Существует легенда о поэтессе - что она влюбилась в моряка Фаона, который презирал женщин и интересовался только морем. Каждый день он уплывал на лодке, и, по легенде, Сапфо дожидалась его возвращения на скале. Однажды Фаон не вернулся, и она бросилась в воду. Эта легенда - сплетение мифа о морском божестве острова Лесбос Фаоне, который однажды перевозил Афродиту, и она дала ему специальное снадобье, благодаря которому все женщины, его видевшие, влюблялись в него. Этот миф красиво сплетался с образом известной поэтессы Сапфо, и поэтому возникла такая легенда.
Суда — единственный источник, в котором говорится, что Сапфо была замужем за «очень богатым торговцем по имени Керкилас, который жил в Андрии» и что он был отцом Клейс. Это предание, возможно, было шуткой, придуманной комическими поэтами, так как имя предполагаемого мужа буквально означает «член из района мужчин».
Время жизни Сапфо (Сафо) было периодом политических волнений на Лесбосе и выдвижения Питтака. Согласно Паросской хронике, Сапфо была сослана на Сицилию между 604 и 594 гг.; Цицерон отмечает, что её 
статуя стояла в здании администрации Сиракуз. В отличие от стихов её друга Алкея, сохранившиеся произведения Сапфо почти не содержат намёков на политические условия. Главное исключение — это 98-й фрагмент, который упоминает изгнание и показывает, что Сапфо недоставало некоторых привычных ей предметов роскоши. Её политические симпатии могли принадлежать партии Алкея. Хотя явных доказательств этому нет, но обычно предполагается, что Сапфо в какой-то момент вернулась из ссылки и провела бóльшую часть своей жизни на Лесбосе.
Предание, уходящее корнями по крайней мере в работы Менандра (фрагмент 258 K), предполагает, что Сапфо покончила с собой, сбросившись с Левкадских скал от неразделённой любви к паромщику Фаону. Современные учёные считают эту историю недостоверной, возможно — придуманной комическими поэтами или основанной на неверном прочтении повествования от первого лица в небиографическом стихотворении. Отчасти эту легенду могло породить желание доказать, что Сапфо была гетеросексуальна
В основе лирики Сапфо лежат традиционные фольклорные элементы; здесь преобладают мотивы любви и разлуки, действие происходит на фоне светлой и радостной природы, журчания ручьев, курения благовоний в священной роще богини. Традиционные формы культового фольклора наполняются у Сапфо личными переживаниями; главным достоинством её стихотворений считается напряженная страстность, обнаженное чувство, выраженные с чрезвычайной простотой и яркостью. Любовь в восприятии Сапфо — страшная стихийная сила, «сладостно-горькое чудовище, от которого нет защиты».
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
И прелестный смех. У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу - уж я не в силах
Вымолвить слова.
Но немеет тотчас язык, под кожей
Сапфо
Оды
Гимн Афродите
Радужно-престольная Афродита,
Зевса дочь бессмертная, кознодейка!
Сердца не круши мне тоской-кручиной!
Сжалься, богиня!Ринься с высей горних, – как прежде было:
Голос мой ты слышала издалече;
Я звала – ко мне ты сошла, покинув
Отчее небо!Стала на червонную колесницу;
Словно вихрь, несла ее быстрым лётом,
Крепкокрылая, над землею темной
Стая голубок.Так примчалась ты, предстояла взорам,
Улыбалась мне несказанным ликом…
«Сапфо!» – слышу: «Вот я! О чем ты молишь?
Чем ты болеешь?Что тебя печалит, и что безумит?
Все скажи! Любовью ль томится сердце?
Кто ж он, твой обидчик? Кого склоню я
Милой под иго?Неотлучен станет беглец недавний;
Кто не принял дара, придет с дарами;
Кто не любит ныне, полюбит вскоре -
И безответно…»О, явись опять – по молитве тайной
Вызволить из новой напасти сердце!
Стань, вооружась, в ратоборстве нежном
Мне на подмогу!
Гимн Гере
Близко мне предстал в сновиденьи дивном
Образ, Гера, твой! В красоте бессмертной
Так, владычица, ты явила древле
Лик свой Атридам, -
В оны дни, по долгой страде кровавой,
Как, сюда приплыв с берегов Скамандра,
Видят воеводы: заказан путь им
За́ море дальний,
Прежде чем тебя не прикличут с неба,
Да царя небес, да Фионы сына,
Бога сладких чар. С той годины свято
Правим обычай:
Чистых жертв тебе возжигаем дани;
В дар несут покров самотканый девы;
Жен, красой лица ненаглядной первых,
Город венчает.
Любовь
Мнится мне: как боги, блажен и волен,
Кто с тобой сидит, говорит с тобою,
Милой в очи смотрит и слышит близко
Лепет умильный -Нежных уст!.. Улыбчивых уст дыханье
Ловит он… А я, – чуть вдали завижу
Образ твой, – я сердца не чую в персях,
Уст не раскрыть мне!Бедный нем язык, а по жилам тонкий
Знойным холодком пробегает пламень;
Гул в ушах; темнеют, потухли очи;
Ноги не держат…Вся дрожу, мертвею; увлажнен по́том
Бледный лед чела: словно смерть подходит…
Шаг один – и я, бездыханным телом,
Сникну на землю.
«Богу равным кажется мне по счастью…»
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голосИ прелестный смех. У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слова.Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же -
Звон непрерывный.Потом жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становлюсь травы, и вот-вот как будто
С жизнью прощусь я.Но терпи, терпи: чересчур далеко
Все зашло…
На возвращение брата
Ты, Киприда! вы, Нереиды-девы!
Братний парус правьте к отчизне милой!
И путям пловца, и желаньям тайным
Дайте свершенье!Если прежде в чем прегрешил, – забвенье
Той вине! Друзьям – утешенье встречи!
Недругам – печаль… Ах, коль и врагов бы
Вовсе не стало!Пусть мой брат сестре не откажет в чести,
Чту воздать ей должен. В былом – былое!
Не довольно ль сердце мое крушилось
Братней обидой? -В дни, когда его уязвляли толки,
На пирах градских ядовитый ропот:
Чуть умолкнет молвь – разгоралось с новым
Рвеньем злоречье.Мне внемли, богиня: утешь страдальца!
Странника домой приведи! На злое
Темный кинь покров! Угаси, чту тлеет!
Ты нам ограда!
Обиженной
. . . . . . . . .
. . . . . . . . .
Хмуришь бровь, на ласку мою не хочешь
Лаской ответить.И друзей лишаешь стихов прекрасных,
Чту под звучный строй семиструнной лиры
Расцвели б в устах; на меня в печали
Копишь обиду.Горькой желчью ты про себя питаешь
Душный гнев. Внемли ж: у меня ни злобы
В мыслях нет к тебе, ни отравы в сердце;
Мира хочу я…
Разлука
. . . . . . . . .
Мнится, легче разлуки смерть, -
Только вспомню те слезы в прощальный час;Милый лепет и жалобы:
«Сапфо, Сапфо! несчастны мы!
Сапфо! как от тебя оторваться мне?»Ей в ответ говорила я:
«Радость в сердце домой неси!
С нею – память! Лелеяла я тебя.Будешь помнить?.. Припомни все,
Невозвратных утех часы, -
Как с тобой красотой услаждались мы.Сядем вместе, бывало, вьем
Из фиалок и роз венки,
Вязи вяжем из пестрых первин лугов, -Нежной шеи живой убор,
Ожерелья душистые -
Всю тебя, как Весну, уберу в цветы.Миром царским волну кудрей,
Грудь облив благовоньями,
С нами ляжешь и ты – вечерять и петь.И прекрасной своей рукой
Пирный кубок протянешь мне:
Хмель медвяный подруге я в кубок лью»…
Едва ли не самое важное место в освещении духовного мира древнегреческой женщины занимают любовь и основные представления, связанные с этим чувством. Понимание того, каким образом древнегреческая женщина относилась к любви, и насколько важным было для неё это чувство, дает нам возможность лучше осмыслить её мировоззрение и мировосприятие. Важен и другой вопрос: была ли у греков романтическая любовь или в то время в это понятие вкладывали другой смысл? Вокруг понятия любви в Древней Греции существует много морально-психологических вопросов, заслуживающих внимания, что создает для нас ещё большее поле для размышлений.
Лирика Сапфо является объектом различных споров относительно духовного восприятия любви древними греками. Поэзию Сапфо можно называть сокровищницей чувств и переживаний. Главная тема, которая раскрывается в стихах этой поэтессы - любовная. Чувства в её лирике обретают свой неповторимый образ. Каждую строку своих стихотворений эта женщина пропускает сквозь свой многогранный внутренний мир. Т.Г. Мякин так считает: «Поэтесса действительно явила миру новую ипостась человеческого бытия - тот безграничный и таинственный микрокосм любви, который один сообщает человеческому существованию единственность и неповторимость» Мякин Т. Г. Сапфо... - С. 202. .
Смысловая нагрузка стихов поэтессы дает нам возможность ближе рассмотреть отношение женщины к любви. Сапфо выражает любовь как страстное чувство, которое лишает дара речи, пронизывает тело с ног до головы, которое делает женщину бессильной. Любовь в стихах Сапфо обладает исключительной эмоциональной силой. Самое яркое стихотворение из любовной лирики Сапфо:
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Перед тобой сидит, твой звучащий нежно
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу, - уж я не в силах
Вымолвить слова
Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же -
Звон непрерывный.
Потом жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становлюсь травы, и вот-вот как будто
С жизнью прощусь я.
Но терпи, терпи: чересчур далеко
Все зашло…
(Пер. В.В.Вересаева) Эллинские поэты в переводах В. В. Вересаева. - М., 1963. - С. 234.
Во фрагменте заметно как автор превозносит объект своих любовных переживаний. Сапфо изображает чувства, которые испытывает женщина, находясь рядом с любимым человеком. Она обожествляет тех людей, которые, находясь рядом с её возлюбленным, могут спокойно себя вести. В этом мы видим противопоставление людей равнодушных к любви и её - страстно влюбленной женщины. Далее - поражающий сознание поток эмоций и чувств, связанный с пребыванием рядом с любимым человеком. Сапфо описывает эмоциональный всплеск, который возникает, когда она находится рядом с объектом своих любовных переживаний. Этот всплеск равносильный смерти, что показывает силу этих чувств, переполняющих все тело и сознание. Сапфо использует не только изображение любви через внешние признаки, но и с помощью состояний, невидимых человеческому взгляду.
В этом стихотворении, по словам Н.А. Чистяковой и Н.В. Вулих: «многие исследователи видели страдания отвергнутой любви и ревности» Чистякова Н.А., Вулих Н.В. История Античной литературы/ Н. А. Чистякова, Н. В. Вулих. - М., 1972. - С.80.. В данном переводе описывается, скорее, выражение слабости от пламенных чувств, переполняющих поэтессу, нежели чувство ревности или отвергнутости. Но в силу особенностей филологического перевода, при разном восприятии стихотворений разными исследователями мы сталкиваемся с тем, что данный фрагмент переводится иначе, при этом коренным образом изменяется смысл стихотворения. Но несомненным остается тот факт, что этот фрагмент является изображением эмоциональной реакции и внутреннего состояния влюбленного.
Так, Е. С. Турутина считает, что именно женщина традиционно считается ключевой фигурой в развитии эмоциональной культуры Турутина Е. С. Андрогинность как выражение антропологического смысла любви в гендерной деконструкции отечесвенного философско-культурологического дискурса/ Е. С. Турутина // Вестник ТГПУ. - 2006. - Вып. 7. - С.99.. Как известно, отмеченное стихотворение Сапфо адресует своей подруге.
Мы сталкиваемся, казалось бы, с неприемлемой в современном мире ситуацией, когда женщина наполняется столь страстными чувствами в связи с пребыванием рядом представительницы своего пола. Однако, поскольку отношения в окружении Сапфо далеко выходят за рамки понимания чувств между подругами, к примеру, нашего времени, то направление такого насыщенного эмоциями стихотворения к девушке представляется вполне естественным.
Практически все стихотворения, преисполненные любовных нот, поэтесса адресует своим близким подругам. Они наиболее полно раскрывают духовный мир Сапфо и место в нем любви.
А прощаясь со мной, она плакала,
Плача, так говорила мне:
"О, как страшно страдаю я.
Сапфо! Бросить тебя мне приходится!"
Я же так отвечала ей:
"Поезжай себе с радостью
И меня не забудь. Уж тебе ль не знать,
Как была дорога ты мне!
А не знаешь, так вспомни ты
Все прекрасное, что мы пережили.
Как фиалками многими
И душистыми розами,
Сидя возле меня, ты венчалась,
Как густыми гирляндами
Из цветов и из зелени
Обвивала себе шею нежную.
Как прекрасноволосую
Умащала ты голову
Миррой царственно-благоухающей,
И как нежной рукой своей
Близ меня с ложа мягкого
За напитком ты сладким тянулась.
(Пер. В.В.Вересаева) Эллинские поэты… - С. 235.
В представленном фрагменте изображена разлука Сапфо с подругой. Диалог подруг выражает глубокие чувства, где имеют место страдания при расставании, воспоминания о совместном прошлом. При этом в стихотворении не выражено ни капли сладострастия, так часто приписываемого к Сапфо. Восхищенная влюбленность выражается в простых причастных оборотах (строки, где подруга обвенчана розами и фиалками), свидетельствующих, по мнению Т.Г. Мякина, об обожествлении близкого человека Мякин Т. Г. Сапфо... - С. 124.. Особое внимание уделяется красоте подруги. Стихотворение, по всей видимости, было написано в честь подруги, выходящей замуж, либо по каким-то причинам оставляющей то объединение, которым руководила Сапфо. При этом напрашивается вывод, что фрагмент является прямым подтверждением безграничного чувства любви к воспитательницам фиаса, вместе с тем, любви беспорочной. Т. Г. Мякин отмечает, однако, присутствие эвфемизмов, раскрывающих женскую сексуальность и половое тяготение Там же. - С. 91-95.. Поэтому фрагмент представляется как некое олицетворение обольщения, соблазнения. Таким образом, он является свидетельством того, что предназначение фиаса Сапфо связано с подготовкой девушек к замужеству.
В другом фрагменте поэтесса воспевает красоту своей подруги, обоготворяя ее образ путем сравнения с небожителями.
…………………….уж любовью
Стоит лишь взглянуть на тебя, -- такую
Кто же станет сравнивать с Гермионой?
Нет, тебя с Еленой сравнить не стыдно златокудрой,
Если можно смертных сравнивать с богиней.
(Пер. В.В.Вересаева) Эллинские поэты… - С. 236.
Поскольку в жизни Сапфо красота является одной из важнейших почитаемых ценностей, любовь к подруге, сравниваемой с Еленой, становится более значительной и возвышенной. Стремление поэтессы к красоте равносильно её любовным переживаниям. Сила красоты играет огромную роль на становление чувств к подругам.
Особого внимания заслуживают фрагменты 49 и 131, где Сапфо обращается к Аттиде:
Было время, тебя, о Аттида, любила я
Ты казалась ребенком невзрачным и маленьким.
Ты ж, Аттида, и вспомнить не думаешь
Обо мне. К Анромеде стремишся ты.(Пер. Т. Г. Мякина) Там же. - С. 238.
Несомненно, в этих взаимоотношениях имели место сильные любовные чувства, однако их выражение имеет различные трактовки.
Плутарх отмечал, что Сапфо, характеризируя Аттиду, имела ввиду её возраст, не достигший ещё брачного Плутарх. Застольные беседы/ Плутарх// Пер. Я. М. Боровского. - Л., 1990. - С.544-582..
Максим Тирский сравнивает намерения Сапфо к Аттиде с намерениями Сократа к Алкивиаду, которого он любил, но не подступал к нему, поскольку тот был ещё не подготовленнымСм: Мякин Т. Г. Сапфо… - С. 96.. Скорее всего, стоит рассматривать чувства Сапфо к Аттиде как любовь взрослой женщины к девушке. Через мировосприятие поэтессы можно определить, какие на самом деле взаимоотношения были характерны для фиаса. Это всеобъемлющая любовь, проникнутая эротикой, связанной, в первую очередь, с культом Афродиты.
Продолжая тему любви в лирике Сапфо, стоит отметить единственное сохранившееся полностью стихотворение, называемое обычно «Гимн Афродите».
Существует несколько его переводов на русский язык, и, как отмечают авторы, соединение крайней простоты языка с взволнованным глубоким чувством и непосредственностью создают поэтический эффект, почти не поддающийся переводу Тронский И. М. Исторя античной литературы/ И. М. Тронский. - М., 1983. - С. 114..
Пестротронная, бессмертная Афродита,
о дитя Зевса, плетущая козни, молю я тебя -
не круши досадой и горем, о, владычица,
душу мне!
Но - приди, коль если когда-то раньше,
издалека заслышав мои мольбы,
покинув дом отца, ты приходила,
колесницу запрягая: тебя везли прекрасные
воробьи по-над черной землей,
часто крыльями кружа, - от чистого эфира
через средину.
Тотчас приходили они, а ты, о, благая,
улыбнувшись бессмертным ликом,
вопрошала, что снова страдаю я, зачем
зову снова
и чему всего более желаю свершиться
<своей> душой безумной. "Кого просить мне
вновь вернуть тебя ее любви? Кто, о Псапфа,
несправедлив с тобою?
Ведь если убегает она - скоро будет преследовать,
если не принимает даров - будет предлагать,
и если не любит - скоро полюбит,
и не желая того!"
Приди ко мне и теперь, и от тяжких
забот избавь - все то, чему свершиться
желает дух мой, ты сверши; и сама
будь соратницей в битве!
(Пер. Т. Г. Мякина) Мякин Т. Г. Сапфо… - С. 124.
Гимны в Древней Греции играли роль культовых песен в честь божества, так же и гимн, обращенный к Афродите, в котором Сапфо передает близость к богине любви. Она зовет небожительницу на помощь, обращается к ней с самыми сокровенными тайнами, просит помочь ей в любовной битве, на что та отвечает чередой антитез. На первый взгляд, обращение, направленное к богине, призвано помочь Сапфо добиться своей возлюбленной. Однако, как отмечает У. фон Виламовиц-Меллендорф, что «любовь», в которой нуждается Сапфо, - это «эрос дружбы» Там же. - С. 39.. Однако Т. Г. Мякин приводит аргументы в противовес этому утверждению: по его словам, суть этого «призыва к Афродите» заключается в просьбе Сапфо к Афродите явиться, обеспечить поэтессе любовь девушки, а затем «самой» выступить «соратницей» в любовной «битве». Афродита у Сапфо - это богиня, олицетворяющая сексуальную мощь и производительные силы природы.
Она - это не просто воплощенная Любовь, а Любовь, обладающая необоримым могуществом и способная «смирить» всякого Там же. - С. 124.. Это стихотворение подтверждает покровительство богини Афродиты Сапфо и, связанного с ней объединения. Поэтесса наделяет её колоссальной мощью, а эпифания богини представляется подтверждением расположения Афродиты к Сапфо. Однако следует обратить внимание на особую роль культа в данном стихотворении. В связи с этим напрашивается мысль об изображении в представленном фрагменте божественной одержимости, некоторого ритуального начала. В этом случае объединение девушек, возглавляемое Сапфо, приобретает черты эротического характера, поскольку культовые обряды, обращенные к Афродите, напрямую связаны с актом любви. В интимных обрядах вершилось новое постижение Афродиты в состоянии «богоохваченности», слияние с богиней и отождествление с ней Селиванова Л. Л. О некоторых новых направлениях в исторической науке (В связи с выходом монографии Т. Г. Мякина «Сапфо. Язык, мировоззрение, жизнь». Спб.: Алетейя, 2004. - 240 с., илл.) / Л. Л. Селиванова// Проблемы истории, филологии, культуры. - Магнитогорск. 2006. - № 16. - С. 323..
Стихотворения Сапфо, обращенные к подругам, наполнены пылкой страстью и любовью. Такое отношение женщины к женщинам и вызывает некоторое смущение, и заставляет теряться в догадках. Именно на этой почве вокруг образа поэтессы сплетаются различные мысли относительно её интимных предпочтений. Еще в древности слухи о лесбийской любви Сапфо, о том, что она была развратницей, гетерой распространились на территории Эллады. Личность Сапфо является едва ли не самой знаменитой в отношении этих предположений. То обстоятельство, что Сапфо испытывала влечение к представительницам своего пола, имеет подтверждением не только в её стихах, обращённых к подругам, но и в большом количестве сведений других античных авторов, вопрос только в том, какую направленность имело это влечение. Начиная с ХІХ в. исследователи всё чаще склоняются к мыли, что сведения о лесбийской любви Сапфо - это всего лишь неправильная трактовка её стихотворений, используемых метафор. У. фон Виламовиц-Меллендорф считает, что у Сапфо присутствует любовь-дружба с воспитанницами её фиаса Цит. по: Мякин. Т. Г. Сапфо… - С. 124.. Объединение, во главе которого стояла Сапфо, состояло из тесно связанных между собой девушек, поэтому здесь могли возникать любовная привязанность, страсть, ревность. Именно на этой почве лирика Сапфо принимает эротический характер. И. Толстой также связывает особенность лирики Сапфо с отношениями в фиасе: «она говорила с ними языком образов той и для нее самой, и для них привычной, шаблонизированной эротики, какая жила в поэтическом, а вероятно, и в повседневном языке самого объединения» Толстой И. И. Статьи о фольклоре/ И. И. Толстой. - М.-Л., 1966. - С.134.. Также важную роль играет аспект покровительства Афродиты данному фиасу, олицетворяющей любовь, именно на это обратил в свое время внимание В. Ярхо Ярхо В. Н. Древнегреческая мелика/ В. Н. Ярхо - М., 1988. - С. 25-26..
Небезынтересным является подход к этой проблеме, высказанный Т. Рейнаком Т. Рейнак. К лучшему пониманию Сафо/ Т. Рейнак // Вересаев В. В. Полное собрание сочинений. Т.10: Эллинские поэты - М., 1929. - С. 201-202., который связывает горячность поэтессы и её увлеченность подругами с умонастроениями в архаической Греции. При этом он указывает на возвышенность дружеской любви и фактическое отсутствие любви между полами в то время. «Аналитический ум тогдашних людей, - указывает Т. Рейнак, - усматривал несогласимое противоречие в соединении на одном объекте и действительно возвышенной страсти, и влечения, общего людям с животными» Там же. - С.201.. Поскольку обстоятельства того времени несли такой характер, стоит отводить этой точке зрения достойное внимание.
При объективной оценке всех аспектов приведённых утверждений, актуальным является высказывание Л. Л. Селивановой: «Процесс проникновения элементов обыденного сознания в сферу научного мышления, к сожалению, не миновал и академические круги. Некоторые деликатные темы, долженствующие быть объектами строгого научного исследования, порой приобретают искаженный, окарикатуренный облик» Селиванова Л. Л. О некоторых новых направлениях в исторической науке … - С. 322.. Что касается непосредственного отношения Сапфо к лесбийской любви, то в другой части работы по этому вопросу будут приведены некоторые опровергающие этот тезис доводы.
Распространение в Древней Греции лесбийской любви является подтвержденным не только литературными, но и археологическими источниками (расписные вазы, фрески). Что касается степени распространения однополой любви, то чаще всего все же встречаются сведения о любви мужчин, нежели женщин. Но это не означает, что однополая любовь женщин была менее распространенной, скорее всего, жизнь мужчин отражена в источниках более глубоко, поскольку они занимали видное место в государственной жизни. В греческой литературе можно заметить различные сведения о распространении однополой любви. К примеру, Платон рассказывает легенду о том, что первоначально на земле, кроме мужчин и женщин, жили двуполые существа, которых он называет андрогинами. Затем боги, чтобы ослабить силу этих существ, разделяют их на две части. Вследствие чего, в дальнейшем две половины искали друг друга. При этом мужчины, представляющие собой половинку прежнего андрогина, охочи до женщин, а женщины андрогинного происхождения падки до мужчин. Женщины, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их привлекают другие женщины Платон. Пир. Полное собрание сочинений Платона: в 15 т/Ред С. А. Жебелева, Л. П. Карсавина, Э. Л.Радлова - М., 1922. - С. 33-35. .
Несмотря на силу чувств, переданных в стихотворениях Сапфо, некоторые исследователи считают, что во время античности любви не было, а был один только телесный эрос, простое половое влечение Гегель Г. В. Ф. Эстетика в 4-х томах. Т.2/ Г. В. Ф. Гегель - М., 1969; Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции / Г. Лихт - [Электронный ресурс]// - Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/liht/index.php. . Возникает понятие эрос античности - любовь того времени. В дошедших до нас стихотворениях Сапфо несколько раз упоминается Эрос.
Словно ветер, с горы на дубы налетающий,
Эрос душу потряс мне…
Эрос вновь мучит меня истомчивый -
Горько-сладостный, необоримый змей.
(Пер. В. В. Вересаева) Эллинские поэты… - С. 237-238.
Эрос выступает как необоримый змей, т. е. Сапфо изображает чувство любви как что-то такое, что не подлежит никаким силам, что-то всемогущее, она наделяет любовь как положительными признаками, так и несущими горечь. В этом понимании выражается отношение женщины к любви, как к чувству, которое приносит как радость, так и страдания. Любовь у Сапфо горька и сладка одновременно, сильна, словно ветер. Именно таким образом можно определить понимание метафор, используемых Сапфо в этих фрагментах. Она изображает любовь исходя не только из её привлекательности.
Однако, учитывая спорность понимания Эроса, следует рассмотреть эти отрывки с другой точки зрения, принимающей во внимание сознание общественного человека Древней Греции. Любви как наполнения духовного мира в современном понимании греческие женщины не имели, поскольку у них отношение к чувствам заложено ещё на определенном уровне, несколько отдаленном от современных понятий. В лирике Сапфо чувств в нашем понимании ещё нет. Эрос, который описывают греческие лирики - особое состояние богоохваченности, страстного страдания, смертоносного, гибельного, необоримого богоприсутствия в жалком, слабом человеке Фрейденберг О. Происхождение греческой лирики/ О. Фрейденберг// Вопросы литературы. - М., 1973. - № 11. - С. 113.. Однако это другое выражение чувственности, приемлемое человеку античности, стоит на высоком уровне духовной культуры и соответствует мировосприятию эллинов.
Г. В. Ф. Гегель отмечал, что в лирике Сапфо любовь выступает в виде чувственного наслаждения, а не любовного влечения на психологическом уровне Гегель Г. В. Ф. Эстетика... - С. 276.. «Страстью я горю и безумствую» Эллинские поэты… - С. 237. - такие строчки Сапфо нам известны. Обращая на них внимание, мы можем сделать вывод, что у этой женщины имела место телесная страсть, а не духовная любовь. Однако, разве поэтичность этих телесных ощущений, их эстетическая настроенность - это не есть духовность?
Для лучшего понимания места любви во внутреннем мире женщины, можно провести параллель между творчеством Сапфо и её современника Алкея. Стихотворения Алкея в большинстве своем направлены на изображение политических и государственных дел, в отличие от наполненной любовью и страстью лирики Сапфо. Лирика Алкея отображает те моменты жизни, которые в первую очередь волновали мужчину того времени. Очень незначительное место в творчестве поэта занимают стихотворения, отображающие личные переживания. Эротические песни История древнегреческой литературы. Т.1/ Под. ред. С. И. Соболевского - М.-Л., 1946. - С. 245. - так их называют, что несомненно указывает на характер и смысл этих стихотворений. Одно из стихотворений Алкея является обращением к Сапфо:
Сафо фиалкокудрая, чистая,
С улыбкой нежной! Очень мне хочется
Сказать тебе кой-что тихонько,
Только не смею: мне стыд мешает.
(Пер. В. В. Вересаева) Эллинские поэты… - С. 291.
Известен и ответ Сапфо Алкею:
Будь цель прекрасна и высока твоя,
Не будь позорным, что ты сказать хотел, -
Стыдясь, ты глаз не отпустил бы,
Прямо сказал бы ты все, что хочешь.
(Пер В. В. Вересаева) Там же.
Своим ответом Сапфо указывает на сладострастие желаний Алкея, вызывающее возмущение. Желания мужчины являются позорными в глазах женщины.
Таким образом, в лирике Алкея отсутствует глубокая чувственность, которая имеет место в стихотворениях Сапфо. Он мужчина, и главное его внимание направлено на общественную и политическую жизнь, в которой очень незначительное место занимают какие-то чувства. А. А Содомора связывает такое различие направлений лирики Сапфо и Алкея с разными путями их развития, так, по её словам на лирику Алкея большее влияние литературной традиции, а на лирике Сапфо - народной. Любовь в лирике мужчины не имеет такого отображения как в стихотворениях, созданных женщиной. Сравнивая творчество Алкея и Сапфо, можно сделать вывод, что мужчины не достигали такой глубины чувственности, как женщины того времени.
Лирика Сапфо - яркое изображение всей многогранности любви. Здесь имеют место трепетные чувства, страсть, тоска по любимому человеку. Во всем своем великолепии раскрывается перед нами глубокий внутренний мир этой женщины. Лирика Сапфо - подтверждение разносторонности духовного мира древнегреческой женщины, его своеобразности. Любовь для женщин Эллады - отображение переполняющих сознание и тело чувств. Кому бы ни были адресованы строки стихотворений Сапфо - они являются подтверждением привязанности к любимому человеку. В большинстве своем стихотворения изображают отвергнутую, неудовлетворенную любовь, что, возможно, было связано с неравным положением мужчин и женщин в Древней Греции. Наряду с этим в творчестве Сапфо любовь приобретает неизмеримую силу, наполняет все тело и сознание и является отражением ее духовного мира.
Сафо (Сапфо,ориентир. 630-572 до н.э.) Фреска в Помпеях
Завижу лишь облик сияющий твой -
Дышать не могу я спокойно.
Мучительно счастье быть рядом с
тобой -
Его только боги достойны.
Дышать я не в силах, мне горло
свело.
В ушах - будто шум океана.
Я глохну, в глазах и темно, и
светло.
А сердце стучит неустанно...
Сафо родилась на острове Лесбос.
Лесбос - один из самых крупных греческих островов в Средиземном море.
Он расположен далеко от берегов Эллады,зато до Малой Азии, нынешнего
западного побережья Турции, рукой подать.
Поэтому весь уклад жизни на Лесбосе был, если можно так выразиться,
немного с восточным акцентом.
В семье, не самой аристократической, но достаточно знатной, будущую
поэтессу назвали - Псапфа, так произносилось по-эолийски ее имя. Уже
позднее, когда оно прогремело по всей Элладе, его переиначили в Сапфо,
а ещё позже, с появлением французских переводов её стихов,
имя превратилось в Сафо.
С детских лет Сафо участвовала в праздниках, свадебных обрядах,
религиозных мистериях, славивших богиню любви Афродиту, богиню земли
и плодородия Геру, богиню дикой природы и охоты Артемиду.
Женщины и девушки несли гирлянды цветов и пели гимны,
воспевали любовь и животворящие силы.
В Древней Греции жреческие функции очень часто исполняли женщины. Чаще
всего они были жрицами храмов и прорицательницами. При некоторых храмах
практиковалась так называемая храмовая проституция - «жрицы любви»
отдавались любому желающему, и такой половой акт считался мистическим
слиянием с божеством.Но были и, так сказать, неформальные жрицы:
женщины одного круга собирались в доме одной из подруг, разучивали
гимны и ритуальные действа, а потом исполняли их на свадьбах
и во время священнодействий.
Такой кружок женщин-жриц собирался и в доме Скамандронима,
отца Сафо. Можно сказать, что девочка с малых лет росла в атмосфере обожествления любви.
Митилины - столица Лесбоса в наше время
О внешности Сафо еще в античную эпоху спорили философы и поэты.
Платон называл ее прекрасной. Другой философ соглашался,
хотя и с оговорками: «Мы можем так ее называть, хотя и была она смуглокожей
и маленького роста».Да, Сафо не соответствовала идеалу античности -
грекам и римлянам нравились статные белокурые женщины со светлой кожей.
Но Сафо «брала» не этим. Живой ум, талант и темперамент освещают изнутри женщину,
наделяют особым очарованием.
Сафо вышла замуж, у нее родилась дочь,но муж и дочь прожили недолго.
Семейная жизнь Сафо и ее супруга вряд ли отличалась от жизни
других знатных греческих семей. В древности женились и выходили замуж
по воле родителей. Если и была поначалу любовь между новобрачными,
то этот дар Афродиты не вечен.
И по прошествии нескольких лет супруги отдалялись друг от друга.
Мужья жили своей жизнью, жены - своей. Мужской мир был на виду: война,
политика, развлечения - бани, гетеры, юноши. Женский мир был
более закрытым, потаенным. В доме Сафо сложился кружок,
своего рода салон, где собирались просвещенные женщины Митилены,
звучали стихии песнопения, исполнялись танцы и мистерии.
Круг поклонниц Сафо ширился.
Ее стихотворные гимны и молитвы были проникнуты таким личным чувством,
такою страстью, что окружающие убеждались: поэтесса непосредственно
общается с богами. «Говорила я во сне с Кипридой»,- писала Сафо.
На ее зов богиня любви являлась, «колесницей правя золотою»,
и благосклонно выслушивала ее мольбы.
Лоуренс Альма Тадема Сафо и Алкей
У Сафо появились воспитанницы - юные девушки,
которых Сафо учила основам религии, изящным искусствам,
благородным манерам, а главное - готовила к будущему браку.
Постепенно поэтесса стала наставницей своего рода
закрытой школы «воспитания чувств». Девицы из благородных семейств
Лесбоса поступали туда подростками, а выходили в расцвете женственности
прямо под венец. Принимала Сафо под свое попечительство и
девушек-беженок. Немало семей переселялось на Лесбос из греческих
городов Малой Азии,постоянно подвергавшихся нападению местных царей.
Отдельную группу воспитанниц составляли рабыни, их не учили специально,
они были «невольными слушательницами» и участницами занятий.
Вероятно,собственный опыт подтолкнул поэтессу к созданию
«пансиона благородных девиц». Ведь совсем юная Сафо стала женой,
будучи совершенно не готовой к браку, и в результате -
что она могла испытать в интимной жизни, кроме разочарования?
Постепенно сестринская дружба между воспитанницами
превращалась в любовь.Сафо считала, что, научившись любить подругу,
девушка научится любить и принимать любовь будущего мужа.
Поэтесса восторженно воспевала отношения, возникающие между подругами.
В руки арфу возьми, Абантис,
И спой о подруге Гонгилле!
Видишь, страсть ее вновь
Над тобою птицей парит…
О, я этому рада!
В.Корбаков Поэтесса Сафо читает стихи о любви лесбиянкам
Кроме этой «сладкой парочки», из стихов Сафо мы узнаем имена множества
других ее подруг и воспитанниц.На глазах наставницы они из неловких
подростков превращались в прелестные создания. Красота - это еще
одно божество Древней Греции, может быть, самое могущественное.
Физическая красота юноши или девушки, мужчины или женщины была
главной причиной возникновения любви.
При этом влечение к особе того же пола не
осуждалось.В личной жизни запрещалось только кровосмешение и порицалась
супружеская измена. Например, греки сурово осуждали жену спартанского
царя Елену, из-за которой разгорелась Троянская война.
Но Сафо и тут была самостоятельной в суждениях, она первой оправдала Елену
- ведь она любила, значит, неподсудна.
Г.Климт Сапфо Вена
Красотою всех на земле покоряя,
Елена всех позабыла -
И мужа, и дитя родное:
Гнала беглянку сила Киприды.
Сафо часто влюблялась в своих воспитанниц.
И это были сильные, глубокие чувства. Поэтесса мастерски передавала
душевное смятение нарождающейся любви:
«Эрос вновь меня мучит истомчивый-
Горько-сладостный, необоримый змей».
Затем страсть охватывала ее: «Страстью я горю и безумствую...»
Ревновала: «Иль кого другого ты любишь больше, чем меня?»
Горевала, если девушка охладевала к ней:«…обо мне же ты забыла».
И жаловалась:«Те, кому я отдаю так много, всего больше мук причиняют.»
Впрочем, бывало, что и сама отвергала чужую любовь, иногда и с насмешками:
«Противней тебя я никого,милая, не встречала!».
Рафаэль Сапфо Ватикан
Но было и совершенно новое, небывалое, что привнесла Сафо в практику своего
салона - это создание «тройственных союзов». Педагогическая мысль тут
заключалась в следующем: в самом деле, чему могут научиться друг у друга
две юные девушки,почти девочки? А вот если в их дружеском и любовном
общении, тем более в эротических играх, будет непосредственно
участвовать более опытная партнерша, умело направляя и нежные слова,
и ласки… Но не будем судить слишком строго женщин той древней поры.
Их мир лишь в ничтожной степени отражал мужской мир со всеми его пороками.
Уж на что,казалось бы, добродетелен был Сократ.
Так ведь и он любил своих учеников - в самом прямом смысле слова.
VI век до н.э.
После прихода к власти нового царя семье Сафо пришлось отправиться в
изгнание.Почти десять лет Сафо жила на Сицилии, в Панорме (ныне Палермо).
Но именно тогда ее слава распространилась по всей Греции.
Ее изображения стали появляться тут и там, наряду с богами и героями,
её профиль чеканили на монетах,
строки ее стихов не только переписывали на папирусах,
но и наносили на глиняные сосуды.
Ваза Сафо V век до н.э.
Кадр из фильма о Сафо
Кстати, благодаря этому до нас дошли многие фрагменты: глина прочнее бумаги.
Когда Сафо смогла вернуться на Лесбос,
ей было уже за сорок. Это весьма почтенный возраст для женщины той эпохи.
Ее дом по-прежнему был «домом муз», но в прежнем виде Сафический фиас
(сообщество) не возродился. Страсти утихли в душе поэтессы, им на смену
пришли размышления о вечном:
«Одно богатство - спутник ненадежный,
Коль не шагает рядом добродетель».
Много огорчений доставил ей на склоне лет беспутный брат Харакс.
Он успешно торговал оливками и вином (лесбосские вино и оливки считались
лучшими в Греции), но однажды влюбился в красивую рабыню одного
митиленца, звали ее Дориха. Выкупил Харакс рабыню, или она убежала от
хозяина, только уплыли они вместе в Навкратис, греческую колонию в
дельте Нила. Сафо, как в прежние годы, обратилась с мольбой к своей
заступнице Афродите,чтобы она «отсушила» брата от распутницы,
вернула его семье. Но богиня любви не явилась к Сафо. Видно, у богини
появились новые любимицы.
Тем временем Дориха вытянула из Харакса все деньги, и он вернулся домой
гол, как сокол. А Дориха стала самой знаменитой гетерой в колонии.
Когда она умерла,ее многочисленные любовники воздвигли на ее могиле
роскошный памятник.
Сафо VI век до н.э.
Сафо старела. Это тяжкое испытание для любой женщины.
Особенно для поэтессы, которая, как писал современник,
«любила с лирой в руках». И все-таки,когда уже некого больше любить,
остается последняя, великая любовь - любовь к жизни.
Смерть - это зло. Так установлено богами:
Когда б не так, то боги были б смертны.
Возможно, эта мысль Сафо поддерживала ее в последние годы.
Существует в разных вариантах поэтическая легенда о Сапфо,
что она влюбилась в моряка Фаона,
который презирал женщин и интересовался только морем.
Жак-Луи Давид Сафо и Фаон Эрмитаж
Каждый день он уплывал в море на лодке,
а Сапфо дожидалась его возвращения на скале.
Однажды он не вернулся,и Сапфо бросилась со скалы в море.
Антуан-Жан Гро. «Сафо на Левкадской скале», 1801
Платон назвал Сафо «десятой музой».Она, не таясь, открыла свою душу,
а в ней- безграничный мир любви.Подлинным шедевром лирики Сафо
считается стихотворение без названия,которое в русской литературе получило
наименование «2-я ода». Ее переводили и пересказывали выдающиеся поэты
разных стран. В России к ней обращались, начиная с XVIII века, Н.А.Львов,
В.А.Жуковский,А.С.Пушкин, Д.В.Давыдов, многие другие поэты.
Оказалось, что все названные поэты переводили 2-ю оду Сафо именно в пору
своей влюбленности, это было для них выражением пылкого признания.
Пушкин вольно переложил лишь первые строфы 2-й оды:
Счастлив, кто близ тебя, любовник
упоенный,
Без томной робости твой ловит
светлый взор,
Движенья милые, игривый разговор
И след улыбки незабвенной.
«Томная робость» Пушкина становится понятна, если знать,
что посвящение «К***» означает - Е.А.Карамзиной,жене великого
историографа и писателя Карамзина. Ею был был тайно увлечен юный Пушкин,
разумеется, без малейшей надежды на взаимность.
В оригинале, конечно, стихотворение Сафо совсем иное.
В мировой поэзии вряд ли сыщется более страстная исповедь
влюбленной женщины.
…Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слова.
Миг один - и язык немеет,
Быстро жар пробегает под кожей,
И глаза не видят, звон в ушах
неумолчный…
Здесь любовное переживание доведено до физиологических ощущений,
и любой врач, прочитав, скажет: у героини давление зашкаливает,
температура повышается, наступает жар. А градус страсти все накаляется:
Все охвачено тело, цвета жухлой травы
Вдруг становится кожа, кажется мне -
Вот-вот с жизнью расстанусь!..
Больше 30 лет назад вышел знаменитый альбом Давида Тухманова
«По волне моей памяти» (1975 год). Вторым треком диска была как раз песня
на стихи Сафо,та самая 2-я ода. Накал страсти буквально потрясал,
да и музыка была хороша.
Стихотворение Сафо, положенное на музыку Д.Тухмановым:
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос
И прелестный смех. У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слово.
Но немеет тотчас язык, под кожей
Мимолетный жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же -
Звон непрерывный.
Потом жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становлюсь травы, и вот-вот как будто
С жизнью прощусь я.
Но терпи, терпи: чересчур далёко
Всё зашло…
Перевод В.Вересаева
Однако неиспорченный советский слушатель не понимал,
какая драматическая ситуация отражена в этих стихах.
Дело в том, что исходным текстом для переводов и переложений
2-й оды были французские стихи Буало, который, в свою очередь,
вдохновлялся латинским пересказом Катулла. И только обращение
к древнегреческому оригиналу представляет истинную драму.
Герои стихотворения - не только Она (героиня и автор) и Он, здесь есть
и третий (или третья):
Тот счастливец, богу подобный,
Кто с тобою сидит близко-близко,
Слушает завороженно нежный голос
И прелестный смех…
Это влюбленная женщина видит соперницу (или соперника) рядом с обожаемым
человеком, отчаянно ревнует и любит одновременно. Вот почему эти строки
пронизаны еще и болью…По большому счету, состав действующих лиц и их
половая принадлежность не столь уж важны - на такую надмирную высоту
вознесла Сафо свою любовь.
Девять на свете муз, говорят. Какая ошибка!
Вот десятая муза – певица лесбосская Сапфо.
Значение Сапфо в античной поэзии
Сапфо, «десятая муза», «прекрасная», «божественная», «лесбосский соловей», как называли ее древние, пользуется еще большей славой, чем её соотечественник и современник Алкей. Она известна всем, как величайшая поэтесса не только древности, но и всех времен. Так велико её значение в античной поэзии!
Сапфо. Фреска из Помпей
Географ Страбон , говоря о Лecбосе и знаменитостях этого острова, замечает: «Одновременно с Питтаком и Алкеем процветала Сапфо, чудное создание; за все время жизни человечества, о которой сохранилось у нас воспоминание, мы не знаем ни одной женщины, которая хотя бы отчасти сравнялась с нею в поэзии». Эпиграмматисты позднейшего времени превозносят ее до небес. В одной эпиграмме Антипатра она сравнивается с Гомером :
«Имя мне – Сапфо, и в песнях моих среди женщин
Столь же прославилась я, как и Гомер средь мужей».
«Здесь в могиле покоится прах лесбиянки Сапфо;
Но никогда не умрут мудрые песни её».
Гораций (Carm. II, 13) говорит, что песен Сапфо, как и песен Алкея , заслушивались тени подземного мира:
«На лире нежной Сапфо прекрасная
Подругам пела песни любовные,
А ты, Алкей, в могучей песне
Пел об изгнанье, войне и бедствиях.
И вас обоих в Аиде слушая,
Дивились молча тени подземные».
Алкей и Сапфо – представители эолийской лирики ; оба они одновременно довели ее до высшей степени совершенства: Алкей – в сфере действий и стремлений бойца-гражданина, Сапфо – в тесной сфере женской жизни и деятельности.
Биография Сапфо
Сапфо жила около 600 г. до Р. X. Она родилась в Митилене или, по другим сведениям, в небольшом лесбосском городке Эресе, но жила большею частью в Митилене и принадлежала к богатому аристократическому роду. Отца её звали Скамандронимом (или, короче, Скамоном или Скамосом), мать – Клеидой (по-эолийски–Клаида). Она жила среди богатства и роскоши и была выдана замуж за одного очень богатого человека, Керкила, или Керкола, из Андроса. От этого брака у неё была дочь, названная в честь бабушки Клаидою, которую она нежно любила. Она говорит об этой дочери:
«Есть у меня прекрасный ребенок, цветущий, как роза,
Детской своей красотой, – бесценная дочка Клаида;
И не отдам я её и за Лесбос прекрасный, и даже
Если бы Лидию всю за неё предлагали, её не отдам я».
У Сапфо было три брата – Ларих, Харакс и Эвригий. Прекрасный юноша Ларих, о котором сестра часто с гордостью вспоминает в своих стихотворениях, занимал должность кравчего в митиленском пританее – должность почетную, на которую имели право только знатнейшие аристократы. Другой брат, Харакс, был купец; между прочим, он доставлял лесбосское вино в торговый египетский город Навкратис . Здесь он познакомился с гетерой Дорихой, которая славилась своей красотой и которую её поклонники прозвали Родопис (Розовый цвет). Геродот (II, 134) рассказывает о ней, что она была родом фракиянка, рабыня некоего Ядмона ва острове Самосе, у которого в то же время был в числе рабов баснописец Эзоп. Самосец Ксанф привез ее в Навкратис, чтобы продавать ее за деньги. Харакс выкупил ее и стал с ней жить; но эта корыстолюбивая и бесчестная женщина стоила ему очень дорого. Когда он возвратился в Митилену, сестра его Сапфо в одном из своих стихотворений порядком побранила его за легкомыслие.
Около 595 г. Сапфо бежала с Лесбоса и отправилась в Сицилию . Это было в то время, когда Алкей и митиленские аристократы были изгнаны народной партией, и мы должны предположить, что Сапфо, богатая, знатная и влиятельная женщина, разделила судьбу своей партии. Она возвратилась в Митилену, вероятно, уже в правление Питтака (590–580) и прожила здесь до начала 570-х годов. По показанию Геродота, Родопис жила в Навкратисе при царе Амазисе, который вступил на египетский престол в 570 г.; а Сапфо жила еще в Митилене в то время, когда Харакс возвратился туда из Египта. Могила Сапфо находилась, по словам одной эпиграммы, на эолийской земле, т. е. на острове Лесбосе.
Было бы очень интересно проследить отношения Сапфо к Алкею. По-видимому, оба они, принадлежа к одной и той же партии, были довольно близки между собою. Алкей очень высоко ценил Сапфо и был к ней расположен, как видно из отрывков одного посвященного ей стихотворения, в котором он называет ее «пышноволосою, величественною, приятно улыбающеюся» и намекает ей на свою любовь: «Сказал бы я, да мне стыдно». Сапфо отвечала на это: «Если бы то, чего ты желаешь, было хорошо, если бы то, что ты хочешь сказать, было не позорно, то стыд не смутил бы тебя и ты свободно высказал бы все свои желания».
Сапфо и Алкей. Картина Л. Альма-Тадема, 1881
О внешности Сапфо мы имеем только одно известие, что она была «небольшого роста и черноволосая». Платон и другие называют ее «прекрасною»; но это относится не к ней самой, а к её стихотворениям. Впрочем, судя по словам Алкея, мы можем предположить, что она была красива. Верно только то, что она была женщина благородная, целомудренная и умная.
Стихи Сапфо
Все стихи Сапфо – религиозные гимны, эпиталамы, эротические песни и т. п., были разделены александрийскими грамматиками, по размеру стиха, на 9 книг, так что Сапфо, по словам одной эпиграммы, от каждой музы получила по книге. До нас дошли только две полные оды и несколько небольших отрывков; но и эти незначительные остатки стихов Сапфо свидетельствуют о тех дарованиях, которые приписывались ей древними, – о глубине и искренности чувства, о нежности и грации, с которою она весьма откровенно и наивно высказывала чувства сильно взволнованного сердца, о прекрасном, благозвучном языке, о прелести стихотворного размера. Любимый её размер – строфа, названная по её имени сапфической, следующим образом характеризуется в статье германского ученого Кёхли: «Вы как будто видите здесь сильное чувство горячей любви, вырывающееся из наболевшей груди и затем снова обращающееся в тихую, глубокую скорбь. Это,так сказать, волны любви, которые поднимаются и опускаются в своем тоскливом движении, между тем как алкеевская строфа увлекает нас, подобно буре, то в бой за родину, то в веселый пир».
Сапфо. Видеофильм
О предметах политических, играющих такую важную роль в поэзии Алкея, муза Сапфо ничего не знает; темы стихов Сапфо – жизнь женщины в различных её проявлениях. На Лесбосе, как и вообще у эолийцев, а также и у дорян, женщина пользовалась гораздо большею свободою, чем у ионян и афинян, и потому женщины нередко наравне с мужчинами занимались, при богослужении или для собственного удовольствия, изящными искусствами, музыкой, пением, пляской. В богатом доме Сапфо собирался кружок молодых девушек, которых она обучала изящным искусствам. Эти занятия состояли прежде всего в преподавании правил хорового пения для праздников, свадебных пиров и т. п.; но в то же время Сапфо учила своих подруг и правилам стихосложения и помогала наиболее даровитым развивать в себе поэтический талант. Древние сравнивали эти отношения Сапфо к подругам с отношениями Сократа к своим ученикам, так как и она, подобно афинскому мудрецу, вела своих подруг к прекрасному и совершенному. В одной эпиграмме Сапфо представлена начальницею хора, которая ведет хоровод своих подруг в знаменитом храме Геры в Митилене.
В храм волоокой богини Геры толпою идите,
Девы лесбосские, там пляску начните свою;
В честь богини составьте вы хор, и стройная Сапфо
Вас поведет под звуки лиры своей золотой.
Весело кружитесь вы, руками в такт ударяя,
И как богиня, она песни свои вам поет.
Сама Сапфо в одном из стихов говорит о такой пляске, которую, конечно, она сама устроила:
Так, составляя стройный хоровод,
Вкруг алтаря критянки танцевали,
Скользя ногою легкой по траве.
Дом её посвящен музам, и в нем живет светлая радость, красота, любезность и нравственность:
В доме моем, посвященном музам,
Злая печаль не смеет явиться: Здесь ей не место.
Лучшее наслаждение доставляет ей веселое общество на праздничном пиру:
Явись, о, Киприда,
И сама разлей на пиру веселом
Нектар дорогой в золотые кубки,
Мать наслаждений, –
так восклицает Сапфо в своем кругу, «из которого ветер далеко уносит скорбь и заботу»; она призывает к себе «милых Харит и муз, прекрасноволосых дочерей Зевса ». Она поет свои песни «на радость своим девушкам». Как женщина, она любит роскошь и внешний блеск; она радуется при виде «пурпуровых платков, присланных из Фокеи», называя их «чудным даром слизняка», наряжается в разноцветные платья, тщательно заплетает свои волосы и говорит своим подругам, чтобы и они одевались красивее, надевая на ноги «башмаки из пестрой кожи, прекрасной работы лидийцев», а на шею – «на нежную шею душистую гирлянду цветов». Сами боги любят тех, кто украшается цветами; поэтому девушки во время жертвоприношения должны быть в венках:
Венком охвати, Дика моя, волны кудрей прекрасных.
Нарви для венка нежной рукой свежих укропа веток.
Где много цветов, тешится там сердце богов блаженных,
От тех же они, кто без венка, прочь отвращают взоры.
Но добродетель и красота души стоят выше приятной наружности, богатства и внешней привлекательности:
Красивое нас привлекает только
Своею внешностью; но кто душой велик,
Тот истинно прекрасен.
Без добродетели богатство бесполезно,
Но вместе с ней оно ведет к блаженству.
Поэтому Сапфо старается внушить своим ученицам, «которым она всегда останется верна», стремление к добродетели и направить их дарования не к одной только красоте, но и к добру. И она гордится этим высоким призванием и своим талантом, который дал ей возможность поступать таким образом: «Музы почтили меня, одарив меня своим искусством». – «Многие, я думаю, вспомнят обо мне в отдаленном будущем». В этом гордом сознании своего достоинства она говорит, обращаясь к одной женщине, которая не развила своих дарований при помощи муз: «Когда смерть похитит тебя, ты обратишься в прах, и никто не вспомнит о тебе впоследствии, так как ты не знала Пиерид (муз); и в обитель Аида ты сойдешь бесследно, обратившись в бледную тень».
Любовь была силой, которая особенно сильно наполняла своим огнем сердце и стихи Сапфо. «Эрот , восклицает она, снова сильно потрясает мое сердце, как буря, ломающая дубы в лесу».
В другом своем стихотворении она говорит о сильном, всепокоряющем божестве:
Смотри: несется с неба бог любви,
В пурпурную одежду облаченный.
В стихах Сапфо, как говорит Филоксен, видно такое пылкое чувство, как будто бы её слова смешаны с огнем; при этом она отличается удивительною искренностью и правдивостью, но несмотря на всю свою откровенность, она всегда целомудренна: в её стихотворениях нет ни одного слова, которое могло бы оскорбить девическую стыдливость. Именно в этом-то сознании своей невинности и в убеждении, что никто не станет давать превратного толкования её чистым и естественным чувствам, она высказывается открыто, ничем не стесняясь. В стихах Сапфо нет и следа любви к мужчине, хотя она и обращается к красивому юноше, с удовольствием смотря на него: «Стань здесь мой друг, и дай взглянуть на чудные глаза твои». Человеку, просившему руки её, она отказывает по-дружески, но решительно: «Я охотно назову тебя своим другом, но в жены себе поищи молодую девушку; я же не могу быть твоей женой, потому что я старше тебя».
Лесбийская любовь Сапфо
Напротив, в отношениях её к подругам (Гиринно, Аттис, Анактория и др.) видна такая сильная, почти чувственная любовь, такая страсть и нежность, которые невольно вызывают удивление; нами, жителям севера, кажется непонятным эта страсть, возбужденная в пылкой душе лесбиянки женской красотой. О лесбийской любви Сапфо к Аттис, которая, по-видимому, была для неё особенно дорога, мы можем составить себе понятие по отрывкам её песен. Еще ребенком Аттис останавливала на себе внимание Сапфо, но «в ту пору она казалась ей только ребенком, лишенным прелести». Когда же Аттис выросла и развилась, Сапфо страстно полюбила ее и стала умолять Афродиту , чтобы она поселила в сердце девушки взаимное чувство:
Дай мне, богиня, из пены рожденная,
Это блаженство изведать».
Обращаясь к Аттис, она говорит ей:
Как к матери дитя, так я к тебе бегу.
Аттис также полюбила Сапфо по-лесбийски и долго жила с нею вместе, но затем изменила ей, полюбив Андромеду. Сапфо, жалуясь на это, говорит: «Ах, я давно всем сердцем любила тебя, Аттис, а ты меня забыла».
По-видимому, Сапфо сама хотела забыть неверную, но не могла. Мучась тоскою, она восклицает:
«Что мне делать? воля отказывается служить мне; кому я делала добро, те всего сильнее оскорбляют меня; но я не могу сердиться долго, я добродушна и кротка».
Её любовь пробуждается с новой силой:
Жестокий бог меня терзает снова...
А ты – ты обо мне не вспоминаешь,
Не любишь ты меня, и к Андромеде
Бежишь ты...
Но эта Андромеда – грубая, неразвитая женщина: «Как может эта грубая и простая женщина прельстить твой ум и оковать твое сердце? Ведь она не умеет даже грациозно распустить складки своей одежды», говорит Сапфо. Андромеда разлучила Аттис и Сапфо, и потому Сапфо ненавидит ее; узнав, что с нею случилось что-то недоброе, она радостно восклицает: «Наконец-то постигла ее справедливая кара!»
«Гимн Афродите» Сапфо
К этой же любви относится, по всей вероятности, следующий, дошедший до нас вполне, гимн к Афродите, в которой Сапфо умоляет богиню помочь ей, – ода, отличающаяся удивительной глубиной и нежностью чувства:
Пестрым троном славная Афродита,
Зевса дочь, искусная в хитрых ковах!
Я молю тебя – не круши мне горем
Сердца, благая!
Но приди ко мне, как и раньше, часто
Откликалась ты на мой зов далекий
И, дворец покинув отца, всходила
На колесницу
Золотую. Мчала тебя от неба
Над землей воробушков милых стая;
Трепетали быстрые крылья птичек
В далях эфира.
И, представ с улыбкой на вечном лике,
Ты меня, блаженная, вопрошала –
«В чем моя печаль, и зачем богиню
Я призываю,
И чего хочу для души смятенной.
В ком должна Пейто, укажи, любовью
Дух к тебе зажечь? Пренебрег тобою
Кто, моя Сапфо?
Прочь бежит? – Начнет за тобой гоняться.
Не берет даров? – Поспешит с дарами.
Нет любви к тебе? – И любовью вспыхнет,
Хочет не хочет».
О, приди ж ко мне и теперь! От горькой
Скорби дух избавь и, чего так страстно
Я хочу, сверши и союзницей верной
Будь мне, богиня!
Другая дошедшая до нас ода Сапфо могла бы, по мнению Кёхли, называться «Прощание», так как она посвящена молодой подруге, которая оставляет дом Сапфо и выходит замуж. «В этой оде, говорит он, Сапфо, без сомнения, желает одной из своих подруг счастья в браке с любимым человеком. Пламенная страстность этой песни вполне оправдывает наш взгляд на поэтессу; конечно, она не похожа на обычные поздравительные стихотворения»:
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос
И прелестный смех. У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу - уж я не в силах
Вымолвить слова.
Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же –
Звон непрерывный.
Потом жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становятся травы, и вот-вот как будто
С жизнью прощусь я,
Но терпи, терпи: чересчур далёко
Все зашло...
Лонгин в своей книге «О высоком» приводит эту оду в пример возвышенного, которое является в сопоставлении главных моментов песни. «Не удивительно ли, – говорит он, – как Сапфо изображает здесь душу, тело, уши, язык, глаза и лицо – предметы столь различные, в одной картине; как она под влиянием противоположных чувств холодеет и пылает, теряет рассудок и снова приходит в себя, дрожит, близка к смерти. Так что здесь проявляется не одна какая-либо страсть, а взаимодействие страстей».
Свадебная лирика Сапфо
Из всей лирики Сапфо древние всего более ценили свадебные песни, гименеи и эпиталамы, из которых одни пелись юношами и девицами в то время, когда невесту вели в дом жениха, а другие пелись хором девушек перед брачной комнатой. О подобных свадебных песнях говорится уже у Гомера и Гесиода ; они повсюду в Греции вошли в обычай с давнего времени; но Сапфо впервые дала им художественную форму, не исключая из них, впрочем, старинного народного тона, простого и шутливого. Эти свадебные песни – лучшие произведения Сапфо – были довольно значительны по объему и отличались драматической живостью. В них прославлялись невеста и счастливый жених и, кроме поздравлений молодой чете, припоминались различные случаи из девической и женской жизни, случаи во время сватовства и свадьбы и т. п. Так, в одном отрывке говорится о постройке брачной комнаты, которую, по древнему героическому обычаю, строил сам жених (ср. Гом. Од. XXIII, 178 и сл.):
Стройте же, плотники, брачный чертог, высокий и светлый!
О, Гименей! Вот идет жених, подобный Арею!
Нет, не Арею подобен он, – выше, прекраснее смертных!
Он велик, как лесбосский певец пред всеми певцами».
Молодую чету приветствуют радостными восклицаниями: «Слава, слава!» Хор юношей славит невесту, которая «цветет пышнее розы», красота которой «сияет ярче золота»:
Милая девушка! сами Хариты с тобою играют,
И Афродита тебя, златокудрая, любит, и Горы
Путь твой усыпали нежными розами; лик твой прекрасный
Всех собою чарует.
Многие хотели получить её руку, но все старания были напрасны, пока не нашелся любимый жених:
Ты как медовое яблочко зреешь на ветке высокой,
Где садоводы тебя позабыли; нет, – не забыли. –
Многие видят тебя, да достать ни один не сумеет.
Девушки, в свою очередь, славят жениха:
Милый жених, скажи, на кого ты похож?
Ты похож на стройное деревцо.
Девушка становится женою. Её подруги жалеют об утрате её девичьей жизни:
Как под ногой пастуха гиацинт на горах погибает,
С сломанным стеблем к земле преклонивши свой венчик пурпурный,
Сохнет и блекнет в пыли и ничьих не манит уже взоров, –
Так же и дева, утратив цветок целомудрия, гибнет:
Девы бегут от неё, а мужчины ее презирают.
Юноши, напротив, представляют счастье жены, нашедшей опору и радость в любви своего мужа:
Как на открытой поляне лоза виноградная, прежде
Быв одинокою, к вязу прильнет, сочетавшись с ним браком,
И, до вершины его обвиваясь своими ветвями,
Радует взор виноградаря пышностью листьев и гроздий,–
Так и жена, сочетавшися в юности брачным союзом,
Мужу внушает любовь и утехой родителям служит.
Когда, наконец, после брачного пира, жених выхватывает невесту из кружка её подруг и несет ее в брачную комнату, девушки бросаются отнимать ее; но их попытка не удается, и перед запертою дверью спальни они встречают дружку, который охраняет эту дверь и не пускает их. Тогда девушки начинают, в досаде на свою неудачу, издеваться над дружкой: «Ноги у тебя в косую сажень, – поют они ему, – на обувь пошло пять воловьих кож и десять сапожников едва могли сшить тебе сандалии». Но затем, бросив эти насмешки, они поют брачную песню-эпиталаму.
В этих песнях Сапфо, как и в остальных её стихотворениях, нередко слышится тон народной песни, как, например, в следующих стихах:
Милая матушка,
Прясть не могу я,
Мне не сидится:
Ноя, тоскуя,
Сердце томится
Здесь взаперти
Ниточки рвутся,
Руки трясутся –
Милая матушка,
Дай мне уйти!»
(Пер. В. И. Водовозова)
В связи с этим у Сапфо мы видим поэтическое понимание природы и её красот, что доказывается несколькими из дошедших до нас отрывков, например:
Перед диском сияющим месяца,
Над землею, объятою сном,
С своим слабым мерцанием прячутся
Звезды в небе ночном.
И вода, благодатно-холодная,
Пробиваясь, журчит меж кустов;
Сон нисходит на землю при трепете
Шелестящих листов.
(Пер. В. И. Водовозова)
Легенда о Сапфо и Фаоне
В позднейшее время некоторые писатели стали рассказывать, что Сапфо была страстно влюблена в одного прекрасного юношу, Фаона, и желая избавиться от этой страсти, бросилась с Левкадской скалы в море. Этот Фаон, по преданию, был перевозчик и за деньги возил, кому было нужно, с Лесбоса (ила Хиоса) на противоположный малоазиатский берег. Однажды к нему пришла под видом старухи богиня Афродита и просила перевезти ее. Он исполнил это, не требуя платы, и за то она подарила ему алебастровую баночку с мазью, которая сделала его прекраснейшим из смертных. Все женщины стали влюбляться в него, как безумные, так что он едва мог избавляться от них. Сапфо, которая у позднейших писателей представляется необузданной женщиной, разгоряченной страстями, говорят, сильно любила Фаона и долго жила с ним, но он, наскучив этим, оставил ее. Тогда она с отчаяния бросилась с Левкадской скалы в море, чтобы покончить свои страдания.
Левкадская скала – мыс, круто выдающийся в Ионическое море на острове Левкаде. Здесь находился храм левкадского Аполлона , и жители острова в известное время сбрасывали со скалы преступников, как очистительную жертву этому божеству. Но в более гуманное время этот обычай был несколько смягчен: к человеку, представлявшему собою жертву, на которую возлагались грехи всего народа, привязывали перья и птиц и принимали его в море в лодку, чтобы затем увезти его за пределы страны. Таким образом, этот обычай имел целью очистить народ и примирить его с божеством. Аполлон, бог чистоты и непорочности, давал людям средство избавиться от грехов, освобождал душу от терзающих ее страстей и возвращал ей спокойствие совести и ясность мысли. Тот, кто терзался чрезмерно сильной любовью, мог искать здесь спасения и помощи. Вследствие этого левкадский обычай подал повод к верованию, что прыжок со скалы в море избавляет всех мучимых любовью от этой страсти и возвращает им спокойствие. Основателем левкадского культа считался мифический Кефал, супруг Прокриды, который первым бросился в море из любви к Птереладе. Древние называли многих других, которые также бросалась со скалы, чтобы излечиться от своей страсти или в отчаянии найти себе смерть. В этом смысле «левкадский прыжок» обратился в пословицу. Так, например, Анакреон , в одном из своих стихотворений, восклицает: «Опьяненный любовью, я брошусь в темное море с Левкадской скалы».
Это же предание было применено и к Сапфо, стихотворения которой проникнуты пылкой страстью, и про нее стали рассказывать, что она бросилась с Левкадской скалы от любви к Фаону, В одном отрывке из комедии Менандра (род. 342 до Р. X.) мы находим впервые намек на это предание. Там говорится: «Предание говорит, что Сапфо, воспылав страстью к гордому Фаону, в отчаянии бросилась в море с крутой скалы».
Но в отрывках стихотворений Сапфо нигде не упоминается о Фаоне, и древнейшие писатели, как, например, Геродот, говоря о Сапфо, нигде не упоминают об этих отношениях и о левкадской скале. Да и сам Фаон в вышеприведенном рассказе является личностью совершенно мифическою, сказочным героем, который едва ли мог жить во времена Сапфо. По-видимому, Фаон, как это часто бывает в мифологии, заменил собою в этом рассказе какое-нибудь божество древнейшего мифа. Кок (в своей книге «Alkäos und Sappho», Берлин 1862) старается доказать, что это было первоначально прекрасное светлое солнечное божество. Мы можем с уверенностью предположить, что вся история о любви Сапфо к Фаону и о том, что она бросилась с Левкадской скалы, составляет чистый вымысел.
Виновники дурной славы Сапфо
Виновниками этого вымысла и дурной славы Сапфо, как женщины необузданно страстной, были аттические комики. Им ничего не стоило представлять в карикатурном виде лучших своих сограждан, например, Перикла и Сократа ; следовательно, они нисколько не поцеремонились и с великою Сапфо и осмеяли ее. В Афинах женщины менее чем где-либо пользовались свободою и принимали участие в общественной жизни; женщин ученых и женщин-поэтов среди афинских гражданок не было. Поэтому афиняне и не понимали значения Сапфо для умственного развития своего народа, не понимали той откровенности и страстности, с которою она высказывала в своих стихах чувства своего сердца, При общей всем афинянам наклонности унижать и осмеивать другие национальности, комики естественно могли представить лесбосскую поэтессу в карикатуре, как женщину разнузданную, не знающую никаких приличий, и стали рассказывать о ней на сцене разные неприличные истории. Как мало внимания обращалось при этом на историческую верность – это видно из того, что в подобных рассказах, кроме Фаона, любовниками Сапфо являются Архилох , Гиппонакт , Анакреон, из которых первый жил около 700 г., а два последние – около 540 г. до Р. X. Тогдашняя публика, конечно, имела возможность отличить в этих повествованиях ложь от правды; но позднейшие писатели, незнакомые с приемами критики, принимали подобные вымыслы за чистую монету, и таким образом вышло, что Сапфо – «великая», «чистая» Сапфо – приобрела в позднейшем потомстве дурную славу. И этот позор покрывал её имя до тех пор, пока в 1816 году один германский ученый, Ф. Г. Велькер, не восстановил её честь в сочинении: «Сапфо, оправданная от господствующего предрассудка».
Впрочем, современники Сапфо и лучшие представители эллинского народа всех веков всегда высоко уважали ее. Митиленцы украшали свои монеты именем и изображением своей великой согражданки; она повсюду считалась первой поэтессой, никем не побеждённой певицей любви. Когда племянник старика Солона спел ему однажды песню Сапфо, Солон сказал, что хочет познакомиться с её произведениями прежде, чем умереть. В одной эпиграмме неизвестного автора говорится, что слава Сапфо никогда не умрет:
Неувядающей славой судьба тебя одарила,
Сапфо, в тот день, когда ты появилась на свет!
Мы посвятили тебе венок из бессмертного плюща,
И благосклонно Зевес принял ту жертву от нас.
Смертные вечно тебя будут помнить, и в мире подлунном
Времени злая рука имя твое пощадит.
Поэтесса Эринна
В числе подруг Сапфо были, конечно, и такие, которые на всю жизнь оставались верны музам и занимались поэзией по примеру своей наставницы. Но имена большей части из них до нас не дошли; только одна из них приобрела высокую славу, хотя и умерла очень рано – на 19-м году от рождения. Это – лесбиянка Эринна. Мать желала отвлечь ее от поэтических занятий и заставляла ее прясть; но и сидя за прялкой она не покидала поэзии и сочинила стихотворение «Веретено» (Ήλακάτη), состоящее из 300 гекзаметров, которое по своему поэтическому достоинству ценилось весьма высоко и ставилось наряду с произведениями Гомера . Эпиграмматисты особенно прославляли молодую поэтессу, так рано умершую. Приводим, например, одну эпиграмму Леонида Тарентского:
Как молодая пчелка, порхая с песней веселой,
Ты собирала цветы с музой, в саду Пиерид;
Гадес увидел тебя и унес в подземное царство;
Правду поэт говорит: боги завистливы к нам.