незадолго до решающей атаки воцарилась тишина. И вдруг в этой тишине прозвучал плач ребенка, который звал свою маму. Детский крик услышал знаменосец полка старший сержант Николай Масалов. Чтобы добраться до ребенка, нужно было пересечь площадь, нашпигованную минами и сплошь простреливаемую из пушек и пулеметов. Но смертельная опасность не остановила Масалова. Он обратился к командиру с просьбой разрешить ему спасти малыша. И вот гвардии сержант пополз, укрываясь от осколков и пуль, и наконец добрался до ребенка. Николай Иванович Масалов впоследствии вспоминал:
«Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы.
Она все теребила мать за поясок и звала: "Муттер, муттер!". Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку - и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить». Тогда Масалов громко сказал: «Внимание! Я с ребёнком. Прикройте меня огнем. Пулемет справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!..».
И советские воины ответили шквальным огнем, а затем началась артподготовка. Под прикрытием этого огня сержант Масалов невредимым добрался до своих и передал спасенного ребенка в штаб полка.
В августе 1946 года, после Потсдамской конференции стран антигитлеровской коалиции, у маршала Климента Ефремовича Ворошилова возникла идея создать мемориал в берлинском Трептов-парке, где были захоронены около 7000 советских воинов. Ворошилов рассказал о своем предложении замечательному скульптору, бывшему фронтовику Евгению Викторовичу Вучетичу.
В результате беседы с Ворошиловым у Вучетича появилось несколько вариантов памятника. Один из них представлял собой фигуру Сталина, держащего в руках земное полушарие или изображение Европы. Но потом Евгений Викторович вспомнил про случаи, когда немецких детей спасали от гибели наши солдаты. Эти истории вдохновили Вучетича на создание другого варианта, с солдатом, держащим ребенка на груди. Сначала это был солдат с автоматом ППШ. Оба варианта видел Сталин, и он выбрал фигуру солдата. Только настоял на том, чтобы автомат заменили более символичным оружием - мечом, разрубающим фашистскую свастику.
Памятник Воину-освободителю был изготовлен в 1949 году в Ленинграде на заводе «Монументальная архитектура». Так как скульптура высотой 12 метров весила более 70 тонн, ее доставили на место установки в разобранном на шесть частей виде водным путем. А в Берлине над изготовлением отдельных элементов монумента работали 60 немецких скульпторов и две сотни каменотесов. Всего в создании памятника были задействованы 1200 рабочих. Памятник Воину-освободителю был торжественно открыт 8 мая 1949 года советским комендантом Берлина генерал-майором Александром Георгиевичем Котиковым.
В 1964 году в журналисты Восточной Германии пытались найти ту самую девочку, которую спас старший сержант Масалов. Материалы об этой истории и сообщения о поиске опубликовали центральные и многие местные газеты ГДР. В результате выяснилось, что подвиги Масалова и Лукьяновича был не единичным - стало известно о множестве случаев спасения немецких детей русскими солдатами.
Памятник в берлинском Трептов-парке напоминает об истинном характере, гуманизме и силе духа русского воина-освободителя: он пришел не мстить, но защищать детей, отцы которых принесли столько разрушения и горя его родной стране. Об этом с поэтической силой говорит посвященное воину-освободителю стихотворение поэта Георгия Рублева «Памятник»:
«…Но тогда, в Берлине, под обстрелом
Полз боец, и телом заслоня
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня.
…Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну
Рядовые Армии Советской
Люди, победившие войну!».
О ПОДВИГЕ, КОТОРЫЙ ПРИЗНАЛ ДАЖЕ ВРАГ!
Монумент в берлинском Трептов-парке широко известен не только в нашей стране и не только в Германии. Но не все знают, что идею памятника подсказали реальные истории, которые произошли в самом конце войны в Тиргартене - одном из центральных районов германской столицы.
Этот подвиг, который совершил Трифон Лукьянович в конце Великой Отечественной войны, навсегда запомнился миру, потрясенному величайшим героизмом и гуманностью советского человека. Воин спас от смерти девочку-немку, а сам при этом был смертельно ранен.
Конец апреля 1945 года. Идут последние бои в Берлине. Военный корреспондент Борис Полевой получил задание «Правды» написать о действиях «штурмовых групп» на улицах Берлина. Он приехал в 301-ю стрелковую дивизию, воинам которой предстояло штурмовать правительственные здания гитлеровского рейха. Шла подготовка к штурму очередного дома, и некоторое время на передовой наступило затишье. И вдруг все, кто находился на наблюдательном пункте командира дивизии, укрывался в развалинах, увидели, как из одного дома на немецкой стороне вышла женщина с ребенком на руках и стала переходить улицу. Они были уже на ее середине, когда с немецкой стороны раздалась пулеметная очередь, и женщина, не выпуская ребенка, замертво упала на мостовую. Прошло какое-то время, и бойцы услышали громкий плач ребенка. Он ползал возле убитой матери, тормошил ее и так плакал, что у закаленных войной солдат мороз пошел по коже.
И тогда из укрытия поднялся боец. Закинув за плечи автомат, он прижался к мостовой, пополз в сторону плачущего ребенка. «Сержант, назад!» - крикнул командир роты, но тот только махнул рукой и пополз дальше. В этом бойце Борис Полевой узнал старшего сержанта Трифона Лукьяновича, с которым успел познакомиться.
В армию Лукьянович ушел в первый же день войны и почти все время находился на передовой. Участвовал в Сталинградской битве, в боях за освобождение Молдавии. Был ранен, а после излечения врачи вынесли приговор: «К службе в армии не пригоден». Сержант поехал в освобожденный Минск, где надеялся найти семью, о которой ничего не знал с тех пор, как оставил родной город. Но на месте, где стоял его дом, был лишь пустырь. От соседей узнал, что в первые дни войны в дом попала фашистская бомба. Погибла вся его семья - жена, две маленькие дочери и теща. За связь с партизанами фашистские каратели убили его отца, мать и младшую сестру, которые жили в деревне недалеко от Минска.
Лукьянович отправился догонять свою дивизию, разыскал ее на территории Польши и упросил командование разрешить ему остаться в части. Узнав о трагедии его семьи, командир дивизии в нарушение всех правил оставил его в части.
И вот теперь Трифон Лукьянович ползет по берлинской мостовой, чтобы спасти немецкого ребенка, отец которого, может быть, убил его семью.
Лукьянович дополз до убитой женщины, взял плачущую девочку и пополз назад. Но ползти с ребенком было неудобно. Он встал и, прижимая девочку к груди, пригнувшись, побежал. И когда уже добежал до своих, с немецкой стороны раздался единственный выстрел: как видно, притаившийся в развалинах снайпер решил не упускать свою жертву. Лукьянович пошатнулся, но успел передать свою ношу в протянутые руки бойцов и упал.
Через пять дней Трифон Андреевич Лукьянович умер в военном госпитале, не дожив до победы несколько дней.
Эта история имела продолжение. При создании известного всему миру памятника воину-освободителю в берлинском Трептов-парке скульптор Евгений Вучетич взял за основу подвиг Трифона. Правда, потом оказалось, что таких историй были сотни.ъ
30 апреля 1945 года старший сержант Николай Масалов, рискуя своей жизнью, также вынес из-под огня немецкую девочку, что тоже стало сюжетом памятника Воину-освободителю в Берлине.
Солдаты 79-й гвардейской стрелковой дивизии в составе 8-й гвардейской армии генерал-полковника Василия Ивановича Чуйкова вышли к каналу, за которым находились укрепленные вражеские позиции, защищавшие ставку Гитлера и главный узел связи немецко-фашистских войск. В своих послевоенных воспоминаниях ставший маршалом Советского Союза В. И. Чуйков писал об этом месте, что «мосты и подступы к ним густо заминированы и плотно прикрыты огнем пулеметов».
Незадолго до решающей атаки воцарилась тишина. И вдруг в этой тишине прозвучал плач ребенка, который звал свою маму. Детский крик услышал знаменосец полка старший сержант Николай Масалов. Чтобы добраться до ребенка, нужно было пересечь площадь, нашпигованную минами и сплошь простреливаемую из пушек и пулеметов. Но смертельная опасность не остановила Масалова. Он обратился к командиру с просьбой разрешить ему спасти малыша. И вот гвардии сержант пополз, укрываясь от осколков и пуль, и наконец добрался до ребенка. Николай Иванович Масалов впоследствии вспоминал:
«Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы.
Она все теребила мать за поясок и звала: „Муттер, муттер!“. Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку - и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить». Тогда Масалов громко сказал: «Внимание! Я с ребёнком. Прикройте меня огнем. Пулемет справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!..».
И советские воины ответили шквальным огнем, а затем началась артподготовка. Под прикрытием этого огня сержант Масалов невредимым добрался до своих и передал спасенного ребенка в штаб полка.
В августе 1946 года, после Потсдамской конференции стран антигитлеровской коалиции, у маршала Климента Ефремовича Ворошилова возникла идея создать мемориал в берлинском Трептов-парке, где были захоронены около 7000 советских воинов. Ворошилов рассказал о своем предложении замечательному скульптору, бывшему фронтовику Евгению Викторовичу Вучетичу.
В результате беседы с Ворошиловым у Вучетича появилось несколько вариантов памятника. Один из них представлял собой фигуру Сталина, держащего в руках земное полушарие или изображение Европы. Но потом Евгений Викторович вспомнил про случаи, когда немецких детей спасали от гибели наши солдаты. Эти истории вдохновили Вучетича на создание другого варианта, с солдатом, держащим ребенка на груди. Сначала это был солдат с автоматом ППШ. Оба варианта видел Сталин, и он выбрал фигуру солдата. Только настоял на том, чтобы автомат заменили более символичным оружием - мечом, разрубающим фашистскую свастику.
Памятник Воину-освободителю был изготовлен в 1949 году в Ленинграде на заводе «Монументальная архитектура». Так как скульптура высотой 12 метров весила более 70 тонн, ее доставили на место установки в разобранном на шесть частей виде водным путем. А в Берлине над изготовлением отдельных элементов монумента работали 60 немецких скульпторов и две сотни каменотесов. Всего в создании памятника были задействованы 1200 рабочих. Памятник Воину-освободителю был торжественно открыт 8 мая 1949 года советским комендантом Берлина генерал-майором Александром Георгиевичем Котиковым.
В 1964 году в журналисты Восточной Германии пытались найти ту самую девочку, которую спас старший сержант Масалов. Материалы об этой истории и сообщения о поиске опубликовали центральные и многие местные газеты ГДР. В результате выяснилось, что подвиги Масалова и Лукьяновича был не единичным - стало известно о множестве случаев спасения немецких детей русскими солдатами.
О Подвиге, который признал даже враг!
Памятник в берлинском Трептов-парке напоминает об истинном характере, гуманизме и силе духа русского воина-освободителя: он пришел не мстить, но защищать детей, отцы которых принесли столько разрушения и горя его родной стране. Об этом с поэтической силой говорит посвященное воину-освободителю стихотворение поэта Георгия Рублева «Памятник»:
«…Но тогда, в Берлине, под обстрелом
Полз боец, и телом заслоня
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня.
…Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну
Рядовые Армии Советской
Люди, победившие войну!».
Источник
Https://cont.ws/post/419744
Комментарии
Спасибо
НЕ РАССКАЖУТ НАМ
Что могут наши ветераны рассказать
О тех дорогах, по которым прошагали?
Как приходилось к Сталинграду отступать,
И то, как знамя над рейхстагом поднимали.
Но им не хатит слов, чтоб мы понять могли
Ту боль потерь, что ветераны пережили,
За всех друзей, что в землю русскую легли,
За земляков, что в битвах головы сложили.
Что рассказать про ночь в окопах, под Москвой?
Или про дым горящих хат, машин и танков?
Про друга, что от пуль в бою прикрыл собой?
Про бесконечность, к сапогам прилипших трактов?
Про дождь свинцовый и про вихрь огневой?
Про смерть из тучь, огонь кинжальный пулиметов?
Про моряков, погибших в бездне ледяной?
И почему вставал в атаку первым ротный?
Они не смогут рассказать, а мы понять
Того, что прадеды в сраженьях испытали,
И потому внучат на плечи поднимали
Седые воины, и внукам завещали:
Ни перед кем, Победы Знамя не склонять!
02,05,2015 год.
ХМ. А ВОТ МНЕ РАССКАЗАЛИ
; 0 ;
Алексей Горбунов
Алексей Горбунов; Сергей ЛЕБЕДЕВ
7 ноября 16, в 20:53
Русский солдат
Жил паренек с душой широкой,
Хотел с ночных небес смахнуть
Для милой девы черноокой,
В подарок светлый млечный путь!
Был небогат, но друга ради
Последнюю рубаху снять
Готов был! Ни на что не глядя,
Мог грош последний прогулять!
Он был улыбчивым и добрым,
И нрав покладистый имел,
Но в час беды стал страшен взором
И духом словно каменел….
И в день, когда огнем сверкнули
Стволы, взревев, как дикий зверь,
Печально Родина всплакнула
Над павшими…
И он теперь
Один…
От гари почерневший,
Стоит, израненный в боях,
Он в гимнастерке обгоревшей
И в окровавленных бинтах
Он умирал под Сталинградом,
И на Сапун – горе стоял,
И адский грохот канонады
России сына не пугал.
Так повелось с времен Сварога:
Погибнет или победит!
Воитель, с дозволенья Бога
На страже Родины стоит.
Враги узнав его, дрожали,
Кто взглядом встретился - бежал,
Они ведь знали, крепче стали
Солдат, что кары меч держал!
Один на сто врагов в атаку,
Он шел, колол, рубил, стрелял,
И взяв, саперную лопатку
В сердца шакалов страх вселял!
Он не боялся супостатов
Был смел, и значит, верх возьмет,
Один на сотню? Маловато …
Но враг в Россию не пройдет!
Он страшен был своей отвагой,
В жару, под снегом и дождем,
Встречая недруга гранатой,
Штыком, прикладом и ножом!
В огне сражений без оглядки,
От пуль не укрываясь бил,
Он не играл со смертью в прятки,
Он Жизнь и Родину любил!
И пусть медведем называют
Россию, источая яд!
Но про Него я точно знаю:
Он – сын России! Он - Солдат!
08,04,2015 год
Владимир Батурин
5 ноября 16, в 16:33
Трудно, даже в наше время, представить высоту их подвига! К сожалению, наши поколения безвозвратно похерили их идеалы... Именно поэтому, нас (Россию) клюют все последние десятилетия! У них в голове не умещается: "Как, такие колоссальные людские потери, и отдать ни за "понюшку табака", идеи, идеалы! Значит этих продавим... Нас тоесть!
; 5 ;
Сергей ЛЕБЕДЕВ; Владимир Батурин
5 ноября 16, в 18:59
ТАК ТОЧНО.
; 2 ;
Виктор Плешков
5 ноября 16, в 16:40
Это наши либерасты не помнят, зато на каждом углу рассказывают сказку про 500 миллионов изнасилованных немок. Вечная память вам мужики.
; 6 ;
Владимир Сидорин
harro s
Владимир Сидорин
5 ноября 16, в 17:25
Вечная Слава Героям и долгая Память об этом немецкому народу! Мы за МИР!
; 9 ;
Идалия Шевцова - Урсатий
5 ноября 16, в 18:27
Трептов - парк
Да, знаю, прошлые века
изведали такое,
когда солдатская щека
к щеке ребёнка прикасалась,
и водопадное "Ура!" неслось...
Земле тогда казалось -
при сочетании сердец
такого слабого и сильного
мир победит, войне - конец:
тому свидетели - небо синее
и зори яркие, и зелень парка,
и радуги прекрасной арка
над распластавшейся рекой!
А мальчик тонкою рукой
из года в год одно рисует:
солдата, что собой рискуя,
несёт величия покой,
и дом с тем дымом над трубой,
который хлебом пропитался!
Ещё такой рисует бой,
где наш солдат живым остался!
(Идалия Шевцова)
; 2 ;
Alla Kotikova
Слушать уже эту пакость об изнасилованных немках не могу. Обнаглели фрицы и другие либерасты
; 6 ;
harro s
harro s ; Alla Kotikova
5 ноября 16, в 19:09
они лукаво забывают дополнить что таких расстреливали перед строем и было их един
Сергей ЛЕБЕДЕВ
И В БЕРЛИНЕ В ПРАЗДНИЧНУЮ СЛАВУ БЫЛ ВОЗДВИГНУТ. ЧТОБ СТОЯТЬ.В ВЕКАХ. ПАМЯТНИК СОВЕТСКОМУ СОЛДАТУ. С ДЕВОЧКОЙ СПАСЁННОЙ НА РУКАХ.
; 1 ;
Anton_R Антон_Рожков
Вот так вот... мы ихних детей спасали, а они, просвещенные европейцы, наших детишек за ножки - и головой об угол печки...
; 2 ;
Григорий Викторов
Как ни странно, но и среди "Немецко - Фашистских" тоже встречались люди...
По этому старательно, после Великой Отечественной Войны разделяли Фашистов и Немецкий народ...
Статья на раз пробила на слезу..., но почему-то вспомнился рассказ про "Доброго гаупмана" (хотя могу и перепутать немецкое звание), который сначала незаметил пропажу, а потом сам оставлял на видном месте перевязочный материал и лекарства...
Ни в коем случае не пытаюсь обелить систему, просто система, причём круто повязанная, такая как Фашистская Германия, всё равно состоит из людей!
; 2 ;
Алексей Васильев
Эту историю почти 20 лет назад рассказала мне пожилая пациентка. Не знаю, жива ли она сейчас, она тогда уже пожилая была и не сильно здоровая... Если прочтет - привет ей и здоровья побольше. Так вот, дело было весной 45-го в пригороде Берлина. Какой-то небольшой городок, который наши взяли с боем, в результате чего от него остались относительно свободная площадь и чудом уцелевшие вокруг нее отдельные каменные подвалы старых домов (в основном те, из которых никто по нашим не стрелял). А в этих подвалах отсиживались не успевшие бежать от страшных русских местные женщины, дети, старики... Несколько дней без еды. Когда бой сместился подальше, на площадь выехала полевая кухня с несколькими русскими солдатами. Они собрали остатки дерева, пригодные на дрова и стали варить что-то. Через некоторое время запах еды (каши аж с мясом) проник во все подвалы и немцы мучительно глотали слюнки. Наконец ребенок чуть младше нее самой не выдержал, выскочил из соседнего подвала и с криками "Брот, брот!" рванул к русским. Попытавшуюся выскочить вслед за ним мать "за две шкирки" утащили обратно и с ужасом стали ждать развязки. Русский среагировал несколько неожиданно (для основательно накачанных нацистской пропагандой немцев). Вместо того, чтоб расстрелять пацана, он взял тарелку и навалил в нее каши! Дальше шоу начало набирать обороты. Пацаненок, выдав вежливое "Данке!" (ну немец же, порядок должен быть!), попер кашу в свой подвал, где ее местные сидельцы совместными усилиями уговорили. После чего этот мелкий приверженец орднунга приволок тарелку назад и с очередным "Данке!" вернул законному владельцу. Обалдевший от такой наглости русский кухарь в отместку (прикинув по скорости аннигиляции каши приблизительную концентрацию штатских фрицев в том подвале) выдал пацану приличный такой котелок все с той же кашей, каковолй и был фактически волоком (но успешно) доставлен все в тот же подвал. И вот тут-то и началось самое веселье! Аборигены, допетрив наконец, что русские их отстреливать не собираются, разом рванули из подвалов. Наши сначала схватились за оружие, но быстро разглядели, кто на них наступает и сменили ППШ на тарелки. В тот день кухня работала без перерывов. С одного котла кормили и наших солдат и немцев. А на следующий приехал русский офицер, посмотрел на все это и приказал вторую кухню поставить, ибо одна не справлялась с таким наплывам. Вторая кухня, кстати, потом несколько месяцев еще стояла, пока хоть как-то быт не наладился. А пациентка подросла, вышла замуж за советского офицера, много жила в СССР. Очень расстраивалась, что Союз развалился и уверяла, что обязательно восстановится (когда - не сказала). Вот такая вот байка из койки...
Жорж Милославский
Слава войнам-освободителям!!!
Этот подвиг, совершил Трифон Лукьянович в конце Великой Отечественной войны, навсегда запомнился миру, потрясенному величайшим героизмом и гуманностью советского человека. Воин спас от смерти девочку-немку, а сам при этом был смертельно ранен.
Впервые я узнал об этом подвиге из очерка писателя Бориса Полевого «Помни имя твое», опубликованного в «Комсомольской правде». Меня, прошедшего войну, как говорят, от звонка до звонка, поразил тогда поступок нашего земляка своей человечностью, благородством. Захотелось узнать как можно больше об этом человеке.
И я начал поиски. Разыскал бывших командира и начальника штаба дивизии, где служил Лукьянович, его однополчан, завязал с ними переписку. И сейчас в музее боевой и трудовой славы объединения «БЕЛВАР» (бывший Минский радиозавод, где работал Трифон Лукьянович) собраны материалы о герое, его судьбе и последнем подвиге, обессмертившем его имя.
Конец апреля 1945 года. Идут последние бои в Берлине. Военный корреспондент Борис Полевой получил задание «Правды» написать о действиях «штурмовых групп» на улицах Берлина. Он приехал в 301-ю стрелковую дивизию, воинам которой предстояло штурмовать правительственные здания гитлеровского рейха. Шла подготовка к штурму очередного дома, и некоторое время на передовой наступило затишье. И вдруг все, кто находился на наблюдательном пункте командира дивизии, укрывался в развалинах, увидели, как из одного дома на немецкой стороне вышла женщина с ребенком на руках и стала переходить улицу. Они были уже на ее середине, когда с немецкой стороны раздалась пулеметная очередь, и женщина, не выпуская ребенка, замертво упала на мостовую. Прошло какое-то время, и бойцы услышали громкий плач ребенка. Он ползал возле убитой матери, тормошил ее и так плакал, что у закаленных войной солдат мороз пошел по коже.
И тогда из укрытия поднялся боец. Закинув за плечи автомат, он прижался к мостовой, пополз в сторону плачущего ребенка. «Сержант, назад!» - крикнул командир роты, но тот только махнул рукой и пополз дальше. В этом бойце Борис Полевой узнал старшего сержанта Трифона Лукьяновича, с которым успел познакомиться.
В армию Лукьянович ушел в первый же день войны и почти все время находился на передовой. Участвовал в Сталинградской битве, в боях за освобождение Молдавии. Был ранен, а после излечения врачи вынесли приговор: «К службе в армии не пригоден». Сержант поехал в освобожденный Минск, где надеялся найти семью, о которой ничего не знал с тех пор, как оставил родной город. Но на месте, где стоял его дом, был лишь пустырь. От соседей узнал, что в первые дни войны в дом попала фашистская бомба. Погибла вся его семья - жена, две маленькие дочери и теща. За связь с партизанами фашистские каратели убили его отца, мать и младшую сестру, которые жили в деревне недалеко от Минска.
Лукьянович отправился догонять свою дивизию, разыскал ее на территории Польши и упросил командование разрешить ему остаться в части. Узнав о трагедии его семьи, командир дивизии в нарушение всех правил оставил его в части.
И вот теперь Трифон Лукьянович ползет по берлинской мостовой, чтобы спасти немецкого ребенка, отец которого, может быть, убил его семью.
Лукьянович дополз до убитой женщины, взял плачущую девочку и пополз назад. Но ползти с ребенком было неудобно. Он встал и, прижимая девочку к груди, пригнувшись, побежал. И когда уже добежал до своих, с немецкой стороны раздался единственный выстрел: как видно, притаившийся в развалинах снайпер решил не упускать свою жертву. Лукьянович пошатнулся, но успел передать свою ношу в протянутые руки бойцов и упал.
Через пять дней Трифон Андреевич Лукьянович умер в военном госпитале, не дожив до победы несколько дней.
Борис Полевой в тот же день передал небольшую заметку в «Правду», а позже посвятил Лукьяновичу очерк. Такова история этого подвига, совершенного не по приказу командира, а по зову сердца.
Эта история имела продолжение. При создании известного всему миру памятника воину-освободителю в берлинском Треп- тов-парке скульптор Евгений Вучетич взял за основу именно подвиг Трифона.
Писатель Борис Полевой и сослуживцы Лукьяновича видели подвиг, поэтому он ни в коей мере не должен считаться выдумкой. По словам Полевого, немецкая девочка помнит героя, который отдал за неё свою жизнь.
На Родине героя на Минском приборостроительном заводе, где работал Трифон до войны, установлена памятная доска. Там же есть небольшой музей, посвящённый этому человеку. В микрорайоне Зелёный Луг, где жил герой в довоенное время, есть улица, названная его именем.
В Германии на месте подвига установлена памятная плита. Памятник воину-освободителю в Берлине в Трептов-парке посвящён Трифону Андреевичу Лукьяновичу.
Монумент в берлинском Трептов-парке широко известен не только в нашей стране и не только в Германии. Но не все знают, что идею памятника подсказали реальные истории, которые произошли в самом конце войны в Тиргартене - одном из центральных районов германской столицы.
Трифон Лукьянович: Подвиг который признал даже враг
Журнал: День Победы , 2017 год
Рубрика: Годовщина Победы
Этот подвиг, который совершил Трифон Лукьянович в конце Великой Отечественной войны, навсегда запомнился миру, потрясённому величайшим героизмом и гуманностью советского человека. Воин спас от смерти девочку-немку, а сам при этом был смертельно ранен.
Конец апреля 1945 года. Идут последние бои в Берлине. Военный корреспондент Борис Полевой получил задание «Правды» написать о действиях «штурмовых групп» на улицах Берлина. Он приехал в 301-ю стрелковую дивизию, воинам которой предстояло штурмовать правительственные здания гитлеровского рейха.
Шла подготовка к штурму очередного дома, и на некоторое время на передовой наступило затишье. И вдруг все, кто находился на наблюдательном пункте командира дивизии, укрывался в развалинах, увидели, как из одного дома на немецкой стороне вышла женщина с ребёнком на руках и стала переходить улицу. Они были уже на её середине, когда с немецкой стороны раздалась пулемётная очередь, и женщина, не выпуская ребёнка, замертво упала на мостовую. Прошло какое-то время, и бойцы услышали плач малыша. Он ползал возле убитой матери, тормошил её и так плакал, что у закалённых войной солдат мороз пошёл по коже.
И тогда из укрытия поднялся боец. Закинув за плечи автомат, он прижался к мостовой, пополз в сторону ребёнка. «Сержант, назад!» - крикнул командир роты, но тот только махнул рукой и пополз дальше. В этом бойце Борис Полевой узнал старшего сержанта Трифона Лукьяновича, с которым успел познакомиться.
В армию Лукьянович ушёл в первый же день войны и почти всё время находился на передовой. Участвовал в Сталинградской битве, в боях за освобождение Молдавии. Был ранен, а после выписки врачи вынесли приговор: «К службе в армии не пригоден». Сержант поехал в освобождённый Минск, где надеялся найти семью, о которой ничего не знал с тех пор, как оставил родной город. Но на месте, где стоял его дом, был лишь пустырь. От соседей узнал, что в первые дни войны в дом попала фашистская бомба. Погибла вся его семья - жена, две маленькие дочери и тёща. За связь с партизанами фашистские каратели убили отца, мать и младшую сестру Трифона, которые жили в деревне недалеко от Минска.
Лукьянович отправился догонять свою дивизию и упросил командование разрешить ему остаться в части. Узнав о трагедии его семьи, командир дивизии в нарушение всех правил дал разрешение. И вот теперь Трифон Лукьянович ползёт по берлинской мостовой, чтобы спасти немецкого ребёнка, отец которого, может быть, убил его семью.
Лукьянович дополз до убитой женщины, взял плачущую девочку и двинулся назад. Но ползти с ребёнком было неудобно. Он встал и, прижимая девочку к груди, пригнувшись, побежал. И когда уже добрался до своих, с немецкой стороны раздался выстрел. Лукьянович пошатнулся, но успел передать свою ношу в протянутые руки бойцов и упал.
Через пять дней Трифон Андреевич Лукьянович умер в военном госпитале, не дожив до победы несколько дней.
Эта история имела продолжение. При создании известного всему миру памятника Воину-освободителю в берлинском