El bastardo brillante.

Эта весьма любопытная статья была опубликована на сайте Encyclopedia of GLBT culture . Автор статьи - Майкл Д. Сибалис - профессор истории Университета Уилфрида Лорира в Ватерлоо, Онтарио, Канаде. Специализируется в области истории Франции Нового Времени. Им были изданы статьи и эссе о Наполеоновском полицейском государстве (1799-1815), о рабочем движении во Франции девятнадцатого столетия и об истории французского гомосексуализма. Является со-редактором научного труда Джеффри Меррика "Гомосексуализм во французской Истории и Культуре" (2002), в настоящее время пишет книгу по истории мужского гомосексуального сообщества Парижа 1700-х годов.

Филипп I, Герцог Орлеанский (1640-1701). Известный так же как Месье, был вторым сыном Людовика XIII и младшим братом Людовика XIV. Родился 21 сентября 1640 года, до 1660 года носил титул Герцога Анжуйского и стал Герцогом Орлеанским в последствие. Находившийся в тени своего брата, Короля Солнца, Филипп не играл никакой политической роли в жизни страны и главным образом известен в современности из-за гомосексуальности.

По словам исследовательницы Нэнси Баркер: "не только сексуальные предпочтения следует считать важнейшим аспектом его характера, однако... в значительной степени они определили его репутацию в глазах будущего поколения".

Несмотря на это Филипп обладал множеством благородных качеств. Герцог Сен-Симон приписывал ему "природное величие", которое вкупе с "приветливостью и целостностью характера" притягивало к нему людей. Это был человек высокой культуры, который покровительствовал развитию оперы и собрал неповторимую коллекцию произведений искусства.

Филипп так же продемонстрировал прекрасные способности полководца во время военной кампании с Соединенными Провинциями (1672-1679), но его победа над Уильямом Оранским при Касселе 11 апреля 1679 года вызвала крайнюю зависть у венценосного брата, после этого Филипп более никогда не участвовал в военных действиях. Людовик XIV никогда не забывал о том, что предыдущий Герцог Орлеанский, младший брат Людовика XIII был лидером оппозиции, поэтому все было сделано для того, чтобы Месье ни коим образом не участвовал в политической жизни.

Приписываемая Месье женоподбность в контрасте с преувеличенной мужественностью короля позволила еще больше дискредитировать Филиппа.

Герцог Сен-Симон так описывает пятидесятилетнего принца: "маленького роста, с животом, раздутым как бочка, на длинных, худых ногах, как на ходулях, в туфлях невероятного размера, прихорашивающийся как женщина, с кольцами, браслетами и прочими драгоценностями, где только можно; он носил парики с длинными завитыми локонами, украшал себя лентами и использовал всевозможные ароматы".

Согласно воспоминаниям Аббата де Шуази, имевшего склонность к трансвестизму и которому благоволил Герцог Орлеанский: "он испытывал желание носить женскую одежду, однако не делал этого, потому что такое поведение противоречило его статусу и могло сильно дискредитировать".

Благодаря богатству французской короны, Филипп имел возможность создать свой двор в Сен-Клу, при котором процветали весьма распутные нравы и коий являл собой некое отражение версальского двора. Как свидетельствуют историки у Месье было множество любовников, однако никто из них не оказал на принца такого влияния как знаменитый шевалье де Лоррен, связь с которым была самой продолжительной.

Несмотря на гомосексуальные наклонности, окружение многочисленных фаворитов и любовников, Филипп не забывал о главной династической обязанности и был дважды женат – в первый раз на Генриетте-Анне Стюарт (1644-1670) с 1661 по 1670 годы и второй – на Елизавете-Шарлотте, известной как Принцесса Пфальцкая с 1671 года.

Его первая супруга была, что называется, непрерывно беременна, тогда как второй брак принес Месье троих детей. Так или иначе, большинство католических династий современной Европы берут свое начало от Филиппа Орлеанского.

Несмотря на то, что Филипп был очень любящим отцом, Принцесса Пфальцкая жаловалась в письмах, что: "Месье - распутник, и его единственное занятие... выпрашивание всевозможных благ для фаворитов у Его Величества. Что касается его детей, он даже не думает о них."

Филипп умер 9 июня 1701 года в Сен-Клу, и Людовик XIV, как свидетельствуют хронисты, был у его постели.

В связи с примером жизни Герцога Орлеанского исследователь Роберто Ореско предлагает использовать переписку, мемуары и нотариальные акты для того, чтобы воссоздать систему дружеских и сексуальных отношений, включая феномен гомосексуального патронажа в аристократических кругах, являвшегося обычным явлением в придворной жизни Европы Нового Времени.

Следует заметить, что трагедия Единственного Брата Его Величества заключалась вовсе не в излишней изнеженности и гомосексуальных пристрастиях, как свидетельствуют большинство историков, пропагандирующих гомофобию, но в том, что, обладая многими неоспоримыми достоинствами, этот человек, в связи с намеренным отстранением от дел, находился вне политической системы государства и был вынужден вести жизнь сугубо светскую, полную тщеты.
Авторство: © Michael D. Sibalis
Перевод c английского: © Gabriel Vega

Людовик 14 – Король-Солнце – самый харизматичный монарх Франции. Эпоху его правления, продолжавшуюся 72 года, историки именуют «Великим веком». Французский король стал «героем» многочисленных романов и фильмов. О нем еще при жизни слагали легенды. И монарх был их достоин.

Именно королю Людовику 14 пришла мысль построить грандиозный дворцовый комплекс на месте небольшого охотничьего домика. Величественный Версаль, который на протяжении столетий поражает воображение, стал не просто резиденцией монарха при жизни, здесь он достойно, как и подобает августейшей особе, принял свою смерть.

Самый великий из династии Бурбонов – «Богоданный» Луи 14

Король Людовик 14 де Бурбон – долгожданный наследник. Именно поэтому при рождении он получил «знаковое» имя – Луи-Дьедонне – «Богоданный». Эпоха его правления Францией началась, когда маленькому Луи едва исполнилось пять лет. Регентами стали Анна Австрийская – мать Короля-Солнце и небезызвестный кардинал Мазарини, всеми силами пытавшийся связать свою семью родственными узами с Бурбонами. Интересно, что это почти удалось искусному стратегу.

Король Людовик 14 унаследовал от своей матери – гордой испанки, твердость характера и огромное самомнение. Вполне естественно, что юный монарх не стал долго «делить трон» с итальянским кардиналом. Хотя он и был его крестным отцом. Уже в 17 лет Луи впервые проявил непокорность, выразив недовольство перед всем французским парламентом. «Государство – это я» – фраза, которая характеризует всю эпоху правления короля Людовика 14.

Неразгаданные тайны биографии Луи де Бурбона

Самой большой загадкой остается само появление на свет короля Людовика 14. Согласно легенде, которой в ту эпоху верили многие, Анна Австрийская родила не одного, а двух дофинов. Был ли у Луи брат-близнец? Историки до сих пор сомневаются в этом. Но во многих романах и даже летописях фигурируют упоминания о загадочной «Железной Маске» – человеке, которого по приказу короля навсегда скрыли от людских глаз. Такое решение можно считать оправданным, ведь наследники-близнецы – причина политических скандалов и потрясений.

У короля Людовика 14 действительно был брат, но младший – Филипп. Герцог Орлеанский не претендовал на трон и никогда не пытался интриговать против Короля-Солнце. Напротив, он называл его «мой маленький папа», так как Луи постоянно старался его опекать. Фото портретов двух братьев дают ясное представление об их взаимной симпатии.

Женщины в жизни Луи де Бурбона – фаворитки и жены

Кардинал Мазарини, став крестным отцом короля Людовика 14, хотел еще больше сблизиться с династией Бурбонов. Умный интриган никогда не забывал о том, что происходил из достаточно захудалого итальянского рода. Именно одна из племянниц кардинала – кареглазая Мария Манчини, и стала первой любовью юного Луи 14. Королю Франции на тот момент исполнилось двадцать, его возлюбленная была всего на два года его моложе. Двор шептался о том, что монарх из династии Бурбонов вскоре женится по любви. Но судьба распорядилась иначе.

Мария Манчини — первая любовь короля Людовика 14

Марии и Луи пришлось расстаться всего лишь из-за того, что по политическим соображениям королю Людовику 14 было необходимо заключить брак с Марией-Терезией – дочерью испанского короля. Мазарини очень быстро «пристроил» племянницу, выдав ее замуж за итальянского принца. Именно с того момента, когда юного монарха принудили вступить в политический брачный союз, берет начало череда его любовных похождений.

Историки считают, что влюбчивость и пылкий темперамент король Людовик 14 де Бурбон унаследовал от деда – Генриха 4. Но Король-Солнце был более расчетлив в своих увлечениях: ни одна из его фавориток не оказывала влияния на политику Франции. Знала ли жена о многочисленных любовных увлечениях монарха и о его внебрачных детях? Да, но Мария-Терезия была гордой испанкой и дочерью короля, поэтому оставалась невозмутимой – Людовик 14 не слышал от нее ни слез, ни упреков.

Королева Мария-Терезия — первая жена короля Луи 14

Королева умерла гораздо раньше супруга. Буквально через несколько месяцев после ее смерти король Людовик 14 заключает второй брак. С кем? Избранницей стала гувернантка его внебрачных детей, рожденных маркизой де Монтеспан, – Франсуаза де Ментенон. Женщина была старше Луи, до этого она состояла в браке с известным в то время литератором Полем Скарроном. При дворе ее называли не иначе как «вдова Скаррон». Именно с Франсуазой король Людовик 14 «встретил старость», именно она стала его последним увлечением, именно ее немногочисленные капризы он исполнял на протяжении всех лет супружества.

Интересные факты из биографии Людовика 14 – Короля-Солнце

Прекрасный аппетит Луи 14 был известен не только всему двору, о нем знали даже простые жители Парижа. Блюдами, которые монарх съедал за обедом, можно было накормить не только всех фрейлин королевы, но и его свиту. И эта трапеза была не единственной. Король постоянно утолял голод и по ночам, но делал это в одиночку, кушанья ему тайно приносил камердинер.

Король Людовик 14 почти всегда исполнял прихоти своих фавориток, но в отношении второй жены король превзошел сам себя. Когда Франсуаза пожелала прокатиться на санях в летний зной, любящий супруг исполнил ее каприз. Буквально на следующее утро Версаль засверкал «снегом», который прекрасно заменили тонны соли и сахара.

Король Людовик 14 обожал роскошь. Историки считают, что это было связано с тем, что в детстве его расходы тщательно контролировал Мазарини, и он рос совсем «не по-королевски». Когда Луи стал «государством», то смог удовлетворить свою страсть. В резиденциях монарха насчитывалось около 500 роскошных кроватей. Он имел более тысячи париков, одежду для него шили 40 лучших портных Франции.

С. ЦВЕТКОВ.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Цветной офорт Поля Жакоба Ламини (XIX век) изображает штурм Бастилии, где некогда томился узник под именем “Железная Маска”.

Людовик XIV. С его именем многие связывали судьбу несчастного тайного узника Бастилии.

Версальский дворец, построенный по повелению “короля-солнца”, стал резиденцией Людовика XIV, потеснив Лувр.

Мадам де Монтеспан, фаворитка Людовика XIV.

Франсуа Мари Аруэ Вольтер (литография 1736 года с портрета Латура) был “отцом” гипотезы, по которой Железная Маска считался братом Людовика XIV.

Английский король Карл II. Миниатюра 1665 года.

Король Людовик XIV открывает в Париже французскую Академию.

Тайна узника, вошедшего в историю под именем “Железная Маска”, волновала людей не одно столетие. Достоверных сведений о самом необычном узнике Бастилии сохранилось очень немного. Известно, например, что в начале 1679 года в тюрьме Пиньероль содержался заключенный, с которого никогда не снимали черную бархатную маску венецианского образца с железными застежками (затем превращенную легендой в железную). Почтительное обращение с ним заставляет думать о знатном происхождении узника. В тюрьме он сохранял привычки аристократа, носил тонкое белье, любил изысканный стол, музицировал, недурно играя на гитаре.

Через несколько лет комендант крепости Пиньероль Сен-Марс, получив назначение на острова Святой Маргариты, перевез с собой и тайного узника. А 18 сентября 1698 года, опять же вместе с Сен-Марсом, ставшим комендантом Бастилии, неизвестный оказался в ее стенах, которые уже не покидал до самой смерти в 1703 году. В Бастилии ему сначала выделили отдельную комнату, но 6 марта 1701 года он очутился в одном помещении с Домеником Франсуа Тирмоном, обвиненным в колдовстве и растлении молодых девушек; 30 апреля того же года к ним подселили Жана Александра де Рокорвиля, виновного в “произнесении антиправительственных речей”, - и все это по приказу короля. Видимо, со слов этих людей и распространилась затем легенда о Железной Маске. Примечательно, что сам таинственный узник ни словом не обмолвился своим сокамерникам о том, кто он и за какое преступление обречен на вечное инкогнито.

После смерти Железной Маски комнату, в которой он жил, тщательнейшим образом обыскали, стены выскоблили и заново побелили, мебель сожгли, а золотую и серебряную посуду переплавили. Очевидно, власти боялись, что узник где-то мог спрятать какой-нибудь клочок бумаги или нацарапать в укромном месте несколько слов о тайне своего заключения.

В знаменитом узнике видели самых разных лиц. По сути, любая знатная особа, жившая в XVII столетии и о чьей смерти не сохранилось достоверных сведений, немедленно выдвигалась каким-нибудь историком в претенденты на роль Железной Маски. Рассмотрим коротко наиболее популярные версии, в разное время казавшиеся окончательным решением сей исторической загадки.

Первое место, безусловно, принадлежит гипотезе, пытающейся доказать (или, скорее, верящей) в существование у Людовика XIV брата, скрытого из государственных соображений под маской. Отцом ее можно считать Вольтера, который в труде “Век Людовика XIV” (1751) написал: “Железная Маска был брат и, без сомнения, старший брат Людовика XIV...” Своей популярностью гипотеза обязана блестящему перу Дюма-отца - на этом “гвозде” висит сюжет “Виконта де Бражелона”. У профессиональных же историков названная легенда давно потеряла всякое доверие - в XIX веке ее разделял один лишь Жюль Мишле, французский историк, а после него - уже никто. К ее недостаткам относится, прежде всего, отсутствие достоверных письменных свидетельств: все существующие, как выяснилось, являются апокрифами. (Например, знаменитый в свое время рассказ “гувернера Железной Маски”: “Несчастный принц, которого я воспитывал и берег до конца дней моих, родился 5 сентября 1638 года в восемь с половиной часов вечера, во время ужина короля. Брат его, ныне царствующий (Людовик ХIV. - Прим. авт.), родился утром в полдень, во время обеда своего отца” и т.д.). Сей рассказ содержится в так называемых записках маршала Ришелье, изданных неким Сулави, но к которым, однако, сам маршал не имел никакого отношения.

Система доказательств, приводимых в пользу этой версии, является порочной, поскольку нарушает принцип английского философа Уильяма Оккама: “Не следует умножать сущности сверх необходимого”. Иными словами, никто никогда не объяснит загадку Железной Маски существованием брата Людовика XIV, пока не будет доказано, что у последнего действительно был брат. В целом же к этой версии приложимы слова Монтескье: “Есть вещи, о которых говорят все, потому что о них однажды было сказано”.

В период первой Империи возникла разновидность этой версии, согласно которой у Людовика XIII помимо законного наследника - будущего Людовика ХIV - был внебрачный сын, устраненный после смерти отца своим сводным братом. На островах Святой Маргариты, куда его сослали, он якобы сошелся с дочкой тюремщика, которая родила ему сына. Когда позже узника в маске перевезли в Бастилию, его малолетнего сына отправили на Корсику, дав ему фамилию Буонапарте, что означает “с хорошей стороны”, “от хороших родителей”. Сия история должна была доказать, что императорские короны не падают сами собой на головы артиллерийских поручиков.

Перейдем к следующему претенденту - графу Вермандуа, побочному сыну Людовика XIV и мадемуазель де Лавальер.

В 1745 году в Амстердаме вышли “Секретные записки об истории Персии”, в которых под вымышленными (“ персидскими”) именами рассказывалась анекдотическая история французского двора. Между прочим в них говорилось, что у падишаха Ша-аббаса (Людовика XIV) было два сына: законный Седж-Мирза (Людовик, дофин) и незаконный Жиафер (граф Вермандуа). И вот “Жиафер однажды забылся до такой степени, что дал пощечину Седж-Мирзе”. Государственный совет высказался за смертную казнь для Жиафера, нанесшего тяжкое оскорбление принцу крови. Тогда Ша-аббас, нежно любивший Жиафера, послушался совета одного министра: отправил провинившегося сына в армию и объявил о внезапной его смерти в дороге, а на самом деле укрыл в своем замке. Впоследствии Жиафер, сохраняя тайну своего исчезновения, переезжал из крепости в крепость, а когда ему необходимо было повидаться с людьми - надевал маску.

Книга анонимного автора сразу сделалась популярной в Париже, на время затмив остальные гипотезы о Железной Маске. Однако кропотливые исследования показали, что ни один мемуарист эпохи Людовика XIV ни словом не обмолвился об оскорблении, нанесенном дофину графом Вермандуа. Кроме того, официальная дата смерти графа (которая, по данной версии, должна соответствовать дате его исчезновения) - 18 ноября 1683 года - не позволяет ему в 1679 году находиться в Пиньероле в качестве Железной Маски.

Писатель Сен-Фуа видел в Железной Маске герцога Иакова Монмута, сына английского короля Карла II (он вступил на престол после смерти Кромвеля в 1658 году) и куртизанки Люси Вальтерс. Король нежно любил этого сына. Незаконнорожденный принц, воспитанный в протестантстве, жил во дворце, имел пажей и прислугу, во время путешествий его принимали как члена королевской фамилии. Повзрослев, он получил титул герцога Монмута и стал первым человеком при дворе.

У Карла II не было законных детей, а потому наследником престола считался герцог Йоркский, чрезвычайно непопулярный в народе за свою приверженность к католицизму. По стране поползли слухи, что герцог Монмут - не менее законный наследник, чем герцог Йоркский, так как Карл II якобы сочетался тайным браком с Люси Вальтерс и т. п. Герцог Йоркский начал глядеть на Монмута как на опасного соперника, и тому пришлось уехать в Голландию. Здесь он встретил известие о смерти Карла II и о воцарении герцога Йоркского под именем Иакова II.

11 июля 1685 года Монмут в сопровождении 80 человек высадился возле небольшого порта Лима, на дорсетширском берегу. Развернув голубое знамя, он смело вступил в город. Его встречали с восторгом. Со всех сторон к месту его высадки стекались недовольные новым королем, чтобы приветствовать “доброго герцога, герцога-протестанта, законного наследника престола”. Через несколько дней под его началом собралось не менее шести тысяч человек. За армией следовала огромная толпа людей, не имевших оружия.

Однако вслед за первыми успехами потянулась полоса неудач. Лондон не поддержал претендента. Экспедиция в Шотландию провалилась. Аристократия не примкнула к бывшему кумиру. А парламент не провозгласил его королем.

Монмут впал в полное отчаяние. В сражении с королевской армией при Седжемуре он бежал, бросив своих солдат, кричавших ему вслед: “Снарядов, бога ради, снарядов!” Через несколько дней милиция Портмана задержала его близ Рингвуда: Монмут, одетый в лохмотья, сдался без единого слова, дрожа всем телом.

Во время следствия и суда над ним Монмут проявил недостойное малодушие: попросив короля об аудиенции, валялся у него в ногах и целовал руки и колени, умоляя о пощаде... Не лучше повел себя и Иаков II. Согласившись встретиться с пленником, он тем самым подал ему надежду на помилование и по традиции должен был сохранить ему жизнь. Но король требовал смертного приговора, и 16 июля 1685 года Монмут был казнен в Лондоне на глазах у тысяч людей. Палач отрубил ему голову только с четвертого удара, за что едва не был растерзан толпой, боготворившей “доброго герцога-протестанта”.

Сен-Фуа пытался доказать, что одно только королевское происхождение Монмута должно было защитить его от смертной казни и потому герцог на самом деле был отправлен во Францию, а вместо него казнен другой человек. Но как писатель ни старался, его версия осталась самой неубедительной из всех существовавших. Это, конечно, не означает, что она не годится в качестве основы для остросюжетного романа...

Загадочное исчезновение герцога де Бофора дало повод Лагранжу-Шанселю и Лангле-Дюфре-од Лагранжу-Шанселю и Лангле-Дюфренуа создать систему доказательств в пользу его кандидатуры на роль Железной Маски.

Герцог де Бофор приходился внуком Генриху IV и Габриэле д"Эстре. Атлетическое телосложение, выразительные черты лица, неумеренная жестикуляция, привычка подбочениваться, всегда закрученные вверх усы - все это придавало ему весьма вызывающий вид. Не получив никакого образования, он оставался полным невеждой во всех науках, в том числе и в науке светской жизни - двор смеялся над грубостью его манер и языка. А вот армия боготворила его за отчаянную храбрость.

С началом Фронды (движения во Франции против абсолютизма, представляемого правительством кардинала Мазарини) он бросился в нее очертя голову. Но играл в ее событиях довольно жалкую роль, потому что сам хорошенько не знал, за какое дело он, собственно, стоит. Но развязностью поведения и грубой солдатской речью чрезвычайно нравился простонародью, за что и заслужил прозвище “король рынков”.

Как только воцарился Людовик XIV, Бофор стал самым покорным из подданных. В 1669 году его назначили главнокомандующим экспедиционным корпусом, посланным к берегам Кандии, чтобы очистить этот остров от турок. Двадцать два военных линейных корабля и три галеры везли семитысячный десант - цвет французского дворянства (в некотором роде кан-дийская экспедиция представляла собой новый крестовый поход). Кандией когда-то владели венецианцы. К моменту описываемых событий в их руках оставался только крупнейший город острова, который они обороняли против численно превосходящего врага ценой неимоверных усилий. Один бастион был уже взят турками, и горожане со дня на день ожидали падения города и неминуемой резни.

В ночь на 25 июня подошедшая накануне французская эскадра высадила на острове десант. Бофор лично командовал одним из отрядов. Турки не выдержали натиска и обратились в бегство. Но в миг, когда солдаты Бофора уже предвкушали полную победу, взорвался пороховой склад с 25 тысячами фунтов пороха - он уничтожил на месте целый батальон французов. Чудовищный взрыв произвел панику в их рядах - солдатам почудилось, что минирован весь турецкий лагерь. В одну минуту роли переменились: теперь французы сломя голову мчались к берегу, к своим лодкам, а воспрянувшие духом турки наседали на них, не давая опомниться.

Во время бегства о Бофоре все как-то забыли. Некоторые из беглецов потом смутно припоминали, что герцог, верхом на раненой лошади, вроде бы пытался собрать вокруг себя храбрецов, чтобы отразить турецкий натиск. Когда паника улеглась, Бофора хватились, но его не оказалось ни среди спасшихся, ни среди убитых, ни среди раненых, ни среди пленных... Главнокомандующий бесследно исчез.

Вышеназванные авторы - сторонники отождествления герцога де Бофора с Железной Маской - настаивали на том, что его похитил во время всеобщей паники Молеврье, брат Кольбера, враждовавшего с герцогом. Но опубликованная позже переписка Молеврье с братом опровергла этот довод. В первом же письме, отправленном в Версаль после неудачного десанта, Молеврье пишет: “Ничего не может быть плачевнее несчастной судьбы адмирала (Бофора. - Прим. авт.). Будучи обязан в продолжение всего нападения бросаться в разные стороны, чтобы собрать все, что оставалось из наших войск, я положительно у всех спрашивал о Бофоре, и никто ничего не мог мне сказать”. Да и возраст Бофора (он родился в 1616 году) плохо соответствует возрасту Железной Маски (Вольтер говорил, что слышал “от Марсолана, зятя бастильского аптекаря, что последний, за некоторое время до смерти замаскированного узника, слышал от него, что ему было около шестидесяти лет”).

Невозможно даже кратко остановиться на всех версиях, объясняющих личность и преступления Железной Маски. Скажу лишь, что в нем видели незаконнорожденного сына: Кромвеля; Марии-Луизы Орлеанской, первой жены испанского короля Карла II; Марии-Анны Нейбургской, второй жены того же короля; Генриетты Орлеанской и Людовика XIV; ее же и графа де Гиш; Марии-Терезии, супруги Людовика XIV, и негра-служителя, привезенного ею с собой из Испании; Христины, королевы шведской, и ее великого конюшего Мональдеска. Говорили о том, что под маской могла скрываться женщина.

Эти легенды так занимали светское общество, что даже Людовик XIV, Людовик XV и Людовик XVI, по слухам, интересовались Железной Маской и якобы открывали друг другу на смертном одре необыкновенную тайну - на этом настаивал историк Мишле. Герцог Шуазель рассказывал, что на его вопрос, кто скрывался под железной маской, Людовик XV ответил: “Если бы вы узнали его настоящее имя, то очень разочаровались бы, оно вовсе не интересно”. А госпожа Помпадур уверяла, что на аналогичный ее вопрос король сказал: “Это министр итальянского принца”.

Наконец Людовик XVI велел министру Морепа прояснить эту загадку. Проведя расследование, Морепа доложил королю, что Железная Маска - опасный интриган, подданный герцога Мантуанского.

Фундаментальные исследования французских и итальянских историков конца XIX - начала XX века (Тапена, Ф. Брентано, А. Сореля) подтверждают, что Морепа, скорее всего, сказал правду: знаменитым узником был граф Эрколь Антонио Маттеоли, министр Карла IV, герцога Мантуанского.

Карл IV отличался разгульным поведением и совершенным равнодушием к делам государства. Большую часть года он проводил в Венеции, а в Мантуе правили его фавориты. Герцог очень быстро истощил свою казну и свое здоровье, но сохранил неутолимую жажду удовольствий. В поисках денег он готов был продать что угодно.

Аббат Эстрад, тогдашний посол Людовика XIV в Венеции, воспользовался хроническим безденежьем Карла, чтобы оказать своему правительству важную услугу. Он вознамерился заставить герцога продать Людовику город Казале, являвшийся ключом к Верхней Италии. Замысел предприимчивого аббата сулил королю возможность в любое время вмешиваться в итальянские дела и противодействовать аналогичному стремлению Испании и Австрии. Однако скандальную покупку, противоречащую нормам международного права и затрагивающую интересы многих держав, надлежало совершить в строжайшей тайне. Ища посредника для этой сделки среди фаворитов герцога, Эстрад остановился на Маттеоли, как на лице, имеющем наибольшее влияние на Карла.

Маттеоли родился в родовитой и богатой семье Болоньи 1 декабря 1640 года. Уже студентом он получил некоторую известность, удостоившись высшей награды по гражданскому праву, а после окончания учебы - звания профессора Болонского университета. Породнившись с почтенным сенаторским семейством в Болонье, он перебрался в Мантую, где снискал расположение Карла IV, который сделал его сверхкомплектным сенатором, - это звание давало графское достоинство. Чрезвычайно честолюбивый Маттеоли метил на место первого министра. Но для этого он искал случая оказать герцогу какую-нибудь чрезвычайную услугу и с радостью ухватился за предложение Эстрада.

Секретное свидание Эстрада с Карлом было решено устроить в Венеции, во время карнавала, - праздник давал возможность ходить в маске, не привлекая внимания. В полночь 13 марта 1678 года, при выходе из дворца дожей, Эстрад и Карл встретились, как бы случайно, на площади и целый час обсуждали условия договора. Герцог согласился уступить Казале за 100 тысяч экю с тем, чтобы эта сумма была выплачена ему при обмене ратифицированными договорами в два срока, через три месяца каждый. Так эта постыдная сделка состоялась в самом центре Венеции - городе, который издавна славился своими шпионами и правительство которого всеми силами стремилось не допустить французского проникновения в Северную Италию!

Через несколько месяцев Маттеоли, тайно прибывший в Версаль, получил экземпляр договора с подписью короля. Сразу после этого он имел секретную аудиенцию у Людовика и принят был самым благосклонным образом: король подарил ему ценный алмаз и велел выдать 400 двойных луидоров, обещая еще более значительную сумму после ратификации договора со стороны герцога.

Казалось, ничто не могло помешать успешному окончанию переговоров. Однако не прошло и двух месяцев после посещения Маттеоли Версаля, как дворы туринский, мадридский, венский, миланский, Венецианская республика, то есть все, кому было выгодно помешать сделке, узнали в малейших подробностях об условиях договора. Эстрад уведомил Людовика, что имеет несомненные доказательства предательства Маттеоли.

Сейчас уже невозможно с точностью сказать, что явилось причиной такого поступка Маттеоли: корысть или запоздалый патриотизм. Кажется, благополучный исход переговоров сулил ему если не больше выгод, то по крайней мере меньше хлопот.

Людовику пришлось бить отбой в тот момент, когда отряд французских войск во главе с новым комендантом был уже готов вступить в Казале. Помимо понятной досады короля мучила мысль о возможном международном скандале, так как в руках у Маттеоли оставались ратификационные документы с личной подписью Людовика. Чтобы вернуть их, Эстрад предложил захватить Маттеоли. Король ответил в депеше от 28 апреля 1679 года: “Его Величеству угодно, чтобы вы привели свою мысль в исполнение и велели отвезти его тайно в Пиньероль. Туда посылается приказ принять и содержать его так, чтобы никто не знал об этом... Нет никакой надобности уведомлять герцогиню Савойскую об этом приказании Его Величества, но необходимо, чтобы никто не знал, что станется с этим человеком”. В этих словах, полных холодной ненависти к тому, кто чуть было не сделал “короля-солнце” посмешищем всего света, заключена вся дальнейшая судьба Маттеоли - Железной Маски. 2 мая его схватили “без шума” во время встречи с Эстрадом в какой-то деревне под Турином и переправили в Пиньероль.

Бумаг, компрометирующих французское правительство, при нем не оказалось, но под угрозой пытки Маттеоли признался, что отдал их отцу. Его заставили написать своей рукой письмо, по которому агент Эстрада беспрепятственно получил от Маттеоли-старшего эти важные документы, немедленно переправленные в Версаль.

Еще ранее Людовик тайно отозвал войска от границы с Италией, и таким образом все следы скандальной сделки с герцогом Мантуанским исчезли. Оставался Маттеоли, но, как мы видели, король позаботился, чтобы исчез и он.

Эстрад распространил слух, что Маттеоли стал жертвой дорожного происшествия. Карл IV сделал вид, что поверил этому объяснению, поскольку сам хотел поскорее замять постыдную историю. Семья Маттеоли промолчала: его жена ушла в монастырь, отец вскоре умер. Никто из них не сделал ни малейшей попытки разузнать подробнее о его судьбе, словно чувствуя опасность подобных поисков.

Все заботы о сохранении инкогнито Маттеоли были возложены на коменданта тюрьмы Пиньероль Сен-Марса: с этого времени они сделались как бы узниками друг друга.

По меткому замечанию историка Тапена, у заключенных нет истории. Мы знаем только, что Маттеоли после двух неудачных попыток подать о себе весть полностью смирился со своей участью. Тапен в своей книге не обошел вниманием и вопрос о том, откуда взялась пресловутая маска и почему пленника Сен-Марса скрыли под ней.

В XVI-XVII столетиях обычай носить маски был широко распространен среди знати, чему есть много исторических примеров. В мемуарах Жерарда описывается, как Людовик XIII, пришедший на свидание с Марией Манчини, “поцеловал ее через маску”. Герцогиня Монтеспан разрешала своим фрейлинам носить маски - об этом она пишет в своих воспоминаниях. Сен-Симон свидетельствует, что маршальша Клерамбо “на дорогах и в галереях всегда была в черной бархатной маске”. Полицейские отчеты начальника парижской полиции Рейни свидетельствуют о том, что в 1683 году жены банкиров и купцов осмеливались приходить в масках даже в церковь, несмотря на строгое запрещение властей.

Таким образом, необычность случая Железной Маски состоит лишь в том, что маску надели на узника, чему действительно нет ни одного примера в истории французских тюрем. Однако, говорит Тапен, относительно итальянца Маттеоли употребление маски было совершенно естественно. В Италии часто надевали маски на заключенных. Так, в Венеции лица, арестованные инквизицией, препровождались в тюрьму в масках. Маттеоли, сотоварищ увеселений герцога Мантуанского, несомненно, имел при себе маску, под ней он скрывался и во время переговоров с Эстрадом. “Конечно, - пишет Тапен, - она была в числе его вещей, захваченных в 1678 году...”

Вопрос о том, почему на Маттеоли надели маску при перевозе его в Бастилию, решается довольно просто: Маттеоли прожил в Париже несколько месяцев во время своего тайного визита во Францию в 1678 году и, следовательно, мог быть узнан. Кроме того, в 1698 году, то есть когда Сен-Марс привез его с собой в Бастилию, в крепости сидел итальянец, граф Базелли, знакомый со множеством знатных семейств Мантуи и Болоньи и, без сомнения, знавший в лицо Маттеоли. Чтобы сохранить тайну похищения мантуанского сенатора, Сен-Марс воспользовался средством, исключительным для всех, кроме итальянца Маттеоли. Вот почему последний спокойно носил маску, в то время как все видевшие его сгорали от возбуждения и любопытства.

В бастильском гарнизонном журнале есть две записи, относящиеся к Железной Маске. Первая гласит: “Губернатор островов Святой Маргариты Сен-Марс 18 сентября 1698 года вступил в должность коменданта Бастилии и привез с собой неизвестного узника в черной бархатной маске, который еще до прибытия на острова содержался под надзором в крепости Пиньероль”. Вторая запись от 19 ноября 1703 года говорит о том, что в этот день “неожиданно умер неизвестный узник в бархатной маске, которого Сен-Марс всегда возил с собой”.

Сен-Марс занес покойного в списки церкви Святого Павла под именем Мартеоли (так, кстати, часто называл Маттеоли Лувуа в своих депешах Сен-Марсу). Вполне вероятно, что за долгие годы комендант подзабыл имя своего пленника или сделал описку, - в то время часто неправильно писали имена, особенно иностранные.

Литература

Ладусэтт Э. Железная маска (роман). - М., 1992.

Птифис Ж.-К. Железная маска. - М., 2006.

Топен М. Человек в железной маске. - Париж, 1870 (есть дореволюционный перевод и на русский).

Герцог Филипп Орлеанский (брат Людовика XIV) был одной из самых противоречивых аристократических фигур в истории Франции. Будучи вторым в очереди на престол, он представлял для монархии серьезную угрозу, однако даже в эпоху Фронды и внутренних потрясений Месье не стал выступать против законного правителя. Оставаясь лояльным короне, герцог вел своеобразный образ жизни. Он регулярно эпатировал публику, окружал себя множеством фаворитов, покровительствовал искусствам и, несмотря на свой женоподобный образ, периодически успешно возглавлял военные кампании.

Брат короля

21 сентября 1640 года у Людовика III и его жены Анны Австрийской родился второй сын - будущий Филипп Орлеанский. Он появился на свет в резиденции в пригороде Парижа Сен-Жермен-ан-Ле. Мальчик был младшим братом монарха Людовика XIV, вступившего на престол в 1643 году после смерти их отца.

Отношения между ними были большим исключением для королевских семей. В истории есть множество примеров того, как братья (дети какого-нибудь правителя) ненавидели друг друга и боролись друг с другом за власть. Были подобные примеры и во Франции. Например, существует теория, что предпоследний монарх из Карл IX был отравлен одним из своих младших братьев.

Месье

Наследственный принцип, при котором старший наследник получал все, а другой оставался в его тени, был во многом несправедливым. Несмотря на это, Филипп Орлеанский никогда не строил козней против Людовика. Между братьями всегда сохранялись теплые отношения. Эта гармония стала возможной благодаря стараниям матери Анны Австрийской, старавшейся делать все, чтобы ее дети жили и воспитывались вместе в дружеской обстановке.

Кроме того, сказывался характер самого Филиппа. По своей натуре он был сумасбродным и вспыльчивым, что, однако, не могло заглушить его добродушия и мягкости. Всю жизнь Филипп носил титулы «Единственный брат короля» и «Месье», которые подчеркивали его особенное положение не только в правившей династии, но и во всей стране.

Детство

Новость о том, что родила второго мальчика, была принята при дворе с воодушевлением. Особенно рад оказался всесильный Он понимал, что Филипп Орлеанский - брат Людовика 14 - это еще одна законная опора династии и ее будущее в том случае, если с дофином что-то случится. С самого раннего детства мальчики неизменно воспитывались вместе. Вдвоем они играли, учились и хулиганили, из-за чего их вдвоем же и пороли.

В то время во Франции бушевала Фронда. Принцев не один раз тайком увозили из Парижа и прятали в дальних резиденциях. Филипп Орлеанский - брат Людовика 14, точно так же, как и дофин, испытал немало лишений и невзгод. Ему пришлось почувствовать страх и беззащитность перед разъяренной толпой бунтовщиков. Иногда детские шалости братьев перерастали в потасовки. Хотя Людовик и был старше, он далеко не всегда выходил победителем в драках.

Как и все дети, они могли поссориться из-за пустяков - тарелок с кашей, дележа постелей в новой комнате и т. д. Филипп был темпераментным, любил эпатировать окружающих, но в то же время обладал легким характером и быстро отходил от обид. А вот Людовик напротив отличался упрямством и мог долго дуться на окружающих.

Отношения с Мазарини

Сам факт того, что Филипп герцог Орлеанский был младшим братом всесильного короля, делал неизбежным наличие множества недоброжелателей, не любивших Месье. Одним из самых влиятельных его оппонентов являлся Мазарини. Кардинал был назначен ответственным за образование до того плохо учившегося Людовика и его младшего брата. Мазарини не любил Филиппа из-за того своего опасения, что тот повзрослев станет угрозой для трона. Месье мог повторить судьбу Гастона - собственного дяди, выступившего против монархии со своими претензиями на власть.

Мазарини имел немало поверхностных причин опасаться подобного развития событий. Всесильный вельможа не мог не замечать того, каким авантюрным человеком рос Филипп Орлеанский. Биография герцога в будущем показала, что из него вырос еще и хороший полководец, который мог вести за собой армии и добиваться побед на поле брани.

Воспитание

Некоторые биографы не без оснований в своих трудах отмечали, что в Филиппе могли намеренно воспитывать женские привычки и привить интерес к гомосексуализму. Если это действительно делалось из двусмысленных соображений, то Мазарини таким образом мог рассчитывать, во-первых, на то, что у герцога не будет нормальной семьи и наследника, во-вторых, на то, что Месье будет презираем при дворе. Впрочем, кардиналу даже не нужно было брать инициативу в свои руки.

Женские привычки в Филиппе воспитывал его мать Анна Австрийская. Мягкий характер младшего сына нравился ей гораздо больше, чем занудные привычки Людовика. Анна любила наряжать ребенка девочкой и позволяла ему играть с фрейлинами. Сегодня, когда упоминается Филипп Орлеанский, его часто путают с потомком-тезкой, но король Луи-Филипп Орлеанский, живший в XIX веке, имел мало общего с герцогом XVII столетия. Их воспитание заметно отличалось. Достаточно привести пример того, как брата Людовика XIV могли в шутку затянуть в дамский корсет.

Фрейлины, жившие при дворе, также любили театр и часто давали ребенку шуточные роли в своих постановках. Возможно, именно эти впечатления привили Филиппу интерес к сцене. В то же время мальчик долгое время был предоставлен самому себе. Все силы его матери и кардинала Мазарини тратились на Людовика, из которого делали короля. Что получится из его младшего брата, всех интересовало гораздо меньше. Все, что от него требовалось, - не мешать трону, не предъявлять претензий на власть и не повторять путь мятежного дяди Гастона.

Жены

В 1661 году умер младший брат Гастон - герцог Орлеанский. После его ухода из жизни титул перешел к Филиппу. До этого он был герцогом Анжуйским. В том же году Филипп Орлеанский женился на Генриетте Анне Стюарт - дочери Карла I Английского.

Интересно, что первая супруга Генриетта должна была выйти замуж за самого Людовика XIV. Однако в годы их отрочества королевская власть в Англии была свергнута, и брак с дочерью Карла Стюарта в Версале считали бесперспективным. Жен тогда выбирали согласно положению и престижности династии. Пока Стюарты при Кромвеле оставались без короны, Бурбоны не хотели родниться с ними. Однако все изменилось в 1660 году, когда брат Генриетты вернул себе отцовский трон. Статус девушки стал выше, однако Людовик к тому времени уже женился. Тогда принцессе поступило предложение выйти замуж за младшего брата короля. Противником этого брака был кардинал Мазарини, но 9 марта 1661 года он скончался, и последняя преграда для помолвки исчезла.

В точности неизвестно, что искренне думала о своем женихе будущая жена Филиппа Орлеанского. До Англии доходили противоречивые слухи об увлечениях Месье и его фаворитах. Тем не менее, Генриетта вышла за него замуж. После свадьбы Людовик подарил брату дворец Пале-Рояль, ставший городской резиденцией супругов. Филипп, герцог Орлеанский, по его собственным словам, был увлечен своей женой всего две недели после свадьбы. Затем наступила обыденная повседневность, и он вернулся к компании своих фаворитов - миньонов. Брак был несчастливым. В 1670 году Генриетта умерла, а Филипп женился во второй раз. На этот раз его избранницей стала Елизавета Шарлотта, дочь Карла Людвига - курфюрста Пфальцского. В этом браке родился сын Филипп II - будущий регент Франции.

Фавориты

Благодаря сохранившейся переписке второй жены историки смогли собрать множество свидетельств гомосексуальности герцога. Из его любовников больше всего известен шевалье Филипп де Лоррен. Он был представителем старого аристократического и влиятельного рода Гизов. Филипп Орлеанский и шевалье де Лоррен познакомились еще в юном возрасте. Позже обе жены герцога пытались удалить фаворита от двора. Он оказывал на Филиппа серьезное влияние, что ставило под угрозу семейную жизнь последнего. Несмотря на усилия Генриетты и Елизаветы, шевалье продолжал оставаться приближенным герцога Орлеанского.

В 1670 году ситуацию под свой контроль попытался взять король. Людовик XIV заключил шевалье в знаменитую тюрьму Иф. Однако пребывание фаворита в темнице было недолгим. Видя горе брата, Людовик отступил и разрешил миньону сначала переселиться в Рим, а потом и вернуться ко двору своего патрона. Связь между Филиппом Орлеанским и Филиппом де Лорреном продолжалась до смерти герцога в 1701 г. (фаворит пережил его всего лишь на год). Когда Людовик похоронил младшего брата, он распорядился сжечь всю переписку Филиппа, опасаясь огласки его похождений и неприглядного образа жизни.

Полководец

Впервые Филипп проявил себя в качестве военного командира во время Деволюционной войны в 1667-1668 гг., когда Франция боролась с Испанией за влияние в Нидерландах. В 1677-м он вновь вернулся в армию. Тогда началась война против Голландии, которой правил Конфликт разгорелся на нескольких фронтах. Во Фландрии Людовик нуждался в еще одном командире, так как все его привычные полководцы уже были заняты. Тогда в этот регион отправился Филипп 1 Орлеанский. Биография герцога представляет собой пример верного и лояльного брата, без пререканий исполнявшего приказы монарха в самый ответственный момент, когда отечество оказывалось в опасности.

Армия под командованием Филиппа сначала захватила Камбре, а после приступила к осаде города Сент-Омер. Здесь герцог узнал о том, что из Ипра навстречу ему идет основная голландская армия, которую возглавлял сам король Вильгельм III Оранский. Филипп оставил небольшую часть своего войска под стенами осажденного города, а сам отправился перехватывать противника. Армии схлестнулись в сражении при Касселе 11 апреля 1677 года. Герцог возглавил центр войска, в котором стояла пехота. Кавалерия расположилась по флангам. Успех был обеспечен стремительной атакой драгунских частей, заставивших вражескую армию отступить.

Голландцы потерпели сокрушительно поражение. Они потеряли 8 тысяч человек убитыми и ранеными, а еще 3 тысячи были взяты в плен. Французы захватили лагерь противника, его знамена, пушки и другое снаряжение. Благодаря победе Филиппу удалось довести до конца осаду Сент-Омера взять город под свой контроль. В войне произошел коренной перелом. Это был самый значительный успех герцога на поле боя. После своего триумфа он был отозван из армии. Людовик XIV явно завидовал и опасался дальнейших побед брата. Хотя король торжественно встретил Месье и публично поблагодарил за разгром врага, он больше не давал ему войска.

Филипп и искусство

Благодаря своим увлечениям Филипп Орлеанский запомнился современникам и потомкам как крупнейший покровитель искусств своей эпохи. Именно он сделал известным композитора Жана-Батиста Люлли, а также оказывал поддержку писателю Мольеру. У герцога была значительная коллекция произведений искусства и драгоценностей. Особенной его страстью был театр и сатира.

Принц Филипп герцог Орлеанский не только любил искусство, но позже и сам стал героем многих произведений. Его личность привлекала самых разных писателей, создателей мюзиклов, режиссеров и т. д. Например, один из самых провокационных образов получился у Роланда Жоффе в его фильме «Ватель» 2000 года. В этой картине герцог изображен в виде открытого гомосексуала и друга опального Конде. Детство Филиппа показано в другом фильме - «Король-дитя», где разворачиваются события Фронды. Не мог пройти мимо образа герцога самый знаменитый французский писатель - В своем романе «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» автор допустил вольность с историческими фактами. В книге Филипп - не единственный брат Людовика XIV. Помимо него на страницах романа присутствует близнец монарха, ставший узником в железной маске из-за политической целесообразности.

Последние годы

Благодаря удачным бракам обе дочери Филиппа стали королевами. Его тезка-сын сделал блестящую военную карьеру во время войны Аугсбургской лиги. В 1692 году он участвовал в битве при Стенкерке и осаде Намюре. Успехи детей были особенной гордостью Филиппа, поэтому в последние свои годы он мог мирно жить в своих поместьях и радоваться за потомков.

В то же время отношения между герцогом и его венценосным братом переживали не лучшие времена. 9 июня 1701 года принц Филипп Орлеанский скончался от апоплексического удара, настигшего его в Сен-Клу после долгого спора с королем о судьбе своего сына. Людовик старался всячески ограничивать своего племянника, опасаясь роста его популярности в армии. Это приводило Филиппа в бешенство. Очередная ссора стала для него фатальной. Перенервничав, он пережил удар, оказавшийся фатальным.

Тело 60-летнего Месье было похоронено в парижском аббатстве Сен-Дени. Во время Великой французской революции могилу разграбили. При дворе о кончине герцога больше всего горевала бывшая фаворитка короля маркиза де Монтеспан.

Интересно, что король Франции Луи-Филипп Орлеанский, правивший страной в 1830-1848 гг. и свергнутый революцией, был потомком Месье. Герцогский титул исправно передавался от потомка к потомку брата Людовика XIV. Луи-Филипп был его внуком в нескольких коленах. Хотя он не принадлежал к царствовавшей до того ветви Бурбонов, это не помешало ему стать королем благодаря бескровному перевороту. Луи-Филипп Орлеанский, хотя именем и был похож на своего предка, на самом деле имел с ним мало общего.

21 сентября 1640 года в замке Сен-Жермен королева Анна Австрийская произвела на свет второго сына, которого назвали Филиппом, в честь ее отца, короля Испании Филиппа III. Маленький принц получил титул герцога Анжуйского, а после смерти отца, Людовика XIII, наступившей в 1643 году, стал зваться Месье/Монсеньором, как и полагается младшему брату короля.

Вместе с братом и матерью, а также первым министром (и, вероятно, отчимом), кардиналом Мазарини, юный Филипп пережил Фронду (1648-1653), восстание буржуазии и принцев против королевской власти. Дядя маленького короля, Гастон Орлеанский, его дочь герцогиня Монпансье, принцы Конде, Конти, герцог Бофор и другие открыто поносили министра-итальянца, требуя его отставки, чего им удалось добиться, правда, всего лишь на время. В конце концов, юный король и регентша Анна Австрийская вышли победителями из этой схватки, грозившей перерасти в гражданскую войну, наподобие той, что примерно в то же самое время сотрясала соседнюю Англию.

Судя по свидетельствам современников, короля и его младшего брата можно было назвать хорошими друзьями: в детстве они много играли вместе, случалось, дрались, но отношения между ними до конца жизни оставались весьма теплыми и доверительными, чего не наблюдалось в королевской семье, начиная с XVI века. Когда в 1658 году Людовик XIV тяжело заболел, то он попросил брата ухаживать за ним. К сущему облегчению Филиппа, король выздоровел, а герцог Анжуйский, страшившийся мысли о троне, с облегчением вернулся к своим повседневным делам.

В 1660 году, не оставив наследников мужского пола, умирает дядя Гастон, и его титул переходит к Филиппу. Герцог Орлеанский в полной мере наслаждался придворной жизнью: много играл, нередко доставляя венценосному брату неудовольствие оплачивать свои весьма немалые долги, собирал произведения искусства и меценатствовал (он покровительствовал Мольеру, художникам и живописцам, открыл в Пале-Рояле Академию музыки и Академию танца), а также охотился за смазливыми молодыми людьми.
Герцог отнюдь не скрывал своих нетрадиционных пристрастий, любил ярко наряжаться, пудрил и румянил лицо, украшал себя драгоценностями. Как писал Сен-Симон, в бою он больше страшился загореть под солнцем, нежели получить ранение. Сплетники утверждали, что к "итальянской заразе", как во Франции называли гомосексуализм, принца пристрастил Филипп Манчини, племянник Мазарини. Среди самых известных фаворитов принца числились сын маршала де Граммона, граф Антуан де Гиш, граф Шатийон, маркиз Антуан д"Эффиа, а также наиболее известный, красавец шевалье Филипп де Лоррен, в нежной связи с которым герцог состоял до конца своей жизни.

Несмотря на гомосексуальные склонности, Филипп Орлеанский был дважды женат. 31 марта 1661 года он сочетался браком с Генриеттой-Анной Английской, сестрой недавно вернувшего себе престол Карла II, остроумной кокетливой красавицей, которой приписывали многочисленные увлечения. Среди ее поклонников значились граф де Гиш и даже сам Людовик XIV, чья жена, инфанта Мария-Терезия, значительно уступала его очаровательной невестке. Возможно, все ограничивалось лишь ухаживаниями, которые сплетники раздули до уровня скандальных связей: перед своей смертью Генриетта сказала мужу, что ни в чем перед ним не провинилась. От этого брака родилось четверо детей:

* Мария-Луиза (27.03.1662-12.02.1689), будущая королева Испании
* Филипп-Шарль (16.06.1664-08.12.1666), граф Валуа
* дочь (родилась и умерла 9 июля 1665)
* Анна-Мария (27.08.1669-26.08.1728), герцогиня Савойская, ставшая бабушкой Людовика XV, а также чьи далекие потомки сели на трон объединенной Италии. Сторонники рода Стюартов, не признавшие Славной Революции 1689 года, считают ее потомков законными претендентами на английскую корону.

В честь женитьбы брата король подарил молодоженам Пале-Рояль, выстроенный некогда кардиналом Ришелье и завещанный им их отцу, Людовику XIII. Именно там, а не в Лувре, провели свои детские годы Людовик и Филипп. Впоследствии Пале-Рояль стал семейным гнездом герцогов Орлеанских.
Дурное поведение шевалье де Лоррена вынудило Генриетту пожаловаться на него Людовику, после чего тот сослал фаворита брата в Италию. Говорили, что из-за границы мстительный молодой человек инспирировал отравление принцессы, и этот слух широко распространился в мемуарной и художественной литературе. По приказу Короля-Солнца, потерявшего в лице Генриетты не только хорошего друга, но и ценного политика, т.к. именно она проводила секретные переговоры между ним и своим братом, королем Англии, приведшие к подписанию тайного Дуврского соглашения, было произведено вскрытие, однако следов яда не обнаружили. Генриетта не отличалась крепким здоровьем, а частые беременности и тяжелые роды только ослабили ее, так что скончалась принцесса вовсе не от отравления, а от тяжелого перитонита.

В ноябре 1671 года герцог Орлеанский вступил во второй брак с Елизаветой-Шарлоттой Пфальцской, более известной как Лизелотта. Первой супруге принца она приходилась двоюродной племянницей. В отличие от Генриетты-Анны, Лизелотта не отличалась ни красотой, ни кокетством, а ее прямолинейный немецкий характер и острый язык завоевали ей немало недоброжелателей при дворе. Говорили, что Филипп нередко консультировал жену по поводу ее внешнего вида и самолично занимался составлением ее гардероба. Лизелотта родила принцу троих детей:

* Александра-Луи (02.06.1673-16.03.1676), герцога Валуа (после того как умер этот ребенок, королевская фамилия посчитала, что имя Валуа приносит им несчастья, и более никто из Бурбонов не носил этого титула)
* Филиппа (02.08.1674-02.12.1723), герцога Шартрского, унаследовавшего титул отца и ставшего Регентом в эпоху малолетства Людовика XV
* Елизавету-Шарлотту (13.09.1676-23.12.1744), герцогиню Лотарингскую. Ее сыном был Франц-Штефан, женившийся на императрице Марии-Терезии и ставший отцом Марии-Антуанетты.

Таким образом, потомство Филиппа I Орлеанского можно обнаружить почти во всех основных королевских домах Европы.

После рождения детей супруги приняли обоюдное решение ночевать отдельно друг от друга. Как писала Лизелотта, наконец-то она смогла свободно раскинуться на кровати, т.к. герцог не любил, когда к нему прикасались во сне, а самому Филиппу ничто не мешало отныне получать полное удовольствие от компании фаворитов. В своей обширной переписке принцесса Пфальцская не раз жаловалась, что шевалье де Лоррен, "вторая жена Месье", заставляет ее мужа пересказывать все, что она ему говорит, а также что принц больше хлопочет о благоденствии своих любимцев, чем родных детей. Тем не менее между супругами сохранилось некоторое подобие дружбы.

Филипп Орлеанский дважды принимал участие в военных походах, проявив себя хорошим полководцем. Впервые он участвовал в войне с Фландрией, разразившейся в 1667 году. В 1672 году король доверил брату командование в войне с Соединенными Провинциями, а в 1677 году принц выиграл битву при Касселе и взял крепость Сент-Омер. Злые языки говорили, что Людовик XIV позавидовал полководческой славе герцога и более не допускал возможности повторения его ратных подвигов.

Несмотря на протесты четы Орлеанских, в 1692 году король женил Филиппа Шартрского на мадемуазель де Блуа, своей внебрачной дочери от мадам де Монтеспан. Молодой человек, в отличие от отца, бывший большим любителем женского пола, к собственной супруге относился весьма сдержанно, на что та через несколько лет брака пожаловалась своему отцу. Людовик вызвал к себе герцога Орлеанского и потребовал, чтобы тот повлиял на сына, однако Филипп принялся яростно защищать своего отпрыска, став единственным в истории человеком, посмевшим поднять голос на взрослого Короля-Солнце. Высокородные братья ругались очень долго и очень громко, так что лакею пришлось зайти в кабинет, где происходила семейная сцена, сказав, что весь двор в курсе их разногласий. В тот же вечер по возвращении из Версаля в Сен-Клу с герцогом Орлеанским случился апоплексический удар, и некоторое время спустя он скончался (09.06.1701), искренне оплакиваемый женой, детьми и братом, а также своей подругой, маркизой де Монтеспан.

Помимо герцогства Орлеанского, Филипп владел также титулами герцога Немурского и Монпансье (после смерти кузины, дочери Гастона), а также принца Жуанвиля.

Анна Австрийская с сыновьями, дофином Луи и Филиппом Анжуйским:

Людовик XIV с братом: