Обращение к урокам истории составляет неотъемлемую часть общественной жизни любого развитого общества. Попытка игнорировать прошлое оборачивается большими проблемами, как в настоящем, так и в будущем. Поэтому, хотя с момента окончания Смутного времени прошло 4 столетия, его уроки в отдельных аспектах могут быть востребованы и сейчас.

В школьных учебниках истории началом Смутного времени традиционно обозначается 1605 год - появление первого самозванца, падение династии Годуновых и начало иноземной интервенции. Но современники событий в качестве точки отчета более раннюю дату - 7 января 1598 года, когда скончался «тихий и кроткий» государь Федор Иоаннович - последний представитель династии Ивана Калиты. Умер не просто любимый народом царь, оборвалась династия «государей московских», тех, кто создавал новую Россию, вывел ее из под ордынского ига, увенчал царской короной и сделал великой.

Перед своей смертью царь не стал назначать себе преемника, не составил духовной грамоты, не передал престол. Когда Патриарх Иов напомнил ему о необходимости назвать имя преемника, царь отказался это сделать, сославшись на Божию волю.

В основе монархического государственного устройства лежит сакральная легитимация правителя. Власть государя имеет своим источником не совокупную волю подданных, выраженную тем или иным образом (как, скажем власть демократически избранного президента), а волю Божию, а потому сама идея о выборе подданными монарха является в некотором роде абсурдной. Недаром соседнее с Россией польское государство, где короля выбирали на сейме, официально называлась «Речь Посполита» - республика.

Поэтому после смерти Федора Иоанновича на российский престол должен был взойти не самый достойный и не самый умный, а тот, кому этот престол принадлежит по праву. Кто обладал такими правами? Если применить нормы обычного гражданского права наследования, то главным законным наследником династии Калиты был двоюродный брат последнего царя Федор Никитич Романов. Теоретически с династической точки зрения права на престол могла предъявить и представители рода князей Шуйских. Этот княжеский род вел свое начало от младшего брата Александра Невского князя Андрея Ярославича, который некоторое время был Великим князем Владимирским. Именно это родство Шуйских с правящей династией имели ввиду иностранные послы, называя их в своих донесениях «принцы крови».

Кто должен был решать вопрос о выборе нового Государя?

Очевидно, что высшая судебная инстанция - боярская дума. Земской собор, о роли которого в избрании монарха столь много говориться в исторической публицистике, полномочий принимать такие решения не имел. Впрочем, он и не был созван, так как этому активно препятствовал правитель государства - Борис Федорович Годунов. Он оказался в очень сложной политической ситуации - с одной стороны, он сосредоточил в своих руках колоссальную власть, какую до него не имел ни один русский вельможа, и этой власти он почти наверняка лишался, кто бы из законных претендентов не занял бы русский трон. Более того, политические враги правителя не преминули бы воспользоваться его падением для сведения старых счетов. Речь шла не только о власти, речь шла и о жизни Бориса. Свое положение он мог сохранить только при одном условии - если лично займет царский трон. Или пан или пропал - таков был выбор, стоящий перед правителем и Годунов начал действовать.

Итогом его действия стало провозглашение его царем, что очень многими было воспринято как узурпация престола. Несмотря на все свои таланты и огромный опыт пребывания у власти Борис Федорович чувствовал себя на троне неуверенно, он становится подозрительным, все чаще верит доносам. В 1601 году после холопского доноса царский гнев обрушивается на род бояр Романовых. Им были предъявлены обвинения в намерении отравить государя, за что полагалась смерть, замененная на насильственное пострижение и заточение. Расправа над Романовыми не укрепила власть Годунова, а, напротив, серьезно ослабила ее. Во-первых, он лишился союзников в боярской думе (какими много лет были Романовы), во-вторых, и это самое главное, расправа над ближайшими родственниками и законными наследниками царя Федора Иоанновича, окончательно убедила общество в том, что Борис Федорович не законный царь, а узурпатор престола. И достаточно было в 1605 году появиться тени сына Грозного, как рухнула и династия, и держава.

Гражданская война, осложненная иноземным вторжением, затянулась в России на долгих семь лет. И лишь победа Второго земского ополчения под руководством Князя Дмитрия Пожарского и нижегородского купца Козьмы Минина позволила прекратить Смуту. Действием, которое повернуло страну в сторону выхода из кризиса, стало избрание на царство Михаила Федоровича Романова.

Современный обыватель, читая об окончании Смутного времени, не может не удивляться нелогичному на первый взгляд решению Земского собора 1613 года - русским государем был избран не освободитель Москвы князь-рюрикович Дмитрий Михайлович Пожарский, и не князь-гедиминович Дмитрий Тимофеевич Трубецкой - вождь первого ополчения, а шестнадцатилетний отрок Михаил Романов, который никак себя не проявил в ходе Смуты. Откуда взялась эта фигура среди претендентов на русский престол и почему именно на потомке старого боярского рода остановили свой выбор русские люди?

Рассмотрим события того времени

Для начала рассмотрим события того времени так, как их описывает современная историческая наука, а потом посмотрим откуда берут свое начало истоки старых и современных мифов об избрании Михаила Романова на царство.

Чем отличалось ополчение Минина и Пожарского от других вооруженных формирований, действовавших в то время? Главное и принципиальное отличие заключалось не в составе ополченцев, и не в источниках финансирования, а в программе. В грамотах, которые лидеры ополчения рассылали по городам, говорилось - «мы, Нижнего Новгорода всякие люди, сославшись с Казанью и со всеми городами понизовыми и поволжскими, собравшись со многими ратными людьми, видя Московскому государству конечное разорение, прося у Бога милости, идем всеми головами своими на помощь Московскому государству».

Важно отметить, что вожди второго ополчения не выдвигали никакой кандидатуры на русский престол, не претендовали на него сами и не поддерживали ни одного из имеющихся претендентов. Их целью было освобождение столицы от гарнизона оккупантов и восстановление законной власти:

«Теперь мы, все православные христиане, общим советом согласились со всею землею, обет Богу и души свои дали на том, что нам их воровскому царю Сидорке и Марине с сыном не служить и против польских и литовских людей стоять в крепости неподвижно. И вам, господа, пожаловать, советовать со всякими людьми общим советом, как бы нам в нынешнее конечное разорение быть небезгосударным, выбрать бы нам общим советом государя, чтоб от таких находящих бед без государя Московское государство до конца не разорилось. Сами, господа, знаете, как нам теперь без государя против общих врагов, польских, литовских и немецких людей и русских воров, которые новую кровь начинают, стоять? И как нам без государя о великих государственных и земских делах с окрестными государями ссылаться? И как государству нашему вперед стоять крепко и неподвижно?»

Именно эта программа, основанная на патриотизме и самоотречении, привлекла в ряды войска князя Пожарского множество сторонников, именно ее финансировали оставшиеся еще не разоренными города и земли Русского государства, именно поэтому усилия вождей второго ополчения увенчались успехом - 22 октября 1612 года был штурмом взят Китай-город, 26-го - капитулировал польский гарнизон в Кремле. И в освобожденной столице русского государства начал собираться земской собор, которому предстояло выбрать для страны нового государя.

В грамотах, которые рассылали руководители ополчения в города, говорилось о необходимости «о всяких земских делах радеть и промышлять вместе и к нам к Москве о всяких делах писать почасту, и совет держать с нами обо всем по прежнему, покаместа нам всем Бог даст на Московское государство государя по совету всей земли».

Свои заседание «Совет всей земли» смог начать лишь в самом конце 1612 года. Участники собора видели три варианта решения проблемы избрания Государя .

Приглашение на русский престол зарубежного принца

Первым из них было приглашение на русский престол зарубежного принца. Преимуществами такого решения были:

1) Исторический прецедент - история предыдущей династии также начиналась с приглашения словенами легендарного князя Рюрика. Важно отметить, что приглашение представителя зарубежной династии на выморочный престол не является необычным в европейской истории. Великобританией, к примеру, по сию пору правит Ганноверская династия, приглашенная на престол в 1701 году, в 1810 году шведский сенат пригласил на престол древнего королевства популярного в стране французского маршала Бернадота, потомки которого до сих пор занимают трон.

2) Происхождение зарубежного претендента сразу ставит его на уровень выше старомосковской знати и, тем самым, обеспечивало необходимую дистанцию между государем и подданными.

3) Иностранный принц не был бы связан с какой-либо боярской группировкой родственными отношениями, что исключало возможности для традиционного фаворитизма, провоцировавшего столь много конфликтов в боярской среде.

Но помимо аргументов «за», были и веские аргументы против:

1) В тот момент Россия была единственной независимой православной державой и то, что русский царь был единственным в мире самодержавным православным государем, накладывало на него обязанность по защите православной веры. Обязательным условием приглашения претендента на русский престол было бы принятие им Православия. Но насколько такое обращение было бы искренним? Ведь речь шла о получении власти над огромной и богатой страной, а представители европейских домов того времени легко могли заявить: «Париж стоит мессы».

2) В ходе смутного времени уже состоялись две попытки передать русский престол иноземному принцу. Но, ни польский королевич Владислав, ни шведский принц Карл-Филипп так и не прибыли в Москву, не приняли православную веру и не приступили к своим обязанностям. Более того, и Речь Посполитая и Швеция использовали эти обстоятельства для захвата русских земель.

3) Еще одним аспектом проблемы было то, что иноземного претендента сложно было найти - западная и северо-западные окраины русского государства, через которые осуществлялись отношения с Европой, были в тот момент в руках поляков и шведов.

Поэтому в середине февраля 1613 года земский собор принимает решение - не избирать на московский престол иностранных принцев не греческой веры (т.е. не православных), а искать государя среди русских людей.

Избрание на московский престол знатного боярина

Вторым вариантом было избрание на московский престол знатного боярина из числа лидеров Боярской думы. Т.е. фактически повторить ситуацию с избранием Василия Шуйского. Однако сотрудничество части боярской думы с поляками, отсутствие в ней авторитетных лидеров - наиболее вероятный кандидат - князь Василий Васильевич Голицын находился в это время в польском плену, подорвало доверие к боярству со стороны земской рати и представителей городов.

Попытался организовать выдвижение своей кандидатуры один из вождей первого земского ополчения боярин князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, но и он был отвергнут. Быть выбранным воеводе помешали и его тушинское прошлое, и его сотрудничество с казаками, и личные качества. К тому же среди воинов второго ополчения, а именно они представляли собой реальную силу в столице, куда большим авторитетом пользовался князь Пожарский, который не стремился к власти.

Движение за избрание на царский престол Михаила Романова

И вот тогда среди участников собора появляется движение за избрание на царский престол Михаила Романова. Его главным преимуществом было близкое кровное родство с пресекшейся династией - последнему законному государю Федору Иоанновичу Михаил доводился двоюродным племянником. А слабые, на первый взгляд, стороны - молодость и неучастие в событиях Смуты, - обернулись преимуществом - его фигура стала одинаково приемлемой для сторонников самых разных взглядов и социальных групп. Молодой, незапятнанный участием в гражданской войне, благочестивый отрок, родственник последнего законного государя - таким представлялся Михаил Федорович участникам земского собора.

«У жителей Московского государства после Смуты велико было стремление возвратиться к прежнему порядку, к «старине», «как при прежних государях бывало». Имя Михаила Романова, хотя и косвенно, но могло олицетворять такую преемственность. Это и была в 1613 году главная объединяющая идея, фундамент компромисса, позволившего достичь относительного замирения после стольких лет междоусобной борьбы», - резюмирует итоги собора современный историк.

Таким образом, преодоление Смуты стало возможным только после восстановления законной власти в стране . И Борис Годунов, и Василий Шуйский, и польский королевич Владислав - все они превосходили талантами и опытом юного Михаила, но он был законным наследником престола, и это позволило примирить все слои и группы русского общества.

Русская смута, начавшаяся в 1917 году, по сию пору не закончена

В отличие от некоторых других стран, в России так и не произошло юридического оформления окончания гражданской войны. С юридической точки зрения она продолжается и по сию пору. И хотя давно уже не гремят выстрелы и не рвутся снаряды, но разделение страны продолжается. Как остановить этот огонь, который подобно торфяному пожару тлеет под зыбкой поверхностью текущей российской реальности.

Хотя с момента отказа страны от коммунистической идеологии прошло больше двадцати лет, связь с предшествующей историей России по сию пору не восстановлена. Более того, эта проблема даже не осознается российским обществом и истеблишментом как значимая. Во время парламентских выборов 2011 года только одна партия внесла в свою программу пункт о необходимости восстановления юридической правопреемственности с исторической русской государственностью. И это была партия, так и не преодолевшая 7% барьер.

Октябрьский переворот ознаменовал собой не только радикальное социальное переустройство общества, но и конец традиционной российской государственности. Если временное правительство, пришедшее к власти в феврале 1917 года, сохраняло преемственность с прежней юридической и политической системой, то большевики с самого начала официально объявили о полном и всеобъемлющем разрыве с ней.

Ни в одном из законодательных актов или идеологических документов советского государства не упоминалось о предшествующей СССР русской государственности. Более того, новый тип государственного устройства базировался на принципиально других основаниях, чем Российская Империя.

СССР строился не как национальное государство русского народа, а как многонациональный союз государств, образованный разными народами. Отсюда и стремление большевиков создать на месте унитарной империи федерацию из нескольких социалистических республик. Более того, СССР рассматривался лишь как первый плацдарм мирового социалистического государства, о чем недвусмысленно говорилось в «Декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик»:

«Воля народов советских республик, собравшихся недавно на с"езды своих советов и единодушно принявших решение об образовании «Союза Советских Социалистических Республик», служит надежной порукой в том, что Союз этот является добровольным об"единением равноправных народов, что за каждой республикой обеспечено право свободного выхода из Союза, что доступ в Союз открыт всем социалистическим советским республикам как существующим, так и имеющим возникнуть в будущем, что новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917 года основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов, что оно послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути об"единения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику.»

Обращает на себя внимание символика СССР. Ни герб, ни флаг Советского Союза не имели какой-либо связи с национальной культурой России или ее прошлым. Более того, основная символика страны советов носила подчеркнуто интернациональный характер, а отдельные ее элементы - например, земной шар на гербе, декларируют стремление к созданию всемирного коммунистического государства.

Об этом же писала и вышедшая из печати в 1930 году Малая Советская Энциклопедия - «Всякая страна, совершившая социалистическую революцию, входит в СССР».

Разумеется, что столь радикальный разрыв с предшествующей государственной традицией был возможен на юридическом и политическом уровне, но не на уровне массового сознания. Людям было трудно осознать столь радикальные перемены, тем более, что далеко не все население нового государства сочувствовало новому строю и новой идеологии. Поэтому лидеры советского государства предпринимали значительные усилия в сфере социальной инженерии и воздействия на массовое сознание. Одним из ключевых моментов являлся вопрос о преподавании истории. История как предмет - это основа национальной и исторической идентификации. Как показывают результаты современных социологических опросов, большинство граждан России согласны с мнением, что каждый гражданин России должен хорошо знать историю своей страны.

В 1919 году в учебных заведениях РСФСР было прекращено преподавание истории. «Восемь-девять лет тому назад - с удовлетворением писал в 1927 году видный борец с исторической наукой М.Н. Покровский, - история была почти совершенно изгнана из нашей школы - явление, свойственное не одной нашей революции. Детей и подростков занимали исключительно современностью...» .

Преподавание истории как учебного предмета было восстановлено в СССР лишь в 1934 году. Такой перерыв был необходим большевистскому руководству для разрушения традиций преподавания истории отечества, ибо в 1934 году в учебных заведениях стала изучаться совсем другая история.

Различие между русской историей и историей СССР

Решение о восстановлении преподавания истории было принято на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 20 марта 1934 года. Этим же постановлением, высшее руководство СССР утвердило авторскую группу для создания школьного учебника истории СССР. Пожалуй, впервые в российской истории школьный учебник утверждался высшим руководством страны. В том же 1934 году три члена Политбюро - Сталин, Киров и Жданов лично прочитали и отрецензировали предлагаемые авторскими коллективами конспекты новых школьных учебников. Для нашей темы весьма важно посмотреть, какие же недостатки наши вожди в представленном им проекте учебника:

По мнению высокопоставленных рецензентов, авторская группа «не выполнила задание и даже не поняла своего задания. Она составила конспект русской истории, а не истории СССР , то есть истории Руси, но без истории народов, которые вошли в состав СССР». В конспекте не была подчеркнута ни «анексионистко-колонизаторская роль русского царизма» , ни «контрреволюционная роль русского царизма во внешней политике».

Вот это-то различие между русской историей и историей СССР, и является главным для понимания того, какая же именно история стала преподаваться в советских школах и прочих учебных заведениях. Главным было то, что отрицался исторический путь России как национального государства русского народа, созданного русским народом же. Теперь по мысли вождей русский народ должен был занять в своей стране место лишь одного из нескольких «братских народов» (многие из которых в то время лишь искусственно создавались), а в перспективе - с расширением СССР до мировых пределов, роль русских, должна была еще более уменьшиться.

Юридически концепция превращения СССР во всемирное коммунистическое государство закреплялась в принятой в 1936 году новой Конституции. В этом документе по-прежнему отсутствовали какие-либо отсылки к историческому прошлому России, а ряд норм закреплял подчеркнуто интернациональный характер советского государства. Так, статья 40 постановляла, что законы принятые союзным парламентом публикуются на языках союзных республик, а статья 110 предписывало проведение судопроизводства на национальном языке союзной или автономной республики.

Фактически конституция носила универсальный характер и допускала включение в состав СССР любого социалистического государства. Таким образом, конституция была обращена не только к населению СССР, но и к населению других стран, будущих возможных участников Советского Союза. Авторы документа стремились сделать его как можно более привлекательным для граждан любого государства. Именно это послужило одной из причин сочетания столь широкого набора политических, гражданских и социальных прав, которых не содержала тогда ни одна конституция в мире. Сталин совершенно не лукавил, называя свое детище «Самой демократической конституцией в мире». Конституция 1936 года представляла собой своего рода заявку на кодекс новой, социалистической эры, мощный идеологический и законодательный аргумент в арсенале строителей мировой коммунии.

Примечательно, что впервые ряд основных положений новой конституции Сталин публично огласил не на партийном съезде или конференции, а в интервью руководителю одного из крупнейших американских газетных объединений «Скриппс-Говард ньюспейперс» Рою Уильяму Говарду 1 мая 1936 года. Таким образом, основные тезисы новой конституции с самого начала были озвучены не только для советской (интервью Сталина через четыре дня перепечатали все ведущие советские газеты), но и для западной аудитории.

Ультиматум Керзона

Однако, во внешней политике советское руководство было вынуждено, пусть и в ограниченном объеме, но признавать преемственность с исторической Россией. Попытки реализовать концепцию мировой революции на практике привели к совместному выступлению ведущих европейских государств, известному как «Ультиматум Керзона». Не смотря на шумную идеологическую кампанию внутри страны под лозунгом «не боимся буржуазного звона, ответим на ультиматум Керзона», сам ультиматум вызвал серьезный кризис в руководстве ВКП(б) и был фактически принят.

СССР признал некоторые международные договоренности Российской Империи (например, участие в Гаагской конвенции о военнопленных), и в целом вел себя на международной арене не как «передовой плацдарм всемирной республики советов», а как одно из государств. Совершенно естественным образом Советский Союз был вынужден столкнуться с теми же геополитическими проблемами, что и Российская империя и поэтому частично использовать ее наследство.

Все это привело к тому, что для зарубежного массового сознания юридический разрыв между СССР и традиционной российской государственностью не был заметен, и советское государство воспринималось не как «прообраз будущего человечества», а как Россия, в которой радикально изменился социальный слой. Именно поэтому в западных СМИ для обозначения граждан СССР использовалось традиционное слово «русские», которое практически не употреблялось в этом контексте в самом Советском Союзе.

Внутри Советского Союза на уровне массового сознания преемственность с исторической Россией также не была разрушена до конца. По замыслу советских руководителей, это должно было произойти к середине 50-х годов, когда из активной жизни выпадало поколение рожденных и воспитанных в Российской империи. Так оно, наверное, и произошло, если бы не Великая Отечественная война.

Компромисс с традиционным российским обществом

Перед угрозой военного поражения и полного уничтожения какой бы то ни было самостоятельной государственности на территории страны, советское руководство было вынуждено пойти на компромисс с традиционным российским обществом, чтобы использовать патриотический порыв народа. Но тем самым, было допущено существование традиционных ценностей рядом с революционными, что привело к срыву программы переустройства общества и воспитания «нового советского человека».

Однако, даже в это время не было внесено никаких изменений в базовые юридические принципы советского государства, сохранявшиеся до самого его распада в 1991 году.

Распад советской государственности

Распад советской государственности поставил перед новообразованными государственными образованиями и освободившимися от советского влияния странами Восточной Европы вопрос о выборе государственной идентичности. Подавляющее большинство постсоветских государств сделали в пользу восстановления исторической и юридической преемственности с историческими существовавшими национальными государствами. В отдельных случаях такая преемственность была построена искусственно.

В нашей стране этот процесс окончился не начавшись. И с юридической, и с исторической точки зрения Российская Федерация является преемником не исторической России (Российской империи), а именно СССР. В 1991 году такое решение показалось российским властям наиболее простым. В самом деле, восстановление исторической русской государственности потребовало бы оперативного решения множества сложных вопросов, как внутри-, так и внешнеполитических, начиная с вопроса о реституции и заканчивая вопросами о границах и членстве в международных организациях. В отличие от стран Восточной Европы и некоторых республик бывшего СССР, временной разрыв между исторической государственностью и современностью составлял не одно-два, а три - четыре поколения. К тому же, как упоминалось выше, проблема исторического разрыва плохо осознавалась массовым сознанием, а потому общественный запрос на его ликвидацию практически отсутствовал.

В качестве слабой замены полноценному решению вопроса можно рассматривать использование современной Россией символики Российской империи .

Сохранение советской идентичности

Сохранение советской идентичности, позволившее в краткосрочной перспективе «упростить жизнь» и правящей элите, и обществу в целом, с течением времени превращается в фактор, осложняющий развитие российской государственности, а в перспективе - ставящий ее существование под угрозу.

Отказ от решения вопросов ввиду их сложности не приводит к решению проблем, но лишь к дальнейшему осложнению оных. Для примера рассмотрим два аспекта - экономический и национальный.

Многочисленные исследования российских и зарубежных экономистов выделяют в качестве одной из наиболее важных проблем отсутствие твердых гарантий собственности в нашей стране. Корни этого явления лежат именно в разрыве юридической преемственности с дореволюционным законодательством, когда любые права собственности подданных Российской Империи были признаны ничтожными. Это решение не было юридически корректным с точки зрения обычного права. Более того, национализация проводилась на основании принципов, которые не могут быть признаны заслуживающими внимания - например, классовое происхождение собственника.

Именно для того чтобы утвердить прочный юридический фундамент собственности ряд стран Восточной Европы провели дорогой и сложный процесс реституции - возвращения собственности бывшим владельцам или их потомкам. Безусловно, в России процесс реституции будет крайне затрудненным, но вопрос о ней сегодня даже не ставится. Показательно в этом плане решение о передаче зданий религиозным организациям. Возвращение Русской Православной Церкви храмов и монастырей, отобранных у нее в годы гонений, оформляется не как реституция, а как передача государственного имущества во временное владение (бессрочная аренда).

Еще больше проблем порождает унаследованная от СССР система национально-государственного устройства страны. Согласно Конституции РФ (п.2 ст.19) все граждане России равны между собой вне зависимости от национальности. Но та же Конституция закрепляет существование национально-государственных механизмов - республик, - предназначенных для защиты этнических интересов отдельных народов. Таким образом, граждане оказываются разделёнными на две неравные группы - те, для кого существуют государственные механизмы защиты этнических интересов, и те, для кого таких механизмов не предусмотрено. Усугубляет ситуацию то, что первая группа составляет меньшинство как среди народов (которых в РФ больше 200), так и по численности населения (не имеет такого механизма и крупнейший народ страны - русские).

Можно сколько угодно выделять средства на различные программы поддержания толерантности, но пока «все животные равны, но некоторые равнее», межэтническая напряженность будет постоянно генерироваться в российском обществе. Более того, советская модель не предусматривает каких-либо механизмов разрешения межнациональных конфликтов. В результате долгого отсутствия государственной политики в этом вопросе (а при условии сохранения советских принципов национально-государственного устройства ее формирование в принципе невозможно) отмечается рост сепаратистскиз настроений с одной стороны, и сецессионистских - с другой. Эти процессы создают осязаемую угрозу самому существованию российской государственности.

Советское наследство дорого обходится Российской Федерации и дальнейшее сохранение правопреемственности с СССР грозит еще большим ухудшением ситуации. Как застарелая рана, которую не хочется беспокоить, но которая никогда не заживет сама по себе.

И здесь самое время вспомнить события четырехвековой давности, когда именно возвращение к принципам исторической правопреемственности позволило прекратить Смуту и вернуло страну к нормальному развитию. Восстановление исторической и юридической преемственности с Российской империей не решит всех проблем нынешней России, как не решило их в 1612 году избрание на царство законного наследника, но без этого необходимого шага Россия не сможет обрести себя и строить свое будущее. И чем дольше откладывается его осуществление, тем сложнее и болезненнее он будет.

Примечания:

В качестве примера можно привести соглашение между СССР и Великобританией о совместной военной оккупации территории Ирана в 1941 году. За основу разделения сфер влияния было приняты границы, определенные договором между Российской империей и Великобританией, заключенного в 1905 году.

Надо отметить, что вплоть до начала XXI века государственная символика РФ не была должным образом узаконена и существовала фактически на «птичьих правах»

Дорого в самом буквальном смысле - достаточно указать, что именно Россия выплачивала международные финансовые обязательства СССР

Доктор экономических наук Гавриил Попов, президент Международного университета (Москва).

Наука и жизнь // Иллюстрации

Святая Троица, написанная Андреем Рублевым для Троице-Сергиева монастыря. Около 1411 года.

Гравюра на меди XVII века изображает поединок великого князя московского (слева) с татарским ханом.

Москва. Рисунок немецкого ученого и путешественника Адама Олеария, трижды посетившего Россию в XVII веке.

Царь Иван Васильевич Грозный. С эскиза В. М. Васнецова к картине, изображающей Ивана IV. 1883-1884 годы.

Дворянская конница времен Ивана IV. Рисунок немецкого дипломата Зигмунда Герберштейна. XVI век.

Русское посольство за границей. (Из цикла

Польские всадники со штандартом. Рисунок конца XVI - начала XVII века.

Портрет Бориса Годунова. XVII век.

Дмитрий I. Старинная миниатюра.

Марина Мнишек. Старинная миниатюра.

Дмитрий II. Старинная миниатюра.

Первый царь из династии Романовых - Михаил. Изображение XVII века.

Лето 2000 года. Я вхожу в Соловецкий монастырь. Прошло несколько десятилетий с того дня, когда я впервые оказался на Соловках. На зеленой лужайке возле стен Преображенского собора белеют надгробия. Их вынесли на время реставрационных работ. Я подошел к первому камню... и замер потрясенный. Надпись гласила, что это надгробие Авраамия Палицына.

Меня поразило не то, что Палицына похоронили здесь, на Соловках. (По православному обычаю монаха хоронят именно там, где он обещал Богу быть иноком и где был пострижен. Палицын стал монахом в Соловецком монастыре, тут его и похоронили.) Неожиданностью оказалась сама плита. Ведь когда-то в книге историка Сергея Кедрова "Авраамiй Палицынъ", изданной Московским университетом в 1880 году, я читал, что могила Палицына найдена "по счастливой случайности" в 1872 году, но "время разрушило памятник". Вот почему встреча через 375 лет с могильной плитой (Палицын скончался в 1625 году) показалась мне каким-то чудом. И мои мысли сосредоточились на Авраамии Палицыне.

АВРААМИЙ ПАЛИЦЫН

Неизвестно, какая была погода в Москве 21 февраля 1613 года. В этот день на Красной площади собралось много народа. Четыре человека поднялись на Лобное место. От имени Земского собора они объявили, что Смутное время окончилось: царем избран Михаил Романов. Одним из этих четверых на Лобном месте был Авраамий Палицын, келарь Троице-Сергиева монастыря.

Авраамий Палицын не принадлежал к тем, кому ставят памятники. На картинах художники таких людей тоже не изображают - разве что где-то во втором ряду. Вот и я называю их "деятели второго ряда".

В Смутное время питательная среда для появления "вождей" из боярства истощилась. Прежде всего, из-за полного исчерпывания экономической базы боярства - вотчинного хозяйствования. Сказались и массовые "чистки" Ивана Грозного, убившего даже собственного сына. И, наконец, годы Смутного времени постепенно "перемалывали" и "выбивали" из игры всех более или менее пригодных на роль Вождя (последними в ряду "отсеянных" оказались талантливый Скопин-Шуйский, которого отравили, и убитый Прокопий Ляпунов - личность яркая, предводитель первого ополчения, собравшегося для освобождения Москвы).

Как написал выдающийся историк В. О. Ключевский, "Московское государство выходило из страшной Смуты без героев; его выводили из беды добрые, но посредственные люди". Да, к концу Смутного времени вождей не было, хотя страна имела безусловно ярких и одаренных деятелей "второго ряда". И Палицын среди них - один из главных. Он из дpeвнего двopянcкого poда, перебравшегося в Москву из Западной Руси (входившей тогда в состав Литвы). По преданию, кто-то из его богатырских предков размахивал в боях палицей весом в полтора пуда - отсюда и фамилия. Несмотря на древность рода никто из Палицыных не стал боярином. Они служили стольниками, подьячими... Не только Авраамий, но и весь его род был из "второго эшелона".

Родился Палицын в селе Протасьево, близ Ростова, предположительно в 1540-1550 годах. Звали его в миру Аверкием Ивановичем. В 1588 году, при царе Федоре, он попал в опалу, его лишили земли и имущества и сослали в Соловецкий монастырь, где он и принял монашество - не насильно, а добровольно.

В опалу Палицын попал, вероятно, по двум причинам. Скорее всего, "заодно" со своим патроном Шуйским. Но главное в другом. Палицын уже тогда числился в "серьезных" людях, умных и деятельных. В кризисный момент таких на всякий случай лучше отдалить. Потом Годунов решил простить тех, кого репрессировали превентивно. И Палицына в 1596 году перевели в Троице-Сергиев монастырь. Почему именно в Троицу? К тому была серьезная причина. Троицкая лавра начала утрачивать былую роль, и тогда решили "укрепить ее кадры" - в том числе и Палицыным. (Выходит, его числили среди тех, кем можно "укреплять"!)

И на Соловках, и в Троице Палицын много читал. В молодости он не учился и теперь наверстывал, становясь образованнейшим человеком своего времени: он прекрасно знал церковную литературу, что легко заметить по его книге, где много ссылок на источники.

При царе Василии Шуйском Палицын был "обласкан" и получил в 1608 году пост келаря Троице-Сергиева монастыря, второй после настоятеля пост. Келарь - не священник, а администратор. Хозяйство же лавры было огромное: 250 сел, 500 деревень, десятки тысяч десятин земли и десятки тысяч душ крестьян.

Палицын довольно быстро отладил хозяйство и вскоре смог выполнить просьбу Шуйского: активно воздействовать, как теперь бы сказали, на рыночную стихию (не по Кейнсу - деньгами, а материальными факторами). Московские продавцы жита, пользуясь противостоянием Шуйского и Дмитрия II, решили (весьма непатриотично) "погреть" на этом руки. Они договорились скупить хлеб и придержать его до самых высоких цен. Тогда Палицын выбросил из монастырских запасов большое количество "мер" ржи на рынок и сбил цену. Растерявшиеся житопродавцы сдались и тоже начали торговать.

В это время Палицын - как и весь Троице-Сергиев монастырь - поддерживал Шуйского против Дмитрия II. Но 17 июля 1610 года Шуйского свергли. И уже 27 августа Дума, созванная из представителей со всей страны, начала выборы нового царя. Собравшиеся остановились на сыне польского короля Сигизмунда, Владиславе, но при условии, что Владислав примет "греческую веру". Образовав депутацию более чем в тысячу человек, ее отправили к Сигизмунду под Смоленск просить "отпустить сына".

Палицын был согласен с этим решением и вошел в состав депутации. Однако Сигизмунд отверг просьбу, предложив на московский трон себя. Депутацию арестовали, а поляки заняли Москву. Депутация раскололась. Часть ее, во главе с митрополитом Филаретом (отцом будущего царя Михаила Романова), решила твердо следовать полученным указаниям, а другая часть - в нее вошел и Палицын - присягнула Сигизмунду, была освобождена и вернулась в Москву. Однако в Троице-Сергиевом монастыре Палицын "забыл" о присяге и вместе с архимандритом Дионисием начал агитировать против поляков. За этой агитацией стояла новая стратегия решения проблем Московского государства.

СТРАТЕГИЯ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА

Во второй половине ХV века Московскую Русь охватил глубокий кризис. Прежде всего, то был кризис военный. Победители Мамая, завоеватели Казани и Астрахани, присоединители Сибири, покорители Новгорода и Пскова оказались несостоятельны ми при первой же серьезной войне на Западе.

За первым кризисом вставал более фундаментальный - экономический, по определению В. О. Ключевского, кризис системы боярского вотчинного хозяйствования. И, наконец, - кризис политический. Процветающие в Турции или Персии восточные тиранические, деспотические, диктаторские модели уже не устраивали ни боярство, ни дворянство, ни городские круги, ни, что очень важно, православную церковь.

Каким же путем выходить из кризиса?

Несколько веков назад Александр Невский принял историческое решение - ориентироваться на Золотую Орду, в широком смысле - на Восток. Выступить против крестоносцев, иначе говоря, против Запада. Разойтись с Западной Русью, которая, не подчинившись Орде, стала искать покровителей и союзников в Западной Европе.

Для Невского такое решение было объяснимо: Орда - развитое государство, освоившее тысячелетнюю культуру Китая, с мощной военной силой, способной объединить погрязшие в междоусобицах удельные княжества Восточной Руси в один улус и обеспечить в нем власть князей и православной церкви. Объединение восточных русских княжеств вокруг Москвы - главный итог курса Александра Невского.

Но Орда век за веком теряла свои преимущества, а приняв ислам, поставила под угрозу и православную церковь и, в конечном счете, всю Московскую Русь. Тогда верхушка православной церкви (прежде всего, Сергий Радонежский) дальновидно предложила новый курс: не только отделение от Орды, но и борьба с ней. Итогом такого курса стали Куликовская битва и становление Московского государства, захватившего почти все наследство Золотой Орды.

И вот теперь снова требовалось сменить линию. Запад явно обгонял великий, но медлительный Восток. Значит, надо освоить достижения Запада и вообще идти его путем. Но как реализовать новый курс? Выбор решения во многом предопределяли два обстоятельства. Первое. Ближайшим соседом на Западе было польско-литовское государство - своего рода пример для Московской Руси: сеймы избирают королей; экономика развивается; армия - на европейском уровне, успешно борется с немецкой агрессией, с крымским ханством, с Турцией. И второе. B Польшу, особенно в Литву, вошли все те русские княжества, которые в свое время не подчинились Орде. В середине ХV века в Великое княжество Литовское входили и Смоленск, и Брянск, и Киев, и Полоцк. Многие годы православие в Литве было государственной религией, а русский - официальным государственным языком Литовского княжества. К сожалению, историки времен династии Романовых усердно проводили мысль о том, что после Киевской Руси осталась лишь одна Русь, та, что стала улусом Золотой Орды и, в конце концов, Московской Русью. Западной Руси, которой удалось избежать ордынского ига, как бы не существовало. (Обо всем этом - в интересной книге А. Бушкова и А. Буровского "Россия, которой не было".)

Первоначальная стратегия переориентации Московского государства на Запад опиралась на силу оружия. Казалось бы, самый простой путь: завоевать земли на Западе, выйти к Балтийскому морю и стать европейской державой. Однако Иван Грозный не смог реализовать эту стратегию, в Ливонской войне он потерпел поражение.

Тогда возник второй вариант - уния с Западом, по которой московский царь избирается королем польско-литовского государства. Однако попытка Грозного стать таким королем тоже провалилась. Более реальными представлялись шансы его сына, царя Федора. На сейм, избиравший польского короля, из Москвы отправили великих послов - бояр Степана Годунова и Федора Троекурова с дьяком Василием Щелкановым. Когда посольство ехало по Литве, выезжавшие навстречу западные русские говорили: "Теперь мы встречаем вас, великих послов государя православного; и дал бы нам Бог всею землею встретить самого вашего государя к себе". Литовский подскарбий Федор Скумин такими словами встретил представителей Москвы: "Я христианин вашей греческой веры, и отец, и мать у меня были христианами, так я вам говорю... мы все хотим, чтобы нам с вами быть в соединении на века, чтобы ваш государь панствовал на наших панствах". Но избрание Федора не прошло.

Наконец, появился третий вариант реализации курса "на Запад". Самый тяжелый: осуществить реформы силами и под руководством правящего в Московском государстве боярства. Как сказали бы мы теперь - силами старой номенклатуры.

Однако даже отказ от выродившейся династии Рюриковичей и избрание царями безусловно одаренных представителей боярской элиты - Бориса Годунова и Василия Шуйского - успеха не принесли. Их реформы (наиболее яркая из них - отмена Годуновым "Юрьева дня") только усилили противоречия.

Следовал важный вывод: своя московская боярская номенклатура не в состоянии реализовать курс на западнические реформы. И опять вернулись к идеи унии, но уже в новом варианте: не мы приходим к Западу, а Запад к нам - Московская Русь получает царя с Запада. Так возник четвертый вариант стратегии - стратегия "иноземного государя".

И Дмитрий I и Дмитрий II (в историю они вошли как "Лжедмитрии") были, по существу, "царями с Запада". Но противоречий и трудностей с ними оказалось так много, что Московская Русь решила избрать царем представителя одной из западноевропейских династий. Сначала выбор пал на Владислава, сына польского короля Сигизмунда, потом возникали шведские кандидатуры, но приемлемого для православной церкви и боярства варианта так и не получилось. Стратегия "иноземный государь" провалилась.

Смутное время для Московской Руси началось не тогда, когда она оказалась в кризисе. И даже не тогда, когда приняли исторически назревшее решение ориентироваться на Запад, провести западнические реформы и идти путем Запада. Смутное время на Руси началось и год за годом продолжалось тогда, когда раз за разом не удавалось найти успешную стратегию реализации выбранного курса.

Нужна была новая стратегия. Ее нашли идеологи православной церкви, и среди них - Авраамий Палицын. Разработанная ими стратегия преодоления Смуты - выдающееся достижение Московской Руси, своего рода аттестат о ее зрелости, о ее праве на существование.

НОВАЯ СТРАТЕГИЯ - И ЗАПАДНИЧЕСТВО, И НЕЗАВИСИМОСТЬ

Она была логичной и четкой.

lПравославие должно остаться ведущей религией государства.

lНа первое место как первооснова выходит понятие "Московское государство". Единое российское государство не может не быть московским. И нижегородцы, немало натерпевшиеся со стороны Москвы, "целуют крест, стоят за Московское государство и приглашают другие города... стоять всем заодно".

lМосковское государство должно остаться именно царством. Русские люди сполна оценили и шляхетскую демократию Польши, и республиканское устройство Великого Новгорода, и атаманское самоуправление Дона. Вывод следовал такой, о нем писали руководители ополчения: "Нам без государя невозможно: сами знаете, что такому великому государству без государя долгое время стоять нельзя".

lЧетвертый компонент новой стратегии: компромисс внутри Московского государства. Компромисс внутри иерархов церкви. Бояре, бегавшие из лагеря в лагерь, должны "помириться" друг с другом, а горожане объединиться с дворянами. Казаки - вооруженная сила крестьянства и всего простого народа - тоже должны пойти на соглашение. Ради успеха новой стратегии решено простить друг другу всё -службу Дмитрию или Шуйскому, присягу Сигизмунду и т. д. Исключительно умным был подход к имущественным приобретениям Смутного времени: если у дворянина ничего другого не имелось, ему разрешали оставлять себе дарованное самозванцами. И звания и титулы от них тоже сохранялись.

lИ наконец - последняя составляющая новой стратегии - реформы. Реформы западнического типа провести необходимо. Но их должно осуществить уже само Московское государство.

Новая стратегия - "и западничество, и независимость", - безусловно, была результатом коллективных усилий, плодом напряженных размышлений лучших умов Московского государства. Но зародились идеи новой стратегии в Троице-Сергиевом монастыре, в котором традиции Сергия Радонежского оставались наиболее крепкими.

Главная опора и главный потенциал новой стратегии - быстро формирующаяся русская нация. Именно горести и беды Смуты заставили русских во всех частях Московского государства осознать себя не только рязанцами или москвичами, ярославцами или тверичанами, но, прежде всего, русскими. Как близким родственникам писали друг другу письма Нижний и Казань, Кострома и Псков. Осознана общность интересов, общность целей. Осмыслена первоочередная роль общего перед частным. Сформировалась уверенность в том, что народ сам, своею волею, может добиться исполнения своих желаний. Как писал С. М. Соловьев, "народ был готов выступить как один человек; непрерывный ряд смут и бедствий не сломил юного народа, но очистил общество, привел его к сознанию необходимости пожертвовать всем ради спасения веры, угрожаемой врагами внешними, и наряда государственного, которому грозили враги внутренние".

Я пишу "новая стратегия", хотя хорошо понимаю, что она формировалась много лет. Еще в августе 1610 года московский съезд голосовал за приглашение Владислава, а уже в марте 1611 года (всего через какие-то шесть месяцев) во все города Московской Руси лавиной шли письма с изложением стратегии независимости. Конечно, писцов Троице-Сергиевой лавры называли "борзописцами" - тогда это слово означало умение быстро писать. Но самые "борзые" авторы могут быстро записать только уже обдуманные и сформулированные идеи. Логично предположить, что основные идеи новой стратегии появились задолго до начала 1611 года.

ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС ПАЛИЦЫНА

Остается "за кадром", как Авраамий Палицын принимал участие в выработке новой стратегии. Правда, хорошо известны три последующих этапа усилий Палицына. Первый - пропаганда новой стратегии через письма, которые из Троицкой лавры шли по всей стране. Второй этап -организация воплощения новой стратегии. И, наконец, его личный вклад, так сказать, "на полях сражений".

Палицын в своей книге вспоминает о том, что грамоты были разосланыво все города русской державы. А город - это не только бояре и власть. Следовательно, города уже были главными центрами, коль скоро к ним обращались авторы писем.

О чем говорилось в письмах из Троицева монастыря? О "многоплачевном конечном разорении" Московского государства. (Заметим: речь идет уже огосударстве, а не о личной вотчине московских царей.) Молили немедленно спешить в Москву для освобождения царствующего града от поляков. (Заметим: освобождают не резиденцию царя, а царствующий град.) Москва уже приобрела не только властный, но и моральный, идейный авторитет в стране, стала символом. И что очень важно, на первое место выдвигается борьбас поляками, с католиками. О литовцах и тем более западных русских ничего не говорится. Очень умный ход. Письма призывали к отмщению за православие, звали стоять крепко за благочестие, дабыкаждый себе принял венец и похвалы. (Заметим: призыв не к "сироте", не к "холопу", ак каждому, к личности.) В России уже было к кому обращаться с таким призывом. В России уже были"люди Московского государства". Палицын и Дионисий обращались к ним, к сути русского человека, к самому святому для него -приверженности к вере и к родине. В письмах говорилось, какие царства и за какие грехи погибли, а какие и за что возвеличены Богом (так сказать, уроки истории). И, наконец, на первое место ставилось право Московской Русисамой выбирать себе царя и выбиратьиз своих. Письма апеллировали к сознательности, исходили из уверенности, что мы сами можем избрать, что наше решение будет лучшим.

В поразительно короткий срок новая стратегия овладела Московской Русью. И это при отсутствии того, что мы называем электронными средствами массовой информации, при плохих дорогах, при недостаточной грамотности.Грамоты из Троицева монастыря распространялись с быстротой молнии. Налажена была обратная связь: в новые письма включали ответы на то, о чем просили или спрашивали получатели грамот.

Историки спорили и спорят о том, насколько велик личный вклад Палицына в пропаганду письмами, - в самом его участии никто не сомневается. Но настоящий звездный час для Авраамия Палицына наступил, когда началось осуществление стратегии выхода из Смуты. В Троице-Сергиевом монастыре были "борзые" писцы, были и глубокие аналитики, и далеко видящие теоретики. Но наступил момент, когда надо было выйти из монастыря на улицы и площади и говорить с конкретными людьми, убеждать, уверять, хвалить, пугать, угрожать, словом - действовать.

Палицын (и по прошлому опыту, и по личным способностям) всегда оказывался "в нужном месте и в нужное время". А речь ведь шла ни много ни мало о том, чтобы активизировать Московскую Русь, преодолеть чисто русскую инерцию, а то и просто лень. И конечно же надо обеспечить главную базу успеха - единство всех потенциальных сторонников новой стратегии.

Важно отметить, прежде всего, активизацию Минина. Расхожая версия: "Минин в Нижнем вышел и призвал..." Но сам Минин говорит, что перед этим ему было видение, к нему пришел чудотворец Сергий Радонежский и призвал собирать народ и вести его на очищение Москвы. Сергий - чудотворец Троице-Сергиева монастыря. И в его явлении именно Минину легко фиксируется какая-то привязка Минина к Троице-Сергиевой лавре. К тому же Минин не из мясной лавки вышел на площадь, он уже служил в ополчении Алябьева и Репнина.

Далее, выдвижение Пожарского. Пожарского как лидера называет сам Минин. Но ведь именно Пожарского хорошо знают в Троице: здесь он лечился от ран. И опять чувствуется серьезный подтекст. Ho особенно важно побуждение к походу Пожарского, который стоит с ополчением в Ярославле. Он медлит и колеблется. И тогда Палицын едет в Ярославль.

Мы не знаем, о чем говорил Палицын с Пожарским. Но, как пишет историк С. Кедров, келарь был дальновиднее Пожарского и склонил его к скорому походу на Москву. Историк отмечает: "Несомненно, нужна была большая сила ума и воли, чтобы развеять все сомнения Пожарского... Неизвестно также, сколь долго бы простоял Пожарский в Ярославле, если бы не ходатайство Палицына... это ходатайство и было главным побуждением к выступлению Пожарского из Ярославля". 26 июля 1612 года Палицын приезжает к Пожарскому, а 18 августа Пожарский выступил на Москву.

Палицын понимал, что без единства Московской Руси не выстоять - и не только ради изгнания поляков, но и, главным образом, потом. Надо было "мирить" бояр друг с другом. Бояр мирить с дворянами. И тех и других - с горожанами. Ополченцев из русских городов - с отрядами из Казани. Русских - с поддерживающими их татарами и другими народами Московского государства... Но главное - мирить бояр и дворян с крестьянами, с их ударной силой - казаками.

Надо было объединить всех, кто в годы Смутного времени метался. Не знаю, в это ли время родилась поговорка: "кто прошлое помянет, тому глаз вон", но действовали в соответствии с нею. "Не бойтесь казаков", - убеждал Палицын Пожарского и Минина. "Не бойтесь ополченцев, бояр и дворян", - убеждал он казаков. И неслучайно при любом споре то Пожарский, то Минин, то лидер казаков Трубецкой сразу же обращаются к Авраамию Палицыну. Его умение найти согласие - общепризнанно : "Чтобы всем быти в совести и соединении, и друг друга не побивати и не грубити, и дури ни над кем не чинити".

Когда в отчаянии Трубецкой просит помощи, Палицын приказывает вынуть из уже заряженных пушек Троицева монастыря заряды и послать их казакам в Москву. Риск для Троицы гигантский, но судьба вершилась в Москве.

Когда в решающий момент сражения в Москве казаки действовали неактивно, Пожарский вызвал Палицына из обоза и сказал: "Мы не можем быть без казаков". Палицын, чуть ли не под огнем поляков, немедленно отправился к казакам. Он добрался до них и сказал: "От вас, друзья, началось доброе дело. Вы первые крепко стали за истину и православную веру. Вы, и никто другой, сражаясь за веру и отечество, многие раны приняли, голод и нищету претерпели. Слава о вашей храбрости, о вашем мужестве, как гром, гремит в ближних и дальних государствах. Что же? Неужели то доброе дело, которое от вас началось и вами продолжилось, вы теперь одною минутою погубить захотите! Неужели ваши раны и ваши труды должны пропасть теперь даром? Идите, сражайтесь, Бог поможет вам!" (Много и другого говорил Палицын, но жаль, не осталось полных записей. Но даже записанное - подлинная классика того, что теперь называют пиаром.)

Келарь говорил со слезами на глазах, и, тронутые его пламенными словами, казаки устремились в бой, не щадя себя. Босые, нагие, оборванные, в одних сорочках, только с одною пищалью, да у пояса с мечом и пороховницей, опрокинули они поляков. Воодушевленный мужеством казаков, Кузьма Минин с тремя сотнями "детей дворянских" ударил с другой стороны. И поляки, блестяще вооруженные, в железных латах, дрогнули, и сам храбрый гетман Ходкевич отступил к Воробьевым горам, а оттуда к Волоколамску (как пишет летописец, "браду свою кусая зубами и царапая лицо свое руками").

Судьба Кремля была решена. 26 октября (7 ноября по новому стилю) 1612 года он вернулся в руки русских. Воистину 7 ноября - судьбоносная для России дата.

Не только речами вдохновлял Палицын казаков. Он пообещал им громадную сумму - тысячу рублей из монастырской казны. Таких денег у Троицы не было. И тогда Палицын принял решение, выдающееся по мужеству для инока, для келаря и просто для верующего человека. Он велел снять в монастыре ризницу и послать казакам: сосуды служебные - золотые и серебряные, ризы, стихари, поручи, пелены, саженные жемчугом и украшенные драгоценными камнями, и т. д. Все это - в залог обещания передать тысячу рублей. Потом будет снимать колокола Петр. Будут увозить золото большевики. Но первым был именно келарь Авраамий.

Казаки, весьма скорые на хищения, увидев ризницу, были так тронуты, что тут же избрали двух атаманов и отправили их назад в монастырь с ризницей и грамотой: "не взявши Москву, не уйдем".

Именно казакам, а вернее, последовательному курсу Палицына на союз с казаками обязан Кремль тем, что спустя восемнадцать месяцев после захвата поляками снова стал русским.

И еще одно личное деяние Палицына - активное участие в избрании царем Михаила Романова.

По официальным версиям, выборы нового царя шли чуть ли не под всеобщее ликование. На самом же деле на Земском соборе между боярскими группировками развернулась жестокая борьба. Начались интриги, давались обещания, известны даже подкупы. Реальным становились новый раскол и возрождение Смуты... Мы не знаем всей закулисной борьбы, но она несомненно шла. И победили в этой подковерной борьбе те, кто вместе с Палицыным выдвинул кандидатуру Михаила.

Выбор Михаила как лучшего кандидата на трон стал итогом очень тонких расчетов. Сторонники традиций видели в Михаиле близкого родственника царя Федора и, следовательно, всей династии Рюриковичей. Новый царь был молод и, как писал Ф. Шереметев князю Голицыну, "умом не далек и нам будет поваден". А все, кто делал карьеру при Дмитрии I и Дмитрии II, не без основания учитывали, что отец Михаила, Филарет, митрополитом стал при Дмитрии I, а при Дмитрии II даже исполнял обязанности патриарха. Церковь не сбрасывала со счета и то, что и отец царя, и его мать (пусть насильно), но стали монахом и монахиней, то есть уже "своими".

Так что в избрании Михаила была не стихийность, а четкая организация дела.

МАВР МОЖЕТ УХОДИТЬ...

Казалось бы, избрание царя должно стать стартовой площадкой для нового цикла государственной деятельности Палицына. И действительно, в 1618 году он входит в состав делегации, которая подписывала так называемое Деулинское перемирие с Польшей. Палицын так радовался окончанию войны, что поставил в Деулино церковь во имя преподобного Сергия.

Но в эти же годы шел и другой процесс. Архимандрит Троице-Сергиева монастыря Дионисий, как и Палицын, сыгравший выдающуюся роль в преодолении Смутного времени, был объявлен еретиком и заключен в Новоспасский монастырь. А сам Палицын в 1620 году удалился на Соловки.

Такова внешняя канва событий. Что за ней стоит? Уже много лет историки по-разному пытаются ответить на этот вопрос. И первое, что выдвигается, - якобы традиционная для России неблагодарность.

Думаю, что традиция избавляться от тех, кому обязан своим выдвижением, присуща мелкотравчатым деятелям, выросшим по холопско-лакейским законам партийно-советских джунглей. К Романовым это не относится. Тому есть доказательства. Сохранился документ: опись всех средств, которые нижегородцы собрали по призыву Минина для ополчения. В этой описи упомянут даже медный крест, пожертвованный одним нищим (ничего другого этот патриот России не имел). Романовы год за годом рассчитывались со всеми - до последней копейки. И еще пример: останки царя Василия Шуйского, привезенные из Польши, Романовы похоронили в Москве с почестями. Или вот: новый царь на другой же день после венчания на царство возвел продавца мяса и рыбы Кузьму Минина в думные дворяне и пожаловал вотчинами. А князя Пожарского, который был при Годунове только "стряпчим с платьем", а при Дмитрии I стольником, возвел в бояре и тоже наделил вотчинами.

Таким образом, непростым и дальновидным искусством "уметь быть благодарным" Романовы владели. И в отношении к Палицыну есть признаки благожелательства Романовых. Когда из Соловецкого монастыря просили разрешения похоронить Авраамия "вместе с братией", из Москвы пришло указание хоронить Палицына на почетном месте - не на кладбище, которое было за стенами, а внутри монастыря, возле главного Преображенского собора.

Некоторые историки говорят об обиде на Палицына Филарета, который почти семь лет провел в заключении в Польше. Палицын же вместе с другой частью депутации принял требование Сигизмунда. Вот эту-то "измену" якобы и не простил Филарет Палицыну. Но какие могли быть обиды у отца, если Палицын буквально "тянул" на трон его сына?

Если у Романовых не было чувства обиды, то чем тогда вызван уход, а практически ссылка Палицына?

После победы стратегии "и западничество, и независимость" возникли три главных варианта ее реализации. Первый: церковь становится главной силой реформируемого государства (скорее всего, этот вариант и поддерживал Дионисий). Имела ли под собой основания идея сделать церковь руководителем Московского государства и подчинить ей светскую власть? Думаю, имела. Ведь авторитет церкви к концу Смутного времени был огромен. И народ и страна готовы видеть ее "у руля". Не было готово большинство в самой церкви. Это видно из того, что акция Дионисия встретила отпор не только в царско-боярской, но и в церковной среде. Против Дионисия выступил даже патриарх.

Второе направление реализации новой стратегии я бы назвал "царским", а точнее - "боярско-дворянским реформаторством" (если употребить наши термины, это "номенклатурный" вариант реформ). Палицын, поскольку он не был осужден по "делу Дионисия", не примыкал к его группе, но был ли он с "номенклатурой"? Номенклатурный путь реформ проводит меньшинство, выделившееся из старой номенклатуры.

Однако меньшинство есть меньшинство. Оно не имеет достаточно сил. Оно и за реформы, и одновременно опутано старым. Отсюда двойственность, нерешительность, непоследовательность. При этом оно свято блюдет свои интересы.

Вот характерная для номенклатурного пути история. Царь Алексей Михайлович был "западником". Он приказал купить и привезти в Москву скульптуры голых богов и богинь Греции и Рима и любовался ими, гуляя по Кремлю. Но патриарх устроил дебош: срамота. Царь от своего решения не отказался, но сопротивление учел. Приказал одеть скульптуры в одежды. Так они и стояли одетые - кроме тех минут, когда ими любовался царь (тут их раздевали). Одежда на ветру, дождях и морозах изнашивалась быстро, и надо было часто шить новую. Так на многие годы появилась в бюджете Кремля заметная статья расходов: "одевание голых баб".

В этом примере все: и внедрение нового, и внесение откупной платы за это новое. И еще одно типичное для номенклатурных реформ явление - казнокрадство. Алексей умер. Скульптуры исчезли, а вот деньги "на одевание голых баб" в Кремле еще долго исправно расходовались.

Объединение всех сил народа позволило преодолеть Смуту. А неотвратимыми спутниками номенклатурных реформ, проводимых за счет народа, стали соляные, медные и водочные бунты. И в конце концов - восстание Степана Тимофеевича Разина.

Однако главный итог "царского, номенклатурного" пути реформ в том, что он предопределил грозное царствование Петра I. Яростная беспощадность и бескомпромиссность Петра стали реакцией на медлительность и непоследовательность его деда и отца. "Номенклатурный" путь реформ после Смуты сделал неизбежными жестокости Петра I (как "номенклатурный" путь реформ после 1861 года сделал неизбежными жестокости диктатуры пролетариата).

Палицын не захотел участвовать не только в возглавляемом церковью, но и в царском реформаторстве. Значит, он стоял за какой-то третий путь. Какой именно? Спустя четыре века трудно судить. Но есть косвенные свидетельства. Палицын был сторонником договоренности, соглашения бояр и дворян с казаками, то есть с крестьянством. Но бояре и дворяне хотели такого варианта реформ, при котором они ничего не теряют, а основные тяготы преобразований перекладываются на крестьян и горожан. Нетрудно догадаться, что Палицына не мог устраивать и такой вариант реформ.

Далее. Судя по активному участию Палицына в земских соборах, он одобрял путь сочетания царской власти со своеобразной формой представительной власти. На постановлениях земских соборов, созываемых новым царем тогда ежегодно, стоит подпись: "Живоначальные Троице Сергиева монастыря келаря Авраамия". Поэтому логично предположить: Палицын был за реформы при участии представительной власти, а "номенклатурный" вариант хотел сосредоточить всю власть в руках Кремля - царя и бояр.

И, наконец, последнее косвенное свидетельство того, что Палицын был сторонником особого пути реформ. Это официальное отношение к нему историков романовской империи и историков русской церкви. Казалось бы, его должны если не восхвалять, то хотя бы поминать добром и те и другие. А на деле его нередко ругали. Дело дошло до того, что историк Костомаров счел нужным опубликовать статью "Слово за старца Палицына" в журнале "Вестник Европы".

Даже в дни трехсотлетнего юбилея Романовых в 1913 году ничего в адрес Палицына сказано не было. Впрочем, традиция игнорирования роли казаков в утверждении на престоле Романовых - очень древняя, уже летописи ХVI века утверждают, что якобы Минин с тремя сотнями дворян победил поляков, вооруженных до зубов, закованных в стальные доспехи. Нежелание признавать заслугу казаков требовало и принижения роли Палицына.

Но явное замалчивание заслуг Палицына может быть объяснено и его особым взглядом на реформы. О том, что в те годы мог быть третий вариант реформ, свидетельствует история князя Ф. Ф. Волконского. Федор Федорович Волконский - воевода, один из первых русских командиров полков "иноземного строя" (до него ими командовали иностранцы). Во время Смоленской войны с Польшей (1632-1634) отряд Волконского, состоявший из рейтарских и драгунских полков "иноземного строя", совершил дерзкий по замыслу, смелый по исполнению рейд на Украину. Сотни верст шли без тылов. Но Волконский все рассчитал. Малороссы встречали православных москвичей как долгожданных гостей. Факелами вспыхивали польские имения, в лесах формировались партизанские отряды. Рейд конницы Волконского подтолкнул поляков пойти на переговоры. А потом, как пишет в своей увлекательной книге "Несостоявшаяся империя. Россия, которая могла быть" Андрей Буровский, Федор Федорович стал критиковать царскую деятельность и даже самого царя: "И глуп- де. И землю нашу не умеет устроить. И вообще только мешает..." Князя сослали в его же имение, чтобы "сидел там безвылазно" (до смерти в 1665 году).

Перед нами еще одна линия разногласий с "номенклатурным" вариантом реформ: недовольство уровнем личного царского руководства. Не исключено, что так думал и Палицын.

Как видим, сторонники третьего пути реализации реформ были. Этот путь правильно бы назвать всесословным, общенародным, а на языке нашей эпохи - народно-демократическим. Но начинать борьбу за устраивавший его вариант Палицын не стал. Почему? Палицын, вероятно, думал следующим образом. Главное дело жизни сделано. Смута закончилась. Появилось новое московское государство. Избран царь. Начались давно назревшие реформы...

Почти все, что потом (да и сейчас) приписывалось исключительно Петру, внедряли еще при его деде и отце. И хотя Палицын не мог знать итогов, сами процессы он несомненно видел. Конечно, реформы идут не лучшим образом. Но идут. (Думаю, что это и было первоосновой его решения вернуться в 1620 году на Соловки и уйти из политической жизни.) Он понимал, что никаких серьезных опор для более прогрессивного, чем номенклатурный, варианта реформ в то время не было. Не мог не видеть Палицын и исключительной слабости царско-боярских реформаторов, когда даже царские палаты становились ареной буйных столкновений. В такой обстановке любая атака на царскую власть не послужила бы улучшению реформ, а поддержала бы их противников.

Было у Палицына, вероятно, и еще одно дело. Он хотел оставить потомкам свой анализ времени Смуты: "Сказание об осаде Троице-Сергиева монастыря от поляков и литвы, и о бывших потом в России мятежах, сочиненное оного же Троицкого монастыря келарем Авраамием Палицыным". (Впервые "Сказание" было издано в Москве только в 1784 году, более чем полтора века спустя.)

Итак, позиция Палицына видится следующим образом: лично в номенклатурных реформах не участвовать, но и не бороться против них. Палицын выбрал неучастие.

Была ли такая позиция правильной? Не лучше ли было все же начать открытую борьбу с "номенклатурными реформаторами" из Кремля? Что было бы в этом случае? Не знает никто. Палицын выбрал непротивление.

Отплывая с Соловков, я снова подошел к надгробию Авраамия Палицына.

Он поддержал исторически назревшую переориентацию России с Востока на Запад.

Он участвовал в выработке стратегии этой переориентации - западнические реформы и независимость России.

Он боролся за преодоление Смутного времени на путях этой стратегии, за создание стартовой площадки для реформ в виде новой царской династии.

Он выступал за отвергнутый большинством всесословный, народный вариант реформ. Поэтому он не принял ни церковного, ни царско-боярского варианта реализации реформ.

Оставшись в изоляции, он избрал путь неучастия в номенклатурных реформах и непротивления им.

Русская история оставила нам исключительные примеры, образцы, модели, говоря словами Маяковского, "жизнь делать с кого".

Одним из таких образцов и стал русский дворянин и православный инок Авраамий Палицын.

И есть нечто символическое в том, что его надгробие сохранилось для нас, прорвавшись через века и бури истории...

И.З. Бестужев

Анализируя смуты в России

«В народе вся сила государства,

и уберечь народ от невежества,

дикости нравов, от разврата, от

гибельной заразы нелепых,

возмутительных учений можно

только посредством Церкви».

/К.П.Победоносцев/

Почти вся русская история состоит из чередующихся периодов внутренних потрясений с последующим восстановлением порядка и укреплением государственной власти. Европа со всеми ее феодальными распрями, религиозными и крестьянскими войнами не знает подобных процессов. Исход потрясений в России всегда был связан с резким нарушением традиции (княжеские усобицы, боярские раздоры, беспринципность царской бюрократии, предательство космополитической интеллигенции).

До 17 века эта закономерность маскировалась простотой нравов и обилием внешних угроз. Казалось, ход истории естественным путем способен восстановить нарушенный порядок. Надо учесть также благотворное влияние родственной в племенном отношении династии Рюриковичей, удачно ассимилированной русским народом. В этот период в России закладывались основы стойкой государственности. Константин Леонтьев назвал такое историческое состояние «первоначальной простотой нравов». Но уже тогда проявилась судьбоносная особенность народного характера – неустойчивое поведение при резких социальных изменениях, когда приход к власти слабого, или того хуже, корыстного правителя разом ввергал страну в острый кризис. С такой же быстротой русский народ при повороте к национальной политике возвращался к достойному выполнению своих общественных обязанностей. Сказывались роковые черты русского человека – пренебрежение внутренней дисциплиной и самоконтролем. Лишь твердое правление устраняло проявления анархии строгим законодательством и соответствующими учреждениями.

Яркий пример регулярных потрясений – пятнадцатилетний период Смутного времени, завершившийся в 1613 году избранием на царский престол Михаила Федоровича Романова. Начало обнаружилось со смертью последнего Рюриковича - царя Федора Иоаннович, сына Ивана Грозного, и загадочной смертью малолетнего царевича Дмитрия. Неурегулированность законодательства о престолонаследии было лишь поводом к колоссальным потрясениям, поставившим русское государство на грань гибели. Избрание на престол брата царицы Бориса Годунова (1598-1605гг.) казалось достойным выходом из сложного положения. Однако все только начиналось. Противоречивая личность Годунова многократно описана историками и романистами. Общее согласие относит первую часть его правления к временам редкого спокойствия и порядка в русском государстве. Набожный и умный царь вместе с патриархом Иовом делали все возможное для усмирения боярского своеволия, вновь набравшего силу после смерти Грозного. Но мягкость характера Годунова и недостаточнаяуверенность в своих действиях подвигли часть боярства отойти от общенародного дела, предавшись привычному занятию тянуть власть на себя.

Историк С.М. Соловьев считал причиной трагических событий «неудовлетворительное состояние народной нравственности», связав его с «достигшей ужасных размеров в царствование Ивана Грозного борьбой московских государей с притязаниями князей и дружины, приведшей к страшной привычке не уважать жизни, чести, имущества ближнего». Либеральные воззрения Соловьева помешали ему признать вынужденный характер действий Грозного против боярской вольницы, хотя и он признавал необходимость усмирения старого поколения мятежных бояр - Патрикеевых, Шуйских, Бельских. Как писал другой видный историк - Ключевский: «бояре вели ожесточенные усобицы друг с другом из личных фамильных счетов, а не за какой-нибудь государственный порядок». Грозный решительно продолжил дело, начатое Иваном III и Василием III. Пороки, с силой проявившиеся в короткую пору правления Годунова – восхищение иностранщиной, пьянство, блуд, доносительство, взятки, разбой, зарождались задолго до Смутного времени, как ответ на временныепослабления государственной власти.

Правление самого Ивана Грозного и его политика (1530-1584гг.) предстали в освещении многочисленных историков либерального толка в искаженном виде. Вплоть до создания опричнины Грозный, будучи глубоко религиозным человеком, правил с исключительной мягкостью. Но, убедившись в опасности постоянных боярских интриг и даже членов «Избранной Рады» (иерея Сильвестра , служилого Адашева), царь с помощью пятитысячной опричнины взялся за обуздание этих лиц, из среды которых вышел сбежавший в Литву предатель князь Курбский, на чьи лживые письмаГрозный отвечал с патриотической силой и литературным блеском. Обстоятельные исследования церковных историков не подтверждают обвинения царя в убийстве сына и митрополита Филиппа. Искаженной оценке подверглась и личность Годунова. Например, Соловьев приписал ему несуществующий мистицизм и «боязнь русских».

Однако в переломные моменты истории все случайности уже не играют решающей роли, но подготавливаются неумолимым ходом событий. Что касается иностранцев в России, от чьего присутствияникогда нельзя было избавиться «железным занавесом», то оно портило дело лишь при внутреннем разладе в обществе, о котором маститый историк не делает ясных выводов. Верно то, что при крайней восприимчивости русского характера государственная власть обязана вводить естественную любознательность людей в разумные пределы, следя за сохранением национальных обычаев и порядка.

Но бедствия начались с того, что русское общество поколебалось в устоях, составлявших его силу в течение без малого семи веков. Традиционные ценности подверглись сомнению. Распространилось взяточничество («богачи брали росты больше жидовских»). Как писал современник: «Впали мы в объедение и в пьянство великое, в блуд и в лихвы, в неправды и во все злые дела». Это было прямое отступление от евангельских истин, которые до поры надежно охраняли государственный строй русских.

В противоположность этому русские либералы, всегда считавшие государство чем-то второстепенным, объясняли происшедшее тем, что в 19 веке было названо «нарушением прав человека». Их циничные взгляды определялись слепым преклонением перед европейскими порядками, основанными на искаженной религиозности и голом индивидуализме. Подлинные причины Смуты лежат в отходе от Православия, переломным моментом которого стало клятвопреступление народа. До этого общественные потрясения и природные бедствия не смогли переломить размеренный ход событий. Перед 1604 годом были страшные неурожаи, голод, эпидемия холеры. В 1604 году в Кракове объявился проходимец, выдавший себя за спасшегося от смерти царевича Дмитрия, и уже к концу года многие города покорились самозванцу во главе со знатными людьми (князь Мосальский в Путивле, черниговские воеводы и т.д.).

Взрыв беззакония последовал лишь после неожиданной смерти Годунова. Всё вдруг изменилось как по волшебству. Московское войско в полном составе перешло к Лжедмитрию. По словам владыки Иоанна: «народ попрал обеты верности…допустил злодейское убийство наследника престола и воцарил над собой самозванца и вероотступника». С нарушением традиции законопослушания возродилась давняя вера в чудесного мужа, готового угодить всем, коренящаяся в анархической склонности предоставленного самому себе русского характера. Многие присягнули самозванцу как «царевичу». Все же Москва массою простых людей изъявила верность сыну Годунова Феодору.

Поведи себя тогда знатное сословие патриотично, это сплотило бы народ против авантюристов и кравшейся за ними иностранщины. Но почуявшая корыстную выгоду в многовластии боярская верхушка раздула смуту. К самозванцу переметнулись «избранные» – М. Салтыков, Шереметев, Голицыны, воевода Басманов . Возобладала измена. Предатели ворвались в Кремль и в присутствии боярской знати убили царевича Феодора, супругу Годунова и его брата.

20.06.1605 года самозванец въехал в Кремль при торжестве обеспамятствовавшего народа. Бесстрашный Патриарх Иов был низложен и заменен лжепатриархом греком Игнатием. По словам С.М. Соловьева «народ почитал самозванца за простоту и молодечество» (любовь к внешней форме правителя до сих пор отличает русский народ). Смирились со всем: с женитьбой Лжедмитрия на католичке Мнишек , с бесчинствами поляков в Москве и унижением Православия. Супруга Ивана Грозного Марфа признала самозванца за своего сына. Часть бояр желала видеть на русском престоле польского королевича католика Сигизмунда.

В эти тяжелые времена остались верными русскому государству силы, постепенная концентрация которых завершила Смуту победой русских сил. Мещанин Калачник перед казнью кричал: «Вы поклоняетесь посланному сатаны!». Был казнен дьяк Осипов, обличавший Лжедмитрия. Но правило бал предательство. Теперь с худшей стороны проявила себя самая противообщественная часть населения – получившее сильное распространение к концу 16 века разбойное казачество, состоявшее из степных казаков и беглецов из внутренних областей России. Эта отличавшаяся воинственным духом и храбростью взрывоопасная масса регулярно пополняла тогда ряды врагов России.

В мае 1606 года искавшие личной выгоды московские бояре убили Лжедмитрия, провозгласив царем участника заговора Василия Шуйского без одобрения большинством москвичей. Смута набрала новую силу. В этот трагический момент русской истории появился, как знак судьбы, новый патриарх, бывший казанский митрополит Гермоген – твердый патриот, сыгравший ведущую роль в разрешении Смуты. Его одиночных героических усилий было бы недостаточно для спасения государства, но за ним стояла мощная сила, уже более шести столетий слитая воедино с русским народом – ПравославнаяЦерковь. Гермоген ревностно поддерживал Шуйского, выбранного царем с возможной тогда степенью законности. Но тут возникли новые опасности. В Украйне восстал княжеский холоп Болотников, набравший до двух тысяч разного сброда. Восстание на юге против Шуйского сделалось повсеместным. Измена знатных людей и бунт недавно подчиненных государству инородцев помогли Болотникову дойти до Москвы. Вдобавок объявился еще один проходимец – «тушинский вор» – развратный и жестокий безбожник – («жид», по сведениям ряда источников). Царские войска одолели банду Болотникова , но слабо противостояли войскам вора, состоявшим из поляков и казачьих отрядов. Однако тверской архиепископ Феоктист и новгородский митрополит Исидор не позволили врагу овладеть своими городами.

Зимой 1608 года отряды вора сконцентрировались под Москвой, где многие пребывали в безразличии и смятении. В 1608-09гг. провалились два заговора против Шуйского. Патриарх Гермоген с Крутицким митрополитом Пафнутием слали грамоты по городам и увещевали мятежников, к которым стекалась знать – князья Д. Трубецкой, М. Бутурлин, Д. Черкасский, стремившиеся повысить социальное положение при воровском дворе или получить деньги за свое предательство. Царь и Гермоген вызвали в Москву бывшего патриарха Иова, публично разрешившего от грехов всех виновных в клятвопреступлении и изменах. Народ в слезах каялся, но инерция беззакония снова взяла верх. Известные польские воеводы Сапега и Лисовский осадили Троицкий монастырь в Москве. Монахи оказали упорное сопротивление во главе со знаменитым келарем Авраамием Палицыным, защищая святыню православия – гроб Сергия Радонежского.

Между тем 22 города (Суздаль, Переяславль , Владимир, Ростов, Ярославль, Вологда…) были захвачены или присягнули вору. Поляки грабили народ, а он безмолвствовал как великий немой. Наконец, потребовалась внешняя помощь. Ценой уступки северо-западных территорий заключили союз со Швецией против Польши. Шведы упрекали русских в том, что те часто меняют царей, легко присягая всякому сброду. Об этом же говорил келарь Палицын: «Россию терзали более свои, нежели иноплеменные…Ляхи с оружием в руках только смотрели и смеялись безумному междоусобию». Русские тушинцы , окружавшие вора, оскверняли церкви и жгли дома. Деньги на оплату наемников с трудом собирались по обескровленной русской земле. Сильно помог царю крупный уральский промышленник Петр Строганов. Весной 1609 года русско-шведские войска освободили много городов.

В то время как под Тушином талантливые воеводы князья Пожарский и Скопин побеждали разбойничьи банды, польское войско во главе с королевичем Сигизмундом осадило Москву. Успешную оборону Смоленска организовал мужественный архиепископ Сергий. После поражения союзников под Вязьмой судьбу Москвы решили бояре. Князь М. Волконский был убит, защищаясь в дверях Пафнутиева-Боровского монастыря. В Москве люди разных сословий при сопротивлении патриарха Гермогена в июле 1610 года заставили В. Шуйского отречься от престола и силой сослали в монастырь, а затем отправили в Польшу. Патриарх, предвосхищая события, советовал возложить венец на сына митрополита Филарета, юного Михаила Романова. Но все присягнули боярам («князю Мстиславу с товарищи»). Это была оттяжка времени, так как пора созыва Собора и коллективного решения еще не пришла. И вновь верхушка распорядилась по-своему. В августе 1610 г. москвичи присягнули королевичу Владиславу, а первый боярин московского государства князь Мстиславский поступил под начало польского гетмана Жолкевского . Бояре требовали от Гермогена допустить поляков в Москву и, получив отказ, отстранили его от дел, грозя казнью. Города присягали и королевичу, и вору. 29.09. приглашенные боярами поляки тайно вступили в Москву.

Но вот появились признаки собирания здоровых сил: города обменивались грамотами, по слову священников предателей-воевод вешали и побивали камнями (С.Соловьев назвал происходящее «торжественной сознательностью народа, почувствовавшего ответственность за судьбу государства»). Тень Собора витала над русской землей. Гермоген призывал в Кремль «гостей, торговых и всяких людей».

В декабре 1610 года вора убил его личный враг. Это событие усилило настроение умеренных русских людей против поляков. Москва взывала к именам Богородицы, написанной апостолом Лукой, и чудотворцев московских – Петра, Алексея, Ионы. Тогда-то патриарх Гермоген призвал русских людей к восстанию. На севере набирал воинов новгородский митрополит Исидор. Победоносно действовал Дмитрий Пожарский, одолевавший поляков во всех схватках вблизи Москвы. Поляки же бесчинствовали в столице, оскверняли святыни. Патриарха арестовал предатель Салтыков и отправил в Чудов монастырь, где Гермоген умер в феврале 1612 года.

Восстание началось 17.03.1611 года. Пожарский вогнал поляков в Китай-город. Сто тысяч ратных людей обложили Москву и по частям овладевали столицей. Еще раз начальники ополчения предложили отдать царский престол сыну шведского короля, но набравшее силу религиозное одушевление народа пресекло эти попытки. В июне разные люди московского государства выбрали «временное правительство» из князя Трубецкого и двух казачьих представителей. В борьбе за Новгород геройски погибли стрелецкий голова, дьяк и протопоп Аммос . Осенью поляки и литовцы бились под Москвой с ополчением, пытаясь помочь осажденным соплеменникам. Воодушевляли народ келарь Палицын и архимандрит Дионисий.

Началось нравственное выздоровление русской земли. Строились дома, больницы, избы для странноприимства . Монахи Троице-Сергиева монастыря призывали в посланиях по городам и полкам к очищению земли, звали на сход в Москву «бояр, воевод и всех православных, пока враг не пришел». Легкие русские отряды, которых поляки называли «партизанами» /!/, наносили урон врагу. С. Соловьев описал это так: «Непрерывный ряд бедствий и смут не сокрушил могучих сил юного народа, но очистил общество, привел его к сознанию необходимости пожертвовать всем для спасения веры и наряда государственного». Принадлежность русских к «молодым народам» утверждал и Достоевский. Историк цивилизаций К.Н. Леонтьев в описании цикла исторического развития России отнес время завершения Смуты к началу периода «цветущей сложности», завершившегося с эпохой Николая I . Еще ранее русский мыслитель Н.Я. Данилевский, впервые классифицировавший историческую жизнь народов на три органических периода /детство, расцвет, упадок/, отвел русскому народу особое место в мировой цивилизации. Эти теории нашли подтверждение в русской истории 17 века. События в конце смутного времени показали нерастраченный запас русских сил. По всему московскому государству православный народ постился, перед тем как прейти к решительным мерам по освобождению земли.

В октябре 1612 года нижегородский земский староста Кузьма Минин призвал народ “ополчаться”. Первым откликнулся князь Пожарский, пришедший с войском к Нижнему Новгороду. Казаки, почувствовавшие народную перемену, также примкнули к ополчению, хотя и продолжали между делом разбойничать, так что воеводам приходилось их усмирять. Главное ополчение после молебна у гроба чудотворца выступило из Ярославля, обещав умереть за дом Богородицы, за веру. 22 августа Пожарский сошелся с гетманом Ходкевичем, а через два месяца казаки взяли Китай-город. В Кремле поляки держались еще месяц и сдались Пожарскому. Вне Москвы ни один город не уступили полякам.

Завершив кампанию, занялись избранием царя. Были разосланы грамоты по городам с приглашением прислать выборных в Москву от всех сословий. После трехдневного поста съехавшие стали выбирать царя. В результате жарких споров и подачи письменного мнения провозгласили новым царем М.Ф. Романова. Выборные посланцы в землях доложили о повсеместном согласии признать царем Романова. 26.02.1613 года, в первое воскресенье Великого поста на последнем Соборе все чины указали на М.Ф. Романова. И в завершение этих необычайно представительных и по-русски полностью демократичных выборов народ, спрошенный ведущими иерархами Православной Церкви, кого он хочет в цари, единодушно ответил: “Михаила Федоровича Романова!”

Уроки, извлеченные из Смуты 17 века, имеют непреходящее значение. Испытанию подверглись сами устои русской жизни. Русское государство выстояло тогда, потому что нашло в себе силы вернуться к спасительной идеологии православного служения, соответствующей особенностям национального характера. Подтвердилась необходимость сильного государственного руководства в духе “симфонии властей” – утвержденного со времен Византии единства гражданского и религиозного служения национальному государству. Без этого единства сильная власть вырождается в богоборчество и тиранию, составляющих обратную сторону анархии, милой русскому сердцу, брошенному на произвол судьбы. “Сильными” царями каждый в своем роде были “тишайший” Алексей Михайлович, (1645-76гг.), возвративший России Малороссию и одолевший непримиримого врага Руси - Польшу, и его сын Петр I (1682-1725гг.). Их значение для судеб России в перспективе различалось, потому что один крепил основы православного государства, а другой, наращивая государственную и военную мощь образовавшейся Империи, в то же время расшатывая устои Церкви, не раз доказавшей спасительную силу духовного руководства обществом.

Не случайно явление самозванства в России. Поучительно его историческое видоизменение. В широком смысле к самозванцам следует отнести все личности, восходящие к вершинам государственной власти, используя сложившийся порядок, а затем разрывавшие с традицией и внедрявшие в общество чуждые русскому народу ценности. Закономерно, что за их спинами всегда стояли иностранные силы, столетиями не изменявшие своей главной задаче – сокрушению независимой, державной России. Эти силы использовали все возможности для обескровливания страны. В далекий расчет принималось постепенное истощение народного организма в ходе регулярных потрясений, не говоря уже о том, что цвет русской нации истреблялся в периоды навязанных России войн.

Между 17 и 20 веками русское самодержавие претерпевало изменения, постепенно поставившие его под власть так называемого «общественного мнения», всегда означавшего в России анонимную или явную власть антинациональных элементов. Петр I , преобразовавший государство по западным образцам, появился в России не случайно. Общество позволило этому монарху сильного характера разметать русскую старину, реформировать Православную Церковь, умалив ее нравственный авторитет. Волею Петра дворянство превратилось из служилого сословия в привилегированное, что со временем привело его к утрате ответственности, так что царь Николай II уже не мог положиться на «лучшую» часть своих подданных. В довершение всего при Петре значительно упрочилось иностранное влияние, что при крайней восприимчивости русской натуры не сулило ничего доброго с ослаблением властной воли будущих самодержцев.

Во всем этом проявился Промысел Божий, подвергший тяжелому испытанию впадавшую в маловерное своенравие Россию. Через столетие после окончания Смуты восприемник «второго Рима» – Византии - русский народ («верхи» – его часть и порождение) вновь прельстился иноземными порядками, отступив от чистоты православия. Это стало началом трагического пути, приведшего к крушению православной государственности. Революционные преобразования в сословных отношениях, произведенные Петром, предопределили раскол русского общества в 18-19 веках на православное большинство и индивидуалистическое меньшинство, бесповоротно вставшее на путь измены соборным традициям русского народа, утверждавшимся с середины 16 века, и запечатленным в Уложении 1649 г. Алексея Михайловича. Имперская сила России с ее высокими военными, хозяйственными и культурными достижениями истощилась менее чем за два столетия, лишенная мощной духовной опоры.

18 век после Петра I был временем династической борьбы за власть, включая периоды откровенной русофобии и безразличия временщиков, постоянно замышлявших перевороты. В царствование Елизаветы Петровны 1741-61гг. порядок был временно восстановлен, решительно пресечены козни иноверцев, но продолжалась ошибочная сословная политика в пользу обретавшего чрезмерную самостоятельность дворянства. Екатерину II можно считать родоначальницей «гражданского общества» в России. При ней в стране появились вполне мещанские свободы, что, хуже всего, вторгшиеся в сферу печатного слова (по выражению датского философа С.Кьеркегора: «бес сидит в типографской краске»). Тогда же в России объявилось масонство – заклятый враг самодержавной и православной России. В короткое время ложи насытились представителями древних дворянских родов. В конце своего правления Екатерина запретила ложи, но они уже прочно обосновались в стране, перейдя в привычный для них режим тайного или полутайного существования, часто под другими названиями. Продолжилось размывание традиционных ценностей Святой Руси. Самодержавие влекло к западноевропейскому абсолютизму – пародии на подлинно монархический строй. Не случайно в 18 веке и позднее не удалось созвать Земский Собор, ни выработать новое Уложение. Реформа местного самоуправления, осуществленная Екатериной II , восстановила сословную и территориальную самоорганизацию, но была половинчатой, не подкрепленной народным представительством на более высоких уровнях власти. Русское самодержавие еще целое столетие переживало взлеты и падения, но время ровного развития миновало для него навсегда.

Прообразом будущих государственных потрясений стало организованное высокопоставленными масонами (петербургский генерал-губернатор Пален, князь Голицын, братья Зубовы) убийство ревностного христианина императора Павла I (1796-1801гг.), открывшее предреволюционный девятнадцатый век. Убийство объяснялось не одними династическим мотивами, но было, как и позднейшие события такого рода, ритуально-символическим. Павел восстановил дисциплину при дворе и в армии, привел в цветущее состояние ее казармы, обмундирование и довольствие, сократил на 50% крестьянскую барщину на помещиков, ввел цензуру на ввозимые из-за границы книги и подтвердил указ Екатерины II о запрете масонства. При нем была присоединена Грузия, одержали победы адмирал Ушаков и Суворов, совершивший в 1799 году знаменитый Итальянский и Альпийский походы. Павел в союзе с Австрией вел войну против Франции с целью уничтожения этой революционной заразы.

Драматическим было царствование сына Павла – Александра I (1801-25 гг.) Получивший либеральное европейское образование, увлекавшийся мистицизмом молодой царь, попал в антиправославное окружение, где задавали тон Новосильцев, Кочубей и Чарторыжский. Составителем Законов Российской Империи стал республиканец по убеждению, близкий к масонам Сперанский. Обер-прокурорами Святейшего Синода Православной Церкви назначались: неверующий Яковлев, католик Голицын (участник убийства Павла I ), вольнодумец князь Мещерский. Победоносная война против Франции всколыхнула патриотизм в России и привела к ряду важных перемен - в 1822 году подверглись запрету все тайные организации и промасонское Библейское общество. К этому времени в России существовали 32 масонские ложи с 1700 членами, находившиеся в связи с итальянскими карбонариями, немецким «Тугебундом » и французскими «Друзьями свободы». Цели российских лож не ограничивались введением конституции. Участники декабрьского бунта 1825 года, входившие в Северную или Южную масонские лиги, замышляли истребление царской династии. Накануне бунта таинственная смерть царя, начавшего прозревать чудовищные механизмы параллельного управления Россией, на этом фоне не кажется случайной.

Последующее царствование Николая I , младшего сына Павла, повернуло внутреннюю жизнь России на национальный путь. Дворянство в значительной мере утратило доверие царя и потеряло былое значение. Министр Киселев ввел для крестьян “сельские общества” и “сходы”. Граф Уваров сформулировал ставшее традиционным правило русской государственности – “православие, самодержавие, народность”. Укрепилась Церковь. Совершалось множество чудес перед иконами Богородицы - знак возвращения Благодати в русскую жизнь. К сожалению, этот путь не был пройден до конца. Земский Собор, как признак монолитного сплочения сословий, так и не состоялся. В эпоху Николая I набрали силу известные клеветники России – Чаадаев, Герцен, эмигрант-католик Печерин.Внешняя политика, которой заправляли нерусские Нессельроде и Брунов , не отвечала русским интересам. Это привело к неудачной Крымской войне. И вновь император скончался в судьбоносный момент севастопольской обороны.

Трагически завершившееся, по выражению К.П. Победоносцева, «несчастное» царствование» Александра II , из-за влияния «лукавых царедворцев» и мягкости, проявленной царем к набравшим силу террористам, подготовило торжество либерализма и крах самодержавия. Проводились противоречивые реформы по иностранным образцам (крестьянская, судебная, университетская). Выборные земские должности быстро оказались в руках вульгарной помеси из обуржуазившихся дворян и разночинцев-интеллигентов. Эта сила сразу же заявила о себе как антимонархическая и антицерковная. Череда покушений на патриотически настроенных губернаторов, министров и полицейских чинов под злобный гам газет и безразличие судов присяжных, завершившаяся убийством царя 1 марта 1881 года, показала глубину падения правящего класса, фактически смирившегося с либеральной диктатурой.

Недолговечное царствование Александра III (ум. 1894 г.), решительно расправившегося с «Народной Волей» и другими бандами, лишь отсрочило трагическую развязку. В России заправляла клика «государственных либералов» (К.Победоносцев). Сановники извлекали личную пользу из непозволительного совмещения государственной службы с акционерной деятельностью. Важные рычаги хозяйства находились под контролем иностранного капитала. Сам царь уже не в состоянии был порвать золотые цепи «процентного рабства». Россия, увязавшая в кредитах и займах, созревала для революции. Вновь обнаружилась старинная закономерность перехода от снисходительного либерального правления к крайнему радикализму и потрясениям. Созыв Земского Собора опять не удался. Введение должностей «земских начальников» не исправило положения. Кесарево без Богова не прижилось.

Николай II управлял Россией в обстановке коварства и измены фактически правившей верхушки. Либеральная интеллигенция - другой не было травила царскую чету, Григория Распутина и всех, кто отстаивал достоинство и чистоту Самодержавия. Масонская подворотня работала на полную мощь. Коноваловы, Гучковы , Гессены готовились забрать власть у монархии. Шаталась первая и последняя опора власти – насыщавшаяся сомнительными элементами Православная Церковь, злобно поносимая прессой, почти целиком находившейся в руках инородцев и иноверцев, главным образом, иудеев.

Дни самодержавия подходили к концу. Для подвижников Православия не были неожиданностью эти события. Пророчества о катастрофах двадцатого века делали Серафим Саровский , оптинский старец Амвросий, московский митрополит Филарет, Феофан Затворник, святой Иоанн Кронштадтский .

Сокрушительная конституция 1905 года, разлагавшие власть Государственные Думы с их многопартийной мешаниной, привели к революциям 1917 года, однотипным по своей природе и замыслу их творцов. Возникшее после февральского переворота Временное правительство, ведущие члены которого были масонами, выпустив из тюрем уголовников, подготовило отборные кадры для большевиков. В одну сторону с большевистскими погромщиками действовали лжемонархисты , отрекавшие царя, - Пуришкевич, Шульгин и генералы, изменившие присяге, – Алексеевы, Корниловы, Деникины… Лидеры Белого движения не были национально мыслящими людьми. Подавляющее большинство их пуще большевизма боялись обвинений в «реакционности», «черносотенстве» и симпатиях к «гнилому царизму». Эта либерально воспитанная сила была враждебна Святой Руси, как и христоборческий коммунизм. Все эти «директории» и «областные правительства», порожденные мировой закулисой , своевременно убрались из России, предоставив интернациональную часть своих кадров в распоряжение большевиков. Гигантская машина уничтожения российской государственности обильно финансировалась крупнейшими банковскими объединениями Америки и Европы. В ленинском руководстве, почти сплошь состоявшем из инородцев, немногих русских представляли зловещие русофобы, вроде Николая Бухарина. Массовому истреблению подверглись промышленники и купцы, священники и дворяне, инженеры и военные, все те, кто не успел или не захотел перейти к большевикам.

Так было вплоть до победы сталинского крыла в руководстве послереволюционной России. В конце 30-х годов И.В.Сталин произвел подлинный переворот, уничтожив значительную часть революционных кадров – руководство ЧК и лагерных зон, участников убийства царской семьи, организаторов голода на Украине, интернациональных коммунистов и другие русофобские силы, включая революционизировавшихся представителей «творческой интеллигенции». Затем началось трудное возвращение к имперской государственности в мнимо-марксистской форме.

Великая Отечественная война вернула русскому народу руководящую роль в государстве и повысила его авторитет во всем мире. Постепенно восстанавливалась великодержавность и традиционные структуры Православной Церкви. С 1944 года партийный секретарь по идеологии Жданов возглавил борьбу с космополитическими кругами в СССР. Его главный противник Берия сразу после неожиданной смерти Жданова в 1948 году организовал ленинградский процесс против русских «великодержавных шовинистов». В течение трех лет уничтожались ведущие партийные деятели патриотического направления. Последние два года жизни Сталина вновь укрепили позиции патриотов, После совещания у главы государства 4.09.52 г. и 19 съезда ВКП/б/ в октябре 1952 года антирелигиозная пропаганда была свернута, разогнаны остатки Союза воинствующих безбожников. Встреча Сталина с руководством Православной Церкви привела к открытию в течение нескольких лет многих тысяч храмов и образовательных учреждений. Число приходов возросло с 200-300 до двадцати с лишним тысяч. Репрессированное духовенство вышло на свободу. Это была своеобразная форма гражданского покаяния национального слоя большевиков. «В беспримерной по своему размаху и ожесточению борьбе с Православием богоборцы были вынуждены отступить», - писал митрополит Иоанн.

Но русоненавистники не сдались. После смерти Сталина в марте 1953 года, согласно последним исследованиям, убитого его врагами, все резко изменилось. Первые же документы по идеологическим вопросам, подготовленные Хрущевым в 1954 г., и особенно жёсткие антицерковные решения в октябре 1954 года возобновили атеистический натиск. Большинство монастырей и духовных школ закрыли. В несколько раз сократилось число православных приходов. В 1961-64гг. осуждены 1234 человека по религиозным мотивам. Из официальной пропаганды исчезло слово «русский». Как в 20-е годы, сносились памятники старины и захоронения выдающихся русских людей, закрывались или уничтожались церкви. Отправлялась на свалку передовая военная техника. Русофобская власть готовила нелепую реформу русского языка и всей системы образования. Активист Сталинской эпохи, на совести которого, как первого секретаря московского горкома партии, многочисленные жертвы возбужденных им лично дел, - Хрущев провозгласил курс на быстрое построение коммунизма, в ходе которого ликвидировались подсобные хозяйства – зародыш частного сельскохозяйственного производства.

Однако противникам Хрущева, сохранившим остатки государственного чувства, к которым примешивались мотивы борьбы за власть, удалось перехватить руководство Советским Союзом и на 30 лет отсрочить его крушение. Драматизм этой фазы заключался в еще большей неоднородности правящей верхушки, чем в сталинский период. В ее недрах при Брежневе сформировалась космополитическая прослойка, которую представляли такие лица, как секретарь ЦК КПСС по оргработе Б. Пономарев, начальник идеологического отдела ЦК А.Н. Яковлев, предпринявший в 1972 году яростную атаку на Православие. Проводниками западного влияния на долгие годы стал Институт США-Канады, возглавлявшийся академиком Г. Арбатовым , а также Институт мировой экономики и международных отношений под управлением Иноземцева . Зловещую роль после смерти Брежнева сыграл Ю. Андропов, сразу после овладения постом генсекретаря ЦК КПСС почти официально проводивший политику борьбы с «великодержавным шовинизмом». Журнал «Коммунист», оперативно отражавший все перемены курса, опубликовал серию статей с упором на «первоначальную чистоту» марксизма и указанием на особую роль евреев во главе с Марксом во всех революционных процессах. Именно Андропов, этот кумир тогдашней черни, вытащил из захолустья и двигал вверх Горбачева, призвавшего на съезде КПСС 1986 года бороться с «реакционно-националистическими и религиозными пережитками».

Главной целью «перестройки» и последовавших затем реформ было сокрушение державности русского народа, скрепленной в сталинский период коммунистической властью, полное разрушение государства с его тысячелетними традициями и народными ценностями. Исполнилось старинное пророчество: «Наступит время, когда будут возводить храмы и золотить купола, но повсюду утвердятся несправедливость и беззаконие». В отличие от 1613 года, у русского народа выбили из рук спасительный якорь православия. Современные фарисеи демонстрируют «заботу» о церкви. Но, отделенную от государства неприступным барьером, ее превращают в часть этнографии, в исторический реликт наподобие народных промыслов. Государственное руководство поощряет участие Православной Церкви в идеологических и организационных акциях под знаменами экуменизма, «иудео-христианства », «общечеловеческих ценностей» и других химер, не допуская возрождения в Церкви духа благородной воинственности, активного отвержения социального зла. Но как писал русский эмигрант князь Живахов : «Мы должны уметь различать в природе христианства заветы,запрещающие ненависть к ближнему, от заветов, обязывающих к борьбе с хулителями Христа и гонителями Церкви». В этом же духе православный мыслитель И.А. Ильин призывал Россию к «сопротивлению злу силой».

Сегодня русский народ, лишенный национального руководства, превращается вбезответственную пассивную массу, не способную твердо взять в руки ни плуг, ни меч. Все подтверждает вывод митрополита Иоанна: "Страной по-прежнему правят богоборцы, космополиты и русоненавистники . Катастрофа состоялась». С обыденной точки зрения такое положение кажется безвыходным. Как объяснить то, что верхний слой русского общества из века в век склонялся к безумному своеволию всякий раз, когда ослабевала властная решимость Главы государства к искоренению назревающей смуты? За три века, с 17 по 20-й, менялись движущие силы анархии: боярство, дворянство, интеллигенция, но все они были плоть от плоти русского народа. Значит, глубинные причины смуты следует искать в свойствах национального характера. Исчерпывающее объяснение такому поведению дал владыко Иоанн: «Как некогда боярство переродилось из главной опоры княжеской власти, всецело способствовавшей собиранию земли русской, в источник усобиц и смут, так и дворянство в конце 19 века утратило понимание высшего нравственно-религиозного смысла своего сословного служения».

Ту же роль в катастрофах 20-го века сыграла российская интеллигенция – главный разрушитель традиционных ценностей, безродный слой, лишенный понятия о настоящей духовной жизни, но наделенный безмерной интеллектуальной гордыней. Поучительно, какое тесное сродство между собой ощущали его видные представители в разные периоды. Так Н. Бердяев, изгнанный большевиками в 1922 году из Советской России, называл идеолога бунта конца 19 века Михайловского «властителем дум левой интеллигенции». Сам Бердяев, метавшийся от пропаганды марксизма к заурядному либерализму, слывет одним из учителей современной образованной массы. Такой же бессмысленной противоречивостью запечатлен жизненный путь Петра Струве, Туган-Барановского, писателя Бунина, религиозного философа С. Булгакова. Не теряют злободневности слова К.П. Победоносцева: «В каком невежестве и в какой дикости ума растет и развивается эта масса недоучек, воспитанная на статьях либеральных газет…на слухах и сплетнях, из уст в уста передающихся».

С учетом сегодняшнего опыта остается добавить, что масса российских либералов управляется лицами совсем не либеральных убеждений. «Мировое правительство» вышло из тени и диктует последовательность событий. Это означает, что финансовые владыки мира, формирующие экономическую основу демократии, сочли их ход необратимым. Они больше не видят серьезной угрозы для своих планов в России, остававшейся до последних лет камнем преткновения. Космополитический идеал мирового общежития, с безбожным культом индивидуализма и безудержного потребительства , как никогда близок к воплощению. Многое указывает на завершение исторической жизни русского народа, утратившего инстинкт самосохранения, Когда в обществе нет единого мировоззрения, а происхождение власти омрачено братоубийственной кровью и коварной узурпацией, разрушается территориальная целостность державы, раздираемой противоречиями, недееспособностью центральной власти и растущими угрозами вмешательства иностранных государств.

В это трагическое время нас не должна оставлять вера в особый смысл крестного пути России. По Божьему соизволению наступит день, когда героическую роль освободителей возьмут на себя православные пастыри народа. Национально мыслящее священство сплотит оставшиеся здоровые силы русского мира для победоносной борьбы с тиранической властью христоненавистников и предателей по примеру своих мужественных предков.

После смерти последнего Рюриковича Русское царство на долгие годы погрузилось в Смуту. В 1598 – 1613 годах страну сотрясали внутриполитические конфликты, иностранные вторжения и массовые народные выступления. Из-за отсутствия легитимного порядка передачи власти за годы Смутного времени на престоле сменилось пять царей, не связанных друг с другом родственными узами. Политическая нестабильность привела к ослаблению государственного аппарата и усугубила существовавшие со времен опричнины экономические проблемы.

Хотя в целом Смутное время было тяжелым этапом истории России, в этот период наблюдались и позитивные тенденции. Например, противостояние интервентам привело к сплочению разных сословий Московского царства и ускорило формирования национального сознания. Важные изменения произошли и в сознании монарха. Пришедшая к власти в конце Смуты династия Романовых, хотя и оставалась самодержавной, управляла своими подданными, не допуская той степени произвола, которая была присуща Ивану Грозному и его непосредственным преемникам.

Результат опричнины	Другие причины
Подрыв единства страны	Неурожаи 1601-1603гг., экономический кризис. Усиленный приток крестьянского населения в южные районы.
Отсутствие социальных сил, способных дать отпор незаконным притязаниям самозванцев.	Религиозное сознание воспринимало бедствие как Божий гнев.
Патриотическая централизаторская политика проводилась деспотическими методами.	Позиция Речи Посполитой, раздувание конфликта.
Наличие интересов всех слоев населения, игнорировавшихся ранее. Общество созрело для настоящей политической борьбы.	Конфликт правительства Годунова и казачества.
Глубокий кризис господствующего класса, дезорганизация и раздробленность.	Конфликт между центром и окраинами.
	Обострение династических отношений.
	Эпидемия холеры.
	Запутанный земельный вопрос, формирование крепостнической системы.

Хроника Смутного времени и этапы

	Погиб при загадочных обстоятельствах Дмитрий (сын Ивана IV)
	Царствование Бориса Годунова.
1600г., осень	Романовы, обвиненные в заговоре с целью покушения на жизнь царя, были отправлены в ссылку.
1603г., лето	В Речи Посполитой появился самозванец, выдававший себя за чудесно спасшегося царевича Дмитрия (Григорий Отрепьев).
	Вторжение Лжедмитрия I с польским войском в Северские земли.
	Восстание в Москве, воцарение Лжедмитрия I.
	Восстание в Москве против Лжедмитрия и поляков, убийство Лжедмитрия I.
	Царствование Василия Шуйского.
	Восстание под предводительством И. Болотникова.
	Лжедмитрий II («Тушинский двор»)
	Начало польско-литовской интервенции; осада Смоленска.
	Договор о призвании на русский престол королевича Владислава; вступление польских войск в Москву; подчинение боярского правительства интервентам.
	Формирование первого ополчения
	Восстание в Москве против интервентов
	Формирование второго ополчения во главе с К.Мининым и князем Д.М.Пожарским в Нижнем Новгороде.
	Поражение войск гетмана Ходкевича под Москвой; объединение двух ополчений
	Капитуляция польско-литовского гарнизона в Москве.
	Земский Собор

Итоги смутного времени (смуты)

Дала толчок реформам XVII века (модернизационный взрыв)	Неразбериха и жестокость
Власть начала управлять обществом по-новому, принимая во внимание требования сословий.	Упадок сельского хозяйства.
Сплочение дворянства и рост политической активности.	Утрата территорий
Общество впервые действовало само по себе. Оно предприняло 4 неудачные попытки основать новую династию: Лжедмитрий I, Лжедмитрий II, Шуйский, Владислав.	Экономическая разруха, подрыв торговли и ремесла.
Россия отстояла национальную независимость, окрепло самосознание.	Идея единства сформировалась на консервативной основе.

Причины выхода страны из кризиса смутного времени:

• Возросла степень зрелости, повысился уровень осознания обществом своих целей.
• В политическую борьбу вступили широкие слои населения.