Учитель истории: Осинина Людмила Николаевна

Открытый классный час: «Трагедия в Беслане – наша общая боль».

Цели:

Воспитывать уважение к памяти погибших;

Вызвать осуждение к действиям террористов;

Сделать соответствующие выводы о безнравственных и нравственных

поступках.

Оборудование : компьютер, экран, проектор, презентация.

Ход классного часа:

Ребята, скажите, пожалуйста, что Вы знаете о трагедии в Беслане? Когда это произошло это событие?

Кто такие террористы? Как Вы думаете, почему они захватили школу в Беслане?

А Вы знаете, как они относились к тем, кто попал к ним в руки?

Ребята, почему мы должны об этом знать и не забывать об этих событиях?

Какие выводы мы должны сделать для себя? Какие уроки должны извлечь из этих событий?

Рассказ учителя с показом соответствующих слайдов.

Трагедия Беслана: Нападение. Как это было.

Бандиты готовились к захвату школы в Беслане заранее. Диспозиция была заранее ясна - было известно, сколько и где будет людей, подлежащих захвату, куда они могут бежать от пуль, где надо заложить взрывчатку и разместить огневые точки. Но главное, что знали боевики – что российская власть, спецслужбы, не готовы к противодействию захвату. Они увлечены другим – стремлением не допустить никакой информации о терактах, пока не закончатся выборы президента Чечни. По тому, как нехотя, с недомолвками и оговорками признавался подрыв террористами сразу двух самолетов, по тому как замяли честный разговор о причинах неготовности Ингушетии к нападению – всего за несколько месяцев до Беслана – бандиты могли рассудить, что Россия беззащитна.

Большая часть оружия, использовавшегося террористами в Беслане, была похищена ими во время июньского рейда на Ингушетию. Данное обстоятельство усугубляет ответственность лиц, допустивших это вторжение, а также тех высших руководителей страны, кто посчитал это событие очередным и уже ставшим привычным эпизодом современной истории. Тем не менее, убийство 92 человек в этой республике было просто проигнорировано всеми «ветвями» раскидистой российской власти. Ясно, что урок Ингушетии, не будучи воспринятым, должен был повториться в более убедительной и убийственной форме и с большими жертвами.

Выдвижение бандгруппы в Беслан состоялось именно с территории Ингушетии, где имелись базы террористов. Известно, что осетинское УБОП неоднократно информировал ФСБ и Москву о расположении множества такого рода баз, где укрываются сотни бандитов, но реакции не было никакой. Спецслужбы, словно отвернулись, чтобы не замечать надвигающейся трагедии. Отчасти это объясняется (но не оправдывается) приказом не тревожить боевиков и не вести активных действий, пока в Чечне не пройдут выборы президента. Выборы должны были продемонстрировать единство чеченцев в поддержке нового лидера, а тот – способность добиться в Чечне мира и порядка. Расплата за эту глупость состоялась. Увы, вовсе не для чиновников, игравших в поддавки с бандитами.

Продвижению террористов по Ингушетии и Осетии немало способствовал захваченный ингушский милиционер, который мог сыграть как роль прикрытия, так и роль проводника. Впоследствии этот человек удивительно легко убежал из захваченной школы, хотя людей его профессии бандиты расстреливали сразу и в первую очередь.

Нападение боевиков на школу в Беслане, начавшееся в 8.30 1 сентября 2004 года, было абсолютно внезапным. Школу брали как вражеский бастион – боевики развернулись в цепь и шли от железнодорожной насыпи, охватывая толпу школьников и родителей и расстреливая разбегавшихся. С тыла заложников блокировала группа, помешавшая им выпрыгнуть в окна. Жестокость к заложникам проявлялась сразу – без какой-то стадии нагнетания озлобления. Чтобы шокировать и отбить волю, а для себя закрыть все пути к отступлению. Безоружных милиционеров, случайно оказавшихся в толпе и попавших вместе с ней в школу тут же расстреляли, включая женщину – работника паспортного стола.

Рядом со школой находилось здание РУВД. Те милиционеры, у которых было оружие, пытались отстреливаться и даже убили одного из бандитов. Его подельники, не церемонясь, втащили в школу за ноги. Друг друга они тоже не жалели. Одного из своих соратников главарь убил, чтобы обеспечить беспрекословное подчинение. Тогда же произошел подрыв двух смертниц с «поясами шахидов». Эта история так и остается неясной. Одни говорят, что подорвалась только одна, а другая нет – она скончалась во время штурма от пулевого ранения. Кто-то говорит, что их казнил главарь, замкнув цепь. Но один взрыв точно был, и это свидетельствует о напряженности атмосферы – в захваченной школе витала смерть.

Бандиты, даже не встретив никакого сопротивления, стреляли во все стороны из автоматов и подствольных гранатометов. Люди от школы разбегались во все стороны. Те же, у кого в школе оказались родные и близкие, наоборот, бежали к школе. В городе царила паника и хаос. ОМОН появился только через полчаса. Реакция ФСБ была еще более вялой. Начальника регионального ФСБ Андреева отыскивали 2,5 часа. Президент Ингушетии Зязиков объявил, что он «очень далеко» и бросил телефонную трубку, чтобы уже больше не выходить на связь. Вновь избранный президент Чечни Алханов также устранился от участия в судьбе заложников. Андрееву расслабленность стоила должности, два президента отделались моральным ущербом – всеобщим презрением.

Организовать штурм по горячим следам не было никакой возможности. Во-первых по причине явного превосходства бандитов в вооружениях. Они сразу выкатили на позиции тяжелый пулемет ДШК. Через полчаса школа была заминирована и штурм без огромных жертв был невозможен. Все пространство вокруг школы простреливалось из подствольных гранатометов и РПГ. Бандиты постоянно вели тревожащий огонь по площадям. На огонь, который вели бандиты, наши снайперы не могли отвечать, опасаясь за жизнь заложников.

Организацией противодействия боевикам и спасения заложников в первые часы занялись те, кто случайно оказался рядом и сразу бросился на помощь. Это были президент Северной Осетии Александр Дзасохов и депутаты Госдумы от фракции «Родина» Рогозин и Маркелов. Именно они выстраивали оцепление, выселяли соседние жилые дома и формировали штаб. Подоспел также и президент Южной Осетии Кокойты. Образовалась группа во главе с Дзасоховым.

Только к 14.00 удалось хоть как-то сформировать штаб, которому, правда, спецслужбы так и не дали полноценно работать. Что называется, ни себе, ни людям. Ревность со стороны «силовиков» тормозила любые возможности, и это дорого обошлось заложникам. Многие из них погибли именно в силу бюрократической нерасторопности людей в погонах, превратившихся в тупых бюрократов.

Штаб возглавил замдиректора ФСБ Владимир Проничев, обособившийся от группы Дзасохова, которой было предоставлено лишь право «работать» с родственниками заложников и отношения с прессой. Но группа Дзасохова решала и более сложную задачу – чтобы родственники заложников не открыли в тылу спецслужб «второй фронт». Такая опасность была, потому что в Беслане действовали провокаторы, которые появлялись на каждой встрече руководства с населением и старались сорвать диалог фразами типа «ты убил наших детей». Кроме того, бандиты выявили среди заложников детей руководства Осетии и по мобильным телефонам требовали, чтобы те организовали живую цепочку вокруг школы, чтобы не допустить штурма здания спецслужбами.

Увлекшись расстрелом убегающих и перестрелкой с милицией, бандиты в первое время плохо контролировали заложников. Многим удавалось сбежать. Один из таких беглецов сообщил Дмитрию Рогозину, что численность боевиков около 17 человек, а заложников – более 800. Потом какие-то умники начали морочить людям голову и говорить о числе заложников «более ста» и устроили информационные игры вокруг цифр. По свидетельству выживших заложников, когда бандиты слышали, что в школе захвачено не более 100-200 заложников, они приходили в бешенство и вымещали свою злобу на захваченных беззащитных людях. Прозвучавшая позднее цифра в 354 заложника была всего лишь указанием на число обратившихся родственников, для которых был оглашен специальный телефон. Ясно, что в условиях хаоса далеко не все хотели и могли давать такую информацию о себе. Тем не менее, эту цифру мусолили двое суток.

Хаос лиц

С самого начала бандиты демонстрировали нежелание вести переговоры. Вероятно, инструкцией, данной заказчиками, предусматривалась максимальная жестокость без предъявления условий освобождения заложников. В записке, написанной на тетрадном листе бумаги корявым почерком с грамматическими ошибками, значилось лишь требование представить им президентов Осетии и Ингушетии Дзасохова и Зязикова, а также врача Рошаля, прославившегося своей миссией гуманиста во время захвата заложников в Москве на Дубровке. Кроме того, бандиты объявили, что будут расстреливать заложников, если будет отключена мобильная связь (то есть, оставляли канал для своего заказчика). Также была объявлена цена жизни бандита – за убитого подельника бандиты назначили цену в 50 жизней заложников, за раненного – 20 жизней.

Террористы не были смертниками. Они, наоборот, очень ценили свою жизнь. И боялись даже детей. Сильных мужчин они отобрали из заложников, отвели в соседнее помещение и там расстреляли. Одного из заложников заставили выбрасывать трупы из окна во двор школы. Он сделал это, а потом, воспользовавшись надвигающимися сумерками, сам выпрыгнул в окно и убежал. Он сообщил, что боевиков около 40-50 человек и рассказал о расстрелянных заложниках. Его слова были подтверждены космической съемкой – во дворе лежали 19 трупов. Иным путем заглянуть в «хозяйство» боевиков не представлялось возможным.

Бандиты были на взводе, поскольку страшно испугались отсутствия сигналов от заказчика. Спецслужбы определили, что по мобильной связи они не вели разговоров и к ним сообщники на связь не выходили. Террористы выполнили определенную часть «работы» - создали атмосферу ужаса, запредельно издеваясь над заложниками, не давая им есть, пить и справлять естественные нужды. Они запугивали детей выстрелами в потолок и оставили заложникам возможность пить только собственную мочу. Наиздевавшись, бандиты ждали операции отхода. Но команда не поступала, отчего террористы еще больше зверели. Потом пытались сами заместить действия заказчика – выпустили часть заложников вместе с Русланом Аушевым (26 человек, включая 3 грудных младенцев) и сформулировали некие «требования».

«Требования» были путанными и абсурдными – их явно готовил растерянный человек, подписавшийся как «Басаев» (такая подпись, сразу определенная как фальшивка, тоже факт растерянности). Требовали свободу для Чечни в сочетании с сохранением ее в рублевой зоне и членства в СНГ. Ясно, что на второй день, когда были выдвинуты эти требования, среди бандитов началась паника. Они поняли, что живым уйти будет крайне сложно. Аушев рассказал, что во время его визита у одного из бандитов началось что-то вроде наркотической ломки – изо рта пошла пена и его спешно увели. Аушев также сообщил странную информацию, что с ним не стали говорить на вайнахском языке, предпочитая русский. В разговоре чувствовался чеченский и, как показалось Аушеву, арабский акценты.

Существует легенда, что Руслан Аушев пошел на переговоры с бандитами, ни с кем не советуясь – подъехал на машине к школе и, пренебрегая опасностью, пошел к террористам. На самом деле Аушев 2 часа беседовал с работниками штаба и готовился. Тот факт, что бандиты его впустили и даже отдали ему несколько заложников, объясняется тем, что Аушев сам глубоко погружен в ингушские криминальные отношения и среди бандитов, вероятно, было немало тех, с кем он был лично знаком.

Позднее бандиты потребовали к себе также и Аслаханова, который также был бандитам чем-то дорог. Но тому был приказ сидеть в Москве. Даже если бы он ослушался приказа, то вылететь не смог бы – рейсы самолетов были отменены. Аслаханов готовился прибыть в Беслан, чтобы вместе с Аушевым вывести еще одну партию дошкольников, но не успел. А вот врач Рошаль появился в Беслане вовремя. Правда, его миссия оказалась позорной. По телефону бандиты сказали ему: «Иди к нам, жидовская морда, мы тебя тут к стенке поставим». Оказалось, что вторично сыграть роль «доброго доктора Айболита», который расскажет потом спецслужбам, где расположена взрывчатка и огневые точки бандитов, не получится.

Ответ на выдвинутые «требования» террористы должны были ждать по истечении трех дней с момента захвата школы. И их «письмо» действительно отправили в Москву. Но трагедия произошла раньше. И здесь снова телевидение сыграло гнусную роль. Буквально за полчаса до событий трагической развязки в программе «Вести» было продемонстрировано обращение жены одного из террористов, которая сказала: «Спаси детей. Сделай все по Аллаху, а не по своей воле». И показали детей. Это можно было трактовать только так: забудь о жалости и милосердии, на твоей стороне будет Аллах.

Сообщения о том, что «спецслужбы работают по родственной базе террористов» (о чем сказал в эфир Андреев – тот самый, которого долго искали в начале событий) также взвинтили обстановку в захваченной школе. Публикация данных о специфической деятельности по противодействию бандитам спровоцировала еще большую жестокость.

Показательно, что руководители местного ВГТРК продали «сигнал» зарубежной компании CNN, которая начала вещать из Беслана первой. Кто-то погибал от рук бандитов, а кто-то делал свой маленький бизнес.

Постыдными и провокационными были действия отдельных политиков. Руководство «Единой России» вместо того, чтобы собирать депутатов на сессию из отпусков, решило прислать в Беслан свою делегацию, чтобы пофигурировать на телеэкране. Они бы сделали это, но не успели. Зато успел покрутиться на телевидении Грызлов, рассуждавший, что придется кое-где ограничивать права человека.

Рамзан Кадыров намеревался прислать в Беслан делегацию чеченских женщин для митинга против терроризма. В штабе нашлись люди, которые поняли, что этих женщин родственники заложников просто разорвут на части, а ситуация в городе выйдет из-под контроля.

Террористы провоцировали раскол в оперативном штабе между федеральными силами и осетинским руководством, которое склонялось к объединению с доведенным до отчаяния населением против России – лишь бы спасти своих детей и родственников. Но, надо отдать должное, осетинские лидеры не проявили слабости. Особенно героически повел себя председатель Госсовета республики Теймураз Мамсуров, дети которого оказались в заложниках. Сына и дочь заставляли звонить ему по телефону и говорить: папа, не допусти штурма, иначе нас тут всех взорвут. Когда Аушев шел в школу, он сказал: Руслан, если будут предлагать забрать моих детей, забери лучше маленьких. Позднее, когда начался бой, он схватил оружие, побежал защищать своих детей. Оба ребенка выжили, получив, правда, тяжелые ранения. А вот у прокурора республики двое детей погибли.

События в Беслане характеризуются крайней неразберихой и отсутствием профессиональных действий. За это вся полнота ответственности лежит на сбежавших, исчезнувших министров – шефа МВД Нургалиеве и директоре ФСБ Патрушеве. Но беда в том, что и низовой исполнительский уровень спецслужб оказался не на высоте. Личным геройством бойцов спецназа непрофессионализм компенсировать было невозможно.

Радом со зданием школы, где были заложники располагалась пристройка для младших классов и деревянный дом. Туда пробрались несколько ополченцев и казаков, которые обнаружили, что здесь прекрасно прослушивается и даже просматривается все, что делается в сортзале, набитом заложниками. Энтузиасты пытались пробиться с предложениями установить прослушки к заместителю прокурора Фрединскому, но их не пустили, пока в пристройку не пробрался депутат Маркелов. Потом ему удалось пройти к Фрединскому и указать место для прослушки. Можно было уже двое суток знать все, что делается в школе. Спецы были в шоке, поскольку все это время из «слухачи» бегали со специальными приборами по соседним крышам и толком не могли ничего сделать. В результате эта возможность была окончательно упущена, потому что через 15 минут раздался взрыв и состоялся финал драмы.

После трагедии стало известно, что спецслужбы не догадались проверить размещенные рядом со школой гаражи. Выяснилось, что они имели сквозной проход и могли быть использованы для спасения заложников. Но военной бюрократии было не до того – она больше была озабочена обеспечением своего «алиби» в предвкушении неизбежной развязки.

Представители спецслужб все время очень ревниво относились к действиям всех остальных. Когда от одного из заложников, освобожденных Аушевым, была получена информация, что в спортзале сидит не менее 1000 человек, на это последовал чванливый ответ: не надо сеять панику, их там не больше 300.

Примерно такое же отношение было к попыткам организовать подготовку скорой медицинской помощи на случай непредвиденного развития событий и большого числа пострадавших. Поначалу это дало эффект: недалеко от школы выстроились около 40 карет скорой помощи. Но какой-то умник распорядился их оттуда убрать, и когда помощь понадобилась, машины буквально по одной пробивались к школе через толпу.

Вокруг школы быстро образовалась вооруженная толпа. Здесь были не только мирные граждане с охотничьими ружьями, но и вытащенные из схронов автоматы. В толпе присутствовали представители криминальных структур. Всю эту массы так и не удалось оттеснить от школы, и она находилась в зоне минометного обстрела бандитов. Все время была опасность, что вооруженные люди сами попытаются предпринять штурм.

Должностные лица в этой страшной ситуации почти поголовно показали себя совершенно несостоятельными с нравственной и профессиональной точки зрения. Если бы не действия лиц, чья причастность к событиям возникла только в результате личной инициативы, ситуация была бы совершенно безнадежной и гора трупов была бы еще выше.

Развязка

Обстановка в спортзале, куда согнали заложников была самая мучительная и ужасная. Заложники постоянно находились под страхом смерти и терпели невероятные издевательства. На глазах у родителей дети погибали от отсутствия воды и пищи. Детская психика надрывалась от постоянных угроз оружием. Люди вынуждены были мочиться под себя. Пить не давали никому, хотя вода в кранах школы была. Пить не давали даже когда матерям некоторых детей дали возможность их помыть.

Над массой детей и взрослых между двумя баскетбольными щитами была натянута веревка с взрывчаткой. Именно она и упала на людей, после чего раздался взрыв, потом еще один. На погибших от взрыва и еще живых упала крыша школы. Это произошло в 13.36 3 сентября – сразу после провокационной телепередачи и в момент, когда сотрудники МЧС подошли к школе, чтобы по договоренности с бандитами забрать тела убитых, лежавшие там с самого начала захвата. Подогнали к зданию учебного учреждения две машины, на которых должны были вывозить убитых. Спасатели успели вынести двоих погибших, после этого произошел взрыв. Два сотрудника МЧС погибли, двое получили тяжелые ранения.

По одной из версий сначала произошел взрыв растяжки – либо в проеме школьных дверей, либо среди трупов. Только через несколько минут, заполненных хаотической стрельбой, взорвался спортзал. Тогда можно предполагать, что террористы заранее планировали именно такое развитие событий – имитацию начала штурма, массовую гибель заложников и хаос, под прикрытием которого можно было выбраться из школы незамеченными. Об этом свидетельствует тот факт, что бандиты все время проверяли готовность стоящей у школы машины.

Выжившие под обломками крыши заложники начали разбегаться. Бандиты стреляли им в спину. Им в ответ стали стрелять ополченцы, бросившиеся прикрывать детей.

В штабе силовиков никто не понимал, что происходит, откуда взрывы. Проничев с побелевшим лицом кричал в телефонную трубку бандитам, что штурма нет. В окна штаба летели шальные пули. Полпред Президента Яковлев бросился прятаться в подвал и тщетно бился над амбарным замком, преградившим ему путь.

Надо было идти на штурм, потому что огонь уже было не остановить. А «Альфы» поблизости не было (вероятно, велась отработка штурма). Только через полчаса удалось предпринять какие-то разумные действия. «Альфовцы» побежали к школе, своими телами прикрывая детей и ведя ответный огонь по окнам, откуда стреляли террористы.

Часть бандитов решила воспользоваться суматохой, чтобы скрыться. Около 8 человек вышли из школы переодетыми в спортивную форму и готовы были раствориться в переулках Беслана. Но их встретили несколько ополченцев, сумевших продержаться несколько минут, пока спецназовцы не загнали бандитов обратно в школу. Промедли они, и бандиты ушли бы от возмездия.

Участвовавшие в банде женщины также пытались скрыться, переодевшись в медицинские халаты. Предположительно одна из них пыталась пробраться в больницу и взорвать ее, а когда это у нее не получилось, направилась в почти не охраняемый штаб. Работающие там люди чудом не пострадали.

Один из бандитов попытался завести стоявшую у школы «Газель», но ему это не удалось. Еще часть бандитов захватила частный дом, откуда пыталась отстреливаться. В пристройке разом со школой оказались убежавшие из спортзала дети, которые не дышали лишь бы не быть замеченными пробегавшими мимо террористами.

У террористов, вероятно, была группа прикрытия. Именно ей удалось подбить один из вертолетов. Возможно, они пытались пойти на прорыв к своим, но были уничтожены спецназом.

Спецназ, чтобы проникнуть в спортзал, произвел направленный взрыв – через пролом началась эвакуация заложников. Бандиты стреляли по ним со второго этажа, прикрываясь телами детей. Спецназу приходится также решать задачу отсечения толпы от школы, чтобы люди не попали на линию огня. Подразделения "Альфа" и "Вымпел" потеряли в этой операции убитыми 11 человек.

Злоба на бандитов была страшная. Офицеры «Альфы» не намеревались брать их живыми. Они выполнили приказ – троих не застрелили. Их затолкали в подвал дома, где работал штаб. Оттуда были слышны страшные крики – террористы не хотели умирать. Вышел из подвала только один бандит. Толпа буквально растерзала еще одного раненного бандита прямо на площади – его не дали погрузить в карету скорой помощи..

Люди с ненавистью относились к лезущим во все щели журналистам с телекамерами. С какого-то момента их просто стали бить – настолько омерзительно было их «профессиональное любопытство». С этим любопытством они совали микрофоны даже обезумевшим от страха детям, даже раненным, даже рыдающим над телами своих детей родителям.

Стрельба в городе улеглась только к вечеру. К половине одиннадцатого вечера все стихло и над Бесланом повис плач над погибшими.

Интриги вокруг трагедии

Что было после Беслана? Почти ничего. Как только чиновники обнаружили, что общество не делает из трагедии далеко идущих выводов на счет власти, они тут же забрали назад свои резкие заявления. Послание к нации, с которым выступил Путин, содержало множество прозрачных намеков, но через неделю эти намеки уже были только намеками. Никаких реальных действий президент так и не совершил, никаких выводов о своем месте в системе власти и своей ответственности за случившееся не сделал.

Не случайно организацией траурных митингов занимался не президент и не его соратники. Главным организатором митинга в Москве стал мэр Лужков, превративший акт народного гнева и скорби в личное дело, в пропаганду своей персоны. Когда первый канал телевидения приглашал на митинг, все думали, что это идет от имени Путина, что на митинге выступят первые лица государства. Получилось, что на трибуне собралась всякая шушера – как в советские времена в народ вещали никому не ведомые персонажи, а подвел итог из пустопорожней болтовне Лужков, раскритиковавший правительство. Последнее особенно симптоматично. Приближающийся конец мэрской власти и реальная опасность пересесть из кресла мэра на скамью подсудимых толкала Лужкова к политическим заявлением против однопартийцев из «Единой России».

На митинг приехал Дмитрий Рогозин, стремящийся рассказать, как все было на самом деле – он трое суток не спал, работая в штабе рядом с захваченной террористами школе, а теперь гнал машину от далекого Пскова, лишь бы успеть на митинг. Но лужковские холуи встали стеной и не пустили председателя фракции «Родина» на трибуну. Не пустили и вице-спикера Сергея Бабурина.

За трибуной вальяжно ходил Андрей Исаев – одни из руководителей фракции «Единая Россия» в Госдуме. Он не отказал себе в удовольствии задеть смертельно уставшего Рогозина сарказмом: «Вот когда, Дмитрий Олегович, Вы станете мэром Москвы, тогда и будете выступать на московских митингах без ограничения».

Кто же выступал вместо политиков? Карикатурно изломанный Райкин, телеведущий Соловьев, пара второразрядных «представителей конфессий» и еще целый выводок записных ораторов «от народа». Тут же стояли самые важные «отцы города» - глава Мосгордумы (его роль – пресечение каких-либо разговоров даже о временном о закрытии Москвы для мигрантов), вечно бубнящий несуразицы адвокат Резник, вечный вице-мэр Шанцев, гимнастка Кабаева и еще с дюжина всякой придворной челяди. На этом фоне Лужков должен был выглядеть просто златоустом – только он смог произнести пару-тройку осмысленных фраз и все-таки только едва-едва вышел за пределы бессмысленной и лживой пафосности своих холопов.

Море людское, заполнившее площадь, было обильно разбавлено заказными митинговщиками, которых по приказу Лужкова свозили из муниципальных структур и институтов автобусами. Как только люди увидели состав выступающих, они стали расходиться. Было хорошо видно, что с первыми же словами, произнесенными в микрофон, образовался мощный поток в сторону метро.

По той же схеме были организованы митинги у посольств США и Великобритании, заказанные Администрацией Президента несколько дней спустя. Сюда также свозили чиновников и студентов, толком не зная, что же говорить и чего требовать. Пригласили депутатов, которые успели выйти на работу, пренебрегая отпускным режимом работы Думы. Но депутатов распугивали откуда ни возьмись взявшиеся голубые флаги ЛДПР. Митинги происходили вяло и скучно. Невооруженным взглядом было видно, что собравшимся совершенно все равно, что там кричат в микрофон.

Власть, было напрягшаяся от злого выступления Путина 4 сентября, снова обмякла и принялась за свое. Сигналом для расслабления было объявление, что расследование трагедии будет происходить в закрытом режиме, а парламентское расследование будет возглавлять ни к чему не пригодный спикер верхней палаты Миронов. Кстати, это был щелчок по носу Грязлову, который в глазах Путина, вероятно, выглядел в этой ситуации еще тупее Миронова.

Главной задачей, которую поставили себе власти – не допустить отмщения со стороны осетин, готовых с оружием в руках добраться до бандитских баз на территории Ингушетии. По приказу Путина границы Осетии были блокирована - власть намерилась воевать с теми, кого должна была защитить. Никому в Кремле не пришло в голову создать осетинский батальон из родственников жертв теракта и направить его на разгром банд в Чечне. Просто потому, что эта мысль могла прийти только в голову тому, кто на самом деле стремится добить чеченские банды. В Кремле такая мысль не приходила никому.

Другим симптомом возвращения к пустопорожней болтовне было заявление начальника Генштаба Балуевского, что Россия будет наносить превентивные удары по базам боевиков на территории других государств. Вместо нанесения таких ударов, обществу предложили повод для бесконечных разговоров о том, по кому же будут эти удары нанесены, если до этого дойдет дело. А дело так и не дошло.

Власть занялась своим привычным делом – третированием оппозиции. Но не по делу, а подло из под тишка. Фракция «Родина», принявшее решение о недоверии правительству и приступившая к процедуре сбора подписей для вынесения этого вопроса на голосование Думы, была подвергнута информационной блокаде. Ни один канал телевидения не сообщил о решении и об оценках лидеров «Родины», сделанных в отношении высокопоставленных должностных лиц. Под руководством штатного административного интригана В.Суркова продолжилась линия «не пускать Рогозина никуда». Лидер «Родины» не должен был опознан гражданами как активный участник событий, который многое видел и не станет покрывать вранье.

Путин же решил переделать политическую систему, воспользовавшись всеобщим ожиданием от него хоть каких-то действий. Впрочем, создание Миннаца и размещение в нем трусливого Яковлева, от которого Путин почему-то не может избавиться, вполне точно показывает цену всем этим реформам. Они лишь имитируют изменение политической системы, а на самом деле ровным счетом ничего не стоят. Люди остаются теми же – недееспособными подлецами, коих набрал на разных помойках еще Ельцин. От этой своры Путин избавляться не собирается. Просто устал тратить силы на манипуляции с выборами и решил упростить себе задачу. Прочие же благоглупости – просто от недостатка фантазии. Взять хоть никчемные народные дружины или общественную палату по надзору за властью.

Мы все забудем

Трагедия в Беслане потрясла страну, но не так сильно, как показалось в первый1 момент. Увы, все это будет забыто через полгода, как забыта московская трагедия на Дубровке и более ранние взрывы домов, как забыт Буденновск, как забыты изгнанные из Чечни русские – все 300 тысяч, а еще раньше – жертвы расстрела российского парламента. Как преданы и забыты тысячи жертв бездарной и преступной политики либеральных догматиков.

У нас есть максимум месяц, чтобы переоценить все ценности, вбитые в голову народа в последние полтора десятка лет, и отбросить их как постыдные. Без того, чтобы такая переоценка произошла, невозможно переварить в национальном сознании трагедию Беслана. Наша жизнь не пойдет по-другому и мы не отшатнемся от бездны, к которой незаметно придвинулись вплотную. Россия просто закончится.

Понятно, что родители погибших детей Беслана и их родственники никогда не забудут и не простят террористов, никогда уже не будут относиться к чеченцам так, как относились до сих пор – всего лишь настороженно. А мы, русские, простим, забудем? Восприняв сегодня осетинскую трагедию как свою, не станем ли мы жить, как жили до нее? Ведь уже не раз мы все забывали и не извлекали из гибели русских людей ровным счетом ничего. Даже захват заложников в центре Москвы нас ничему не научил. И сегодня отовсюду несутся те же разговоры, что и прежде. Они уже очень скоро утихнут. Как утих первый эмоциональный порыв Президента, вызвавший уважение даже у его противников.

В этом шелесте самобичевания и претензий к власти, Президент оказывается чуть ли не новатором, оглашающим новую мировоззренческую концепцию. Никто из чиновников или журналистов не решался сказать, что проблема не в террористах, а в целях их хозяев. Проблема и во власти, которая слаба и уступчива там, где нужно оказать сопротивление и жесткость. Путин это сказал. Но тут же все забыл. Поэтому и не стал ничего не делать.

Президент мог в полной мере прочувствовать свое одиночество, когда в день захвата заложников отправил в Северную Осетию директора ФСБ и главу МВД, а потом обнаружил, что они просто сбежали с места событий, чтобы ни за что не отвечать. Они даже не отдали приказа подготовиться к штурму школы и в экстренной ситуации спецназ действовал без плана, наугад. Некоторые важные персоны отсутствие такой подготовки выдвигали в качестве оправдания перед мировым сообществом: мол, кровь не на нас, а на террористах.

Также списали с себя все грехи исламские авторитеты. Они снова и снова воспитывают у своих единоверцев привычку думать только о своих болячках и не чувствовать боли других. Исламские муллы толковали только об одном – о том, что террористы не имели отношения к исламу. Но бандиты-то клялись Аллахом! Почему бы это? Не стоило ли заметить эту уже ставшую навязчивой закономерность? Нет, мусульмане не желают этого замечать и делить ответственность за терроризм. Они только и знают, что жаловаться на оскорбления и причитать, что разговоры об «исламском терроризме» - это преступление. Они не несут моральной ответственности за терроризм просто потому, что не знают, что такое моральная ответственность. Они не скрывают, что не любят России и русских, и готовы ненавидеть нас, как только к тому появится хоть какой-то повод. Мы же, расслабленные, уже сочувствуем своим недоброжелателям как неправедно обиженным.

Путин точно знает, что в бесланской трагедии он виноват лично. Но он не сказал этого. Он постоянно говорил «мы». И, вероятно, понимал, что никаких «мы» просто не существует. У него нет, как и не было никакой команды единомышленников. Нет и не было тех, кто в трудную минуту подставит плечо. У Путина как не было, так и нет нации, лидером которой он мог бы стать. У него под рукой не соратники, а холопы, не народ, а сброд. Политик иного масштаба и кругозора, вероятно, либо ушел бы в монастырь, либо создал бы нацию сам. У Путина хватило сил только на изживание федерализма – да и то в основном на словах. А слова быстро забываются – еще быстрее, чем убитые дети.

Похожая информация.

1 сентября 2004 в североосетинском городе Беслане ничто не предвещало беды. Дети, сопровождаемые родителями, шли в школу. На торжественной линейке у средней школы №1 собралось несколько сотен человек. Внезапно на линейку ворвались вооруженные люди и начали загонять собравшихся в здание школы. Так началась Бесланская беда.

Захват

Первое сообщение о вооруженном нападении на школу поступило около половины десятого утра по московскому времени 1 сентября. Точных данных о количестве бандитов, равно как и о количестве захваченных ими в плен людей, не было. Известно было только, что бандиты подъехали к школе на машинах. В ходе перестрелки бандитов с милиционерами, охранявшими школу, последние были убиты. Часом позже министр по чрезвычайным ситуациям республики Борис Дзгоев подтвердил факт захвата школы. Во всех других школах Северной Осетии были отменены торжественные линейки.

Как боевики добрались до Беслана? На этот счет пока точной информации нет. По рассказам одной из заложниц, террористы сами не знали, в каком городе они оказались. По рассказам тех, кто был в школе, боевики сказали, что гаишники продажные и что они заплатили милиционерам мало денег, в противном случае теракт был бы в более крупном городе (предположительно - Владикавказе). Но по другим данным, перед проведением операции террористы выбирали между несколькими учебными заведениями Северной Осетии. Выбор пал на школу №1 потому, что именно там учатся дети осетинской элиты. В частности, среди заложников оказались дети председателя парламента Северной Осетии, прокурора республики и некоторых других высокопоставленных чиновников.

ФОТОГАЛЕРЕЯ

Установлено, что боевики прибыли со стороны селения Хурикау Моздокского района Северной Осетии, которое находится в 30 километрах от административной границы с Ингушетией. Впервые появление боевиков было зафиксировано около восьми утра 1 сентября, за час до нападения на школу - между Малгобеком и Хурикау Моздокского района Северной Осетии. Там бандиты остановили машину участкового Солтана Гуражева и, отобрав у него оружие и документы, бросили милиционера в кузов грузовика. Боевиков интересовало служебное удостоверение участкового, которое помогло бы им в случае проверки сотрудниками ГИБДД. До Хурикау бандиты добрались по проселочным дорогам. В самом Хурикау террористы сняли с одной из попавшихся на дороге машин осетинские номера и переставили их на свою машину. К Беслану они направились объездной дорогой - мимо заброшенных хозяйств, где нет серьезных милицейских постов.

Представители ФСБ заявили позже, что боевики приехали в Беслан на двух машинах: грузовике ГАЗ-66 и "Газели". Оружие у боевиков было такое: крупнокалиберный пулемет Калашникова, автоматы с подствольными гранатометами, пистолеты, ручной противотанковый гранатомет, гранатометы "Муха", ручные гранаты, взрывчатка и боеприпасы. Все это вполне возможно привезти на двух машинах.

По одной из версий, все свое вооружение боевики достали из грузовика, который после этого уехал. По другой - основная часть арсенала была спрятана в подвале школы заранее, когда боевики под видом рабочих вели там ремонт этим летом. Количества взрывчатки, по оценкам экспертов, хватило бы на то, чтобы заминировать едва ли не каждое помещение в школе. Сейчас следствие пытается выяснить, каким образом в подполе спортзала оказался склад с оружием. По словам заложников, террористы заставляли старшеклассников отдирать доски от пола и подавать им боеприпасы.

Вооружены боевики были отлично. Трое суток террористы обстреливали окрестности школы. Позже, когда начался штурм, они очень долго и упорно сопротивлялись. Почему правоохранительные органы не знали об этом и почему через все блокпосты пропустили в город колонну боевиков - об этом можно судить только по слухам. К тому же накануне праздничной линейки здание школы милиционеры проверяли и ничего не нашли.

После подтверждения информации о захвате школы, по тревоге было поднято антитеррористическое спецподразделение ФСБ - группа "А" ("Альфа"). В Беслан вылетели как сотрудники отряда, дислоцированные в Ханкале, так и московское отделение "Альфы".

Осада

Большую часть заложников бандиты согнали в спортзал. В спортзале всех посадили на пол. Отдельные террористы сразу сняли маски, кто-то масок не снимал все три дня. У женщин были пояса шахидок, кнопки от которых они держали в руках.

Нас погнали в школу в спортзал. Дверь в зал была заперта. Люди в масках выбили окна, запрыгнули в них и с той стороны выбили двери в зал. Затем, уже в зале, приказали нам сесть на пол и начали быстро минировать зал. Две большие взрывчатки они положили в баскетбольные корзины, затем через весь зал протащили провода, к которым привязали взрывчатки поменьше. В течение десяти минут весь спортзал был заминирован.

Бывшая заложница Рита Гаджинова

Мужчин сразу же заставили работать: ломать двери, приносить из расположенных рядом кабинетов парты и делать баррикады. Других мужчин заставили заниматься развешиванием бомб в спортзале. Бомбы находились в пластиковых бутылках из-под газировки, начиненных взрывчаткой, гвоздями и шурупами. Часть бомб была подвешена над головами заложников, часть была расставлена вдоль стен. Все бомбы были соединены друг с другом, а пульт управления находился на полу. У пульта, сменяя друг друга, дежурил кто-то из боевиков.

В туалет заложникам запретили ходить на второй день - там в кране была вода, и некоторые ее пили. Но большинству даже в первый день не удалось выпить ни глотка воды. Дети пили собственную мочу. В спортзале вскрыли полы, чтобы никого никуда не выводить - в туалет надо было ходить прямо в эту яму.

Женщин с маленькими детьми посадили в школьную столовую. После возведения баррикад террористы решили избавиться от всех мужчин, которые, как они подозревали, могли оказать сопротивление. В результате 1-го и 2-го сентября террористы отвели в один из кабинетов на втором этаже школы 20 человек, которых расстреляли, а тела выбросили в окно.

Все три дня, пока мы там сидели, мы сидели чуть ли не друг на друге. Нас там было около 1100 человек. Время от времени заходили боевики и ради смеха приказывали то стоять всем, то лежать. И так продолжалось почти целыми днями. В центре они установили большое взрывное устройство, примерно 50x50 см, пульт от которого был нажимного действия. Его постоянно прижимал ногой кто-то из террористов. Когда они уставали, на кнопку ставили стопку книг.

Бывшая заложница Марина Козырева

Нескольким детям удалось выбраться из захваченного здания. Они сообщили, что бандитов около 20 человек, все одеты в черное, на лицах - маски. На многих из них были надеты пояса шахидов, они были вооружены гранатометами и стрелковым оружием.

Территория вокруг школы была оцеплена, и к району происшествия стянулись силы ОМОНа, СОБРа, подразделения внутренних войск, милиция, армейские подразделения и несколько машин "Скорой помощи". В течение первых часов после захвата террористы отказывались вступать в переговоры и выдвигать какие-либо требования. Около полудня террористы, захватившие школу, передали записку, в которой угрожали взорвать здание в случае начала штурма, а позже с одним из отпущенных заложников передали правоохранительным органам записку с одним-единственным словом: "Ждите". Кроме того, бандиты потребовали, чтобы к ним прибыли президент республики Александр Дзасохов, глава Ингушетии Мурат Зязиков и детский врач Леонид Рошаль.

Примерно в час дня 1 сентября в районе захваченной школы началась стрельба. В районе улицы Калинина раздалось три взрыва - под прикрытием БТР военные попытались вынести тела убитых и раненых, но боевики открыли по ним огонь из автоматов и гранатометов.

1 сентября, по прилете в Москву из Сочи, президент РФ Владимир Путин провел в аэропорту совещание с участием руководителей силовых ведомств. В Северную Осетию прибыли глава МВД РФ Рашид Нургалиев и руководитель ФСБ Николай Патрушев. Позже в Беслан прибыл доктор Леонид Рошаль, участие которого в переговорах требовали террористы.

Пить не позволяли. И есть не давали. Они совсем обозлились. Когда нас отпускали в туалет, то некоторые дети забегали в разломанный кабинет, который недалеко от туалета. Там стояли в горшках цветы. Так вот, они цветы эти рвали и запихивали в рот. Некоторые прятали цветы в трусах и делились с товарищами. Но голод не так мучил, как жажда. Некоторые дети не выдерживали, мочились себе на ладони и пили.

Бывшая заложница Диана Гаджинова

Вскоре после этого террористы выдвинули первые требования: освободить боевиков, принимавших участие в нападении на Назрань ночью 22 июня. От предложения обменять школьников на двух высокопоставленных осетинских чиновников боевики отказались. Зато прибавили к первоначальному требованию еще одно - вывести федеральные войска из Чечни. За каждого убитого боевика террористы пригрозили расстреливать по 50 детей, за каждого раненого - по 20. Террористы отказались от переговоров с муфтием Русланом Валгасовым и прокурором Беслана Аланом Батаговым. Предложение властей республики о предоставлении им коридора до Ингушетии и Чечни, а также о замене детей на взрослых, бандиты не приняли. Во время переговоров с Аушевым боевики выдвинули свое последнее требование - предоставить Чечне независимость.

После переговоров с Аушевым террористы освободили группу заложников - 26 женщин и детей. Большинство освобожденных сразу же отправили в больницу. По словам Рошаля, угрозы жизни детей, захваченных в заложники в Северной Осетии, на тот момент не было - по словам детского врача, заложники могли продержаться без пищи и воды восемь-девять дней.

1 сентября в школе произошло первое серьезное ЧП. Две женщины-смертницы зашли в столовую, после чего отправились в спортзал. Тут на одной из смертниц сработала бомба. Поскольку женщина находилась далеко от заложников, а бомба была компактной, никто, кроме самой террористки, не погиб.

Все это время официальные лица не приводили никаких точных данных - ни о числе боевиков, ни о количестве заложников. Цифры назывались самые разные, но точка зрения властей была следующей: в школе находится около 300 заложников, удерживаемых 20-25 бандитами.

Штурм

Около трех часов утра в пятницу, 3 сентября, перед родственниками заложников в зале бесланского Дома культуры выступил врач Леонид Рошаль, который сообщил, что находится в контакте с террористами. Именно он впервые озвучил реальные масштабы происшествия: в захваченной школе находится не 300 заложников, как говорилось вначале, а более тысячи. Президент Северной Осетии Александр Дзасохов пообещал, что штурма не будет ни при каких обстоятельствах, а боевики рано или поздно устанут, потребуют автобусы и их переправят в любое требуемое место. В штабе операции в тот момент не помышляли о силовой акции, рассчитывая еще какое-то время вести переговоры.

Естественно, различные варианты штурма подразделения спецназа разрабатывали, но только теоретически, поскольку в подобных ситуациях так поступают любые антитеррористические группы.

К полудню 3 сентября боевики разрешили забрать из-под окон здания трупы убитых ранее заложников. Около часа дня к школе подъехал грузовой "ЗиЛ" с четырьмя сотрудниками МЧС. Они должны были забрать трупы со школьного двора. Все три дня бандиты расстреливали заложников, в первую очередь мужчин, и трупы начали разлагаться.

Боевики гарантировали спасателям безопасность. По крайней мере, так заявили представители спецслужб, отправлявшие грузовик. Что именно произошло в тот момент, когда сотрудники МЧС заехали на автомашине во двор школы, до сих пор неизвестно. Неожиданно раздалось два взрыва, а следом загрохотали автоматные очереди. Сначала никто не понял, что происходит.

По одной из версий, в этот момент по какой-то причине в толпе заложников взорвалась самодельная бомба, и у боевиков не выдержали нервы - они начали стрелять по людям. В результате возникшей паники заложники попытались вырваться наружу и смяли охрану. По другой - когда подъехали сотрудники МЧС и взорвался снаряд, боевики решили, что начался штурм и открыли огонь. В самом спортивном зале охрана после взрыва растерялась, все заволокло пылью и дымом, и люди начали выпрыгивать в окна.

То, что говорят, что это был взрыв снаружи, это все неправда, потому что я сам видел, как взорвалась взрывчатка, которая была приклеена на скотче. До того как она взорвалась, я сидел прямо под ней, но перед этим отошел в сторону, а потом, после того как она взорвалась, я посмотрел на людей, и все, кто сидел тогда рядом со мной, они погибли.

Бывший заложник Марат Хамаев

По словам одного из заложников, все началось с того, что бомба или сработала самопроизвольно, или скотч, на котором она болталась на баскетбольной корзине, просто отклеилась. Сразу после первого взрыва произошел второй - одно из взрывных устройств террористы установили таким образом, что кнопку запала нужно было держать ногой. В течение двух предыдущих суток террористы каждый час сдавали смену, и никто не отпускал свою ногу до тех пор, пока на кнопку не наступал его сменщик. По словам выживших, когда произошел первый взрыв, "дежурный" террорист отпустил кнопку.

По-видимому, основная масса людей погибла именно в результате первых взрывов. Здание спортзала было практически разрушено. Родители начали выбрасывать своих детей в разбитые окна. Кругом лежали трупы. Потом дети сами ринулись в проломы, причем взрослые порой отталкивали детей, чтобы первыми выскочить на улицу. Некоторые террористы, схватив детей и прикрываясь ими, начали стрелять в спины убегающим. Стреляли без разбора: в детей, во взрослых и в оцепление.

После взрывов с территории школы, со стороны внутреннего двора, на который выходят окна спортзала, начали выбегать первые дети. Тут же к зданию ринулись бойцы различных подразделений и местные вооруженные жители-ополченцы, которые с первого дня дежурили вокруг школы.

Стремительное развитие событий вокруг школы стало полной неожиданностью для всех - руководителей оперативного штаба, членов входившей в него группы "переговорщиков", поддерживавших контакт с террористами, а также бойцов спецподразделений. В результате в первые полчаса в районе школы царил полный хаос. Оперативный штаб был в такой растерянности, что не мог организовать даже доставку раненых в больницы - их развозили местные жители на своих машинах.

Когда раздался взрыв, дети и взрослые бросились к окнам. И боевики открыли по ним беспорядочный огонь из автоматов. Даже после того, как основная масса людей выбежала из спортзала, они, уходя в подвал школы, продолжали расстреливать лежащих на полу спортзала людей.

Бывшая заложница Алла Гадзиева

Огонь велся как из школы, так и по школе - стреляли армейцы и милиционеры вперемешку с ополченцами. В ответ боевики поливали штурмующих огнем с крыши и из окон второго этажа. Все это время из школы на улицу продолжали выбегать сотни окровавленных детей и взрослых. Под непрерывный треск автоматов и разрывы гранат к школьному двору навстречу им бежали спасатели, пожарные и просто местные жители, пробравшиеся через оцепление, чтобы принять из окон обезумевших детей, вынести раненых и увести тех, кто сам не понимал, куда бежать. Не хватало ни носилок, ни врачей, ни "Скорых".

Заложники разбегались во все стороны, все в нижнем белье, окровавленные и плачущие. От каждого шел сильный запах экскрементов - все три дня бандиты никому не позволяли выйти в туалет, заставляя ходить "под себя". У многих в волосах налипла кровь - останки убитых в результате первых взрывов.

Таким образом, операция с самого начала вышла из-под контроля и начала развиваться спонтанно. Кто первым открыл огонь по школе, наверное, никогда никто не узнает. Уже через несколько секунд после взрывов в спортзале застрочил пулемет, потом подключились автоматы, подствольные гранатометы, снайперские винтовки. Начался бой, причем огонь велся со всех сторон школы.

Есть мнение, что первыми по боевикам начали стрелять милиционеры и солдаты внутренних войск из оцепления. Оперативный штаб сначала приказал прекратить огонь, а потом на некоторое время вообще перестал издавать приказы. В это время часть боевиков, видимо, согласно заранее намеченному плану, пошла на прорыв. На помощь милиции подошел спецназ 58-й армии. Его бойцы попытались блокировать боевиков, которые с оружием в руках прорывались из школы. Они же первыми дошли до стены спортзала и начали вытаскивать людей.

К моменту вынужденной атаки школы бойцы групп "Альфа" и "Вымпел" еще не распределили между собой "секторы" ответственности по периметру школы, огневые точки террористов, не рассчитали маршруты подхода к зданию, способы передвижения внутри и так далее. Все это находилось в стадии обсуждения на случай штурма, так как в тот момент штурм еще не входил в ближайшие планы оперативного штаба. Поэтому действовать пришлось без согласованной схемы. Бойцы спецподразделений потеряли свой главный козырь - внезапность - и вынуждены были действовать, как простые пехотинцы.

Только через 30 минут после первого взрыва "Альфа" предприняла первую по-настоящему серьезную атаку здания и смогла проникнуть внутрь школы. Для того чтобы попасть в спортзал, штурмующие сделали пролом, взорвав стену. В зале находилось множество убитых, раненых и просто перепуганых людей. Боевиков там уже не было. Первыми внутрь вошли саперы 58-й армии, так как кругом были мины, а под потолком была развешена целая взрывная сеть. Саперы прошли через зал, сняв часть взрывчатки, но при переходе в здание школы попали под огонь из соседнего крыла.

Через некоторое время после прорыва заложников, бойцы "Альфы" и "Вымпела", штурмуя школу, начали выискивать места, откуда стреляют террористы. Спецназовцы пытались подавить огневые точки бандитов и прикрыть своим огнем спасающихся заложников. Одновременно они и сами выносили на руках раненых, тем самым подставляясь под пули боевиков.

Так, когда один из бойцов нес двух девочек, пуля снайпера попала ему в шею. Действия "Альфы" и "Вымпела" осложнялись еще и тем, что у боевиков было время, чтобы освоиться и выбрать наиболее удобные точки для обстрела. По мнению сотрудников ФСБ, террористы к моменту начала боя получили огневую поддержку из соседнего здания. По версии оперативников, снайперы засели там еще до того, как в спортзале раздался взрыв.

Неофициально сотрудники "Альфы" в субботу подтвердили, что события в Беслане уже могут считаться самыми тяжелыми в истории подразделения. При штурме здания школы и спасении заложников погибли три бойца "Альфы" и семь бойцов "Вымпела". Ранения, по разным данным, получили от 26 до 31 спецназовца. За всю историю существования групп "Альфа" и "Вымпел" это были самые крупные потери.

Из-за того, что местное ополчение стояло на всех подступах к школе, штурм превратился в городской бой. Бойцам спецназа приходилось бежать к школе между местными ополченцами, которые бросились к спортзалу, чтобы вынести детей. Так как штурм начался неожиданно для всех, многие из спецназовцев были без бронежилетов. В результате всех этих причин спецназ понес столь значительные потери.

Освобождение заложников растянулось на десять с лишним часов, и уничтожить всех боевиков удалось только к половине двенадцатого ночи. Главная причина этого заключалась в том, что бандиты прикрывались заложниками, оставшимися в живых после взрыва и обрушения потолка в спортзале.

Спустя непродолжительное время после начала операции стало ясно, что часть боевиков вышла из оцепления и ведет бой с военными в городе. Уже в самом начале штурма террористы разделились на несколько групп. Часть из них захватила с собой несколько десятков заложников, спустившись в подвальное помещение. Вторая группа обеспечивала отвлекающий маневр. Боевики смогли вырваться из школы в южном направлении. Им удалось прорваться из здания школы и занять оборону в одном из близлежащих домов.

Ожесточенные бои шли как в самом здании школы, так и в расположенном неподалеку пятиэтажном жилом доме. Несколько залпов по этому дому произвели танки. В основном с террористами вел перестрелку спецназ ФСБ, ополченцы же проверяли дворы и выискивали на улицах подозрительных людей.

Дом, в котором укрепились боевики, находился в 50 метрах от школы, рядом с базаром. Поскольку он стоял в зоне оцепления, все его жильцы были эвакуированы еще 1 сентября, и дом тут же был блокирован федералами. Боевики заняли серьезную оборону, и их не могли выбить оттуда как минимум до 5 часов вечера.

Внутренние войска и местный ОМОН начали прочесывать улицы в районе вокзала, примерно в полукилометре от школы. До позднего вечера в городе шла стрельба. Бойцы спецподразделений выбивали из подвала последних боевиков, которые прикрывались заложниками. Перестрелки со сбежавшими боевиками велись и в других частях города. Лишь к ночи Беслан был зачищен.

Днем 5 сентября власти Северной Осетии обнародовали уточненные данные о количестве жертв теракта в Беслане. Убитыми были названы 335 человек. Как сообщил журналистам руководитель информационно-аналитического отдела при президенте Северной Осетии Лев Дзугаев, общее число погибших в школе, по данным на 14:30 по московскому времени, составляло 323 человека, в том числе 156 детей. Всего, по данным Дзугаева, помощь медиков понадобилась 700 пострадавшим.

Это террористический акт, совершенный в г. Беслан 1 сентября 2004 года. Почти три дня террористы-смертники держали в заложниках более тысячи человек, не позволяя им пить и справлять естественные надобности.

События, предшествовавшие Беслану

До того как произошел захват школы, Беслан не рассматривался как потенциально опасный террористический участок. В 2004 году было совершено около десяти терактов, среди которых - взрыв в московском метро (6 февраля), взрыв трибуны на стадионе в Грозном (9 мая), захват склада с оружием в Назрани (21 июня), взрывы самолетов (24 августа) и другие. Ответственность взяла на себя группировка под предводительством Шамиля Басаева. Он же и подготовил теракт в Беслане.

Почему была выбрана именно школа?

Выбор объекта для проведения террористического акта тщательно продумывался. Террористами были учтены ошибки, совершенные при захвате Дома культуры, где показывали мюзикл "Норд-Ост", в 2002 году.

Школа №1 была старейшей в Беслане, а также выгодно отличалась по количеству учеников от других школ города. Поскольку основное здание было построено еще в девятнадцатом веке, у школы было много пристроек, что создавало террористам преимущество. Школьный двор был разделен по центру зданием спортзала. Это также было выгодно боевикам, потому что они могли контролировать территорию со всех сторон. Таким образом, при захвате школы им удалось удержать от побега многих людей.

Беслан находился всего в тридцати километрах от базы террористов, поэтому у них не возникло проблем с быстротой прибытия на место. Кроме того, Беслан был выгодным объектом нападения еще и потому, что считался самым малоохраняемым городом в Осетии (по сравнению с Владикавказом, например).

Были факты, которыми боевики пренебрегли. Так, в нескольких шагах от школы находилось отделение УВД, а форма зданий не давала полного обзора. Близлежащие дома не позволяли отслеживать передвижения вне школьного двора.

Уже в августе был окончательно сформирован состав преступников, осуществивших захват школы. Беслан был первостепенной целью, однако у боевиков имелся и план "Б". В случае неудачи другая часть отряда должна была захватить школу в станице Нестеровской (Ингушетия).

По официальной версии следствия, Беслан 1 сентября атаковали тридцать четыре террориста, среди них было несколько женщин-смертниц. Основу группы составляли чеченцы и ингуши, но были также представители русской национальности, в частности, Владимир Ходов, отличавшийся особой жестокостью.

Первый день

Беслан 1 сентября встречал небывалой жарой, поэтому традиционная школьная линейка была перенесена на девять часов утра. На школьный двор пришло более тысячи людей, большинство из которых - женщины и дети. Поскольку несколько детских садов еще не открылись после ремонта, было много дошколят.

Террористы появились в самый разгар праздника. Они подъехали на двух машинах (одну из которых угнали накануне у участкового). Сразу же боевики открыли огонь в воздух, заставляя тем самым людей заходить в здание. Ответным огнем, который открыл кто-то из жителей, был убит один боевик и один ранен в руку. По неофициальным данным, около сотни школьников сбежали в первые минуты захвата.

Более тысячи ста человек оказались в здании школы. Большинство террористы разместили в спортивном зале, остальные были распределены в столовой, душевой. Наученные опытом штурма театрального центра на Дубровке, террористы не стали располагаться в одном помещении, а также были снабжены противогазами, аптечками и запасом еды и питья. Снаружи они установили несколько камер для видеонаблюдения. У боевиков был огромный запас оружия, включавший несколько килограммов взрывчатки, автоматы Калашникова, пулеметы, гранаты и другое.

Опасаясь использования газа при штурме, боевики приказали выбить все оконные стекла. А также при помощи мужчин-заложников были забаррикадированы все входы и выходы из школы. Повсюду установили взрывные устройства. В спортивном зале, где находилась большая часть заложников, взрывчатка была прикреплена к стульям и баскетбольным кольцам. За малейшую провинность или непослушание террористы тут же открывали огонь по людям.

В половине одиннадцатого сформировали штаб, который возглавил руководитель ФСБ Андреев. Из ближайших домов были эвакуированы люди, прекращено движение по железной дороге, весь автотранспорт приказали убрать от территории школы. Повсюду стояло оцепление милиции. Президент В. Путин приказал не отвечать на огнестрельные провокации из школы.

В начале двенадцатого из здания вышла заложница (Лариса Мамитова), которой было велено передать требования террористов. Они хотели говорить с президентом Ингушетии, а также указали в записке еще несколько лиц неразборчиво. При попытке заговорить с боевиками раздавалась стрельба из школы.

В районе четырех часов вечера в спортивном зале прогремел взрыв, а после послышалась стрельба. Подорвалась шахидка, охранявшая заложников около двери. Раненых людей террористы тут же расстреляли. В тот момент погиб двадцать один человек.

После этого боевики выдвинули требование, чтобы с ними на связь вышел советник президента России Аслаханов. Вечером в Беслан прибыл детский доктор Л. Рошаль, но террористы отказались пускать его в школу, а также не приняли провизию, приготовленную для заложников.

В первый день нескольким заложникам удалось ускользнуть прямо из здания школы. Один человек притворился мертвым и во время выбрасывания трупов в окно тоже выпрыгнул и лежал на земле до наступления темноты. Некоторым удалось укрыться в котельной и уже оттуда вырваться на свободу.

Второй день

Захват школы (Беслан) длился почти трое суток. Второй день ознаменовался попытками оперативного штаба договориться с террористами. Им были предложены крупные суммы денег и обеспечение безопасного отступления. Однако боевики от всего отказались.

В этот день были совершены попытки связаться с президентом Ичкерии Асланом Масхадовым, но просьбы о содействии в освобождении заложников так до него и не дошли либо были проигнорированы.

Единственным человеком, которому удалось поговорить с террористами лицом к лицу, стал Руслан Аушев, экс-президент Ингушетии. Он уговорил боевиков дать людям воды, а также отпустить женщин с грудными детьми. Благодаря ему двадцать четыре человека получили свободу в тот день.

После его ухода террористы заметно ожесточились. Выжившие заложники вспоминали, что поведение боевиков было очень странным. Они как будто ждали руководства к действию, а оно не поступало. Они нервничали и могли выстрелить уже безо всякой причины. Также террористы перестали выпускать людей в туалет и больше не приносили ведер с водой.

Третий день

Находящиеся без воды и еды заложники были настолько обессилены, что не могли адекватно выполнять приказания террористов. Многие падали в обморок из-за невероятной духоты и находились без сознания.

В спортивном зале боевики решили переместить взрывные устройства. С пола они перенесли их на стены. С террористами была заключена договоренность, что сотрудники МЧС эвакуируют тела погибших, лежавших в школьном дворе. Под присмотром боевиков четверо спасателей подъехали на грузовом автомобиле к зданию школы и начали загружать в него трупы.

В это время в здании с интервалом в несколько минут раздались два взрыва. Из-за них обвалилась часть крыши, заложники, способные передвигаться, получили возможность сбежать. Боевики открыли огонь по сотрудникам МЧС, двое из которых были убиты.

Люди, находившиеся в спортзале, начали выпрыгивать из окон, однако убежать им не удалось. По ним был открыт огонь из южного крыла школы. В результате этой атаки жертвами стали двадцать девять человек.

Оставшихся в живых заложников было решено перегнать в другое помещение. Тех, кто не мог двигаться самостоятельно, террористы убивали на месте.

Количество раненых превышало число карет скорой помощи и носилок, поэтому местные жители на своих руках выносили пострадавших и отвозили их в больницы на личном транспорте.

Около трех часов дня в спортивном зале школы вспыхнул сильный пожар. Спасатели боролись с ним до девяти часов вечера. От ожогов погибло много людей.

Через несколько минут после взрывов главой ФСБ было принято решение начинать штурм. Из Владикавказа уже выдвинулся спецотряд "Альфа". Беслан в это время находился под защитой другого подразделения - "Вымпел", которое и начало штурм.

Штурм

Штурм Беслана был неизбежен. Отрядов было три. Они заходили с разных сторон школы. Осложняло выполнение задачи то, что террористы вели по бойцам огонь, при этом прикрываясь заложниками как щитом. Местные жители, которые сформировали свой отряд ополчения, вели неприцельный огонь, и могли случайно зацепить кого-то из военных.

В районе трех часов пополудни "Альфа" прибыла в Беслан. Спецназ оказался в здании школы в начале четвертого. Самые ожесточенные бои проходили на втором этаже, куда забрались террористы. Они прятались в классных комнатах, прикрываясь детьми.

Чтобы спасти заложников, многие офицеры пожертвовали своими жизнями. Так, майор Катасонов, спасая детей, прикрыл их от пулеметной очереди.

Боевики разделились на несколько групп. Самая маленькая осталась в здании школы, чтобы прикрыть отступление остальных. Зачистка города от террористов продолжалась до полуночи. Тогда был убит последний боевик.

Захват школы Беслана стал самым дерзким и жестоким террористическим актом в России.

Жертвы: погибшие и пострадавшие

Траурным цветом окрасились улицы такого города, как Беслан. Захват школы 1 сентября принес много жертв, большинством из которых стали беззащитные дети. Триста тридцать три человека погибли в неравной схватке с врагом. Среди них оказалось сто восемьдесят шесть детей в возрасте от одного до семнадцати лет, семнадцать работников школы, десять сотрудников ФСБ, двое представителей МЧС, один работник МВД. Сто семнадцать жертв оказались родственниками и друзьями учеников, пришедшими поздравить их с праздником.

Теракт в Беслане оставил семнадцать детей круглыми сиротами, семьдесят два ребенка и шестьдесят девять взрослых остались инвалидами.

Процесс опознания и установления причин смерти очень затянулся. Городские морги не могли вместить все останки, поэтому большинство тел располагали прямо на улице под тентами. Позже приехали грузовики-рефрижераторы, и покойных переместили туда.

Опознание осложнялось тем, что большая часть жертв была без одежды. Из-за ужасной жары в помещениях заложники снимали с себя все, оставаясь лишь в нижнем белье.

Как установило следствие, около половины заложников скончались от осколочных ранений. В ста шестнадцати случаях причину смерти установить не удалось, поскольку тела обгорели в пожаре очень сильно.

Четвертого сентября в стране был объявлен двухдневный траур. С пятнадцатого сентября бесланские школы открыли свои двери ученикам, но в класс приходило около пяти человек. Родители боялись отпускать своих детей из дома. Трагедия в Беслане навсегда перевернула жизнь Северной Осетии.

Расследование

Уже 1 сентября Генпрокуратура РФ возбудила уголовное дело из-за теракта в бесланской школе. На 2014 год дело по-прежнему являлось открытым, поскольку многие вопросы так и не нашли своих ответов. В первую очередь это касается правомерности действий некоторых должностных лиц. Организация "Матери Беслана" неоднократно требовала пересмотра всех имеющихся улик. Они подозревали, что незапланированный штурм унес больше половины жизней всех пострадавших заложников города (Беслан). Захват школы, погибшие - на совести правоохранительных органов, работающих в регионе. Именно это заявили "Матери Беслана".

Экспертизу провели, однако ее результаты не оправдали надежд убитых горем матерей. Они подали апелляцию в суд, но дело не было даже открыто. Среди обвиняемых они называли экс-главу ФСБ Андреева, а также президента Северной Осетии Дзасохова.

Все террористы в Беслане были уничтожены. Все, кроме одного. Нурпаша Кулаев был задержан на третий день при попытке бегства из столовой. В итоге его осудили по нескольким статьям Уголовного кодекса и приговорили к пожизненному заключению (из-за невозможности применить смертную казнь). Свой срок он отбывает в Ямало-Ненецком АО.

Также на скамью подсудимых попали милиционеры Беслана, которые проявили должностную халатность. Еще в середине августа они были предупреждены о возможных провокациях. Им было необходимо тщательно укрепить границу между Осетией и Ингушетией, но они этого не сделали. Подсудимые так и не дождались обвинительного приговора, поскольку попали под амнистию.

Теории о бесланском теракте

Трагедия в Беслане породила много слухов и родила целые теории заговора. Самым первым мифом стала дезинформация о количестве заложников. В первый день захвата сообщалось, что их всего триста сорок пять. Местные жители в тот же миг возмутились такой наглой лжи, и вышли на улицы с транспарантами, где написали настоящее число заложников (не менее восьмисот). "Матери Беслана" позже говорили, что таким образом власти решили уменьшить размер катастрофы.

Также ведется множество споров из-за пожара, возникшего в спортивном зале школы. Саперы, работавшие на месте, утверждали, что пожар не мог возникнуть от взрывов бомб. Скорее всего, его спровоцировали постоянные обстрелы боевиков из гранатометов и пулеметов.

Тушение пожара началось только спустя час после его возникновения. Поскольку продолжалась эвакуация людей, оставшихся в зале, спасательные бригады не могли приступить к тушению. Жертвы Беслана, обгоревшие в пожаре, в большинстве своем уже были мертвы от осколочных ранений.

Спорным является применение огнеметов и танков российскими военнослужащими. Выпущенные снаряды также могли спровоцировать пожар, но нет достоверных источников и свидетелей, видевших, как стреляли из танка. Независимое расследование журналистки "Новой газеты" Е. Милашиной приводит косвенные улики того, что взрывы третьего сентября были спровоцированы извне.

Были пущены слухи, что большинство террористов находились под воздействием наркотиков. Однако никто из заложников не подтвердил эту информацию, а врач Л. Мамитова, находящаяся среди попавших в плен, говорила, что они были трезвы и уверены в себе. Единственным, что они употребляли, были обезболивающие легкие препараты.

Согласно свидетельствам заложников, некоторые террористы не знали, какой объект подвергнется нападению. Так, одна шахидка отказалась участвовать в детоубийстве, и перед тем как подорвать себя на мине, крикнула: "Я не знала, что это будет школа! Я не хочу!".

Журналисты бурно обсуждали на страницах всех СМИ о желании западных держав дестабилизировать обстановку в России. Таким образом, появилась версия, что Шамиль Басаев организовал этот теракт не из-за своих религиозных помыслов, а по заказу стран Запада.

Память о жертвах

Многие годы простояла заброшенной школа №1 города Беслан. Заложники, оставшиеся в живых, а также родственники погибших посещали это место только в годовщину трагедии. Упоминалось, что школа после событий неоднократно подвергалась мародерским набегам и стала прибежищем для бомжей.

В 2011 году был разработан проект мемориального комплекса, согласно которому центральной частью объекта станет спортзал. До начала постройки здание спортивного зала было частично отремонтировано, там жители Беслана установили деревянный крест, а на стены повесили фотографии погибших. Многие ежедневно приносили в школу детские игрушки, цветы, а также бутылки с водой.

В 2005 году был открыт памятник "Древо скорби" на территории мемориального комплекса, где были захоронены все погибшие в теракте.

12 лет назад, 1 сентября 2004 года, в Беслане группа террористов захватила школу №1 в Правобережном районе города. Вспомним события тех дней.

Линейка, посвященная Дню знаний, была перенесена из-за жары с традиционных 10 часов утра на 9 утра. Всего на линейке, по данным РИА, находилось 895 учеников и 59 учителей и технических сотрудников школы. Количество родителей, пришедших проводить детей в школу, неизвестно. На линейке оказалось много малышей: из девяти бесланских детсадов четыре не работали из-за затянувшегося ремонта, и родители привели детей с собой.

Группа вооруженных боевиков подъехала к зданию школы на тентованном ГАЗ-66 и ВАЗ-2107. Беспорядочно стреляя в воздух, террористы загнали в здание школы более 1100 человек - детей, их родственников и сотрудников школы. В суматохе от 50 до 150 старшеклассникам удалось бежать.

Большинство заложников были загнаны в главный спортзал, остальные - в тренажерный зал, душевые и столовую. Из ГАЗ-66 были выгружены боеприпасы, тяжелое вооружение и взрывчатка. Вооружены террористы были основательно: 22 автомата Калашникова, в том числе с подствольными гранатометами, два ручных пулемета РПК-74, два пулемета ПКМ, один танковый пулемет Калашникова, два ручных противотанковых гранатомета РПГ-7 и гранатометы РПГ-18 «Муха». Подходы к спортзалу и сам спортзал были заминированы.

«Если убьют любого из нас, расстреляем 50 человек, если ранят любого из нас - убьем 20 человек. Если убьют из нас 5 человек, мы все взорвем. Если отключат свет, связь на минуту, мы расстреляем 10 человек», - сразу же заявили террористы в записке, переданной в 11:35 через выпущенную из школы женщину. Кроме того, они потребовали для переговоров президента Северной Осетии Александра Дзасохова, главу Ингушетии Мурата Зязикова и детского врача Леонида Рошаля.




Между 16:00 и 16:30 в здании школы прогремел взрыв и раздались выстрелы.

Около 19:00 боевики вышли на связь по мобильному телефону. Они отказались от предложения передать заложникам пищу и воду, мотивируя это тем, что в них могут содержаться психотропные вещества.

В 16 часов в захваченную школу вошел бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Переговоры с Русланом Аушевым о передаче воды и продуктов ни к чему не привели, однако из школы выпустили 24 женщины с грудными детьми.

Тем временем жара, отсутствие воды и смрад ухудшили состояние детей: многие из них теряли сознание. Заложники были вынуждены питаться лепестками принесенных ими цветов и пить собственную мочу, потому что все источники воды к тому времени были перекрыты террористами.

3 сентября в 13:04 в спортзале последовательно произошли два мощных взрыва с короткими интервалами. Через несколько минут заложники начали выпрыгивать через окна и выбегать через входную дверь во двор школы. Террористы открыли по ним огонь из автоматов и гранатометов, убив 29 человек.

Через пять минут после первых взрывов началась антитеррористическая операция, в которой принимали участие две оперативно-боевые группы ЦСН ФСБ. Над школой появились боевые вертолеты Ми-8.

В 13:31 террористы подорвали ранее установленные в захваченной школе взрывные устройства, обрушилась крыша. Началась паника. Боевики беспорядочно стреляли по людям.

В 13:50 российские спецназовцы вошли в здание школы. Другая часть российских спецподразделений вела бой с террористами, укрывшимися в жилом квартале рядом со школой. Дом, где находились террористы, расстреливали танки.






















Около 14:08 практически вся школа, кроме заминированного спортзала, находилась под контролем спецназа. Начали выносить раненых и убитых. Машин скорой помощи и носилок не хватало. На помощь пришли местные жители, собравшиеся вокруг школы.


В 15:50 спецназ ворвался в здание спортзала школы и начал его разминирование. Силовая операция в Беслане была завершена к вечеру 3 сентября.


В результате теракта в Беслане погибло 334 человека, большинство из которых составили заложники, включая 186 детей от 1 года до 17 лет. К утру 4 сентября в больницы Беслана и Владикавказа поступило свыше 700 раненых, более половины которых составили дети. В 66 семьях погибло от 2 до 6 человек, а 17 детей остались круглыми сиротами. Для сравнения: за четыре года Великой Отечественной войны на различных фронтах Беслан потерял 357 мужчин.


Во время штурма здания погибли 10 сотрудников ЦСН ФСБ.

Организацию террористического акта взял на себя полевой командир Шамиль Басаев. По данным РИА, из 27 (по другим данным - 32) террористов в живых остался только один - Нурпаша Кулаев.
Сейчас он отбывает пожизненное заключение в колонии «Полярная сова», расположенной в поселке Харп Приуральского района Ямало-Ненецкого автономного округа.

Утром во время проводившейся во дворе учебного заведения праздничной линейки из подъехавшего укрытого тентом грузового автомобиля внезапно выскочили вооруженные люди и, открыв стрельбу из автоматического оружия поверх голов собравшихся, стали сгонять всех присутствующих в здание . Избежать участи заложников, воспользовавшись паникой, удалось лишь немногим.

Количество заложников, согласно первоначальным данным, составило 354 человека (впоследствии оказалось, что их было намного больше — 1116 человек). Подавляющее большинство из оказавшихся в плену (в том числе дошкольного возраста).

Террористы, согнав большую часть заложников в спортивный зал школы, заминировали его и ряд других помещений. Сначала они не выдвигали никаких требований, но по прошествии некоторого времени заявили о своем желании видеть в стенах школы президента Северной Осетии Александра Дзасохова, президента Ингушетии Мурата Зязикова и директора НИИ медицины катастроф доктора Леонида Рошаля (а также, по некоторым данным, с территории Чеченской Республики и освобождения ранее арестованных террористов).

В течение 1-3 сентября на контакт с боевиками пытались выйти советник президента РФ Асламбек Аслаханов, детский врач Леонид Рошаль, а также представители властей и общественные деятели. Все три дня террористы не выдвигали четких требований и отказывались от передачи заложникам лекарств, воды и продуктов питания, а также от денежного вознаграждения за освобождение заложников.

Единственным человеком, которого боевики на следующий день — 2 сентября — согласились впустить в здание школы, оказался экс-президент Ингушетии Руслан Аушев. Ему удалось убедить захватчиков отпустить вместе с ним 26 заложников — женщин и малолетних детей.

На третий день членам оперативного штаба , убитых в первые дни захвата.

Президент Северной Осетии 26 ноября 2004 года подписал указ "Об этической и нравственной ситуации вокруг бесланской трагедии" , согласно которому 3 сентября был объявлен в Республике Северная Осетия — Алания Днем Памяти жертв террористического акта в городе Беслане в 2004 году.

С 2005 года ежегодно в Северной Осетии первого сентября , посвященные памяти погибших в результате теракта в бесланской школе, а в самом Беслане из-за траура на три дня .

В траурные дни люди несут цветы на руины школы и на мемориальное кладбище "Город ангелов", на котором похоронена большая часть погибших заложников. В 2005 году на нем открыли памятник , а — мемориал сотрудникам спецназа ФСБ и спасателям МЧС, погибшим при освобождении заложников.

Школу, разрушенную в результате боевых действий, восстанавливать не стали. На ее территории был открыт мемориальный комплекс. Его центральной частью стал школьный спортзал, вокруг которого возведен золотой каркас из металлических опор. Верх каркаса напоминает контур венка. Оставшиеся части корпуса школы были законсервированы, чтобы предотвратить их дальнейшее разрушение. В школе установили таблички с именами погибших сотрудников спецподразделений и МЧС.

Памятники жертвам Беслана были установлены и в других населенных пунктах : во Владикавказе, Санкт-Петербурге, в центре Москвы, в селе Коста-Хетагурова Карачаево-Черкесии, Флоренции (Италия).

Одна из центральных улиц городка Кампо Сан Мартино (Campo San Martino), находящегося в северо-итальянской области Венето, была названа Улицей Детей Беслана .

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников