Памяти Атамана Гельмута фон Панвица!
Статьи
23.04.2009

Казак фон Панвиц и трагедия Лиенца. Немецкий мотив в истории Казачьей Голгофы. Если человек не готов рисковать жизнью за свои убеждения, То либо он, либо его убеждения ничего не стоят. Эзра Паунд. Имя немецкого генерала Гельмута фон Панвица (у нас принято писать эту фамилию с двумя “н”; поступал так в прошлом и автор этих строк; однако в данном случае, проявляя последовательность, нужно было бы писать его фамилию с окончанием “тц”, как по-немецки: “фон ПаННвиТЦ”, а это увело бы нас слишком в сторону от норм современного литературного русского языка!), последнего Походного Атамана всех казачьих войск, боровшихся против большевизма во Вторую мировую войну, ставшую для них продолжением войны гражданской, в последние годы нередко упоминалось в связи с трагической историей его выдачи вместе с белыми атаманами и казаками англичанами на расправу сталинским карательным органам в 1945 г., его посмертной реабилитацией военной прокуратурой Российской Федерации в 1996 г. и беспрецедентной в истории мировой юриспруденции недавней отменой этой реабилитации той же самой прокуратурой, как бы публично признавшейся тем самым в своей полной правовой некомпетентности.Бренные останки последнего Походного Атамана покоятся среди так называемых “невостребованных прахов” жертв политических репрессий советских карательных органов в некрополе московского Донского монастыря, где рядом с мощами Святого Страстотерпца Патриарха Тихона хранится величайшая казачья святыня – чудотворная икона Божьей Матери Донской, по преданию поднесенной Великому князю Московскому Димитрию Ивановичу донскими казаками перед Куликовской битвой. Каждый год 1 июня им приходят поклониться немногие уцелевшие ветераны, потомки павших жертвой красного террора казаков и – что особенно отрадно! – представители сегодняшнего движения по возрождению казачества – слабого, рыхлого, разобщенного, раздираемого групповщиной, а зачастую и мелкими амбициями “атаманов” (которых, как иногда кажется со стороны, больше, чем рядовых казаков!), но все-таки существующего, вопреки всему, и служащего живым доказательством того, что, невзирая на все “расказачивания”, казачьему роду нет и не будет переводу. И перед мысленным взором приходящих поклониться праху мучеников порой встает видение посмертного парада Казачьего Кавалерийского Корпуса у гроба последнего в истории Походного Атамана всех казачьих войск и его верных соратников. Лучи яркого июньского солнца озаряют своим живительным светом пробудившуюся от подобного смерти зимнего сна природу и как бы погружают в море золота место, где покоится Походный Атаман. В конном строю застыли лейб-конвойцы в темно-синих черкесках с алыми башлыками, донские, кубанские, терские и сибирские казаки с красными, синими и желтыми лампасами, со знаками Ледяного похода, с Георгиевскими и Железными крестами, золотыми, серебряными и бронзовыми знаками за храбрость на груди, заслуженными отнюдь не за “участие в карательных акциях”,а за отвагу в боях с большевизмом, в лихо сдвинутых набекрень папахах и кубанках, с развевающимися на теплом летнем ветру чубами, обнаженными шашками салютуя праху своих атаманов. Трепещут эскадронные значки и казачьи знамена – сине-красно-желтые донские, сине-красные кубанские, черно-голубые терские, желто-синие сибирские а впереди – значок командующего, черное “баклановское” знамя с “Адамовой головой” – белым черепом, скрещенными костями и заключительными словами Православного Символа Веры: “ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ И ЖИЗНИ БУДУЩЕГО ВЕКА. АМИНЬ”. Глухо рокочут литавры, поют фанфары. Пританцовывают кони, прядают ушами, втягивают раздутыми ноздрями теплый летний воздух. Вот они казаки, наши последние рыцари! Вечно скачут они встречь солнцу, и мрак их не поглотит, по слову Священного Писания: “И свет во тьме светит, и тьма не объяла его”! Последний Походный Атаман всех казачьих войск Гельмут фон Паннвиц родился 14 октября 1898 г. в прусском королевском имении (”домене”) Боцановиц (округ Розенберг). Гельмут был вторым сыном управляющего имением – королевского судебного советника и лейтенанта в отставке XIV прусского гусарского полка Вильгельма фон Панвица и его супруги Герты, урожденной фон Риттер. Силезия, Атаман входящая в настоящее время в состав Польши, древняя западнославянская земля, принадлежавшая попеременно польскому государству, Чехии, Священной Римской Империи германской нации (позднее – Австрии) и закрепленная в середине XVIII в., в результате так называемых Силезских войн и Семилетней войны, за прусской короной. Фамилия фон Панвиц, как и многие схожие фамилии других представителей прусского служилого дворянства из Силезии (фон Зейдлиц, фон Тирпиц, фон Клаузевиц, фон Бассевиц, фон Бласковиц, фон Стауниц, фон Хольтиц, фон Стрелиц, фон Штайниц, фон Штудниц, Бюлов фон Денневиц, фон Ястжембский-Фалькенхорст, фон Левинский-Манштейн и др.) совершенно недвусмысленно указывает на изначально славянское происхождение основателей рода. Озарившая весь его жизненный путь – светлый, как клинок казачьей шашки – беззаветная любовь Гельмута к казачеству, несомненно, объяснялась глубоким душевным родством, опиравшимся, и на эти родовые, исконные корни. Род фон Панвицев весьма древний – первое письменное упоминание о нем (в дарственной грамоте на владение участком земли, полученной от одного из фон Панвицев небольшим монастырем в Баутцене, в нынешней Саксонии), датируется 1276 годом. Фон Паннвицы имели владения в нижне- и верхнелужицких землях (Бранденбург/Пруссия) и в Силезии; одна из ветвей рода переселилась в начале XIV в. в Восточную Пруссию. На протяжении нескольких столетий род фон Панвицев дал Пруссии более дюжины одних только генералов и великое множество офицеров. Только в годы правления “короля-философа” Фридриха Великого пятеро фон Панвицев командовали полками в прусской королевской армии и доблестно сражались как в Силезских войнах, так и в Семилетней войне. Между прочим, после выхода в отставку знаменитого прусского кавалерийского генерала Фридриха фон Зейдлица его сменил в должности генерал-лейтенант Максимилиан)Макс) фон Панвиц. Женщины из рода фон Панвицев тоже служили – придворными дамами у прусских королев. Наибольшую известность среди них снискала София фон Панвиц (в замужестве – графиня фон Фосс), прослужившая 69 (!) лет фрейлиной при прусских королевах, в том числе обер-гофмейстериной при королеве Луизе, супруге короля Фридриха-Вильгельма III, и присутствовавшая в ее свите на переговорах в Тильзите в 1807 г. и при ее встречах с Наполеоном и Александром I. В 1808 г. она, в свите прусской королевской четы, по приглашению Императора Александра отправилась в Санкт-Петербург, где и оставалась до 1809 г. Позднее ей выпала честь нести на руках крестить в Берлинский кафедральный собор пребывавшего еще в младенческом возрасте будущего “картечного принца” (прозванного так за решительный, с применением артиллерии, стрелявшей картечью в городских условиях) разгром берлинских революционеров в 1848 году) и первого германского Императора из рода Гогенцоллернов – Вильгельма I. Кроме того, ей было доверено воспитание принцессы Шарлотты Прусской, будущей Императрицы Всероссийской Александры Федоровны, супруги Императора Николая I. Еще одна представительница этого древнего силезского рода, Ульрика фон Панвиц (прабабка генерала Гельмута фон Панвица), была матерью известного немецкого драматурга, поэта, прозаика и страстного борца с наполеоновской деспотией – Генриха фон Клейста. Прямо под окнами родительской усадьбы фон Панвица протекала пограничная речушка Лисварта, за которой начиналась территория великой, необозримой Российской Империи. С детских лет будущему казачьему Походному атаману запомнились незабываемые встречи с казаками расположенной на русском берегу пограничной заставы. Он был навеки покорен высоким казачьим искусством джигитовки, владения шашкой и пикой и меткой казачьей стрельбы. В 1910 г. Гельмут фон Панвиц в возрасте 12 лет был зачислен в Вальштатский кадетский корпус в Нижней Силезии, а весной 1914 г. переведен в Главный кадетский корпус в Лихтерфельде под Берлином. С началом Первой мировой войны подросток добился от отца разрешения идти в армию добровольцем. В день своего 16-летия Гельмут был зачислен фанен-юнкером (кандидатом на первый офицерский чин) в запасной эскадрон I (Западнопрусского) Его Величества Императора Всероссийского Александра III уланского полка в Любене – в отличие от стран Антанты, в Германской Империи полки из «патриотических» соображений не переименовывали. В России это, к сожалению, имело место – по инициативе “прогрессивной демократической общественности”, не знавшей как ей лучше подольститься к “западным союзникам”, втихомолку обвинявшей Царицу, а порой и самого Царя в “германофильстве” и кончившей государственной изменой в феврале 1917 г. Впрочем, не лучше вели себя и другие страны Антанты. Так, в Англии перестали публично исполнять произведения Бетховена и Вагнера, а британский Королевский Дом вдруг счел свое родовое имя фон Саксен-Кобург-Гота “звучащим слишком по-немецки” и стал именоваться, по одному из английских королевских замков “Виндзорской династией”. Узнав об этом, германский Император Вильгельм II, обладавший чувством юмора, велел играть в немецких театрах комедию Шекспира “Виндзорские проказницы” под названием “Саксен-Кобург-Готские проказницы”. Полк Гельмута фон Панвица был расквартирован под Лигницей, где в 1241 г. объединенное польско-германское войско силезского герцога Генриха Благочестивого, рыцарей Ордена иоаннитов, Ордена Храма и Тевтонского Ордена в кровопролитном сражении остановило движение на Запад орд хана Батыя. У нас об этом сражении мало кто знает, между тем как в германских учебниках истории ему уделяется не меньше места, чем в наших – битвах на Калке и Сити. Считается, что эта неудачная для христианских рыцарей, но подорвавшая силы татарского войска битва отрицательно сказалась и на судьбах крестоносных государств в Святой Земле. Когда в середине XIII в. другое татаро-монгольское войско во главе с военачальником-христианином Китбугой, в союзе с крестоносцами выступило против египетских и сирийских мусульман, ему в тыл ударили сирийские храмовники и иоанниты, снедаемые жаждой мести за своих собратьев, убитых монголами при Лигнице, что сорвало успешно начавшийся “Желтый крестовый поход” и в конечном итоге привело к победе мусульман. За проявленную в бою выдающуюся храбрость фенрих (корнет) фон Паннвиц уже в марте 1915 г., в возрасте всего 16 лет, был произведен в лейтенанты. 16 сентября 1915 г. он был представлен к Железному кресту II степени. За доблесть в боях летом 1916 и 1917 гг. в Карпатах Гельмут фон Панвиц был награжден Железным крестом I степени. По окончании Первой мировой войны он защищал восточные границы Германии от большевиков и польских интервентов в рядах “добровольческих корпусов” (”фрайкоров”). Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Гельмут Меллер позднее

рассказывал автору этого очерка: “Как казаки дрались вместе с нами плечом к плечу против красных, так и наши отцы в 1918-1923 гг. в рядах “добровольческих корпусов” дрались против спартаковцев и спасли нас от установления коммунистической диктатуры. Они дрались не за гитлеровский режим, а против большевицкой системы. Они хотели быть свободными гражданами свободной страны. Наши отцы были солдатами Первой мировой. Гельмут фон Панвиц воевал в рядах бригады Эргардта в Берлине и Верхней Силезии, а мой отец – в рядах “Стального Шлема” Франца Зельдте. Своей героической борьбой они не допустили, чтобы Германия, подобно России, пала жертвой Красной Армии и мировой революции. Плечом к плечу с рейхсвером они восстановили порядок к 1923 г. и тем самым спасли будущее демократии…” Последнее утверждение абсолютно верно, хотя чисто субъективно многие бойцы белых “добровольческих корпусов” косо смотрели на воцарившуюся в Германии с их помощью демократию и придерживались монархических взглядов, предпочитая новому черно-красно-золотому флагу Веймарской республики старый черно-бело-красный кайзеровский флаг. Любопытно, что и герб фон Панвицев представляет собой черно-бело-красный щит! Из-за тяжелого ранения в марте 1920 г. (полученного в ходе так называемого “Капповского путча” белых добровольческих корпусов, направленного против правительства Веймарской республики) фон Панвицу пришлось уйти в отставку. Казалось, офицерская карьера завершилась раз и навсегда. Несколько лет фон Паннвиц служил в Польше управляющим имением у княгини Радзивилл. Но любовь к военному ремеслу все-таки заставила его вернуться в Германию летом 1933 г. Поначалу он обучал резервистов в 7-м кавалерийском полку в Бреслау (Бреславле, ныне – Вроцлав), а в 1935 г. был зачислен во 2-й Кавалерийский полк в Ангербурге (Восточная Пруссия) командиром эскадрона в чине ротмистра. 9 апреля 1938 г. он женился в Кенигсберге на Ингеборг Нойланд (от этого брака родились дочь и два сына). Уже в чине майора Гельмут фон Панвиц был в 1938 г. после так называемого «аншлюса» (присоединения Австрии к Германии) переведен в только что сформированный 11-й кавалерийский полк в Штоккерау, близ Вены. С самого начала “Европейской Гражданской войны” 1939-1945 гг. фон Панвиц, в должности командира разведывательного отряда 45-й дивизии вермахта, участвовал в Польской, а затем во Французской кампании, был награжден пристежками-репликами к Железным крестам за Первую мировую (23 сентября 1939 г. – пристежкой к Железному кресту II, а 5 октября 1939 г. – к кресту I cтепени). С самого начала войны Третьего рейха против СССР лихой кавалерист не раз подтверждал свою репутацию храброго и осмотрительного командира. В 4.00 утра 22 июня 1941 года конный разведывательный батальон 45-й пехотной дивизии германского вермахта под командованием Гельмута фон Панвица начал, на своем участке, осуществление оперативного плана “Барбаросса”. Разведчики фон Панвица переправились вплавь на конях через реку Буг на остров Пограничный Тереспольского укрепления Брестской крепости. История Брестской крепости, известной у нас в России (да, пожалуй, и во всем мире) прежде всего упорной обороной, оказанной ее советским гарнизоном германским силам вторжения в июне 1941 года (полякам она известна также не менее упорной обороной, оказанной осенью 1939 года польским гарнизоном той же самой крепости тем же германским силам вторжения; после взятия Брестской крепости осенью 1939 года и совместного германо-советского военного Парада Победы, принимавшегося с немецкой стороны Гудерианом, а с советской – Кривошеиным, немцы уступили крепость и весь город Брест своим советским “заклятым друзьям” и “собратьям по оружию”, чтобы вторично овладеть крепостью и городом летом 1941 года), была, между прочим, тесно связана с историей польского еврейства и, в частности, с именем крупнейшего откупщика соли Жечи Посполитой, реб Саула Валя (1541-1617), отпрыска старинной семьи талмудистов, переселившегося в Польшу из города итальянского Падуи. После кончины польского короля Стефана Батория, чрезвычайно благоволившего Саулу Валю и другим еврейским богачам, финансировавшим его войны с русским царем Иоанном Грозным, польские магнаты и шляхта избрали иудейского откупщика …королем всей Жечи Посполитой – правда, ненадолго. Вскоре члены сейма (якобы, поддавшись уговорам самого Саула Валя), избрали королем шведского принца из рода Ваза (взошедшего на престол под именем Сигизмунда III). Однако это знаковое событие, как пишет современный российский историк Сергей Фомин в своем капитальном труде “Золотой клинок империи”, “имело, по-видимому, большие, неведомые пока что нам, последствия. Из рода Валей, по ставшим известными в последнее время сведениям, происходил, между прочим, Карл Маркс (см. Елатонцева И. Соль земли Белорусской и предки Карла Маркса // Республика. 1995, 25 ноября). Именно на месте роскошной синагоги, построенной Саулом Валем, как “парнесом” (главой) Брест-Литовской еврейской общины, в царствование русского императора Николая I в 1838 году была построена столь знаменитая впоследствии Брестская крепость, гарнизон которой оказал германским силам вторжения сопротивление, не менее ожесточенное, чем защитниками другой красной твердыни – Сталинграда (расположенного, по некоторым сведениям, на месте средневековой столицы иудейского Хазарского каганата – “мистического центра”, которым Гитлер стремился овладеть во что бы то ни стало). В ходе внезапной атаки кавалеристами Панвица, воспитанными своим доблестиым командиром в традициях прусской королевской и германской кайзеровской военной школы, был частично вырублен, частично пленен личный состав 132 отдельного конвойного особого батальона войск НКВД, занимавшего советское Тереспольское укрепление Брестской крепости. Такие батальоны НКВД предназначались для конвоирования осужденных в сталинские лагеря и тюрьмы и для участия в карательных операциях против “подсоветских” людей, вздумавших вдруг проявить непокорство кремлевским властям. Проще говоря, это были, собственно, не солдаты, а тюремные “вертухаи”! Именно этим “бойцам на дальнем Пограничье” (”степным сизым орлам”) было поручено “партией и правительством” хранить “спокойствие наших границ” и “беречь родную землю” (”а любовь Катюша сбережет”, как поется в известной советской песне сталинских времен). Уничтоженный кавалеристами фон Панвица 132-й батальон НКВД “прославился”, в частности, зверствами в ходе насильственной коллективизации и искусственно вызванного большевиками “голодомора” на Дону и Кубани в начале 30-х годов, жестоким подавлением восстания казаков, замордованных до потери последних остатков инстинкта самосохранения, конвоировании и массовых расстрелах интернированных Советами польских офицеров в Катыни и Старобельске. Как говорится, “поделом вору и мука”… Но зададимся вопросом – а что, собственно, делал 132-й отдельный конвойный особый батальон войск НКВД всего в нескольких десятках метров от советско-германской границы (а, если быть точнее, то не границы, а демаркационной линии)? Дело в том, что, в случае начала военных действий (Сталин планировал нанести удар по вермахту первым, будучи упрежден Гитлером всего на каких-то две недели!), 132-му особому батальону НКВД надлежало выполнять роль “заградотряда”, подбадривая наступающих красноармейцев пулеметными очередями в спину (практика, “блестяще оправдавшая себя” в глазах большевицких стратегов еще в годы Первой гражданской войны 1918-1922 гг.)! Пока же, до поры-до времени, бравым энкаведистам было поручено неусыпно следить за неукоснительным исполнением красноармейцами приказа товарища Сталина “на провокации не поддаваться и огня не открывать”. То есть, они расстреливали бойцов “Рабоче-Крестьянской” Красной Армии, имевших неосторожность лезть “поперед батьки в пекло” и без приказа пытавшихся привести свое оружие в боевую готовность и занять оборону в фортах Брестской крепости! В результате на момент превентивного германского удара так и не были приведены в боевую готовность танки 2-й советской танковой дивизии, тяжелые артиллерийские батареи Брестской крепости оказались без снарядов, а красноармейцы и командиры – без автоматов и винтовок (продолжавших храниться на складах заодно с боеприпасами). Вследствие повышенной бдительности “сизых орлов” из 132-го батальона НКВД в первые же 30 минут с начала германского нападения были, не сделав ни единого выстрела, уничтожены “на корню” вся артиллерия и все танки гарнизона Брестской крепости. Впрочем, немало оружия и техники были захвачены солдатами Панвица и другими частями вермахта неповрежденными, в виде трофеев. Что и говорить, тяжкое преступление в глазах товарищей Сталина и Берии совершил Гельмут фон Панвиц, порубав со своими “кентаврами” весь “цвет” войск НКВД из числа тюремных конвоиров, вертухаев и заградотрядников! Кстати, по окончании этого первого боя фон Паннвиц запретил своим подчиненным расстреливать военнопленных, нарушив тем самым приказ Гитлера “О комиссарах” (и сотрудниках НКВД). В результате многие из них, при содействии фон Панвица, были в качестве “добровольных помощников” (”хильфсвиллиге”, или, сокращенно, «хиви»), зачислены в ряды 45-й пехотной дивизии вермахта. К сентябрю 1941 года эта дивизия на 40% состояла из бывших советских военнопленных. Уже 4 сентября 1941 г. подполковник фон Панвиц, командир 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий “Центр” (”Миттэ”), был награжден Рыцарским крестом Железного креста. 8 июля фон Панвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Молниеносно осознав тяжелое положение, в которое попали германские части, оперировавшие восточнее Ольшанского канала, не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии. Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях – воевал не по-жуковски (”Война все спишет!”), а по-суворовски (”Бей врага не числом, а умением!”). В январе 1941 г., после тяжелейшей простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц был вынужден покинуть фронт. В начале 1942 г. его перевели в Верховное Командование Сухопутных Войск (ОКХ), для разработки инструкций мобильным (подвижным) войскам. Отведенное ему время Гельмут фон Панвиц, произведенный в апреле 1942 г. в полковники, использовал для осуществления своей заветной мечты – создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки со времени гражданской войны в России всегда оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью на протяжении многих поколений беззаветной службы Царю и Отечеству привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергаясь репрессиям. Знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось немалой частью населения как приход освободителей, и что немало казаков (да и не только казаков) были готовы к продолжению вооруженной борьбы с большевиками. С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Панвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном военном союзнике стран “Оси”), Гельмуту фон Панвицу, при поддержке генералов Кёстринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауфенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 г. – а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 г. все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях. Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в “любимчиках” у Гиммлера. На предложение Гиммлера перейти из вермахта в Ваффен СС фон Паннвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством. Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминал, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 г. в Бухенвальде. Его сын – командир казачьего кавалерийского эскадрона – попал в “сферу пристального внимания” гестапо, искавшего “повод избавиться от подозрительного офицера” (о, святая простота германских спецслужб! – представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный “искать повод” избавиться от “подозрительного” советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛАГ-е!). Вскоре гестаповцы нашли необходимый “повод”. Фон Мосснер-младший, как и подобает джентльмену, пригласил взятого в плен казаками командира титовской “Народно-Освободительной Армии Югославии” отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Панвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия “бойцам невидимого фронта” пришлось убраться несолоно хлебавши… Во время инспекционной поездки Гельмута фон Панвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, под рукой не оказалось. Фон Паннвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии. Боевая группа фон Панвица (Кампфгруппе Панвиц), в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 г. уничтожила северо-восточнее Котельникова прорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Черным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Панвиц 23 декабря 1942 г. был награжден Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту (№ 167) и высшим румынским военным орденом Михая Храброго. С началом германского отступления зимой 1943 г. на Запад потянулись с семьями и тысячи казаков, спасавшихся от неизбежных репрессий НКВД. И только тут (хотя благоприятный момент был давно упущен!) германское руководство решилось, наконец, дать “добро” на формирование конной казачьей дивизии. В марте 1943 г. в Милау (Млаве) из многочисленных, но сравнительно небольших по составу казачьих подразделений, приданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Бёзелагера, Ярослава Коттулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.), была сформирована 1-я Казачья Кавалерийская дивизия – первое крупное “белоказачье” соединение периода “Европейской Гражданской войны”. Возглавить эту дивизию (послужившую ядром будущего XV Казачьего Кавалерийского Корпуса) было поручено “казаку в душе” Гельмуту фон Панвицу, произведенному в июне 1943 г. в генерал-майоры германского вермахта. Казаки рвались на Восточный фронт – у каждого были свои счеты с большевиками. Однако осенью 1943 г. казачья дивизия была переброшена в Хорватию для борьбы с титовскими партизанами. Казаки фон Панвица в течение всего лишь 4 месяцев успешно справились с поставленной задачей – и это в центре Балкан, неизменной “пороховой бочки Европы” (где даже в наши дни всевозможные “международные миротворцы” из “Ифоров” и “Кейфоров” не могли остановить кровопролитие в течение целого десятилетия!). В январе 1945 г. повышенный в звании до генерал-лейтенанта Гельмут фон Панвиц был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице “Походным Атаманом всех Казачьих войск”. Он воспринял свое избрание как огромную ответственность и высочайшую честь). Сам факт избрания германского генерала Походным Всеказачьим Атаманом говорил о высочайшем доверии казаков к своему командиру, неустанно заботившемуся о своих казаках и о сохранении казачьих традиций, начиная с восстановления исторических атрибутов казачества – папах, кубанок и лампасов, и кончая казачьим фольклором. Будучи избран Советом стариков почетным казаком Донского, Кубанского, Терского и Сибирского казачьих войск, он сам предпочитал носить казачью форму и на богослужениях первым преклонял колена перед корпусной иконой Божией Матери Казанской. “Батька Панвиц” уделял огромное внимание духовному окормлению своих казаков, многие из которых, особенно молодые, выросли, как-никак, в советской атмосфере “безбожных пятилеток”, и, тем не менее, вернулись в лоно святоотеческого Православия. Здесь следует упомянуть, что и в суровую пору военной страды он заботился не только о казаках корпуса, но и о будущем казачества. Так, по его инициативе при корпусе была создана “Школа юных казаков” (на правах юнкерского училища), в первую очередь для осиротевших казачат. Сам генерал усыновил “сына полка”, юного казака Бориса Набокова, определив его в эту школу. С 1 февраля 1945 г. “батька Панвиц” имел под командованием находившийся в стадии формирования XV Казачий Кавалерийский Корпус (в составе двух казачьих кавалерийских дивизий и одной пластунской бригады). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу реки Дравы. Гельмут фон Панвиц понимал, какая незавидная (мягко говоря) судьба уготована его казакам в случае захвата их советскими войсками, и решил пробиваться в Каринтию – часть Австрии, входившую в британскую оккупационную зону. 9 мая 1945 г. казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. Два дня спустя “батька Панвиц” в последний раз, уже в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего белые казаки сложили оружие, поверив честному слову британских “джентльменов” ни при каких условиях не выдавать их большевицким палачам. В последующие дни фон Панвиц посещал один казачий лагерь за другим в целях моральной поддержки своих казаков и защиты их интересов перед британскими военными властями. 24 мая от англичан было получено повторное торжественное заверение, что никто из казаков выдан красным не будет. Между тем, еще 23 мая между британцами и большевиками была достигнута договоренность о “репатриации” казаков… После насильственной изоляции и выдачи казачьих генералов и офицеров в Шпиттале и Юденбурге английские солдаты 27 мая начали окружать лагерь за лагерем, вывозя казаков в Грац, где казаки с применением жесточайшего насилия передавались в лапы большевиков. Одновременно под Лиенцем в Южном Тироле были выданы большевикам около 20 000 казаков резервных частей (так называемого “Казачьего Стана”) и почти столько же гражданских лиц, бежавших в Тироль из мест своего поселения в Северной Италии. Разыгрывавшиеся при этом душераздирающие сцены, включая массовые самоубийства целых казачьих семей, не желавших возвращаться в большевицкий “рабоче-крестьянский рай” уже многократно описаны. Британской армии никогда не смыть со своего мундира этого позорного пятна! Генерал фон Панвиц, как германский подданный, выдаче не подлежал. Британцы предложили ему укрыться в своем лагере для германских военнопленных – хотя и не подумали предоставить такого выбора другим казачьим генералам, офицерам и казакам, также никогда не являвшимся советскими гражданами (а генерал Шкуро, как кавалер высшего британского военного Ордена Бани, даже являлся рыцарем Британской Империи!). Как бы то ни было, “батька Панвиц”, как вспоминал ветеран корпуса Филипп фон Шеллер, собрал своих германских офицеров и заявил, что делил с казаками хорошее и намерен разделить с ними и плохое, быть с ними до конца. В знак готовности разделить судьбу своих казаков Гельмут фон Панвиц спорол с фуражки и мундира германских орлов с коловратом – таким он и запечатлен на последних фотографиях перед выдачей. Германским офицерам он предложил “самим промышлять о своей голове”. К чести последних, они последовали примеру своего командира и отправились вместе с казаками по этапу в Сибирь, откуда живыми вернулись немногие. “Батька Панвиц” был доставлен в Москву, где Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала его и пять генералов – атаманов Казачьего Стана (Петра Краснова, Андрея Шкуро, Султан Клыч-Гирея, Семена Краснова и Тимофея Доманова) виновными в шпионаже, контрреволюционно-белогвардейской и диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза (спасибо, что хоть не в попытках покушения на жизнь товарища Сталина и срыва коллективизации!) приговорив к смертной казни через повешение. Вешать можно по-разному. Каким именно образом было осуществлено повешение белых казачьих атаманов, уважаемый читатель скоро узнает. В ходе допросов “с пристрастием” генерала фон Панвица заставили ознакомиться с якобы данными им (а в действительности заранее написанными за него следователем НКВД) признательными показаниями. “Генерал Шкуро приезжал ко мне в дивизию и по приглашению, и без приглашения, посещал полки и бригады, где вел беседы с казаками и выступал с речами перед их строем. Выступления Шкуро носили злобный, антисоветский характер, он восхвалял фашистскую Германию и призывал казаков служить Гитлеру…” – Господин следователь – оторвался от текста “батька Панвиц” – Вам никто не поверит. Я не могу выражаться языком большевицкого комиссара… Переводчик Вейхман перевел его слова. – Да-а, мало его все-таки били, – удивленно протянул следователь Сорокин – Все время возражает. Скажи ему: еще одно слово скажет, и я приму соответствующие меры. Читай дальше, сволочь фашистская. 15 января 1947 г. состоялось заседание Военной Коллегии Верховного Суд СССР (без участия обвинения и защиты, без вызова свидетелей, вполне в духе сталинских показательных судилищ). Приговор неправедного суда был приведен в исполнение 16 января 1947 г. Все обвиняемые были повешены заживо на мясницких крюках за ребро и оставлены умирать в течение нескольких суток. Лишь истерзанному пытками (но не сломленному) престарелому генералу П.Н. Краснову было оказано снисхождение – его не повесили, а расстреляли. Перед самой смертью генерал Андрей Шкуро плюнул в лицо распоряжавшемуся казнью офицеру НКВД (этот эпизод даже вошел в известный роман братьев Вайнеров “Евангелие от Палача”). Генерал фон Панвиц, как человек воспитанный, по-европейски сдержанный и менее эмоциональный, себе ничего подобного, естественно, не позволил… “Черт побери! Да есть ли что на свете, чего бы побоялся козак?” Н.В. Гоголь. Тарас Бульба). Так оборвалась жизнь последнего Походного Атамана всех казачьих войск, почетного кубанского, терского, донского и сибирского казака, храброго офицера и стойкого антикоммуниста. Всю свою жизнь он был верен древнему девизу рыцарей-иоаннитов, засвидетельствованному средневековым хронистом: “Когда же настанет наш час, умрем, как подобает рыцарям, ради братии нашей, дабы не было порухи нашей чести”. Что, кстати, в полной мере соответствует повторенному генералиссимусом А.В. Суворовым казачьему правилу: “Сам погибай, а товарища выручай!” и завету князя-воителя Святослава Игоревича: “Мертвые сраму не имут!”. Благодаря редкостным свойствам характера Гельмут фон Панвиц завоевал сердца своих станичников, сохранив им верность до гроба. “Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя”. Подружившись с казаками-пограничниками в самом начале своей жизни, он принес себя в жертву германо-казацкому братству по оружию, запечатлев его навечно ценой собственной жизни. И никакие “реабилитации” не нужны тому, чье доброе имя осталось навеки незапятнанным, кто прожил свою жизнь, как рыцарь без страха и упрека. А суд… Что ж, два тысячелетия тому назад к позорной смерти (”проклят всяк повешенный на древе”) приговорили и Христа! Здесь конец и Богу нашему слава! Вольфганг Акунов, 2009

Чтобы заручиться поддержкой Сербов в борьбе против Тито и его хорватско-боснийских корпусов, имеющих почти 5-кратное превосходство в живой силе над Казачьей дивизией, Гельмут фон Паннвиц (с ведома «Центра» и по совету Кононова) заключил тайный союз с Четниками партизанской Монархической Сербской Православной армии Драже Михайловича. Четники вели войну одновременно против коммунистов и немцев. В нем оговаривалась возможность создания на сербских землях монархического Сербского государства, дружественного России!

Неудачное покушение на Гитлера 20 июля 1944 г. и крах попытки антигитлеровского путча повлекли за собой гибель «Черной капеллы», с которой был связан фон Паннвиц - рыцарь Ордена Прусских Иоаннитов.

Гельмут фон Паннвиц никогда не ходил в «любимчиках» у Гиммлера. В своей дивизии фон Паннвиц укрывал от Гестапо, СД и СС группу из нескольких немецких офицеров - участников заговора против Гитлера. Среди них командир Терских казаков капитан Эрнст Вальтер фон Мосснер. Его отец - генерал фон Мосснер - после 20 июля 1944 г. был убит в Бухенвальде по приказу Гиммлера за участие в заговоре. Фон Паннвиц отдал приказ казакам стрелять в сотрудников Гестапо, СС и СД если те появятся в расположении Казачьей дивизии, попытаются арестовать фон Мосснера и др. офицеров. Руководство Гестапо, СС и СД побоялись арестовывать фон Паннвица, опасаясь бунта Казачьей дивизии, личный состав которой был предан лично ему. В случае попыток его ареста и разоружения казаков - те могли запросто оказать ожесточенное вооруженное сопротивление и перейти на сторону четников-монархистов.

Решение о дальнейшей судьбе дивизии и фон Паннвица было принято только в ноябре 1944 г. Казачью дивизию передали в формальное ведение «СС», чтобы хоть как-то контролировать непредсказуемого генерала-аристократа со славянской кровью. Сделано это было под предлогом развертывания дивизии в 15-й Казачий кавалерийский корпус (15 ККК). Однако фон Паннвиц отказался от предложенного ему звания группенфюрера «СС», категорически не захотел вступать в национал-социалистическую рабочую партию. Кстати, якобы имевшее место присвоение фон Паннвицу звания «группенфюрера СС» - это всего лишь версия, выдаваемая за факт отдельными исследователями. В архивах до сих пор не найдено и не опубликовано ни одного приказа по линии «СС» о присвоении ему этого звания. Наоборот, казаки никогда не носили знаки различия войск СС, а сам фон Паннвиц стал демонстративно надевать казачью папаху и свою старую фронтовую шинель.

Фон Паннвиц официально восстановил в своем корпусе институт Православного военного духовенства; по некоторым свидетельствам, даже сам тайно принял Православие.

Гельмутом фон Паннвицем был усыновлен советский мальчик-сирота Борис Набоков. Сделал это фон Паннвиц еще и потому, чтобы подчеркнуть свое презрение к бредовой «расовой теории» нацистов и не вступать в их партию.

Часть снаряжения и оружия, которые 15 ККК получил по линии снабжения от «Waffen SS», фон Паннвиц приказал передать армии Четников Драже Михайловича. Как раз в то время, когда англо-американцы перестали снабжать оружием Сербов-монархистов и помогали исключительно своему стратегическому агенту Иосифу Тито - хорвату и ненавистнику Православных сербов.

В феврале 1945 г. Гельмут фон Паннвиц был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице «Верховным Полевым атаманом всех Казачьих Войск». Не пробыв и 1,5 месяца в формальном ведении «СС», он сделал еще один «смачный плевок» в лицо Гиммлера и всей «СС». Гельмут фон Паннвиц (по совету Кононова) фактически (де факто) вывел 15-й Казачий Кавалерийский Корпус из ведения «СС», перейдя в прямое подчинение Комитета Освобождения Народов России (КОНР), возглавляемого лично генералом Власовым - агентом Стратегической разведки Кремля, продолжавшим выполнять свою миссию в III Рейхе. Отныне фон Паннвиц стал командиром 15-го Казачьего кавалерийского корпуса Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (15 ККК ВС КОНР). Официозные историки в своих публикациях пишут «15 казачий кавалерийский корпус СС». На самом деле правильно надо писать «15 казачий кавалерийский корпус ВС КОНР».

Недобросовестные исследователи, стремясь лишний раз очернить фон Паннвица, любят ссылаться на протокол его допроса, сфальсифицированный следователями ГУКР СМЕРШ. В нем фон Паннвиц (вдруг начав изъясняться языком Сталинского агитпропа) якобы признается в проведении карательных операций, массовых казнях сербов и совершениях его казаками поголовных изнасилований всего женского населения. В частности, в протоколе написано о том, что «в декабре 1944 года казаки 5-го кавалерийского полка под командованием полковника Кононова во время операции против партизан в районе реки Драва, неподалеко от гор. Вировитица, учинили массовое убийство населения и изнасилование женщин…».

Известный историк Кирилл Александров выяснил, что в этом районе (в т. ч. в городах Вировитица, Питомач и их окрестностях) с 8 декабря 1944 г. стояли части Советской 233-й дивизии. А до 8-го декабря 1944 г. там стояли части 10-го корпуса Титовской НОАЮ, основу которого составляли хорваты-католики и боснийцы-мусульмане.

Казаки 15-го Казачьего кавалерийского корпуса заняли Вировитицу и Питомач (с прилегающими к ним районами) только в начале января 1945 г. Это произошло после ожесточенного боя 15 ККК с частями этой самой 233-й советской дивизией, два полка которой были почти полностью уничтожены, а сама дивизия потерпела сокрушительное поражение. После этого боя казаки в Вировитице единогласно избрали фон Паннвица «Верховным Полевым атаманом всех Казачьих Войск». В этом городе (по инициативе Кононова и фон Паннвица) было принято решение о переходе 15 ККК всем составом в подчинение ВС КОНР генерала Власова. См. книгу К. Александрова «Русские солдаты Вермахта».

Кто же кого насиловал!? Да никто! Обычная традиционная пропаганда по демонизации противника. Красные вещали, что идут белые - весь рабоче-крестьянский женский пол поголовно насилуют. Белая пропаганда писала - идут красные комиссары, поголовно всех насилуют. Советские газеты в 1941-43 гг. вещают - идут фашисты всех Русских женщин поголовно насилуют. Геббельсовская пропаганда с 1944 г. вещала то же самое - якобы идут «славянские варвары», всех немок поголовно насилуют.

Теперь о том, чего нет в книге историка К. Александрова. 15 Казачий Кавалерийский корпус ВС КОНР, лично атаманы Кононов и фон Паннвиц до конца исполнили свой долг перед в борьбе против Запада и его агента стратегического влияния хорвата Иосифа Тито. Как и планировала Стратегическая разведка Кремля (во многом благодаря успешным действиям Казачьего корпуса против НОАЮ) в 1943-44 гг. англо-американские войска не смогли проникнуть в Югославию раньше Советской армии. В декабре 1944 г. Советская армия вышла к границам Югославии.

Далее (по рассказам Б.Б.П., К.В.М., Х.М. и Л.Е.М.) в период с декабря 1944 по январь 1945 гг. в Вировитице и Питомаче произошли следующие трагические события, в корне повлиявшие на дальнейшие действия и судьбы фон Паннвица и Кононова. В конце ноября 1944 г. атаман Кононов послал группу своих доверенных лиц (агентов) через фронт в расположение Советских войск, чтобы встретиться с сотрудниками Советской разведки (прибывшими из «Центра»), с целью договориться с ними об организации перехода 15 ККК на сторону СССР. При условии если всем казакам будут гарантированы полное прощение и то, что никто из них в дальнейшем не подвергнется отправке в советские концлагеря. Переход был запланирован на середину декабря 1944 г.

Введение

Ге́льмут фон Па́ннвиц (нем. Helmuth von Pannwitz ; иногда также встречаются другие фамилии, например Панвиц и даже отчество Вильгельмович - (14 октября 1898-16 января 1947) - германский военный деятель, кавалерист, участник Первой и Второй мировых войн, Верховный Походный Атаман Казачьего Стана, группенфюрер СС, генерал-лейтенант войск СС. Рыцарь иоаннит .

1. Биография

Родился в деревне Боцановиц в Силезии (ныне Польша, воеводство Олесно) в семье прусских дворян. В 1914 году с началом Первой мировой войны, из кадетского корпуса отправился добровольцем на Западный фронт. Служил в 1-м уланском Императора Александра III полку (нем. Ulanen-Regiment Kaiser Alexander III. von Russland ).

В 1915 году получил звание лейтенанта (в возрасте 16 с половиной лет). Награждён Железными крестами 2-й (в 1915) и 1-й (в 1917) степеней.

После окончания войны в 1920 году из-за сокращения германских вооружённых сил по Версальскому договору вышел в отставку в звании обер-лейтенант. В 1934 году вернулся в армию. Участвовал (в звании майора, командира разведбатальона дивизии) во вторжении в Польшу (1939) - награждён планками к Железным крестам обеих степеней (повторное награждение), в боевых действиях во Франции (1940), с 1941 года - на Восточном фронте (подполковник). 4 сентября 1941 года полковник фон Паннвиц награждён Рыцарским крестом Железного креста.

Успешно командовал войсками в ходе отражения советского наступления на Северном Кавказе зимой 1942-1943 г. «Боевая группа фон Паннвица», в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 года уничтожила северо-восточнее Котельникова прорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Чёрным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Паннвиц 23 декабря 1942 года получил «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту (№ 167) и высший румынский военный орден Михая Храброго .

Будучи последовательным сторонником возрождения казачества, в марте 1943 года в местечке Милау (Млаве) возглавляет 1-ю Казачью Кавалерийскую дивизию, сформированную из казачьих подразделений, преданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Безелагера, Ярослава Котулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.). В июне 1943 года получил звание генерал-майор, в апреле 1944 года - генерал-лейтенант.

Сформированная Паннвицем казачья дивизия с октября 1943 года участвовала в боях в Хорватии против коммунистических партизан Тито (награждён хорватским орденом «Короны короля Звонимира» 1-й степени со Звездой и Мечами).

В связи с переподчинением корпуса командованию войск СС, 11 февраля 1945 года получил чин группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС . Казачья дивизия под его командованием была развёрнута в XV-й Казачий Кавалерийский Корпус СС.

В 1945 года был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице Верховным Походным Атаманом «Казачьего стана». Своё избрание воспринял как огромную ответственность и высочайшую честь - с 1835 года звание Верховного Атамана Казачьих Войск носил Наследник Российского Императорского Престола (и Святой Мученик Царевич Алексий был, таким образом, непосредственным Предшественником на этом посту Гельмута фон Паннвица). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу р. Дравы. Чтобы не допустить пленения казаков советскими войсками, Фон Паннвиц организует прорыв корпуса в Каринтию, входившую в британскую оккупационную зону. 9 мая 1945 года казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. 11 мая в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего казаки сложили оружие.

Выдачи Паннвица как военного преступника требовали СССР и Югославия. После того, как союзники начали передачу СССР тысячи казаков и членов их семей в Лиенце, фон Паннвиц вместе с другими германскими офицерами корпуса был выдан СССР.

В 1947 году вместе с другими генералами Казачьего Стана казнён (повешен) по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 15-16 января 1947 на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников» .

В 1998 году фон Паннвицу, А. Г. Шкуро, П. Н. Краснову, Султан-Гирею Клычу, Т. Н. Доманову и др. в Москве был установлен памятник под названием «Воинам русского общевоинского союза, русского корпуса, казачьего стана, казакам 15 кавалерийского корпуса, павшим за веру и отечество» у храма Всех Святых. 8 мая 2007 года, в преддверии Дня Победы, мраморная плита была разбита .

2. Попытка реабилитации в Российской Федерации

22 апреля 1996 года реабилитирован решением Главной военной прокуратуры (ГВП) Российской Федерации в соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации «О реаби­литации жертв политических репрессий» . Позже представитель ГВП сообщил, что заключение от 22 апреля 1996 года о реабилитации фон Панвица как необоснованное отменено. 28 июня 2001 ГВП вынесла заключение, в котором был сделан вывод, «что фон Панвиц за совершенные преступные деяния осужден обоснованно, оснований для принесения протеста не усматривается и реабилитации он не подлежит. Одновременно признано, что справка о реабилитации фон Панвица Гельмута юридической силы не имеет» .

Националистические и монархические организации, как в Российской Федерации так и за рубежом, неоднократно обращались в государственные органы Российской Федерации с просьбами о реабилитации отдельных русских коллаборационистов .

Определением Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации от 25 декабря 1997 года Краснов П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирей Клыч, Краснов С. Н. и Доманов Т. И. признаны обоснованно осуждёнными и не подлежащими реабилитации, о чём уведомлены все инициаторы обращений по вопросу реабилитации указанных лиц.

Список литературы:

Казак Гельмут фон Паннвиц - трагедия верности: Потрет прусского иоаннита в контексте эпохи. - Нова Січ. - Середа, 10 Жовтня 2007.

Вольфганг Акунов. Божии Дворяне (Очерки орденской традиции в Христианстве). – СПб.: Опричное Братство св. преп. Иосифа Волоцкого, 2006. – 252 с.

Гельмут фон Паннвиц (Вольфганг Акунов) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Биография на сайте hrono.info

Generalleutnant / SS-Gruppenführer und Generalleutnant der Waffen-SS Helmuth von Pannwitz (нем.)

14.12.2001 Александр Улитвинов. Ради друга Гельмута. В России и поныне справедливость приносится в жертву «политической целесообразности» http://nvo.ng.ru/history/2001-12-14/5_gelmut.html

Письмо заместителя начальника 1-го отдела управления реабилитации жертв политических репрессии Главной военной прокуратуры Российской Федерации И. П. Цирендоржиева от 3 декабря 2005 года Страница 1 Страница 2

Памятник нацистам в Москве

Провокация не удалась

В Москве разрушен памятник фашистским коллаборационистам

Письмо заместителя начальника 1-го отдела управления реабилитации жертв политических репрессии Главной Военной Прокуратуры Генеральной Прокуратуры Российской Федерации И. П. Цирендоржиева от 3 декабря 2005 года Страница 1 Страница 2

Портрет прусского иоаннита в контексте эпохи

Кто в смертной битве пал за свободу,

Не умирает! По нем рыдают

Земля и небо, зверь и природа,

И люди песни о нем слагают.

Имя немецкого генерала Гельмута фон Паннвица, последнего походного атамана всех казачьих войск, боровшихся против большевизма во II мировую войну, ставшую для них продолжением войны гражданской, в последние годы нередко упоминалось в связи с трагической историей его выдачи вместе с белыми атаманами и казаками англичанами на расправу сталинским карательным органам в 1945 г., его посмертной реабилитацией военной прокуратурой Российской Федерации в 1996 г. и беспрецедентной в истории мировой юриспруденции недавней отменой этой реабилитации той же самой прокуратурой, как бы публично признавшейся тем самым в своей полной правовой некомпетентности. Менее известен факт его членства в «Прусском Ордене иоаннитов» («Бранденбургском бальяже Рыцарского Ордена Святого Иоанна Иерусалимского Госпиталя»).

Бренные останки Атамана покоятся среди т.н. «невостребованных прахов» жертв политических репрессий советских карательных органов в некрополе московского Донского монастыря, где рядом с мощами Святого Страстотерпца Патриарха Тихона хранится величайшая казачья святыня - чудотворная икона Божьей Матери Донской, по преданию поднесенной Великому князю Московскому Димитрию Ивановичу донскими казаками перед Куликовской битвой. Каждый год 1 июня им приходят поклониться немногие уцелевшие ветераны, потомки павших жертвой красного террора казаков и - что особенно отрадно! - представители сегодняшнего движения по возрождению казачества -слабого, рыхлого, разобщенного, раздираемого групповщиной, а зачастую и мелкими амбициями «атаманов» (которых, как иногда кажется со стороны, больше, чем рядовых казаков!), но все-таки существующего, вопреки всему, и служащего живым доказательством того, что, невзирая на все «расказачивания», казачьему роду нет и не будет переводу. И перед мысленным взором приходящих поклониться праху мучеников порой встает видение посмертного парада Казачьего Кавалерийского Корпуса у гроба Всеказачьего Атамана и его верных соратников. Лучи яркого июньского солнца озаряют своим живительным светом пробудившуюся от подобного смерти зимнего сна природу и как бы погружают с море золота место, где покоится Походный Атаман. В конном строю застыли лейб-конвойцы в темно-синих черкесках с алыми башлыками, донские, кубанские, терские и сибирские казаки с красными, синими и желтыми лампасами, со знаками Ледяного похода, с Георгиевскими и Железными крестами, золотыми, серебряными и бронзовыми знаками за храбрость на груди, заслуженными отнюдь не за «участие в карательных акциях», а за отвагу в боях с большевизмом, в лихо сдвинутых набекрень папахах и кубанках, с развевающимися на теплом летнем ветру чубами, обнаженными шашками салютуя праху своих атаманов. Трепещут эскадронные значки и казачьи знамена - сине-красно-желтые донские, сине-красные кубанские, черно-голубые терские, желто-синие сибирские а впереди - значок командующего, черное «баклановское» знамя2 с «адамовой головой» - белым черепом, скрещенными костями и заключительными словами Православного Символа Веры: «ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ И ЖИЗНИ БУДУЩЕГО ВЕКА. АМИНЬ». Глухо рокочут литавры, поют фанфары. Пританцовывают кони, прядают ушами, втягивают раздутыми ноздрями теплый летний воздух. Вот они казаки, наши последние рыцари! Вечно скачут они встречь солнцу, и мрак их не поглотит, по слову Священного Писания: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»!

Гельмут фон Паннвиц родился 14 октября 1898 г. в прусском королевском имении («домене») Боцановиц (округ Розенберг, Восточная Силезия). Он был вторым сыном королевского судебного советника и лейтенанта в отставке XIV прусского гусарского полка Вильгельма фон Паннвица и его супруги Герты, урожденной фон Риттер.

Силезия, входящая в настоящее время в состав Польши, древняя западнославянская земля, принадлежавшая попеременно польскому государству, Чехии, «Священной Римской Империи германской нации» (позднее - Австрии) и закрепленная в середине XVIII в., в результате т.н. Силезских войн и Семилетней войны, за прусской короной.

Фамилия фон Паннвиц, как и многие схожие фамилии других представителей прусского служилого дворянства из Силезии (фон Зейдлиц, фон Тирпиц, фон Клаузевиц, фон Бассевиц, фон Бласковиц, фон Стауниц, фон Хольтиц, фон Стрелиц, фон Штайниц, фон Штудниц, Бюлов фон Денневиц, фон Ястжембский-Фалькенхорст, фон Левинский-Манштейн и др.) совершенно недвусмысленно указывает на изначально славянское происхождение основателей рода. Озарившая весь его жизненный путь - светлый, как клинок казачьей шашки - беззаветная любовь Гельмута к казачеству, несомненно, объяснялась глубоким душевным родством, опиравшимся, и на эти родовые, исконные корни.

Род фон Паннвицев весьма древний - первое письменное упоминание о нем (в дарственной грамоте на владение участком земли, полученной от одного из фон Паннвицев небольшим монастырем в Баутцене, в нынешней Саксонии), датируется 1276 годом. Фон Паннвицы имели владения в нижне- и верхнелужицких землях (Бранденбург/Пруссия) и в Силезии; одна из ветвей рода переселилась в начале XIV в. в Восточную Пруссию. На протяжении нескольких столетий род фон Паннвицев дал Пруссии более дюжины одних только генералов и великое множество офицеров. Только при Фридрихе Великом 5 фон Паннвицев были командирами полков в прусской королевской армии и доблестно сражались как в Силезских войнах, так и в Семилетней войне. Между прочим, после выхода в отставку знаменитого прусского кавалерийского генерала Фридриха фон Зейдлица его сменил в должности генерал-лейтенант Максимилиан фон Паннвиц.

Женщины из рода фон Паннвицев тоже служили - придворными дамами у прусских королев. Наибольшую известность среди них снискала София фон Паннвиц (в замужестве - графиня фон Фосс), прослужившая 69 (!) лет фрейлиной при прусских королевах, в том числе обер-гофмейстериной при королеве Луизе, супруге короля Фридриха-Вильгельма III, и присутствовавшая в ее свите на переговорах в Тильзите в 1807 г. и при ее встречах с Наполеоном и Александром I. В 1808 г. она, в свите прусской королевской четы, по приглашению Императора Александра отправилась в Санкт-Петербург, где и оставалась до 1809 г. Позднее ей выпала честь нести на руках крестить в Берлинский кафедральный собор пребывавшего еще в младенческом возрасте будущего «картечного принца» и первого германского Императора из рода Гогенцоллернов - Вильгельма I. Кроме того, ей было доверено воспитание принцессы Шарлотты Прусской, будущей российской Императрицы Александры Феодоровны, супруги Императора Николая I.

Еще одна представительница этого древнего силезского рода, Ульрика фон Паннвиц (прабабка генерала Гельмута фон Паннвица), была матерью известного немецкого драматурга, поэта, прозаика и страстного борца с наполеоновской деспотией - Генриха фон Клейста.

Прямо под окнами родительской усадьбы фон Паннвица протекала пограничная речушка Лисварт, за которой начиналась территория великой, необозримой российской Империи. С детских лет будущему казачьему Походному атаману запомнились незабываемые встречи с казаками расположенной на русском берегу пограничной заставы. Он был навеки покорен высоким казачьим искусством джигитовки, владения шашкой и пикой и меткой казачьей стрельбы.

В 1910 г. Гельмут фон Паннвиц в возрасте 12 лет был зачислен в Вальштатский кадетский корпус в Нижней Силезии, а весной 1914 г. переведен в Главный кадетский корпус в Лихтерфельде под Берлином. С началом I мировой войны подросток добился от отца разрешения идти в армию добровольцем.

В день своего 16-летия Гельмут был зачислен фанен-юнкером (кандидатом на первый офицерский чин) в запасной эскадрон I (Западнопрусского) Его Величества Императора Всероссийского Александра III уланского полка в Любене - в отличие от стран Антанты, в Германской Империи полки из «патриотических» соображений не переименовывали. В России это, к сожалению, имело место - по инициативе «прогрессивной демократической общественности», не знавшей как ей лучше подольститься к «западным союзникам», втихомолку обвинявшей Царицу, а порой и самого Царя в «германофильстве» и кончившей государственной изменой в феврале 1917 г. Впрочем, не лучше вели себя и другие страны Антанты. Так, в Англии перестали публично исполнять произведения Бетховена и Вагнера, а британский Королевский Дом вдруг счел свое родовое имя фон Саксен-Кобург-Гота «звучащим слишком по-немецки» и стал именоваться, по одному из английских королевских замков «Виндзорской династией». Узнав об этом, германский Император Вильгельм II, обладавший чувством юмора, велел играть в немецких театрах комедию Шекспира «Виндзорские насмешницы» под названием «Саксен-Кобург-Готские насмешницы».

Полк Гельмута фон Паннвица был расквартирован под Лигницей, где в 1241 г. объединенное польско-германское войско силезского герцога Генриха Благочестивого, рыцарей Ордена иоаннитов и Тевтонского Ордена в кровопролитном сражении остановило движение на Запад орд хана Батыя. У нас об этом сражении мало кто знает, между тем как в германских учебниках истории ему уделяется не меньше места, чем в наших - битвах на Калке и Сити. Считается, что эта неудачная для христианских рыцарей, но подорвавшая силы татарского войска битва отрицательно сказалась и на судьбах крестоносных государств в Святой Земле. Когда в середине XIII в. другое татаро-монгольское войско во главе с военачальником-христианином Китбугой, в союзе с крестоносцами выступило против египетских и сирийских мусульман, ему в тыл ударили сирийские тамплиеры и иоанниты, снедаемые жаждой мести за своих собратьев, убитых монголами при Лигнице, что сорвало успешно начавшийся «желтый крестовый поход» и в конечном итоге привело к победе мусульман.

За проявленную в бою выдающуюся храбрость фенрих (корнет) фон Паннвиц уже в марте 1915 г., в возрасте всего 16 лет, был произведен в лейтенанты. 16 сентября 1915 г. он был представлен к Железному кресту II степени. За доблесть в боях летом 1916 и 1917 гг. в Карпатах Гельмут фон Паннвиц был награжден Железным крестом I степени.

По окончании I мировой войны он защищал восточные границы Германии от большевиков и польских интервентов в рядах «добровольческих корпусов». Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Гельмут Меллер позднее рассказывал автору этого очерка:

«Как казаки дрались вместе с нами плечом к плечу против красных, так и наши отцы в 1918-1923 гг. в рядах «добровольческих корпусов» дрались против спартаковцев и спасли нас от установления коммунистической диктатуры. Они дрались не за гитлеровский режим, а против большевицкой системы. Они хотели быть свободными гражданами свободной страны.

Наши отцы были солдатами I мировой. Гельмут фон Паннвиц воевал в рядах «бригады Эрхардта» в Берлине и Верхней Силезии, а мой отец - в рядах «Стального Шлема» Франца Зельдте. Своей героической борьбой они не допустили, чтобы Германия, подобно России, пала жертвой Красной Армии и мировой революции. Плечом к плечу с рейхсвером они восстановили порядок к 1923 г. и тем самым спасли будущее демократии...».

Последнее абсолютно верно, хотя чисто субъективно многие бойцы «добровольческих корпусов» косо смотрели на воцарившуюся в Германии с их помощью демократию и придерживались монархических взглядов, предпочитая новому черно-красно-золотому флагу Веймарской республики старый черно-бело-красный кайзеровский флаг. Любопытно, что и герб фон Паннвицев представляет собой черно-бело-красный щит!

Из-за тяжелого ранения в марте 1920 г. (после так называемого «Капповского путча») фон Паннвицу пришлось уйти в отставку, тем более, что на членов Ордена иоаннитов, слишком тесно, по мнению «новых людей» послевоенной Германии, связанного с отстраненной от власти династией Гогенцоллернов, в Веймарской Республике смотрели косо. Казалось, офицерская карьера завершилась раз и навсегда. Несколько лет фон Паннвиц служил в Польше управляющим имением у княгини Радзивилл. Но любовь к военному ремеслу все-таки заставила его вернуться в Германию летом 1933 г.

Поначалу он обучал резервистов в 7-м кавалерийском полку в Бреслау (Бреславле, ныне - Вроцлав), а в 1935 г. был зачислен во 2-й Кавалерийский полк в Ангербурге (Восточная Пруссия) командиром эскадрона в чине ротмистра. 9 апреля 1938 г. он женился в Кенигсберге на Ингеборг Нойланд (от этого брака родились дочь и два сына).

Уже в чине майора Гельмут фон Паннвиц был в 1938 г. после так называемого «аншлюса» (присоединения Австрии к Германии) переведен в только что сформированный 11-й кавалерийский полк в Штокерау, близ Вены.

С началом II мировой войны он, в качестве командира разведывательного отряда 45-й дивизии вермахта, участвовал в польской, а затем во французской кампании, был награжден пристежками-репликами к Железным крестам за I мировую (23 сентября1939 г. - пристежкой к Железному кресту II, а 5 октября 1939 г. - к кресту I степени).

С самого начала войны против СССР силезский иоаннит не раз подтверждал свою репутацию храброго и осмотрительного командира. Уже 4 сентября 1941 г. подполковник фон Паннвиц, командир 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий «Центр», был награжден Рыцарским крестом Железного креста. 8 июля фон Паннвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Молниеносно осознав тяжелое положение, в которое попали германские части, оперировавшие восточнее Ольшанского канала, не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии.

Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях - воевал не по-жуковски («Война все спишет!», а по-суворовски («Бей врага не числом, а умением!»).

В январе 1941 г., после тяжелейшей простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц был вынужден покинуть фронт. В начале 1942 г. его перевели в Верховное Командование Сухопутных Войск, для разработки инструкций мобильным (подвижным) войскам.

Отведенное ему время Гельмут фон Паннвиц, произведенный в апреле 1942 г. в полковники, использовал для осуществления своей заветной мечты - создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки со времени гражданской войны в России всегда оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью на протяжении многих поколений беззаветной службы Царю и Отечеству привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергаясь репрессиям. Знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось немалой частью населения как приход освободителей, и что немало казаков (да и не только казаков) были готовы к продолжению вооруженной борьбы с большевиками.

С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Паннвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном союзнике стран «оси»), Гельмуту фон Паннвицу, при поддержке генералов Кестринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауффенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 г. - а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 г. все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях. Любопытно, что все вышеперечисленные генералы были рыцарями Прусского Ордена иоаннитов. Этот факт часто ускользает от внимания исследователей, поскольку крайне отрицательно относившийся к Ордену иоаннитов рейхсмаршал Герман Геринг добился запрещения ношения иоаннитами знаков принадлежности к Ордену на германской военной форме.4 Полковник Штауффенберг сам лично иоаннитом не был, но происходил из рода, теснейшим образом связанного с Орденом Святого Иоанна на протяжении последних 500 лет.5 Его вдова, графиня Штауффенберг, после войны восстановила сестринскую службу Ордена иоаннитов в ФРГ.

Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в «любимчиках» у Гиммлера.6 На предложение Гиммлера перейти из вермахта в войска СС фон Паннвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством. Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминал, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 г. в Бухенвальде. Его сын - командир казачьего кавалерийского эскадрона - попал в «сферу пристального внимания» гестапо, искавшего «повод избавиться от подозрительного офицера» (о, святая простота германских спецслужб! - представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный «искать повод» избавиться от «подозрительного» советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛАГ-е!). Вскоре гестаповцы нашли необходимый «повод». Фон Мосснер-младший, как джентльмен, пригласил захваченного казаками командира титовской «Народно-Освободительной Армии Югославии» отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Паннвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия «бойцам невидимого фронта» пришлось убраться несолоно хлебавши...

Во время инспекционной поездки фон Паннвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, под рукой не оказалось. Фон Паннвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии. «Боевая группа фон Паннвица», в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 г. уничтожила северо-восточнее Котельникова пррорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Черным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Паннвиц 23 декабря 1942 г. получил «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту (№ 167) и высший румынский военный орден Михая Храброго.

С началом германского отступления зимой 1943 г. на Запад потянулись с семьями и тысячи казаков, спасавшихся от неизбежных репрессий НКВД. И только тут (хотя благоприятный момент был давно упущен!) германское руководство решилось, наконец, дать «добро» на формирование конной казачьей дивизии.

В марте 1943 г. в Милау (Млаве) из многочисленных, но сравнительно небольших по составу казачьих подразделений, приданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Безелагера - между прочим, рыцаря католического Мальтийского Ордена!, Ярослава Котулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.), была сформирована 1-я Казачья Кавалерийская дивизия - первое крупное «белоказачье» соединение во II мировой войне. Возглавил эту дивизию (послужившую ядром будущего XV Казачьего Кавалерийского Корпуса) прусский иоаннит Гельмут фон Паннвиц, произведенный в июне 1943 г. в генерал-майоры вермахта.

Казаки рвались на Восточный фронт - у каждого были свои счеты с большевиками. Однако осенью 1943 г. казачья дивизия была переброшена в Хорватию для борьбы с титовскими партизанами. Казаки фон Паннвица в течение всего лишь 4 месяцев успешно справились с поставленной задачей - и это в центре Балкан, вечной «пороховой бочки Европы» (где даже в наши дни всевозможные «миротворцы» не могли остановить кровопролитие в течение целого десятилетия!).

В январе 1945 г. повышенный в звании до генерал-лейтенанта Гельмут фон Паннвиц был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице «Верховным Походным Атаманом всех Казачьих войск». Он воспринял свое избрание как огромную ответственность и высочайшую честь. Ибо знал, что с 1835 г. звание Верховного Атамана Казачьих Войск носил Наследник Российского Императорского Престола (и Святой Мученик Царевич Алексий был, таким образом, непосредственным Предшественником на этом посту Гельмута фон Паннвица - которому вскоре и самому суждено было претерпеть мученическую кончину от тех же самых рук). Факт избрания германского генерала Всеказачьим Атаманом говорил о высочайшем доверии казаков к своему командиру, неустанно заботившемуся о своих казаках и о сохранении казачьих традиций, начиная с восстановления исторических атрибутов казачества - папах, кубанок и лампасов, и кончая казачьим фольклором. Будучи избран Советом стариков почетным казаком Донского, Кубанского, Терского и Сибирского казачьих войск, он сам предпочитал носить казачью форму и на молебнах первым преклонял колена перед корпусной иконой Божией Матери Казанской. «Батька Паннвиц» уделял огромное внимание духовному окормлению своих казаков, многие из которых, особенно молодые, выросли в советской атмосфере «безбожных пятилеток», и тем не менее, вернулись в лоно святоотеческого Православия. Здесь следует упомянуть, что и в суровую пору военной страды он заботился не только о казаках корпуса, но и о будущем казачества. Так, по его инициативе при корпусе была создана Школа юных казаков (на правах юнкерского училища), в первую очередь для осиротевших казачат. Сам генерал усыновил «сына полка», юного казака Бориса Набокова, определив его в эту школу.

С 1 февраля 1945 г. «батька Паннвиц» имел под командованием находившийся в стадии формирования XV Казачий Кавалерийский Корпус (в составе двух казачьих кавалерийских дивизий и одной пластунской бригады). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу р. Дравы. Фон Паннвиц понимал, какая судьба уготована его казакам в случае захвата их советскими войсками, и решил пробиваться в Каринтию - часть Австрии, входившую в британскую оккупационную зону.7

9 мая 1945 г. казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. Два дня спустя «батька Паннвиц» в последний раз, уже в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего казаки сложили оружие, поверив честному слову британских «джентльменов» ни при каких условиях не выдавать их большевицким палачам. В последующие дни фон Паннвиц посещал один казачий лагерь за другим в целях моральной поддержки своих казаков и защиты их интересов перед британскими военными властями. 24 мая от англичан было получено повторное торжественное заверение, что никто из казаков выдан красным не будет. Между тем, еще 23 мая между британцами и большевиками была достигнута договоренность о «репатриации» казаков...

После насильственной изоляции и выдачи казачьих генералов к офицеров в Шпитале английские солдаты 27 мая начали окружать лагерь за лагерем, вывозя казахоз в Грац, где казаки с применением жесточайшего насилия передавались в лапы большевиков. Одновременно пед Лиенцем в Южном Тироле были выданы большевикам около 20 000 казаков резервных частей (т.н. Казачьего Стана) и почти столько же гражданских лиц, бежавших в Тироль из мест своего поселения в Северной Италии. Разыгрывавшиеся при этом душераздирающие сцены, включая массовые самоубийства целых казачьих семей, не желавших возвращаться в большевицкий «рай» уже многократно описаны. Британской армии никогда не смыть со своего мундира этого позорного пятна!

Генерал фон Паннвиц, как германский гражданин, выдаче не подлежал. Британцы предложили ему укрыться в своем лагере для германских военнопленных - хотя и не подумали предоставить такого выбора другим казачьим генералам, офицерам и казакам, также никогда не являвшимся советскими гражданами (а генерал Шкуро, как кавалер высшего британского военного Ордена Бани, даже являлся пэром Британской Империи!). Как бы то ни было, «батька Паннвиц», как вспоминал ветеран корпуса Филипп фон Шеллер, собрал своих германских офицеров и заявил, что делил с казаками хорошее и намерен разделить с ними и плохое, быть с ними до конца.

В знак готовности разделить судьбу своих казаков Гельмут фон Паннвиц спорол с фуражки и мундира германских орлов со свастикой - таким он и запечатлен на последних фотографиях перед выдачей. Германским офицерам он предложил «самим промышлять о своей голове». К чести последних, они последовали примеру своего командира и отправились вместе с казаками по этапу в Сибирь, откуда живыми вернулись немногие.

«Батька Паннвиц» был доставлен в Москву, где Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала его и пять генералов - атаманов Казачьего Стана (Петра Краснова, Андрея Шкуро, Султан Клыч-Гирея, Семена Краснова и Тимофея Доманова) виновными в шпионаже, контрреволюционно-белогвардейской и диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза, приговорив к смертной казни через повешение. Приговор неправедного суда был приведен в исполнение 16 января 1947 г. «Черт побери! Да есть ли что на свете, чего бы побоялся козак?»8

Так оборвалась жизнь последнего Верховного атамана всех казачьих войск, почетного кубанского, терского, донского и сибирского казака, храброго офицера и стойкого антикоммуниста. Всю свою жизнь он 6ыл верен древнему девизу рыцарей-иоаннитов, засвидетельствованному средневековым хронистом: «Когда же настанет наш час, умрем, как подобает рыцарям, ради братии нашей, дабы не было порухи нашей чести». Что, кстати, полностью соответствует повторенному командором Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского генералиссимусом Суворовым казачьему правилу: «Сам погибай, а товарища выручай!» и завету князя Святослава Игоревича: «Мертвые сраму не имут!».

Благодаря редкостным свойствам характера Гельмут фон Паннвиц завоевал сердца своих станичников, сохранив им верность до гроба. «Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Подружившись с казаками-пограничниками в самом начале своей жизни, он принес себя в жертву германо-казацкому братству по оружию, запечатлев его навечно ценой собственной жизни. И никакие «реабилитации не нужны тому, чье доброе имя осталось навеки незапятнанным, кто прожил свою жизнь, как рыцарь без страха и упрека. А суд...Что ж, два тысячелетия тому назад к позорной смерти («проклят всяк повешенный на древе») приговорили и Христа?

Примечания

1 Feld-Ataman (нем.)

2 «Из русских частей, употреблявших символику смерти-бессмертия, следует отметить также Баклановский полк, официально получивший право на изображение черепа и костей в начале XX века. История флага генерала Бакланова такова - по легенде, монахини одного из монастырей (по некоторым сведениям - Новоиерусалимского) прислали генералу Бакланову в подарок черный шелковый значок, на котором серебром были вышиты Адамова голова и текст из Символа Веры - «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Сочетание устрашающей внешности самого Бакланова с подобным значком наводило ужас на суеверных горцев Кавказа. (Т.Н. Шевяков. «Символика смерти и бессмертия в армиях Европы», «Гербовед» №57/3 за 2002 г., Москва).

3 Это прозвище он получил за крутые меры, принятые им в марте 1848 г. против берлинских революционеров

4 Прусский Орден иоаннитов как таковой никогда не принимал участия в деятельности правых экстремистов. Его глава («герренмейстер») Принц Оскар Прусский, сменивший на этом посту в 1927 г. своего брата Эйтеля-Фридриха, в этом отношении держал свой орден под строжайшим контролем. Положение не изменилось и после прихода к власти Гитлера 30.1.1933 г. Пока рейхспрезидентом Германии оставался почетный командор Ордена иоаннитов - фельдмаршал Пауль фон Гинденбург - Ордену ничто не угрожало. Старый иоаннит как бы держал Орден под своей неофициальной, но от того не менее действенной зашитой. В книге Андоеаса Дорпалена «Гинденбург и история Веймарской Республики» об отношении фельдмаршала к Ордену сказано следующее:»Во время заседания кабинета в мае 1934 г. Геринг поставил вопрос о целесообразности дальнейшего существования Ордена иоаннитов. У него самого были большие сомнения на этот счет, ибо Орден, доступ в который был открыт только аристократам, казался ему несовместимым с общенародным характером национал-социалистического государства. Однако статс-секретарь Мейснер, до этого месяцами молчавший на заседаниях Кабинета, внезапно взял слово и настоятельно потребовал отложить всякое решение по данному вопросу до момента, пока он обсудить его с рейхспрезидентом». Заседание Кабинета от 15 мая 1934 г. Документы Рейхсканцелярии, Р.43 1/469».

После кончины Гинденбурга летом 1934 г. Орден иоаннитов лишился всякой защиты. Нацистское руководство во главе с Гитлером незамедлительно запретило традиционное проведение посвящения в рыцари Ордена иоаннитов в замке Зонненбург, хотя данная инвеститура до этого проводилась ежегодно с незапамятных времен. Вслед за тем был издан запрет для служивших в армии иоаннитов носить знаки своего Ордена на германской военной форме. Тем с большим рвением рыцари стали посвящать себя первоначальной орденской задаче - уходу за больными в клиниках и госпиталях. Именно в 30-е гг. XX в. многие рыцари завещали Ордену иоаннитов недвижимость в Восточной и Западной Пруссии, чтобы укрепить пошатнувшееся материальное положение Ордена. (Christoph Freiherr von ImhofF. Der Johanniterorden im 19. Und 20. Jahrhundert, in: Wienand Adam, Der Johanniterorden/Der Malteserorden, Koeln 1988, S.520).

5 По окончании II мировой войны не раз поднимался вопрос, почему же рыцари столь нелюбимого Гитлером и его нацистским окружением Ордена иоаннитов, тем не менее, и в эпоху «третьего рейха» продолжали служить государству, почему иоанниты, находившиеся в ту пору на военной и на гражданской службе, присягали на верность «фюреру и рейхсканцлеру», хотя безраздельно властвоввавшая в Германии нацистская партия указом «заместителя фюрера» Рудольфа Гесса от 7.9.1938 г. поставила членов Ордена иоаннитов перед альтернативой: выйти либо из Ордена, либо из партии. Одновременное членство в обеих организациях было строжайше запрещено. Тем не менее, лишь небольшое число рыцарей Ордена перебежало в стан нацистов. Большинство рыцарей сохранило верность Ордену. Солужба в армии явилась для большинства иоаннитов, принадлежавших к традиционному прусскому военному сословию, бегством от партийного рабства. Во многих случаях поставленные перед дилеммой рыцари обращались за советом к своему «герренмейстеру» Принцу Оскару. Был найден следующий выход. Рыцари приостанавливали свое формальное членство в Ордене и не носили на мундире иоаннитский крест, однако втайне продолжали делать взносы в Орденскую кассу. (Ibid., S.521).

6 Насколько серьезно высшие нацистские чины рассматривали вопрос окончательного упразднения Ордена иоаннитов, явствует из ряда документов, переданных в 1963 г. из Государственного архива США в германский Федеральный Архив в Кобленце. Так, Мартин Борман, шеф партийной канцелярии нацистов и заклятый враг идеи формирования русских и казачьих антибольшевицких частей в составе вермазхта, писал начальнику Службы безопасности (СД) группенфюреру СС Гейдриху:

«В качестве приложения высылаю Вам для ознакомления фотокопию бюллетеня №4 Ордена иоаннитов за этот год. Очень жаль, что нам до сих пор не удалось распустить этот Орден. Полагаю, что все иоанниты относятся к бывшему Императору так же, как и их «герренмейстер»; между тем сейчас, во время войны, большое число иоаннитов находится в рядах вермахта». Письмо было написано в штаб-квартире фюрера 7.7.1941 г. и касалось некролога, посвященного Герренмейстером иоаннитов, Принцем Оскаром, памяти своего умершего 4.6.1941 г. отца последнего германского кайзера Вильгельма II Гогенцоллерна, являвшегося Протектором Ордена на протяжении многих лет. Это письмо положило начало обсуждению вопроса упразднения Ордена иоаннитов партийной канцелярией НСДАП, рейхсфюрером СС, начальниками полиции безопасности и СД, и, наконец, Главного Имперского Управления Безопасности (PCXА), продолжавшемуся до ноября 1944 г. Поводом к требованию запретить Орден все время служила верность Орденского правительства памяти последнего германского Императора. Сдерживающим фактором служили, несомненно, опасения нацистов обострить донельзя отношения с представителями традиционно входивших в Орден древних аристократических родов, позиция которых по отношению к гитлеровскому режиму и без того проявилась достаточно ясно в ходе событий 20.7.1944 г., что могло бы дополнительно осложнить положение на фронтах. Но в случае успешного для Гитлера исхода войны он непременно уничтожил бы не только Орден иоаннитов, но и самую память о нем. В качестве дополнительного подтверждения изначальной враждебности национал-социалистов Ордену Святого Иоанна Иерусалимского Госпиталя можно привести и следующую выдержку из письма РСХА в «Персональный Штаб Рейхсфюрера СС» от 24.11.1944 г.: «...Совершенно очевидно, что Орден иоаннитов стремился добиться подтверждения своих старинных, дарованных ему королевскими привилегиями прав в Вартегау (часть оккупированной гитлеровской Германией территории Польши, не вошедшей в т.н. «Генерал-губернаторство Варшавское» и присоединенная непосредственно к «Третьему рейху», как земли, входившие в состав Гермаской Империи до 1918 г. - В.А.). Партийная канцелярия придерживается мнения, что старинные королевские привилегии (дарованные Ордену иоаннитов - В.А.) утратили свою силу не позднее 1939 г. По договоренности с Партийной канцелярией мы исходим из того, что приобретение (Орденом иоаннитов -В.А.) статуса юридического лица (на территории Вартегау - В.А.) на основании внесения его в реестр зарегистрированных организаций представляется нежелательным, ибо Орден иоаннитов в случае регистрации приобрел бы новую, четкую организационную форму...Партийная канцелярия предложила на время отложить решение данного вопроса и принять окончательное решение после окончания войны». (Christoph Freiherr von Imhoff. Der Johanniterorden im 19. und 20. Jahrhundert. 1988- Wienand-Verlag Koeln, S.520-521.).

7 Erich Kern. General van Pannwitz und seme Kosaken. Neckargemuend. Kurt Vowinckel Verlag.l963.S. 183.

8 Н.В. Гоголь, Тарас Бульба (редакция «Миргорода» 1835 г.), М 1959 г., Собр. соч., т. 2, с.319.

ГЕЛЬМУТ ФОН МОЛЬТКЕ (СТАРШИЙ)

Гельмут Карл Бернгард фон Мольтке родился 26 октября 1800 г. в Пархиме, в Мекленбурге, в семье офицера датской армии Фридриха фон Мольтке (1768–1845) – свою военную карьеру отец закончил в звании генерал-лейтенанта. Род Мольтке был древним – в Мекленбурге его представители жили еще в XIII в., – но не особо богатым, и его члены испокон веков зарабатывали на жизнь тем, что нанимались на военную службу в армии различных германских государств.

Детство Мольтке провел в Дании, где в 1817 г. окончил Кадетскую академию в Копенгагене. 20 января 1818 г. он поступил на службу 2-м лейтенантом в датскую армию и был зачислен в Ольденбургский пехотный полк, расквартированный в Рендсбурге (Шлезвиг-Гольштейн). В 1822 г. он перешел на службу в прусскую армию с сохранением звания 2-го лейтенанта и был направлен в лейб-гренадерский короля Фридриха Вильгельма III полк, дислоцированный во Франкфурте-на-Одере (Бранденбург). В 1823 г. Мольтке поступил в Берлинскую военную академию, которую окончил в 1826 г., после чего вернулся в свой полк. В 1827 г. он был начальником дивизионной школы, а в следующем году зачислен в прусский Генеральный штаб, в 1833 г. он был произведен в лейтенанты и переведен в Топографическое бюро Большого Генштаба.

В 1835 г. Мольтке совершил путешествие на Восток. В Османской империи он был принят самим султаном Махмудом II, который предложил ему остаться в Турции в качестве военного советника при командовании армии. В этом качестве он совершил поездки по Черноморскому побережью, в Тауруские горы, Месопотамию. В Турции Мольтке провел более трех лет (1836–1839 гг.) и в 1838 г. принял участие в походе османских войск против курдов. В апреле-мае 1837 г. сопровождал Махмуда II в его поездке в Дунайские княжества (Молдавию и Валахию). Участвовал в 1838 г. в кампаниях против египетских войск Мехмеда Али и его сына Ибрагима-паши в Сирии. В 1839 г. Мольтке вернулся в Пруссию и был произведен в майоры. 20 апреля 1842 г. – в 41 год – он женился на своей племяннице Марии Бурт (1825 – 24 декабря 1868), которая была внебрачной дочерью его сестры Августы.

В 1846 г. он был назначен адъютантом принца Карла Генриха Прусского, которого сопровождал в поездке в Рим, где принц 12 июля 1846 г. скоропостижно скончался. В июле 1846 г. Мольтке был направлен для прохождения службы в штаб генерального командования на Рейне. В 1848 г. он возглавил отделение Большого Генштаба, а в 1849–1855 гг. – штаб IV армейского корпуса. В 1855 г. Мольтке занял пост 1-го адъютанта принца Фридриха Вильгельма (который в 1888 г. недолго занимал германский престол под именем Фридриха III), сопровождал его в поездках в Англию, Париж и Санкт-Петербург.

29 октября 1857 г. он, будучи в чине генерал-майора, был назначен «для принятия дел начальника Генерального штаба армии». Официально в должности начальника прусского Большого Генштаба Мольтке был утвержден 18 сентября 1858 г. Он был широко известен как крупный военный теоретик. В своих трудах Мольтке развивал концепцию неизбежности войны. Считал необходимым использовать все возможности страны в интересах ведения войны, прежде всего упредить противника в проведении мобилизации и развертывании армии, внезапно начать военные действия, двигаясь к одному пункту с разных направлений («врозь идти, вместе драться»), охватить противника с флангов и тем самым добиться победы в быстротечной войне.

Он превратил Большой Генштаб в основной орган подготовки Пруссии и ее вооруженных сил к войне. Мольтке был близким другом принца Вильгельма (с 1861 г. – короля Вильгельма IV, а с 1871 г. – германского императора Вильгельма I), на которого имел большое влияние, причем не только по военным вопросам, в которых он считался признанным авторитетом. При поддержке Отто фон Бисмарка Мольтке провел ряд реформ, направленных на усиление армии и активную подготовку ее к ведению наступательной войны. Он сократил сроки мобилизации и сосредоточения, увеличил численность армии, провел ее перевооружение и др. По существующей в Германии системе в случае начала военных действий общее руководство армией принимал монарх, а начальник Генштаба автоматически занимал пост начальника Полевого Генштаба, в руках которого сосредотачивалось фактическое руководство военными действиями. В этом качестве Мольтке крайне успешно провел в 1864 г. кампанию против Дании, по результатам которой Дания отказалась от своих притязаний на Лауэнбург, Шлезвиг и Гольштейн (герцогства были объявлены совместными владениями Пруссии и Австрии, причем Шлезвиг передан под управление Пруссии). В 1866 г. вместе с генералом Альбрехтом фон Рооном разработал план войны против Австрии. В ходе австро-прусской войны 1866 г. австрийская армия потерпела поражение в битве при Садовой, после чего Мольтке (вместе с другими военными) настаивал на марш-броске на Вену, что, однако, вызвало возражения Бисмарка, опасавшегося серьезных политических последствий. В результате этой войны Австрия была вынуждена уступить Пруссии пальму первенства в германских государствах. В 1866 г. произведен в генералы пехоты. В 1867–1891 гг. Мольтке являлся также депутатом Рейхстага от консерваторов, а с 1881 г. возглавлял в нем Совет старейшин в звании президента.

Венцом карьеры Мольтке стала франко-прусская война. В 1869–1870 гг. он возглавил разработку плана войны против Франции, который был успешно осуществлен прусской армией в 1870–1871 гг. Подготовленная Мольтке прусская армия имела преимущество перед противником в численности, подготовке войск, артиллерии и опыте командного состава. 4 августа 1870 г. при Виссамбурге и 6 августа при Вёрте прусские войска разгромили южную группировку французских войск маршала Патриса де Мак-Магона, а 6 августа при Форбаке нанесли поражение и северной группировке маршала Франсуа Базена. 16 августа французские войска были разбиты на участке Марс-ла-Тур – Резонвиль, а 18 августа – при Гравелоте – Сен-Прива. 1 сентября руководимая Мольтке прусская армия нанесла поражение шедшей на помощь Мецу армии Мак-Магона, заставив ее отступить в Седан и затем капитулировать (вместе с армией в плен сдался император Наполеон III). Его усилия, решившие исход всей войны, были отмечены 28 октября 1870 г., когда Гельмут Мольтке был возведен в графское достоинство королевства Пруссии.

В принципе война уже была завершена, но в начале 1871 г. все же прусские войска довершили разгром Франции и заняли Париж, где в торжественной обстановке было провозглашено создание под эгидой Пруссии Германской империи (Второго рейха) – наряду с Бисмарком Мольтке был одним из главных инициаторов этого судьбоносного события. Эти победы Мольтке были отмечены высокими наградами: 16 июня 1871 г. он был произведен в генерал-фельдмаршалы. В 1872 г. император Александр II произвел Мольтке в генерал-фельдмаршалы русской армии. Среди высших наград, который получил Мольтке: русский орден Св. Георгия 2-й степени (27 декабря 1870 г.), Большой крест Железного креста (22 марта 1871 г.), Большой крест ордена Pour le M"erite (8 марта 1879 г.).

После окончания военных действий Мольтке занял пост начальника общегерманского Большого Генштаба. В 1872 г. он также стал наследственным членом прусской Палаты господ. 10 августа 1888 г. Мольтке вышел в отставку и был назначен на почетный пост президента Комиссии национальной обороны (Landesverteidigungskommission). Он умер 24 апреля 1891 г. в Берлине. У Мольтке не было детей и после его смерти графский титул перешел к племяннику – также Гельмуту Мольтке, который в отличии от дяди стал именоваться «младшим».

Ниже приводится отрывок из статьи «Мольтке. Врознь идти и вместе драться», опубликованной во втором томе книги «Стратегия в трудах военных классиков» в 1926 г.

| |