«Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил…
- Ты не раскаешься, что ты меня любил…».
М.И. Цветаева. Стихи о Москве.

Во времена ордынского ига пришла на Русь большая беда. Много кровавых страниц вписано в этот период русской истории. Не имея единодушия между собою, князья долго не помышляли свергнуть тяжкое бремя. Наоборот, во взаимной вражде за великокняжеский ярлык, они не раз сами приглашали на помощь себе татар. Бесконечные междоусобицы, войны, пожары, болезни косили людей. Надолго замирали просторы, не слыша радостных голосов и смеха. В летописях и литературных памятниках вместо ярких волевых правительниц появились образы женщин, являвших собою идеалы верных жен.

Но лишь только пробились первые ростки национального возрождения, героини Батыева нашествия сменились ликами новой Руси. Вновь на историческую арену вышли активные деятельницы. И первой среди них мы назовем великую княгиню Евдокию, супругу Дмитрия Донского. Она вошла в историю как сподвижница великого князя и имеет большие заслуги перед Русской землей. Московский князь становится главой Русского государства, а дочь князя Суздальского – покровительницей Москвы. Неутомимая строительница, Евдокия Московская немало потрудилась на благо русской культуры. И в самые тяжелые моменты жизни не забывала о необходимости созидания прекрасного.

Вторая половина XIV века… Эпоха огромного напряжения всех духовных сил земли Русской, в бурных событиях которой самое живое участие принял Преподобный Сергий Радонежский, отец Святой Руси и северного русского монашества. Велико было его значение и в общегосударственной жизни народа. Радонежский Игумен с учениками и последователями своим отречением во имя любви и единомыслия задавал самый высокий нравственный тон. "И зерна его благостного учения дали чудесные всходы. Окрепла нравственность, окреп дух, поднялись силы народа, и подвиг освобождения Земли Русской, на который благословил его Преподобный, стал возможным"*.

Победа русского воинства во главе с князем Дмитрием Донским явилась поворотным пунктом в истории молодой Московской державы. Святая любовь к Родине, идея единства были спасительны для России и в году 1380-м, и в 1812-м, и в 1941-1945 годах. С тем вошли в историю России поля ее неувядающей воинской славы – Куликово, Бородинское, Прохоровское, где "лоб в лоб" сходились с захватчиками русские полки и побеждали.

«СЛАВНА БЫЛА У ДИМИТРИЯ ДОЧЕРЬ…»

«Святые девушки России –
Купавы, чайки и березки…»
Н.Клюев.

Будущая великая княгиня Евдокия родилась приблизительно в 1350-1353 годах в семье суздальского князя Дмитрия Константиновича и его жены Анны. В XIV веке суздальские князья были достаточно могущественными и даже вступали в спор с московскими за право на великое Владимирское княжение, позволявшее считаться старшим среди остальных князей. Для этого требовалось получить ярлык хана Золотой Орды. Дед Евдокии, Константин Васильевич, не раз ездил в Орду и пытался обойти владельцев Москвы, но потерпел неудачу. У себя же в землях он оставался полновластным хозяином и перенес свою столицу из Суздаля в стратегически более выгодный Нижний Новгород.

Дмитрий Константинович остался княжить в Суздале, и именно в этом городе прошли детство и отрочество княжны. Старая столица все еще оставалась культурным и религиозным центром. Множество храмов и дворцов делали Суздаль неповторимым. Здесь располагались великолепный пятиглавый собор Рождества Богородицы, дивно украшенный узорчатой резьбой, и несколько старинных монастырей. Необычайно было умение русских мастеров, истинно совершенное искусство! И эта красота входила в каждодневную жизнь, радовала человека. Все, что хранилось в церквях и монастырях, составляло родовую святыню. Волшебство древнерусской живописи озаряло и пышные княжеские палаты.

Маленькая Евдокия часто посещала главный суздальский храм, бывала она и в расположенном неподалеку Ризоположенском монастыре. Там находилась рака с мощами святой Евфросинии, княжны-монахини XIII века, известной замечательной жизнью и чудесами. Эта мудрая женщина, пророчица и врачевательница, привезла когда-то из Киева не только богословские книги, но и трактаты античных авторов по философии, астрономии, математике и другим наукам. На традициях, оставленных Евфросинией, воспитывалось не одно поколение суздальских девочек.

Семья Дмитрия Константиновича была очень образованной. Дети под руководством отца и матери познавали всевозможные науки. Евдокия изучала иностранные языки, "занималась и ученостью". Ее отец покровительствовал зодчим, иконописцам, книжникам, собрал большую библиотеку, в которой хранил книги по истории Руси. Некоторые из них стали совсем ветхими. И Дмитрий Константинович поручил переписать старинные летописи на новый пергамент иноку Лаврентию. Тот и создал список "Повести временных лет", который ныне называется Лаврентьевской летописью.

Отличалась суздальская семья и благочестием. Дмитрий Константинович основал один из крупнейших мужских монастырей – Спасо-Евфимиев. А его старший брат Андрей начал возведение Покровского женского монастыря. Через много лет эта известная обитель превратилась в место ссылки опальных государевых жен, где они в уединении оканчивали свои дни. Основание женского монастыря особенно хорошо запомнилось Евдокии, она сама была участницей церемонии. Возможно, тогда и зародилось у нее желание продолжить это богоугодное дело. Как повествует предание, в отчем доме научилась юная княжна хранить заповеди Добра. Здесь же ее научили воспринимать княжеское достоинство как великое и тяжкое служение – Богу, Отечеству, людям.

«И СВЕЧА БЫ НЕ УГАСЛА…»

«Я пишу вам се слово того для, чтобы не перестала память родителей наших и наша, и свеча бы не угасла».
Из Завещания московского великого князя Симеона Гордого.

В 1360 году в жизни Дмитрия Константиновича и его семьи произошло важное событие. После безвременной кончины московского великого князя Ивана Красного великокняжеский Владимирский престол опустел. И по весне, когда подсохли степные дороги, все русские князья отправились в Сарай, столицу Золотой Орды. От Суздальского и Нижегородского княжеств поехали Дмитрий и Андрей Константиновичи.

Отец Евдокии произвел на ордынского хана самое благоприятное впечатление. И неожиданно для всех право на великое княжение досталось ему. Особенно недовольной осталась московская делегация малолетнего князя Дмитрия. В течение почти трех десятилетий москвичи удерживали главное княжение за собой. Заветным ярлыком владели отец Дмитрия Иван Красный, дядя Симеон Гордый и дед Иван Калита. Московский летописец в сердцах заметил, что суздальский правитель стал великим князем Владимирским "не по отчине, не по дедине".

Иван Красный правил недолго. Он умер, когда его сыну Дмитрию было всего девять лет. А родился Дмитрий 12 октября 1350 года и наречен был в честь святого Дмитрия Солунского, известного на Руси защитника христиан от притеснений со стороны чужеземцев. Радость для родителей была великая. Теперь у них появился не просто первенец, но и наследник. В то время Иван Иванович владел небольшим Звенигородским уделом. Ему, как одному из средних сыновей Ивана Калиты, на многое рассчитывать не приходилось. Но судьба распорядилась иначе. "Черная смерть" прошлась по землям Руси, опустошая города и селения. И княжеский род понес такие потери, что Ивану Звенигородскому пришлось взять в свои руки всю полноту власти в Московском княжестве. А в 1355 году он получил у татарского хана и ярлык на великое княжение Владимирское.

С самого начала жизни княжич Дмитрий был приобщен к среде русского подвижничества. Духовное воспитание помогало ковать из мальчика воина. Сын все время находился рядом с отцом, перенимая от него науку государственного управления. Природа одарила его важными достоинствами, но требовалось немало времени для приведения их в зрелость. И государство успело бы погибнуть, если бы провидение не даровало Дмитрию пестунов и советников мудрых. Главным из них стал митрополит Московский и всея Руси Алексий. Всего себя Святитель при юном великом князе положил на алтарь в деле собирания русских земель вокруг Москвы. Он стал во главе боярского правительства, сумел пресечь внутренние распри, собрал московскую боевую силу. Тесная дружба и взаимное уважение соединяли Святителя Алексия с духовным вождем русского народа, Преподобным Сергием Радонежским. Митрополит часто навещал Сергия в Троицкой обители, советовался с ним, желал иметь его своим преемником. "Эти два великие подвижника, духовно соединенные узами любви и понимания, в полном единении работали на благо народа русского, всячески помогая духовному просвещению и строительству Земли Русской"*. Когда великокняжеский ярлык достался суздальскому князю, положение Москвы как ведущего политического центра пошатнулось, ее стягу грозило падение. А это неизбежно привело бы к новой полосе междукняжеских войн. И советники юного Дмитрия не собирались сидеть сложа руки.

Тем временем Евдокия вместе с матерью, братьями и сестрой встречала отца, благополучно вернувшегося домой из Сарая. Среди татар пошла тогда великая смута. Ханы убивали друг друга, один за другим вступали на престол. Орда разделилась на две части, одной завладел хан Мюрид, другой – могущественный и жестокий темник Мамай. 22 июня 1360 года Дмитрий Константинович торжественно въехал в древнюю столицу Северо-Восточной Руси. Вскоре вся семья переехала во Владимир и поселилась в обветшалой, но все еще роскошной резиденции прежних владимирских князей. Особенно красиво было загородное Боголюбово с белокаменным дворцом и храмами, построенное много лет назад Андреем Боголюбским.

И все же Дмитрию Константиновичу почти не удалось насладиться великокняжеской властью. Подраставший соперник, московский князь, не желал ему подчиниться. Митрополит Алексий с боярами отправился в Орду и убедил хана Мюрида отдать ярлык на великое Владимирское княжение своему подопечному. А через некоторое время, втайне от хана, выкупили они и второй ярлык в Заволжской Орде у Мамая.

Поначалу Дмитрий Константинович не хотел сдаваться без боя. Тогда двенадцатилетний московский князь вступил с ним в открытую борьбу. Дважды московское войско изгоняло его из Владимира. И, наконец, 6 января 1363 года Дмитрий Иванович въехал в стольный град. Начало великого княжения московского князя ознаменовалось многими бедами в родном княжестве. Москва горела, и пожар тот летописец назвал Великим. Вслед за этой бедой напал на Москву "великий мор", унесший матушку Дмитрия и брата Ивана. Не обошла грозная болезнь и нижегородские земли. В памяти Евдокии осталась страшная трагедия, как умер ее дядя Андрей, как умирали многие вокруг нее.

После смерти князя Андрея принадлежавший ему Нижний Новгород переходил по старшинству Дмитрию Константиновичу. Нарушив старинный обычай, город захватил их младший брат Борис. И отец Евдокии решил помириться с московским князем. Не доводя дело до кровопролития, он вернулся в родной Суздаль. Москвичам же обещал навсегда отказаться от притязаний на Владимир, а взамен просил помощи в борьбе с братом.

Московская рать стала готовиться к походу на Нижний Новгород. Но впереди войска было послано посольство от князя Дмитрия Ивановича, состоявшее всего из одного человека. И этим человеком был не кто иной, как сам Сергий Радонежский. Митрополит Алексий "неоднократно возлагал на Преподобного труднейшие политические поручения словом и убеждением усмирить распри удельных князей и привести их к признанию верховной власти князя Московского. И настолько было велико обаяние личности Преподобного, что самые упорные смирялись перед силою и мудростью его слова"*. И хотя Борис Константинович не подчинился Москве, Новгород уступил брату. Вместе со всей Московской и Суздальской землей Преподобный Сергий радовался прекращению спора о великом княжении и нижегородской распри. Война между двумя Дмитриями завершилась, как в сказке, свадебным торжеством.

«МОЙ ЛЮБИМЫЙ, МОЙ КНЯЗЬ, МОЙ ЖЕНИХ…»

«Именно женщина от колыбели и до трона
выполняет и вдохновляет истинный подвиг».
Н.К. Рерих. Венец женщины.

Дмитрий Константинович пригласил Дмитрия Ивановича на пир в Нижний Новгород, где познакомил с семьей. Его младшая дочь Евдокия сразу же приглянулась князю. По свидетельству современников, "с красотою лица соединяла она редкую душевную доброту". Ладная, голубоглазая, с длинной русой косой, она казалась особенно маленькой и хрупкой рядом с Дмитрием, предвещавшим стать истинным богатырем.

Суздальская княжна также не осталась равнодушной к статному московскому гостю. Мирный союз Дмитрия Московского и Дмитрия Суздальского, имевший большое значение для судьбы Русского государства, решили скрепить браком. И хотя жених и невеста были очень молоды, дело сладилось быстро.

Свадьбу играли в Коломне, на пути между Нижним Новгородом и Москвой. Негоже московскому великому князю Дмитрию пировать у тестя – Москва выше Нижнего. Но Дмитрию Константиновичу ехать к юному зятю было бы обидно. Так оба соблюли достоинство.

В воскресенье 18 января 1366 года стояли молодые Евдокия и Дмитрий под венцом, а венчал их митрополит Алексий. Много горя успели увидеть они детскими глазами, но оба возросли сердцем. В пору возмужания вступал теперь великий князь, и помочь ему в том могла молодая княгиня, о спокойном характере которой и набожности говорили многие.

Пировали "со всеми пышными обрядами тогдашнего времени". Давно не было такой радости на этой земле. За княжеским пиром выносили дорогие подарки от родственников и близких. Отец невесты должен был подарить красивый и богатый пояс – символ величия и знатности зятя. И Дмитрий Константинович не поскупился. Более всего восхитились гости тем княжеским поясом. Был он обильно украшен тончайшей золотой чеканкой и самоцветами, в центре – лик Дмитрия Солунского трехцветной эмали, ангела-хранителя великого князя. После любования подарок отнесли в княжескую скарбницу и заперли. А на другой день разнеслась горькая весть – пояс пропал, а вместо него лежал подменный. Евдокия постаралась не донести того до мужа, не потревожить его, боясь новых ссор. Со временем неприятный случай забылся. Но через много лет пояс вновь объявился и принес немало бед, став причиной кровавой вражды между одним из сыновей Евдокии и Дмитрия и их внуком.

«СВЕТЕ МОЙ СВЕТЛЫЙ»

«Имя твое – птица в руке…»
М.И. Цветаева.

Брак этих необыкновенных людей оказался на редкость удачным, хотя и совершился по сватовству. Летописец нашел удивительно трогательные слова, описывая супружескую жизнь великокняжеской четы: "Еще и мудрый сказал, что любящего душа в теле любимого. И я не стыжусь говорить, что двое таких носят в двух телах единую душу... ". Дмитрий и Евдокия жили "всегда в любви и в согласии", какими создал их Бог – двумя половинками одного яблока. Женская любовь и верность упрочала мужскую силу и доблесть. Любя Евдокия всегда именовала мужа "Свете мой светлый". Дмитрий же был радетелем о жене, детях, слугах.

Через год у них появился первенец Даниил, за ним родилась Софья, а в декабре 1371 года на свет появился будущий наследник великокняжеского престола Василий. За ним, в 1374 году, – ставший впоследствии его непримиримым соперником – сын Юрий. Потом родились Семен, Андрей, Мария, Анастасия, Петр, Иван и, наконец, последний сын – Константин в 1389 году.

Семья была большой, беспокойной. Муж, занятый государственными делами, редко бывал дома. Вся забота о малых детях лежала на плечах Евдокии. Подрастая, мальчики рано вступали во взрослую жизнь. Трехлетнему княжичу остригали прядь волос, сажали на коня, давали в руки оружие. Позже сыновья шли за отцом в военные походы, познавали коварство Орды и соседей. За детей, за супруга всегда болела душа Евдокии. По собственным словам ее, "немного испытала она радостей в супружестве за Димитрием". Но Евдокия Дмитриевна была великой княгиней и всецело разделяла намерения своего супруга.

Москвичам пришлась по сердцу кроткая правительница. Сразу же после приезда в столицу Евдокия имела печальную возможность проявить сострадание чужому горю. Москва еще не оправилась после Великого пожара. Вслед за ним вернулась "моровая язва", унесшая сотни жизней. "Многие домы совсем опустели; в иных осталось по младенцу". Стон и плач народа достигал княжеского терема, оставляя свой след в сердце юной княгини. За помощью и утешением люди шли к Евдокии. Великая княгиня на свои деньги хоронила москвичей, щедро одаривала погорельцев и "много милости сотвори убогим".

«НЕ В ОДИН ДЕНЬ МОСКВА СТРОИЛАСЬ»

«У меня в Москве – купола горят…»
М.И. Цветаева.

Москва сполна познала все: разоренья, мор и голод, яростные мятежи, опустошительные пожары и разбойные чужеземные набеги. Но после каждой беды город снова и снова возрождался к жизни, прибавляя в красоте, силе и могуществе. В XIII веке Москва украсилась куполами первых храмов: Успенского собора, церкви Спаса на Бору, чуть позже – Архангельского собора. Но еще во многом она уступала Владимиру и Суздалю. Кремль окружали не слишком прочные дубовые стены, храмы были маловаты и менее богато украшены по сравнению с изящными владимиро-суздальскими. Великокняжеский дворец состоял из нескольких бревенчатых изб, соединенных открытыми переходами.

Под влиянием молодой жены Дмитрий Иванович занялся устройством столицы, "позваша мастеров и начаша делать бесперестани из камня" главную московскую крепость – Кремль. Территорию его расширили, окружили зубчатыми белокаменными стенами. Строительство велось с такой быстротой, что уже через год облик столицы изумил современников. Крепость оснастили по последнему слову техники. С ее стен заговорили вскоре первые русские пушки. Постройка поражала не только размахом работ. В ней было нечто особое. Каждый камень укладывали здесь навечно, с великой верой в неприступность твердыни. Свой дом, свой очаг не строят так умело и надежно, как эту крепость общего спасения. Именно в ту пору Москва получила свое вечное прозвание – "белокаменная". И возлежал Кремль, красуясь на высокой горе, будто державный венец на челе владыки.

Великая княгиня, с ранних лет возлюбившая красоту владимиро-суздальских городов, потрудилась развить ее в Московском княжестве. Над Москвой-рекой появился златоверхий терем с разноцветными стекольчатыми окнами. В жилые комнаты и сени для приема гостей вели снаружи затейливо украшенные лестницы. Внутреннее убранство комнат стало декоративнее и пышнее. Стены были отделаны красным тесом и расписаны. Новое жилище очень отличалось от прежних покоев московских князей. И пошла златоглавая Москва строиться. Возвысились над ее полями и лесами купола церквей и соборов, поднялись стены каменных хором, дворы знати с избами простого люда вокруг них. Как радовалась Евдокия такой красоте, сколь приятен ей был вид Москвы новой, отстроенной. Город становился сильной крепостью.

«БОГ И РОДИНА»

«Дерево и учитель познается по плодам».
Русская народная пословица.

Три фигуры, облеченные церковным саном, оказались ключевыми на земном пути князя Дмитрия и княгини Евдокии. Их жизнь проходила под духовным водительством митрополита всея Руси Алексия, Преподобного Сергия Радонежского и игумена Феодора Симоновского.

Для Евдокии Дмитриевны, как и для ее супруга, Святитель Алексий был незаменимым помощником. Она благоговела перед ним, видела в нем наставника для себя и для мужа. А после смерти митрополита, случившейся 12 февраля 1378 года, духовниками великокняжеской семьи стали Преподобный Сергий и Феодор Симоновский. Всей душою князь и княгиня расположились к Сергию, нередко сами бывали в гостеприимной Троицкой обители. Сергий Радонежский дважды становился крестным отцом их детей, сыновей Юрия и Петра. Особая духовная атмосфера позволяет понять нравственную среду, созданную Сергием, состояние духа близкого к нему круга людей. "Его слово было словом сердца, и, может быть, главная сила его кратких убеждений заключалась в той незримой, но ощутимой благодати, которая излучалась из всего его обаятельного облика, умиротворяюще и ободряюще влиявшего на всех приходивших к нему"*.

"Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского" рисует Дмитрия очень религиозным человеком. Говорят об этом и построенные им храмы и монастыри. Древний книжник в похвалу князю величает его "с Богом все творящий и за Него борющийся". По поручению Дмитрия Сергий Радонежский основал два Дубенских монастыря, затем Стромынский, Московский Симонов монастырь и другие. Причем все места для монастырей Преподобный избирал сам лично, совершая все эти многоверстные передвижения пешком. Настоятелем Симоновского монастыря поставлен был Феодор, племянник Преподобного Сергия. Евдокия Дмитриевна вместе с супругом приезжала к игумену Феодору на исповедь. А князь доверял ему ответственные дипломатические поручения. Монастырь этот примечателен тем, что здесь в Рождественской церкви, построенной Феодором, были похоронены впоследствии герои Куликовской битвы Пересвет и Ослябя.

Автором "Слова" историки называют Епифания Премудрого, ученика Преподобного Сергия. Написано оно вскоре после кончины великого князя и, стало быть, не слишком далеко отступает от истины. А заказчицей этого литературного памятника была сама княгиня Евдокия. Она хотела, чтобы подвиг князя Дмитрия, отдавшего "душу за друга своя", не был забыт народом.

Воспитанник митрополита Алексия, князь Дмитрий был склонен размышлять о смысле бытия. На одной из своих печатей он приказал вырезать изображение царя Соломона и его мудрый совет: "Все ся минет!" – "Все проходит!". Так древние укрепляли дух перед трудностями и препятствиями. Несомненными особенностями характера Дмитрия была отвага в сочетании с несокрушимой настойчивостью. Среди воителей своего жестокого века он был едва ли не самым милосердным. Причем сам князь лишь в наиболее важных случаях отправлялся в поход. За силу разума своего и характера в делах государственных Дмитрий Иванович заслужил от современников имя "орла высокопарного". Ни одного значительного решения великий князь не принял без благословения церкви.

"Велика была утрата в лице Святителя Алексия для молодого, еще неокрепшего государства. Но великий князь Дмитрий, лишившись в Святителе Алексии своего заступника и главного советника, нашел его в Преподобном. Нравственное влияние Преподобного на князя Дмитрия было велико"*. Дмитрий не раз обращался к нему за помощью. Деятельность каждого шла своим путем. "Бог и Родина" – вот то, что двигало жизнью и судьбою Преподобного Сергия"*. Единению и сплочению русских князей служил Дмитрий, собирая материальные и политические силы Отечества. Потому летом 1380 года они шагнули навстречу друг другу. И церковь во имя святого Дмитрия, поставленная Сергием над воротами Троицкой обители на Маковце, напоминала об этой встрече "земного" с "небесным".

«ДЕДЫ ЗАМЫШЛЯЛИ, ВНУК КОВАЛ»

«Не тщись покорять чуждое племя, но противоборствуй всякому, кто твое племя поработить тщится! – говорил Алексий. – Аще немощен возрастом, но аз реку: сними ярмо басурманское с земли Русской, Дмитрий. И еже один ремень того ярма порвешь, благо ти будет. И преемству своему закажи остатние ремни рвать. Вольный народ силен; угнетенный – день ото дня слабее становится!»
С.П. Бородин. Дмитрий Донской.

Иной стала Русь в пору правления Дмитрия Ивановича. Москва крепла с каждым годом. Князья сами приезжали в Москву мириться или уговариваться о дружбе с Дмитрием. Евдокия Дмитриевна помогала мужу собирать союзников, убеждала отца и братьев делом поддерживать великого князя. Постепенно борьба с Ордой становилась главной заботой московского государя. По всей русской земле шла незаметная на глаз работа. "Новый дух – сознание единства – соединял князей, изменилось и сознание народа. Видя единение среди своих вождей, народ окреп духом, страх перед врагом стал утихать, и явилось сознание своего права и достоинства"*.

Лишь Тверь да Рязань не признавали главенства Москвы. Михаил Тверской тянулся к Литве и трижды наводил на Москву великого литовского князя Ольгерда. Под самые московские стены подступали литовские войска. Но Кремль Дмитрия Ивановича ни разу не был взят штурмом. И Ольгерд почел за лучшее заключить мир с Москвой. А когда Михаил Тверской получил от орды великокняжеский ярлык, владимирские бояре не пустили его в город. И летом 1371 года Дмитрий Иванович лично отправился к степному владыке, чтобы еще раз подтвердить свои права на Владимир. Митрополит Алексий не только благословил князя на опасную поездку, но и сам проводил его до Коломны. Москвичи и княгиня с тревогой ждали своего государя. Многие дары вез Дмитрий Иванович, и польщенный Мамай оставил Владимир за московским князем.

В 1374 году для обсуждения отношений с Ордой московский князь собрал в городе Переяславле съезд "велик" князей. На важность съезда указывало присутствие на нем митрополита Алексия. Покинул Троицкую обитель и Преподобный Сергий. Люди давно ощутили его мудрость, теперь для всех Сергий Радонежский был великим старцем, святым, наделенным даром чудотворений. Но Сергий не хотел подобной славы. Он строго запрещал троицким инокам рассказывать о чудесных происшествиях в обители. Игумен призывал их не искать чудес и знамений, а стремиться к добродетели и высокому житию.

Приехала в Переяславль и великая княгиня. Вскоре здесь родился третий сын Дмитрия и Евдокии, Юрий, и Преподобный окрестил младенца. Огромное напряжение, которое испытал Сергий Радонежский в Переяславле, не прошло даром. Вернувшись в свою обитель, он тяжело занемог. Целых шесть месяцев пролежал Сергий "на одре". За это время произошли важные перемены.

Союз русских князей очень не понравился хану Мамаю. Он задумал поссорить их и послал ярлык на великое княжение отцу Евдокии, надеясь, что тот ради власти пойдет на разрыв с зятем. Но Дмитрий Константинович не поддался татарам, послов же ханских убили. Отныне все мосты к соглашению с Ордой были сожжены. В 1375 году Михаил Тверской, главный внутренний недруг московского князя, объявил ему войну. И когда Дмитрий Иванович двинулся на Тверь, его поддержало большинство князей. В походе участвовали суздальские, ростовские, ярославские и другие дружины. И сломилась Тверь, обещала отныне ходить под рукой московского князя. А Мамай посылал на Русь карательные отряды. Неожиданным набегом татары разграбили Нижний Новгород. Кровавая битва у реки Пьяны окончилась разгромом русского войска. Спастись удалось немногим. Младший брат Евдокии прямо на коне рухнул с обрыва в реку и утонул. Дмитрий Константинович с семьей вынужден был спешно покинуть Нижний. Страшную весть принесли в Москву.

В 1378 году нагрянула новая беда. Мамай лично двинул свои войска в русские пределы. Не грабеж, не плен были в мыслях жестокого хана, а полное подчинение Руси. Но князь Дмитрий стремительным натиском нанес первое поражение татарам на реке Воже. Ордынцы бежали. Событие это сильно подняло дух русского народа. Торжество по случаю победы состоялось в самый праздник Успения, 15 августа, и было воспринято как проявление милости Божией Матери к Русской земле. С этого времени Мамай решил похоронить всякую память о России под развалинами и пеплом. Он собрал всю Волжскую Орду, сговорился с литовским князем Ягайло и русским князем Олегом Рязанским, и летом 1380 года поставил свою ставку при устье реки Воронежа. Время для Руси настало грозное.

«ЕСЛИ БОГ ЗА НАС, ТО КТО ПРОТИВ НАС?»

«И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда».
А. Блок. На поле Куликовом.

23 июля в Москву примчался гонец с вестью о том, что Мамай выступил в поход. Князь Дмитрий собрал дружественных князей на военный совет. Вся Русь пришла в движение. К Успеньему дню собралось небывалое русское войско. На помощь пришли даже сыновья князя Ольгерда.

18 августа Дмитрий с князьями и воеводами отправился в Троицкую обитель за благословением Преподобного Сергия перед страшным боем. "Можно себе представить, сколь сурово и торжественно было это молебствие и напутствие! Князь спешит к своим храбрым сподвижникам, ибо гонцы, один за другим, приносили вести о передвижении врага, но Преподобный просит, чтобы он отслушал Божественную Литургию и остался к трапезе: "Обед сей тебе, Государь, будет на пользу". И среди трапезы Преподобный исполнился пророческого духа и воскликнул: "Господь Бог тебе помощник. Еще не пришло время тебе самому носить венец сей победы с вечным сном, прочим же многим сотрудникам твоим плетутся венцы мученические с вечною памятью".

После трапезы, осенив крестом и святою водой князя и воевод, Преподобный Сергий… вопрошает: "Все ли ты сделал, все ли меры использовал, чтобы предотвратить страшную битву?". И князь ответил, что он все сделал, но безуспешно. "Если так, – сказал Сергий, – то врага ждет конечное погубление, а тебя помощь и слава от Господа". Князь, в глубоком душевном волнении, внимал словам Преподобного и припал к ногам его для последнего благословения. Осенив его еще раз крестом, Преподобный тихо сказал ему: "Иде же, Господине, небоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов, ты победишь враги твоя!"*.

20 августа русские полки покидали Москву, направляясь к Дону. Перед тем Дмитрий Иванович долго молился в Успенском соборе, обращался к Божией Матери. В храме Небесного Воеводы Архистратига Михаила великий князь бил челом святому образу, в усыпальнице кланялся праху своих предков.

Вся Москва вышла провожать ратников. "Княгиня же великая Евдокия Дмитриевна… и других православных князей княгини, и многие жены воевод, и боярыни московские, и простых воинов жены провожали их и от слез и рыданий не могли вымолвить и слова, в последний раз целуя мужей своих. Князь же великий и сам едва удерживался от слез, не стал плакать при людях, но в сердце своем весьма прослезился. И, утешая княгиню свою, так сказал: "…Жена! Если Бог за нас, то кто против нас?". И сел на любимого коня своего, и все князья и воеводы сели на коней своих и выступили из города"".

А великая княгиня взошла с воеводскими женами в терем, что стоял у Фроловских ворот, села под окнами и, глядя вслед удалявшемуся войску, горько воскликнула: "Господи Боже великий! Презри на меня, смиренную, удостой меня еще увидеть славного между людьми великого князя Димитрия Иоанновича! Крепкою рукою твоею дай ему победу на супостатов! Да не постигнет христиан та же участь, какая постигла их на реке Калке!" С того дня Евдокия молилась день и ночь, прося Богородицу о заступничестве за землю Русскую.

"Преподобный же, проводив князя, почти безвыходно пребывал со своею братией в церкви, посылая всю силу духа своего на помощь великому делу. Находясь в великом духовном подъеме, Преподобный в прозрении увидел необходимость еще раз укрепить мужество воинства и решил послать великому князю с собственноручной грамотой двух иноков, подвизавшихся в числе братии, Александра Пересвета (бывшего боярина Брянского) и Андрея Ослябя (боярина Любецкого)…

Тем временем Дмитрий с воинством подошел к Дону, и воеводы заколебались - переходить ли им Дон, ибо в случае отступления путь будет отрезан. Потому можно себе представить, какое впечатление произвела весть о прибытии таких необычных посланцев с грамотой Преподобного, пророческой и указующей идти вперед. Великий Заступник Земли Русской как бы сам посетил и благословил на победу воинство русское. Посещение это в столь важную и решительную минуту повлияло на исход всей битвы. Теперь и самые слабые сердца запылали храбростью и жаждою подвига. Дмитрий, приняв личное начальство над воинством, смело повел свои полки на Куликово поле"*.

8 сентября 1380 года. День Рождества Пресвятой Богородицы, день осеннего равноденствия. Скоро день станет равен ночи. Свет или тьма? "Быть Руси или во мрак уйти"? Через Дон переправились чуть ниже устья реки Непрядвы. Перед сражением молились. Читали "ратям" грамоту Преподобного. Над ставкой стяг великокняжеский с золотым образом Спасителя.

"И была долгая битва и злая сеча. Целый день бились и пало бесчисленное множество с обеих сторон. И помог Бог великому князю Дмитрию Ивановичу, и Мамаевы поганые полки побежали, а наши устремились за ними и били и секли поганых без милости…". И видели праведные люди, как во время боя помогали русским воинам ангелы и святых мучеников полк, а во главе его – "воевода священного полка небесных вой архистратиг Михаил".

"Преподобный же в эти часы находился со всею братией в церкви, тело его было здесь, но духом он был там, где совершалась судьба России. Перед его духовными очами проходили все перипетии боя, он сообщал братии о ходе битвы, от времени до времени называя имена павших воинов, и тут же читал заупокойные молитвы за них. Наконец, он возвестил о совершенном поражении врагов и воздал со всею братией благодарение Богу".

Не узнать числа русских ратников, сложивших головы свои в той битве за Отечество. Восемь дней войско стояло "на костях". Хоронили павших в братских могилах. Строили на месте погребения храм Рождества Пресвятой Богородицы.

Гонец, несший в Москву долгожданную весть, летел как на крыльях. Великая княгиня приказала звонить во все колокола и объявить москвичам о славной победе русских воинов. Встречали победителей 1 октября, в день Покрова. Но не было в Москве ликования... Уже потом рассказывали великой княгине, как дважды под Дмитрием падал конь, как сражался он в толпе неприятелей, как нашли раненого князя на поле сечи. Сохранился и словесный портрет героя Куликовской битвы: "Бяше же крепок зело и телом велик и широк, и плечист, и чреват велми и тяжек; брадою же и власы чернъ; взором же дивен зело".

"Предсказание Преподобного Сергия исполнилось. По возвращении своем Дмитрий, уже во славе Донского героя, немедленно едет к Преподобному, чтобы вознести благодарение Господу и принять благословение Сергия. Трогательна была встреча. Вновь служили молебствие, но и панихиды..."*. Позднее этот день, 26 октября (8 ноября), стал днем поминовения павших героев. Так Дмитровской субботой увековечили память о Куликовском сражении.

Велико было значение победы. Она еще больше подняла дух народа, и почитание Преподобного Сергия еще более возросло. Слава о битве разошлась по всей русской земле, дошла до Кафы и Тырнова, до Константинополя и Рима, до ганзейских городов и восточных земель. А на Куликовом поле, "месте первоначального спасения всей России", благодарные потомки поставили храм по имя Преподобного Сергия Радонежского, воздвигли памятник Дмитрию Донскому и русскому воинству.

«ГОРЕ ТЕБЕ, ОПУСТОШИТЕЛЬ...»

«Каков хан, такова и орда».
Русская народная пословица.

После поражения Мамай собрал новое войско и продолжал угрожать Москве. Но судьба послала ему другого могущественного соперника. Из-за Волги пришел воинственный Тохтамыш и захватил Сарай. Мамай бесславно бежал в Крым и был убит. А новый хан стал готовиться к большому походу на Русь, держа в тайне его подготовку.

Нашествие Тохтамыша явилось новым страшным испытанием для Русской земли. Сил у Москвы для сражения не было, и князь Дмитрий ушел на север собирать полки. Он надеялся, что успеет прийти на помощь москвичам. Но на этот раз князья не выразили готовности объединиться, за что Русь заплатила большой кровью. Отец Евдокии и Олег Рязанский сражаться с Тохтамышем не посмели. Дмитрий Константинович, выражая покорность, отправил к нему сыновей Василия и Семена. А рязанцы показали ордынскому войску секретные дороги на Москву.

Великая княгиня оставалась в столице, она в очередной раз готовилась стать матерью. После рождения сына Андрея ей с детьми чудом удалось вырваться из Москвы. За ней снарядили погоню, и Евдокия едва избежала татарского плена. Крепкие стены надежно защищали Москву. Не взять было ее и измором – со дня на день мог подойти князь Дмитрий. Три дня москвичи отбивали попытки врагов ворваться в город. И Тохтамыш прибегнул к хитрости. Якобы он желает отомстить только Дмитрию Донскому, а жителям зла не причинит. Не сразу поверили москвичи коварному хану. Их недоверие сломили братья Евдокии. Под угрозой расправы Семен и Василий подтвердили "добрые" намерения хана. И москвичи открыли ворота…

По возвращении князь Дмитрий увидел страшную картину: "И до той поры, прежде, была Москва для всех град великий, град чудный, град многолюдный, и множество богатства и всякого узорочья – и в един час изменился облик его. И не на что глядеть стало.... И святые церкви стоят разорены, словно осиротевшие, словно овдовевшие…". И надобно было все начинать сначала, и "князь великий повеле крестьянам дворы ставити и град делати".

Братья Евдокии не смогли противодействовать ханской воле. Семена отпустили домой в качестве ордынского посла, а Василию пришлось ехать на службу в Сарай. Для Евдокии и Дмитрия Константиновича события в Москве стали страшным ударом. Вскоре княгиня получила горькое известие – отец скончался от тяжелой болезни.

Разорение Москвы обнадежило ее недругов. Но Тохтамыш до времени никому не дал великого княжения. В Орде ждали московское посольство. Возглавил его старший княжич, одиннадцатилетний Василий. И одержали москвичи в споре победу. Однако Василий остался заложником у хана. Два года томились ожиданием мать и отец, пока их сын не бежал из Сарая. Домой пробирался он окольными путями через чужие земли. В Литве, у князя Витовта, юный Василий встретился с его дочерью Софьей. Разлучаясь, они обещали хранить верность друг другу.

«ЖИЗНЬ МОЯ, ПОЧЕМУ ТЫ ОСТАВИЛ МЕНЯ?»

«Где же то мужество сердечного огня, которое сравнится
с мужеством женщины у края безысходности?»
Н.К. Рерих. Женскому Сердцу.

Войны и невзгоды подточили силы Московского князя. В один из весенних дней 1389 года Дмитрий Иванович тяжко захворал. Накануне явилось в небе тревожное знамение – "в вечернюю зорю погибе месяц, и долго не бысть, паки явись пред ранними зорями". Уже на другое утро в Троицкую обитель помчался гонец из Москвы с недоброй вестью. И Преподобный Сергий, не мешкая, собрался в путь. Москвичи впали в уныние. Слишком рано князь покидал этот мир, ему исполнилось всего 38 лет. А ведь он был "отец миру, венец побед, плавающим пристань, злоумышленникам сеть, князьям опора".

За три дня до смерти супруга Евдокия родила последнего сына Константина. Думалось, радость поможет встать Дмитрию. Но душа его уже приблизилась к смерти, "и стоны вошли в сердце его..." Все последние дни рядом с Дмитрием находился Преподобный Сергий, облегчая его страдания. В присутствии Сергия и верных бояр великий князь составил духовную грамоту. Этой грамотой навсегда был установлен порядок престолонаследования от отца к сыну. И тем был положен еще один камень основания Русского государства. Княгине Евдокии отводилась великая роль хранительницы дела всей жизни великого князя, примирительницы и духовной опоры его сыновей. Невиданное прежде число бояр заверили грамоту князя. Скреплена она подписью Сергия Радонежского.

Потом Дмитрий Иванович благословил старшего сына Василия на великое княжение и стал прощаться со всеми по очереди. Первое его слово было обращено к Евдокии: "Ты, дорогая моя княгиня, будь чадам нашим и отец, и мать. Наказывай их и укрепляй, делай все по заповедям Бога…". А детям отец сказал: "Благо будет, если между собой вы будете хранить мир и любовь. Я передаю вас Богу и матери. Не выходите из ее воли... Клянитесь не разрушать дом отцов своих и хранить материнское дыхание... Облегчайте тяготы земли вашей... Любите бояр, воздавайте им достойную честь за службу, без воли их ничего не творите. Будьте приветливы к слугам вашим. Но, главное, не поступайте без совета с родительницей вашей". Еще раз князь Дмитрий напомнил своим боярам о дружественном единстве с ними, заповедал хранить между собою мир и продолжить трудное дело служения Отечеству.

К вечеру 19 мая славный князь окончательно ослабел и умер. Осиротела Русская земля. Горькие слова страдания Евдокии по любимому мужу записал безвестный поэт: "Жизнь моя, почему ты оставил меня, почему я не умерла раньше тебя? Померк свет в моих очах. Кто его зажжет? Где ты, сокровище мое?.. Солнце мое, почему так рано заходишь? Месяц мой ясный, почему рано меркнешь?.. Звезда моя восточная, почему к западу клонишься? Царь ты мой, как мне служить тебе? Господин мой, где власть твоя, где честь и слава? Многие страны покорил ты, много побед одержал. Ныне сам смертью побежден... Вместе с тобой жила, вместе и умереть хочу. Юность нас не покинет, старость не настигнет. Почему я не умерла раньше тебя? На кого оставил ты нас?.. Вдовы старыя, утешьте меня! Юныя вдовы, плачьте со мною! Что может быть горестнее несчастия вдовы? Как оплакать и как выразить мне свое горе?.. Осталась я за государя одна".

На другой день Дмитрия Донского похоронили в Архангельском соборе Кремля. Кончина великого князя поразила всю Русь. После Владимира Мономаха и Александра Невского никого так не любил русский народ. И стал почитать Дмитрия как святого воителя, отмеченного благодатью Божией, по кончине своей заслужившего "съдружение велие с вышними силами".

В июне 1988 года, в дни торжеств в честь 1000-летия христианства на Руси, Дмитрий Иванович Донской был причислен Русской Православной церковью к лику Святых.

ВДОВА И МАТЬ

«Когда в доме трудно, тогда обращаются к женщине».
Н.К. Рерих. Женскому Сердцу.

Потеря супруга не сломила Евдокию Дмитриевну. Сердце государыни заботила судьба Москвы. Она оставалась воспитательницей большой семьи. Нужно было поднять на ноги малолетних детей. Да и старший Василий нуждался в добром материнском совете.

Князь Дмитрий Иванович, умирая, завещал Василию великое княжение Владимирское как отчину. В самом деле, соперников у него не было. И Тохтамыш немедленно утвердил нового великого князя. Василий сам отправился в Орду, где бывшего заложника приняли с такой великой честью, какой не оказывали ни одному русскому князю. 15 августа 1389 года, в день Успения Богородицы, Василий взошел на великокняжеский Владимирский престол. Вскоре сыграли и свадьбу великого князя с дочерью литовского князя Витовта Софьей. Теперь Василий Дмитриевич стал полновластным государем. Бразды правления великокняжеским домом пришлось принимать Софье Витовне в свои руки. Во дворце зазвучала чужая речь, появились новые люди. Но Евдокия Дмитриевна не отличалась властолюбием, ее по-прежнему уважали, обращались за помощью, почитали своею "царицею".

В жизни великой княгини происходили и радостные, и печальные события. Трое сыновей умерли в детские годы – Даниил, Семен и Иван. По мере возмужания оставшихся Евдокия Дмитриевна заботилась о том, чтобы они получали завещанные им уделы. Первым выделился Юрий. Столицей его княжества был Звенигород и с помощью матери Юрий стал его обустраивать. Со временем отчий дом покинули дочери Евдокии. Мария и Анастасия недолго прожили в замужестве. Смерть настигла обеих в молодые годы. Старшую дочь Софью, еще при жизни Дмитрия Ивановича, выдали замуж за князя Федора, сына Олега Рязанского. Страшны были татары, но еще губительнее для Руси были продолжавшиеся раздоры между князьями. Многих послов посылал Дмитрий к Олегу, но высокомерный князь никого не хотел слушать. Тогда великий князь обратился к Преподобному Сергию. И, как рассказывает летописец, "старец чудный" отговорил "суровейшего" рязанца от войны с Москвой, умилив его тихими и кроткими речами и благоуветливыми глаголами. Эта миссия послужила миру между Москвой и Рязанью, скрепленному браком княжеских детей.

В сентябре 1392 года недуг стал совсем одолевать Преподобного Сергия Радонежского, а 25 сентября великий старец отошел в мир иной. Известие о кончине Преподобного распространилось молниеносно. Множество народа собралось в Троицкой обители, примчались из Москвы князья и бояре, искренне любившие умершего. Похоронили Преподобного Сергия на почетном месте в церкви Пресвятой Троицы. Уже после смерти Евдокии Дмитриевны над могилой великого "печальника Земли Русской" выстроили каменный Троицкий собор, сохранившийся до наших дней. Постройка собора осуществлялась "помоганием христолюбивых князей", причем рука Юрия Звенигородского, принимавшего участие в этом благородном деле, "прострена к строению паче всех беаше".

ТАМЕРЛАН

«Когда злые силы одолевают, тогда призывают женщину».
Н.К. Рерих. Твердыня Пламенная.

В 1395 году мирная жизнь Москвы была нарушена тревожными слухами с южных рубежей. "Покоритель вселенной", грозный Тамерлан разбил Тохтамыша и теперь стремительно приближался к Москве. И не было спасения царствующему граду...

Великий князь Василий спешно собрал войска и вышел на берег Оки у Коломны. Столицу княжества он оставил на мать. Москва начала готовиться к обороне. Но горожане пребывали в сильном волнении. И Евдокия Дмитриевна нашла спасительное решение. Она посоветовала митрополиту перенести в Москву чудотворную икону Владимирской Божьей Матери. Когда-то князь Андрей Боголюбский увез икону из Вышгорода, что близ Киева. Он украсил ее жемчугом, золотом, серебром, брал с собой в походы и приписывал свои победы ее благословению.

Все жители Москвы и окрестных сел собрались у Владимирской дороги на Кучковом поле, встречая великую икону. Вместе со всеми молилась Евдокия, просила Божью Матерь спасти Русскую землю от новых безжалостных врагов. И горячая молитва не осталась без ответа. Согласно легенде, в тот самый час Тамерлан увидел во сне "Светозарную Жену", окруженную небесным воинством, и благоразумно повернул свои войска прочь, покинул Русь навсегда.

На другой день стража Москвы рано утром увидела всадника. Измученный гонец принес радостную весть. Событие было столь знаменательным, что в его честь через год на Кучковом поле возникла Сретенская церковь, а затем был основан монастырь. Великий образ Владимирской Богоматери поместили в Кремлевском Успенском соборе, он стал главной московской святыней.

АЛТАРЬ ЗЕМЛИ РУССКОЙ

«Перечисляя подвиги женщин, мы напишем историю всего Мира.
Перечисляя экстазы озарения, мы перечислим глаза женщин.
Изучая сотрудничество, мы увидим руку женщины».
Н.К. Рерих. Стража Матери Мира.

По завещанию мужа Евдокия Дмитриевна оказалась владелицей значительного имущества. Это позволило ей быть независимой, заниматься благотворительностью и всем сердцем отдаться радости созидания. Сколь много знаила красота в мироощущении людей того времени! В письменных памятниках мы находим самые восторженные высказывания о церквях и иконах: "красота ее несказанна", "исписана дивно", "величества и красоты ее не можно исповедати". И покровительница Москвы, укрепляя завоеванную жизнь, неустанно строила храмы. Самые талантливые мастера были ее опорой. Виднейший из них – Феофан Грек.

Великий византийский художник нашел на Руси вторую родину. Современники поражались полету его творческой фантазии. Прекрасные воспоминания о живописце оставил нам Епифаний Премудрый: "Когда я был в Москве, жил там и преславный мудрец, философ зело искусный, Феофан Грек, книги изограф опытный и среди иконописцев отменный живописец… Когда он все это рисовал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо взирал на образцы, как это делают некоторые наши иконописцы… Он же, казалось, руками пишет роспись, а сам беспрестанно ходит, беседует с приходящими и умом обдумывает высокое и мудрое, чувственными же очами разумными разумную видит доброту… Сколько бы с ним кто ни беседовал, не мог не подивиться его разуму, его притчам и его искусному изложению".

Работы Феофана произвели сильное впечатление. Недаром на одной из летописных миниатюр он изображен пишущим фреску перед удивленной его "хитрым" мастерством толпой москвичей. И, конечно, сама княгиня, чуткая к искусству, одна из самых образованных женщин своего времени, наблюдала за его работой и вела возвышенные беседы.

В незабываемой для себя Коломне княгиня Евдокия принимала участие в постройке Успенского собора. Она просила Феофана расписать храм и создать для его иконостаса ряд икон, в том числе и Донскую Богоматерь. Эта икона напоминала прихожанам о Куликовской битве. Одновременно княгиня строила несколько церквей и монастырей в Переяславле-Залесском.

В Москве по просьбе Евдокии Дмитриевны Феофан Грек расписал три храма. В память о победе 1380 года она распорядилась возвести в Кремле собор в честь Рождества Богородицы. И летописцы записали по этому поводу: "В 1393 году княгиня Авдотья, вдова Дмитрия Донского, построила церковь каменную, чудную. Украсила ее сосудами из золота и серебра так, как никто не украшал…". Художественные работы она доверила Феофану Греку и Симеону Черному.

Феофан был приглашен княгиней и для росписи Архангельской соборной церкви Кремля, перестройке каменных стен которой также способствовала Евдокия Дмитриевна. В соборе располагалась усыпальница великих князей, которую следовало достойно украсить. "В церкви святого Михаила, – писал о Феофане Епифаний Премудрый, – он изобразил на стене город, написав его подробно и красочно, …терем у великого князя расписан им неведомою и необычайною росписью, а в каменной церкви святого Благовещения он также написал "Корень Иесеев" и "Апокалипсис".

Благовещенский собор, примостившийся неподалеку от великокняжеского дворца в Кремле, очень скоро стал домовым храмом московских правителей. В нем князья принимали крещение, исповедовались, венчались. И в 1405 году стараниями Евдокии Дмитриевны "начали подписывать церковь каменную Святое Благовещение на князя великого дворе, а мастера были Феофан иконник Гречин, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев". Таково самое первое упоминание о Рублеве. В работе встретились великие мастера, по-своему выразившие в искусстве полную драматизма эпоху. Они создали и великолепные фрески, и грандиозный иконостас. Часть великих икон, перед которыми молилась Евдокия Дмитриевна, к счастью, сохранилась и до сих пор находится в этом соборе.

Через сто лет, когда главные храмы Кремля уже не смогут выразить возросшего могущества Московской державы, правнук Евдокии Дмитриевны, Иван III Великий, их перестроит. И новая плеяда великих мастеров подчеркнет высокое положение Москвы, занятое ею в мире. Германский император предложит Ивану III королевский титул. Но тот откажется: "Мы Божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей... а поставления как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим".

«РАДУЙСЯ, ПРЕПОДОБНАЯ КНЯГИНЕ ЕВФРОСИНИЕ!»

«Вспомним о всех героинях, от будней и до величайших событий.
Вспомним о носительницах света, от зари до заката.
Вспомним о терпении, преуспеянии и красоте,
которыми полно сердце женщины».
Н.К. Рерих. Венец женщины.

Однако не только о строительстве храмов думала великая княгиня. После смерти мужа Евдокия Дмитриевна вела тайную подвижническую жизнь, изнуряла себя постом, надела власяницу. Под пышной ее одеждой скрывались тяжелые вериги. Всюду являлась она с веселым лицом, на званых обедах не прикасалась к яствам. И по Москве поползли слухи, затрагивающие честь великой княгини. Клевета эта стала известна и сыновьям. Они пришли к матери с вопросом о наветах, порочащих ее. Тогда Евдокия пригласила их в свои покои и сняла часть одежд. Дети ужаснулись, увидев невероятную худобу и иссохшую от непомерного воздержания кожу. А мать сказала: "Не смущайтесь, любезные дети мои! Я с радостию хотела претерпеть Христа ради всякое уничижение и людское злословие; но, увидев одного из вас смутившимся, решилась открыть вам то, чего не открыла бы никогда и никому в мире. Узнайте, дети мои, истину, и да не смущают вас несправедливые обо мне клеветы".

По преданию, незадолго до смерти великая княгиня Евдокия удостоилась знамения. Она увидела небесного вестника, возвестившего о близком ее конце. И так была поражена его лучезарным ликом, что утратила речь. Знаками Евдокия призвала к себе иконописца, который изобразил бы на доске виденного ею ангела. Дважды она отклоняла работу. И только в третий раз, когда живописец написал лик Архангела Михаила, Евдокия признала его и заговорила. Чудесная икона послужила вкладом великой княгини в Рождественскую церковь. А потом ее перенесли в Архангельский собор.

Чуждая праздности, Евдокия Дмитриевна и последние дни жизни продолжала трудиться. Она приняла решение основать женский монастырь и тем содействовать распространению иноческого женского общежития. В Москве в ту пору существовали лишь две обители для женщин. Место для нового монастыря княгиня избрала у Фроловских, а теперь Спасских, ворот Кремля. Выбор был не случайным. Здесь стоял когда-то великокняжеский терем. Отсюда провожали Дмитрия Донского и русское войско на доблестный подвиг.

Когда монастырь был вполне устроен, Евдокия Дмитриевна поселилась в нем и, чувствуя приближение смерти, 17 мая 1407 года приняла постриг. Три дня спустя княгиня заложила в обители новую каменную церковь Вознесения. Отныне она звалась Евфросиния, как и знаменитая суздальская монахиня. Евфросиния – по-гречески значит "радость". Это слово часто звучало в речах Преподобного Сергия, обращенных к ученикам и приходящим к нему. Звучало и в наставлениях к труду, и в молитве, исполненной радости духа, и в радости несения подвига.

Став монахиней, великая княгиня не перестала бывать в обществе иконописцев. Во время одной из бесед Андрей Рублев напомнил Евфросинии, что в Успенском соборе Владимира фрески уже поблекли и осыпались. И княгиня не замедлила с намерением вновь расписать замечательный храм, долгие годы считавшийся главным на Русской земле. Руководить работами поручили Андрею Рублеву, помощником назначили Даниила Черного. Но завершил задуманное великий князь Василий. И сделал он это в память о матери.

7 июля 1407 года великая княгиня Евдокия-Евфросиния скончалась и "положена бысть в манастыри в церкви Възнесениа, юже сама заложи". Вся Москва, столь любимая княгиней, скорбела по своей "царице". Летописцы славили ее ум, христианские добродетели, верность долгу, заслуги в церковном строительстве. Позднее Православная церковь провозгласила Евфросинию Московскую святой и стала отмечать ее память 7 (20) июля. Не велико число святых жен на Руси, но имена их особенно дороги русскому сердцу.

С тех пор Вознесенская церковь стала усыпальницей дочерей и жен великих князей и царей. Последней здесь похоронили мать Петра I, Наталью Нарышкину. 35 гробниц находилось под сводами церкви к началу ХХ века. 1929 год стал для монастыря роковым. Его разрушили. Перед тем из храма перенесли в подвал Архангельского собора уцелевшие саркофаги, где они находятся и поныне.

В 1999 году в Москве был образован Совет по восстановлению царского некрополя. Принят и план возведения храма в честь преподобной Евфросинии Московской в одном из округов города. Не так давно по сохранившимся останкам был воссоздан скульптурный портрет великой княгини. Хранится он в музее-заповеднике "Московский Кремль".

Литература.

1. Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Сборник. – Новосибирск, 1991.
2. Морозова Л.Е. Затворницы. Миф о великих княгинях. – М., 2003.
3. Ганичева М., Кошелева В. Самые знаменитые красавицы России. – М., 2002.
4. Борисов Н.С. И свеча бы не угасла... Исторический портрет Сергия Радонежского. – М., 1990.
5. Карамзин Н.М. Предания веков. – М., 1988.
6. Шишов А. Русские князья. – Ростов н/Д, 1999.
7. Любимов Л.Д. Искусство Древней Руси. – М., 1974.
8. Дорош Е. Загорск: Сб. "Живое дерево искусства". – М., 1967.

Примечание.

* – Цит. по очерку Е.И. Рерих "Преподобный Сергий Радонежский".

Мы хорошо знаем этих людей как великих политиков, ученых, музыкантов, художников и писателей. Но редко задумываемся об их личной жизни, хотя их семьи - пример настоящей любви и верности. В своей программе Тутта Ларсен рассказывает истории, которые не интересны «желтой прессе». Но они захватывают и поражают любого неравнодушного человека.

ЕВДОКИЯ МОСКОВСКАЯ И ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ

13-летняя Евдокия была худенькой, бледной девочкой с точёными красивыми чертами. Воспитанная в строгости, она со страхом взирала на широкоплечего темноволосого юношу с пламенными очами. Дмитрий был всего на три года старше неё, а выглядел взрослым, уверенным в себе мужчиной. Евдокия уже знала, что он должен стать её мужем. Но не знала, что он объединит раздробленную Русь против татаро-монголов и прославится под именем Дмитрия Донского.

Их брак заключили по политическим соображениям, и до свадьбы жених и невеста видели друг друга всего один раз. Хрупкая Евдокия робела перед статным Дмитрием, и когда он вёл её под венец, и когда вёз в свой княжеский удел - Москву. Увидев город, разоренный после набегов Золотой Орды, и людей, ослабленных эпидемией чумы, Евдокия чуть не впала в отчаяние. Все это было так не похоже на родной Суздаль с его величавыми церквами! Дмитрий заметил расстройство молодой жены и поспешил её утешить. Тихим, спокойным голосом он убеждал её, что с Божьей помощью они восстановят Москву, и она станет краше прежнего. Он искренне верил в свои слова. Поверила ему и Евдокия. И встретившись с его решительностью, самоотверженностью, желанием помогать обездоленным людям, защищать государство, девушка поняла, что в её сердце пробуждается настоящая любовь.

Подрастая, Евдокия все чаще заглядывалась на мужающего супруга. Его суровое лицо, обрамленное густой черной бородой, казалось многочисленным врагам пугающим. Но жена видела, какой справедливый и рассудительный её муж со своими подчиненными и какой он нежный, любящий наедине с ней. Каждый раз, когда князь отправлялся на битву или встречу с грозными посланниками Золотой Орды, сердце Евдокии дрожало от страха, что её муж не вернётся. Но он всегда возвращался - и после противостояний с другими князьями, и от татаро-монгольских ханов, и с Куликовской битвы. Входил в город Дмитрий спокойным, размеренным шагом - он знал, что может положиться на жену, которая мудро правила городом в его отсутствие, заменяя подданным мать.

С годами чувства между Евдокией и Дмитрием только укреплялись, хотя у этого союза изначально были только политические цели. Их браку было суждено стать примером супружеской любви и поддержки - за молодым князем, который успешно воевал с Ордой, следила вся Русь.

У супругов родилось 12 детей, и последний из них появился на свет, когда Дмитрий лежал при смерти, сломленный тяжелой болезнью. Заплаканная Евдокия подносила мужу младенца, надеясь, что это сможет пробудить в Дмитрии новые силы. Но всё было бесполезно - через несколько дней великий князь скончался…

После смерти мужа Евдокия оказалась среди влиятельнейших людей на Руси. Однако ей не нужны были ни власть, ни признание. Она вырастила своих младших детей и посвятила себя Богу. Благодаря её заботе строились белокаменные монастыри, по её просьбе Феофан Грек и Андрей Рублев расписывали храмы, она заказала изготовление Троицкой летописи. Княгиня с головой погрузилась в дела милосердия и благотворительности, пытаясь заглушить боль от потери мужа.

До самой старости Евдокия сохранила одухотворенную красоту. Многие мужчины сватались к прекрасной вдове, однако она всем отказывала - в её сердце было место только для одного мужчины, и им стал Дмитрий. Оскорбленные «женихи» начали распускать слухи, порочащие Евдокию. Они были настолько правдоподобны, что даже её собственные дети не выдержали и пришли к матери, спрашивая: кого она по ночам принимает у себя в палатах? Вместо ответа Евдокия показала им тяжелые вериги на исхудалом теле, и сыновья смутились. Как могли они засомневаться в том, что она верна памяти мужа? После этого случая больше никто не смел очернять светлое имя Евдокии Московской.

Она пережила Дмитрия на 18 лет. Почувствовав приближение смерти, она пожелала стать монахиней, и при постриге ее нарекли Ефросинией. За огромное количество добрых дел она прославлена в лике святых Православной церкви. Не забыли добрую княгиню и признательные горожане, которым она во время правления отдавала последние силы. Сегодня преподобная Ефросиния почитается как один из небесных покровителей Москвы, как и её муж - почитаемый в лике святых князь Дмитрий Донской.

Радио ВЕРА

Может ли женская преданность, самоотверженность, сила духа, страстность и обаятельность стать немодными и несовременными? Никогда! И какой мужчина устоит перед "девятым валом" всех этих чувств и качеств, и какой мужчина не мечтает о встрече с такой женщиной! Потому что и весь мир, и каждый дом, и всякий мужчина не имеет будущего, если он не согрет любовью и заботой женщины.

Дочь князя суздальского и нижегородского Евдокия родилась в Суздале в 1352 году. По свидетельству современников, "с красотою лица соединяла она редкую душевную доброту". Здесь же научили ее воспринимать великокняжеское достоинство не как возможность проводить время праздно и сыто, но как великое и тяжкое служение - Богу, Отечеству, народу, не жалеть своего сердца ни для кого. Всей своей жизнью Великая княгиня докажет, как усвоила она заветы отца. В 1366 году она вышла замуж за внука Ивана Калиты и сына Ивана II Красного - Дмитрия Донского, великого князя Московского и Владимирского. Летопись гласит, что был князь "крепок и мужествен и взором дивен зело". Евдокии было 13 лет, а Дмитрию Донскому - 17.

Брачное торжество состоялось 18 января 1366 г. в Коломне со всем великолепием и пышными обрядами того времени. Как писал Карамзин, "сию свадьбу праздновали со всеми пышными обрядами тогдашнего времени в Коломне" Свадьба была в Коломне потому, что Москва после ужасного пожара 1365 г. не успела отстроиться. Пожар этот получил название Великого Всесвятского. Он за два часа истребил весь город и предместья. Зато через год после свадьбы князь Дмитрий заложил белокамененный Кремль, который закончили строить в 1368 г.

С первых дней замужества молодая княгиня московская Евдокия постоянно оправдывала оказанные ей честь и внимание. Целомудрие, горячая любовь к мужу, глубочайшая скромность поведения перед обществом и деятельное благочестие - все эти качества проявила Великая княгиня, и они вполне отвечали высокой духовности её мужа. Главными у Дмитрия были мирные качества набожность и семейные добродетели, которые он унаследовал от отца князя Ивана "Кроткого". Прожили Евдокия и Дмитрий в любви и согласии 22 года. Родились у них шесть сыновей и три дочери. Вместе они стойко переносили все испытания, выпавшие на их долю. Дмитрию Донскому пришлось княжить в тяжелое время. Московская земля страдала от усобиц и внешних врагов, дважды подвергалась набегам литовцев, была разорена нашествием Тохтамыша, а затем вновь отстроена.

В царствование Дмитрия Донского княжества Суздальское, Ярославское, Нижне-Новгородское сплотились вокруг Владимира и Москвы. Но с четырёх сторон наседали на Русь Литва, Тверской князь, Орда и князь Рязанский. Не суждено было Евдокии наслаждаться безмятежным счастьем. В год бракосочетания ужасная моровая язва поразила южную Россию, а потом и Москву -страшному опустошению подверг Русь Ольгерд Литовский. Евдокия с семейством пережила осаду Кремля. Жена Дмитрия заперлась с детьми в новом каменном Кремле, который Дмитрий отстроил после Всесвятского пожара 1365 г. Кремль Ольгерд не взял.

Бедствия Отечества, опасности, которым подвергался государь, сокрушали сердце юной супруги. Она горячо переживала, видя разорение столицы, причинённое литовцами, готова была лучше подвергнуться страданиям, чем видеть в опасности своего нежно любимого супруга. Не имея других средств помочь, она усердно молила Господа о помощи.Тверской князь Михаил Александрович, смелый и деятельный не хотел идти под волю московского князя, но не мог поравняться Москве собственными силами и потому то искал помощи у своего зятя Ольгерда Гедоминовича литовского, то поддержки в Орде. Михаилу Тверскому удалось получить в Орде ярлык на Великое княжение, но московский князь Дмитрий его во Владимир не пустил, более того отправился походом на Тверь и победил Михаила Тверского. В 1375 г. между Тверью и Москвой был заключён мир.Велики были переживания княгини Евдокии от того, что у мужа её и Московского государства явился еще один неприятель, желавший свергнуть Дмитрия с великокняжеского престола - Олег Рязанский. Гордый и своенравный, он то помогал Москве в войнах с Ольгердом Литовским, то шёл с войском на Москву, противясь политике единоначалия, проводимой Дмитрием. В декабре 1371 г. москвитяне разбили рязанцев, но Олег вновь утвердился на престоле. Евдокия знала, что он самый упорный из русских князей, и молила Бога о смирении его души. Помог в установлении мира Сергий Радонежский. Он умел тихо и кротко настраивать душу человека, извлекать из неё лучшие чувства. Преподобный отговорил упорного и суровейшего рязанца от войны с Москвой. Впоследствии Рязань и Москва заключили мир, и Олег Рязанский согласился на брак сына своего Федора Олеговича с дочерью Евдокии и Дмитрия - Софьей Дмитриевной, и стал им сватом.После окончания войны и с Литвой был заключен мир. До этого литовский князь Ольгерд три раза ходил на Москву и осаждал её в 1368 и в 1370 гг. А в третий раз, в 1372 г., Ольгерд до Москвы не дошел, был заключен мир, а Ольгерд поспешил на запад для отражения наступления Тевтонского ордена. В ознаменование заключения союза с Литвой, деверь Евдокии князь Владимир Андреевич (двоюродный брат и верный друг с детских лет великого князя Дмитрия Ивановича) был торжественно обручен с дочерью Ольгердовой Еленой. Свадьба совершилась через несколько месяцев и литовская княжна стала русской княгиней. Евдокия принимала в Москве свою невестку, еще не зная, сколько обид вынесет от её родственников.

Разбои ордынцев прекратились и наступила тишина на русской земле во время княжения Ивана Калиты - деда Дмитрия Донского. Люди начали отвыкать от леденящего страха ордынского, началось нравственное и политическое возрождение русского народа. Созревало сознание необходимости полного освобождения от татарского ига, но настал ли этот час? Московский князь Дмитрий долго обсуждал с митрополитом Алексеем и боярами как строить отношения с Ордой. Надо было выбирать: или открыто выступать против татар, или прибегнуть к прежнему средству - покорностью и унижением добиваться милости ханов. Выбрали очень мудрую политику, решили действовать хитростью, лестью, завоевывать расположение хана дарами и покорностью. В начале 70-х годов успех отваги и смелости был ещё сомнительным.Народ взволновался и ужаснулся, когда узнал, что молодой государь, Дмитрию тогда было около 20 лет, должен подвергнуться опасности быть убитым в Орде. Карамзин писал о предстоящем посещении Орды князем: "Никто не мог без умиления видеть сколь Дмитрий предпочитает безопасность народную своей собственной, и любовь общая к нему удвоилась в сердцах благодарных".

Нет сомнения, что душевное состояние Евдокии, провожавшей горячо любимого мужа, было столь же тягостным, как и у всех людей, а страдания ещё глубже и отчаяние.Митрополит Алексей, княгиня Евдокия и народ провожали Дмитрия до берегов Оки и там долго молились Всевысшему Господу Богу. Митрополит дал наказ боярам, сопровождавшим князя в Орду, оберегать его драгоценную жизнь, разделить с ним любую опасность.С душевным трепетом ждала Евдокия, как и вся Москва, вестей из Орды. Волнения за судьбу пошедших в Орду, были особенно тяжкими потому, что в природе появилось недоброе предзнаменование: на солнце были видны черные пятна, в стране стояла злая засуха, по земле стлались туманы столь густые, что в двух саженях нельзя было разглядеть лица. Птицы не могли летать, а ходили по земле стаями. Скот умирал. Цены на хлеб были недоступны для простого народа.Ни хан, ни темник Мамай, ни вельможи ордынские не распознали истинных дум Дмитрия и встретили князя ласково. Он был опять пожалован великим княжением Владимирским и отпущен с большой честью, согласившись брать дань гораздо меньше прежней. В Орде Дмитрий сделал доброе дело для своего врага князя Михаила Тверского. Он выкупил из ордынского плена сына Михаила, малолетнего князя Ивана Михайловича за 10000 руб.В исходе осени 1371 года Евдокия с великой радостью встречала Дмитрия из Орды. Для Евдокии наступило, на несколько лет спокойное время семейного счастья. Своими качествами добротой и терпением княгиня Евдокия приобрела глубокое уважение лучших людей своего времени - Митрополита Алексея и, особенно, преподобного Сергия Радонежского. Когда у неё родился в 1373 году сын Юрий, Сергий Радонежский пришел пешком в Переяславль, где находилась княжеская семья, чтобы быть восприемником от купели новорожденного сына Евдокии. Этот день Евдокия считала одним из счастливейших в своей жизни. Рядом были и муж великий князь Дмитрий, и отец князь Дмитрий Константинович Суздальский, и мать княгиня Анна, и родные братья князья Василий Дмитриевич и Семён Дмитриевич (ещё не в соре, ещё живые). Сергий Радонежский самолично крестил её сына и возложил его на её руки.Быть может в память об этом событии, княгиня Евдокия построила в Переяславле церковь во имя Иоанна Предтечи и основала при ней иноческую обитель.

При строгом взгляде на свои христианские обязанности жены и матери, княгиня Евдокия редко являлась в обществе. Нужно было что-то чрезвычайное, чтоб заставить её выйти из семейного и дружеского круга и явиться на народе. Таким событием стали проводы супруга князя Дмитрия на великую и решительную битву с Ордой в 1380 году.За два года до того, в 1378 г. была победа великого князя Дмитрия в битве с татарами на р. Воже. И вот теперь сборы на новое сражение.Отправляясь на битву с полчищами Мамая на Куликово поле, великий князь Дмитрий Иванович в последний раз обходил соборные московские храмы. На площади перед Архангельским собором его ожидала группа женщин: великая княгиня Евдокия, Княгиня Елена Серпуховская - жена князя Владимира Андреевича жёны московских бояр, они вышли "отдать своему государю конечное целование". Когда Дмитрий вышел из Архангельского собора и пошел к Евдокии, от слёз и волнения она не могла произнести ни слова. Дмитрий сам едва ни зарыдал, как говорит сказание: "не прослези бося народа ради". Собрав всю силу духа, он проговорил слова псалма: "По аще Господь по нас, кто на нас?" - и вскочил на коня.За все время его отсутствия не было и дня, чтобы Евдокия не молилась о спасении своего мужа.

Святой Сергий Радонежский предсказал Дмитрию "кровопролитие ужасное, но победу... смерть многих героев православных, но спасение великого князя". И действительно, князя нашли после битвы в беспамятстве, но живого.Русские отряды Дмитрия собирались в Коломне, затем перешли Оку и двинулись к верховью Дона. С несметными полчищами Мамая встретились на берегу речки Непрядвы, правого притока Дона. На огромном Куликовом поле началась битва. Только на четвертый день к супруге своей Евдокии и митрополиту Куприяну прислал великий князь Дмитрий Иванович гонца с вестью о том, что он жив и что в день Рождества Богородицы 8 сентября одержана над врагом победа и враг разбит. После Куликовской битвы Великого князя Дмитрия стали звать Донским.25 сентября 1380 г. Дмитрий Донской с победой вернулся в Москву. Великая княгиня Евдокия с детьми, княжичами Василием и Юрием встречала его у ворот Кремля. Её сопровождала сноха - жена князя Владимира Андреевича и жёны воевод. Вместе с мужем обошла великая княгиня Евдокия Кремлёвские соборы, где приносила горячие благодарственные молитвы за одержанную победу и спасение мужа.В храме Успения Богоматери митрополит Киприян совершил литургию и благодарственный молебен о дарованной победе. На следующий день Дмитрий Донской в сопровождении великой княгини Евдокии отправился в Троицкий монастырь к Сергию Радонежскому - провозвестнику победы. Евдокия в ознаменование Куликовской битвы дала обет обратить малую деревянную церковь Св. Лазаря в храм Рождества Богородицы, ибо день этот принес победу в битве на Куликовом поле. Евдокия выполнила этот обет в конце жизни. Весь народ праздновал разгром Мамая, но это ещё не была окончательная победа над Ордынцами. Карамзин писал: "Бог чудесным образом спас князя среди бесчисленных опасностей, коим он с излишней пылкостью подвергался, сражаясь в толпе неприятелей и часто оставляя за собой дружину свою".

Великим ужасом наполнилось сердце Евдокии и всего народа, когда в 1382 г. пронеслась над землёй комета, которая предвестила грозное нашествие Тохтамыша, и всё же враги подступили к Москве неожиданно.>Дмитрий Донской, чтобы собрать войско, стремительно умчался в Кострому. Евдокия с детьми осталась в Москве. Народ волновался и никого не выпускал из города. Страшные пьяные люди, которые обычно появляются во время общественных беспорядков, бродили по улицам, толпились у кремлёвских и городских ворот. Евдокия, чтобы спасти детей от злобы Тохтамыша, который мог обрушиться на город в любую минуту, решила выехать из Москвы. Это сделать было не просто, везде стояли заслоны. Раздавая толпе свои драгоценности, она прокладывала дорогу своему поезду и выехала за городскую стену. По дороге в Переяславль её подстерегала новая опасность. Тохтамыш сжёг Москву, учинив страшный погром в городе и разграбив окрестности. Один отряд из войска Тохтамыша настиг поезд Евдокии. Ордынцы гнались за ней по пятам, но она с детьми успела домчаться до Переславля Залесского и укрыться за стенами монастыря, а затем через Ростов привезла детей в Кострому к мужу.

Тохтамыш вскоре навсегда ушел из русских земель. Один его отряд был разбит верным сотоварищем и братом Дмитрия Донского Владимиром Александровичем. Когда Тохтамыш узнал, что войско Владимира Александровича стоит у Волока, а сам великий князь Дмитрий стоит в Костроме, быстро начал отступать. В этот проявилась решительная перемена в отношениях Руси к татарам, что было следствием Куликовской битвы.

Великая княгиня Евдокия с мужем и детьми вернулась в разорённую Москву, где все плакали и хоронили убитых.Тяжелые испытания одно за другим нёс Евдокии 1383 г. Кроме нашествия Тохтамыша на страну, случилось личное горе - умер её отец, 60-ти летний Дмитрий Константинович, князь суздальский и нижегородский. Старый недруг князь Тверской, рассчитывая на злобу Тохтамыша к Москве, поехал в Орду, чтоб отнять у Дмитрия Донского титул Великого, т.е. главного на Руси, князя. Поехал не прямою дорогой, а околицами, чтобы князья Дмитрий и Владимир не узнали об этом. Тохтамыш направил посла Мурзу Карачу к Дмитрию, звать его в Орду к хану. Обстоятельства были таковы, что сопротивляться татарам на этот раз было невозможно, но и ехать в орду очень опасно. Очень часто там умерщвляли князей. Князю Дмитрию Ивановичу нельзя было ехать ибо "один звук его имени возмущал злобную для него душу Тохтамыша". Как ни велика была печаль Евдокии, на великом Совете было решено послать в орду старшего сына Василия, который в будущем станет Великим князем после своего отца.Княгиня Евдокия принесла жертву земле Русской - покорилась решению Совета боярского, отправила своего 13 -ти летнего сына в орду к Тохтамышу, который только что испепелил Москву. Тяжело ранило сердце матери известие о том, что Тохтамыш задержал малолетнего князя в орде на неопределённый срок, как залог верности хану его отца.Три тяжких года в разлуке с сыном и постоянной молитве о нём едва выдержала скорбящая Евдокия. Много выстрадал и Василий Дмитриевич, пока не бежал из татарского плена через южные края и западные страны, через Молдавию и Пруссию. Помог ему совершить побег Витовт - двоюродный брат князя литовского Ягайло. За это Василий Дмитриевич обязался вступить в брак с дочерью Витовта Софьей. Московские бояре торжественно встречали князя Василия.

Сердце Евдокии возрадовалось и успокоилось.Княгине Евдокии было в ту пору 34 года, и она вновь ждала ребёнка. Родила девочку и назвала в честь своей матери Анной. Все московские люди радовались материнскому счастью своей княгини. Но радость эта была лишь кратким мигом перед новыми бедами.Надвигался 1389 год смерти Дмитрия Донского. Великая княгиня Евдокия была вновь в положении, ждала своего последнего ребёнка, и ей поэтому не говорили о тяжёлой болезни мужа. Но вот родился княжич Константин и на другой день, ещё очень слабая, она вошла в спальню мужа и была поражена горем - Дмитрий лежал в тяжелом недуге, окружённом сыновьями и боярами. Дмитрий, увидев, что пришла Евдокия, которую он очень любил и глубоко уважал, начал говорить своё "последнее слово". Евдокию назвал дорогой женой и наследницей богатств.В своём духовном завещании Дмитрий Донской отвел жене своей - Евдокии важную роль: он выделил великой княгине по несколько волостей из уделов каждого сына. Предоставил великой княгине Евдокии неограниченную власть в перераспределении волостей между сыновьями. Если один из сыновей умрёт, то распорядится уделом должна была сама Евдокия.Кроме земель завещал Дмитрий жене и промыслы и большую часть московских доходов. Сделав увещания наставления сыновьям, велел приблизиться боярам: - "служите моей супруге и детям" -попросил умирающий князь.Дмитрий Донской представил боярам и всем присутствовавшим своего 17-ти летнего сына Василия как будущего государя. Так он первый из князей не спросил на то согласия орды. Он обнял Евдокию и сказал: "Бог мира да будет с вами!". Сложил руки на груди и скончался.По сказанию летописцев, нельзя представить более глубокой душевной скорби: плачь, долгие стенания и вопль не умолкали во дворце, на улицах и площадях. Великий князь Дмитрий был любим не только женой, но и народом за великодушие, за заботу о славе Отечества, за справедливость и добросердечие.Плач Евдокии записан летописцами и стал древнерусским литературным памятником. Она причитала: "Почто не промолвишь ко мне, цвете мой прекрасный? Что рано увядаеши? Винограде многоплодный, уже не подаси плода сердцу моему и сладости души моей. Солнце моё, рано заходиши; месяц мой прекрасный, рано погибаеши; звезда восточная, почто к закату грядеши?" Заканчивая рассказ о плаче княгини, летописец восклицает: "От горести души язык связывается, уста заграждаются, гортань примолкает". она и во вдовстве осталась верной памяти мужа, была заботливой матерью и отличалась скромным поведением в обществе и при дворе. По своему внутреннему духовному состоянию Евдокия хотела и была готова сразу после смерти мужа уйти в монастырь.

Но своим долгом христианки она считала заботу о благополучии детей, урегулирование семейных отношений, в том числе правовых, имущественных и финансовых отношений.Управление делами семьи она начала с выполнения договора о женитьбе сына Василия на дочери Витовта. Витовт в ту пору, теснимый Ягайлой, не прочно сидел в Литве. Так что брак этот не был выгодным для Московии. Но выполнение данного слова было делом чести.Имея огромные богатства, Евдокия употребляла их не на себя, а на дело благочестия и благотворительность. Она выполнила обет, данный в день возвращения Дмитрия с Куликовской битвы: началось возведение храма Рождества Богородицы, и она сама руководила строительством. В Переславле Залеском при храме Рождества Иоанна Предтечи, построенного её стараниями, она создала иноческое общежитие. В "Степенной книге" говорится, что княгиня Евдокия "много святы церкви постави и монастыри согради".

Но были и тяжелые горестные дни у вдовы Евдокии. Придворные, пришедшие из Литвы - родственники молодой княгини Софьи Витовтовны пускали о Евдокии "небыльные слова", позорящие её слухи. Евдокия знала об этих небылицах, но молча переносила обиды, вменяя себе это терпение в христианский долг.Княгиня-вдова непрестанно постилась, умышленно истощая плоть. А на торжественные приёмы одевала по несколько пышных одежд, чтобы не видно было подвижнического изнурения.Когда слухи при дворе усилились и стали известны сыновьям. А один из них - Юрий был даже склонен поверить наветам, Евдокия решила действовать и защитить себя. Ведь пренебречь слухами означало потерять сыновей, утратить их почтение и уважение. Тяжесть ситуации для неё состояла в том, что оправдываться было не только унизительно, но и значило нарушение тайны благочестия и смирения.Ради нравственного урока детям княгиня отбросила сомнения. Она тайно призвала к себе сыновей и объявила, что ради высшей справедливости намерена открыть тайну своей жизни. При этих словах она распахнула одежды и обнажила грудь и живот. Ужас объял сыновей - они увидели изнурённое, как бы высохшее тело матери, кости обтянутые кожей. Особенно это поразило легковерного Юрия Дмитриевича.Княгиня Евдокия взяла с детей слово держать это свидание в тайне. Но главный наказ матери был в том, чтобы сыновья были осмотрительнее в разговорах о других людях. А ещё она взяла с них слово, что никогда не будут мстить никому из распространителей ложных слухов об их матери. Так назидательно для молодых сыновей Евдокия защитила своё достоинство.

Княгиня Евдокия женила всех сыновей, выдала замуж всех дочерей. Два сына Даниил и Симеон умерли ещё при отце. Иоанн -после смерти Дмитрия Ивановича. В 1394 г. Евдокия выдала дочь княжну Марию Дмитриевну за литовского князя Семёна Ольгердовича. В следующем 1395 г. у неё родился внук от старшего сына князя Василия, Юрий Васильевич, а в 1396 г. - внук Иван Васильевич.В следующем 1397 г. княгиня Евдокия выдала замуж дочь свою, княжну Анастасию (Наталью) за князя Тверского, Ивана Всеволодовича, племянника известного воинственного Михаила Александровича Тверского. Старшая дочь княжна Софья ещё за два года до смерти Дмитрия Донского была выдана за сына князя Олега Рязанского - Фёдора.В 1400 г. женила сына Юрия на княжне Смоленской, который ненадолго в 1433 - 1434 гг. станет великим князем. В 1403 княгиня Евдокия женила сына Андрея на княжне Стародубской Агрипине. В 1406 г. женила сына Петра на дочери московского боярина Полуехта Васильевича.Младший сын Константин, оставшийся после смерти отца 3-х дневным сиротой, уже исполнял поручения старшего брата великого князя Василия - своего крестного отца. В 1406 г. он был послан в Псков для защиты его от ливонских немцев и оставался на войне, которую вело Московское княжество с литовским с 1406 по 1408 г. Воспитанием последнего сына Константина был прекрасно завершен мирской подвиг княгини Евдокии - подвиг матери.

Ф. Я. Алексеев. Спасские ворота и Вознесенский монастырь в Кремле. 1800-е

Дети выросли и могли уже оставаться без её опеки.Теперь ничто не привязывало благочестивую княгиню к мирской жизни. Семнадцать лет своего вдовства, ради благополучия детей терпела Евдокия великокняжеский двор, полный происков и сплетен.Душа её давно жаждала свободы и мира иноческой жизни. И теперь эта высокая духом женщина могла отойти от мирской суеты, подумать о своей душе, тем более что ей уже была возвещена близкая кончина её земной жизни. Как гласит древнее предание, княгине явился Ангел с вестью о её смерти.Пораженная радостным ужасом, княгиня лишилась дара речи.Княгиня знаками попросила, чтобы ей прислали иконописцев. Дважды они переписывали икону, но никак не могли угодить княгине. Наконец иконописец изобразил на иконе Архангела Михаила. Евдокия узнала Ангела, воздала ему поклонение и к ней возвратилась способность говорить. Икону Архангела Михаила Евдокия поместила в созданном ею храме Рождества Богородицы.Евдокия не запятнала себя никакой семейной ссорой, никогда не вмешивалась в дела сына - Великого князя Василия Дмитриевича, который после отца княжил 36 лет, а Дмитрий Донской княжил 27 лет, хотя прожил всего 39.

Болезнь и предвозвещенная близость кончины побудила Евдокию уйти в монастырь. Шествие княгини в монастырь из царских палат стало великим событием. В "Сказании о блаженной великой княгине Евдокии" говорится, что во время этого шествия Богу было угодно проявить знак благоволения и любви Божией к праведнице. Спокойным шагом княгиня шествовала к устроенной ею святой обители. Улицы были полны народом, нищими и больными. Во время краткого перехода княгини Евдокии из дворца в монастырь было исцелено около 30 больных. Нищий слепой, громко взывал: "Княгиня! Дай мне прозрение!" Блаженная Евдокия продолжала свой путь, будто не слыша его воззваний, но поравнявшись с ним, как бы случайно, поправила свои одежды и рукав упал на руки слепого. Он дерзнул отереть им свои глаза и прозрел!А княгиня спокойным шагом продолжала свой путь. Наконец, она вступила в монастырь и за ней закрылись тяжёлые ворота. 17 мая она была пострижена в монахини, приняв имя Ефросиний.

Но добрые дела её продолжались. Уже через три дня, после пострижения, смиренная инокиня Ефросиния заложила на свои средства новую церковь Вознесения Христа.Это был особый день памятный не только для Ефросиний, но и для всей Руси Великой - День погребения Дмитрия Донского. Но дни преподобной Ефросиний были сочтены - 30 мая 1407 г. она умерла. Погреблена была седьмого числа, седьмого месяца, седьмого года XV столетия оплаканная сыновьями, боярами и всем народом.В храме Вознесенья в Кремле гробница преподобной Ефросиний древнейшая из гробниц. Она помещается у правой стены церкви, не далеко от боковой Южной двери.Душа её вступила в тот мир, где обитают праведники, это вскоре доказало первое свершившееся у её гроба чудо: стоявшая у её гроба не зажженная свеча зажглась сама собою, подобно тому, как прежде зажглась свеча у гроба святителя Петра.

Для современных женщин может показаться, что жизнь княгини Евдокии вообще то очень обыкновенная, посвященная исполнению скромных обязанностей христианки, жены и матери.Но строжайшее честное и самоотверженное исполнение своего долга и выражает истинное христианское призвание замужней женщины, матери и вдовы. Поэтому велико значение примера её жизни для женщин и всего народа русского. Монастырь был местом захоронения русских княгинь, цариц и царевен. Здесь до свадьбы жили царские невесты. Женский Вознесенский монастырь был разрушен, и на его месте в 1932-1934 годах построили административное здание для Школы красных командиров имени ВЦИК.

Вы хорошо помните, что представляла собой Русская земля в середине XIV века? На западе – сильная Литва, на востоке – огромная могущественная Орда, а между ними – пара десятков мелких русских княжеств. Вся тогдашняя «элита» – великие князья – приходилась друг другу братьями, дядьями, племянниками, и все воевали между собой – как за каждую область в отдельности, так и за великокняжеский ярлык. Ярлык выдавался татарским ханом и предоставлял, помимо престижа и доходов с богатой Владимирской области, еще и право собирать дань со всех княжеств в пользу Орды (а как случалось на практике – на Руси ведь живем! – и в свою пользу тоже). Борьба за ярлык была очень жесткой. В ход шли лесть, деньги, доносы, предательства, убийства и захват заложников, войны...
В такое время жили наши герои – князья Димитрий, прозванный Донским и его супруга Евдокия, в иночестве Евфросиния.
Основная борьба еще с XIII в. шла между Москвой и Тверью – большим по средневековым меркам городом с населением 30 тысяч человек. Князья обеих областей мечтали объединить под собой русские земли и сбросить татарское иго. Орда же действовала по принципу: «разделяй и властвуй », выдавая ярлык то тверским, то московским. В 1360 г., пользуясь временным ослаблением тех и других, «ярлык вне очереди » получил Димитрий Суздальский. Несколько лет войны с Москвой – и суздальский князь Димитрий Константинович (кстати, он закончил свою жизнь схимником в 1383 г., через 3 года после Куликовской битвы) признает над собой главным 15-летнего князя Димитрия Московского, и отдает ему великокняжеский престол и свою 13-летнюю дочь Евдокию в жены...
В январе 1366 г. в Коломне состоялась пышная свадьба. Невеста – нежная, хрупкая, ростом всего 155 см, 13-летняя девушка, которая "с красотою лица соединяла редкую душевную доброту". Жених – 16-летний молодой князь.
Прижизненных изображений Димитрия не сохранилось, но есть портрет из Царского титулярника XVII в. Художник использовал более ранние источники, которые до нас не дошли.
Скажем несколько слов о молодом князе. У его отца было прозвище – нет, не Московский, а Красный , т.е. Красивый. Скорее всего, и Димитрий тоже был красив. Согласно "Житию Димитрия Донского ", был молодой князь крепок, высок, плечист и даже грузен, имел черные волосы и бороду. То же Житие описывает и характер князя: «Еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, непристойных слов не любил и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал». Хотя книг читать не любил. В качестве же основной личной черты автор Жития называет необыкновенную любовь князя к Богу, говоря, что был Димитрий «с Богом все творящий и за Него борющийся» .
Был князь человеком крайне активным, и в то же время практичным. Уже с 13 лет Димитрий возглавлял военные походы – но при этом проявлял милосердие к побежденному врагу. Известно, что его наставником с детства был митрополит Алексий – энергичный деятель, опытный политик и дипломат. Князь советовался с ним по всем важным вопросам. Родители и единственный брат князя умерли, когда тот был еще подростком.
Неудивительно поэтому, что юная Евдокия искренне полюбила князя, и брак, хоть и был выгоден обеим сторонам, был, тем не менее, заключен не по расчету, а по любви. И вся дальнейшая жизнь супругов стала тому подтверждением. Современник, кстати, написал о Димитрии и Евдокии такие слова: «Оба жили единою душою в двух телах; оба жили единою добродетелию, как златоперистый голубь и сладкоглаголивая ластовица, с умилением смотряся в чистое зеркальце совести».
Свадьбу сыграли, как уже было сказано, в 1366 г. Составитель Жития князя Димитрия пишет, что бракосочетание юных князя и княгини «преисполнило радостию сердца русских» .
Что же увидела Евдокия в Москве? Полную разруху... Почти в самый год бракосочетания князя Димитрия с Евдокией свирепствовала в Москве моровая язва, народ умирал тысячами, по московским улицам слышан был плач и причитания осиротелых людей. К этой беде присоединилась еще одна – страшный пожар в столице. Море огня охватило улицы города, безжалостно пожирая деревянные постройки. Горели дома, имущество, скот, гибли люди… Пожар этот за два часа уничтожил все деревянные строения Кремля. Зато через два года появился новый белокаменный Кремль с мощными стенами.
Евдокия, несмотря на совсем юный возраст (а ей было всего 13 лет), сразу же проявила себя по отношению к народу по-матерински: помогала погорельцам отстраивать дома, на свои деньги хоронила умерших от чумы. Летописцы отмечали, что она тогда "много милости сотворила убогим ".
Деятельный, активный, сильный Димитрий и скромная, всегда в тени своего супруга, Евдокия искренне полюбили друг друга. «Любящего душа в теле любимого. И я не стыжусь сказать, что двое таких носят в двух телах единую душу и одна у обоих добродетельная жизнь. Так же и Димитрий имел жену, и жили они в целомудрии...» - так говорится о князе и княгине в летописях.
В 1370 г. Евдокия родила первого сына Даниила (он не прожил долго), в 1371 г. – второго, Василия. Так и повелось: каждые полтора года – по ребенку: 8 мальчиков и 4 девочки за 22 года семейной жизни. Князь же бывал в Москве наездами – в перерывах между военными кампаниями.
Следует сказать, что вся жизнь великокняжеской четы проходила под духовным руководством и благословением великих святых земли Русской: святителя Алексия и преподобного Сергия Радонежского, а также ученика преподобного святого Феодора, игумена Московского Симонова монастыря (впоследствии архиепископа Ростовского), который был духовником Евдокии. А преподобный Сергий, кстати, крестил самого Димитрия и двоих из его детей.
Но вернемся к юным Димитрию и Евдокии.
Год 1368 ... Московское войско опустошило Тверскую область. В ответ на это в 1370 г. тверские и их союзники литовские войска подступили к Кремлю, где заперлись князь, Евдокия с детьми, бояре и митрополит. Нападающие не одолели каменные стены, но разорили все окрестности. В летописи сообщается, что «такого зла, как от литовцев, и от татар не было». Впрочем, то же самое могли бы сказать жители Тверского княжества о москвичах... Евдокия во всем поддерживала мужа и помогала смягчать для народа последствия войны.
Год 1371... Князь Михаил Тверской получил великокняжеский ярлык. Димитрий выехал в Орду. Евдокия со страхом провожала молодого мужа – очень часто из Орды не возвращались. Но Димитрий был не так прост – чтобы вернуть ярлык, он привез хану большие дары, а, кроме того, выкупил за 10000 рублей (огромная по тем временам сумма – большая, чем сумма годовой дани с княжества) из плена сына Михаила Тверского. И держал какое-то время у себя как залог успешных переговоров с Тверью. В том же году произошли сражения с князем Олегом Рязанским, наиболее воинственным и независимым из князей. Помог в установлении мира преподобный Сергий Радонежский – он, как никто, умел тихо и кротко настраивать душу человека, извлекая из неё лучшие чувства. Именно Преподобный отговорил князя Олега от войны с Москвой... В том же году у Димитрия и Евдокии родился второй сын Василий.
Год 1373... Летом Мамай совершил набег на Русь. Димитрий Московский вместе с двоюродным братом князем Владимиром Серпуховским, собрав полки, не допустил золотоордынцев в московские и владимирские земли. После этого Димитрий начал создавать военную коалицию против Мамая: собрал в Переяславле русских князей на сходку. В это же время появляется на свет его третий сын Юрий. Преподобный Сергий Радонежский, уже при жизни почитаемый как простым народом, так и князьями, пришел пешком в Переяславль, чтобы крестить новорожденного малыша. Для Евдокии наступило краткое время спокойствия и семейного счастья: рядом был муж, отец и мать, братья – все вместе, еще живые и не в ссоре друг с другом.
Но наступил год 1375... Князь Михаил Тверской вновь попытался оспорить право Москвы на владение ярлыком, да к тому же призвал в союзники Литву. В ответ Димитрий призвал для похода на Тверь почти 20 русских удельных князей. Поскольку литовцы не пришли на помощь, тверской князь капитулировал. В феодальном обществе собрать большую армию – задача непростая. Войско в основном формируется из бояр и их отрядов. А бояре – люди независимые, могут примкнуть к любому из князей, и туда же пойдут их воины. Поэтому, чтобы собрать хотя бы собственное войско, князь должен был обладать определенным авторитетом. Если же хочешь привлечь на свою сторону князей и бояр из других областей, одного авторитета недостаточно: нужно пообещать им конкретные выгоды или же заставить их под угрозой завоевания.
Надо отдать Димитрию должное: человек христианских взглядов, он сначала действовал мягко. Преподобный Сергий Радонежский по просьбе Димитрия или митрополита Алексея не раз уговаривал других князей примириться и встать под знамена Москвы. И только когда все мирные методы были исчерпаны, московский князь выступал с позиции силы. Укрепление Москвы обозлило Орду, и поход татар на Русь стал только вопросом времени. Обе стороны стягивали войска.
Наконец наступил год 1380... Мамай с 200-тысячным войском пошел на Русь. Русские войска под руководством Димитрия Московского и его двоюродного брата Владимира Серпуховского насчитывали всего около 100 тысяч. Предстояло тяжелое сражение, Димитрий понимал это и, испросив благословения у преподобного Сергия, напутствовал людей.
А что же Евдокия?.. Затворничество в теремах распространилось только два века спустя, а в 1300-х женщины открыто появлялись на публике, могли иметь свои, отдельные от мужа, деньги, земли, доходы. Даже в странах Европы не было такой свободы. Однако Евдокия ею не пользовалась, занималась мужем и детьми, зная иностанные языки, «занималась и ученостью», творила милостыню, помногу молилась, часто бывая в храмах, участвовала в освящении церквей и соборов, на строительство которых жертвовала огромные деньги.
Нужно было что-то чрезвычайное, чтоб заставить её выйти в люди. Таким событием стали проводы князя Димитрия на решительную битву с Ордой в 1380 г. В «Сказании о Мамаевом побоище» упоминается ее обращение перед битвой к «княгиням, боярыням, женам воеводским и женам служних». Заметьте, это не традиционный для русских княгинь «плач», а призыв «победить противных супостатов».
Отправляясь на битву, Димитрий, согласно летописям, долго не мог расстаться с женой, а на прощанье «нежно обнял горестную супругу, но удержал слезы, окруженный свидетелями, и сказал: «Евдокия, Бог нам заступник!» (Существует портрет, на котором княгиня Евдокия изображена после расставания с Димитрием – волосы ее распущены, что было признаком великой грусти (портрет этот был напечатан в «литографии при университетской типографии» и опубликован в «Дамском журнале» за 1826 г.).
За всё время отсутствия князя не было и дня, чтобы Евдокия не молилась о муже. Перед битвой, когда князь приезжал к нему за благословением, святой Сергий предсказал Димитрию "кровопролитие ужасное, но победу... смерть многих героев православных, но спасение великого князя". Преподобный Сергий дал в помощь Димитрию Иоанновичу двух своих витязей-иноков, Ослябю и Пересвета. Именно с поединка богатыря Пересвета с татарским воином Челубеем (оба погибли от ран) началось 8 сентября 1380 г. знаменитое Куликовское сражение.
Потери с обеих сторон были огромны (около 200 тысяч убитыми и ранеными), побежденный Мамай бежал с поля боя. (Позже он был убит в Крыму, но его внуки основали княжество на территории современной Украины, потом присоединились к Литве и назвались князьями Глинскими. В частности, Елена Глинская стала матерью царя Иоанна Грозного). Историк Сергей Михайлович Соловьев писал: «Летописцы говорят, что такой битвы, как Куликовская, еще не бывало прежде на Руси; от подобных битв давно уже отвыкла Европа… Куликовская победа была из числа тех побед, которые близко граничат с тяжким поражением. Когда, говорит предание, великий князь велел счесть, сколько осталось в живых после битвы, то боярин Михайла Александрович донес ему, что осталось всего сорок тысяч человек».
В этой ужасающей сече был ранен и князь Димитрий. Его долго искали по всему полю, усеянному трупами, и, наконец, «двое ратников, уклонившись в сторону, нашли великого князя, едва дышащего, под ветвями недавно срубленного дерева». Историк Н. М. Карамзин писал: «Бог чудесным образом спас сего князя среди бесчисленных опасностей, коим он с излишней пылкостью подвергался, сражаясь в толпе неприятелей и часто оставляя за собой дружину свою».
Любовь и молитва жены оберегала, спасала и – помогла выжить князю Димитрию... Позже, через 13 лет, Евдокия построит в Москве храм Рождества Пресвятой Богородицы в честь этой битвы.
Год 1382... Новый ордынский хан Тохтамыш предпринял карательный поход на Русь. Димитрий уехал срочно собирать войска. Евдокия, беременная их 9-м ребенком, осталась в Москве. Только родила, и – собралась к мужу. Сделать это было нелегко. По городу шатался пьяный люд, народ волновался и никого не выпускал за городские стены. Княгиня раздавала толпе свои драгоценности, чтобы проложить себе дорогу. На пути в Кострому ее чуть не захватил в плен татарский отряд. Через несколько дней осады Тохтамыш хитростью взял город, погибло 24 тысячи москвичей (из 30-тысячного населения!)... По преданию, Димитрий Иоаннович плакал на развалинах Москвы и похоронил всех убитых на собственные деньги.
Следующий – 1383 г. – для Евдокии был очень тяжелым. Кроме нашествия татар, случилось личное горе – умер её отец, князь суздальский и нижегородский. Но жизнь продолжалась. Город отстраивался заново, а Димитрий теперь должен был получить ярлык у нового хана. Самому ехать в Орду было крайне опасно – Тохтамыш, скорее всего, убил бы князя по приезде. Решили послать старшего сына Василия. Каково было матери отпускать 13-летнего мальчика в Орду?!. Два года хан держал Василия в заложниках, назначив огромную сумму выкупа. Но у разоренной Москвы денег не было...
Только в 1386 г. Василию удалось бежать. За помощь в побеге юноша обещал жениться на дочери наместника Литвы Витовта – и со временем сдержал обещание.
В январе 1387 г. Димитрий подступает к последней непокоренной русской области – Новгородской. Новгород откупается крупной суммой денег. Евдокия в это время в Москве – она только что родила дочь.
Наконец, наступил страшный 1389 г. Димитрий Иоаннович тяжело заболевает – ранение на Дону не прошло даром. Для любящей жены это было ударом. Перед смертью князь передал престол своему старшему сыну Василию (юноше было на тот момент всего 18 лет), завещав, чтобы соправительницей ему во всем была мать. В своем духовном завещании князь Димитрий написал: «Приказываю дети свои свое княгине. А вы, дети мои, живите заодин, а матери свое слушаите во всем; если кто из сыновей моих умрет, то княгиня моя поделит его уделом остальных сыновей моих: кому что даст, то тому и есть, а дети мои из ее воли не выйдут… А который сын мой не станет слушаться своей матери, на том не будет моего благословения ».
Из «духовой» князя видно, как он уважал жену и прислушивался к ней. Димитрия Донской умер в мае 1389 г. на 39-м году жизни. По свидетельству современников, этот день был днем печали и слез для многих русских людей. Летописец написал «Плач великой княгини по умершем муже» – одно из вдохновеннейших поэтических творений Древней Руси. Погребли великого князя в Архангельском соборе Московского Кремля.
Великая княгиня очень тяжело переживала смерть любимого мужа, которого именовала не иначе как «свете мой светлый». Еще при жизни супруга она жила истинно по-христиански, а после кончины его повела строго монашескую подвижническую жизнь, одела власяницу, стала носить под роскошной великокняжеской одеждой тяжелые вериги. Даже перед близкими не желала она открывать свои подвиги; устраивала в великокняжеском тереме званые обеды, но сама не прикасалась к яствам, вкушая только постную пищу.
К сожалению, людская злоба и клевета не обошли ее. Евдокия непрестанно постилась, поэтому сильно исхудала, но на торжественные приёмы одевала по несколько пышных одежд, чтобы не видно было подвижнического изнурения. И поползли по Москве грязные слухи, что «вдова слишком полна телом и наряжается – видно, хочет нравиться мужчинам».
Слухи эти доходили и до сыновей Евдокии. Княжичи, хоть и любили мать и не верили клевете, все же не могли не смущаться. Один из них, Юрий, однажды обратился к матери с вопросом о наветах, порочащих ее. Тогда княгиня собрала всех сыновей своих и сняла часть великокняжеских одежд; дети увидели, что подвижница так исхудала от поста и подвигов, что тело ее иссохло и почернело и «плоть прилипла к костям» . Юрий с братьями на коленях просили прощения у матери и хотели отомстить за клевету. Но княгиня запретила им даже думать о мести. Она сказала, что с радостью претерпела бы унижение и людское злословие ради Христа, и что только увидев смущение детей, решилась открыть им свою тайну.
Каждый день Евдокию можно было встретить то в одном из храмов, то в монастыре. Поминая своего покойного супруга, она постоянно делала вклады в монастыри, одаривала бедных деньгами и одеждой...
Сыновья великой княгини повзрослели, она стала думать о монастыре, в котором могла бы всецело посвятить себя Богу. В сердце Москвы – в Кремле – устраивает она новый женский монастырь (в то время в Москве были два женских монастыря – Алексеевский и Рождественский) в честь Вознесения Господня. Было выбрано место у флоровских ворот. Отсюда она провожала и здесь встречала своего супруга, возвращавшегося с Куликова поля. Поблизости от ворот находился великокняжеский терем, сожженный во время нашествия Тохтамыша. На этом месте бывшего княжеского жилища воздвигла великая княгиня монашеские кельи. Одновременно она строила несколько храмов и монастырей в Переяславле-Залесском...
Нельзя не вспомнить о том, что с именем великой княгини Евдокии связано одно из самых значительных событий духовной истории России. Совершилось оно во время нашествия Тамерлана в 1395 г. Вести о том, что полчища грозного полководца подошли к границам Руси, привели в ужас весь народ. Великий князь Василий, благодаря влиянию матери, проявил твердость духа, собрал войско и вышел навстречу врагу. Но что могла сделать эта малая дружина перед полчищами непобедимого завоевателя, утверждавшего, что «вся вселенная не достойна иметь двух правителей?»
Народ, подкрепляемый верой в заступничество Божие, вместе со своей княгиней молился Богу. Евдокия совершала сугубые молитвы об избавлении Руси от гибели. И молитва праведницы была услышана Богом. По совету матери Василий Димитриевич повелел принести чудотворную Владимирскую икону Пресвятой Богородицы из Владимира в Москву. 26 августа 1395 г. великая княгиня Евдокия с сыновьями, митрополитом, духовенством, боярами, со множеством собравшихся жителей Москвы встретила икону Богоматери на Кучковом поле. (Впоследствии здесь был основан Сретенский монастырь).
В тот самый день и час Тамерлан, отдыхавший в своем шатре, в сонном видении увидел «Светозарную Жену », окруженную сиянием и множеством «молниеносных воинов», грозно устремившихся вперед. Устрашенный, по совету своих наставников, Тамерлан отдал приказ войскам повернуть от границ Руси…
В 1407 г., после видения Архангела Михаила, предвозвестившего ей скорую кончину, княгиня Евдокия решила принять монашество, к которому стремилась всю свою жизнь. По ее желанию был написан образ Архангела Михаила и помещен в кремлевском храме в честь Рождества Пресвятой Богородицы.
Сказание говорит, что вступление великой княгини на монашеский путь было ознаменовано Божиим благословением и чудом. Одному нищему слепцу великая княгиня явилась во сне в канун своего пострига и обещала исцелить его от слепоты. И вот, когда Евдокия шла в обитель на «иноческий подвиг» , слепец-нищий, сидевший при дороге, обратился к ней с мольбой: «Боголюбивая госпожа, великая княгиня, питательница нищих! Ты всегда довольствовала нас пищею и одеждою, и никогда не отказывала нам в просьбах наших! Не презри и моей просьбы, исцели меня от многолетней слепоты, как сама обещала, явившись мне во сне в сию ночь. Ты сказала мне: завтра дам тебе прозрение, ныне настало для тебя время обещания».
Великая княгиня, будто не замечая слепца и не слыша его мольбу, прошла мимо, но перед этим как бы случайно опустила на слепца рукав рубашки. Тот с благоговением и верою отер этим рукавом свои глаза. И на виду у всех совершилось чудо: слепой прозрел! Народ прославил вместе с прозревшим угодницу Божию. (Пролог «Сказание о блаженной Евдокии» 7 июля, книга 1, с. 513-514.). По сказанию, в день пострига великой княгини исцелились от различных болезней 30 человек. Постриг совершился 17 мая 1407 г. в деревянной церкви Вознесения Христова. Великая княгиня получила в постриге имя Евфросиния – «Радость» .
А через три дня, 20 мая, произошла закладка новой каменной церкви в честь Вознесения Христова. В этом храме великая княгиня определила и место своего упокоения. К сожалению, ей не довелось увидеть завершение строительства. 7 июля 1407 г. она скончалась на 54-м году жизни. Погребали cвятую Евфросинию при большом стечении народа в указанном ею месте строившегося храма, где и почивала она до 1929 г., совершая многочисленные исцеления и даруя благодатную помощь всем, с верою приходящим к ее многоцелебным мощам. И после кончины, как повествует сказание, преподобная Евфросиния была «удостоена прославления ». Не раз отмечено было, как у гроба ее сами собой зажигались свечи.
По кончине преподобной постройку храма продолжила великая княгиня Софья Витовтовна, супруга великого князя Василия Димитриевича, сына Димитрия и Евдокии. К сожалению, большой пожар не позволил окончить сооружение храма, так что он простоял недостроенным почти 50 лет, пока супруга великого князя Василия Темного Мария Ярославна не дала обет завершить постройку. Наконец, в 1467 г. храм был торжественно освящен. (Постройку завершил знаменитый московский зодчий Василий Ермолин).
В дальнейшем Вознесенский храм стал усыпальницей многих великих княгинь и цариц Российского государства. Над местами их погребения воздвигались надгробья. Здесь были погребены Софья Палеолог (1503 г.) – вторая жена Иоанна III, Елена Глинская (1533 г.) – мать Иоанна IV Грозного, Ирина Годунова (1603 г.) – супруга царя Феодора Иоанновича, Наталия Кирилловна (1694 г.) – мать Петра I и другие. Последней упокоена здесь царевна и великая княгиня Наталия Алексеевна (1728 г.) – внучка Петра I, дочь царевича Алексея Петровича. К началу XX в. в храме стояло 35 гробниц.
Мощи основательницы монастыря почивали под спудом за правым столпом собора, у южной стены. В 1822 г. над мощами была устроена посеребренная рака с сенью.
7 июля 1907 г. в Кремле праздновали 500-летие со дня кончины преподобной Евдокии-Евфросинии. Этот праздник оживил в памяти верующих образ молитвенницы за Русскую землю.
Накануне, после Литургии, крестным ходом с преднесением иконы Вознесения направились из Вознесенского монастыря в Архангельский собор для возложения иконы на гроб князя Димитрия Донского. Вечером в обители было всенощное бдение, во время которого все молящиеся стояли с зажженными свечами. Утром Божественную Литургию служил Московский митрополит Владимир (Богоявленский) (Собором 1992 г. причислен к лику святых новомучеников Российских). По окончании ее присутствующим раздавали юбилейные медали, образки и листки с жизнеописанием преподобной. Многие московские храмы отметили 500-летие торжественными службами.
В 1922 г. раку и сень над мощами изъяли с целью извлечения из нее драгоценных металлов. Мощи преподобной Евфросинии остались в каменной гробнице под полом собора.
В 1929 г. по решению советского правительства началось уничтожение построек Вознесенского монастыря. Сотрудники музея пытались спасти некрополь. Для его размещения выбрали подвал Судной палаты Архангельского собора. Белокаменная гробница преподобной Евфросинии оказалась поврежденной, и вынуть ее целиком из земли не смогли. Мощи преподобной были спасены от уничтожения, но выделить их сегодня вряд ли возможно, т. к. они находятся вместе с другими останками из захоронений в двух белокаменных гробницах XV в.
При вскрытии захоронений среди останков преподобной Евфросинии, кроме небольших частичек ткани от савана, нашли обрывки ее кожаного монашеского пояса с тиснеными изображениями двунадесятых праздников и подписями к ним.
Так Архангельский собор Кремля стал общей семейной усыпальницей великокняжеских и царских семей Российского государства…

Евдокия родилась в семье князя суздальского и нижегородского в 1352 г., а в 13-летнем возрасте ей уже было предначертано стать Великой княгиней, чье служение родине и Богу стало образцом для подражания.

Жена Дмитрия Донского Евдокия. Родственные души

Евдокия — ладная и красивая, умная и добросердечная. Князь московский и владимирский ей под стать: благочестив и скромен, «крепок и мужествен». Влюбилась она в него с первого взгляда — ведь молила Бога, чтоб дал такого суженого, чтобы найти в нем родственную душу.

Двенадцать детей и 22 года совместной жизни, а еще духовная близость – все это подтверждение крепости и святости их брачного союза. Самыми счастливыми днями считала княгиня те дни, когда рядом были все близкие и любимые, как при крещении первенца Юрия (1357 г.).

Не позволяла им судьба наслаждаться безмятежным спокойствием. Но ни смерть двух сыновей, ни набеги врагов, ни междоусобицы, разорявшие землю, которую они так любили и призваны были оберегать, не сломили Дмитрия Донского и Евдокию.

Его считали одним из самых справедливых и добросердечных правителей. О том, что и княгиню уважали так же, подтверждают летописные страницы, в которых подчеркивается особое отношение к ней Митрополита Алексия и преподобного С. Радонежского.

Евдокия, а муж ее в этом поддерживал, много сил и денежных средств тратила на благотворительность, строила храмы и основывала обители (Вознесенский женский монастырь (Москва), храм Рождества Богородицы (в честь победы на поле Куликовом), церковь Иоанна Предтечи и обитель (Переяславль)).

Жена Дмитрия Донского. В горе и радости

Княгиня не раз провожала мужа на поле битвы и в Орду, молясь о его благополучии. И он возвращался целым и невредимым. Не однажды и сама она подвергалась опасностям. Как-то, чтобы собрать войско, способное отразить очередное вражеское нашествие, Дмитрию Донскому пришлось отправиться без жены в Кострому. В Москве началась паника, в городе было опасно оставаться. Евдокия, оставшись без мужниной опоры, не растерялась. Она смогла не только вывезти семью, но и спасти ее от почти догнавшего их вражеского отряда.

Сожжена и разорена в очередной раз Москва, смерть отца, трехлетняя разлука с 13-летним сыном, отправленным на поклон к ордынцам, и затем как вознаграждение за страдания – долгожданная встреча с ним, и в 34 года еще один подарок судьбы – рождение дочери Анны. Спустя время, в 1389 г., появился на свет сын Константин.

Однако, в это время Дмитрий Донской был уже слишком болен. К своим детям, боярам и жене он обратился со своим последним словом. Представив 17-летнего сына Василия как нового государя, он признал Евдокию главной наследницей своей воли. «Служите моей супруге и детям», – умирая, приказал он всем.

Настолько велико было ее горе, что не оставило безучастными даже летописцев, отразивших его в пронзительных страданиях-плачах, ставшими бесценным достоянием для потомков.

18-летний подвиг жены Дмитрия Донского

Евдокия намеревалась принять постриг, как того требовали обычаи, и уйти в монастырь, но не позволяли государственные дела и материнские обязанности. Так, когда сын отправлялся в долгие походы, оставлял столицу на нее, свою мать.

Со временем поползли разговоры о том, что княжеская вдова не хранит свою честь и завела роман с каким-то приезжим богомазом. Никто из детей Евдокии не поверил в эти слухи, но, тем не менее, между сыном Юрием и матерью состоялся разговор, в ходе которого женщина вдруг просто молча сняла с себя все платья. Потрясенный мужчина увидел, что тело княгини иссушено не только постами, но и тяжелыми, въевшимися в плоть веригами, которые Евдокия надела на себя после смерти любимого мужа. Разгневавшись, Юрий хотел отомстить тем, кто говорил про его мать лживые речи, но княгиня сказала сыну: «Кто любит Христа, тот должен сносить клевету и благодарить за нее Бога».

За годы вдовства Евдокии предстояло выдать замуж дочерей и женить сыновей, похоронить одного из своих горячо любимых отпрысков. Она все делала ради благополучия своих детей, но мечтала уже и об иной участи и предназначении: быть ближе к Богу, тем более, что знала, как стремительно приближается дата ее смерти. Некогда явившийся к Евдокии ангел оповестил ее об этом.

В монастырь ее провожало множество людей, и исцелением страждущих был ознаменован ее путь. Исчезла за монастырскими стенами Евдокия и родилась инокиня Ефросинья, а позже и благоверная Ефросинья, покровительница Москвы.