Кто такой Лаврентьев Михаил Алексеевич, чем известен, в какие годы жил и чего смог достичь? В научном мире сразу бы рассказали о том, что он - выдающийся математик и механик, который посвятил этому всю жизнь, а также создал много трудов, занимался преподаванием и общественной деятельностью и гордился тем, что жил в России.

В 1900 году в Казани родился знаменитый на весь мир математик Михаил Лаврентьев. Его отец был преподавателем математики в техническом учебном заведении. Затем Алексей Лаврентьев стал профессором механики в Казанском университете, а далее в Московском государственном университете.

Среднее образование юный Михаил получил в Казанском училище, поступил в государственный университет в 1918 году, а спустя два года перевелся в Московский - на физико-математический факультет, который окончил в 1922 году. После окончания решил продолжить образование и остался в аспирантуре на три года. Образование завершил защитой диссертации и получением ученой степени кандидата физико-математических наук. После этого полгода находился в командировке во Франции и совершенствовал свои знания, обмениваясь опытом с иностранными коллегами (Данжуа, Адамар, Монтель и другие).

С 1948 года по 1951-й, после того как Лаврентьев Михаил Алексеевич вернулся в Москву из Киева, стал заведующим кафедры физико-технического факультета в МГУ. Позже поняли, что этот факультет вырос до самостоятельного института, куда немало сил вложил ученый и даже открыл в нем специализацию по изучению взрывов.

Большой вклад математик Лаврентьев внес и в развитие электронно-вычислительных машин. В 1948 году в Институте точной механики и вычислительной техники за короткие сроки были созданы первые образцы ЭВМ под руководством Лаврентьева.

Отдельно стоит отметить научную деятельность академика в Новосибирске, где благодаря ему и под его началом было создано Сибирское отделение АН, которое он возглавлял почти 20 лет, начиная с 1957-го и по 1975 год. Чуть позднее была открыта школа математики и механики, куда приглашали работать выдающихся ученых, среди которых были С. К. Годунов, И. Н. Векуа, М. М. Лаврентьев, С. Т. Васьков и другие.

Умер в 1980 году, был похоронен в Новосибирске на Южном кладбище.

Лаврентьев Михаил Алексеевич: семья

Михаил Лаврентьев прожил 79 лет, в 1928 году женился на Данчаковой Вере Евгеньевне, которая была биологом, и вместе они прожили долгие годы, пока в 1980 году не скончался математик-ученый. В их семье родилось двое детей: сын Михаил, который стал ученым-математиком, и дочь Вера, о которой практически ничего не известно.

Преподавание

В достаточно юном возрасте будущий ученый Лаврентьев Михаил Алексеевич начал карьеру преподавателя. Еще обучаясь в университете, преподавал в Московском техническом училище.

В 1927 году, когда Михаил вернулся из командировки, стал преподавать в МГУ, читая лекции по теории конформных отображений.

С 1929 года стал заведовать кафедрой в Химико-технологическом институте, а в 1931 году стал профессором МГУ, не защитив при этом диссертацию. Ученую степень получил на основе выпущенных научных работ, а чуть позднее ему была присвоена степень доктора технических наук, а затем и доктора физико-математических наук. В 1933 году стал заведующим кафедры в МГУ, проработав там до 1938 года.

Благодаря ему образовался Физико-технический институт, который раньше был просто факультетом в МГУ. Институт готовил высококвалифицированных специалистов для отраслей науки и техники, которые стремительно развивались. Принцип работы этого института перенесли на работу Новосибирского государственного университета, где главной задачей было создать мощный кадровый потенциал, который будет обучать будущих специалистов.

Академия наук УССР

В 1939 году Михаил Алексеевич Лаврентьев по приглашению директора Богомольцева переехал в Киев и был назначен директором Института математики, параллельно преподавал на физико-математическом факультете в Государственном университете. Его работа прерывалась на время войны, когда он был эвакуирован в Уфу, где продолжал свою деятельность.

В 1945 году вернулся в Киев и продолжил свою работу до 1948 года, пока снова не переехал в Москву.

Во время Великой Отечественной войны

Несмотря на то что Лаврентьев Михаил Алексеевич находился в тылу, а не воевал на фронте, он смог помочь своей научной деятельностью победить в войне, пытаясь создать новое оружие. Его задача как математика и механика была связана с военно-инженерным делом, главным образом с проблемами оборонного характера.

Теория взрывов

Большой заслугой Лаврентьева во время войны в 1940-х годах была разработка бомб весом в 1,5 кг с большой взрывной волной. Так штурмовик мог брать на борт до 600 кг бомб и несколькими бомбами прожигать танки насквозь, что помогало быстрее уничтожать врага и определило переломный момент на Орловско-Курской дуге.

Суть теории взрывов заключалась в том, что необходимо было теоретически обосновать усиление локального действие заряда на какую-либо преграду, если в нем была выемка. Объяснить явление удалось Лаврентьеву, и он сформулировал гидродинамическую трактовку.

Основные труды

Много времени и внимания Лаврентьев уделял проблемам взрывов. Еще в 19 веке был открыт кумулятивный эффект (снаряд при специальном устройстве, соударяясь с преградой, образует высокоскоростную струю из пороховых газов и прожигает препятствие). Ученый более глубоко исследовал этот эффект и посчитал, что главное - это глубина проникновения струи в преграду, от этого взрыв будет более мощным, что показали результаты исследования. Также много внимания было уделено теории длинных волн, уравнениям смешанного типа и многому другому в области математики, физики и механики.

Для ученого было важно не просто передать свои знания следующим поколениям, но и зародить в них желание делать свои открытия, поэтому так много времени проводил со школьниками и молодежью Лаврентьев Михаил Алексеевич. Основные труды, которые были отмечены наградами, необходимо перечислить отдельно:

• В 1962 году вышел в тираж "Вариационный метод в краевых задачах".
• В 1965 году вышло издание о методах теории функций комплексного переменного.
• В 1980 году вышел сборник статей о науке и техническом прогрессе.
• Совместная работа с Келдышем "О движении под поверхностью тяжелой жидкости".

Награды и звания

Лаврентьев Михаил Алексеевич за свою жизнь получил немало наград, в том числе за свою научную деятельность и достижения в области математики и физики. В 1944 году ученый получил Орден Отечественной войны 2-степени, так как многое сделал для того, чтобы облегчить процесс завоевания вражеской территории.

В 1946 году ему была вручена за разработку метода решения нелинейных задач, в 1949 году ему вновь вручили данную премию, но уже за изучение и исследования в гидродинамике.

Он стал почетным гражданином Новосибирска, так как основал Академгородок, и заслужил высшую награду Франции. Пять раз Михаилу Алексеевичу присуждали орден Ленина и четыре ордена Трудового Красного Знамени, один раз вручили премию Ленина, а также медаль им. Ломоносова за достижения в математике и механике, что является высшей наградой Российской Академии Наук и присуждается ежегодно с 1959 года.

Общественная деятельность и влияние на среднее образование

Михаил Алексеевич Лаврентьев всегда старался сотрудничать с другими иностранными специалистами, расширяя и укрепляя международные отношения. Не раз организовывал симпозиумы, был представителем делегации СССР на различных собраниях и форумах. А его авторитет в международном научном мире подтверждается тем, что он восемь лет руководил Международным математическим союзом.

Благодаря своим трудам, ученым степеням и заслугам Лаврентьев Михаил Алексеевич смог поспособствовать развитию среднего образования, и во многих школах, в том числе и в Новосибирске, стали проводить олимпиады и создавались летние школы для будущих математиков и программистов. При НГУ была организована первая специализированная школа физико-математического направления.

Память

Математик Михаил Алексеевич Лаврентьев был удостоен нескольких наград высшего значения, кроме этого, в его честь были названы улицы в Долгопрудном и в Казани, проспект и Институт гидродинамики, школа при Государственном университете в Новосибирске. А также научно-исследовательское судно и горные пики на Памире и Алтае.

В память об академике была установлена мемориальная доска на здании института, а также открыт памятник в Академгородке в Новосибирске. Он был создан скульптором Парамоновым, изготовлен из бронзы и установлен в 1988 году, хотя власти города и посчитали выбранный вариант непрофессиональным и отказались подписывать разрешение на установление. Но памятник все же был изготовлен и установлен, а городским властям пришлось с этим смириться.

В заключение

Михаил Лаврентьев был выдающимся ученым-математиком, который с юных лет проявил любовь к точным наукам, в том числе к механике, физике и математике. Уже в 25 лет он получил премию за работы в области математики, а в 27 лет его статья была опубликована во французских журналах Академии наук, где он стажировался полгода.

В 28 лет выступал в составе советской делегации на Международном математическом конгрессе, а в 29 стал заведовать кафедрой математики.

Всю жизнь посвятил изучению наук, и его ученики стали известными учеными во всем мире. Написал более 500 трудов, и во многом они определили на несколько десятков лет ход развития мировой науки в таких обалстях, как математика и механика. Но он не останавливался только на этих науках, пытался понять природные явления, исследуя большие морские волны (цунами), причины возникновения пожаров, искал способы предотвращения загрязнения рек.

Кто-то считал, что в свое время ученого Лаврентьева в наказание за какие-то провинности сослали в Новосибирск с целью развития данного региона. Но ни документально, ни в воспоминаниях знакомых не было никаких подобных указов. Без государственной поддержки и огромного желания развивать восточный регион не было бы такого размаха и темпа строительства научных городков, которые и сегодня остаются одними из главных центров науки.

Сибириада академика Лаврентьева

Лаврентьев Михаил Алексеевич (1900-1980)

математик и механик, основатель Сибирского отделения АН СССР (СО АН СССР) и Новосибирского Академгородка, академик (с 1946) и вице-президент (1957-1975) АН СССР.

Печатается по книге:

«Созидатели» : очерки о людях, вписавших свое имя в историю Новосибирска. Т. I . С. 257-267.

Составитель Н. А. Александров; Редактор Е. А. Городецкий.

Новосибирск: Клуб меценатов, 2003. – Т.1. - 512 с.; Т.2. - 496 с.

Каким был этот человек, которому, несмотря на болезненную революцию, две очень жестокие и разрушительные войны, а также другие опасности, удались свершения, которые можно было бы сравнить со свершениями Петра Великого?

Ж. Лерэ. Известия Французской Академии наук. Февраль, 1983 г.

Михаил Алексеевич Лаврентьев – наше, сибирское достояние, хотя никакие региональные рамки в этом случае неуместны. Выдающийся математик и механик, блестящий организатор науки и образования, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и двух Государственных премий, золотой медали им. Ломоносова, член восьми зарубежных Академий, вице-президент Академии наук СССР… Куда уж тут сиротской Сибири пристраиваться в свойственники…

Но он сам присоединил Сибирь к собственной судьбе. Славно – и нерасторжимо. Восемнадцать лет, с 1957 по 1975, Михаил Алексеевич Лаврентьев возглавлял Сибирское отделение Академии наук СССР. Замысел, воплощение, успех сибирского академического проекта неотделимы от имени Лаврентьева.

В лета весьма преклонные взялся он за дело исторического смысла и масштаба. И блестяще осуществил по-юношески дерзкое и романтическое предприятие.

Год его рождения – 1900-й. Год рождения СО АН СССР – 1957-й.

Возможно ли было бы второе рождение без первого? Прошлое не имеет вариантов. И теперь уж навсегда Сибирь обязана Лаврентьеву беспримерной академизацией. А Новосибирск – мировой, без преувеличения, известностью в научном сообществе. Постижение Личности в академической истории с сибирской географией не оставляет сомнений: время безошибочно выбрало лидера для беспрецедентного деяния.

Или он беспроигрышно выбрал время для осуществления вполне идеалистического проекта?

Чем больше я размышлял и рассуждал с коллегами о Сибири, тем заманчивей представлялась идея именно там создать высокую концентрацию научных сил… В Сибири их к этому времени было негусто. Достаточно сказать, что к востоку от Урала, где создавалось около 10% промышленной продукции страны, находилось едва ли 1-2% научного потенциала. В то же время было ясно, что создание научной базы на востоке страны не может быть решено только путем эволюционного развития филиалов Академии – необходимо перевести туда крупные, хорошо зарекомендовавшие себя научные коллективы из Москвы и Ленинграда.

Идея явилась не вдруг, не озарением – она вызревала в головах людей, способных не только хорошо думать, но и неравнодушных к судьбе своей страны.

Академик Сергей Львович Соболев лет этак тридцать тому назад живописал мне одну из начальных стадий зарождения идеи:

1956 год. Трое молодых в кавычках людей, одному из которых 56 лет, а двум другим – по 48, в дачном поселке Мозжинка встречаются на дачах то у одного, то у другого и говорят о том, как надо бы поднимать научный и технический потенциал Родины. Что необходимо сделать, чтобы превратить ее после окончания войны – а уже пошло второе мирное десятилетие – в могучую державу, которая будет расти-расцветать достойно ее возможностям. Путь к этому процветанию мы видели в том, чтобы по всей нашей необъятной Родине расположились мощные научные центры, чтобы научные институты приблизились к местной промышленности, к местным ресурсам. Нам казалось, что именно мы должны заняться этим делом. Чувствовали мы себя удивительно молодо, хотя считали себя людьми довольно зрелыми, и на самом деле какой-то опыт у всех был. (Эти трое были академики: Михаил Алексеевич Лаврентьев, Сергей Алексеевич Христианович и ваш покорный слуга). Решили мы обратиться в правительство…

Математик Соболев стал академиком в тридцать один год. Почти за двадцать лет до переезда в Сибирь. Автор фундаментальных работ по теории дифференциальных уравнений, теории упругости, теории нелинейных уравнений с частными производными, функциональному анализу и вычислительной математике. Автор результатов, которые называют классическими.

Механик Христианович избран действительным членом Академии в тридцать пять. Известность ему принесли теоретические исследования и прикладные задачи в механике жидкостей и газов, в гидравлике, в аэродинамике. Методы его решений и расчетов вошли в учебники.

Математик и механик Лаврентьев покорил академический Олимп не так рано – в сорок шесть. Вероятно, по причине очень широкого круга научных интересов. Дифференциальные уравнения. Теория функций и вариационных исчислений. Теория нелинейных волн. Явления кумуляции… Чистый математик никогда не отмахивался от инженерных задач, наоборот – считал, что именно они подстегивают теоретическую мысль. И доказывал это собственной успешностью. Степени доктора технических наук и годом позже – физико-математических – присвоены ему без защиты диссертаций. За выполненные исследования и решенные задачи.

Блестящие мозги. Безупречные репутации. Отменные карьеры. Каждый – создатель научной школы. У каждого – немалый опыт организаторской, административной, преподавательской работы.

И что этим звездным людям нужно в Сибири с ее печальной участью исправительницы отечественных нравов?

Их добровольный переезд в Сибирь вызывал (и вызывает) немало кривотолков: сослали… наказали… рассеяли опасное столичное скопление вольнодумцев… Туда их, подальше от Кремля, в те самые неуютные широты, что издавна охлаждают реформаторский пыл удрученных Родиной сынов. А так как на дворе послесталинская «оттепель», то не под конвоем изгоняют из столицы, а под красивым предлогом общественно значимого подвижничества…

Но нет, нет документальных подтверждений подобным толкованиям. Ни в признаниях Лаврентьева (а он писал воспоминания в конце жизни, когда и бояться ему было нечего, и угождать переоценщикам прошлого – никакой нужды) и его сподвижников. Ни в хронике рождения и становления Сибирской Академии – без государственной поддержки невозможны были бы темпы и размах строительства научных городков, не огороженных секретностью адреса, тематики, результатов. Ни в самой атмосфере первых лет творения архипелага СО АН – атмосфере праздничного подъема и неподдельного энтузиазма участников созидания новой сибирской реальности.

Свидетельств тому более чем достаточно, но скептики и циники упорствуют в своем недоверии к высокой мотивации добровольного переезда в Сибирь целой плеяды выдающихся ученых. И скепсис этот, наверное, объясним. Во-первых, ничего такого в истории не обнаруживается (война не в счет, не говоря уж о каторге и ссылке). Во-вторых…

Из воспоминаний Михаила Алексеевича Лаврентьева: (конец 1956-го).

По возвращении в Москву я зашел к А. Н. Несмеянову (тогда – президент АН СССР – З. И.) и рассказал ему о сибирских планах. Несмеянов: «Никто не поедет». Я назвал четырех, когда назвал пятого, Несмеянов сказал: «Что вы говорите, а я считал его умным человеком…

Вот и еще одна оценка будущих сибирских новоселов: если не невольники, то «дураки». Какой же умный по своей охоте помчится из столицы в провинцию, против могучего центростремительного движения?

Психологические задачки при формировании достойной команды первого набора принадлежали, по-видимому, к числу не самых легких – Лаврентьев не раз останавливается на этом моменте. Но он с этими задачками справился великолепно – собрал в «основоположники» людей ярких, талантливых, известных.

Как? Только ли призывами бескорыстно послужить благу отечества? Только ли патриотическими доводами в пользу интеллектуального покорения Сибири? Эмоциональной верой в праведность затеваемого дела?

Из воспоминаний Михаила Алексеевича Лаврентьева:

Чтобы перспективный ученый согласился уехать из Москвы в Сибирь? Многим эта затея казалась совершенно сумасбродной. Конечно, для этого требовалась определенная психологическая ломка. Но я был глубоко убежден, что найду единомышленников. Ведь в Москве накопилось много ученых, получивших прекрасные научные результаты, но не имевших условий для дальнейшего развития своих идей. В Сибири же они могли рассчитывать на большую самостоятельность, получить людей, помещения, средства – все необходимое для реализации своего потенциала.

Вот она, искомая корысть. Вырываешься из столичной тесноты и толкучки – и даешь волю фантазии, гипотезам, догадкам… (В Сибирь за волей? Такое в истории бывало, но не с ученым, а, скорее, с не очень ученым народом. И недостаток людей образованных звучит в сибирской публицистике позапрошлого века нескончаемой грустной нотой).

Лаврентьев знал, чем соблазнять себе подобных. Сам испытывал чувство неудовлетворенности, которое «росло» по мере появления новых задач, упиравшихся в ограниченные возможности. Научная мысль опережала развитие сложившихся научных центров. Многим руководителям исследовательских направлений не хватало прав, самостоятельности, условий роста для учеников.

И все это обещало Сибирское отделение, которое предстояло создавать с нуля.

Из воспоминаний Михаила Алексеевича Лаврентьева:

Мы исходили из того, что в каждом институте должен быть авторитетный научный лидер, который и определит (по крайней мере, на первые годы) лицо института. Короче, мы придерживались принципа – создавать институт «под директора», а не искать директора для задуманного (пусть даже и хорошо) института.

Мудрейший ход. Созвездие академических имен обеспечило новосибирскому Академгородку мировое внимание уже на начальных стадиях строительства.

Чтобы из фантастического прожекта стать реальным проектом, идея должна была быть материально обеспечена. То есть – иметь верховное покровительство, выйти на уровень директивы, гарантирующей необходимые ресурсы.

Лаврентьев всегда был сдержан в описании своих хождений по высочайшим кабинетам. Можно только догадываться, чего ему стоила «обработка» мозгов, деформированных всевластием. Или довольствоваться свидетельствами сподвижников. Академик Андрей Алексеевич Трофимук, например, оценивая роль Лаврентьева в создании СО АН, констатировал:

Преодолевал и сопротивление, и скепсис, и равнодушие. Все преграды были одолены благодаря его исключительной настойчивости, его вере в идею, в справедливость начатого.

Итогом этой переговорной (уговорной?) деятельности Лаврентьева и явилось постановление Совета Министров СССР, принятое 18 мая 1957 года. В нем, в частности, записано: организовать Сибирское отделение Академии наук СССР и построить для него научный городок близ города Новосибирска… Счастливая случайность или закономерная предопределенность? И то, и другое. Не обошлось без субъективных впечатлений.

За год до этого постановления, в декабре 1956-го Лаврентьев побывал в Новосибирске и Иркутске.

В Новосибирске председатель Западно-Сибирского филиала АН СССР Т. Ф. Горбачев принял меня очень дружественно, показал свой филиал и дал совет посмотреть наиболее интересные места для расположения нового Академгородка в 20-30 километрах от города – почти девственные сосновые и березовые массивы на берегу Оби и будущего Обского «моря». Из Новосибирска я проехал в Иркутск, побывал на Байкале. В отличие от Новосибирска, председатель Восточно-Сибирского филиала встретил меня неприветливо. Кроме того, и председатель филиала, и ректор университета, и местные власти считали, что строить надо только в самом городе. Таким образом, чаша весов начала склоняться в пользу Новосибирска.

(О чем жалеют дети и внуки тех неприветливых хозяев Иркутска. Вот ведь как – даже близость уникального озера не перетянула будущее на свою сторону. Хмурая настороженность встречавших оказалась сильнее).

Настроение Лаврентьева значило, разумеется, многое, но не только им руководствовалась специальная комиссия, вылетевшая в 1957-м в Сибирь выбирать территории для академического строительства.

Из воспоминаний Михаила Алексеевича:

В Новосибирске площадка под будущий Академгородок была выбрана единодушно. Здесь нас устраивало все: близость крупного промышленного и культурного центра - и все же достаточное от него расстояние (чтобы городок науки не растворился в большом городе, сохранил внутреннее единство); наличие самого крупного в Сибири филиала Академии и его дружественное отношение к проекту нового научного центра; удобства транспорта (узел на Транссибирской магистрали, аэропорт с прямыми рейсами на Москву; наконец, наличие шоссе почти до места строительства). Не последнюю роль сыграли прекрасные природные условия: мягкий рельеф, березовые рощи и полоса соснового бора вдоль Оби…

Словом, и объективно Новосибирск имел основания для оказанного ему предпочтения. Темпы роста исключительные. Краеведы-патриоты любят одно выразительное сопоставление. Киев шел к своему миллионному жителю 900 лет, Москва – более 700, Нью-Йорк – 250, Новосибирск – около 70. И от чего шел?

Из воспоминаний Михаила Алексеевича:

Мне сегодня (в конце 70-х – З. И.) интересно вспомнить Новосибирск, каким он был в 1925 году. Это была большая деревня. Строительство городских домов только начиналось. Мы взяли парусную лодку и по низовому ветру, по волнам проплыли до Бердска. Обратно, хотя и по течению, пришлось идти на веслах – еле успели к поезду.

Утром приехали в Бийск. Город расположен в котловине, и весной, а часто и летом, улицу затопляли талые воды. Первую большую лужу встретили на вокзальной площади - лошадь шла по брюхо, мы и вещи на телеге сильно подмокли. Состоялся диалог с возницей.

– Сильно грязно у вас в городе.

– Однако, сейчас ничего, а месяц назад на главной улице лошадь утопла.

– Надо улицу мостить.

– Пробовали, однако мостовая утопла…

Смешно? Не очень. «Как грустна наша Россия!». Но Лаврентьев (родившийся, между прочим, в один день с Ломоносовым, только с разницей в 189 лет) видел в такой действительности необозримое поле приложения сил – для ее улучшения.

Новосибирск выиграл смотр-конкурс на роль генштаба Сибирской Академии. Какой ей быть?

2 ноября 1957 года на Общем собрании Академии наук Лаврентьев представил высоколобому сообществу «сибирский чертеж». Идеология построения академической Сибири уложена в четкие формулировки базовых принципов:

комплексность («если раньше было много достаточно замкнутых областей, то сейчас все перемешалось – особую роль приобрела математика, но вместе с тем сами математики уже не могут обходиться без радиотехники, без физики твердого тела…»);

фундаментальность исследований («новые институты должны быть созданы для разработки главнейших направлений науки и техники»);

внимание к молодежи («нельзя работать без постоянного притока живых новых сил…»);

связь с практикой («всякое научное достижение удесятеряет свою ценность при быстром внедрении в народное хозяйство»);

информационная база («нельзя работать без хорошей библиотеки. Надо быстро издавать выходящие работы, а для этого нужны хорошие издательства, типография…»).

Перечислил первые двенадцать институтов, которые будут построены в 1958-1960 годах.

Остановился на непроизводственном строительстве – подробность, резко отличающая академический проект от многих производственных. Карьер, трубопровод, ГЭС, завод строили в Сибири «ударно», но потом мыкали будничную беспросветную беду – негде жить, негде рожать, лечиться, отдыхать, негде все, что нужно для нормального бытования. Академия не приемлет практику барачно-палаточного освоения Сибири. Лаврентьев говорит о капитальном жилье как о «совершенно естественном», заявляет, что в городах «должно быть все – Дом ученых, гостиница, кино, школы, ясли…»

Он уложился с основополагающим докладом в сорок пять минут – сказался, видимо, многолетний преподавательский опыт! – и закончил всегда оживлявшим аудиторию чисто лаврентьевским пассажем:

… проживши 25-30 лет в Москве, уезжать из Москвы жалко, конечно. (Смех в зале). Москва растет, Москва украшается, Москва центром была и будет, и, конечно, самые главные институты будут в Москве, и без этих главных институтов в Сибири нельзя будет работать. Но… Надо прямо сказать, что все-таки ехать надо! Дело большое, крупное, и нам надо ехать. Мы и ошибались много, и опыт у нас кое-какой есть. И, молодежь, сколь бы она талантлива ни была, в нас нуждается. Если мы не поедем, все сильно затянется. Для того, чтобы все сработало быстрее, нам надо поехать. И мы поедем, и жены наши поедут за нами в Сибирь… (Смех, аплодисменты).

Сам и перебрался решительно и со всем семейством, и с группой молодежи из Москвы в новосибирский Волчий Лог, мгновенно переименованный жизнерадостными новоселами в Золотую Долину.

Поступок, без которого, вполне вероятно, новосибирский Академгородок стал бы типовым для страны долгостроем.

Один из первых строителей Городка, инженер-архитектор А. С. Ладинский вспоминал:

Новосибирцы встретили «академиков» любезно. Дали в центре города большое здание, квартиры в многоэтажных домах. Но Лаврентьев и тут остался верен себе. Он сразу переехал в лес, в Золотую Долину, где, кроме одной сторожки лесника и трех продуваемых бараков, ничего не было. Организовал здесь и свою жизнь, и жизнь своих учеников, и это, конечно, очень ускорило создание Академгородка. А как он поступил со своим институтом? (Речь об Институте гидродинамики. – З. И.). Ждал его с нетерпением, а когда здание было готово, он разделил его ровно на шесть частей, взял себе одну, а пять шестых отдал другим. Его примеру последовали и геологи, вторыми получившими собственное здание. И уже через полтора года у нас двенадцать институтов «жили» на площадке Городка. Это дало нам колоссальное преимущество. Мы могли больше построить школ, детских садов, ясель, квартир. А институты, хоть и в тесноте, уже вовсю работали.

На одной из встреч старшеклассники, уже ровесники Городка (а детям во встречах президент архипелага СО АН никогда не отказывал), спросили Михаила Алексеевича:

– А как вы жили в первые годы? Летали ночевать в Москву или ездили в Новосибирск? Ведь в Городке еще ничего не было построено…

Лаврентьеву вопрос понравился. Отвечал не без удовольствия:

Да, у нас были споры, когда переезжать в Сибирь – подождать, когда все будет построено, или переезжать сразу, жить как удастся, но зато самим следить за ходом строительства, и, в случае чего, всем надоедать – и местным властям, и москвичам. Переедем сразу – можно будет жаловаться: вот мы переехали, а жить негде, мерзнем, воды нет, стройте скорей… В Москву, конечно, ночевать не летал, да и в Новосибирск скоро перестал ездить. Жил в деревянном доме, как другие.

Останься он в Москве – ждать «Городка под ключ» – прекрасный замысел, возможно, был бы обречен на тихую бесславную кончину. Но на сей раз история не промахнулась в выборе Личности. А Личность – не упустила исторического шанса дать высоким идеалам служения Родине реальное воплощение.

В классическом «что делать?» Лаврентьев обходился без тревожного и растерянного знака вопроса. Его докладные записки власть имущим напоминают учебное пособие: параграф за параграфом – от констатации «наших недостатков» до конструктивных положений в разделе «Что делать». В науке, образовании, сближении Академии с производством.

Он знал, что делать, и сделал все, что мог, для блага своей страны.

«Героем не нашего времени» (с грустным вздохом) назвала Михаила Алексеевича студентка отделения журналистики НГУ, побывав в Доме ученых на фотовыставке, посвященной 100-летию Лаврентьева. И тут – увы! - не поспоришь. Но университет, о котором так пекся Лаврентьев, благополучно отметил сорокалетие и помирать (тьфу-тьфу!), кажется, не собирается. Выходит, от героя нашего времени досталось доброе наследство и детям постлаврентьевской Сибири.

И Городок, отметив сорокапятилетие, завершает свои первые полвека в рабочем состоянии. Вопреки сокрушительным для науки переменам. Сибирское созидание Лаврентьева и его замечательных сподвижников сопротивляется уничтожительным выветриваниям. Добротны основы постройки. Есть чему поучиться и людям третьего тысячелетия.

В конце воспоминаний Михаила Алексеевича есть такое признание:

Я – оптимист, иначе не взялся бы в свое время за организацию новосибирского Академгородка и Сибирского отделения Академии наук.

Я верю, что Сибирь будет краем гармонии и цивилизации, синонимом процветания и индустриальной мощи.

Счастье Родины – в таких деятельных оптимистах. Они перевелись? Не может быть. Подрастают где-нибудь на просторах России, переживающей не лучшие времена. И вернуть Родине достоинство великой страны им поможет интеллектуально-нравственное наследство Лаврентьева со товарищи.

В 1910–1911 годы вместе с отцом находился в Геттингене (Германия), где ходил в школу. Среднее образование получил в Казанском коммерческом училище, после его окончания поступил в Казанский университет (1918). Преподавал в Казанском университете, работал лаборантом Механического кабинета.

В 1921 году вместе с семьей переехал в Москву и перевелся на физико-математический факультет МГУ. Еще студентом в 1921 году Лаврентьев начал преподавать в Московском высшем техническом училище (ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана), продолжал преподавание до 1929 года.

После окончания физико-математического факультета Московского государственного университета в 1922 году работал в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ).

В 1927-м защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук и был командирован на полгода во Францию для научного совершенствования. По возвращении в Москву (конец 1927 г.) избран приват-доцентом МГУ и членом Московского математического общества. Начал читать в МГУ курс по теории конформных отображений (преобразований пространства, сохраняющих величину углов).

Он известен как крупный исследователь в различных областях наук: математике, механике. Ученые степени доктора технических наук (1934) и доктора физико-математических наук (1935) были присвоены М. Лаврентьеву без защиты диссертаций. Он миновал и степень члена-корреспондента – его сразу избрали действительным членом Академии наук УССР (1939) и Академии наук СССР (1946).

В 1931–1939 годах М.А. Лаврентьев преподавал в Московском государственном университете. В 1931-м стал профессором МГУ. С 1934 по 1939 год работал в Математическом институте АН СССР им. В.А. Стеклова.

Работы М.А. Лаврентьева в 30–40-х годах были связаны с развитием теории функций.

М.А. Лаврентьев доказал теорему существования решений уравнений Навье-Стокса в гидромеханике.

В 1939 году избран директором Математического института АН УССР, переехал в Киев.

Здесь он занимался теорией функций комплексного переменного и ее приложениями. На Украине были начаты и исследования Лаврентьева, связанные с механикой взрыва, была создана научная школа. Преподавал в Киевском университете, профессор (1939–1941 и 1945–1949), с 1941 по 1945 год – заведующий Математическим отделением АН УССР.

В годы Великой Отечественной войны вместе с АН УССР Лаврентьев был эвакуирован в Уфу. Продолжил исследования в области взрывов. Успешно решил ряд военно-инженерных задач, участвовал в создании отечественного кумулятивного снаряда. При исследовании особенностей кумуляции было обнаружено явление сварки металлов взрывом, получившее широкое применение в дальнейшем. В феврале 1945 года возвратился из эвакуации в Киев, стал вице-президентом АН УССР. На этом посту пробыл до 1948 года.

С 1951 по 1953 год был академиком-секретарем Отделения физико-математических наук АН СССР. За исследования в области теории функций комплексного переменного и создание теории квазиконформных отображений ему была присуждена Сталинская (Государственная) премия. В 1949 году удостоен второй Сталинской премии за созданную им теорию кумулятивных струй.

С 1948 года снова работает в МГУ. В этот период на базе МГУ создается новое высшее учебное заведение – Московский физико-технический институт (МФТИ). В этом институте Лаврентьев основал специализацию по теории взрывов, заведовал кафедрой физики быстропротекающих процессов (1955–1958).

М.А. Лаврентьев одним из первых осознал значение вычислительной техники и стоял у истоков первых отечественных ЭВМ. В начале 1950 года он был назначен директором Института точной механики и вычислительной техники АН СССР (ИТМ и ВТ), перед которым поставили задачу создания быстродействующей электронной счетной машины (БЭСМ).

В 1953 году М.А. Лаврентьев был избран вице-президентом Академии наук СССР.

В 1955-м избран в члены Президиума АН СССР, с 1955 по 1957 вновь – академик-секретарь Отделения физико-математических наук АН СССР.

Был заместителем главного конструктора Министерства среднего машиностроения. В 1958 году одним из первых получил Ленинскую премию (по специальной тематике).

В 1957 году М.А. Лаврентьев стал организатором Сибирского отделения АН СССР. Новосибирский академгородок – уникальный проект академика Лаврентьева, который сумел собрать прекрасные умы во всех научных областях. Благодаря этому начинанию в Академгородке сложились сильные научные школы практически по всем направлениям. Возглавлял Сибирское отделение Академии наук СССР до 1975 года (затем был Почетным председателем).

При активном участии Лаврентьева создавался и Новосибирский государственный университет. Профессор университета в 1959–1966 годах. В январе 1963 года по инициативе М.А. Лаврентьева при Новосибирском университете была создана физико-математическая школа-интернат.

Известны 530 трудов М.А. Лаврентьева (научные и публицистические статьи, обзоры, рецензии, монографии, учебники, очерки воспоминаний и т.п.). Многие из его учеников стали выдающимися учеными. Исследовал динамику облака ядерного взрыва, развил теорию автомодельного движения турбулентных вихревых колец. Построил новые модели отрывного обтекания тел с кормовой циркуляционной зоной. Его интересовали также и другие задачи: волны на воде и гашение их дождем; возникновение и развитие гигантских морских волн (цунами), борьба с лесными пожарами, предотвращение загрязнения рек, экология строительства, достоинства различных электронно-вычислительных систем, организация научных исследований, методика преподавания в высшей и средней школе и т.д.

Работы М.А. Лаврентьева на десятилетия определили ход мировой науки в области математики и механики. Его усилиями советская математическая школа была представлена в мире, начиная с участия в Международном математическом конгрессе в Болонье (1928). В 1966–1970 годах академик Лаврентьев был Президентом Международного математического союза. Являлся председателем Совета по науке при Совете Министров СССР. Академик М. Лаврентьев был избран членом восьми зарубежных академий.

На XXII – XXIV съездах партии избирался кандидатом в член ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР 5–8-го созывов.

За выдающиеся заслуги в развитии науки и организации Сибирского отделения АН СССР в 1967 году академик М. Лаврентьев удостоен звания Героя Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий. Он награжден пятью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, четырьмя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны, золотой медалью им. М.В. Ломоносова, многими орденами и медалями других государств.

С 1976-го снова работал в Москве. В 1976–1980 годах – Председатель Национального комитета СССР по теоретической и прикладной математике.

Он Почетный гражданин города Новосибирска. В 2000 году удостоен звания «Гражданин XX века Новосибирской области».

В Новосибирском академгородке именем академика М.А. Лаврентьева назван центральный проспект, установлен бронзовый бюст. Его именем названы Институт гидродинамики СО РАН, Специализированный учебно-научный центр при НГУ (бывшая Физико-математическая школа), аудитория НГУ, лицей № 130.

Имя Лаврентьева носят улицы в городах Казани и Долгопрудном (Московская область), горные пики на Памире и Алтае, научно-исследовательское судно Дальневосточного отделения РАН.

Учреждены: именная золотая медаль (с 1992 года премия им. М.А. Лаврентьева) РАН; премия им. М.А. Лаврентьева Академии наук Украины; Фонд им. М.А. Лаврентьева и премия в Новосибирске, а также премия для молодых ученых СО РАН, премии и стипендии для студентов МГУ, НГУ, МФТИ. Проводятся конференции «Лаврентьевские чтения» в Новосибирске и Якутске.

На здании института гидродинамики в честь М.А.Лаврентьева установлена мемориальная доска. Международным центром по малым планетам присвоено название Лаврентина планете № 7322 в честь академиков Михаила Алексеевича и Михаила Михайловича Лаврентьевых .

ЛАВРЕНТЬЕВ, МИХАИЛ АЛЕКСЕЕВИЧ (1900–1980), советский ученый в области математики и механики, организатор науки.

Родился 6 (19 нового стиля) ноября 1900 в Казани в семье преподавателя математики технического учебного заведения, (позже профессора механики сначала Казанского, затем Московского университета). В 1910–1911 вместе с отцом находился в Геттингене (Германия), где ходил в школу. Среднее образование получил в Казанском коммерческом училище, после его окончания поступил в Казанский университет (1918). Наибольшее влияние на Лаврентьева в Казанском университете оказали профессора математики Е.А.Болотов, Д.Н.Зейлигер и Н.Н.Парфентьев. Уже здесь начало сказываться заметное пристрастие Лаврентьев к математике. Преподавал в Казанском университете, работал лаборантом Механического кабинета.

В 1921 вместе с семьей переехал в Москву и перевелся на физико-математический факультет МГУ, в 1922 окончил МГУ.

Еще студентом в 1921 Лаврентьев начал преподавать в Московском высшем техническом училище (ныне МГТУ им. Н.Э.Баумана), продолжал преподавание до 1929.

В Москве Лаврентьев вошел в «Лузитанию» – так шуточно называлась математическая школа, созданная около 1914 выдающимся отечественным математиком Н.Н.Лузиным (исторически Лузитания – провинция римской империи, на территории современных Испании и Португалии, названа по имени населявшего ее древнего племени – лузитанов). Научные интересы Лузина относились к теории множеств и теории функций, интенсивно развивавшихся в то время. Характерной особенностью Лузина как ученого и педагога была коллективная форма проведения исследований, способствующая постановке принципиально новых задач и нахождению новых подходов к старым задачам. Из школы вышла плеяда выдающихся отечественных математиков (И.И.Привалов, В.В.Степанов, П.С.Александров , М.Я.Суслин, Д.Е.Меньшов, А.Я.Хинчин, С.С.Ковнер, П.С.Урысон, В.Н.Вениаминов, А.Н.Колмогоров , В.В.Немыцкий, Л.В.Келдыш (старшая сестра М.В. Келдыша), П.С.Новиков, Н.К.Бари и другие), к их числу принадлежит и Лаврентьев. В 1923–1926 он – аспирант Лузина, занимался исследованиями по теории множеств, топологии (науке об общих свойствах математических пространств, сохраняющихся при непрерывных преобразованиях), дифференциальным уравнениям. Первая опубликованная работа (на французском языке) Contribution a la theorie des ensembles homeomorphes (Об исследовании гомеоморфных множеств ) вышла во Франции, 1924. Следующие семь его работ, выполненные в период 1924–1927, также были опубликованы на французском языке в западно-европейских (главным образом, французских) научных изданиях – обычная в то время практика советских ученых. С 1928 публиковался, в основном, в отечественных изданиях.

В 1927 защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук и был командирован на полгода во Францию для научного совершенствования. Общение с видными французскими математиками Данжуа, Адамаром, Монтелем, лекции Гурса, Бореля и Жулиа, участие в семинарах по теории функций стало для него хорошей школой.

По возвращении в Москву (конец 1927) избран приват-доцентом МГУ и членом Московского математического общества. Начал читать в МГУ курс по теории конформных отображений (преобразований пространства, сохраняющих величину углов). С 1927 занялся важной для приложений проблемой приближения функций комплексного переменного (более простыми функциями – многочленами), к этому же времени относится и начало его исследований по теории квазиконформных (близких к конформным) отображений, что объяснялось насущными потребностями аэродинамики возросших скоростей: модель несжимаемой жидкости, использовавшаяся при низких скоростях полета, перестала быть справедливой.

В 1928 в составе советской делегации участвовал в Международном математическом конгрессе в Болонье (Италия) с докладом о квазиконформных отображениях.

С 1929 стал заведовать кафедрой и получил звание профессора Московского химико-технологического института. В том же году начинает работать старшим инженером Центрального аэрогидродинамического института им. профессора Н.Е.Жуковского (ЦАГИ). Сюда его привлек руководитель теоретического отдела ЦАГИ С.А.Чаплыгин . Это были годы бурного расцвета самолетостроения и становления теории полета, исследований аэродинамики крыльев, что сказалось на дальнейшей тематике научно-исследовательской работы Лаврентьева. Именно с этого периода, длившегося шесть лет, началась его деятельность непосредственно в области прикладной математики. Он привлек в ЦАГИ и своих учеников, а затем коллег М.В.Келдыша и Л.И.Седова . В круг интересов Лаврентьева и его группы входили такие разделы гидро-аэродинамики, как теория колеблющегося крыла, движение крыла под поверхностью тяжелой жидкости, удар твердого тела о воду, построение потока, обтекающего дугу заданной формы и ряд других. Полученные результаты в дальнейшем использовались, в частности, при решении проблемы флаттера. Был найден общий метод решения задачи обтекания тонких крыловых профилей произвольной формы; показано, что наибольшей подъемной силой обладает крыло в форме дуги окружности. Прикладные задачи стимулировали дальнейшие исследования по теории вариационных принципов конформных отображений. В 1935 Лаврентьев опубликовал (частично в соавторстве) 16 статей и тезисов докладов, монографию в 2-х томах, программу учебного курса.

В 1931 стал профессором МГУ, связав свою жизнь с университетом на многие годы.

Без защиты диссертации (по совокупности научных работ) Лаврентьеву в 1934 присуждена ученая степень доктора технических наук, а в 1935 – доктора физико-математических наук. В том же стал старшим научным сотрудником в Математического института им. В.А.Стеклова Академии наук СССР, где проработал более 25 лет. Влияние Лаврентьева на это научное учреждение и сейчас ощутимо. С 1934 возглавлял отдел теории функций и воспитал большое количество учеников, ставших в последствии выдающимися учеными, среди них академик А.Ю.Ишлинский, академик Академии педагогических наук А.И.Маркушевич, член-корреспондент АН СССР, академик АН Грузии А.В.Бицадзе. К середине 1930-х Лаврентьев стал общепризнанным главой советской школы теории функций комплексного переменного.

В 1939 избран действительным членом Академии наук Украинской ССР (АН УССР) и директором Математического института АН УССР, переехал в Киев. Здесь он занимался теорией функций комплексного переменного и ее приложениям. На Украине были начаты и исследования Лаврентьева, связанные с механикой взрыва, была создана научная школа. Преподавал в Киевском университете, профессор (1939–1941 и 1945–1949), с 1941 по 1945 – заведующий Математическим отделением АН УССР.

В годы Второй мировой войны вместе с АН УССР Лаврентьев был эвакуирован на Урал в Уфу. Продолжил исследования в области взрывов. Предположив, что при высоких температурах материалы ведут себя подобно вязким жидкостям, разработал гидродинамическую теорию кумуляции (кумулятивный эффект – открытое еще во второй половине 19 в. усиление пробивной способности снаряда при специальном его устройстве, таком, что при соударении снаряда с преградой образуется высокоскоростная (кумулятивная) струя из пороховых газов и продуктов расплава металлической оболочки, прожигающая преграду). Результаты исследований, в том числе важнейший – глубина проникновения струи в преграду, приведены в статье Кумулятивный заряд и принципы его работы , 1957. Успешно решил ряд военно-инженерных задач, участвовал в создании отечественного кумулятивного снаряда. При исследовании особенностей кумуляции было обнаружено явление сварки металлов взрывом, получившее широкое применение в дальнейшем.

Внимание Лаврентьева привлекла также и теория длинных волн на поверхности жидкости при действии силы тяжести. Полученное первое доказательство существования точного решения уравнений распространения солитона (уединенной поверхностной волны) приведено в статье К теории длинных волн , 1943, затем в статье До теорii довгих хвиль (на украинском языке), 1947.

В феврале 1945 возвратился из эвакуации в Киев, стал вице-президентом АН УССР. На этом посту пробыл до 1948.

В 1946 избран академиком АН СССР. За исследования в области теории функций комплексного переменного и создание теории квазиконформных отображений ему была присуждена Сталинская (Государственная) премия. В 1949 удостоен второй Сталинской премии за созданную им теорию кумулятивных струй.

В связи с проблемой затопления трофейных морских судов изучал воздействие подводного взрыва. Провел экспериментальную проверку развитой им теории на академической базе АН Украины в пригороде Киева Феофании. Было обнаружено образование кумулятивных струй, формирующихся при схлопывании в воде полости из продуктов взрыва. Опубликовал работу Опыт расчета влияния глубины погружения бомбы в жидкость на ее разрушающую силу , 1946. К этому же периоду относится возникновение идеи об использовании шнуровых зарядов на основе «мокрого пороха», оказавшихся подходящим средством при прокладке траншей, для резки металлов, организации направленных взрывов и т.д.

С 1948 снова работает в МГУ. В этот период на базе МГУ создается новое высшее учебное заведение – Московский физико-технический институт (МФТИ), сыгравший важную роль в деле подготовки высококвалифицированных кадров для новых отраслей науки и техники, возникавших в послевоенные годы. В этом институте Лаврентьев основал специализацию по теории взрывов, заведовал кафедрой физики быстропротекающих процессов (1955–1958). Занимался направленными взрывами. Результаты изложены в работе О направленном метании грунта при помощи взрывчатого вещества , 1960.

Исследовал уравнения смешанного типа, описывающие течения газа в областях перехода через скорость звука, предложил использовать вместо известного уравнения Трикоми модельное линейное уравнение смешанного типа. В 1950 опубликовал статью (в соавторстве с А.В.Бицадзе) К проблеме уравнений смешанного типа .

В 1947 сделал на сессии АН СССР доклад Пути развития советской математики (опубликовано в 1948). Особое внимание в нем было уделено вычислительной математике и технике. Призвал к скорейшему созданию института вычислительной техники.

В 1950 избран директором Института точной механики и вычислительной техники (созданного в 1948 в Москве), главным конструктором которого стал С.А.Лебедев, специалист в области электротехники и вычислительной техники, впоследствии академик АН СССР. В Институте в кратчайшие сроки создаются первые образцы советских электронных счетных машин – родоначальниц отечественной вычислительной техники. Руководил этим институтом до 1953.

С 1951 по 1953 был академиком-секретарем Отделения физико-математических наук АН СССР этой деятельности придавал большое значение, исключительное внимание уделял развитию главных направлений тогдашней науки, ее конкретной связи с практикой.

С 1953 по 1955 работал вместе с руководителем советского атомного проекта академиком И.В.Курчатовым , был заместителем главного конструктора Министерства среднего машиностроения. В 1958 одним из первых получил Ленинскую премию (по специальной тематике).

В 1955 избран в члены Президиума АН СССР, с 1955 по 1957 вновь – академик-секретарь Отделения физико-математических наук АН СССР.

В 1957 выдвинул, совместно с академиками С.А.Христиановичем и С.Л.Соболевым, идею создания научных комплексов в Сибири, в местах особенно интенсивного развития промышленности и сельского хозяйства. Эта идея была поддержана рядом крупных ученых. 18 мая 1957 было принято правительственное решение о создании Сибирского отделения АН СССР, и его председателем стал Лаврентьев. Возглавлял Сибирское отделение до 1975 (затем был Почетным председателем). Сибирское отделение стало широко известно во всем мире, зарекомендовало себя не только серией фундаментальных разработок, но и приложением их к самым жизненно важным задачам развития Сибири, Дальнего Востока и европейской части страны.

Первым в Сибирском отделении начал работу Институт гидродинамики (ныне им. М.А.Лаврентьева, ИГиЛ), организатором и директором которого стал Лаврентьев. Ему принадлежит выбор организационной структуры института, его научной проблематики, придание им характера и поискового, и прикладного, определение целесообразного сочетания фундаментальных исследований с народнохозяйственными задачами. Руководил Институтом до 1976.

При поддержке Лаврентьева Б.В.Войцеховским, В.В.Митрофановым, М.Е.Топчияном и др. в Институте была разработана теория спиновой детонации (при распространении в круглой трубе фронт детонационной волны такого рода описывает на стенках трубы винтовую линию).

В работе Об одном принципе создания тяговой силы для движения (совместно с М.М.Лаврентьевым, 1962) предложил механическую модель (гибкий стержень в канале с жесткими стенками) для исследования перемещения змей, рыб и т.п. Исследовал динамику облака ядерного взрыва, развил теорию автомодельного движения турбулентных вихревых колец. Построил новые модели отрывного обтекания тел с кормовой циркуляционной зоной. Его интересовали также и другие задачи: волны на воде и гашение их дождем; возникновение и развитие гигантских морских волн (цунами), борьба с лесными пожарами, предотвращение загрязнения рек, экология строительства, достоинства различных электронно-вычислительных систем, организация научных исследований, методика преподавания в высшей и средней школе и т.д.

При активном участии Лаврентьева создавался и Новосибирский государственный университет (был организован в 1958, первый учебный год начался в сентябре 1959 лекцией академика С.Л.Соболева). Базой для студенческой практики стали научные институты Новосибирского Академгородка. Читал лекции в Новосибирском университете, профессор университета 1959–1966.

В Новосибирском Академгородке были созданы вначале специализированная физико-математическая, а затем химическая школы-интернаты, клуб юных техников. Официальное открытие первой в стране специализированной физико-математической школы-интерната (ФМШ) при Новосибирском государственном университете состоялось в январе 1963.

Получил звание почетный гражданин Новосибирска (1970).

С 1976 снова работал в Москве. В 1976–1980 Председатель Национального комитета СССР по теоретической и прикладной математике.

Часто бывал за границей, где читал лекции и изучал состояние математики и механики. Был избран в 1962–1966 членом, а в 1966–1970 вице-президентом исполкома Международного математического союза. Избран иностранным членом АН Чехословакии, Болгарии, Польши, Финляндии, Германской АН в Берлине (ГДР), АН Liopoldina (ГДР), Французской АН, членом Международной Академии астронавтики, а также членом ряда других международных и национальных научных организаций.

Написал ряд монографий и учебников.

За выдающиеся заслуги в развитии науки и организации Сибирского отделения АН СССР присвоено звание Героя Социалистического Труда (1967). Награжден пятью орденами Ленина (1953, 1956, 1960, 1967, 1975), орденом Октябрьской Революции (1970), четырьмя орденами Трудового Красного Знамени (1945, 1948, 1953, 1954), орденом Отечественной войны II степени (1944), орденом Почетного легиона степени Командор (высшая награда Франции, 1971), медалями.

Известны 530 трудов Лаврентьева (научные и публицистические статьи, обзоры, рецензии, монографии, учебники, очерки воспоминаний и т.п.) Многие из его учеников стали выдающимися учеными.

Сочинения: Основы вариационного исчисления . В 2-х частях. М. – Л., ОНТИ, 1935 (соавт.: Л.А.Люстерник); Курс вариационного исчисления . М. – Л., ОНТИ, 1938 (соавт.: Л.А.Люстерник); Конформные отображения с приложениями к некоторым вопросам механики . М. – Л., ГТТИ, 1946; Вариационный метод в краевых задачах для систем уравнений эллиптического типа . М., Изд-во АН СССР, 1962; Методы теории функций комплексного переменного , 4 изд., М., 1973 (соавт.: Б.В Шабат); Проблемы гидродинамики и их математические модели . 2 изд., М., 1977 (соавт.: Б.В.Шабат); Избранные труды. Математика и механика . М., Наука, 1990.

Андрей Богданов

Родился в семье преподавателя математики технического учебного заведения, позже профессора механики сначала Казанского, затем Московского университета. В 1910 –1911 годах вместе с отцом находился в Геттингене (Германия), где начал посещать среднюю школу. Среднее образование закончил в Казанском коммерческом училище, в 1918 году поступил в Казанский университет, а в 1921 году перевелся на физико-математический факультет Московского университета, который окончил в 1922 году. Был оставлен в аспирантуре: в 1923-1926 - аспирант Н. Н. Лузина . В 1927 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук и был командирован на полгода во Францию для научного совершенствования.

По возвращении в Москву в конце 1927 года избран приват-доцентом МГУ и членом Московского математического общества. Начал читать в МГУ курс по теории конформных отображений (преобразований пространства, сохраняющих величину углов).

В 1921-1929 годах преподавал в Московском высшем техническом училище.

С 1929 года стал заведовать кафедрой и получил звание профессора Московского химико-технологического института. Одновременно в 1929-1935 годах по приглашению С. А. Чаплыгина работает старшим инженером Центрального аэрогидродинамического института имени Н. Е. Жуковского (ЦАГИ). В круг интересов М. А. Лаврентьева и его группы входили такие разделы гидроаэродинамики, как теория колеблющегося крыла, движение крыла под поверхностью тяжёлой жидкости, удар твёрдого тела о воду, построение потока, обтекающего дугу заданной формы и ряд других.

С 1931 года - профессор МГУ. Без защиты диссертации (по совокупности научных работ) в 1934 году ему была присуждена учёная степень доктора технических наук, а в 1935 году - доктора физико-математических наук.

С 1935 года - старший научный сотрудник Математического института имени В. А. Стеклова; возглавил отдел теории функций.

С 1939 года - директор Института математики Академии наук УССР в Киеве (до 1949 года), а также профессор физико-математического факультета Киевского государственного университета (до 1941 года, затем - в период 1945-1948 годы).

С 1948 года М. А. Лаврентьев снова работает в МГУ. В этот период он участвует в создании на базе МГУ Московского физико-технического института (МФТИ). В этом институте Лаврентьев основал специализацию по теории взрывов, заведовал кафедрой физики быстропротекающих процессов (1955-1958). В 1950 году он был избран директором Института точной механики и вычислительной техники (создан в 1948 году; здесь в кратчайшие сроки были созданы первые образцы отечественных электронных счётных машин).

В 1953-1955 годах заместитель научного руководителя КБ-11 (Ядерный центр в Арзамасе-16); в 1955 году подписал «Письмо трёхсот».

18 мая 1957 года было принято решение о создании Сибирского отделения АН СССР, и его председателем стал М. А. Лаврентьев. Он возглавлял его до 1975 года. С 1960 года читал лекции в Новосибирском государственном университете.

Умер 15 октября 1980 года в Москве. Похоронен на Южном (Чербузинском) кладбище в Новосибирске .

Сын М. А. Лаврентьева - Лаврентьев, Михаил Михайлович - академик РАН.

Память

В честь М. А. Лаврентьева названы:

• Улицы Академика Лаврентьева в Долгопрудном (Московская область) и Казани ;
• Проспект Академика Лаврентьева в Новосибирске , где установлен его бронзовый бюст;
• Институт гидродинамики им. М. А. Лаврентьева СО РАН;
• Физико-математическая школа при НГУ, аудитория НГУ и лицей № 130;
• Научно-исследовательское судно «Академик Лаврентьев»;
• Горные пики на Памире и Алтае.