«Мы, советские граждане, являемся свидетелями и творцами небывалого и великого события – более трети века наша Родина пользуется благами мира. В то же время мы являемся свидетелями и творцами небывалого по масштабам и пагубного явления – междоусобной борьбы, в которой в роли противников выступают жены и мужья, родители и дети, братья и сестры, начальники и подчиненные… более того, человек сражается с собой, он калечит и медленно умерщвляет себя. Средством ведения этой дикой, смертоносной и разорительной междоусобицы являются спиртные напитки. «Алкогольная война» в отличие от обычной ведется непрерывно, безостановочно работает невидимый конвейер смерти и ежегодно уносит в небытие фантастическое число жертв. Очень много сограждан теряем мы и из-за курения» (Г.А.Шичко, 1981).

И.Н.Пятницкая и А.М.Сточик сообщили о том, что, по данным ВОЗ, алкоголизм является причиной каждой третьей смерти, если учитывать частоту среди злоупотребляющих спиртными напитками сердечно-сосудистых заболеваний, болезней печени, желудка, почек, венерических заболеваний, травматизма в состоянии опьянения, самоубийств. Также по данным ВОЗ, 20% умирающих жителей индустриально развитых стран являются жертвами курения. Исходя из этих данных, а также из численности населения и смертности, взятых из сб. «Народное хозяйство СССР в 1980 г.» (стр.7 и 31), я произвел подсчеты числа умерших в нашей стране в 1975-I980 гг. Из таблицы 4.4 видно, что мы понесли астрономические потери, причем совершенно неоправданные.

Таблица 4.4

Число умерших в СССР из-за алкоголизма и курения в 1975-1980гг. *

Годы	Численность населения в млн.	Число умерших на 1000 чел.	Умерло жителей из-за
всего	алкоголиков	Курильщиков	алкоголизма	курения
	253,3	9,3	3,10	1,86	785 230	471 138
	255,6	9,5	3,17	1,90	810 252	485 640
	257,9	9,6	3,20	1,92	825 280	495 168
	260,1	9,7	3,23	1,94	840 123	504 594
	262,4	10,1	3,37	2,02	884 288	530 048
	264,5	10,3	3,43	2,06	907 235	544 870

(* Цитата и таблица взяты из моей рукописи «Алкогольная проблема и возможности успешного ее решения», отправленной в ЦК КПСС в связи с подготовкой XXVI съезда партии. Таблица дополнена данными за 1980 г.).

В 1980 г. умерло из-за алкоголизма и курения примерно полтора миллиона человек, что в два с лишним раза превосходит потери нашей Родины на фронтах империалистической войны (626 400 убиты + 38 600 отравлены газами + 17 200 умерли от ран = 682 200 человек. Сб. «Мы и планета», М., Политиздат, 1967, стр. 52). Смертность так велика, что каждый из нас может назвать не один случай гибели людей из-за поглощения спиртных напитков. П.Д. – бывшая директор школы и мать алкоголиков Василия Д. и Ивана Д., прошедших у меня дезалкоголизмию, подарила мне два собственных рукописных рассказа: «С этим нельзя мириться» и «Трагедия одной семьи». В них она пишет о следующих горестных фактах: I) в селе с населением 2 500 человек с 8 и до 20 часов в 9 точках продается спиртное; 2) процветает самогоноварение, виновников оштрафовали на 5 руб. каждого; 3) за короткое время погибли из-за спиртного четверо коммунистов и 7 беспартийных; 4) среди женщин имеется 9 явных алкоголичек и много пьяниц; 5) 6 подростков осуждены на разные сроки за тяжкие преступления; 6) из-за алкоголепития почти вымерла большая колхозная семья, которую составляли родители, четверо мальчиков и одна девочка, остались мать – алкогольная деградантка, стоящая у края могилы, и пьянствующий сын.

П.Д. перечислила только часть случаев – трагедий, но и их достаточно, чтобы составить представление о горе, которое пышно растет на алкогольной почве.

За пятнадцатилетний период трое мужчин, проживавших на 4 и 5 этажах по нашей лестнице, разбились при падении с балконов; двое из них перед гибелью участвовали в попойке.

Мы, работники системы здравоохранения, в большом долгу перед народом: в нашей стране сосредоточена треть врачей и четверть ученых мира, однако пагубный процесс роста смертности пока не остановлен. За I960-1980 гг. она выросла с 7,1 до 10,3 на тысячу населения, а естественный прирост упал с 17,8 до 8,0; особо неблагоприятны эти показатели в славянских и прибалтийских республиках («Народное хозяйство СССР в 1980 г.», стр.31-33). Некоторые успокаивают себя предположением, что в других странах положение не лучше. Во многих лучше! Обратим внимание на три крупнейшие державы мира: КНР, США и Японию. Смертность равнялась в 1950 и 1980 гг. соответственно: в КНР – 17,0 и 6,2 (1979 г.); в США – 9,6 и 8,7; в Японии – 10,9 и 5,9; в СССР – 9,7 и 10, 3 (там же, стр. 90).

Алкоголь является прямой или косвенной причиной очень многих заболеваний. По данным ВОЗ, алкоголизм причина ¼ сердечно-сосудистых заболеваний. В.В.Волков пришел к заключению: 90 % заражений сифилисом и 95 % заражений гонореей происходят в состоянии опьянения. Е.И.Архангельская отмечает не только зависимость распространенности венерических заболеваний от распространенности алкоголепотребления, но и зависимость результатов лечения от этого фактора. Она признала лечение больных, употребляющих алкоголь, неэффективным, поскольку под его влиянием перерождаются микробы, обретают оболочку, защищающую их от лекарств. Это ею подтверждено убедительным иллюстративным материалом.

Малоэффективным считается лечение пьющих туберкулезных больных. Об этом неоднократно сообщалось в печати, приведу собственные факты. В 1973 г. я проводил в Белорусской республиканской психиатрической больнице четырехдневный семинар на тему: «О более полном использовании наличных возможностей для усиления борьбы с алкоголизмом». Был удивлен участием фтизиатров, в перерыв обратился за разъяснениями. Мне сказали, что они хотят овладеть методом отрезвления, чтобы с его помощью подготавливать своих пациентов – любителей спиртного к специфическому лечению. 27 марта 1981 г. я прочел в санатории «Свецк» (Гродненская область) лекцию о гипнозе и его возможностях (с противоалкогольным уклоном) на которой случайно оказался инспектор из Минска. В Гродно мы возвращались вместе, мой попутчик уговаривал приехать в Минск и прочесть в Туберкулезном институте цикл противоалкогольных лекций или хотя бы одну. Он с горечью рассказал о тяжелом положении фтизиатров в связи с пьянством их пациентов.

Хорошо известно, что многие психические заболевания являются следствием употребления алкоголя (около ¼ мест в психиатрических стационарах заняты алкоголиками), что цирроз печени поражает преимущественно любителей спиртного, что алкогольные напитки, особенно в сочетании с табаком, содействуют развитию рака... Алкоголь вызывает многие генетические уродства, он, подобно ионизирующим излучениям, является мутагенным фактором, не имеет предельно допустимой дозы, всякий прием его соответственно отражается на генетическом субстрате. Последствия приема алкоголя могут сказаться не на первом, а на последующих поколениях.

Отказ нашего народа от употребления спиртных напитков и табачных изделий преобразит жизнь страны: примерно наполовину снизится смертность, резко упадет заболеваемость, советское здравоохранение сможет в короткое время заметно расширить список полностью побежденных заболеваний, увеличится период молодости, поднимется продолжительность предстоящей жизни, много реже будут происходить разводы, умнее, крепче здоровьем и жизнерадостнее станут подрастающие поколения; к двухтысячному году мы сможем отрапортовать человечеству: «Советские люди обрели максимально возможное в наше время здоровье».

При Т < 1 часа К6 принимается для 1 часа.

Продолжительность испарения

где: h - толщина слоя разлива СДЯВ (м)

d - удельный вес СДЯВ (т/м 3) - П1.

Расчет глубин зон заражения первичным (вторичным) облаком СДЯВ ведется с помощью таблиц П2. По таблице П2 в зависимости от эквивалентного количества вещества (верхняя строка таблицы) и скорости ветра (левый столбик) определяем значение глубины зоны заражения первичным облаком - Г 1 (на пересечении строки и столбика). Если Q Э1 = 0, то Г 1 = 0. Аналогично определяем территорию, зараженную вторичным облаком - Г 2 . В случае если необходимого значения Q Э1 или Q Э2 в таблице нет, значение Г 1 и Г 2 определяются интерполированием.

Полная глубина зоны заражения Г (км), обусловленная воздействием первичного и вторичного облака СДЯВ, определяется по формуле:

Г = Г’ + 0,5 Г” (6)

где: Г’ - наибольший

Г” - наименьший из размеров Г 1 и Г 2 .

Полученное значение - Г сравнивается с предельно возможным значением глубины переноса воздушных масс Г П, определяемым по формуле:

Г П = N × V П (7)

где: N - время от начала аварии (ч);

V П - скорость переноса переднего фронта зараженного воздуха при данных скорости ветра и степени вертикальной устойчивости воздуха, км/ч, определяемых с помощью таблиц П5.

За окончательную расчетную глубину зоны заражения Г ОК принимается меньшее из Г и Г П сравниваемых между собой значений.

Б. Определение площади зоны заражения

Площадь зоны возможного заражения первичным (вторичным) облаком СДЯВ определяется по формуле:

S В = 8,72 10 -3 Г 2 ОК φ (8).

где: S B - площадь зоны возможного заражения СДЯВ, км 2 ;

Г - глубина зоны заражения, км.;

φ - угловые размеры зоны возможного заражения, град. (определяются с помощью таблицы П4)

Площадь зоны фактического заражения - S Ф рассчитывается по формуле:

S Ф = К 8 × Г 2 ОК × N 0,2 (9)

где: К 8 - коэффициент, зависящий от степени вертикальной устойчивости воздуха, принимается равным: 0,081 - при инверсии; 0,133 - при изотермии; 0,295 - при конвекции.

N - время, прошедшее после начала аварии, ч.

В. Определение времени подхода зараженного воздуха к объекту

Время подхода облака СДЯВ к заданному объекту зависит от скорости переноса облака воздушным потоком и определяется по формуле;

где: t - время подхода облака СДЯВ, час.;

R - расстояние от источника заражения до заданного объекта, км;

V П - скорость переноса переднего фронта облака зараженного воздуха, км/ч (определяется по таблице П5)

Г. Определение продолжительности поражающего действия СДЯВ

Продолжительность поражающего действия определяется временем испарения СДЯВ с площади разлива по формуле:

(5)

Д.. Определение возможных потерь людей

Возможные потери рабочих, служащих и населения от СДЯВ, а также структура потерь определяется по таблице Приложение N6 и зависят от условий нахождения людей на зараженной местности и степени обеспеченности их противогазами.

Е. Нанесение зоны заражения на план местности.

Зона возможного заражения облаком СДЯВ на картах (схемах) ограничена окружностью, полуокружностью или сектором, имеющем радиус, равный глубине заражения - Г. Угловые размеры в зависимости от скорости ветра приведены в таблице П.4. Центр окружности, полуокружности или сектора совпадает с источником заражения. Зона фактического заражения, имеющая форму эллипса, включается в зону возможного заражения. Ввиду возможного перемещения облака СДЯВ под воздействием изменения направления ветра фиксированное изображение зоны фактического заражения на карты (схемы) не наносится. На схеме указывается наименование СДЯВ, количество, время и дата аварии.

На топографических картах и схемах зона возможного заражения имеет вид:

а) при скорости ветра по прогнозу < 0,5 м/с зона заражения имеет вид окружности

φ = 360˚,. радиус окружности = Г.

б) при скорости ветра по прогнозу от 0,6 до 1 м/с зона заражения имеет вид полуокружности. Точка 0 - соответствует источнику заражения. φ = 180˚, радиус полуокружности = Г, биссектриса полуокружности совпадает с осью следа облака и ориентирована по направлению ветра.

в) при скорости ветра по прогнозу > 1 м/с зона заражения имеет вид сектора. Точка 0 – соответствует источнику заражения, радиус сектора равен – Г, биссектриса сектора совпадает с осью следа облака и ориентирована по направлению ветра.

φ = 90 ˚- при скорости ветра по прогнозу от 1,1 до 2 м/с,

φ = 45˚ - при скорости ветра по прогнозу > 2 м/с.

Например:

ПРИМЕР РЕШЕНИЯ

При аварии на химически опасном объекте, расположенном на расстоянии R = 3 км от исследуемого объекта произошло разрушение емкости с сернистым ангидридом, повлекшее за собой выброс (разлив) Q = 100 т. СДЯВ на подстилающую поверхность – грунт. Численность работающей смены (персонала) на момент аварии составляла N= 750 чел., из них 700 чел. находились в здании, остальные 50 чел. – вне здания. Работающая смена объекта на 80 % обеспечена промышленными противогазами.

Метеоусловия на момент аварии: скорость ветра 1 м/с., температура воздуха + 20 о С, степень вертикальной устойчивости воздуха инверсия.

Определить на N = 4 часа после аварии:

А. Глубину зоны заражения.

Б. Площади зон заражения.

В. Время подхода зараженного воздуха к объекту.

Г. Продолжительность поражающего действия СДЯВ.

при воспроизводстве населения, совершающемся в нормальных условиях, независимо от того, расширенное оно или суженное, происходит уменьшение его численности вследствие естественных причин, т.е. смертности от старости, различных болезней, случайных обстоятельств и т.д. Вместе с тем, население отдельных регионов, стран и даже их сообществ, несет потери, порой огромные, от действия экстремальных факторов, таких как войны, массовые репрессии, природные и техногенные катастрофы и пр. Смертность, обусловленная экстремальными факторами, называется людскими потерями. Они бывают прямыми, когда непосредственно гибнут люди (так, во время блокады фашистскими войсками Ленинграда там сотни тысяч человек умерли от голода), и косвенными, когда действие экстремальных факторов нарушает нормальный процесс воспроизводства населения (рождаемость в годы Великой Отечественной войны сократилась почти вдвое, т.к. миллионы мужчин были на фронте, часть из них погибла, а другая не виделась с семьями по несколько лет, к тому же значительно уменьшилось в годы войны количество браков). Людские потери, если налажен их учет (напр. известно, что число политических заключенных, приговоренных к высшей мере 1936-1940 гг. в СССР, составило 687 тыс. человек) определяется прямым методом. Им, в частности, были рассчитаны потери военнослужащих в годы войны. При отсутствии необходимой информации используются либо косвенные методы, либо разрабатывается баланс населения. В таком балансе фиксируется численность населения на начало и окончание экстремального события (в случае войны - это июнь 1941 г. и май 1945 г. или первое января 1941 и 31 декабря 1945 гг.), вероятные числа родившихся и умерших в этот период, результаты внешней миграции и прирост (убыль) населения вследствие территориальных изменений (напр., воссоединение с Украиной ее западных районов). В том случае, когда людские потери исчисляются для части некогда бывшей страны (России как части СССР, Сербии как части Югославии и т.д.), ни прямой, ни балансовый методы не пригодны. Для этой цели может быть применен этнодемографический метод. В общих чертах суть этнодемографического метода состоит в том, что людские потери для отдельных частей (ныне государств), определяются из потерь тех этносов или точнее национальностей, которые относятся к государствообразующим. Перенесение расчетов на этносы сразу же устраняет основную информационную трудность: становятся ненужными данные о миграции населения. После оценки людских потерь по каждому из основных этносов, эти потери распределяются по отдельным частям бывшего государства и суммируются. В частности в результате Великой Отечественной войны людские потери России составили 13.1-13.2 млн. человек, в том числе 7.4 млн. гражданского населения и 5.7-5.8 млн. военнослужащих. Доля России в людских потерях СССР составляет 48.5%, причем в общих для страны потерях военнослужащих на долю России приходится 2/3 и гражданского населения - 2/5 (в России лишь часть территории находилась в оккупации). В самый разгар репрессий в Советском Союзе, в 1937-1938 гг. было приговорено к расстрелу в большинстве невинных людей за различные, так называемые, контрреволюционные и антисоветские действия 680 тыс. человек. Цифра, рассчитанная этнодемографическаим методом для России, составила 475 тыс. человек. Л. РЫБАКОВСКИЙ

По этой проблеме существует масса литературы, и, может быть, у кого-то создаётся впечатление, что она достаточно исследована. Да, действительно, литературы много, но и остаётся немало вопросов и сомнений. Слишком много здесь неясного, спорного и явно недостоверного. Даже достоверность нынешних официальных данных людских потерь СССР в Великой Отечественной войне (около 27 млн. человек ) вызывает серьёзные сомнения.

В данной статье показана эволюция официальной статистики по этим потерям (с 1946 г. и по настоящее время она неоднократно менялась), и сделана попытка установить действительное число потерь военнослужащих и гражданского населения в 1941-1945 гг. Решая эту задачу, мы опирались только на действительно достоверную информацию, содержащуюся в исторических источниках и литературе. В статье приведена система доказательств того, что на самом деле прямые людские потери составляли около 16 млн. человек, из них 11,5 млн. - военные и 4,5 млн. - гражданские .

В течение 16 лет после войны все людские потери СССР в Великой Отечественной войне (суммарно военные и гражданские) оценивались в 7 млн. человек. В феврале 1946 г. эта цифра (7 млн.) была опубликована в журнале «Большевик» . Её же в марте 1946 г. назвал И.В. Сталин в интервью корреспонденту газеты «Правда». Вот дословно цитата И.В. Сталина, опубликованная в этой газете: «В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек » .

На самом деле И.В. Сталину была известна совсем другая статистика - 15 млн. Об этом ему было доложено в начале 1946 г. по результатам работы комиссии, которой руководил кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) председатель Госплана СССР Н.А. Вознесенский. О работе этой комиссии пока мало что известно, и непонятно, какую методику она использовала при исчислении 15 млн. людских потерь. Спрашивается: а куда же они, эти данные, делись? Получается так, что в документе, представленном ему комиссией, И.В. Сталин произвёл «редакторскую правку», исправив 15 млн. на 7 млн. А иначе как объяснить, что 15 млн. «исчезли», а 7 млн. были обнародованы и стали официальными данными?

О мотивах поступка И.В. Сталина можно только гадать. Конечно, здесь имели место и мотивы пропагандистского характера, и желание скрыть как от своего народа, так и от мировой общественности реальные масштабы людских потерь СССР.

В первой половине 1960-х гг. специалисты-демографы пытались определить общие людские потери в войне балансовым методом, сопоставляя результаты Всесоюзных переписей населения 1939 г. и 1959 г. Делалось это, разумеется, с санкции ЦК КПСС. Здесь сразу же выявилась масса сложностей в решении этой задачи, поскольку при различающихся подходах и методиках реально можно было вывести любую величину в диапазоне от 15 млн. до 30 млн. Тут требовался предельно профессиональный и корректный подход.

По итогам расчётов, проведённых в начале 1960-х гг., вытекало два вывода:
1) точное число людских потерь в 1941-1945 гг. установить невозможно;
2) реально они составляют приблизительно 20 млн. или, возможно, даже больше.

Поскольку специалисты понимали, что этот показатель сугубо демографический, включающий в себя не только жертвы войны, но и повышенную смертность населения в связи с ухудшением в военное время условий жизни, то была выработана корректная формулировка - «война унесла жизни». В таком духе обо всём этом было доложено «наверх».

В конце 1961 г. были, наконец, «похоронены» сталинские 7 млн . 5 ноября 1961 г. Н.С. Хрущёв в письме шведскому премьер-министру Т. Эрландеру отметил, что прошедшая война «унесла два десятка миллионов жизней советских людей» . 9 мая 1965 г., в день 20-летия Победы, Л.И. Брежнев в своей речи сказал, что страна потеряла «свыше 20 миллионов человек» . Чуть позднее Л.И. Брежнев скорректировал формулировку: «Война унесла более двадцати миллионов жизней советских людей». Таким образом, Н.С. Хрущёв назвал 20 млн., Л.И. Брежнев - более 20 млн. при одинаковой терминологии - «война унесла жизни» .

Эта статистика является достоверной с оговоркой, что она учитывает не только прямые жертвы войны, но и повышенный уровень естественной смертности населения, превышающий соответствующие показатели мирного времени. Данное обстоятельство сделало эти 20 млн. (или более 20 млн.) несопоставимыми с соответствующей статистикой других стран (там включают в людские потери только прямые жертвы войны). Иначе говоря, исходя из методик подсчёта, принятых в других странах, расчёт людских потерь СССР, определяемый величиной в 20 млн., можно назвать даже преувеличенным. И преувеличен он в таком случае, по нашим оценкам, приблизительно на 4 млн. человек.

На деле 20 млн. - это суммарная численность прямых (16 млн.) и косвенных (4 млн.) потерь . Сам этот факт говорит о недостатках и издержках балансового метода исчисления, способного только установить общую численность прямых и косвенных потерь и не способного их вычленить и отделить друг от друга. И здесь невольно получается методологически неверное суммирование прямых и косвенных потерь, приводящее к определённой девальвации понятия «жертвы войны» и преувеличению их масштаба. Напомним, в соответствующих статистиках других стран косвенные потери отсутствуют.

Вообще-то проблема косвенных потерь - это отдельная тема, и здесь должна, по идее, существовать отдельная статистика, и если и включать их в общее число людских потерь в войне, то надо сопровождать это рядом серьёзных оговорок. Поскольку разъяснений такого рода никогда не делалось, то в общественном сознании величина в 20 млн. искажённо воспринималась как общее число именно прямых жертв войны.

В течение четверти века эти 20 млн. являлись официальными данными потерь СССР в Великой Отечественной войне. Но в конце 1980-х гг., в разгар горбачёвской перестройки, когда критиковались и ниспровергались многие прежние стереотипы и представления, это же коснулось и указанных официальных данных потерь. В публицистике они тогда клеймились как «фальшивые» и утверждалось, что на самом деле количество жертв войны было намного больше (свыше 40 млн.). Причём эти заведомо ложные утверждения активно внедрялись в массовое сознание. Звучали призывы «установить правду о потерях». На волне этого «правдоискательства» с 1989 г. началась довольно бурная деятельность по «пересчёту» людских потерь СССР в 1941-1945 гг.

Фактически всё это являлось составной частью инспирированной горбачёвским Политбюро широкой пропагандистской кампании по «разоблачению сталинизма» . Вся тогдашняя пропаганда была построена с таким расчётом, чтобы И.В. Сталин выглядел единственным виновником (А.Гитлера редко упоминали) огромных людских потерь в Великой Отечественной войне, и существовала предрасположенность (с целью усиления степени негативности образа И.В. Сталина и «сталинизма» в общественном сознании) «отменить» 20 млн. и «насчитать» намного больше.

С марта 1989 г. по поручению ЦК КПСС работала государственная комиссия по исследованию числа человеческих потерь СССР в Великой Отечественной войне. В комиссию входили представители Госкомстата, Академии наук, Министерства обороны, Главного архивного управления при Совете Министров СССР, Комитета ветеранов войны, Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Особенностью психологического настроя членов этой комиссии являлось убеждение, что тогдашние официальные данные людских потерь СССР в войне (20 млн.) якобы «приблизительные» и «неполные» (что было их заблуждением), и ей, комиссии, надо насчитать значительно больше. Они рассматривали применявшийся ими метод демографического баланса как «новаторский», не понимая или не желая понимать, что именно таким же методом в первой половине 1960-х гг. были исчислены и означенные 20 млн.

В изданной в 1995 г. Всероссийской Книге Памяти подробно описана методика подсчётов, по результатам которых получилось почти 27 млн. (точнее - 26,6 млн.) всех людских потерь СССР в Великой Отечественной войне . Поскольку для наших дальнейших выводов имеют значение даже самые мельчайшие подробности и нюансы, то ниже мы приводим это описание дословно и полностью:

«Общие людские потери, исчисленные комиссией с помощью балансового метода, включают всех погибших в результате военных и иных действий противника, умерших вследствие повышенного уровня смертности в период войны на оккупированной территории и в тылу, а также лиц, эмигрировавших из СССР в годы войны и не вернувшихся после её окончания. В число прямых людских потерь не включаются косвенные потери: от снижения рождаемости в период войны и повышенной смертности в послевоенные годы.

Подсчёт потерь балансовым методом производился за период с 22 июня 1941 г. по 31 декабря 1945 г. Верхняя граница периода была отодвинута от момента окончания войны на конец года, чтобы учесть умерших от ран в госпиталях, репатриацию в СССР военнопленных и перемещённых лиц из числа гражданского населения и репатриацию из СССР граждан других стран.

Демографический баланс предполагает сопоставление населения в одних и тех же территориальных границах. Для расчётов были приняты границы СССР на 22 июня 1941 г.

Оценка численности населения СССР на 22 июня 1941 г. получена путём передвижения на указанную дату итогов предвоенной переписи населения страны (17 января 1939 г.) с корректировкой чисел рождений и смертей за два с половиной года, прошедших от переписи до нападения фашистской Германии. Таким образом, численность населения СССР на середину 1941 г. определяется в 196,7 млн. человек. На конец 1945 г. эта численность рассчитана путём передвижки назад возрастных данных Всесоюзной переписи 1959 г. При этом использована уточнённая информация о смертности населения и данные о внешней миграции за 1946−1958 гг. Расчёт произведён с учётом изменения границ СССР после 1941 г. В итоге население на 31 декабря 1945 г. определено в 170,5 млн. человек, из которых 159,5 млн. - родившиеся до 22 июня 1941 г.

Общее число погибших, умерших, пропавших без вести и оказавшихся за пределами страны за годы войны составило 37,2 млн. человек (разница между 196,7 и 159,5 млн. человек). Однако вся эта величина не может быть отнесена к людским потерям, вызванным войной, так как и в мирное время (за 4,5 года) население подверглось бы естественной убыли за счёт обычной смертности. Если уровень смертности населения СССР в 1941-1945 гг. брать таким же, как в 1940 г., то число умерших составило бы 11,9 млн. человек. За вычетом указанной величины людские потери среди граждан, родившихся до начала войны, составляют 25,3 млн. человек. К этой цифре необходимо добавить потери детей, родившихся в годы войны и тогда же умерших из-за повышенной детской смертности (1,3 млн. человек). В итоге общие людские потери СССР в Великой Отечественной войне, определённые методом демографического баланса, равны 26,6 млн. человек» .

Несмотря на кажущуюся фундаментальность и солидность указанных расчётов, у нас по мере неоднократных попыток их перепроверить неуклонно росло подозрение такого рода: а являются ли они, эти расчёты, результатом корректного подхода и не сокрыта ли здесь фальсификация? Наконец, стало ясно в чём дело: за подробным и внешне беспристрастным описанием методики подсчёта был сокрыт статистический подлог, призванный увеличить прежние официальные данные потерь на 7 млн. человек (с 20 млн. до 27 млн.) посредством занижения на то же количество (на 7 млн.) масштабов естественной смертности в 1941-1945 гг. исходя из уровня смертности населения СССР в 1940 г. (без указания конкретного числа умерших в 1940 г.). Логика здесь, по-видимому, была такая: всё равно никто не знает, сколько людей в СССР умерло в 1940 г., и не сможет проверить.

Проверить, однако, можно. В 1940 г. в СССР умерло 4,2 млн. человек . Эта цифра была опубликована в 1990 г. в журнале «Вестник статистики» . Она же фигурирует в вышедшем в 2000 г. 1-м томе фундаментального научного труда «Население России в ХХ веке» . Это означает, что за 4,5 года (с середины 1941 до конца 1945), если исчислять в соотношении 1:1 к уровню смертности населения СССР в 1940 г., умерло бы 18,9 млн. (4,2 млн. х 4,5 года = 18,9 млн.) . Это такое количество людей, которые всё равно бы умерли в указанный период (1941−1945 гг.), даже если бы не было войны, и их надо вычитать из любых расчётов по определению людских потерь вследствие войны.

Комиссия, работавшая в 1989-1990 гг., это понимала и произвела соответствующую операцию в своих расчётах, но вычла (исходя якобы из уровня смертности в СССР в 1940 г.) только 11,9 млн. человек. А надо-то было вычитать 18,9 млн. Именно таким способом были получены «дополнительные» 7 млн. потерь (18,9 млн. - 11,9 млн. = 7 млн.). Посредством этого ловкого статистического мошенничества в 1990 г. официальные данные людских потерь СССР в Великой Отечественной войне были увеличены с 20 млн. до 27 млн. человек . По сути эти 27 млн. есть такая же профанация, что и сталинские 7 млн., - только наизнанку.

Такова подоплёка появления новой официальной статистики людских потерь в войне. Все прочие существовавшие и существующие версии её происхождения, включая забавную «математическую формулу» (сталинские 7 млн. + хрущевские 20 млн. = горбачевские 27 млн.), являются, разумеется, ошибочными.

8 мая 1990 г. президент СССР М.С. Горбачёв в докладе, посвящённом 45-летию Победы, сказал, что война унесла почти 27 млн. жизней советских людей . Отметим, что М.С. Горбачёв употребил ту же формулировку («унесла жизни»), что Н.С. Хрущёв и Л.И. Брежнев. С этого времени, т.е. с мая 1990 г., и по сей день эти почти 27 млн. (иногда называют «точнее» - 26,6 млн.) являются официальными данными людских потерь СССР в Великой Отечественной войне . Причём зачастую в пропаганде вместо достаточно корректного выражения «война унесла жизни», подразумевающего демографические потери в широком плане, употребляется глагол «погибнуть», что является серьёзным смысловым искажением (тогда надо вычленить прямые жертвы войны в составе общих демографических потерь).

Любопытно, что даже в 1990 г. была соблюдена старая советская традиция, согласно которой всякая новая информация о статистике людских потерь в 1941-1945 гг. исходила только от высших должностных лиц партии и государства. За 1946−1990 гг. эта статистика менялась и уточнялась 4 раза, и всегда ее озвучивали генеральные секретари ЦК КПСС - последовательно И.В. Сталин, Н.С. Хрущёв, Л.И. Брежнев и М.С. Горбачёв. Последние трое, по всей видимости, не сомневались в достоверности называемых цифр (И.В. Сталин же, как известно, сознательно сфальсифицировал статистику в сторону понижения её масштаба).

Несмотря на господствовавшее восприятие этих новых официальных данных (27 млн.) людских потерь СССР в войне как якобы истины в последней инстанции, всё-таки в исторической науке полного единодушия не было, и имели место оценки, ставившие под серьёзное сомнение их достоверность. Так, известный историк доктор исторических наук А.К. Соколов в 1995 г. отмечал: «…Хотелось бы напомнить отдельным авторам, склонным к преувеличениям, что Россия по мировым стандартам и с учётом её территории - страна в общем-то малонаселённая. Странное представление о неисчерпаемости её людских ресурсов - миф, на который работает большинство авторов, «разбрасывающихся» направо и налево десятками миллионов жертв. Численность погибших в годы войны всё-таки меньше, чем 27 млн. человек » .

С начала 1990-х гг. в научной среде стали известны результаты исчисления общих военных потерь, проведённые коллективом военных историков во главе с генерал-полковником Г.Ф. Кривошеевым. Согласно им, все потери военнослужащих убитыми и умершими (включая погибших в плену) составляли почти 8,7 млн. человек (точнее - 8668,4 тыс.) . Все эти расчёты были опубликованы в 1993 г. в статистическом исследовании «Гриф секретности снят: Потери Вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах». Указанная величина общих потерь военнослужащих убитыми и умершими на самом деле была недостоверной, существенно ниже реальных потерь, но, тем не менее, быстро вошла в научный оборот.

Таким образом, в течение 1990−1993 гг. для специалистов и более широкой аудитории были «запущены» две фактически фальшивые цифры: завышенные почти 27 млн. (общие людские потери) и заниженные почти 8,7 млн. (общие военные потери) . Причём даже в сознании многих специалистов (не всех) эти цифры воспринимались как некие догматы, не подлежащие сомнению и оспариванию.

И тут началось нечто, выходящее за рамки здравого смысла . Сходу определили общее количество (18,3 млн.) гражданских потерь убитыми и замученными (27 млн. - 8,7 млн. = 18,3 млн.), и стала пропагандироваться нелепейшая идея об «особом характере Великой Отечественной войны, в которой гражданские потери значительно превосходили военные». Любому здравомыслящему человеку ясно и понятно, что такого соотношения между военными и гражданскими потерями по определению быть не могло и что погибшие военнослужащие, безусловно, преобладали в общем составе прямых людских потерь.

Тем не менее, эти фантастические 18,3 млн. стали «гулять» по страницам различных изданий . Поскольку эта величина документально никак не подтверждалась, то прослеживалась тенденция объяснить это неким виртуальным недоучётом гибели гражданского населения на территории СССР, подвергавшейся вражеской оккупации. Так, А.А. Шевяков в статье, опубликованной в 1991 г., уверенно констатировал: «В результате массового истребления мирного населения, преднамеренной организации голода на самих оккупированных советских территориях и гибели угнанного населения на немецкой каторге Советский Союз лишился 18,3 млн. своих граждан » .

А.А. Шевяков нашёл и объяснение того, почему раньше такие гигантские масштабы гибели гражданского населения на оккупированных территориях никому не были известны и никто о них даже и не подозревал. Основную «вину» за это он возложил на Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (ЧГК), которая, по его словам, «на местах состояла нередко из малоквалифицированных людей, не обладавших политическим чутьём и методикой выявления фашистских злодеяний» .

Претензии А.А. Шевякова к ЧГК в данном вопросе совершенно несправедливы. Местные комиссии ЧГК провели кропотливую работу по установлению потерь (убитыми и замученными) гражданского населения на бывшей оккупированной территории. Всего ими было насчитано 6,8 млн. таких жертв . До конца 1960-х гг. эта цифра была строго засекречена и впервые опубликована в 1969 г. в статье бывшего главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Р.А. Руденко . Она же приведена и в вышедшем в 1973 г. 10-м томе «Истории СССР с древнейших времен до наших дней» .

Какого-либо серьёзного недоучёта, вопреки утверждению А.А. Шевякова, в статистике ЧГК не прослеживается, а вот завышение данных бесспорно присутствует. Так, местные комиссии ЧГК нередко учитывали как погибших всех прежде здесь проживавших жителей сожжённых безлюдных деревень, а потом выяснялось, что эти люди вовсе не погибли, а просто переселились на жительство в другие районы. В число жертв включали даже людей, находившихся в эвакуации. По этому поводу академик РАН Ю.А. Поляков отмечал: «Известно, например, что по многим городам сразу после войны людей, эвакуировавшихся в 1941 г. и не вернувшихся, заносили в списки потерь, а потом они возвращались откуда-нибудь из Ташкента или Алма-Аты» .

На практике же местные комиссии ЧГК вносили в списки погибших и замученных немало живых людей, отсутствовавших по различным другим причинам. Для нас совершенно ясно, что данные ЧГК о гибели гражданского населения на оккупированной территории (6,8 млн.) преувеличены не менее чем в 2 раза. Конечно, отрицать геноцид, террор и репрессии оккупантов и их пособников нельзя, и, по нашим оценкам, такие жертвы, с учётом боевых потерь партизан из числа местных жителей, составляли никак не менее 3-х млн. человек. Это - основная составная часть прямых жертв войны гражданского населения СССР.

В прямые гражданские жертвы войны входят и умершие советские граждане, угнанные на принудительные работы в Германию и находившиеся там на положении так называемых «восточных рабочих» («остарбайтер») . Если строго опираться на имеющиеся в исторических источниках статистические данные (что является нашей профессиональной обязанностью), то о масштабах смертности «остарбайтер» можно дискутировать только в следующем диапазоне: от 100 тыс. до 200 тыс. человек. Но это такая сфера, где начисто игнорируются прямые показания исторических источников и взамен них преподносятся нелепые и фантастические «предположения» и «расчёты» с виртуальными «миллионами жертв».

А.А. Шевяков «насчитал» даже два варианта нелепейшей «статистики» гибели советских гражданских лиц на работах в Германии - 2,8 млн. и 3,4 млн. Ложная статистика приведена и во «Всероссийской Книге Памяти» - якобы таких жертв было 2 164 313 человек . «Точность» этой цифры не должна вводить в заблуждение - это для отвода глаз. Вся эта «статистика» ни в каких документах не фигурирует и целиком является плодом авторских фантазий.

Однако существует относительно надёжный исторический источник в виде сводной немецкой статистики смертности «восточных рабочих» по отдельным месяцам . К сожалению, по ряду месяцев таких сводок исследователям выявить не удалось, но и по имеющимся можно составить достаточно ясную картину масштаба их смертности. Приводим численность умерших «остарбайтер» по отдельным месяцам 1943 г.: март - 1479, май - 1376, октябрь - 1268, ноябрь - 945, декабрь - 899; за 1944 г.: январь - 979, февраль - 1631 человек .

Опираясь на эти данные и используя метод экстраполяции (с учётом возможных скачков в уровне смертности в отдельных месяцах, по которым нет сведений), П.М. Полян определил общую смертность «восточных рабочих» в диапазоне от 80 тыс. до 100 тыс. . В принципе с П.М. Поляном можно согласиться, но нас смущает одно обстоятельство - отсутствие сведений за последние месяцы войны, а в связи с перенесением военных действий на территорию Германии масштабы гибели «восточных рабочих», по ряду косвенных признаков, возросли. Поэтому мы склонны определить численность погибших и умерших советских гражданских лиц («восточных рабочих») в Германии величиной около 200 тыс.

В прямые гражданские потери входят погибшие бойцы гражданских добровольческих формирований - незавершённых формирований народного ополчения, отрядов самообороны городов, истребительных отрядов, боевых групп партийно-комсомольского актива, спецформирований различных гражданских ведомств и др. (потери партизан входят в общую статистику жертв на оккупированной территории), а также гибель гражданского населения от бомбёжек, артобстрелов и т.п. Эти жертвы исчисляются многими сотнями тысяч. Составной частью прямых гражданских потерь являются ленинградские блокадники (около 0,7 млн. умерших).

Суммируя все вышеприведённые составляющие прямых гражданских потерь, к которым без всяких натяжек применим термин «жертвы войны», мы определяем их общее количество величиной, как минимум, 4,5 млн. человек.

Что касается военных потерь убитыми и умершими, то они составляли не менее 11,5 млн . (а отнюдь не почти 8,7 млн.). Речь идёт об общем числе военнослужащих, не доживших до конца войны, и их мы условно подразделяем на три группы: 1) боевые потери; 2) не боевые потери; 3) умершие в плену.

Боевые потери военнослужащих мы определяем величиной около 7 млн. (большинство их погибло непосредственно на поле боя). Наши оценки относительно боевых потерь убитыми и умершими несколько расходятся с указанной в книге «Гриф секретности снят» величиной - 6329,6 тыс. Однако это расхождение можно устранить посредством объяснения одного явного недоразумения. В одном месте этой книги отмечено: «Около 500 тыс. погибло в боях, хотя по донесениям фронтов они были учтены как пропавшие без вести» . Но в общее число боевых потерь (6329,6 тыс.) эти около 500 тыс. человек авторами книги «Гриф секретности снят» почему-то не включены, несмотря на констатацию факта, что они погибли в боях. Поэтому, когда мы утверждаем, что боевые потери убитыми и умершими составляли около 7 млн., то надо иметь в виду, что это с учётом оценочной численности погибших в боях в составе пропавших без вести.

Так называемые не боевые потери составляют свыше 0,5 млн. человек . Это - военнослужащие, умершие от болезней, а также удручающе большое количество погибших в результате всякого рода происшествий и несчастных случаев, не связанных с боевой обстановкой. Сюда же входят 160 тыс. расстрелянных по приговорам военных трибуналов и приказам командиров в основном за трусость и дезертирство. В книге «Гриф секретности снят» указано общее количество всех этих не боевых потерь - 555,5 тыс. человек .

В общее число военных потерь убитыми и умершими входят также почти 4 млн. советских военнопленных . Нам могут возразить, что в отечественной и зарубежной литературе называются другие цифры, значительно ниже указанной величины. В книге «Гриф секретности снят» в рубрике «Не вернулось из плена (погибло, умерло, эмигрировало в другие страны)» в качестве итоговой цифры указана непонятная и вызывающая острое недоверие у специалистов величина - 1783,3 тыс. человек . Эту цифру следует сразу же отбросить ввиду её очевидной абсурдности. Несравненно ближе к истине стоят данные немецкой сводной статистики, согласно которым в немецком плену умерли 3,3 млн. советских военнопленных . Эта цифра является наиболее ходовой в научной литературе и не вызывает особого недоверия у специалистов.

Однако изучение методики подсчёта немецких сводных данных выявило весьма существенную их неполноту - от 600 до 700 тыс. советских военнопленных, которые в действительности погибли в плену, не вошли в немецкую сводную статистику смертности. Чтобы эти наши утверждения не выглядели голословными, мы приведём следующую аргументацию:

— во-первых , сводная немецкая статистика смертности советских военнопленных (3,3 млн. человек) по состоянию на 1 мая 1944 г., а война-то продолжалась ещё целый год, за который отсутствуют соответствующие сведения;

— во-вторых , указанная сводная статистика состоит как бы из двух частей, где данные за 1942−1944 гг. можно признать полными, поскольку отсчёт вёлся от момента пленения, а вот за 1941 г. немцы «вмонтировали» в неё, сводную статистику, только данные лагерной статистики, т. е. не учтены пленные, погибшие в 1941 г. в промежуток времени от момента пленения до момента поступления в лагеря (это крупный недоучёт - по нашим оценкам, не менее 400 тыс. советских пленных немцы в 1941 г. не довели живыми до лагерей);

— в-третьих , указанная статистика касается только немецкого плена, и там не отражена смертность советских военнопленных в финском и румынском плену. Опираясь на эту аргументацию, мы продолжаем настаивать, что масштаб смертности советских военнопленных (суммарно по немецкому, финскому и румынскому плену) составлял почти 4 млн. человек.

Таким образом, общие потери военнослужащих убитыми и умершими (включая погибших в плену) составляли, как минимум, 11,5 млн. человек . Утверждение авторов книги «Гриф секретности снят», что все эти потери военнослужащих в сумме составляли почти 8,7 млн. (точнее - 8668,4 тыс.), безусловно, является ошибочным. Это в основном произошло из-за того, что авторы этой книги совершенно неправильно определили масштаб смертности советских военнопленных, существенно занизив его.

Следовательно, методом сложения конкретных потерь получается приблизительно 16 млн., из них 11,5 млн. - военные, 4,5 млн. - гражданские . И именно таким способом принято исчислять потери в других воевавших странах. Например, общие людские потери Японии во Второй мировой войне (2,5 млн. человек) были исчислены, исходя из специфики японских потерь, посредством сложения их составляющих: погибшие на войне + умершие в плену + жертвы бомбёжек, в том числе от американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.

Так называемый балансовый метод при подобных расчётах не использовался ни в Японии, ни в других странах. И это правильный подход: общее число жертв войны, безусловно, надо исчислять посредством сложения разных компонентов конкретных потерь.

Но можно и балансовым методом доказать, что прямые людские потери (жертвы войны) СССР составляли около 16 млн. Для этого надо установить корректное соотношение уровня естественной смертности между относительно благополучным в демографическом плане 1940 г. и экстремальными 1941−1945 гг. Соотношение 1:1, установленное работавшей в 1989-1990 гг. комиссией, нельзя признать корректным. Ведь было же понятно, что в 1941-1945 гг. в связи с ухудшением условий жизни, отсутствием дефицитных лекарств и т.п. уровень естественной смертности населения неизбежно возрастёт. И здесь необходима поправка в сторону увеличения при исчислении этого уровня применительно к экстремальным 1941−1945 гг. и установить его в рамках не 18,9 млн., а довести хотя бы до 22 млн. Эта величина (22 млн.) является минимально допустимым уровнем естественной смертности населения в 1941-1945 гг.

По нашим подсчётам и оценкам, к концу 1945 г. не было в живых порядка 38 млн. человек, живших до войны, а также родившихся во время войны и тогда же умерших (в это число входят и лица, которые на самом деле были живы, но находились в эмиграции), и если из этого количества вычесть указанные 22 млн., то остается 16 млн. жертв войны (38 млн. - 22 млн. = 16 млн.).

Коснёмся немного проблемы сопоставимости наших потерь с потерями других стран . Общие людские потери Японии (2,5 млн.) сопоставимы с рассчитанными нами 16 млн., но несопоставимы с хрущёвскими и брежневскими 20 млн. Почему так? А потому, что в японских потерях не учтена возможная повышенная смертность гражданского населения в военные годы по сравнению с мирным временем. Это не учтено ни в немецких, ни в английских, ни во французских, ни в иных общих людских потерях в войне.

В других странах подсчитывали именно прямые людские потери, а названная в 1961 г. Н.С. Хрущёвым величина в 20 млн. подразумевала демографические потери в широком плане, включающая в себя не только прямые людские потери, но и скачок в естественной смертности населения в военное время . Кстати, минимальные расчёты германских людских потерь (6,5 млн.) сопоставимы именно с нашими 16 млн., но несопоставимы с 20 млн., так как немцы, не применяя балансового метода и, не определяя скачка в естественной смертности населения, старались скрупулёзно подсчитать и суммировать все составляющие прямых военных и гражданских потерь, включая ставших жертвами Холокоста немецких евреев .

Конечно, в военное время резко снизилась рождаемость. В дилетантской среде прослеживается тенденция включать «неродившихся детей» в общее число людских потерь в войне. Причём «авторы» обычно не имеют понятия, сколько же, собственно, детей «недородилось», и делают крайне сомнительные «расчёты», руководствуясь при этом исключительно собственной «интуицией» и доводя за счёт этого общие людские потери СССР иногда даже до 50 млн. Разумеется, подобную «статистику» нельзя воспринимать всерьёз. В научной демографии всего мира включение неродившихся детей в общее число людских потерь в войне принято считать некорректным. Иначе говоря, в мировой науке это запрещённый прием .

Существует довольно большой пласт всякого рода литературы, в которой, даже без учёта «неродившихся детей», посредством некорректных статистических манипуляций и ухищрений и «интуитивных оценок» выводятся самые невероятные и, естественно, заведомо ложные цифры прямых потерь - от 40 млн. и выше. Вести цивилизованную научную дискуссию с этими «авторами» невозможно, поскольку, как нам неоднократно приходилось убеждаться, их цель состоит не в поисках исторической правды, а лежит совсем в иной плоскости:

— ошельмовать и дискредитировать советских руководителей и военачальников и в целом советскую систему;

— принизить значение и величие подвига Красной армии и народа в Великой Отечественной войне;

— возвеличить успехи нацистов и их пособников.

Конечно, 16 млн. прямых людских потерь - это огромные жертвы. Но они, по нашему глубокому убеждению, отнюдь не принижают, а, наоборот, возвеличивают подвиг народов многонациональной страны (СССР) в Великой Отечественной войне .

————————————————————
2. Большевик. 1946. № 5. С. 3.
3. Правда. 1946. 14 марта.
4. Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. М., 1990. Кн. 2. С. 418.
5. Международная жизнь. 1961. № 12. С. 8.
6. Политическое самообразование. 1988. № 17. С. 43.
7. Всероссийская Книга Памяти. 1941−1945: Обзорный том. М., 1995. С. 395−396.
8. Вестник статистики. 1990. № 7. С. 34−46.
9. Население России в ХХ веке: Исторические очерки / Отв. редакторы: Ю.А. Поляков, В.Б. Жиромская. М., 2000. Т. 1. С. 340.
10. Правда. 1990. 9 мая.
11. Соколов А.К. Методологические основы исчисления потерь населения СССР в годы Великой Отечественной войны // Людские потери СССР в период Второй мировой войны. СПб., 1995. С. 22.
12. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование / Под общей редакцией Г.Ф. Кривошеева. М., 1993. С. 131.
13. Шевяков А.А. Гитлеровский геноцид на территориях СССР // Социологические исследования. 1991. № 12. С. 10.
14. Там же. С. 6.
15. Руденко Р.А. Забвению не подлежит // Правда. 1969. 24 марта. С. 4.
16. История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1973. Т. 10. С. 390.
17. Поляков Ю.А. Основные проблемы изучения людских потерь СССР в Великой Отечественной войне // Людские потери СССР в период Второй мировой войны. СПб., 1995. С. 11.
18. Шевяков А.А. Указ. статья. С. 10.
19. Всероссийская Книга Памяти. С. 406.
20. Полян П.М. Жертвы двух диктатур: Остарбайтеры и военнопленные в третьем рейхе и их репатриация. М., 1996. С. 146.
21. Там же. С. 68.
22. Гриф секретности снят. С. 130.
23. Там же. С. 338.
24. Там же. С. 130.
25. Там же. С. 131.
26 .Streit C. Keine Kameraden: Die Wehrmacht und die sowjetischen Kriegsgefangenen. 1941−1945. Bonn, 1991. S. 244−246.
27. Хаттори Т. Япония в войне. 1941−1945 / Пер. с яп. М., 1973. С. 606.
28. Методику немецких подсчётов см.: Якобсен Г.-А. 1939−1945. Вторая мировая война: Хроника и документы /Пер. с нем. // Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995.

Глава 3

Методы оценки людских потерь страны

До окончания Второй мировой войны, т.е. во время продолжавшихся боевых операций, отсутствовали условия для оценок общих людских потерь. В это время учитывались в основном потери вооруженных сил, и подсчитывался оставшийся мобилизационный потенциал. Причем воюющие стороны, как уже говорилось, были склонны, подобно и времени прошлых войн, занижать собственные потери и завышать потери вражеской стороны. Выше приводилась дезинформация, с которой выступил Сталин, подводя итоги 4-х месяцев войны. К этому можно добавить, что, например, в мае 1942 г. южнее Харькова Красная Армия потеряла около 230 тыс. погибшими и захваченными в плен, а Совинформбюро сообщило, что потери составили до 5 тыс. убитых и 70 тыс. пропавших без вести (13). Нацистские сообщения о потерях и победах не менее лживы, чем сообщения Совинформбюро. Так, согласно немецкому источнику, в сражении за Киев германские войска захватили в плен 665 тыс. человек (30). Однако по советским данным к началу киевской операции фронт имел 677 тыс. человек, часть из которых вырвалась из котла, часть погибла и примерно треть попала в плен (11). Лжеинформация со стороны Германии возросла, когда она стала терпеть поражения. Поэтому объективно оценить людские потери можно только по завершении войны. Но и для этого нужны определенные условия.

Насколько нам известно, оценки общих потерь Советского Союза до завершения войны публиковались в прессе лишь в Великобритании и США. Заметим, что сделанная в то время оценка потерь в 30 млн. человек, не столь уж сильно отличалась от тех расчетов, которые производились в конце 80-х годов в России. Как уже отмечалось, оценки людских потерь Советского Союза в послевоенные годы менялись несколько раз в сторону увеличения. Потери Германии также пересчитываются до сих пор. Известны цифры – 6.5 млн. общих потерь (30), 6.2 и 6.0 млн. (39), 5.95 млн. (83), 5.2 млн.,5.7 млн. и 8.6 млн. (13). Заметим, что аккуратные немцы считают, что в настоящее время данные об общих потерях ненадежны, даже потери Вермахта до сих пор уточняются (13).

Наличие различных оценок людских потерь для тех стран, на территории которых проходили военные действия, объясняется тем, что во время боев очень трудно, а порой и невозможно подсчитать количество погибшего гражданского населения. Не всегда удается зафиксировать безвозвратные потери военнослужащих. Погибшие и живые, пленные и дезертиры, вернувшиеся на родину и оставшиеся на чужбине – одинаково могут оказаться в емком определении “без вести пропавшие”. Достоверность оценок людских потерь во многом зависит от существовавшего в военные и сопредельные с ними годы учета демографических явлений, от объективности информации, поступавшей от нижестоящих в вышестоящие военные инстанции, от сохранности архивов и т.д. Это относится не только к СССР, но и другим странам, в том числе, и Германии, об условности и большой сложности оценок людских потерь, о чем убедительно сказано еще в начале 50-х годов Г. Арнтцом (30).

Очевидно, что громадное значение имеет и то, какими методами подсчитывались как военные, так и гражданские потери. Из опубликованных в последние 20–25 лет демографических и военно-исторических работ видно, что для подсчета потерь в войне используются три основных метода. Причем каждый из них применяется для оценки определенного вида потерь. К этим методам относятся: 1. метод прямого счета, 2. сравнительный метод и 3. метод демографического баланса. Как правило, каждый из этих методов в чистом виде не применяется. Они используются в тех или иных комбинациях.

При прямом методе оценки потерь, конечный результат получается сложением всех составляющих – убитых на фронте, умерших от ран в госпиталях, пропавших без вести, погибших в плену и т.д. Классификация возможных потерь не только среди военнослужащих, но и среди гражданского населения подробно описана А. Квашой (32). Поэтому нет необходимости о ней говорить, тем более что выявить все виды потерь практически невозможно. Прямой метод достаточно эффективен лишь для оценки потерь вооруженных сил.

К настоящему времени опубликован ряд обстоятельных работ – книг и научных статей, авторами которых являются именно те специалисты, которые либо занимались непосредственными расчетами потерь вооруженных сил, либо возглавляли коллективы, выполнявшие эту работу. Наибольшее доверие внушают идентичные сведения, приводимые в трудах М. Моисеева, Г. Кривошеева, М. Гареева и их соавторов (39, 17, 43, 15). На основании учета убитых, умерших от ран на этапах эвакуации и в госпиталях, не боевых потерь, окончательно пропавших без вести, попавших в плен и не вернувшихся оттуда, а также не учтенных потерь в первые месяцы войны определена цифра потерь Красной Армии, ВМФ, пограничных и внутренних войск в 8668.4 тыс. человек (69). Можно упрекнуть авторов в том, что они довели оценку до точности сотен человек, но трудно не согласиться с их скрупулезными и документируемыми расчетами. Во всяком случае, потери вооруженных сил в 8.7 млн. или округленно 9 млн. более реальны, чем такие фантастические цифры, как у Калинова – полковника – перебежчика из Советской военной администрации в Берлине – 13.6 млн. (30), уВ. Кондратьева – 22 млн. (38) и, особенно, у доктора (здесь нет ошибки) филологических наук – Б. Соколова – 26.4 млн. (83) Кстати, если из всех мобилизованных в годы войны и кадрового состава всех силовых структур, а их было 34.5 млн., исключить безвозвратные потери военнослужащих, исчисленные господином Соколовым в 26.4 млн., то откуда тогда ко дню Победы в 1945 г. у Советского Союза оказались только вооруженные силы в 12.8 млн. человек, притом, что за годы войны было уволено в связи с ранениями и болезнями 3.8 млн. человек? (39). Кроме того, по данным С.Н. Михалева 3.6 миллиона военнослужащих были переданы народному хозяйству и около млн. осуждено (42. с. 22). Сохранилась занятость и в других силовых ведомствах. Глядя на цифры, подобные тем, которые приводятся Б. Соколовым, В. Кандратьевым и т.д. относительно безвозвратных потерь вооруженных сил, нельзя не вспомнить Френсиса Бэкона, говорившего, что чем менее история правдива, тем больше она доставляет удовольствия. Жаль, что за такое сомнительное удовольствие не приходится платить!

Метод прямого счета многократно, прежде всего, историками применялся для оценки людских потерь Советского Союза в Великой отечественной войне. Дважды этот метод использовался для подсчета потерь гражданского населения А. Шевяковым, хотя и дал разные результаты. Так, в публикации 1991 г. он пишет, что при просмотре документов руководителей государства тех лет и архивных данных, им подсчитано, что гитлеровцы уничтожили (расстреляли, уморили в газовых камерах и т.д.) 11.3 млн. советских людей. Из числа остарбайтеров и военнопленных погибло примерно 3 млн. Кроме того, в созданных нацистами оккупационных условиях было загублено 6.5 млн. Следовательно, общее число погибшего гражданского населения (даже без остарбайтеров) составило 17.8 млн. человек (90) В публикации 1992 г. А. Шевяковым дана более развернутая картина гибели гражданского населения. Им более тщательно были проработаны материалы Чрезвычайной государственной комиссии, хотя сразу надо сказать, что ее подсчеты, основанные во многом на показаниях очевидцев, родственников и знакомых погибших, далеко не точны. Тем не менее, оценка потерь гражданского населения, сделанная А. Шевяковым, если из нее исключить погибших военнопленных, достаточно близка к цифре, полученной ВНК, работавшим в начале 1989 г.

Историк А. Соколов различает военно-оперативный и демографический подходы к оценке людских потерь. Первый, по сути – это метод прямого счета. Но проблема не в названии, а в том: согласен или нет автор с оценками безвозвратных потерь военнослужащих, выполненных в военном ведомстве. Ему больше импонирует цифра 7.5 млн. (39) Нам она также нравится. Но, к сожалению, цифра 8.7 млн. документально доказана военными специалистами, которым не к чему было ее завышать. В демографическом подходе, к сожалению, А. Соколов смешал сравнительный метод и метод демографического баланса.

В течение последних десяти лет Б. Соколовым (не путать с А. Соколовым) методом прямого счета сделано несколько оценок людских потерь. В 1988 г. общие потери им определены в 21.3 млн. человек. К 1991 г. величина потерь выросла до 29.6 млн. Наконец, в изданной в 1998 г. книге, Б. Соколов приводит раздельно тщательные подсчеты потерь военного и гражданского населения. Не комментируя, используемые им данные, многие из которых сомнительны и противоречивы, приведем лишь итоговые величины. Согласно его расчетам суммарная величина военных потерь населения СССР составила 43.3 млн. погибших. Поскольку безвозвратные потери армии у него равны 26.4 млн. человек, то на долю гражданского населения приходится 16.9 млн. (83) По Б. Соколову, а его последняя книга называется “Правда о Великой Отечественной войне”, гражданского населения погибло в 1.6 раза меньше, чем военнослужащих. В связи с приведенными соотношениями следует напомнить, что часть территории СССР находилась в оккупации 3 и более лет, что повсеместно проводился геноцид, т.е. систематическое уничтожение мирных граждан в соответствии с идеологией фашизма относительно славянских народов. Особенно жестоко расправлялись с населением тех районов, где активно действовали партизаны и подпольщики. Многие города выдержали многомесячные осады, повсеместно населенные пункты стирались с лица земли. Все это вело к громадным потерям мирного населения.

Соотношения между потерями гражданского и военного населения порабощенных стран Европы, где действовал существенно более мягкий оккупационный режим, также говорят не в пользу цифры Б. Соколова. Так, потери гражданского населения превышают потери военнослужащих во Франции и Чехословакии в 1.4 раза , в Югославии – в 4.7 раза, в Бельгии в 6.3 раза, в Греции – в 7 раз, в Голландии – в 16.5 раза и Польше – в 42 раза (30). Другое дело, что в СССР огромные потери приходятся не только на гражданских лиц, но и на военнослужащих, особенно на первом этапе войны, на долю которого падает 58% всех погибших.

Попытка посчитать прямым путем потери военнослужащих и гражданского населения, в том числе и взявшего в руки оружие (партизаны, ополченцы и т.д.), была предпринята также С. Максудовым. Вначале он откорректировал цифру общих потерь, равную 26.6 млн. человек, взятую из работ АДХ. Им из этой цифры исключены 2 млн. репатриированных из СССР в 1945 г. поляков. В результате чего получилась цифра 24.5–25 млн. (50). Его ошибка в том, что он не учел встречный поток мигрантов, вдвое уменьшивший сальдо миграционного обмена между Польшей и СССР (50). Потери армии он также корректирует, полагая, что они завышены и составляют не 8.7 млн. человек, а 7.9 млн. Но за счет гибели ополченцев, партизан и т.д. он доводит величину потерь до 9.5 млн.

Наконец нельзя не сказать о том, что к началу работы ВНК Управлением статистики населения Госкомстата СССР была предложена методика прямого счета людских потерь по отдельным компонентам. Однако все свелось, к предложенным в первом проекте Госкомстата обычным прикидкам. Вот как это обосновывалось: исходя из выступлений руководителей государства и ответственных работников разного уровня в 1944–1946 г. установлено, что на территории Украины, Белоруссии и Прибалтики потери гражданского населения составили 8.3 млн. или 14.7% довоенной численности населения. По этому проценту найдены потери в РСФСР и Молдавии, которые составили 4.8 млн. Тогда общие потери гражданского населения равны 13.1 млн. человек. Кроме того, численность населения “сократилась за счет превышения резко увеличившейся смертности над сильно сократившейся рождаемостью”. Согласно немецким данным в 1942 г. в г. Харькове это превышение составило 4%. Ниже нами будет показано, что это не прямые, а косвенные потери. Тем не менее, этот процент был распространен на все население оккупированных территорий, в результате получилось превышение числа умерших над числом родившихся в 3–3.5 млн. Следовательно, общие потери гражданского населения составили –16.1 и 16.6 млн. Потери военнослужащих были приняты в двух вариантах – 7 и 8.8 млн. человек. Из предложенных Госкомстатом цифр получаются варианты, варьирующие от 23.1 до 25.4 млн. Названная итоговая цифра составила 25 млн. человек. Цифра круглая, удобная и за нее работники Госкомстата и его научного подразделения – НИИ Статистики стояли насмерть. После споров на коллегии Госкомстата СССР никто не умер, но цифру пришлось изменить.

Второй метод оценки людских потерь мы условно называем сравнительным. Суть его заключается в сопоставлении прогнозного и реального населения. Этот метод позволяет оценить общие людские потери, структурированные лишь по демографическим характеристикам. Еще в 1922 г. С.Г. Струмилиным был выполнен прогноз изменения населения Советского Союза (у него России) с 1920 по 1941 г. Было предусмотрено 2 варианта: один – без учета влияния гражданской войны и блокады, другой, учитывающий их влияние. К началу 1939 г. по второму варианту совпадение численности прогнозного и реального населения оказалось почти абсолютным (169.8 и 170,6 млн.). По первому варианту не хватало8.5 млн. человек (86). Собственно это и были потери, которые можно было бы отнести на войну и блокаду, не будь последующих драматических событий. Заметим, что иногда по поводу этих прогнозов в адрес С.Г. Струмилина отпускаются едкие замечания А зря. Он не занимался подтасовкой, тем более в 1922 г. Просто совпало прогнозное и фактическое население в 1939 г. Это, наверное, единственный случай в практике прогнозирования.

Этим же методом пользовался Б.Ц. Урланис, называя его методом упущенных возможностей (87). В более поздней работе он писал, что влияние войны на население можно определить сравнением двух величин – гипотетической и фактической численности. Разность величин и есть влияние войны (70). На Украине этот метод использовал С.И. Пирожков, определивший потери этой республики с 1929 по 1939 г. в 5.8 млн., в числе которых косвенные составили 3.1 млн. человек (61). А.Я. Кваша, называя этот метод демографическим балансом, считает, что им определяется “упущенная демографическая выгода” (32). И он, ссылаясь на данные, полученные Ю.Е. Власьевичем, принимает такие цифры: в 1946 г. должно было бы быть 213 млн. человек, а оказалось 167 млн. Следовательно, не доставало 46 млн. В эту цифру входят и прямые и косвенные потери. В ряде публикаций некомпетентных авторов как раз и мелькает эта цифра людских потерь.

Прогнозное, или гипотетическое население получается путем передвижки возрастов, для чего используются таблицы дожития, приуроченные к датам переписей населения. Очевидно, что эти передвижки можно делать и на перспективу и на ретроспективу. Подобным образом по данным таблиц дожития 1938–39 г. и 1958–59 г. А.Б. Синельниковым были сделаны перспективные и ретроспективные расчеты с целью получения численности и структуры гипотетического населения на год окончания войны. Недостаток населения по обеим вариантам составил 28 и 32 млн. человек. Учитывая несовершенство метода, полученные цифры (также средняя из них величина – 30 млн.) не могли претендовать на точную оценку людских потерь. Однако в монографии, опубликованной в 1988 г., хотелось показать, что величина людских потерь может быть намного больше 20 млн. человек (54).

Применительно к расчетам населения бывшего Советского Союза сравнительный метод может применяться с большой осторожностью, поскольку в середине ХХ в. было еще далеко до вступления даже европейской части страны в завершающий этап демографического перехода. А стало быть, еще не была достигнута устойчивость демографических тенденций. Очевидно, что за 20 лет, отделявших предвоенную и первую послевоенную переписи населения, могли произойти достаточно серьезные изменения в демографических параметрах.

Метод демографического баланса как инструмент оценки демографической динамики и ее источников уже многие годы используется учеными и работниками статистических органов. Обычно, зная объемы естественного и миграционного приростов, и численность населения на начало периода, элементарно находят его конечную величину. Этот метод давно применяется и для оценки людских потерь в войнах. В опубликованной в 1953 г. в Гамбурге и переведенной в Советском Союзе в 1957 г. книге, посвященной итогам Второй мировой войны, в статье Г. Арнтца с помощью демографического баланса подсчитаны потери европейских стран в минувшей войне. Баланс включает помимо численности населения на начало и конец периода, следующие компоненты: естественный прирост за период с 1938 по 1947 г., убыль населения за счет естественной смерти, число погибших военнослужащих и гражданского населения, а также прочие потери – перемещенные лица, не возвратившиеся военнопленные и т.д. (30).

Этот же подход использован авторами коллективного труда “Вторая мировая война”, где говорится следующее. Учитывая, что по окончании войны надежных данных о потерях, основанных на регистрации индивидуальных судеб не имелось, немецкие ученые для оценки людских потерь использовали метод демографического баланса. Суть его состоит в сопоставлении начальной и конечной численности населения с учетом миграции, рождаемости и смертности (13). Словом никаких различий с тем, что понимается под балансовым методом в отечественной науке. В свое время метод демографического баланса, используемый, правда, для иных целей, достаточно подробно рассмотрен в книге Б.Д. Бреева, опубликованной в 1977 г. Этому методу посвящена вся вторая глава (7).

Столь подробное повествование о методе демографического баланса понадобилось потому, что в тиражированных в девяностые годы ХХ столетия работах, посвященных людским потерям в войне, авторы с аббревиатурой АДХ, пытались убедить читателей, что они, во-первых, разработали этот метод и, во-вторых, предложили его ВНК для подсчета военных потерь, а, главное, их оценка и была принята. (28). Тем не менее, приведем вкратце расчеты, выполненные АДХ с помощью метода демографического баланса. Они принимают численность населения на середину 1941 г. и конец 1945 г., равными, соответственно, 196.7 и 170.5 млн. человек. До конца войны дожили 159.5 млн. человек из числа родившихся до середины 1941 г . Тогда соответственно убыль (умерли, покинули страну и др.) равна 37.2 млн. Допустив, что нормальная (естественная) смертность за 4.5 года составила 11.9 млн., авторы определяют величину потерь без учета числа родившихся в годы войны. Ее величина – 25.3 млн. человек. К полученной цифре, сделав соответствующую оценку, прибавили повышенную детскую смертность, равную 1 .3 млн. Тогда суммарно общие людские потери составили 26.6 млн. человек (39). АДХ считают, что они завысили оценку людских потерь. Их мнение основано на том, что во время войны возросла смертность среди репрессированных. Надо отметить, что указанные авторы при подсчете потерь методом демографического баланса, использовали также ретроспективную передвижку возрастов, т.е. выполнили оценку потерь методически весьма корректно, занизив, по нашему мнению, при этом общие людские потери.