Современные наукоемкие технологии

Автореферат диссертации по теме "Средовой подход и программы участия в архитектуре 1960-1990 г."

харковскии государственный техническим

университет строительства и архитектуры

ГЕЛЛА Елена Ивановна

УДК 72.01.+72.02.

СРЕДОВОЙ ПОДХОД И ПРОГРАММЫ УЧАСТИЯ В АРХИТЕКТУРЕ 1960-1990 г.

Специальность 18.00.01 -Теория архитектуры, реставрация памятников архитектуры

Харьков - 1999

На правах рукописи

Работа выполнена в Харьковском государственном техническом универ ситете строительства и архитектуры

Научный руководитель: кандидат архитектуры, доцент

Буряк Александр Петрович, ХДТУБА, заведующий кафедрой Основ архитектуры

Официальные оппоненты:

Доктор архитектуры, профессор Лаврик Геннадий Иванович, Киевсю национальный университет строительства и архитектуры, заведующий кафе рой Архитектурной квалиметрии

Кандидат архитектуры, доцент Трегуб Наталья Евгеньевна, Харьковом художественно-промышленный институт, доцент кафедры Интерьера и обор дования

Ведущая организация: Научно-исследовательский институт теории и и тории архитектуры и градостроительства Государственного комитета Украин по делам строительства, архитектуры и жилищной политики, г. Киев

Защита состоится "25" января 2000 г. в 13 часов на заседании специал зированного ученого совета Д 64.056.02, Харьковский государственный техн ческий университет строительства и архитектуры, г. Харьков, ул. Сумская, 40

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Харьковского гос дарственного технического университета строительства и архитектуры, г. Хар ков, ул. Сумская, 40

Ученый секретарь специализированного ученого совета Черкасова ЕЛ

Н0(0)бя-0, о

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Работа посвящена рассмотрению зязи между средовым подходом и программами участия (которые также назы-ают «партисипацей», «движением к потребителю» и пр.). Эти явления новей-iefi архитектуры имели решающее значение в формировании современной рофессиональной идеологии и проектной практики.

В середине 60-х гг. в мире быстро распространяется осознание того, что >ункциональный ригоризм и формальный аскетизм современного движения ве-ут к обеднению городского окружения. В 70-е гг. все чаще как ключевое вы-вигается требование проектировать не отдельные здания или комплексы, а соз-авать их как часть среды.

К основным идеям «средового подхода» относятся: признание того фак-а, что развитие городской среды подлежит своим собственным законам, кото-ые не зависят от волн проектировщика и выступают для него как «естествен-1ые» законы; признание априорной ценности существующей городской среды; юниманпе среды как единого морфологически-деятельносного явления и ключснпе в понятие среды не только морфологической и функциональной, по акже и субъективной составляющей.

Концептуальные основы средового подхода были заложены и рибо-ах К. Александера, Р. Вентури и Д. Скотт-Браун, Б. Дзеви, К. Линча, Дж. Сай-юндса, К. Танге, И. Фридмана. Наиболее ранние из отечественных исследова-1ин принадлежат Е. Ассу, А. Беляевой, Ю. Вооглайду, А. Высоковскому, В. "лазычеву, В. Голофасту, А. Зинченко, Р. Каганову, Г. Лебедевой, А. Махров-:кой. А. Рудницкому, В. Середюку, Т. Товстенко, А. Урбаху, В. Хорошилову. В (тих работах архитектурное среда рассматривается как антропогенный ланд-пафт, в контекстах екосистемного подхода, процессов восприятия архитектур-юго окружения человеком и т.п.

Профессиональные средства современной архитектуры изучали Р. Бенем, }. Гидион, Ч. Дженкс, Н. Певзнер, К. Фремптои, а из отечественных авторов - А. Иконников, А. Пучков, А. Рябушин. В. Тасалов, В. Хайт, А. Шукурова (мировоз-¡рение и эстетика), Г. Меерович, С. Хан-Магомедов (модернизм в советской архитектуре), А. Буряк, Д. Сладков (развитие способов проектирование) и др.

Различные формы т.н. партисипационных программ («программ участия», эт participation - участие, далее ПУ), также распространяются в 60-е годы. В рамках ПУ разработка и принятие проектных решений осуществляются при деятельном участии всех заинтересованных сторон. ПУ направляются на включение граждан в процесс проектирования и охватывают градостроительные и образовательные программы, защиту прав жителей, экспертизу инвестиционных проектов, программ городского развития, размещение проблемных производств и мн. др.

Принципы привлечения потребителей к процессу проектирования разра батывалнсь уже упомянутыми К. Александером, Й. Фридманом и Д. Скотт Браун. Опыт первых «программ соучастия» освещенный в публикациях, посвя щенных роботам Л. Кролля, Р. Хекпи, Р. "Эрскина, в статьях Ч. Дженкса, Л Крие, М. Кюлло, Л. Грюмбака и пр., где рассматривались взаимоотношени: людей и среды, влияние архитектурной продукции на человеческое поведение примеры «обратной связи» между потребителем и архитектором.

Проблемы взаимодействия население и проектировщиков в Советско» Союзе рассматривались Е. Гольдзамтом, Л. Коганом, А. Лолою, В. Морозовым Н. Рыковым, В. Хайтом. Но монографические исследования по этому вопрос практически отсутствуют (исключение составляют диссертация А. Зинченко пособие «Городская среда. Технология развития» под ред. В. Глазычева).

Хотя СП и ПУ были вызванные к жизни сходными обстоятельствами развивались параллельно, они рассматриваются в профессиональной литератур по отдельности. Практически не исследованы как причины их одновременног появления, так и природа взаимосвязи между ними. Мотивы недостаточног внимания к данному вопросу на Западе и в странах бывшего СССР различив Для западных архитекторов здесь нет проблемы, так как параллельность во: никновсиия и развития обоих явлений для западного архитектора является оч< видным фактом. В СССР не могло быть и речи о реальном самоуправлении самодеятельности населения. Поэтому и СП и ПУ рассматривались здесь кг «чужая» теория.

Сегодня, с возрождением в Украине института местного самоуправлени эта тема приобретает особую актуальность. Строительство и архитектура пер< стали быть государственной монополией. Появились частный и мунпципапьны заказчики, ассоциации собственников жилья и другие новые субъекты проек ного процесса. Архитектурная среда начинает находить конкретных хозяев. П< этому на повестку дня становятся задачи формирования практического средов го проектирования и сопряженных с ним форм общественного участия.

В 70-е - 80-е гг. отечественная архитектурная практика накопила пок зательный перечень провалов н полуудач при осуществлении средовых пр грамм (напр., реконструкция ул. Арбат в Москве). Нет особых достижений и I внедрении средовых и партисииационных методов в подготовку архтекюро Продолжительный период спекулятивного теоретизирования и творческих н удач в попытках реализации СП сформировал у наших архитекторов компле недоверия к этому перспективному направлению развития профессии. Все э обьекшииые и субьекипшые причины ш.нывлю! нофсбпоси. в 1еоре1Нческ(анализе природы и развития СП и ПУ, как единого явления, как в архтекту Запада, так н в новом осмыслении аналогичного опыта в нашей стране.

Целыо данной работы является выявление причин, обусловивших одн

ременное появление в архитектуре XX ст. средового подхода и практики уча-гия потребителей в проектировании, раскрытие природы взаимосвязи между ими и, на этой основе, разработка предложений относительно активного ос-оения этих методов в отечественном архитектурном проектировании и образо-ании архитекторов.

Задачи исследования:

Проанализировать происхождения и развитие в архитектурной идеоло-ии XX ст. средовых идей, а также представлений о роли потребителя в проектом процессе, и выявить системную общность в процессе генезиса профессио-ально-идеологических оснований СП и ПУ;

Провести анализ и систематизацию прецедентов средового проектиро-ания и программ участия в мировой и отечественной архитектурной практике;

На основе анализа подходов к реализации принципов средового проек-ирования в отечественной архитектуре 70-х - 90-х гг. выявить основные про-¡лемы, которые препятствуют эффективному использованию средовых методов I широкому внедрению ПУ в отечественную практику архитектурного проекти-гавания и управления городским развитием;

Проанализировать изменения в мировой практике средового и партиси-тационного подходов и наметить пути развития соответствующих направлений в:истеме архитектурной деятельности и в подготовке архитекторов в Украине.

Объектом исследования является средовой подход и программы участия <ак направления в архитектурной деятельности и идеологии XX ст.

Предмет исследования - продвижение фронта средовых и партисипа-иионних разработок во взаимосвязи со становлением профессиональных пред-:тавлений об архитектурной среде.

Границы исследования. Хронологически предмет исследования ограничен периодом 60-х - 90-х гг. нашего века, в меру необходимости привлекается также материал предыстории средовых представлений, который касается к. XIX - н. XX века. Географически работа охватывает развитие подходов, которые исследуются, в Западной Европе, США и Японии, а также в странах бывшего СССР, в первую очередь в Украине и России.

Методика исследования включает:

Анализ процесса становление идей средового подхода в архитектурной идеологии сер. - 2-й пол. XX ст.;

Сбор и систематизацию материалов о реализованных ПУ;

Упорядочение исторично-типологической диаграммы развития школ и направлений архитектуры XX сг. в их отношении к идеологии СП и ПУ, с использованием оценок экспертов и контент-анализа литературных источников;

Анализ, с помощью созданной историко-тииологической дишраммы, основных тенденций развития СП и ПУ в архитектурной деятельности;

Проработка перспективных моделей организации проектирования архитектурного образования, которые включают использование ПУ и принт пов СП.

Научная новизна полученных результатов. Исследован и описан пр< цесс становления и развития средовой и партисипационной идеологии в арх1 тектуре XX ст. Впервые проведен сравнительный анализ прецедентов теорет) ческой и проектно-методической работы в области управления развитием арх; тектурной среды и привлечения потребителей в процесс проектирования. Выя лены причины трудностей, возникающих при внедрении средовых идей и мет дов в отечественную практику архитектурно-градостроительного проектиров ния, управления городами и архитектурное образование.

Предложены модели включения партисипационно-середовых методов практику архитектурного проектирования и муниципального управления и п строения процесса архитектурной подготовки с использованием средовой иде логин и приемов междисциплинарной (партисипационной) организации учебн го процесса.

Личный вклад соискателя. Соискателю принадлежат в работе [!] выявление системной общности средовых идей и представлений о роли потр бителя в процессе проектирования и их профессионально-идеологических с нов.

Практическое значение полученных результатов может состоять в использовании для экспериментального внедрения программ участия в практ ку архитектурно-градостроительного проектирования, а также в програми подготовки и переподготовки архитекторов. Важной областью применения { зультатов роботы является муниципальное обучение членов территориальн! общин, направленное, главным образом, на выработку у жителей навыков взг модействия с архитектором и участия в принятии решений на муниципальн уровне.

Апробация результатов диссертации - основные положения рйбо докладывались автором в 1996 - 1999 гг. на научных семинарах кафедры (нов архитектуры ХТУСА, а также на Ы - ЫУ научно-технических и науч! методических конференциях ХТУСА. Основное содержание диссертации оп; ликовано в 6 статьях, одна из которых написана в соавторстве.

Автор принимал участие в подготовке и проведении Координационж совещания «Города Украины - выбор дороги» и семинара «Политика развит для г. Луганска» (Луганск, 13-14 ноября 1995 г.), 11-х и 111-х Общеукраина муниципальных слушаний (1996 - 1997 гг.), международного семинара « сурсы городского развития» (Львов, 26 - 28 марта 1996 г.), учебно-проекп игры «Концепция развития предметно-пространственной среды центра г. Лю тина» (Люботин Харьковской обл., 1996 г.).

Структура н объем работы - диссертационное исследование состоит 5 текстовой части объемом 202 стр., которая содержит вступление, три основах раздела, 33 листа иллюстраций и список литературы из 173 наименований ] 13 страницах.

В первом разделе «Средовой подход и партпсипация в системе совре-енной архитектурной идеологии» рассматриваются историческая логика фор-ирования идей «средового проектирования» и постепенного развития участия отребителей в принятии проектных решений. Эти концепции во многом опре-еляют пути развития профессии в мире в послевоенный период.

Одной из ключевых идей архитектуры н. XX в. были идеальные города ндустриальной эпохи. Начиная с «городов-садов» Э. Говарда, эта идея ставила рхитектора в позицию организатора жизнь для безымянной толпы. Ее появле-ие было обусловлено признанием факта, что большой город XIX ст. физически ерерос границы разумного, и стал неприемлемым для жизни. Осознание этого ривело к многочисленным попыткам внедрения жестких санитарных норм, аечнетке трущоб и строительства экономического и гигиеничного жилья для абочих, создания эффективных городских коммуникаций. Концепция «города-ада» была попыткой примирения романтических представлений об идеальном ороде с санитарными нормами и стандартами движения транспорта. В это же ремя из биологии и социологии пришел термин «среда», который приобрел со-шалыю-политический и санитарно-гигиенический оттенок.

В ходе формирования Современного движения протосередовые представления об архитектурно-пространственном окружении трансформировались I организационно-функциональные. Инженерные схемы процессов и функцио-1альных структур, порожденные «второй индустриальной революцией» к. XIX:т., с энтузиазмом были распространены архитекторами-модернистами на про-¡ктирование архитектурных объектов и городских структур. Город рассматри-¡ался как «объективная реальность» естественной науки, с внешней исследовательской позиции, как объект, который существует вне воли и намерений лю-1ей. Его проектировали в расчете на массового анонимного потребителя, игнорируя индивидуальные и общественные особенности будущих жителей. Масте-эа модерна и раннего функционализма нигилистически отрицали как ценности (прошлой» культуры, так и реальный уровень современного им общественного эазвтпя. «Современное движение» программно отказалось от учета историко-фхитектурного контекста. Высокомерная вера в науку и в собственную интуицию делали невозможным для зодчих этой эпохи бережное отношение и к эбычному городу, и к реальному человеку. Их идеология была прямой противоположностью и средовому мышлению, и партнсипации.

После Второй мировой войны модернистская доктрина бвла переосмыс лена с позиций гуманитарной науки, экологии, новейших технологий и общест венной критики. На этой волне возникли «органическая архитектура» и мораль ная проповедь необрутализма. Однако профессиональное отношение к среде потребителю практически не изменилось: архитектор, как и ранее, мыслился ка мастер-творец, а потребитель - как пассивный объект манипуляций. Обоснс ванное изменение взгляда на человеческую среду возникли лишь в 60-е гг., период глобального кризиса функционализма, как альтернатива доктринам Сс временного движения и, прежде всего, его научно-инженерному объективизму.

В конце 50-х гг. это сопровождалось крахом идей микрорайона и фут ционального города, которые на практике доказали свою антигуманность. Pai пространилось понимание, что среда всегда конкретна и адресна (город, дво] дом, «индивидуальные среды» и т.д.). С определенным удивлением исследов; тели-архитектуроведы (Б. Лассюсь, Д. Скотт-Браун, Р. Вентури, Ч. Дженкс) о крыли для себя существование самодеятельного потребителя, который не тол ко своевольно приспосабливает произведения мастеров к реальной жизни, но сооружает дома и целые поселения без вмешательства архитектора. С друге стороны, технологический скачек 60-х гг. вызывал реакцию в виде волны фут рологических проектов «городов будущего». Их авторы (японские метаболист! П. Меймон, И. Фридман, Н. Шеффер, московская группа HEP и мн. др.) предл гали жизнь, полностью зависимую от воли проектировщика от и сверхсложно технического оборудования.

В 60-е гг. амбивалентное, апологичное и вместе с тем ироническое отн шейке авангардных художников к «массовой культуре» и к техническим not циям породило феномен поп-искусства, который одним из разветвлений захг тил архитектуру (группа «Аркигрэм», «Новая Венская школа», Р. Вентури).

С распространением в н. 70-х гг. постмодернистских тенденций в арх тектуре появляется напряженный интерес к истории (Р. Бофилл, Ч. Мур, Стерн). Это совпало с общественным движением за охрану не только память ков, но и более широкого местного контекста. Абсолютно конфронтационно подходу модернизма к наследству был противопоставлен т. н. инклюзивн! подход («включающий»). Постмодернистское отречение от реформаторской «воспитательной» ролей архитектуры в пользу ее информационной и cumboj ческой функций потребовало восстановления связей между архитектурным < ружением и человеческим поведением, обычаями, образом жизни.

Что бы превратить, не разрушая, деградирующее городское окружение эстетичную и здоровую среду, архитектор углубился в пространство городск улицы, квартала, двора, трактуя себя преимущественно как специалиста по i терьеру города. Вместо «зрителя» появляется активный потребитель, котор берет на себя ответственность за собственное жизненное окружение, обращая

к архитектору за советом п помощью. Эта стратегия впервые была реализована в известной реконструкции квартала КроГщберг в Западном Перлине (с 1967 г.).

В 70-е гг. усилились тенденции к восстановлению связей европейской урбанистической традиции с классицизмом п народной архитектурой. Цель т.н. «нового урбанизма» (Р. Крие, Л. Кролль, М. Кюло и пр.) - реконструировать архитектуру путем «двойной рефлексии» в ракурсах времени и пространства. Высшими ценностями становятся уместность и включение в контекст. Архитектура стремится, оставаясь современной, гармонизироваться с историческим фоном (за счет масштаба, ритма, отказа от модернистской агрессивности), или даже замаскироваться под окружение. Исторические стили переосмысливаются в сплаве с «современными» формами. Эклектизм становится нормальным способом связи с поликультурностыо большого города. Архитекторами и урбанистами активно дискутируются проблемы взаимодействия между проектировщиком и потребителем архитектуры. Пунктом отсчета в новых средовых концепциях становится конкретный житель, в противоположность обобщенному, «среднестатистическому» потребителю модернизма.

Условия, в которых существовала отечественная практика 70-х - 80-х гг., исключали возможность архитектуры, которая опиралась бы на самодеятельность населения. Этому объективно противостояли централизованное финансирование, единая государственная система проектирования, государственная собственность на землю и недвижимость. Советская общественная модель исключала как самодеятельность коллективов жителей, так и проявления самостоятельного мышления на уровне городских властей. Градостроительство н градорегулнрования были фактически герметичными для заимствования социальных, организационных и технических решений, сформированных по ту сторону «железного занавеса».

В этих условиях «средовой подход» казался удобным способом обхода запретов и хотя бы частичного преодоления однообразия застройки. Он пришел к нам вслед за т.н. «системным подходом» и во многом в оппозиции к последнему. Хотя бредовые разработки в большинстве оставались в границах «анализа и критики иностранного опыта», в СССР за четверть столетия появилась достаточно представительная литература о СП. Ее анализ доказывает, что генеральное содержание большинства выдвинутых концепций содержится между приведенными ниже смысловыми полюсами:

Среда (точнее, предметно-пространственное окружение) рассматривается извне, как объект «преобразовательном» деятельности технолога-организатора; средовой подход фактически подменяется системным;

В проектировании и реализации средообразуюших проектов, действуют различные профессионалы, такая деятельность становится определенной ограниченной формой партисипации - междисциплинарной организацией проектирования;

Понятие архитектурной среды опирается не на системные кате гор и (процесса, структуры, функции и т.д.). а на категории «места» и «ситуации»; пр этом субъект проектной деятельности не совпадает с субъектом деятельности среде; принятие адекватного проектного решения выступает как результа включения средового субъекта (общины, населения, «человека с улицы») в прс цесс проектирования.

Проведенный анализ происхождения и содержательной структуры сс временной архитектурно-средовой идеологии позволил перейти к структуриз; ции общей картины продвижения.фронта средовых и партисипационных разр; боток, которая бы охватывала характерные проекты и реализации, осущест! ленные в рамках исследуемой идеологии.

Во втором разделе «Реализация средовых представлений в архитекту] ной и общественной практике. Направления и прецеденты» проведены сравш тельный анализ творческих течений и теоретических доктрин архитектуры X ст. в их отношении к идеологии СП и ПУ. Результаты сведены в историк! типологическую диаграмму и аналитические схемы, которые отображают о новные тенденции развития средового и партисипациопного проектирования 1940-х- 1990-х гг.

Рассмотрен диапазон организационных вариантов, который включаг шесть типов отношений «архитектор - будущий потребитель»: (1) архитскту| для архитектуры, (2) технократический социализм (попытки воплотить метод ми архитектуры принципы социального равенства), (3) междисциплинарнь подход, (4) адвокативное планирование, (5) самопроектирование и (6) архите тура без архитектора. Возрастание степени вовлечения потребителя в проек ный процесс в целом совпадает с категориальным противопоставлением мсж; системно-технологическим и аредовым подходами. Чем тоталитарнее сорие тирован архитектор, чем меньшее внимание уделяется реальному потребител! тем больше обращений к способам системной, технической организации. И н оборот, чем теснее архитектор сотрудничает с сообществом потребителей, с м стными властями и т.п., тем больший вес для него приобретают индивидуализ рованные представления о месте и о ситуациях, которые разворачиваются конкретном этапе.

Методологическим основанием такою разделения есть то, что в архите туре второй пол. XX ст. сложились два основных представления об архитекту ной среде. Одно системное, опирающееся на категории процесса, структ ры/функции, морфологии и т.п. Другое, сформированное трансавангардом 6С гг.. основывается на категориях места и ситуации, - средовой подход.

В развитии взаимоотношений между архитектором п потребителем в делен ряд основных вех. которые обозначают процесс становления средовой

[артисипационной практик: X Конгресс С1АМ и провозглашение конца «герои-еского» периода Современного движения (1956); студенческие протесты про-ив модернистских догм, начало широкого «движения к потребителю», которое юзднее принимает формы архитектурной адвокатуры и «защитного планирована» (1968); Всемирная конференция «ХАБ1ТАТ-76» и рекомендации ЮНЕ-ЖО относительно исторических ансамблей; принятие в ряде стран законов о тртисипации (1976); принятие Международной хартии о охране исторических ородов (1987); Всемирная конференция «ХАБ1ТАТ-П» и принятие Стамбуль-:кой декларации «Экополисы - поселение с устойчивым развитием» (1996).

В к. 60-х - н. 70-х гг. на Западе разворачивается кризис общественно-юлитической жизни, под влиянием которого резко ускоряется эволюция форм деятельности, направленной на вовлечение потребителя в проектный процесс. Эриентирами профессионального сознания молодых архитекторов становятся юстмодернизм и «архитектура сообществ».

Анализ доказал, что в период 1870-х - 1990-х гг. наблюдается опреде-1енная цикличность развития архитектурной идеологии и практики по отношению к выделенной в работе системе представлений. Первый пик внимания к по-гребностям местных сообществ пришелся на 1890-е - 1900-е гг. (К. Зитте, Э. Говард) и был связан с расцветом европейских школ муниципального управления, среди которых почетное место занимали украинские - киевская (Г. Дубе-лир) и харьковская (А. Погорелко, М. Диканский, Л. Эйнгорн). Это наследство было отвергнуто в 30-е гг. под влиянием потрясений первой мировой войны, то-гапитаризации и милитаризации общества.

Отрицание «современной» идеологии и возвращение к ценностям прошлого в 60-е гг. также начинается на волне политико-идеологического кризиса. Критика была направлена на западное «общество потребления» и технократическое управление. Кризис был усилен движением за права человека и отзвуками вьетнамской войны. Отрицание ценностей предыдущего поколения вылилось в частичное возвращение к идеям, предшествовавшим истокам модернизма. Новое качество в архитектуре вело не к возрождению идеологии и стилистики к. XIX или н. XX ст., а скорее к «реассимиляции» архитектурного наследства в новом культурном контексте. Исчезают преувеличенная серьезность архитектуры к. XIX - н. XX ст., ее пиетет к истории, связанный с «научным», рационально-инженерным происхождением эклектики и раннего функционализма. Постмодернистская архитектура становится внутренне толерантной, то есть потенциально средовой.

Высший пункт интереса к средовой проблематике мировая архитектура проходит на границе 80-х гг., когда исчерпалась «протестная» энергия постмодерна, и когда на архитектурных рынках доминировали неоэклектика и ирония. Переход через максимум заинтересованности в СП и ПУ не означает, что на

яом рубеже все вопросы, поставленные средовым и гшртисипационным подходами, обнаружили свое полное и адекватное решение.

" Далее дороги поиска располагаются между двумя векторами развития Первый склоняется к «модернистскому» полюсу архитектурного мышления I обозначает тенденцию к появлению очередной волны неомодернизма. Это, I частности, подтверждается сенсационным успехом хай-тека и деконструктивиз ма в 80-е и н. 90-х гг. (Э. Пиано и Р. Роджерс, Н. Фостер, 3. Хадид). Второй век тор является продолжением развития социальной ориентации архитектуры в 50 е - 80-е гг. Он был направлен на усовершенствование партисипационных тех ник, реальный подъем региональных архитектурных школ и был манифестова! движением т.н. «критического регионализма» (М. Ботта, Т. Андо).

В третьем разделе «Специфика применения методов средового проек тирования и программ участия в условиях переходного периода» анализируете ситуация, которая сложилась в 90-е гг., когда дальнейшее развитие отечествен ной архитектуры все больше определяется процессами политической демокр: тизации, децентрализации власти и управления и приватизации хозяйства. Соот ветствующие изменения в профессии архитектора рассматриваются в данно: разделе относительно сфер архитектурно-градостроительного проектировали) муниципального управления и архитектурного образования.

Новая оргуправленческая ситуация, сложившаяся в постсоветском пр(странстве коренным образом изменяет условия организации проектной деятел! ности. Децентрализация системы государственного управления возрождает м; ниципальные структуры управления. В результате демократизации общестЕ возникли новые социальные субъекты - местные территориальные обшины их правами и обязанностями. В результате приватизации, с концом «едино! народно-хозяйственного комплекса» и централизованной системы проекторов; ния появляются новые участники проектно-реализационного цикла - платеж способный потребитель, частный заказчик и независимый исполнитель.

Отсюда вытекает необходимость в архитекторах новой формации, его собных вести частную проектную практику. В Украине идет сложный проце! восстановления системы местного самоуправления и его функций относителы города. При этом реформируются государственные и фактически заново созд ются муниципальные механизмы управления городской средой. Муниципализ ция управления развитием городской среды, в свою очередь, обостряет пробл мы участия население в развитии городских территорий.

История муниципального управления в Украине ведется с XV ст., от вн дрения Магдебургского права. В начале XX ст. на Украине существовало г родское управление, достойное наиболее развитых стран Европы того времен Эта традиция прервалась в 1919 г., в момент ликвидации самостоятельное

естных органов власти, огосударствления муниципальной собственности и соз-ания системы вертикальной подчиненности местных советов. В 30-е гг. отрасле-ое управление и остаточный принцип финансирования городских нужд покончи-и с местным самоуправлением в СССР, и такая ситуация существовала до 1992 г.

После получения независимости, конституционного и законодательного акрепления местного самоуправления, новая структура власти потребовала ринципиального изменения существующих методов и форм управления среди. В связи с этим возникла необходимость в кардинальном пересмотре методе планирования территориального развития населенных пунктов Украины, оторое осуществляется по инициативе Госстроя Украины (А. Вашкулат, В. Гу-аков, В. Нудельман и пр.) и за содействие международных организаций.

На Западе, в условиях рыночного хозяйства, сложилась гибкая децентра-(изованная система управления проектированием и строительством. В ней уча-твует великое множество социальных субъектов: промышленных компаний, ородских служб, компаний-застройщиков, банков, страховых обществ и т.д. Обработанные ними планировочные схемы заполняются разнообразием локаль-1ых решений, которые принимаются строительными компаниями, мелкими застройщиками - фирмами и семьями. Привлечение граждан к принятию про-:ктных решений происходит при учете социальных факторов (распределении ^селения на группы с определением их потребностей) и административно/правленческих (привлечение местных властей и граждан к обсуждению пла-10в, что предшествует одобрению плана местными властями), а также при осу-цествлении проекта (в т.ч. аренде и/или продажи земли и зданий).

В СССР вся подготовка проектирования велась государственными про-:ктными институтами; на Западе проблемами развития города занимаются преимущественно муниципалитеты. Последние должны быть уверены, что запроектированное не причинит вреда природной и архитектурной среде. Подготовку проектирования, - от отвода участка и экономических расчетов вплоть до про-гктирования инженерных сетей - в большинстве своем выполняют городские планировочные бюро. МУНИЦИПАЛИТЕТ проводит конкурсы на застройку участков, тендер на проектных и строительных роботов (или дает заказ конкретному архитектору), осуществляет функции контроля.

Первые поиски в направлении привлечения граждан к проектам городской реконструкции развернулись в СССР в н. 80-х годов. Отечественными архитекторами и социологами на протяжении следующего десятилетия была создана теоретическая база для развития исследований городской среды (А. Гутнов и Г. Лежава, Г. Каганов, Ю. Щенков) и внедрения ограниченных форм партнси-пации, допустимой в советских условиях. Одновременно с теоретическими концепциями разрабатывались методы фиксации результатов «полевых» средовых студий и методологические основы средового проектирования (Б. Ерофалов,

А. Зинченко, А. аль-Мутлак, С. Смоленская, Д. Щелкунов). Проводились такж пионерные попытки организации общей деятельности проектировщиков, жите лей и местных властей (А. Высоковский, В. Глазычев, М. Коник, Г. Щедровщ кий и пр.).

Во второй пол. 80-х гг., с началом «перестройки» начинаются активны попытки модификации советской системы архитектурно-градостроительног проектирования и приспособления ее к условиям начавшихся децентрализаци управления и хозяйственных реформ. Попытки преодоления стереотипов совет ского мышления в архитектурном проектировании состояли главным образом старании перейти от системно-организационной к средовой парадигме проект» рования, а также в развитии форм ПУ, приспособленных к отечественным услс виям. Среди них были проектные и экспертные семинары, организационш деятелыюстные игры, многочисленные общественные слушания и пр.

На основании проведенного анализа в работе предложена принципиальнг схема организации программ и проектов развития архитектурной среды с уч стием горожан. Проект развития среды является разветвленной многоуровневс структурой деятельности. В исследование состояния «городской ткани» - н отъемлемой части проекта, должны быть привлеченные представители спец альных городских служб (градоустроения, образования, опеки, финансов, пра! и т.п.) и подчиненных им сетей жизнеобеспечения. Начиная со стадии исслед вания, к процессу проектирования привлекается население в лице затронуть проектом опорных точек городской жизни - общин (в т.ч. национальных, це ковных и т.п.), соседских объединений граждан и т.д. Направление развертыв ния проекта на уровне муниципальной политики определяется городскими пр граммами развития и контролируется местными властями и населением чер специально образованные целевые муниципальные органы.

Советская система архитектурного образования, которая была хороь приспособленная к задачам воспроизведения специфической проектной кулы ры того времени, в новых условий должна испытать существенные изменен! Сейчас отечественная архитектурная школа стоит на перепутье между альтер» тивнымн направлениями дальнейшего развития. Это, с одной стороны, продс жение традиций школы 60-х - 80-х гг., во главе которой лежат методи МАРХИ (Б. Бархин, А. Степанов и пр.); с другой - восстановление прерваш го в начале 90-х гг. движения к реализации идей средового подхода и «архит< туры сообществ». До сих пор украинская архитектурная школа шла преимуи ственно первым путем. Поэтому желательной выглядит переориентация орга» зационных усилий профессионального сообщества на формирование так учебной среды, которая бы оказывала содействие развитию более современн составляющих профессиональной сферы.

При этом современные модели архитектурной подготовки в странах с

ада могут служить лишь ориентирами направления этой трансформации. Спе-ифнка постсоветского общества требует существенной модификации образо-ательных методов и подходов, известных из мировой практики. Анализ дока-лвает, что особое внимание украинская архитектурная школа должна уделить рактике подготовки по специальности Urban Design (городской дизайн), нача-эй в США в 60-е годы. Ее основатели (Г. Ганс, Д. Скотт-Браун и пр.) исходили з того, что в системе рабочих методов этой профессии наиболее существенным вляется достижение баланса между противоречивыми потребностями различ-ых групп пользователей и клиентов. Педагогическая практика «городского ди-айна» предусматривает в учебном проектировании активную работу с жителя-ih; важны способы анализа потребностей различных групп пользователей, а акже техники общения с непрофессионалами. Другой важный момент - поиск ффективных способов адаптации будущего архитектора к условиям реальной [рофессионалыюй среды. Например, в Великобритании студенту-архитектору ia протяжении семи лет необходимо пройти два этапа продолжительного ста-ч"ировкп проектном бюро и сдать три экзамена RIBA (Королевского института британских архитекторов). Аналогичные правила действуют в большинстве ев-юпейскпх стран.

Главный вывод этого анализа - внедрение основ средового проектиро-ания в реформирующуюся систему подготовки архитекторов, будет иметь эффект лишь при условии обучения будущих архитекторов методам привлечение ютребителей к принятию проектных решений и техникам организации парти-ипационой коммуникации. Предложена модель такой организации учебного ipouecca, где предусмотрено (1) участие студентов четвертого года обучения в (еждпсцпшпшарных проектных студиях - как практика перед дипломом бака-шра, а также (2) организация партисипационных циклов на завершающей стащи подготовки. Такие циклы преследуют цель непосредственного участия сту-leiiTOB в проектах развития среды. При этом в одних и тех же проектных циклах:туденты, которые должны получить дипломы специалистов, участвуют как фоектировщики, а будущие магистры - как исследователи.

Функционирование механизмов управления архитектурной средой, как и троцессы подготовки, требует соответствующего обеспечения. Прежде всего >ечь идет об образовании комплекса специализированных регулятнвов, то есть травил, норм и ограничений, которые действовали бы как на общегосударст-jeiiHOM (законодательном), так и на местному уровнях. Это нормативное про-:транство должно подлежать юрисдикции, во-первых, национального законодательства (в виде законов о архитектурно-градостроительной деятельности, о мерном самоуправлении, земельного кодекса, законов о охране памяток и т.п.) и, зо-вторых. уставов местных территориальных общин (в т.ч. местных правил за-:тройкн и использование территорий («зонинга»), концепций развития и lene-

ральных планов, местных правил охраны окружающей среды и историческ наследства). В работе показано, что в структуру такого комплекса должны I дить (1) программы и проекты развития, (2) положение о деятельности мест! служб, (3) местные бюджеты, (4) нормативы работы сетей жизнеобеспечеш (5) уставы общественных объединений, вовлеченных в решение проблем ра" тия архитектурной среды.

Для широкого внедрения и распространения средового проектирован! партисипационной практики необходимо разветвленное обеспечение знанш что является важным и перспективных полем как для теоретико-архптектур исследований, так и для обобщения практического опыта. Такое теореп методическое обеспечение должно охватывать знания о предме" пространственном окружении (в частности, о таких его аспектах, как при] ный ландшафт, границы и внутренняя структура поселений, пути сообще морфология застройки и городских пространств, технические системы, зн вость предметно-пространственного окружения) и о человеческом поведет деятельности в этом окружении (то есть о составе населения, структуре его тельности, структурах сознания, целях и ценностях, образе жизни, режима? родской жизни, процессах общественного развития). В диссертации прош обобщенный анализ современного состояния дел в этой области профес нальных знаний как в странах бывшего СССР, так и за рубежом. Можно коь тировать, что как в отечественной науке, так и в мире наиболее разработань просы взаимосвязи между морфологией и застройкой населенных пункте соответственно, образом жизни, стереотипами поведения и т. п. Значитель объем исследований и методических рекомендаций приходится на распрех ние населения по территории города по признаками социальной, национал! принадлежности и роду занятий (это преимущественно западные данные, н ная из работ Чикагской школы 20-х - 30-х гг.). В то же время наименее р< ботанные как у нас, так и на Западе вопросы взаимосвязи между направлен! общественного развития и структурой урбанизированной среды, а также о нием этих процессов на изменения в ландшафте.

1. Идеи средового подхода своим происхождением обязаны крг идеологии функционализма, движению за гражданского права, экологичес движению и распространению представлений о новой активной роли пот(теля в проектном процессе. Развитие этих идей в системе архитектурной I логин XX столетия тесно связанно с социальными исследованиями и эка ментами к. 60-х - н. 90-х годов. Становление средовых и партисипацио! идей и практики можно разделить на такие основные этапы:

40-е - 50-е гг. - практическое отсутствие средовой и партисипацион-ой практики при господстве модернистской проектной идеологии;

К. 50-х - к. 60-х гг. - усиление влияния идей урбан-социологии в ве-ущих архитектурных школах Запада, связанное с т.н. «архитектурой контеста-ии»; открытие феномена «архитектуры без архитектора»;

Н. 70-х - 80-е гг. - широкое внедрение средовой и партисипационной рактики на общем фоне постмодернистского движения;

80-е - 90-е гг. - развитие «архитектуры сообществ» - формирование распространение эффективных форм сотрудничества архитекторов с населе-ием, потребителями, с местными территориальными общинами.

3. В отечественной архитектуре, вследствие особенностей советской бщественной модели, средовые исследования 70-х - 80-х гг. носили преимуще-твенно академический критико-теоретический характер, а практика градо-троительства и градорегулирования фактически были закрыты для заимствова-1ия западных социально-организационных и технических решений. Поэтому в ГССР примеры партисипационно-средовой практики были единичны.

4. Средовой подход и программы участия имеют глубокую внутренне родство, которое состоит прежде всего в трактовке взаимоотношений между фоектировщиком-профессионалом и «человеком с улицы» - потенциальным аказчиком и потребителем. С этой точки зрения неотъемлемой задачей любых фограмм средового проектирования является создание плацдармов, на которых юзможные постановка, обсуждение и решение реальных проблем деятельности) архитектурной среде, то есть таких, которые возникают как у различных пер-:онажей среды, так и при их взаимодействии.

5. Анализ и систематизация прецедентов средового проектирования и 1рограмм участия позволили выявить циклические изменения тенденций развития профессиональной идеологии и практики в архитектуре XX ст. Наиболее эережное отношение к сформированной среде и активное обращение к потребителю наблюдаются в периоды эклектики (последняя четверть XIX ст.) и постмодернизма (1970-е - 80-е гг.). Радикальные изменения в профессиональной идеологии в 20-е и 60-е гг., связанные с становлением и упадком модернистской идеологии, протекали на фоне кризисов профессионального сознания, которые, а свою очередь, являлись составными кризисных ситуаций в культуре и общественно-политической жизни того времени.

6. На сегодняшний день в профессиональной практике выделены две доминирующие тенденции развития архитектурной деятельности: неомодернизм, объединяющий профессиональный этос модернизма со средовым уважением к контексту, и «архитектуру сообществ», которая предусматривает привлечение к архитектурной практике средовой самодеятельности будущих потребителей.

2. Выявлены основные препятствия эффективному использовании средовых методов в отечественной архитектуре, а также внедрению програм! участия и практику архитектурного проектирования и управления городски! развитием; в большинстве они связаны с пережитками периода государственно монополии на административное и идеологическое управления архитектурно деятельностью:

Неразвитость и слабая организационно-методическая обеспеченност муниципальных механизмов управления средой;

Отсутствие в подавляющем большинстве населенных пунктов консс лидированных территориальных общин, слабая связь местных властей с насел< нием, недостаток опыта проведения партисипационных мероприятий - общ(ственных слушаний, обсуждений, социологических исследований, проектно адвокатуры и тому подобное;

Многочисленные не преодоленные пережитки централизованной гос; дарственной системы проектной деятельности в системах управления и теор" тико-методического обеспечения и в сознании самих архитекторов;

Эпизодичность, методическая и нормативная необеспеченность раб> чих связей между муниципальным уровнем управления, населением и архите турно-проектными фирмами, в первую очередь нового поколения;

Моноидеологичность архитектурной подготовки, недостаток форм методов изучения жизни реальных городов и поселений, отсутствие совреме пых междисциплинарных форм организации учебного проектирования.

7. В работе предложен ряд перспективных мероприятий по развитию и следовательской, проектной и образовательной деятельности с использование методов СП и ПУ в Украине. Эти мероприятия должны осуществляться пара лельно в трех областях - архитектурно-урбанистическом проектировании, р формировании муниципального управления и в подготовке архитекторов:

Внедрение экспериментальной практики организации партисипацис ных программ и проектов развития архитектурно-пространственной сред обобщение и распространение опыта осуществления таких программ;

Дополнение комплекса специализированных регулятивов, имеющ отношение к управлению развитием предметно-пространственного окруженш закрепление порядка роботы с этим комплексом в уставах общин;

Внедрение тренингов по методам работы с населением и в междис1 илинарных средовых студиях в программы подготовки в высшей архитектурн школе;

разворачивание и дополнение системы теоретическою и проект! методического обеспечения средовой и партисипационной практики, пре» всего по вопросам учета процессов социальной и культурной стратификаи общества и закономерностей формирования городского ландшафта.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ:

1. Е. Гелла, А. Буряк. Среда и программы участия //Традиции и новацп высшем архитектурно-художественном образовании.-Харюв: ХХП1, 1997,

65. - С. 62 - 64.

2. Трудности педагогического и оргуправленческого воспроизводства редовых идей //Традиции и новацп в высшей архитектурно-художественный >свт. -Харюв: ХХП1, 1997, №6. - С. 24 - 26.

3. Архитектура как коммуникация// Wolkenkuckucksheim - Cloud-Tuckoo-Land - Воздушный замок - 2/1997

http://www/tu-cottbus/de/wolke/rus/Themen/972/Gella/gella_t/html

4. «Профаммы участия» в системе образования проектировщиков среда //Традиции и новацп в высшем архитектурно-художественном образова-шн- XapKie: ХХП1, 1998, №4 - 5. - С. 19-21.

5. Современные подходы к управлению городской средой: проблемы тереноса опыта //Традиции и новацп в высшем архитектурно-художественном образовании.-Харюв: ХХП1, 1998, №3. - С. 101 - 102.

6. Формы и прецеденты участия населения в программах городского ■>азвития//Традиции и новацп в высшем архитектурно-художественном образо-зании. - Харюв: ХХП1, 1998, №2. - С. 58-59.

Гелла О. 1. Середовищний пщхщ i програми учасп в apxiTeicrypi i960 - 1990 рр. - Рукопис.

Дисертащя на здобуття вченого ступеня кандидата арх1тектури за фахом _ 18.00.01 - Teopifl архтектури, реставрашя пам"яток арх1тектури. Харювський державний техжчний унтерситет буд1вництва та арх1тектури, Харюв, 1999 р. У дисертаци розглядаються зв"язки м1ж середовищним походом i профамами участт як явищами нов]"тньоУ архтектурноУ icTopii. Дослщжено й описано процес становления i розвитку змш середовшцноУ i партисипацшноУ ¡деологи в арх1тек-Typi XX ст. Вперше проведено поршняльний анашз напрямюв i прецедентт тео-ретичноУ i проектно-методичноУ роботи в галузях управлшня розвитком арх1тек-турного середовиша i д1яльносп по включению споживачш у проектний процес. Виявлено специф1ку застосування методт середовищного проектування та про-фам участ1 в УкраУш в умовах перехщного перюду i причини ускладнень, що виникають при впровадженж середовшцних шей i метод["в у впчизняну практику арх1тектурно-мютобудшного проектування, а також в архггектурне навчання та в управлжня mIctom. Встановлено. що введения в практику метод1в середовищного тдходу i партисипаци повинно здшснюватися

одночасно в трьох напрямках - у мунщипальне управлшня, проектування професшну осв|"ту. Запропоновано модел1 включения партисипацшо-середовищ них методш у практику архтектурного проектування I мунщипального управ лжня 1 побудови процесу архпектурноТ пщготовкн з використанням середовиш ноТ ¡деологита партисипацшних (мшдисциагпнарних) пщходт \ методт.

Ключов1 слова: ссредопишниИ пшхщ. програми учасп, партисипаш; мгждисипплшарш студп.

АННОТАЦИЯ

Гелла Е. И. Средовой подход и программы участия у архитектуре 1960-1990-х гг. - Рукопись.

Диссертация на соискание ученой степени кандидата архитектуры п специальности 18.00.01 -Теория и история архитектуры, реставрация памя-ников архитектуры. Харьковский государственный технический унивсрситс строительства и архитектуры, Харьков, 1999 г.

В диссертации рассматриваются связь между двумя явлениями новейше архитектуры - средовым подходом и программами участия. Исследован и от сан процесс становления, развития и изменений средовой и партисипационнс идеологии в архитектуре XX в. Обнаружено, что сходство этих представленнь состоит, прежде всего, в трактовке взаимоотношений между проектировщиког профессионалом и «человеком с улицы» - потенциальным заказчиком и п требителем. С этой точки зрения неотъемлемая задача любых программ сред вого проектирования - создание плацдармов, на которых возможные пост новка, обсуждение и решение реальных проблем деятельности у архитектурж среде, то есть проблем, которые возникают в различных персонажей среды при их взаимодействии.

Проведен сравнительный анализ направлен и прецедентов теоретически и проектно-методической работы в областях управления развитием архитекту ной среды и деятельности по включению потребителей в проектный процес Результаты этого анализа представленные в виде историко-типологической ш граммы и на аналитических схемах, отображающих основные тенденции и " кономерности развития средового и партисипационного проектирования у г риод между 1940-х гг. и кон. XX столетия. Выделен ряд основных вех, фикс рующих процесс становления мировой средовой и партисипационной практик

В результате анализа и систематизация прецедентов СП и ПУ выявле! циклические изменения тенденций развития профессиональной идеологии иракшки в архитектуре XX н. Наиболее бережное отношение к сформирон; шейся среде и активное обращение к потребителю наблюдаются в периоды лекшки и постмодернизма. Радикальные изменения у профессиональной пд< логин н 20-е и 60-е гг., связанны со становлением и упадком модернистской

геологии и протекали на фоне кризисов профессионального сознания, кото-ie, являлись составляющими кризисных ситуаций в культуре и общественно-литической жизни того времени.

Па сегодняшний день у профессиональной практике выделены дне ломи-рующие тенденции развития архитектурной деятельности: (I) неомодернизм, торый объединяет профессиональный згос модернизма и уважение к сло-шшемуся контекста; (2) «архитектура сообществ», предусматривающая нри-ечение к архитектурной практике средовой самодеятельности будущих по-ебителей.

Выявлены специфика применения методов средового проектирования и юграмм участия в Украине в условиях переходного периода и причины за-уднений, возникающих при внедрении средовых идей и методов в отечест-нную практику архитектурно-градостроительного проектирования, а также в хнтектурное образование и в управление огородом. Установлено, что основ-.ie направления деятельности по введению в практику методов средового под->да и партисипации должны осуществляться сразу в трех направлениях - му-щипальном управлении, проектировании и профессиональном образовании.

Предложены модели включения партисипационно-средовых методов в тактику архитектурного проектирования и муниципального управления и гю-роения процесса архитектурной подготовки с использованием средовой идео-)гии и партисипационных (междисциплинарных) подходов и методов. Наме-:н ряд перспективных мероприятий по развитию исследований, проектной и 5разовательной деятельности с использованием методов СП и ПУ в Украине.

Обоснован тезис о том, что все перечисленные трансформации должны тираться на общую систему теоретического и проектно-методического знания, определены направления усовершенствования теоретико-методического обес-;чення в средовом архитектурно-урбанистическом проектировании и в практи-: соучастия проектировщиков с населением.

Gella H.I. Environmental Approach and Participation Programs in the Archi-cture of !960-90th. - Manuscript.

Thesis for the candidate of architecture degree by speciality 18.00.01. - the-ry and history of architecture, restoration of architectural monuments. Kharkiv tate Technical University of Civil Engineering and Architecture, Kharkiv, 1999. lie dissertation is devoted to the analysis of the relations between environmental ap-roach anil participation programs. The process of origin, development and change of nvironmentaf and participation ideology in the architecture of XX century was inves-gated and described. For the first time it was carried out the comparative analyses of îe trends and precedents of theoretical, design and methodical work in the

Held of management of architectural environment development as well as in the activ ity for the inclusion of a customer into the process of design. Particularities of env ronmental design and participation programs application in Ukraine were educed ur der conditions of transition period. The reasons of difficulties arising when imple menting environmental ideas and methods into national practice of architectural ui banism design as well as into architectural education and city management were als defined. It was determined that the basic direction of activity devoted to the impk mentation of the environmental approach and participation methods into practic should be carried out simultaneously within three areas: municipal management, d< signing and vocational education. The modals of participation and environment methods incorporation into practice of architectural design, municipal managemei and architectural training process development are offered on the bases of enviroi mental ideology and participation (interdisciplinary) approaches and methods.

Key words: environmental approach, environmental design, participation pri grams, interdisciplinary study.

В конце XX века попытки осознать, для кого проектирует архитектор, вылились в идею создания особого метода, названного средовым подходом. Он был ориентирован на индивидуальные аспекты жизнедеятельности человека, проявления его личности в составе определенного сообщества людей и в конкретном месте. Однако методологические подходы к формированию среды обитания человека находились, в основном на уровне интуиции. Средовой подход в архитектуре, выделившийся из возникшего во второй половине XX экологического движения, остался непонятым для применения в реальном проектировании. Метод средового подхода в архитектуре, означающий на деле переориентацию проектирования с достижения экономико-политических целей на социально-психологические и эколого-физиологические ценности, фактически использовался только для публичных деклараций, призванных показать приверженность актуальным идеям устойчивого развития. Сегодня средовой подход представляет собой привлекательную общую идею, в рамках которой фактически не найдены базовые критерии, которые направляли бы архитекторов-исследователей и архитекторов-практиков по пути, отличному как от трудно реализуемого стремления удовлетворить каждого индивидуума, так и от малоэффективной ориентации на некое расплывчатое коллективное.

Для человека, занятого конкретной деятельностью, в общую среду его жизнедеятельности включаются, как минимум, две локальные среды - проживания и деятельности. Наряду с ними среду также составляет то городское пространство, которое человеку приходится пересекать при перемещениях из одного ареала в другой. При этом следует подчеркнуть, что ансамбли городских улиц и площадей человеком лишь эпизодически воспринимаются активно и осознанно. Это происходит, преимущественно, в рекреационные периоды его жизнедеятельности, когда повседневные причины озабоченности отходят на задний план.

Некоторые исследователи архитектуры предполагают, что средовой подход в проектировании должен каким-то образом отмежеваться от биологических истоков, экологии, физиологии человека и базироваться на неопределенных «небиологических» механизмах взаимодействия людей со своим социальным и физическим окружением. В этой концепции фундаментальной категорией восприятия архитектурного объекта являются эмоции, а их не всегда можно применить к реальной действительности. Предполагается, что практические нужды людей непременно скучны и бесцветны для архитекторов, которые в своей работе опираются на творческую интуицию. Человек обычно рассматривается как личность, которая должна воспринимать архитектуру в аспекте произведения искусства.

Контраст жилой и общественной среды Сан-Франциско

Детский сад в Волфартсвайер, Германия. Это довольно таки устрашающего вида здание в виде кота, через пасть которого дети должны попадать вовнутрь, создано фантазией архитектора, любящего, по-видимому, кошек больше, чем детей.

Презрение к физиологическим аспектам жизнедеятельности, пренебрежение функциональными аспектами проектирования, а также игнорирование инженерной инфраструктуры города и его отдельных зданий, способствуют проектному невежеству и истощению источников архитектурных идей. В прикладном плане для проектирования одной интуиции недостаточно. Архитектуроведение при характерном для него искусствоведческом подходе фактически не работает на практику, для этого нужна более твердая и формализованная основа, чем интуиция. Понимание архитектуры, как деятельности по созданию среды, должно принять в себя все разнообразие природы и деятельности человека. Выразить требования к среде своего пребывания, проживания, трудовой или творческой деятельности могут не все и не каждый, да и не всегда это возможно организационно-технически. В то же время, нынешний архитектор не владеет субъектным методом проектирования. Он, в сущности, не знает людей, для которых должен проектировать, и опирается либо на интуицию, либо на воображение, подменяя конкретного человека абстрактным и идеальным, или собственной персоной. Архитектор мысленно воображает себя на месте ребенка, если планирует детский сад; болельщика, если создает стадион; президента и его свиту - если проектирует здание парламента; режиссера и зрителя, если выдумывает театр и т.п. Кто все это может вообразить, примерить на себя, воодушевиться, утвердиться в своем замысле и осуществить его(если дадут на это деньги) в полной и беспрекословной уверенности в своей правоте? Конечно - Творец!

Своеобразие архитектурной среды на улицах различных городов мира. Слева Лондон, справа - Оклэнд Новая Зеландия

Вероятно, что понятие «архитектор - творец» генетически заложено в профессии. Многочисленные сменявшие друг друга поколения архитекторов - от жрецов египетских фараонов (первых по рангу, так как знали, как строить храмы и усыпальницы фараонов) до современных создателей «городов будущего» были творцами,

Своеобразие архитектурной среды на улицах различных городов мира. Слева Оклэнд Новая Зеландия, справа - Чикаго

Зодчими или хотя бы архитекторами-художниками. Всего каких-нибудь полтора века назад архитектору было проще проектировать, чем сейчас. Он твердо знал, что дворцы возводятся для правящей верхушки, виллы строятся для состоятельных людей, соборы воздвигаются для священников, театры создаются для праздной публики и актеров, музеи устраиваются для произведений искусств и их ценителей, образцовые (типовые - в

В современной застройке высотными зданиями ориентацию в пространстве дают только те из них, которые имеют необычную форму или завершение, отличающие их от других небоскребов

В европейских городах, сформировавшихся в средние века, вертикали церквей или башен ратушей обеспечивали четкую ориентацию в пространстве, как это наблюдается в маленьком английском городке или жилом районе г. Порту, Португалия

Современном понимании) одноэтажные домики и лавки ставятся для так называемого подлого сословия.

Создать приемлемое объемно-планировочное решение конкретного здания без точных и подробных знаний об окружающей среде и элементах инфраструктуры невозможно. Для того чтобы среда и все ее составляющие были полноценными и действительно учитывали интересы человека, необходимо точное и подробное знание, сконцентрированное, в том числе, в научно обоснованных правилах и нормах. Вызывают сожаление потраченные впустую творческие силы проектировщика, часто безрезультатно сопротивляющегося как будто неожиданно возникающим требованиям, связанным с вентиляцией или пожарной безопасностью здания, и проектирующего без должного знания этих требований и понимания последствий для архитектурно-строительной части, которые из них вытекают. Однако, архитектору еще в период обучения внушили, что нормы - это путы для проектировщиков. Ограничения, установленные в различных правилах, якобы неправомерно сдерживают творческий процесс. Это распространенное мнение на самом деле не соответствует действительности, так как именно нормы во многом обеспечивают средовой подход к проектированию.

Например, необходимые элементы средового похода можно усмотреть даже в далеких от архитектуры нормах по пожарной безопасности зданий и сооружений. Классификация зданий и помещений по так называемой функциональной пожарной опасности, ориентирована на особенности той или иной категории людей. В нормах учитывается время пребывания основного контингента людей в зданиях: постоянно или посещение их периодически, работа в зданиях различного назначения в течение определенного времени суток или круглые сутки. Кроме того, в этой классификации здания, помещения и группы помещений, функционально взаимосвязанные друг с другом, также подразделяются на классы с учетом количества людей основного контингента, их физического состояния и возраста, возможности пребывания в состоянии сна, возможности ориентироваться в пространстве здания.

Для зданий и помещений, например, класса Ф1.1 нормы и правила рассчитаны на наиболее физически слабых людей. Эти здания предназначены для постоянного проживания и временного (в том числе - круглосуточного) пребывания людей различного возрасте и физического состояния. К ним относятся: детские дошкольные учреждения, дома престарелых и инвалидов, больницы, спальные корпуса школ-интернатов и детских учреждений. Другие виды зданий подразделяются на классы Ф2, ФЗ и Ф4 в зависимости от количества людей и от степени и быстроты их ориентирование в структуре здания. Например, зрелищные учреждения (класс Ф2) характеризуются массовым пребыванием посетителей, в большинстве своем не знакомых с планировкой здания, и сравнительно небольшим числом работников этих учреждений, ориентирующихся в здании. Другая группа общественных зданий, в том числе предприятия питания и торговли, поликлиники и т.п. (класс ФЗ) характеризуется также преобладанием посетителей над обслуживающим персоналом, но не в такой степени, как у зрелищных учреждений. При этом хотя бы часть обслуживающего персонала, хорош ориентирующегося в здании, находится вместе с посетителями, плохо ориентирующимися. Еще одна групп общественных зданий административного назначения (класс Ф4) характеризуется наличием постоянного контингента людей, привычных к местным условиям хорошо ориентирующихся в здании и небольшим количеством посетителей, слабо ориентирующихся.

Составом, физическим состоянием и количество основного контингента определяются необходимые правила по обеспечению безопасности при эвакуации и спасению людей в случае возникновения пожарной опасности. Эти правила влияют на объемно-планировочные решения зданий, их частей и элементов, в том числе: этажность, ширину и протяженность здания, его конструктивную систему, площади этажей и групп помещений, типы и расположение лестниц, длину и ширину коридоров, габариты дверных проемов, размещение и габариты наружных выходов и др.

Архитектура, как деятельность по организации пространства и созданию среды, должна принимать в себя все разнообразие природы и деятельности человека. Одна из задач архитектуры - обеспечение органичной связи конкретного места пребывания человека с его потребностями, возникающими при различных видах жизнедеятельности. Особенности места дают систему ощущений, чувств, знаний, указывающих проектировщику степени свободы и объем ограничений, а также возможные координаты творчества, создающие так называемый дух места, то есть - среду в архитектурном контексте.

Конкретное место можно еще назвать локальной средой, входящей в общую среду жизнедеятельности. Локальная жилая среда - это индивидуальное место, человек стремится к уединению, релаксации, общению со своей семьей или к кабинетному творчеству. Локальная среда трудовой жизнедеятельности - это коллективное место человека: офис для менеджеров, фабрика для инженеров и рабочих, театр для актеров. Лекальная общественная среда - это различные общественные пространства, в которых осуществляются управленческие, торговые, развлекательные, образованные и другие общественные функции, в итоге работающие на человека. Городская среда - это общая среда жизнедеятельности, где локальные среды: жилая, трудовой деятельности и общественная взаимодействуют и связываются друг с другом сетью улиц, магистралей, площадей, иных видов коммуникаций.

Разрастание крупных городов в мегаполисы создает кризис градостроительства, выражающийся в потере целостности среды жизнедеятельности. Локальные среды удаляются друг от друга, увеличиваются протяженность и объемы транспортных и инженерных инфраструктур в пространстве городской среды. Новое строительство в городах сейчас ведется без учета взаимосвязей локальных сред конкретных людей и последствий удлинения передвижений между этими средами, что привело к «кризису» градостроительства.

Чересполосица и пространственное смещение локальных сред, потеря целостности городского пространства усугубляют потребность человека в ориентации, которую традиционно обеспечивали вертикали сооружений, горизонтали транспортных магистралей и улиц, перепады рельефа и характер природного ландшафта. В европейских городах, созданных на базе средневековых поселений, вертикаль собора и башни над ратушей давали четкую ориентацию в пространстве. Градостроительные уставы, оберегая эти ориентиры, запрещали при строительстве превышение их высоты. В современных городах набор ориентиров значительно разнообразнее: торгово-развлекательные центры, группы высотных офисных зданий в деловых центрах, театры и другие объекты общественных локальных сред, в которых предполагается не только наличие оригинального по архитектуре объекта, но и пространства, соответствующего его влиянию.

Сопряжение двух компонентов: субъект (человек) + среда , принятое в теории средового подхода, недостаточно для формирования структуры архитектурного произведения. Для проектирования методом средового подхода в архитектурном процессе необходимо взаимодействие трех компонентов: объекта, субъекта и среды. «Объект» - это здание, сооружение или комплекс сооружений, спроектированные для конкретного субъекта. «Субъект» трактуется как конкретный человек, его семья, или сообщество, группа людей, объединенных конкретным видом жизнедеятельности. Тогда «среда» - это архитектурно организованное пространство для размещения объекта, спроектированного для конкретного субъекта. В каждом конкретном месте сочетаются: среда, объекты, наполняющих среду, и люди, жизнедеятельность которых протекает в этих объектах и в среде в целом. Значение каждого из трех составляющих меняется в зависимости от местных особенностей.

В жилой среде главенствует человек. Его потребностям и общественному статусу подчинен архитектурный характер и среды и составляющих ее объектов. Поэтому формула жилой среды: среда + СУБЪЕКТ + объект.
В общественной среде главным обычно является объект, обращающий на себя внимание своими архитектурными формами и претендующий на соответствующее его функции пространство. Значение здания как объекта часто подчеркивается его оригинальными, экспрессивными или даже помпезными формами. Для данной категории среды важно эстетическое оформление прилегающей территории, так как здание организует пространство и наполняет его символическим контекстом. Здесь формула среды: среда + ОБЪЕКТ + субъект.
В среде трудовой деятельности доминирует функция, которая определяет основные характеристики среды, и ей же подчинены размещенные здесь объекты. Поэтому формулу среды трудовой жизнедеятельности целесообразно представить в виде: СРЕДА + объект + субъект.

Своеобразие жилой среды слева г.Порту, справа - г.Эдинбург

Преобладание того или иного из трех элементов, составляющих среду, зависит от их характеристики, в том числе и функциональной.

Средовой подход как концепция проектирования, по-видимому, должен включать в себя наряду со многими составляющими признание права потребителя влиять на характер той среды, в которой происходит его жизнедеятельность. Особенно сложно это осуществить при проектировании промышленного предприятия, где имеет место взаимодействие работника и техницизированной производственной среды. Организация процесса проектирования промышленных предприятий исключает возможность контакта архитектора с потребителем его продукции (заказчика в данном случае нельзя считать потребителем, так как - это или государство, или частный владелец). Поэтому отношение работника к характеру окружающей его среды проектировщиками не принималось во внимание. Считалось, что человек, работающий на производстве, как и случайный прохожий, архитектуру предприятия воспринимает в основном с внешних примыкающих к нему улиц, подъезжая или подходя к входу на завод. Далее эстетические потребности работника ограничивались в лучшем случае интерьерами цеха, гардеробных помещений и столовой.

Работники на предприятии появляются уже после его введения в эксплуатацию и не могут предъявлять свои предпочтения. В то же время работники промышленных предприятий заинтересованы в эстетическом качестве своего рабочего места, помещения, цеха и завода в целом. На обозримом историческом отрезке в архитектуре эстетика всегда была связана с поисками гармонии, в том числе гармонии человека с его предметным окружением. В античной эстетике гармония рассматривалась как категория бытия человека. В эпоху Просвещения понятие гармонии дополнилось новым принципом: «единство в многообразии». Этот принцип чрезвычайно актуален в современном сложном мире форм, окружающих человека в сфере его деятельности, и особенно на промышленных предприятиях.

Особенности места дают систему ощущений, чувств, знаний, создающую так называемый дух места -неповторимый характер жилой среды различных городов, слева - в Эдинбурге, справа - в Лондоне

Опираясь на недостаточную в настоящее время определенность путей развития промышленной архитектуры, и на способность людей, хотя и далеких по роду своих занятий от искусства и архитектуры, воспринимать достаточно заинтересованно авангардные направления в них, позволим предположить, что потребители архитектуры могут иметь предпочтения, отличные от предпочтений ее создателей. Не исключено, что, находясь в течение рабочего дня в технической среде, которую составляют окружающие его станки, агрегаты, автоматические линии, различные коммуникации и транспортные средства, технически бразованные современные рабочие и инженеры будут эстетически удовлетворены, если все объекты среды их жизнедеятельности будут выдержаны в техническом стиле. Только отсутствие технического дизайна приводит к примитивному украшательству своего рабочего места станочником или кабины грузовика водителем.

Городская среда, созданная ностальгирующими иммигрантами
из Нидерландов, Калифорния США

Традиционно долгие годы считалось, что производство на человека может оказывать только отрицательное влияние и даже стрессовое. Поэтому в теоретических работах по архитектуре промышленных предприятий, как правило, решалась проблема «снижения» влияния технической среды на человека. Практически у всех исследователей проблемы взаимодействия работника и производственной среды отмечалась необходимость введения в архитектуру производственных зданий элементов человеческого масштаба, а архитектуру административно-бытовых и других зданий, формирующих предзаводские площади, предлагалось рассматривать как элемент переходного масштаба от селитебной застройки к промышленной. Однако такой подход к рассматриваемой проблеме нельзя считать универсальным. Люди технических профессий, по всей вероятности, среду своей деятельности могут воспринимать по-другому, чем архитекторы, ее проектирующие. И для них наличие или отсутствие элементов переходного масштаба не имеет значения, а элементы человеческого масштаба важны только с функциональной точки зрения. Поэтому при формировании среды трудовой жизнедеятельности человека на производстве можно исходить из посылки, что работники технических профессий отдают предпочтение технически эстетической среде, не обязательно корреспондирующейся с селитебной застройкой. При этом не предлагается исключать архитектурную увязку промышленной и селитебной застройки, но рассматривать как всего лишь один из приемов проектирования, применяющихся в градостроительстве, а не как непременное условие.

В общественной локальной среде необходимо наличие не только оригинального с точки зрения архитектуры объекта, но и пространства, соответствующего значимости сооружения и обеспечивающего его влияние на окружение.

Изучение материалов по методике средового подхода применительно к градостроительству не дало сколько-нибудь убедительных примеров. Градостроители предлагают подразделение жителей города на активных и пассивных. При этом образ пассивного человека уподобляется роботу, поведение которого определяется внешними средовыми стимулами. Образ активного человека происходит из предположения, что внешние стимулы не могут объяснить человеческое поведение, так как сущность человека - в его активной деятельности. Поэтому средовой подход должен ориентироваться на изучение человека в его средовой деятельности, а в приложении к практическим задачам проектирования - на изучение точек соприкосновения человеческой деятельности со средой. В качестве таких точек предлагаются поведение и восприятие, осуществленное через познание среды, а не спонтанные ощущения.

Интереснейшее по своей архитектуре сооружение Френка Гери, которое должно было оживить скромную застройку центра Лос-Анжелеса.
не получило достаточного пространства, и потому, на наш взгляд, не выполняет поставленной градостроительной задачи

В процессе реконструкции существующей городской среды подвергаются изменениям сочетания трех средовых компонентов, что можно проиллюстрировать на примере создания пешеходных улиц в крупных исторических городах. Придание улице статуса пешеходной изменяет в первую очередь ее среду, которая становится существенно развлекательной. Эту метаморфозу, например, претерпел московский Арбат. В проекте превращения этой улицы в пешеходную не были приняты во внимание интересы осуществляющих здесь свою -деятельность людей, то есть - проживающих или работающих. Изменения среды проявились в том, неподходящие для развлекательной среды офисы и жилища уступили место сувенирным магазинам и предприятиям общественного питания. На месте бывшей проезжей части стихийно образовалась центральная с открытой торговлей, бродячими музыкантами и художниками. Время от времени гонимые властями, упорно возвращались и задавали основной тон преображенной для развлечений и досуга среде Арбата.

Жителей и работников разнообразных учреждений вытеснила развлекающаяся толпа, под воздействием которой они уже не смогли ни жить, ни работать на улице, где ежедневно с утра до поздней ночи бурлит праздник. Изменились и объекты этой улицы: исчез транспорт и другие элементы инфраструктуры, от бывших жилых домов и конторских помещений остались старинные фасады, а функции их изменились. Из деловых и жилых они превратились в декоративное обрамление улицы, предназначенной для праздных прогулок. Надо заметить, что архитекторы, проектировавшие пешеходный Арбат, не предвидели последствия изменения среды, приведшие к смене не только функционального назначения объектов, но и субъектов - обитателей данной среды.

В производственной среде, как правило, доминирует функция, которая определяет характер среды, где обычно не чувствуется присутствие человека

Современный этап цивилизационного развития часто именуют научно-технической революцией, поскольку бурное развитие техники и технологий на базе научных достижений оказывает существенное влияние на все стороны человеческой жизнедеятельности, в том числе на архитектурное формообразование в общественной среде городов

Несомненно, что проектирование и строительство должны вестись с учетом реальной ситуации, соответствующей конкретному пространству и конкретной локальной среде. Но перед началом этих важных процессов преобразования среды обитания человека необходимо осознать и проанализировать исходные данные и ситуацию в целом как сложную совокупность взаимосвязанных факторов. Архитектор, освобождающий себя от ограничений, обусловленных необходимыми связями, теряет чувство места, ощущение особенностей той или иной локальной среды, доминирования в ней тех или иных объектов, потребностей человека, или самой среды в силу ее характера. В том числе по этой причине наблюдается архитектурный разнобой объектов, составляющих застройку современных загородных поселков вокруг Москвы и других крупных городов России.

Современные минивиллы с колоннадами и мини-замки с башенками, тесно заполонившие территории вокруг крупных городов и раздражающие своей убогой претенциозностью и бестолковостью - это следствие взаимовлияния нескольких причин. Во-первых, крошечные участки земли величиной 6-10 соток раздавались в прежнем социалистическом государстве гражданам с подспудной целью частичного решения продовольственного обеспечения их семей собственными руками. В связи с ограниченным функциональным назначением этих участков для садоводства и огородничества ограничивалась величина второго «рекреационного» жилища, прежде всего - габариты так называемых «садовых домиков», как в плане, так и по высоте. Ограничение по площади мотивировалось нуждой больше земли отдать под огород, а нормирование высоты вызвано стремлением не затенять посадки. В начале 1990-х годов эти ограничения, хотя их официально не отменяли, были забыты как наследие «тоталитарного режима». Кроме того, участки земли все чаще стали использовать не столько для выращивания сельскохозяйственной продукции, сколько для отдыха. У некоторой части населения завелись свободные деньги, расширился рынок стройматериалов, и дома стали трехэтажными и просторными. Специфическая среда садово-дачных кооперативов разрушилась, она стала практически неуправляемой со стороны местной администрации. В развитии пригородных территорий стал преобладать сиюминутный и несистемный объектный подход.

Архитекторы, получая частные заказы на «виллы», старались, чтобы проект просто понравился заказчику, и не заботились о проблемах создания благоприятной и и целостной среды. В большинстве случаев заказчик начинал диктовать свои архитектурные предпочтения, что можно посчитать реализацией методики средового подхода, хотя и непрофессиональной, поскольку при таком субъектно-объектном методе проектирования интересы конкретных людей в какой-то степени учитывались. Однако в подобной практике полностью отсутствует градостроительный аспект, что предопределяет неполноценность результатов.

Среда должна соответствовать не только нуждам и предпочтениям конкретного человека - потребителя, как это предполагают теоретики. Она, как бы с этим не спорили, также представляет собой физическое и историческое окружение объекта. Например, вилла - это объект, спроектированный для конкретного субъекта учетом его эстетических предпочтений и обеспечива-:-:>щий нормальный уровень комфорта. Но расположенную на шести сотках виллу трудно, не греша против. ввести, числить в категории произведений архитектуры. Для этого она должна стоять на участке значительных размеров и с такими ландшафтными особенностями, которые позволяли бы композиционно разделять соседние дома и особенно виллообразные, если таковые возводятся рядом. Если псевдовиллы терзают архитектурный вкус при восприятии застройки новых подмосковных поселков, то в ландшафте Финляндии они смотрятся совсем неплохо. В стране многочисленных островков, протоков и озер можно чуть ли не каждую виллу расположить на отдельном острове со скалами, деревьями и своим причалом. Это позволило сформировать благолепные пейзажи, несмотря на видимое вторжение артефактов в природу, что обусловлено сбалансированностью соседствующих элементов.

Направленность архитектурного творчества в основном на создание «ликвидных объектов недвижимости» и отсутствие средового подхода при проектировании застройки пригородных зон крупных городов привели к массовому строительству псевдодворцов и лжекрепостей, украшенных башенками, куполами, ампирными фронтонами. Такие «произведения архитектуры» тесно натыканные на небольших участках земли, создают хаотичную и ущербную градостроительную ткань, неоправданно заменившую собой природный

В крупном промышленном городе, каким в самом деле является Лас Вегас, на одной из самых известных улиц мира создана неповторимая среда для развлечений

Архитектурно-художественный характер жилой среды и составляющих ее сооружений должен быть подчинен функциональным потребностям а также соответствовать социальному статусу жителей и другим социально-психологическим параметрам. В случае несоблюдения этих требований результаты проектирования могут быть сомнительны. Планировка небольшого поселка из домов претендующих на звание палаццо, с градостроительной точки зрения неудовлетворительна, поскольку не позволяет сформировать вокруг каждого особняка среду, адекватную ему по критериям просторности, наличия обязательных элементов благоустройства и других объектов, обеспечивающих нормальную жизнь в роскошном доме

Ландшафт. Заказчик - владелец небольшого клочка земли, воздвижением такого рода особняка публично демонстрирует индивидуальное представление о своей микросреде, почерпнутое из иллюстраций к сказкам братьев Гримм и оставшееся в памяти с детских времен. Исполнителями воли заказчика часто выступают начинающие архитекторы, студенты архитектурных факультетов, или строительные фирмы, специализирующиеся на изготовлении комплектов конструкций для коттеджей. Это явление нельзя назвать средовым подходом, хотя здесь на первом месте интересы субъекта. Это - скорее всего отсутствие градостроительной деятельности, потеря архитектурного контроля над формированием среды. Это - игнорирование среды как единого целого заказчиком (субъектом ) с его индивидуальными предпочтениями и проектировщиками, создающими объект по воле заказчика.

После завершения застройки многих элитных подмосковных поселков выявилось, что получилась не столько жилая среда, сколько демонстративная выставка объектов - шедевров, так как каждый загородный дом имитирует либо дворец XVIII столетия, либо модернистскую виллу 1930-х годов, или средневековый замок, размещенных на небольших участках. Однако настоящий дворец требует вокруг себя большого пространства, присущего общественной, а не жилой среде. Дворец - объект доминирующий, ему должны подчиняться и человек и среда. В средние века функционально дворец или замок были по существу общественными зданиями с жилыми помещениями для владельца, его свиты и слуг, в котором осуществлялись как жилые, так и общественные функции.

Таким образом, в застройке некоторых элитных поселков явно просматривается несоответствие объектов среде , хотя учет интересов человека в принципе соответствует методу средового подхода. При создании поселков из зданий, спроектированных в едином стиле, но с разными фасадами и планировками влияние субъектов на среду сни

А.А.Скокан, член-корреспондент РААСН

Историческая среда и культурный контекст – ключевые слова архитектурного процесса последних двух десятилетий. Они пришли в нашу практику вместе с пониманием: проектная деятельность направлена на изменение и развитие предметного окружения, а результаты ее оцениваются с точки зрения того, насколько они успешно взаимодействуют с этим окружением. Мы больше не строим красивые или некрасивые здания, а встраиваем их в существующую городскую среду, в контекст городской культуры. Принципиальное отличие от ситуации, в которой привыкли действовать архитекторы, заключается в том, что в круг профессиональных проблем теперь включены дополнительные средовые критерии. Им должен соответствовать проект; формируются они либо самим автором (в меру его способности и подготовленности к решению подобных проблем, сформулированных в специальной регламентирующей документации), либо специалистами, отвечающими за сохранение исторической среды.

Подход к проектированию, в рамках которого большое или приоритетное значение уделяется факторам пространственного окружения, особенно когда это окружение имеет достаточный исторический подтекст, принято называть средовым. Этот термин появился сначала в сфере архитектурной теории как требование о необходимости учитывать визуальное и эмоциональное взаимовлияние вновь возводимых в исторической части города объектов с окружающей их застройкой. По мере накопления негативного опыта строительства современных зданий, безразличных к окружению или грубо его подавляющих своими размерами, масштабом архитектурных членений и чужеродностью отделочных материалов, росло убеждение, что продолжение подобной практики может окончательно уничтожить историческую городскую среду.

К середине 1980-х годов на протестных эмоциях, захлестнувших наше общество, тема охраны исторического наследия стала одним из поводов противостояния официальной политике. Бесспорное достижение этого времени – внедрение в московскую практику процедуры согласования проектов экспертно-консультативным общественным советом (ЭКОС), куда вошли историки, социологи, художники – люди, истинно заинтересованные в сохранении исторической городской среды. Стали обязательными исторические исследования реконструируемых территорий и сооружений, ландшафтно-визуальные экспертизы. Уточнялись границы охранных и заповедных зон, совершенствовалась методика разработки исходно-разрешительной документации, процедур согласований, рассмотрений и утверждений проектов.

Таким образом, бюрократическая составляющая средового подхода к настоящему времени накопила массу достижений. Однако архитектурные успехи в этой сфере (а именно они являлись целью вышеперечисленных усилий) оказались более чем скромными, так как официальное укоренение средового подхода не защитило историческую среду от таких явлений, как торговый центр на Манежной площади или памятник Петру I, а также от массы наспех и халтурно "воссозданных" исторических объектов, многочисленных зданий сомнительной архитектуры, решенных в тех или иных "исторических" стилях. И, наконец, никогда прежде с такой активностью и в таких количествах не сносилась историческая застройка, как сейчас. Да, та самая подлинная историческая среда, ради сохранения которой и организовывалась вся эта деятельность.

Тем не менее средовой подход сыграл свою положительную роль хотя бы потому, что теперь в число факторов, влияющих на архитектурное решение объекта, введены средовые характеристики, которые учитываются при проектировании и влияют на отношение согласующих инстанций к рассматриваемому проекту. Это уже достигнуто и, скорее всего, не будет отброшено в дальнейшем. В то же время, пора демистифицировать некоторые вопросы, связанные со средовым подходом, выведя их из сферы субъективных, цеховых или групповых предпочтений в сферу максимально объективных, вербальных и графических регламентаций, имеющих однозначный юридический смысл и понятных как проектировщикам, так и согласующим инстанциям.

Речь идет, в первую очередь, о характеристиках, определяющих градостроительный и коммерческий потенциал территорий, предназначенных для реконструкции и нового строительства. Из них складываются технико-экономические показатели объекта, где наиболее важен его коммерческий потенциал, то есть выход площади, которая в итоге будет продаваться или сдаваться в аренду. Естественно, что суммарный метраж задан плановыми характеристиками – пятном застройки и высотностью объекта, что также имеет определяющее значение и для сложившейся городской застройки, в которую встраивается этот объект, особенно если речь идет о сохранении и преемственном развитии исторически ценной среды. Не менее важны функциональные параметры (жилье, торговля или деловое назначение), так как существующая среда – ее визуальные, пространственные характеристики – обусловлена определенным типом использования.

В сегодняшних условиях, к сожалению, еще недостаточно отработаны механизмы градорегулирования, позволяющие, с одной стороны, привлекать инвестиции в развитие городской среды, а с другой – регулировать и ограничивать естественные с коммерческой точки зрения желания застройщиков получать максимально возможные площади и, соответственно, прибыли. Взаимное непонимание охранителей исторических ценностей и инвесторов трагично для той среды, вокруг которой сталкиваются их интересы, потому что регулировать или сдерживать напор коммерческой активности мы еще не научились. Разрешить этот конфликт могли бы городские власти, определив дифференцированную стоимость аренды или выкупа городской земли или сооружений (в зависимости от исторической, архитектурной или ландшафтной ценности фрагментов городской среды, предназначенной для реконструкции или застройки), долю города в инвестиционных контрактах и так далее. Не делая этого, они фактически находятся на стороне инвестора. А поскольку у каждого серьезного "проекта" есть значительный "согласовательный" бюджет, можно не сомневаться, кто выиграет в споре.

Перемены в окружающей нас исторической среде неизбежны и необходимы. Тем не менее мы должны помнить, что речь идет о невосполняемом ресурсе – подлинная историческая застройка не может быть компенсирована никакими "новоделами" и псевдореставрациями, напоминающими в большей или меньшей степени (в зависимости от искушенности наблюдателя) утраченную подлинность. Поэтому мы должны всячески поощрять сохранение подлинных фрагментов исторической застройки в тех случаях, когда по техническим или иным причинам невозможно сохранить весь объект. Однако эта идея также находится в противоречии с коммерческой целесообразностью, ибо заказчику и строителям проще и дешевле снести исторические стены и "воссоздать" их заново, попутно надстроив еще несколько этажей в манере, напоминающей то, что на этом месте было или стоит рядом. Естественно, что и в этом случае только четкость и недвусмысленность регламентов и предписаний, предусматривающих баланс интересов инвесторов и городских властей, реально заботящихся о сохранении исторического наследия, может гарантировать общество от утраты подлинной среды и злоупотреблений вокруг ее охраны. Без этого работа архитекторов над реконструкцией существующей городской застройки, которая может и должна стать прекрасной профессиональной школой проектирования в условиях сложного, многозначного и многослойного социального, исторического, технического, образного контекста, превратится в конъюнктурное ремесленничество, заводящее архитектуру в глубокий провинциализм.

Средовой подход – это питательная среда для нашей архитектуры, место, где все мы вспоминаем свои истоки, учимся чуткости и тонкости в обращении с хрупким окружением, но одновременно и трамплин, выводящий нас к новым достижениям. Тем обиднее, что он стал рассадником дурного вкуса и низкопробных штампов, удовлетворяющих лишь формальным требованиям ложно понятого историзма.

В принципе же, понятие средового подхода – гораздо более емкое, чем обычно подразумевается, и распространяется не только на исторически ценные объекты и территории. Принимая средовой подход, мы должны научиться быть более толерантными практически к любым явлениям окружения – вне зависимости от того, к какому историческому периоду они относятся, а применительно к архитектуре – и к какому стилю. В рамках этого подхода мы оставляем себе право быть критичными и избирательными лишь по отношению к явлениям современности, к тому, что делается сейчас, на что мы, по крайней мере теоретически, имеем возможность влиять, выражая свое понимание гармонии, красоты, добра и зла.

Наш позитивный вклад в развитие окружающей пространственной среды и культурного контекста состоит в том, что мы должны делать совершенные объекты, изделия, а степень их логичности, структурного, функционального, композиционного, технического совершенства и есть, по большому счету, гарантия их вхождения, включения в существующую среду. Таким образом, с успехами средового подхода тесно связаны вопросы качества наших проектных решений и того, какое, в конце концов, место занимает наша архитектура в общемировом контексте, где последний раз мы были замечены в 1970–1980-е годы прошлого века. Тогда молодые талантливые архитекторы, не обремененные необходимостью оглядываться на действовавшие официальные и цеховые установки, участвуя в международных "бумажных" конкурсах, показали потенциальные возможности отечественной архитектурной школы. Интересно, что большинство их проектов было рефлексией на историческую среду, своеобразным проявлением средового подхода. К сожалению, не многие из "бумажников" оказались востребованными архитектурной практикой последнего десятилетия. Отчасти и потому, что все они – личности. Кто-то из них мог бы стать и творческим лидером, если бы наше архитектурное сообщество было более восприимчиво и терпимо к появлению в этой роли кого-либо помимо официальных руководителей.

Средовой подход, казалось бы, по сути своей отрицает наличие ярких событий, ему противопоказаны слишком индивидуальные высказывания. Доведенный до своего логического завершения, он ведет к энтропии, срезает возможные пики и всплески. Однако есть пример теперь уже общепризнанного расцвета нижегородской архитектурной школы, выросшей на почве любви и внимания именно к специфике регионального исторического контекста. Он стал возможен только благодаря участию в этом процессе такой незаурядной творческой фигуры, как А.Е.Харитонов – безусловный лидер, удачно соединявший в себе талант архитектора и руководителя, что позволяло ему успешно отстаивать профессиональные архитектурные позиции на всех уровнях. Этот прецедент в нашей практике последних десятилетий – уникален, так как лидерами или, скорее, мэтрами становились руководители проектных институтов или мастерских, умудренные солидным профессионально-политическим опытом. Однако их авторитет и влияние, как правило, не выходили за рамки возглавляемых ими коллективов. Пожалуй, только А.Э.Гутнов был идеальной фигурой неформального лидера в профессии. Причем его должность и место работы не имели практического значения – он был знаковой фигурой не только для московских коллег, но и для всего архитектурного цеха в масштабе страны. До сих пор еще многие гордятся сотрудничеством с ним или причисляют себя к его ученикам. Его недолгая яркая жизнь отчасти свидетельствует о той цене, которую платит лидер в нашей профессиональной деятельности за признание и творческий успех.

Можно только пожелать нашему архитектурному сообществу, если оно реально заинтересовано в том, чтобы вывести архитектуру из провинциального тупика, куда она сейчас загнана многими обстоятельствами недавней истории (в том числе и ложно или превратно истолкованным средовым подходом), быть более терпимым к появлению индивидуальных и личностных высказываний, выходящих за рамки общепризнанного и устоявшегося. Нужно также быть готовым и поощрять выдвижение новых талантливых архитекторов, вполне допуская при этом, что кто-то из них может оказаться тем самым профессиональным лидером, способным дать новый импульс нашей архитектуре.

Настоящая статья является частью исследования теории средового подхода в архитектуре конца XX – начала XXI в. В данной работе предпринята попытка выявить приемы средового подхода для проектирования гуманной городской среды. Обозначены основные причины возникновения данного движения в архитектуре второй половины XX в. Приведено определение средового подхода, наиболее полно отражающее его суть. Исходя из причин возникновения данного движения в архитектуре прошлого столетия рассматриваются исследования, затрагивавшие все аспекты средового подхода: проблему исторического сохранения застройки при проектировании новых объектов, вовлечение «потребителя» в процесс проектирования, создание гуманной среды в современном городе, уменьшение негативного воздействия окружающей среды на человека, создание многообразной архитектуры, с целью улучшения эмоционального состояния людей. В статье приведен анализ основных методов средового подхода. Обозначены приемы, которые использовались в том или ином методе, и на основе обобщения рассмотренной информации автором выделяются четыре группы приемов (традиционно ансамблевые, «смысловые» или «семантические», «рациональные» и «социальные»). Приводятся три ситуации реализации идей средового движения в городской застройке, которые сопоставляются с соответствующими приемами.

теория средового подхода

архитектурное проектирование

контекстуализм

соучаствующее проектирование

1. Эллард К. Среда обитания: Как архитектура влияет на наше поведение и самочувствие / Пер. с. англ. М.: Альпин Паблишер, 2018. 288 с.

2. Горожанин: что мы знаем о жителе большого города? М.: Strelka Press, 2017. 216 с.

3. Проектирование городских улиц / Коллектив авторов NACTO: пер. с. англ. М.: Альпин нон-фикшн, 2016. 192 с.

4. Высоковский А.А. Средовой подход в архитектуре и градостроительстве. М.: ВНИИТАГ, 1989. 157 с.

5. Гутнов А.Э. Эволюция градостроительства. М.: Стройиздат, 1984. 256 с.

6. Вентури Р., Браун Д.С., Айзенур С. Уроки Лас-Вегаса: Забытый символизм архитектурной формы / Пер. с англ. И. Третьяков. М.: Strelka Press, 2015. 212 c.

7. Зайцев А.А. Контекстуализм как стилистическое течение в архитектуре конца XX начала XXI вв.: автореф. дис. ... канд. архитектуры: 05.23.20. Нижний Новгород, 2013. 20 с.

8. Капустин П.В. «Средовой подход» и перестройка профессии // Городская среда. Часть II: под ред. А.А. Высоковского, Г.З. Каганова. М.: ВНИИТАГ, 1989. С. 17–25.

9. Санофф Г. Соучаствующее проектирование. Практики общественного участия в формировании среды больших и малых городов / Пер. с. англ. Н. Снигирева, Д. Смирнов. Вологда: Проектная группа 8, 2015. 170 с.

На сегодняшний день вопрос качества городской среды остается открытым. В этой области продолжают проводиться исследования: анализируется воздействие городской среды на психику человека и его поведение ; идет поиск ответов на вопрос, как мы воспринимаем среду, как она на нас влияет , как ее улучшить, начиная с улиц и закачивая крупными градостроительными объектами. Все эти аспекты подтверждают актуальность идей средового проектирования, которые стали развиваться в прошлом столетии.

К 1970-м гг. обострилась проблема однотонности и невзрачности «второй» природы, создаваемой человеком, стал подниматься вопрос о гуманности городской среды в условиях разрастающихся городов, возрос интерес к исторической застройке и проблемам ее сохранения. Все эти причины обусловили появление нового направления в архитектуре, призванного поддержать или создать среду, отвечающую запросам современного общества.

Таким образом, «средовой подход родился как гуманистическое движение, направленное на “очеловечивание” всех материально-технических и организационно-деятельностных систем жизнеобеспечения, как реакция на отчуждение человека в городе, безликость массового стандартного жилья, нарушения экологии» .

Цель исследования: в конце XX в. разрабатывается теоретическая база средового направления в архитектуре. Одни исследователи видели в средовом подходе способ сохранения исторического наследия города; другие - возможность объединения интересов населения, архитекторов и властей с целью улучшения качества жизни; третьи - средство создания гуманной среды; четвертые - решение социально-психологических проблем. Различность подходов в исследовании данного направления обусловила отсутствие единой методологической базы, которая могла бы быть применима в практической деятельности архитекторов. В связи с чем для реализации идей средового подхода в проектировании необходимо выявить приемы, которые позволяют архитектору создавать более гуманную городскую среду.

Материалы и методы исследования

Вопросами сохранения исторической среды города, привнесением «нового» без ущерба для окружения занимались А.Э. Гутнов, А.А. Зайцев, А.А. Скокан, А.В. Иконников, Р. Вентури. В рамках данной ветви развития средового подхода разрабатывались метод «скрытой реконструкции» , «включающий» или «инклюзивный» метод и контекстуальный метод . Метод «скрытой реконструкции» подразумевал использование приемов работы с исторической средой, позволяющих сохранять ценные памятники архитектуры и обновлять среду так, чтобы она соответствовала требованиям современной жизни. «Включающий» метод основывался на вписывании новых зданий в существующий контекст. Архитектор не должен был навязывать потребителю свою точку зрения, он должен был стремиться к созданию нейтральной среды, на фоне которой впоследствии будет разворачиваться активность жителей. Контекстуальный метод - способ взаимосвязи нового объекта с исторической средой или отдельными зданиями в составе ансамбля. Принципами контекстуализма являются разновидности средовой адаптации, которые берут свои начала в достижении ансамблевости застройки.

Метод «скрытой реконструкции» включал в себя несколько групп приемов, в соответствии с принципами контекстуализма и «включающего» метода:

Первая связана с увеличением темпов освоения городского пространства (использование дворовых территорий, крыш, подземных этажей, пространственное совмещение городских функций) композиционный, типологический;

Вторая направлена на поддержку исторической составляющей среды (соблюдение периметра застройки (традиционный контур), пластичный силуэт, пластичная стена (деталировка фасадов), имитация (подражание стилевым особенностям окружения), аппликация (наложение на старое здание элементов новой архитектуры), соблюдение масштабности и воспроизведение объемно-планировочных стереотипов среды (масштабная расчлененность застройки)) композиционный, стилистический, тектонический, морфологический, колористический;

Третья связана с пространственным разнообразием городской среды и ее сомасштабности человеку (пешеходные проходы, крытые галереи, рекреационные пространства) композиционный, тектонический, декоративный;

Четвертая объединяет специфические средства, связанные с благоустройством «контактной зоны» городского пространства («пластика земли», озеленение, водоемы и мощение, малые архитектурные формы, оборудование улиц, знаки и символы, связанные с разными видами визуальной информации), декоративный, семиотический.

Также одной из ключевых проблем средового подхода является стремление совместить представления архитектурно-профессионального сообщества и представления горожан о среде. Если рассматривать средовой подход в узкопрофессиональном плане, то его суть сужается до традиционного ансамблевого метода, а если стремиться выйти за рамки профессионального мышления, то архитектор неизбежно сталкивается с проблемой перевода полученных знаний от потребителей (горожан) в проектный вид . Таким образом, в рамках средового подхода сосуществуют одновременно идея создания смысловой иллюзии в окружении посредством традиционных архитектурных средств и идея принятия решений в координации с населением.

Проблемами взаимодействия профессионалов и горожан (потребителей) в отечественной теории архитектуры начали заниматься еще в середине XX в. посредством опросов населения, анкетирования в газетах. На Западе социальная проблематика начинает развиваться еще в начале прошлого столетия, например, исследования чикагской школы Р. Парка. К концу XX в. в рамках средового движения формируются деятельностно-средовой подход и метод соучаствующего проектирования.

В.Л. Глазычевым была предложена концепция деятельно-средового подхода, которую он соотносил с принятым на западе «целостным планированием» (comprehensive planning). Суть данного подхода заключалась в «отстраненном» взгляде на город и его жизнь. Каждый специалист, участвующий в проектировании, заинтересован в достижении собственных целей, в то время как требуется независимый эксперт, способный соединить все разрозненные точки зрения и выдвинуть предложение, удовлетворяющее большинству потребностей. В рамках деятельно-средового подхода были выдвинуты две теоретические модели: тетраэдр и гипертетраэдр. Тетраэдр - это исключительно теоретическая часть концепции. Она предполагает выделение четырех подходов: естественнонаучного, социотехнического, социокультурного и объединяющего их методологического. Но модель тетраэдра невозможно применить на практике, в то время как модель гипертетраэдра можно. Она соединяет вершины тетраэдра в центре посредством стержней: действиями, планированием, проектированием и программированием. Именно эти действия, по мнению Глазычева, позволят создать среду, в которой будет возможно развитие потенциала ее жителей. Таким образом, средовой подход - это направление, которое преследует одновременно две цели: создание гуманной среды для человека и превращение горожанина из объекта городской жизни в непосредственного ее участника.

С 1960-х гг. идея о превалировании рациональности и функциональности в западной архитектуре стала признаваться антигуманной. Распространялось понимание, что среда должна быть адресной и конкретной. Начинаются исследования в области поиска вкусовых предпочтений потребителей, чтобы затем учесть их в реальном проектировании. Эти тенденции повлияли на развитие так называемого соучаствующего проектирования с привлечением жителей, представителей администрации, экспертного сообщества и других заинтересованных сторон для определения целей и задач развития территории и принятия решений по их реализации. На Западе одним из крупных современных исследователей в этой области является Г. Санофф . Он проводил с группой активных граждан различные воркшопы, круглые столы, интерактивные игры для выявления компромиссного проектного решения, удовлетворяющего потребностям людей и администрации города.

Исходя из определения средового подхода, данного в начале статьи, необходимо более подробно рассмотреть вопрос гуманности среды. А.Г. Раппапорт в статье «Архитектура с человеческим лицом» говорил о том, что внимание к индивидуальному в масштабах всемирной глобализации может стать основанием действительной гуманизации архитектуры. Это утверждение подчеркивает необходимость ориентации профессионального сообщества к частному «потребителю», что подтверждает актуальность идей соучаствующего проектирования и деятельностно-средового подхода в архитектуре. Говоря о гуманности в городе, вспомним слова А. Аалто, призывавшего искать формы, которые обеспечивали бы людям условия, не напоминающие существование в гигантском «муравейнике» городов. Следовательно, комфортной средой можно называть в первую очередь ту, которая сомасштабна человеку.

Также одной из характеристик комфортной среды является ее освоенность людьми, поскольку «человечная» среда это та, которая принимается населением и с которой они активно взаимодействуют. При этом гуманность среды не ограничивается только комфортом. Еще одной составляющей является образ и его запоминаемость, поскольку индивидуальность предметно-пространственной среды потребность людей. Монотонность окружения может приводить к внутреннему диссонансу у человека, поэтому чем разнообразнее среда не только визуально, но и в смысловом плане, тем она более гуманна в современных условиях.

Результаты исследования и их обсуждение

Можно выделить следующие характеристики гуманной среды: образность, неповторимость, сомасштабность, освоенность, историческая преемственность, экологичность и многозначность. В рамках средового подхода они достигаются приемами методов, которые были рассмотрены выше.

Средовой подход в современной сложной и многообразной городской застройке может быть реализован тремя способами: новое здание может быть полностью согласовано с историческим контекстом слияние (рис. 1); контрастировать с ним (рис. 2); или занимать срединное положение адаптация, совмещая в архитектуре черты существующей застройки и новые элементы (рис. 3).

Рис. 1. Жилой комплекс «Римский дом», Москва. Архитектор М. Филиппов (фото А.В. Татарченко из личного архива)

Рис. 2. Жилой комплекс Cooper House, Москва. Архитектор С. Скуратов (фото А.В. Татарченко из личного архива)

Рис. 3. Дом в Брюсовом переулке, Москва. Архитектор А. Бавыкин (фото А.В. Татарченко из личного архива)

Во всех случаях могут быть использованы пространственные традиционно ансамблевые приемы, «семантические» или «смысловые» приемы, «рациональные» приемы, а также «социальные» приемы средового подхода. Традиционно ансамблевые приемы и «смысловые» приемы - результат анализа метода «скрытой реконструкции» и контекстуального метода. К ансамблевым приемам можно отнести пропорции, ритмический порядок, симметрию, асимметрию, подобие, масштаб, цвет, соблюдение градостроительных особенностей участка, имитацию (подражание стилевым особенностям окружения). К «семантическим» приемам относятся тектоника (зрительное воплощение внутренней конструкции сооружения во внешнем облике), образность и знаковость здания. Под «рациональными» приемами подразумеваются те приемы в исследуемых методах средового подхода, которые отвечают за функциональную, типологическую и экологическую составляющую здания: соответствие нового архитектурного объекта типологии окружающей застройки; привнесение новой или поддержание существующей функции; снижение воздействия шума на людей; уменьшение транспортной нагрузки; улучшение экологии места; использование местных строительных материалов, характерных для данной среды. В группу «социальных» приемов автором отнесены те, которые имеют отношение к работе с населением анкеты, опросы, когнитивные карты, воркшопы, собрания, интерактивные игры.

Возвращаясь к трем способам реализации зданий в рамках средового подхода, необходимо подчеркнуть, что для случая, когда здание сливается с окружением, наиболее активно используются традиционно ансамблевые приемы. На первом рисунке приведен пример здания, построенного во 2-м Казачьем переулке. Большинство фасадов зданий на этой улице решено в традициях классицизма, поэтому «Римский дом», сочетающий в себе элементы «классического» языка архитектуры, по-новому переосмысленного, привносит новые черты в городскую среду, не разрушая. Во втором случае, когда здание контрастно вписано в среду, наибольшее значение приобретают «смысловые» приемы, которые либо подчеркивают чувство места, либо создают новую среду. В качестве примера был выбран жилой комплекс Copper House в Бутиковском переулке в Москве. Он определенно контрастирует с окружением, однако не нарушает целостность города. Здание выделяется облицовкой фасада и необычным решением навесных стеклянных панелей. При этом общий объем решен согласно идее «паркового дома», между тремя объемами комплекса созданы «зеленые оазисы». Этот дом вместе с соседними зданиями образует собственную среду, не нарушающую гармонию исторической части города. В случае адаптации нового здания под окружающую застройку активно используются как ансамблевые, так и смысловые приемы. В качестве примера выбран жилой дом в Брюсовом переулке. В нем присутствуют элементы авторской архитектуры, при этом сохранена художественная и функциональная связь с местом. На фасаде здания оригинальным способом интерпретирован ордер в виде колонн-деревьев, которые не являются несущими элементами, что подчеркивает карниз здания, отступивший внутрь и превратившийся в навес. Колористическое решение здания, вертикальные и горизонтальные членения на фасаде, а также трехчастность объема перекликаются с архитектурными «мотивами» соседних зданий, что в совокупности с учетом жилой функции дома свидетельствует о попытке сохранить существующую городскую среду. Однако не стоит забывать про «рациональные» и «социальные» приемы. Первая группа приемов является неотъемлемой частью современного проектирования как в рамках средового движения, так и любого другого направления в архитектуре. Однако их целью в средовом подходе является создание гуманной среды для человека, чему способствуют и «социальные» приемы. Поэтому последние две группы приемов должны быть свойственны любому из трех способ реализации идей средового подхода в городской среде. В приведенных выше примерах данные приемы выражаются в соблюдении функциональных особенностей территорий, использовании соответствующей типологии зданий, стремлении снизить нагрузку от транспорта (посредством строительства подземного паркинга), а также в применении различных архитектурных приемов для создания гуманной среды.

В архитектурном средовом проектировании традиционно ансамблевые приемы дополнились смысловыми образно тектоническими приемами, а также вниманием к естественно научным аспектам экологии городской среды. В условиях плотной застройки исторических центров городов новые архитектурные объекты могут сливаться с контекстом, частично адаптироваться под него, либо полностью контрастировать, создавая современное пространство внутри исторической среды.

Заключение

Средовой подход это более тонкое понимание знаковости места при проектировании нового здания; совместимость архитектоники в окружении, создающий общий масштаб; чувство материалов и детализации, наряду с ритмической соразмерностью; освобождение территории от автотранспорта и забота об экологии жизни города. Все эти идеи, зародившиеся в прошлом столетии, актуальны и на данный момент. В современной городской среде необходимо сохранение образности, которая часто подменяется современными технологиями; требуется поиск архитектурных решений, выражающих смысловую составляющую здания, а не имитирующую ее; также необходимо стремление к сохранению особенностей «места», которые складывались в течение долгого времени. Тенденция к преемственности, разнообразию, освоенности, художественной ценности городской среды ведет к ее гуманизации, а каким образом достичь этого в настоящее время, является перспективным направлением развития средового подхода.

Библиографическая ссылка

Татарченко А.В. СРЕДОВОЙ ПОДХОД В АРХИТЕКТУРЕ: ОТ ТЕОРИИ К РЕАЛИЗАЦИИ // Современные наукоемкие технологии. – 2018. – № 9. – С. 115-119;
URL: http://top-technologies.ru/ru/article/view?id=37170 (дата обращения: 06.04.2019). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

Н. В. ФУРМАН

экологический и Средовой подход

в архитектурном образовании

Создание «устойчивой» городской среды – цель, которая сегодня должна стать основополагающей в проектировании и строительстве. Под «устойчивой» городской средой понимается здоровая искусственная среда обитания, чье создание и поддержание основывается на экологических принципах и сохранении природных ресурсов. В круг задач ландшафтной архитектуры как науки и как вида проектной деятельности входит охрана и восстановление природных ресурсов. В силу этого, «Ландшафтная архитектура» как учебная дисциплина является важнейшим компонентом подготовки архитектора в высшей архитектурной школе. Обучение ландшафтному проектированию должно осуществляться одновременно с изучением градостроительства и освоением архитектурного проектирования .

Разрабатывая проекты отдельных зданий или комплексов, включенных в конкретные природные или градостроительные условия, студент учится системной организации окружающей среды, где искусственные компоненты находятся в определенной взаимосвязи с природными. При разработке каждого проектного задания ему приходится решать комплекс градостроительных проблем, и с учетом перспективной ориентации реальной проектной практики на «устойчивое проектирование» – в учебное проектирование должны вноситься вопросы охраны природы : при разработке архитектурно – планировочного решения, эксплуатации и строительстве.

Учебный процесс подготовки архитектора в высшей школе основан на принципе «от простого к сложному». В ключевой дисциплине профессиональной подготовки архитектора – архитектурном проектировании, где углубляются и конкретизируются знания, полученные в общих, научно-технических и художественных дисциплинах, с каждым курсом происходит усложнение объектов проектирования. Ориентация студента прежде всего на изучение исходной ситуации, особенно в исходных природных условиях, является непременным условием «устойчивого проектирования», когда конкретная градостроительная и ландшафтная ситуация определяет пространственную организацию, объемно-планировочное и техническое решение, композиционный прием, способствует конструированию долговечных и саморегулируемых природно-антропогенных систем. С каждым курсом помимо усложнения объектов проектирования, внимание к исходной природной ситуации все более становится важным.

В настоящее время дисциплина «Ландшафтное проектирование» в Саратовском государственном техническом университете читается на старших курсах. Как показала практика, столь позднее введение в учебный процесс подготовки архитекторов нивелирует ее значение. Проблема взаимосвязи архитектурного объекта с внешней средой возникает уже на II курсе обучения.

На младших курсах, как правило, студенты не ограничены выбором конкретного участка. Студенты сами задают ситуацию по своему желанию, по собственной инициативе пытаются создать архитектурно-пространственное решение несложных объектов: малоэтажного жилого дома, дома-пансионата, турбазы, автовокзала , обусловленное природными особенностями места размещения. В качестве основы ими выбираются участки с активным рельефом, либо территории с доминирующим природным компонентом: рекой, озером, оврагом, лесным массивом и т. п. Так, у части студентов уже в самом начале обучения проявляется творческая инициатива, стремление к самостоятельности и выявляется пространственно-средовое ощущение.

На II курсе студенты знакомятся с основами проектирования ландшафтного объекта на проекте «Детская площадка». В рамках данного проекта они решают задачу организации игрового пространства, которое должно отвечать особенностям поведения и восприятия детей разных возрастов. Элементы ландшафтной композиции рассматриваются, прежде всего, как средства организации пространства: разграничения отдельных функциональных зон. В обучении это необходимый и неизбежный этап перехода от формального поиска к пространственно-смысловым решениям. Однако в данном проекте упускается из вида значимость природных элементов в организации полноценной среды для отдыха. Такие элементы, как растительность, вода и водные устройства способны формировать микроклимат на площадке.

В ландшафтном проектировании вода может использоваться как в декоративных, так и в утилитарных устройствах (для шумозащиты, ограждения, питьевые фонтаны, колодцы, плескательные бассейны). Зеленые насаждения способны существенно влиять на микроклимат, повышая относительную влажность , понижая температуру летом и увеличивая скорость движения воздуха. Эффект влияния растений на тепловой режим можно значительно увеличить, сочетая зеленые массивы и водоемы . Используя древесно-кустарниковые насаждения можно регулировать направление, силу и скорость движения воздуха.

На старших курсах, когда программа усложняется и студенты проектируют в условиях урбанизированной городской среды в реальных условиях, часто анализ исходной ситуации проводится формально. Очевиден перенос внимания на решение функциональных и чисто планировочных задач. Вероятно, преобладание в этот период функционального подхода происходит из-за отсутствия навыков основательного, внимательного и вдумчивого «прочтения» исходной ситуации.

К сожалению, часть студентов до конца обучения остаются «глухи» к окружению и не выходят за рамки функционально-планировочной организации отдельного здания и сооружения. В процессе учебы, и особенно на дипломном проектировании, подобный «ограниченный» подход приводит к крайне «бедным» по средствам выразительности, «примитивным» решениям несогласованным с окружением.

Курс ландшафтного проектирования направлен на устранение подобных недостатков. По нашему мнению, наиболее оправдано чтение дисциплины на III и IV курсах, когда студенты начинают проектировать в реальных ситуациях, когда появляются навыки проектирования материально-пространственной среды обитания человека и различных типов сооружений, когда формируется индивидуальность архитектора. Курс должен вместить значительный объем информации: экскурс в историю садово-паркового искусства и ландшафтной архитектуры; основы композиции в ландшафтном проектировании; методику проектирования объектов ландшафтной архитектуры и что является не менее, а возможно и более важным, рассмотрение ландшафтных аспектов проектирования зданий и сооружений.

На III курсе, когда студенты выполняют первый градостроительный проект: «Сельский поселок» и до начала знакомства с обширным курсом истории градостроительства, своевременно знакомство с историей ландшафтной архитектуры. При этом акцент должен быть сделан на комплексном рассмотрении вопросов организации жизненной среды на разных этапах развития человеческого общества, поскольку ландшафтная архитектура служила нуждам всех общественно-экономических формаций, использовала достижения науки и техники своего времени.

На IV курсе программа усложняется. Студенты проектируют объекты с более сложной пространственной организацией социальных и производственных процессов в условиях урбанизированной городской среды. Ими выполняются проекты: «Многофункциональный жилой комплекс », «Общеобразовательная школа», «Станция техобслуживания», «Жилой район». Одновременно им читается курс по истории градостроительства. На этом этапе обучения им необходимы знакомство уже с конкретными приемами и средствами организации открытых городских пространств: парковых территорий; городских улиц, площадей и набережных; жилых территорий с многоэтажной и малоэтажной застройкой; участков общественных зданий и сооружений различного назначения.

На V курсе студенты знакомятся с вопросами градостроительной реконструкции. Знания, полученные в ходе изучения «Ландшафтной архитектуры» на предыдущих курсах должны послужить формированию экологического подхода к реконструкции городских открытых пространств в целях достижения устойчивой среды. Студенты уже самостоятельно выявляют задачи и проблемы проектирования и изучают современные подходы к организации ландшафтными средствами бывших промышленных территорий, реконструкции внутриквартальных пространств исторических центров городов, набережных, парков, и т. д.

Таким образом, к началу дипломного проектирования у студента уже сформируется комплексный, системный подход к проектированию объекта любого уровня: многофункционального жилого комплекса, общественного здания, жилого района или рекреационной зоны. Со временем в отечественной проектной и строительной практике экологичность станет непременным условием выбора архитектурно-планировочных и градостроительных решений.

____________________

1. Бархин архитектурного проектирования: Учеб-метод. пособие для вузов. – М., 1982. – 224с.

2. Горохов зеленое строительство: Учеб. пособие для вузов – М., 1991 – 416 с.

3. Нефёдов дизайн и устойчивость среды. – СПб., 2002. – 295с.