Эмпирическая социология.
Объективность познания в области социальных наук
характеризуется тем, что эмпирически данное всегда
соотносится с ценностными идеями…
Макс Вебер
Эмпирическое направление, возникшее в границах западной социологии в XX веке, явилось в известном смысле противопоставлением, теоретическим построением классической социологии XIX века. Становление эмпирической школы было связано с попытками преодоления избыточного теоретизирования, характерного для социальной философии XIX века, а также с необходимостью решения новых практических задач по управлению общественными процессами и разработке средств социального контроля и регулирования общественной жизни.
В наиболее явном выражении эмпирическая социология формировалась как естественнонаучная ориентация в структуре социологического знания. Именно поэтому она адаптировала следующие, безусловно, ценные для социологической науки постулаты позитивистского типа:
1) социальные явления подчиняются законам, в конечном счете, общим для природной и социально-исторической действительности;
2) методы социологических исследований должны быть такими же точными, строгими и объективными, как методы естествознания;
3) социология должна быть свободной от ценностных суждений идеологического типа.
В настоящее время практически во всех странах мира проводятся социологические исследования, которые чаще всего носят прикладной характер, т.е. осуществляются по социальному заказу и предназначаются для решения возникающих в процессе жизнедеятельности людей социальных проблем. Фундаментальными социологическими исследованиями занимаются, как правило, ученые в университетах, а в ряде стран еще и в научных институтах. Такая специализация труда среди социологов возникла в 30-е гг. XX столетия в США в связи с появлением и широким распространением социального заказа на проведение тех или иных социологических исследований.
Чикагская школа эмпирической социологии представляла собой сложившееся в первой половине XX столетия специфическое подразделение университета со своими традициями исследовательской деятельности и огромным влиянием на социологов всей страны, а затем и всего мира.
Эмпирическая социология появляется вместе с теоретической, но приобретает самостоятельное значение лишь в начале XX века как специфическая область социологических исследований с особыми традициями и логикой. Хотя ее роль в становлении социологии как науки высоко оценивалась с первых шагов, т.к. организация и проведение эмпирических социологических исследований обуславливалась, прежде всего, потребностями общества.
Эмпирическая социология это комплекс социологических исследований, ориентированных на сбор и анализ конкретных фактов общественной жизни с использованием специальных методов (опросов, статистических методов и др.).
Появление эмпирической социологии было связано с попытками создания социологии на принципах позитивизма: поиск объективного эмпирического обоснования социальных явлений, участие социальной науки в процессе совершенствования социальных отношений. На ранних стадиях становления эмпирические исследования существовали параллельно теоретической социологии в качестве частного интереса энтузиастов различных профессий и отдельных ученых-социологов.
Самостоятельным направлением социологических исследований эмпирическая социология становится в США. На процесс «прагматизации» социологии оказало влияние превращение прагматизма в национальную философию США. Прагматизм в самом широком смысле слова был идеологическим фоном, на котором сложилась эмпирическая тенденция в социологии. Восприняв некоторые идеи Г. Спенсера, американские социологи под влиянием основоположников прагматизма, интенсивно развивавших психологическую науку, старались провести аналогию не между биологическими, а между социальными явлениями и процессами.
В 40-50-е гг. XX века эмпирическая социология в США смогла достичь нового уровня развития во многом благодаря влиянию на нее метода структурно-функционального анализа, разрабатывавшегося в эти годы Т. Парсонсом и его последователями. С появлением структурно-функционального подхода к анализу социальных явлений и процессов эмпирические исследования все больше перемещаются с социально-психологического уровня на уровень анализа социальных институтов и крупномасштабных систем. Но при этом сохраняется внимание к точке зрения субъекта действия, хотя она утрачивает свое самостоятельное значение. В методологическом плане «принцип понимания» вытесняется «принципом объяснения». Но чем тщательнее разрабатывается понятийный аппарат в «теории социального действия» Т. Парсонса, тем меньше он был приспособлен для проведения эмпирических исследований. Понадобилась специальная модификация ключевых понятий структурного функционализма, которую начал в конце 40-х гг. Р. Мертон и которая продолжается и в настоящее время с учетом тех достижений в области эмпирических социологических исследований, которых добились социологи самых различных школ и направлений.
Характерными чертами эмпирической социологии являются:
1) отождествление научной социологии с эмпирической социологией;
2) разрыв между теоретическими и эмпирическими исследованиями в силу различных уровней обобщения, особенностей концептуального аппарата теорий;
3) увлечение математическими методами анализа данных, приводящее в некоторых случаях к сужению горизонта исследования и отказу от теоретических обобщений.
Внутри эмпирической социологии выделяют две ветви – академическую и прикладную.
Задача академической усматривается в создании системы научного знания об отдельных областях и явлениях общественной жизни (социологии города, села, семьи, молодежи, искусства и т.д.), которые используются в качестве методологической основы конкретных эмпирических исследований.
Прикладные эмпирические исследования, в отличие от академических, направлены на решение четко определенных практических задач и непосредственно связаны с выполнением функций социальной инженерии. Надо сказать, в 70-80-е гг. произошло резкое увеличение объема прикладных исследований. Прикладное направление эмпирической социологии во многих странах мира стало особой отраслью индустрии.
В 80-е гг. в прикладной ветви эмпирической социологии выделились два основных направления – социальная инженерия и клиническая социология – с подготовкой специалистов соответствующего профиля. Если первые, например, обобщив данные о финансовом положении компании, состоянии дел на рынке сбыта и технологии производства, предлагают перестроить управленческую структуру, то вторые проводят психологические тренинги с менеджерами с целью переориентации их создания. Как правило, специалисты обоих профилей работают в тесном контакте.
Итак, быстрое увеличение объемов прикладных исследований в мировой социологии в 70-90-е гг. принципиально изменило формы организации социологических институтов. Наряду с университетами на организации исследования сосредоточиваются лаборатории, бюро, исследовательские центры и т.д. Претерпела изменения и профессия социолога: возник тип практикующего социолога, эксперта по различным социальным проблемам, нередко консультанта фирмы и т.п. Эволюционируя подобным образом, эмпирическая социология активно включается в разработку проблем, в которых заинтересовано государство, бизнес, армия. Методика и техника, разработанные социологами-эмпериками и обогативные средства познания социальной действительности, позволяют получать информацию о процессах общественной жизни. Одновременно для преодоления ограниченности эмпирических исследований и качественной систематизации массы эмпирического материала в схемы, описания и объяснения возрастает необходимость сочетания в социологии эмпирических и теоретических подходов.
Для эмпирической социологии в целом остается важной и нерешенной проблема связи академической в прикладной эмпирической социологии для преодоления фрагментарности в целях получения всесторонней, унифицированной информации, которая в конечном итоге может дать картину социальной жизни в целом.
В структуре социологии чаще всего выделяют три взаимосвязанных уровня: общесоциологическую теорию, специальные социологические теории (или теории среднего уровня) и социологические исследования. Их называют еще частными, эмпирическими, прикладными или конкретными социологическими исследованиями. Все три уровня дополняют друг друга, что позволяет получить при изучении социальных явлений и процессов научно обоснованные результаты.
Эмпирическая база социологической методологии представляет собой сгруппированные и обобщенные социальные факты, рассматриваемые под углом зрения различных теоретических подходов. Например, выбор молодежью профессии и жизненного пути становится эмпирической основой обобщений: ювенологии (комплекс учений о молодежи); социологии труда и профессий, социологии личности, социологии социальной структуры и мобильности населения, современных сетевых связей и т. д.
Эмпирическое исследование - фундаментальное исследование, проведенное в соответствии с требованиями научного метода и направленное на подтверждение частной теории. Главная цель - приращение научных знаний, открытие новых закономерностей и обнаружение неизвестных социальных тенденций. На подготовку эмпирического исследования уходит от 3 до 10 лет. Над его организацией трудится многочисленный коллектив. Оно проводится только академическими социологами. Пример: межстрановые, общенациональные, региональные исследования и др. Основой эмпирического исследования является получение репрезентативной (достоверной и представительной) информации. Эмпирическими исследованиями занимались такие социологи как Эрнст Берджесс, Флориан Знанецкий, Толкотт Парсонс, Роберт К. Мертон Э. Толмен, К. Халл и другие не менее выдающиеся деятели в сфере социологии.
Социология не может существовать, не добывая эмпирическую информацию самого разного плана - о мнении избирателей, досуге школьников, рейтинге президента, семейном бюджете, количестве безработных, уровне рождаемости. Первым делом исследователь использует официальную статистику, публикуемую в журналах, бюллетенях, докладах. Недостающую информацию он добирает при социологическом опросе, где выясняются субъективные мнения людей (в анкетировании их называют респондентами). Ответы математически усредняются, обобщенные данные представляются в виде статистических таблиц, выводятся и объясняются закономерности. Конечный итог - построение научной теории, которая позволяет предсказывать будущие явления и разрабатывать практические рекомендации.
Собранные в эмпирическом исследовании факты получили в социологии название данных. Данные - первичная информация, полученная в результате социологического исследования: ответы респондентов, оценки экспертов, итоги наблюдения в т.п. Данные можно определить, как совокупность значений переменных, приписанных единицам исследования - объектам (людям, вещам, учреждениям).
В широком смысле термин «данные» применим к результатам не только эмпирического, но и теоретического исследования. Различие между ними заключается в следующем. Социолог-эмпирик пользуется собственными данными, то есть результатами проведенного лично им опроса или наблюдения. В отличие от него социолог-теоретик использует чужие данные, то есть результаты исследования, проведенного кем-то другим, опубликованные в печати. Собственные данные получили название первичных данных, чужие - вторичных данных.
Эмпирическое исследование - система логически последовательных методологических, методических и организационно-технических процедур, связанных между собой единой целью: получить достоверные данные об изучаемом явлении или процессе для их последующего использования в практике.
Специалисты считают, что единой схемы социологического исследования, годящегося на разные случаи жизни, не существует. Выбор вида исследования диктуется характером поставленной цели и выдвинутых задач. Иными словами, глубиной требуемого анализа социальной проблемы, масштабом охвата событий. В зависимости от:
- -того, какой критерий берется за основание классификации, выделяют несколько видов эмпирического исследования.
- -глубины анализа социальной проблемы и масштаба охвата событий различают разведывательное, описательное и аналитическое исследования.
- -применяемого метода сбора данных различают опрос, наблюдение, анализ документов, эксперимент.
- -того, изучается ли интересующий исследователя предмет в статике или в динамике, выделяют еще два вида социологического исследования - точечное и повторное.
В социологии применяются следующие основные методы сбора информации: опрос, наблюдение, эксперимент и анализ документов.
В основе опросных методов - совокупность вопросов, предлагаемых опрашиваемому (респонденту), ответы которого и создают для исследователя необходимую информацию. По характеру взаимодействия социолога и респондента выделяют два основных вида опроса: анкетный опрос и интервью. При анкетировании опрос респондента исключает непосредственное общение с социологом.
Наибольшее распространение получил анкетный опрос, что объясняется следующими его основными достоинствами: I) быстрота сбора информации; 2) возможность охвата очень большого числа респондентов; 3) соблюдение принципа анонимности; 4) возможность использования при анализе и обработке современных компьютерных технологий; 5) возможность лучше исследовать сложные проблемы (например, моральные, мнения о руководителях и т.д.); К недостаткам анкетного опроса можно отнести следующие: 1) теряется контроль над процессом сбора информации (например, уклонение от ответов, недобросовестные анкетеры); 2) не дается информация о самой социальной действительности, а происходит ее отражение; 3) меньший объем получаемой информации; 4) невозможность выяснить причину противоречивых ответов; 5) собранный материал может оказаться поверхностным; 6) ответы могут содержать то, что люди говорят о своих убеждениях, а не то, что они думают на самом деле.
Особенность процесса интервью состоит в том, что интервьюер и респондент общаются лицом к лицу и беседу ведут с глазу на глаз. Интервью может быть стандартизированное и фокусированное. Стандартизированное - задаваемые вопросы имеют открытый или закрытый характер, строго определяющего порядок и формулировку вопросов. Фокусированное - используется как путеводитель с перечнем как строго необходимых, так и возможных (в зависимости от ответов респондентов) вариантов.
Основные достоинства интервью: 1) респондент скорее соглашается рассказать, чем написать; 2) большая возможность установить степень искренности каждого индивидуального ответа; 3) информация - более яркая, непосредственная, дополненная невербальной (несловесной информацией - жесты, мимика, голос и т.д.); 4) возможность уточнять ответы респондентов с помощью дополнительных вопросов; 5) возможность учесть изменившиеся обстоятельства. Основные недостатки интервью: 1) необходимость более квалифицированной подготовки интервьюеров; 2) большие затраты времени; 3) невозможность задать большее количество вопросов; 4) трудности в решении проблемы анонимности; 5) определенное влияние интервьюера на респондента, особенно если один человек проводит все интервью - в результате его характер и взгляды могут повлиять на итоги исследования.
Особую роль при сборе информации играет опрос экспертов. Эксперты - наиболее компетентные (в той или иной области) люди, располагающие надежной профессиональной информацией по необходимой исследователю теме, проблеме.
Важнейшими исследовательскими методами в социологии - как и в научном знании в целом - являются наблюдение и эксперимент. Метод наблюдения основан на преднамеренном, систематическом восприятии и прямой регистрации социальных фактов с целью их последующего анализа, и объяснения. Различают наблюдение сплошное и выборочное. По положению наблюдателя наблюдение может быть: включенное, или участвующее (когда наблюдатель становится членом исследуемой группы людей, контактирует и действует совместно с наблюдаемыми) и не включённое, или не участвующее наблюдение (когда исследователь наблюдает объект со стороны и не участвует в деятельности группы). Кроме того, включенное наблюдение может быть открытым и скрытым.
К достоинствам наблюдения можно отнести следующие: 1) наблюдение обычно дает более богатую и "углубленную" информацию, чем другие методы; 2) дает возможность исследователю вести себя гибко - менять стратегию и следовать новым ориентирам, если они возникают. Недостатками являются следующие: 1) наблюдение может применяться только при изучении относительно небольших групп и сообществ; 2) результаты наблюдения касаются только изученных групп и сообществ; обобщение на основе единичного наблюдения весьма проблематично.
Эксперимент - это метод сбора информации, основанный на изучении поведения объекта исследования под влиянием ранее созданных и контролируемых факторов. Основные особенности эксперимента: исследователь сам вызывает изучаемое явление; исследователь может изменять условия протекания эксперимента; в эксперименте возможно исключение влияния отдельных условий.
Достоинства эксперимента: 1) можно контролировать степень влияния тех или иных переменных; 2) эксперимент легче повторить другим исследователям. Недостатки эксперимента: 1) многие аспекты социальной жизни не могут быть перенесены в лабораторию или воспроизведены в экспериментальной ситуации; 2) на ответы и поведение участников эксперимента может оказать воздействие ситуация эксперимента. Кроме того, следует помнить об этических проблемах, иногда возникающих при экспериментальном манипулировании переменными социального окружения. Наконец, экспериментальный метод мало пригоден для получения результатов, которые можно было бы распространить на общество в целом или на большие социальные группы, он не позволяет увидеть "срез" широкомасштабных социальных процессов.
Широко в социологической практике применяется такой метод, как анализ документов. Документальной в социологии считают любую информацию, зафиксированную в печатном или рукописном листе, фото - или кинопленке, на цифровых или электронных носителях. Документы могут быть официальные: законы, указы, решения, приказы и т.д., личные: дневники, автобиографии, переписка и т.д. Для анализа документов могут использоваться как неформализованные (качественные) методы, так и формализованные (качественно-количественные методы). Качественный анализ сводится к чтению документа, пониманию и интерпретации его содержания.
В целом анализу документов присущи следующие плюсы: 1) исследование может оказаться глубоким или охватить большие группы людей в зависимости от типа изучаемых документов; 2) в особенности это важно в том случае, когда работа либо целиком историческая, либо имеет определенную историческую направленность. Существенными недостатками являются: 1) исследование зависит от существующих источников, а они могут быть неполными; 2) трудно определить, насколько источники отражают реальные тенденции, например, в случае с некоторыми видами официальной статистики.
Эмпирическое направление, возникшее в границах западной социологии в XX веке, явилось в известном смысле противопоставлением теоретическим построениям классической социологии XIX века. Становление эмпирической школы было связано с попытками преодоления избыточного теоретизирования, характерного для социальной философии XIX века, а также с необходимостью решения новых практических задач по управлению общественными процессами и разработке средств социального контроля и регулирования общественной жизни.
В наиболее явном выражении эмпирическая социология формировалась как естественнонаучная ориентация в структуре социологического знания. Именно поэтому она адаптировала следующие безусловно ценные для социологической науки постулаты позитивистского типа: 1) социальные явления подчиняются законам, в конечном счете общим для природной и социально-исторической действительности; 2) методы социологиче-
ских исследований должны быть такими же точными, строгими и объективными, как методы естествознания; 3) социология должна быть свободной от ценностных суждений идеологического типа.
Одновременно в своих позитивистских же крайностях, подвергнутых беспощадной и обстоятельной критике коллегами, эмпирическая социология основывалась (особенно в 20-30-е годы) на довольно жестких принципах, сводимых к следующему: 1) истинность научных познаний должна устанавливаться лишь на основе эмпирических процедур (ве-рификационизм); 2) все социальные явления должны быть квантифици-рованы; 3) «субъективные аспекты» поведения можно исследовать только через открытое, наблюдаемое поведение.
Эмпирическая школа как специфическое социологическое направление может быть охарактеризована установкой на выявление связей и отношений между теоретическими построениями и эмпирическими исследованиями; непрекращающимся поиском путей организации эмпирических исследований в соответствии с особенностями концептуального аппарата теории; активным применением математических методов анализа данных. Вместе с тем эмпирическая социология характеризуется теоретическим и методологическим плюрализмом, снижающим эффективность социологических исследований из-за отсутствия общепринятых научных стандартов в оценке получаемых результатов, что ведет зачастую к их несопоставимости и невозможности интеграции эмпирического знания в системы описания и объяснения.
Эмпирическая социология сформировала в своем русле два основных течения - академическое и прикладное. Задача первого усматривается в создании систем научного знания об отдельных областях и явлениях общественной жизни (например, социология города, социология труда, социология средств массовой коммуникации и т. д.), которые используются в качестве методологической основы конкретных социологических исследований. Задача второго - организация этих исследований, направленных на решение четко определенных практических задач и непосредственно связанных с выполнением функций социальной инженерии.
Исторические корни эмпирической социологии восходят к ранним эмпирическим исследованиям XIX века социального и морального здоровья общества. Деятельность социальных гигиенистов - Э. Чадуик (Англия), Л. Виллерме, А. Паран-Дюшатле (Франция), Р. Вирхов (Германия) -основывалась на идеале рационализации общественной и частной жизни, медицинского обслуживания, государственного управления, на вере в возможность всеобщего процветания по мере роста экономической эффективности общества. Цели их исследований заключались в том, чтобы, во-первых, восполнить недостатки официальной информации о положении городского трудящегося населения в период индустриализации и урбани-
12 История социологии
зации и, во-вторых, способствовать оздоровлению жизни неимущих слоев. Исследования морального здоровья общества (Дж. Кей-Шат-тлуорт, А. Герри, А. Вагнер) развивались как направление, обеспечивающее не только научную оценку морального состояния общества, но и разработку решений в области социальной и культурной политики, социального планирования, формирования урбанистических зон и т. п.
С 1920 по 1950 год эмпирические исследования становятся приоритетным направлением в американской социологии. Начало этому процессу положили представители чикагской школы (Парк, Берджесс, Томас, Смолл и др.). Занимая доминирующее положение в американской социологии в период с 1915 по 1935 год, чикагская школа оказала значительное влияние на формирование мировой эмпирической социологии. Базой для формирования чикагской школы стал первый в мире социологический факультет Чикагского университета (с 1892 года), основатель и руководитель которого А. В. Смолл одновременно возглавил Американское социологическое общество.
Подготовительный же период в развитии чикагской школы (1892-1915) был связан с деятельностью в Чикагском университете так называемой «большой четверки» - Смолла, Винсента, Хендерсона, Томаса. В этот период чикагская школа еще не имела единой исследовательской программы и четкой теоретической направленности, была связана с протестантской социально-философской традицией и традициями европейской социологии. Помимо «отцов-основателей» американской социологии - Уорда, Самнера, Гиддингса, Росса, Кули, - значительное влияние на ориентацию чикагской школы (эмпирический реформизм) оказала чикагская школа философии (прагматизм Дж. Дьюи).
Основными отличительными чертами чикагской школы являлись прежде всего* органичное соединение эмпирических исследований с теоретическими обобщениями^выдвижение гипотез в рамках единой организованной и направленной на конкретные практические цели программы. Другую особенность чикагской школы составлялйуширота теоретической ориентации, соединение различных подходов и методов, среди которых не было определенно доминирующих.
Первой заявкой на лидерство чикагской школы в области эмпирической социологии была работа У. Томаса и Ф. Знанецкого «Польский крестьянин в Европе и Америке» (1918-1920). В ней были реализованы и апробированы на практике основные идеи социологической теории Томаса, ядро которой - понятие социальной ситуации, включающее в себя три взаимосвязанных элементафобъективные условия (социальные нормы и ценности) f установки индивида и группы;^рпределение ситуации действующим лицом. Главное внимание в названной работе уделено анализу соответствия второго и третьего элементов. Если определение ситуации
индивидом не совпадает с групповыми ценностями, то возникает социальная дезинтеграция, порождающая многие болезни современного общества. Определение ситуации на групповом уровне дает представление о нормах, законах, ценностях. Определение ситуации индивидом, исходя из его собственных установок и нормативных (ценностных) предписаний группы, свидетельствует о его приспособляемости к ней, о степени конформности индивида. Исходя из этого, Томас совместно со Знанецким разработали типологию личностей по характеру их приспособляемости к социальному окружению: мещанский тип (для него характерны традиционные установки и стереотипы); богемный (нестойкие и слабо связанные между собой установки); творческий (логически взаимосвязанные между собой установки и творческие потенции, обусловливающие оптимальное определение ситуации). Томас утверждал, что развитие общественной жизни и культуры определяется творческими личностями, способными к экономическим, политическим и технологическим инновациям. В развитии техники социологического исследования большую роль сыграло использование Томасом личных документов (биограмм) - писем, дневников, автобиографий. Работы Томаса знаменовали переход американской, а затем и европейской социологии к эмпирическим исследованиям.
Одним из основателей чикагской школы считают автора «классической» социально-экологической теории Роберта Э. Парка (1864-1944). Социология, по Парку, изучает образцы коллективного поведения, формирующиеся в ходе эволюции общества как организма и «глубоко биологического феномена». Социальная эволюция у Парка проходит четыре стадии, и любой социальный организм переживает четыре соответствующих порядка:"экологический (пространственное, физическое взаимодействие), экономический, Политический и** культурный. По мере продвижения к культурному порядку усиливаются социальные связи (пространственные, экономические, политические, и наконец, моральные) и общество достигает оптимальной «соревновательной кооперации» и «согласия»; вступает в силу формула «общество как взаимодействие». Если на макроуровне «биотические» силы проявляются в экологическом порядке, пространственном размещении социальных институтов, то на микроуровне «биотическая» природа человека (как условие его изначальной свободы) выражается в способности к передвижению, в пространственном взаимодействии, миграции.
Миграция как коллективное поведение образует, по Парку, экологический порядок общества. Экономический, политический и культурный порядок представляют собой в совокупности «организацию контроля» посредством экономических законов, права, нравов, обычаев, словом -«согласия». Таким образом, согласно Парку, общество выражает себя в
«контроле» и «согласии», а социальное изменение связано прежде всего с изменением моральных норм, индивидуальных установок, состояния сознания, «человеческой природы» в целом. Эти изменения связываются Парком с физической, пространственной, а затем и социальной мобильностью. Социальные перемещения, изменения социоэкономического статуса индивида стали у Парка предметом теории социальной дистанции.
Классическая социальная экология Парка послужила теоретическим основанием исследовательской программы по изучению локальных сообществ в Чикаго. Ее прикладной вариант для социологии города был разработан Эрнстом Берджессом (1886-1966) и сохраняет свое значение до сих пор. Э. Берджесс, будучи одним из основателей чикагской школы и учеником Парка, в рамках программы по изучению локальных сообществ в Чикаго и на основе социально-экологической теории выдвинул гипотезу «концентрических зон». Гипотеза описывает механизм формирования социально неоднородных районов в процессе роста города и так называемых локальных сообществ.
Берджесс рассматривает конкурирующий и расширяющийся бизнесцентр как доминантный центр сообщества и как характерную организацию образа жизни. Конкуренция - ключевое экологическое понятие -определяет, какого рода бизнес оккупирует центр и каким образом формируется центральный район бизнеса. Рост этого района воздействует на окружающее пространство, называемое зоной транзита. Это пространство разделяется такими барьерами, как транспортные артерии, организации бизнеса и индустрии, парки и бульвары, которые модифицируют гипотетический концентрический зональный образец. Так, окружающие озера модифицируют зональный образец Чикаго в концентрические полукружья. Население, образующее локальные сообщества в рамках зон, как и сами зоны, фокусирует социологический интерес чикагских исследователей.
Основным методом определения «зон» стало картографирование. На основании разработанной Берджессом «Карты социальных исследований города Чикаго» (1923-1924) было выделено 75 «естественных зон» и более трех тысяч локальных сообществ, которые затем исследовались методами включенного наблюдения, интервью, анализа документов. Значительная роль в проверке зональной гипотезы отводилась данным переписи населения. Проведенная Берджессом на основании переписей 1930 и 1934 годов классификация районов Чикаго сохраняет свое практическое значение до сих пор.
Итак, немаловажную роль в формировании «классической» концепции социальной экологии Парка и Берджесса и в появлении «школы» в Чикаго сыграли особенности этого города, поскольку развитие локалистских и реформистских ориентации этой школы связано с решением специфических городских проблем. Соединение исследовательских программ с
учебным процессом в университете способствовало появлению принципиально нового характера университетского обучения, его связи с решением конкретных эмпирических задач. В методологическом плане эмпирические исследования четко базировались на основополагающих тезисах «классической» социально-экологической теории Парка: адаптации к человеческому (и особенно городскому) обществу идей, заимствованных из экологии; понимании современного общества как продукта эволюции из относительно недифференцированного социального порядка в социальную систему с функциональным разделением труда и функциональной взаимозависимостью различных типов локальных сообществ. Зональные гипотезы, сформулированные исходя из заданных идей, тестировались в эмпирических исследованиях описательного и объяснительного плана. В практическом аспекте эти исследования были подчинены (в духе реформизма) решению основной задачи - установлению «социального контроля» и «социального согласия». В целом, как показала общественная практика, выявленные в то время зональные изменения оказались типичными для растущих крупных индустриальных городов Америки, а чикагские исследования стали истоком становления эмпирической социологии города.
В целом чикагская школа не противопоставляет «мягкие», этнографические методы и «жесткие», «количественные»: эти методы, как правило, комбинируются и взаимодополняют друг друга. Заметный сдвиг в сторону «жестких» метрических методик наметился с приходом в чикагскую школу Уильяма Ф. Огборна (1886-1959), который внес значительный вклад в разработку и измерение социальных характеристик городов.
Однако и здесь традиция взаимосвязи теории и практики сыграла свою роль и помогла Огборну разработать оригинальную «теорию отставания культуры», представляющую собой вариант теории технологического детерминизма. Преобразования в материальной культуре приводят, по Огборну, к изменениям в других элементах культуры, однако последние отстают от первых, поэтому общество постоянно преодолевает состояние неприспособленности к реальной ситуации. Продолжая рассматривать социальную жизнь как взаимодействие биологического организма, географического окружения и групповых процессов, Огборн вводит в этот контекст еще один фактор - культурное наследие и культурную переменную, обусловливающую степень духовной комфортности общества.
Социально-экономическая теория Парка-Берджесса сыграла значительную роль в исследованиях чикагской школы и повлияла на дальнейшее развитие как экологического теоретизирования, так и связанной с ним эмпирической практики. Влияние чикагской школы на развитие эмпирической социологии (в частности, американской), сказывалось на протяжении 30-40-х годов, после чего инициатива перешла к Гарвардскому и Колумбийскому университетам. Основные причины упадка чикагской школы: уход в 1934 году ее лидера Парка, обострение разногласий относи-
тельно методов исследования; отсутствие равных Парку и Берджессу последователей в теории; кризис локалистских и регионалистских ориентации в целом в период экономической депрессии и обострения проблем общенационального значения, потребовавших новых методов исследования. В дальнейшем значение чикагской школы сохранилось для развития теории социологии города, а в настоящее время ее идеи актуальны для так называемой «инвайронменталистской социологии».
В рамках чикагской школы были созданы предпосылки для возникновения урбанистической концепции Луиса Вирта j(1897-1952), который разработал понятие городского образа жизни. В своей концепции Вирт воедино связал характеристики пространственной и социальной организации крупного города (большая численность, высокая концентрация, социальная неоднородность населения) с характеристиками особого городского типа личности, который формируется в этих условиях. По мнению Вирта, численность, плотность и неоднородность населения находят свое выражение в городской культуре, которая характеризуется: преобладанием анонимных, деловых, кратковременных, частичных и поверхностных контактов в межличностном общении; снижением значимости территориальных общностей; уменьшением роли семьи; многообразием культурных стереотипов; неустойчивостью социального статуса горожанина, повышением его социальной мобильности; ослаблением влияния традиций в регулировании поведения личности.
В 40-50-х годах XX века концепция урбанизма приобрела статус парадигмы в исследовании городских проблем как в США, так и в странах Западной Европы (Шомбар де Лов и Р. Ледрю (Франция), Р. Кениг (Германия)). Теоретические воззрения наиболее видного представителя социологии города во Франции Шомбара де Лова (1913 г. р.) сложились под воздействием чикагской школы и французских социологических традиций. Они укладываются в paMKH_^j^Hii3^Ma^j[^flnq^ajaK)ntero возможность изменения социальных отношений путем изменения пространственных структур с учетом потребностей разных слоев населения. В 50-60-х годах школа Шомбара де Лова практически не имела конкурентов в области социологии города во Франции.
В 60-е годы концепция урбанизма подверглась критике в социологической литературе, основное содержание которой выражалось в том, что образ жизни есть функция социального положения и жизненного цикла человека, а не системы поселения. С 70-х годов на основе критики урбанизма сложилась так называемая «новая городская социология», теоретический фундамент которой образуют по преимуществу структуралистские интерпретации марксизма и концепция господства (М. Вебер). Особое внимание в этой концепции уделяется изучению социально-территориальных последствий массового применения новых технологий.
Итак, в 40-50-е годы лидерство в развитии эмпирической социологии перешло, как уже говорилось, к Колумбийскому и Гарвардскому университетам. Ведущее положение Колумбийского университета в период 40-50-х годов в немалой степени определялось развитием в эмпирической социологии ее академической ветви, хотя исходные ее предпосылки были сформулированы гораздо раньше в трудах Э. Дюркгейма, М. Вебера и др. Главная задача социального познания в академическом направлении эмпирической социологии усматривалась в открытии и формулировании универсальных, независимых от места и времени закономерностей поведения человека в социальной организации. Для сторонников структурного функционализма эта задача конкретизировалась в формулировку универсальных функциональных закономерностей или требований, призванных объяснить структурные механизмы сохранения устойчивости и стабильности любой социальной системы. В гуманистически ориентированных концепциях (символический интеракционизм, феноменологическая социология и др.) на первое место выдвигалась задача выяснения социально-психологической структуры социального взаимодействия, роли личности как творца социальной реальности. В позитивистски ориентированных концепциях (например, концепция социального обмена) подчеркивалась решающая роль универсальных закономерностей человеческой природы для объяснения общественных отношений и структур.
Большую роль сыграло и то обстоятельство, что в Колумбийском университете в 40-е годы активно занимался прикладными социальными исследованиями ученик П. Сорокина Р. Мертон. Деятельность Мертона на посту содиректора Бюро.прикладных исследований Колумбийского университета (вместе с П. Лазарсфельдом) во многом способствовала росту авторитета эмпирической социологии, олицетворяя собой «единство теории и метода» в рамках американской социологии.
Что же касается методологических подходов соратника Мертона Поля Лазарсфелъда (1901-1976), то, с его точки зрения, методология есть прежде всего деятельность, связанная с критическим анализом и оценкой методов и процедур социологического исследования, выявлением смысла и значений используемых понятий, обнаружением научного содержания социологических теорий. Основным критерием истинности научного знания в полном соответствии с неопозитивистской позицией у Лазарсфелъда выступает принцип верификации. Большое внимание Лазарсфельд уделял разработке количественных методов и основам их применения в социальных науках, поскольку, по его мнению, их внедрение помогает преодолевать «барьеры, существующие между различными дисциплинами социальных наук». В качестве наиболее плодотворного он выделял метод шкалирования, считая основной задачей эмпирической социологии поиски «все более уточненной техники разработки шкал и их комбинирования во
все более сложные взаимозависимости». Лазарсфельд впервые ввел в методику социологических исследований ряд новых методов (например, панельный метод, который он впервые использовал при обработке результатов избирательной кампании 1940 года в США), разработал логические и математические основания патентно-структурного анализа.
Усилиями Лазарсфельда и его коллег в эмпирической социологии в 50-е годы довольно четко оформилась тенденция к созданию математической социологии. Фундамент этой отрасли науки составляют труды самого Лазарсфельда, а также Г. Карлссона - по социальному моделированию, Г. Саймона - по созданию стратегии построения моделей в социальных науках, Б. Ф. Грина - по разработке принципов измерения установки индивида методами шкалирования, Л. Гуттмана - по разработке основных компонентов шкального анализа.
Математическая социология развивается в Западной Европе учениками Лазарсфельда, например Робертом Будоном (1934 г. р.) - французским социологом, профессором методологии социальных наук в Сорбонне и Женевском университете, руководителем Центра социологических исследований Национального центра научных исследований, автором книг по проблемам методологии, социологии, социальной мобильности, социальных изменений, социологии образования. В области методологии Будоном рассматриваются возможности и способы формализации эмпирических данных, построения статистически репрезентативных, математически точных моделей.
Параллельно в Гарварде усилиями профессора Школы бизнеса при Гарвардском университете Элтона МэйоХ 1880-1949) и его коллег разрабатывалась индустриальная социология и доктрина «человеческих отношений». Значительный вклад в развитие индустриальной социологии и социологии управления внесли знаменитые «хоторнские эксперименты» Мэйо в Вестерн Электрик Компани близ Чикаго (1927-1932). Изучая влияние различных факторов (условия и организация труда, заработная плата, межличностные отношения и стиль руководства) на повышение производительности труда на промышленном предприятии, Мэйо показал особую роль человеческого и группового фактора. Теоретико-методологическим фундаментом индустриальной социологии послужили тейлоризм, концепции самого Мэйо, в основу которых положен, с одной стороны, взгляд на человека как на социальный организм, ориентированный и включенный в контекст группового поведения, а с другой - несовместимость человеческой природы с жесткой иерархией подчиненности в бюрократической организации. В такой проблемной ситуации руководители организации должны ориентироваться, по Мэйо, в большей степени на людей, нежели на производство продукции. Это, по его мнению, обеспечивает социальную удовлетворенность человека своим непосредственным тру-
дом и в конечном счете - социальную стабильность общества. Отсюда и разработка новых средств повышения производительности труда -«паритетного управления», «гуманизации труда», «групповых решений», «просвещения служащих» и т. д. Профсоюзы стали рассматриваться Мэйо и его последователями в качестве партнеров руководства в деловых отношениях на промышленных предприятиях.
Обобщение обширных эмпирических материалов привело Мэйо к созданию социальной философии менеджмента - новой отрасли технико-организационных и социальных аспектов управления общественным производством, получившей интенсивное развитие как в американской, так и в западноевропейской эмпирической социологии. Теоретический фундамент современного менеджмента заложен трудами как самого Э. Мэйо, так и работами его многих коллег.
На фундаменте структурно-функциональных подходов к социальной реальности (под влиянием идей Парсонса, Мертона, Лазарсфельда и др.) и исходя из традиций немецкой социальной философии, в 60-70-е годы активно формировалась немецкая социологическая школа с множеством отраслевых социологии. Одним из ее основателей стал Роберт Кениг (1906 г. р.), издатель (с 1955 г.) «Кельнского журнала по социологии и социальной психологии», издатель словарей по социологии и руководств по эмпирическому социологическому исследованию. Его коллега Хельмут Шельский (1912-1984) спланировал и организовал в Билефельде университет с кафедрой социологии (1966-1968 гг.), ставший ныне крупнейшим социологическим центром в Германии. Признавая влияние американской эмпирической социологии, Шельский одновременно подчеркивал, что над эмпирическими исследованиями надстраивается общая социологическая теория, а над ней -«критическая теория социального», позволяющая понять и интерпретировать состояние сознания немецкого общества в конкретных условиях социальной реальности. В конце 70-х годов Шельский пришел к пониманию необходимости развивать не только социологию, но и социальное познание в сторону «поведения и существования самого человека», включая критическую рефлексию субъекта, его нравственные качества, его деятельность по созданию и поддержанию социальных институтов.
В 80-90-е годы сферой особого и постоянного интереса в немецкой эмпирической социологии в связи с быстрым развитием новых технологий и новых форм организации труда стало развитие социологии труда, а в ее рамках - индустриальной социологии (Ф. Адлер, Г. Бернард, Л. Фрайде-бург, Т. Ханн, Ф. Мюллер, Р.Штольберг, X. Циммерман и др.). Большое внимание уделяется изучению социальных последствий технологических инноваций (далеко не всегда позитивных), адекватности использования профессиональных знаний и навыков рабочей силы, формированию ее профессиональной культуры. Успехи в развитии индустриальной социоло-
Гии во многом помогают промышленным предприятиям развивать способность оперировать большим количеством хорошо обученных работников и находить новые пути полноценного использования их профессионального потенциала в условиях интенсивного технологического развития.
В целом для американской и западноевропейской эмпирической социологии остаются важными и требующими своего решения проблема теоретико-методологического обоснования социологических исследований, а также проблема связи и соотношения объемов академического и прикладного направлений. Вместе с тем в 70-80-е годы произошло резкое увеличение объема прикладных исследований. Прикладное направление эмпирической социологии во многих странах мира стало особой отраслью индустрии. Ныне только в США насчитывается огромное число организаций (крупных и мелких, государственных и частных), занимающихся исследованиями, результаты которых оформляются в социоинженерные проекты, системы управленческих решений и практические рекомендации.
В 80-е годы в прикладной ветви эмпирической социологии выделились (в зависимости от методов исследования) два основных направления - социальная инженерия и клиническая социология - с подготовкой специалистов соответствующего профиля. Если первые, например, обобщив данные о финансовом положении компании, состоянии дел на рынке сбыта и технологии производства, предлагают перестроить управленческую структуру, то вторые проводят психологические тренинги с менеджерами с целью переориентации их сознания. Как правило, специалисты обоих профилей работают в тесном контакте.
Итак, быстрое увеличение объемов прикладных исследований в мировой социологии в 70-90-е годы принципиально изменило формы организации социологических институтов. Наряду с университетами на организации исследований сосредоточиваются лаборатории, бюро, исследовательские центры и т. д. Претерпела изменения и профессия социолога: возник тип практикующего социолога, эксперта по различным социальным проблемам, нередко консультанта фирмы и т. п. Эволюционируя подобным образом, эмпирическая социология активно включается в разработку проблем, в которых заинтересовано государство, бизнес, армия. Методика и техника, разработанные социологами-эмпириками и обогатившие средства познания социальной действительности, позволяют получать достоверную информацию о процессах общественной жизни. Одновременно для преодоления ограниченности эмпирических исследований и качественной систематизации массы эмпирического материала в схемы, описания и объяснения возрастает необходимость сочетания в социологии эмпирических и теоретических подходов.
2.3. Структурно-функциональный анализ
Структурно-функциональная теория, или структурно-функциональный анализ, именуемый для краткости функциональным подходом, - одно из наиболее важных и сложных направлений современной социологической мысли. Для него характерно сознательное стремление построить законченную систему социального действия как наиболее полную систему объяснения эмпирических фактов социальной действительности (при этом формулируется и определенная концепция самой теории). Основоположниками структурно-функционального анализа принято считать американского социолога-теоретика, президента Американской социологической ассоциации (1949) Толкотта Парсонса (1902-1979) и его соотечественника, президента Американской социологической ассоциации (1957) Роберта Кинга Мертона (р. 1910). Именно Т. Парсонс в работах «Структура социального действия» (1937), «Социальная система» (1951), «Социальная система и эволюция теории действия» (1977) и др., а также Р. Мертон в исследованиях «Социальная теория и социальная структура» (1957), «Подходы к изучению социальной структуры» (1975) разработали его основные методологические принципы.
Двумя наиболее важными функциями научной теории, по Т. Парсонсу, являются описание и анализ. Они неразрывно связаны, ибо точный анализ становится возможным только тогда, когда существенные факты описываются в тщательно систематизированной и упорядоченной манере. Основной категорией всякого научного описания он считает категорию эмпирической системы, потому что эмпирические утверждения о факте не могут быть изолированными друг от друга. Каждое из таких утверждений описывает аспект или черту взаимосвязанного целого, обладающего определенной независимостью как сущность. По-видимому, не существует другого метода отбора из неограниченного числа наблюдений фактов о конкретных явлениях, помимо теоретической концептуализации; при этом разные дескриптивные утверждения о них преобразуются в связное целое, которое и представляет собой адекватное описание. Это взаимосвязанное, эмпирически существующее явление, составляющее область описания и анализа научного исследования, и является тем, что подразумевается под эмпирической системой.
Функции обобщенной концептуальной схемы на дескриптивном уровне, по Т. Парсонсу, выражаются в двух концептуальных типах. Первый из них называется системой координат. Это - наиболее общая конструкция категорий, благодаря которой эмпирическая научная работа приобретает смысл. Второй уровень - это уровень структуры системы как таковой, показывающий, что явления, из которых состоит система, внутренне взаимосвязаны на структурном уровне. Структура представляет собой «ста-
тичный» аспект дескриптивного способа рассмотрения системы. Со структурной точки зрения систему образуют элементы и подсистемы, существующие независимо друг от друга, и их структурные взаимоотношения.
Функции системы координат и структурных категорий при использовании их на дескриптивном уровне состоят в установлении необходимых фактов и в постановке проблем динамического анализа - конечной цели научного исследования. Это, во-первых, причинное объяснение имевших место конкретных явлений или процессов и предсказание будущих событий. Во-вторых, это получение обобщенного аналитического знания законов (закономерностей), которые могут быть приложены к бесконечному ряду конкретных случаев с использованием соответствующих фактологических данных. Процессы достижения этих целей (или двух аспектов одной и той же цели) взаимосвязаны. С одной стороны, конкретное причинное объяснение может быть получено только путем применения обобщенного аналитического знания; с другой - развитие аналитического обобщения оказывается возможным только посредством обобщения эмпирических случаев и верификации на этом уровне. Самым важным условием успешного динамического анализа является непрерывное и систематическое отнесение каждой проблемы к состоянию системы в целом.
Структура, как правило, не относится к любой онтологической устойчивости в явлениях, а только к относительной устойчивости - достаточно устойчивым единообразиям, образующимся в результате глубинных процессов таким образом, что их устойчивость в определенных пределах принимается в качестве прагматического допущения. Если же приходится обращаться к структурной системе как позитивному элементу динамического анализа, то должны быть найдены связи этих «статических» структурных категорий и соответствующих им частных утверждений о факте с динамическими элементами в системе. Эта связь осуществляется с помощью важного понятия «функция», основная роль которой заключается в том, чтобы установить критерий важности динамических факторов и процессов внутри системы. Их важность определяется их функциональным значением в системе, а их специфическое значение - функциональными отношениями между частями системы, а также между системой и ее окружением.
Характерно, что значение понятия функции предполагает понимание эмпирической системы как «работающей системы». Структура ее проявляется в том, что система определенных стандартов «стремится к сохранению» или, по более динамичным версиям, «стремится к развитию» согласно эмпирически постоянному образцу. В этом плане процесс или совокупность условий является либо «функциональным» (способствующим сохранению или развитию системы), либо «дисфункциональным» (уменьшающим эффективность деятельности системы) .
Таким образом, логический тип обобщенной теоретической системы, описанный Т. Парсонсом, может быть назван структурно-функцио-
цальной системой. Такой вид системы содержит в себе обобщенные категории, необходимые для адекватного описания состояния эмпирической системы. С одной стороны, она включает систему структурных категорий, логически пригодных для того, чтобы дать описание эмпирически завершенной системы определенного класса. Одна из главных функций системы на этом уровне заключается в обеспечении полноты рассмотрения всех ее существенных структурных элементов и связей. С другой стороны, такая система должна включать ряд динамических функциональных категорий, которые действуют в связи со структурными категориями и описывают процессы, посредством которых эти структуры сохраняются или распадаются, а также отношения системы, которые связывают ее со средой.
Структурно-функциональный тип теории является, по Т. Парсонсу, наиболее подходящим для того, чтобы занять доминирующее положение в социологии. Описывая основные контуры этой теории, Т. Парсонс считает, что важным моментом теоретической системы является определенная система координат, т. е. «действие», или «действующее лицо - ситуация» (аналогичная в некотором роде системе координат «организм - среда»). Основной элемент социальной системы - индивид как действующее лицо.
Действие же в данной системе координат расположено на «нормативной», или «телеологической», системе осей. Цель является, согласно определению, «желаемым» состоянием дел; неудача в ее достижении -«психологическим крушением». Аффективная реакция включает компоненты удовольствия или боли для деятеля и одобрения или неодобрения объекта или состояния, которые вызывают реакцию .
Когнитивная, или познавательная, ориентация, по Парсонсу, подчинена стандартам «правильности» или «адекватности» знания и понимания. Эта по существу «нормативная ориентация» действия направляет внимание на решающую роль тех «стандартов», которые определяют желаемое направление действия в форме целей и стандартов поведения. Эту систему нормативных стандартов, считает Т. Парсонс, лучше всего рассматривать в качестве одного из наиболее важных элементов «культуры» группы, которая включает в себя также типы когнитивных «идей», символов и других элементов. Однако, с точки зрения Т. Парсонса, ооциальная система является системой действия, т. е. мотивированного человеческого поведения, а не системой культурных стандартов. Она взаимодействует с культурными стандартами точно таким же образом, как с физическими и биологическими условиями в других отношениях. Однако «система культуры» выступает иным уровнем абстракции по сравнению с «социальной системой», хотя в значительной степени эти абстракции сходны по своей природной сущности.
С этой точки зрения способ и нтерпретации действи я обладает своеоб-ражай_лвойственностью. _ Первый существенный компонент - это
7 ^зланение» -для деятеля, будь то на сознательном или бессознательном уровне, второй J/Дго его отношение к «объективному» сцеплению объектов и событий (то, что анализируется и интерпретируется наблюдателем). В некотором смысле эта исходная система координат состоит в выделении структурных психологических категорий, которые используются при описании и анализе человеческой личности. При этом структура социальных систем не может быть выведена непосредственно из системы координат «деятель - ситуация». Помимо этого требуется функциональный анализ осложняющих обстоятельств, возникающих в результате взаимодействия множества субъектов действия.
Функциональные потребности, независимо от того, лежат ли в их основе биологические, социокультурные или индивидуальные источники, удовлетворяются посредством процессов действия. Вопрос о конечном источнике потребностей является некорректным, если он не связан со структурой и ориентацией социальных систем действия. В этом случае здесь создается «фокус», вокруг которого концентрируются установки, символы и стандарты действий;Структура -4 это совокупность относительно устойчивых стандартизированных отношений элементов. А поскольку элементом социальной системы является деятель, то (тащиадьная- структура представляет собой стандартизированную систему социальных отношений деятелей.^ Однако отличительная черта структур и систем социального действия заключается именно в том, что в большинстве отношений действующее лицо не принимает участия в качестве целостной сущности, а участвует в них лишь посредством какого-либо «сектора» целостного действия. Такой сектор, представляющий собой единицу.социальных отноше-ний, называюжролысу Следовательно* (социальная структура представляет собой систему стандартизованных отношений ДбятеЖи," выполняющих роли относительно друг друга. Понятие роли соединяет подсистему действующего лица как психологической единицы с определенной социальной структурой .
Здесь возникают два вопроса. Во-первых, какова природа этой связи, что такое социальная структура с точки зрения деятеля, выполняющего свою роль? Во-вторых, какова природа «системы» стандартизованных отношений в социальной структуре? Ключ к первому вопросу лежит в нормативно-волюнтаристском аспекте структуры действия. С точки зрения социальной системы, роль ^это «екоторый элемент обобщенной стандартизации действий индивидов, входящих в эту систему (не только в плане статистической тенденции, но и с использованием категорий цели и стандарта). С точки зрения деятеля, его роль определена нормативным ожиданием членов группы в социальных традициях этой группы. Наличие таких ожиданий составляет существенную особенность ситуаций, в которых находится деятель: принятие или непринятие этих ожиданий влечет за собой санкции одобрения и награды или порицания и наказания. В течение про-
цесса социализации индивидом усваиваются (в большей или меньшей мере) стандарты и идеалы его группы таким образом, что они становятся эффективными мотивационными силами его собственного поведения, независимо от внешних санкций.
С данной точки зрения существенным аспектом социальной структуры становится система стандартизованных ожиданий, которая определяет корректное поведение личности, опирающейся как на собственные мотивы конформизма, так и на санкции окружающих. Такие системы стандартизованных ожиданий, занимающие определенное место в тотальной системе и достаточно глубоко пронизывающие действие, условно называются институтами. Следовательно, основным структурным стабильным элементом социальных систем, играющим решающую роль в их теоретическом анализе, является структура институциональных стандартов, определяющих роли входящих в нее деятелей.
С функциональной точки зрения институционализированные роли представляют собой механизм, интегрирующий весьма разнообразные возможности «человеческой природы» в единую систему, способную преодолеть ситуационные крайности, с которыми сталкивается общество. С помощью подобных ролей выполняются две функции относительно возникающих ситуаций. Первая состоит втотбрре таких возможностей поведения,. вдтор.ые «удовлетворяют потребностям и допустимым пределам данной стандартизованной структуры: при этом другие типы поведения подавляются или игнорируются». Вторая функция обеспечивает через механизмы взаимодействия максимум мотивационной поддержки действию индивида в соответствии с ролевыми ожиданиями. Вторая основная проблема состоит в структуре самих институтов как компонентов системы. Институты понимаются и как следствия, и как контролирующие факторы поведения человека в обществе. Следовательно, в качестве системных образований они одновременно связываются как с функциональными потребностями деятелей-индивидов, так и с социальными системами, в которые они входят. Таким образом, основным структурным принципом является лринцип функциональной дифференциации (как в биологических науках). Однако функциональное содержание в социальных явлениях оказывается более сложным, ибо здесь переплетаются функциональные потребности деятеля и социальной системы. Институты м огут быть" [уси-туационными» и выступать в качестве стандартов;, инструментальными, сформированными ради достижения определенных целей; ^интегрирующими» , т. е. ориентированными на регуляцию отношений индивидов.
Понимание институтов как функционально дифференцированных систем позволяет рассматривать изменения в любой части социальной системы в перспективе их взаимосвязи со всей системой как целым. Однако динамический анализ невозможен только с точки зрения системного рассмотрения институциональной структуры. Для проведения такого анализа
необходимо ввести обобщающее истолкование поведенческих тенденций людей в той ситуации, в которой они находятся, с их потребностями и ожиданиями. Такое обобщение зависит от теоретического осмысления «мотивации» человеческого поведения, которая не вписывалась в структурные построения Т. Парсонса, снижая их объяснительную силу. ■ л-" <^Г_Мертлн?"стремясь преодолеть ограниченность структурно-функционального анализа, сформулировал собственную парадигму, сосредоточив внимание.на теоретических и эмпирических возможностях функционального подхода к более тонкому объяснению социальных и социально-психологических явлений.
Функциональные аналитики повсеместно применяют три взаимосвязанных постулата, которые, как показывает Р. Мертон, могут применяться в функциональной теории с существенными ограничениями. В сжатом виде эти ^постулата (утверждают, во-первых, Пчто стандартизованные социальные виды деятельности или же элементы культуры являются функциональными для всей социальной или культурной системы; во-вторых^что все эти социальные и культурные элементы выполняют социальные функции; в-третьих, что они тем самым необходимы.
Рассматривая первый постулат в его типичной формулировке: «Функцией отдельного социального феномена является его вклад в совокупную социальную жизнь г которая представляет собой функционирование социальной системы, в целом», Р. Мертон отмечает, что положение о полном функциональном единстве человеческого общества зачастую противоречит фактам. В одном и том же обществе социальные обычаи или чувства могут быть функциональными для одних групп и дисфункциональными для других. Таким образом, постулат функционального единства не только может противоречить фактам, но и имеет небольшую эвристическую ценность, так как не учитывает возможных, отличных друг от друга последствий тех или иных социальных или культурных явлений для разных социальных групп и членов этих групп. Следовательно, принятие данного постулата без каких-либо ограничений таит в себе опасность нивелирования ситуации по идеологическим или каким-нибудь другим соображениям. Вопрос о единстве общества в целом не может решаться априорно: это вопрос фактов, а не мнений. Р. Мертон предлагает реально учитывать совокупности социальных единиц, для которых данное социальное или культурное явление оказывается функциональным. Должна быть специально предусмотрена возможность того, что социальные явления могут иметь различные последствия - функциональные и дисфункциональные - для разных индивидов и подгрупп, а также для более широкого социального и культурного контекста.
Постулат универсального функционализма утверждает, что все стандартизованные социальные или культурные формы имеют позитивные функции. Р. Мертон отмечает, что можно выдвинуть предположение, согласно которому любое явление культуры или социальной структуры мо-
жет иметь свои функции, однако было бы опрометчивым категорически заявлять, что любое такое явление должно быть функциональным. Вопрос о том, являются ли последствия того или иного культурного события функциональными, решается не априорно, а в процессе исследования. Более плодотворным методологическим принципом Р. Мертон считает некую предварительную гипотезу, согласно которой устойчивые культурные формы имеют баланс функциональных последствий как для общества в целом, так и для отдельных групп, способных сохранить эти формы нетронутыми путем прямого принуждения или же опосредованно, с помощью убеждений. ~>) Постулат незаменимости, как он обычно излагается, содержит, по мнению Р. Мертона, два связанных между собой и одновременно различных утверждения. Во-первых, Предполагается, что существуют опредеденные незаменимые функции. Если они не будут выполняться, то общество (группа, индивид) прекратит свое существование. Это, следовательно, выдвигает понятие предпосылок или предварительных условий, функционально необходимых для общества. Во-вторых, и это совсем другое дело, предполагается, чтще или иные культурные или социальные формы являются необходимыми для выполнения определенных функций. Второе утверждение связано с понятием, специализированных и незаменимых структур и игнорирует тот факт, что одни и те же функции, необходимые для жизнедеятельности и существования различных социальных групп, могут выполняться разными социальными структурами и культурными формами. Развивая это положение, Р. Мертон формулирует теорему функционального анализа: точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, одна и та же функция может по-разному выполняться. В данном толковании потребности удовлетворения тех или иных жизненных функций скорее рекомендуют, нежели предписывают принятие той или иной социальной структуры. Иными словами, имеется диапазон вариаций структур, удовлетворяющих данной функции (предел вариабельности устанавливается ограничениями, накладываемыми социальной структурой). Таким образом, Р. Мертон приходит к пониманию функциональных альтернатив, функциональных эквивалентов или функциональных заменителей.
Из рассмотрения трех функциональных постулатов Р. Мертон выводит несколько основных положений, которыми рекомендует руководствоваться в кодификации функционального метода анализа. Во-первых, при разборе постулата функционального единства он обнаруживает, что нельзя цредполагать полную интеграцию всех сообществ. Вопрос об интегрированное™ общества - это вопрос эмпирического исследования, и, решая его, нужно разработать некий континуум интегрированности общества -от малой до большой степени. Рассмотрение второго постулата универсального функционализма (все устойчивые формы культуры обязательно функциональны) привело Р. Мертона к следующим соображениям: по-
13 История социологии
(Следствия функционирования этих форм могут быть как функциональны
ми, так и дисфункциональными" возникает проблема разработки метода
определения чистого балансового итога последствий того или иного соци
ального явления. Наконец, Р. Мертон обнаружил, что постулат необходи
мости содержит два различных положения: одно из них утверждает необ
ходимость определенных функций, и отсюда возникает понятие функцио
нальной необходимости или необходимых функциональных предпосылок;
второе говорит о необходимости существующих социальных институтов,
культурных форм и т. п. На основании критического анализа последнего
предложения Р. Мертоном было* сформулировано понятие функциональ
ных альтернатив, эквивалентов или заменителей. Р. Мертон развертывает
парадигму функционального анализа в социологии как модель постановки
проблемой их решений. Он отмечает, что парадигма не представляет собой
ряда категорий, вводимых заново; это, скорее, кодификация тех понятий и
проблем, которые предстают в ходе критического изучения существующих
исследований и теорий в русле функционального анализа. В парадигму
функционального анализа включены следующие категории:",
явление
(явления), которому приписываются функции;, понятие субъективных
предпосылок (мотивы, целиХ^понятие объективных последствий (функ
ции, дисфункции) ^понятие социальной единицы, обслуживаемой функци
ей; понятие функциональных требований (потребности, предпосылки су-
ществования)й понятие механизмов, посредством действия которых вы
полняются функции; -/понятие фун
кциональных^ альтернатив (функцио
нальных эквивалентов или заменителей)^понятие структурного контекста
(или ограничивающего влияния структуры); понятие динамики и измене
ния; проблемы, связанные с установлением достоверности положений
функционального анализа; проблемы идеологического значения функцио
нального анализа. 6и ^ ухы*
Во-первых, основная цель парадигмы - дать систематическое руководство для адекватного и плодотворного применения функционального анализа. Предполагается, что данная парадигма содержит некоторый минимальный набор понятий, которыми оперирует социолог, для того чтобы осуществить корректный функциональный анализ. Во-вторых, ларадигма должна подводить исследователя к постулатам и предположениям, лежащим в основе функционального анализа. Одни из этих гипотез имеют большое значение, другие несущественны и без них можно обойтись, и, наконец, третьи оказываются сомнительными и даже вводящими в заблуждение. В-третьих, назначение парадигмы - сделать социолога восприимчивым не только к узконаучному значению разных типов функционально-го ан ализа, но и их политическим, а иногда и идеологическим следствиям. Особое внимание в парадигме уделяется моментам, где функциональный анализ предполагает скрытое политическое мировоззрение, и моментам, в которых он оказывает влияние на «социальную технологию» .
Особое внимание в рамках функционального анализа Р. Мертон обращает на разделение функций на явные и латентные. Как уже отмечалось, разграничение между явными и латентными функциями введено для того, чтобы исключить смешивание сознательной мотивации социального поведения с его объективными последствиями, что часто обнаруживается в социологической литературе. Рассмотрение Р. Мертоном терминологии современного функционального анализа показало, как легко социолог может отождествить мотивы и функции и к каким печальным последствиям это приводит. Он указал далее, что мотивы и функции изменяются независимо друг от друга и"что Отсутствие внимания к этому обстоятельству приводит к смешиванию субъективных категорий мотивации с объективными категориями функций. В основе разграничения между явными и латентными функциями лежит следующее: первые относятся к тем объективным и преднамеренным последствиям социального действия, которые способствуют приспособлению или адаптации некоторой определенной социальной единицы (индивид, группа, сообщество, социальная или культурная система); вторые - к непреднамеренным и неосознанным последствиям того же самого порядка.
Разграничение между явными и латентными функциями позволяет понять стандарты социального поведения, которые, на первый взгляд, кажутся иррациональными. Прежде всего, данное различение помогает социологической интерпретации многих видов социальных действий, которые продолжают существовать даже тогда, когда поставленные перед ними цели не осуществляются. Подобные действия зачастую называются предрассудками, иррациональностями, инерцией традиции и т. д. Такие объяснения, в сущности, подменяют анализ подлинной роли непонятного и непривычного поведения употреблением мало что значащего штампа. Понятие же скрытой функции позволяет раскрыть, что это поведение может выполнять функцию для группы, совершенно отличную от явной его цели.
Понятие скрытой функции, игнорируя в той или иной мере явные цели, направляет внимание исследователя на иной ряд последствий, различение между явными и скрытыми функциями концентрирует внимание на теоретически плодотворных областях исследований. Ограничиваясь изучением явных функций, социолог имеет дело с определением того, достигает ли практика, предназначенная для определения цели, эту цель. Он исследует, например, достигает ли новая система оплаты своей цели - уменьшения текучести рабочей силы или цели повышения эффективности производства. Это важная и сложная задача, но пока социолог ограничивает себя изучением явных функций, задача исследования определяется для него скорее нуждами практики, нежели теоретическими проблемами, составляющими суть социологии. Имея дело прежде всего с явными функциями, с решением проблемы - достигает ли та или иная практика или организация по-
Ставленных перед нею задач, - социолог превращается в искусного регистратора уже известных моделей поведения. Его оценки и анализ ограничены вопросом, поставленным, скажем, администрацией предприятия. Вооруженный же понятием скрытой функции, социолог направляет свое внимание в ту область, которая является наиболёё~1юёщающей для приращения теоретического знания. Он рассматривает известный тип социальной практики, чтобы установить его скрытые, неосознаваемые функции (так же как и явные), анализируя, например, отдаленные последствия новой системы заработной платы для профсоюза, в котором состоят рабочие, и т. д. Р. Мертон полагает, что специфический интеллектуальный вклад социолога состоит прежде всего в изучении непреднамеренных последствий (к которым относятся скрытые функции) социальной практики, так же как и в изучении ожидаемых последствий (среди которыхнаходятся явные функции). Таким образом, обнаружение скрытых функций означает серьезное расширение диапазона социологического знания.
Открытие латентных функций, по Р. Мертону, не просто уточняет представления об определенных социальных стандартах поведения, но означает качественно отличное приращение знания. Различение между явными и скрытыми функциями предотвращает замену социологического анализа наивными моральными оценками. Поскольку оценки общественной морали имеют тенденцию основываться прежде всего на явных последствиях той или иной социальной практики или кодекса правил, то можно ожидать, что социологический анализ, базирующийся на выявлении скрытых функций, будет время от времени вступать в противоречие с этими моральными оценками, ибо не следует, что латентные функции будут действовать точно так же, как и явные последствия, на которых и основываются, как правило, эти оценки.
Различение явных и латентных функций можно считать четвертым постулатом функционализма. Благодаря блестящему изложению Р. Мертона эта идея отождествляется с функционализмом, хотя она уже длительное время излагалась в различной форме как центральная идея в социологии. Научная проблема, которая здесь возникает, - это объяснительная роль субъективных элементов (целей, норм, знаний) и рационального и нерационального поведения. Для социолога, в отличие от экономиста, такие явления, как цели, чувства и нерациональное поведение, - суть то, что должно быть объяснено. Он должен тщательно проводить различие между тем, что у деятеля в уме, и теми причинами и следствиями, которые может иметь его действие. Он должен всегда различать точку зрения действующего лица и точку зрения наблюдателя. Несомненно, что трудно сохранить роль наблюдателя в отношении социальных институтов. Однако функционалистское движение представляется попыткой объяснить социальную организацию и поведение с незаинтересованной точки зрения наблюдателя. Именно поэтому различение явных и латентных функций очень важно.
Критика функционального подхода, развернувшаяся в конце 50-х - середине 60-х годов, была направлена более всего против его ориентированности на стабильность, равновесие и интегрированное состояние общества, неспособности дать адекватное описание и анализ конфликтных ситуаций, В начале 70-х годов, когда кризисные события предшествующего десятилетия поставили под сомнение идею о равновесном состоянии общества, структурный функционализм стал терять свой интеллектуальный кредит. Однако в 80-х годах вновь достигнутое состояние относительной стабильности и усиление стабилизационной ориентации в социологии стимулировали новое обращение к функциональному подходу. В частности, есть основания говорить о «неофункционализме», основу которого составляют традиции классического функционального подхода.
2.4. Социология Франкфуртской школы
Франкфуртская школа - течение в общественной мысли, обозначенное по месту нахождения Института социальных исследований, деятельность представителей которого начиная с 30-х годов XX века положила начало оформлению основных идей этого теоретического направления.
Творчество ученых, которые в разное время привлекались к сотрудничеству в Институте, не может быть однозначно ограничено его рамками. Для наиболее видных представителей Франкфуртской школы*, к числу которых принадлежат М. Хоркхаймер (1895-1973), Т. Адорно (1903-1969), Г. Маркузе (1895-1979), Ю. Хабермас (род. 1929), характерны разноплановость научных интересов и поливариантность решений исследовательских задач. Но общность в выборе и постановке изучаемых проблем дает основание относить их теоретическую и практическую деятельность в области социологических исследований к единому направлению.
Спектр основных вопросов, изучавшихся представителями Франкфуртской школы, достаточно разнообразен. Анализ философских, мировоззренческих и методологических оснований социальной теории привел их к преодолению традиционного для классической социологии разрыва объекта и субъекта познания и ориентировал в направлении поиска методов познания не только общих, типичных, но и уникальных, неповтори-
* Название «Франкфуртская школа» достаточно условно, потому что уже в 1933 году Институт перемещается в Женеву (в связи с приходом к власти нацистов его деятельность в Германии становится невозможной); часть его сотрудников продолжает работу в филиале, размещенном в Париже; в 1938-1939 годах директор Института М. Хоркхаймер с группой единомышленников переезжает в США, где в Нью-Йорке при Колумбийском университете они продолжили свою деятельность; и лишь в 1950 году, когда основная часть сотрудников возвращается в ФРГ, Институт социальных исследований вновь перемещается во Франкфурт-на-Майне и возрождает прерванные связи с Франкфуртским университеетом.
мых явлений социальной действительности. В сферу социологического анализа были включены общие проблемы культуры в их связи с политической практикой. В противоположность неопозитивистским устремлениям делался акцент на «гуманистическую» ориентацию с ее интересом к проблемам человеческой личности.
Широта исследовательской проблематики и нетрадиционность подходов, характерные для представителей Франкфуртской школы, способствовали тому, что она в течение полувека (с 30-х годов и вплоть до конца 70-х XX века) оказывала заметное влияние на развитие европейской и американской социологии. Тесное взаимодействие с другими социологическими течениями изначально обусловливалось также и критическим пафосом теоретиков Франкфуртской школы. Они выступили оппозицией доминирующим ориентациям западной социологии - в особенности это касалось позитивистских и неопозитивистских социологических концепций.
Это обстоятельство нашло отражение и в названии, которое дал ей один из родоначальников школы М. Хоркхаймер, - «критическая теория»; Г. Маркузе ввел в оборот термин «критическая теория общества»; в дальнейшем теоретические построения франфуртцев стали обозначаться собирательным термином «критическая социология».
В специальной литературе, посвященной исследованиям Франфуртской школы, ее нередко характеризуют как одну из версий неомарксизма, что обусловлено ассимиляцией франкфуртцами ряда марксистских положений и марксистской терминологии, заимствованных в основном из работ раннего Маркса. Марксизм признается в качестве важнейшего теоретического источника как критиками «критической социологии», так и ее представителями, которые никогда и не отрицали этого факта.
К теоретическим источникам «критической социологии» с полным правом может быть отнесен и фрейдизм. Многие положения психоанализа широко использовались франкфуртцами, в особенности Г. Маркузе, которого считают одновременно родоначальником «фрейдомарксизма», пытавшегося объединить марксизм с психоанализом.
Таким образом, как всякое научное направление, Франкфуртская школа возникла на определенной теоретической базе. И если ряд положений марксизма и психоанализа явно фигурируют в концептуальных построениях теоретиков Франкфуртской шкколы, то о других течениях социологической мысли можно сказать, что они присутствуют у франкфуртцев в неявном виде. Пожалуй, нельзя назвать сколько-нибудь значительного направления в социологии того времени, которое не нашло бы резонанса (положительного либо отрицательного) в исследованиях представителей Франкфуртской школы.
Анализ положения, сложившегося в сфере наук об обществе в первой трети XX века, стал отправной точкой в разработке исходных принципов
теоретической деятельности Франкфуртского института социальных исследований. В сжатом виде результаты этого анализа приводятся в программной статье М. Хоркхаймера «Традиционная и критическая теория», опубликованной в Париже в 1937 году. В этом же духе выполнена работа Г. Маркузе «Философия и критическая теория», увидевшая свет тоже в Париже и в том же году.
И у М. Хоркхаймера, и у Г. Маркузе подчеркивается общая неудовлетворенность теми традициями, которые сложились в обществоведении того времени в целом и в социологии в частности. Наука об обществе раскололась, по их мнению, на отдельные дисциплины, частной наукой стала и социология. В результате потеряно целостное представление об общественной жизни. Истоки такого положения в «традиционной теории» М. Хоркхаймер и Г. Маркузе видят в утвердившейся естественнонаучной модели познания, провозглашенной позитивизмом единственно научной.
Эмпирическая социология в форме социальных исследований зародилась в трех европейских странах - Англии, Франции и Германии, но особенно широкое развитие получила на рубеже XIX-XX вв. в США.
Социальные исследования проводились в Англии и во Франции еще в XVII в., т.е.
Со времен “политической арифметики” и “социальной физики” (задолго до возникновения самого слова “социология”). Английские “политические арифметики” XVII в. (Уильям Петти, Джон Граунт, Грегори Кинг и Эдмунд Галлей) выработали методы количественного исследования социальных процессов; в частности, Дж. Граунт применил их в 1662 г. к анализу уровней смертности. Методология и методика эмпирических исследований разрабатывались главным образом естествоиспытателями. Многие выдающиеся естествоиспытатели (Э. Галлей, П. Лаплас, Ж. Бюффон, А. Лавуазье) вошли в число родоначальников социологии.
На ранних этапах теоретическая и эмпирическая социология развивались в некотором отрыве друг от друга. Разрыв теории и эмпирии, под знаком которой проходило становление классической социологии XIX в., усугублялся тем, что, с одной стороны, макросоциологические теории Конта и Спенсера принципиально не допускали проверки на микроуровне, с другой - они были ориентированы только на прошлое (социология в целом формировалась именно как историческая социология), а эмпирические исследования были посвящены злободневным проблемам современного общества. Так было до конца XIX в., пока Дюркгейм и Вебер вплотную не занялись методологией. Только в 20-е годы XX в. начинается объединение теоретической и эмпирической социологии, разрабатывается количественная (в отличие от качественной у Дюркгейма, Зиммеля, Тенниса и Вебера) методология, яркими представителями которой явились П. Лазарсфельд, Р. Мертон, Дж. Ландберг и др.
Эмпирическая социология в Европе формировалась не в университетах (центрах научной мысли), а в практической сфере - в среде государственных служащих, предпринимателей, врачей, ученых-естественников, учителей. Ее возникновение стимулировалось практическими нуждами капиталистического общества, развитие которого в XIX в. вело к быстрому росту городов (интенсивная урбанизация), поляризации бедности и богатства (как следствия интенсивной индустриализации), пауперизации (обнищанию) населения и увеличению преступности (явлений, неизбежных на стадии первоначального накопления капитала). В этот период наблюдается рост различного рода общественных движений, стремившихся привлечь внимание властей и общественности к социальным порокам и бедам, которые претерпевает общество, выступавших за социальные реформы и просвещение населения. В Англии и США активно проявляло себя “движение за социальные обследования”.
В начале XIX в. отмечается своеобразный бум социальной эмпирики. После долгого перерыва в Англии и Франции возобновляются регулярные переписи населения (1801), формируется система статистических служб и обществ, объединившая энтузиастов эмпирических исследований (Манчестерское и Лондонское статистические общества, Центр всеобщей статистики Франции и т.д.). Социальная информация, в том числе с промышленных предприятий, собирается через церковные приходы и государственные финансовые инспекции, парламентские комиссии, благотворительные организации, правительство и частных лиц.
В Англии большое влияние на становление эмпирических социальных исследований оказали монументальные исследования аграрного труда Джона Синклера “Статистическое описание Шотландии” (21 том). В специально составленном вопроснике затрагивались проблемы половозрастной и профессионально-квалификационной структуры населения, состояния сельского труда и ремесел. Исследование Джеймса Кей-Шаттлуорта “Моральные и физические условия жизни текстильных рабочих Манчестера” (1832) касалось санитарных условий быта трудящихся. Значительным вкладом в английскую эмпирическую науку стали исследования ливерпульского предпринимателя-судовладельца Чарлза Бута (1840-1916). Его ориентация на эмпирическое изучение проблем бедности, занятий и условий жизни в промышленном городе явилось следствием не академического, а практического интереса. Вышедшее в 1889-1903 гг. 17-томное произведение “Жизнь и труд людей в Лондоне” отличалось тщательной проработкой методики и техники сбора и анализа данных. Ч. Бут известен тем, что он стоял у истоков течения, изучавшего экологию города, и социального картирования городских районов. Статистическое описание охватывало сравнительный анализ условий жизни различных слоев населения, связи бедности с занятостью, условиями труда и регулярностью доходов. Три года Бут жил в кварталах лондонской бедноты и провел тысячи интервью с работодателями, профсоюзными лидерами, рабочими. Например, отчет Бута о состоянии религиозности в Лондоне основан на 1800 интервью. Он создал новую классификацию населения на три класса (низший, средний и высший), сравнил условия жизни и труда работников различных отраслей промышленности. В проведении исследования Бута активно участвовала основательница Фабианского (социалистического) общества Беатриса Вебб (1858-1943), которая позже со своим супругом Сиднеем Веббом (1859-1947) напишет знаменитый труд по истории рабочего движения “История тред-юнионизма” (1894), где на богатом документальном материале прослеживается эволюция различных социальных институтов.
Во Франции к числу родоначальников эмпирической социологии относят Луи Вилларме. Бывший врач наполеоновской армии опубликовал множество работ по социальной гигиене, особенно известен его двухтомный труд “Сводка физического и морального состояния рабочих на бумажных, шерстяных и шелковых мануфактурах” (1840). Немалую роль в развитие социальной эмпирики внесли работы Александра Паран-Дюшатле “Общественная гигиена” (1836) и “Проституция в Париже” (1834), Андре Герри - “Очерки моральной статистики Франции” (1832), где устанавливалась связь между уровнем промышленного развития департаментов и уровнем преступности. Заметный след оставили так называемые монографические исследования рабочих семей Фредерика Ле Пле (1806-1882). В его шеститомном труде “Европейские рабочие” (1877-1879) дана исчерпывающая типология рабочих семей по образу жизни, профессиям и бюджету, информация о технико-экономическом развитии отраслей, профессиональном продвижении молодых рабочих, условиях жизни. Его техника поиска индикаторов для измерения и диагностики социальных отношений получила свое дальнейшее развитие в современной социологии. Он создал во Франции целую школу (названную его именем), представители которой -Анри де Турвиль, Эдмон Демолен и др. - развивали доктрину географического детерминизма. Согласно данной концепции природные условия определяют вид и характер трудовой деятельности.
Но самым заметным среди эмпириков был, пожалуй, франко-бельгийский ученый-математик, один из крупнейших статистиков XIX в. Адольф Кетле (1796- 1874). С его именем в истории науки связан переход социальной статистики от сбора и описания фактов к установлению устойчивых корреляций между показателями, или статистических закономерностей. Работа Кетле “О человеке и развитии его способностей, или Опыт социальной жизни” (1835) поможет социологам перейти от умозрительного выведения ничем непроверяемых “законов истории” к индуктивно выводимым и статистически рассчитываемым социальным закономерностям. По существу, с этого момента можно начинать отсчет социологии (в терминологии Кетле “социальной физики”) как строгой, эмпирически обоснованной науки. Можно выделить несколько ярких достижений Кетле: 1) открытие статистических закономерностей; 2) концепция средних величин и “среднего человека”, согласно которой арифметически средняя величина, полученная в распределениях ответов на вопросы, как бы онтологизируется, обретает самостоятельную жизнь в среднетипичном представителе данной группы, общества; 3) установление социального закона как устойчивой тенденции изменения средних величин либо как устойчивой корреляции между несколькими характеристиками; 4) методические правила формулировки анкетных вопросов. А. Кетле рекомендовал ставить только такие вопросы, которые: а) необходимы и на которые можно получить ответ; б) не вызывают у людей подозрения; в) одинаково понимаются всей совокупностью опрашиваемых; г) обеспечивают взаимный контроль.
Импульсы социальным обследованиям дали открытие Кетле того, что “траектории” движения населения могут быть вычислены с достаточной точностью (хотя и уступающей точности астрономических наблюдений), а также убедительные статистические выкладки Мальтуса относительно опережающего роста коэффициента рождаемости по сравнению с ростом урожайности.
В английской и французской эмпирической социологии можно выделить условно следующие основные направления: 1) политическая арифметика (У. Петти и Дж. Граунт) - простейшее количественное исследование общественных явлений; 2) социальная физика (А. Кетле) - эмпирические количественные исследования физических характеристик человека и установление статистических закономерностей общественных явлений с применением сложных математических процедур (понималась как теоретическая дисциплина); 3) социальная гигиена (Э. Чадвик, Л. Вилларме, А. Паран-Дюшатле) – эмпирическое описание санитарных условий труда и быта городских промышленных рабочих, классификация социальных показателей здоровья населения на основе опросов, интервью и наблюдения с целью выработки практических рекомендаций для последующего проведения благотворительных социальных реформ; 4) моральная статистика (А. Герри, Дж. Кей-Шаттлуорт) - сбор и анализ количественных данных о нравственных и интеллектуальных характеристиках различных слоев населения с целью разработки решений в области социальной политики и социального управления (один из источников социальной инженерии); 5) социография (школа Ле Пле) - монографическое описание определенных территориальных или профессиональных общностей необязательно с применением количественных методов обработки данных, но с опорой на статистику и наблюдение, результаты которых обычно используются для анализа динамического (исторического) состояния объекта в различное время. К социографии нередко относят, например, исследования, проведенные Б. и С. Вебб, а также Ф. Энгельсом (“Положение рабочего класса в Англии”). Обоснование статуса социографии как описательного типа исследования, тождественного эмпирической социологии в целом, дал Ф. Теннис.
В Германии указанные направления получили развитие как вторичное явление. В начале XIX в. немецкая статистика представляет собой конгломерат сведений по географии, истории, демографии, экономике, медицине, а зарождение собственно эмпирической социологии происходит во второй половине XIX в. через заимствование сложившихся ранее идей французской и английской эмпирических школ. Так, в 60-70-е годы в Германии распространяются не отличавшиеся научной новизной идеи Герри, Кетле, Ле Пле, под влиянием которых организуют конкретные исследования, в том числе труда и быта рабочих, Эрнст Энгель (автор известного “бюджетного закона”), Адольф Вагнер и Вильгельм Лексис (разрабатывавший математическую модель массового поведения).
Основным и фактически единственным центром организации и проведения эмпирических исследований в Германии стало “Общество социальной политики” (возникло в 1872 г.), которое сыграло выдающуюся роль в европейской интеллектуальной жизни. С деятельностью Общества связано творчество ведущих представителей немецкой исторической школы политэкономии (поэтому их нередко называют еще немецкими социальными политиками), в частности Г. Шмоллера, а также М. Вебера, А. Вебера, Ф. Тенниса. Наивысшая активность Общества приходится на 80-90-е годы XIX в. Для его деятельности характерны предварительное коллективное обсуждение программы предстоящего исследования, определение ключевых проблем, по которым намечалось собрать первичную информацию, непосредственный перевод их в формулировку вопросов анкеты, которые рассылались затем “экспертам” (землевладельцам, предпринимателям, чиновникам, учителям и священникам). Собранные материалы публиковались без глубокой обработки, так как социальные политики мало интересовались методологией.
Впервые серьезное внимание на методологию исследования, правильную формулировку вопросов обратил М. Вебер. Благодаря его усилиям эмпирическая деятельность Общества поднялась на качественно новый уровень. На протяжении своей жизни М. Вебер участвовал прямо или косвенно в шести исследованиях. В 1890-1891 гг. Общество организовало эмпирическое исследование аграрных отношений в Германии. Вебер составил для него программу и анкету, выпустил в свет работу “Положение сельскохозяйственных рабочих в Германии восточнее Эльбы” (1892). Вебер прекрасно владел методологией количественного (теория вероятностей) и сравнительно-исторического анализа данных. Известны некоторые детали проведения его первого исследования. Так, из 3 тыс. разосланных в 1890 г. анкет возврат составил 70%, а из 10 тыс. экспертных бланков 1891 г. вернулась лишь одна тысяча. Вебер любил подробно описывать результаты исследования: его первый научный отчет содержал 890 страниц, на 120 из которых приводились таблицы доходов и бюджетов рабочих семей. В 1908 г. по предложению своего младшего брата Альфреда М. Вебер начинает цикл обследований промышленных рабочих. Эмпирической базой служили материалы заводской статистики, наблюдений и интервью с рабочими. Одно только методологическое обоснование программы содержало 60 страниц. Кроме того, Вебер подготовил и несколько пространных методологических документов. Один из них - “Рабочий план” - включал 27 тем. В инструкции интервьюеру Вебер, в частности, рекомендовал начинать с описания технологических характеристик предприятия, а затем уже переходить к историческим и географическим особенностям формирования рабочей силы, к квалификации и проблемам обучения.
В первой четверти XX в. мировым лидером в развитии эмпирической социологии становятся США. Уже к 1910 г. в стране было проведено около 3 тыс. эмпирических исследований с использованием новейшей статистической техники. Уже в первой методологической программе - физикализме - Дж. Ландбергом (30-е годы) заявлены центральные принципы количественной методологии: операционализм, квантификация и бихевиоризм. Благодаря усилиям П. Лазарсфельда, Г. Блейлока, П. Бриджмена, У. Огборна, Р. Мертона, Г. Зеттерберга закладывается математико-статистический и методико-ме-тодологический фундамент эмпирической социологии. Проникновение математики в социологию обогатило ее кластерным, факторным, корреляционным, лонгитюдным и другими методами анализа Данных, а взаимодействие с психологией привело к развитию точных методов измерения явлений: тестов, шкал, социометрии, прожективных, психодиагностических процедур и т.д.
Под эмпирическим исследованием понимается сбор первичных данных, проведенный по определенной программе и с использованием правил научного вывода, предоставляющий в распоряжение ученого репрезентативную информацию. Технология (методика и методы) сбора данных отвечает на вопрос “как получить данные?”, а сами данные представляют результат исследовательского поиска и отвечают на вопрос “что получено в исследовании?”. Стратегия эмпирического исследования задается программой исследования, куда входят теоретическая модель предмета исследования, эмпирическая схема объекта исследования, методы и методика получения данных, анализ и интерпретация данных, но не входит научный отчет, в котором описаны итоги. Рассмотрим основные элементы эмпирического исследования.
Теоретическая модель предмета исследования. При построении теоретической модели предмета исследования (ТМПИ) нас интересуют его свойства, состояния, логические связи с другими объектами. Задача эмпирического исследования состоит в том, чтобы проверить, насколько оправдались наши теоретические предположения, установить связи и закономерности, недоступные при изучении реальных объектов. Теория поверяется практикой.
ТМПИ представляет собой логическую схему всех мыслимых или теоретически прогнозируемых связей, существующих между выделенными нами абстрактными объектами. ТМПИ не может охватить все реально существующее множество абстрактных объектов, имеющих отношение к изучаемой проблеме или проблемной ситуации. Как правило, ТМПИ включает часть, или некую выборку сингулярных теоретических образований, которые в данный момент были признаны социологом научно значимыми для решения конкретной задачи. Для решения другой конкретной задачи строится другая ТМПИ. В социологии используются различные модели. Создаваемые модели налагаются друг на друга, что экономит усилия исследователей на этапе создания ТМПИ и увеличивает степень преемственности научного знания. Кроме того, использование частично видоизмененной ТМПИ, некогда удачно построенной кем-то из социологов, повышает надежность получаемых данных, гарантирует от необходимости “изобретать заново велосипед”, но только худшего качества.
Таким образом, ТМПИ представляет собой совокупность логически взаимосвязанных абстрактных понятий, описывающих предметную область исследования.
Категории, понятия и термины являются своего рода строительным материалом структуры ТМПИ, тогда как концептуализацию, конкретизацию и операционализацию можно назвать средствами создания теоретической модели.
Построение ТМПИ происходит во многом при помощи такой операции, как концептуализация. Концептуализация - наделение или определение теоретического смысла слов и превращение их тем самым в понятия.
Так, понятие “автомобиль” можно подвести под более общее понятие “транспортное средство”. Экономист подведет его под понятие “потребительский товар”, психолог - под “представление об отце”, социолог - под понятие “статусный символ”. Таким образом, концептуализация - это подведение частного под общее, но в рамках и средствами конкретной науки. Концептуализация – способ организации мыслительной работы, позволяющий двигаться от материала и первичных теоретических концептов ко все более и более абстрактным конструктам, в пределе отражающим допущения, на которых базируется ТМПИ.
Концептуальная схема задает теоретическое понимание целостности объекта, поддерживает системные представления о нем в исследовательских процедурах.
Цель концептуализации - обозначить универсум возможных на данный момент способов работы на теоретическом уровне, обеспечить внутреннюю связность используемых концептов и конструктов, предложить видение предметных полей работы в исследовательском режиме, задать представление об уровневой организации знания48.
Если концептуализация задает вектор движения к более высокому уровню организации знания, то операционализация (процедура установления связи концептуальной схемы с методическим инструментарием) - это “обратное” движение к концептам (понятиям), их конкретизация. Операционализация в науке - это своего рода разложение целого на составляющие его части.
Целое чаще всего представляет очень сложное, теоретически сконструированное образование, которое непосредственно наблюдать практически невозможно. Никто никогда не видел вселенной, даже в сверхмощный телескоп. Астрономы способны видеть лишь ее отдельные фрагменты, скажем, Млечный Путь, а затем уже из них теоретически конструировать явление в целом. Никто никогда не видел капитализм, но с его конкретными проявлениями мы сталкиваемся каждый день.
Однако на практике социолог встречает несложные переменные или понятия, например “электоральная установка”, которые можно перевести в один анкетный вопрос “За кого Вы собираетесь голосовать?” и тем самым операционализировать их.
В процессе операционализации социолог может столкнуться с серьезными трудностями. Это происходит, когда операционализация проведена неверно, т.е. когда под вполне конкретное и четкое понятие подводятся признаки, характеризующие совсем другое явление. Так, в 90-е годы, когда в России произошел полный поворот от социализма к капитализму, люди столкнулись с такими дикими проявлениями нового строя, что задумались - капитализм ли это? Рост преступности, криминальный бизнес, мошенничество, коррупция, падение материального уровня жизни, рост смертности и другие эмпирически наблюдаемые признаки не соотносились с образом “цивилизованного капитализма”, к которому стремились российские демократы.
Ученые предлагали разные наименования: дикий капитализм, нецивилизованный рынок, советский капитализм, капитализм с российской спецификой, период первоначального накопления капитала, капитализм в отсталой стране и др. Но не выбрали ни одного. Почему так труден выбор соответствующего наименования? А потому, что за “именем” скрывается социальная реальность. Прежде чем определить реальность 90-х годов понятием “советский капитализм” или каким-то иным понятием, его надо описать теоретически. Иными словами, сначала надо установить сущность явления, его структуру, законы функционирования, формы проявления. И если окажется, что наблюдаемые эмпирические признаки соотносятся с теоретическим концептом, ученые вправе соединить в одно целое теоретическое понятие и его эмпирические признаки.
Если мы строим, к примеру, теоретическую модель исследования инвестиционного поведения, то выделяем в ней пять обычных для любой модели элементов: субъект, средства, мотивы, объект, результат. Сами по себе они совершенно абстрактны и не содержат указаний, какие именно субъекты (категории населения) предполагается исследовать. Ведь в инвестиционном поведении субъектами действия выступают одни группы населения, в девиантном или театральном совсем другие. Уточнение, какие именно категории населения входят в состав субъекта в инвестиционном исследовании, и представляет собой конкретизацию. Затем соответственно конкретизируются остальные четыре элемента теоретической модели предмета исследования.
После того как все пять элементов приведены к одному уровню конкретности, социолог приступает к операционализации. Операционализация и операциональное определение - это не одна и та же процедура. В процессе операционального определения понятий социолог устанавливает наблюдаемые признаки теоретических смыслов, например фиксируемые измерительными инструментами. В социологии “операционализация” предполагает перевод теоретических понятий в систему измеряемых показателей.
На схеме видно, что построение ТМПИ требует: 1) обязательного осуществления процедур конкретизации и операционализации; 2) что количество абстрактных элементов в теории всегда меньше количества конкретных понятий и еще меньше, чем эмпирически фиксируемых признаков.
Эмпирические признаки указывают на то, к каким методам сбора информации надо прибегнуть социологу. К примеру, как определить доход богатых: спросить респондента прямо, получить доступ к банковскому счету, опросить соседей или конкурентов? А как узнать о результатах инвестиционного поведения? Скажет ли пенсионер или инженер о том, что он положил деньги в банк, надеясь получить высокие проценты, и прогорел? Другая подсказка для выбора методов исследования - структура субъекта социального действия. Как только установлено, что в нее входят бедные, средние и богатые слои, социолог может определиться с генеральной совокупностью, из которой выводится выборочная совокупность.
В заключение поговорим об истории вопроса. Понятие операционального определения первым в научный оборот ввел в произведении “Логика современной физики” (1927) Перси У. Бриджмен. Страстным поборником операционализации в социологии выступил Джорж А. Ландсберг в книге “Основания социологии” (1939). Он полагал, что измерение является способом определения вещей. Бриджмен считал, что понятие должно быть определено не через свойства объекта, а через операции, производимые с ним учеными. Правда, здесь возникает известная трудность: как быть в том случае, когда один объект можно измерить несколькими разными способами, методами и операциями (в социологии - разными шкалами)? Бриджмен утверждал, что в таком случае ученый получает разные понятия. Или: меняя операцию, мы, в сущности, меняем само понятие.
Наиболее острые и плодотворные дискуссии в американской литературе по поводу проблемы операционализации проходили в 30-40-е годы. Они позволили поставить ряд важных вопросов, связанных с процессом измерения и его влиянием на научную теорию. В частности, резкой критике были подвержены любые попытки построения теории, лишенной проверяемых гипотез и операционализированных понятий49. Именно с этого момента начинается эра эмпирической социологии как фундаментальной дисциплины, ориентированной на строгие каноны научного метода. Ключевым требованием этого метода выступает построение программы исследования, о которой говорилось в настоящей главе.
Пример конкретизации и операционализации. Семью можно отнести к общим понятиям социологии (категориям), поскольку она представляет собой не единичное явление, локализованное в пространстве и во времени (семья Петровых), не просто малую социальную группу в ряду других групп (бандформирований, трудовых бригад, спортивных команд и др.), но фундаментальный институт общества, одну из самых важных и сложных форм социальной организации. Семья - не только первичная ячейка современного общества, но генетическая клеточка человеческого общества как такового, которая прошла длительную историческую эволюцию одновременно с эволюцией общества. Количество значений этой категории не является исчислимым (конечным) множеством. Все время открываются новые значения и грани этого философского и социального явления. А это значит, что семья - понятие категориальное (общенаучное).
Социологов никогда не устраивала семья в качестве философско-социологической категории - слишком расплывчатой и многозначной она казалась. Они придали ей новое, конкретно-социологическое значение, но сохранили старое название. В социологии семья - это основанная на браке или кровном родстве малая группа, члены которой связаны общностью быта, взаимной помощью, моральной и правовой ответственностью. В экономике семья - это группа лиц, живущих вместе на одной жилой площади, ведущих совместное хозяйство и находящихся в отношениях родства, брака или опекунства. С экономистами и социологами не согласились этнографы, которые подчеркивали такой важный момент, как преемственность поколений. Под семьей, существующей в течение длительного промежутка времени, отныне предлагалось понимать такую целостность, которая делится и восстанавливается в каждом поколении, не нарушая преемственности. Способность восстанавливать свое единство в каждом следующем поколении - очень важная характеристика семьи. Она описывает то, что ученые именуют жизненным циклом семьи.
В связи с этим возникает методологический вопрос: как быть ученому, знающему, с одной стороны, чрезмерную абстрактность философско-социологической категории семьи, а с другой - логическую неполноту частнонаучных определений семьи, предложенных социологами, экономистами и этнографами? Соединить их вместе и предложить новое, пусть чрезмерно громоздкое, но всеохватывающее определение семьи? Выделить в частных формулировках общие черты и принять их в качестве правильного и очень емкого определения? Использовать в эмпирическом исследовании вместо понятия семьи понятие “домохозяйство”?
Домохозяйством считается каждый отдельно проживающий и питающийся человек, семья или группа людей, совместно живущих и питающихся, но не обязательно имеющих родственные отношений. Таковым, к примеру, может быть группа из трех студентов, живущих в одной квартире. Но в таком случае домохозяйство - более широкое эмпирическое понятие, чем семья, поскольку класс эмпирических референтов у него больше, ведь наряду с устойчивыми родственными группами сюда придется включать любые случайные объединения, например, проживающих в одной комнате студентов или снимающих квартиру “челноков”. Возник своего рода парадокс: понятие домохозяйства оказалось эмпирически шире, но теоретически уже категории семьи.
Кроме того, новое понятие или термин тяготеет больше к экономике, нежели к социологии, а тем более к этнографии. Действительно, ведение совместного хозяйства - это признак не семьи, а домохозяйства. В таком случае поставленную проблему – объединить разные подходы - мы не решили, поскольку в качестве общего всем наукам мы взяли один из частнонаучных терминов. Правда, между двумя подходами – социологическим и экономическим - не обязательно существует противоречие. Их можно объединить, дав такую формулировку: семья представляет собой домохозяйство, т.е. группу совместно проживающих лиц, объединенных родством или свойством, а кроме того, общим бюджетом.
Поскольку домохозяйство вошло как часть или элемент в определение семьи, его следует считать только узкоинструментальным термином, имеющим одно значение. Можно ли теперь семью и домохозяйство считать синонимами, т.е. взаимозаменимыми понятиями? “Конечно, нет” - последует ответ. Неясность наступила лишь после тщательного методологического анализа, а на практике, где к нему обращаются очень редко, возникает изрядная путаница.
Когда социолог-эмпирик неумело проводит операционализацию семьи, то допускает несколько ошибок: 1) семью как философско-социологическую категорию не конкретизирует в частнонаучное, а сразу проводит операционализацию, т.е. осуществляет запрещенный перевод категорий в термины (семью как социальный институт расшифровывает при помощи домохозяйства как совместно ведущегося хозяйства организованной или неорганизованной группой людей); 2) подменяет одно слово другим, а именно спрашивает о семье, но дает определение, которое может быть применено также и к домохозяйству. Формируя анкету, он наивно спрашивает респондентов: сколько человек проживает в вашей семье? И, на всякий случай, дает контрольный вопрос: сколько человек проживает в вашей квартире? Оказывается, что на оба вопроса одни и те же респонденты часто дают разный ответ даже в тех случаях, когда проживают не в коммунальной, а в отдельной квартире. Количество эмпирических референтов у семьи оказывается больше, чем у термина “квартира”. Пытаясь выяснить причины расхождения, критики установили следующие обстоятельства. К семье многие респонденты причисляют своих пожилых родителей, братьев и сестер, которые живут в другом месте, но входят в единую систему родства. Они выступают кровными родственниками, но не ведут общее хозяйство. В сознании респондента семья выступает скорее духовно-родственной общностью, нежели кровно-хозяйственной единицей. Для того чтобы избежать путаницы, социологу нужно заменить семью на домохозяйство и дать расшифровку последнего, а понятие семьи провести через самостоятельный блок вопросов, которые бы с разных сторон раскрыли это многомерное явление.
Как мы выяснили, теории оперируют категориями, понятиями и терминами. Однако известно, что при построении своего теоретического инструментария социолог оперирует и такими единицами, как переменные. По мнению Р. Дабина, теоретическая модель начинается именно с переменных, взаимосвязь которых образует предмет исследования50. Когда наука переводит слова в цифры, она прибегает к языку переменных.
Почти все понятия социологии нуждаются в переводе в систему переменных. Это означает, что социологические понятия и термины - прямо или опосредованно (через процедуру операционализации) – можно выразить на языке измерений, подобно тому как почти все понятия физики выражаются на языке чисел. Сразу оговоримся: категории практически не поддаются переводу на язык переменных. Это очень абстрактные понятия, которым практически невозможно приписать, предварительно их не конкретизировав, т.е. не переведя рангом ниже, количественную размерность. Об этом недвусмысленно высказался один из основателей количественной методологии Г. Блейлок: социологи-теоретики часто пользуются чрезмерно абстрактными понятиями, которые в корне отличаются от переменных, являющихся рабочим инструментом социологов-эмпириков. Стремясь преодолеть разрыв, Блейлок предложил называть переменные индикаторами абстрактных понятий51.
Переменная - понятие в социологии, которое может принимать различные значения. Например, доход или образование могут принимать множество значений, выраженных цифрами, скажем, доход в 100-500, 501 -1000, 1001 -1500 руб., образование начальное (4 класса), неполное среднее (9 лет), полное среднее (11 лет), высшее (5 лет) или неполное среднее, среднее, среднее техническое, высшее незаконченное и высшее законченное и т.д. Пол имеет всего два значения - мужской и женский. Тем не менее это переменная. Возраст имеет целый ряд значений, скажем, 1 год, 20 лет, 75 лет и др. Разброс в возрасте респондентов называется вариацией, конкретные величины возраста - значениями, а совокупность всех значений образует переменную. Таким образом, переменная “возраст” имеет значения от 0 до 70 (средняя продолжительность жизни) и более лет. Значения группируются в интервалы: 0-5, 6-10, 11-15 лет и т.д. Их можно группировать иначе, все зависит от задач исследования. Интервалы значений переменной “возраст” в случае с пенсионерами начинаются с 55 до 60 лет.
Переменной величиной выступает также “принадлежность к социальному классу”, ибо классов в обществе может быть несколько. Такими же переменными являются собственность, статус, социальная напряженность и др. Среди наиболее часто применяемых социологических переменных - социальный статус, доход, пол, возраст, семейное положение, национальность. Необязательно, чтобы переменная имела количественное выражение. Пол - типичный пример социологической переменной, которую нельзя выразить в цифрах.
Некоторые важные понятия в науке не являются переменными. Например, культура вообще не является переменной. Но если мы говорим о культуре конкретной страны или общества, то данное понятие можно как-то измерить, а значит, сделать его переменной. При этом под измерением можно понимать концептуальное определение понятия с помощью словаря. Если словарь дает концептуальное определение, то инструкция о том, как измерять его, является определением операциональным. Первый тип определения переменной именуют также качественным, а второй – количественным постольку, поскольку он предполагает процедуру измерения.
Глава 2 История социологии
Становление эмпирической социологии
Эмпирическая социология появляется и развивается параллельно с теоретической социологией, но приобретает самостоятельное значение лишь в начале XX в. как специфическая область социологических исследований с особыми тенденциями и логикой развития. Становление эмпирической социологии связано с попытками преодоления избыточного теоретизирования, а также с необходимостью решения новых практических задач, направленных на управление социальными процессами и разработку средств социального контроля и регулирования общественной жизни.
Этапы развития эмпирической социологии
В своем развитии эмпирическая социология проходит несколько этапов, ее исторические корни в трудах Е. Дюркгайма и А. Смолла; последний еще в 1895 г. высказал идею о необходимости прикладных исследований в американской социологии. Именно с тех пор специалисты начинают выделять первый этап или раннюю фазу (1885-1920) в развитии эмпирической социологии с ее интересом к конфликтам и социальных реформ. Второй этап фаза (1920-1950), связанный с распространением социологических исследований, начало которым положили представители Чикагской школы. Уильям Томас (1863-1947) и Флориан Знанецький (1882-1958) в 1918-1920 гг. выдают свою известную работу "Польский крестьянин в Европе и Америке", в которой на основе кропотливого анализа 754 писем, личных дневников и автобиографий рассматривались проблемы адаптации эмигрантов из Польши к условиям США. По результатам этих исследований они создают типология лиц в зависимости от характера их приспособления к социальной среде, она содержит характеристики мещанского, богемного и творческого типов. Именно эта работа знаменовала переход социологии эмпирических исследований.
Чикагская школа
Следующий шаг в развитии эмпирической социологии в рамках Чикагской школы делают американские социологи Роберт Парк (1864-1944) и Эрнст Берджес (1886-1966), которые направляют свои исследования на решение проблем города" С помощью картографирования города Чикаго они разделяют его на 75 зон и исследуют изменения в соотношении сил между социальными группами, которые в них входят. С помощью интервью и включенного наблюдения (когда социолог незаметно для членов группы входит в нее и фиксирует процессы и события, которые в этой группе происходят) они делают вывод о переделе группами городской территории, что приводит к выработке новых норм взаимоотношений между людьми, усиление антисоциальных действий. Это, в свою очередь, становится основанием для совершенствования городского законодательства.
Школа Колумбийского университета
С 1950-х годов лидерство в развитии эмпирической социологии переходит к Колумбийского и Гарвардского университетов, начинает новый, третий этап. Социологи
Колумбийского университета основное внимание сосредотачивают на открытии универсальных закономерностей поведения человека в социальной организации, выяснении механизмов сохранения стабильности социальных систем, структуры социального взаимодействия между людьми и роли личности и т.д.
Гарвардская школа
Параллельно в Гарварде разрабатывается индустриальная социология и доктрина "человеческих взаимоотношений". Главное место в развитии индустриальной социологии и социологии управления занимают широко известные ныне "хоторнські эксперименты" Элтона Мэйо (1880-1949) и его учеников. Эти эксперименты проводились на конкретном производстве в "Вестерн Электрик Компани". их основной задачей было отыскать дополнительные факторы эффективности производства. Выяснилось, что условия труда (то есть освещение рабочих мест, температура и влажность воздуха в производственных помещениях, количество перерывов на отдых и т.д.) играют незначительную роль; основное влияние на производительность труда имеют человеческие отношения. В этих условиях, по рекомендациям социологов, руководители производства должны больше ориентироваться людей, чем на производственный процесс сам по себе. Только такой подход обеспечивает социальное удовлетворенности человека своим трудом, а в конечном итоге - социальная стабильность общества в целом. Поэтому среди новых на то время средств повышения производительности труда называют "гуманизации труда", "просвещение рабочих", их обязательное участие в управлении и т.п.
Социальная инженерия и клиническая социология
В 1970-1980-х годах в США происходит усиленный рост объемов эмпирических прикладных исследований, которые становятся особой отраслью индустрии. В 1980-х годах выделяют две основные, тесно связанные между собой направления: социальную инженерию и клиническую социологию. Обычно специалисты этих двух профилей работают совместно: если первый, например, предлагает перестроить структуру управления в какой-то фирме или на производстве, то второй проводит практическое обучение руководителей, служащих и персонала с целью конкретного решения поставленной задачи.
Особое место эмпирические социологические исследования занимают ныне в организации менеджмента (от англ. management - управление) и PR (англ. public relations - связи с общественностью); появился даже новый термин для их обозначения - communication management (управление коммуникацией), что отражает растущее внимание социологов к практическим проблемам управления потоками информации и связями между правительствами и корпорациями, с одной стороны, их клиентами и потребителями услуг и продуктов - с другой. С помощью социологических исследований изучаются процессы совершенствования внутри - и межгрупповых информационно-коммуникативных взаимодействий, а также межличностных коммуникативных практик; вопросы надежности и валидности информации; проблемы улучшения системы "обратной связи" и т.д.
Общая характеристика эмпирической социологии
Итак, эмпирическая социология возникает и развивается как самостоятельное специфическое направление, целью которого является тщательный эмпирический анализ социальной действительности и выработка на его основе практических рекомендаций, направленных на совершенствование различных микросфер общественного (прежде всего экономической) жизни. Главные черты эмпирической социологии такие:
Отождествление научной социологии эмпирическими исследованиями;
Требование освобождение социологии от оценочных суждений и преобразования ее на ценностно нейтральную социальную науку, которая информирует заинтересованные системы о реальном состоянии общества, избегая его оценок;
Выяснение true научного познания лишь на основе эмпирических процедур, таких, как опрос, анкетирование, интервьюирование, эксперимент, наблюдение, математические и статистические методы;
Признание всего, что существует, подвластным социологическому объяснению и социальному управлению.
В. Плахов отмечает, что эмпирическая социология сформирована на Западе, имеет свои положительные и отрицательные черты. Положительное значение эмпирической социологии состоит прежде всего в разработке точных, тонких и эффективных методов изучения межличностных и межгрупповых отношений, общественного мнения, групповой динамики. Негативным моментом является отчасти полный отказ от социологической теории и обобщающего анализа.