Начну с цитаты.

“Удивительную штуку сыграл покойный Эрцгерцог Фердинанд с арестованным, о котором следует сказать, что это был человек открытого характера и безупречной честности. Целых два дня он избегал всяких разговоров о Фердинанде и только вечером в кафе за "марьяжем", побив трефового короля козырной бубновой семеркой, сказал: - Семь пулек, как в Сараеве!” (Ярослав Гашек “ Похождения бравого солдата Швейка”)

28 июня этого года исполнится сто лет со дня, когда в 12 часов 43 минуты по местному времени в Сараево прозвучали выстрелы. Эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой Софией ехал по улицам города в открытой машине. Террорист- заговорщик из “Молодой Боснии”, гимназист Гаврило Принцип выстрелами из браунинга убил августейшую чету.

Гаврилу арестовали на месте. Он пытался отравиться заготовленной капсулой с ядом, но его вырвало. Хотел застрелиться, но револьвер дал осечку.

Австрийские власти вели себя сдержанно - почти месяц готовили ответ и 23 июля предьявили ультиматум. Большинство его пунктов были приемлемы, но два из них - допущение австрийских следователей на территорию Сербии и введение небольшого контингента войск - задевали суверенитет и национальное достоинство славянского государства.

Покушение стало поводом для начала Первой Мировой войны. В нее была втянута Россия. Последовала катастрофическая цепь событий - революция 17 года, большевистская диктатура, расстрел царской семьи, СССР, коллективизация, Большой Террор, Вторая Мировая и так далее, до того, что имеем сегодня.

Долгим эхом откликнулись для нас сараевские выстрелы.

А ведь наследник австрийского престола эрцгерцог Фердинанд был человеком либеральных, передовых для своего времени, взглядов. Он задумал целый ряд реформ в своем государстве и существенные перемены во внешней политике Австро-Венгрии.

Гаврила Принцип, как несовершеннолетний (ему было 19 лет) не мог быть казнен, в октябре 1914 года его приговорили к 20 годам лишения свободы, но спустя три с половиной года, в апреле 1918-го, года он умер в тюрьме от туберкулеза. На момент покушения Гаврило был болен. Туберкулез был тогда неизлечим.

В Сербии Гаврило Принцип до сих пор почитается как национальный герой. В Белграде его именем названа улица.

Гаврило Принцип умер молодым, не оставил детей. Писатель Тим Бутчер много лет исследовал его биографию и недавно решил сам пройти путем Гаврилы - от глухой деревеньки Обляй в боснийской глубинке до места покушения.

Всякие следы Гаврилы были, казалось, потеряны навсегда. Выручила журналистская школа. Тим Бутчер стал разговаривать с местными, стучаться в дома. Выяснилось, что в деревне, рядом с покосившейся халупой, в которой, по преданию родился Гаврило, живет большая семья с фамилией Принцип.

Это дальние родственники знаменитого Гаврилы. Один из них даже поменял себе имя, так чтобы в его паспорте было написано - Гаврило Принцип. Каждый гордится тем, чем может. Легендарный сын, прославившийся в веках.

Для одних Гаврило Принцип - террорист и убийца, для других - борец за свободу, герой, поднявшийся на борьбу с всемогущей австро-венгерской империей.

Известно, что за последние полвека стран в Европе стало гораздо больше. Национальное самосознание малых народов стремится к созданию своих государств. В этом смысле наш Гаврило был провозвестником такой исторической эволюции.

Глухие раскаты этих тектонических процессов раздаются и в наши дни.

Гаврило Принцип не был ни самым подготовленным из убийц, ни самым экипированным, ни самым безжалостным. Однако он, вероятно, был самым удачливым. Он застрелил эрцгерцога Франца-Фердинанда благодаря стечению обстоятельств. К несчастью для всего мира, его действия привели к первому в истории глобальному конфликту.

Принцип родился в 1894 году. Он был сыном крепостного с бедного запада Боснии. Его отец Петар подрабатывал, разнося почту в своей деревне Обляе, в которой многие поколения Принципов тяжким трудом зарабатывали себе на жизнь.

Печально известный сын Петара позднее называл его «предпринимателем», но в действительности его жизнь продолжала многовековую традицию крестьянского быта в феодальном обществе. Крестьяне, как могли, пытались прокормиться от земли, отдавая долю заработанного и выращенного феодалам.

С середины 15 века власть феодалов поддерживала оккупировавшая Боснию Османская Империя. В 1878 году по итогам Берлинского конгресса она официально отказалась от этих территорий. Однако уход оккупантов не принес свободы местному славянскому населению, так как на место османов пришла Австро-Венгрия, включившая Боснию в многоязычную мозаику Габсбургской империи.

Австро-Венгрия представляла этот акт колониализма — примерно тогда же шел колониальный раздел Африки — как приход просвещенного Запада в уголок Европы, который Восток долгое время держал во тьме и невежестве. Однако по большей части это было лишь притворство: Австро-Венгрия принялась грабить природные ресурсы Боснии, начав вырубать ее леса ради древесины, отказалась проводить земельную реформу и сохранила систему феодальной эксплуатации.

Для таких крестьян, как Принципы, жизнь почти не изменилась. Петар женился на Марии — женщине из соседней деревни, — и они вместе поселились в однокомнатной лачуге с земляным полом на склоне холма. У них родилось девять детей, но выжили только трое — все мальчики. Гаврило был средним из них. В детстве его жизнь ограничивалась домашними обязанностями и уроками чтения, письма и арифметики. В школе он блистал. Его умение читать и писать было необычно для Боснии, где после 30 лет якобы просвещенного правления Габсбургов 88% населения по-прежнему оставались неграмотными.

Местные славяне были едины по крови, но делились по вере на три группы. Последователей восточного православия называли боснийскими сербами, последователей римского обряда — хорватами, а тех, кто принял ислам при османах — мусульманами. Принципы были боснийскими сербами, жившими в Обляе — целиком сербском поселении, где их единоверцы жили, работали, заключали браки и умирали среди своих.

Перемены для Гаврилы настали в 1907 году, когда он в возрасте 13 лет покинул свой маленький замкнутый мирок и отправился получать образование в столицу — в Сараево. Он хорошо учился, отличаясь трудолюбием и прилежанием. Однако он не только учил уроки, но и задумывался о немыслимом, обсуждая с другими учениками, как освободить Боснию от оккупантов.

Принцип был гневным революционером, отождествлявшим себя с боснийским народом в целом и верившим в южнославянские — югославские — националистические идеалы и в свободу для всех боснийцев, а не только для местных сербов. Его представления были туманными и наивными, однако он — в отличие от некоторых сербов, мечтавших о Великой Сербии, — не был шовинистом.

После четырех лет учебы он отправился в соседнюю Сербию — балканскую страну, также населенную южными славянами и добившуюся независимости от османов в конце 19 века. Там Принцип периодически жил с 1912 года.

Вместе с другими боснийскими радикалами из всех трех религиозных групп он разработал план убить видного представителя австро-венгерской власти. Этот символический акт должен был подтолкнуть остальных боснийцев бороться за свободу. Прочтя в газетах, что Франц-Фердинанд должен прибыть на военные маневры в Сараево, они решили, что он станет идеальной мишенью.

Принцип совершил покушение на эрцгерцога утром в воскресенье 28 июня в ходе его церемониального визита в центр Сараева. Жена Франца-Фердинанда, герцогиня София, погибла с ним вместе. По словам Принципа, в женщину он не целился и хотел убить только самого эрцгерцога, либо кого-нибудь из офицеров его свиты.

Убийцу нельзя было казнить — он был слишком молод. До его 20-го дня рождения оставалось еще две недели, а по законам Австро-Венгрии смертный приговор можно было выносить только преступникам старше 20 лет. В результате его приговорили к 20 годам одиночного заключения. При этом один день в месяц его не должны были кормить.

Принцип умер в тюремной больнице 28 апреля 1918 года. Его кости были так изъедены туберкулезом, что ему пришлось ампутировать правую руку. Его похоронили в безымянной могиле, но потом эксгумировали и перевезли в 1920-х годах его останки в Сараево, где они и лежат до сих пор.

Тим Батчер — автор книги «Курок: охота за убийцей, который принес миру войну» (The Trigger: Hunting the Assassin Who Brought the World to War).

"Убили, значит, Фердинанда-то нашего", – этой фразой пани Мюллеровой, служанки главного героя, начинаются "Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны" . Для большинства людей спустя сто лет после его гибели в Сараеве наследник австро-венгерского престола остается, как и для пани Мюллеровой, не более чем человеком-мишенью.

– К 1914 году Босния уже 35 лет находилась под властью Австро-Венгрии. Известно, что в целом населению провинции, в том числе боснийским сербам, жилось лучше, чем их соплеменникам в собственно Сербии. С чем же был связан подъем радикальных националистических настроений, носителями которых были Гаврило Принцип и его товарищи по группе "Млада Босна", организовавшей убийство эрцгерцога? И были ли противоречия между Австро-Венгрией и Сербией настолько непримиримыми, что их можно было разрешить только войной?

– Я только что вернулся с международной конференции историков в Сараеве, где этот вопрос как раз живо обсуждался. Версии есть разные. Некоторые коллеги обращают внимание на то, что Австро-Венгрия незадолго до убийства продала Сербии большую партию винтовок. Это говорит о том, что она не собиралась воевать: кто же поставляет оружие своему врагу? Что же касается националистических настроений, то здесь были разные факторы. Нельзя забывать о противоречиях между тремя народами, жившими (и живущими) в Боснии – сербами, хорватами и мусульманами-босняками. Если боснийские сербы считали, что их земля должна принадлежать Сербии, то у хорватов и мусульман был другой взгляд на это, они были более лояльны австро-венгерской власти. Хотя в Боснии жилось получше, чем в Сербии, но национализм не связан напрямую с уровнем жизни. Идея объединения национальных территорий служила ядром сербского национализма.

– А Австро-Венгрия не могла предложить сербскому населению Боснии какую-то политическую модель, которая бы его устроила?

– Босния и Герцеговина была оккупирована Австро-Венгрией в 1878 году по решению Берлинского конгресса , в 1908-м – окончательно аннексирована. Все это надо рассматривать в более широком европейском контексте. Действовал тут и русский фактор: Россия традиционно поддерживала Сербию, а значит, опосредованно – и сербский национализм в Боснии. Что касается габсбургской власти, то это была жесткая и эффективная бюрократия, она оставила в Боснии свой след, там до сих пор много красивых зданий, построенных в австрийский период. Это все было рассчитано на века, но местным населением все равно воспринималось как чужое.

– Историки десятилетиями разбирают вопрос о том, насколько тесно были связаны террористы из "Млады Босны" с официальными властями Сербии. По вашему мнению, кто тогда был ближе к правде – Вена, обвинившая сербские власти в покровительстве убийцам, или Белград, утверждавший, что не имеет с ними ничего общего?

Во время визита Франца Фердинанда надлежащие меры безопасности не были приняты – и, учитывая, что у наследника было много врагов, некоторые историки полагали, что это было сделано специально

– Версия о связи "Млады Босны" с Сербией весьма распространена, но есть вопрос: с какой Сербией? Там, с одной стороны, была тайная офицерская организация "Черная рука" ("Единство или смерть") , а с другой – правительство Николы Пашича и правящая династия Карагеоргиевичей . И отношения между двумя этими группами были непростыми. Пашич стремился дистанцироваться от заговорщиков. Его в чем-то можно сравнить со Столыпиным , мечтавшим о долгом периоде мира для России – так и Пашич, судя по всему, не собирался воевать в 1914 году. Существует и своеобразная антиавстрийская версия сараевского убийства. Известно, что во время визита Франца Фердинанда надлежащие меры безопасности не были приняты – и, учитывая, что у наследника было много врагов, некоторые историки полагали, что это было сделано специально, эрцгерцога подставили под пули. Но всей истины, боюсь, мы никогда уже не узнаем.

– Как сегодня на Балканах оценивают события столетней давности? Кто для общественного мнения Гаврило Принцип и его друзья – герои? Преступники? Запутавшиеся идеалисты, заслуживающие сожаления?

– Если брать Сербию, то там, за исключением, быть может, профессиональных историков и интеллектуалов, остается в силе старое представление о том, что это национальные герои. Конечно, в других странах есть и другие мнения – что это был политический терроризм. Вообще, чем отличается исторический подход от политического? Применительно к Первой мировой войне искать ее причины – это исторический подход, а заниматься вопросом "кто виноват?" – скорее политический. На конференции в Сараеве, о которой я упоминал, многие историки выступали в роли политиков, ставя в первую очередь вопрос об ответственности за войну, который сейчас, как мне кажется, уже не имеет смысла.

– А кто эти люди, члены "Млады Босны", лично для вас?

– С одной стороны, они, конечно, искренне хотели национального освобождения. С другой – это были совсем молодые люди, не очень образованные и несколько запутавшиеся. Они не могли представить себе, к каким чудовищным последствиям приведет их шаг. Они боролись за национальную свободу, но в результате Первой мировой никакого торжества свободы не наступило, – отмечает российский историк-балканист Сергей Романенко.

Неприятный человек из Конопиште

Франц Фердинанд был удобной мишенью по разным причинам. Его не любили и побаивались многие – не только из-за его политических взглядов, суливших в случае прихода наследника к власти резкие перемены, но и из-за непростого, тяжелого характера. Эрцгерцог был вспыльчив, горяч, хотя отходчив – несправедливо кого-то обидев, он был способен от всего сердца извиниться перед ним. Другой его неприятной чертой была его подозрительность. Она, впрочем, во многом объясняется обстоятельствами его жизни.

Наследником трона Франц Фердинанд стал случайно. В 1889 году покончил с собой , не вынеся груза житейских и психологических проблем, единственный сын императора Франца Иосифа – Рудольф. По закону следующим наследником должен был стать младший брат монарха, эрцгерцог Карл Людвиг, но он был пожилым и абсолютно аполитичным человеком и уступил место в "очереди" к трону своему старшему сыну – Францу Фердинанду. Император недолюбливал племянника – они были слишком разными людьми. Когда в тридцатилетнем возрасте Франц Фердинанд заболел туберкулезом и надолго уехал из Вены на лечение, старый монарх стал давать важные поручения младшему племяннику – Отто, что вызвало ярость больного Франца Фердинанда. Биограф наследника Ян Галандауэр пишет: "Габсбурги всегда отличались подозрительностью, а Франц Фердинанд особенно. К этому необходимо добавить психические изменения, сопровождающие туберкулез. Один из специалистов, занимающихся влиянием туберкулеза на психику больных, называет возникающую у них подозрительность “туберкулезным психоневрозом с параноидальными элементами" . Эрцгерцогу казалось, что все вокруг настроены против него и строят козни, чтобы помешать ему унаследовать престол. Как писал позднее Стефан Цвейг , "эрцгерцогу не хватало качества, которое в Вене издавна ценили превыше всего – легкого обаяния, шарма". Не улучшило его характера даже излечение от тяжелой болезни, что многие тогда посчитали чудом.

История женитьбы Франца Фердинанда тоже не способствовала его популярности в глазах императора и двора – хотя несколько улучшила его имидж в глазах широкой общественности. Роман с чешской графиней Софией Хотек, на которой он решил жениться, поставил Франца Фердинанда перед жестоким выбором: отказаться от любимой женщины или от прав на трон. Ведь закон лишал права наследования короны членов императорского дома, заключивших неравный брак. Со свойственным ему упорством Франц Фердинанд уговорил императора сохранить за ним право наследования – в обмен на отказ от этих прав для его детей от брака с Софией Хотек. Недоброжелатели наследника отыгрались на его жене: София как "неравная родом" во время церемоний и мероприятий, согласно строгому этикету венского двора, не смела находиться рядом с мужем. Франц Фердинанд злился, но терпел, мечтая о том, как он отомстит своим недругам, когда взойдет на престол.

Франц Фердинанд злился, но терпел, мечтая о том, как он отомстит своим недругам, когда взойдет на престол

Брак с Софией (император, относившийся к ней неплохо, дал ей титул княгини фон Гогенберг) оказался очень счастливым. В нем родились трое детей – София, Макс и Эрнст. Судьба сыновей Франца Фердинанда, кстати, была непростой: в годы Второй мировой оба они, не скрывавшие ненависти к нацизму, были брошены в концлагерь Дахау. Но вырастали дети в купленном наследником трона замке Конопиште под Прагой в атмосфере любви и радости. В кругу семьи замкнутый и раздражительный Франц Фердинанд становился другим человеком – веселым, обаятельным и добрым. Семья была для него всем – недаром последние слова эрцгерцога были обращены к жене, умиравшей рядом с ним на сиденье автомобиля: "Софи, Софи! Живи, ради наших детей!".

Семейная жизнь Франца Фердинанда и Софии. Конопиште, Чехия

Правда, на семейные радости времени у эрцгерцога было не так уж много: он был назначен главным инспектором вооруженных сил Австро-Венгрии и много внимания уделял улучшению состояния армии и флота. Собственно, и поездка в Сараево имела прежде всего характер военной инспекции. Кроме того, наследник и его окружение разрабатывали планы крупномасштабных реформ, которые должны были обновить величественное, но обветшавшее здание Габсбургской монархии.

Реформы последней надежды

О том, каким политиком был эрцгерцог Франц Фердинанд и какие планы он вынашивал, Радио Свобода рассказал чешский историк, профессор Карлова университета (Прага) Милан Главачка .

– По воспоминаниям многих современников, после сараевского убийства реакция общества в Австро-Венгрии на случившееся была спокойной и даже равнодушной. Наследник престола был не слишком популярен у подданных. С другой стороны, известно, что у Франца Фердинанда были планы крупных реформ, которые позволили бы модернизировать Габсбургскую монархию. Чем обусловлена противоречивая репутация эрцгерцога?

– Как это часто бывает с историческими личностями, можно говорить о двух образах Франца Фердинанда: с одной стороны, об образе, созданном массмедиа и отчасти историографией, и с другой – об образе, более близком к реальности. Непопулярность Франца Фердинанда была следствием некоторых его личных качеств. Ну, скажем, той строгости и порой надменности, с которой он обращался со своими слугами в замке Конопиште под Прагой, или его охотничьей мании, этого истребления эрцгерцогом тысяч зверей. К концу жизни он даже был глуховат от того, что слишком часто стрелял.

Что касается его реформаторских устремлений, то они тоже во многом окружены мифами. Считается, что он пытался спасти монархию, разрабатывал планы преобразований. Все это так, но эти планы были несовершенны и зачастую недостаточно продуманны. Очень многое в политике наследника определяла его неприязнь к венграм, точнее – к дуалистическому устройству Австро-Венгрии, которое, как он считал, ослабляло монархию. Он стремился ослабить усиливавшиеся позиции венгерской правящей элиты.

– Ну, демократом он действительно не был. С другой стороны, австро-венгерское общество было достаточно развитым и культурным. Просто так устранить или сильно ограничить то, что уже стало частью политической традиции, что работало на протяжении десятилетий – парламент, свободу прессы и дебатов, коалиционные правительства и так далее, – было вряд ли возможно. Разве что путем государственного переворота, но в таком случае он не мог бы рассчитывать на какую-либо поддержку общества.

Другой миф, окружающий фигуру Франца Фердинанда, – это представление о том, что он, мол, был тем самым Kriegshetzer, "поджигателем войны". Этот миф возник во многом из-за того, что незадолго до отъезда в Сараево, в середине июня 1914 года, эрцгерцог принимал в Конопиште германского императора Вильгельма II . Они долго общались тет-а-тет, содержание этого разговора осталось неизвестным, но после Первой мировой возникла такая интерпретация: вот именно там и тогда, мол, обсуждались агрессивные планы Германии и Австро-Венгрии. Если мы посмотрим на документы, в частности, на обширную переписку Франца Фердинанда с министром иностранных дел Леопольдом фон Берхтольдом , то увидим, что дела обстояли в точности наоборот. Наследник престола знал внутренние слабости своего государства и понимал, что если Австро-Венгрия активно вмешается в военный конфликт в Европе, это может ее уничтожить.

– Это касалось и возможной войны с Россией?

Безусловно. Франц Фердинанд справедливо полагал, что такую войну Габсбургская монархия – как, вероятно, и русская, тут у него тоже иллюзий не было – не пережила бы. И именно поэтому он противостоял "партии войны" при дворе и в правительстве, в том числе начальнику генштаба Члены этой "партии" полагали, что война будет локальной, только против Сербии или Италии, а вся система взаимных союзнических обязательств, которыми были связаны члены обеих коалиций великих европейских держав, не будет приведена в действие. Эти люди также делали ставку на то, что Россия не успела реализовать программу перевооружения армии, а потому воевать не решится. Насчет перевооружения – это было правдой, но, несмотря на это, в 1914 году Россия немедленно вступила в войну на стороне Сербии. А Франц Фердинанд именно этого и опасался – как оказалось, оправданно.

– За Францем Фердинандом закрепилась также репутация "друга" славянских народов Габсбургской монархии, чьи интересы он стремился защищать, прежде всего от правящих кругов Венгрии. Это тоже миф?

– Наследник стремился играть куда бóльшую политическую роль, чем та, которую ему отводил император Франц Иосиф. Отчасти это ему удавалось – так, министр иностранных дел Берхтольд обо всех своих политических шагах консультировался с эрцгерцогом. И их переписка говорит о том, что главной целью Франца Фердинанда было ослабление позиций Венгерского королевства в рамках монархии. Для этой цели он готов был использовать как союзников другие народы. Но вряд ли он пылал к ним особой любовью – в его письмах есть и такие выражения, как "балканские псы", например. Что касается, скажем, чехов, то здесь самое известное дело – афера Карела Швиги, деятеля Чешской национальной социалистической партии, передававшего сотрудникам Франца Фердинанда конфиденциальную информацию о чешских политиках. Но это был именно сбор информации, а не какие-то тесные контакты наследника с чешскими политиками. Хотя были у эрцгерцога и доверенные лица в политических кругах – словак Милан Ходжа, например, который позднее, в конце 1930-х годов, стал премьер-министром Чехословакии.

– Известна романтическая история любви Франца Фердинанда и чешской графини Софии Хотек и их последующего очень гармоничного брака. Они и умерли в один день, как положено идеальным супругам. Но имела ли графиня София, впоследствии княгиня фон Гогенберг, какое-либо политическое влияние на своего мужа? Например, защищала ли она интересы чехов?

– Ну, чешкой графиню Хотек можно назвать лишь условно. Да, она принадлежала к старинному чешскому аристократическому роду. Но воспитание детей, особенно девочек, в таких семьях к тому времени давно уже велось главным образом на языке их родителей – немецком. В принципе же аристократия была космополитичной в культурном плане. София фон Гогенберг, исходя из того, что о ней известно, производит впечатление совершенно аполитичной дамы, верующей католички, верной и преданной жены. Ни к каким политическим интригам София причастна не была. Она вместе с детьми создала для Франца Фердинанда в Конопиште ту обстановку домашнего уюта и радости, в которой он был действительно счастлив.

Наследник стремился играть куда бóльшую политическую роль, чем та, которую ему отводил император Франц Иосиф

– Если вернуться к состоянию Австро-Венгрии перед войной: чем стал для нее 1914 год? Ускорила ли война уже начавшееся разложение этого несколько устаревшего государства, или же у "дунайской монархии" были шансы на выживание?

– Это вопрос из серии "если бы", это так называемая "виртуальная история", которую историки не очень любят.

– В отличие от журналистов.

– Да, это такая интересная игра. Мы не можем знать, что произошло бы, если бы война не началась. Но известно, что политический и интеллектуальный мир Центральной Европы к 1914 году давно "привык" к существованию монархии Габсбургов. Если почитать тогдашнюю публицистику, даже чешскую, при всем недовольстве чехов многими порядками в Австро-Венгрии, то за небольшим исключением – кружком интеллектуалов вокруг журнала "Самостатност" – все они рассуждали о будущем, отталкиваясь от существования Габсбургской монархии как естественной государственно-правовой рамки. Вопрос стоял не более чем о степени возможной автономии для разных народов монархии. Вот к ней – стремились, в том числе и чехи. Там стоял вопрос об отношениях с немецким меньшинством в рамках Чешского королевства – это была треть населения, два с половиной миллиона человек. И вот Вена вела себя в этом плане ответственно: она инициировала переговоры между чехами и немцами, но не вмешивалась в них – мол, вы сами на месте договоритесь на условиях, которые вас устраивают, – будет ли это, например, такая модель, которая существовала в Галиции, или что-то еще. Но до начала войны конкретных результатов этот процесс не принес.

– Опыт Габсбургской монархии как таковой – это нечто, принадлежащее далекому прошлому, или кое-что из него можно использовать и сейчас – к примеру, при строительстве и реформировании Евросоюза, который, как и Австро-Венгрия, является пестрым, многонациональным образованием?

– Я думаю, каждый исторический опыт уникален. Но кое-какие уроки извлечь можно. Например, языковая политика ЕС куда более либеральна, чем в Габсбургской монархии. Документы Евросоюза переводятся на языки всех 28 стран-членов. Правда, это, конечно, очень дорогостоящее решение. Другая общая черта – единый рынок, без таможенных и финансовых барьеров. Но, с другой стороны, сейчас мы видим, что одна свобода торговли всех проблем не решит. ЕС кое-чего не хватает, определенной объединяющей идеи. Ну и третье, то, что было характерно для монархии и необходимо в сегодняшнем ЕС – это тенденция к единству права, – считает чешский историк Милан Главачка.

Гаври́ло При́нцип (25 июля 1894 - 28 апреля 1918) - известен тем, что 28 июня 1914 года убил австрийского престолонаследника Франца Фердинанда и его жену Софию (Сараевское убийство). Это послужило поводом к началу Первой мировой войны.

Биография

Принцип, боснийский серб, родился в Обляе (серб. Обљај ), в Боснии. Босния и Герцеговина была оккупирована Австро-Венгрией с 1878 года, и была аннексирована в 1908 году. В 1912 году Гаврило Принцип вступил в революционную организацию «Млада Босна», боровшуюся против оккупации.

История убийства

28 июня 1914 года эрцгерцог Франц Фердинанд приехал в Сараево по приглашению генерала Оскара Потиорека, чтобы наблюдать за маневрами. Франц Фердинанд был умеренным австрийским политиком, сторонником автономии для боснийцев, и уже этим сильно раздражал экстремистов из «Молодой Боснии».

«Млада Босна» решила убить Фердинанда. Убийство было поручено группе из шести заговорщиков, по крайней мере три из них, в том числе Принцип, были больны туберкулёзом - в то время смертельное и неизлечимое заболевание. Интересно, что Франц Фердинанд тоже был болен туберкулёзом.

Незадолго до 10 утра в воскресенье чета прибыла в Сараево на поезде. В 10.10 кортеж из шести машин (Франц Фердинанд с женой ехали во второй, вместе с Потиореком), приветствуемый толпами народа, миновал центральное отделение полиции. Там их ждали заговорщики.

Неделько Чабринович (серб. Недељко Чабриновић ) бросил гранату, но промахнулся. Осколками был убит шофёр третьей машины и ранены её пассажиры, а также полицейский и прохожие из толпы. Чабринович проглотил заранее полученный им яд (цианистый калий), но его только вырвало. Возможно, вместо цианистого калия ему дали какой-то более слабый яд. Он прыгнул в реку, но уже в реке был схвачен, жестоко избит и передан в руки австрийцев. Другие заговорщики не смогли ничего сделать из-за заслонившей машину толпы народа. Покушение как будто провалилось.

Франц Фердинанд поехал читать речь в городскую ратушу. После чтения речи один из придворных его свиты, барон Морсе (Morsey), предложил Потиореку разогнать с улиц толпы, чтобы обезопасить эрцгерцога на пути в госпиталь, где он собирался навестить раненого графа Мериции, и в музей Сараево. В ответ Потиорек сказал «Вы думаете, что Сараево кишит убийцами?» , и Франц Фердинанд решил поехать в больницу навестить раненых при покушении. Софи настояла на том, чтобы ехать с ним. Ехать решили по боковой набережной Аппель (Appel). Потиорек забыл сообщить шофёру Францу Урбану об изменении маршрута. Шофёр повернул на улицу Франца Иосифа. Ему объяснили, что он едет неправильно. Он начал медленно разворачивать машину. В этот момент машину заметил Гаврило Принцип, покупавший в соседнем магазине бутерброд. Он подбежал к машине и выстрелил Софи в живот, а затем Францу Фердинанду в шею. По одной из версий Принцип метил не в Софию, а в Потиорека. Как и Чабринович, он попытался отравиться, и его вырвало. Затем он попытался застрелиться, но набежавшие люди отобрали у него пистолет. Как и Чабриновича, его избили - так жестоко, что в тюрьме ему пришлось ампутировать руку. По другой версии маршрут не изменяли, а шофёр первой машины помогал заговорщикам.

Фердинанд и его жена были перевезены в резиденцию губернатора, где они умерли не более чем через час после выстрелов.

Все шестеро заговорщиков были арестованы. Они отказывались отвечать на вопросы следователей, только один из них (вероятно, Данило Илич) сломался и рассказал все детали, в том числе заявил, что оружие было предоставлено сербским правительством.

Принципа не могли приговорить к смертной казни, поскольку ему было только 19 лет, и по австро-венгерским законам он был несовершеннолетним. Он был приговорён к максимально возможному сроку - 20 годам тюремного заключения. Он содержался в тюрьме в тяжёлых условиях и умер от туберкулёза 28 апреля 1918 года в Терезинштадте (ныне Терезин, Чехия, впоследствии тюрьма использовалась как концентрационный лагерь в годы Второй мировой войны). Остальные заговорщики, кроме Данило Илича, тоже были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Данило Илич и ещё два террориста - Велько Кубрилович и Мишко Йованович - были повешены 3 февраля 1915 года.

Австро-Венгрия предъявила Сербии унизительный Июльский ультиматум. Сербия согласилась со всеми условиями последнего, кроме права представителей австрийского правительства участвовать в расследовании инцидента. Австро-Венгрия обвинила Сербию в неискренности и объявила ей войну, что послужило толчком к началу Первой мировой войны. Одним из последствий Первой мировой войны стал распад Австро-Венгерской империи. Это произошло через шесть месяцев после смерти Гаврилы Принципа.

Память

В честь Гаврилы Принципа названы улица в столице Сербии Белграде (Ulica Gavrila Principa), в городе Ниш, также в городе Бар в Черногории.

В июне 2014 г., перед столетней годовщиной сараевского убийства, в Источно-Сараеве в Республике Сербской в составе Боснии и Герцеговины поставили памятник Гавриле Принципу. Присутствовавший на церемонии открытия президент Республики Сербской Милорад Додик заявил, что сербы гордятся предками, боровшимися за сохранение своей идентичности.

Гаврило родился в 1894 году в селе Обляе, населенном только лишь боснийскими сербами. Отец разносил газеты, мать была домохозяйкой. Вместе они нажили 9 детей, но до совершеннолетия дожили только трое. Старший Йово, средний Гаврила и младший Нико.

Одним из развлечений мальчика были героические народные песни, которые он пел, выступая перед односельчанами. Все детство прожив в своей деревне, мальчик лишь единожды выбрался за ее пределы, когда поехал с отцом на праздник Святого Вита в Косово-Поле.

В школе Гаврила показал себя одаренным учеником, любившим читать и изучать языки. Поэтому после окончания школы в 13 лет Гаврило поехал учиться дальше в столицу Боснии и Герцеговины Сараево. В столичной школе он уже знакомится с революционными идеями освобождения Боснии от оккупационного режима Австро-Венгрии. В те времена среди молодежи были очень популярны революционные идеи, и не только в Боснии, Герцеговине, Сербии и Черногории, но и в других европейских странах.

Молодость и революционная деятельность

В возрасте 18 лет переехал в Белград, столицу Сербии. Там он стал участником революционно-террористического движения «Млада Босна».

С 1878 года Австро-Венгерская Империя оккупировала Боснию и Герцеговину, и с того времени жившие в них сербские националисты вели борьбу за освобождение сербского населения от австро-венгерского гнета. Ведущую роль в этой террористической борьбе играла «Млада Босна», представлявшая собой многочисленную, но разрозненную революционную организацию, ставившую перед собой самые разнообразные цели начиная с освобождения от контроля со стороны Австро-Венгрии и кончая объединением всех южнославянских народов. Многие мечтали о воссоединении с Сербией, о построении справедливого и просвещенного общества. При этом признавали, что террор - это чуть ли не единственный метод борьбы за свои идеалы.

В 1910 году один из членов общества Богдан Жераич сделал попытку убить главу Боснии и Герцеговины. Акция не удалась, и Богдан застрелился на месте. Но для Гаврилы он стал кумиром и молодой человек не раз был на месте его погребения.

Под влиянием «Млады Босны» у Гаврилы сформировались радикальные политические взгляды по избавлению от австро-венгерского гнета. Для достижения общих благих целей он был готов на все, даже на убийство. Вместе с соратниками они подготовили план по ликвидации одного из высших австро-венгерских политиков. По их замыслу, эта акция должна была дать начало освободительной войне боснийцев. Так получилось, что их целью стал Франц Фердинанд, либерал и сторонник реформ в своей империи.

Сараевское убийство

Для выполнения акции «Млада Босна» отрядила группу из шести революционеров, трое из которых болели туберкулезом. В те времена туберкулез лечить не умели, и этим несчастным болезнь все равно приготовила участь смерти в мучениях. Каждый из диверсантов был вооружен бомбами, револьверами и ампулами с цианистым калием, чтобы принять яд сразу после убийства.

28 июня 1914 года эрцгерцог сошел с поезда в Сараево, чтобы посмотреть на военные маневры. От вокзала приглашенные лица ехали на автомобилях. У центрального отделения полиции их уже ждали участники заговора.

Первым начал акцию Чабринович, бросив гранату в машину Франца Фердинанда, но не попал. Взрыв повредил третью машину, убив ее водителя и ранив пассажиров. Место происшествия сразу окружила толпа народа, и заговорщики больше ничего не успели сделать. Оставшиеся автомобили благополучно доехали до ратуши, где им приготовили торжественную встречу.

Стоит заметить, что участники не имели какой-либо профессиональной подготовки и большинство из них замешкались, когда подошел удачный момент для броска гранат. Чабринович стал единственным, кто вовремя бросил бомбу, но и то промахнулся. Из 6 диверсантов принять яд смогли только двое, да и то их вырвало.

После приветственных речей эрцгерцог с супругой Софьей и другими видными персонами решили ехать в госпиталь, чтобы навестить пострадавших при покушении. В целях безопасности выбрали маршрут, проходящий по малолюдным улицам. Но водителю Франца Фердинанда забыли сообщить об изменении маршрута. Спохватившись и заметив ошибку, водитель стал неспешно разворачивать автомобиль. Быстро развернуться возможности не было: машина после резкого торможения вылетела на тротуар и ее сразу же обступили люди.

По стечению обстоятельств, рядом с ними оказался Гаврило. Подбежав к машине, он мгновенно выстрелил в Софью, а затем - в самого эрцгерцога. Сразу после акции Гаврило попытался совершить самоубийство, но у него ничего не получилось. От принятого яда его вырвало, а браунинг, которым он пытался застрелиться, отобрали прохожие. Гаврилу и всех членов его группы арестовали, а именитые особы умерли менее чем через час от полученных ранений.

Гаврилу, как несовершеннолетнего (на тот момент ему было 19) казнить не стали. Назначили 20 лет каторги с самыми тяжелыми условиями содержания. В заключении он продержался всего 4 года, после чего скончался от туберкулеза.

Политические последствия

Австро-Венгрия предъявила к Сербии унизительный и заранее невыполнимый ультиматум, одно из условий которого фактически означало согласие Сербии на оккупацию. После отказа Сербского правительства от выполнения всех условий этого ультиматума Австро-Венгрия объявила сербам войну. Фактически это стало началом Первой мировой войны.

Нельзя сказать, что сараевское убийство стало причиной начала военных действий. Ведущие европейские страны к 1914 году уже готовились к войне друг с другом, и им не хватало лишь формального повода начать действия.

Политическая обстановка к 1914 году

Германия, фактически не имевшая колоний, а значит и рынков сбыта. От этого Германия испытывала острый недостаток территорий и сфер влияния, а также дефицит продуктов питания. Решением этой проблемы могла стать победоносная война за территории и сферы влияния против России, Англии и Франции.

Австро-Венгрия в силу своей многонациональности постоянно испытывала политическую нестабильность. К тому же она всеми силами хотела удержать в своем составе Боснию и Герцеговину и противодействовала России.

Сербия тоже была не против объединить вокруг себя все южнославянские народы и страны.

Россия стремилась установить контроль над проливом Босфор и Дарданеллы, а заодно и над Анатолией. Это дало бы сухопутные пути торговли с Ближним Востоком. Но Великобритания и Франция, опасаясь излишнего усиления Российской империи, всячески этому противодействовали.

Таким образом, к 1914 году в Европе сформировались два крупных и достаточно сильных военно-политических блока, готовых к войне друг с другом - Антанта и Тройственный союз.

В Антанту входили:

• Российская империя;
• Великобритания;
• Франция;
• в 1915 году к блоку из развалившегося Тройственного союза перейдет Италия.

В состав Тройственного союза входили:

• Германия;
• Австро-Венгрия;
• Италия;
• в 1915 году вместо Италии к блоку присоединится Турция и Болгария, сформировав Четверной союз.

Таким образом, убийство Франца Фердинанда стало лишь сигналом к началу Первой мировой войны.

23 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила Сербии ультиматум. Сербия отказалась выполнять пункт о допуске на свою территорию австрийских полицейских сил и объявила о мобилизации. 26 июля Австро-Венгрия обвинила Сербию в невыполнении ультиматума и тоже начала мобилизацию, а 28 июля объявила Сербии войну. 30 июля началась мобилизация во Франции. 31 июля вышел приказ о мобилизации в России.

Дальнейшие события развивались следующим образом:

• 1 августа Германия потребовала от Российской империи прекратить мобилизацию, но не получив ответа, объявила войну России;
• 3 августа Германия объявила войну Франции;
• 6 августа Австро-Венгрия объявила войну России;
• вслед за Россией согласно договору Антанты к военным действиям подключились Великобритания и Франция.

Первая мировая война унесла с собой жизни 20 млн человек только среди военных.

Память о Гавриле Принципе

Поступок Гаврилы в Боснии и Герцеговине восприняли как символ начала борьбы за освобождение от австро-венгерского гнета, борьбы за национальную идентичность и самостоятельность.

В столице Сербии Белграде и многих других городах Сербии и Черногории в честь Гаврилы были названы улицы. В 2014 году к 100-летней годовщине сараевского убийства Гавриле поставили памятник в Сербской Республике. Но наивысшую популярность он приобрел в Сербии, где ему в 2015 году тоже поставили памятник.

Для сербов Гаврила стал символом освобождения и борьбы за независимость. Для мировой истории - самым известным террористом XX века.

Цель Гаврилы частично была исполнена по итогам Первой мировой войны: Австро-Венгрия распалась. Босния и Герцеговина, а также Черногория после 1918 года оказались в составе Королевства Сербия, впоследствии ставшего Югославией.