Джалаладдин Руми и его последнее пристанище. October 30th, 2012

Продолжение рассказа о святом исламском городе Конья. Первая часть
Здесь пойдет речь о том, что собственно сделало этот город центром религиозного паломничества, а именно об усыпальнице Джалаладдина Руми.
Великий суфийский поэт родился в городе Балхе в 1207 году, но большую часть жизни прожил в Конье, где и умер в 1273 году. Джалал ад-Дин Руми (или Римлянин) получил свое прозвище из-за проживания в Румском (Римском) султанате, созданном турками сельджуками. Другое его прозвище - Мевляна (Наш Господин) стало также частью его имени. Руми считается создателем ордена "кружащихся" дервишей Мевлеви. Он любил музыку и поэзию, поэтому в этом религиозном братстве много уделяют внимания ритуальным танцам.

Мечты о кружащемся дервише...

Бирюзовый купол в виде ракеты был возведен непосредственно над могилой Руми.

"Приди, приди, кто бы ты ни был: огнепоклонник, неверный или язычник. Наш дом - не место для скорби. Всем, кто войдет, окажем достойный прием." Джалаладдин Руми.

Подвижничество Руми началось, когда он встретил персидского бродячего дервиша Шамса-и Табризи в 1244 году. Шамс стал его духовным учителем, но через три года персидский дервиш пропал (скорее всего он был убит). Это событие глубоко повлияло на жизнь Руми, он долго искал и оплакивал своего наставника. В последствии, он объявил о том, что нашел своего Друга и Наставника в себе.

В Конье, рядом с мечетью Шарафаддина, есть усыпальница Шамса Табризи. Но на самом деле она пуста - это кенотаф, так как тело дервиша не было найдено.
Могила Шамса-и Табризи.

Особое внимание последователи мевлеви уделяли медитативному танцу - сема. Это знаменитое кружение дервишей в белых одеждах стало визитной карточкой суфизма.

Вход в мавзолей Мевляны.

Место для проведения ритуальных танцев - семахане соседствует с мавзолеем Джалаладдина Руми. Но к сожалению, фотографировать внутри мавзолея запрещено. Но можно снимать в теккие - местах жительства дервишей мевлеви. Это ряд келий, выходящих дверьми внутрь центрального двора. Сейчас здесь располагается музей, посвященный ордену мевлеви.

Также во дворе комплекса находятся мавзолеи видных шейхов братства.

Бирюзовый конический купол над могилой Мевляны.

В музее Мевляны можно увидеть, как выглядели дервиши братства. Этому способствуют многочисленные восковые фигуры, одетые в традиционные костюмы.

Перед тем, как стать полноправными членами ордена, мюриды (ученики) должны были тысячу и один день работать в бесплатных столовых для бедняков.
Сцена на кухне.

Сцены из жизни братства маулавия (мевлеви) Все одеты в войлочные колпаки - это отличительный головной убор дервиша.

Ритуальный жезл и головной убор, который приписывается Шамсу-и Табризу, 13 век.

Гигантские четки, 19 век.

Рубашка с изображением астрологических символов. Приписывается Султану Веледу - сыну Джалаладдина Руми, 14 век.

Музицирующие дервиши.

Флейта - главный музыкальный инструмент в суфизме. Считается, что ее звучание ближе к человеческому голосу, чем у других инструментов.

Ритуальная флейта - ней, "душа суфия". Флейты в ордене мевлеви передавались от от учителя к ученику. Многим из них сотни лет.

Знамя ордена дервишей мевлеви.

Ритуальные жезлы и оружие - бердыш, принадлежащие дервишам мевлеви.

Учитель (муршид) со своим учеником (мюридом).

Лампа, 15 век.

Расчехляй барабаны!
Бей в гремящую кожу,
Надо жить, как цыганы,
А не гнить, как вельможи!

В чистом поле вбей стяги,
И не будь слишком робким.
Знают только бродяги
Эти тайные тропки.

Выпей полную чашу!
Что ж ты лик долу клонишь?
Пей! Пусть сердце запляшет,
Или голову сломишь...

Месневи.
Джалаладдин Руми.

Продолжим экскурсию по Конье...
Портал Сырджалы медресе, 13 век.

Сырджалы Медресе возведено в лучших традициях Персии. Когда-то оно имело изразцовое покрытие, как многие сооружения Средней Азии и Ирана.
Сейчас изразцы сохранились лишь частично, особенно в заднем, противоположном от входа, айване.

Михраб в медресе Сырджалы.

Портал медресе Сахип Ата, 13 век.

Медресе входило в состав большого религиозного комплекса, о деревянной мечети Сахип Ата,
Сейчас в медресе находится музей исламского искусства, вход в музей бесплатный.

Медресе Сахип Ата построил зодчий Келюк Ибн Абдаллах, им же было возведено медресе Индже Минаре (сейчас там находится музей резьбы по камню).
Медресе Сахип Ата содержит коллекцию ковров, мебели, керамики, книг, собранных в мечетях и медресе Коньи и близлежащих городов.

Стул проповедника из мечети в Бейшехире, 13 век.

При реконструкции Большой мечети Коньи был обнаружен тайник, в котором лежали десятки ковров. Этими коврами устилали пол мечети в 13 -14 веках.
Образцы ковров из тайника Большой мечети Коньи, почти все они датируются 13 веком.

Образцы резьбы по штукатурке из Большой мечети в Конье, 13 век.

Фамильный склеп семейства Сахип Ата, на чьи деньги был возведен весь комплекс медресе в 13 веке.

Мавзолей Сахип Ата до реставрации.

Потолок мавзолея Сахип Ата.

Вид медресе Сахип Ата до рестоврации.

Коран из коллекции медресе Сахип Ата.

Посты, посвященные Конье.

Джалаладдин Руми
Родился: 30 сентября 1207 года.
Умер: 17 декабря 1273 (66 лет) года.

Биография

Мавлана Джелал ад-Дин Мухаммад Руми, известный обычно как Руми или Мевляна (30 сентября 1207, Балх, Государство Хорезмшахов - 17 декабря 1273, Конья, Конийский султанат) - выдающийся персидско-таджикский поэт-суфий, создавший великолепные произведения восточной поэзии в основном на персидском языке. Иногда его называли также Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Балхи (перс. محمد بلخى‎), по названию города Балха, откуда он родом.

В ХIII в. в г. Конья его сын Султан Валад основал суфийский орден Мевлеви, в обрядах которого используются произведения Руми. Руми - духовный предок дервишей этого самого влиятельного в Османской Турции и существующего и в наше время тариката.

Родился в городе Балх, бывшем в то время крупным городом провинции Хорасан, в семье популярного в народе придворного учёного богослова-юриста и проповедника-суфия - Мухаммада бен Хусейна аль-Хатиби аль-Балхи, известного как Баха ад-Дин Валад (1148-1231), вынужденного бежать под угрозой монгольского нападения из родного города и, после долгих скитаний, обосновавшегося в Малой Азии (Рум) при дворе турок-сельджуков в городе Конья. Джалал ад-Дин получил хорошее образование не только богословско-юридическое, но также и в области точных наук, прекрасно знал арабский и персидский языки, "Коран" и его толкования.

В 1231 году отец Джалал ад-Дина умер, и Джалал ад-Дин занял его место при дворе. Впечатления скитальческой жизни, социальных неурядиц Ирана, надвигающейся грозы монгольского нашествия углубили суфийские настроения Джалал ад-Дина и привели его в ноябре 1244 года после знакомства с Шамсуддином Тебризи в лагерь крайних суфиев, которых обвиняли в пантеизме, что вызвало столкновение с клерикальным духовенством и повлекло гибель сына Джалал ад-Дина и друга-учителя Шамса Тебризи. Руми (Мевляна) стал вдохновителем дервишского ордена «мевлеви», который уже после его смерти был основан его сыном. Последние годы Джалал ад-Дина были посвящены литературному творчеству и проповеднической деятельности.

Литературная деятельность Руми не многообразна, но очень значительна. Джалал ад-Дин был прежде всего поэтом. Его лирический «Диван», ещё детально не исследованный, содержит касыды, газели и четверостишия - рубаи. Поэт проводит в них идею ценности человека независимо от его земного величия; он протестует против мертвящего формализма религиозной обрядности и схоластики.

Эти идеи, выраженные пламенным языком в своеобразных формах, под покровом религиозного идеализма могли создавать и порой создавали определенно революционное настроение, способное сочетаться (и сочетавшееся) со стихийными выступлениями народных масс. Ряд лирических стихотворений говорит о практических удобствах суфизма, житейского и философского аскетизма.

Такое сочетание идеализма и практицизма характеризует и грандиозную эпико-дидактическую поэму (около 50000 стихов) Джалал ад-Дин - «Маснави» (Двустишия). Здесь в эпической форме поучительных рассказов, сопровождаемых нравоучениями или прерываемых лирическими отступлениями, проводятся те же идеи, но в более популярной форме. В целом эти рассказы составляют как бы энциклопедию суфизма.

Единства сюжета в «Масневи» нет; всё произведение, однако, проникнуто единым настроением; форма его - рифмующие двустишия, выдержанные в одинаковом ритме. В эпических частях Джалал ад-Дин выступает как художник-реалист, иногда как натуралист (его натурализм способен шокировать европейского читателя, но для Востока он обычен).

«Маснави» Джалал ад-Дин частично продиктовал любимому ученику и преемнику (в качестве главы суфиев) Хасану Хусам ад-Дину, который, вероятно, и побудил своего учителя к творчеству (вернее, к фиксированию устного произведения).

«Маснави» - одна из наиболее почитаемых и читаемых книг мусульманского мира. И в мировой литературе Джалаладдин может быть назван величайшим поэтом-пантеистом. Известны рукописи его пантеистического трактата «Фихи ма фихи» (В нём то, что в нём) написанного в прозе.

Так как орден Мевлеви был самым влиятельным среди аристократов Османской Турции, то с осторожностью можно допустить, что в противоположность другому великому поэту XIII века Саади - идеологу городского торгового класса - Джалал ад-Дин был ближе к феодальной аристократии, чем к землевладельческому классу.

Жизнь Руми составляет один из переплетающихся сюжетов в романах Орхана Памука «Черная книга» (1990) и Элиф Шафак "Любовь".

Переводы на русский язык

Руми // Ирано-таджикская поэзия. Библиотека всемирной литературы. Серия первая, том 21. - М.: Издательство «Художественная литература», 1974. - С.127-186
Руми // Классическая восточная поэзия: Антология / Сост., предисл., введение, глоссарий, коммент. Х. Г. Короглы. - М.:Высш. шк., 1991. - С. 293-319
Руми в русских переводах. - В кн.: Читтик У. В поисках скрытого смысла. Духовное учение Руми. М., 1995
Персидская классика поры расцвета. НФ Пушкинская библиотека: АСТ, Москва, 2005. 843 с. В составе сборника - Руми. Поэма о скрытом смысле. Перевод Наума Гребнева. Неполный текст. ISBN 5-17-024114-3
Истины: изречения персидских и таджикских народов, их поэтов и мудрецов. Перевод с фарси Наума Гребнева. Спб.: Азбука-классика, 2005. 256 с. ISBN 5-352-01412-6

Отдельные издания:

Руми, Джалаладдин. Поэма о скрытом смысле: Избранные притчи. Перевод Наума Гребнева. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» 1986. 272 с.
Руми. Газели. Притчи. Душанбе, 1988
Руми Джалаладдин. Дорога превращений: суфийские притчи. пер. Д. В. Щедровицкого. М.: Оклик, 2009. ISBN 978-5-91349-002-5
Руми, Джалал ад-дин Мухаммад. Маснави-йи Ма’нави («Поэма о скрытом смысле». В шести дафтарах. СПб: Петербургское Востоковедение. (прозаический перевод)
Первый дафтар (байты 1-4003). / Пер. с перс. О. Ф. Акимушкина, Ю. А. Иоаннесяна, Б. В. Норика, А. А. Хисматулина, О. М. Ястребовой. Общ. ред. А. А. Хисматулина. СПб, 2007. 448 с. ISBN 978-5-85803-345-5
Второй дафтар (байты 1-3810). / Пер. с перс. М.-Н. О. Османова. СПб, 2009.
Третий дафтар (байты 1-4810). / Пер. перс. Л. Г. Лахути, Н. И. Пригариной, М. А. Русанова, Н. Ю. Чалисовой. СПб, 2010.
Четвёртый дафтар (байты 1-3855). / Пер. с перс., примеч. и указ. О. М. Ястребовой. СПб, 2010.
Пятый дафтар (бейты 1-4238) / Пер. с перс. О. М. Ястребовой, 2011. ISBN 978-5-85803-437-7
Шестой дафтар (бейты 1-4916) / Пер. с перс. А. А. Хисматулина, О. М. Ястребовой. Под ред. А. А. Хисматулина. СПб, 2012.

Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Руми (перс. ; 30 сентября 1207, Балх, Государство Хорезмшахов - 17 декабря 1273, Конья, Конийский султанат), известный обычно как Руми или Мевляна - выдающийся персидский поэт-суфий. Иногда его называли также Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Балхи (перс.), по названию города Балха, откуда он родом.

Биография

Джалаладдин Руми (перс. , осман. , тур. Mevln Celleddin Mehmed Rumi) родился в городе Балх, бывшем в то время крупным городом провинции Хорасан, в семье популярного в народе придворного учёного богослова-юриста и проповедника-суфия - Мухаммада бен Хусейна аль-Хатиби аль-Балхи, известного как Баха ад-Дин Валад (1148-1231), вынужденного бежать под угрозой монгольского нападения из родного города и, после долгих скитаний, обосновавшегося в Малой Азии (Рум) при дворе турок-сельджуков в городе Конья. Джалал ад-Дин получил хорошее образование не только богословско-юридическое, но также и в области точных наук, прекрасно знал арабский и персидский языки, «Коран» и его толкования.

В 1231 году отец Джалал ад-Дина умер, и Джалал ад-Дин занял его место при дворе. Впечатления скитальческой жизни, социальных неурядиц Ирана, надвигающейся грозы монгольского нашествия углубили суфийские настроения Джалал ад-Дина и привели его в ноябре 1244 года после знакомства с Шамсуддином Тебризи в лагерь крайних суфиев, которых обвиняли в пантеизме, что вызвало столкновение с клерикальным духовенством и повлекло гибель сына Джалал ад-Дина и друга-учителя Шамса Тебризи. Руми (Мевляна) стал вдохновителем дервишского ордена «мевлеви», который уже после его смерти был основан его сыном. Последние годы Джалал ад-Дина были посвящены литературному творчеству и проповеднической деятельности.

Дата рождения:

30.09.1207

Дата смерти:

17.12.1273

Род деятельности:

Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Руми, известный обычно как Руми или Мевляна - выдающийся персидский поэт-суфий. Иногда его называли также Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Балхи, по названию города Балха, откуда он родом. В ХIII в. в г. Конья его сын Султан Валад основал суфийский орден Мевлеви, в обрядах которого используются произведения Руми. Руми - духовный предок дервишей этого самого влиятельного в Османской Турции и существующего и в наше время тариката.

То, что обычному человеку кажется камнем, для знающего является жемчужиной.

Однажды на корабль грамматик сел ученый,
И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:

Я долго искал Бога у христиан, но Его не было на кресте.
Я побывал в индуистском храме и древнем буддийском монастыре,
Но и там не нашел я даже следов Его.
Я отправился к Каабе, но Бога не было и там.
Тогда я заглянул в свое сердце.
И только там узрел Бога,
Которого не было больше нигде...

Дружите с умными, ибо друг дурак
Порой опаснее, чем умный враг.

Однажды возлюбленный пришел к дому своей Возлюбленной. Он постучал в дверь. «Кто там?», - спросила Возлюбленная. Человекответил: «Это я, любящий тебя». - «Уходи, - сказала Возлюбленная, - на самом деле ты не влюблен». Прошли годы, возлюбленный снова пришел в дверям своей Возлюбленной и постучал. «Кто там?», - спросила Возлюбленная. На этот раз человек ответил: «Это ты». - «Теперь, когда ты - это я, - ответила Возлюбленная, - ты можешь войти».

Выйди из орбиты времени
и войди в орбиту любви.

Не бодрствуя сердцем, мы с вами едва ли
Достигнем того, о чем страстно мечтали.

В зеркале, как известно, всё наоборот. Но без него мы бы никогда не увидели самих себя!

Любящие не встречаются, они с самого начала друг в друге.

Повторять чужие слова не значит ещё понять их смысл.

Зашей глаза, пусть сердце станет глазом.

Ступай к нам, ступай к нам, кто бы ты ни был –
Странник, паломник или изменник,
Тысячу раз нарушитель обетов, -
В наш караван не потерявших надежду.

Да поразит возмездие бедой
Тех, кто за дружбу заплатит враждой.

Умный желает владеть собой - ребенок хочет сладостей.

Попробуйте не сопротивляться изменениям, которые приходят в вашу жизнь. Вместо этого пусть жизнь живет через вас. И не волнуйтесь, что она переворачивается вверх дном. Откуда вы знаете, что жизнь, к которой вы привыкли, лучше чем та, которая настанет?

Прежде чем воспитать свой язык, воспитай свое сердце. Потому что слова исходят от сердца, выходят через язык.

Тот, кто в тебе нашел счастье – твой. Все остальные - гости.

Перед тем как приступить к чтению книг, давайте попытаемся прочитать самих себя.

Когда бы доверяли не словам,
А истине, что сердцем познается,
Да сердцу, что от истины зажжется,
То не было б предела чудесам.

Я жил на грани безумия, желая познать причины, стучал в дверь. Она открылась. Я стучал изнутри!

Ты любишь себя, восхищенный собой,
Ты крепкой стеной от меня огражден,
Ты сам - та преграда, ты сам - тот заслон.

Весь мир бежит... Но различным образом. Бег человека - одного вида, а растения - другого, но полностью отличен от них бег души.

Сколько мы знаний мало о людях имеем,
Столь часто дивимся драконам и змеям.

Доволен я малым и знаю закон:
Где роза - там шип, а где клад - там дракон!

Жизнь без любви не имеет смысла;
Любовь - вода жизни,
Пей же её и сердцем, и душой.

Голые сучья, кажущиеся зимой спящими, тайно работают, готовясь к своей весне.

О друг, умей страдания сносить,
Чтоб сердце светом жизни просветить.
Тем, чья душа от плотских уз вольна,
Покорны звезды, солнце и луна.
Тому, кто похоть в сердце победил,
Покорны тучи и круги светил.
И зноем дня не будет опален.
Тот, кто в терпеньи гордом закален.

Увидев человека, пахавшего землю,
глупец, не в силах сдержаться, вскричал:
«Зачем ты портишь эту почву?»
«Глупец, - сказал человек, - оставь меня в покое;
попытайся увидеть различие
между уходом за почвой и ее разрушением.
Как же эта почва станет розовым садом,
если она не потревожена и не возделана?»

Боль существует только в сопротивлении,
Радость - только в принятии.
Даже события, наполненные болью,
Становятся радостными,
Когда мы принимаем их с открытым сердцем;
Даже события, наполненные радостью,
Превращаются в болезненные,
Если мы не принимаем их.
Нет такой вещи, как плохой опыт…
Есть просто сопротивление тому, что есть.

Когда беды наваливаются на тебя одна за другой, когда они доводят тебя до невыносимого состояния, только не сдавайся! Потому что это точка, где поменяется ход событий.

За пределами представлений о правильных и
неправильных действиях есть поле.
Я встречу тебя там.

Слово подобно выпущенной стреле. И никогда еще стрела обратно не возвращалась.

Один суфий, торговавший на базаре, почувствовал, что жена ему изменяет, и решил проверить её. Он раньше положенного запер свою лавку и отправился домой, где нашёл дверь запертой, и стал громко стучать.
А жена его в это время находилась в доме с неким сапожником. Возвращение мужа застало её врасплох, так как он всегда был очень точен и никогда не приходил так рано. В их доме не было ни сундука, ни печи, ни подвала, куда она могла спрятать своего любовника. Но жена суфия была очень хитра. И она решила укрыть любовника чадрою*.
Сделав это, она открыла дверь и сказала мужу:
- Вот ко мне пришла одна знатная дама, и я закрыла дверь, чтобы никто не слышал нашего разговора, так как она пришла сватать нашу дочь за своего сына!
Чадра не могла надёжно укрыть мужчину, и суфий сразу же заметил обман, но он решил поддержать игру жены и серьёзно возразил:
- Мы ведь даже близко не можем подойти к столь знатному роду, да и союз мужа и жены прочен только в том случае, когда обе стороны во всём равны.
Но жена, думая, что ей удалось обмануть мужа, продолжала вдохновенно врать:
- О мой муж! Я уже приводила нашей гостье этот довод, но она сказала, что её семья не гонится за богатством, а самое важное для них - счастье сына!
Тогда суфий, продолжая игру, дал всем понять, что перехитрить его не удалось:
- Приданое у нашей дочки небогатое, но если наша гостья ищет воздержания и скромности, то она должна знать, что дочь бывает безгрешной только у безгрешной матери, но не мне говорить о достоинствах моей жены - они и так видны всем!
И все поняли, что никакими даже очень хитрыми словами нельзя скрыть грешные действия и помышления.
Месневи:
Бог не всегда прощает прегрешенья,
Он насылает иногда отмщенье.
Знай: если ты нечестно поступил,
Не полагай, что Он тебя простил.
В руках Господних сделать так, чтоб зло
Или исчезло, или проросло.
Ты, даже если Бог тебя простит,
Когда-нибудь за грех познаешь стыд.

Я хотел бы поцеловать тебя.
А цена этого поцелуя - моя жизнь.
И теперь моя любовь бежит к моей жизни
С криком: «Как дешево, давай купим!»

What you seek is seeking you.

В свете твоем я научился любить.
В красоте твоей - писать стихи.
Ты танцуешь у меня в сердце,
Где никто тебя не найдет.

А что до мысли - от ее игры
Порой зависят целые миры.

Поймешь ли ты, который сыт всегда,
Что иногда с людьми творит нужда?

Если ты однажды попадешь в большую беду, не обращайся к Всевышнему со словами: «О Всевышний, у меня большая беда». Скажи беде: «У меня Великий Всевышний».

Тишина - язык Бога, все остальное - плохой перевод.

Всё рвётся там, где тонко, и лишь человек ломается от грубости.

Когда-то в Казвине была большая мода на татуировки. Люди выкалывали на своих руках, плечах и спинах изображения барсов, пантер и других могучих зверей. Выполнял эти татуировки некий банщик, и однажды к нему явился один казвинец и сказал, что он хочет украсить себя рисунком.
- Что же мне выколоть на тебе и где? - спросил банщик.
- Укрась мою плоть изображением царя зверей, - отвечал заказчик. - Я родился под созвездием Льва и хочу теперь с твоей помощью сам превратиться в льва, поэтому не жалей своей синей краски, банщик!
- Где же всё-таки мне делать выколку? - не унимался банщик.
- Выколи мне льва на спине, и я буду храбр и вынослив, как лев, и в застолье, и на поле брани.
Когда же банщик вонзил в спину казвинца свою первую иглу, тот вздрогнул и закричал от боли:
- Что ты там колешь, банщик?
- Изображаю льва, как ты хотел, - отвечал банщик.
- А с какой части льва ты начал его изображение? - спросил казвинец.
- С хвоста, - был ему ответ.
Тогда казвинец сказал:
- Начни с более существенных частей льва. Мой лев обойдётся без хвоста.
Выслушав его, банщик снова вонзил ему в спину свою иглу.
- А теперь что ты делаешь? - снова спросил казвинец.
- Теперь я изображаю львиное ухо, - отвечал банщик.
- Моему льву не нужен слух, - я сам буду слушать за него. А раз не нужен слух, то не нужно и ухо, - вскричал казвинец, а когда в его спину вонзилась следующая игла, в отчаянии спросил:
- Что же ты вытворяешь сейчас? Отчего мне так больно?
- Выкалываю живот льва, половина его уже готова, - ответил банщик.
- Зачем живот тому, кто никогда ничего не будет есть? - взвыл казвинец.
Тут уже вышел из себя банщик.
- Где ты видел царя зверей без хвоста, без уха и без брюха? Таких уродов ещё не создал Господь. Ты, видимо, просто не в силах терпеть боль, но не в моей власти избавить тебя от той боли, без которой нельзя нанести какой-нибудь узор! - сказал он.
Если человек твёрдо решил идти к своей цели, ему следует приучить своё тело к уколам и лишениям.

Молчи… Смотри, как Бог открывает дверь. Зачем же ты погружаешься в мысль, которая эту дверь закрывает?

Мир так наполнен, что слова пусты...

Преувеличение – это вышедшая из себя истина.

Продай разум и купи изумление, так как проницательность ума является мыслью, а изумление - истинным видением.

Блажен лишь тот, кто понял свой порок,
Кто осудил свой грех, извлёк урок.
Людской души туманна половина,
Другая - в прегрешениях повинна.
Но если ссадина тебя тревожит,
Ты пластырь сам накладывай на кожу.
И пусть не дразнит безбородых тот,
Который от природы безбород.

В жизни длиною в полвздоха
Не планируй ничего, кроме Любви...

Так истина, как моря глубина,
Под пеной притч порою не видна.

Будь либо так близко, чтобы тебя могли удержать, либо далеко, чтобы тебя могли забыть.

Однажды, к пахарю забравшись в хлев,
В ночи задрал и съел корову лев
И сам в хлеву улегся отдыхать.
Покинул пахарь тот свою кровать,
Не вздув огня, он поспешил на двор -
Цела ль корова, не залез ли вор? -
И льва нащупала его рука,
Погладил льву он спину и бока.
Льву думалось: «Двуногий сей осел,
Видать, меня своей коровой счел!
Да разве б он посмел при свете дня
Рукой касаться дерзкою меня?
Пузырь бы желчный - лопнул у него
От одного лишь вида моего!»
Ты, мудрый, суть вещей сперва познай,
Обманной внешности не доверяй.

Рана – это место, через которое в вас входит свет.

Самое худшее одиночество - это остаться среди тех, кто не понимает тебя.

Приди, кем бы ты ни был, все равно приди.

Как-то один глухой человек, узнав, что его сосед тяжело болен, решил, что навестить больного - его священный долг. Но тут же он заколебался, так как понял, что из-за своей глухоты он не сможет услышать тихой речи ослабевшего человека. Однако поразмыслив как следует, он решил, что сможет отделаться стандартными фразами. Например, если он спросит больного: «Как ты себя чувствуешь?», - тот обязательно ответит: «Мне уже немного полегчало», - и тогда мне останется сказать: «Ну и слава Богу!» Потом ему нужно будет задать вопрос: «Чем ты питаешься?», - и каков бы ни был ответ соседа, можно будет ему сказать: «Пусть пойдёт тебе эта пища впрок». Прилично будет также спросить: «А кто тебя лечит?», - и даже не услышав ответа на этот вопрос, смело можно похвалить умение врача.
Подготовив себя таким образом, глухой отправился к соседу.
- Как ты себя чувствуешь? - с этими словами он вошёл в дом больного.
- О друг, смерть уже зовёт меня в дорогу, - слабым голосом ответил сосед.
Глухой же на это, как собирался, сказал:
- Ну что ж, и слава Богу!
Больной, услышав эти слова, со страхом подумал: «Только мой лютый враг за мою смерть может благодарить Господа!» А глухой тем временем продолжал ставить свои заранее заготовленные вопросы:
- Чем же ты питаешься, брат?
- Моя еда - это не еда, а просто яд! - отвечал больной.
Глухой не услышал его слов и продолжил свою беседу заранее заготовленной фразой:
- Ну что же, даст Бог, эта пища пойдёт тебе впрок. Больной даже не успел прийти в себя, услышав такое пожелание, когда последовал ещё один вопрос глухого:
- А кто же твой лекарь? - участливо спросил он.
- Вероятно, сам ангел смерти, - со слезами на глазах ответил больной.
А не услышавший этот ответ глухой уже продолжал свой разговор:
- Что ж, искусство этого лекаря известно всем, и он всегда всё, что начал, доводит до конца. Думаю, что и с твоей болезнью он справится!
Сказав эти слова, глухой ушёл с чувством исполненного долга. А его больной сосед тем временем говорил сам с собой: «Кто бы мог подумать, что мой сосед, с которым мы живём рядом уже много лет, затаил на меня такое зло. Я в своей слабости не мог ему ответить, но я прошу Господа наказать его за его злорадство, потому что радоваться при виде чужой боли - это святотатство, и тот, кого радует чужое страдание, - самый большой грешник на свете».
Может быть, и среди наших деяний есть такие, которые кажутся нам достойными награды, в то время как в них сокрыт тяжкий грех, а мы о нём и не догадываемся, как этот глухой, заставивший своими глупыми словами страдать и без того несчастного больного человека.

На бойне любви убивают лишь лучших, не слабых, уродливых и невезучих. Не надо бояться подобной кончины. Убит не любовью? Знать, жил мертвечиной!

У кого большая любовь, у того большое испытание.

Вот как непонимание порой
Способно дружбу подменить враждой,
Как может злобу породить в сердцах
Одно и то ж на разных языках.
Шли вместе тюрок, перс, араб и грек.
И вот какой-то добрый человек
Приятелям монету подарил
И тем раздор меж ними заварил
Вот перс тогда другим сказал: «Пойдем
На рынок и ангур* приобретем!»
«Врешь, плут, – в сердцах прервал его араб, –
Я не хочу ангур! Хочу эйнаб!»
А тюрок перебил их: «Что за шум,
Друзья мои? Не лучше ли узум!»
«Что вы за люди! – грек воскликнул им –
Стафиль давайте купим и съедим!»
И так они в решении сошлись,
Но, не поняв друг друга, подрались.
Не знали, называя виноград,
Что об одном и том же говорят.
Невежество в них злобу разожгло,
Ущерб зубам и ребрам нанесло.
О, если б стоязычный с ними был,
Он их одним бы словом помирил.
«На ваши деньги, – он сказал бы им, –
Куплю, что нужно всем вам четвертым.
Монету вашу я учетверю
И снова мир меж вами водворю!
Учетверю, хоть и не разделю,
Желаемое полностью куплю!
Слова несведущих несут войну,
Мои ж – единство, мир и тишину».

Хитрость и проделки портных известны всем, и рассказы о них часто увеселяют различные собрания. Но когда в одном из таких собраний стали рассказывать разные истории о вороватых портных, сидевший среди собравшихся славный воин из Туркестана заявил, что нетна всей земле такого портного, который мог бы его, тюрка, обмануть. Все засмеялись, но воин упорствовал и в конце концов сказал:
- Хорошо! Назовите мне самого хитрого в вашем городе портного, и пусть он попробует у меня что-нибудь украсть!
Предвидя потеху, ему дали адрес такого портного, и воин поспорил с собравшимися на своего скакуна, что жулик у него ничего не урежет.
На следующий день воин купил отрез дорогого атласа и отправился в мастерскую этого портного и заказал ему кафтан, который бы обтягивал его плечи, а книзу расширялся, чтобы не стеснять движений в бою.
Как только он переступил порог мастерской, портной стал болтать без умолку. К тому времени, когда нужно было кроить атлас, он уморил заказчика своими байками, и тот от смеха закрыл глаза. Заметив это, портной ловко отхватил кусок атласа и сунул его в ящик стола. Продолжив затем свою работу, он без конца сыпал шутками, прибаутками и весёлыми сказками, и заказчик даже задыхался от смеха, но всё равно просил портного продолжать свои рассказы. Портной же каждый раз, когда воин впадал в раж и закрывал глаза, отрезал и прятал куски принесённой им ткани.
И наконец он сказал воину:
- Знаешь, от моих историй обычно ничего хорошего не бывает. Вот и твой кафтан почему-то выходит тесным из-за твоего смеха!
А ведь воин, которого так легко обманул портной, ещё и лишился своего скакуна!
Бейт:
О люди, смейтесь в меру, а иначе
Весёлый смех ваш будет горше плача.

Пока ты здоров и силен, трудись! Труд и стремление не противостоят счастью найти клад. Не отставай от дела, и если ты наделен судьбой, то она найдет тебя.

Когда болвана учат мудрецы,
Они посев бросают в солонцы,
И как ни штопай - шире, чем вчера,
Назавтра будет глупости дыра!

Старик сказал врачу: «Я заболел!
Слезотеченье... Насморк одолел».
«От старости твои насморк», – врач сказал.
Старик ему: «Я плохо видеть стал».
«От старости, почтенный человек,
И слабость глаз, и покрасненье век».
Старик: «Болит и ноет вся спина!»
А врач: «И в этом старости вина».
Старик: «Мне в пользу не идет еда».
А врач: «От старости твоя беда».
Старик: «Я кашляю, дышу с трудом».
А врач: «Повинна старость в том и в том.
Ведь если старость в гости к нам придет,
В подарок сто болезней принесет».
«Ах ты, дурак! – сказал старик врачу. –
Я у тебя лечиться не хочу!
Чему тебя учили, о глупец?
Лекарствами сумел бы врач-мудрец
Помочь в недомогании любом,
А ты – осел, оставшийся ослом!..»
А врач: «И раздражительность твоя –
От старости, тебе ручаюсь я!»

Этот мир наполнен лучами солнца и луны, а человек погрузил голову в колодец и спрашивает: «Говорят, будто существует свет, если это правда, так где же он?»
Эй, высунь голову из колодца, посмотри вокруг, весь мир: запад и восток - озарен этим лучом. Но пока ты находишься в колодце, луч не достигнет тебя.

Барана горожанин за собой
Тащил с базара, - видно, на убой,
И вдруг в толпе остался налегке
С веревкой перерезанной в руке.
Барана нет. Добычею воров
Овчина стала, и курдюк, и плов.
Тот человек, в пропаже убедясь,
Забегал, бестолково суетясь.
А вор возле колодца, в стороне,
Вопил и причитал: «Ой, горе мне!»
«О чем ты?» - обворованный спросил.
«Я кошелек в колодец уронил.
Все, что имел я, - сто динаров там!
Достанешь - я в награду двадцать дам».
А тот: «Да это целая казна!
Ведь десяти баранов в ней цена.
Я одного барана потерял,
Но Бог взамен верблюда мне послал!»
В колодец он с молитвою полез,
А вор с его одеждою исчез.
О друг, по неизвестному пути
Ты должен осмотрительно идти.
Но жадность заведет в колодец бед
Того, в ком осмотрительности нет.

Науку познаешь с помощью слов, искусство - с помощью практики, а отчужденность познается в компании.

Когда невежды мудрое гласят,
Ты знай, что эта мудрость - напрокат!

У бедуина пес околевал,
Над ним хозяин слезы проливал.
Спросил его прохожий: «Ты о чем,
О муж могучий, слезы льешь ключом?»
Ответил: «При смерти мой верный пес.
Так жаль его... Не удержать мне слез.
Он на охоте дичь мне выгонял,
Не спал ночами, стадо охранял».
Спросил прохожий: «Что у пса болит?
Не ранен он? Хребет не перебит?»
А тот: «О нет! Он только изнурен.
От голода околевает он!»
«Будь терпелив, – сказал прохожий тот, –
Бог за терпенье благом воздает».
Потом спросил: “А что в большом мошке,
Который крепко держишь ты в руке?»
«В мешке? Хлеб, мясо... много там всего
Для пропитанья тела моего».
«О человек, – спросил прохожий, – что ж
Собаке ты ни корки не даешь?»
Ответил: «Не могу ни крошки дать, –
В пути без денег хлеба не достать;
Хоть не могу над псом я слез не лить...
А слезы – что ж... за слезы не платить...»
И тут прохожий в гневе закричал:
«Да будь ты проклят, чтобы ты пропал!
Набитый ветром ты пустой бурдюк!
Ведь этот пес тебе был верный друг!
А ты в сто раз презреннее, чем пес.
Тебе кусок еды дороже слез!
Но слезы – кровь, пролитая бедой,
Кровь, от страданья ставшая водой.
Пыль под ногой – цена твоим слезам,
И не дороже стоишь весь ты сам!»

Джалаладдин Руми - персидский поэт-суфий, который жил в XIII веке. Многим он известен под именем Мевлана. Это мудрец и наставник, чье учение стало образцом нравственного роста. О биографии и произведениях этого великого мыслителя мы и поговорим в этой статье.

Что такое суфизм?

Для начала кратко объясним, почему Руми считается поэтом-суфием. Дело в том, что суфиями называли последователей суфизма, исламского эзотерического течения, которое характеризовалось высокой духовностью и аскетизмом. Возникло в VII веке.

Джалаладдин Руми: биография

Родился великий поэт в 1207 г в городе Балх, который располагался на севере нынешнего Афганистана. Бах ад-Дин Валад, его отец, был в те годы известнейшим богословом. Он считал себя духовным и идейным последователем знаменитого мистика и суфия аль-Газали.

В 1215 году семья Валада оказывается вынуждена бежать из родного города под предлогом паломничества в Мекку. Дело было в том, что тем Руми опасался возможных репрессий со стороны хорезмшаха, против политики которого проповедник часто высказывался.

По пути в Рум, путникам пришлось сделать остановку в Нашапуре. Здесь вся семья познакомилась с лириком Фируддином Аттаром, знаменитым суфийским проповедником и учителем. Аттар сразу же разглядел в сыне Валада дар слова и предсказал ему великое будущее не только, как поэту, но и как духовному наставнику. На прощание Фируддин подарил юному Руми очень ценный подарок - «Книгу Тайне». С ней Джалаладдин не расстался ни разу на протяжении жизни, храня как самое дорогое.

Переселение в Рум

Существует история, произошедшая в Дамаске. Ибн-аль-Араби, известный суфий и учитель, увидев Руми, который шел следом за свои отцом, произнес: «Посмотрите на океан, который следует за озером».

Джалаладдин Руми и его семья долгое время скитались, после того как покинули Балх. В конце концов Валад принял решение остаться в городе Конья, столице Рума. В те годы этот город стал прибежищем для всех, кто бежал от монгольских набегов, которые опустошали исламскую территорию. Поэтому здесь было множество поэтов, ученых, мистиков и богословов.

Долгое время прожил здесь Руми. И вскоре он познакомился с одним престарелым суфием по имени Шамс ад-Дин, воззрения которого очень сильно повлияли на становление молодого человека. Именно Шамс смог разжечь в сердце Джалаладдина ту самую тотальную и всеобъемлющую мистическую любовь, которая позднее стала основой творчества поэта.

Взгляд Руми на веру в бога

Джалаладдин Руми проводил много времени в беседах с Шамс ад-Дином, что очень не нравилось последователям первого. Закончилось это тем, что Шамс был приговорен к смерти и жестоко убит.

Невероятное горе постигло Руми, который потерял самого близкого для себя человека. Это привело к тому, что поэт стал еще острее ощущать действительность. Оставшись один на один с болью и смертью, поэт ощутил, что такое несправедливость и жестокость. Его начинают мучить вопросы о том, как справедливы, любящий и добрейший бог мог позволить такому злу происходить на земле, ведь ему подвластно все, и ничего не происходит помимо его воли.

Из этих мыслей постепенно начинает складываться основа философии Руми. Поэт понимает, что бог есть не что иное, как любовь к богу, которая по природе своей безгранична и всепоглощающа. Как и другие приверженцы суфизма, Руми крайне отрицательно относился к интеллектуальным умствованиям. Поэтому он больше стремился к образности, и проводил сравнения между любовью к богу и состоянием опьянения, которое приводит к экстазу и безумству. Руми считал, что только истинное безрассудство и выход за привычные границы могут привести человека к истинному отрезвлению и способности освободиться от оков рассудочности и ума.

Только безграничное доверие Существованию (процессу жизни) может позволить человеку ощутить легкость и свободу бытия и понять, что жизнь и все что в ней происходит, существует по своим непостижимым законам, в которых есть логика, но она неподвластна человеческому уму. Главное, что нужно освоить человеку - доверие и принятие происходящее таким, какое оно есть, ибо в том, что пытливый ум, пытаясь найти закономерность, будет отыскивать лишь бессмыслие, есть глубочайшее сакральное значение.

Вопрос свободы воли

Джалаладдин Руми, книги поэта это подтверждают, серьезно задумывался над проблемой свободы воли - есть ли у каждого из нас своя судьба, которая и определяет всю нашу жизнь, или жизнь человека - чистый лист, на котором можно самому писать свою историю, руководствуясь лишь желаниями. Однако Руми понимал, что никогда и никто не сможет разрешить споры приверженцев этих точек зрения, так как путем логических рассуждений невозможно найти истинный ответ. Поэтому поэт полагал, что этот вопрос необходимо перенести из области ума туда, где «властвует сердце».

Человек, полный сливается со всеобщим жизненным океаном. После этого какое бы действие он ни совершил, оно будет принадлежать не ему, оно будет исходить уже от океана. Несмотря на то что человек считает себя чем-то отдельным, он остается еще одной волной на водной поверхности. Однако стоит ему заглянуть вглубь себя, отвернуться от внешнего, начать ориентироваться на центр, а не на периферию, он поймет, что все Сущее есть неделимое и единое целое. Всеобъемлющая и всеохватывающая любовь настолько сильно может преобразить человека, что вопросы, которые до этого его так мучили, пропадут сами собой. Он начинает ощущать единение с самим Бытием, которое дарует ему ощущение, которое можно описать как «я есть бог».

Суфийское братство

После смерти Шамса Руми становится преподавателем в мусульманской школе. Здесь он применяет для обучения новый метод - знакомит учеников с Кораном, используя суфийские традиции.

Большое значение придавал песнопениям, танцам и музыке Джалаладдин Руми. Стихи поэта отражают его взгляд на эти искусства: земная музыка представлялась ему отражение мелодий небесных сфер, которые означают великое таинство творения; дервишеский танец являлся олицетворением танца планет, наполняющим Вселенную ликованием и радостью.

В эти же годы Руми создает суфийское братство Маулавийа, где учению основателя придается огромное значение. Организация продолжила свое существования и после смерти поэта и постепенно распространилась по всей Оттоманской империи. В некоторых мусульманских странах она существует по сей день. В братство принимаются юноши, которые после посвящения должны прожить в монастыре 3 года.

Смерть

Последние годы Руми посвятил правоведческой деятельности и литературному творчеству. Скончался поэт в 1273 году в возрасте 66 лет в городе Конья.

Сегодня Джалаладдин Руми признан величайшим мистиком всех времен и народов. Его философские взгляды и основы учения отразились в поэзии, которую он считал лучшим средством, чтобы выразить свою благодарность и любовь божественному.

Особенности творчества

Так или иначе, но в первую очередь Руми был поэтому. Лирический «Диван» его включает различные стихотворные жанры: рубаи, газели, касыды. Проповедовал в них идею ценности человеческой жизни и отрицал формализм, обрядовость и схоластику Руми Джалаладдин. «Поэма о скрытом смысле», входящая в сборник «Маснави», наиболее ярко отразила эти идеи.

Несмотря на то что стихи были написаны в рамках религиозного идеализма, они часто вызывали революционные настроения и даже выступления народных масс.

«Маснави»

Не так давно на прилавках появилась книга «Дорога превращений. Суфийские притчи» (Джалаладдин Руми). Но мало кто знает, что это не цельное произведение, а всего лишь часть большой эпико-дидактической поэмы, насчитывающей примерно 50 000 стихов, которая носит название «Маснави». В переводе означает «Двустишия».

В этом произведении в форме поучительных рассказов с лирическими и нравоучительными отступлениями проповедует Руми свои идеи. «Маснави» в целом можно назвать энциклопедией суфизма.

В поэме нет единого сюжета. Но все истории объединены единым настроением, которое выражается в рифмованных двустишиях, выдержанных в едином ритме.

«Маснави» является одной из самых читаемых и уважаемых произведений мусульманского мира. Что же касается мировой литературы, то поэма принесла Руми звание величайшего поэта-пантеиста.

Джалаладдин Руми: цитаты

Приведем несколько цитат поэта:

«Рожден ты крылатым. Зачем же ползти по жизни?».
«Не горюй. Все потерянное вернется к тебе в другом обличии».
«Повторять чужие слова не значит понять их смысл».

Несмотря на прошедшие столетия, поэзия и философия Руми продолжает пользоваться большой популярностью не только среди мусульманских народов, но и европейских.