ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА
Среди хмурых и неразговорчивых мужчин-обитателей городской свалки явно выделялась улыбчивая женщина средних лет. Место её жительства обнаружилось в соседней деревушке.
Хозяйка торопливо вышла на стук в калитку, и первое, что невольно подумалось, - в ней ничего не напоминало человека, копающегося в мусоре. Мы прошли в дом. Елена Сергеевна улыбнулась: «Да не смотрите вы так, ничего со свалки в доме не увидите. Я и переодеваюсь после работы в сарае. Когда всё это закончится, сарай снесу с участка, чтобы ничего не напоминало об этом времени».
Влезать в чужую жизнь всегда непросто: хочешь не хочешь, на больную тему наткнёшься. Елена Сергеевна задачу облегчила. Она сама пояснила поворот в своей судьбе. Из городской квартиры в небольшой деревенский домик переехала, оказавшись в больших долгах. Как и многие другие, проиграла в лотерейном клубе всё, что могла. Заодно лишилась работы, а поскольку семьи не было, вопрос с переездом решился быстро. Елена Сергеевна бежала из города с манящими звуками игровых залов. Найти дом в деревне не проблема, сложнее оказалось с работой. Местные ходили зарабатывать на свалку.
- Первый день новой работы не забуду никогда. В городе должность была хоть и неприметная, но офисная - по утрам чай-кофе. А здесь, когда дошли до места работы, взору открылась громадная дымящаяся свалка. Хотела развернуться, но… удержалась.
Как только поползли первые машины с мусором, свалка ожила. Откуда-то потянулись люди с пустыми мешками. Новенькую восприняли по-разному: лишний человек не особенно приветствовался, с другой же стороны, это была женщина, не какая-нибудь затасканная пьянчужка, а вполне нормальная. После обеда наметили «вливание в коллектив», а пока выдали пустой мешок и разъяснили, что надо сортировать ветошь, макулатуру для сдачи заезжим коммерсантам. Деньги обещали сразу же по окончании рабочего дня. Часа в два дня поступила команда «завязывай», откуда-то появилась бутылка водки, отказываться выпить было нельзя. Елена Сергеевна мечтала скорее попасть домой. Однако вечером, ворочаясь в чистой постели, вспоминала эти разговоры, и опять азарт проснулся: а вдруг она найдёт что-то, что позволит вернуться к нормальной жизни, - кошелёк с деньгами, дорогое кольцо, случайно потерянные важные документы… Наутро в сторону свалки она зашагала уже не такой потерянной.
КОЛЛЕКТИВ ВЕЗДЕ КОЛЛЕКТИВ
Люди на свалке оказались не такие уж простые. Здесь свои законы выживания. Василий, негласный руководитель рабочего коллектива, с утра расставлял народ по объекту, опоздать к началу - равносильно потерянному рабочему дню. Сам Василий в отходах городской жизни не копался, вёл переговоры с хозяином свалки и с теми, кто приезжал за отсортированным в мешки добром. Он же усмирял то и дело вспыхивающие конфликты. Его уважали и боялись. Найденное богатство по справедливости уходило тому, кто нашёл. Когда одну и ту же находку видели оба, хватали оба, тогда последнее слово было за Василием.
К Елене Сергеевне все относились с неким благоговением, мешки она не таскала. Однако положение «царицы свалки» её не радовало: все исполняли волю Василия, а что тот потребует взамен её элитного положения, пока было непонятно. Однажды рядом работающий мужичок из соседнего района рассказал, что год назад на свалку пришла и попросилась поработать с мужиками молодая женщина. Судя по всему, пряталась от кого-то, Василий взял мадам под крыло, но та перессорила всех, любовалась драками и Василию в пьяном запале нагрубила. Со следующего дня её никто не видел.
Каждое утро к «месту службы» подтягивались человек шесть-семь. Выходные и праздники, как и у всех: мусорка в эти дни не ездила. Отходы высотных домов и офисов всегда обещали больший улов. В одной интересной находке пригодились знания Елены Сергеевны. В папке с документами Василий усмотрел отработанный «левак». С задачей найти зацепку для компромата Елена Сергеевна была отправлена домой. С документами сидела два дня - и небезрезультатно.
Не спиться на свалке было тяжело. Но здесь Елена Сергеевна нашла поддержку в лице вечно поддатых мужиков: «Ты, Ленка, не пей. Будешь страшная, а так мы хоть тобой любуемся. Тебя если в дорогие шмотки приодеть, царицей будешь» . Идея коллективу понравилась, и втихаря от Елены Сергеевны мужики искали, не выбросит ли кто надоевшие хорошие вещи. Насобирав приличный пакет, довольные своей затеей, они вручили его «царице». Елена Сергеевна растрогалась, одако брать не стала, тактично предложив вещи Юрику, единственному женатому мужчине, объяснив, что вещи у неё есть, но не сюда же их надевать.
В конце июля Елена Сергеевна решила-таки показаться в том самом образе, который был для нее привычнее, чем рабочие брюки. Повод был хороший - её день рождения. Договорившись с Василием на отгул, она рассказала о своей идее угостить коллег по-домашнему и попросила собраться в обед в лесу через дорогу от свалки. Василий, никому не говоря, соорудил стол и к двум часам позвал коллектив на разговор. Появление Елены Сергеевны в красивом платье, в макияже было столь ошеломительно, что мужики онемели. «Ребята, я испекла пирог и всякой закуски принесла».
Застолье продолжалось долго, мужики смаковали угощение, старались не напиться, чтобы запомнить вкус нормальной домашней еды. В адрес Елены Сергеевны было сказано столько хорошего, что она почувствовала-таки себя настоящей именинницей.
НАДЕЖДА УХОДИТ, МЕЧТЫ ОСТАЮТСЯ
На улице начало темнеть, а наш разговор с Еленой Сергеевной казался нескончаемым. Чужому человеку всегда легче рассказать всё о себе. Ссылку Елена Сергеевна выбрала сама. Чувствовалось, что не уверена в себе женщина, боится: как только приедет в город, сразу же пойдёт в игровой клуб.
- Недавно была в городе, по магазинам пробежалась, встретила свою знакомую, такую же подругу по несчастью. Говорит, залы милиция прикрыла, тем не менее постоянные клиенты собираются в определённое время, когда зал открывают на час-два. Держат людей, как наркоманов, на дозе.
Вспоминая вновь о своих коллегах, Елена Сергеевна улыбается: «У мужиков, кстати, тоже есть свои мечты. Самый молчаливый из всех - Андрей, например, заявил, что тоже свой день рождения будет отмечать».
А больше всех начудил Серёга, самый «непросыхающий» член коллектива. Он вдруг вспомнил, что когда-то тоже в офисах сиживал. В далёкой молодости Серёга работал водителем в одной конторе, и пока шефа ожидал, пролистывал журналы и газеты в приёмной. «А что, мы у себя тоже офис сделаем!» - заявил он всем присутствующим. Шалаш из всяких досок, остатков мебели он соорудил быстро, вместо сидячих мест обустроил лежак…
За время разговора портреты людей, работающих на свалке, стали чётче. И более всего хотелось узнать, о чём же мечтает Василий. Этого, увы, Елена Сергеевна не знала и, похоже, боялась узнать - такие люди просто так в душу никого не пускают.
Когда Елена Сергеевна провожала меня до калитки, было уже темно. Добираться до города по времени не так и долго. Однако в этой глухой деревушке с редкими огоньками в домах создавалось впечатление далёкой от цивилизации окраины. Жизнь здесь замерла ещё в 90-е, и если бы не свалка, остановилась бы совсем. Стыдиться своей работы людям было не перед кем. В конце концов, особого выбора у них и не было.
Верю в то, что Елена Сергеевна здесь надолго не задержится.
Материал подготовлен руководителем пресс-службы ярцевской администрации Т.Райхлиной и был опубликован в “Смоленской газете” 20 ноября №136 (711).
Экстремальная погода, токсичные вещества, грязь, зловоние, беспризорные животные, болезни, мухи, и презрение других людей – это то, с чем сталкиваются сборщики и сортировщики мусора. Все же, работа, которую они делают – сортировка мусора – достойна уважения.
Эти люди дают вторую жизнь пластмассам, стеклу, металлам и другим материалам и объектам, которые они собирают
Bantar Gebang, Джакарта, Индонезия.
Тут есть кафе, небольшой кинотеатр и даже временные площадки для волейбола. Гора хлама Бэнтэр Джебэнг — фактически город, с большим количеством людей, прибывающих сюда постоянно. Материалы для зданий и лачуг подбираются из самой свалки: древесина, ковры, мебель – ничего не пропадает зря в этом месте, растянутом на 110 гектар.
Гора Смоки, Манила, Филиппины.
Это место было официально закрыто в 1995 году, но не заброшено.Целых 30 000 человек продолжают жить в этих свалочных отходах. Люди строят себе дома из того, что попадает на свалку, собирают все, что подлежит переработке: металл, стекло, пластмассу и живут на вырученные деньги.
Jardim Gramacho, Рио-де-Жанейро, Бразилия.
По состоянию на начало июня 2012, это самая большая свалка в Латинской Америке, по совместительству – одна из самых больших в мире – закрыта по экологическим причинам. В течение 34 лет на ней скопилось более 60 тонн отходов. Все отходы расположены на площади в 130 гектар
Белорусский журналист Василий Семашко решил провести экстремальный эксперимент, чтобы понять, как выживают бомжи, живущие за городом на свалках. Выбрав очередной морозный зимний день, Василий отправился к бездомным, которые обитают на городской свалке под Минском. С ними он провел день и ночь, чтобы понять, сможет ли он сам выжить в этих нечеловеческих условиях.
Высота над уровнем моря - 302 метра
Официально городская свалка, возвышающаяся величественной горой к северу от Минска, именуется полигон отходов «Северный». Когда-то здесь была низина, оставшаяся от карьера. Полигон «Северный» открыт в 1981 году.
«Северный» стал первым в окрестностях Минска полигоном бытовых отходов, подготовленным с учетом требований экологической безопасности. Для предотвращения загрязнения грунтовых вод дно карьера было засыпано слоем глины, затем застелено водонепроницаемой пленкой.
Первоначальный срок службы полигона был 25 лет. То есть он должен был быть закрыт еще более чем 10 лет назад. Сейчас очередное закрытие полигона намечено на 2018 год.
Высота мусорного террикона от уровня поверхности земли составляет 85 метров - высота примерно 28 этажей. Для сравнения, Курган Славы высотой всего 30 метров. Высота «Северного» над уровнем моря - 302 метра при том, что наивысшая точка Беларуси гора Дзержинская - 345 метров. Мусорный террикон входит в десятку самых высоких мест Беларуси.
Сюда с северной части города привозят на захоронение твердые коммунальные отходы. Каждый день 500−800 грузовиков доставляют 8000 кубометров отходов. Раньше по серпантину грузовики поднимались на самый верх, увеличивая его высоту. Теперь мусоровозы опорожняют контейнеры на площадке, вплотную примыкающей к основному террикону. По крутому песчаному местами заснеженному склону поднимаюсь вверх. Шаг вверх - на полшага нога съезжает вниз. С высоты видна рабочая часть полигона.
Добытые для скупки отходы находятся в строительных мешках.
Среди мусоровозов и бульдозеров виден микроавтобус, вероятно, скупщика вторсырья. Он явно не имеет права здесь находиться, равно как и бомжи, но если рассуждать по-человечески, бомжи вместе со скупщиком здесь делают тяжелую и полезную работу по сортировке мусора. Бульдозеры челябинского завода выравнивают и утрамбовывают мусор.
По достижении слоя мусора в 2 метра его пересыпают 20-сантиметровым слоем песка. Часто для этого используют формовочную землю с литейного производства, которая подлежит захоронению. Такой «слоеный пирог» ускоряет разложение отходов и предотвращает распространение пожаров вглубь. С площадки свежего мусора периодически взлетает огромная стая ворон и, сделав круг, возвращается на место.
Террикон опоясывает ров, куда просачивается фильтрат - ядовитая, дурно пахнущая, похожая на нефть жидкость, замерзающая только в самые сильные морозы - выжимка из мусора.
В процессе гниения мусора образуется «свалочный газ», состоящий на 50% из метана. В 2013 году на «Северном» в рамках белорусско-швейцарского проекта заработала электростанция мощностью 5,6 МВт, вырабатывающая из «свалочного газа» электричество. В печи электростанции метан поступает по трубам, которые проложили в терриконе в пробуренных скважинах. Планируется, что после закрытия полигона отходы будут перегнивать минимум 20 лет, выделяя горючий газ.
Формально полигон отходов охраняется, и посторонние лица здесь не должны находиться. В реальности охраняется только въезд на полигон - все автомобили, прибывающие сюда, регистрируются. Частнику, желающему избавиться от мусора, придется на проходной заплатить за въезд. В то же время проходящие мимо люди бомжеватого вида охрану не интересуют.
Как и на всякой городской свалке, сюда приходят люди сортировать мусор, выбирая из него отходы, которые можно сдать за деньги - прежде всего это цветные металлы (медь, алюминий), стеклобой, макулатура. Часть этих людей имеет жилье в Минске или окрестных деревнях, а часть - классические бомжи.
С высоты террикона морозным вечером открывается замечательный вид вдаль.
На горизонте дымятся трубы минских ТЭЦ, снабжая город теплом, зажигаются огни, маяком мигает флагшток около новой резиденции президента.
На полигон продолжают прибывать последние на сегодня мусоровозы, доставляя отходы большого города, дающие возможность выживать местным бомжам. С наступлением сумерек видно, как бомжи по тропинкам направляются в небольшой лес-хмызняк около террикона. Большая часть из них несет чем-то наполненные мешки из-под строительного мусора.
Пока слез по крутому склону террикона и добрался до лесочка по тропинке, стемнело.
Обитатели буды: две женщины, двое мужчин и кошка
В лесу около опушки сооружен сарайчик со стенами из линолеума и кусков полиэтиленовой пленки. Через дыру в стене под потолком видно, что там топится костер, слышны голоса. Вход завешен одеялом.
Прошу разрешения войти. Разрешают. В сарайчике у костра находится 8 человек. Сильно задымлено - в полный рост из-за дыма стоять долго невозможно - щиплет глаза. Представляюсь, рассказываю, что хочу сделать материал про то, как «вольные люди» выживают в такой мороз.
Отвечают, если перевести на литературный язык, что хорошо выживают. И тут же вопрос: «Водка есть?». Водка была.
Приглашают к костру.
Передаю бутылку и закуску - грудинку, хлеб и несколько упаковок «Роллтона».
Еду мог бы и не нести, тем более «Роллтон» - еды у нас в избытке.
Знакомимся. Главный в компании Сергей. Он единственный из всей братии выбрит. Сарай именуется будой. Живут в буде Сергей, Андрей с подругами Катей и Ириной. Сейчас у них гостят двое коллег из соседней буды, находящейся в паре сотен метров.
По предыдущим журналистским общениям с бомжами знаю, что сразу редко кто из них признаётся, что у него нет жилья, - придумывают, что якобы у каждого есть жилье, а сюда приехал только на работу. Поэтому историю «как стал бомжом» рассказать не прошу - больше интересна тема выживания зимой.
Моя буда считается хорошей. Я в прошлом строитель. Ведь здесь как? Кто летом нормальную буду не построил - тому зимой сложно будет, - поясняет Сергей.
Буды - сарайчики для проживания. Все строительные материалы с полигона. Буда - это каркас из досок. Он обивается клеенками, кусками полиэтилена, утепляется коврами, одеялами. В некоторых будах могут быть сложены печки типа буржуек, но у Сергея печки нет. Буда Сергея - три комнаты. В двух можно стоять в полный рост. Первая - гостиная с очагом. Вторая - типа кладовки. В ней стоит ведро с замерзшими фекалиями. Третье помещение с потолком высотой всего 1,5 метра - спальня. В спальне навалены матрасы, одеяла, покрывала.
Не бойся, вшей бельевых у нас нет, - успокаивает Сергей, - мы за этим постоянно следим. Если что обнаруживаем со вшами, сразу же сжигаем. По чесотке - нет ее у нас.
Дым от костра выходит через дыру в стене. Особую едкость дыму придают сжигаемые в костре полиэтиленовые упаковки от продуктов питания. Чтобы было чем дышать, приходится приоткрывать дверь. Тепло костра чувствуется только вблизи: в двух метрах от костра температура ниже -10 °C.
Топят обломками оконных рам и деревянных поддонов, принесенных со свалки в мешках.
Своей относительно опрятной внешностью и отсутствием бороды Сергей выделяется среди других бомжей.
У остальных - испачканные костром лица с очень явными признаками злоупотребления спиртным.
С бомжами в буде обитает их любимица - игривая кошка-подросток Машка.
Выпив совсем немного водки, женщины опьянели - признак алкоголизма.
Кате 56 лет. По специальности - плиточник-мозаичник. Жила поблизости в деревне, и на свалку приходила с момента ее возникновения, собирая пищевые отходы для своих свиней.
Ирине в этом году будет 50 лет. Говорит, что работала в детском саду воспитателем. На свалке проживает около 10 лет.
Андрей оказался моим одногодкой - 44 года. Рассказал, что из Витебской области, был военным.
Сергею - 50 лет. Строитель. Из Минска.
Один из гостей, гревшихся в буде, считается ветераном. Из своих 44 лет постоянно проживал на свалке 26.
«На бананы и ананасы я смотреть не могу»
Запомни, - поясняет Сергей, - не называй полигон свалкой. Так не принято. Мы его называем валом. Здесь места хватает всем. Занимаемся сортировкой отходов. Можно сдать здесь рядом в приемный пункт полигона, получив деньги, или же за отходами прямо на вал приезжают частники. Они везут отходы на приемные пункты в Минск, где отдают в 2 раза дороже, и имеют на этом большую прибыль - автомобили меняют часто.
Действительно, я видел у ворот полигона, как кто-то, приехавший на новом «Форд Транзит», требовал от какого-то бомжа отработать долг. Тот кивал головой, обещая сделать это завтра.
Постоянно тех, кто сейчас в мороз ночует в будах, не менее 20 человек. Все они отходы сортируют. Отдаем частникам. Они или деньгами рассчитываются, или нам привозят, что мы просим - обычно водку. Остальное нам здесь не надо. Продукты из магазинов с истекшим сроком годности, но приличного качества постоянно привозят. Иногда даже красная икра попадается. Колбасы, сыры, консервы, упакованное в вакуумную упаковку свежее мясо - каждый день. Чай, кофе, сахар - все у нас есть. «Евроопт» сюда привозит тропические фрукты нетоварного вида. На бананы и ананасы я смотреть не могу. Как-то привезли комплекты суши с красной и черной икрой. Ты дома вряд ли столько дорогих продуктов кушаешь, - смеется Сергей.
В качестве доказательства изобилия Сергей показывает лежащие около стола батон ветчины, сыр. Рядом с этим лежит старая грязная обувь.
Заваривая растворимый кофе, Сергей предлагает угоститься халвой в красивой упаковке.
Промерзшую халву ковыряют ножом. Поскольку халва промерзла до твердости льда, о ее вкусе что-то определенно сказать сложно. На вопрос бомжей, вкусно ли, отвечаю: «Нормально».
Возьми домой - жену угостишь, - Сергей протягивает еще упаковку. Позже внимательно разглядел упаковку с арабской вязью. Ее срок годности 1 год, и закончился этот срок 3 года назад.
Здесь и телефоны попадаются, и фотокамеры, иногда ноутбуки находили. Бери на память.
Бомжи выкладывают несколько старых, когда-то бывших не самыми дешевыми телефонов и компактную фотокамеру Konica Minolta DiMAGE E500, которой минимум 10 лет, но в отличной сохранности. Правда, фотокамера оказалась нерабочей.
Фотокамеру в упаковке нашли. Несколько раз находили оружие, ружья, пистолеты. Их тут же выбросили в озерцо, чтобы не было потом проблем. Иногда к нам приходит любитель антиквариата. Покупает только старые неалюминиевые ложки-вилки-ножи. Всегда дает за 10 предметов бутылку «чернил».
Воду топим из снега или ходим за ней на проходную. Там же на проходной можно вызвать врача, подзарядить аккумуляторы для фонарика или телефона. Скорая приезжает, если кому плохо. Иногда увозят в больницу. Человек подлечится и опять сюда возвращается.
Раньше периодически сюда приезжала милиция, и нас сильно избивали. В том числе и женщин избивали. 2−3 года назад это прекратилось. Иногда в холода приезжают сюда Красный Крест и баптисты. Предлагают чай и самые дешевые макароны. Нам это абсолютно не надо - ты же видишь, что мы не голодаем. На мой взгляд, все эти разовые акции с раздачей чая и макарон являются показухой. Приезжают с милицией, как будто от нас надо защищать кого-то. Когда покушать дают, это фотографируют. Зачем? Да я сам их угостить могу.
Меня как-то спрашивает баптист: «В чем нуждаетесь?». Я ему честно ответил, что нуждаюсь в водке. Баптист сказал, что водку они сами не употребляют и угощать не будут.
К холодам мы привыкли. Вот смотри, в буде мы в тапках.
Спим в трико и двумя одеялами накрываемся. В сильный мороз, как сейчас, будем спать по двое, прижавшись к подругам и накрывшись четырьмя одеялами.
Летом стираем одежду в ближайшем озерце. В душ ходим в котельную бывшего военного городка, который примерно в километре.
Почему не живем в деревне, где нам дали бы дом? А что делать в этой деревне - работать за мизерную зарплату? Так здесь мы больше заработаем.
Ночевка в буде
Мне показали место для ночлега у стены.
Подо мной толстый плотный матрац. Расстилаю на него туристический коврик. Несмотря на заверения в отсутствии вшей и чесотки, раздеваться, чтобы залезть в свой спальный мешок, не хочется. Из одежды на мне двое теплых носков, плотное термобелье, утепленные джинсы, флисовый жакет, пуховая куртка с капюшоном, флисовая шапка и неопреновый «намордник» - защита лица от холода. В таком виде накрываюсь спальным мешком, на котором указаны экстремальные -10 градусов.
Стены в спальне буды покрыты толстым слоем инея от конденсата паров дыхания. Подсвечивая тусклым светом фонарика, переругиваясь между собой, укладываются на ночлег хозяева. По нам весело скачет Машка.
Как ни странно, но удавалось урывками поспать. Казалось, что сплю дома и окружающее только снится. Когда просыпался, тяжело было осознавать, что реально нахожусь в буде с бомжами за городом около свалки. Постепенно начинает чувствоваться холод. Периодически бранятся бомжи - тоже чувствуют холод и ругаются из-за того, что кто-то перетягивает на себя одеяло. Переругиваясь, женщины шутят по поводу секса с теми, кто рядом.
Холод усиливается. Вторую часть ночи вряд ли усну. В полукилометре стоит мой автомобиль. 20 минут езды, и я могу быть дома, где горячий душ, кофе, а главное - тепло. Но решаю продолжить эксперимент, чтобы понять, как можно выжить на свалке.
Просыпаются бомжи в 8.15.
Добрай ранiцы, - желает Ирина.
Но вылезают из-под одеял, когда становится светло - примерно в 9.00.
Не торопясь, одеваются. После носков на ноги надевают полиэтиленовые пакеты и натягивают старую обувь. Сергей разжигает костер. Становится немного теплее, и буда вновь наполняется едким дымом.
В туалет ходят поблизости - снег около буды в желтых пятнах.
Замерзшая за ночь Машка становится так близко у огня, что у нее вспыхивает шерсть. Быстро тушим. Кошка не понимает, что с ней произошло. Мужики пошли с пластиковыми бутылями на проходную за водой.
Вчера со свалки принесли еды: упаковку филе цыпленка из «Короны», упаковку варено-копченой куриной голени, три упаковки мясных консервов с добавками российского производства. Срок хранения консервов три года, и где-то лежали 2 года с истекшим сроком годности, пока не попали на свалку.
Я тем временем растапливаю в закопченном ковшике снег, чтобы залить в «Роллтон» и сделать кофе. Если «Роллтон» заливаю в одноразовой заводской упаковке, то кофе делаю в чашке, которую слегка ополоснул кипятком, - чтобы хорошо помыть чашку, кипятка было мало, но при таком холоде необходимость согреться была важнее риска подцепить возможное заболевание.
В помещении, где ночевал, было -16 °C, а на природе термометр показывал -29 °C.
Возвращаются мужики с водой. В ответ на мой комплимент о способности выживать в экстремальных условиях Сергей говорит:
У меня буда вполне теплая. Вот те двое, что вечером у меня сидели, в буде без печки живут. При этом несколько собак у них живет. Может, собаками согреваются. Пойдем, я тебе настоящего экстремала покажу, которого мы называем придурком.
Сергей ведет меня по тропинке в глубину леса. Нас облаивают несколько псов.
Это наши, они не кусают. Но по весне, когда у сук течка, надо быть осторожней. Говорят, лет 10 назад мужика псы здесь загрызли насмерть.
В лесу вначале показывает добротный сарайчик, аккуратно сделанный из старых дверей и мебельных щитов. Точно такие сарайчики иногда делают на дачных участках при сооружении дома как строительную бытовку. Дверь сарайчика закрыта на замок.
Сделал мужик, у которого есть своя квартира в городе. Он сюда переодеваться приезжает, летом жить может.
Вскоре Сергей подводит к буде высотой не более полутора метров. Размеры буды позволяют в ней разместиться одному человеку. Буда чем-то напоминает упаковку от большого бытового холодильника. Около буды горит небольшой костер, около которого греется человек.
На вопрос обо мне Сергей весело отвечает: привел человека, чтобы на тебя, дурня, посмотрел, в какой буде ты зимуешь.
Возвращаемся. Перед уходом на работу появилась проблема - у Кати сломался копач. Копач - это палка, напоминающая лыжную, у которой на конце два металлических когтя.
Копачом на валу разгребают мусор. Сергей с Андреем за 15 минут делают новый инструмент - видно, делают не первый раз.
Пока делают, поясняют тонкости работы.
Разборки с драками на валу строго запрещены - только за пределами полигона. Если кто нарушил это правило, вне зависимости от того, прав или нет, будет побит. Редко, но конфликты бывают - когда кто-то хочет украсть мешок с тем, что насобирал не он. Бульдозеры, которые разгребают и уплотняют мусор, мы называем «бульдогами» или «танками». Когда бульдозер толкает перед собой высокую кучу мусора, водитель не видит, что впереди. Если кто-то из бомжей не успел отскочить в сторону, попадает под гусеницу. Водитель даже не заметит, как кого-то переехал. Чаще всего пьяные так погибают. И от холода пьяные обычно замерзают - не дошел до своей буды, упал в снег, замерз и умер.
Зарабатываем здесь, если нормально поработать, в среднем 20 рублей в день на человека. В основном это цветной металл, макулатура и стеклобой. Несколько лет назад стеклобой ценился выше. С вала в буду приходим только ночевать. Редко, но бывает, наведываются к нам посторонние - могут чего украсть.
Такие морозы - это не самое плохое. Хуже, когда затяжные дожди, все мокрое, и негде высушить одежду с обувью. Сильный ветер на валу - тоже сложнее работать. А работать приходится каждый день. Не выйдешь на вал - ни еды, ни дров не будет у тебя.
Спрашиваю, чего, помимо водки, сильно не хватает.
Помещения, к примеру, большого сарая или ангара, где в холод и дождь было бы постоянно тепло и могли бы ночевать все обитатели вала.
После 10 утра Сергей, Андрей, Катя и Ира выдвигаются на вал работать. В буду они вернутся вечером с наступлением сумерек.
Будущее у обитателей свалки имеет два варианта. Лучший - это попасть в дом-интернат. Понятно, что определяют их не в лучшие интернаты и даже не среднего уровня. Но там тепло, кормят и есть хоть какой-то уход.
Для этого надо уйти со свалки в Дом ночного пребывания, который работает в Минске с 2001 года. Главное предназначение и основное отличие Дома ночного пребывания от распространенных на Западе ночлежек для бездомных - помочь бомжу сделать необходимые документы, трудоустроиться, содействовать с получением жилья хотя бы в виде места в общежитии. Пожилым людям там помогают устроиться в дом-интернат.
Перед размещением необходимо зарегистрироваться в милиции, пройти медосмотр на предмет наличия заразных заболеваний и дезинфекцию. Из всех этих мест необходимо предоставить справки.
Проживающие в доме должны придерживаться строгого распорядка (запрет на употребление спиртного, соблюдение чистоты, тишины и т.п.), для поддержания которого там постоянно дежурит милиционер. Нарушителей порядка выгоняют.
Естественно, тем, кому всегда не хватает спиртного, такие условия не подходят.
Второй вариант будущего жителей свалки - здесь же и умереть, как умер пару лет назад в своей буде бомж по кличке Масяня, с которым 6 лет назад я делал интервью.
Умерший бомж по кличке Масяня. Фото 2011 года
Сложно понять, почему люди свалки не живут в деревнях, где им бы предоставили пустующие дома. Бездельниками этих бомжей назвать нельзя - каждый день они выполняют тяжелую работу по сортировке отходов, получая за нее оплату. Вероятно, в обычных условиях этих людей губит пристрастие к спиртному - когда, получив зарплату, человек уходит в глубокий многодневный запой. И только действительно экстремальные условия, когда отчетливо осознаёшь, что, не поработав, не выживешь, заставляют их добросовестно трудиться и не злоупотреблять спиртным.
P. S. Приобретенный опыт выживания дал последствия. После ночевки при -16 °C у самого поднялась температура до +38,5 °C.
В этом году 44-летний Вячеслав Ершов отметил своеобразный юбилей – 10 лет, прожитых на помойке.
Пожар
Самым ярким событием последних дней стал для Вячеслава пожар. Вечером 6 июля загорелся один из участков полигона, и только спустя четыре дня удалось потушить возгорание.
— Я уже утром увидел, что случилось. Проснулся, пошел работать, гляжу – дым стелется. В том месте поджечь никто не мог. Скорее всего, мусор загорелся сам. Там же осколки стекол, которые могли накалиться на солнце, — уверен Вячеслав.
Он видел, как товарищи бегали с ведрами и лопатами, пытаясь своими силами потушить пламя. Работала поливальная машина, и бульдозер полигона пересыпал землей горящие участки. Потом приехали пожарные машины. Нынешний пожар далеко не первый в жизни бездомного.
Призвание
Вячеслав перешел жить на свалку в 2004 году, когда поссорившись с родителями, ушел из дома. Так сложилось, что своей семьи у Славяна, как называют его знакомые, никогда не было.
Я по молодости парень-то лихой был. Вот и сел первый раз по малолетке за кражу государственного имущества. В лагере окончил девять классов.
Потом были еще две ходки: за драку и грабеж. От них остались по наколке на руке и шее. По словам Вячеслава, когда отец увидел татуировки, припугнул, что если появится еще хоть одна, то ездить на свидания в зону больше не будет. Вячеслав поклялся и выполнил свое обещание, а освободившись в 2000 году, направился домой в посёлок Агролес. Отец помогал, чем мог. Когда узнал, что у сына советский паспорт, заплатил за него штраф. Получив новый документ, Вячеслав устроился дворником, но из-за пьянки быстро потерял работу. Потом встретил приятеля, который рассказал, как хорошо можно жить на свалке, и Славян перебрался туда.
Несколько раз он пытался уйти с полигона, но всякий раз вновь возвращался, как к себе домой.
В христианском приюте ему не понравилось, потому что запрещают пить и приставать к женщинам.
Из-за пристрастия к выпивке выгнали и с работы в селе Бурмистрово, лишив и выделенной комнатки. Дело было в декабре прошлого года. Вячеслав не отчаялся и пошел пешком на бердскую свалку. Два дня хромал по сугробам и благополучно добрался.
Во время ходьбы Вячеслав опирается на батожок, волоча сломанный и скреплённый скотчем протез правой ноги. Конечности он лишился, отморозив пять лет назад. Вначале получал пенсию, и даже снял домик, но потом потерял документы и не стал вновь проходить комиссию. Сейчас у него даже нет прописки. Он потерял её, когда отец после смерти матери продал свой дом и перешёл к другой женщине. Её 44-летний Вячеслав называет мачехой и обижается, что женщина не хочет зарегистрировать его у себя. Впрочем, в гостях у 74-летнего отца сын не бывает уже второй год.
Любовь
Не складывается у Вячеслава и личная жизнь. Возможно, причина в том, что мужчин–бомжей намного больше, чем женщин. Благодаря этому представительницы прекрасной половины имеют возможность выбора. В такой ситуации оказался и Вячеслав. Женщина, с которой он жил, ушла к другому бомжу, он моложе. Сейчас Вячеслав вновь один.
— Для меня внешность не важна. Главное, чтобы женщина была заботливая, — поделился Вячеслав.
По его словам, собаки – вот кто никогда не предаст. Рыжий двухлетний Амур и семилетняя Сандра всегда следуют по пятам своего хозяина.
Вячеслав нашел Амура маленьким пищащим щеночком, когда того выгрузил вместе с мусором огромный КамАЗ.
Только чудом песик остался жив. Вячеслав выходил и вырастил его. Сейчас Амур подружился с Сандрой, которая досталась Вячеславу зимой нынешнего года. Собаку привезла на свалку её хозяйка, «приличная женщина». Она встретила бомжа и сказала, что животное ей больше не нужно.
— Собака всегда остается другом человека, а человек не всегда остается другом собаки, — глубокомысленно изрек Вячеслав, потрепав мохнатую голову Сандры.
Работа
Собаки защищают своего хозяина, помогают перебирать мусор, то есть работать. Вячеслав ищет цветные металлы, но случается, попадаются и более ценные вещи. Несколько раз он находил золотые цепочки и кольца. Пропил всё. Себе оставил лишь найденные часы, которые служат уже несколько лет. Их Вячеслав с удовольствием демонстрирует и гордится.
— Чего только тут не найдешь! – говорит бомж.
Его товарищу попалась даже пачка долларов. Все разглядывали зеленоватые купюры, а потом вместе пропили. Приезжают на свалку и коллекционеры. Им бомжи продают фарфоровые статуэтки и монеты. Говорят, что находили и царские. Вячеславу такие не попадались. Его улов как-то раз составили юбилейные советские монеты. О них он упомянул вскользь. Зато со смаком рассказал о машине с просроченным пивом. Все бомжи наблюдали, как сгружали ценный груз, предвкушая хороший банкет. Но начальник полигона увидел, в чем дело, и приказал трактористу срочно «закатать» пиво. С чувством безвозвратной потери бездомные смотрели, как уходило в землю спиртное.
— Бывает, что находим даже закупоренные бутылки. Но и открытые — не беда, я еще ни разу не отравился. Организм-то привыкает к таким условиям, — рассуждает Вячеслав, питающийся и одевающийся на свалке.
Из еды он предпочитает глазированные сырки, которые удается взять до того, как пройдет бульдозер. Практически каждый день меняет одежду, которая к вечеру пропитывается запахами свалки. Вячеслав до сих пор не может привыкнуть к зловонию и особенно не переносит испарения от краски. Самым же опасным мусором называет шприцы, которые случайно попадаются в отходах.
— Если вижу шприц, то старюсь даже не подходить к этому мешку. А вдруг иглой пользовался человек больной СПИДом. Я вообще СПИДа боюсь, — вздохнул Славян Ершов, живущий на свалке и даже не мечтающий о другой доле.
