Петру была ближе северная, протестантская культурная традиция с ее рационализмом, ориентацией на практические знания и навыки и предпринимательским духом. Царевич же тяготел к более мягкой, спокойной и «игровой» культуре южно-европейского барокко. В каком-то смысле Алексей мог считаться человеком даже более европейски образованным, чем его отец. Во всяком случае, никакой культурной или религиозной пропасти между ними не существовало.

Официальная версия

27 июня 1718 года Санкт-Петербург торжественно праздновал очередную, девятую годовщину победы в Полтавской битве. По Неве перед Летним дворцом Петра I прошли украшенные флагами военные суда, жители города услышали традиционный пушечный салют, а затем насладились зрелищем фейерверка. Тем немногим наблюдателям и участникам торжества, которые знали, что накануне вечером оборвалась жизнь царевича Алексея Петровича, оставалось лишь удивляться невозмутимости его отца. В тот же день русским послам в европейских столицах были направлены инструкции о том, как описывать и объяснять смерть царевича. Ее причиной объявлялся апоплексический удар, якобы поразивший Алексея во время оглашения смертного приговора, но, впрочем, не помешавший ему в присутствии министров и сенаторов причаститься и перед кончиной примириться с отцом. И хотя эта идиллическая картина выглядела не слишком убедительно, ясно было, что развязка многомесячной и тягостной драмы наконец наступила.

Общепринятое объяснение трагической судьбы царевича хорошо известно. Оно гласит, что Алексей, выросший во враждебной Петру и всем его начинаниям атмосфере, попал под пагубное влияние реакционного духовенства и отсталой московской знати. А когда отец хватился, было уже поздно, и все усилия перевоспитать сына привели лишь к тому, что тот убежал за границу. На следствии, начатом по его возвращении, выяснилось, что вместе с немногими приспешниками Алексей с нетерпением ожидал смерти царя и готов был уничтожить все сделанное им. Суд сенаторов и высших сановников вынес виновному в измене смертный приговор, ставший своеобразным памятником принципиальности Петра I.

Нетрудно заметить, что изложенная версия слишком схематична, чтобы быть похожей на правду. Скорее, она напоминает те наспех сконструированные объяснения, что в пропагандистских целях создаются «по горячим следам событий» и оказываются порой удивительно живучими. Чем же в действительности был вызван конфликт царя-преобразователя с собственным сыном и наследником?

А. Меншиков - идеальный человек эпохи Петра, прошедший карьеру от денщика до фельдмаршала ^Нелюбимое чадо

Алексей родился в подмосковной царской резиденции - селе Преображенском 18 февраля 1690 года, через год с небольшим после свадьбы царя и его первой жены Евдокии Лопухиной. Ему было лишь два года, когда у Петра начался роман с дочерью торговца Анной Монс, с которой он познакомился в Немецкой слободе, и всего четыре - когда тот окончательно оставил Евдокию. Вот почему детские годы мальчика прошли в обстановке, далекой от тихого семейного счастья. А в 1698 году он фактически лишился матери: Петр, вынужденный прервать поездку по Европе из-за известия о стрелецком бунте, вернулся в Москву необычайно раздраженным и, помимо прочего, немедля отослал жену в Суздальский Покровский монастырь, приказав постричь ее в монахини. Воспитанием Алексея занялась тетка царевна Наталья Алексеевна, которую он не особенно любил. В качестве учителей к царевичу были приставлены Никифор Вяземский и немецкие воспитатели: сначала Мартин Нейгебауэр, а затем Генрих Гюйссен, общий же надзор за ними должен был осуществлять назначенный обер-гофмейстером любимец царя Александр Меншиков . Впрочем, светлейший князь не слишком обременял себя непривычными обязанностями.

Известно, что наследник получил неплохое образование, хорошо знал немецкий и французский языки, латынь, очень любил читать. В 1704 году четырнадцатилетний юноша был вызван отцом в армию и наблюдал за осадой и штурмом Нарвы. «Я взял тебя в поход показать тебе, что я не боюсь ни труда, ни опасностей. Я сегодня или завтра могу умереть; но знай, что мало радости получишь, если не будешь следовать моему примеру… - заявил сыну Петр. - Если советы мои разнесет ветер, и ты не захочешь делать того, что я желаю, то я не признаю тебя своим сыном: я буду молить Бога, чтобы он наказал тебя в этой и в будущей жизни». Что могло вызвать такую отповедь? Отсутствие у сына интереса к военному делу? Промелькнувшая вдруг неприязнь к тем, кто окружал Петра?

Отношениям Алексея с отцом катастрофически не хватало теплоты, зато в них было более чем достаточно обоюдных подозрений и недоверия. Петр внимательно следил за тем, чтобы Алексей не имел контактов с матерью. Царевич же постоянно опасался слежки и доносов. Этот неотступный страх стал почти маниакальным. Так, в 1708 году, во время шведского вторжения, Алексей, которому было поручено наблюдать за подготовкой Москвы к обороне, получил от отца письмо с упреками в бездействии. Реальной же причиной недовольства царя, скорее всего, был визит Алексея в монастырь к матери, о котором тут же донесли Петру. Царевич немедленно обращается за помощью к новой жене и к тетке царя: «Катерина Алексеевна и Анисья Кирилловна, здравствуйте! Прошу Вас, пожалуйте, осведомясь, отпишите, за что на меня есть государя-батюшки гнев: понеже изволит писать, что я, оставя дело, хожу за бездельем; отчего ныне я в великом сумнении и печали».

Спустя еще два года царевич был отправлен в Германию - учиться и одновременно подбирать подходящую матримониальную «партию» среди иностранных принцесс. Из-за границы он обращается к своему духовнику Якову Игнатьеву с просьбой найти и прислать ему для исповеди православного священника: «И изволь ему сие объявить, чтоб он поехал ко мне тайно, сложа священнические признаки, то есть обрил бороду и усы… или всю голову обрить и надеть волосы накладные, и немецкое платье надев, отправь его ко мне курьером… и вели ему сказываться моим денщиком, а священником бы отнюдь не назывался…»

Чего боится Алексей? Дело в том, что отец поощряет доносительство и не склонен считаться даже с тайной исповеди, поскольку считает «интересы государства» выше любых священных таинств. В голове же у царевича много мыслей совсем не благообразно-сыновних. А тут еще необходимость жениться на иноверке! За всеми этими тяготами до серьезной ли учебы! Поэтому, когда спустя несколько лет, уже после возвращения царевича в Россию, отец по своему обыкновению попытался проверить его успехи в черчении, тот был настолько перепуган, что не нашел ничего лучшего, как выстрелить себе в правую руку.

Проще всего вслед за знаменитым историком С.М. Соловьевым воскликнуть: «В этом поступке весь человек!» Но не сделала ли царевича таким тягостная атмосфера, окружавшая Петра? Царь был очень мало похож на рассудительного и справедливого властителя. Вспыльчивый и резкий, он был страшен в гневе и очень часто наказывал (в том числе унизительными побоями), даже не вникая в обстоятельства дела. Алексей вырос безвольным? Но Петр и не потерпел бы рядом с собой ничьей воли, не подчиненной полностью и безраздельно его собственной! Он считал людей лишь послушными инструментами в своих руках, не обращая внимания на их желания и тем более чувства.

Окружение великого преобразователя систематически приучалось не иметь «своего суждения»! По словам известного современного историка Е.В. Анисимова, «характерным для многих петровских сподвижников было ощущение беспомощности, отчаяния, когда они не имели точных распоряжений царя или, сгибаясь под страшным грузом ответственности, не получали его одобрений». Что говорить о сыне, по определению психологически зависимом от отца, когда такие сановники, как генерал-адмирал и президент Адмиралтейств-коллегии Ф.М. Апраксин, писали царю в его отсутствие: «…Истинно во всех делах как слепые бродим и не знаем, что делать, стала везде великая расстройка, а где прибегнуть и что впредь делать, не знаем, денег ниоткуда не везут, все дела становятся».

Миф об отце и сыне

Это острое ощущение «богооставленности» было лишь одним из проявлений того универсального мифа, который настойчиво создавался и утверждался Петром. Царь представлял себя не как реформатора (ведь реформы предполагают преобразование, «улучшение» прошлого), а как создателя новой России «из ничего». Однако, лишившись символической опоры в прошлом, его творение воспринималось как существующее исключительно благодаря воле творца. Исчезнет воля - и величественное здание рискует рассыпаться в прах… Неудивительно, что Петр был одержим мыслями о судьбе своего наследия.

Но каким должен быть наследник и душеприказчик творца? Современный исследователь имперской мифологии Ричард Уортман первым обратил внимание на поразительное противоречие между требованиями, которые Петр предъявлял Алексею - быть продолжателем его дела и самим существом этого дела: «Сын основателя не может сам стать основателем, пока не разрушит свое наследство»… Петр приказывал Алексею следовать своему примеру, но его пример - это пример разгневанного бога, чья цель - разрушение и созидание нового, его образ - это образ завоевателя, отвергающего все предшествующее. Приняв на себя роль Петра в мифе, Алексей должен будет дистанцироваться от нового порядка и овладеть тем же родом разрушительной силы». Вывод, который делает американский историк, совершенно закономерен: «Алексею Петровичу не было места в царствующем мифе».

На мой взгляд, такое место все же было. Но сюжет мифа отводил ему роль не верного наследника и продолжателя, а… жертвы, приносимой во имя прочности всего здания. Получается, что в некоем символическом смысле царевич был заранее обречен. Удивительно, но это обстоятельство очень тонко уловило народное сознание. В свое время фольклорист К.В. Чистов обнаружил потрясающий факт: фольклорные тексты о казни Петром царевича Алексея появляются за десятилетие до реальной казни и задолго до первых серьезных конфликтов отца и сына! Стоит заметить, что в традиционной мифологии самых разных народов наследник (младший брат или сын) бога-творца очень часто выступает в роли или неумелого подражателя, лишь извращающего смысл творения, или добровольно приносимой творцом жертвы. Библейские мотивы жертвоприношения сына можно считать проявлением этого архетипа. Эти соображения, разумеется, не означают, что жизнь царевича должна была закончиться именно так, как она закончилась. Любой миф - не жесткая схема, а, скорее, допускающая различные варианты развития «ролевая игра». Попробуем же проследить за ее перипетиями.

«Мы все желаем ему смерти»

Подчиняясь повелению Петра, Алексей был вынужден выбрать спутницу жизни за границей. 14 октября 1711 года в саксонском городе Торгау в присутствии царя он женится на родственнице австрийского императора Карла VI (сестре его жены) Софье Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Брак этот трудно было назвать счастливым. Принцесса и после переезда в Россию оставалась отчужденной и далекой иностранкой, не желавшей сближаться ни с мужем, ни с царским двором. «Как к ней не приду, все сердитует и не хочет со мною говорить», - жаловался царевич в подпитии своему камердинеру Ивану Афанасьеву. Если Петр и рассчитывал, что она поможет ему наладить какое-то взаимопонимание с сыном и пробудит того от апатии, он просчитался. С другой стороны, немецкая принцесса оказалась вполне способна на то, что ожидалось от нее в первую очередь. В 1714 году у четы рождается дочь Наталья, после чего принцесса пишет Петру, что хотя она на этот раз и манкировала родить наследника, в следующий раз надеется быть счастливее. Сын (будущий император Петр II) действительно появляется на свет уже в 1715 году. Принцесса довольна и принимает поздравления, но вслед за тем состояние ее резко ухудшается и спустя десять дней после родов 22 октября она умирает.

Между тем уже через несколько дней первый сын родился и у жены царя Екатерины (он умер в четырехлетнем возрасте). Младенца также назвали Петром. В результате единственный до того наследник - Алексей - перестал быть таковым. Надо сказать, что царевич, вернувшись незадолго до того в очередной раз из-за границы (он лечился на водах в Карлсбаде), пребывал тогда в довольно странном положении. Он явно не вписывался в петербургскую жизнь, судя по всему, неизменно вызывал раздражение отца, от этого еще больше замыкался в себе и делал все невпопад. Немногочисленные поручения Петра старался выполнять буквально, но не проявлял при этом никакого воодушевления. В итоге царь, казалось, махнул на него рукой. Будущее рисовалось царевичу в мрачном свете. «Быть мне пострижену, и будет я волею не постригусь, то неволею постригут же, - делился он с близкими своими мыслями. - И не то, чтобы ныне от отца, и после его мне на себя того ж ждать… Мое житье худое!»

Изначально не испытывая большого желания жить той жизнью, которой жил отец, царевич к этому времени был уже просто не в состоянии преодолеть пропасть, углублявшуюся между ними. Он тяготился сложившимся положением и, как любой не очень сильный характером человек, уносился мыслями в другую реальность, где Петра не существовало. Ждать смерти отца, даже желать ее - страшный грех! Но когда глубоко верующий Алексей признался в нем на исповеди, он вдруг услышал от духовника Якова Игнатьева: «Бог тебя простит, и мы все желаем ему смерти». Оказалось, что его личная, глубоко интимная проблема имела и иное измерение: грозный и нелюбимый отец был еще и непопулярным государем. Сам же Алексей автоматически превращался в объект надежд и упований недовольных. Казавшаяся никчемной жизнь вдруг обрела какой-то смысл!

Разные европейцы

Вопреки распространенным представлениям Петр и его политика вызывали недовольство не только реакционных «приверженцев старины». Тяжело приходилось не только народу, изнемогавшему от поборов и не понимавшему ни целей бесконечных войн, ни смысла многочисленных нововведений и переименований. Духовенство с негодованием относилось к попранию традиционных ценностей и распространению на церковь жесткого государственного гнета. Представители элиты бесконечно устали от постоянных перемен и все новых обязанностей, возлагаемых на них царем, оттого, что нет и уголка, где можно было бы укрыться от беспокойного властителя и перевести дух. Однако всеобщий протест был как будто скрыт под спудом, проявляясь лишь в глухом ропоте, потаенных разговорах, темных намеках и неопределенных слухах. Ни на какие конкретные действия при жизни Петра недовольные были просто не способны. В эту атмосферу и погрузился царевич.

Да, порой протест против того, что делал Петр, приобретал форму «борьбы за традиции». Но он не сводился к отрицанию европейских ценностей хотя бы потому, что Европа не была чем-то единообразным и внешним по отношению к России. Интерес к европейской культуре в различных ее формах был свойствен отнюдь не только Петру, и проявился он не в конце XVII века, а раньше.

Анализируя круг чтения и интеллектуальные интересы царевича Алексея, американский историк Пол Бушкович пришел к выводу, что «борьба между Петром и его сыном происходила не на почве хрестоматийного конфликта между русской стариной и Европой. Оба они являлись европейцами, но разными европейцами». Петру была ближе северная, протестантская культурная традиция с ее рационализмом, ориентацией на практические знания и навыки и предпринимательским духом. Царевич же тяготел к более мягкой, спокойной и «игровой» культуре южно-европейского барокко. В каком-то смысле Алексей мог считаться человеком даже более европейски образованным, чем его отец. Во всяком случае, никакой культурной или религиозной пропасти между ними не существовало.

Это не означает, что Алексей не имел с отцом принципиальных расхождений в понимании того, как следует развиваться России. Политическая программа царевича, насколько можно судить по сохранившимся данным, сводилась к окончанию войны, сокращению армии и особенно флота и облегчению податей, и оставлению Санкт-Петербурга как столицы. Таким образом, наибольшее неприятие вызывало у него все то, что касалось образа Петра как завоевателя, покорителя и созидателя «нового мира», куда вход царевичу оказался заказан. Новая столица закономерно воспринималась как средоточие этого мира, и все с ним связанное (флот, Северная война, налоги, шедшие в основном именно на строительство Петербурга и войну) вызывало его неприятие. Тем самым царевич действительно готовился сыграть роль «созидателя наоборот», обратную символической роли отца.

Во что именно могло вылиться очередное «переименование всего», если бы он оказался на троне, сказать сложно, но, как показал опыт последующих царствований, едва ли речь могла всерьез идти о реальном, а не символическом отказе от достигнутого и возврате к мифической «московской старине». Примечательно, что большинство крупных деятелей, которые выражали сочувствие Алексею, не были и не могли быть сторонниками какой-либо традиционалистской «реакции». Как и у самого царевича, в их жизни и мировоззрении было слишком много «неотменимо нового». Чтобы убедиться в этом, достаточно перечислить некоторых из них: блестяще образованный рязанский митрополит Стефан (Яворский), выходец с Украины, считавшийся на Руси «иноземцем», крупный военачальник, фельдмаршал граф Б.П. Шереметев, сенатор князь Д.М. Голицын, позже прославившийся стремлением ограничить самодержавие, его брат, блестящий полководец и будущий фельдмаршал князь М.М. Голицын, сенатор и глава Военного комиссариата князь Я.Ф. Долгорукий, известный своей смелостью и неподкупностью, его родственник, военачальник и государственный деятель князь В.В. Долгорукий, сенатор и родственник самого царя граф П.М. Апраксин, сенатор М.М. Самарин, московский губернатор Т.Н. Стрешнев, сенатор граф И.А. Мусин-Пушкин. Это был цвет петровской элиты!

Перечисляя некоторые из этих имен, С.М. Соловьев приводит только две возможные причины их недовольства: засилье «выскочек» типа Меншикова и женитьба царя на безродной «чухонке» Екатерине. Но Меншиков в описываемое время уже во многом утратил свое влияние, а относительно Екатерины тот же В.В. Долгорукий, например, говорил: «Кабы на государев жестокий нрав не царица, нам бы жить нельзя, я бы первый изменил». Природа оппозиционности сановников была глубже и лежала не столько в личной, сколько в политической плоскости. При этом ни о каком подобном заговоре, видимо, не было и помину. Боявшийся своей тени Алексей совершенно не годился на роль главы заговорщиков, да и сочувствующие ему особого желания рисковать головой не проявляли.

Самому Петру масштаб недовольства стал ясен позже. В октябре же 1715 года между ним и царевичем состоялся обмен принципиальными письмами. Оба при этом находились в Петербурге, и переписка показывала не только глубину взаимного отчуждения, но и то официальное значение, которое придавал ей Петр. В первом письме царь упрекал сына в том, что тот не интересуется «правлением дел государственных», «паче же всего» воинским делом, «чем мы от тьмы к свету вышли, и которых не знали в свете, ныне почитают». В свойственной ему экспрессивной манере выражая тревогу о судьбе «насаженного и возращенного», Петр сетовал: «Еще ж и сие воспомяну, какова злого нрава и упрямого ты исполнен! Ибо, сколь много за сие тебя бранивал, и не точию бранил, но и бивал, к тому ж столько лет почитай не говорю с тобою; но ничто сие успело, ничто пользует, но все даром, все на сторону, и ничего делать не хочешь, только б дома жить и им веселиться…» Завершалось письмо угрозой лишить царевича наследства в случае, если он не «обратится».

Получив письмо, царевич бросился к близким людям. Все они, опасаясь худшего, посоветовали ему отречься. Спустя три дня Алексей отослал царю ответ, представляющий собой формальный отказ от короны в пользу только что родившегося брата Петра. Неудовлетворенный таким ответом царь отвечал, что никакие клятвенные отречения не могут его успокоить: «Того ради так остаться, как желаешь быть, ни рыбою, ни мясом, невозможно; но или отмени свой нрав и нелицемерно удостой себя наследником, или будь монах».

В монастырь не хотелось, тем более что Алексей не на шутку привязался к Афросинье - крепостной своего воспитателя Никифора Вяземского. Неизменный советчик царевича Александр Кикин советовал соглашаться на постриг: «Ведь клобук не прибит к голове гвоздем, можно его и снять». В итоге в очередном письме к отцу Алексей заявил, что готов стать монахом. Ситуация явно зашла в тупик, поскольку и Петр не мог не понимать, что даже в монастыре сын представляет собой потенциальную угрозу. Желая потянуть время, он предлагает ему подумать обо всем. Однако спустя полгода уже из заграничного похода царь вновь требует немедленного решения: либо в монастырь, либо - в знак доброй воли измениться - приехать к нему в армию.

Бегство в Вену: несостоявшийся заговор

К тому времени у Алексея под влиянием Кикина уже созрел замысел - бежать за границу. Письмо царя давало удобный повод выехать в Европу. Объявив, что принял решение отправиться к отцу, царевич 26 сентября 1716 года покинул Петербург. А поздно вечером 10 ноября он был уже в Вене, явился в дом австрийского вице-канцлера графа Шенборна и, бегая по комнате, озираясь и жестикулируя, заявил ошарашенному графу: «Я прихожу сюда просить цесаря, моего свояка, о протекции, чтоб он спас мне жизнь: меня хотят погубить; хотят у меня и у моих бедных детей отнять корону… а я ни в чем не виноват, ни в чем не прогневил отца, не делал ему зла; если я слабый человек, то Меншиков меня так воспитал, пьянством расстроили мое здоровье; теперь отец говорит, что я не гожусь ни к войне, ни к управлению, но у меня довольно ума для управления…»

Чего хотел добиться царевич, явившись в Вену? Его действия явно были продиктованы отчаянием. Алексей бежал не для реализации каких-то замыслов (как когда-то Григорий Отрепьев - самозваный царевич Димитрий), а оттого, что его угнетало и страшило. Но попытка укрыться от реального мира, разумеется, была обречена на фиаско. Но, может быть, царевич стал игрушкой в руках враждебных отцу сил? Проведенное позже следствие, несмотря на жестокие пытки обвиняемых, не обнаружило никаких далеко идущих замыслов даже у самых близких к нему людей, непосредственно причастных к побегу: Кикина и Афанасьева. Правда, оказавшись за границей, царевич действительно с вниманием и надеждой следил за просачивавшимися из России слухами о растущем недовольстве царем и об ожидаемых в стране волнениях. Но этот факт лишь оттенял его собственную пассивность.

Ловкий дипломат П.А. Толстой уговорил Алексея вернуться из Неаполя в Россию (1717 год) Между тем австрийское правительство и император оказались в очень сложном положении. Петр достаточно быстро смог установить, где именно находится беглец, и направил в Вену эмиссаров - капитана А.И. Румянцева и многоопытного дипломата Петра Андреевича Толстого. Карлу VI было сообщено, что сам факт нахождения Алексея на территории его государства воспринимается царем как крайне недружественный по отношению к России жест. Для Австрии, воевавшей тогда с Османской империей и готовившейся к войне с Испанией, угрозы Петра не были пустым звуком. Алексею опять не повезло: в иных обстоятельствах его родственник-император мог бы попытаться разыграть столь неожиданно пришедшую в руки карту. К тому же австрийцы быстро убедились, что полагаться на Алексея нельзя. В результате Вена предпочла проявить уступчивость. Толстой получил возможность встречаться с Алексеем (к тому времени тот был переправлен в Неаполь) и использовать все свои таланты для того, чтобы склонить царевича к возвращению.

В ход пошли все средства. Роль пряника играли обещания царя простить сына, позволить ему жениться на Афросинье и отпустить на жительство в деревню. В качестве же кнута использовалась угроза разлучить его с любовницей, а также заявления одного из австрийцев (подкупленного Толстым), что император предпочтет выдать беглеца, чем защищать его силой оружия. Характерно, что, пожалуй, больше всего на Алексея подействовала перспектива приезда в Неаполь отца и встречи с ним лицом к лицу. «И так сие привело его в страх, что в том моменте мне сказал, еже всеконечно ехать к отцу отважится», - сообщал Толстой. Немалую роль, видимо, сыграла и позиция ожидавшей ребенка Афросиньи, которую Толстой сумел убедить или запугать. В итоге согласие на возвращение было вырвано неожиданно быстро.

Удача пришла к Толстому вовремя, поскольку в какой-то момент Алексей, усомнившийся в готовности австрийцев защищать его, попытался вступить в контакт со шведами. Для главного врага Петра, короля Карла XII, находившегося в катастрофическом положении, это было настоящим подарком. Решено было обещать Алексею армию для вторжения в Россию, однако для начала переговоров шведам просто не хватило времени. Стоит, впрочем, заметить, что этот поступок царевича, действительно содержавший все признаки государственной измены, не всплыл на последующем следствии и остался неизвестен Петру.

Из пыточных речей Алексея

1718 июня в 19 день царевич Алексей с розыску сказал: на кого-де он в прежних своих повинных написал и пред сенаторами сказал, то все правда, и ни на кого не затеял и никого не утаил…

Дано ему 25 ударов.

Да июня ж в 24 день царевич Алексей спрашиван в застенках о всех его делах, что он на кого написал своеручно и по расспросам и с розыску сказал, и то ему все чтено: что то все написал он правдуль, не поклепал ли кого и не утаил ли кого? На что он, царевич Алексей, выслушав того всего именно, сказал, что-то все он написал, и по расспросам сказал самую правду, и никого не поклепал и никого не утаил…

Дано ему 15 ударов.

Последняя встреча

Встреча отца и сына произошла 3 февраля 1718 года в Кремлевском дворце в присутствии духовенства и светских вельмож. Алексей плакал и каялся, Петр же вновь обещал ему прощение при условии безоговорочного отказа от наследства, полного признания и выдачи сообщников. Следствие началось фактически уже на следующий день после церемониального примирения царевича с отцом и торжественного отречения его от престола. Позже специально для расследования предполагаемого заговора была создана Тайная канцелярия, во главе которой оказался все тот же П.А. Толстой, чья карьера после успешного возвращения Алексея в Россию явно пошла в гору.

Первым жестоким пыткам были подвергнуты те, чья близость к царевичу была хорошо известна: Кикин, Афанасьев, духовник Яков Игнатьев (все они были затем казнены). Арестованный поначалу князь Василий Долгорукий отделался ссылкой. Параллельно допрашивались мать царевича Евдокия (в монашестве - Елена) Лопухина и ее близкие, и хотя никакой их причастности к бегству установлено не было, многие из них поплатились жизнью за надежды на скорую смерть Петра и воцарение Алексея.

Первая волна разбирательств и репрессий завершилась в Москве, и в марте Алексей и Петр перебрались в Петербург. Однако следствие на этом не завершилось. Толстой чувствовал настойчивое желание царя увидеть в сыне главу заговора и стремился этот заговор найти. Кстати, именно события этого периода следствия изображены на известной картине Н.Н. Ге. Переломными оказались показания Афросиньи о мыслях и словах царевича за границей: о его надеждах на бунт или скорую смерть отца, о письмах, которые он направлял в Россию архиереям, желая напомнить им о себе и своих правах на престол. Имелся ли во всем этом «состав преступления»? Конечно, в вину Алексею ставились в основном замыслы, а не дела, но, по тогдашним правовым представлениям, принципиальной разницы между тем и другим просто не было.

Несколько раз царевича пытали. Сломленный задолго до физических истязаний, он как мог стремился выгородить себя. Изначально Петр был склонен возлагать вину на мать Алексея, его ближайших советчиков и «бородачей» (духовенство), но за полгода следствия выявилась картина столь масштабного и глубокого недовольства его политикой в среде элиты, что о наказании всех «фигурантов» дела не могло быть и речи. Тогда царь прибег к стандартному ходу, сделав подозреваемых судьями и возложив на них тем самым символическую ответственность за судьбу главного обвиняемого. 24 июня Верховный суд, состоявший из высших сановников государства, единогласно приговорил Алексея к смерти.

Мы, вероятно, никогда не узнаем, как именно умер царевич. Его отец был менее всего заинтересован в разглашении подробностей неслыханной казни собственного сына (а в том, что это была именно казнь, сомнений почти нет). Как бы то ни было, именно после смерти Алексея преобразования Петра становятся особенно радикальными, нацеленными на тотальный разрыв с прошлым.

Karl XII ; 17 (27) июня 1682 - 30 ноября (11 декабря) 1718) - король Швеции в 1697-1718 годах, полководец, потративший большую часть своего правления на продолжительные войны в Европе. Карл XII взошёл на трон после смерти отца Карла XI в возрасте 15 лет и спустя 3 года надолго покинул страну, приступив к растянувшимся на 18 лет многочисленным военным кампаниям с целью окончательно сделать Швецию доминирующей силой в Северной Европе.Karl XII

Король Швеции, Готов и Вендов

Девиз: Med Guds hjälp (С Божьей помощью )

Преемник: Ульрика Элеонора

Династия: Пфальц-Цвейбрюкен

Отец: Карл XI

Мать: Ульрика Элеонора Датская

Его по-юношески авантюрная политика дала повод другим странам развернуть в 1700 военные действия в Шведской Прибалтике.Польша с Саксонией, Дания с Норвегией и Россия создали коалицию против Швеции накануне Северной войны. Но 18-летний Карл XII оказался более проницательным, чем могли предположить его более великовозрастные монархи-противники.

Первая военная кампания Карла была направлена против Дании, королём которой был в то время его кузен Фредерик IV Датский, летом1700 напавшей на шведского союзника Фридриха IV Гольштейн-Готторпского (другого кузена Карла XII, женатого на его сестре Хедвиг-Софии). Карл с экспедиционным корпусом неожиданно высадился у Копенгагена, и Дания запросила мира, однако возвышение Швеции на Балтике вызвало недовольство у двух крупных соседей: у польского короля Августа II (он приходился кузеном и Карлу XII и Фредерику IV Датскому; еще в феврале 1700 его саксонские войска осадили центр Шведской Прибалтики - город-крепость Ригу, но известия о поражении Дании заставили Августа II отступить), а также у русского царя Петра I.

Вторгнувшись в Шведскую Прибалтику летом 1700, русские войска под командованием Петра I осадили стоящие рядом крепости Нарва и Ивангород с единым гарнизоном. В ответ на это ведомый Карлом шведский экспедиционный корпус, так удачно выведший из войны Данию, морем переправился в Пярну (Пернов) и двинулся на помощь осаждённым. 30 ноября Карл решительно атаковал русскую армию с оставленным Петром I на командование фельдмаршалом де Круа приНарве. В этом упорном сражении русское войско почти троекратно превосходило шведскую армию (9-12 тысяч при 37 пушках у шведов против 32-35 тысяч русских при 184 орудиях). Наступая под прикрытием снежной пурги, шведы вплотную подошли к русским позициям, растянувшихся тонкой линией перед стенами Нарвы, и короткими ударами прорвали их в нескольких местах. Командующий де Круа и многие иностранные офицеры тут же сдались шведам. Центральная часть русских войск начала беспорядочный отход к своему правому флангу, где находился единственный мост через реку Нарова. Мост не выдержал массы отступавших и рухнул. На левом фланге 5-тысячная конница Шереметева, увидев бегство других частей, поддалась общей панике и бросилась через реку вплавь. Несмотря на то, что стоявшие на правом фланге Семеновский и Преображенский полки сумели отбить атаки шведов, устояла и пехота на левом фланге, сражение завершилось капитуляцией русских войск ввиду их полного разгрома. Потери убитыми, утонувшими в реке и ранеными составили около 7000 человек (против 677 убитых и 1247 раненых у шведов). Была потеряна вся артиллерия (179 пушек), в плен попало 700 человек, в т. ч. 56 офицеров и 10 генералов. По условиям капитуляции (русским частям, кроме сдавшихся в плен во время боя, было разрешено переправиться к своим, но без оружия, знамён и обоза) шведам досталось 20 тысяч мушкетов и царская казна в 32 тысячи рублей, а также 210 знамён.

Затем Карл ХII повернул армию против Польши, разбив Августа II и его саксонскую армию (Август Cильный, будучи избранным польским королем, остался наследственным курфюрстом Саксонии) в битве при Клиссове в 1702. После смещения с польского престола Августа II Карл заменил его своим ставленником Станиславом Лещинским.

Тем временем Петр I отбил у Карла часть прибалтийских земель и основал на отвоёванных землях новую крепость Санкт-Петербург. Это заставило Карла принять фатальное решение о захвате русской столицы Москвы. Во время похода им было принято решение повести свою армию на Украину, гетман которой - Мазепа - перешёл на сторону Карла, но не был поддержан основной массой украинского казачества. Шедший на помощь Карлу корпус Левенгаупта был разбит русскими в сражении у деревни Лесной. К тому моменту, когда шведские войска подошли к Полтаве, Карл потерял до трети своей армии. После неудачной для шведов трехмесячной осады Полтавы, произошло сражение с основными силами русской армии, в результате которого шведская армия потерпела сокрушительное поражение. Карл бежал на юг в Османскую империю, где он организовал лагерь в Бендерах.

Турки первоначально приветствовали шведского короля, который подговаривал их начать войну с русскими. Однако султан, в конечном счёте уставший от амбиций Карла, проявил коварство и распорядился арестовать его. Старые враги короля Россия и Польша использовали в своих интересах его отсутствие, чтобы восстановить утраченные земли и даже расширить территории. Англия, союзник Швеции, отказалась от союзных обязательств, в то время как Пруссиязахватила шведские капиталы в Германии (под которыми надо понимать шведские владения в Германии, временно уступленные Пруссии по секвестрационному договору). Россия захватила часть Финляндии, а Август II вновь вернулся на польский трон. В 1713 году султан под давлением России и европейских держав распорядился силой выпроводить Карла из Бендер, в ходе которого произошло вооруженное столкновение шведов с янычарами, т.н. «калабалык», а сам Карл был ранен, потеряв кончик носа.

Ситуация в самом королевстве была угрожающей, поэтому Карл бежал из Османской империи и потратил лишь 15 дней, чтобы пересечь Европу и вернуться в контролируемый Швецией Штральзунд в Померании, а затем и в саму Швецию. Его попытки восстановить потерянную власть и влияние потерпели неудачу (в столице - Стокгольме - он так и не побывал, покинув, таким образом, в 1700 году город навсегда). Незадолго до смерти Карл попытался завершить Северную войну с Россией Аландским конгрессом. В ноябре 1718 года Карл во время своего последнего похода в Норвегию (которая была тогда под властью Дании) при осаде крепости Фредрикстен находился в передовой траншее и был убит шальной пулей (пуговицей). По другой версии - он стал жертвой заговора шведских правящих кругов, недовольных разорением страны бесконечными войнами, и был убит в результате покушения (обстоятельства гибели короля до сих пор являются причиной ожесточённых споров). Карл XII стал последним монархом Европы, павшим на поле боя. После Карла шведский трон наследовала его сестра Ульрика Элеонора, но вскоре престол перешёл к её мужу Фридриху (Фредрику I) Гессен-Кассельскому. После неудачной попытки продолжения войны Фредрик I заключил в 1721 Ништадтский мир с Россией.

Карл XII считается большинством историков блестящим полководцем, но очень плохим королем. Обходясь без алкоголя и женщин, он прекрасно чувствовал себя в походе и на поле боя. По оценкам современников, он очень мужественно переносил боль и лишения и умел сдерживать свои эмоции. Король привел Швецию к вершине могущества, обеспечив огромный престиж страны через свои блестящие военные кампании. Однако его честолюбивое стремление к победоносному продолжению войны с Россией, которая была поддержана восстановившейся антишведской коалицией, в итоге принесло Швеции поражение и лишило её статуса великой державы.

Помня о своем нелегком детстве, отец Карла постарался дать сыну хорошее классическое образование. К тому же принц овладел несколькими иностранными языками. К государственным делам юный принц стал привлекатся ещё при жизни .

Он взошел на престол после смерти отца в апреле 1697 года; в ноябре месяце того же года, в возрасте 15 лет, Карл XII был провозглашен совершеннолетним. Он правил как самодержавный монарх, при коронации сам возложил на себя корону и в отличие от своих предшественников не принес клятвы соблюдать законы Швеции. Карл XII продолжил абсолютистскую великодержавную политику своего отца, опираясь на экономическое и политическое могущество Швеции. К моменту восшествия на престол он располагал лучшими в Европе армией и флотом.

В первые годы правления Карл XII занимался внутренними делами страны. В области внешней политики шведский король поддерживал стремление мужа своей сестры Хедвиги Софии - гольштейн-готторпского герцога , освободиться от сюзеренитета Дании. Но основная деятельность Карла XII связана с руководством военными действиями шведской армией в Северной войне 1700-1721 годов.

В самом начале 18 века против Швеции образовалась враждебная коалиция держав, включавшая Россию, Речь Посполитую, Саксонию, Данию. Противники Карла XII рассчитывали, что юный и неопытный шведский король не сможет противостоять их многочисленным армиям. Однако Карл XII быстро овладел стратегической инициативой. Сильный шведский флот доминировал на Балтике и шведский король в полной мере использовал это преимущество. Уже в апреле 1700 года, возглавив небольшую по численности, но хорошо подготовленную армию, Карл XII форсировал Зунд и высадился в Гольштейне. При поддержке англо-голландского флота он осадил Копенгаген, датчане капитулировали и 18 августа 1700 г. подписали Травендальский мир, выйдя из войны.

Надо заметить, что, выступив в поход, Карл больше так и не вернулся в Стокгольм. Все последующие годы он управлял Швецией через посланников.

Драгуны Карла XII
Картина Александра Аверьянова

Стремительно перебросив войска из-под Копенгагена на восточное побережье Балтики, шведский король 19 (30) ноября 1700 года разгромил русские войска под Нарвой, осаждавшие город, несмотря на четырехкратное численное преимущество русских. Отказавшись от преследования , Карл двинулся на Польшу, где застрял на целых пять лет. В 1701 году Карл XII двинулся на юг против польско- саксонской армии. В ходе затяжной борьбы он нанес ей ряд поражений, в том числе в решающем стражении при Клишове в 1702 году. Король Речи Посполитой, саксонский куфюрст был изгнан из Польши. В 1704 году на польский престол был посажен шведский ставленник . Оккупировав Польшу, Карл XII вторгся через Силезию в Саксонию, разгромил саксонские войска в сражении при Фрауштадте и в 1706 году навязал саксонскому курфюрсту Альтранштедский мир.

Но пока главные силы шведской армии были заняты в Польше, русский царь сумел создать новую сильную армию, очистить от шведских гарнизонов Ингерманландию и часть Эстляндии. На берегу Балтийского моря был основан славный град Петров - город Санкт-Петербург, куда из Москвы была перенесена столица.

Победа шведов в войне могла быть обеспечена только после окончательного разгрома русских войск. Карл XII стремился к решающей битве, но уклонялся от открытого столкновения, берег свою неопытную армию, опасаясь возможного поражения. В 1707 году, одержав над русскими частную победу в сражении при Головчине, Карл XII вытеснил противника из Польши. Летом 1708 года он пересек границы России, однако его попытки углубиться на ее территорию на смоленском и брянском направлениях, были отражены русскими войсками.

Швеции, с ее сравнительно небольшими материальными и людскими ресурсами, было не под силу вести изнурительную и многолетнюю войну. Между тем, неустанно укреплял свою армию, строил мощный военный флот. В сентябре 1708 года у деревни Лесная был разбит корпус Левенгаупта, шедший из Прибалтики на укрепление главных сил шведской армии.

В это время Карл XII вступил в тайные переговоры с украинским гетманом Иваном Мазепой. В обмен на обещание предоставить Украине независимость Мазепа соглашался поднять восстание против России и стать союзником шведского короля. Рассчитывая на поддержку украинских казаков, в октябре 1708 года Карл XII вторгся в пределы Украины. Кроме того, он полагал, что появление шведской армии на южных границах России, подвигнет вступить в войну и турецкого султана. Однако заговор Мазепы был раскрыт. Хотя он успел с немногими сторонниками перебежать к шведам, большинство украинцев остались верными союзу с Россией и оказали агрессору ожесточенное сопротивление.

Русские войска применяли тактику "выжженой земли". Вскоре им удалось напасть на обоз шведской армии и захватить его. Карлу пришлось провести тяжелую зиму 1708-1709 годов, понеся серьезный урон в людях и лошадях.

В апреле 1709 Карл XII начал осаду украинского города Полтава, но его ослабшая армия никак не могла подавить сопротивление немногочисленного полтавского гарнизона. Угадав благоприятный момент, двинул под Полтаву основные силы своей армии. Наконец 27 июня 1709 г. под осажденной шведами Полтавой состоялось генеральное сражение. Полководческий талант Карла не смог компенсировать превосходство русских в людях и пушках. Шведская армия потерпела сокрушительное поражение и бежала по единственному доступному для неё направлению, вниз, по правому берегу реки Ворсклы, к Переволочне, рассчитывая в окрестностях последней переправиться через Днепр и избавиться от преследования противника.

Мазепа и Карл XII после Полтавской битвы
Картина Густава Седерстрёма

Подчинившись просьбам своих генералов, раненый шведский король Карл XII в ночь на 30 июня «с великой трудностью на малом челне» переправился через Днепр. Вместе с ним удалось переправиться гетману Мазепе, генералам Спарре и Лагеркруне, а также двухтысячному отряду шведов и казаков, которые двинулись степью к турецкой границе. Командование остатками армии было поручено генералу Левенгаупту, который сам выпросил командование ею и остался на левом берегу Днепра. Карл XII приказал ему переправляться через Ворсклу и двигаться во владения крымского хана. Но шведская армия, загнанная в стрелку Днепра и Ворсклы, брошенная своим королём, не имеющая боеприпасов и продовольствия, лишённая путей отступления, потрясённая нравственно недавним поражением, значительно утратила свою боеспособность и, блокированная русскими войсками, капитулировала.

Несмотря на потерю армии, обосновавшийся в Бендерах Карл XII, поначалу благосклонно принятый турками, не оставлял надежд на выигрыш войны. Он рассчитывал организовать одновременное нападение на Россию турецкой армии с юга и шведской армии с севера. В 1711 году началась русско- турецкая война, но Карл XII не сумел оказать поддержку османам силами шведской армии в Польше. После подписания выгодного для Турции Прутского мира с Россией интриги Карла XII стали раздражать султана , и тот, утомленный назойливостью шведского короля, приказал арестовать его. 12 февраля 1713 г. между отрядом Карла и войском султана произошло настоящее побоище (так называемый "калабалык"), в результате которого Карл был взят под стражу и препровожден в Эдирне (Адрианополь). Там на протяжении десяти месяцев Карл пролежал в постели, не вставая с нее, надеясь, что турки переменят решение и нападут на Россию. За свою назойливость Карл получил от турков прозвище "Демирбаш Шарл", т.е. "Карл - Железная Башка".

Осенью 1714 турки дали возможность Карлу XII уехать, и так ничего и не добившись, после шести лет пребывания в Турции, в парике, с паспортом на чужое имя он отправился восвояси. За 16 дней, в сопровождении одного офицера, Карл добрался верхом кружным путем, минуя Пруссию и Саксонию, до Штральзунда, центра Шведской Померании. Около года он командовал обороной этого города, осажденного датчанами и пруссаками. Шведская армия находилась в плачевном состоянии. Отстоять город не удалось. 24 декабря 1715 г. Штральзунд капитулировал, а вскоре за этим Швеция потеряла и остальные владения в Северной Германии.

В декабре 1715 года Карл XII вернулся в Швецию, измученную многолетней войной. Он провел ряд внутренних реформ, направленных на мобилизацию сил страны для продолжения войны. Но в 1717 году Карл XII начал переговоры с Россией на Аландских островах, соглашаясь уступить прибалтийские владения в обмен на принадлежавшую датской короне Норвегию. Одновременно он дважды пытался захватить юго-восточную часть Норвегии. Во время осады норвежской крепости Фредрикстен он был убит шальной пулей. Впрочем, обстоятельства его гибели довольно туманны, и долгое время ходили слухи, что он был намеренно убит кем-то из своих людей. Когда до столицы России дошла весть о гибели Карла XII, объявил в Петербурге траур по одному из самых опасных и отважных своих противников.

Карл XII заслуженно считается выдающимся полководцем. Избегая алкоголя и женщин, он прекрасно чувствовал себя на поле боя и в походе. По оценкам современников, он очень мужественно переносил боль и лишения и умел сдерживать свои эмоции. Исключительно храбрый воин, он отличался внезапностью и быстротой действий, добивался побед меньшими, чем у противника силами. Руководя армией, Карл XII умело использовал формы организации войск и тактические приемы своего великого предшественника .

Однако как политик и стратег Карл XII был склонен к авантюризму. Его победы были бесплодными для Швеции. Около пятнадцати лет король был вне пределов своей страны, что дезорганизовало управление государством, не позволило координировать действия шведских войск на огромном пространстве от Норвегии до Украины, от Ладожского озера до Саксонии.

Король привел Швецию к вершине могущества, обеспечив огромный престиж государственной власти через свои блестящие военные кампании. Однако его честолюбивое вторжение в Россию, которая была поддержана восстановившейся антишведской коалицией, принесло Швеции поражение.

С гибелью Карла XII абсолютизм в Швеции пал, и в 1719 - 1721 годах война была окончена с большими территориальными потерями для Швеции в Прибалтике и Северной Германии. С тех пор Швеция утратила статус великой державы.

Компиляция: (vkuznetsov)

Карл XII. Портрет работы Крафта, 1717 год.

КАРЛ XII (1682-1718) - король Швеции с 1697 г., полководец. Вторжение в Россию закончилось его поражением в Полтавской битве 1709 г., бежал в Турцию. В 1715 г. вернулся в Швецию. Погиб во время похода в Норвегию.

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 217.

Карл XII (17(27).VI.1682 - 30.XI (11.XII).1718) - король с 1697 года, крупный полководец. Сын Карла XI, продолжал его абсолютистскую и великодержавную политику. Основные события жизни Карла XII связаны с его участием в Северной войне 1700-1721 годов. В начале войны шведской армия под командованием Карла XII одержала ряд крупных побед, заставив Данию уже в 1700 году выйти из Северного союза, разбив русские войска под Нарвой (ноябрь 1700 года) и польско-саксонские войска; на польский трон вместо Августа II Сильного был возведен ставленник Карла XII Станислав Лещинский. Принудив Августа II к безоговорочной капитуляции по Альтранштадтскому миру 1706 года , Карл XII уклонился от вмешательства в войну за Испанское наследство (к чему его особенно активно склоняла традиционная швед. союзница - Франция); выступив из Саксонии, вторгся в Россию; "русский поход" (1708-1709) закончился полным разгромом шведских войск 27 июня 1709 года под Полтавой (см. Полтавское сражение 1709 года ); раненый Карл XII бежал в турецкие владения и из Бендер (крепости на Днестре) в течение нескольких лет тщетно пытался организовать координированное выступление турецкой и шведской армий. В феврале 1713 года, после "калабалыка" - ссоры, закончившейся вооруженной схваткой с турками, Карл XII был отвезен ими в Демотику (в Западной Фракии), которую оставил окончательно только осенью 1714 года. После неудачной попытки организовать оборону Штральзунда, в конце 1715 года вернулся в Швецию с целью создания новой армии и мобилизации ресурсов для продолжения воины. В 1716 году организовал оборону Швеции от угрожавшей ей высадки войск Северного союза. Затем попытался захватить Норвегию (принадлежавшую Дании); погиб во время осады Фредериксхалля в Западной Норвегии от раны, полученной при неясных обстоятельствах (его упорное нежелание смягчить введенную им в 1710 году торговую блокаду на Балтике вызвало сильную оппозицию внутри Швеции).

В отзывах современников и в исторической литературе личность Карла XII, его способности как государственного деятеля и полководца расцениваются крайне противоречиво. В шведской историографии долго господствовало критическое отношение к Карлу XII (P. P. Карльсон и др.). На рубеже 19-20 веков наступил перелом, начатый работой Х. Ерне. Для шведских историков этого направления (А. Стилле, К. Халевдорф, Н. Херлиц, К. Хильдебранд) характерно преувеличение "политической мудрости" Карла XII, отрицание у него завоевательных стремлений и др. Такая оценка встретила возражение со стороны Э. Карльсона и А. Мунте. Апологетика Карла XII характерна для западногерманских историков (работы О. Хайнца и др.).

T. К. Крылова. Москва.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 7. КАРАКЕЕВ - КОШАКЕР. 1965.

Карл XII, король Швеции .
Король Карл, Александр Севера, Карл - Железная Башка
Karl XII, Carolus Rex (лат.), Demirbas Sarl (турецк.)
Годы жизни: 17 июня 1682 - 30 ноября 1718
Годы правления: 5 апреля 1697 - 30 ноября 1718
Отец: Карл XI
Мать: Ульрика Элеонора Датская

Помня о своем нелегком детстве, отец Карла постарался дать сыну хорошее образование и рано стал привлекать его к государственным делам. Несмотря на то, что на момент смерти отца Карлу было всего 15 лет, он настоял на том, чтобы его признали совершеннолетним.

В 1697 г., когда Карл стал королем, Европа находилась на пороге войны за Испанское наследство. Против Швеции образовалась коалиция в составе Дании, Польши и России. Однако стоило Карлу форсировать Зунд и осадить Копенгаген, как датчане капитулировали и 18 августа 1700 г. подписали Травендальский мир. Надо заметить, что, выступив в поход, Карл больше так и не вернулся в Стокгольм. Все последующие годы он управлял Швецией через посланников. Из-под Копенгагена Карл перебросил войска в Балтийские провинции против русской армии Петра I, осаждавшей Нарву. Несмотря на четырехкратное численное преимущество русских, 19 ноября Карл одержал над ними победу. Отказавшись от преследования Петра I, Карл двинулся на Польшу, где застрял на целых пять лет. Все же ему удалось изгнать короля Августа II и посадить на польский трон своего ставленника Станислава Лещинского, но тем самым он дал время Петру I оправиться после Нарвы. Тому удалось отбить у Швеции Ливонию и основать на берегу Балтийского моря Санкт-Петербург, куда из Москвы была перенесена столица.

Осенью 1707 г Карл двинулся против России, надеясь объединиться с казачьим гетманом Мазепой и перезимовать на юге Украины. Однако незадолго до этого Мазепа был низложен в результате переворота, организованного Петром, и бежал к Карлу с небольшим отрядам. Русские войска применяли тактику "выжженой земли". Вскоре им удалось напасть на обоз шведской армии и захватить его. Карлу пришлось провести тяжелую зиму 1708-1709 гг., понеся серьезный урон в людях и лошадях. Наконец 8 июля 1709 г. под осажденной шведами Полтавой состоялось генеральное сражение. Полководческий талант Карла не смог компенсировать превосходство русских в людях и пушках. Шведы были наголову разбиты, а Карл бежал в Турцию. Со свитой в несколько сот человек Карл расположился в Бендерах. Турки поначалу приняли его благосклонно, но Карл начал подталкивать султана Ахмеда III к войне с Россией, но тот, утомленный назойливостью шведского короля, приказал арестовать его. 12 февраля 1713 г. между отрядом Карла и войском султана произошло настоящее побоище (так называемый "калабалык"), в результате которого Карл был взят под стражу и препровожден в Адрианополь. Там на протяжении десяти месяцев Карл пролежал в постели, не вставая с нее, надеясь, что турки переменят решение и нападут на Россию. За свою назойливость Карл получил от турков прозвище "Демирбаш Шарл", т.е. "Карл - Железная Башка".

Так ничего и не добившись, Карл бежал из плена. В парике, с паспортом на чужое имя за 16 дней он добрался кружным путем, минуя Пруссию и Саксонию, до Штральзунда. Шведская армия находилась в плачевном состоянии. Отстоять город не удалось. 24 декабря 1715 г. город капитулировал, а вскоре за этим Швеция потеряла и остальные владения в Северной Германии.

Последние годы жизни Карл провел, готовясь к отражению нападения со стороны Дании и России, а также дважды нападал на Норвегию. Во время одного из походов он был убит шальной пулей при осаде крепости Фредрикстен. Впрочем, обстоятельства его гибели довольно туманны, и долгое время ходили слухи, что он был намеренно убит кем-то из своих людей.

Карл XII был одним из самых видных полководцев в истории. Избегая алкоголя и женщин, он прекрасно чувствовал себя на поле боя и в походе. По оценкам современников, он очень мужественно переносил боль и лишения и умел сдерживать свои эмоции. Король привел Швецию к вершине могущества, обеспечив огромный престиж государственной власти через свои блестящие военные кампании. Однако его честолюбивое вторжение в Россию, которая была поддержана восстановившейся антишведской коалицией, принесло Швеции поражение и лишило её статуса великой державы.

Использован материал с сайта http://monarchy.nm.ru/

Карл XII. Репродукция с сайта http://monarchy.nm.ru/

Карл XII (1682-1718), шведский король с 1697 года.

Если среди российских читателей провести опрос, кого из королей Швеции они знают, ответ наверняка будет один - Карла XII. Это естественно. Уже в школьные годы учим мы строки из поэмы Пушкина «Полтава»: «И перед синими рядами своих воинственных дружин, в качалке бледен, недвижим, страдая раной Карл явился...» Образ его возникает на страницах многочисленных романов, учебников истории, десятков исторических исследований, научно-популярных работ, посвященных эпохе Петра Великого. И это неслучайно. Описание той поры, связанной с грандиозной деятельностью царя-преобразователя, событий Северной войны, победа в которой открыла России окно в Европу, невозможно без упоминания о главном внешнем противнике России - шведском короле Карле XII.

Он появился на свет в Стокгольме. У его родителей, шведского короля Карла XI и королевы Ульрики Элеоноры было шесть детей, но трое младших сыновей скончались в младенчестве. Юный Карл получил неплохое по тем временам образование. Отец старался воспитывать своего наследника будущим самодержцем и часто брал сына в поездки по стране.

В апреле 1697 года, когда Карлу еще не исполнилось и 15 лет, его отец скоропостижно скончался. Около полугода Швецией управлял Государственный совет, но созванный в ноябре по случаю коронации нового короля риксдаг - сословный парламент страны - признал Карла XII совершеннолетним. Юный король сам возложил корону себе на голову и в отличие от прежних шведских монархов не принес никакой клятвы править согласно действовавшим законам.

Карл XI оставил сыну благополучную страну, закрепив достигнутое своими предшественниками: 1) развитую по тем временам экономику (Швеция была одним из ведущих экспортеров железа); 2) бездефицитный бюджет, где каждой статье расхода соответствовала статья дохода; 3) сильную национальную армию; 4) высокий уровень образования и грамотности.

Угроза для Швеции исходила извне: соседи, пострадавшие от ее завоевательной политики, мечтали вернуть утраченное. Именно на этой основе в конце 90-х годов XVII века сложилась Северная Лига в составе короля Дании-Норвегии Фредерика IV, курфюрста Саксонии и короля Польши Августа II Сильного и российского царя Петра I. В 1700 году союзники начали наступление. Датчане вторглись во владения Гольштейн-Готторпа - единственного союзника и родственника шведского короля, саксонцы - в Лифляндию, а русские войска осадили Нарву. Карл XII поспешил на выручку своему родственнику, и ему удалось быстро вывести Данию из войны, но не столько благодаря собственным усилиям, сколько помощи флота Англии и Голландии. Вернувшись в Швецию, Карл XII стал обдумывать действия против Августа, но тут пришло известие о событиях под Нарвой. Посадив свою армию на суда, Карл отплыл в Эстляндию и по прибытии форсированным маршем двинулся к Нарве, где нанес сильное поражение втрое превосходяшей по численности русской армии. Сражение под Нарвой принесло 18-летнему королю славу полководца.

Уже с самого начала войны Карл XII зарекомендовал себя блестящим тактиком и бесстрашным солдатом, лично принимая участие в боях. Однако первые успехи сыграли с королем дурную шутку. Он, похоже, уверовал в свою непобедимость и отвергал настоятельные рекомендации умудренных опытом советников попытаться покончить с войной дипломатическими средствами или по крайней мере договориться с кем-либо из противников. Жизнь Карла отныне навсегда будет связана с армией, и ему никогда не будет суждено вернуться в Стокгольм.

Разгромив русские войска под Нарвой, Карл XII направился с армией против Августа, намереваясь низложить его с польского трона. Одержав ряд побед в Польше, Карл XII воспользовался недовольством некоторых магнатов саксонским курфюрстом и фактически заставил созванный им в Варшаве сейм избрать королем Польши Станислава Лещиньского. Чтобы принудить Августа согласиться на это, летом 1706 года он вторгся в Саксонию, разбил армию Августа в сражении при Фрауштадте и в местечке Альтранштедт навязал ему мир, по которому тот выходил из союза с Россией и отказывался от польской короны. Оставался единственный противник - царь Петр, к которому шведский монарх относился с пренебрежением.

Занятый войной в Польше и Саксонии, Карл XII не обращал внимания на то, что в России шли гигантские преобразования, что уже через пару лет после Нарвы русские войска смогли отвоевать восточную и южную часть Финского залива, где в устье Не-вы возникла новая столица России - Санкт-Петербург. До Карла XII доходили сведения о народном недовольстве в России, о бунтах. Ему удалось втайне договориться с украинским гетманом Мазепой, и в 1708 году он начал поход на Россию. Однако ожидаемой легкой прогулки не получилось. Шведский король встретил мощное сопротивление и, не сумев пробиться к Москве, повернул на юг, на Украину, где рассчитывал найти содействие гетмана Мазепы. Русский поход был, как известно, самым крупным просчетом Карла XII. В знаменитом сражении у Полтавы 27 июня 1709 года он был побежден и с отрядом в 1300 человек бежал к туркам. Остатки его армии, 15 тыс. солдат, капитулировали у Переволочны. Полтава свела на нет прежние победы: Дания и Саксония возобновили союз с Россией и опять выступили против Швеции. Август вернул себе корону Польши.

Турки встретили Карла XII как гостя и предоставили ему резиденцию сначала в Бендерах, а затем неподалеку от города - в местечке Варница. Они хотели использовать пребывание у себя шведского короля, чтобы вынудить Петра I пересмотреть условия заключенного еще в 1700 году перемирия. Карл XII стремился вовлечь Турцию в войну с Россией, а самому двинуться в Польшу. Однако королю пришлось остаться у турок почти на пять лет. Стравливая две страны, он тем не менее не забывал об управлении делами в Швеции и даже посылал инструкции о строительстве огромного королевского дворца в Стокгольме. В 1711-1712 годах казалось, что план Карла XII удался: Россия и Турция несколько раз оказывались в состоянии войны, причем в 1711 году поход Петра на Прут чуть было не закончился катастрофой для России. Однако султан не хотел идти на серьезную войну с Петром. Добившись от России существенных уступок, Турция поспешила в 1712 году заключить с ней мир, к негодованию Карла XII, который по-прежнему намеревался с помощью турецких и татарских войск вторгнуться в Польшу, причем нападение это, по его замыслу, предстояло поддержать наступлением из шведской Померании.

Стремясь добиться изменения внеш-неполитического курса Турции, король через своих эмиссаров в Стамбуле активно занимался интригами и подкупом турецких сановников. Разгневанный султан отдал приказ арестовать Карла XII, если тот откажется покинуть турецкие владения, но ни в коем случае не причинять ему вреда. В феврале 1713 года 10 тыс. турок и татар атаковали резиденцию короля, который защищался вместе со своими 50 охранниками. Туркам удалось поджечь дом. Со шпагой в руке, прикрываемый лишь двумя лейб-драбанами, король смело ринулся на нападавших, но силы были явно неравны. Карл XII был ранен, пленен и вскоре перевезен в местечко Дематика около Адрианополя (ныне Эдирне). Здесь, формально находясь в заточении, король продолжал управлять Швецией, откуда стали приходить тревожные известия.

Дело в том, что в Стокгольме крепли оппозиционные настроения. Швеция устала от войны, и высшие сановники страны даже пошли на созыв риксдага без разрешения короля. Пос-ле торжественной прощальной аудиенции у султана Карл XII покинул Дематику и в конце октября 1714 года под именем Петера Фриска вдвоем со своим адъютантом подполковником О.Ф.Дюрингом отправился в Швецию. В ноябре 1714 года, совершив долгое путешествие верхом через Болгарию, Румынию, владения Габсбургов и Германию, в чужом платье и заросший бородой, король въехал в ворота Штральзунда, центра шведской Померании.

Он снова вступил в командование шведской армией и был полон надежд поправить тяжелое положение страны. Голштинский министр фон Герц выдвинул идею компенсации потерь Швеции в Прибалтике путем присоединения принадлежавшей Дании Норвегии, на что было даже получено предварительное согласие Петра. Русский царь, выдав одну из своих дочерей за герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского, стал отходить от союза с Данией. Однако, не надеясь на дипломатию, Карл XII все же предпочитал военное решение проблем и с 1716 года направил усилия на завоевание Норвегии. При этом он ухитрился поссориться с Англией, поддержав якобитов - сторонников свергнутого в 1688 году короля Якова II. Первый поход в Норвегию в 1716 году не увенчался успехом, и Карл XII стал готовиться к новому.

Это был король-солдат, который жил только армией, войной, походами. Никакой личной жизни в собственном смысле слова у него попросту не было. Он чурался женщин и даже никогда не был женат, поэтому не имел прямого наследника. К тому же непосредственное участие короля в сражениях ставило под угрозу его жизнь, и в последние годы царствования Карла XII, хотя он был еще молод и полон сил, в Швеции стали задумываться о его преемнике. В стране постепенно сложились две группировки, одна из которых поддерживала Карла Фридриха - несовершеннолетнего сына погибшего на войне гольштейн-готторпского герцога Фридриха I и сестры Карла XII Хедвиги Софии, а другая - Фридриха Гессенского, женатого на другой сестре короля - Ульрике Элеоноре.

Осенью 1718 года шведы начали новое вторжение в Норвегию. Их армия под командованием самого короля осадила крепость Фредрикстен около города Фредриксхалл (Халлен). В ночь на 30 ноября Карл XII осматривал работы по строительству осадных траншей и укреплений и неожиданно был сражен пулей, попавшей пря-мо в висок. Смерть была мгновенной.

Сразу после этого события стали распространяться слухи, что Карл XII был убит не случайно. Возможными виновниками называли сторонников гессенской партии и даже английских агентов. В огромной исторической литературе, посвященной Карлу XII, высказывались и продолжают высказываться доводы в пользу той или иной версии. В 1917 году была предпринята эксгумация останков короля. Виднейшие шведские криминалисты не раз проводили экспертизы, реконструируя его гибель, но их мнения также разошлись, и до сих пор окончательный вывод о случившемся не сделан.

Смерть Карла XII привела к серьезным переменам в Швеции. Верх взяла гессенская партия. На престол, ценой отказа от абсолютизма в пользу риксдага, взошла Ульрика Элеонора. Карл Фридрих был вынужден покинуть Швецию. В 1719 году здесь была принята новая конституция: она закрепляла всевластие Государственного совета и риксдага, в которых подавляющее влияние имела аристократия. На следующий год Ульрика Элеонора добилась избрания шведским королем своего супруга, которого назвали Фредриком I. Однако власти у монарха теперь оставалось очень мало. В Швеции на полвека наступила «эра свобод». Мирные договора, заключенные после 1718 года, закрепляли утрату Швецией целого ряда территорий. В частности, Ништадтский мирный договор с Россией 1721 года, завершивший Северную войну, подтвердил переход к России Прибалтики. Швеция лишилась положения великой державы, что стало итогом царствования Карла XII.

Юрий ПОГОДА. Несносная полтавская жара (шведская и Русская армия летом 1709 года). Часть I (июнь). 25.05.2009

Юрий ПОГОДА. Несносная полтавская жара . Часть II (июнь). День рождения империи. 18.07.2009

Юрий ПОГОДА. Несносная полтавская жара . Часть III (июнь-июль). Последний марш, последняя переправа. 21.07.2009

Ярослав ИВАНЮК, Юрий ПОГОДА. Комендант Полтавы полковник Келин: портрет на фоне войны . 18.06.2009.

Сочинения:

Briefe, hrsg. von E. Carlson, Stockh., 1893 (на нем. яз. в 1894).

Литература:

Энгельс Ф., Внешняя политика рус. царизма,. К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 22; Тарле Е. В., Карл XII в 1708-09 гг., "ВИ", 1950, No 6; Стилле А., Операционные планы Карла XII в 1707-09 гг., "Журн. импе-рат. рус. военно-ист. об-ва", 1910, кн. 5; Carlson F. F., Geschichte Schwedens, Bd 6, Gotha, 1887; Hjärne H., Karl XII. Omstörtningen i Östeuropa. 1697-1703, Stockh., 1902; Herlitz N., Från Thorn till Altranstädt, Stockh., (1916); Stille A., Karl XII och Porten 1709-1714, в сб.: Karl XII. Utg. av. S. E. Bring, Stockh., 1918; Tengberg E., Från Poltava till Bender, Lund, 1953; Hildebrand K. G.,Till Karl XII uppfattningens historia, "Historisk Tidskrift", 1954, Häfte 4, 1955, Häfte 1; Munthe A., Karl XII och den ryska sjömakten, Bd 1-3, Stockh., 1924-27; Haintz O., König Karl XII von Schweden, Bd 1-3, В., 1958; Jonasson G., Karl XII och hans rådgivare. Den utrikespolitiska maktkampen i Sverige 1697-1702, Stockh., 1960; Peters J., Die westdeutsche Historiographie über die schwedische Grossmachtzeit, ZG, 1960, Jahrg. 8, H. 5.